"Воткни клинок себе в живот и умри так, как ты того заслуживаешь", ответил Дриззт.
      "У меня твоя кошка!" - зло бросил Энтрери. "Ты должен сразиться со мной или Гвенвивар будет навеки принадлежать мне".
      "Ты забыл, что скоро нас возьмут в плен - или убьют", - невозмутимо напомнил ему Дриззт. "Не стоит недооценивать охотничьи навыки моего народа".
      "Тогда сражайся ради халфлинга", - рявкнул Энтрери. Выражение на лице Дриззта дало убийце понять, что он нащупал его уязвимое место. "Ты забыл про Региса?" - поддразнил Энтрери. "Я не убил его, но там, где он находится, он вскоре умрет, а место знаю только я. Я скажу его тебе лишь в том случае, если ты победишь меня. Сражайся Дриззт До'Урден, хотя бы во имя спасения жизни этого жалкого халфлинга!"
      Меч Энтрери вновь очертил ленивую петлю у лица Дриззта, но на этот раз он откинулся в сторону, отбитый скимитаром.
      Энтрери вновь сделал выпад, сопровождая его кинжальным ударом, который едва не нашел брешь в обороне Дриззта.
      "Я думал, что у тебя отнялась рука и ты лишился глаза", - произнес дроу.
      "Я солгал", - ответил Энтрери, отступая на шаг назад. "Ты накажешь меня за это?"
      Дриззт позволил своим скимитарам ответить за него, проведя целую серию ударов - слева и справа, слева и справа, затем третий раз справа, в то время как левый клинок взмыл высоко над его головой и пошел прямо в молниеносном выпаде.
      Чередуя меч и кинжал, убийца отражал каждую атаку.
      Схватка превратилась в танец, каждое движение которого было отточено и зазубрено до ломоты в зубах, танец, в котором ни один из противников не мог получить преимущества. Дриззт знал, что время работает против него, и особенно против Региса, поэтому он постепенно приблизился к факелу и одним ударом ноги, погасил его.
      Он считал, что его врожденное ночное зрение даст ему преимущество, но когда он посмотрел на Энтрери, то увидел, что глаза убийцы мерцают знакомым красноватым оттенком теплового зрения.
      "Ты думал, что эту способность мне давала маска?" - ухмыльнулся Энтрери. "Как видишь, это не так. Это был подарок от темного эльфа, моего союзника и наемника, который не так уж и отличается от меня". Его слова прервались его наступлением, мечи взмыли вверх, заставляя Дриззта нырнуть вбок. Дриззт довольно ухмыльнулся, услышав, как его скимитар отбивает кинжал Энтрери в сторону. Искусный маневр, и вот уже Дриззт снова оказывается в роли нападающего. Твинкл обогнул руку Энтрери, в которой тот сжимал кинжал и направился к открытой груди убийцы.
      Но Энтрери уже начал вращательное движение назад, так что клинок так и не достиг своей цели.
      В бледном свете, отбрасываемом Твинклом, их кожа приобрела одинаковый серый оттенок, словно они были братья. Энтрери, в отличии от Дриззта, принимал подобное сравнение. Для изгнанника дроу же, Артемис Энтрери казался темным зеркалом его души, воплощением того, в кого он мог бы превратиться, если бы остался в Мензоберранзане, среди своих сородичей.
      Ярость Дриззта выплеснулась в еще одну серию ослепительных выпадов и коварных, стремительных ударов. Его кривые клинки отплясывали смертоносный танец, настигая Энтрери со всех сторон под немыслимыми углами.
      Меч и кинжал не отставали, с легкостью блокируя и возвращая многочисленные выпады.
      Дриззт мог сражаться так вечно, как и Энтрери. Но в этот момент он почувствовал легкое жжение в икре, и вдоль ноги разлилось обжигающее чувство онемелости.
      Через несколько мгновений он начал ощущать, как замедляются его рефлексы. Он хотел крикнуть, сообщить о том, что произошло, украсть радость победы у Энтрери, поскольку убийца, который стремился одолеть Дриззта в честном бою, не обрадуется победе завоеванной с помощью отравленных стрел своих невидимых союзников.
      Кончик Твинкла чиркнул по полу и Дриззт понял, что в этот миг он был уязвим для любых атак.
      Но первым упал Энтрери, отравленный такой же стрелой. Дриззт почувствовал, как сквозь вход просачиваются темные силуэты, и подумал, хватит ли ему сил, чтобы врезать упавшему убийце в челюсть, прежде чем он сам рухнет на пол.
      Он услышал как один из его клинков, а затем и второй, по очереди звякнули об пол, но этого он уже не заметил. Затем он рухнул сам, его разум тщетно пытался понять масштабы той трагедии, последствия которой отразятся на нем и на его друзьях.
      И от последних услышанных им слов, произнесенных чьим-то голосом на языке дроу, голосом из далекого прошлого, ему стало лишь еще больнее.
      "Сладких снов, мой потерянный брат".
      Часть 3
      Наследие
      Сколько опасных троп миновал я за свою жизнь; сколько извилистых путей прошли эти ноги на моей родине, в туннелях Подземья, на равнинах Севера, и даже по следам моих друзей.
      Порой я удивляюсь - неужели в каждом уголке мира существуют люди, которые столь эгоцентричны, что не могут позволить другим пересечь их жизненные пути? Люди, столь наполненные ненавистью, что они должны пускаться в погоню и доказывать самим себе, что они не ошиблись в своем выборе, даже если эти ошибки не более чем защита против того зла, что они несут с собой?
      Я покинул Артемиса Энтрери в Калимпорте, оставил его в живых и с собственным удовлетворенным чувством справедливой ненависти. Наши пути пересеклись и разошлись, к лучшему для нас обоих. У Энтрери не было причин преследовать меня, поскольку он ничего не обретал, отыскав меня, лишь мог удовлетворить свою собственную оскорбленную гордость.
      Каким же глупцом он был.
      Он натренировал свое тело, довел свое воинское искусство до идеала. Но необходимость преследовать меня, обнажила его слабости. Как мы познаем загадки своего тела, также мы должны разгадывать гармонию наших душ. Но Артемис Энтрери, несмотря на все его физическое совершенство, никогда не видел тех струн, которыми мог зазвучать его дух. Он всегда прислушивался к гармонии в других, задавшись целью уничтожить любое проявление, способное поставить под угрозу его бездушное превосходство.
      Он так похож на мой народ, да и на многих представителей иных рас, что попадались мне на пути: варварских вождей, чья позиция силы зиждется на их способности развязать войну с врагами, которые совсем таковыми не являются; королей дварфов, которые обладают несметными сокровищами, но жалеют даже малой части их, чтобы улучшить жизнь тех, кто живет рядом с ними; высокомерных эльфов, которые отводят свой взгляд от нуждающегося, если он не принадлежит к эльфийской расе, и которые считают, что "низшие расы" сами виноваты в своих проблемах.
      Я бежал от них, обходил их стороной, и слышал многочисленные истории от путешественников о таких как они в каждой стране. И сейчас я знаю, что должен противостоять им, не с помощью клинка или армии, но с помощью веры, веры в то, что я следую правильным путем гармонии.
      И милостью богов, я не одинок в этом. С тех пор, как Бруенор обрел свой трон, люди из ближайших окрестностей обрели надежду. Он пообещал, что сокровища Митрилового Зала будут служить на благо всему региону. Кэтти-бри предана своим принципам не меньше чем я, и Вулфгар показал народу варваров лучший путь дружбы и гармонии.
      Они моя защита, моя надежда на светлое будущее всего мира. И когда пути сбившихся с пути хищников, таких как Энтрери, вновь пересекутся с моим, я вспомню Закнафейна, дроу, родного мне по душе и крови. Я вспомню Монтолио, зная, что есть и другие, которые ведают истину, и если я погибну, то мои идеалы не пропадут вместе со мной. Благодаря своим друзьям, благородным людям, встретившимся на моем жизненном пути, я знаю, что я не герой-одиночка. Я знаю, что когда я умру, мое дело будет продолжать жить.
      Это мое наследие; и милостью богов, в этом я не одинок.
      - Дриззт До'Урден
      Глава 11
      Семейное Дело
      В воздухе мелькали одеяния, старинные вещи разбивались о стену, на другом конце комнаты, всевозможное оружие взмывало вверх и падало грудой металла - частью на спину Бруенора. Но ничего этого дварф, наполовину погребенный в своем личном сундуке, не замечал. Он даже не рыкнул, когда, приподнявшись на какой-то миг, ощутил болезненный удар по голове плоской стороной метательного топора, отчего его однорогий шлем съехал набок. "Он здесь!" - упрямо рычал дварф, и через его плечо просвистел наполовину завершенный кусок кольчуги, едва не сбивший остальных, находящихся в этой комнате.
      "Что во имя Девяти..." - начал было Тиббледорф Пвент, но восторженный крик Бруенора оборвал его на середине фразы.
      "Я так и знал!" - обнародовал рыжебородый дварф, отворачиваясь от разоренного сундука. В руке он держал сделанный в форме сердца небольшой медальон на золотой цепочке.
      Кэтти-бри тотчас узнала магический подарок, который Леди Алустриэль из Силверимуна сделала Бруенору, чтобы он мог отыскать своих друзей, отправившихся в южные земли. Внутри медальона находился крошечный портрет Дриззта, и благодаря этому его владелец мог узнать примерное месторасположение Дриззта До'Урдена.
      "Это приведет нас к эльфу", - провозгласил Бруенор, держа медальон на вытянутой руке над своей головой.
      "Тогда отдай его мне, мой король", - произнес Пвент, - "и позволь мне отыскать этого твоего необычного... друга".
      "Я и сам могу прекрасно справиться с этим", - рявкнул в ответ Бруенор, после чего поправил свой однорогий шлем и взял в руки зазубренный топор и золотой щит.
      "Но ты же король Митрилового Зала!" - запротестовал Пвент. "Ты не можешь подвергать себя опасности, отправляясь в неразведанные туннели".
      Кэтти-бри ответила прежде, чем Бруенор успел открыть рот.
      "Закрой свою пасть, берсерк", - потребовала девушка. "Мой отец скорее отдаст залы гоблинам, нежели оставит Дриззта в беде!"
      Коббл взял Пвента за плечо (при этом больно уколовшись об один из шипов на его доспехе) дабы подтвердить слова девушки и молча предупредить дикого берсерка, чтобы он не настаивал.
      В любом случае Бруенор не стал бы слушать никаких доводов. Рыжебородый король дварфов, яростно скрипя зубами, вновь пронесся мимо Пвента и Вулфгара и бросился прочь из комнаты.
      * * * * *
      Образы постепенно приобретали более четкие, сюрреалистические очертания, и к тому времени, как Дриззт До'Урден окончательно пришел в себя, он отчетливо увидел, что над ним склонилась его сестра Виерна.
      "Лиловые глаза", - произнесла жрица на языке дроу.
      Чувство, что он проигрывал подобную сцену сотни раз во времена своей юности, едва не сокрушило темного эльфа.
      Виерна! Единственный член его семьи, к которому Дриззт испытывал хоть какие-то чувства, не считая Закнафейна, сейчас стоял перед ним.
      Она была наставницей Дриззта, призванной провести его, благородного члена Дома До'Урден, по темным тропам общества дроу. Но, возвращаясь к тем воспоминаниям, Дриззт понимал, что Виерна изменилась, что та неосязаемая отзывчивость, некогда существовавшая в ней, навсегда была погребена под омерзительными одеяниями жрицы Паучьей Королевы.
      "Сколько времени прошло, мой потерянный брат?" - спросила Виерна все еще на языке темных эльфов. "Почти тридцать? Как далеко ты ушел, и вот ты снова там, откуда начинал, там, где ты и должен находиться".
      Дриззт ожесточил свой взгляд, но возразить он не мог - по крайней мере, со связанными руками и дюжиной воинов, слоняющихся по небольшой пещерке. Энтрери тоже был здесь. Он разговаривал со странным дроу, который носил причудливую широкополую шляпу с пером и короткий, открытый жилет, под которым играли мускулы подтянутого живота. К поясу убийцы была надежно привязана маска, и на какой-то миг Дриззт живо представил себе, какая катастрофа может произойти, если Энтрери решится вернуться в Митриловый Зал.
      "О чем ты будешь думать, когда вновь вернешься в Мензоберранзан?" спросила Виерна у Дриззта, и хотя вопрос вновь был риторическим, он привлек его внимание к ней.
      "Я буду думать о том, о чем думают все пленники", - ответил Дриззт. "И когда я предстану перед матер... перед мерзкой Мэлис..."
      "Матерью Мэлис!" - прошипела Виерна.
      "Мэлис", - демонстративно повторил Дриззт, и Виерна наградила его пощечиной. Несколько темных эльфов обернулись на звук, затем тихонько ухмыльнулись и вернулись к своей беседе.
      Виерна также взорвалась смехом - долгим, безумным смехом. Она закинула голову назад, потрясая своими белыми локонами.
      Дриззт молча смотрел на нее, не вполне понимая, что послужило причиной столь бурного выражения эмоций.
      "Ты глупец! Мать Мэлис мертва!" - внезапно произнесла Виерна, наклонившись так, что ее голова остановилась всего в дюйме от лица Дриззта.
      Дриззт не знал, как ему следует отнестись к подобной новости. Ему только что сказали, что его мать мертва, а он не знал, как это должно повлиять на него. Где-то в глубине души он почувствовал грусть, но прогнал ее, понимая, что она зародилась не от чувства потери Мэлис До'Урден, а оттого, что он никогда по настоящему не знал своей матери. Откинувшись назад, чтобы поразмыслить над этими словами, Дриззт понял, что испытывает лишь покой, он принял это, не испытывая ни капельки сожаления. Мэлис была всего лишь его природным родителем, но никогда не была она ему матерью, и, по мнению Дриззта До'Урдена, ее смерть была не таким уж и прискорбным обстоятельством.
      "Ты ведь даже не знал об этом?" - рассмеялась Виерна. "Как же долго ты отсутствовал, мой потерянный брат!"
      Дриззт прищурил глаза, подозревая, что самые главные откровения ждали его впереди.
      "Из-за тебя был уничтожен весь Дом До'Урден, а ты даже не знал об этом!" - истерично рассмеялась Виерна.
      "Уничтожен?" - спросил Дриззт, удивившись, но вновь не особенно обеспокоившись. По правде говоря, изгнанник дроу испытывал к своему дому чувств не больше чем к какому-либо другому дому Мензоберранзана. В сущности он не испытывал к нему вообще ничего.
      "Мать Мэлис поклялась, что отыщет тебя", - пояснила Виерна. "Когда она не сдержала свое обещание, и ты ускользнул из ее рук, она лишилась благосклонности Ллот".
      "Какая жалость", - произнес Дриззт, его голос просто сочился сарказмом. Виерна вновь ударила его, на сей раз сильнее, но он даже моргнул.
      Виерна отвернулась, яростно сжимая свои нежные, но сильные руки, и с трудом ловя воздух ртом.
      "Уничтожен", - вновь произнесла она, очевидно вновь переживая те неприятные воспоминания. "Разрушен по приказу Паучьей Королевы. Все они погибли из-за тебя", - вскрикнула она, оборачиваясь к Дриззту и обвинительно тыча пальцем ему в грудь. "Твои сестры, Бриза и Майя, и твоя мать. Весь дом, Дриззт До'Урден, погиб из-за тебя одного!"
      Ни один мускул ни дрогнул на лице Дриззта, отражая полнейшее отсутствие эмоций на эти слова. "А что с нашим братом?" - спросил он, скорее чтобы выведать побольше информации, нежели действительно проявляя заботу о Динине.
      "Ну ты даешь, Дриззт", - произнесла Виерна с явно наигранным смущением, - "ведь ты же уже встретился с ним. Ты едва не отрубил ему одну из его ног".
      Удивление Дриззта было неподдельным - пока Виерна не закончила свою мысль.
      "Одну из его восьми ног".
      Вновь Дриззт попытался остаться бесстрастным, но ошеломляющая новость о том, что Динин стал драйдером, все же застала его врасплох.
      "И вновь в этом виноват только ты!" - резко произнесла Виерна. Она некоторое время созерцала его, ожидая проявления эмоций, но когда этого не произошло, улыбка постепенно сошла с ее лица.
      "Из-за тебя погиб Закнафейн!" - внезапно крикнула Виерна и, хотя Дриззт и знал, что она произнесла это лишь, чтобы посмотреть на его реакцию, на этот раз сохранить спокойствие ему не удалось.
      "Нет!" - с яростью крикнул он, вскакивая с пола, куда его тут же усадили назад.
      Виерна зло улыбнулась, видя, что нашла уязвимое место Дриззта.
      "Если бы не грехи Дриззта До'Урдена, то Закнафейн был бы до сих пор жив", - произнесла она. "Дом До'Урден познал бы величайшую славу, и Мать Мэлис заседала бы в правящем совете".
      "Грехи?" - презрительно бросил Дриззт, пытаясь бороться с болезненными воспоминаниями о своем потерянном отце. "Слава?" - спросил он. "Ты спутала эти два понятия".
      Виерна вновь замахнулась рукой, но когда Дриззт даже не моргнул, она опустила ее.
      "Ты творишь зло, прикрываясь именем своей презренной богини", продолжил несгибаемый Дриззт. "Закнафейн погиб... нет, был убит, в вашей погоне за лживыми идеалами. Ты не сможешь убедить меня взять вину за это на себя. Виерна была той, кто держала в своей руке жертвенный кинжал?"
      Жрица казалось, была готова взорваться, ее очи мерцали безумным блеском, и для теплочувствительных глаз Дриззта ее лицо выглядело, словно залитым красной краской.
      "Он ведь был и твоим отцом", - сказал ей Дриззт. И это была сущая правда. У Закнафейна и Мэлис было всего два ребенка, Дриззт и Виерна.
      "Но ведь тебе на это наплевать", - тотчас продолжил Дриззт. "Ведь Закнафейн был всего лишь мужчиной, а мужчины в мире дроу в расчет не берутся".
      "Но все же он был твоим отцом", - добавил Дриззт. "И он дал тебе больше, чем ты хочешь признать".
      "Молчать!" - прошипела Виерна сквозь сжатые зубы. Она вновь отвесила ему несколько пощечин по обеим щекам. Дриззт почувствовал, как по лицу разливается тепло его собственной крови.
      Дриззт на какое-то мгновение замолчал, размышляя над тем, каким монстром стала Виерна. Сейчас она казалась больше похожей на Бризу, старшую и самую жестокую сестру Дриззта, пойманную в сети безумия, которые ей всегда готова была расставить Паучья Королева. Где была та Виерна, которая тайком проявляла сострадание к юному Дриззту? Где была та Виерна, которая шла по темным тропам, как и Закнафейн, но никогда полностью не принимала то, что предлагала Ллот?
      Где была дочь Закнафейна?
      Она была мертва и погребена, - решил Дриззт, созерцая это красное от гнева лицо, - погребена под той ложью и пустыми обещаниями извращенной славы, которые совращали всех и вся в этом темном мире дроу.
      "Я освобожу тебя", - вновь успокоившись, произнесла Виерна, краска постепенно отливала от ее утонченного, прекрасного лица.
      "Это будет самый большой грех из всех, когда-либо сделанных тобою", ответил Дриззт, неправильно истолковав ее намерения. Последовавший за этим смех Виерны показал, что она поняла ошибочность его выводов.
      "Я отдам тебя Ллот", - пояснила жрица. "И в обмен я получу такую власть, о которой не могла мечтать даже честолюбивая Мать Мэлис. Радуйся, мой потерянный брат, и знай, что ты поможешь восстановить славу и величие Дома До'Урден".
      "Власть, которая вскоре исчезнет", - спокойно ответил Дриззт, и тон, с которым он произнес это, разгневал Вирну больше, чем сами слова. "Власть подвигнет дом к другому обрыву, чтобы другой дом, обретший благосклонность Ллот, мог сбросить До'Урденов в новую пропасть".
      Виерна лишь улыбнулась.
      "Ты не можешь отвергать этого", - резко произнес Дриззт. "Пока существуют капризы Паучьей Королевы, ни о каком постоянстве не может быть и речи".
      "Неплохо, мой потерянный брат", - промурлыкала Виерна.
      "Будь проклята твоя Ллот!"
      Виерна кивнула. "Твои богохульства больше не причиняют мне боль", убийственно спокойным тоном пояснила жрица, - "поскольку для меня ты больше не существуешь. Ты всего лишь бездомный бродяга, которого Ллот посчитала достойным принесения в жертву".
      "Так что можешь продолжать извергать свои проклятья в адрес Паучьей Королевы", - продолжила Виерна. "Докажи Ллот, насколько верна эта жертва! Сколь иронично бы это не звучало, но если бы ты раскаялся в своем прошлом, если бы вернулся к своему наследию, то именно это могло причинить мне боль и заставить ощутить поражение".
      Дриззт прикусил губу, внезапно осознав, что ему следовало попридержать свой язык, пока он не выяснит всю подоплеку этой неожиданной встречи.
      "Ты еще не понял?" - спросила Виерна. "Милосердная Ллот с радостью приняла бы твой меч назад, и тогда бы мое жертвоприношение не состоялось. Тогда бы я стала изгнанником, как и ты, бездомной бродяжкой".
      "И ты не боишься говорить мне об этом?" - сдержанно поинтересовался Дриззт.
      Виерна знала своего брата лучше, чем он сам в то верил. "Ты не раскаешься, глупый, благородный Дриззт До'Урден", - ответила она. "Ты не смог бы произнести подобную ложь, не поклялся бы в своей верности Паучьей Королеве, даже ради того, чтобы спасти свою жизнь. Эти идеалы, которыми ты так дорожишь братишка, всего лишь бесполезный товар!"
      Виерна отвесила ему еще одну пощечину, безо всяких видимых на то причин, ее теплый силуэт выглядел размытым пятном под защитным пологом ее жреческого одеяния. Этот образ казался Дриззту весьма символичным, ведь истинная сущность его сестры была скрыта под одеяниями извращенной Паучьей Королевы.
      Затем к Дриззту подошел странно выглядевший дроу, до этого занятый беседой с Энтрери. Его сапоги громко звякали о каменный пол. Он окинул Дриззта почти сочувственным взглядом, затем пожал плечами.
      "Жаль", - заметил он, извлекая Твинкл из складок своей переливающейся накидки.
      "Жаль", - произнес он вновь и пошел прочь. На сей раз его сапоги не издавали ни единого шороха.
      * * * * *
      Пораженные стражники едва не попадали со стульев, когда к ним в комнатку ворвался король в сопровождении своей дочери, Вулфгара, Коббла и странного дварфа, которого они даже не знали.
      "Есть новости от дроу?" - спросил Бруенор у стражников, направляясь к тяжелому засову на каменной двери.
      Молчание поведало Бруенору все лучше любых слов. "Отправляйся к Генералу Дагне", - приказал он одному из стражников. "Скажи, чтобы он собрал военный отряд и шел к новым туннелям!"
      Стражник беспрекословно крутанулся на пятках и выбежал из комнаты.
      Четверо спутников Бруенора, два из которых, Вулфгар и Коббл, держали в руках по горящему факелу, подошли к лязгнувшей затвором двери.
      "Три, затем два, это сигнал", - напомнил стражник Бруенору.
      "Три и два", - отозвался Бруенор и скрылся во тьме, вынуждая остальных, в частности Тиббледорфа, который по-прежнему считал, что королю Митрилового Зала незачем шляться по этим туннелям, поспешно броситься следом.
      Коббл и даже бесстрашный Пвент бросили взгляд назад и поморщились, услышав, как за ними захлопнулась каменная дверь. В то же время, оставшиеся трое так целеустремленно мчались вперед, исполненные страхом за своего друга, что даже не услышали этого.
      Глава 12
      Страшная Правда
      "Кровь", - мрачно произнесла Кэтти-бри, склонившись над маленькой лужицей, растекшейся у входа в небольшую пещерку.
      "Может осталась после битвы с гоблинами", - с надеждой произнес Бруенор, но Кэтти-бри отмела его предположение взмахом головы.
      "Еще влажная", - ответила она. "Если бы кровь осталась после битвы с гоблинами, то она давно бы уже засохла".
      И все же у Кэтти-бри оставались сомнения. Пригнувшись, она юркнула в пещерку, и, держа факел в вытянутой руке, приблизилась к стене. Вулфгар продрался следом за ней и, обогнав девушку, предусмотрительно встал впереди нее.
      Однако действия варвара не пришлись по душе Кэтти-бри. Возможно, с точки зрения Вулфгара, он попросту следовал здравому смыслу, защищая своим, готовым к битве телом, того, чьи руки были заняты факелом, а взгляд устремлен на пол. Но Кэтти-бри сомневалась в этом, она чувствовала, что Вулфгаром руководила лишь необходимость защищать ее, находиться между ней и возможной опасностью. Гордую, вполне способную постоять за себя, Кэтти-бри, подобный поступок лишь оскорблял.
      И беспокоил, поскольку раз Вулфгар так сильно пекся об ее безопасности, то это могло привести его к ошибке. Спутники пережили вместе множество опасностей именно потому, что каждый из них знал свое место в отряде, потому что каждый играл свою роль, дополняя других. Кэтти-бри отчетливо понимала, что нарушение этой гармонии может привести к смертельным последствиям.
      Она вновь скользнула вперед Вулфгара, отстранив его руку в сторону, когда он попытался перекрыть ей проход. Он зло посмотрел на нее, а она лишь вернула столь же твердый взгляд.
      "Что вы там нашли?" - раздался крик Бруенора, предотвративший неминуемое выяснение отношений. Кэтти-бри оглянулась назад и увидела темную фигуру своего отца, склонившегося во входном проеме. Коббл и Пвент, который держал второй факел, стояли в туннеле позади него.
      "Ничего", - твердо произнес Вулфгар и повернулся, чтобы уйти.
      Однако Кэтти-бри продолжала разглядывать пол, скорее для того, чтобы доказать, что варвар ошибся, нежели действительно отыскать какие-либо улики.
      "А я кое-что нашла", - спустя мгновение произнесла она, и ее победный тон заставил Вулфгара обернуться, а Бруенора войти в пещерку.
      Они встали по сторонам от Кэтти-бри, которая склонилась над каким-то небольшим предметом: арбалетной стрелой, но слишком уж она была маленькая по сравнению с теми стрелами, которыми пользовались воины Бруенора, да и вообще по сравнению со всеми когда-либо виденными ими стрелами. Бруенор поднял ее с пола своими узловатыми пальцами и, приблизив к глазам, внимательно рассмотрел.
      "Неужели в туннелях завелись пикси?" - спросил он, имея в виду крошечных, но очень жестоких спрайтов, обычно обитающих в лесных массивах.
      "Это скорее что-то вроде..." - начал Вулфгар.
      "Дроу", - прервала его Кэтти-бри. Глаза Вулфгара, из-за того, что его прервали, мелькнули гневом, но через мгновение он понял всю серьезность произнесенных Кэтти-бри слов.
      "У эльфа есть лук, который стреляет подобной мелочью?" - недоверчиво спросил Бруенор.
      "Не у Дриззта", - мрачно поправила Кэтти-бри, - "у другого дроу". Лица Вулфгара и Бруенора отразили явное сомнение, но Кэтти-бри была уверена в своих догадках. В прошлом, еще в Долине Ледяного Ветра на склонах Горы Кельвина, Дриззт не раз рассказывал ей о своей родине, о ее достижениях в развитии экономики и создании экзотических предметов. Среди этих предметов было и любимое оружие темных эльфов - ручные арбалеты с дротиками, обычно смазанными ядом.
      Вулфгар и Бруенор переглянулись, втайне надеясь, что другой сможет найти аргументы и опровергнуть мрачные предположения Кэтти-бри. Бруенор лишь пожал плечами, убрал стрелу и направился к выходу. Вулфгар посмотрел назад на девушку, на его лице отчетливо читалась тревога.
      Ни один из них не заговорил - да этого и не требовалось - поскольку каждый из них прекрасно помнил жуткие истории о набегах темных эльфов. Если предположения Кэтти-бри были верны и темные эльфы пришли в Митриловый Зал, то последствия этого могли и вправду иметь весьма плачевный характер.
      Однако в выражении на лице Вулфгара было нечто, что еще сильнее беспокоило Кэтти-бри, некая необходимость защищать всех и каждого, которая, как считала девушка, может принести им немало неприятностей. Она быстро прошла мимо варвара, и, склонившись в проходе, покинула пещерку, оставив Вулфгара в темноте, наедине с его внутренней сумятицей.
      * * * * *
      Караван медленно, но верно пробирался через туннели, которые постепенно начинали принимать более естественные очертания. Дриззт все еще был облачен в свои доспехи, но его лишили оружия и связали за спиной руки, по всей видимости, с помощью какой-то магической веревки, поскольку как он не крутил запястьями, ослабить узел ему так и не удалось.
      Отряд возглавлял Динин, клацавший своими восемью ногами по каменному полу, Виерна и Джарлаксль шли сразу за ним. Далее следовало несколько членов отряда из двадцати дроу, включая и тех двух, что присматривали за Дриззтом. Один раз они пересеклись с большим отрядом воинов дома Бейенре, после чего Джарлаксль отдал несколько бесшумных приказов, и вторая группа дроу тотчас растворилась во тьме.
      Только после этого Дриззт начал понимать истинную причину набега на Митриловый Зал. По его подсчетам из Мензоберранзана пришло что-то между двумя и тремя десятками темных эльфов, вполне приличный военный отряд.
      И все это лишь ради него одного.
      А что же Энтрери? - задумался Дриззт. Как убийца оказался втянутым в это дело? Казалось, он нашел с темными эльфами общий язык. Не отличась от них ни телосложением, ни характером, убийца двигался среди рядов дроу раскованно, не привлекая к себе излишнего внимания.
      Слишком уж они хорошо спелись, - подумал Дриззт.
      Энтрери провел некоторое время с лысым наемником и Вирной, но постепенно, ряд за рядом, отстал, поравнявшись со своим самым заклятым врагом.
      "Ну, здравствуй", - жеманно произнес он. Одного взгляда человека хватило, чтобы два ближайших темных эльфа удалились на почтительное расстояние.
      Дриззт внимательно посмотрел на убийцу, затем подчеркнуто отвернулся в сторону.
      "В чем дело?" - потребовал Энтрери, схватив упрямого дроу за плечо и поворачивая его к себе лицом. Дриззт внезапно остановился, что привлекло беспокойные взгляды ближайших дроу и в частности Виерны. Однако он тотчас вновь двинулся в путь, не радуясь подобному вниманию, и постепенно и остальные темные эльфы вновь перешли на свой обычный шаг.
      "Я не понимаю", - небрежно бросил Дриззт Энтрери. "У тебя была маска, Регис и ты знал, где можешь найти меня. Зачем ты связался с Вирной и ее бандой?"
      "Это решение принял не я", - ответил Энтрери. "Я не искал твою сестру - она сама нашла меня".
      "Тогда можешь считать себя пленником", - заключил Дриззт.
      "Вряд ли", - без промедления ответил Энтрери, усмехнувшись при этой мысли. "Я скорее союзник".
      "Там, где пролегают интересы представителей моей расы, союзник и пленник это почти одно и тоже".
      Энтрери вновь усмехнулся, очевидно, заметив закинутую Дриззтом наживку. Дроу вздрогнул от того, насколько искренним показался ему смех убийцы, он осознал, сколь сильны были узы, связывающие его врагов, узы, которые он надеялся разорвать и которыми надеялся воспользоваться в своих целях.
      "Вообще-то я договорился с Джарлаксльом", - пояснил убийца, - "а не с твоей непостоянной сестричкой. Джарлаксль - трезво мыслящий наемник, оппортунист. И это мне по душе. Я и он похожи словно две капли воды!"
      "Тогда ты больше не нужен..." - предсказал Дриззт.
      "Нужен и буду нужен еще долгое время!