– Я догадлив, – улыбнулся Дзирт. – Но ведь твой хозяин наверняка мечтает отомстить хафлингу. Разве нет?
      – Возможно, – быстро ответил Энтрери. – Но моя главная задача – вернуть ему камень. Поэтому я хочу предложить тебе сделку. Мы объединим наши усилия и постараемся добраться до твоих друзей. Я обещаю сохранить тебе жизнь и предлагаю свою помощь в этом путешествии. Как только мы найдем хафлинга, ты уговоришь его отдать мне камень, я пойду своей дорогой и никогда больше не вернусь. Мой хозяин получит назад свое сокровище, а твой маленький друг проведет остаток жизни спокойно, зная, что ему ничто не угрожает.
      – И я должен поверить твоему слову? – спросил Дзирт.
      – Нет, моему делу, – ответил Энтрери и, вынув из-за пояса саблю, бросил ее Дзирту. – У меня нет ни малейшего желания навеки сгинуть в этих проклятых шахтах. Искренне надеюсь, что в этом мы едины.
      – А почему ты так уверен, что я выполню наше соглашение, когда мы доберемся до моих друзей? – спросил Дзирт, рассматривая саблю. Энтрери снова засмеялся.
      – Я нисколько не сомневаюсь, что ты-то сдержишь слово, темный эльф. Ну, так что, по рукам?
      Дзирт не мог не согласиться с логикой убийцы – вместе они вполне могли выбраться наружу. И он не собирался упускать возможности найти друзей, несмотря на то, что придется отдать рубин. Волшебный камень и так постоянно втягивал Реджиса в истории, которые порой едва не заканчивались трагически.
      – Договорились, – сказал эльф.
      По мере того как они уходили все дальше, в коридоре становилось все светлее. Таинственный шум становился громче, и вскоре они уже были вынуждены кричать в полный голос.
      В конце концов эльф и убийца дошли до выхода из шахты. Коридор вывел их к огромной пещере. Осторожно пробравшись между колонн, они вышли на узкий карниз, шедший вдоль широкого ущелья, на дне которого кипела жизнь огромного города, некогда принадлежавшего клану Боевого Топора.
      Им посчастливилось выйти к городу в самой верхней части ущелья, стены которого уходили вниз огромными уступами. Грани этих гигантских ступеней были испещрены множеством богато разукрашенных дверей – входов в жилища предков Бренора. Большинство вырубленных в толще горы домов сейчас пустовало, но Дзирт, не раз слушавший воспоминания Бренора, вполне мог представить себе те славные дни, когда десять тысяч дворфов без устали трудились в кузницах, распевая гимны в честь своих богов.
      Закончив создавать очередной шедевр, жители Мифрил Халла наверняка отправлялись к соседям – похвастаться и заодно посмотреть, чем занимаются те. Дзирт, знакомый с обычаями дворфов Долины Ледяного Ветра, отлично знал, что даже малейший изъян, замеченный другими в их творениях, мог заставить бородатых мастеров швырнуть только что законченное произведение назад в топку горна и долго молить богов о прощении. Ни один народ этого мира не мог похвастать таким трудолюбием, каким славились дворфы, а мастера клана Боевого Топора выделялись даже среди своих соплеменников.
      Сейчас жизнь кипела лишь на самом дне пещеры – в нескольких сотнях футов от Дзирта и Энтрери. Главные горны Мифрил Халла пылали жарким огнем, способным растопить скрытый в камне металл. Даже с такой высоты эльф и убийца почувствовали невыносимый жар, а от яркого света их глаза начали слезиться. Внизу, словно муравьи, копошились дворфы, таскавшие к горнам топливо и куски руды. Дзирт, хотя и не мог четко разглядеть маленькие фигурки, сразу сообразил, что это серые дворфы.
      В нескольких футах справа от них уходила вниз на предыдущий уровень широкая лестница. Налево карниз уходил вдаль, он явно не был предназначен для прохода, но там, где он исчезал во мраке, Дзирт сумел различить силуэт огромного, нависавшего над пещерой моста. Энтрери сделал ему знак вернуться в тоннель.
      – Похоже, что лучше всего двигаться к мосту, – сказал убийца. – Но, честно говоря, мне становится не по себе от одной только мысли, что придется идти по карнизу под взглядами этой толпы – тех, что внизу.
      – У нас нет выбора, – рассудил Дзирт. – Можно, конечно, вернуться назад и попытаться выяснить, куда ведут боковые коридоры, но мне кажется, что это лишь продолжение шахты и они вряд ли выведут нас куда-нибудь.
      – Ты прав, надо идти, – согласился Энтрери. – Возможно, из-за шума внизу нас не услышат.
      Решив не медлить, он вышел на карниз и быстро пошел в сторону видневшегося вдали моста. Дзирт последовал за ним.
      Несмотря на то что карниз был не шире двух футов, а местами и того уже, они без труда продвигались вперед и вскоре дошли до моста, который причудливой аркой нависал над ущельем.
      Они перебежали открытое место и выскочили на мост. Пройдя его середину и начав спуск, они увидели, что на противоположной стороне ущелья карниз становится шире. Мост плавно переходил в тоннель, на стенах которого были укреплены факелы, совсем как на верхнем уровне, с которого они провалились сюда. Слева от моста, оживленно беседуя, стояли несколько серых дворфов. Энтрери обернулся к Дзирту и, хитро сощурившись, кивнул в сторону тоннеля.
      Бесшумно, как кошки, перебегая из тени в тень, они вскоре достигли тоннеля, и увлеченные разговором дворфы их даже не заметили.
      Деревянные колонны стремительно замелькали перед их глазами, когда они со всех ног понеслись по коридору, оставляя позади огромный город. Только когда шум города превратился в еле слышный гул, они смогли наконец перевести дух и стали двигаться медленнее, готовые в любой момент столкнуться с врагом.
      И вот, сворачивая за угол, они чуть было не натолкнулись на одинокого часового.
      – Кто вы такие? – закричал он, выхватывая меч, ярко блеснувший в колеблющемся свете факелов. Его доспехи, кольчуга, шлем и сверкающий щит – все было сделано из драгоценного металла, воин был одет поистине по-королевски.
      Дзирт вышел вперед и сделал Энтрери знак держаться в тени. Он вовсе не хотел, чтобы их путь по коридору сопровождался мертвыми телами. Убийца сразу понял, что темному эльфу, возможно, удастся договориться с таким же, как и он сам, подземным жителем, и потому опустил капюшон плаща и отошел в сторону, чтобы не выдать свое человеческое происхождение.
      Увидев, что перед ним стоит темный эльф, часовой отпрянул и его глаза расширились от удивления. Дзирт не ответил на его вопрос, только улыбнулся, довольный тем, что дворф узнал его.
      – Э… что ты делаешь в шахтах? – спросил дергар, резко изменив тон.
      – Гуляю, – холодно ответил Дзирт, изображая неудовольствие от столь непочтительного приема.
      – И… э… кто ты такой? – пробормотал воин.
      Энтрери заметил, с каким ужасом смотрит дворф на Дзирта. Похоже, темные эльфы внушали подземным обитателям не меньший страх, чем жителям поверхности. Обратив на это внимание, убийца решил относиться к эльфу с еще большей осторожностью.
      – Я Дзирт До'Урден из дома Дармон Нашезбернон, девятого рода от трона Мензоберранзана, – назвался Дзирт, решив, что нет смысла врать.
      – Приветствую тебя! – вскричал часовой, явно желая завоевать благосклонность гостя. – Я Макнаггл из клана Бакбаккен. – Дворф так низко поклонился, что его седая борода коснулась пола. – Не часто случается нам принимать таких гостей. Ты кого-то ищешь? Могу ли я помочь тебе?
      Дзирт задумался. Если его друзья уцелели при обвале, а только на это ему и оставалось надеяться, они наверняка продолжают свой путь к Ущелью Гарумна.
      – Нет, я уже закончил все дела, – сказал он. – И вполне удовлетворен тем, что увидел.
      Макнаггл с любопытством взглянул на него.
      – Удовлетворен?
      – Твой народ слишком углубился в недра гор, – объяснил Дзирт. – И вы потревожили покой одного из наших тоннелей. Поэтому мы и пришли сюда, чтобы осмотреть ваши шахты и убедиться, что здесь нет врагов эльфов. Я видел ваши горны, серый. Вам есть чем гордиться.
      Часовой выпрямился и подтянул ремень. Дворфы клана Бакбаккен действительно гордились своими рудниками, хотя, справедливости ради, стоило признать, что они достались им после того, как отсюда ушел клан Боевого Топора.
      – Говоришь, что ты доволен тем, что видел? А куда ты направляешься сейчас, Дзирт До'Урден? Наверное, ты хотел бы увидеть нашего повелителя?
      – А кого мне довелось бы увидеть, если бы я захотел этого?
      – Неужели ты не слышал о Мерцающем Мраке? – спросил Макнаггл, многозначительно усмехнувшись. – Это Дракон Тьмы, он злее, чем смертельно раненный демон! Даже и не знаю, как ему понравится появление в наших шахтах темного эльфа… но посмотрим!
      – Думаю, что мне нет особой нужды встречаться с ним, – спокойно ответил Дзирт. – Я уже выяснил все, что хотел, и теперь направляюсь домой. Поэтому я не стану нарушать спокойствие Мерцающего Мрака или кого-нибудь еще из твоих гостеприимных сородичей.
      – Думаю, что тебе все-таки придется повидать нашего властелина, – настаивал Макнаггл, несколько приободренный учтивым поведением Дзирта и тем, с каким почтением эльф произнес имя дракона.
      Дзирт вновь усмехнулся и, сунув руку под плащ, ткнул пальцем в сторону дергара. Макнаггл, как, впрочем, и Энтрери, заметил этот жест, и убийца был поражен реакцией дворфа. Лицо его мгновенно стало пепельно-серым, и он замер, явно боясь даже пошевелиться.
      – Я направляюсь домой, – вновь повторил Дзирт.
      – Домой, домой! – радостно завопил Макнаггл. – Я помогу тебе найти дорогу. В этой части города тоннели на редкость запутанные.
      «Почему бы и нет?» – подумал Дзирт, решив, что так они смогут быстрее добраться до цели.
      – Я иду к ущелью, – сказал он. – До того как здесь поселился клан Бакбаккен, оно было известно как Ущелье Гарумна.
      – Теперь оно называется Проход Мерцающего Мрака, – поправил его Макнаггл. – На ближайшей развилке вам следует свернуть влево. А оттуда – все время прямо.
      Новое название ущелья нисколько не обрадовало Дзирта. Он попытался представить, какое чудовище будет поджидать его друзей, когда они туда доберутся. Не желая терять времени даром, он кивнул Макнагглу и пошел дальше. Воин-дергар был настолько рад возможности расстаться с темным эльфом, что, освобождая ему дорогу, прижался к стене тоннеля.
      Когда они миновали часового, Энтрери обернулся и увидел, что Макнаггл с облегчением вытирает пот со лба.
      – Надо было убить его, – сказал он Дзирту, когда они удалились на достаточное расстояние. – Могу поспорить, что он все передаст своим и они тут же устремятся следом за нами.
      – Отсутствие часового, не говоря уже о его трупе, и подавно вызовет тревогу, – ответил Дзирт. – Возможно, кто-то и вздумает идти за нами, чтобы проверить его слова, но теперь мы, по крайней мере, знаем, где ущелье. Он не посмел бы солгать мне, боясь, что мой вопрос – проверка. Дворфы прекрасно знают, что за ложь темному эльфу расплата одна – смерть. И мы в таких случаях убиваем не задумываясь.
      – Но чем ты так напугал его? – спросил Энтрери.
      Дзирт усмехнулся при мысли, что порой страшная слава его народа способна даже помочь, и, вновь сунув руку под плащ, натянул ткань.
      – Видишь, у меня под плащом как бы арбалет – маленький такой, который легко помещается в кармане? – спросил он. – Разве не похоже? Здесь, в подземном мире, всем хорошо известно, что темные эльфы искусно владеют и охотно пользуются этим оружием.
      – Но что может сделать такая маленькая стрела против кольчуги из мифрила? – спросил Энтрери, силясь понять, что же так напугало часового.
      – Да почти ничего, если, конечно, не смазать ее ядом, – спокойно ответил Дзирт, глядя прямо перед собой.
      Энтрери сразу все понял и даже остановился, настолько очевидной оказалась разгадка. До чего же безжалостными и жестокими были эльфы, если столь несущественная, казалось бы, угроза с их стороны внушала такой глубокий ужас. Похоже, те зловещие истории, которые ему доводилось слышать о них, вовсе не были преувеличением.
      Энтрери почувствовал, что начинает восхищаться темными эльфами.
      Несмотря на то что шагали они очень быстро, звуки погони донеслись до них даже раньше, чем они ожидали. Топот сапог, слышавшийся у них за спиной, то и дело затихал, но лишь с тем, чтобы вскоре зазвучать еще громче. И Дзирт, и Энтрери поняли, что все дело в боковых коридорах. Дворфы, отлично знавшие свои тоннели, быстро догоняли пришельцев. В какой-то момент, когда преследователи были уже совсем близко, Дзирт замер и, прислушавшись к их топоту, остановил убийцу.
      – Их немного, – сказал он, четко различая поступь каждого дворфа.
      – Это наверняка те, что стояли у моста, – догадался Энтрери.
      – Что ж, остановимся и встретим их. Но надо действовать быстро – не сомневаюсь, что за ними вскоре последуют другие! – В глазах убийцы заплясали огоньки, и Дзирт узнал этот зловещий блеск.
      Но у него не было времени ворошить воспоминания. Эльф сосредоточился на предстоящей схватке. Затем, вынув из сапога спрятанный там кинжал – сейчас было не время что-то утаивать от Энтрери, – он исчез в затененной нише. Убийца поступил точно так же, – и укрылся во мраке бокового коридора, в нескольких футах от эльфа – у противоположной стены.
      Потекли томительные минуты ожидания. Топот преследователей затих. Дзирт и Энтрери стояли затаив дыхание и терпеливо ждали. Оба прекрасно понимали, что погоня не могла проскочить мимо.
      Внезапно топот многократно усилился, так, словно воины-дергары вновь выскочили в главный тоннель из бокового коридора.
      – Они уже близко! – услышали эльф и убийца скрипучий голос одного из дворфов.
      – Дракон щедро вознаградит нас за их головы! – отозвался другой.
      На всех воинах были блестящие кольчуги, а в руках мифриловое оружие, они обошли последний изгиб дороги, и Дзирт с Энтрери наконец увидели их.
      Взглянув на тускло поблескивавшую в свете факелов сталь своей сабли, Дзирт понял, что, учитывая мифриловые доспехи врага, удары должны быть необычайно точными. Эльф вспомнил о второй своей сабле, и из его груди вырвался вздох сожаления.
      Энтрери тоже понимал, что прежде всего следует попытаться уравнять шансы. Сорвав с пояса мешочек с монетами, он швырнул его вперед. И тот, пролетев через освещенный участок, ударился о стену и упал прямо под ноги дергарам.
      Серые дворфы насторожились.
      – Они здесь, прямо перед нами! – закричал один из них, и воины, согнувшись в три погибели, стали подкрадываться к повороту тоннеля. Спустя несколько мгновений они оказались между Дзиртом и Энтрери.
      И тут две тени одновременно отделились от стен и обрушились на дергаров. Эльф и убийца, безошибочно оценив обстановку, ударили в тот момент, когда первый дворф поравнялся с Энтрери, а последний проходил мимо Дзирта.
      Дворфы взвыли от ужаса. Сабли и кинжалы стремительно заплясали у них перед глазами, то и дело ударяя по броне в поисках мельчайших щелочек, и, найдя их, беспощадно впивались в тела.
      К моменту, когда дергары опомнились от потрясения, двое из них без движения лежали у ног Дзирта, третьего сразил Энтрери, а четвертый со стоном отползал от убийцы, прижимая к животу окровавленную ладонь.
      – Спиной к спине! – закричал Энтрери, и Дзирт, понимая, что это, пожалуй, самое удачное в этой ситуации решение, стал прорываться к нему, расшвыривая так и не успевших перестроиться дворфов. Когда они сошлись, Энтрери свалил еще одного – несчастный дворф, глянув через плечо на приближающегося эльфа, на мгновение замешкался, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы украшенный изумрудами кинжал успел проскользнуть в узкую щель у основания его шлема.
      Они продолжали бой, встав спинами друг к другу. Их клинки, со свистом рассекая воздух, вращались так слаженно, что уцелевшие дергары не сразу разобрались, где заканчивается один и начинается другой.
      Но затем, придя в себя, они, издав истошный вопль в честь Мерцающего Мрака, своего богоподобного повелителя, бросились в яростную атаку.
      Дзирт обрушил на ближайшего к нему врага град ударов, способных изрубить дворфа на куски, но доспехи противника были выкованы из материала, неизмеримо более прочного, чем сталь, и эльф с разочарованием обнаружил, что его усилия пропали даром. Энтрери тоже никак не мог нащупать уязвимые места среди мелькавших перед ними мифриловых шлемов и доспехов.
      В какой-то момент Дзирт ткнул Энтрери плечом и встал к нему боком. Убийца сразу понял маневр эльфа, и они, раздавая удары направо и налево, начали кружить друг вокруг друга.
      Их движения постоянно ускорялись, они двигались четко и слаженно, как опытные танцоры, и дворфам никак не удавалось нанести удар. Противники постоянно сменялись перед ними – эльф и человек то и дело отбивали удары, предназначавшиеся другому. Так продолжалось довольно долго, и вскоре дергары незаметно для себя оказались вовлеченными в этот танец. И вот в какой-то момент Дзирт вдруг резко остановился и подтолкнул Энтрери, чтобы тот начал движение в обратную сторону.
      Трое дворфов были окончательно сбиты с толку – они понятия не имели, откуда ожидать следующего удара.
      Энтрери прекрасно понимал все действия эльфа. Удаляясь от одного из дворфов, он неожиданно нанес ему несколько резких ударов, и тот ошеломленно застыл на месте, так что оказавшийся с другой стороны от него Дзирт легко нашел уязвимое место.
      – Он твой! – восторженно закричал убийца.
      Сабля эльфа сделала свое дело.
      Оказавшись вдвоем против двоих дворфов, они немедленно прервали свой танец и бросились на врага.
      Дзирт, метнувшийся было к своему низкорослому противнику, внезапно пригнулся и отскочил к стене. Дергар, внимательно следивший за его клинками, даже не заметил, как в схватку вступило третье оружие эльфа.
      Удивление серого дворфа было нарушено лишь предчувствием приближающегося завершающего удара – полы плаща Дзирта накрыли его, окутав несчастного мраком, который спустя мгновение стал для него вечным.
      В отличие от Дзирта, разделавшегося со своим противником с характерной грацией, Энтрери с яростью набросился на своего дворфа, осыпав того градом коварных ударов и быстрых как молния выпадов, стараясь зацепить его сжимавшую меч руку. Серый дворф быстро понял, чего добивается противник, – его кисть постепенно начала неметь.
      Дергар, стараясь прикрыть руку щитом, перешел к обороне.
      Но Энтрери только этого и ждал. Улучив момент, он метнулся в сторону, противоположную движению врага, и ударил точно между пластинами доспехов дворфа, чуть пониже плеча. Кинжал глубоко вошел в тело воина, пробил легкое, и дворф рухнул на каменный пол, захлебываясь в собственной крови.
      Дзирт тем временем подошел к последнему оставшемуся в живых дворфу – это был тот самый воин, которого ранил Энтрери в первые мгновения боя. Сейчас он сидел, прислонившись спиной к стене тоннеля, в нескольких футах от места схватки. В свете торчавшего прямо над ним факела скопившаяся под дворфом лужа крови отсвечивала ярко-алым цветом. Но даже будучи смертельно раненным, дворф нисколько не утратил своего воинственного пыла. Увидев подходящего к нему эльфа, он, готовый драться до конца, угрожающе взмахнул мечом.
      Это был Макнаггл. Дзирт узнал его, и внезапно в нем проснулась жалость к поверженному противнику. Дьявольское сияние мигом погасло в глазах эльфа.
      Но мимо него, искрясь множеством драгоценных камней, со свистом пролетел тонкий блестящий предмет и разом положил конец всем переживаниям Дзирта.
      Кинжал Энтрери глубоко, по самую рукоять, вонзился в глаз Макнаггла. Удар оказался настолько чистым и точным, что дворф даже не упал, а так и остался сидеть, опираясь спиной о стену. Только теперь кровь капала в лужу из двух ран.
      Дзирт похолодел от злобы и ярости и даже не посторонился, чтобы дать убийце подойти забрать свое оружие.
      Энтрери рывком высвободил кинжал и повернулся к эльфу, а тело Макнаггла шлепнулось в лужу крови.
      – Четыре – четыре! – объявил убийца. – Неужели ты думаешь, что я позволю тебе обыграть меня?
      Дзирт ничего не ответил.
      Оба напряглись. Каждому из них не терпелось закончить начатый в нише верхнего уровня поединок.
      Они были так удивительно похожи и вместе с тем так трагически отличались друг от друга.
      Ярость, охватившая Дзирта в момент бессмысленного убийства Макнаггла, никак не проявилась внешне. Он лишь утвердился во мнении о своем жутком спутнике. Ему ужасно хотелось убить Энтрери, однако вовсе не из-за его грязных поступков. Собираясь убить Энтрери, Дзирт надеялся окончательно уничтожить все то темное, что продолжало скрываться на дне его собственной души. Эльф как бы боролся с самим собой – таким, каким он мог бы стать, если бы не покинул город темных эльфов. Дзирт частенько задумывался, не является ли его уход на поверхность тщетной попыткой нарушить природный порядок вещей. Останься он среди своих сородичей, и это его кинжал вонзился бы сейчас в глаз несчастного дворфа.
      Энтрери взирал на Дзирта с не меньшим разочарованием. Эльф был таким искусным бойцом! Но его ослабляла совершенно непонятная убийце чувствительность. Возможно, в душе Энтрери и завидовал способности переживать и сострадать, которую проявлял Дзирт. Будучи бесконечно похожим на него, Дзирт лишь подчеркивал пустоту внутреннего мира убийцы.
      Но чувствам никогда не суждено было взять верх над разумом Артемиса Энтрери. Всю свою жизнь он упорно стремился стать безупречным орудием убийства, и свет доброты был бессилен прорваться сквозь тот барьер тьмы, которым он сумел себя окружить. И Энтрери намеревался доказать и эльфу, и самому себе, что в душе истинного бойца нет и не может быть места слабости.
      Они, тяжело дыша, стояли друг против друга, хотя ни один из них не знал наверняка, кто же все-таки первым шагнет вперед. Клинки чуть подрагивали, словно в предвкушении новой схватки, и каждый ожидал, что противник первым бросится в бой.
      И тут до них снова донесся топот сапог воинов-дергаров.
 

Глава 22. Дракон тьмы