Наемные клинки (№1) - Служитель кристалла

Лицо наемника окаменело, а в темных глазах вспыхнула ярость. На какой-то миг Энтрери решил, что сейчас тот бросится на него и придется драться. Но Джарлакс прикрыл глаза и с усилием взял себя в руки.

— Борись с ним, — едва слышно прошептал Энтрери и сам себе удивился: он, привыкший всю жизнь рассчитывать только на себя и ни от кого никогда не зависеть, теперь переживает за другого.

— Так что же, бежим или будем драться? — спросил Джарлакс мгновение спустя. — Если этих тварей направляют Рай'ги и Киммуриэль, мы об этом вскорости узнаем — и, скорее всего, в самый разгар битвы. Соотношение один к десяти против орков в гористой местности, на площадке, которую мы сами выберем, меня ни в малейшей степени не пугает, но встретиться с моими бывшими заместителями, даже двое на двое, я бы не хотел. Рай'ги владеет и магией, и жреческой силой, что могло бы устрашить даже Громфа Бэнра, действия же Облодры вообще нельзя ни понять, ни предсказать. Он служил у меня много лет, но я так и не разобрался, что он за штучка. Я лишь знаю, что он всегда добивается своего.

— Давай, давай, продолжай, — пробормотал Энтрери, наблюдая за приближающимися орками и подыскивая место для битвы. — Я уже начинаю жалеть, что не оставил тебя с кристаллом на произвол судьбы.

Он заметил, что Джарлакс на миг переменился в лице, как будто всю дорогу не уставал думать, зачем же все-таки Энтрери затеял это похищение, а затем спас его. Если его цель и впрямь в том, чтобы уничтожить кристалл, то почему он тащит наемника с собой, вместо того чтобы сбежать, а Джарлаксу предоставить самому разбираться с предателями?

— Мы должны поговорить об этом, — сказал дроу.

— В другой раз, — ответил Энтрери, отходя от края обрыва. — Надо многое успеть, а наши друзья-орки времени даром не теряют.

— Мчатся очертя голову к своей погибели, — негромко заметил Джарлакс. Он спешился и пошел к своему спутнику.

Они обосновались на северо-восточном склоне, на самой круче. Джарлакс беспокоился, что некоторые орки могут вскарабкаться по другим тропкам. Например, там, где шли они сами, и тогда они потеряют преимущества более высокого расположения. Но Энтрери был убежден, что Креншинибон зовет орков неумолчно и те будут стремиться добраться к нему по кратчайшему пути. А это значит, твари будут карабкаться по крутым уступам и идти по узким тропинкам, на которых легко обороняться.

Неудивительно, что спустя несколько минут после того, как беглецы утвердились на этой высокой точке, они увидели первых орков из шайки, карабкавшихся по камням послушно, как овцы.

Темный эльф, по обыкновению, начал что-то болтать, но Энтрери не слушал. Он сосредоточился, пытаясь расслышать голос Креншинибона, без сомнения взывавшего к оркам. За то время, что кристалл у него в руках, Энтрери научился различать даже слабейшие вибрации, кристалл неутомимо пытался соблазнить его, несмотря на то, что убийца ясно дал ему понять, что не намерен с ним общаться.

Сейчас Энтрери слышал зов Креншинибона. обращенный к оркам. Кристалл молил их прийти поскорее и забрать несметное сокровище.

«Замолчи, — велел убийца. — Они недостойны даже быть рабами ни тебе, ни мне».

Он почувствовал мгновенное замешательство кристалла, потом мимолетную надежду — все-таки Креншинибон жаждал, чтобы Энтрери стал его хозяином! — а потом… вопросы. Убийца вклинился в телепатический обмен между осколком и орками. Не словами, поскольку языка орков он не знал и сомневался, что уроды поймут какое-то из наречий, на которых говорил он, Энтрери стал живописать образы рабства орков под гнетом темного эльфа. Он понимал, что вид Джарлакса поразит тварей больше, чем его собственный. Убийца мысленно представил и передал картину, как дроу съедает одного орка живьем, а потом с наслаждением истязает до смерти другого.

— Что ты делаешь, дружище? — донесся до его слуха громкий оклик Джарлакса, видимой уже не первый.

— Вношу некоторое смятение в умы этих гаденышей, — ответил Энтрери. — Я присоединился к зову Креншинибона. Думаю, им трудно будет отделить одну ложь от другой.

Джарлакс призадумался, и Энтрери понял, что в голове дроу роится множество вопросов, он полон сомнений. Убийца сказал «одну ложь от другой». Но так ли уж лживы обещаний Креншинибона? Энтрери сознавал, что Джарлакс опасается и должен опасаться его побуждений. Вдруг убийца специально так говорит, что бы принудить наемника согласиться с тем, что хозяином осколка должен быть он, а не дроу??!

— Не поддавайся сомнениям, которые внушает тебе Креншинибон, — будничным тоном посоветовал Артемис, правильно расценив происходящее с темным эльфом.

— Боюсь, ты затеял опасную игру с артефактом, всех возможностей которого ты даже представить не можешь, — после недолгого задумчивого молчания возразил Джарлакс.

— Я знаю, что он собой представляет, — ответил убийца, — а он знает, в каких мы отношениях. Поэтому он так настойчиво пытается избавиться от меня — и взывает к тебе.

Джарлакс пристально глядел на него, и Энтрери почувствовал, что он готов наброситься на него, поэтому просто сказал:

— Не разочаровывай меня.

Джарлакс моргнул, снял шляпу и вытер потную лысину.

— Гляди-ка! — воскликнул убийца, указывая вниз.

Орки дрались между собой. Урезонить сородичей пыталась всего парочка уродов. У орков такое случалось — грызня внутри племени могла разгореться по совершенно ничтожному поводу, и тогда твари дрались до полного уничтожения одной из воюющих сторон. Видимо, своим вмешательством Энтрери посеял среди них сильные сомнения.

— Похоже, многим мое послание показалось более убедительным, чем зов кристалла.

— А я-то думал, мы сегодня слетка развлечемся, — заметил Джарлакс. — Может, пособить им, пока они еще не полностью перебили друг друга? Только, чур, помогать тем, кто проигрывает.

— Но тогда они победят!

—Само собой, — не замедлил прийти ответ, — и тогда делом чести будет присоединиться к тем, кто в проигрыше. Трудненький будет денек.

Улыбнувшись, Энтрери стал высматривать, как бы побыстрее спуститься вниз, к оркам.

Подойдя ближе, спутники поняли, что сильно ошиблись насчет численности тварей. Их было, по меньшей мере, полсотни, все они дико метались на небольшом пятачке и наскакивали друг на друга, размахивая дубинами, толстыми ветками и заостренными палками. Настоящего оружия у них почти не было.

Джарлакс чуть поклонился Энтрери, прикоснувшись к полям шляпы, и сделал ему знак идти налево, а сам двинулся направо, безупречно слившись с тенью, так что убийце пришлось несколько раз сморгнуть, убеждаясь, что с глазами у него все в порядке. Все дроу умели становиться незаметными. А еще убийца знал, что плащ наемника — это не обычный пивафви, у него много волшебных способностей. И все же странно, что, не применяя заклинание невидимости, можно так хорошо скрыть от глаз шляпу с громадным плюмажем.

Энтрери отмахнулся от несвоевременных мыслей и помчался налево, прячась за деревьями, валунами и каменными выступами. Он приблизился к первой группке враждующих орков — трое бились против одного. Передвигаясь, как тень, убийца обогнул их, решив внезапным ударом уравнять соотношение. В искусстве нападать неожиданно он достиг высочайшего мастерства — а ведь перед ним были обычные, тупые орки.

Велико же было его удивление, когда двое из уродов вдруг с воплем развернулись в его сторону и яростно атаковали. Их противник тоже ринулся на убийцу, но на его пути стал один из его соплеменников.

Энтрери размахивал мечом направо и налево, защищаясь от самодельных копий. Приходилось обороняться. Будь противники умелы, он был бы уже мертв, но, по счастью, это были всего лишь орки. Оружие у них было самое примитивное, все действия легко предсказуемы. Их единственная надежда была на первый внезапный бросок, но его Энтрери отразил. И, тем не менее, они продолжали упрямо наступать.

Убийца взмахнул Когтем Шарона, и в воздухе повисла черная пелена. Орки ломанулись насквозь, как и следовало ожидать, но Энтрери уже отскочил влево и развернулся за спиной ближайшего к нему орка, всадив кинжал ему в бок. Сразу выдергивать лезвие он не стал, хотя надо было заняться вторым уродом. Убить того было делом нехитрым. Энтрери подождал, пока жизненная сила жертвы перельется через оружие в его тело, чтобы поскорее оправиться от недавнего ранения.

Когда несчастный орк, наконец, безвольно осел на землю, второй уже подступал к убийце, остервенело тыча в него копьем. Энтрери подцепил грубое орудие гардой кинжала и вывернул его высоко над своим плечом. А сам, чуть пригнувшись, сделал шаг вперед и ударил мечом. Орк машинально заслонился рукой, но клинок единым махом рассек руку, ребра, легкое и достал до сердца.

Энтрери глазам не поверил, когда тритий урод, несмотря на то, что видел участь своих товарищей, все равно бросился на него. Не вынимая меча, убийца непринужденно наступил на грудь своей второй жертвы и ждал подходящего момента. Когда он настал, Энтрери пнул тело орка прямо под ноги несшегося сломя голову его сородича.

Тот споткнулся и полетел наземь. Убийца достал его еще в полете, всадив кинжал под подбородок. Орк упал, дернулся и умер.

Энтрери выдернул кинжал, вытер оба клинка о спину орка и помчался в поисках новых жертв.

Однако теперь он был осмотрительнее, потому что первое неудачное нападение его не на шутку встревожило. Вроде ясно, что произошло: кристалл предостерег орков, однако неприятно было узнать, что наличие кристалла не дает ему возможности сражаться так, как он привык.

Энтрери побежал к скалистому выступу, стараясь держаться в тени, но все же не слишком заботясь об укрытии, — понятно, что с Креншинибоном на поясе он в любом месте будет заметен, как на открытой полянке ночью у костра. Прячась за кустами, он спустился ниже по холму, на голый каменистый склон, где спрятаться было негде.

Краем глаза Энтрери заметил несущегося на него с копьем в руке орка.

Не добежав пяти шагов, тот метнул свое орудие, но убийце даже уклоняться не пришлось — вероятно, орк страдал косоглазием. Однако Артемис сделал вид, что перепугался, и это еще больше подхлестнуло нападавшего.

Орк прыгнул на Энтрери, целясь головой в живот. Убийца быстро отскочил и, рубанув мечом орка по спине, когда тот пролетал мимо, с треском проломил ему позвоночник. Орк рухнул ничком, дико размахивая руками, тогда как ноги оставались совершенно неподвижны.

Энтрери не стал его добивать, а побежал дальше. Теперь он бежал с определенной целью, потому что услыхал хохот дроу, который ни с чем нельзя было спутать. Судя по всему, Джарлакс веселился от души.

Темный эльф стоял на большом валуне, возвышаясь над целой оравой уродов, которых осыпал обидными словечками и кинжалами.

Энтрери остановился в тени дерева и наблюдал за представлением.

Орков становилось все меньше, и, в конце концов, даже самые тупые из них поняли, кто заправляет весельем. Все как один они повернулись к Джарлаксу.

Когда в него полетело сразу несколько копий, наемник рассмеялся еще громче — так далеко от цели эти полки пролетали. Орки были плохими метателями, к тому же плащ наемника обладал способностью отражать удары. Джарлакс продолжал сыпать кинжалами. Джарлакс крутился на своем пьедестале, метя в ближайшего урода, и всегда попадал в намеченную жертву.

Тут из тени ринулся Энтрери, неистово орудуя кинжалом и со свистом рубя мечом. Для удобства он разгородил все поле боя черными завесами. Он добивался того, чтобы оставаться с каждым орком один на один, и тогда противник неизбежно падал и умирал от одного-двух ударов.

Вскоре Энтрери и Джарлакс уже медленно брели обратно к склону, и наемник жаловался, что у орков оказалось все лишь несколько серебряных монет. Убийца слушал вполуха, обеспокоенный тем, что Креншинибон так упорно ищет спасителей. На этот раз им противостояла всего лишь шайка тупоумных орков, но кого кристалл призовет следующим?

— Зову осколка трудно сопротивляться, — признал он, обращаясь к Джарлаксу.

— Он существует уже много веков, — ответил дроу. — И прекрасно знает, как позаботиться о себе.

— Этому существованию скоро придет конец, — угрюмо заметил убийца.

— Это еще почему? — невинно осведомился Джарлакс.

Убийца застыл на месте и обернулся к своему непредсказуемому спутнику:

— На который раз до тебя доходит?

— Друг мой, я знаю, почему ты уверен, что ни одному из нас нельзя владеть Креншинибоном, но разве это означает, что его необходимо уничтожать? — Джарлакс огляделся и, сделав убийце знак следовать за ним, подошел к краю обрыва, под которым было глубокое ущелье, — Почему бы просто не выбросить его? Сбрось его со скалы, где упадет, там и упадет, и все дела.

Энтрери посмотрел вниз и уже почти был готов согласиться с Джарлаксом. Но одна мысль удержала его.

— Потому что он вскоре будет в руках наших врагов, — ответил он. — Рай'ги казался кристаллу очень подходящим владельцем.

— Разумно, — кивнул Джарлакс. — Он всегда рвался к власти. Но тебе-то что? Да пусть Рай'ги получит кристалл и весь Калимпорт в придачу, если Креншинибону удастся ему помочь, конечно. Какое дело до этого Артемису Энтрери, ведь ты сбежал и вряд ли скоро вернешься туда? К тому же у наших противников будут совсем другие заботы, когда они завладеют кристаллом. У них не останется времени на наши поиски. Может, избавившись от Креншинибона, мы сможем не бояться преследования и не опасаться удара в спину.

Энтрери надолго задумался, однако одна вещь не давала ему покоя.

— Кристалл знает, что я хочу его уничтожить, — ответил он. — Он знает, что я его ненавижу и найду способ от него избавиться. А для Рай'ги угроза — Джарлакс. Пока ты жив, его положение во главе Бреган Д'эрт будет шатким. Что произойдет, если ты появишься в Мензоберранзане и объединишься со своими старыми товарищами, чтобы сбросить тех, кто захватил твое место?

Джарлакс промолчал, но по блеску его глаз Энтрери понял, что именно это наемник и собирался сделать.

— Он хочет тебя убить, — прямо сказал он. — Ему нужно тебя убить, а если кристалл окажется у него, то сделать это будет не так уж трудно.

Джарлакс подумал немного и сказал:

— Поехали.

Они сели на лошадей и снова поскакали на северо-восток, к горам Снежные Хлопья, где находился храм Парящего Духа. Энтрери был доволен, что убедил Джарлакса и доказал ему необходимость уничтожить кристалл.

Хотя все это чушь, конечно, главное оправдание своим действиям было у него в душе. Да, он решил уничтожить кристалл, но не из боязни мести или преследования. Просто все существо Энтрери восставало против того, что вещь может подчинять себе человека. Именно поэтому он хотел уничтожить Креншинибон. Осколок смертельно оскорбил убийцу, пытаясь подчинить себе. Энтрери не задавался вопросом, станет ли мир лучше без коварного кристалла, это его не волновало вовсе, но знал, что будет радоваться жизни гораздо больше, когда в нем одной зловредной и надменной вещью станет меньше.

Само собой, эти размышления были известны Креншинибону. Кристаллу оставалось только изнывать от ярости и надеяться, что ему попадется кто-нибудь не столь стойкий, но зато более сильный, чем Энтрери, и верным ударом освободит его от убийцы.

Глава 18

ДОСТОЙНЫЕ ПРОТИВНИКИ

— Это был Энтрери, — рассмотрев труп орка на склоне, заявила Шарлотта Весперс. Ее отряд был на месте битвы два дня спустя. — Удары очень точные… А потом, смотри: одна рана от кинжала, другая от меча.

— Ну и что, многие дерутся мечом и кинжалом, — отозвался Горд Абрикс, принявший сейчас свое человеческое, обличье. Распахнув полы плаща, он показал висевшие у него на поясе клинки.

— Но мало кто так же точно бьет, — возразила Шарлотта.

— А эти другие, — заметил Бергиньон Бэнр на ломаном языке поверхности. Он обвел широким жестом гору орочьих трупов у большого валуна. — Кинжальные раны, причем многочисленные. Я знаю только одного воина с таким запасом метательных клинков.

— Но ты ведь считал раны, а не кинжалы! — заспорил Горд Абрикс.

— В таком ожесточенном сражении это одно и то же, — ответил Бергиньон. — Это не удары, а именно броски, потому что края пореза не рваные, и сама рана точечная. По-моему, трудно вообразить, чтобы кто-то мог закидать противника кинжалами, потом подбежать, все повыдергивать и начать все заново.

— Ну и где же тогда эти кинжалы, а, дроу? — саркастически осведомился оборотень.

— Клинки Джарлакса волшебные, они исчезают, — ледяным голосом осадил его темный эльф. — А запас их почти безграничен. Я уверен, это работа Джарлакса, причем это далеко не все, на что он способен, так что берегитесь оба.

Шарлотта и Горд Абрикс беспокойно переглянулись, хотя упрямое недоверие с лица оборотня не исчезло.

— Ты что же, так и не научился уважать дроу? — угрожающе спросил его Бергиньон.

Оборотень помахал ладошками перед собой и чуть отодвинулся назад.

Шарлотта наблюдала за ним очень внимательно. Видно было, что Горду не терпится ввязаться в драку, пусть даже с этим самым темным эльфом. Шарлотта почти не видела Бергиньона Бэнра в деле, но его подчиненные отзывались о нем с большим уважением. Любому из них убить надменного Горда Абрикса было как раз плюнуть. И тут Шарлотта поняла, что ради самосохранения ей надо держаться от Горда и его сородичей как можно дальше. Крысиные оборотни ни к кому не питали уважения, ими руководила лишь безусловная ненависть к Артемису Энтрери и природная антипатия к темным эльфам. Так что не приходится сомневаться, что Горд Абрикс сам найдет свою гибель и увлечет за собой соплеменников и союзников.

Но Шарлотта Весперс хотела остаться в, стороне.

— Кровь уже засохла, трупы остыли, но их еще не обчистили, — заметил Бергиньон.

— Дня два прошло, не больше, — вставила Шарлотта и одновременно с дроу взглянула на оборотня.

Тот злорадно ухмыльнулся:

— Я их достану.

Абрикс отошел, чтобы переговорить со своими помощниками, стоявшими в сторонке.

— Он отправится прямиком в ад, — тихонько сказал Бергиньон Шарлотте, оставшись с ней вдвоем.

Она поглядела на него с изумлением. Это она и сама понимала, но почему, если темные эльфы тоже так считают, они доверили Горду такую важную роль в погоне?

— Горд Абрикс думает, что достанет их, — отозвалась она. — Обоих. А ты, похоже, не слишком-то в этом уверен.

Бергиньон хихикнул — настолько нелепым казалось ему такое предположение.

— Энтрери — опасный противник, вне всякого сомнения, — сказал он.

— Ты даже не представляешь насколько, — подтвердила Шарлотта, прекрасно осведомленная о «подвигах»» убийцы.

— И при всем том справиться с ним проще, — заверил ее Бергиньон, — Благодаря своему острому уму и мастерству Джарлакс живет уже много сотен лет. Он великолепно чувствует себя в городе, с которым Калимпорт не идет ни в какое сравнение по жестокости. Более того, он поднялся на самую вершину власти в мире, где мужчинам возвышение заказано. Наш несчастный спутник, Горд Абрикс, не представляет даже малой толики того, каков Джарлакс на самом деле, да и я тоже. Говорю из уважения, которое родилось у меня к тебе за последние недели, — остерегайся его.

Шарлотта молчала и пристально глядела на дроу. С чего это он заговорил об уважении? Ей одновременно было приятно и боязно, потому что женщина уже успела усвоить: дроу ни слова не скажут в простоте и надо уметь улавливать скрытый смысл. Возможно, Бергиньон только что наградил ее бесценным комплиментом. А может, ей могилу роет.

Закусив губу, она задумалась, уставясь в землю. Может, Бергиньон пытается купить ее, как Рай'ги и Киммуриэль купили Горда. Подумав о Джарлаксе и могущественном кристалле, она, конечно, поняла, что Рай'ги ни секунды не полагал, будто оборотню и его отвратительным подчиненным удастся одолеть великолепных Энтрери и Джарлакса. Если бы такое, паче чаяния, произошло, Креншинибон оказался бы в лапах Горда, и кто знает, к чему бы это привело? Нет, нынешние руководители Бреган Д'эрт даже не предполагали, что оборотень доберется до хрустального осколка, более того, меньше всего хотели подпустить его к нему.

Когда Шарлотта снова поглядела на Бергиньона, он хитро усмехался, будто прочитал ее мысли.

— Дроу всегда посылают более низкие народы вперед, — признал он. — Мы ведь никогда не знаем, какие фокусы могут быть у врагов в запасе.

— Значит, они всего лишь пушечное мясо, — бросила Шарлотта.

Лицо Бергиньона осталось абсолютно непроницаемым, ни тени сочувствия не отразилось на нем, и Шарлотта поняла, что права.

От ледяного этого взгляда, бесстрастного, нечеловеческого, у женщины по спине пробежал холодок. Она как-то сразу вспомнила, что темные эльфы отнюдь не люди и несравненно более опасны. Пожалуй, из всех известных ей людей лишь Артемис Энтрери был ближе всех к ним по темпераменту, но даже он не шел в сравнение с тем злом, что, воплощали собой дроу. Долгие века этот народ пестовал в себе бессердечие, которого ни один человек даже представить не мог, не говоря уж о том, чтобы подражать ему. Шарлотта поглядела на Горда Абрикса и его нетерпеливых помощников и мысленно поклялась себе, что будет держаться от них как можно дальше.

* * *

От боли демон метался и корчился на полу, кровь кипела в его жилах, а кожа начала дымиться.

Кэддерли не испытывал к нему жалости, но ему было неприятно прибегать к пыткам, пусть даже это касалось существа, в высшей степени достойного наказания. Ему вообще не нравилось иметь дело с созданиями нижнего уровня, но ради Парящего Духа, жены и детей это было необходимо

Кристалл скоро окажется здесь, и жрец понимал, что битва неизбежна. Она может оказаться не менее серьезной, чем борьба против Проклятия Хаоса, и обойтись дороже возведения Парящего Духа. Ведь Креншинибон в состоянии обратить величественный собор в груду щебня.

— Ты знаешь ответ, — как можно более невозмутимо сказал Кэддерли. — Скажи, и я тебя отпущу.

— Ты придурок, жрец Денеира! — отрывисто, потому что спазмы мешали говорить, взревел демон на своем утробном наречии. — Ты хоть понимаешь, что тебе грозит?

Кэддерли вздохнул.

— Что ж, продолжим, — промолвил он, будто обращаясь к самому себе, хотя отлично знал, что Мизферак его слышит и представляет, что его ждет.

— Отпусти меня! — проревел глабрезу.

— Йокк ту Мизферак бе-эик до-то, — прочитал Кэддерли. Демон взвыл и дико дернулся внутри непробиваемого защитного круга.

— Будем продолжать, сколько ты захочешь, — холодно промолвил жрец. — Я не признаю пощады к таким, как ты.

— Не нужно… нам… твое… снисхождение, — прохрипел Мизферак, его тело скрутила судорога, и демон стал кататься по полу, изрыгая проклятия на своем языке.

Кэддерли негромко закончил заклинание, не позволяя себе забыть, что его дети могут вскоре оказаться в смертельной опасности, и это укрепило его дух.

* * *

— Ты не потерялся! Ты просто дурачился! — орал на зеленобородого брата Айвен Валуноплечий.

— Лабиринт ду-ида! — с горячностью возражал обычно покладистый Пайкел.

— Ты что ж, разговорился, как стал ду-идом?

— Уу-уй! — взвизгнул Пайкел. потрясая кулаком в воздухе.

— Нечего развлекаться в кустах, когда Кэддерли занят таким опасным делом! — упрекнул Айвен.

— Лабиринт ду-ида. — едва слышно шепнул Пайкел и потупился.

— Да называй как хочешь, — буркнул Айвен, которому увлечение брата растениеводством никогда не нравилось — дворфы работали с камнем и металлом. — Дурак ты, может, мы ему нужны. — И он поднял короткую, но очень сильную руку и потряс большим топором.

Пайкел улыбнулся своей особенной улыбкой и показал деревянную дубинку.

— Да уж, с такой на демонов только и ходить, — пробормотал Айвен.

— Ша-ла… — начал Пайкел.

— Да знаю я, как ты ее называешь, — отрезал старший брат. — Ша-ла-ла. Думаю только для демона это тростинка-нка-нка.

Пайкел нахмурился.

Дверь зала для вызывания низших сущностей распахнулась и из нее вышел измученный Кэддерли — точнее, попытался выйти. Он сразу за что-то запнулся и во весь рост растянулся на полу.

— Ого, — проговорил Пайкел.

— Это братец поставил там одну из своих магических «запинок», — пояснил Айвен, помогая жрецу подняться. — Мы боялись, что демон может выскочить.

— Ну конечно, он бы споткнулся, а наш друг Пайкел хорошенько огрел бы его дубиной, — недовольно сказал Кэддерли, вставая.

— Ша-ла-ла! — восторженно заверещал Пайкел, вовсе не заметив издевки.

— А никто оттуда не выскочит? — осторожно спросил Айвен, заглядывая Кэддерли за спину.

— Глабрезу Мизферак отправлен в свой презренный мир, — успокоил его жрец. — Я снова вызвал его, чтобы задать кой-какие вопросы, отменив тем самым столетнее изгнание, к которому я его приговорил, но теперь дело сделано, и он мне больше не нужен. И не понадобится впредь, я надеюсь.

— Надо было немного задержать его, чтобы мы с братом могли его как следует поколотить, — заметил дворф с желтой бородой.

— Ша-ла-ла! — согласно закивал Пайкел.

— Поберегите силы, боюсь, они нам понадобятся, — сказал Кэддерли. — Я знаю тайну уничтожения кристалла, по крайней мере, узнал, что есть существо, которое поможет мне это сделать.

— Демон? — уточнил Айвен.

— Ду-ид? — с надеждой спросил Пайкел. Помотав головой, жрец хотел ответить Айвену, но тут заметил, какое недоуменное выражение появилось на лице «друида». Пайкел сник и только протянул:

— У-у-у.

— Это не демон, — продолжал жрец. — Существо из нашего мира.

— Гигант?

— Забирай выше.

Айвен внимательно вглядывался в недовольное лицо Кэддерли, вспоминая совместно пережитые невзгоды. Кто мог вызвать у него такое безрадостное настроение.

— Дай-ка попробую угадать еще разок, — сказал дворф.

Кэддерли молчал.

— Дракон! — выпалил Айвен.

— У-у-у, — протянул Пайкел.

Жрец молчал.

— Красный дракон, — уточнил Айвен.

— У-у-у, — поддержал его брат.

Кэддерли не отвечал.

— Большой красный дракон, — продолжал дворф. — Громадный красный дракон! Древний, как горы!

— У-у-у, — протяжно подвывал Пайкел.

Кэддерли только вздохнул.

— Старого Файрена больше нет, — сказал Айвен, при этом голос крепыша дворфа слегка дрогнул, потому что та давняя битва с красным драконом чуть было не закончилась гибелью их всех,

— Файрентеннимар был не последним и не самым могучим, можешь мне поверить, — спокойно ответил Кэддерли.

— Нам что же, придется отнести эту штуковину одному из этих чудовищ? — не веря своим ушам, спросил Айвен. — К такому, что побольше старика Файрена?

— Это все, что мне удалось узнать, — ответил Жрец. — Красный дракон, огромный и древний;

Айвен покачал головой и бросил неодобрительный взгляд на брата, который снова начал подвывать,

Дворф помимо воли захихикал. Они повстречались с могучим Файрентеннимаром на пути к горной крепости, где скрывались прислужники коварного Аббалистера Бонадьюса, отца Кэддерли. Силой своего волшебства юный жрец «приручил» дракона и заставил его перенести их всех над горами Снежные Хлопья. В горах и состоялась битва, а потом чары развеялись, и старый Файрен набросился на своих временных хозяев, стремясь отомстить. Но каким-то непостижимым образом Кэддерли удалось сохранить достаточно магической силы и ослабить дракона настолько, что их друг гигант Вандер снес ему голову. Однако Айвен, как и остальные, прекрасно понимал, что их победа во многом — счастливый случай.

— Дзирт До’Урден рассказал тебе еще об одном красном, да? — спросил Айвен.

— Я знаю, где его можно найти, — угрюмо ответил Кэддерли.

Улыбаясь, вошла Даника, но ее улыбка сразу же померкла, едва она увидела мрачные лица всей троицы.

— Пуф! — выдохнул Пайкел и вышел ла, бормоча что-то под нос.

Даника озадаченно глядела ему вслед, потом повернулась к его брату.

— Он же ду-ид, и существ нашего мира не боится, — пояснил Айвен. — Но, наверное, ему трудно вообразить что-то более сверхъестественное, чем красный дракон, потому он и скис.

Он фыркнул и вышел вслед за братом.

— Красный дракон? — переспросила Даника, глядя на мужа.

— Пуф, — выдохнул Кэддерли.

Глава 19

И СНОВА ДРАТЬСЯ

Завидев деревню, Энтрери окинул недовольным взглядом своего экзотического спутника. Да одна эта широкополая шляпа с пером диатримы, всякий раз выраставшим вновь, после того как Джарлакс вызывал громадную птицу, вызовет подозрение и открытую неприязнь селян. А когда они увидят под шляпой темного эльфа…

— Тебе стоит что-нибудь сделать со своей внешностью, — сухо промолвил Энтрери, пожалев, что у него нет волшебной маски, с помощью которой можно было изменять обличье. Когда-то, во время путешествия с севера в Калимпорт, Дзирт До'Урден воспользовался ею, чтобы выдать себя за эльфа поверхности.

— Я уже подумал об этом, — сказал Джарлакс, сияв шляпу к радости Энтрери, правда недолгой.

Дроу просто стряхнул с нее пыль и снова водрузил на макушку.

— Но у тебя же тоже шляпа есть, — заявил он в ответ на недовольный взгляд спутника, указывая на его черную шляпу с маленькими полями. Ее, вместе с несколькими другим такими же, создал один чародей и придал ей некоторые волшебные свойства.

— Так ведь не в шляпе ж дело? — досадливо поморщился убийца. — Здесь живут простые деревенские люди, которые наверняка испытывают к темным эльфам вполне определенные чувства — и отнюдь не дружественные, знаешь ли.

— Целиком и полностью с ними согласен, большинство темных эльфов этого заслуживают, — невозмутимо подтвердил Джарлакс.

— Тогда надо изменить внешность! — воскликнул убийца.

— Точно, — согласился наемник не останавливаясь.

Энтрери ударил пятками по бокам лошади, пустив ее галопом, и быстро поравнялся с дроу,

— Говорю, тебе надо изменить внешность, — упрямо повторил он.