Забытые королевства: Долина Ледяного ветра (№3) - Проклятие рубина [Сокровище Халфлинга]

Кэтти-бри последовала за Дзиртом, а Бренор, вскочив на ноги и обращаясь к Вульфгару, заорал:

– За ним, сынок!

Погоня началась.

Внимательно всмотревшись в толпу, Дзирт различил силуэт мчавшегося вдоль торговых рядов Сали Далиба. Здесь, на улицах города, в пестроте рынка яркий желто-красный халат легко растворялся среди множества таких же нарядов. Поняв это, Дзирт решил, что не мешало бы сделать торговца более приметным, и, как того чародея на палубе пиратского судна, окутал его пурпурным эльфийским пламенем.

Стараясь не выпускать живой факел из виду, эльф с удивительной легкостью помчался сквозь толпу.

Дворф, не отличавшийся подобным изяществом движений, обогнал Кэтти-бри, и, выставив перед собой щит, расшвыривал в разные стороны всех, кто попадался ему на пути, и своими тяжелыми сапогами немилосердно оттаптывал ноги не успевшим вовремя отскочить прохожим. Мчавшийся следом за ним Вульфгар оставлял после себя еще более широкий проход, так что Кэтти-бри без труда поспевала за ними.

Вот, миновав дюжину торговых рядов, друзья выскочили на рыночную площадь, при этом Вульфгар мимоходом опрокинул тележку, доверху наполненную огромными ярко-желтыми дынями. Послышались негодующие крики, но друзья, не обратив на них никакого внимания, помчались дальше, стараясь смотреть только на мелькающего впереди Сали Далиба и лишь изредка поглядывая по сторонам, чтобы окончательно не потеряться в огромной толпе.

Сали Далиб быстро понял, что с этим огненным ореолом ему нечего и думать о том, чтобы скрыться в какой-нибудь подворотне. Сотни удивленных взглядов и вытянутых в его сторону пальцев зевак служили для преследователей четкими указателями. И, сообразив, что у него остается последний шанс, торговец пересек очередную улицу и метнулся к дверям большого каменного здания.

Дзирт, обернувшись, убедился, что друзья видят его, и влетел в двери, за которыми только что исчез Сали Далиб. И чудом устоял на ногах, ступив на скользкий от влаги мраморный пол общественной бани. Два внушительного вида охранника двинулись было к эльфу, чтобы остановить его, но Дзирт, как несколько мгновений назад Сали Далиб, быстро набрал скорость и, проскользнув по короткому коридору, выскочил в главный зал, к огромному бассейну, над которым клубился пар. Воздух был пропитан смесью ароматов душистого мыла, пота и благовоний.

Вбежав в двери почти сразу же за Дзиртом, Бренор тоже заскользил по мокрому мрамору и едва не упал. И тут перед ним выросли два охранника.

– Эй, здесь полагается раздеваться! – крикнул один из них, но у Бренора не было времени на пустую болтовню. Он с силой опустил свой тяжелый сапог на босую ногу одного из верзил, а затем, чуть подумав, для ровного счета наступил и на вторую.

Влетевший следом за ним Вульфгар, чтобы устоять на ногах, подался вперед, и ему не осталось ничего другого, как отшвырнуть с дороги второго охранника.

Огромный варвар, едва удерживая равновесие, увеличил скорость и в тот момент, когда Бренор двинулся в обход бассейна, не сумев вовремя остановиться, врезался в дворфа, и они, упав, заскользили по полу.

Друзья в мгновение ока перелетели через низкое ограждение и оказались в воде. Вульфгар тут же встал на дне бассейна и выпрямился. Вода доходила ему до груди, а рядом с собой он обнаружил двух весьма соблазнительных, обнаженных, заливающихся смехом женщин.

Варвар хотел было извиниться и вдруг почувствовал, что язык словно онемел. Но крепкий подзатыльник живо привел его в чувство.

– Надеюсь, ты не забыл, что ищешь торговца, – напомнила ему Кэтти-бри.

– Ну конечно же ищу! – заверил ее Вульфгар. Так вот и высматривай того, кто охвачен пламенем, – прикрикнула на него девушка.

Вульфгар, готовый в любой момент получить еще один отрезвляющий удар, начал озираться по сторонам и заметил торчащий из воды рог шлема Бренора. Пошарив рукой под водой, он поймал дворфа за шиворот, вытащил его из воды и поставил на край бассейна. Еле живой, промокший до нитки, Бренор появился из воды со скрещенными на груди руками и, не в силах вымолвить ни слова, ошеломленно замотал головой.

Выскочив из бани через заднюю дверь, Дзирт оказался в безлюдной аллее. Это была, пожалуй, единственная во всем Мемноне совершенно пустынная улица. Решив быстро осмотреть сразу всю аллею, эльф проворно вскарабкался по стене бани и побежал по крышам домов.

Сали Далиб, уверенный, что ему удалось оторваться от погони, пошел помедленнее. Пурпурное пламя эльфа наконец-то погасло, и, чувствуя себя в полной безопасности, торговец двинулся по аллее. Странно, но сейчас здесь не было даже обычных обитателей – пьяниц и бродяг. И то хорошо – некому будет навести преследователей на его след. Он прошел сотню ярдов, затем, свернув, еще пару сотен и оказался у выхода из аллеи, за ближайшим поворотом находилась самая крупная рыночная площадь Мемнона, здесь он сможет спокойно затеряться в толпе.

Однако стоило ему дойти до поворота, как прямо перед ним возник закутанный в плащ эльф, и две сабли, хищно сверкнув, стремительно выскользнули из ножен. Зловеще лязгнув друг о друга, сабли легли на ключицы торговца и оставили на них две кровоточащие царапины.

Когда друзья вместе со своим пленником вернулись в его шатер, они, к своему полному облегчению, обнаружили, что маленький гоблин все еще лежит на том месте, где Дзирт остановил его рукоятью сабли. Бренор подтащил несчастного к Сали Далибу и принялся связывать их спинами друг к другу. Вульфгар подошел, чтобы помочь ему, но, опутывая пленников веревкой, ненароком привязал к ним и руку Бренора. Дворф рывком высвободился и оттолкнул варвара.

– Надо было мне оставаться в Мифрил Халле, – буркнул он себе под нос. – Сражаться с серыми будет, пожалуй, побезопаснее, чем путешествовать с тобой да с девчонкой!

Вульфгар и Кэтти-бри повернулись за поддержкой к Дзирту, но тот лишь улыбнулся и отошел к стене шатра.

– Ах-ах-ах-ах, – залопотал насмерть перепуганный Сали Далиб. – Договоримся? Я богат. У меня много ценных вещей. Все, что вам нужно…

– Заткнись! – рявкнул Бренор и, обернувшись, подмигнул Дзирту, давая понять, что в предстоящей беседе собирается сыграть роль сурового парня. – Я не приму никаких даже самых богатых даров от того, кто обманул меня! – зарычал дворф. – Мое сердце жаждет отмщения! – С этими словами он повернулся к друзьям. – Вы все видели его лицо в тот момент, когда этот мерзавец решил, что я мертв. Ясное дело, что это он пустил бандитов по нашему следу.

– Сали Далиб никогда… – начал было торговец.

– Сказано тебе, заткнись! – заорал Бренор, пиная его в бок, и вытащил из-за пояса топор.

Сали Далиб в замешательстве повернулся к Дзирту, который уже успел надеть маску и вновь принял облик светлого эльфа. Торговец уже давно понял, с кем имеет дело, – черная кожа этому эльфу подходила гораздо больше, но просить пощады у темного эльфа… об этом Сали Далиб даже подумать боялся.

– Постой, – вдруг сказала Кэтти-бри, схватившись за рукоять топора, который Бренор уже успел поднять на плечо. – Может быть, дадим этому псу шанс спасти свою шкуру?

– Пф! Чем он может быть нам полезен? – фыркнул Бренор и подмигнул девушке, призывая ее играть свою роль поубедительней.

– Он проводит нас в Калимпорт, – ответила Кэтти-бри и бросила на Сали Далиба суровый взгляд, чтобы он окончательно понял: заработать прощение будет не так-то просто. – Не сомневаюсь, что на этот раз он действительно выберет лучшую дорогу.

– Конечно, конечно, ха-ха-ха-ха-ха, – затараторил торговец. – Сали Далиб покажет вам дорогу!

– Покажет? – зарычал Вульфгар, тоже не желавший оставаться в стороне. – Ты проводишь нас до самого Калимпорта!

– Очень долгий путь, – проворчал купец. – Пять дней или больше. Сали Далиб не может… Бренор поднял свой топор.

– Да-да. Конечно, конечно, – торопливо сказал Сали Далиб. – Я проведу вас через пустыню. Доведу до самых ворот… И даже проведу внутрь города, – быстро поправился он. – Я найду воду. Подходящий караван…

– Никаких караванов, – подал голос Дзирт, и друзья изумленно взглянули на эльфа. – Мы поедем сами.

– Но это же очень опасно, – отозвался Сали Далиб. – Очень, очень опасно. В пустыне Калим полным-полно всяких монстров. Там живут жуткие драконы… не говоря уже о бандитах.

– Никаких караванов, – повторил Дзирт таким тоном, что никто не решился с ним спорить. – Развяжем их, и пусть готовятся к путешествию.

Бренор кивнул и склонился к Сали Далибу так, что его нос оказался не более чем в дюйме от носа дрожащего от страха торговца.

– И я сам буду приглядывать за ними! сказал он Дзирту, хотя Сали Далиб и маленький гоблин прекрасно поняли, кому были адресованы эти слова. – Один фокус – и я изрублю их на куски!

Менее чем через час из южной части города вышли и направились в пустыню пять тяжело нагруженных кувшинами с водой верблюдов. Впереди, внимательно наблюдая за путевыми знаками, ехали Дзирт и Бренор. Эльф был в маске и, кроме того, низко опустил капюшон плаща – яркое солнце немилосердно жгло ему глаза.

Сали Далиб и его помощник, сидя на одном верблюде, ехали следом, а Кэтти-бри и Вульфгар замыкали процессию. Девушка держала на коленях волшебный лук Тулмарил – лежавшая на нем стрела служила надежным предостережением для хитрого торговца.

Вскоре наступила такая жара, какой друзья еще в жизни не видывали. Впрочем, Дзирт, который провел юность неподалеку от подземных печей, легко переносил зной. Небо было безоблачным. Ничто не могло задержать жестокие солнечные лучи на пути к земле, и ни малейшего дуновения ветра не чувствовалось в раскаленном воздухе. Однако Сали Далиб, более привычный к жаре и к пустыне, считал, что им ужасно повезло, что нет ветра. Ветер в пустыне обычно нес с собой тучи слепящего песка и по праву считался самым опасным врагом путешественников.

Ночь принесла долгожданную прохладу, а взошедшая на небе полная луна своим серебристым светом превратила бесконечную череду дюн в сказочный пейзаж – пустыня стала похожей на безбрежную гладь океана. Друзья расположились на ночлег, решив по очереди караулить своих проводников.

Кэтти-бри проснулась вскоре после полуночи. Она села и, откинув одеяло, сладко потянулась, решив, что теперь ее очередь стоять на посту. И… увидела стоящего рядом с костром Дзирта, который внимательно смотрел на звезды.

– Разве эльф должен был стоять первым? – удивилась девушка. – Что-нибудь случилось? – тихо спросила она, подходя к Дзирту, но за эльфа красноречиво ответил громкий храп Бренора. – Давай, я сменю тебя, – сказала Кэтти-бри. – Ведь даже темным эльфам нужен отдых.

– Я могу отдохнуть и днем, – ответил Дзирт, поглядев на нее своими лавандовыми глазами. – Накрою голову капюшоном, когда солнце будет высоко.

– Тогда можно я побуду с тобой? – спросила Кэтти-бри. – Сегодня такая прекрасная ночь. Дзирт в ответ лишь улыбнулся и опять устремил взор к звездам, чарующая прелесть которых будила в его душе чувства, подобные тем, что некогда заставили светлых эльфов выйти на поверхность.

Кэтти-бри вложила в ладонь Дзирта свои тонкие пальцы и молча прислонилась к его плечу. Для того чтобы понимать друга, им не требовались слова.

* * *

На следующий день жара усилилась, а еще через сутки стала и вовсе невыносимой, но верблюды, словно не зная усталости, легко шагали вперед, и четверо друзей, прошедшие через столько испытаний, в конце концов приняли это путешествие как еще одно препятствие, которое необходимо преодолеть, чтобы исполнить задуманное.

Не обнаружив на своем пути никаких признаков жизни, они сочли это большой удачей, так как за три дня пути пришли к твердому убеждению, что в этих краях способны выжить лишь самые кошмарные чудовища. А в качестве врага им сейчас с избытком хватало одной лишь жары – порой друзьям казалось, что их кожа сейчас пересохнет и полопается.

Но когда им начинало казаться, что безжалостное солнце, пышущий жаром песок и раскаленный воздух берут верх над их волей, они вспоминали о Реджисе и молча продолжали путь.

Какие ужасные пытки приходится переносить хафлингу, попавшему в руки своего бывшего хозяина?!

Эпилог

Притаившись за дверью, Энтрери проследил, как Паша Пуук, поднявшись по лестнице, направился к выходу из здания Гильдии. С тех пор как Пуук заполучил свой рубин, прошло меньше часа, но он явно не спешил пустить его в дело. Что ж, надо отдать должное магистру Гильдии, он умел выжидать.

Убийца дождался, пока Пуук покинет здание, и двинулся вверх по лестнице на третий этаж. Охранники, стоявшие у самой последней двери, даже не попытались помешать ему, и Энтрери, не помнивший, чтобы они служили у Пуука три года назад, сообразил, что магистр объявил о нем всем членам Гильдии, упомянув при этом, какими привилегиями он пользуется.

Энтрери подошел к двери своей комнаты, в которой сейчас жил Ла Валль, и легонько постучал.

– Входи, входи, – приветствовал его чародей, нисколько не удивленный тем, что убийца вернулся так скоро.

– До чего же приятно вновь оказаться дома, – сказал Энтрери.

– Ты даже не представляешь, как я рад видеть тебя, – сердечно сказал чародей. – С тех пор как три года назад ты отправился в путь, многое изменилось. А в последние месяцы дела идут еще хуже. Энтрери сразу понял, что имеет в виду Ла Валль.

– Расситер?

– Да. Старайся держаться спиной к стене, когда эта тварь шныряет поблизости. – Вспомнив оборотня, чародей невольно задрожал, однако быстро взял себя в руки. – Впрочем, сейчас, когда у Пуука есть ты, Расситер поймет, где его место.

– Возможно, – ответил Энтрери. – Хотя я почему-то не уверен, что Пуук был рад видеть меня.

– Ты же знаешь Пуука, – усмехнулся Ла Валль. – Он же магистр Гильдии! А эту встречу он специально спланировал заранее, чтобы лишний раз подчеркнуть свою значимость. Но сейчас все это позади.

И все-таки по взгляду Энтрери чародей понял, что убийца не совсем верит ему.

– Пуук забудет о них, – заверил его Ла Валль.

– Об этих двоих, которые гнались за мной, забывать не стоит, – сказал Энтрери.

– Пуук устроил все так, чтобы с ними расправился Пиноч. А он нас еще никогда не подводил.

– Пиноч еще никогда не сталкивался с такими искусными противниками, как эти двое, – ответил Энтрери и бросил взгляд на стоявший на столе Ла Валля хрустальный шар. – Мы должны убедиться в том, что они мертвы.

Ла Валль немного подумал и кивнул. Он как раз собирался немного позаниматься общением.

– Присаживайся и смотри в шар, – сказал он убийце. – Я попробую вызвать Пиноча.

Некоторое время шар оставался пустым, а затем вдруг наполнился туманом. Ла Валль нечасто вызывал Пиноча, но знал о нем достаточно, для того чтобы установить простую связь. Спустя несколько мгновений внутри шара возник образ стоящего у пристани корабля, но, как ни странно, это оказалось торговое судно, а вовсе не корабль пиратов. Энтрери сразу заподозрил неладное.

Затем изображение начало приближаться, шар, стремясь проникнуть в трюм судна, заглядывал все глубже, и вскоре догадка Энтрери подтвердилась. В дальнем углу трюма, уронив голову на руки, сидел надменный капитан пиратов. Он был прикован к стене.

Ла Валль вздрогнул и повернулся к Энтрери, но убийца был настолько поглощен возникшей в шаре картиной, что пытаться отвлечь его было бессмысленно. Энтрери улыбался редко, но сейчас на его губах заиграла улыбка.

Ла Валль произнес несколько необходимых для общения заклинаний.

– Пиноч, – тихо позвал он, обращаясь к пирату. Тот поднял голову и осмотрелся.

– Где ты? – спросил Ла Валль.

– Оберон? – вместо ответа спросил пират. – Это ты, чародей?

– Нет. Я Ла Валль, колдун Паши Пуука из Калимпорта. Где ты находишься?

– В Мемноне, – ответил пират. – Ты можешь вытащить меня отсюда?

– Что с эльфом и варваром? – спросил Энтрери у Ла Валля, но Пиноч услышал его вопрос.

– Они были у меня в руках! – прошипел пират. – Я загнал их в узкий пролив. Оттуда невозможно было выбраться. Но тут появился дворф на летящей по воздуху огненной колеснице. С ним была еще лучница. – Пиноч умолк. Он вспомнил бой на море и сейчас пытался скрыть досаду.

– И чем все закончилось? – спросил Ла Валль, ошеломленный таким развитием событий.

– Один корабль они обратили в бегство, другой – сгорел и затонул, а третий был захвачен! – зарычал Пиноч. Его лицо исказила гримаса дикой злобы. – Вы можете вытащить меня отсюда? Ла Валль бросил беспомощный взгляд на Энтрери, который, вскочив со своего стула, склонился над шаром и, судя по всему, обдумывал то, что сказал пират.

– Где они? – спросил наконец убийца, мигом лишившись свойственного ему хладнокровия.

– Сошли на берег, – ответил пират. – Сошли на берег в Мемноне вместе с девочкой и дворфом.

– Давно?

– Три дня тому назад.

Энтрери сделал знак Ла Валлю, давая понять, что он узнал все, что нужно.

– Паша Пуук немедленно отправит гонца в Мемнон, – заверил пирата Ла Валль. – И тебя освободят.

Пиноч вновь уронил голову на руки. Ну конечно же, он получит свободу. Об этом они с Дюдермонтом уже договорились. Сейчас пират надеялся на то, что Ла Валль при помощи какого-нибудь волшебства вытащит его из трюма «Морской феи» и таким образом освободит от клятвы, которую потребует, отпуская его на свободу, Дюдермонт. Изображение исчезло.

– Три дня, – сказал Ла Валль. – Они, должно быть, уже на полпути сюда.

Энтрери, казалось, был безмерно рад такому повороту событий.

– Паше Пууку незачем знать об этом, – внезапно сказал он.

Ла Валль откинулся на спинку стула:

– Я должен сказать ему.

– Нет! – рявкнул Энтрери. – Это не его дело.

– Но если Гильдии угрожает опасность…

– Ты сомневаешься, что я смогу сам справиться с ними? – Голос Энтрери звучал глухо и почти угрожающе, и Ла Валль поймал себя на мысли, что убийца смотрит будто бы сквозь него – так, словно он всего-навсего очередное препятствие, которое необходимо устранить.

Но вот взгляд Энтрери смягчился, и он добродушно рассмеялся.

– Ты знаешь о слабости, которую Пуук питает к хищным кошкам, – сказал он, запуская пальцы в висящий на поясе кожаный мешочек. – Подари ему это. И скажи, что ты создал ее специально для него. – С этими словами убийца швырнул чародею какой-то маленький черный предмет.

Ла Валль поймал его и, поняв, что это такое, едва не задохнулся от счастья.

* * *

А на одном из дальних уровней пространства огромная кошка, почувствовав прикосновение к статуэтке, взволнованно встрепенулась в надежде, что на этот раз Дзирт все-таки призовет ее к себе.

Но спустя мгновение надежда угасла, и Гвенвивар вновь улеглась отдыхать.

Прошло уже так много времени.

* * *

– Эта фигурка связана с каким-то существом, – выдохнул чародей.

– И с очень могущественным, смею тебя заверить, – сказал Энтрери. – Если ты научишься повелевать ею, у Гильдии появится необычайно сильный союзник.

– Но как я могу отблагодарить… – начал было Ла Валль и тут же умолк, поняв, что убийца уже назвал ему цену статуэтки. – Пожалуй, ты прав. Зачем лишний раз волновать Пуука историями, до которых ему нет никакого дела. – Он рассмеялся и набросил на хрустальный шар цветастое покрывало.

Хлопнув Ла Валля по плечу, Энтрери двинулся к двери. Они не виделись три года, но по-прежнему отлично понимали друг друга.

Теперь, когда убийца узнал о приближении Дзирта и его друзей, у него появилось множество дел. И прежде всего надо было сходить в Темницу Девяти повидаться с Реджисом.

Убийце нужен был еще один подарок для эльфа.

Книга 3. Империя теней

Глава 16. Нет места кошмарнее

Энтрери шагал по мрачным закоулкам Калимпорта легко и бесшумно – так филин перелетает с ветки на ветку в ночном лесу. Здесь он был дома. Убийца знал город как свои пять пальцев, и все здесь знали его. Ночные обитатели Калимпорта уже прослышали о его возвращении и догадывались, что он находится где-то поблизости, может быть даже у них за спиной.

Энтрери с трудом сдерживал улыбку всякий раз, когда краем уха слышал торопливый шепот: старые разбойники и бродяги спешили поведать молодым и неопытным о возвращении короля. Энтрери никогда не позволял своей славе, хотя она и была завоевана с честью, нарушить то состояние постоянной готовности к бою, которое позволило ему выжить и стать тем, кем он был сейчас. Он отлично знал, что здесь, на темных ночных улицах огромного города, слава непобедимого бойца делает его чрезвычайно заманчивой мишенью для множества, возможно, менее удачливых, но при этом ничуть не менее честолюбивых убийц.

Поэтому первое, что ему предстояло сделать по возвращении, не считая, конечно, встречи с Пашой Пууком, – это восстановить ту разветвленную сеть помощников и доносчиков, что делала его столь неуязвимым в прошлом. Памятуя о быстро приближающихся к городу эльфе и его товарищах, убийца придумал первое задание для одного из своих верных друзей.

– Я уже слышал о твоем возвращении, – пискнул похожий на мальчишку коротышка хафлинг, глядя, как Энтрери, согнувшись в три погибели, протискивается в его комнатку в дешевой таверне под названием «Кольца змеи». – И полагаю, что сейчас об этом судачит весь город.

Энтрери кивнул, давая понять, что рад снова оказаться дома.

– Скажи мне, друг мой Дондон, что изменилось за это время?

– Мало что. И вместе с тем очень многое. Правила игры на улицах не меняются. Меняются игроки, – ответил хафлинг, обернувшись и взглянув Энтрери прямо в глаза. – Когда Артемис Энтрери уехал, его трон на время освободился, – продолжал Дондон.

Энтрери снова кивнул, и хафлинг, глубоко вздохнув, несколько расслабился.

– Пуук по-прежнему собирает дань с купцов и мореходов? – спросил Энтрери. – Кто теперь главный на улицах?

– Все еще Пуук, – ответил Дондон. – Во всяком случае, все дела вершатся его именем. Но он нашел себе нового помощника вместо тебя. А тот привел с собой целую стаю. – Дондон задумался и, тщательно взвешивая каждое слово, добавил: – Пожалуй, правильнее будет сказать, что повелевает не Пуук, но считается, что улицы по-прежнему повинуются ему.

Энтрери сразу понял, о чем ведет речь маленький хафлинг.

– Ты имеешь в виду Расситера, – угрюмо сказал он.

– Да. О нем и о его сородичах можно рассказывать очень долго, – усмехнулся Дондон, пытаясь зажечь лампу. – В нужный момент Пуук дает крысолюдям определенную свободу, и тогда самые отъявленные негодяи стараются не вставать на пути Гильдии… Расситер и его ребята отлично знают свое дело и достигли высокого положения в Гильдии воров.

– Тем больнее им будет падать.

То, как Энтрери сказал это, заставило Дондона оторваться от лампы. Глянув на убийцу, хафлинг наконец узнал того самого Артемиса Энтрери, искусного бойца, который в свое время создал на улицах Калимпорта собственную империю теней. Дондон невольно поежился.

Увидев, какое впечатление произвели на хафлинга его слова, Энтрери решил сменить тему разговора.

– Ладно, хватит об этом, – сказал убийца. – Тебя это не касается, мой маленький друг. У меня есть для тебя более подходящая работа.

Дондон в конце концов сумел зажечь лампу и, пододвинув своему старому хозяину стул, приготовился слушать.

Их разговор продолжался больше часа. Затем Энтрери ушел. Открыв окно, он спрыгнул вниз и исчез во мраке аллеи. Сейчас надо было действовать незаметно. Убийца был уверен, что Расситер не посмеет напасть, до тех пор пока хорошенько не изучит его, пока не почувствует, насколько в действительности силен новый противник.

Но на этот раз Энтрери, пожалуй, несколько недооценил врага, вернее, то, насколько прочно Расситер и его вонючие сородичи обосновались на улицах города. Не прошло и пяти минут с того момента, как Энтрери ушел от Дондона, как дверь в каморку хафлинга с треском распахнулась.

И вошел Расситер.

– Чего он от тебя хотел? – спросил крысиный оборотень и без приглашения плюхнулся на стул.

Дондон отошел в дальний угол, заметив при этом, что в коридоре стоят еще двое крысолюдей. С момента их первой встречи прошло уже больше года, но всякий раз, находясь рядом с Расситером, хафлинг чувствовал себя на редкость неуютно.

– Ну же, рассказывай, – поторопил его Расситер, и, когда он повторил вопрос, голос его зазвучал жестко и властно. – Чего хотел от тебя Энтрери?

Дондон меньше всего на свете желал оказаться между двух огней – между оборотнями и убийцей, но выбора у него не было, хотя он и знал, что стоит Энтрери узнать об этом разговоре – и дни его сочтены.

И все-таки, если бы он не рассказал оборотню все, что тот хотел знать, не менее неизбежная смерть грозила стать гораздо более долгой и мучительной.

Поняв, что делать нечего, он подробно, слово в слово, изложил Расситеру весь разговор.

К превеликому удивлению хафлинга, Расситер наказал ему делать все в точности так, как того хотел Энтрери. Оборотень сразу понял, как обернуть дело в свою пользу. Выслушав Дондона, он, поглаживая гладко выбритые щеки и подбородок, надолго задумался и живо представил себе, каковы будут плоды победы, которая сейчас сама шла ему в руки. Его рот мечтательно приоткрылся, и кривые крысиные зубы засверкали еще более ярким, чем обычно, призрачно-желтым светом.

– Ну что, пойдешь с нами сегодня ночью? – спросил он, потрепав Дондона по пухлой щечке, довольный тем, что так легко проник в замыслы врага. – Сегодня ночь полной луны. Мех в такую ночь будет особенно густым.

Дондон брезгливо поморщился и отошел в сторону.

– Нет, как-нибудь в другой раз, – ответил он.

Расситер склонил голову на плечо и пристально вгляделся в лицо Дондона. Он давно уже подозревал, что хафлингу новое обличье не по душе. Или, может, столь вызывающее поведение связано с возвращением его хозяина?

– Если вы встанете на его пути, он убьет вас, – сказал Дондон, и глаза оборотня расширились от удивления. – Вы не представляете, с кем имеете дело. С Артемисом Энтрери шутки плохи. Это всем известно. Он знает или узнает все. Если он проведает о том, что вместе с вами пировал маленький крысенок, – я обречен, как, впрочем, и твои замыслы. – Забыв о том отвращении, которое он питал к Расситеру, Дондон подошел к оборотню и взглянул ему прямо в глаза. – Обречен, – повторил он.

Расситер резко вскочил, отшвырнув стул. Сегодня, за один только день, он услышал об Энтрери слишком много. Куда бы он сегодня ни заходил, везде дрожащие губы бормотали одно: имя убийцы.

– Неужели им всем непонятно? – спросил он сам себя, шагнув к двери. – Бояться в этом городе надо меня – Расситера!

И тут оборотень почувствовал на подбородке легкое покалывание… по его телу пробежали судороги. Дондон забился в угол и отвернулся лицом к стене – это ужасное зрелище никогда не доставляло ему удовольствия.

Расситер проворно сбросил сапоги, расстегнул рубаху и ослабил ремень на штанах. На его коже показались клочья шерсти. Спустя мгновение он прислонился спиной к стене и задрожал всем телом. Вот кожа на лице вздулась, и Расситер с трудом подавил крик. Из его горла вырвался лишь протяжный хрип – сейчас, при тысячном обращении, боль была ничуть не слабее, чем в первый раз.

Наконец он выпрямился и навис над Дондоном: стоя на двух ногах, Расситер был похож на человека, и вместе с тем усы, густой мех и торчавший из штанов длинный розовый хвост не оставляли никаких сомнений в его родстве с погаными грызунами.

– Идешь со мной? – спросил он у хафлинга.

Дондон, стараясь ничем не выдать свое отвращение, отрицательно покачал головой. Сейчас, глядя на оборотня, хафлинг в который уже раз задумался над тем, как и почему он позволил ему укусить себя, заразить этим кошмаром. «Власть» – так, помнится, обещал ему Расситер.

«Но какой ценой? – подумал Дондон. – Выглядеть и вонять как крыса? Ну уж нет, никакое это не благословение, а самая настоящая зараза».

Поняв, о чем сейчас думает Дондон, Расситер злобно зашипел и двинулся к двери.

Но перед тем как выйти из комнаты, он вновь обернулся к хафлингу:

– И без глупостей. Сделай, как тебе сказано, и исчезни!

– Уж в этом можешь не сомневаться, – прошептал Дондон, когда дверь наконец захлопнулась.

* * *

Вид Калимпорта, служившего домом великому множеству калимшитов, произвел на приехавших с севера путников крайне тягостное впечатление. К концу шестидневного путешествия Дзирт, Вульфгар, Бренор и Кэтти-бри чувствовали невероятную усталость, но, подъехав к воротам огромного города, все они подумали об одном: до чего здорово было бы развернуть верблюдов и двинуться назад в пустыню.

Город отдаленно напоминал Мемнон, но многократно превосходил его по размерам. Огромные роскошные здания издалека выглядели настоящими твердынями богатства и великолепия. Но у подножия этих дворцов нескончаемыми рядами теснились убогие хижины. Невозможно было даже представить себе, сколько человек живет в городе, – друзья могли лишь догадываться, что народу здесь больше, чем в Мемноне и Глубоководье, вместе взятых! Впрочем, не приходилось сомневаться, что и здесь, как и в Мемноне, никто не занимался такими подсчетами.

Сали Далиб спрыгнул на землю и подал своим спутникам знак последовать его примеру. Они спустились с холма и подошли к городу, вокруг которого не было никаких крепостных стен. Вблизи Калимпорт производил еще более ужасное впечатление, чем издалека. Голые ребятишки с вспухшими от нехватки пищи животами, пошатываясь, пытались увернуться от запряженных рабами колесниц, которые порой попросту расшвыривали их в разные стороны. Вдоль улиц тянулись канавы – здесь, в бедных окраинных районах, они служили местом сброса отходов. То тут, то там в канавах виднелись бездыханные тела нищих, закончивших свои дни на обочинах дорог.