Глава седьмая

ЛЕСНЫЕ ПРИЗРАКИ

Путешественники, вначале скакавшие галопом по широкой дороге, а потом осторожной рысцой пробиравшиеся по узкой тропке, теперь едва тащились, петляя по едва различимым обходным путям между источающими миазмы топями. На смену веселому чириканью птиц пришло немолчное и наводящее тоску гудение комаров и москитов. Низко нависший туман скрыл от глаз хрустальную голубизну неба.

— Земля фантазий, — чуть слышно произнес Гэри. И ему показалось, что даже шепот отозвался зловещим эхом.

— И кошмаров, — добавил барон Пвилл. По его жирным щекам стекал пот, в расширенных глазах читался страх. Он затравленно озирался, будто ждал, что вот-вот из марева вынырнет какое-нибудь чудище и удушит его на месте.

— Все не так уж плохо, — произнес Микки, стараясь успокоить Гэри. — Это место только кажется родным домом для привидений. На самом деле здесь спокойно.

За разговором эти трое не заметили, как ехавшие впереди Кэлси и Джено остановились. Кэлси, поворачивая коня то туда, то сюда, обозревал окрестности. Затем покачал головой, сжав губы и нахмурившись. Вид у него был такой, будто он откусил кусок лимона.

— Что такое? — встревожился Микки.

— Я сомневаюсь, что в своей погоне Гелдион станет углубляться сюда. Даже кони из Тир-на-н'Ог с трудом находят путь в коварных трясинах. Принц знает, что если решится на это, то потеряет немало людей.

Озадаченный Гэри огляделся вокруг.

— Почему ты решил, что он следует за нами? — удивленно спросил он. Сам он не замечал никаких признаков погони.

Вместо ответа Кэлси приложил палец к губам. На некоторое время все притихли. Сначала Гэри не слышал ничего, кроме немолчного гудения насекомых да — время от времени — ржания коней. Но затем его слух различил хоть и отдаленное, но безошибочно узнаваемое цоканье копыт, иногда сменявшееся чмоканьем, когда кони Гелдиона увязали в зыбкой почве.

— Готов биться об заклад — у нашего Гелдиона есть глаза, которые направляют его путь! — воскликнул Микки, обращаясь к Кэлси. Эльф не нуждался в объяснениях, чтобы понять, на кого намекает лепрекон.

Направляя коня обратно на тропинку, Кэлси тихонько прищелкнул языком и натянул поводья. По его первоначальным расчетам выходило, что они еще засветло успеют выйти из трясины и вновь вступить в лес. Но теперь, когда солнце быстро садилось и надвигалась ночь, он решил изменить свой план и углубиться в болота.

— Черт бы побрал слух этих эльфов! — тихонько, чтобы расслышал только Гэри, пробормотал Микки. — Если б он не принялся выглядывать да выслушивать, да не услышал бы лошадей Гелдиона, ночевали бы мы себе спокойненько в местечке получше.

— Здесь не так уж плохо, — словно эхо, повторил Гэри предыдущее замечание самого лепрекона.

— Ты, главное, верь в это, парень, — отозвался Микки и принялся разжигать трубку. На мгновение его лицо озарилось, и Гэри заметил промелькнувшее на лице лепрекона выражение неприкрытого ужаса.

Вскоре после захода солнца взошла бледная луна и рассеяла мрак. По земле стелились болотные испарения. Казалось, они излучают собственный свет. Мерцающим покровом они обволакивали торчащие, похожие на протянутые в мольбе руки, ветви мертвых деревьев, придавая им в глазах напуганных путешественников сходство с какими-то неведомыми существами.

Кэлси радовало это сияние — благодаря ему путники могли продвигаться дальше. Гэри, напротив, всей душой приветствовал бы наступление тьмы — полной, непроницаемой тьмы. Микки надвинул на нос свой шотландский берет и притворялся спящим, но Гэри то и дело замечал быстрые и настороженные взгляды, которые тот бросал из-под полуопущенных век. Даже Джено выглядел испуганным. Он так вцепился в молот, что костяшки пальцев у него побелели. А о бедном Пвилле нечего было и говорить. Он закатил уже несколько припадков, во время которых скулил и дрожал мелкой дрожью, — и раскис бы окончательно, не прими дворф экстренных мер. Поотстав, он подъехал к Пвиллу и прошептал ему что-то на ухо — по предположению Гэри, угрозы.

Однако в душе молодой человек не осуждал барона за малодушие. Как-никак на их долю выпало действительно нелегкое испытание. Они находились в месте, которое Микки окрестил «родным домом для привидений». Ночная охота летучих мышей была в полном разгаре. Скрипя и визжа, они сновали тут и там, накидывались на насекомых и с хрустом поедали их. Они нажирались до отвала, ведь добыча была легкой. Лошадей засасывало, они с усилием высвобождали копыта из вонючей болотной жижи, при этом раздавался чмокающий звук. Это монотонное чмоканье постепенно слилось для Гэри с биением собственного сердца, что вызвало в его сознании образ вурдалака, дорвавшегося наконец до вожделенной крови и теперь взахлеб сосущего ее.

Когда они пробирались по одной особенно топкой низине, внимание Гэри привлек выпирающий из стоячей воды черный край полузатонувшего бревна. Гэри пристальнее вгляделся в туман: из воды, всего лишь на несколько дюймов возвышаясь над ее поверхностью, торчал еще один сук. Он заканчивался разветвлением и своим зловещим силуэтом напоминал высохшие пальцы давно истлевшего покойника.

Это только твое воображение, раз за разом упорно убеждал себя Гэри. Но успокоительная мысль не слишком поддержала его, когда предполагаемые «ветки» внезапно сжались в кулак взметнувшейся, словно в гневном жесте, руки.

— О, только не это, — слабеющим голосом пробормотал Гэри.

— Что стряслось, парень? — Микки мгновенно распахнул глаза.

Гэри сидел, как статуя, вцепившись в уздечку своей испуганной и тоже замершей от страха лошади.

Рука начала медленно подниматься из воды.

— Что случилось? — вновь спросил Микки, на этот раз более настойчиво.

Вместо ответа Гэри лишь быстро и глубоко задышал — таким способом молодой человек надеялся привести в порядок нервы.

— О Кэлси, — мелодично позвал лепрекон, чувствуя, что ответа ему не дождаться.

Привлеченный шумом сзади и заранее готовый к любым кошмарам Пвилл оглянулся. Увидел белое как мел лицо Гэри. Проследил по направлению его взгляда и сразу же разглядел руку, а затем и макушку медленно поднимающейся из пучины головы. Свалявшиеся клочковатые волосы окружали многочисленные открытые язвы. Пвилл хотел крикнуть: «Привидение!», но губы не слушались его, и он сумел выдавить лишь: «П-А-А-А!»

Пвилла чуть не выдернуло из седла, когда подоспевший Кэлси выхватил поводья из рук ничего не соображающего барона и стремглав поскакал прочь, увлекая за собой его лошадь. Не менее находчиво действовал и Джено. Послав пони вперед, мимо лошади Пвилла (и не на шутку испугавшись, когда копыта его собственной лошадки на целый фут погрузились в воду), он точно так же схватил за уздечку и увлек за собой коня Гэри.

Гэри не успел увидеть лица выползавшего из трясины отвратительного создания. Но его воображение рисовало бесчисленные образы, и ни один из них не отличался притягательностью. Увлекая за собой остальных, Кэлси мчался быстро, как только мог, — насколько позволяла топь. Не успев прийти в себя после потрясения, друзья обнаружили, что их подстерегает новая опасность: послышался шум погони, причем преследователи, судя по всему, шли за ними чуть ли не по пятам. Кэлси свернул в густой кустарник и остановил коня. Надо было оценить обстановку. Остальные, держась тесной группой и не желая ни на шаг отдаляться от остальных, последовали за ним.

— Они гонятся за нами даже ночью, — прошептал, обращаясь к Кэлси, Микки. — Как ты думаешь, кто полезет в эти топи, и главное — кто пройдет сквозь них без того, чтобы его сюда загнали?

— Нас сюда загнали, и мне тут не нравится, — саркастически вставил Гэри.

— Тут не обошлось без колдуньи, — заключил Джено под сопровождающий эту рассудительную реплику стон барона.

— Что погоню кто-то направляет, это очевидно, — согласился Кэлси. — Возможно, Керидвен. Но кто бы это ни был, я не думаю, что нам удастся уйти от врагов.

— Мы уйдем от них, — сумрачно пообещал Джено, извлекая молот и похлопывая им по ладони.

— Но принца Гелдиона сопровождает не меньше двадцати человек, — робко возразил Пвилл.

— Значит, полку призраков прибавится. Будет в этом треклятом болоте двадцаткой больше, — с непоколебимой уверенностью отпарировал Джено. Он подбросил в воздух молот, затем идеально отточенным движением узловатой руки поймал его.

— Я так думаю, их там больше двадцати, — пробормотал Микки. Вытянув шею, он внимательно вглядывался не назад, куда смотрели все, а вбок. Сквозь туман и деревья просматривался ряд факелов, числом не меньше двух дюжин. Факелы медленно перемещались параллельно тропе, по которой ехали друзья.

— Они обходят нас с фланга. — В голосе Джено звучало явное изумление.

— И полагаю, следом за этими идут другие, и их гораздо больше, — заключил Микки. Несколько мгновений Кэлси перебирал тонкими пальцами свои длинные и густые, золотой волной стекающие по плечам волосы. Затем потянулся за луком и вопросительно посмотрел на Микки.

— Пожалуй, я смогу задержать их, — ответил на немой вопрос лепрекон. — Но вряд ли удастся полностью остановить их.

Вытянув руки в сторону обходящих их с фланга солдат, он зашевелил пальцами в воздухе, бормоча заклинания.

Показался второй ряд факелов, в некотором отдалении от первого.

— Вот они! — раздался крик. Через секунду ему ответил победный рев нескольких десятков глоток и громыхание копыт пущенных с места в карьер коней. За факелами тянулись зигзагообразные огненные следы. Причудливо пересекаясь в тумане, они образовывали диковинную сеть со вспыхивающими тут и там, словно вкрапленные в паутину капельки воды, огнями. Лошади всхрапывали, недовольные тем, что всадники слишком резко их осаживают. Несколько раз слышалось громкое «плюх» от падения в воду тяжелых тел. По-видимому, этими тяжелыми телами были лошади и их всадники.

— Болотные огни! — перекрывая общий шум и гам, прокричал кто-то.

— Он ошибается, — затягиваясь трубкой, успокоил Микки своих товарищей. — Это просто выглядит похоже. А на самом деле — огоньки фей. Так, небольшая иллюминация.

Не прошло и минуты, как ряд факелов рассыпался и погоня пустилась в беспорядочное бегство. Большая часть солдат удирала верхом, но некоторые уже потеряли коней и бежали, не разбирая дороги. Из горевших прежде факелов осталось меньше половины. Один из всадников, поднимая мутные волны болотной жижи, выехал прямо на куст, за которым притаились друзья. Очевидно, он их не замечал. А когда наконец увидел, то отшатнулся, точно при виде призраков, и издал вопль, напоминающий вопль барона, когда тот трясущимися губами пытался выговорить: «Привидения!» После этого он пустился наутек, то и дело оглядываясь через плечо — неуместно часто для такой бешеной скачки по столь коварной местности.

Его лошадь ногой угодила в глубокое место и оступилась. Бедное животное стало стремительно погружаться и, не в силах удержать равновесие и выбраться из трясины, ковырнулось головой вперед. Всадника выбросило из седла. С размаху врезавшись в мертвое дерево, он шлепнулся в воду, но тут же вскочил и что было духу припустил прочь, на ходу стирая с лица кровь и болотную жижу.

— Он напуган не меньше нас. — Идея позабавила Гэри, и он улыбнулся.

— Не меньше тебя, — угрюмо поправил его Джено.

— Даже еще больше, — ответил Гэри.

— Как тебе все это нравится, парень? — спросил Микки.

Но лепрекону пришлось подождать ответа. Бегущая кавалерия, по всей видимости, передала сообщение главным силам Гелдиона, и тот не замедлил послать крупное подкрепление: с тыла послышался быстро приближающийся топот множества копыт.

— Уходим, — быстро произнес Кэлси, и его спутников не надо было долго уговаривать.

У Гэри Леджера возникла одна идея, которой он решил поделиться с Микки.

— В моем детстве мы всегда на Хэллоуин устраивали вечеринки с пуганием.

Они поотстали от остальных и ехали бок о бок.

— А, знаю, так называется канун Дня Всех Святых?

Гэри утвердительно кивнул.

— Все тряслись от страха, — Гэри сопровождал эти слова заговорщицкой улыбкой, — кроме тех ребят, которые наряжались привидениями и пугали остальных.

Микки глубоко затянулся и закатил глаза, размышляя над услышанным. Вскоре его лицо просияло, а улыбка затмила улыбку Гэри.

— Я же сказал тебе — убери оттуда чертовых жуков! — зарычал Джено на Пвилла, когда жирный барон надевал ему на руку пустотелый сук. Пвилл немедленно выхватил сук, заглянул внутрь и выгнал нескольких насекомых, после чего вновь принялся напяливать сук на вытянутую руку дворфа.

— Тихо! — Из-за натянутого по самую макушку и туго зашнурованного доверху ворота туники голос Кэлси звучал придушенно.

— Тебе что-нибудь видно? — спросил Гэри у эльфа.

— Достаточно, — последовал приглушенный ответ.

— Достаточно, чтобы ехать верхом?

«Безголовый» эльф оттянул края материи, и в образовавшемся просвете мелькнул его сердитый взгляд.

— Все, что от тебя требуется, — это показать мне лошадь, — ворчливо произнес он. При виде ухмыляющегося лица Гэри его недовольство только усилилось.

— Все получится, — поняв тревогу эльфа, Гэри постарался успокоить его.

Кэлси кивнул, для чего ему пришлось раскачиваться всей туго затянутой верхней половиной туловища. Несмотря на неуверенность — неуверенность, порожденную страхом, — эльф одобрял замысел Гэри и считал, что он даст им возможность скрыться от Гелдиона, избежав прямой стычки и кровопролития. Гэри помог ему дойти до лошади и взобраться на нее, и вскоре Кэлси уже был в седле и вроде как даже не собирался оттуда падать.

— Отлично! — провозгласил барон Пвилл. Он только что надел на Джено сгнивший изнутри ствол. Жестом художника поправил «костюм» и в качестве довершающего штриха приладил сверху разлапистую косматую ветку.

— А вот это для тебя, парень. — Микки ловко вскочил на коня и уселся на свое место впереди Гэри. В руках лепрекон бережно держал причудливо изогнутый кусок коры — импровизированную миску. В миску была налита грязь, которая в лунном свете отливала золотом. — Протяни руки в стороны и не шевелись.

— Что это? — спросил удивленный Гэри.

— Благодаря этой штуке ты у нас засветишься не хуже настоящего призрака, — уверил Микки. И в самом деле, стоило лепрекону намазать грязью одну из прикрывающих бедро Гэри пластин — и латы приобрели золотистый блеск.

— Враг приближается! — объявил Кэлси. Пришпорив коня, он свернул в сторону, с тем чтобы зайти коннице Гелдиона с фланга. Пвилл принял поводья двух свободных лошадей и пони и поскакал прочь, увлекая животных за собой. На полпути барон обернулся и еще раз напомнил Джено, что тот должен выглядеть «точь-в-точь как дерево».

— Джено берет на себя тех, которые придут на это место, — объяснил Микки план действий. — А Кэлси нападет на них справа. Там, левее, есть брод через трясину. Скорее всего, Гелдиону о нем известно.

— Показывай дорогу, — воззвал к лепрекону отливающий золотом воин.

Вскоре воцарилась тишина, нарушаемая лишь чавканьем подошв Джено-«дерева». Ему было неудобно, и «дерево» старалось понадежнее укрепиться на пятачке. Из-под пустотелого ствола, прикрывавшего все тело Джено от щиколоток до подмышек, выглядывали носки его тяжелых ботинок. Узловатые пальцы бедного дворфа не дотягивались до краев сгнивших изнутри обломков, которые усердный Пвилл напялил ему на руки. Хуже того, Джено почти ничего не видел. Из-под краев его художественно выполненного в виде верхушки головного убора ему были видны лишь носки собственных ботинок, да и те смутно — глаза застила ветка с пышной листвой. Джено мучила тревога — а вдруг он оступится и упадет, и лежать ему тогда на спине, словно перевернутой черепахе, пока кто-нибудь другой (в лучшем случае — друзья) не появится и не вытащит его из трясины.

— Глупая затея, — пробормотал дворф и тут же прикусил язык. Послышался шум — вдоль по тропинке приближались солдаты.

Эльфу порядком досталось от низко нависших ветвей, пока его конь трусил сквозь густо разросшийся кустарник. Однако в седле Кзлси держался хорошо, крепко обхватывая сильными ногами спину лошади. В руке он сжимал лук — стрела на тетиве, наготове.

— Найди мне место, откуда можно сделать хороший разбег, — прошептал на ухо коню Кэлси, когда в поле его зрения замелькали факелы заходящих с фланга солдат Гелдиона. Гэри рекомендовал Кэлси тактику, которая, по его мнению, одна могла принести успех и с которой эльф был полностью согласен. Она состояла в том, чтобы совершать на солдат мгновенные неожиданные налеты и тут же исчезать, не давая им опомниться и хорошенько разглядеть нападавшего.

Несколькими минутами спустя скакун Кэлси терпеливо ждал, укрывшись за купой деревьев. Перед деревьями лежало свободное пространство. До солдат Гелдиона было не больше двадцати футов. Они приближались, двигаясь параллельно площадке, выбранной скакуном Кэлси для разбега.

До самого последнего момента Кэлси сдерживал коня. Затем рванул с места в карьер, громко завывая, как научил его Гэри.

— Это один из… — закричал один из солдат и осекся. В бедро ему вонзилась стрела, и слова превратились в не поддающееся пониманию бульканье.

По команде линия солдат рассыпалась. Они поодиночке ринулись на перехват бойкого призрака. Кэлси начал думать, что его песенка спета. Он слепо выпускал в воздух стрелу за стрелой, не имея ни малейшего представления, сколько из них попадают в цель (и попадает ли хоть одна). Натянутый по самую макушку ворот существенно ограничивал поле его зрения. Он смотрел прямо перед собой, внимательно вглядываясь в ограничивающие свободное пространство и быстро приближающиеся заросли, и старался хоть немного рассчитать маршрут возможного бегства.

Передовая линия солдат с налету въехала в преграждающий путь кустарник — сначала единым фронтом, но по мере того, как они один за другим продирались сквозь кусты, все больше рассеиваясь. Наконец те из них, кто первым пробил себе дорогу и оказался снаружи, обеспокоенно закрутили головами. Они тщетно пытались понять, что остановило их вроде как не менее рьяных товарищей. Так и не разгадав этой загадки, они переключили свое внимание на расстилавшуюся впереди свободную площадку.

— Эй, да у него нет головы! — воскликнул один, а следом за ним и многие.

Услышав этот вопль, Кэлси улыбнулся под своей натянутой по самую макушку туникой. Бросив лук себе на колени, он мощным движением извлек свой заколдованный длинный меч. По лезвию с выгравированным на нем рунами перебегали яростные сполохи синего пламени. Они в точности отражали пожар, бушевавший в душе самого эльфа. Резко натянув поводья, Кэлси осадил коня и затем пустил его вскачь.

— Звоните! — приказал он колокольчикам, и те мелодично запели на тысячу голосов, обеспечивая, таким образом, музыкальное сопровождение ответной атаки.

— У него нет головы! — прокричал еще один человек.

— Отдайте мне мою голову! — скорбно и гнусаво (опять же, как научил его Гэри) провыл в ответ Кэлси.

Один из передовых воинов, командир всей группы, стоял прямо на дороге у Кэлси. Он кусал губы и тревожно, отчаянно потирал рукоятку меча. Он слышал восклицания солдат и понимал, что значительная их часть полностью деморализована и дезориентирована. Он и сам не знал, в каком направлении теперь двигаться и что делать.

— Верните мне мою голову! — еще раз зловеще провыл Кэлси.

— Если кто-нибудь взял эту хреновину, отдайте ему обратно! — в отчаянии выкрикнул еще один солдат, откуда-то с самого края на глазах распадающегося строя.

— Эге, — внезапно дошло до командира. От неожиданности собственной догадки он подскочил в седле. — Ежели у него нет головы, до как же он разговаривает?

Думая, что раскусил хитрый замысел и разоблачил обман, довольный собой командир принялся крутиться направо-налево, ища, с кем бы поделиться блестящей догадкой. Но увы! — рядом никого не оказалось.

— Я не брал твою чертову голову! — завопил раздосадованный командир вслед удаляющемуся всаднику, затем махнул мечом в направлении Кэлси, развернул лошадь и галопом поскакал прочь, вопя во все горло, подобно своим удирающим во весь дух воинам, о «безголовом всаднике из болота».

— Они были здесь, — поделился своими соображениями с товарищем один из разведчиков. Он тщательно изучал пятачок, на котором пути пятерых друзей разошлись. — И причем совсем недавно. — Густой туман стелился низко, и ему пришлось склониться в три погибели, чтобы разглядеть почву под небольшим деревцем. Подручный в ожидании новостей притих у него за спиной. Он дышал в затылок разведчику, но тут что-то твердое ударило его по затылку.

— Кто там? — непослушным языком пробормотал он, поворачиваясь на сто восемьдесят градусов.

— Ты о чем? — не разгибаясь отозвался разведчик.

— Что-то ударило меня по голове.

— В этом месте есть чего пугаться и без твоих воображаемых ужасов, — отчитал его старший. — Лучше гляди по сторонам да не зевай.

Пожав плечами и поправив съехавшую набок шапку, подручный вновь принялся следить за действиями разведчика.

Что-то твердое опять стукнуло его по голове. На этот раз удар был сильнее.

— О-ох, — только и смог произнести он, ощупывая затылок. От неожиданности он потерял равновесие и рухнул на разведчика, хватаясь за него, как утопающий за соломинку.

— Ну что еще опять? — раздраженно воскликнул тот. Эти фокусы ему уже начали порядком надоедать.

— Что-то стукнуло меня по затылку, — настойчиво повторил солдат, и тот факт, что его шапка валялась перед ними на расстоянии пяти футов, придавал его утверждению вес.

Вытащив из-за пояса топорик, разведчик дал знак подручному обходить деревце с одной стороны, а сам осторожно двинулся с другой. В одновременном броске они очутились по другую сторону дерева, едва не столкнулись лбами и уставились друг на друга. Над их головами тихонько раскачивалась низко нависшая ветка.

— Здесь ничего нет, — сухо произнес разведчик.

— Говорю тебе… — завел было свою песню подручный, но осекся на полуслове: дерево внезапно затряслось, два толстых нижних сука закачались, сплетенные в тугой комок ветви грозно зашелестели.

— Чтоб мне век не есть похлебки из требухи, если я понимаю, что здесь творится! — воскликнул вконец озадаченный разведчик, потирая лоб.

Джено протянул руку, то есть ветку, вцепился ему в нос и что было силы отшвырнул в сторону. Подручному повезло еще меньше: дерево так дало ему в челюсть, что тот, чертыхаясь, перевернулся в воздухе и приземлился в грязь, судорожно глотая воздух и норовя отползти в сторону.

Разобравшись таким образом с подручным, «дерево» вплотную переключилось на разведчика. Но тот был стреляный воробей. Стерев с верхней губы кровь, он недовольно воззрился на окровавленные пальцы. Затем с криком «Чертов призрак дерева!» метнул топорик. Оружие рассекло кору и застряло у самого лица Джено, так что если бы дворф высунул язык, то мог бы лизнуть острое, как бритва, лезвие.

Быстро поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, Джено принялся дубасить противника по рукам и плечам. Он так отходил его своими ветками, что тот забыл про топорик и пустился наутек, но споткнулся и упал. Джено погнался за ним, но зацепился за его ноги и тоже рухнул на землю.

«Дерево»-дворф погребло разведчика под своим весом, все глубже вдавливая его в мягкую болотную почву.

— И что теперь? — пробормотал себе под нос дворф.

Не в силах двинуться, он ничком лежал на человеке. Тот бился, как заживо похороненный бьется о крышку гроба, напрягая последние силы, чтобы вырваться наружу, к воздуху! Джено еще раз затрясся и слегка развернулся. Теперь руки у него были свободны, и он вновь принялся колотить своего врага, добавив для усиления эффекта загробный вой.

Это доконало разведчика, который наконец сделал еще одно отчаянное усилие и вывернулся из-под «дерева». Но Джено последними словами крыл свое громоздкое облачение. Ему-то было прекрасно известно, что он не скоро еще сможет подняться на ноги и что теперь он совершенно беспомощен.

Однако разведчик понятия не имел об истинном положении вещей. Он знал только одно — что с него хватит. Как только ему удалось, плюясь грязью, встать на ноги, он тут же что есть духу припустил за своим уже почти исчезнувшим за горизонтом спутником.

Он ни разу не оглянулся. Вскоре после этой истории он оставил военную службу и занялся плетением корзин.

Пятеро солдат с мечами наголо осторожно приближались к броду и к внушительной, облаченной в латы и излучающей призрачное сияние фигуре. Ища поддержки, солдаты поминутно оглядывались друг на друга.