"Не голова - а какая- то ледышка," - ворчал дварф. Он уперся ногами за ушами монстра и пытался вытащить топор, потянув изо всех сил. "А где же твой котенок ?"
      Дриззт немного покопался в своей сумке и достал маленькую статуэтку пантеры, сделанную из оникса. "Вряд ли можно назвать Гвенвивар котенком"сказал Дриззт с любовью в голосе.
      Он повертел статуэтку в руках, ощупывая каждый кусочек, чтобы убедиться, что она не была повреждена при нападении йети.
      "Ха, любитель кошек!"- продолжал настаивать дварф."И где она была когда ты в ней так нуждался?"
      "Любое волшебное животное нуждается в отдыхе"- объяснил Дриззт.
      "Ха"-снова фыркнул Бруенор. "Должно быть сегодня будет землетрясение, если дроу-рейнджер, попался на открытой равнине двум йети!"- Бруенор облизал свое испачканное лезвие и тут же с отвращением сплюнул.
      "Мерзкие твари!"- проворчал он. "Не могу даже представить чем они питаются!". Он погрузил топор в землю, чтобы очистить его и пошел в сторону Горы Кельвина.
      Дриззт положил статуэтку назад в сумку и пошел вытаскивать свой скимитар из убежавшего монстра. "Шевелись, эльф,"- заворчал дварф - "У нас впереди еще пять миль пути!"
      Дриззт наклонил свою голову и вытер лезвие о мех заколотого йети.
      "Иду, иду старый ворчун," - ответил он с улыбкой.
      3
      Медовый шатер
      Много миль северней Десяти Городов, за безбрежной тундрой в самых дальних землях Королевств, первые зимние заморозки уже покрыли землю белой сверкающей коркой. Тут не было ни гор, ни деревьев способных задержать безжалостный восточный ветер, приносящий с собой ледяной воздух с Ледника Рехед. Великие айсберги Моря Движущегося Льда медленно дрейфовали, а ветер обдувающий их ледяные склоны напоминал о приближающемся сезоне. Но кочевые племена, обычно путешествующие вместе с северными оленями к южным областям, все еще не спешили сниматься со своих мест.
      Девственная линия горизонта нарушалась лишь в одном месте уединенным лагерем, который в течение столетий был местом сборов варваров со всей долины. Несколько шатров, предназначенные для вождей племен, располагались в форме круга, и перед каждым из них горел отдельный костер. В центре возвышался огромный шатер из оленьей кожи, который мог свободно уместить в себе всех воинов каждого племени. Варвары называли его Хенгорот, "Медовый Шатер", и для северных кочевников это было священное место, где они пили и ели в честь Темпоса, Бога Войны.
      Этой ночью огни снаружи шатра слабо горели в ожидании вождя Хеафстага и племени Лося, последних, кого ожидали перед заходом луны. Все варвары в лагере собрались внутри Хенгорота и начали празднество, предваряющее большой совет. На каждом столе стояли огромные бочонки с медом, а вокруг происходили дружеские демонстрации силы. И хотя племена часто воевали друг с другом, в Хенгороте все разногласия на время забывались. Вождь Беорг, эффектный мужчина со спутанной белокурой бородой, в которой местами виднелась седина, и морщинами, глубоко въевшимися в обветренное лицо, гордо возвышался во главе стола. Представляя людей своего племени, он стоял широко расправив свои могучие плечи.
      Варвары Долины Ледяного Ветра были больше чем на голову выше любого жителя Десяти Городов, словно пользовались большими и широкими степями тундры, позволяющей им достигать таких размеров. Они действительно были очень похожи на свою родину. Как и земля по которой они ходили, их бородатые лица были коричневыми от солнца и огрубевшими от постоянных ветров, придавая им жесткое выражение, не сулившее ничего хорошего незнакомцам. Они презирали жителей Десяти Городов, считая их слабыми и бездушными рабами цивилизации. Но все же один из этих рабов цивилизации присутствовал сегодня на встрече варваров. Рядом с Беоргом стоял темноволосый южанин, являвшийся единственным человеком в помещении который не был рожден и воспитан в варварском племени. Его звали де Бернезан. Он старался не выделяться из толпы. Южанин слишком хорошо знал, что варвары не приветствуют чужаков и любому из них ничего не стоит одним ударом своей могучей руки вышибить из него дух. "Стой спокойно!"- приказал Беорг южанину. "Сегодня ночью ты поднимешь кружку меда с племенем Волка. И если они увидят твой страх... ". Он не договорил, но де Бернезан слишком хорошо знал как поступают варвары с проявившим слабость. Маленький человек успокоил дыхание и расправил плечи.
      Но все же Беорг нервничал. Вождь Хеафстаг был его главным соперником за тундру, возглавлявшим хорошо обученные, дисциплинированные отряды, числом не уступавшие его собственным. В отличие от обычных налетов, план Беорга предусматривал полное завоевание Десяти Городов, с пленением выживших рыбаков и захватом богатств, которые они добыли из озер.
      Беорг считал это для своих людей хорошей возможностью отказаться от их сомнительного кочевого существования и обрести роскошь, которой они никогда не знали. Теперь все зависело от согласия Хеафстага, жестокого тирана которого интересовала только собственная слава и возможность быстрой наживы.
      Беорг знал, что даже если они добьются победы над Десятью Городами, ему придется иметь дело со своим соперником, который не откажется так легко от лакомого куска. Но на этой тропинке они встретятся потом, а сейчас главной проблемой было начать завоевания, и если Хеафстаг откажется, более мелкие племена будут расколоты на две части, и межплеменная война могла начаться уже завтрашним утром. Это могло отложить сильный отпечаток на судьбу их народа, и даже те из варваров кто смог бы выжить после сражения, вынуждены были - бы противостоять надвигающейся жестокой зиме: северный олень уже ушел в южные земли, и в пещерах по маршруту следования не было подготовлено припасов. Хеафстаг был хитрым вожаком; он наверняка знал, что к этому дню все племена были вынуждены следовать плану, но Беорг не знал какие требования выдвинет его соперник. Беорга утешал тот факт, что среди племен не возникало никаких конфликтов. И действительно собравшиеся в Хенгороте этой ночью племена мирно братались и веселились, напившись отличного меда. Ставка Беорга была на то, что племена объединятся перед общим врагом и соблазняться обещанием долгого процветания. Все шло по плану... пока.
      Но все-таки Хеафстаг, оставался главным ключом к успеху.
      * * * * *
      Маршируя уверенными шагами по твердой земле отряд Хеафстага целеустремленно продвигался вперед. Могучий одноглазый вождь возглавлял процессию; его огромные широкие шаги выдавали в нем неутомимого путешественника. Заинтересованный предложением Беорга и обеспокоенный быстрым приближением зимы он продолжал двигаться холодными ночами, останавливаясь лишь на короткие периоды для отдыха и еды. Известный своей беспощадностью в битвах, Хеафстаг был вожаком, который тщательно обдумывал свой каждый следующий шаг. Внушительный марш который проделал он, должен был заставить уважать его людей воинами других племен, а Хеафстаг готов был использовать любое преимущество которое мог получить.
      Не то, чтобы он ожидал проблем в Хенгороте. Он все еще уважал Беорга. Дважды до этого он встречался с вожаком племени Волка на поле битвы и оба раза проигрывал. Если план Беорга окажется действительно таким привлекательным, то он присоединится только при условии равноправного руководства с белокурым вождем. Он не волновался о соплеменниках, которые однажды завоевав города, могли забросить свой кочевой образ жизни и продолжить свое существование торгуя костяшками этой дурацкой рыбы, но он позволял Беоргу воплощать его замыслы, пока они приносили ему трепет сражения и легкие победы.
      Когда показались огни лагеря колонна ускорила свой шаг. "Пойте мои гордые воины!"- -приказал Хеафстаг. "Пойте сильно и искренне! Пусть все собравшиеся трясутся от страха при виде племени Лося!"
      * * * * *
      Беорг прислушался к звукам доносившимся издалека. Хорошо зная тактику своего соперника, он не удивился услышав первые ноты Песни Темпоса доносившиеся из ночи. Реакция белокурого короля была мгновенной - он вскочил на стол и призвал всех к тишине. "Слушайте, люди севера!"- прокричал он "Примите вызов песней!"
      Хенгорот немедленно зашевелился как муравейник - все повскакивали со своих мест и присоединились к пению. Каждый голос подхватил всем известный припев восхвалявший Бога Войны, рассказывающий о доблестных битвах и героях, павших на полях славы. Эта песня была известна каждому варварскому ребенку с того момента как он произносил свое первое слово, и песня Темпоса определяла насколько сильно было племя. Единственным отличием этой песни в каждом племени был припев, служивший для распознания поющих. Сейчас воины пели все громче и громче, так как должно было решиться чей зов будет услышан Темпосом.
      Хеафстаг вел своих людей прямо к входу Хенгорота. Внутри шатра зов племени Волка тонул среди зовов остальных племен, но воины Хеафстага не уступали людям Беорга.
      Один за другим замолкали меньшие племена под давлением племен Волка и Лося. Противостояние продолжалось между двумя племенами в течение многих минут - никто не хотел уступать превосходства в глазах божества. Внутри шатра, люди из других племен начали нервно теребить свое оружие. Вскоре на равнине могло развернуться сражение, так как противостояние песнями могло не выявить чистого победителя.
      Наконец поднялся полог шатра и появился знаменосец Хеафстага, высокомерный и гордый юнец. Внимательно осмотрев шатер, он поднес рог, сделанный из китового плавника, к губам и протрубил. Одновременно, следуя традиции, оба племени прекратили пение.
      Потом знаменосец прошел через всю комнату к вождю, и все это время его немигающий взгляд оставался прикованным к Беоргу. "Хеафстаг выбрал себе хорошего знаменосца"- подумал Беорг. "Высокочтимый вождь Беорг"- начал знаменосец, когда прекратилось волнение, - "И остальные собравшиеся вожди. Племя Лося просит впустить его в Хенгорот и присоединиться к тостам во славу Темпоса."
      Беорг снова осмотрел знаменосца, проверяя - не покинет ли его юношеское самообладание в последний момент.
      Но знаменосец даже не мигнул и продолжал говорить с той же уверенностью в голосе. "Довольно"- ответил впечатленный Беорг. "И добро пожаловать:".
      Потом он добавил про себя:"Жаль, что Хеафстаг не обладает твоей выдержкой."
      "Я представляю Хеафстага, вождя племени Лося"- возвестил знаменосец громким голосом- "Сына Гротгульфа Сильного и Ангаар Храброй, трижды убийцу великого медведя, дважды завоевателя южных земель Термалаина; победившего Раага Переодетого, вождя племени Медведя в поединке одним ударом... " (это высказывание заставило нервно заерзать все племя Медведя, и особенно их вождя, Хаальфдэйна, сына Раага Переодетого). Знаменосец продолжал в течение долгого времени, зачитывая каждый подвиг, каждый поступок, каждый титул заслуженный Хеафстагом в течение его яркой и славной карьеры.
      Как поединок песнями был соревнованием между племенами, выслушивание титулов и подвигов было персональным соревнованием между людьми, особенно вождями, чья слава и мужество напрямую отражалась на их воинах. Беорг боялся этого момента, поскольку количество титулов и побед соперника превышало даже его собственные.
      Он знал, что одной из причин, почему Хеафстаг пришел последним было выставление своих заслуг перед теми, кто ранее уже заслушал знаменосца Беорга. В этом состояло преимущество принимающего вождя, что он мог высказывать свои заслуги каждому новому племени, но придя последним Хеафстаг уничтожил это преимущество.
      Наконец, знаменосец закончил и снова пересек шатер, чтобы открыть полог для своего вождя. Хеафстаг уверенными шагами направился через Хенгорот навстречу Беоргу.
      Но если кто и не был впечатлен доблестями Хеасфага, то его появление точно произвело на них эффект. Рыжебородый вождь был около семи футов в высоту, весь покрытый следами от прежних битв. И Хеафстаг действительно гордился своими боевыми шрамами. Один его глаз был выдран северным оленем, а левая рука была жутко изуродована в схватке с полярным медведем. Вождь племени Лося видел битв больше чем любой другой человек в тундре, и судя по всему еще больше готов был увидеть.
      Два вождя посмотрели с яростью друг другу в глаза не отводя взгляд ни на секунду. "Волк или Лось?"- спросил Хеафстаг, намекая на неразрешенный песенный спор. Беорг осторожно обдумывал свой ответ: "Это была равная борьба."- сказал он. "Предоставим Темпосу выбирать победителя, хотя, клянусь, ему будет непросто это сделать. "
      Когда со всеми формальностями было покончено, лицо Хеафстага расплылось в широкой улыбке. "Привет, Беорг, вождь племени Волка. Я рад стоять перед тобой, не видя при этом собственной крови на конце твоего смертоносного копья!"
      Дружелюбные слова Хеафстага застали Беорга врасплох. Он не мог надеяться на более удачное начало военного союза. Он ответил ему с такой - же страстью: "Не прежде чем ты успел бы воспользоваться своим топором!"
      Улыбка быстро исчезла с лица Хеафстага, когда он увидел темноволосого человека за спиной Беорга. "По какому праву, подвига или крови, этот хилый южанин присутствует здесь?"- потребовал рыжебородый вождь. " Его место с такими как он, или, в крайнем случае, с женщинами!"
      "Поверь Хеафстаг,"- объяснил Беорг."Это де Бернезан, важнейший человек для нашей победы. Он принес мне очень ценную информацию; он прожил в Десяти Городах больше двух зим."
      "И какова его роль? " - упорствовал Хеафстаг.
      "Он информатор"- повторил Беорг.
      "Это в прошлом,"- сказал Хеафстаг. "Зачем он теперь нужен нам? Ведь он не сможет драться среди наших воинов."
      Хеафстаг сверкнул глазами в сторону де Бернезана, напоминавшего побитую собаку, которая предает свой народ ради собственной наживы."Тебе нет оправдания южанин. И может Темпос найдет место на своих полях для твоих костей!"
      Де Бернезан тщетно пытался сопротивляться железному взгляду Хеафстага. Он открыл свой рот и заговорил так уверенно и громко как мог. "Когда будут завоеваны города и захвачена добыча, вам понадобится кто-то, кто знает южные рынки. Я тот человек."
      "И какова цена ?" - прорычал Хеафстаг.
      "Комфортабельное проживание"- ответил де Бернезан. "Уважение, ничего более."
      "Ха!"- фыркнул Хеафстаг. "Он смог предать своих, предаст и нас!". Огромный вождь снял топор со своего пояса и направился к де Бернезану. Беорг напрягся, понимая, что этот критический момент мог разрушить весь его план.
      Своей изуродованной рукой Хеафстаг схватил де Бернезана за волосы и повернул его голову набок, обнажая тонкую шею. Он начал подносить топор к цели, смотря при этом все время в глаза южанину. Но, пренебрегнув традициями, Беорг заранее предупредил де Бернезана об этом моменте. Маленький человек был недвусмысленно предупрежден, что если он будет сопротивляться, то умрет в любом случае.
      Но если бы Хеафстаг просто проверял его и он принял удар, то возможно его жизнь и продлилась немного подольше. Собрав всю силу воли, де Бернезан смотрел на Хеафстага и не показал испуга при приближении смерти.
      В последний момент, Хеафстаг отклонил лезвие и оно прошло в каких-то миллиметрах от глотки южанина. Хеафстаг отпустил человека, но продолжал сверлить его своим единственным глазом.
      "Честный человек готов принять любое правосудие из рук своих владык," сказал де Бернезан, пытаясь заставить не дрожать свой голос. Приветственные крики прозвучали из каждой глотки в Хенгороте, и когда они смолкли, Хеафстаг повернулся к Беоргу.
      "Кто поведет? "- прямо спросил гигант.
      "Кто победил в песенном состязании?"- ответил Беорг.
      "Тогда договорились, "- Хеафстаг поприветствовал своего соперника. "Поведем вместе, ты и я, и никто не оспорит наше право!"
      Беорг кивнул-"Смерть любому, кто осмелится!"
      Де Бернезан глубоко и беспомощно вздохнул и сдвинул свои ноги. Если бы Хеафстаг, или даже Беорг, заметили лужу под его ногами, то его жизни вероятно настал бы конец. Он снова нервно сдвинул свои ноги и оглянулся по сторонам, с ужасом обнаружив на себе ледяной взгляд знаменосца Хеафстага. Де Бернезан побледнел в ожидании предстоящего унижения и смерти. Но знаменосец неожиданно отвернулся, а его рот расплылся в улыбке, что было актом беспрецедентного милосердия с его стороны. Он ничего не сказал.
      Хеафстаг поднял свои руки с топором вверх над головой и устремил взгляд на потолок. Беорг, в свою очередь, снял свой топор с пояса и быстро повторил это движение. "Темпос!"- прокричали они в унисон.
      Снова посмотрев друг на друга, они порезали свои руки смочив лезвия собственной кровью. Одновременно они повернулись и занесли свое оружие над залом, и при этом каждый топор оставил отметку в бочонке с медом. Незамедлительно, ближайшие воины схватили кружку и помчались к бочонку, чтобы первыми испить напиток, благословленный кровью их вождей.
      "Я бы хотел уточнить с тобой наши планы,"- сказал Беорг Хеафстагу.
      "Позже, благородный друг," - ответил одноглазый вождь. "Сегодня вечером мы будем праздновать нашу будущую победу." Он хлопнул Беорга по плечу и подмигнул своим единственным глазом.
      "Радуйтесь моему прибытию, хотя для вас очень печально, что вы оказались не готовы к такой встрече"- сказал он со смехом. Беорг серьезно посмотрел на него, но Хеафстаг подмигнул ему второй раз, чем окончательно рассеял его сомнения.
      Тотчас, рыжебородый гигант схватил за локоть одного из своих воинов и громко заорал: "Тащите девок!"
      4
      Хрустальный осколок
      Вокруг был непроницаемый мрак.
      Он не мог вспомнить что случилось и не понимал где находился. Только мрак приятно обволакивал его.
      Ледяной холод начал охватывать его, отнимая у него остатки сознания. Открыв глаза он пытался увидеть хоть что-нибудь, но мрак был непроницаемым. Он лежал уткнувшись лицом в снег. Вокруг были лишь горы, по заснеженным вершинам которых он мог догадаться о своем местоположении. Они бросили его на Хребте Мира. Они оставили его умирать.
      В голове Акара Кессела застучало, кода наконец он смог поднять ее. Солнце ярко светило, но смертельный холод и завывающие ветры разгоняли любое тепло, которое могли доставить яркие лучи. На Кесселе был только тонкий плащ, не способный защитить его от смертельного холода.
      Они бросили его умирать.
      Акар пошевелил ногами, утонувшими глубоко в снеге, и оглянулся вокруг. Далеко внизу в долине, там где начинаются караванные пути на юг, он увидел черные точки которые представляли собой караван магов начинающих свое долгое путешествие обратно в Лускан.
      Они использовали его. Теперь он понял, что был лишь марионеткой в руках Эльдулака, Дендибара Пятнистого и остальных, послужившей их грязным замыслам. Они даже не думали давать ему титул мага.
      "Как я мог быть настолько глуп?"- простонал Кессел. Образы Моркая, единственного человека который выказывал ему хоть какое-то уважение, всплыли в его голове, вызывая тяжелое чувство вины. Он вспомнил все радости, которые он испытал общаясь с учителем. Однажды Моркай превратил его в птицу, чтобы Акар смог почувствовать свободу в полете; В другой раз он превратил его в рыбу, чтобы Акар почувствовал подводный мир. Кинжал в спину - вот чем он отплатил этому замечательному человеку. Далеко внизу уезжающие волшебники услышали мучительный крик Кессела, эхом отразившийся от скал.
      Эльдулак улыбнулся, удовлетворенный тем, что его план удался как нельзя лучше, и пришпорил свою лошадь.
      * * * * *
      Кессел пробирался сквозь сугробы. Он не знал почему он шел - ему некуда было идти. Ему не было спасения. Эльдулак бросил его в огромный котлован образовавшийся в горе, и насколько понимал Кессел у него не было ни одного шанса выбраться. Он снова попытался вызвать магический огонь, чтобы согреться. Он протянул ветку в небо и произнес слова заклинания.
      Ничего.
      Не появилось даже струйки дыма.
      Он начал опять двигаться. Его ноги болели; он готов был поверить, что несколько пальцев на его левой ноге уже отвалились. Но он не рискнул убедиться в своих предположениях.
      Он снова начал обходить огромную воронку по периметру, следуя по уже проложенному им пути. Неожиданно он изменил направление и двинулся к центру. Он не знал почему, и даже не пытался понять продолжая двигаться словно в бреду. Все вокруг стало расплываться. Кессел почувствовал, что падает. Он снова ощутил на лице ледяное покалывание снега, которое предвещало скорый конец.
      И тут он почувствовал тепло.
      Сначала слабое, а затем все сильней и сильней.
      Какая-то сила манила его. Источник находился где-то под ним, но даже сквозь толщу льда Кессел чувствовал его живительное тепло.
      Он стал копать. Направляя свои руки вглубь он уже ничего не чувствовал, но продолжал копать ради спасения своей жизни. Затем он наткнулся на что-то большое, излучающее сильное тепло. Наконец он дернул на себя изо всех сил, освобождая источник тепла. Он не смог разглядеть, что скрывалось под ледяной коркой. В замерзших руках Акар Кессел держал квадратную сосульку. Тепло лилось сквозь него, и вскоре он снова почувствовал покалывание, извещавшее на сей раз о возрождении его конечностей.
      Кессел не имел представления о том, что происходило, и сейчас это волновало его меньше всего. У него появился шанс выжить, и этого было достаточно. Он спрятал хрустальный осколок в сумку, и вернулся к горной стене, в поисках наиболее защищенного места. Под небольшим навесом, на маленьком кусочке земли , обогретый кристаллом, Акар Кессел прожил свою первую ночь на Хребте Мира. Его спасителем был хрустальный осколок, Креншинибон, древний артефакт, который веками ожидала того, кто сможет освободить его из ледяного плена. Снова пробужденный от своего долгого сна, он думал о том, как он мог использовать в своих целях слабовольного Кессела. Эта реликвия, с первых своих дней ставшая злом, была утрачена на века к сожалению тех злых правителей, которые жаждали его силы.
      Креншинибон был загадкой, черпавшей свои темные силы от дневного света. Он был средством уничтожения, орудием в умелых руках, являясь защитой и домом для своего обладателя. Но самым большим плюсом из всех, которыми обладал Креншинибон, была сила, которую он давал своему владельцу.
      Акар Кессел безмятежно спал, не осознавая того, что происходило с ним. Он знал только то, что его жизнь еще не закончилась. У него потом будет время все обдумать. Никогда больше не будет играть он роль марионетки в руках этих самовлюбленных собак - Эльдулака, Дендибара Пятнистого и остальных. Они склонятся перед ним. "Уважение"- слышал он из глубин сна, сна который Креншинибон наслал на него, Акара Кессела, Властелина Долины Ледяного Ветра.
      * * * * *
      Кессел проснулся на рассвете, который он думал никогда больше не увидит. Хрустальный осколок спас его этой ночью, но все же он сделал немного больше, чем просто спас его от ледяной смерти. Кессел почувствовал, что что-то изменилось этим утром. Перед этой ночью он думал только о том сколько еще он сможет прожить, прежде чем холод заберет его жизнь. Но теперь его больше не заботил этот вопрос. Он чувствовал силу наполнявшую его. Белый олень появился на краю воронки.
      "Еда,"- прошептал Кессел. Он поднял палец в направлении своей добычи и проговорил слова заклинания, почувствовав легкое покалывание прошедшее сквозь его кровь. Яркая вспышка молнии вылетела из его пальца, свалив оленя на месте.
      "Еда"- подумал он, усилием мысли поднимая оленину по воздуху и заставляя ее подлететь к нему, не обращая внимания на то, что заклинания телекинеза не было даже в обширном наборе заклинаний Моркая Рыжего, его единственного учителя. Кессел лишь продолжал удивляться способностям неожиданно появившимся у него.
      Теперь у него была еда и тепло чтобы согреться. Но все же у мага должен быть замок, рассудил он. Место где он смог бы попрактиковаться в использовании магии. Он посмотрел на осколок, в поисках ответа на свой вопрос и увидел второй осколок рядом с первым. Инстинктивно он понял (хотя, на самом деле это Креншинибон направлял его действия), что ему следует делать. Он узнал настоящий осколок по теплу и силе, которые он излучал, но у второго тоже была какая-то особенная аура. Он взял копию и поместил ее в центр воронки, закопав глубоко в снег.
      "Ибссум дал абдур,"- пробормотал он, не понимая зачем он это сделал и что значат эти слова. Кессел попятился почувствовав силу растущую внутри артефакта. Он начал поглощать в свои глубины лучи солнечного света. Территория, окружающая воронку, погрузилась в темноту, хотя стоял яркий солнечный день. Потом он стал ритмично пульсировать, излучая глубокий свет. И вдруг он стал увеличиваться.
      Он увеличился в основании, почти до размера воронки, и на некоторое время Кессел испугался, что его раздавит о каменные стены. К утреннему небу устремился остроконечный шпиль, продолжавший расти с увеличением внутренней силы артефакта. Когда все завершилось, перед Кесселом возвышалась точная копия Креншинибона, но гораздо больших размеров. Хрустальная башня. Не зная откуда, но Кессел понял, что знает ее имя. Кришал - Тирит.
      * * * * *
      Кессел был полностью удовлетворен, впервые за долгое время, здесь внутри Кришал-Тирит, он чувствовал себя просто великолепно. Он был из рода бедных крестьян, и хотя внешне ему льстило ощущение значимости которое он получил, он был слегка напуган силой захватившей его. Он не находил объяснения как и почему он смог получить такую силу, и даже лгал себе, ссылаясь на собственное везение и случайный выбор судьбы.
      Теперь, когда он завладел силой к которой он так стремился, он не знал, что ему с ней делать. Но Креншинибон слишком долго ждал, чтобы сейчас выслушивать душевные излияния этого жалкого человека. Но пока желания Кессела совпадали с желаниями осколка. В течение всего времени он направлял его по нужному пути с помощью ночных внушений.
      У Креншинибона было достаточно времени. Артефакту хотелось снова почувствовать радость завоеваний, но несколько лет ничего не значили для реликвии созданной во времена зарождения мира. Он превратит ничтожного, беспомощного Кессела в железного исполнителя своей воли. Он проделывал это уже сотни раз, создавая жестоких и беспощадных врагов законопорядка на всех Планах. И он сделает это снова.
      Каждую ночь, Кесселу, спящему на втором этаже удобно обустроенной башни, снились сны о завоевании. Не большие компании по захвату городов, таких как Лускан или даже не нападение на отдельные поселения, такие как Десять Городов, но менее амбициозные и более реалистичные планы начала создания его королевства. Он видел сон о захвате в рабство племени гоблинов, для использования их в качестве стартовых сил. Когда он проснулся на следующее утро, он вспомнил сон и нашел его хорошей идеей. Позднее этим утром Кессел исследовал третий этаж башни, оказавшимся круглой комнатой, как и все остальные и сделанной из полированного хрусталя.
      Внезапно, он почувствовал, что должен сделать тайный знак и произнести слово, которое, как ему казалось, он слышал ранее от Моркая. Он все проделал и стал с удивлением наблюдать как поверхность одного из зеркал находившихся в комнате затуманилась. Когда туман исчез и изображение обрело резкость, он узнал долину, через которую они проходили, перед тем как Эльдулак, Дендибар Пятнистый и остальные бросили его умирать.
      Вся местность теперь была занята гоблинами работающими над постройкой лагеря. Это были кочевники, возможно, военная банда так как среди них не было ни женщин, ни детей. Сотни пещер расположенные по этой стороне гор, не смогли вместить все племена орков, гоблинов, огров и других монстров. Борьба за пещеры была жестокой, и самым слабым племенам гоблинов приходилось ставить лагерь на поверхности.
      "Как удачно"- подумал Кессел, задаваясь вопросом насколько случайным совпадением было то, что он видел сейчас и то, что он видел в своих сновидениях. Потом он послал мысленный приказ гоблинам. Результат поразил его. Все как один гоблины повернулись в направлении невидимой силы и опустили свои дубины и каменные топоры.
      Один большой гоблин, вероятно лидер, поднял свою дубинку и сделал несколько шагов вперед. Кессел в задумчивости потер подбородок, обдумывая возможности своей обнаруженной способности. "Подойди ко мне,"- послал он сигнал гоблину. "Ты не можешь сопротивляться!"
      * * * * *
      Племя прибыло к воронке спустя некоторое время, оставаясь на безопасном расстоянии от башни. Кессел позволил гоблинам полюбоваться на свой новый дом, а потом снова воззвал к лидеру гоблинов, приказав ему приблизиться к Кришал Тирит.
      Против собственной воли гоблин зашагал по направлению к башне. Сопротивляясь каждому шагу он подошел к основанию башни. Он не заметил никакой двери ведущей внутрь, так как ее мог видеть только обладатель Креншинибона.
      Кессел провел испуганного гоблина на первый этаж здания. Оказавшись внутри вождь гоблинов замер испуганно вращая глазами в поисках той силы, которая призвала его внутрь этой ужасной башни.
      Маг (титул присваивался любому обладателю Креншинибона, даже если раньше он не был знаком с магией) заставил жалкое создание подождать, усиливая его страх. Тогда, воспользовавшись зеркальной дверью, он неожиданно появился наверху лестницы. Он посмотрел вниз на испуганное создание и с удовольствием заметил его страх.
      Гоблин еще больше затрясся увидев Кессела.
      "Кто я? "- спросил Кессел у хныкающего и униженного гоблина.
      Ответ вождя был вырван силой, которой он не смог сопротивляться.
      "Хозяин."
      5
      Когда-нибудь
      Бруенор поднимался по каменному склону размеренными шагами, в направлении самой высокой точки южного окончания долины дварфов. Среди населения Десяти Городов, тех кто видел на вершине гребня задумчиво стоящего дварфа, это место называлось Холмом Бруенора.
      Немного ниже, на западе, светились огни Термалаина, а еще дальше темные воды Маер Дуалдон, освещались мелькающими огоньками рыбных лодок, чьи решительные экипажи упрямо не хотели причаливать к берегу без богатого улова. Дварф находился как раз между безбрежной тундрой и звездами, ярко блестевшими в ночном небе. Небосвод озарялся солнечным закатом, и Бруенор чувствовал он отрывается от земли и парит в этом изумительном свете.
      Здесь он погружался в свои мечты, возвращавшие его в родные земли.