Эпилог

— Он все еще угрюм, — немногим позже объявил Киммуриэль Джарлаксу, входя в главную комнату первого этажа. — Но, по крайней мере, больше не грозится снести тебе голову.

Джарлакс, считавший, что подходит к концу один из самых лучших дней его долгой жизни, рассмеялся.

— Ничего, придет в себя и наконец освободится от тени Дзирта До'Урдена, преследовавшей его столько времени. И за это Артемис Энтрери еще наверняка будет меня громко благодарить. — Он помолчал немного и добавил: — Ну, или тихо… в душе.

— Он пытался покончить с собой, — безразлично заметил Киммуриэль. — Ведь, когда он бросился сзади на Дзирта с кинжалом, он закричал, чтобы предупредить его. Он пытался покончить с собой, а мы, то есть я по твоему указанию не дал ему это сделать.

— Я не сомневаюсь, что Артемис Энтрери изыщет другую возможность совершить подобную глупость, если ему захочется, — пожав плечами, ответил наемник. — Не будем же мы нуждаться в нем вечно.

По лестнице, в разорванной одежде, придерживая раненую руку, по в остальном невредимый, спустился Дзирт До'Урден.

— Рай'ги придется сто лет молиться Ллос, чтобы вновь завоевать ее благосклонность после того, как он воспользовался одним из ее благословенных исцеляющих заклинаний ради твоего спасения, — весело заметил Джарлакс. Он сделал знак Киммуриэлю, и тот с поклоном вышел из комнаты.

— Пусть бы она забрала его к себе за эти молитвы, — холодно бросил Дзирт. После всего, что он пережил за последнее время, острить не было сил. Он серьезно поглядел на Джарлакса. — Почему ты меня спас?

— Может, в расчете на некоторые услуги в будущем?

— Забудь об этом.

Джарлакс рассмеялся в который раз.

— Завидую тебе, Дзирт До'Урден, — искренне признался он. — Ведь в сражении гордость тобой не руководила?

Дзирт пожал плечами, не вполне понимая, к чему он клонит.

— Да, ты был свободен от этого разрушительного чувства, — продолжал наемник. — Тебе не нужно было доказывать, что ты лучше Артемиса Энтрери. Я и правда завидую тебе, твоему согласию с самим собой и внутренней уверенности.

— Но ты не ответил на мой вопрос.

— Наверное, из уважения, — отозвался Джарлакс. — Я просто подумал: жаль будет, если ты умрешь после такого блистательного поединка.

— А если бы он не был таким зрелищным по твоим меркам, было бы не жаль? — спросил Дзирт. — У Джарлакса есть право это решать?

Джарлакс улыбнулся.

— А может, я разрешил своему жрецу излечить тебя в память о твоем покойном отце, — неожиданно сказал он, и Дзирт оторопел.

— Конечно, я был знаком с Закнафейном, — пояснил наемник. — Если можно так выразиться, мы были друзьями. У нас с ним было много общего.

Лицо Дзирта ясно показывало, что он не очень в это верит.

— Мы остались живы, — сказал наемник. — Мы оба нашли способ выжить во враждебном мире, который презирали, но так и не нашли в себе смелости покинуть его.

— Но сейчас ты оттуда ушел, — заметил Дзирт.

— Разве? — отозвался наемник. — Нет, я создал свою империю в Мензоберранзане и тем безвозвратно привязал себя к нему. Уверен, там я и умру, скорее всего от рук одного из моих солдат — может, даже Артемиса Энтрери.

Дзирту почему-то подумалось, что Джарлакс не погибнет — разве что умрет от старости через несколько столетий.

— Я его очень уважал, — продолжал наемник очень серьезно и спокойно. — Имею в виду твоего отца, надеюсь, и он меня тоже.

Дзирт задумался и вдруг понял, что возразить ему нечего. Несмотря на то что Джарлакс мог быть очень жесток, у него имелся свой кодекс чести. Наемник доказал это, когда держал у себя Кэтти-бри в качестве пленницы, но при этом не воспользовался своим положением, хотя прямо сказал ей, что был бы не прочь. Доказал, когда дал Дзирту, Кэтти-бри и Энтрери возможность свободно уйти из Подземья после их побега из дворца Бэнр, хотя легко мог захватить их в плен или даже убить и тем самым завоевать небывалое расположение правящего Дома.

И сейчас, не дав Дзирту умереть, он снова это доказал.

— Больше он не станет тебя преследовать, — сказал Джарлакс, выводя Дзирта из задумчивости.

— Однажды я уже на это понадеялся.

— Но на этот раз уж точно, — возразил наемник. — Артемис Энтрери узнал то, что хотел, правда, он надеялся на другой исход, но ему и этого будет достаточно.

Дзирт подумал и согласился, надеясь, что Джарлакс, так хорошо разбиравшийся в чужих душах, снова окажется прав.

— Друзья ждут тебя в деревне, — сообщил наемник. — Поверь, было не так-то просто уговорить их отправиться туда и ждать. Я уж боялся, что мне придется испытать на себе, что такое топор дворфского Короля. Зная же, какая судьба постигла Мать Бэнр, мне этого нисколько не хотелось.

— Но ты уговорил их, не применяя насилия, — полувопросительно произнес Дзирт.

— Я дал тебе слово, а свое слово я держу… иногда. Теперь Дзирт помимо воли не смог удержаться от усмешки:

— Тогда, наверное, я вновь в долгу перед тобой.

— Услуги в будущем?

— Забудь.

— Тогда оставь мне пантеру, — поддразнил его Джарлакс. — Как бы мне хотелось видеть Гвенвивар подле себя!

Дзирт понимал, что наемник всего лишь насмехается над ним и что он сдержит слово, данное в отношении пантеры.

— Тогда тебе придется постоянно быть начеку, ведь я приду за хрустальным осколком, — ответил изгнанник-дроу — Потому что, если ты заберешь кошку, мне придется не только отнять ее, но и убить тебя.

Эти слова услышал Рай'ги, появившийся наверху лестницы, и удивленно поднял брови, но потом понял, что это просто словесная перепалка. Дзирт не станет пытаться забрать Креншинибон, а Джарлакс откажется от притязаний на пантеру.

Со взаимными расчетами было покончено.

Вскоре Дзирт покинул хрустальную башню и направился к своим друзьям, которые действительно собрались в деревне и ждали его, целые и невредимые, как Джарлакс и обещал.

Пролив немало слез и вдоволь наобнимавшись, они покинули деревню. Однако не сразу направились к «Донножорке», а сперва пошли к кряжу.

Только хрустальной башни там больше не было. Не было и Джарлакса с остальными дроу, не было и Энтрери.

— Вот и хорошо, что они забрали этот проклятый осколок к себе, пусть он там обрушит на них свод! — фыркнул Бренор. — Вот и хорошо!

— А нам теперь не нужно добираться до Кэддер-ли, — подхватила Кэтти-бри. — Тогда куда отправимся?

— К Вульфгару? — предположил Реджис.

Дзирт немного помолчал, вспомнив, что рассказывал о варваре Джарлакс а ему, кажется, можно было верить. Он мотнул головой. Пока еще не время.

— Перед нами весь мир открыт, — сказал он. — И все дороги одинаково хороши.

— К тому же теперь у нас нет проклятого хрустального осколка, так что не придется на каждом шагу сталкиваться с чудищами, — заметила Кэтти-бри.

— Значит, будет не так весело, — сказал Бренор. И они тронулись в путь навстречу закату… или рассвету.

Артемис Энтрери, самый, пожалуй, могущественный человек в Калимпорте, снова и снова мысленно возвращался к невероятным событиям последних дней, так неузнаваемо перевернувшим его жизнь.

Дзирт До'Урден, как он считал, теперь был мертв, хотя сам убийца и не доказал, что он сильнее.

Или доказал? Ведь именно Энтрери, а не Дзирт, заручился дружбой таких могущественных союзников.

Да и какое это имеет значение?

Впервые за многие месяцы на лице Артемиса Энтрери» шагавшего по авеню Парадиз в полной уверенности, что никто не осмелится встать ему поперек дороги, появилась ничем не омраченная улыбка. Хафлинги у входа в «Медный муравей» радостно приветствовали его и пропустили внутрь. Он прошел в комнату Дондона совершенно беспрепятственно, никто даже вопросительного взгляда на него не бросил.

Немногим позже он вышел и встретил у порога поджидавшую его разъяренную Двавел.

— Ты это сделал, да? — с упреком спросила она.

— Так надо было, — только и вымолвил Энтрери, вытирая окровавленный кинжал об одежду одного из телохранителей Двавел, словно намеренно бросая им вызов. Но они не посмели сделать и шага, и убийца, не встретив сопротивления, пошел к выходу.

— Наша договоренность остается в силе? — жалобно окликнула его сзади Двавел. Широко осклабившись, глава гильдии Басадони покинул таверну.

Вульфгар и в эту ночь вышел от Делли Керти с бутылкой в руке, что уже вошло у него в привычку. Он пошел к причалам, где его поджидал новый собутыльник, человек небезызвестный.

— Вульфгар, друг мой, — с пьяной радостью встретил варвара Морик Бродяга, принимая из его рук бутылку и отхлебывая порядочный глоток крепкого напитка. — Вместе мы всего можем достичь!

Вульфгар пьяно улыбнулся. Чистая правда, разве они не короли улицы Полумесяца, все без исключения уважительно кланяются им, когда они проходят мимо. В подпольном мире Лускана эти двое могли разогнать толпу, просто пройдя сквозь нее.

Вульфгар взял бутылку у Морика и опустошил ее одним глотком, хоть там и оставалось больше половины.

Иначе он не мог.