- Четырнадцать Д! - прокричал в трубу Маквигген. Его слова эхом прогремели в таких же трубах в каждом уголке Гондабуггана, предупреждая жителей сектора четырнадцать Д (а также тринадцать и пятнадцать Д) о возможной опасности и давая им возможность убраться от греха подальше. Затем гном вернулся к перископу, наблюдая за полетом дракона и периодически сверяясь с картами, чтобы оценить скорость полета дракона и время столкновения. Роберт спикировал на южную оконечность компактного городка. Непрерывный огонь катапульт заставил его сузить свои глаза рептилии до злобных щелей. Затем он, подобно самонаводящейся баллистической ракете, которая ни на долю градуса не отклоняется от своего пути, ринулся именно на тот зонт, который гномы определили как "четырнадцать Д".
      - Тройной заряд! - последовал молниеносный приказ Маквиггена, чувствующего, что в своих расчетах он на долю секунды запаздывает. Однако его помощник сориентировался мгновенно и тут же вставил наконечник провода в соответствующее гнездо на панели управления.
      Когда дракон врезался в металлические листы, лопасти зонта поднялись вверх и вновь сомкнулись, тем самым заключив дракона в клетку. Могучее чудовище не забило тревогу сразу - из прошлого опыта оно знало, что с легкостью взломает хрупкий барьер. Ему ничего не стоило вспороть металл, словно папиросную бумагу, превратив его в безвредные измочаленные лохмотья.
      Но чего самоуверенный Роберт не мог заметить - это расположенного на несущей опоре зонта желоба электропроводки. Что не помешало ему ощутить удар электрического заряда, пронизавшего захлопнувшиеся металлические створки.
      Те гномы, которые находились ближе других к "четырнадцать Д", были оглушены, некоторые на всю оставшуюся жизнь, последовавшим вслед за этим воем дракона. На Двергамале начался камнепад. В радиусе мили валялись валуны, вибрирующие в унисон с раскатами титанического рева.
      Истекающие потом гномы бешено крутили педали своей динамо-машины, поддерживая высокий и постоянный уровень заряда. Покрытые жесткой кожей крылья дракона затлели. Своей ужасающей мордой он пробивал себе путь к свободе, из ноздрей валил едкий дым.
      Вновь рев, звук раздираемого металлического покрытия - и дракон вырвался, выбросился на волю. Он кувыркался в воздухе, каждый сантиметр драконьего тела испускал струю дыма. Набрав высоту двести футов, Роберт восстановил равновесие, круто повернул назад и излил свою пылающую ярость на проломленную секцию металлического покрытия Гондабуггана.
      В подвергшейся нападению части города многие распылители работали на полную мощность. Пара образовалось столько, что он слепил глаза, но нападение все равно не прошло для города бесследно. На нескольких зданиях занялись пожары, металл превратился в жидкость и лавой стекал по улицам.
      - Какой огонь? - спросил у Маквиггена его помощник, вновь берясь за свободный конец катушки. Маквигген сокрушенно покачал головой.
      - Ничего не вижу из-за пара, - встревоженно воскликнул он, охваченный внезапным предчувствием, что его драгоценному городу грозит неминуемая гибель.
      - Рассеянный огонь! - прогремела по трубам команда. Тотчас же раздался щелчок захлопываемого зонта и следом за ним шипящее "в-уу-шш!" катапульты. Над сетью открытых рупоров завибрировало громкое "тон-гг", когда прогремел пушечный выстрел и стрела размером с великанское копье понеслась в воздухе, описывая дугу.
      Но Маквигген знал, что артиллерия гномов стреляет в белый свет как в копеечку. Вряд ли имелся шанс попасть в быстро летящее чудовище. Он перебросил несколько костяшек на счетах, которые всегда держал под рукой, и сокрушенно покачал головой с льняными волосами и такой же льняной бородой. Силы так неравны, думал он, и силы, и то, что поставлено на карту.
      Однако и Роберт, влекомый воздушным потоком на высоте сотен футов над окутанным клубами пара городом, видел немногим лучше гномов. Гигантский дракон еще не оправился после удара электрическим током: мускулы продолжали непроизвольно подергиваться, за крыльями тянулся дымный след. Он был изнурен и пострадал гораздо серьезнее, чем ему казалось. Защитные приспособления оказались поразительно эффективными даже для изобретательных гномов!
      Окружающий воздух содрогнулся от очередного выстрела зенитной артиллерии. Несколько гигантских стрел рассекли слой пара и со свистом понеслись в горном воздухе, устремляясь в чистое голубое небо. Одна из стрел, пролетая на страшной скорости мимо дракона, едва не зацепила его длинный извивающийся хвост.
      Роберту было достаточно на сегодня. Сложив крылья, он устремился прочь, на юг. Там он найдет тихое и спокойное место, где можно отсидеться и зализать раны. Он еще вернется. К тому времени его раны полностью заживут, а гномы еще не смогут восстановить свои защитные мощности.
      - Я еще попраздную, еще поем мяса этих хилых гномов, - оскалился дракон, разинув огромную утробную пасть и дыхнув пламенем. Сквозь бесчисленные кинжалообразные клыки просачивалась шипевшая от жара слюна. И человечины, и мяса дварфов, и эльфов тоже! О безумец, Келсенэльэнельвиал Гил-Равадри! О, только безумец мог взять кинжал из пещеры Роберта и сослать злодейку Керидвен, в то время как Роберт летает себе на свободе!
      Несмотря на то, что оказанное ему сопротивление было неожиданно, дракон издал победоносный рев и забил дымящимися крыльями. А затем полетел, подобно ветру, к спасительным горным вершинам на юге.
      Четырьмя милями юго-западнее Гондабуггана над горными пиками возносилась скала, формой напоминающая палец с плоской вершиной. С этого небольшого плато кучка гномов пристально наблюдала за ходом разворачивающегося сражения. Отняв от глаз подзорные трубы, они издали вздох искреннего облегчения. Оно было лишь слегка омрачено видом темного дыма, тут и там просачивавшегося сквозь защитный покров отдаленного города и смешивавшегося с белым паром.
      - Похоже на то, что удалось отразить атаку, - промолвил Джербил Колбасник, трехфутовый коротышка с выпирающим бочонкообразным животом, огромной белоснежной бородой и сверкающими, пронзительными синими глазами. - Хэй-а - ура Гондабуггану!
      - Хэй-а - ура! - в унисон воскликнули остальные гномы и в следующее мгновение собрались в круг. Они вытянули руки вверх и вперед, образовав что-то вроде центральной оси, и победительно подняли вверх большие пальцы.
      Ликование оборвалось так же внезапно, как и началось. Гномы отвернулись друг от друга и отправились по текущим делам
      - Атака отбита? - раздался зов со следующего плато, расположенного на пятьдесят футов западнее и на тридцать футов ниже первой и самой высокой площадки. Услышав ответ, два гнома от всего сердца прокричали "ура!", воздели руки с поднятыми вверх большими пальцами и кинулись к заднему краю площадки, чтобы передать радостную весть следующей группе, расположенной еще западнее и еще ниже. Таким образом, сообщение о победе передавалось от группы к группе, пока не достигло пятой и последней из них, расположенной почти на двести футов западнее и на сто ниже, чем первые наблюдатели на самой верхней площадке.
      Безусловно, эти пять примерно одинаковых по размерам каменных колонн с плоскими вершинами, да еще расположенных через равные интервалы, на фоне диких гор смотрелись весьма необычно. Но впечатление странности этих образований сохранялось лишь до тех пор, пока наблюдатель не понимал, что гномы с помощью своей невероятной технологии и взрывами внесли немалый вклад в их создание. Столбы понадобились Джербилу для его последнего изобретения, и вот теперь взору открывалось творение его рук - Маунтин Мессенджер, или Горный Вестник. Сооружение представляло собой тянущуюся от пальца к пальцу полую трубу. На каждой площадке ее поддерживали металлические скобы. Все вместе напоминало гигантский альпийский рог, только не раскрывающийся на конце, подобно цветку. И, вместо того чтобы издавать гулкие звуки, это механическое приспособление "выплевывало" пакеты и конверты.
      Согласно первоначальной идее Джербила, с которой он обратился в гондабугганский комитет по одобрению изобретений, основное предназначение Маунтин Мессенджера состояло в доставке посылок и другой почтовой корреспонденции на длинные расстояния - в населенные главным образом людьми и расположенные на западных склонах Двергамала города Дрохит и Бремар. Но если говорить начистоту, то Маунтин Мессенджер, подобно почти каждому изобретению гномов, был построен в силу свойственного им технического любопытства - заработает или нет? Первые испытания оказались не слишком многообещающими. В ходе их пробные грузы терялись в горах и пропадали там навеки, а одна посылка даже застряла на крыше городской часовни в Дрохите. Постоянные проверки и мучительные подсчеты, изменение местонахождения и веса расположенных по всей длине Эм-энд-Эма (так в итоге решили назвать сооружение) взрывчатых веществ, а также немереное количество антигравитатора - нейтрализующего земное тяготение раствора - сделали свое дело: экспресс теперь функционировал довольно сносно, и если не мешали противные ветры, то грузы прибывали более или менее точно туда, куда их посылали.
      Однако до сегодняшнего дня ни один из достигающих трех футов в диаметре доставочных шаров не нес в себе живое существо - не говоря уже о гноме.
      - Я так завидую вам! - восторженно воскликнула, обращаясь к Джербилу, юная Будабу - пухлая гномочка с ямками на щеках. Несмотря на свой характерный для гномов трехфутовый рост, она отличалась точеной фигуркой и напоминала изящную статуэтку. Джербил занимался проверкой экипировки нижней полусферы открытого металлического шара, а Будабу вертелась вокруг. - Это такая честь - быть первым пассажиром Эм-энд-Эма!
      - В конце концов, именно я построил его, - скромно ответствовал Джербил.
      - Но вас может даже раздавить, как муху паровым молотом! - Девица прямо-таки захлебывалась от энтузиазма и возбужденно подпрыгивала, так что ее спелая грудь пружинисто подскакивала, подобно приземляющимся доставочным шарам. - И тогда ваше имя будет навеки высечено на университетском мемориале "Наша гордость - погибшие изобретатели".
      - Это уж точно, - с хмурой торжественностью произнес Джербил и выдавил слабую улыбку. На память ему пришли молодые годы, когда он и сам считал, что нет для гнома цели более достойной, чем прославиться и оставить след.
      - О, как бы я мечтала удостоиться этой чести - быть раздавленной! упорно гнула свое Будабу.
      Полуобернувшись, Джербил смерил взглядом шуструю малолетку. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, куда клонит Будабу со своей надоедливой лестью. Ясно, зачем она его обрабатывает. Подобно большинству молодых гномов, она была честолюбива и к тому же одарена выдающимся даже для исключительно высокоразвитой в умственном отношении расы интеллектом.
      - Ты не поедешь, - открытым текстом сказал он.
      Разочарованная до глубины души, Будабу понуро опустила округлые плечи и побрела прочь. Надо было проверить, как идет завод огромного арбалета спускового механизма, с помощью которого доставочному шару давался старт. Сейчас его заводили специальной рукояткой.
      Когда Джербил полностью убедился, что все принадлежности для путешествия, включая квадрицикл, должным образом упакованы и уложены, он извлек из кармана подзорную трубу и бросил прощальный взор на Гондабугган. К этому времени пар и дым успели рассеяться. Гном разглядел два поврежденных защитных зонта: один погнулся, а на другом сплавились несколько составляющих его металлических листов. По меньшей мере одно из расположенных под прорехой зданий превратилось в развалины, а поддерживающие его сваи обуглились, но насколько мог судить со своего расстояния Джербил, из гномов никто не пострадал. Впрочем, утверждать этого со стопроцентной гарантией нельзя. И даже если бы надежды Джербила подтвердились, он все равно подозревал, что безжалостный Роберт скоро вернется.
      Покачав головой, он окликнул товарищей и принялся устраиваться на последнем свободном пятачке нижней полусферы шара, предварительно убедившись, что пластичные нагубники дыхательной трубки плотно прилегают к губам.
      Остальные гномы под чутким руководством Будабу аккуратно примерили верхнюю полусферу и медленно опустили ее на место - совсем непростой трюк, учитывая, что шар состоял из двух слоев. Верхний, твердый слой защищал его содержимое от взрывов, а внутренняя вращающаяся камера смягчала удары и толчки при подскакивании. Во время сопровождавшейся сложными расчетами работы над Маунтин Мессенджером именно конструкция доставочных шаров представляла для Джербила наибольшую трудность. К решению этой задачи ему пришлось привлечь весь персонал академии, занимавшейся практическим применением физических законов.
      С помощью напоминающего стетоскоп прибора Будабу тщательно "прослушала" шар, чтобы убедиться, что все шесть внутренних затворов щелкнули, как им полагается. Покончив с этим, юная гномочка установила таймер. После приземления он автоматически освободит затворы, и шар откроется. При установке таймера Будабу добавила пять минут - для гарантии, чтобы в момент открытия шара он уже точно не катился и не подпрыгивал.
      Другие гномы откупорили небольшое отверстие в оболочке и сквозь оба слоя ввели во внутреннюю полость наконечник шланга. Два гнома по команде открыли клапаны соединенных между собой рукавов шланга, в то время как третий с помощью подсоединенного к велосипеду насоса откачивал из шара воздух. Содержащиеся в каждом из рукавов вещества смешались вместе и ринулись в шар, мгновенно образовывая пену. Она обеспечивала для всего содержимого шара дополнительную амортизацию. В пене содержались также специальные компоненты, придающие шару дополнительную летучесть.
      После этого гномы собрали рычаги с плоскими концами и с их помощью покатили шар вверх по склону, а затем установили его прямо перед натянутой тетивой заведенного с помощью рычагов арбалета. Прикрепленный к тетиве кожаный мешок наполовину обернули вокруг шара. Потом началась передача световых сигналов, когда пара гномов на каждой из последовательно расположенных площадок зажигала факелы и устанавливала их в держателях по обеим сторонам трубы.
      - Тяжелый груз, - заметил один из гномов на верхней площадке. Джербил-то, видать, потолстел.
      - Мы скорректировали объем взрывчатых веществ, - успокоила его Будабу, бросив взгляд на ответственного за запуск.
      - Освободите дорогу! - прокричал тот в рупор. На каждой из расположенных ниже площадок имелись ведущие в укрытие люки. Заслышав команду, гномы на этих площадках устремились в них и исчезли из поля зрения.
      Вытащив подзорную трубу, Будабу испытующе оглядела ряды факелов, по четыре на каждой стороне. Надо было убедиться, что порыв ветра не загасил ни один из них. Если хотя бы на каком-либо участке Эм-энд-Эма факелы будут гореть с одной стороны, то шару Джербила грозит опасность нежелательного и неконтролируемого вращения. Это вращение может изменить траекторию его полета, когда он будет парить среди гор. В результате шар или приземлится на значительном расстоянии от намеченной точки, или вообще врежется в скалу.
      - Можно отправлять, - обратилась Будабу к ответственному за запуск, убедившись, что все на своих местах. "Счастливый Джербил", - прошептала она про себя, жалея, что не она является первым пассажиром Эм-энд-Эма.
      Ответственный за запуск отпустил тетиву, и гигантский арбалет со щелчком выстрелил доставочным шаром, и тот скользнул внутрь трубы. Колокольчики, присоединенные к трубе рядом с ближайшей смотровой площадкой, зазвенели. Рычаги, удерживающие в вертикальном положении факелы, упали. Факелы вошли в отверстия в трубе. Языки пламени по обеим сторонам трубы коснулись плотно упакованных по периметру шара взрывчатых веществ в тот точно рассчитанный момент, когда шар Джербила скользил мимо. Не успел затихнуть грохот первого взрыва, как раздался громкий треск словно бы гигантской трещотки - это один за другим взорвались шесть оставшихся зарядов. И вслед за этим набравший скорость доставочный шар с оглушительным "тву-у-шш" вылетел с Эм-энд-Эма и пустился в свое парящее путешествие над Двергамалом. Через несколько секунд он исчез из поля зрения наблюдателей.
      - Сорок миль в сторону и три вниз. А потом подскакивание и приземление где-то в поле к северу от Дрохита, - заметил один из наблюдавших с верхней площадки гномов.
      - Да, если только противный ветер не подхватит его и не расплющит о скалу, - добавил другой.
      - Счастливый Джербил, - тихонько пробормотала Будабу. Ей оставалось лишь надеяться, что Гондабуггану еще понадобится посланник - когда вернется Роберт.
      Глава вторая
      ЕЕ ЛИЦО ЗА ВЕТРОВЫМ СТЕКЛОМ
      В этот поздний августовский вечер, возвращаясь в своем "мустанге" с работы, Гэри Леджер наслаждался обретенной толикой свободы. Полотняный верх машины был откинут. Гэри подставил голову ветру, который трепал его прямые черные волосы. Рик получил доклад, отчетный месяц закрыт, и хотя следующая неделя обещала быть лихорадочной - предстояло окончательно "подгонять" сотни цифр, по двадцать раз на день бегать к копировальной машине и отвечать на нескончаемые звонки районных менеджеров, тон которых будет варьироваться от любопытствующего до взбешенного, - но в целом дело было сделано, и сейчас думать обо всей этой суматохе не было никакой необходимости.
      Гэри покинул офис на полчаса позднее обычного. В результате основная масса машин оказалась впереди него, и значительная часть Второй трассы к западу от Конкорда оставалась достаточно свободной. Можно было отпустить поводья и дать волю мощному "мустангу". Откинувшись назад, Гэри прибавил громкость стереоприемника и плавно заскользил по быстрой полосе трассы. При практически не работающем пятилитровом восьмом цилиндре мотор с легкостью выдавал семьдесят пять миль в час. Гэри наслаждался этой ездой, почти полетом. Он и вообще любил путь домой в те дни, когда движение не было слишком оживленным. С обеих сторон трассу обступал лес, но сама дорога простиралась до самого горизонта. Там солнце окуналось в облака, окрашивая их в мириады оттенков. Эта ежедневная поездка была временем, когда Гэри мечтал. И в своих мечтах он возвращался на пять лет назад, ко дням своего путешествия в магическую страну Волшебноземье.
      Он вспоминал Микки - разве можно забыть Микки! - и Кэлси, и погоню через замок Керидвен, и битву с могучим Робертом - драконом. Он вспоминал, как в ужасе мчался через лес под названием Кавтангл, преследуемый ордой гоблинов. Никогда в "реальном" мире он не испытывал так остро ощущение ЖИЗНИ.
      "Все хотят управлять миром", - ворвались в его мечты звуки песни. По радио передавали "Слезы от страха" - одну из неизменно любимых Гэри вещей. Он принялся подпевать, затем быстро окинул взглядом приборную панель и тут заметил в зеркале заднего обзора мигающие фары. Гэри пригляделся повнимательнее. За ним шла красная "тойота", причем шла настолько впритык, что ему не виден был передний бампер машины!
      Инстинктивно отреагировав на поданный ему мигающий сигнал - уступить дорогу идущей следом машине, - Гэри тотчас же посмотрел на медленную полосу. Насколько хватал глаз, вся трасса абсолютно пуста - так какого же черта она просто не обойдет его справа? Он с удивлением заметил, что жмет на педаль акселератора и что стрелка спидометра указывает на восемьдесят.
      - О Господи, - прошептал он и внимательнее посмотрел в зеркало заднего вида, захваченный тем, что увидел в нем. В сияющей "тойоте" сидела молодая женщина. Подавшись вперед и чуть ли не прижавшись лицом к ветровому стеклу, она изливала в адрес Гэри поток проклятий и то и дело в бешенстве ударяла средним пальцем по стеклу, как будто ей не хватало слов. Фары "тойоты" нетерпеливо зажигались и вновь гасли, губы женщины непрестанно двигались.
      - Господи, - еще раз пробормотал Гэри и поддал газу. Скорость "мустанга" возросла до восьмидесяти пяти. "Тойота" тут же догнала его и вновь шла по пятам. Задний бампер "мустанга" и "тойоту" разделяло расстояние не большее, чем длина автомашины. В обычных обстоятельствах Гэри, который редко куда-либо спешил, уступил бы дорогу и дал возможность "тойоте" пролететь мимо.
      В дополнение к непрерывно зажигающимся и вновь гаснущим фарам раздался надрывный звук сигнала. Дюйм за дюймом "тойота" приближалась, словно женщина решила просто-напросто столкнуть Гэри с дороги.
      Гэри отпустил педаль акселератора, скорость "мустанга" упала до семидесяти пяти, затем до семидесяти.
      Губы женщины за ветровым стеклом задвигались еще неистовее.
      Шестьдесят миль в час.
      Как и следовало ожидать, "тойота" вырулила направо, на "медленную" полосу. Теперь она шла параллельным курсом.
      "Каждый хочет управлять миром", - продолжал весело подпевать Гэри, и когда передний бампер "тойоты" сравнялся с серединой корпуса "мустанга", перешел на третью передачу и слегка нажал на акселератор. Мотор с готовностью взревел, машина сделала рывок и легко поравнялась с "тойотой".
      Гэри тут же услышал, как дошедшая до белого каления мадам изо всех сил кроет его.
      Радио Гэри пело все громче, "мустанг" шел все быстрее. Гэри поравнялся с "тойотой". Теперь обе машины шли бок о бок на скорости восемьдесят пять миль в час.
      - Сукин сын! - захлебываясь от ярости, прокричала женщина.
      Полуобернувшись, Гэри улыбнулся довольной улыбкой кота, только что позавтракавшего канарейкой. Стрелка спидометра перевалила за отметку "девяносто", и он перешел на четвертую передачу.
      Снизив скорость, "тойота" начала отставать. Гэри повторил маневр, не давая ей сойти с "медленной" полосы, на которой, как он считал, штучке вроде этой самое место. Из открытого окна "тойоты" донесся новый поток проклятий и стук пальцем о стекло.
      - "Каждый хочет управлять ДОРОГОЙ", - демонстративно пропел, обращаясь к ней, Гэри, намеренно изменив последнее слово и кивком указывая вперед. Этим жестом он дал ей понять, что они быстро приближаются к Аспену, где на дорогах соблюдается идеальный порядок и где в данный момент по "медленной" полосе на идеальных пятидесяти пяти шел спокойный и умеренный аспенский водитель.
      Не давая "тойоте" сойти с "медленной" полосы, Гэри еще с полмили катился наравне с ней, пока при самом подъезде к Аспену над передним бампером "мустанга" не замаячил ряд идущих на высокой скорости машин. Женщина в "тойоте" поняла, что ее обставили. В припадке бессильной ярости она несколько раз изо всей силы ударила обеими руками по рулю и принялась зажигать и выключать фары, словно вновь заставляя уступить ей дорогу, на этот раз умеренного аспенского водителя.
      До Гэри донеслось прощальное "Сукин сын!", после чего он послал в сторону "тойоты" воздушный поцелуй, перешел на третью передачу и рванул вперед. Глядя в зеркало заднего обзора, он с улыбкой наблюдал, как машина за машиной молнией проносятся мимо вздрюченной водительницы в ее "тойоте" и законопослушного аспенского водителя.
      Некоторые жизненные удовольствия просто невозможно предугадать.
      Два часа спустят "мустанг" мирно стоял на подъездной площадке у дома родителей Гэри в Ланкашире, а сам Гэри мирно сидел в спальне, отходя после долгого трудового дня и бурной обратной дороги. Тихо наигрывало радио, но Гэри не сосредоточивался на его звуках, музыка просто создавала фон. За окном пересмешник нес свой обычный вздор - вероятно, жаловался, что солнце вот-вот закатится, а ему нынче так и не подфартило погоняться за котами.
      Из комнаты Гэри перешел в стереокабинет. Выдвинув верхний ящик бюро, он извлек из него свою самую драгоценную собственность - истрепанный и зачитанный чуть не до дыр экземпляр "Хоббита" Дж. Р. Р. Толкина. Гэри любовно прикоснулся пальцами к обложке, ощупывая тиснение рисунка, впитывая магию книги. Затем открыл страницу, следующую за благодарностями и посвящениями. Предисловие Питера Бигля и содержание. Ни в том, ни в другом не было ничего необычного. Но стоило Гэри перевернуть страницу, и в лицо ему повеяло дыхание тайны. Он словно бы открыл дверь, за которой - чудо и сбывшаяся мечта. Вопреки ожиданиям, на странице отсутствовала стандартная печать. Вместо этого по пожелтевшему листу вились странно бегущие письмена древних рун. Гэри даже не снилось, что когда-нибудь он сможет в них разобраться. Микки это удавалось - лепрекон, воодушевленно размахивая над книгой своей пухлой ручкой, умудрялся превращать печатные значки в понятный для себя язык.
      Раздался звук захлопнувшейся входной двери. Гэри выглянул в окно и увидел припаркованный на улице, прямо перед обрамляющими двор кустами, джип Дианы (бывший джип самого Гэри). Торопливо забросив книжку обратно в ящик, Гэри успел задвинуть его за мгновение до того, как Диана стремительно отворила дверь.
      - Ты тут?
      - Давай-давай, заходи, - откликнулся Гэри, все еще держась за задвинутый ящик. Он внимательно наблюдал за каждым движением Дианы - вот она пересекла комнату, чтобы нежно поцеловать его, вот слегка покачала головой, и соломенная шевелюра беззаботно заколыхалась, заскользила по плечам. Он всматривался в ее печальные и задумчивые глаза, так похожие на его собственные. Но вот она улыбнулась озорной улыбкой, которая озаряла ее лицо всякий раз, когда она впервые за день видела Гэри, и которой можно было бы дать условное название "А вот я и поймала тебя, Гэри Леджер!".
      И черт бы побрал Гэри, если это не было правдой.
      - Чем это ты занимаешься?
      Гэри пожал плечами.
      - Да просто болтаюсь без дела, слушаю музыку. - Просунув голову под раму поднятого окна и приблизив лицо к витой решетке, громко воззвал: Когда, наконец, этот глупый пересмешник заткнется и помолчит достаточно долго, чтобы между воплями можно было расслышать и музыку?!
      - Как насчет того, чтобы пойти прогуляться и съесть мороженого? спросила Диана, когда Гэри повернулся к ней. Ее вопрос сопровождала знакомая лукавая улыбка, значение которой Гэри прекрасно знал - на уме у нее было не только мороженое.
      Гэри Леджер воспринимал как нечто совершенно естественное и само собой разумеющееся, что дела у него идут так гладко, словно катятся по колее, так и должно быть у молодого человека в двадцать с небольшим лет. У него есть приличная работа, за которую он получает больше, чем нужно для непосредственного выживания. Есть дом - надежное прибежище. Есть замечательная подруга. Здоровье у него в полном порядке (для чего он, правда, прилагает ежедневные усилия). На бейсбольных площадках он одерживает хотя и скромные, но все-таки победы. Ему принадлежит машина, на которой он может без особых усилий загнать на медленную полосу какую-нибудь выскочку вроде сегодняшней.
      Так почему же он не испытывает счастья?
      Он вполне довольствовался тем, что имел. Он не походил на женщину в "тойоте", снедаемую злобой и завистью, или на многих своих сотрудников, жизнь которых напоминала постоянные скачки. Они боялись потерять работу и выбивались из последних сил, стараясь накормить детей и дать им образование в условиях нестабильной и расползающейся по швам экономики. Но Гэри не мог сказать положа руку на сердце, что он счастлив. Во всяком случае его не приводили в восторг будничные заботы и удовольствия, которые предлагала ему жизнь.
      Ответ, Гэри знал вне всяких сомнений, содержался в ящике бюро, в бегущих письменах лепрекона. Мысленно Гэри вел с ним нескончаемые беседы, когда погружался в воспоминания о мире, который всей душой жаждал увидеть вновь.
      Гэри побарабанил пальцами по ящику и пожал плечами. Потом они с Дианой отправились есть мороженое.
      Высоко и далеко летел шар Эм-энд-Эма - сквозь нависающие грозные облака, мимо выстроившегося буквой V косяка крайне удивленных такой диковинкой гусей, мимо высоких дверей, ведущих в норы горных троллей. Эти не блистающие умом создания скребли свои косматые головы и ошеломленно пялились вслед быстро исчезающему из поля зрения шару.
      Скрюченный в тесном внутреннем пространстве шара и окруженный со всех сторон упругой пеной, Джербил ничего этого не видел. И, пожалуй, это было к лучшему, иначе он просто умер бы от страха. Приближался конец путешествия, шар парил над краем поля к северу от Дрохита. Масса груза, который нес шар, действительно была большой, и не все эффекты этого оказались заранее просчитанными. В результате шар пошел на снижение под несколько более острым, чем следовало, углом. Затем он нырнул в воздухе и устремился к каменистому гребню, ограничивающему поле сверху.
      Джербил спасся благодаря одной лишь удаче, поскольку шар влетел в заполненную мхом прореху между двумя камнями, едва не задев каждый из них, прошел ее насквозь и вновь полетел, вращаясь в воздухе. Затем приземлился и покатился, подскакивая, по плавно снижающемуся полю. Шар имел две оболочки, разделенные слоем свободно вращающихся подшипников. Их предназначение сводилось к тому, чтобы самортизировать удары и толчки от подскакивания и придать внутренней области некоторую стабильность.
      Однако никакая технология гномов не была в состоянии свести эти эффекты к нулю. Плотно подогнанный нагубник дыхательной трубки не помешал Джербилу искусать губы до крови, пока он сдавленно выкрикивал бесчисленные уравнения, с помощью которых пытался вычислить свои шансы на выживание.
      Раздался громкий чавкающий звук, шар в последний раз дернулся и остановился, после чего начал погружаться в огромную лужу. Джербила перевернуло вверх тормашками.
      - О, надеюсь, надеюсь, что я не утону! - вырвалось через края нагубника бормотание гнома. Следующие несколько минут, в течение которых Джербил ждал, пока таймер освободит затворы, показались запертому в крошечном пространстве (и все больше страдающему клаустрофобией) гному часами. Чуть только заслышав контрольные щелчки, Джербил поднатужился и распрямил ноги, упираясь головой в верхнюю полусферу. Результатом этих усилий стало то, что Джербил вывалился из шара спиной вперед и рухнул прямо в грязь.
      Однако это ничуть не остудило его пыл. Он тут же вскочил и принялся шарить в многочисленных отделениях наполовину погруженного в грязь шара. Самое главное - сохранить в целости и сохранности все детали привезенного в разобранном виде приспособления. И вновь ему повезло, ибо не прошло и нескольких минут, как в поле его зрения показались местные жители обитатели Дрохита. Они ехали по дороге в фургоне специально для того, чтобы забрать доставленную гномом почту.
      - Мы не знали, что вы собираетесь что-то отправлять, - произнес, разглядев копошащегося в грязи Джербила, один из крестьян - по виду самый старший из всех шести мужчин.