Глава 3

СПАСИТЕЛЬ

Восток начинал розоветь, когда капитан Макферсон и сержант спустились во двор бенгали. Оба они были вооружены карабинами крупного калибра, пистолетами и ножами с длинными лезвиями. За ними шел сипай, неся запасные карабины и охотничье снаряжение.

Они подошли к загону, в воротах которого рядом со своими погонщиками шумно трубил Бхагавади.

Бхагавади был один из самых крупных и красивых слонов, которых можно встретить на берегах Ганга. Наделенный необыкновенной силой, очень крепкий и выносливый, своей статью и хоботом он неизменно вызывал восхищение знатоков.

На его спине был уже укреплен паланкин, в который должны были забраться охотники.

— Все готовы? — спросил капитан Макферсон.

— Можно отправляться, — ответил один из сипаев.

— А загонщики?

— Они уже обшаривают джунгли с собаками.

Один из самых ловких погонщиков разместился на шее Бхагавади, вооружившись тяжелым жезлом и длинной пикой.

Капитан Макферсон, Бхарата и сипай велели спустить лестницу и забрались в паланкин, прихватив с собой оружие.

В тот момент когда солнце появилось из-за горизонта, осветив разом огромную реку и лесистые ее берега, был дан сигнал к отправлению.

Побуждаемый голосом погонщика, слон быстро шагал, давя огромными ногами корни и кусты, ломая ударом хобота деревья и бамбук, преграждавшие путь.

С высоты паланкина, с карабином в руках, капитан Макферсон внимательно наблюдал за густыми зарослями и высокой травой, где мог скрываться тигр.

Через четверть часа они достигли окраины джунглей, заросших бамбуком и зарослями колючих кустов. Шесть сипаев с пиками, топорами и ружьями поджидали их со сворой охотничьих собак.

— Что нового? — спросил капитан, наклонившись с паланкина.

— Мы нашли следы тигра, — ответил главный загонщик.

— Свежие?

— Очень свежие: тигр прошел тут всего полчаса назад.

— Тогда спускайте собак.

Собаки, освобожденные от поводка, с воодушевлением бросились в заросли бамбука, лая от возбуждения. Бхагавади, несколько раз втянув носом воздух на разной высоте, вошел в джунгли, ломая грудью стену зелени.

— Смотри в оба, Бхарата, — сказал Макферсон.

— Вы что-то заметили, капитан? — спросил сержант.

— Нет, но тигр может вернуться и притаиться в бамбуке. Ты знаешь, что эти хищники очень хитры и не боятся нападать на слонов.

— В таком случае он будет иметь дело с нашим Бхагавади. Это не первый тигр, которого он затоптал своими ногами или, подняв в воздух, разбил о дерево. А вы сами видели зверя?

— Да, он и в самом деле огромный. Не помню, чтобы когда-нибудь видел такого большого тигра; он делал семиметровые прыжки.

— Ого! — воскликнул индиец. — Этого хватит, чтобы допрыгнуть до паланкина.

— Если мы позволим ему приблизиться.

— Тихо, капитан!

Вдали послышался яростный лай собак и какой-то жалобный скулеж. Бхарата почувствовал, как по телу его пробежала нетерпеливая дрожь.

— Собаки нашли его, — сказал он.

— И одна или две уже растерзаны, — добавил сипай, который зарядил запасные карабины, готовясь передать их охотникам.

Стайка павлинов поднялась метрах в пятидесяти впереди и метнулась вправо с испуганным криком.

— Узака! — позвал капитан, сложив ладони рупором.

— Внимание, капитан! — прокричал в ответ один из загонщиков. — Тигр схватился с собаками.

— Труби отступление.

Узака приставил ко рту рожок и сильно подул в него, издав громкий протяжный звук.

Тотчас показались поспешно возвращавшиеся сипаи, которые бежали, чтобы укрыться за слоном.

— Смелее! — приказал капитан погонщику. — Веди слона туда, где лают собаки. А ты, Бхарата, внимательно гляди налево, я буду смотреть направо. Возможно, нам придется сражаться не с одним противником.

Лай продолжался, становясь все более яростным. Бхагавади ускорил шаг, бесстрашно двинувшись в густую чащу бамбука, туда, где скрылись собаки.

На дороге у него лежала одна из собак, страшно растерзанная мощным ударом когтей. Слон начал выказывать признаки беспокойства, быстро поднимая и опуская хобот.

— Бхагавади чувствует его, — сказал Макферсон. — Погонщик, будь внимателен и следи, чтобы слон не повернул назад или чтобы не выставил слишком свой хобот. Тигр его разорвет, как было в прошлом году.

— Я сделаю все, хозяин.

Бамбук впереди вдруг зашевелился, и оттуда раздался мощный, ни с чем не сравнимый рык. Бхагавади, дрожа, остановился и глухо затрубил.

— Вперед! — вскричал капитан Макферсон, взводя курок карабина.

Ударом своего жезла погонщик побудил слона двигаться дальше, но тот пыхтел страшным образом и крутил хоботом, выставляя два длинных бивня.

Он сделал еще десять-двенадцать шагов и вновь остановился. В этот момент из зарослей бамбука, подобно ракете, вылетел огромный тигр, издавая свирепый рев.

Капитан Макферсон выстрелил.

— Громы и молнии! — вскричал он в бешенстве.

Тигр распластался и бросился в бамбук, раньше чем пуля задела его. Еще два раза он подпрыгнул, делая скачки по семь-восемь метров, и тут же исчез в джунглях.

Бхарата выстрелил ему вслед в самую чащу, но пуля явно не достала его.

— Что за дьявол сидит в этом тигре? — сказал капитан с досадой. — Второй раз он убегает от моей пули. Что за дела!

Бхагавади снова пустился в путь, с большими предосторожностями пролагая себе дорогу хоботом, который вытягивал и тут же поспешно убирал. Так прошел он метров сто, следуя за собаками, которые рыскали в кустах, ища следы хищника, потом остановился и снова начал дрожать и пыхтеть.

Шагах в двадцати перед ним были заросли дикого сахарного тростника. Дуновение воздуха донесло оттуда сильный запах зверя, который долетел даже до охотников.

— Смотри! Смотри! — закричал капитан.

Тигр выскочил внезапно из этого тростника и бросился на слона, который поспешил выставить навстречу ему свои бивни.

Зверь подобрался и обрушился на лоб слона, пытаясь когтями достать погонщика, который в ужасе отпрянул назад.

Он едва не достал его, когда вдруг в зарослях раздались резкие звуки рамсинги, испугавшие его. От неожиданности тигр перекувырнулся в воздухе и бросился вниз, пытаясь скрыться в джунглях.

— Огонь! — завопил капитан, разряжая свой карабин.

Хищник испустил ужасающий рев, упал, снова поднялся, перескочил через кусты и упал с другой стороны, распластавшись неподвижно на траве.

— Ура! — закричал Бхарата.

— Прекрасный выстрел! — воскликнул довольный капитан, откладывая еще дымящееся ружье. — Бросай лестницу.

Погонщик повиновался. Капитан Макферсон вооружился ножом, слез на землю и направился к кустам.

Тигр неподвижно лежал на траве, не подавая признаков жизни. К своему удивлению, капитан не заметил ни раны на теле, ни следов крови на земле.

Хорошо зная, что иногда тигры притворяются мертвыми, чтобы броситься на охотника, он повернул было назад, но не успел.

Вновь раздался таинственный голос рамсинги. При первых же звуках тигр вскочил, бросился на капитана и одним ударом повалил его. Огромная пасть со страшными зубами распахнулась над ним, готовясь растерзать.

Пригвожденный к земле, капитан Макферсон не мог ни двинуться, ни пустить в ход оружие — он весь был во власти хищника.

— Ко мне!.. Я погиб! — прохрипел он.

— Держитесь, я здесь! — откликнулся громовой голос.

Какой-то индиец выскочил из чащи, голыми руками схватил тигра за хвост и яростным рывком швырнул его в сторону.

Послышалось грозное рычание. Обезумев от ярости, зверь тут же вскочил, готовясь броситься на нового врага; но странное дело — едва завидев его, он быстро перекувырнулся и убежал, мгновенно исчезнув среди перепутанного хаоса джунглей.

Капитан Макферсон, бледный, как полотно, но живой и невредимый, поднялся на ноги. Глубокое изумление выразилось на его лице.

В пяти шагах от него стоял высокий мускулистый индиец, с гордой головой, сидящей на широких и крепких плечах. Скрестив руки на груди, сверкающим взглядом он смотрел на капитана, сохраняя неподвижность бронзовой статуи.

— Я обязан тебе жизнью, — сказал капитан.

— Возможно, — ответил индиец.

— Дай мне руку. Ты храбрец.

Индиец почтительно пожал руку, которую капитан протянул ему.

— Могу я узнать твое имя?

— Саранги, — отвечал индиец.

— Я никогда этого не забуду.

Последовало краткое молчание.

— Что я могу сделать для тебя? — продолжал капитан.

— Ничего.

Капитан вынул кошелек, набитый гинеями, и протянул ему. Индиец гордым жестом оттолкнул его.

— Я не знаю, что делать с золотом, — сказал он.

— Ты богат?

— Меньше, чем вы думаете. Я охотник на тигров в Сундарбане.

— Но почему ты оказался здесь?

— В Черных джунглях нет больше тигров. Я поднялся на север в поисках других.

— А куда ты идешь теперь?

— Не знаю. У меня нет родины, нет семьи; брожу по своей прихоти в джунглях.

— Хочешь пойти со мной?

В глазах индийца сверкнула молния.

— Если вам нужен сильный и смелый человек, который не боится ни диких зверей, ни гнева богов, то я ваш.

— Пойдем, храбрый индиец, и тебе не придется жаловаться на меня.

Капитан повернулся, но тут же остановился.

— Куда, по-твоему, убежал тигр?

— Очень далеко.

— Будет возможность найти его?

— Не думаю. Впрочем, я сам возьмусь убить его, и в скором времени.

— Вернемся в бенгали.

Бхарата, который присутствовал при этой сцене, ждал их, не отходя от слона.

— Вы ранены, капитан? — с тревогой спросил он.

— Нет, мой храбрый сержант, — отвечал Макферсон. — Но если бы не подоспел этот человек, меня бы сейчас не было в живых.

— Это невероятно, — сказал Бхарата, обращаясь к Саранги. — Никогда не видел ничего подобного. Я бы не поверил, что такое возможно, если бы не видел сам.

Улыбка была единственным ответом.

Все трое забрались в паланкин и меньше чем за полчаса добрались до бенгали, у которого их ожидали сипаи.

При виде этих солдат Саранги нахмурился. Он казался обеспокоенным, но постарался свое волнение скрыть. К счастью, никто не заметил этого в суете, вызванной возвращением охотников.

— Саранги, — сказал капитан, поднимаясь вместе с ним и Бхаратой на крыльцо. — Если ты голоден, вели принести себе все, что ты хочешь, если устал, займи любую постель, а если хочешь охотиться, бери любое оружие, которое тебе здесь понравиться.

— Спасибо, хозяин, — ответил индиец.

Капитан вошел в дом. Саранги же уселся на крыльце перед дверью. Его лицо еще больше помрачнело, глаза горели странным огнем. Раза три или четыре он поднимался, как бы желая войти в бенгали, но тут же снова садился, охваченный каким-то волнением.

— Кто знает, какая судьба ждет этого человека, — прошептал он глухо. — Возможно, смерть. Странно, но этот человек как-то сразу мне сделался близок. Мы никогда не виделись, но я чувствую, что он мне почти что родной. Мне кажется, что лицо его мне знакомо. Оно похоже… Но не будем называть ее…

Он поднялся и принялся расхаживать взад и вперед, с головой, склоненной на грудь, и с нахмуренным лбом.

Проходя мимо загона, он услышал из-за загородки голоса. Остановившись, он резко поднял голову. Поколебался в нерешительности, и оглянувшись вокруг, чтобы убедиться, что он один, приник к изгороди, внимательно прислушиваясь.

— А я тебе говорю, — убеждал чей-то голос. — Негодяй заговорил, после того как капитан Макферсон пригрозил ему смертью.

— Это невозможно, — возразил другой. — Тугов не запугаешь смертью. Я видел собственными глазами, как целый десяток их дали себя расстрелять, но ничего не сказали.

— У капитана Макферсона есть средства, чтобы развязать язык любому.

— Но туг этот очень силен. Он даст содрать с себя кожу, но не вымолвит даже слова.

Саранги еще больше насторожился и приложил ухо вплотную к загородке.

— А где его поместили? — спросил первый голос.

— В подвале, — ответил другой.

— Этот тип способен удрать.

— Это невозможно: стены огромной толщины, и, кроме того, один из наших стережет его.

— Я не говорю, что он вырвется сам, но ему помогут другие.

— Ты думаешь, они шныряют в наших местах?

— Прошлой ночью мы слышали их сигналы, и один сипай заметил какие-то тени.

— У меня мурашки по коже.

— Ты что, боишься?

— Еще бы. Их проклятые арканы редко промахиваются.

— Скоро ты испугаешься еще больше.

— Почему?

— Потому что наши собираются напасть на их логово. Негапатнан нам выдаст его.

Заслышав это имя, Саранги взволнованно вскочил. Зловещая улыбка показалась на его губах; он бросил на дом яростный взгляд.

— Ах так! — воскликнул он едва слышно. — Негапатнан здесь! Негодяи будут довольны.

Глава 4

УБИТЬ, ЧТОБЫ ОБРЕСТИ СВОЕ СЧАСТЬЕ

Наступил вечер.

За весь день капитан Макферсон не показался ни разу, а в доме не случилось ничего примечательного.

Побродив туда-сюда по двору, возле навесов и изгородей, послушав болтовню сипаев, Саранги растянулся за густым кустом в пятидесяти шагах от дома, как человек, который хочет вздремнуть.

Но время от времени он осторожно поднимал голову, и взгляд его скользил по окрестностям. Можно было сказать, что он что-то ищет или кого-то ждет.

Прошел долгий час. Над горизонтом взошла луна, осветив бледным светом леса и русло реки, которая весело журчала, разбиваясь о берега. Вдалеке послышался громкий вой, вой шакала. Саранги быстро вскочил, настороженно оглядываясь вокруг.

— Наконец-то, — прошептал он. — Я узнаю свою судьбу.

Недалеко, в чаще леса, появились две светящиеся точки с зеленоватыми отблесками; Саранги приложил два пальца к губам и негромко свистнул.

Тотчас светящиеся точки приблизились к нему. Это были глаза огромного тигра, издававшего глухое урчание, обычное для этих животных.

— Дарма! — позвал индиец.

Тигрица пригнулась, распластавшись по земле, и тихо поползла. Добравшись до него, она снова заворчала.

— Ты ранена? — спросил индиец взволнованно.

Тигрица вместо ответа открыла пасть и облизала его руки и лицо.

— Я подверг тебя большой опасности, Дарма, — сказал он нежно. — Но нам предстоит последнее испытание.

Он провел рукой по шее зверя и нашел маленькую записку, свернутую трубочкой и подвешенную на тонком шелковом шнуре.

Дрожащими руками он развернул ее и пробежал глазами. Там были причудливые знаки голубого цвета и одна строка на санскрите.

«Приходи, потому что посланец прибыл».

Легкая дрожь пронизала его, и несколько капель пота заблестело на лбу.

— Пошли, Дарма, — сказал он.

Он взглянул на дверь дома, прошел триста или четыреста шагов, оглядываясь, и, сопровождаемый тигром, углубился в лес.

Пройдя быстрым шагом минут двадцать по едва заметной тропинке, он остановился и жестом подозвал тигрицу.

Из-за куста впереди вышел человек и, решительно наставив ружье, крикнул:

— Кто идет?

— Кали, — ответил Саранги.

— Проходи.

Саранги приблизился к смуглому индийцу в тюрбане, который внимательно его осмотрел.

— Ты тот, кого мы ждем? — спросил он.

— Да.

— Знаешь, кто тебя ждет?

— Коульи.

— Именно он; следуй за мной.

Индиец забросил карабин за плечо и пустился в путь медленным шагом. Саранги и Дарма следовали за ним.

— Ты видел капитана Макферсона? — несколько минут спустя, спросил проводник.

— Да.

— Что он делает?

— Не могу сказать.

— Ты ничего не знаешь о Негапатнане?

— Знаю. Он пленник капитана.

— Ты правду говоришь?

— Чистейшую правду.

— И знаешь, где его запрятали?

— В подвале дома.

— Они осторожны, эти европейцы!

— Похоже.

— Но ты освободишь его.

— Я? — вскричал Саранги.

— Думаю, ты.

— Кто тебе это сказал?

— Скоро узнаешь.

Индиец замолчал и ускорил шаг, углубившись в густые заросли бамбука и колючих кустов. Часто он останавливался и осматривал стволы тамариндов, которые попадались на пути.

— Что ты ищешь? — спросил Саранги.

— Знаки, которые указывают дорогу.

— Коульи переменил убежище?

— Да, вблизи его хижины показывались англичане.

— Неужели?

— У капитана Макферсона длинные руки. Будь начеку, Саранги: они могут сыграть с тобой скверную шутку, когда ты меньше всего этого ждешь.

Он остановился, приложил руки к губам и издал звук, напоминающий вой шакала.

Такой же вой послышался в ответ.

— Путь свободен, — сказал индиец. — Иди по этой тропинке, придешь к порогу хижины. Я останусь здесь сторожить.

Саранги послушался. Он шел по тропинке и за каждым деревом видел людей с арканами вокруг пояса и карабинами в руках.

— Охрана сильная, — прошептал он. — Мы сможем потолковать, не опасаясь, что англичане застанут нас здесь врасплох.

Очень скоро он оказался перед большой хижиной, построенной из огромных стволов деревьев, в которой вместо окон были бойницы для ружейных стволов. Крыша была покрыта широкими листьями, а на самой верхушке красовалась грубая статуя Кали.

— Кто идет? — спросил охранник, сидящий на пороге.

— Кали, — второй раз ответил Саранги.

— Проходи.

Он вошел в большую комнату, освещенную смоляным факелом, который распространял дымный свет.

На циновке лежал сухощавый полуголый индиец с таинственной татуировкой на груди. Его бронзовое лицо было грубым и жестоким, что подчеркивалось густой черной бородой. Глубоко посаженные глаза блестели мрачным огнем.

— Здравствуй, Коульи, — сказал Саранги, входя, но произнес эти слова точно нехотя, как бы с трудом.

— А, это ты, друг, — отвечал Коульи, быстро вставая. — Жду тебя с нетерпением.

— Не моя вина: дорога длинная.

— Знаю, друг мой. Как идут дела?

— Прекрасно; Дарма великолепно справилась со своей ролью. Если бы я не подоспел, она бы расплющила голову капитану.

— Она его повалила?

— Да.

— Прекрасный зверь эта твоя тигрица.

— Что верно, то верно.

— Так что ты теперь на службе у капитана?

— Да.

— В качестве кого?

— Охотника.

— Он знает, что ты ушел из дома?

— Он предоставил мне полную свободу.

— И все-таки будь осторожен. У этого человека зоркие глаза.

— Я знаю.

— Расскажи мне о Негапатнане.

— Его привезли вчера ночью и поместили в подвале.

— Ты знаешь этот подвал?

— Нет еще, но узнаю. Говорят, там стены огромной толщины, и часовой, вооруженный до зубов, стережет его днем и ночью.

— Ты узнал даже больше, чем я надеялся.

— Возможно, я сильнее и хитрее, чем ты думаешь, — ответил Саранги.

— Тебе известно, заговорил ли Негапатнан?

— Не знаю.

— Если он заговорит, мы погибли.

— Ты не доверяешь ему? — с легкой иронией спросил Саранги.

— Нет, Негапатнан — сильный человек и не способен предать нас. Но капитан Макферсон умеет пытать. Однако перейдем к делу.

Саранги нахмурился, и легкая дрожь пробежала по телу.

— Говори, — сказал он странным тоном.

— Ты знаешь, зачем я тебя позвал?

— Догадываюсь, речь идет…

— Об Аде Корихант.

При этом имени взгляд Саранги потух, и он печально опустил голову. Что-то влажное сверкнуло на его ресницах; глубокий вздох сорвался с побледневших губ.

— Ада!.. — воскликнул он сдавленным голосом. — Говори, Коульи, говори. Что с ней?..

Коульи взглянул на охотника, и жестокая ухмылка скривила его губы.

— Ты помнишь, Тремаль-Найк, ту ночь, когда ты укрылся в колодце со своей Адой и маратхом? — спросил он вкрадчивым голосом.

— Да, помню, — ответил Саранги, а точнее, Тремаль-Найк, охотник на змей из Черных джунглей.

— Ты был в наших руках. Достаточно было Суйод-хану захотеть, и вы все трое уснули бы навечно.

— Знаю. Но зачем ты напоминаешь мне эту ночь?

— Нужно, чтобы ты ее помнил.

— Тогда поторопись: не заставляй меня так страдать. У меня и так сердце обливается кровью.

— Я буду краток. Тогда вам был уже вынесен приговор: ты должен был быть задушен, Дева пагоды — взойти на костер, а Каммамури — умереть среди змей. Но Суйод-хан решил поступить иначе. Негапатнан попал в руки англичан, и нужно было спасти его. Ты доказал, что храбр и находчив, и он помиловал тебя, чтобы ты послужил нашей секте.

— Я знаю, давай ближе к делу.

— Ты любишь эту женщину, которую зовут Ада. Мы готовы уступить ее тебе, чтобы иметь верного и надежного союзника. Богиня Кали предлагает тебе свою Деву пагоды.

— Ах!.. — воскликнул Тремаль-Найк, вскочив на ноги, вне себя. — Это правда?

— Это правда, — сказал Коульи, подчеркивая каждое слово. — и она будет твоей женой. Но кое-что потребуется и от тебя.

— Я на все согласен. Ради моей Ады я сожгу всю Индию.

— Нужно будет убить.

— Я убью.

— Нужно будет спасти людей.

— Я спасу их, даже напав на город, заполненный войсками.

— Хорошо; тогда слушай.

Коульи достал из-за пояса бумагу, развернул и несколько минут смотрел на нее с глубоким вниманием.

— Ты знаешь, — сказал он, — что туги любят Негапатнана. Он храбр и верен Кали. Освободи Негапатнана — и Ада будет твоей. Но у Суйод-хана есть еще одно условие.

— Говори, — сказал Тремаль-Найк, который, сам не зная почему, задрожал. — Я слушаю тебя.

Коульи не раскрывал рта. Он странным взглядом посмотрел на охотника из Черных джунглей.

— Ну?.. — пробормотал Тремаль-Найк.

— Суйод-хан уступает тебе Аду при условии, что ты убьешь капитана Макферсона.

— Капитана!..

— Макферсона, — закончил Коульи, скривив губы в жестокой улыбке.

— И только на этом условии он отдаст мою Аду?..

— Только на этом условии?

— А если я откажусь?

— Ты больше не увидишь ее.

— Ну что ж, я только что сказал тебе, что ради моей невесты сожгу всю Индию.

— Да, но если ты откажешься, Дева пагоды взойдет на костер, а Каммамури умрет среди змей. Ну так что ты решил?

— Моя жизнь принадлежит Аде. Я согласен.

— У тебя есть какой-нибудь план?

— Нет, но я найду его.

— Слушай меня внимательно. Сначала ты должен освободить Негапатнана…

— Я освобожу его.

— Знай, что мы будем неотступно наблюдать за тобой. Если понадобится помощь, дай знать.

— Я справлюсь один.

— Смотри! А теперь ты можешь идти.

Тремаль-Найк не двигался.

— Что еще? — спросил Коульи.

— Я хочу увидеться с той, которую люблю.

— Нет.

— Вы неумолимы?

— Сделай, что обещал, и эта женщина будет твоей. А теперь иди, Тремаль-Найк, иди!

Охотник поднялся, охваченный мрачным отчаянием, и направился к двери.

— Тремаль-Найк, — остановил его душитель в тот момент, когда он перешагивал порог.

— Что тебе?

— Не забывай, что капитан Макферсон должен умереть. Нам нужна голова капитана…

Глава 5

ПОБЕГ ТУГА

Звезды начинали бледнеть, когда Тремаль-Найк, совершенно подавленный этим разговором с душителем, добрался до бенгали капитана Макферсона.

Какой-то человек стоял на крыльце и, позевывая, вдыхал свежий утренний воздух. Этим человеком был сержант Бхарата.

— Привет, Саранги! — закричал он. — Откуда идешь?

Громкий голос сержанта оторвал Тремаль-Найка от его невеселых дум. Он обернулся назад, опасаясь, что тигрица еще следует за ним, но умное животное остановилось на окраине джунглей. Достаточно было незаметного жеста хозяина, чтобы она исчезла среди бамбука.

— Откуда идешь, мой храбрый охотник? — начал Бхарата, спускаясь по ступенькам ему навстречу.

— Из джунглей, — отвечал Тремаль-Найк, стараясь придать своему лицу беззаботное выражение.

— Ночью? Один?

— А что такого?

— А тигры?

— Я их не боюсь.

— А змеи, носороги?

— Они сами меня боятся.

— Ну молодой человек, ты храбрец. А ты не встретил там никого?

— Тигров, но они обходили меня стороной.

— А людей?

Тремаль-Найк вздрогнул.

— Людей! — воскликнул он, поднимая брови. — Ты думаешь, можно еще кого-нибудь встретить, кроме меня, ночью в джунглях?

— Люди там есть, Саранги. И даже немало.

— Не думаю.

— Ты слышал о тугах?

— Это те, которые душат?

— Да, орудуют шелковым арканом.

— И ты считаешь, что они есть поблизости? — спросил Тремаль-Найк с притворным удивлением.

— Вот именно. И если ты попадешь к ним в лапы, они тебя сразу задушат.

— А что они делают тут?

— Ты знаешь, кто такой капитан Макферсон?

— Нет пока еще.

— Это кровный враг тугов. Мы ведем с ними беспощадную войну.

— Тогда я с вами. Мне не нравятся те, кто душит.

— Я рад, что такой храбрец, как ты, будет с нами. Мы возьмем тебя в экспедицию в джунгли. Я даже поставлю тебя, пожалуй, сторожить одного из тугов, который попал к нам в руки.

— Ах вот как! — вскричал Тремаль-Найк, не сдержав искру радости, блеснувшую в его глазах. — У вас есть один из этих душителей?

— Да, один из их главарей.

— Как его зовут?

— Негапатнан.

— И я буду стеречь его?

— Да, ты будешь его сторожить. От такого храбреца и силача, как ты, он ни за что не сбежит.