Глава 20. Приманка

— Дражайший Домо, — промурлыкала Шарлотта Весперc, подойдя ближе и поглаживая длинными пальцами плечо главы крысиных оборотней. — Неужели ты не видишь, насколько выгоден нам обоим будет этот союз?

— Я вижу, что Басадони суют нос в мои отстойники, — отрезал Домо Квиллило. Сейчас он был в своей человеческой ипостаси, но все равно напоминал крысу, например тем, как поводил носом. — А где сам старый мерзавец?

Артемис Энтрери хотел ответить, но Шарлотта умоляюще взглянула на него: не вмешивайся. Убийца откинулся в кресле, с удовольствием предоставляя ей самой вести переговоры с отвратительным Домо.

— Старый мерзавец, — начала женщина, подражая презрительному тону Домо. — Старый мерзавец сейчас договаривается о сотрудничестве с гораздо более могущественным союзником, которого тебе вряд ли захочется прогневить.

Крысиный оборотень зло прищурился: он не привык выслушивать угрозы.

— Кто это? — спросил он. — Уж не те ли вонючие кобольды, которые промчались по нашим отстойникам?

— Кобольды? — со смехом переспросила Шарлотта. — Едва ли. Нет, они просто проложили дорогу силам наших новых союзников.

Главарь оборотней рывком высвободился из рук женщины, встал и начал ходить по комнате. Он знал, что в отстойниках и подвалах дворца Басадони была битва. Он знал, что в ней участвовали множество кобольдов, солдаты Басадони и еще какие-то существа. Так доложили его разведчики. Этих существ не было видно, но их сила не вызывала сомнений, к тому же они владели изощренными магическими приемами. Уже из того, что Шарлотта стояла перед ним, Домо понял, что люди Басадони, по крайней мере кто-то из них, остались живы. Главарь крысиных оборотней подозревал, что удар был подстроен этой парочкой, Шарлоттой и Энтрери. Они утверждали, что старик Басадони жив, в чем Домо не был уверен, зато признали, что друг оборотня, Кадран Гордеон, убит. К несчастью, как добавила Шарлотта, но Домо понимал, что счастье *или несчастье здесь ни при чем.

— Почему он говорит от имени старика? — спросил оборотень Шарлотту, с нескрываемой неприязнью глянув в сторону Энтрери. У Домо не было оснований любить наемного убийцу, как и у остальных оборотней, поскольку Энтрери убил одного из самых знаменитых представителей их клана в Калимпорте, хитрого и коварного Расситера.

— Потому что я так захотел, — отрезал Энтрери, не дав Шарлотте слова сказать.

Женщина бросила на него недовольный взгляд, а потом медовым голосом обратилась к Домо.

— Артемис Энтрери хорошо понимает, как живет Калимпорт, — пояснила она. — Лучшего посланника не найти.

— И я должен ему верить? — саркастически поинтересовался Домо.

— Ты должен верить, что сделка, которую мы предлагаем, — лучшее из того, что могут тебе предложить во всем городе, — ответила Шарлотта.

— Ты должен верить в то, что если не согласишься на эту сделку, то объявишь нам войну, — добавил Энтрери. — А ничего хорошего тебе это не сулит, уж поверь.

Крысиные глазки Домо снова сузились, и он некоторое время разглядывал убийцу, однако в нем достало мудрости больше не раздражать Энтрери.

— Мы снова встретимся, Шарлотта, — обратился он к женщине. — Ты, я и старик Басадони. — Произнеся это, оборотень обернулся к двум сопровождавшим его стражникам из гильдии Басадони, вместе они вышли из комнаты и прошли обратно в подвальный этаж, откуда оборотень вернулся в свое подземное логово.

Едва за ним затворилась дверь, как из тайной двери в стене за спинами Шарлотты и Энтрери вышел Джарлакс.

— Оставь нас, — велел он женщине, и по его недовольному голосу ясно было, что исход встречи его не устраивает.

Шарлотта опять с упреком посмотрела на Энтрери и направилась к выходу.

— Ты выполнила свою часть безупречно, — бросил ей Джарлакс, и она вышла.

— Зато я подкачал, — добавил Энтрери, как только за ней закрылась дверь. — Какая жалость!

— Эти встречи для нас — все, — начал Джарлакс— Если мы укрепим нашу власть и сможем убедить другие гильдии, что опасность им не грозит, то первая часть моего плана будет выполнена.

— И тогда начнется торговля между Калимпортом и Мензоберранзаном, — патетически промолвил Энтрери и театрально развел руками: — Все на благо Мензоберранзана!

— Все на благо Бреган Д'эрт, — поправил его наемник.

— А я-то почему должен об этом беспокоиться? — прямо спросил Энтрери.

Джарлакс довольно долго молчал, разглядывая собеседника.

— Среди моих подчиненных много таких, кто считает, что тебе с этим делом не справиться, — сказал он, и хотя в его тоне не было даже намека на угрозу, но Энтрери хорошо знал темных эльфов, чтобы понимать, насколько серьезными могут быть последствия их недоверия.

— Неужели ты не можешь сосредоточиться? — спросил главарь наемников. — Тебе остался всего лишь один шаг до того, чтобы стать самым влиятельным пашой из всех, кого когда-либо знал Калимпорт Короли будут склонять перед тобой головы, оказывать почести, подносить сокровища.

— А я буду зевать им в лицо, — отозвался Энтрери.

— Да, на тебя все наводит скуку, — согласился Джарлакс— Даже бой. Ты утратил все цели и стремления, их нет. Почему? Может, это страх? Или ты просто считаешь, что уже не к чему стремиться?

Энтрери беспокойно заерзал. Конечно, все это он и сам давно знал, но слышать, как кто-то другой говорит о том, что его гнетет, о той неизбывной душевной пустоте, которую он ощущал, было неприятно.

— Ты трус? — не унимался Джарлакс. Энтрери рассмеялся — настолько смехотворным

было это предположение. Он даже подумал, не вскочить ли ему и не броситься ли на дроу. Однако, хорошо зная Джарлакса, он понимал, что погибнет, даже не успев к нему приблизиться. Тем не менее некоторое время он всерьез обдумывал такой ход. Но Джарлакс первым нанес удар, сразу осадив убийцу.

— Или все дело в том, что ты побывал в Мензоберранзане? — спросил он.

По выражению лица Энтрери наемник понял, что попал в точку.

— Ты был подавлен? — настаивал дроу. — Неужели вид Мензоберранзана так на тебя подействовал?

— Напуган, — ядовито поправил Энтрери. — Я увидел полную бессмыслицу гигантских размеров.

— Да, и ты понял, что эта бессмыслица — отражение твоего собственного существования, — подытожил Джарлакс. — Все то, ради чего Артемис Энтрери положил столько сил, с небывалым размахом развернулось перед ним в городе дроу.

Не вставая, Энтрери заломил руки и закусил губу, готовый броситься на наемника.

— Тогда, значит, вся твоя жизнь — ложь, — невозмутимо продолжал Джарлакс, решив всадить последний кинжал в сердце убийцы. — Разве не то же самое говорил тебе Дзирт До'Урден?

На мгновение обычно непроницаемое лицо Энтрери исказилось яростью, и Джарлакс громко рассмеялся.

— Ну наконец-то хоть какое-то проявление жизни! — воскликнул он. — Тень желания, пусть даже это желание вырвать мне сердце. — Он вздохнул и добавил тише: — Многие из моих товарищей считают, что с тобой не стоит возиться. Но я думаю иначе, Артемис Энтрери. Ты и я, мы друзья и похожи гораздо больше, чем оба хотим признать. Перед тобой путь к величию, если только я его тебе покажу.

— Ты говоришь глупости, — спокойно ответил Энтрери.

— Но этот путь пролегает через Дзирта До'Урдена, — продолжал Джарлакс. — Именно он — рана в твоем сердце. Ты должен снова сразиться с ним на своих собственных условиях, иначе твоя гордость не даст тебе жить дальше и подняться на новую ступеньку жизни, пока не пройдена эта.

— Я уже и так слишком много дрался с ним, — огрызнулся Энтрери, чувствуя, что раздражение все нарастает. — И больше не хочу его видеть. Никогда!

— Можешь, конечно, убеждать себя в этом, — ответил наемник. — Но ты лжешь и себе, и мне. Дважды ты и Дзирт До'Урден сражались честно, и дважды тебя заставили бежать.

— В этих самых отстойниках я бы победил! — возразил убийца. — Так и было бы, если бы его друзья не пришли ему на помощь.

— Зато на скале у Мифрил Халла он оказался сильнее.

— Нет! — воскликнул Энтрери, на мгновение утратив спокойствие. — Нет. Ему тоже досталось!

— Ты искренне веришь в это и поэтому попал в ловушку своих воспоминаний, — убеждал Джарлакс — Вспомни: ты мне подробно рассказывал о той схватке, а кое-что я и сам видел издалека. Мы оба знаем, что любой из вас мог выйти из поединка победителем. Это-то тебя и мучает. Если бы Дзирт победил тебя и тебе удалось выжить после этого, ты был бы способен жить дальше. А если бы ты победил его, не важно, остался бы он в живых или нет, ты бы даже забыл, как его зовут. Незнание — вот что тебя гложет. Тебе больно оттого, что ваш спор не разрешен. Именно он закрывает тебе дорогу ко всем другим возможным целям, будь то желание власти или удовольствий, хотя и того и другого ты мог бы легко достичь.

Энтрери откинулся назад, слушая уже не с раздражением, а с интересом.

— И это я тоже могу тебе дать, — продолжал наемник. — То, чего ты хочешь больше всего на свете, если только сам в глубине души признаешь это. Я теперь могу продолжать действовать в Калимпорте и без тебя; я уже настолько завяз в местных делах, что не могу все бросить, да и Шарлотта вполне справится. Но я бы не хотел такой замены. Мне нужно, чтобы на поверхности Бреган Д'эрт предводительствовал Артемис Энтрери, но только настоящий Артемис Энтрери, а не его тень. Не тот Энтрери, который настолько поглощен тщетным соперничеством с бродягой Дзиртом, что не может проявить свои таланты, позволяющие ему вознестись над другими.

— Таланты, — безучастно повторил Энтрери и повернулся, чтобы уйти.

Но Джарлакс почувствовал, что зацепил его, почувствовал, что перед приманкой, которой он подразнил его, убийце не устоять.

— Остается только одна встреча, самая важная из всех, — сказал Джарлакс. — Я и мои товарищи-дроу будем внимательно наблюдать за тобой, пока ты будешь вести переговоры с руководителями Рейкерсов, посланниками паши Ронинга, Квентином Бодо и Двавел Тиггервиллис. Хорошо проявишь себя — я доставлю тебе Дзирта До'Урдена.

— Они будут настаивать на том, чтобы разговаривать с пашой Басадони, — предположил Энтрери, и уже потому, что он хотя бы задумался о предстоящей встрече, ясно было, что наживку он заглотил.

— А разве у тебя нет волшебной маски? — спросил Джарлакс.

Энтрери немного помолчал, не понимая, о чем это он, а потом сообразил, что наемник говорит о магической вещи, которую он забрал в Мензоберранзане у Кэтти-бри. Убийца воспользовался ею, когда притворялся Громфом Бэнром, архимагом города дроу, чтобы проскользнуть в его личные покои за бесценной паучьей маской, с помощью которой смог попасть на неприступную территорию дворца Бэнр в поисках Дзирта До'Урдена.

— У меня ее нет, — отрывисто бросил Энтрери, не желая углубляться в эту тему.

— Жаль, — отозвался Джарлакс. — С ней было бы гораздо проще. Но не беспокойся, все устроится, — пообещал он и с поклоном вышел, оставив наемного убийцу сидеть и размышлять.

— Дзирт До'Урден, — вслух проговорил Энтрери, оставшись один, но злобы в его голосе не было, только бесстрастная покорность судьбе. Джарлакс и впрямь задел его, он показал ему ту сторону его душевных терзаний, о которой убийца не раздумывал — по крайней мере не был сам с собой откровенен. После побега из Мензоберранзана, когда они виделись в последний раз, Энтрери убеждал себя, что с Дзиртом покончено, что он не надеется когда-нибудь увидеть его снова.

Но так ли это?

Джарлакс говорил правду, когда настаивал, что между ними так и не решено, кто же лучший воин. Они дважды дрались один на один всерьез и много раз вступали в мелкие столкновения. А еще дважды сражались заодно против общего врага: один раз в Мензоберранзане, а другой — в нижних туннелях Мифрил Халла. И все эти встречи подтвердили, что как во владении оружием, так и в силе и храбрости они были все равно что близнецы.

Схватка в отстойниках шла на равных, пока Энтрери не плеснул Дзирту в лицо грязной водой, получив небольшое преимущество. Но потом появилась Кэтти-бри со своим проклятым луком, и убийце пришлось отступить. Схватка же на том уступе на скале тоже должна была закончиться победой Энтрери, как он считал, но дроу обратился к своим врожденным способностям и опустил на них черную сферу. Даже после этого Энтрери стал одолевать, покуда из-за собственного энтузиазма не сделал ошибку.

Так что же было на самом деле? Кто бы победил?

Наемный убийца тяжело вздыхал и все думал и думал, подперев подбородок ладонью. Из внутреннего кармана он достал небольшой медальон, тот самый, что Джарлакс взял у Кэтти-бри и который Энтрери стащил со стола наемника в Мензоберранзане, тот самый медальон, который указал бы ему местоположение Дзирта До'Урдена.

Много раз за прошедшие несколько лет Артемис Энтрери смотрел на медальон, раздумывая о том, где сейчас темный эльф, что он делает, с кем сражается.

Много раз он смотрел на медальон, но никогда всерьез не думал воспользоваться им.

Джарлакс вышел от Энтрери бодрым шагом. Он мысленно поздравил себя с тем, что оказался достаточно дальновиден и потратил столько сил на то, чтобы найти Дзирта До'Урдена, а также с тем, что так умело заронил в душу Энтрери зерно, обещавшее дать нужные всходы.

— В этом-то все и дело, — заявил он, вслух заканчивая свои размышления и входя в комнату Рай'ги, где находились и жрец, и Киммуриэль. — Предвидеть, все надо предвидеть.

Оба дроу посмотрели на него как на ненормального.

Джарлакс рассмеялся.

— Ну а как продвигаются наши поиски? — спросил он и при этом с удовольствием отметил, что Друзил по-прежнему с магом: видимо, Рай'ги удалось создать с ним крепкую связь.

Оба дроу переглянулись и в свою очередь тоже засмеялись. Рай'ги начал что-то тихо произносить нараспев, совершая руками медленные и плавные движения. Постепенно быстрота движений увеличилась, жрец начал поворачиваться вокруг своей оси, взметывая пыль полами мантии. Вокруг него заструился серый дым, закрывая его от глаз остальных и создавая впечатление, что он вращается как волчок.

Потом движение прекратилось, и Рай'ги исчез. Вместо него стоял человек в желтовато-коричневой рубашке и штанах, бледно-голубой шелковистой пелерине и необычной — как и у Джарлакса — широкополой шляпе. Шляпа была голубой, с красной лентой, справа украшенная пером, а в середине — фарфоровой с золотом подвеской, изображавшей горящую свечу над раскрытым глазом.

— Приветствую тебя, Джарлакс, я — Кэддерли Бонадьюс из Кэррадуна, — произнес самозванец, низко кланяясь.

Джарлакс сразу обратил внимание, что он говорит на хорошем языке дроу, который на поверхности не знает почти никто.

— Совершенное подобие, — просипел Друзил. — Он так похож на этого мерзавца Кэддерли, что мне даже хочется хлестнуть его своим ядовитым хвостом! — Сказав это, бесенок пару раз взмахнул кожистыми крылышками и чуть поднялся в воздух, похлопав при этом руками и ногами.

— Сомневаюсь, что Кэддерли Бонадьюс знает язык дроу, — сдержанно заметил Джарлакс.

— Это можно исправить при помощи простейшего заклинания, — заверил Рай'ги, да Джарлакс и сам был знаком с подобными чарами и нередко пользовался ими в путешествиях и при встречах с представителями других народов. Но он также знал, что у таких чар есть свои ограничения.

— Я буду выглядеть как Кэддерли и говорить как он, — продолжал Рай'ги, довольный собой.

— Да ну? — без улыбки спросил главарь. — А может, внимательный собеседник заметит, что ты меняешь местами существительное и глагол, что свойственно нашему языку, и благодаря этому поймет, что дело нечисто?

— Я буду пристально следить за собой, — несколько запальчиво пообещал Рай'ги, не любивший, когда кто-то сомневался в его мастерстве.

— Этого может оказаться недостаточно, — ответил Джарлакс— Все, что ты сделал, — великолепно, но мы не можем рассчитывать в этом деле на авось.

— Но если ты говоришь, что нам надо снестись с Дзиртом До'Урденом, как иначе это сделать?

— Нам нужен профессиональный персонификатор, — ответил Джарлакс, и оба дроу недовольно крякнули.

— Что он имеет в виду? — обеспокоенно спросил Друзил.

Джарлакс взглянул на Киммуриэля.

— Бэлтимазифас сейчас у иллитидов, — сообщил он. — Отправляйся к ним.

— Бэлтимазифас, — с гримасой омерзения повторил Рай'ги, ненавидевший персонификатора от всей души, как, впрочем, и большинство дроу. — Иллитиды держат его в полном подчинении и необыкновенно взвинтили плату за его услуги.

— Это нам дорого станет, — прибавил Киммуриэль, имевший большой опыт по части ведения дел с прорицателями разума.

— Но дело того стоит, — ответил Джарлакс.

— А вдруг они сжульничают? — спросил Рай'ги. — Что иллитиды, что Бэлтимазифас никогда не славились честным соблюдением условий сделки, к тому же они не испытывают страха ни перед дроу, ни перед другими народами.

— Значит, нам надо сжульничать первыми и сделать это лучше их, — с улыбкой заявил Джарлакс, похоже не боявшийся неудачи. — А что там с этим Вульфгаром, который отстал от компании?

— Он в Лускане, — ответил Киммуриэль. — В нашем деле он ничего не значит, мелкая пешка, и все. Сейчас варвар никак не связан с отступником.

Джарлакс задумался, стараясь связать все известное воедино.

— Сейчас, но не вообще, — изрек наконец он. — Если ты явишься к Дзирту в образе Кэддерли, хватит ли у тебя сил, чтобы по воздуху перенести их всех в Лускан? — обратился он к Рай'ги

— Этого не смогу сделать ни я, ни Кэддерли, — ответил Рай'ги. — Столько человек не перенести при помощи заклинания. Я мог бы взять с собой одного-двух, но не четверых. Да и Кэддерли не смог бы, если только он не обладает силами, превышающими мое разумение.

Джарлакс снова помолчал, напряженно соображая.

— Тогда не в Лускан, — предложил он, как бы размышляя вслух. — Нам подойдут даже Ворота Бальдура или какая-нибудь деревушка поблизости от города. — Он уже придумал, как заманить Дзирта с друзьями в ловушку и перехватить у них хрустальный осколок. — Да, вот это было бы славно.

— А выгодно? — поинтересовался Киммуриэль.

— У меня одно неотрывно от другого, — рассмеялся Джарлакс.

Глава 21. Своевременная рана

— Мы всегда останавливаемся здесь, — объяснил Бампо Громобоец, когда «Донножорка» врезалась в низко нависшее над рекой дерево. От резкого удара Реджис и Бренор чуть не свалились за борт.

— Не люблю брать с собой сразу много припасов, — пояснил тучный дворф. — А то мой брат и родня больно быстро их сжирают!

Дзирт согласно кивнул — им действительно необходимо было пополнить продовольственные запасы, по большей части из-за прожорливости дворфов, — и стал настороженно вглядываться в густо заросшие лесом берега. За последние два дня они уже несколько раз замечали, что кто-то неотступно следует за ними, а однажды Реджис видел преследователей достаточно ясно и распознал в них гоблинов. Поскольку эти твари шли за ними довольно долго (а по меркам гоблинов любое преследование, длившееся больше нескольких часов, считалось длительным), можно было предположить, что Креншинибон опять начал взывать к возможным союзникам.

— Сколько времени займет закупка припасов и возвращение? — спросил дроу.

— Да не больше часа, — ответил Бампо.

— Пусть будет вполовину меньше, — вмешался Бренор. — Мы с хафлингом вам поможем.

Дзирт и Кэтти-бри знали, почему он их не упомянул: дворф догадался, что дроу и девушка собираются сойти на берег и произвести разведку.

Опытным следопытам не составило труда найти следы гоблинов. Судя по всему, негодяев было не меньше двадцати. И бродили они где-то поблизости. Похоже, в этом месте их отряд отошел от реки. Почему они это сделали, Кэтти-бри и Дзирт поняли, когда поднялись на возвышенность и увидели, что серебристая лента реки изгибается к востоку. «Донножорка» шла, не меняя курса, и если банда гоблинов двинется прямо, то срежет часть пути и прибудет к видимому отсюда ближнему берегу гораздо раньше судна дворфов.

— Ну, значит, река им хорошо знакома, — сказал Бампо, когда Дзирт и Кэтти-бри по возвращении сообщили о своем открытии. — Они встретят нас в том месте, где берега близко сходятся, и избежать схватки не удастся.

Бренор сосредоточенно посмотрел на Дзирта.

— И сколько их, по твоим расчетам, эльф? — спросил он.

— Двадцать, — ответил Дзирт. — Ну, быть может, тридцать.

— Тогда давайте выберем место для сражения, — сказал Бренор. — Если уж боя не избежать, пусть он произойдет там, где решим мы.

Все отметили, что тон у короля дворфов довольно бодрый.

— Они заметят судно издалека, — заметил Бампо — Если мы останемся здесь на якоре, может, они растеряются и вернутся.

Дзирт не согласился.

— «Донножорка» пойдет вперед, как мы и намеревались, но без нас троих. — Он указал на Бренора и Кэтти-бри, потом подошел к Реджису, расстегнул ремень и снял с пояса мешочек с хрустальным осколком. — Он останется на борту, — пояснил он хафлингу. — Береги его как зеницу ока.

— Значит, они нападут на судно, а вы трое нападете на них, — решил Реджис, и Дзирт подтвердил.

— Пожалуйста, постарайтесь побыстрее, — добавил хафлинг.

— Чего ты скулишь, Пузан? — хмыкнув, спросил Бренор. — У тебя на борту тонна еды, а зная тебя, могу представить, что здесь мало что останется к нашему возвращению!

Реджис неуверенно глянул на данный ему мешочек, но потом перевел взгляд на груду припасов, и его личико просияло.

Они разделились. Бампо с командой и Реджисом оттолкнули судно от импровизированного причала и поплыли по течению. Они еще не отошли далеко, а Дзирт на берегу вынул ониксовую фигурку и вызвал пантеру. Потом они все вместе побежали на восток, следуя в том же направлении, что и толпа гоблинов.

Гвенвивар мчалась впереди, сливаясь с кустарником и почти не задевая траву и ветки. Дзирт бежал за ней, служа как бы связующим звеном между пантерой и замыкавшими отряд Бренором, с топором на плече, и Кэтти-бри, державшей наготове Тулмарил.

— Что ж, если надо драться, пусть это будет здесь, — заявил Донат вскоре после того, как «Донножорка» прошла излучину реки. Здесь берега сходились ближе, течение было стремительным, а над самой водой низко нависали ветки.

Реджис огляделся и застонал — перспектива сражения его совсем не прельщала. Ясно было, что гоблины могли прятаться где угодно, учитывая многочисленные неровности берега и густой кустарник. Его несколько приободрило, что все четверо дворфов были в приподнятом настроении, правда, он достаточно хорошо знал этот народ и понимал, что их приводит в восторг возможность любой стычки, вне зависимости от ее исхода.

Но в еще большее замешательство его привел раздавшийся вдруг в голове голос. Голос дразнил и соблазнял его, обещая построить по единому слову хафлинга прозрачную башню, в которую не смогла бы проникнуть и тысяча гоблинов, Реджису только нужно стать хозяином хрустального осколка. Причем Реджис понимал, что гоблины даже и пытаться не стали бы штурмовать башню, потому что эти твари слушались бы велений Креншинибона беспрекословно. Они не могли бы ему сопротивляться.

Дзирт прижался спиной к дереву и оглянулся, сделав Кэтти-бри, шедшей с Бренором чуть позади, знак пока не стрелять. Он тоже заметил гоблина на ветке над своей головой, но тот был так поглощен наблюдением за рекой, что не заметил приближения врагов. Дроу решил, что не стоит оповещать остальных тварей о столь близкой опасности, а стрела, пущенная из лука девушки, как раз и послужила бы сигналом тревоги.

Поэтому темный эльф сам полез на дерево, зажав в руке саблю. Поразительно проворно и совершенно бесшумно он оказался на одном уровне с гоблином. Потом, великолепно удерживая равновесие без помощи рук, он несколькими быстрыми шагами добрался до него. Свободной рукой он обхватил гоблина, прихватив при этом лук с тетивой и зажав твари рот, а второй вонзил ему в спину саблю, направив ее чуть вверх, так что она прошла через сердце в легкое. Он несколько секунд подержал свою жертву, дожидаясь, пока она испустит дух, а потом осторожно уложил на ветку, пристроив сверху корявый лук гоблина.

Дзирт огляделся в поисках Гвенвивар, но ее нигде не было видно. Он велел пантере не высовываться, пока не начнется бой, и она, видно, сделала в точности, как он хотел.

Сражение вот-вот должно было начаться. Повсюду — в кустах и в ветвях деревьев, росших вдоль берега, — затаились гоблины. Надеяться на быструю, легкую победу не стоило: слишком уж неровной была местность, с множеством естественных преград и всевозможных укрытий. Многое бы Дзирт дал, чтобы иметь возможность лишний часок походить здесь, все как следует разведать и пересчитать гоблинов.

Но тут из-за поворота показалась «Донножорка».

Дзирт обернулся и энергично замахал своим друзьям, давая знать, что пора начинать.

Бренор с ревом бросился вперед, а Кэтти-бри спустила стрелу, со свистом пролетевшую мимо ствола того дерева, где сидел Дзирт, и ранившую в бедро какого-то гоблина, прятавшегося в подлеске. Он сразу, корчась, повалился наземь.

Еще трое гоблинов с криками бросились из кустов врассыпную. Однако их крики скоро смолкли, потому что сверху на них спрыгнул Дзирт, держа в руках свои смертоносные сабли. Приземляясь, он воспользовался инерцией движения и вогнал клинок, тесно прижатый эфесом к животу, в гоблина прямо под собой, а другому всадил в бок вторую саблю.

Да еще он едва не столкнулся в воздухе с чем-то большим и черным. Это Гвенвивар в мощном прыжке пролетела над дроу и с треском вломилась в кусты, обрушившись там еще на какого-то гоблина.

Одному из тех трех, что прятались под деревом, удалось улизнуть от дроу, он обогнул ствол и высунулся с другой его стороны, держа в руке высоко поднятое копье.

Но тут тварь услышала громкое проклятие и повернулась, чтобы метнуть копье в нового врага. Однако Бренор опередил гоблина, почти на бегу с размаху всадив топор в его голову.

— Проклятие! — выругался дворф, силясь выдернуть оружие из раскроенного черепа своей жертвы.

Пока он тянул и дергал, мимо пронеслась Кэтти-бри, опустилась на колено и спустила еще одну стрелу, сбив ею гоблина с дерева. Тогда девушка бросила лук, молниеносным движением выхватила свой волшебный меч Хазид'хи с гневно полыхавшим лезвием и снова пустилась бежать.

А Бренор все дергал топор.

Дзирт, убив двух гоблинов, вскочил, бросился вперед и скрылся среди деревьев.

Неподалеку Гвенвивар мигом взобралась по стволу, и гоблины, сидевшие на нижних ветках, с перепугу выронили копья и собрались прыгать вниз. Одному удалось, а другого уже в воздухе зацепила громадная кошачья лапа и отбросила назад, зашибив насмерть.

— Проклятие! — повторил Бренор, все тянувший свой топор и переживавший, что пропустит потеху. — Надо было полегче ударить эту вонючку!

Само собой, на судне хрустальную башню нельзя было выстроить, но зато можно было сделать это за бортом, пусть даже в самой реке. Нижние этажи вполне могут быть под водой, Креншинибон все равно поможет проникнуть внутрь.

— У них копья! — заорал Бампо Громобоец. — К борту! К борту!

Капитан и трое его родичей рухнули на палубу, откатились к тому борту, что был ближе к берегу, и спрятались за ним. Донат, оказавшийся там раньше других, быстро раскрыл деревянный ящик, каждый дворф выхватил оттуда по самострелу, и все, прижавшись спинами к деревянной обшивке, стали заряжать оружие.

Наконец Реджис увидел, что они делают, и, тряхнув головой, сбросил наваждение, удивляясь, как он вообще мог думать о хрустальной башне, и стал наблюдать за дворфами. Когда судно проплывало под нависшим деревом, хафлинг взглянул вверх и увидел там гоблина с поднятым копьем.

Четверо дворфов одновременно перекатились на спины и спустили самострелы. Все четыре стрелы попали в цель, и гоблин, дернувшись и перевернувшись в воздухе, плюхнулся в воду позади судна.

Но перед этим он успел метнуть копье. Причем не промахнулся.

Реджис взвизгнул и попытался уклониться, но не успел. Он ощутил, как наконечник копья вошел сзади ему в плечо. Хафлинг с какой-то мертвящей ясностью чувствовал, как острие погружается все глубже, а потом упал на палубу лицом вниз. Он услышал свой собственный голос, хотя кричал беззвучно.

Позже, когда дворфы оттаскивали его в сторону, он почувствовал острые края неровного дощатого настила палубы и услышал, как Донат кричит:

— Они его убили! Насмерть убили!

А потом он остался один, ему было очень холодно, а вода плескалась, и гоблины лезли на борт.

Прекрасная и грациозная, как парящая черная стрела, пантера спрыгнула с высокой ветки. Пролетая мимо одного гоблина, она выбросила вперед лапу и разорвала твари горло. Потом обрушилась еще на двоих. Одного она придавила своим весом и всадила в него когти, так что он тут же испустил дух, и метнулась ко второму, прежде чем тот успел вскочить и убежать.

Гоблин упал на спину, отчаянно размахивая руками, пытаясь не подпустить к себе громадную кошку. Но Гвенвивар была чересчур сильна для него и в следующее мгновение уже перегрызла твари горло.

Неподалеку Дзирт и Кэтти-бри, каждый самостоятельно преследовавшие врагов, столкнулись на небольшой полянке и вдруг обнаружили, что гоблины окружили их со всех сторон. Решив, что преимущество теперь на их стороне, твари повыскакивали из-за кустов и образовали вокруг друзей кольцо.

— Вот это удача, — весело заметила Кэтти-бри, подмигивая дроу, и они встали спина к спине.

Гоблины попытались нападать согласованно: они перекликались, одновременно вступая в бой с противоположных сторон, стараясь как-то подступиться к дроу и девушке.