Пролог

Абалистер Бонадьюс долго всматривался в мерцающее изображение в зеркале. Перед ним бесконечно простирались горы надутого ветром снега – самое недоступное место во всех Королевствах. Все, что нужно было сделать, это ступить сквозь зеркало на Великий Ледник.

– Так ты идешь, Друзил? – сказал волшебник своему, похожему на летучую мышь, импу.

Друзил обернул кожистые крылья вокруг себя, словно собирался обдумать этот вопрос в одиночестве.

– Не так уж мне нравится холод, – ответил тот, явно не желая принимать участие в охоте.

– Мне он тоже не нравится, – ответил Абалистер, надевая на палец зачарованное кольцо, которое должно было защитить его от убийственного холода. – Но йот растет только на Великом Леднике. – Абалистер посмотрел на сцену в магическом зеркале – последний шаг к завершению его поисков и началу завоеваний. Снежная пустыня была тиха, хотя темные облака нависали над головой, обещая неминуемую бурю, которая задержит охоту, возможно на много дней. – Вот туда нам и надо, – продолжал Абалистер, разговаривая больше с собой, нежели с импом. Его голос переходил в бормотание, по мере того, как мысли возвращались к поворотной точке его жизни – два года назад, во Времена Бедствий.

Аватар богини Талоны показал ему путь.

Усмешка Абалистера переросла в смех, когда он обернулся, чтобы взглянуть на Друзила – импа, который поведал ему как лучше всего уважить Госпожу Яда.

– Пойдем, дорогой Друзил, – позвал волшебник. – Ты принес рецепт проклятия хаоса. Ты должен пойти со мной и помочь найти его последний компонент.

Услышав о проклятии хаоса, имп расправил крылья. На этот раз он не стал возражать. Неторопливый взмах крыльев перенес его на плечо Абалистера, и они прошли сквозь зеркало вместе.

Горбатое и волосатое существо, отдаленно напоминающее человека, с рыком бросило грубо сделанное копье, хотя Друзил и Абалистер явно были вне пределов его досягаемости. Оно снова взвыло, на сей раз победоносно, как будто его бросок сгодился для некоей символической победы. Затем оно вернулось к своим белым лохматым товарищам.

– Кажется, они не собираются с нами договариваться, – сказал Друзил, переминаясь с одной когтистой лапы на другую, на плече Абалистера.

Волшебник понимал возбуждение своего фамильяра. Друзил был созданием с нижних планов, созданием хаоса, и он отчаянно хотел посмотреть, как его хозяин расправится с этими наглыми дураками – просто еще одна радость в дополнение к долгожданному дню победы.

– Они зовутся Таер, – объяснил Абалистер, узнавший это племя. – Грубые и свирепые. Ты прав. Договариваться они не будут. – Внезапно, глаза Абалистера блеснули, и Друзил опять подпрыгнул и хлопнул лапками.

– Они не понимают Силу, которая стоит перед ними! – закричал Абалистер, его голос нарастал вместе с яростью. Все страшные испытания двух долгих и жестоких лет пробежали в его голове за несколько секунд. Сотня человек погибла в поисках неуловимых ингредиентов для проклятия хаоса; сотня человек погибла только, чтобы Талона была довольна. Абалистер тоже не смог избежать неприятностей. Завершение Проклятия стало для него наваждением, единственной движущей силой его души, и каждый шаг стоил ему нескольких годов жизни, он рвал на себе волосы каждый раз, когда проклятие в очередной раз ускользало. Сейчас он был близок, так близок, что мог видеть темные кустики йота за небольшим гребнем, в котором были нарыты пещеры Таер. Так близко, но эти проклятые, тупые существа стояли у него на дороге.

Слова Абалистера потревожили Таер. Они ворчали и подпрыгивали в тени зубчатой горы, толкая друг друга вперед, как будто пытаясь выбрать вожака, который поведет их в атаку.

– Сделай что-нибудь быстрее, – предложил Друзил со своего насеста. Абалистер посмотрел на него и чуть не рассмеялся.

– Они нападут, – объяснил Друзил, стараясь, чтобы его голос звучал беспечно, – и, что гораздо хуже, мои крылья начинают замерзать.

Абалистер кивнул здравым словам импа. Любая задержка ему дорого обойдется, особенно если нависшие облака разразятся метелью, которая спрячет и йот и мерцающий проход в уютную комнату Абалистера. Он достал крошечный шарик – смесь серы и помета летучей мыши, раздавил в кулаке и направил палец на группу Таер. Слова заклинания эхом отражались от горы и голого льда, и он улыбнулся, подумав как забавно было, что глупые Таер не имели ни малейшего представления, что он делает.

Мгновение спустя, они это выяснили.

Прежде чем заклинание сорвалось с рук, Абалистер слегка поднял указательный палец. Огненный шар взорвался над головами ошеломленных Таер, разрушая застывшие подпорки ледяной горы. Огромные куски льда посыпались вниз, а поток воды унес тех, кто не был раздавлен. Некоторые вояки барахтались в воде с ледяным крошевом, слишком пораженные, чтобы заметить, что озеро вокруг них быстро замерзает.

Одно несчастное создание все-таки сумело освободиться, но Друзил вспорхнул с плеча Абалистера и спикировал на него. Хвост импа, заканчивающийся когтем, ударил, когда тот пролетал мимо спотыкающегося существа и Абалистер с воодушевлением зааплодировал.

Таер схватился за ужаленное плечо, с удивлением посмотрел на удаляющегося импа и замертво рухнул на лед.

– Что с остальными? – спросил Друзил, приземляясь назад на свой насест. Абалистер осмотрел оставшихся Таер, в основном мертвых, хотя некоторые тщетно пытались освободиться из сжимающихся тисков льда.

– Пусть они медленно умирают, – ответил он и злобно рассмеялся.

Друзил недоверчиво взглянул на него.

– Госпожа Яда этого не одобрит, – сказал имп, помахивая своим отравленным хвостом.

– Ну, хорошо, – ответил Абалистер, хотя понимал, что Друзил скорее хотел доставить удовольствие себе, нежели Талоне. Впрочем, довод был сильным; яд – лучшее средство завершения работы для богини. – Лети, закончи начатое, а я соберу йот.

Немного позже, Абалистер срезал последний серо-коричневый гриб и бросил его в сумку. Он позвал Друзила, который играл с последним хнычущим Таер, щелкая хвостом вокруг его судорожно дергающейся головы – единственной части тела, свободной от ледяной ловушки.

– Ну, хватит, – мягко сказал Абалистер.

Друзил вздохнул и печально посмотрел на приближающегося волшебника. Лицо мага нисколько не смягчилось.

– Хватит, – уже настойчивее повторил он.

Друзил нагнулся и поцеловал Таер в нос. Существо перестало хныкать и посмотрело на него с удивлением, но Друзил лишь пожал плечами и погрузил отравленное жало в заплаканный глаз.

Имп охотно уселся на предложенное плечо Абалистера. Абалистер позволил ему подержать мешочек с йот, просто чтобы напомнить отвлекшемуся импу о делах, которые ожидали их за мерцающей дверью.

Глава 1. Любимец белой белки

Друид в зеленых одеяниях издал серию свистов и пощелкиваний, но белка с белой шерстью, казалось, не замечала всего этого, сидя высоко над тремя людьми на ветке дуба.

– Ну что, кажется, ты потерял голос, – заметил другой человек, бородатый служитель леса с приятными чертами лица и длинными светлыми волосами, свисающими до плеч.

– Думаешь, у тебя получится лучше? – негодующе спросил друид в зеленых одеждах. – Я думаю, что эта зверушка еще более странная, чем ее шкурка.

Двое других засмеялись над попыткой товарища объяснить неудачу.

– Я уверяю тебя, – сказал третий – посвященный высокого ранга, – цвет зверька, конечно, необычный, но умение разговаривать с животными – одно из простейших наших умений. Несомненно, сейчас…

– Со всем уважением, – прервал расстроенный друид, – я наладил контакт со зверьком. Он просто отказывается отвечать. Прошу, попробуйте сами.

– Белка, отказывающаяся говорить? – спросил второй член группы со смешком. – Ведь они же одни из самых болтливых…

– Но не эта, – послышался голос сзади. Трое друидов обернулись и увидели священника идущего по дороге от увитого плющом здания. Легкая походка выдавала в нем молодого человека. Он был среднего роста и телосложения, возможно чуть более мускулистый, чем большинство людей. Кончики серых глаз задирались вверх, когда он улыбался. Вьющиеся коричневые локоны слегка играли под широкими полями шляпы. Его кремовая туника и штаны выдавали священника Дениера, бога одной из основных сект в библиотеке Наставников. Молодой человек также носил декоративную голубую накидку и широкополую шляпу, тоже голубую с красной лентой и пером, что было нетипично для его ордена. На ленте был укреплен медальон, выполненный из фарфора и золота в виде свечи, горящей над глазом – символ Дениера.

– У этой белки рот всегда на замке, за исключением тех случаев, когда он сам пожелает общаться, – продолжал молодой священник. Его забавляло удивленное выражение на лицах обычно невозмутимых друидов, так что он решил еще немного их удивить. – Приятная встреча, Аркит, Ньюандер и Клео. Вас, Клео я поздравляю с посвящением.

– Откуда ты знаешь нас? – спросил Аркит, предводитель друидов. – Мы еще не сообщали в Библиотеку и никому не говорили о нашем прибытии. – Аркит и Ньюандер – светловолосый друид – подозрительно переглянулись. – Твои учителя, что, подсматривали за нами с помощью магии?

– Нет, нет, ничего подобного, – мгновенно ответил молодой священник, зная об отвращении, питаемом друидами к подобным вещам. – Я помню вас, всех троих, со времен вашего последнего посещения библиотеки.

– Абсурд! – встрял Клео. – Это было четырнадцать лет назад. Ты тогда был не более, чем…

– Мальчишкой – закончил за него молодой священник. – Мне тогда было семь лет. Насколько я помню, с вами был четвертый человек, леди в годах, но чрезвычайно могущественная. Кажется, ее звали Шеннон.

– Невероятно, – пробормотал Аркит. – Ты совершенно прав, молодой священник. – Друиды опять переглянулись, ожидая какой-то подвох. Вообще говоря, друиды не очень-то жаловали людей, не принадлежащих к их ордену. Они редко приходили в знаменитую Библиотеку Наставников, находящуюся высоко в уединенных Снежных Горах. Только тогда, когда слышали о находке чего-либо, что представляло бы особый интерес – редкой книги о растениях или животных, или о новом рецепте для изготовления исцеляющих зелий, или о том, как лучше растить сады. Они уже почти отвернулись, чтобы уйти, но, подчиняясь внезапному наитию, Ньюандер обернулся и встретился глазами с юным священником, который небрежно опирался на палочку для ходьбы с серебряным набалдашником, искусно выполненным в виде головы барана.

– Каддерли? – спросил Ньюандер, с широкой улыбкой на лице. Аркит тоже узнал молодого человека и вспомнил необычную историю более чем необычного ребенка. Каддерли поселился в библиотеке раньше, чем ему исполнилось пять лет – немногие дети принимались до достижения десяти. Его мать умерла за несколько месяцев до этого, и его отец, слишком погруженный в собственные исследования, отказался от ребенка. Тобикус, наставник Библиотеки, услышал об одаренном малыше и принял его.

– Каддерли, – повторил за Ньюандером Аркит, – Это правда ты?

– К вашим услугам, – ответил Каддерли, низко кланяясь, – Я рад встрече. Это честь, что вы помните меня, добрый Ньюандер и почтенный Аркит.

– Кто? – прошептал Клео, вопросительно глянув на Ньюандера. Спустя несколько мгновений и он заулыбался, узнав молодого священника.

– Да, ты был мальчишкой, – сказал Ньюандер, – Чрезвычайно любопытным мальчишкой, насколько я помню!

– Простите, что я побеспокоил вас, – сказал Каддерли, – Нечасто выпадает возможность поговорить сразу с тремя друидами.

– Да и немногим этого захочется, – заметил Аркит, – Но, я смотрю, ты… из тех кому захотелось.

Каддерли кивнул, но улыбка внезапно исчезла.

– Я надеюсь ничего не случилось с Шаннон? – в голосе звучала озабоченность. Друид была добра с ним при той давнишней встрече. Она показала полезные растения, вкусные корни, и заставляла цветы расцветать прямо у него на глазах. К изумлению Каддерли, Шаннон трансформировала свое тело, что было способностью самых могущественных друидов, в грациозного лебедя и исчезла в утреннем небе. Каддерли очень хотел присоединиться к ней, он хорошо помнил это желание, но друид не могла похожим образом превратить и его.

– Ничего страшного, если ты это имеешь в виду, – ответил Аркит. – Она мирно скончалась несколько лет назад.

Каддерли кивнул. Он уже собирался принести свои соболезнования, но благоразумно вспомнил, что друиды никогда не боялись и не оплакивали смерть, рассматривая ее как естественное завершение жизни и довольно незначительное событие в общей схеме вселенского порядка.

– Ты знаешь эту белку? – внезапно спросил Клео, решивший восстановить свою пошатнувшуюся репутацию.

– Это Персиваль, – ответил Каддерли, – Мой друг.

– Ручной? – спросил Ньюандер, его ясные глаза подозрительно сузились. Друидам не нравилось, что люди держат ручных животных. – Каддерли от души рассмеялся.

– Если кто из нас двоих и ручной, так, боюсь, это я, – честно сказал он. – Персиваль иногда разрешает себя погладить, и всегда – покормить, но поскольку я заинтересован в нем больше, чем он во мне, он сам решает где и когда. – Друиды присоединились к смеху Каддерли.

– Замечательная зверушка, – сказал Аркит и поздравил Персиваля целой трелью свистов и пощелкиваний.

– Замечательно, – последовал саркастический ответ Каддерли, – давайте, поощряйте его. – Смех друидов усилился, и Персиваль бросил подозрительный взгляд на Каддерли со своей ветки.

– Ну, слезь и поздоровайся, – позвал Каддерли, нагибая нижнюю ветку дуба своей палочкой. – Будь вежлив по крайней мере.

Персиваль даже не отвел взгляда от желудя, который он грыз.

– Боюсь, он не понимает, – сказал Клео, – Пожалуй, если я переведу…

– Все он понимает, – возразил Каддерли, – Не хуже нас с вами. Просто он большой упрямец, и я могу доказать это! – Он перевел взгляд обратно на белку. – Когда у тебя выдастся свободная минутка, Персиваль, – с хитрым видом сказал он, – Я оставил тарелку орехов и масла для тебя в своей комнате…

Прежде чем он успел закончить, белка бросилась вдоль по ветке, прыгнула на другую, затем на следующее дерево, и так далее вдоль дороги. Через несколько мгновений белка проскользнула по водосточной трубе на крышу, и, не останавливаясь ни на секунду, пробежав по ветке плюща, запрыгнула в открытое окно на третьем этаже огромного здания.

– Персиваль питает некоторую слабость к орехам и маслу, – отметил Каддерли, когда хохот друидов наконец смолк.

– Замечательный зверек, – повторил Аркит. – Ну а сам-то ты, Каддерли? Приятно видеть, что ты не оставил свои занятия. Учителя хорошо отзывались о твоих способностях четырнадцать лет назад. Но мне и в голову не могло придти, что ты обладаешь такой хорошей памятью, или что мы, друиды произведем столь сильное впечатление на тебя.

– Так и есть, – тихо ответил Каддерли, – Я рад, что вы вернулись – полагаю, посмотреть на недавно найденный трактат по лесным мхам. Я его еще не видел. Наставники держали его под замком, пока не придет кто-нибудь более разбирающийся в подобных вещах, и не оценит его истинную ценность. Видите ли, не то, чтобы мы совсем не ждали компанию друидов, но мы не знали кто, когда и сколько человек придет.

Друиды кивнули, восхищаясь увитым плющом каменным строением. Библиотека Наставников стояла уже около шести сотен лет, и все это время ее двери были открыты для ученых всех добрых конфессий. Строение было огромным, почти самодостаточный город – так было нужно в суровых и изолированных Снежных Горах – более четырех сотен футов в длину и вполовину меньше в ширину на протяжении всех четырех надземных этажей. Хорошо оснащенная и с обильными запасами – слухи говорили о милях складских подземных туннелей – она пережила атаки орков, гигантов, кидающих камни, жестокие зимние холода и оставалась все такой же на протяжении веков.

Коллекция книг, пергаментов и артефактов в Библиотеке была внушительной, занимая почти весь первый этаж, саму библиотеку, множество меньших помещений на втором этаже, да и просто по всему комплексу лежало множество уникальных древних работ. Будучи не такой большой, как прочие великие библиотеки Королевств, например, знаменитые собрания Сильвермуна на севере, и музеи древностей в Калимпорте на юге, библиотека Наставников была удобна для западных, центральных районов Королевств и региона Кормира, и открыта для всех желающих учиться, с условием, что они не будут использовать полученные знания для злых целей.

Строение так же вмещало прочие подспорья для исследователей, например лавки травника и алхимика. Завораживающие горные пейзажи, ухоженные земли вокруг и даже небольшой садик создавали особую рабочую атмосферу. Библиотека Наставников была создана не только как хранилище для старых книг; она как нельзя лучше подходила для чтения поэзии, живописи и создания скульптур, она была местом для обсуждения глубоких и часто остающихся без ответов вопросов общих для всех разумных рас. Действительно, Библиотека была подходящей данью Дениеру и Огме – двум богам знания, литературы и искусств.

– Мне говорили, что трактат – действительно большая работа, – сказал Аркит. – Потребуется много времени, чтобы как следует ее изучить. Надеюсь, что плата за комнаты не очень высока. Наше богатство не распространяется на материальные вещи.

– Думаю, наставник Тобикус примет вас без всякой платы, – ответил Каддерли. – Вашу помощь в этом вопросе нельзя недооценивать. – Он бросил быстрый взгляд на Аркита. – Если нет, приходите ко мне. Недавно я переписал томик для одного волшебника, книгу заклинаний, которую он потерял в огне. Человек был очень щедр. Видите ли, я однажды написал книгу заклинаний, а волшебник, рассеянный, каковыми являются большинство из них, так и не сделал копию.

– Неужели был только один экземпляр? – спросил Клео, не веря, что волшебник был так неосторожен со своей самой дорогой собственностью.

– Только один, – ответил Каддерли, постукивая себя по виску, – единственная копия была здесь.

– Ты запомнил все переплетения заклинаний волшебника так хорошо, что смог воспроизвести их по памяти? – спросил обомлевший Клео. Каддерли пожал плечами.

– Волшебник был щедр.

– Ты удивительный человек, молодой Каддерли, – сказал Аркит.

– Замечательная зверушка? – с надеждой спросил молодой священник, вызывая широкие улыбки у всех троих.

– Воистину! – сказал Аркит. – Загляни к нам на днях. – Зная, как друиды любят уединение, Каддерли понял, какой почести он удостоился только что. Он низко поклонился и друиды поступили так же, затем они пожелали Каддерли всего хорошего и двинулись по дороге к библиотеке.

Каддерли проводил их взглядом, затем посмотрел на свое открытое окно. Персиваль сидел на подоконнике, тщательно слизывая остатки обеда с крошечных лапок.

Капля соскользнула с кончика проволоки, коснулась пропитанной раствором тряпки, которая заканчивалась в маленькой мензурке. Каддерли потряс головой и коснулся втулки, которая контролировала поток масла.

– А ну убери свои руки! – крикнул взбешенный алхимик из-за стола в другой части лавки. Он подпрыгнул и кинулся на слишком любопытного молодого священника.

– Оно течет так медленно, – отметил Каддерли.

– Так надо, – объяснил Вицеро Белаго уже в сотый раз. – Ты же не дурак, Каддерли. Это Масло Удара, помнишь? Самое нестабильное вещество. Большая капля может вызвать взрыв в лавке, полной других нестабильных веществ! – Каддерли вздохнул и принял выговор с уступчивым кивком.

– Сколько у тебя этого масла? – спросил он, засовывая руку в один из множества кошельков на своем поясе и доставая крошечный флакон.

– Ты слишком нетерпелив, – отметил Белаго, но Каддерли знал, что на самом деле он не сердился. Каддерли был постоянным покупателем и много раз делал важные переводы древних алхимических записок. – Боюсь, только то, что в мензурке. Мне нужно подождать, пока прибудут некоторые ингредиенты – ногти холмовых гигантов и толченые рога яков.

Каддерли аккуратно поднял пропитавшуюся ткань и наклонил мензурку. В ней было всего несколько капель – достаточно чтобы наполнить всего один из крошечных флаконов.

– Здесь только шесть, – сказал он, переливая масло при помощи пропитавшейся тряпки в сосудик. – С меня сорок четыре.

– Ты уверен, что тебе надо так много? – уже в который раз спросил Белаго.

– Пятьдесят, – объявил Каддерли.

– Цена…

– Вполне подходящая! – Каддерли засмеялся, и спрятав флакончик, выскользнул из лавки. Настроение нисколько не ухудшилось, когда он прошел через главный зал к южному крылу третьего этажа и покоям Хистры, приезжей жрицы Сан, богини любви.

– Дорогой Каддерли, – приветствовала его жрица, которая была на двадцать лет старше его, но все еще весьма привлекательна. Она носила алое одеяние с глубоким вырезом, которое не слишком скрывало ее женственную фигуру. Каддерли пришлось напомнить себе о манерах и о том, что смотреть стоит только в ее глаза.

– Входи же, – промурлыкала Хистра. Она схватила его за тунику и втащила в комнату, мгновенно захлопнув за ним дверь.

Он смог отвести взгляд от Хистры и увидел ярко сияющий сквозь тяжелое одеяло предмет.

– Закончили? – почти пискнул Каддерли. Затем он прокашлялся, смущенный. – Хистра легонько провела пальцем по его руке и улыбнулась, когда он непроизвольно вздрогнул.

– Двеомер произнесен, – ответила она. – Все, что осталось, это плата.

– Двести… золотых монет, – проговорил, запинаясь, Каддерли, – как мы и договаривались. – Он потянулся за кошельком, но рука Хистры перехватила его руку.

– Это было трудное заклинание, – сказала она, – с отступлениями от нормы. – Хистра помолчала секунду и застенчиво улыбнулась. – Но я так люблю отступления, – заявила Хистра, поддразнивая его. – Цена может быть снижена, знаешь ли, для тебя.

Каддерли нисколько не сомневался, что то, как он сглотнул было слышно даже в коридоре. Он был дисциплинированным ученым и пришел сюда с определенной целью. У него было много работы, но обольстительность Хистры была неоспоримой, а ее духи буквально подавляли. Каддерли напомнил себе, что надо не забывать дышать.

– Мы вполне могли бы и забыть про плату, – предложила Хистра, лаская пальцами мочку уха Каддерли. Молодому ученому стало интересно, не упадет ли он в обморок.

Впрочем, в конце концов, образ Даники, с одухотворенным видом сидящей на спине Хистры и небрежно трущей ту лицом об пол, заставил Каддерли контролировать себя. Комната Даники была недалеко: через коридор, несколько дверей налево. Он твердо убрал руку Хистры со своего уха, передал ей кошелек и схватил прикрытый, сияющий предмет.

Несмотря на всю свою практичность, когда Каддерли вышел из комнаты на двести золотых беднее, его лицо сияло так же ярко, как и диск, зачарованный для него Хистрой.

У Каддерли, как всегда, были и другие дела, но, не желая вызвать подозрения шатаясь по Библиотеке со сверхъестественно сверкающим мешочком, он направился прямо в северное крыло в свою комнату. Персиваль все еще сидел на подоконнике, когда он вошел, нежась в лучах утреннего солнца.

– Он у меня! – взволнованно воскликнул Каддерли, вынимая диск. Комната немедленно осветилась, как будто в нее заглянуло солнце и напуганная белка нырнула в тень под кроватью Каддерли.

Священник не стал переубеждать Персиваля. Он бросился к письменному столу, достал из переполненного бокового ящика цилиндр, длинной в фут и шириной в два дюйма. Легким усилием Каддерли снял крышку. Под ней было углубление как раз подходившее для диска. Он положил туда диск и завернул крышку, пряча свет.

– Я знаю, что ты там, – поддразнил Каддерли и приоткрыл крышку на другом конце цилиндра, выпустив узкий луч света.

Этот спектакль совсем не понравился Персивалю. Он прыгал взад и вперед под кроватью, а смеющийся Каддерли преследовал его лучом света, довольный, что наконец победил хитрое существо. Все это продолжалось лишь несколько секунд, пока Персиваль не выпрыгнул из-под кровати и не бросился к окну. Белка вернулась секунду спустя затем лишь, чтобы схватить свои орехи с маслом и прострекотать несколько нелестных слов в адрес Каддерли.

Все еще смеясь, молодой священник закрыл крышку на своей новой игрушке и прицепил ее к поясу. Затем, он двинулся к дубовому шкафу. У большинства священников, живущих в Библиотеке, в шкафу хранились запасные одеяния, так как они хотели безупречно выглядеть перед новоприбывшими учеными. Тем не менее, в шкафу Каддерли сложенная одежда занимала совсем немного места. Горки записок и еще большие горки всевозможных изобретений загромождали пол, а самодельные кожаные ремни занимали большинство вешалок. Кроме того, на внутренней стороне одной из дверей висело огромное зеркало, вещица, значительно превышающая скромные денежные возможности большинства других священников Библиотеки, особенно низкого ранга, как Каддерли.

Каддерли вынул широкую портупею и направился к кровати. В кожаном ремне находилось пятьдесят специально сделанных дротов. С помощью флакончика из лавки алхимика Каддерли намеревался доделать шестой. Дроты были короткими и узкими, полностью сделанные из железа, исключая серебряные наконечники. Сердцевины дротиков были полыми, флакончик как раз подходил к отверстию. Каддерли вздрогнул, когда вставлял флакон в дротик, стараясь приложить достаточно усилий, чтобы вставить его на место и не раздавить при этом.

– Масло Удара, – напомнил он себе представляя обгорелые кончики пальцев.

Молодой ученый вздохнул с облегчением, когда летучая смесь была, наконец, установлена. Он снял шелковую накидку, собираясь одеть портупею и подойти к зеркалу посмотреть, как она на нем сидит, что он делал всегда после завершения очередного дротика. Но резкий стук в дверь дал ему достаточно времени только для того, чтобы спрятать портупею за спину, прежде чем Учитель Авери Шелл – толстый краснолицый человек ввалился внутрь.

– Что это еще за чеки об оплате? – кричал священник, размахивая пачкой пергаментов у носа Каддерли. Он стал доставать их по одному, и, читая заголовки, бросать на пол. – Кожевник, ювелир, кузнец… Ты транжиришь свое золото!

Над плечом Авери Каддерли заметил белозубую улыбку Киркана Руфо и понял, откуда у учителя его счета и повод для ярости. Высокий, с заостренными чертами лица, Руфо был лишь на год старше Каддерли. Эти двое, хоть и были друзьями, всегда соперничали в продвижении по ступеням старшинства в Ордене, да и в других занятиях тоже, особенно если принимать во внимание несколько долгих взглядов, брошенных Руфо в направлении Даники. Создавать друг другу неприятности стало чем-то вроде игры для них, более чем нудной игры, когда дело доходило до вмешательства учителей, особенно Учителя Авери.

– Деньги были потрачены с умом, Учитель, – осторожно начал Каддерли, зная, как сильно расходятся понятия “с умом” у него и Учителя Авери. – На приобретение знаний.

– На приобретение игрушек, – отметил Руфо со своей позиции у двери, и Каддерли заметил удовлетворенное выражение на лице высокого парня. Каддерли заработал высокую оценку Учителя за свою работу над потерянной в огне книгой заклинаний, что явно тревожило его соперника, и Руфо наслаждался подножкой, поставленной Каддерли.

– Ты слишком безответственен, чтобы позволять тебе хранить такие суммы! – рычал Авери, запустив остальные пергаменты в полет по комнате. – Ты лишен мудрости!

– Но ведь я отдал Библиотеке часть заработка, – напомнил ему Каддерли, – а остальное, потратил в соответствии с путями Дениера…

– Нет! – прервал его Авери. – Не вздумай прятаться за именем, которое ты, очевидно, не понимаешь. Дениер. Что ты знаешь о Дениере, молодой изобретатель? Ты провел почти всю жизнь в Библиотеке Наставников, но ты, кажется, ничего не понимаешь в наших догмах и принципах. Иди на юг в Лантан вместе со своими игрушками, если тебя они так увлекают, и играй со жрецами Гонда!

– Я не понимаю…

– Вот уж точно! – ответил Авери, его тон становился все более сдержанным. На мгновение священник замолчал и Каддерли понял, что он осторожно подбирает слова.

– Мы – центр познания, – начал Учитель. – Мы настаиваем на определенных ограничениях для тех, кто хочет придти сюда. Даже служители Гонда проходили через наши двери. Ты видел их, но разве ты замечал, чтобы их тепло принимали? – Каддерли задумался на секунду, затем кивнул. Действительно, он помнил, что Авери изо всех сил старался, чтобы Каддерли не встретился с жрецами Гонда, каждый раз, когда те приходили в Библиотеку.

– Вы правы, я не понимаю, – ответил Каддерли. – Я думаю, что жрецы Дениера и Гонда, посвященные знаниям, должны работать вместе. – Авери медленно, но решительно покачал головой.

– Вот здесь ты ошибаешься, – сказал он. – Мы предъявляем требования к знаниям, на которые не соглашаются последователи Гонда. – Он замолчал и снова покачал головой; простая вещь которая действовала на Каддерли сильнее любого крика.

– Зачем ты здесь? – тихо спросил Авери, контролируя свой голос. – Ты когда-нибудь задавал себе этот вопрос? Ты расстраиваешь меня, мальчик. Ты – пожалуй, самый умный человек, которого я когда-либо знал – а я знал немало ученых – но ты ведешь себя как ребенок. Я знал, что так будет. Когда Тобикус сказал, что мы примем тебя… – Внезапно Авери замолчал, как будто обдумывая свои слова, затем просто вздохнул.

Каддерли казалось, что Учитель всегда что-то не договаривал в этом месте, как будто он ожидал, что Каддерли придет к каким-то своим выводам. И он был ничуть не удивлен, когда тот сменил тему разговора.

– А как насчет твоих обязанностей, пока ты сидишь тут ради “приобретения знаний”, как ты выражаешься? – спросил учитель, в его голосе опять зазвучали злые нотки. – Ты утрудил себя зажечь свечи в комнатах для занятий этим утром?

Каддерли вздрогнул. Он знал, что забыл что-то.

– Мне так не кажется, – сказал Авери. – Ты ценный член нашего ордена, Каддерли, и, безусловно, одарен как ученый и как писец, но я предупреждаю тебя, что твое поведение далеко от допустимого. – Лицо Учителя сделалось пунцовым, когда Каддерли, все еще не совсем разобравшийся чего же от него хотят, уставился на него.