Глава 27

ВЕЛЕНИЯ СОВЕСТИ

— Тебе повезло, что гиганты решили помочь, — сказал сыну пришедший в лагерь Ульгрена Обальд, глядя на отрог, на котором подданные Герти торопливо собирали катапульты. — Хорошо, что они тебе достались.

И молодой орк, и Герти, стоявшая рядом с царем, уловили сарказм в его тоне. Видимо, он догадался, что сын в сговоре с гигантшей хотел все здесь держать в своих руках.

— Я никогда не отказываюсь от помощи, если она нужна, — ответил Ульгрен, поглядывая на великаншу в поисках поддержки.

— Она нужна тебе затем, чтобы приписать победу себе? — прямо спросил Обальд, и Ульгрену с Герти сразу стало неуютно. — Но ведь даже несмотря на поддержку… Сколько их там, два десятка? Двадцатью гигантами ты никак не можешь справиться с дворфами.

— Я сгоню их с этой скалы, — упрямо заявил младший орк.

— Нет, ты сделаешь то, что тебе приказано! — рявкнул Обальд.

— Что-же, ты не позволишь мне одержать здесь победу?

— Не позволю, потому что нас ждет другая, более славная. Пусть все остается как есть. Я удвою твои войска, но подкрепление подойдет незаметно, чтобы дворфы не знали. А потом мы с Герти двинемся на юго-запад и оттуда нападем на долину. Вот тогда и вытесни их со скалы. Дворфам будет некуда бежать.

И он перевел взгляд с сына на великаншу, которая сердито смотрела на отрог.

— Ты уже давно должен был здесь все закончить, — бросила она Ульгрену. — В чем причина задержки?

— Два дня назад катапульты уже были готовы, — буркнул он. — Но враги сделали вылазку, а твои великолепные бойцы не смогли сберечь свои машины. Больше это не повторится.

— Однако поговаривают, что дворфы вновь заняли туннели под этой частью горы, — напомнила ему гигантша. В ее лагере эти слухи обсуждали весь день.

— Это верно. Дворфы так стремились отвоевать никому не нужные туннели, что даже потеряли нескольких солдат. Но к тому времени, как они прорубят проход к гигантам сквозь толщу породы, битва снаружи уже давно закончится. Правда, цель их, похоже, не в этом. Они заполнили туннели какими-то вонючими испарениями. Запах слишком сильный, его не перебить, и твои бойцы уже жалуются. Приглядись получше, увидишь повязки на их лицах.

— Это зловоние может вынудить их спуститься с отрога? — спросил Обальд.

— Да нет, это досадная мелочь, не более того, — ответил Ульгрен. — Дворфы обезопасили себя от ответного удара, обвалили одну стену, но мы все равно не стали бы на них нападать. Эта битва в туннелях была совершенно бесполезна.

Прищурив налитые кровью глаза, Обальд поглядел на вершину отрога. Как бы там ни было, катапульты были почти готовы, значит, решительное сражение состоится скоро.

— До места сражения в долине миль десять, — сказал он, — Как только донесут о начале боя, начинай теснить дворфов. Это будет последний натиск. Сбросишь их со скалы, а там ими займусь я. Мы разгромим дворфов, и Мифрил Халл уже никогда не оправится.

Ульгрен неуверенно переглянулся с Герти.

— Вся слава достанется Обальду, — нерешительно проговорил он.

— Обальд и Груумш — одно, — поправил его отец. — Вся слава — Груумшу!

И царь оставил сына и гигантшу, предостерегающе прорычав что-то на прощание.

— Его войско стало больше в несколько раз, — обратилась Герти к молодому орку. — Он в состоянии дать тебе большее подкрепление, чем обещал. Тебе даже не понадобятся мои воины с катапультами.

— Так просто их оттуда не выкурить, — заверил ее Ульгрен. — Так что пусть катапульты работают. А нельзя ли немного повернуть их, чтобы часть камней перелетела за скалу вниз, где будет Обальд с войском, а?

— Следи за словами, — предупредила гигантша.

Однако, судя по улыбке, расплывшейся по ее лицу, Герти понравилась мысль, что Обальд Многострельный может погибнуть под «случайно» свалившимся на него валуном.

Поглядев в спину уходящему царю, этому заносчивому бахвалу, прибравшему все к своим рукам, она улыбнулась еще шире.

— Религиозный фанатизм, — сказала Инновиндиль Дзирту, после того как они несколько часов безуспешно допрашивали пленного шамана. — Он ничего не скажет нам. Ни боль, ни смерть сами по себе его не пугают — если только это не кара его злобного божества.

Дзирт задумался, опершись спиной на стену пещеры. Теперьим известно, что Обальд выступил в южном направлении, — но это дроу и сам понял еще до того, как они захватили в плен шамана. Единственное, что они узнали от Арганта и могли хоть как-то использовать, так это новость, что Ульгрен, родной сын Обальда, разгромивший Низины, жестоко теснит дворфов севернее Мифрил Халла.

— Ты готов отправиться на юг? — негромко спросила Инновиндиль. — Готов встретиться с уцелевшими дворфами и узнать, подтвердятся ли твои опасения?

Дзирт провел ладонями по лицу, отгоняя видение рушащейся башни Витегроо. Он знал, что услышит, если вернется в Мифрил Халл. И слышать это не хотел.

— Идем на юг, — решительно сказал он, — У нас счеты с царем Обальдом, а кроме того, есть еще благородный крылатый конь, судьба которого в наших руках. Я намерен вернуть пегаса и заставить Обальда заплатить за все.

Инновиндиль согласно улыбнулась.

— А этого куда денем? — спросил Дзирт, мотнув головой в сторону пещерки, где они держали пленника. — Он будет нам мешать.

Инновиндиль встала, ни слова не говоря, взяла свой лук и направилась к входу.

— Ты что, Инновиндиль? — окликнул ее дроу. Девушка натянула тетиву.

— Инновиндиль! — снова позвал он и вздрогнул от неожиданности, потому что она выпустила три стрелы подряд, почти без остановки.

— Я проявляю к нему больше милосердия, чем они к нам, — заявила она бесстрастным голосом, — потому что убиваю быстро и не заставляю мучиться.

В этот момент из пещерки донесся стон, и Инновиндиль, бросив лук, обнажила меч и спокойно вошла внутрь.

Дзирт почувствовал себя неуютно. В памяти мелькнуло воспоминание об одном рабе-гоблине, который отличался от своих собратьев. Но никто об этом не задумывался. В конце концов он был несправедливо обвинен и убит своим хозяином.

Однако дроу отбросил эти мысли. Их пленник ничем не походил на того гоблина, он был фанатически предан злобному божеству и жил ради того, чтобы разрушать, уничтожать, сжигать и завоевывать, Инновиндиль совершенно права, утверждая, что проявляет больше милосердия к орку, чем он того заслуживает.

И он принялся собирать вещи и сворачивать лагерь. Надо было отправляться на юг. Хотя, возможно, они уже опоздали.

Сидя в темноте, Реджис вспоминал старые добрые времена. Как много прекрасных дней они провели с Бренором в Долине Ледяного Ветра! Нередко Бренор приходил к нему, когда Реджис лениво рыбачил на берегу Мер Дуалдона или, по крайней мере, притворялся, что рыбачит. Бренор сразу начинал ворчать — его слова и сейчас звучат у хафлинга в ушах: «Э, Пузан! Ты выбираешь себе самое легкое дело, да и то делать ленишься!»

И Реджис улыбнулся, вспоминая, что после этих слов Бренор обычно плюхался рядом, чтобы показать, «как это надо делать».

Как приятно воскрешать в памяти эти бесценные мгновения!

Бренор еще жив. Хафлинг подозревал, что Кордио и Стампет по-прежнему ходят к нему по ночам и продолжают целительными заклинаниями поддерживать в нем жизненную силу. Они совершенно ясно дали понять, что не собираются подчиняться его приказу, и, даже будучи правителем, Реджис ничего не мог поделать с двумя высшими жрецами Мифрил Халла.

Но как бы то ни было, хафлинг был рад, что они сделали выбор за него, поскольку во второй раз приказать им дать Бренору умереть у него уже не хватило бы духу. Однако и согласиться с этой парочкой упрямцев, утверждавших, что Мифрил Халлу нужен живой Бренор, он не мог. Реджис полагал, что Бренора уже никто всерьез не считает королем.

Никакой король не стал бы лежать в постели, когда за воротами идет жаркая битва, а его народ несет потери.

— Тут что-то другое, — тихо пробормотал он и уставился в темноту.

Мысли в голове крутились, выстраиваясь в новую цепочку. Он вспомнил слова Кордио, все, что говорила Стампет. Потом еще раз представил себе старину Бренора, каким он был прежде. А был он упрям, горд, предан и великодушен.

И вдруг в кромешной темноте вспыхнула догадка. Реджису стало все ясно, больше не было внутреннего раздора. Загоревшись идеей и чувствуя в себе больше решительности, чем за все последнее время, правитель Мифрил Халла вскочил, выбежал из своей комнаты и кинулся разыскивать Кордио Хлебноголового.

Глава 28

ДРАКОН НАНФУДЛА

— Держите ряды! — орал Банак Браунавил своим сильно поредевшим отрядам.

Дело было в том, что, кроме множества павших и раненых, еще несколько десятков дворфов оставили позиции и работали с Нанфудлом. Они продолжали устанавливать и закреплять трубы, которые шли под Долиной Хранителя вверх по склону скалы, поэтому дворфскому главнокомандующему пришлось ограничиться обороной и не предпринимать никаких наступательных действий.

Дворфы Банака держались твердо и не дрогнули бы до самого конца. Но командующий тревожно поглядывал в сторону, где на дальнем отроге гиганты уже завершали сборку громадных катапульт. Время от времени там загоралась белая вспышка. Разведчики докладывали, что зловоние стало сильным, почти невыносимым, и желтоватые испарения сочились из-под камня, окутывая хребет и гигантов плотным облаком. Но, к сожалению, эта неприятность не остановила великанов. Обмотав лица тряпками, они с прежним рвением продолжали работать.

— Времени мало, Банак, — раздался рядом голос Айвэна Валуноплечего.

— Мы их отбросим, — заверил командир.

— Пф, орки — ерунда! — фыркнул Айвэн. — Но что-то у нашего маленького колдуна ничего не выходит. Ты же сам видишь, гиганты работают как ни в чем не бывало. Катапульты будут готовы еще до восхода. И если камни полетят под этим углом, то размажут нас в лепешку.

Банак потер усталые глаза.

— Наверное, придется спускаться в долину, — добавил Айвэн.

— Нет, — покачал головой Банак. — У меня сотня дворфов работает с коротышкой.

— Он просто проверяет соединения по всей длине трубы, насколько мне известно, — возразил Айвэн.

Он поманил Банака за собой к обрыву, где на веревках висели дворфы. Вскоре они увидели Нанфудла и брата Айвэна, те стояли недалеко, разглядывая какие-то свитки. Время от времени гном наклонялся и кричал дворфам еще раз замазать смолой соединения.

— От этого запах станет таким сильным, что гиганты не выдержат и разбегутся? — спросил Банак у Нанфудла, подходя к нему.

Гном поднял на него глаза и побелел как полотно.

— Да ладно тебе, малыш, спокойно! — ободрил его Банак. — Эта вонь хотя бы мешает им работать, и на том спасибо.

— Да я даже не предполагал, что они ее почувствуют! — вскрикнул гном.

— Тьфу! — поддержал его Пайкел. Айвэн недоуменно уставился на брата.

— На отроге запах не должен был ощущаться, — стал объяснять Нанфудл. — Это означает, что горячий воздух… смола должна была законопатить все щели… нужно достичь такой концентрации…

Он совсем сбился и смолк и показал вместо объяснений лист пергамента, испещренный цифрами и формулами, понять которые Банак даже не надеялся.

— Ты понял, что он сказал? — обратился командующий к Айвэну.

— Что у гигантов не должно вонять, — ответил тот.

— Но тогда они будут строить свои машины и вовсе без всяких помех, — рассудил Банак.

— Угу.

— А зачем тогда… — растерянно протянул Банак и с сомнением поглядел сначала на Нанфудла, а потом на дворфов, растянувшихся цепочкой по склону, которые без устали крепили к скале металлические трубы, хотя могли бы в это время сражаться с орками, оказывая поддержку своим товарищам.

Фыркнув, Банак двинулся обратно.

— Да нет же, он не понял, — умоляющим тоном обратился гном к Айвэну.

Русобородый дворф замахал руками, растопырив корявые пальцы, и сказал, чтобы успокоить взволнованного коротышку:

— И никогда не поймет.

— Но запах не должен был просочиться, — отчаянно пытался втолковать ему гном.

— Понимаю, понимаю.

— Бум, — тихонько пробормотал Пайкел.

— Нам необходимо удержать его, сгустить… — не унимался Нанфудл.

— Я знаю, малыш, — примирительным тоном сказал Айвэн, но гном продолжал тараторить:

— Само по себе зловоние никогда их не прогонит; если бы все происходило в туннелях, тогда еще может быть, там концентрация выше…

— Послушай, послушай, малыш, — продолжал успокаивать его дворф до тех пор, пока Нанфудл не умолк на мгновение, — но я же сделал тебе коробку. — И, похлопав Нанфудла по плечу, поспешил вслед за Банаком.

Уходя, он поглядел на запад. Солнце уже скрылось за горизонтом, и на землю опускался сумрак. На фоне вечернего синего неба отчетливо виднелись темные очертания катапульт и силуэты суетившихся вокруг гигантов.

Айвэн понимал, что с восходом ситуация станет катастрофической.

— У дворфов ничего не вышло, — доложил один из командиров Ульгрену.

Под командой орка теперь находилось два огромных соединения: его собственное войско, которое по-прежнему билось на склоне, и отряды отца, которые пока расположились лагерем вдали, где противник не мог их видеть.

Ульгрен поглядел на позиции гигантов. Время решающей битвы приближалось, от Обальда пришло сообщение, что бой начнется на рассвете. Это означало, что Ульгрен должен заставить дворфов спуститься со скалы, а без катапульт это могло оказаться весьма нелегким делом.

— Машины будут готовы вовремя, — сказал один из командиров, поняв, о чем думает предводитель. — Эта вонь не остановила великанов ни на минуту.

Ульгрен удовлетворенно кивнул. Гиганты тоже заверяли его, что обстрел начнется еще до рассвета.

Сражение на склоне шло своим чередом, но не в полную силу. Орки дрались так, чтобы не допустить общего отступления дворфов раньше времени. Нужно было удерживать врагов наверху, пока Обальд не перекроет все пути вокруг Мифрил Халла.

Ульгрен нетерпеливо зарычал и сжал кулаки. Его главная победа придет с восходом. И все же он продолжал беспокойно поглядывать на вершину отрога, поскольку хорошо понимал, как трудно будет справиться без помощи гигантов.

Никвиллих покрутил в руках зеркальце и поглядел сначала на запад — на отрог, а потом на восток, где высились скалы. Он выбрал не самую высокую вершину. Подъем на нее будет хоть и недолгим, но все же трудным. Он должен забраться туда, чтобы поймать первые утренние лучи. И дворф хорошо понимал, что, если Банак потерпит поражение, пути назад у него вероятнее всего не останется.

— Это правда? — Голос Треда вывел Никвиллиха из задумчивости.

Товарищ приближался к нему торопливым шагом.

— Это правда? — повторил он, подойдя и встав перед сидящим Никвиллихом.

— Кто-то же должен это сделать.

Подбоченясь, Тред обвел взглядом лагерь, в котором царила суета. Сам он только что вернулся с поля боя, приведя двоих раненых дворфов, и собирался сразу идти обратно.

— А я-то думал, почему ты не в отряде с нами, — сказал он.

— Там от меня больше хлопот, чем толку, — ответил его приятель. ~ Я ж никогда не воевал.

— Да ну, у тебя неплохо получалось!

— Нет, Тред, ты ведь и сам знаешь, что мое место не там.

— Тогда ты мог бы отправиться к королю Эмерусу и сообщить ему все новости. Я тебя об этом и просил, но ты уперся, и мы остались здесь!

— Но мы должны быть здесь, — без малейшей заминки ответил Тред. — Мы в долгу перед королем Бренором и всем Мифрил Халлом. К тому же, не сомневайся, они очень рады, что Тред в строю вместе с ними.

— И Никвиллих тоже!

— Да ладно тебе, я пока ни одного орка не убил, зато сам несколько раз чуть не распрощался с жизнью. Хорошо, что вы все меня спасали.

— Так ты решил идти туда? — с сомнением спросил товарищ.

— Кто-то же должен это сделать, — повторил Никвиллих. — Похоже, только меня можно отправить туда без особого ущерба.

— А Пайкел? Или этот тронутый гном — Нанфудл с его бредовыми замыслами?

— Пайкелу с одной рукой туда, пожалуй, не забраться. А Нанфудл может понадобиться здесь — ну ты же знаешь. Да и Пайкел все время нужен. Нет, Тред, кончай ныть. Это дело как раз для меня, что уж тут говорить. Многие могут сделать это не хуже, но зато мое отсутствие будет самым незаметным.

Тред уже набрал побольше воздуха в грудь, собираясь возразить, но Никвиллих встал так решительно, что он осекся.

— К тому же мне и самому этого хочется, — добавил Никвиллих. — Всей душой. Так я отблагодарю Боевых Топоров за их помощь.

— Но вернуться к нам будет трудновато. Да и вообще куда-либо выбраться.

— Так и вам несладко придется. — Он фыркнул и вдруг рассмеялся. — За меня боишься, а сам собираешься броситься в самую кучу мерзких орков?

Тред тоже хохотнул и хлопнул старого товарища по плечу.

— Мне не нравится только, что мы можем встретить свой конец, будучи так далеко друг от друга, — сказал он.

— Мне тоже. Но так хочется внести и свою лепту, а это задание подходит мне как нельзя более. И ты это знаешь! — предупредил он новые возражения друга.

Тред умолк, долго смотрел на приятеля, а потом сказал:

— Будь осторожен.

— Разве ты забыл? — подмигнул Никвиллих. — Убегать я умею!

Внизу, на склоне, кто-то закричал. Орки пробили защиту между укреплениями, и нескольким дворфам теперь грозила серьезная опасность.

— О Морадин, придай сил моим рукам! — воскликнул Тред и ринулся вниз.

Глядя ему вслед, Никвиллих улыбнулся, а потом снова повернулся к темным силуэтам высившихся на востоке гор. Собравшись с духом и выбирая дорогу, он засунул зеркальце в свой мешок и отправился, как он думал, в свой последний путь в этой жизни.

Несколько часов спустя, когда ночь еще укрывала мир, но кромка неба на востоке начинала светлеть, Банаку доложили, что на юго-западе замечено большое подразделение орков, которое быстро приближается к их позициям на краю Долины Хранителя. Главнокомандующий быстро собрал своих помощников, а также позвал Нанфудла, Пайкела и Шаудру Звездноясную — это именно она заметила неприятеля при помощи магических средств.

— Их много, — предупредила Шаудра. — Целое войско. Нашим против них долго не продержаться.

Услышав такие неутешительные вести, дворфы стали тревожно переглядываться.

— Ты хочешь сказать, нам надо быстро спускаться со скалы, и делу конец? — спросил Банак.

Шаудра молчала, не зная, что ответить.