Неослабевающий интерес Моркая к покинутому им миру была характерной чертой для мира духов. Смерть стирала все амбиции души, заменяя любовь к материальным и социальным благам вечной жаждой знаний. Некоторые духи молча смотрели вниз на Королевства в течении веков, просто накапливая информацию и наблюдая за жизнью смертных. Возможно это была зависть к физическим ощущениям, которые они больше не могли чувствовать. Но каковы бы ни были причины, запас знаний любого из духов превышал сведения всех вместе взятых библиотек во всех Королевствах.
Моркай смог многое узнать за те два часа, что отвел ему Дендибар. Сейчас он должен был действовать, осторожно подбирая каждое слово. Он был вынужден подчиняться приказу призвавшего его, но намеревался отвечать в настолько загадочной и двусмысленной манере, как только мог.
***
Глаза Дендибара вспыхнули, когда языки пламени вновь ожили. Неужели уже прошло два часа? — подумал он, так его отдых показался ему гораздо короче, и он чувствовал, что еще не полностью восстановился после последней встречи с призраком. Однако было очевидно, что пламя вновь ожило. Он выпрямился и прижал поближе к себе свои ноги, чтобы не потерять своей медитативной позиции.
Огненный шар вспыхнул и перед ним появился Моркай. Призрак стоял покорно, не желая выдавать информацию, пока Дендибар специально не попросит об этом. Полная картина цели визита четырех друзей в Лускан все еще была не ясна Моркаю, но он многое узнал об их поисках, и больше чем должен был узнать Дендибар. Для него все еще оставались загадкой истинные намерения пятнистого мага, но чувствовал, что Дендибар готов на что угодно, ради этой цели.
"Какова цель визита?” — потребовал Дендибар, выходя из себя от нетерпения.
"Ты сам вызвал меня”, — хитро ответил Моркай. “Я был вынужден подчиниться твоему приказу”.
"Хватит играть со мной!” — закричал пятнистый маг. Он угрожающе посмотрел на призрака, потянувшись к свитку. Известные за свои буквальные ответы, существа с других планов часто гневили своих призывателей тем, что давали слишком не те ответы, которых они ожидали на двусмысленные вопросы.
Дендибар улыбнулся простой логике поведения призрака и переформулировал вопрос. “Какова цель визита в Лускан четырех путешественников из Долины Ледяного Ветра?”
"Их несколько”, — ответил Моркай. “Один пришел сюда в поисках древней родины его предков”.
"Дроу?” — спросил Дендибар, пытаясь как-нибудь образом связать свои предположения с тем, что Дриззт планировал вернуться в подземный мир, место его рождения, с Хрустальным Осколком. Возможно он хотел восстать против темных эльфов, используя силу осколка? “Дроу ищет свою родину?”
"Нет”, — ответил призрак, довольный тем, что Дендибару пришлось отклониться на более узкую и опасную линию допроса. Через некоторое время влияние Дендибара над духом развеется, и Моркай надеялся, что ему удастся ускользнуть от пятнистого мага прежде чем тот сможет узнать больше о Бруеноре и его спутниках. “Дриззт До’Урден полностью отверг свою родину. Он никогда не вернется в подземный мир, да к тому же еще и со своими ближайшими друзьями!”
"Тогда кто?”
"Еще один бежит от опасности, преследующей его по пятам”, — сказал Моркай, уклоняясь от сути вопроса.
"Кто ищет свою древнюю родину?” — более настойчиво потребовал Дендибар.
"Дварф, Бруенор Баттлхаммер”, — ответил Моркай, вынужденный подчиниться. “Он ищет место своего рождения, Митриловый Зал, и его друзья помогают ему в этом. Почему ты так заинтересовался этим? Они не имеют никакого отношения к Лускану, и не представляют собой угрозы Башне Тайн”.
"Я вызвал тебя не для того, чтобы отвечать на твои дурацкие вопросы!” — закричал Дендибар. “Теперь скажи мне кто бежит от опасности. И в чем она заключается?”
"Смотри”, — сказал призрак. Взмахом своей руки он вызвал в голове пятнистого мага образ всадника в черном плаще, быстро пересекающего открытую тундру. Уздечка лошади была покрыта белой пеной, но наездник безжалостно подстегивал лошадь.
"Халфлинг бежит от этого человека”, — объяснил Моркай, — “Однако намерения всадника остались для меня загадкой”. Он говорил это Дендибару не смотря на то, что это его ужасно злило , но Моркай все еще не мог сопротивляться воле мага. Однако он почувствовал как оковы, удерживающие его, начали ослабевать и предположил, что призыв скоро закончится.
Дендибар какое-то мгновение размышлял над полученной информацией.
Ничто из того, что поведал ему Моркай не было связано с Хрустальным Осколком, но зато он узнал, что четверо друзей не собирались надолго задерживаться в Лускане. И также он возможно открыл для себя новый источник информации. Черный всадник должно быть был достаточно могущественен, что заставил бежать от себя таких воинов.
Дендибар начал формулировать свой следующий вопрос, когда внезапное сопротивление Моркая нарушило его концентрацию. Разъяренный, он бросил угрожающий взгляд на призрака и начал развертывать пергамент. “Как ты смеешь!” — прокричал он, и несмотря на то, что еще мог некоторое время удерживать призрака, если бы пожертвовал частью своих сил, он начал вслух читать свиток.
Моркай отпрянул, хотя он сознательно провоцировал Дендибара на это. Призрак мог принять муки, которые становились лишь избавлением от его настоящих мук. И Моркай был рад, что Дендибар не смог узнать от него о событиях происходивших дальше Лускана, в долине, неподалеку от границ Десяти Городов.
Когда слова слетевшие с губ Дендибара разорвали гармонию его души, Моркай переместил свои мысли за сотни миль отсюда, назад к образу торгового каравана находившегося в одном дне пути от Бремена, ближайшего города к Лускану из всех десяти поселений, и к образу храброй юной девушки, путешествующей вместе с торговцами. Призрак был рад тому, что ей удалось избежать внимания пятнистого мага.
Но порывы Моркая отнюдь не были так благородны — он никогда не обладал подобными чертами. Он лишь просто испытывал большое удовлетворение от того, что ему хоть как-то удалось навредить своему убийце.
***
Рыжие волосы Кэтти-бри раскачивались на ее плечах. Она сидела в первой повозке торгового каравана, который покинул Десять Городов вчерашним утром и направлялся в Лускан. Не обращая внимания на ледяной ветер, она смотрела на дорогу, выискивая признаки, которые могли бы подтвердить ей, что убийца прошел этой дорогой. Она рассказала об Энтрери Кассиусу, и он пообещал передать эту информацию дварфам. Кэтти-бри не знала была ли она права, что сбежала с торговым караваном прежде чем Клан Баттлхаммера смог организовать свою собственную погоню.
Но только она одна видела убийцу в деле. Она знала, что если дварфы в открытую погонятся за ним, и утратят свою осторожность жаждая отомстить за Фендера и Гролло, то еще многие могут погибнуть.
Но для себя Кэтти-бри решила, что убийца был ее личным делом. Он лишил ее присутствия духа, в один миг перечеркнув годы тренировок и дисциплины, превратив ее в жалкое подобие насмерть перепуганного ребенка. Но сейчас она уже была не девочкой, а решительной молодой женщиной. Она твердо решила отомстить за то эмоциональное унижение, что ей пришлось пережить, иначе шрамы в ее душе будут преследовать ее всю оставшуюся жизнь, все время делая ее беспомощной на ее жизненном пути.
Она хотела найти своих друзей в Лускане и предупредить их об опасности, и затем вместе бы они позаботились об Артемисе Энтрери.
"Мы продвигаемся в хорошем темпе”, — заверил ее передовой возница, понимая ее желание двигаться как можно скорее.
Кэтти-бри даже не взглянула на него. Ее глаза впились в бесконечную линию горизонта, простиравшуюся перед ней. “Сердце говорит мне что у меня не хватит сил”, — сказала она.
Погонщик внимательно посмотрел на нее, но он знал, что ему не стоит вмешиваться в ее дела. Она ясно дала понять что ее дело было сугубо личным. И будучи приемной дочерью Бруенора Баттлхаммера, по общепризнанному мнению одного из лучших воинов, торговцы пришли к выводу, что лучше оставить ее в покое и уважать ее уединенность.
К тому же, как красноречиво выразился один из торговцев на их собрании перед отбытием, — “Перспектива рассматривать раскачивающиеся бычьи задницы в течении ближайших трех сотен миль заставляет меня думать, что появление этой девушки в нашем обозе, готовой составить нам компанию — настоящее благословение богов”
Они даже перенесли сроки своего отбытия, чтобы дождаться ее.
"Не беспокойся Кэтти-бри” — заверил ее погонщик, — “мы доставим тебя туда!”
Кэтти-бри стряхнула прядь блестящих волос со своего лба и посмотрела на солнце, медленно садившееся за горизонт перед ней. “Но вовремя ли?” — тихо спросила она, зная, что ее шепот растворится в порыве ветра как только слетел с ее губ.
5. СКАЛЫ
Дриззт медленно вел отряд вдоль берегов реки Мирар, пытаясь как можно дальше уйти от Лускана. Несмотря на то, что они не спали в течении многих часов, их открытия в Городе Парусов добавили им адреналина в крови и ни один из них не чувствовал себя уставшим.
Словно какая-то магия витала в воздухе этой ночью. Река, бравшая свое начало в незамерзающем источнике, сияла в вечернем зареве, ловя блеск звездного света и отражая его назад в воздух брызгами сверкающих капель.
Обычно осторожные друзья не проявляли никаких признаков бдительности. Они не чувствовали поблизости никакой опасности, они вообще не ощущали ничего кроме освежающего ночного ветерка и манящей силы небес. Бруенор терялся в своих мечтах о Митриловом Зале; Регис в воспоминаниях о Калимпорте; и даже Вулфгар, подавленный из-за своей первой неудачной встречи с цивилизацией, чувствовал необычайный эмоциональный подъем. Он вспоминал подобные ночи, проведенные им в открытой тундре, когда он мечтал о том, что лежит за пределами границ его мира. И вот сейчас, перейдя эти границы, Вулфгар чувствовал, что не хватает лишь одного. К его удивлению, и вопреки его мыслям настоящего путешественника, отвергавшим подобные желания, он мечтал о том, чтобы Кэтти-бри, женщина с которой он провел свои юношеские года, разделила бы с ним красоту этой ночи.
Если бы остальные не были бы так поглощены их собственным наслаждением этим вечером, то могли бы заметить немного изменившуюся упругую походку Дриззта До’Урдена. Дроу в эту магическую ночь, когда тяжелый солнечный шар медленно уплывал за горизонт, вновь раздумывал над самым важным и сложным решением когда-либо принятым им, над своим решением отвергнуть свой народ и родину. Звезды никогда не сияли над Мензоберранзаном, мрачным городом темных эльфов.
"Сколько потерял мой народ, обитая во тьме”, — прошептал Дриззт в ночь. Он был эльфом, и несмотря на то что его кожа была черного цвета, в душе его была та же гармония, что и у его родственников с поверхности. Он задумался, насколько сильны были подобные чувства среди его соплеменников. Остаются ли они и по сей день в душе каждого дроу? Или же были навсегда выжжены из них ритуальными огнями? По мнению Дриззта, возможно самой большой потерей для его народа, когда они переселились в подземный мир была потеря способности размышлять над духовностью бытия.
Звездное сияние Мирар постепенно поблекло, когда рассвет начал понемногу захватывать утреннее небо. Он наступил к всеобщему молчаливому недовольству друзей, когда они разбили свой лагерь на небольшой полянке на берегу реки.
"Знай, что подобные ночи редки”, — сказал Бруенор, когда первые рассветные лучи разрезали линию горизонта. Его взор затуманился, теряясь в чудесных фантазиях, которыми обычно дварф редко наслаждался.
Дризт заметил мечтательный взгляд дварфа и вспомнил те ночи, что он и Бруенор провели на Подъеме Бруенора, месте их встреч, в долине дварфов в Десяти Городах. “Очень редки”, — согласился он.
Со вздохом сожаления они приступили к работе — Дриззт и Вулфгар готовили завтрак, пока Бруенор и Регис рассматривали карту, добытую ими в Лускане.
Несмотря на все его недовольные ворчания по поводу халфлинга, у Бруенора, кроме их дружбы, был еще один повод взять его с собой в путешествие, и несмотря на то, что дварф хорошо скрывал свои эмоции, он был вне себя от радости когда пыхтящий и сопящий Регис в последнюю минуту присоединился к ним на дороге из Десяти Городов.
Регис знал земли южнее Хребта Мира лучше чем любой из них. Бруенор был за пределами Долины Ледяного Ветра более двух столетий тому назад, когда был совсем безбородым мальчишкой. Вулфгар вообще никогда не покидал долину, а Дриззт путешествовал по земной поверхности в ночное время, скрываясь в тенях и избегая многие из тех мест, в которых предстояло побывать товарищам, если они и вправду намеревались найти Митриловый Зал.
Регис водил своими пальцами по карте, возбужденно перечисляя Бруенору известные ему города, такие как например, Мирабар, богатый горнодобывающий город к северу, или Уотердип, называемый Городом Великолепия, вниз на юг по побережью.
Бруенор скользил своим пальцем по карте, изучая топографические особенности местности. “Мне больше нравится Мирабар”, — через некоторое время сказал он, указывая на город неподалеку от южных склонов Хребта Мира. “Я уверен, что Митриловый Зал находится в горах, и рядом нет моря”.
Регис некоторое мгновение раздумывал над словами дварфа и затем указал на совсем другое место в сотне миль от Лускана. “Лонгсэддл”, — сказал он. “На полпути к Силвермуну, и на полпути между Мирабаром и Уотердипом. Хорошее место для наших поисков”.
"Город?” — спросил Бруенор, так как отметка на карте была лишь маленькой черной точкой.
"Деревня”, — поправил Регис. “Там обитает не очень много людей, но среди них есть семья магов, Харпеллы. Они живут там уже много лет и прекрасно знают северные земли. Я думаю, что они будут рады помочь нам”.
Бруенор потер свой подбородок и кивнул. “Довольно далеко. Что может встретиться нам на пути?”
"Скалы”, — произнес Регис, слегка придя в уныние от одной мысли об этом месте. “Они достаточно неприступны и там обитают орки. Я бы хотел избрать другой путь, но Лонгсэддл по прежнему кажется мне наиболее подходящим выбором”.
"Любая дорога на севере полна опасностей”, — напомнил ему Бруенор.
Они продолжали рассматривать карту, и Регис вспоминал все больше и больше мест, где ему довелось побывать. Несколько необычных и неподписанных отметок — точнее ровно три, располагавшиеся на одной прямой, бравшей свое начало восточнее Лускана и шедшей к сети рек к югу от Лурквуда, привлекли внимание Бруенора.
"Могильные курганы”, — объяснил Регис. “Священные места Утгардов”.
"Утгардов?”
"Варваров”, — мрачно ответил Регис. “Подобных тем что в долине. Возможно более цивилизованных, но не менее беспощадных. Их племена кочуют по всем северным землям.”
Бруенор испустил жалобный стон, понимая причину недовольства халфлинга. Он слишком хорошо знал жесткость и боевую свирепость варваров. Орки и те вызывали гораздо меньше опасений.
Пока халфлинг и дварф заканчивали свою беседу, Дриззт отдыхал в прохладной тени дерева, нависавшего над рекой, а Вулфгар приканчивал третью порцию завтрака.
"Твои челюсти работают не переставая, я смотрю!” — крикнул Бруенор, заметив что на сковороде осталась не слишком большая порция еды.
"Угу”, — весело ответил Вулфгар с набитым ртом, и его друзья были рады отметить, что потасовка в городе не оставила шрамов в его душе. “Хорошее мясо и крепкий сон, и я вновь буду готов двинуться в путь!”
"Не слишком-то расслабляйся!” — крикнул Бруенор. “Ты сегодня будешь сторожить третьим!”
Регис озадаченно посмотрел вокруг, сразу поняв, что его загруженность работой возросла. “Третьим?” — спросил он. “Почему не четвертым?”
"Глаза эльфа нужны нам ночью”, — объяснил Бруенор. “Пусть он отдыхает днем, чтобы, когда закончится день, он был готов указывать нам путь”.
"И куда ведет наш путь?” — спросил Дриззт со своего места у подножия дерева. “К какому решению вы пришли относительно нашего следующего места назначения?”
"Лонгсэдл”, — ответил Регис. “Две сотни миль на юго-восток, огибая Леса Нэвервинтер, по ту сторону скал”.
"Мне неизвестно это название”, — ответил Дриззт.
"Там живут Харпеллы”, — объяснил Регис. “Семейство магов, славящееся своим гостеприимством. Я провел там некоторое время на своем пути в Десять Городов”.
Вулфгару не понравилась эта идея. Варвары Долины Ледяного Ветра презирали магов, считая, что подобными вещами могли заниматься только трусы. “У меня нет никакого желания видеть это место”, — спокойно произнес он.
"А кто тебя спрашивает?” — раздраженно произнес Бруенор, и Вулфгар сразу утратил свою решимость, ощутив себя словно сыном приводящим самые нелепые отговорки перед лицом отца в ожидании неминуемого нагоняя.
"Тебе понравится Лонгсэдл”, — заверил его Регис. “Харпеллы по праву гордятся своей добропорядочной репутацией, а чудеса Лонгсэдла покажут тебе ту сторону магии, которую ты и не ожидаешь увидеть. Они даже примут… ” Он понял что его рука сама собой указывала в сторону Дриззта, и он сразу испытал неловкость от своих слов.
Но мужественный дроу лишь улыбнулся. “Не бойся, мой друг”, — успокоил он Региса. “Твои слова истинная правда, и я уже давно смирился со своим положением в вашем мире”. Он замолчал и по очереди ответил на каждый смущенный взгляд направленный в его сторону. “Я знаю своих друзей и избегаю своих врагов”. — решительно заверил он их, окончательно рассеяв их беспокойство.
"Не без помощи своего клинка”, — тихо добавил Бруенор с легким смешком, однако острый слух Дриззта уловил этот шепот.
"Если приходиться”, — улыбнувшись, согласился дроу. Затем он отвернулся, чтобы немного поспать, полностью доверяя свою безопасность в руки друзей.
Они провели весь день, отдыхая в тени на берегу речки. После полудня, Дриззт и Бруенор подкреплялись мясом и обсуждали предстоящий им путь, оставив Вулфгара и Региса беспробудно спать.
"Мы будем держаться реки еще одну ночь”, — сказал Бруенор. “Затем двинемся на юго-восток через открытую тундру. Тогда нам не придется идти через лес”.
"Я думаю, что было бы разумнее в течение ближайших дней передвигаться только по ночам”, — предложил Дриззт. “Мы не знаем будут ли разыскивать нас люди из Лускана”.
"Согласен”, — ответил Бруенор. “Тогда не будем задерживаться. Впереди у нас долгий путь, но за ним еще более долгий!”
"Слишком долго”, — пробормотал Регис, лениво открывая один глаз.
Бруенор бросил на него злой взгляд. Он слишком переживал из-за этого путешествия и из-за того, что заставил своих друзей вступить на столь опасный путь, и поэтому принимал все жалобы на свой счет.
"Идти пешком, я имел в виду”, — быстро объяснил Регис. “В этих районах встречаются фермерские поселения, и я думаю мы могли бы раздобыть там лошадей”.
"Лошади слишком дороги в этих землях”, — ответил Бруенор.
"Может быть…” — лукаво произнес халфлинг, и его друзья сразу догадались о чем он подумал. Их хмурый взгляд выражал всеобщее порицание.
"У нас впереди скалы!” — убеждал Регис. “Лошади могут обогнать орков, но без них нам придется сражаться за каждую пройденную милю! К тому мы возьмем их лишь во временное пользование. Мы сможем вернуть животных на обратном пути”.
Дриззт и Бруенор не одобряли подобные выходки халфлинга, но и не могли отрицать логичности его суждений. Лошади несомненно бы помогли им на этом этапе их путешествия.
"Просыпайся, парень”, — прохрипел Бруенор.
"И что насчет моего плана?” — спросил Регис.
"Мы примем решение, когда представится подходящая возможность!”
Регис был доволен, уверенный, что его друзья предпочтут лошадей. Он съел свою порцию еды, и затем собрав остатки пищи пошел будить Вулфгара.
***
Через некоторое время они вновь вернулись на дорогу, и спустя еще немного впереди забрезжили огни небольшого поселения.
"Веди нас туда”, — сказал Бруенор Дриззту. “Возможно план Грохочущего Живота не так уж и плох”.
Вулфгар пропустивший беседу в лагере, не понимал о чем идет речь, но нес тал вмешиваться и задавать вопросы дварфу. После трагедии в “Абордажной Сабле”, он решил вести себя более пассивно во время путешествия, позволив своим друзьям самим решать какие пути они предпочитают выбирать. Он последует за ними безо всяких протестов, держа наготове свой молот до той поры, когда в нем появится необходимость.
Они свернули от реки в сторону к группе из нескольких ферм ютившихся за крепкой деревянной изгородью.
"Там есть собаки”, — сказал Дриззт, услышав их лай своим острым слухом.
"Тогда Грохочущий Живот пойдет один”, — сказал Бруенор.
Лицо Вулфгара выражало смущение, особенно при виде взгляда халфлинга, явно взволнованного этой идеей. “Я не могу этого позволить”, — сказал варвар. “Если кто-нибудь среди нас и нуждается в защите, то это Регис. Я не собираюсь прятаться здесь в темноте, пока он в одиночку идет навстречу опасности!”
"Он пойдет один”, — вновь произнес Бруенор. “Мы не собираемся сражаться, парень. Грохочущий Живот должен достать нам лошадей”.
Регис беспомощно улыбнулся, он был пойман в ловушку умело расставленную для него Бруенором. Бруенор позволил ему взять лошадей, как Регис и рассчитывал, но лишь при условии, что он будет полностью отвечать за это и достанет их лично, без участия остальных. Это была характерная черта дварфа.
Вулфгар все еще упрямо стоял на своем решении остаться с халфлингом, но Регис понимал, что юный воин мог непреднамеренно помешать ему в столь деликатных переговорах. “Ты останешься с остальными”, — объяснил он варвару. “Я справлюсь с этим делом в одиночку”.
Собравшись с духом, он подтянул свой пояс на животе и быстрым шагом двинулся в сторону поселения.
Когда он подошел к воротам, то его встретило угрожающее рычание нескольких собак. Он подумал над тем, чтобы повернуть назад — рубиновая подвеска вряд ли бы могла помочь ему против беспощадных псов — но тут он заметил силуэт мужчины показавшегося из одного из фермерских домов и двинулся в его сторону.
"Что тебе надо?” — потребовал фермер, вызывающе встав на другой стороне ворот и поигрывая древней алебардой, возможно передававшейся из поколения в поколение в этой семье.
"Я всего лишь уставший путешественник”, — начал объяснять Регис, пытаясь казаться настолько жалким, насколько мог. Но фермер слышал подобные истории слишком часто.
"Проваливай!” — приказал он.
"Но…”
"Исчезни, я сказал!”
Выглядывая из-за укрытия на некотором удалении от фермы, трое друзей наблюдали за беседой, хотя в сумеречном свете только Дриззт видел картину полностью, чтобы понять, что происходит. Дроу понимал насколько напряжен фермер по его уверенному обхвату оружия, и мог судить насколько решителен этот человек в своих требованиях по желвакам на его лице.
Но затем Регис что-то достал из под своей куртки, и почти незамедлительно фермер ослабил хватку оружия. Мгновение спустя ворота распахнулись и Регис вошел внутрь.
Друзья провели несколько томительных часов ожидая возвращения Региса. И наконец, когда на небе уже стояла полная луна, Регис вышел из ворот, ведя под уздцы двух лошадей и двух пони. Фермеры и их семьи махали ему вслед и требовали от него обещания погостить у них, если он вновь будет проходить их краями.
"Поразительно”, — засмеялся Дриззт. Бруенор и Вулфгар лишь удивленно потрясли головами, не веря своим глазам.
В самые первые мгновения когда он только вошел в поселок, Регис думал о том, что его задержка заставит его друзей переживать за него. Фермер настоял на том, чтобы Регис присоединился к ужину прежде чем они перейдут к обсуждению дел, и Регис чтобы не быть нетактичным (а заодно и лишний разок подкрепиться) согласился, хотя постарался как можно поскорей покончить с едой и попросить помощи для себя и своих друзей. Получить лошадей после этого не составило большого труда. Все что ему потребовалось, так это дать обещание оставить их у магов в Лонгсэддле, когда он и его друзья уйдут оттуда.
Регис знал, что его друзья не будут слишком сердиться на него. Он заставил их ждать и беспокоиться половину ночи, но его усилия сохранят им много дней на опасной дороге. Он знал, что после одного или двух часов ощущения встречного ветра от быстрой езды, они простят ему любую обиду.
Дриззт намеренно продолжал уводить отряд чуть восточнее юго-восточного направления. Он не нашел отметок на карте Бруенора, которые бы позволили ему точно вычислить прямой путь до Лонгсэддла. Если он будет идти прямым путем и отклонится от отметки, неважно насколько, то они выйдут на главную дорогу идущую от северного города Мирабара, и не будут знать куда им нужно двинуться на север или на юг. Двигаясь в восточном направлении, дроу предполагал, что они должны наткнуться на дорогу ведущую на север к Лонгсэддлу. Так их путь удлинялся на несколько миль, но возможно мог сохранить им несколько дней, если бы им пришлось возвращаться назад.
Весь следующий день и ночь они скакали на лошадях, и после этого, Бруенор решил, что они уже достаточно далеко от Лускана, чтобы перейти на более приемлемый график путешествия. “Теперь мы можем двигаться днем” , — сказал он на второй день поездки на лошадях.
"Я предпочитаю ночь”, — сказал Дриззт. Он только что проснулся и чистил щеткой своего стройного, мускулистого и черного как ночь жеребца.
"Только не я”, — заспорил Регис. “Ночи предназначены для сна, и лошади не видят камни и ямы, которые могут поранить их”.
"Тогда сделаем, чтобы всем было хорошо”, — предложил Вулфгар, стряхивая с себя последние остатки сна. “Мы будем выступать, когда солнце проходит точку зенита, оставляя его у себя за спиной для Дриззта, и двигаться до поздней ночи”.
"Отличная мысль, парень”, — засмеялся Бруенор. “Похоже уже за полдень. По лошадям! Пора двигаться!”
"Ты мог бы оставить свои мысли при себе до ужина”, — заворчал Регис на Вулфгара, с неохотой одевая седло на спину маленького белого пони.
Вулфгар двинулся, чтобы помочь своему неуклюжему другу. “Но тогда бы мы потеряли целых полдня езды”, — ответил он.
"Жалко, что этого не произошло”, — со вздохом произнес Регис.
***
В этот день, четвертый с тех пор как они покинули Лускан, товарищи достигли скал, узкой полосы изрытых холмов и извилистых насыпей. Грубая, девственная красота этого места, заставляла трепетать сердце каждого истинного искателя приключений. И как и всегда в подобных диких местах вместе с возбуждением здесь чувствовалось присутствие опасности. Они едва вошли в первую лощину на пересеченной местности, как Дриззт заметил хорошо знакомые ему следы — следы банды орков.
"Совсем свежие, они прошли здесь меньше дня назад”, — сказал он своим спутникам.
"Сколько?” — спросил Бруенор.
Дриззт пожал плечами. “Дюжина или больше”.
"Тогда продолжаем наш путь”, — сказал дварф. “Они впереди нас, и это лучше чем сзади”.
Когда наступил закат, отмечая половину сегодняшнего перехода, спутники сделали небольшую остановку, оставив лошадей пастись на небольшой лужайке.
Следы орков по прежнему шли перед ними, но Вулфгар поднятый на руки его друзьями увидел следы погони за их спиной.
"Нас преследуют”, — сказал он своим друзьям.
"Орки?” — спросил Регис.
Варвар потряс головой. “Я ничего подобного еще не видел. По моему мнению, наши преследователи очень хитры и осторожны”.
"Возможно здешние орки гораздо более умные, чем орки из долины”, — сказал Бруенор, но он понимал, что это не могли быть орки, и ему не надо было даже смотреть на Региса, чтобы понять, что он разделяет его опасения. Первая отметка на карте, которую Регис обозначил как священные места, была не так далеко от нынешнего местонахождения.
"По лошадям”, — крикнул Дриззт. “Хорошая езда может улучшить наше положение”.
"Будем двигаться до появления луны”, — согласился Бруенор. “Остановимся только тогда, когда найдем подходящее место где сможем отразить атаку. Я чувствую, что нам доведется принять участие в схватке еще до заката!”
Они продвигались все дальше и дальше и уже даже следы орков свернули на север. Однако Вулфгар был уверен, что слышит позади какие-то звуки, и какое-то передвижение.
Дриззт желал продолжить движение до тех пор, пока скалы не оказались бы у них за спиной, но на столь пересеченной местности, лошади достаточно быстро устали и начали спотыкаться. Он достиг небольшой рощицы из пихтовых деревьев на вершине невысокого холма, считая, подобно остальным, что враждебные глаза наблюдали за ними со всех сторон.
Дриззт забрался на дерево, прежде чем остальные успели спешиться. Они связали лошадей вместе и сели вокруг животных. Даже Регис не желал спать. Хотя он и доверял ночному зрению Дриззта, его кровь уже бежала быстрее в предчувствии предстоящей схватки.
Бруенор, ветеран, прошедший сотни сражений, чувствовал себя достаточно комфортно. Он спокойно прислонился к стволу дерева, прижав к груди свой топор.
Однако Вулфгар готовился к битве по-своему. Он начал собирать отломившиеся палки и сучья и затачивать их концы. Затем он вкопал их по периметру их стоянки, концами наружу, готовя тем самым ловушку приближающимся оркам.
Регис, волнуясь больше всех, молча наблюдал за своими друзьями и подмечал их различия в тактике. Он чувствовал, что вряд ли сможет хоть как-нибудь приготовить себя для подобной схватки, и поэтому твердо решил просто не мешать своим друзьям. Возможно при благоприятном стечении обстоятельств он и мог бы рассчитывать на эффект неожиданности, но Регис даже не хотел и думать об этом. Храбрость приходила к халфлингу сама собой. Он никогда ничего заранее не планировал.
Все их приготовления держали их в постоянном напряжение, и наконец, спустя где-то час, их тревоги начали обретать форму. Дриззт прошептал, что заметил движение внизу рощи.
"Сколько?” — спросил Бруенор.
"Четверо на одного, а может и больше”, — ответил Дриззт.
Дварф повернулся к Вулфгару. “Ты готов, парень?”
