Но Ильнезара даже не улыбнулась. Сжав губы, она смотрела прямо перед собой, сквозь него.
      – Ты такая серьезная, - заметил он.
      – Надвигается буря.
      Джарлакс развел руками, прикидываясь, что не понимает, о чем она.
      – Ты вышел живым из замка короля-колдуна,- пояснила драконица. - А не в твоем обычае просто оставаться в живых. Ты-то везде выгоду отыщешь, как в башне Герминикля, например.
      – Да я едва ноги оттуда унес.
      – Ноги, а еще что?
      – Если мы оба будем говорить загадками, тогда ни один из нас не узнает то, что хочет, сударыня.
      – Считаешь, что постройки Женги сослужат тебе службу, - прямо сказала Ильнезара. - Обнаружив там могущественную магию и, вероятно, послушное войско, ты, видимо, решил обратить все это себе на пользу.
      Джарлакс хотел возразить, но она жестом остановила его.
      – Одно дело - стать сперва младшим рыцарем, потом заслужить полное рыцарское достоинство и сделаться заметной фигурой в Дамаре законным путем, - продолжала она. - И совсем другое - возвыситься самочином. В стране, где полями и деревнями управляет король Гарет, а темными закоулками - Тимоско, это значит навлечь на себя немалые беды.
      – Если только мои предполагаемые сторонники не окажутся сильнее моих вероятных врагов, - заметил дроу.
      – Они не сильнее, - не задумываясь, возразила Ильнезара. - Ты находишься во власти заблуждения, которое свойственно всем мечтающим возвыситься, не важно, каким путем. А мы с сестрой ни в коей мере ему не подвластны. Мы с ней встречались с Женги еще до Смутного Времени. Сейчас его имя проклинают по всей стране, но когда-то он пользовался большим почетом или, скажем так, был достаточно могуществен, чтобы расправиться с любым, кто осмеливался открыто выступать против него. И к нам он пришел не с угрозами, а с весьма соблазнительным предложением.
      – Предложил бессмертие. В качестве личи.
      – Черный Уршула не был единственным, кого Женги удалось уговорить, - сказала драконица. - Когда все наследие Женги выйдет на свет, оживет сотня драколичи. И не важно когда - через месяц, через сто или тысячу лет. Они существуют, их бессмертный дух ждет своего часа в камнях-талисманах, спрятанных в книгах.
      – Камень Ильнезары тоже?
      – И я, и Тазмикелла сделали свой выбор еще в то время, когда казалось, что остановить Женги никому не по силам, - промолвила она и вперила в Джарлакса тяжелый взгляд, который красноречивее слов говорил: если уж сам король-колдун не смог соблазнить их во времена своего могущества, то Джарлаксу и подавно нечего на это надеяться. - Мы с сестрой полагаем, что в период зимнего затишья твои услуги нам не потребуются, - подытожила Ильнезара. - И Энтрери тоже. И если вы хотите уехать из Гелиогабалуса и отдохнуть после тяжелых испытаний, скажем, на побережье Лунного моря с его мягким климатом, то отправляйтесь, с нашими наилучшими пожеланиями.
      Джарлакс улыбнулся, все поняв.
      – Если же вдруг нам понадобится ваша помощь, пока вы еще будете поблизости, мы найдем вас, - заверила она таким тоном, что стало ясно: этого никогда не будет. Их гонят.
      Более того, Ильнезара и Тазмикелла стремятся не иметь с ними больше ничего общего.
      – Поосторожнее, Ильнезара, - отважился Джарлакс. - На севере мы с Артемисом многое нашли.
      Она сощурила глаза, и дроу на мгновение испугался, что сейчас она примет свой истинный облик и бросится на него. Но она спокойно проговорила:
      – Наверное, достаточно, чтобы привлечь к себе внимание.
      – Чье? - не сразу спросил он. - Твое?
      – Я относилась к тебе со вниманием и до поездки на север.
      Джарлакс пристально поглядел на нее. Она вынуждена дать ему отставку, но, похоже, сама не слишком этому рада, отсюда и странная печаль в глазах.
      – Что ж, вероятно, мы отправимся на юг, - сказал он. - Я же вырос в Подземье и не люблю холодов.
      – Пожалуй, это разумно.
      – Думаю, будет правильно и с моей стороны, и особенно со стороны Артемиса доложить королю Гарету о нашем отъезде. Хотя не очень-то хочется ехать для этого на север, в Бладстоун-Виллидж. Там уже холодно. Но все-таки я чувствую себя обязанным сообщить ему, а такое послание, как ты понимаешь, городскому стражнику не доверишь.
      – Конечно не доверишь, - согласилась она чуть насмешливым тоном, давая понять, что принимает игру дроу.
      – Если бы в городе оказался кто-нибудь из приближенных Гарета… - задумчиво проговорил Джарлакс.
      Ильнезара встретила его взгляд и, поколебавшись немного, все-таки с улыбкой кивнула, давая понять, что это будет последняя услуга с ее стороны.
      – Я слыхала, что магистра Кейна видели в Гелиогабалусе.
      – Наверное, видный вельможа.
      – Странник в грязных лохмотьях, - поправила она. - И самый опасный человек в Бладстоуне.
      – Сейчас в Бладстоуне находится Артемис Энтрери.
      – Он самый опасный человек в Бладстоуне, - твердо повторила Ильнезара.
      – Значит, магистр Кейн. Уверен, он передаст мое сообщение.
      – Он не подводит короля Гарета, - сказала драконица. И предостерегающим тоном добавила: - Никогда.
      – Возможно, ему будет также интересно кое-что узнать о погибшей племяннице Гарета, - задумчиво кивнув, проговорил дроу и, вставая, послал драконице самую обворожительную из своих улыбок.
      Он изо всех сил старался не выдать сильнейшего разочарования и казаться лишь признательным за все, что она ему сообщила.
      Он уже готов был уйти, но остановился, услышав за спиной голос Ильнезары:
      – Ты все время плетешь паутину, в надежде, что кто-нибудь в нее попадется. С самых юных дней, проведенных в Мензоберранзане, ты так живешь. И, надо сказать, ты преуспел в интригах против таких, как Нелликт или Тимоско. Но слушай меня внимательно, Джарлакс. Король Гарет и его соратники скачут прямо и быстро, и никакими паучьими сетями их не удержишь. Магистра Кейна не остановит паутина.
      Оказавшись на улице, Джарлакс быстро пошел прочь. Он приходил к Ильнезаре, надеясь заручиться их с сестрой поддержкой. Теперь же нужно было иначе строить планы относительно Ваасы, поскольку без помощи драконов его положение очень уязвимо - даже если забыть на время авантюру, в которую ввязался Артемис Энтрери.
      Благоразумие нашептывало, что стоит на время затаиться, может, даже устроить себе отдых, как советовала Ильнезара, - и отступить перед препятствиями, растущими, как снежный ком.
      Джарлакс рассмеялся - над собой он всегда смеялся громче всего.
      – Благоразумие, - вслух произнес он, будто пробуя слово на вкус. - Тоска смертная.
      Все здравомыслящее в нем настойчиво требовало последовать совету Ильнезары и оставить двойную игру, вести которую в Бладстоуне становилось все сложнее. Он понимал, что противодействие усиливается и опасность может подстерегать за каждым углом. Рассудительный человек ради безопасности плюнул бы на свои потери и приобретения. Смерть в расчеты таких рассудительных людей, хотя они об этом и не задумываются, не входит, подумал Джарлакс.
      Ясно, что положение складывается угрожающее. Разумный игрок в сава,оказавшись в проигрышной ситуации, жертвует фигуру или сдается.
      Но Джарлакс был выше их, он делал шаг, казавшийся несуразным, даже глупым. Он блефовал еще больше.
      – «Пусть кости судьбы изменят саму доску»,- процитировал он старую дроускую поговорку, родившуюся в мире Хаоса. Согласно откровению Ллос, когда действительность становится очень опасной, надо стремиться изменить действительность.
      По мысленному приказу Джарлакса каблуки его громко застучали по мостовой, и он пошел прочь из Петли, повторяя про себя одно имя: «Магистр Кейн».
      Все-таки Джарлакс спал с драконом.
 

* * *

 
      – А ты что, под потолком висел? - пробурчал Атрогейт. - Тоже мне летучая мышь!
      – Разве им не следует об этом знать? - с невинным видом спросил Джарлакс.
      – Им не следует знать, что я это знаю!
      – Ты всерьез считаешь, что Дозорным ничего не известно о Кантане и о том, что в замок его сопровождал приятель-дворф?
      Атрогейт вжал голову в плечи - и словно уменьшился в размерах - и, чтобы заглушить страх, опрокинул в рот еще одну кружку эля.
      – Неужели ты настолько простодушно относишься к своим врагам? - гнул свое Джарлакс.
      – Они мне не враги. Я никогда не шел ни против короны, ни против кого бы то ни было, если только меня не вынуждали.
      Дроу чуть улыбнулся. До чего знакомые слова! Правда, произнесены с дворфским акцентом, но разве не почти то же самое он слышал от Энтрери?
      – Скоро все выяснится, - сказал он. - Ведь племянница Гарета погибла.
      – До сих пор понять не могу, как это случилось!
      – Вряд ли соратники Гарета примут в расчет подробности.
      – То же самое можно сказать и о друзьях Нелликта, если я сделаю то, о чем ты просишь.
      – Полагаю, как раз наоборот, - возразил Джарлакс. - Положение Эллери настолько двусмысленно, что это может смягчить удар по Нелликту, так что ты даже окажешь ему услугу.
      Атрогейт фыркнул, и из носа у него брызнул эль.
      – Мой невысокий друг, до сих пор ты жил припеваючи, оставаясь в стороне от паутины, которую плели твои друзья.
      – Не пойму, о чем ты болтаешь?
      – Ты один из них, но ничего не смыслишь в их делах, - пояснил дроу. - Ты служишь Цитадели Убийц, но заговоров вместе с ними не устраиваешь. Ты не сделал ничего такого, что потребовало бы вмешательства короля Гарета, иначе тебя уже давно призвали бы к ответу.
      – А сейчас призовут?
      – Да. Мы словно идем по замкнутому кругу, и скоро авангард встретится с арьергардом. Битва, боюсь, будет жаркой, а места для всех мало, так не лучше ли решить, на чьей стороне сражаться?
      – Если ты считаешь, что Нелликт в арьергарде, то дружок твой уже перескочил в авангард.
      – Речь сейчас не об Энтрери. Речь о тебе и обо мне, - сказал дроу, подталкивая к Атрогейту очередную кружку, которую тот, по своему обыкновению, с ходу опорожнил. - У меня на родине, в Мензоберранзане, - продолжал Джарлакс, - есть одна поговорка: «Пэй не нил не-не ураили».
      – А я еще думал, что ты только выглядишь смешно. Послушать, как ты говоришь…
      – «На самом деле путы можно сбросить», - перевел Джарлакс. - Тебя, друг мой, опутали тревоги. Сбрось их.
      – Вряд ли правда придется ему по вкусу.
      – Но он настолько мудр, что не накажет вестника.
      Атрогейт глубоко вздохнул и залпом проглотил еще одну порцию эля. Потом хлопнул ладонями по столу и решительно поднялся.
      – Он заплатит, - сказал он обернувшейся к нему подавальщице, указывая на дроу, и отбыл разыскивать мастера Кейна.
      – «Пэй не нил не-не ураили», - негромко повторил Джарлакс. Он правильно перевел дворфу старую поговорку, только не сказал, что в ней говорится не о путах тревог и волнений, а об оковах бренной плоти.
 

* * *

 
      «Надо дать понять, что я близко», - думал Атрогейт. Вряд ли умно застать магистра врасплох. Он взял расшатанную деревянную лестницу и с грохотом приставил к стене гостиницы.
      – Гостиница потому и называется гостиница, что гостят внутри, - ворчал он, поднимаясь. - Никто не снимает койку на крыше.
      Взбираясь, он старался производить как можно больше шума. Добравшись до края, он увидел футах в десяти от себя монаха, сидящего прислонясь спиной к каменной трубе. Ноги он поджал под себя, а руки с раскрытыми ладонями положил на колени. Ни единый мускул его тела не двигался, монах казался не живым существом, а, скорее, частью строения, вроде трубы.
      Атрогейт остановился, ожидая, что Кейн как-то отреагирует на его появление, но тот не обращал на него никакого внимания. Терпение дворфа, наконец, истощилось, и он неуклюже влез на наклонный скат крыши. За несколько дней, проведенных в Гелиогабалусе, пузо его значительно увеличилось, и лежать на нем было очень неудобно.
      – Ты чего, спишь? - окликнул он монаха, становясь на четвереньки. Головка одного из кистеней упала из-за спины и стукнула его по щеке, но дворф только дунул из уголка рта, словно хотел таким образом отбросить металлический шар. - У друга короля Гарета постель могла бы быть и получше. Или король тебе плохо платит?
      Приоткрыв один глаз, Кейн взглянул на дворфа.
      – Странно, что у тебя охраны никакой нет, - отважился заметить Атрогейт, с трудом поднимаясь на ноги. Но едва он выпрямился, черепица под ним поехала - на крышу свободно был уложен еще один слой черепицы! - Ох, Клангеддин! - только и успел воскликнуть дворф, снова грохнувшись на живот и начав сползать с крыши.
      Дрыгая руками и ногами, он полетел в замусоренный переулочек, увлекая за собой и лестницу. Моментально вскочив, он стал озираться, испугавшись, что кто-то мог увидеть столь бесславное падение. Атрогейт убил бы его на месте.
      Успокоившись, что его позор остался незамеченным, дворф упер руки в бока и поглядел вверх.
      – Чертов монах! - пробормотал он, подобрал свои кистени и закрепил их на спине.
      Подняв лестницу из кучи мусора, он снова приставил ее к стене. Пары ступенек недоставало, но дворф решил, что справится, и полез вновь. Добравшись до края, он протянул руку и ощупал черепицу;
      – Теперь иди, не бойся, дворф, - произнес Кейн. Он сидел в прежнем положении, не открывая глаз.
      – Хитрая ловушка! - похвалил Атрогейт и потихоньку, медленно и осторожно стал продвигаться вперед. - Разве нельзя было нанять пару телохранителей, а заниматься ловушками предоставить поганым воришкам?
      – Мне не нужна охрана.
      – Ты сидишь тут один - почему не снял комнату?
      – В моем распоряжении самая великолепная комната во Вселенной.
      – Похоже, дождь начинается. Или его ты тоже станешь восхвалять?
      – Я не звал тебя, дворф, - напомнил Кейн.- Предпочитаю одиночество. Говори, что тебе нужно, или уходи.
      Атрогейт скрестил руки на груди и нахмурился:
      – Ты знаешь, кто я?
      – Атрогейт, - ответил монах.
      – А знаешь, чем я знаменит?
      Молчание.
      – Да на моем счету больше всего голов в списке, - похвастался дворф.
      – Если забыть о тех, кому просто лень считать, - спокойно ответил монах.
      – Я был в замке рядом с Палишуком!
      – Именно поэтому я и позволил тебе нарушить мой покой, - сказал Кейн. - Если ты пришел, чтобы рассказать об этом предприятии, - пожалуйста. В противном случае - прошу тебя уйти.
      – Ну, тогда ладно, - уже не столь самодовольно продолжил Атрогейт. - Если бы не это предприятие, мне бы здесь и делать было нечего.
      – Нечего делать по собственной воле, - спокойно и уверенно поправил Кейн, и дворф невольно сжался.
      – Я пришел поговорить об Эллери.
      Кейн открыл глаза и повернул голову, явно заинтересовавшись:
      – Ты видел, как она погибла?
      – Нет, - признался дворф. - Я видел, как погиб Кантан. Его убил Артемис Энтрери и бросил прямо мне под ноги.
      – Ты обвиняешь его? - не моргнув, спросил Кейн.
      – Не-а. Кантан сам начал. Глупый чародей хотел поубивать полуорков. - Атрогейт помолчал, собираясь с мыслями. - Надо сказать, что Кантан не из тех, кто идет за королем Гаретом.
      – У него были тайные мотивы, чтобы отправиться в замок?
      – Что такое «мотивы», понятия не имею, но Кантан работал на себя и своих хозяев, а ни один из них в числе приближенных короля не числится - к счастью, для короля. - И он заговорщически подмигнул, но Кейн будто не заметил этого, и дворф со вздохом пояснил: - Он из Цитадели Убийц.
      – Это мы подозревали.
      – А ваша командир Эллери знала это наверняка. Причем знала еще до того, как взять его в путешествие.
      – Так ты хочешь сказать, что Кантан убил Эллери?
      – Да нет, дуби… - в сердцах воскликнул Атрогейт и осекся, но Кейн и бровью не повел. - Нет, ничего такого. Я говорю, что Эллери, кровная родственница вашего короля, взяла Кантана с собой, потому что ей так велели. И если ты думаешь, что она такая уж благочестивая, то здорово заблуждаешься.
      – Ты заявляешь, что Эллери была связана с Цитаделью Убийц?
      – Я складываю два да три и получаю пять. А если ты считать не умеешь, так это твои трудности.
      – Дозорные считают лучше, чем ты можешь себе представить, любезный дворф. Мы знаем, что нити из Цитадели протянулись ко многим и одних опутали больше, других меньше, - со значением проговорил монах.
      Угроза мигом отрезвила Атрогейта, который вспомнил, с кем он разговаривает и насколько неоднозначно его собственное положение в глазах соратников короля Гарета.
      – Ну, я просто подумал, что тебе полезно об этом знать, - пробормотал он, пятясь к лестнице.
      Не отрывая взгляда от Кейна, он поставил ногу на верхнюю ступеньку и начал спускаться.
      Монах не шевельнулся и не вымолвил ни слова.
      Вновь оказавшись в переулке, Атрогейт торопливо пошел прочь, ломая себе голову, разумно ли он поступил, что пришел сюда и выдал Нелликта.
      – Чертов дроу! - проворчал он, тревожно вглядываясь в тень. - И чертова выпивка!
      Сказав это, он на миг остановился.
      – Пожалуй, надо еще выпить, - добавил он, решив принести своему любимому элю личные извинения за оскорбление.

Глава 9