Понимая, что все сказанное Мазоем - ложь, Дзирт не мог найти объяснения сегодняшним событиям. Что побудило мастера Магика напасть на него? Почему Мазой, всего лишь студент, стал так рисковать, придя на помощь своему подопечному?
      - Не будем больше утомлять учителя, - сказал Мазой, надеясь уклониться от дальнейших расспросов Дзирта. - Теперь пойдем в зал для занятий, я покажу тебе Гвенвивар, мою волшебную зверушку.
      Дзирт взглянул на Альтона, не зная, чего еще можно ожидать от непредсказуемого учителя.
      - Ступай, ступай, - спокойно произнес Альтон, зная, что, только поддержав Мазоя, он сможет избежать гнева своей приемной верховной матери. - Уверен, что сегодняшний урок будет усвоен, - добавил он, глядя на Мазоя.
      Дзирт посмотрел на Мазоя, потом опять на Альтона. Пусть будет так. Он хочет больше узнать о Гвенвивар.
      ***
      Вновь приведя Дзирта в свои личные покои, Мазой достал полированную ониксовую фигурку пантеры и призвал к себе Гвенвивар. Маг вздохнул с облегчением, когда познакомил Дзирта с кошкой: увидев пантеру, тот совершенно позабыл об инциденте с Альтоном.
      Никогда прежде не видел Дзирт столь необычного волшебного существа. Он сразу ощутил силу Гвенвивар, ее благородство, которое вступало в противоречие с натурой зачарованного зверя. И действительно, гладкая лоснящаяся мускулатура, полные грации движения словно воплощали в себе охотничьи качества, столь высоко ценимые темными эльфами. Наблюдая за движениями Гвенвивар, Дзирт подумал, что сможет усовершенствовать собственные боевые приемы.
      Мазой позволил им провести несколько часов в играх и шутливых потасовках, радуясь, что Гвенвивар поможет загладить вред, нанесенный неразумным Альтоном.
      А Дзирт уже и думать забыл о встрече с Безликим.
      ***
      - Мать СиНафай этого не поймет! - предупредил Мазой Альтона, когда позже они остались вдвоем.
      - Ты ей все расскажешь, - тусклым голосом сказал Альтон. Он был настолько обескуражен провалом попытки убить Дзирта, что все остальное его почти не волновало.
      Мазой покачал головой:
      - Она не должна узнать.
      На обезображенном лице Альтона появилось нечто похожее на подозрительную улыбку:
      - Чего ты хочешь? - робко спросил он. - Твое пребывание здесь почти закончено. Что еще может дать Мазою его учитель?
      - Ничего. Мне ничего от тебя не надо.
      - Тогда в чем дело? Не люблю, когда за мной остаются долги. С этим должно быть покончено раз и навсегда!
      - Так оно и будет, - ответил Мазой. Однако Альтона это, по-видимому, не убедило. Мазой между тем продолжал рассуждать:
      - Что бы я выиграл, если бы рассказал Матери СиНафай о твоем безрассудном поведении? Допустим, она убьет тебя, но тогда планируемая война с Домом До'Урден потеряет всякий смысл. Ты как раз то звено, которое делает эту войну оправданной. Я хочу, чтобы война была, и не стану рисковать ею ради сомнительного удовольствия быть свидетелем твоей мучительной смерти! Альтон мрачно согласился:
      - Я вел себя глупо. Когда я позвал сюда Дзирта, то не собирался убивать его, просто хотел понаблюдать за ним, чтобы быть во всеоружии, когда наконец придет время. Но увидев его, этого проклятого До'Урдена, таким беззащитным...
      - Я понимаю, - искренне сказал Мазой. - У меня тоже возникало такое желание, когда я на него смотрел.
      - Но ведь у тебя нет зуба на Дом До'Урден?
      - Не на дом, а именно на него! Я наблюдал за ним почти десять лет, изучал его повадки и поведение.
      - И то, что ты видел, тебе не нравилось? - с надеждой спросил Альтон.
      Мазой мрачно ответил:
      - Он чужой. После шести месяцев, проведенных с ним бок о бок, я чувствую, что знаю о нем меньше, чем когда-либо. Он не честолюбив - и все же выходил победителем великого состязания своего класса девять лет подряд. Это беспримерно! Магию он схватывает мгновенно; он мог бы стать очень сильным магом, если бы избрал этот род занятий. - Мазой сжал кулак, ища слова для выражения его истинных чувств. - Ему слишком легко все дается. Такое впечатление, что ему все дается легко; а успехи в воинском деле не оставляют на нем следов.
      Альтон заметил:
      - Он талантлив, но при этом занимается гораздо упорнее всех, кого мне доводилось видеть!
      - Проблема не в этом, - огорченно простонал Мазой.
      В характере Дзирта До'Урдена было нечто неуловимое, что действительно раздражало молодого Ган'етта. Он не мог сказать, что именно, потому, что никогда не встречал такой черты ни у одного темного эльфа, и потому еще, что это было несвойственно ему самому. Мазоя, как и многих других студентов и учителей, беспокоило, что Дзирт преуспевал во всех военных искусствах, которые особенно ценились у эльфов-дровов, но при этом оставался совершенно бесстрастным. Ему не пришлось платить той цены, которую платили другие дети дровов задолго до поступления в Академию.
      После нескольких минут бесплодных размышлений Мазой сказал:
      - Неважно. В свое время я больше узнаю о молодом До'Урдене.
      - А я считал, что твое наставничество закончилось! Ведь на последние шесть месяцев учебы он направляется в Арак-Тинилит, а это вне пределов твоей досягаемости!
      Мазой объяснил:
      - Мы оба заканчиваем через шесть месяцев и практику будем проходить вместе в патрульных войсках.
      - Там очень многие будут в это время, - напомнил ему Альтон. - В коридорах этого района ходит множество патрульных групп. Ты можешь никогда и не встретиться с ним!
      - Я уже все устроил, чтобы попасть с ним в одну группу, - ответил Мазой и достал из кармана ониксовую фигурку зачарованной пантеры.
      - Взаимное соглашение между тобой и молодым До'Урденом?
      - Похоже, Дзирту понравилась моя киска, - ухмыльнулся Мазой.
      - Очень понравилась? Береги спину от его сабель! - предупредил Альтон.
      - Пусть лучше наш друг До'Урден побережет спину от когтей пантеры! рассмеялся Мазой.
      Глава 16
      СВЯТОТАТСТВО
      - Последний день! - облегченно вздохнул Дзирт, надевая церемониальные одежды.
      Если первые шесть месяцев этого последнего года, проведенные за изучением тонкостей магии в Магике, были наиболее приятными из всех, то последние шесть месяцев в школе Ллос оказались самыми худшими. Каждый день Дзирт и его товарищи выслушивали бесконечные восхваления Паучьей Королевы, истории и пророчества о ее могуществе и о наградах, которые она дарует своим верным подданным.
      Правильнее было бы сказать не "подданные", а "рабы" - к такому заключению пришел Дзирт. Ни разу в огромной школе дровского божества не услышал он ничего похожего на слово "любовь". Его народ поклонялся Ллос; женщины Мензоберранзана всю свою жизнь посвящали служению богине. Впрочем, их жертвы были отнюдь не бескорыстны: каждая жрица Паучьей Королевы домогалась звания верховной жрицы ради личной власти, которую давало это звание.
      Сердце Дзирта не принимало всего этого.
      Последние шесть месяцев в Арак-Тинилите Дзирт перенес с присущим ему стоицизмом, опустив глаза долу и держа рот на замке. И вот наконец он дождался последнего дня - Церемонии Выпуска, события, особо чтимого дровами. В процессе церемонии, как обещала Вирна, к нему придет прозрение подлинного величия Ллос.
      Дзирт нерешительно шел из своей комнаты - маленького, ничем не украшенного, но принадлежавшего ему убежища. Его беспокоило, что церемония может стать для него тяжелым испытанием. До сих пор почти ничего в окружающем Дзирта обществе не имело для него смысла, и, вопреки уверениям сестры, он сомневался, что сегодняшнее событие позволит ему увидеть мир глазами его семьи.
      Опасения нарастали по спирали, виток за витком, запеленывая его в кокон, из которого не было бегства!
      А может быть, на самом деле он волновался о том, что слова Вирны окажутся верными?
      Он вошел в круглый церемониальный зал Арак-Тинилита и зажмурился. В центре зала в восьминогой жаровне, имевшей сходство с пауком (которое, впрочем, имели и все остальные предметы в этом помещении), горел огонь. Глава Академии, мать-хозяйка, и двенадцать других верховных жриц - преподавательниц Арак-Тинилита, в том числе и сестра Дзирта, сидели вокруг жаровни, скрестив ноги. Позади вдоль стены стояли одноклассники Дзирта из школы воинов.
      - Ма ку! - скомандовала мать-хозяйка, и воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня в жаровне.
      Открылась дверь, и в зал вошла молодая священнослужительница. Ей предстояло быть первой выпускницей Арак-Тинилита этого года. Дзирту сказали, что это самая красивая ученица Школы Ллос, поэтому ей досталась высшая честь на церемонии. Сбросив одежды, она нагая прошла сквозь кольцо сидящих жриц и встала рядом с пламенем, спиной к матери-хозяйке.
      Смущенный и немного возбужденный, Дзирт закусил губу. Никогда еще женщина не представала перед ним в таком виде. Он подумал, что пот на его лбу выступил не только из-за пламени в жаровне. Оглянувшись, он заметил, что его товарищи испытывают такие же чувства.
      - Бае-го си'н'и каламэй, - прошептала мать-хозяйка, из жаровни повалил красный дым, наполняя комнату сильным и сладким ароматом.
      Вдыхая этот ароматный воздух, Дзирт почувствовал удивительную легкость, и у него появилось ощущение, что сейчас он оторвется от пола и взлетит.
      Пламя в жаровне внезапно взревело и поднялось ввысь, заставив Дзирта прищуриться и отвернуться. Жрицы затянули ритуальную песню, слова которой показались Дзирту незнакомыми. Впрочем, он почти не обращал внимания на это пение, слишком поглощенный тем, чтобы не потерять способность мыслить, с трудом преодолевая полуобморочное состояние в опьяняющем дыме.
      - Глабрезу, - простонала мать-хозяйка. Для Дзирта это слово прозвучало как призыв, как имя обитателя низшего уровня. Он снова стал следить за происходящим и увидел, что мать-хозяйка вооружилась одноголовым хлыстом.
      - Где она его взяла? - пробормотал Дзирт, тут же понял, что говорит вслух, и от души понадеялся, что это не нарушит хода церемонии.
      Оглядевшись по сторонам, он успокоился: многие однокурсники тоже что-то бормотали, другие с видимым усилием сохраняли душевное равновесие.
      - Позови его! - приказала обнаженной девушке мать-хозяйка.
      Юная священнослужительница нерешительно протянула руки вперед и прошептала:
      - Глабрезу.
      У края жаровни заплясали языки пламени. Дым повалил в лицо Дзирту, дышать стало трудно. Ноги у него почти онемели и вместе с тем стали как бы более чувствительными, чем всегда.
      - Глабрезу! - повторила девушка уже громче.
      Пламя взревело в ответ. Его свет ослепил Дзирта, но почему-то это его не обеспокоило. Он обвел взглядом комнату, не в состоянии сосредоточиться и уловить связь между странными пляшущими призраками и звуками ритуального пения.
      Он услышал, как верховная жрица, задыхаясь, уговаривает девушку, и понял, что чародейство приближается. Раздался свист хлыста - очередной стимул? - и крики юной жрицы: "Глабрезу!" Эти крики, столь примитивно-призывные и столь мощные, пробудили в Дзирте и других мужчинах такой накал страстей, о которых они и не подозревали.
      Пламя услышало зов. С ревом поднимаясь все выше и выше, оно начинало приобретать новые очертания. Одним взглядом можно было теперь охватить все происходящее в помещении. Из пламени возникла гигантская голова пса с козлиными рогами, который стал пристально рассматривать соблазнительную дровскую студентку, дерзнувшую произнести его имя.
      Где-то по ту сторону инородного создания просвистел змееголовый хлыст - и девушка повторила свой призывный, молящий клич.
      Из пламени выступил гигантский обитатель низшего уровня. Дзирта поразила поистине дьявольская сила этого существа. Глабрезу был громадиной в девять футов высотой, хотя казался еще выше, с мускулистыми руками, огромными клешнями вместо ладоней и дополнительной парой меньших по размеру рук, выходящих из груди.
      Первым побуждением Дзирта было броситься на чудовище и спасти девушку, но, оглянувшись в поисках поддержки, он увидел, что мать-хозяйка и остальные учителя школы исступленно предаются ритуальному пению.
      Между тем мучительный, вызывающий головокружение красный фимиам продолжал свое вторжение в реальность. Чувствуя, что теряет контроль над собой, Дзирт яростно сопротивлялся опьяняющему действию дыма. Руки инстинктивно потянулись к рукоятям сабель, висящих на поясе.
      Вдруг чья-то рука погладила его по ноге.
      Посмотрев вниз, он увидел лежащую на полу жрицу, приглашавшую его соединиться с ней. Похожие сцены внезапно стали возникать повсюду в зале.
      Одурманивающее действие дыма продолжалось.
      Жрица кивала ему, легонько царапая ногтями кожу его ноги.
      Дзирт взъерошил пальцами свои густые волосы, как будто пытаясь отыскать источник головокружения. Ему не нравилось, что он теряет самообладание, не нравилось это душевное оцепенение, лишавшее его обычной быстроты реакций и готовности действовать.
      Еще меньше ему нравилась разворачивающаяся перед ним картина. Ее очевидная извращенность оскорбляла его чувства. Вырвавшись из рук жрицы, он ринулся через всю комнату, спотыкаясь о бесчисленные сплетенные тела, слишком занятые, чтобы обратить на него внимание.
      Он бежал со всей быстротой, на какую способны были дрожащие ноги и, выскочив из комнаты, плотно затворил за собой дверь.
      Только стоны студентки продолжали преследовать его. Их не могли заглушить никакие барьеры - ни каменные, ни мысленные.
      Схватившись за живот, Дзирт тяжело привалился к прохладной каменной стене.
      Он сейчас даже не думал о возможных последствиях своих действий; он только знал, что необходимо было бежать из этой отвратительной комнаты.
      Внезапно рядом с ним оказалась Вирна; платье ее было небрежно расстегнуто спереди. Теперь, когда голова немного прояснилась, Дзирт подумал о цене, которую придется заплатить. Однако, как ни странно, лицо сестры выражало отнюдь не порицание.
      - Предпочитаешь уединение? - спросила она, спокойно кладя руку на плечо Дзирту. Она и не думала застегнуть платье. - Понимаю тебя.
      Дзирт сбросил ее руку с плеча. - Что это за безумие? - спросил он.
      Начиная понимать истинную причину, по которой брат сбежал с церемонии, Вирна вся перекосилась:
      - Ты отказал верховной жрице! По закону она могла бы убить тебя за твою дерзость! Дзирт огрызнулся:
      - Я даже не знаю ее! Я что, должен был...
      - Ты должен был вести себя, как положено!
      - Но она мне совершенно безразлична! - заикаясь, пробормотал он, не в силах сдержать дрожь в руках.
      - А ты полагаешь, Закнафейну очень нравилась Мать Мэлис? - Вирна знала, что ссылка на его кумира наверняка причинит Дзирту боль. Увидев, что брат и вправду уязвлен, она смягчилась и взяла его за руку. - Пойдем обратно, еще есть время, - промурлыкала она.
      Холодный взгляд Дзирта подействовал на нее, как удар сабли.
      - Паучья Королева - божество нашего народа, - сурово напомнила она. - Я лишь одна из тех, кто выражает ее волю!
      - Я бы не стал слишком гордиться этим! - возразил Дзирт, стараясь гневом подавить нарастающий страх и не сдаться.
      Вирна с силой ударила его по лицу.
      - Возвращайся на церемонию! - приказала она.
      - Иди, целуйся со своим пауком, - отвечал Дзирт. - Пусть его жала вырвут твой проклятый язык!
      Теперь уже Вирна не могла сдержать дрожь в руках:
      - Тебе бы следовало быть осторожнее, когда разговариваешь с верховной жрицей!
      Дзирт взорвался:
      - Будь проклята твоя Паучья Королева! Впрочем, уверен, что она проклята много веков назад!
      - Она - источник нашей силы! - пронзительно закричала Вирна.
      - Она крадет у нас все, что могло бы сделать нас чем-то большим, чем камни, по которым мы ходим! - закричал в ответ Дзирт.
      - Святотатство! - оскалилась Вирна, и слово это прозвучало, как свист хлыста верховной матери.
      Из зала донесся последний мучительный стон. - Вот дьявольский союз! пробормотал Дзирт, оглядываясь.
      - Но не без выгоды, - заявила Вирна, вновь обретая самообладание.
      Дзирт осуждающе посмотрел на нее:
      - У тебя тоже был подобный опыт?
      - Я - верховная жрица, - просто ответила она. У Дзирта потемнело в глазах и едва хватило сил спросить:
      - И тебе понравилось?
      - Это придало мне сил. Тебе не понять, что это значит.
      - И чего это тебе стоило? Удар Вирны едва не сбил Дзирта с ног. Она охватила его за платье;
      - Пойдем со мной. Хочу показать тебе одно местечко.
      Они вышли из Арак-Тинилита и пересекли двор Академии. Дойдя до колонн у входа в Брешскую Крепость, Дзирт в нерешительности остановился:
      - Я не могу пройти межу ними. Я ведь еще не выпущен из Мили-Магтира.
      - Это пустая формальность, - ответила Вирна, не замедляя шага. - Я - жрица Арак-Тинилита и имею право выпустить тебя.
      Дзирт не был уверен, что это действительно так, но она и вправду была жрицей Арак-Тинилита. Зная, как опасно нарушать законы Академии, он не рискнул опять рассердить Вирну. По широкой каменной лестнице они вышли наружу, на извилистую городскую улицу.
      - Домой? - отважился спросить он немного погодя.
      - Пока нет, - последовал отрывистый ответ, и больше Дзирт не задавал вопросов.
      Повернув к восточному краю большой пещеры наискосок от стены, в которую был встроен Дом До'Урден, они подошли к входу в три небольших туннеля, каждый из которых охраняла мерцающая фигура - статуя гигантского скорпиона. Вирна на секунду задумалась, какой выбрать путь, и пошла к меньшему туннелю.
      Минуты сплетались в час, а они все шли и шли. Проход расширился и вскоре привел их в сложный лабиринт пересекающихся коридоров. Дзирт быстро потерял представление о том, где находится, но Вирна знала дорогу и шла уверенно.
      Внезапно под низкой аркой пол ушел у них из-под ног, и они оказались на узком выступе над глубокой расщелиной. Дзирт недоумевающе взглянул на сестру, но удержался от расспросов, увидев, что она погружена в мысли. Произнеся несколько отрывочных команд, она коснулась своего лба, затем лба брата.
      - Пойдем, - приказала она, и они вместе сошли с уступа и спустились по воздуху на дно расщелины.
      Камни были окутаны легким паром, поднимавшимся из какого-то невидимого горячего пруда или карьера. Дзирт явственно ощутил царящие здесь зло и опасность. Повисшая в воздухе злоба была так же осязаема, как туман.
      - Не пугайся, - знаками показала ему Вирна, - я наложила на нас заклятие, мы невидимы. Они не смогут нас заметить.
      - Они? - жестом спросил Дзирт, но тотчас услышал сбоку от себя чьи-то торопливые шаги.
      Проследив за взглядом Вирны, устремленным на отдаленный валун, он увидел сидящую на вершине валуна отвратительную фигуру.
      Вначале Дзирт принял это существо за темного эльфа, и от пояса и выше это действительно был темный эльф, только обрюзгший и бледный. Но нижняя часть его тела напоминала паука с восьмью кривыми лапками, поддерживающими остов.
      Существо уже натянуло тетиву, собираясь выпустить стрелу, но явно смутилось, не зная, кто проник в его логово.
      Вирна со злорадством наблюдала, как на лице брата при виде этого монстра появилось невыразимое отвращение.
      - Взгляни на него хорошенько, младший брат, - жестикулировала она. Такова судьба тех, кто прогневит Паучью Королеву.
      - Что это? - жестом быстро спросил Дзирт.
      - Драук, - прошептала ему на ухо Вирна. Затем, опять перейдя на жесты, добавила:
      - Ллос - не очень-то милосердное божество.
      Объятый ужасом, Дзирт смотрел, как драук перемещается по валуну, пытаясь отыскать незваных гостей. Трудно было определить, какого пола это существо, настолько раздулся его торс; впрочем, это не имело значения. Такое противоестественное создание не могло оставить потомства, какого бы пола оно ни было. Это было просто искалеченное тело, и ничего больше, наверняка ненавистное самому себе еще более, чем другим.
      - А вот я милосердна, - знаками показала Вирна, хотя и понимала, что внимание брата целиком поглощено драуком. Она плотно прижалась спиной к каменной стене.
      Дзирт круто повернулся к ней, внезапно разгадав ее намерения.
      Вирна прошла сквозь камень:
      - Прощай, братик! - раздался ее последний возглас. - Право же, это лучшая участь, чем ты заслуживаешь.
      - Нет! - зарычал Дзирт и стал царапать голую стену ногтями, и тут в ногу ему вонзилась стрела.
      Сабли сверкнули в его руках, и он повернулся лицом к новой опасности.
      Драук готовился выстрелить во второй раз.
      Дзирт хотел было податься в сторону, под прикрытие другого валуна, но раненая нога онемела и не подчинялась ему. Значит, яд.
      Вовремя подняв саблю и отразив вторую стрелу, Дзирт опустился на колено осмотреть рану. Он чувствовал, как холодный яд распространяется по ноге, но упрямо отломил древко стрелы и все свое внимание устремил на нападающего.
      Заняться раненой ногой он еще успеет, нужно только надеяться, что будет не слишком поздно. Теперь главная задача - выбраться из расщелины.
      Он повернулся, чтобы отыскать укромное место, откуда он снова мог бы взлететь на уступ, но оказался лицом к лицу с новым драуком.
      По его плечу скользнула секира, едва не оставившая свой след. Дзирт отбил повторный удар и сделал выпад второй саблей, но драук остановил ее другой секирой.
      Дзирт несколько успокоился, уверенный, что сможет справиться с этим врагом даже при том, что раненая нога ограничивала его подвижность, - но в это время в спину вонзилась новая стрела. Подавшись от тяжелого удара вперед, Дзирт все же сумел отбить очередную атаку стоящего перед ним драука. Потом он упал на колени и бессильно опустился на землю.
      Решив, что противник мертв, драук двинулся к нему - тут Дзирт кувырнулся вперед и оказался прямо под выпуклым брюхом твари. Он изо всех сил вонзил в него клинок, а затем откатился обратно из-под потока паучьей жидкости.
      Раненый драук пытался уползти, но свалился набок. Его внутренности вытекали на каменный пол. Однако Дзирт уже потерял надежду. Теперь у него онемели и руки, и он больше не пытался бороться, когда на него обрушился первый драук. Он старался только не потерять сознания, мучительно искал выход, держался из последних сил. Его веки отяжелели...
      Вдруг чья-то рука схватила его за одежду; его рывком поставили на ноги и прислонили к каменной стене.
      Дзирт открыл глаза и увидел лицо сестры.
      - Он жив, - сказала она. - Мы должны быстро доставить его назад и позаботиться о его ранах.
      Перед ним возникла еще одна фигура.
      - Я думала, так будет лучше, - оправдывалась Вирна.
      - Мы не можем себе позволить потерять его, - произнес бесстрастный голос.
      Дзирт узнал этот голос, голос из прошлого. Борясь с беспамятством, он заставил себя открыть глаза и прошептал:
      - Мэлис... Мама...
      Ее яростный пинок быстро привел его в чувство.
      - Мать Мэлис! - прорычала она, вплотную приблизив свои злые глаза к лицу сына. - Никогда не забывай этого!
      Ее холодность подействовала на Дзирта так же, как незадолго перед тем яд, и вмиг улетучилось облегчение, которое он испытал при виде матери.
      - Ты должен знать свое место! - Эта команда преследовала Дзирта все его детские годы. - Слушай, что я скажу тебе, - приказала она, и Дзирт навострил уши. - Вирна привела тебя сюда, чтобы убить. Но она пощадила тебя. Неодобрительно взглянув на дочь, Мэлис продолжала, при каждом слове брызгая слюной на Дзирта:
      - Я лучше нее угадываю желания Паучьей Королевы. Если еще когда-нибудь ты непочтительно отзовешься о Ллос, о нашей богине, я собственноручно приведу тебя сюда! Но не для того, чтобы убить, - это было бы слишком просто. - Она повернула голову Дзирта так, чтобы ему видны были жуткие останки убитого им драука. - Ты вернешься сюда, - пообещала ему Мэлис, - чтобы сделаться драуком!
      ЧАСТЬ 4
      ГВЕНВИВАР
      Чьи те глаза, которые все видят,
      Всю боль, что у меня в душе сокрыта?
      Чьи те глаза, что видят без изъяна
      Все происки родни моей лукавой,
      Грозящей мне разнузданно и дерзко
      Стрелой, ударом, острием меча?
      Твои... твои глаза, моя пантера.
      Как быстр твой бег, как мускулист прыжок твой
      На мягких лапах с вжатыми когтями
      Оружьем, что они приберегают
      Для нужд своих, но что не запятналось
      Ни кровью пролитой, ни гибельным обманом!
      Лицом к лицу - ты зеркало мое, в воде пруда - ты света отраженье.
      О, если б мог увидеть этот образ
      На собственном своем лице я
      И сохранить твое святое сердце
      В своей груди, покуда непорочной!
      Так береги же честь и гордый ум свой,
      О Гвенвивар, могучая пантера,
      И будь всегда, всегда со мною рядом,
      Мой дорогой, бесценный, милый друг!
      Дзирт До'Урден
      Глава 17
      ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
      Дзирт был выпущен официально в срок и с высшими в своем классе наградами.
      Возможно, Мать Мэлис шепнула кому-то нужному на ушко, пытаясь загладить невоспитанность сына; Дзирт, впрочем, подозревал, что никто из присутствовавших на Церемонии Выпуска даже и не вспомнил, что Дзирт самовольно ее покинул.
      Под пристальными взглядами простых воинов он прошел через богато украшенные ворота Дома До'Урден и поднялся на пол пещеры под балконом.
      "Итак, я дома, - отметил он про себя, - что бы это ни означало". После того, что произошло в логове драука, Дзирт не был уверен, что сможет когда-либо по-прежнему считать Дом До'Урден своим домом. Его ждала здесь Мать Мэлис, и он не посмел опоздать.
      Увидев, как он поднимается над перилами балкона, Бриза сказала:
      - Хорошо, что ты дома.
      Вслед за старшей сестрой Дзирт несмело переступил порог, стараясь охватить взглядом окружающую обстановку. Дома, сказала Бриза, но Дзирту Дом До'Урден казался сейчас таким же незнакомым, как Академия в первые дни ученичества.
      Десять лет - не такой уж большой срок по сравнению с теми сотнями лет, которые может прожить темный эльф. Но в сознании Дзирта его отделяло от дома нечто большее, чем десять лет.
      В большом коридоре, ведущем в приемную собора, к ним присоединилась Майя.
      - Приветствую тебя, принц Дзирт! - сказала она, и Дзирт не смог понять, иронизирует она или нет. - Мы наслышаны о почестях, которых ты удостоился в Мили-Магтире. Дом До'Урден гордится твоими доблестями! - Несмотря на эти слова, Майя не сдержала насмешливого хихиканья, когда закончила:
      - Очень рада, что ты не сделался добычей драука!
      Однако пылающий взгляд Дзирта быстро стер с ее лица улыбку. Майя и Бриза обменялись понимающими взглядами. Они слышали о наказании, которому Вирна подвергла их младшего брата, и о жестоком нагоняе, полученном им от Матери Мэлис. Каждая из предосторожности держала руку на рукоятке змееголового хлыста, не зная, насколько опасен их молодой глупый брат.
      Не ради Матери Мэлис или сестер Дзирт внимательно следил за каждым своим шагом. Его отношения с матерью определились, и он знал, как надо себя вести, чтобы ублажить ее. Но оставался один член семьи, который вызывал у него смешанное чувство смущения и негодования. Один лишь Закнафейн из всей родни носил на своем лице маску. Теперь, по дороге в собор, Дзирт с беспокойством поглядывал в каждый боковой коридор, гадая, когда же появится Зак. Вопрос Майи вывел его из задумчивости:
      - Давно ты начал нести патрулирование?
      - Два дня назад, - рассеянно ответил Дзирт, продолжая стрелять глазами по сторонам.
      Он дошел до двери в приемную, так и не увидев Зака. Вероятно, оружейник был уже в соборе, возле Мэлис.
      - Нам известно о твоих выходках, - неожиданно резко и холодно произнесла Бриза, положив руку на щеколду двери.
      Дзирта не удивила эта вспышка. Он уже начал привыкать к подобным взрывам со стороны верховных жриц Паучьей Королевы.
      - Что тебе мешало просто наслаждаться всеми удовольствиями церемонии? подхватила Майя. - Наше счастье, что жрицы и мать-хозяйка Академии были слишком захвачены собственными ощущениями и не заметили твою проделку. Иначе ты покрыл бы позором весь Дом До'Урден!
      Бриза быстро добавила:
      - Ты мог навлечь на Мать Мэлис немилость Ллос!
      "Это лучшее, что я мог бы сделать", - подумал Дзирт, но тут же поспешил отогнать от себя эту мысль, вспомнив о способности Бризы читать чужие мысли.
      Майя мрачно произнесла:
      - Будем надеяться, что этого не случилось. В воздухе носится угроза войны.
      - Я знаю свое место, - заверил сестер Дзирт. Он низко поклонился. Простите меня, сестры, и знайте, что глазам моим быстро открывается правда о мире темных эльфов. Больше я никогда так не разочарую Дом До'Урден.
      Чрезвычайно довольные его заявлением, сестры не обратили внимания на двусмысленность этих слов. А Дзирт, не желая далее испытывать свою удачу, проскользнул вслед за ними в приемную и с облегчением отметил, что Закнафейна там нет.
      - Да пребудет Паучья Королева во веки веков! - крикнула ему вслед Бриза.
      Немного помедлив, Дзирт обернулся и встретился с ней глазами. Он еще раз низко поклонился и пробормотал:
      - Воистину!
      ***
      Укрывшись за небольшой группой колонн, Зак следил за каждым движением Дзирта, стараясь определить, велика ли дань, которую молодой воин заплатил Академии, где провел десять лет.
      Исчезла улыбка, освещавшая некогда лицо юноши. Наверное, предположил Зак, исчезла и невинность, которая всегда выделяла этого юношу среди остальных мензоберранзанцев.
      Зак тяжело оперся о стену в боковом коридоре. Он уловил только обрывок разговора у входа в приемную, причем услышал, с какой готовностью откликнулся Дзирт на хвалу Бризы, вознесенную Паучьей Королеве.
      "Что я натворил?" - спросил себя оружейник. Он заглянул за поворот в главный коридор, но дверь в приемную уже закрылась. "Когда я смотрю на этого дрова, война-дрова, который раньше был моим главным сокровищем, я стыжусь своего малодушия. Что же потерял Дзирт из того, что я мог бы в нем сохранить?"
      Вынув из ножен свой гладкий меч, он чувствительными пальцами провел по всей длине острого лезвия.