Глава 14

РЕВАНШ РАДЖИ БРУКА

Услышав эти выстрелы и крики, Тигр Малайзии выхватил саблю страшное оружие в руках этого неукротимого человека, и бросился из форта.

— Ко мне, пираты Момпрачема! — вскричал он. — Ну берегись, Джеймс Брук!..

Янес, Каммамури и все пираты кинулись за ним с оружием в руках. Выскочивший следом Тремаль-Найк, схватив первый попавшийся карабин, присоединился к ним.

На противоположном берегу, на склоне, ведущем к бухте, виднелись бегущие Айер-Дак и его восемь человек. Их преследовала, хотя и на значительном расстоянии, большая группа вооруженных людей, индийцев, белых и даяков, полускрытых среди деревьев.

— Тревога! Тревога!.. — кричал Айер-Дак, устремляясь к лодке, стоявшей у берега.

Семь или восемь выстрелов раздалось в лесу, и несколько пуль фонтанчиком взметнуло рядом с ним воду.

— Отряды раджи Брука! — вскричал Сандокан. — И именно в тот момент, когда я решил уже, что моя миссия окончена! Хорошо же, Джеймс Брук: ты бросаешь мне вызов — Тигр Малайзии принимает его!

— Что будем делать, Сандокан? — спросил Янес, хладнокровно докуривая сигарету, которую закурил только что.

— Будем драться, брат, — ответил пират.

— Они блокируют нас на острове.

— Что за важность? У нас есть форт.

Аейр-Дак и его люди быстро пересекли морской рукав и высадились на острове. Сандокан и Янес бросились к храброму даяку, рука которого выше локтя была в крови.

— Тебя захватили врасплох? — спросил его Сандокан.

— Да, капитан.

— Сколько их?

— Человек триста.

— Кто ими командует?

— Какой-то белый.

— Раджа?

— Нет, не раджа; это морской лейтенант.

— Высокий человек с длинными рыжими усами? — спросил Янес.

— Да, — ответил даяк. — И с ним сорок белых матросов.

— Это лейтенант Черчилль.

— Кто этот Черчилль? — спросил Сандокан.

— Комендант саравакского форта.

— Ты не видел среди них раджу? — спросил Тигр у Айер-Дака.

— Нет, капитан.

Сандокан пробормотал ругательство и скрипнул зубами.

— Что с тобой? — спросил Янес.

— Боюсь, что этот негодяй нападет на нас с моря. Не исключено, что его «Роялист» уже на всех парусах плывет к бухте.

— Черт побери! — воскликнул Янес, нахмурив лоб. — Мы окажемся между двух огней!

— Это определенно.

— Дьявольщина!

— Но мы будем сражаться, а когда не останется ни пороха, ни пуль, пойдем врукопашную с саблями и криссами.

Шеренги наступавших, остановившиеся было метрах в шестистах от берега бухты, снова начали продвигаться вперед, скрываясь за деревьями и густым кустарником. Ружейные выстрелы, на время прекратившиеся, снова начали трещать. Пули летели на остров, срезая ветви деревьев, впиваясь в стволы.

— Черт побери! — воскликнул Янес. — Настоящий град!

— Укроемся в форте, — решил Сандокан. — Он прочный и устоит перед ружейным огнем.

Пираты, Тремаль-Найк и Каммамури вернулись за изгородь, утопив предварительно лодку, чтобы она не послужила врагу для переправы через морской рукав.

Ворота забаррикадировали камнями. В стене спешно проделали бойницы для всех стрелков. К счастью, она была достаточно высока, чтобы выдержать штурм. Под командой Янеса и Сандокана каждый занял надлежащее место.

— Огонь, тигры Момпрачема! — крикнул Сандокан, вскидывая карабин.

Гром залпов и треск одиночных выстрелов раздались ему в ответ. По всему фронту, обращенная к берегу стена окуталась пороховым дымом.

Но и солдаты раджи не теряли времени даром — вспышки выстрелов и облачка дыма в лесу на той стороне обернулись градом пуль на этой.

Продолжая стрелять, они все ближе подбирались к воде. Несколько человек уже волокли бревна, видимо, с намерением соорудить плот и высадиться на острове.

Очень скоро они поняли, однако, что сделать это будет не так-то легко. Защитники форта вели непрерывный огонь, и с такой быстротой, такой точностью,, что человек пятнадцать или шестнадцать лежали уже на земле без признаков жизни.

— Огонь, мои тигрята! — то и дело раздавался клич Тигра Малайзии.

— Да здравствует Тигр!.. Да здравствует Момпрачем! — отвечали пираты и разряжали свои карабины, посылая разящие пули в самую гущу врагов.

Очень скоро солдаты раджи были вынуждены отступить в лес и спрятаться за стволами деревьев. Но, едва завершилось это отступление, как на противоположном берегу бухты при неверном свете луны показалась еще одна большая группа людей, и страшный град пуль обрушился на защитников форта.

— Черт побери! — воскликнул Янес, услышав, как пули свистят мимо ушей. — У них подкрепление.

— И к тому же с лодками, — добавил Сандокан, стоявший рядом.

— Где?

— Смотри, вон плывут. Две… четыре… семь. Целая флотилия!..

— Гром и молния! — вскричал португалец. — Эй, дружище!

— Что тебе? — спросил Сандокан, заряжая свой карабин.

— Нас вот-вот захватят.

— У тебя что, нет ружья?

— Есть.

— А сабля и крисс?

— Конечно.

— Ну так будем сражаться, дружище.

Он вскарабкался на самый верх стены и, не обращая внимания на пули, свистевшие вокруг, загремел:

— Месть, тигры Момпрачема! Раджа Брук, истребитель пиратов, приближается! Все к бойницам, и огонь по этим псам, которые бросают нам вызов!

Обстрел форта усилился и велся с невероятным ожесточением. Под каждым деревом на берегу сверкала вспышка, сопровождаемая звуком выстрела. Сотни и сотни пуль скрещивались в воздухе с жалобным свистом.

Точно черти, почерневшие в пороховом дыму, пираты, быстро заряжая и быстро стреляя, ни нам минуту не прекращали ответный огонь. Тремаль-Найк, Самбильонг, Танадурам и Айер-Дак подбадривали их словами и собственным примером.

Неожиданно с моря раздался громовой выстрел, сразу перекрывший треск ружейной пальбы. Это был голос пушки.

— Ага! — воскликнул Сандокан. — Добро пожаловать! Вот и флот раджи!

Большой корабль с белеющими в лунном свете парусами медленно входил в бухту, направляясь к острову; два фонаря, красный и зеленый, горели по его бортам.

— Эй капитан! — закричал чей-то испуганный голос. — У нас корабль за спиной!

— Ничего, ничего! Смелее, тигрята! Мы возьмем его на абордаж!

На носу корабля сверкнула новая вспышка, и снаряд достиг форта, разбив в щепы кусок стены.

— Это «Роялист»! — вскричал Сандокан.

И в самом деле, корабль, который подоспел на помощь нападавшим, был шхуной раджи Брука, которая в устье Саравака напала и потопила «Гельголанд».

— Проклятие! — зарычал Сандокан, сверля его ненавидящим взглядом. — Будь у меня хотя бы плохонький праос, я бы показал, как умеют драться тигры Момпрачема!..

Еще один выстрел прогремел с борта вражеского корабля, и новый снаряд проделал еще одну брешь в стене.

Тигр Малайзии издал крик боли и ярости.

— Все кончено! — воскликнул он. — Нас окружили.

Ураган картечи обрушился на защитников форта. Солдаты, скрывавшиеся до того за деревьями, высыпали на берег и открыли адский огонь. Лодки, которые держались на почтительном расстоянии, под прикрытием корабельной пушки двинулись вперед.

Положение пиратов стало просто отчаянным. Они сражались с невероятным мужеством, но силы были слишком не равны.

В три часа ночи к нападавшим подоспела новая подмога. Это была яхта, вооруженная одной, но тяжелой пушкой, которая тут же открыла огонь по уже разрушенной во многих местах стене форта. Ничто не мешало теперь атакующим ворваться в него.

— Это конец! — сказал Сандокан, который с искаженным от бешенства лицом смотрел на приближающегося врага. — Тигр обложен со всех сторон.

В четыре часа утра в форте оставалось только семь человек: Сандокан, Янес, Тремаль-Найк, Ада, Самбильонг, Каммамури и Танадурам. Они оставили изгородь, уже не представлявшую никакого укрытия, и отступили в сарай, часть которого тоже была разрушена канонадой с «Роялиста» и яхты.

— Сандокан, — сказал Янес, улучив момент, — мы не можем больше сопротивляться.

— Пока у нас есть порох и пули, мы не сдадимся, — отвечал Тигр Малайзии, глядя на лодки, которые, причалив к берегу, уже начали высадку солдат.

— Но мы не одни, Сандокан. Я нами женщина, Дева пагоды.

— Мы еще не побеждены, Янес. Пусть они высаживаются, но мы бросимся на них, очертя голову. Я чувствую в себе столько сил, что могу в одиночку схватиться с этими негодяями, которых раджа бросил против меня.

— А если пуля сразит Аду? Смотри, Сандокан, смотри!..

В этот момент граната, посланная с «Роялиста», взорвалась, проломив большой кусок стены. Несколько осколков влетели в помещение, просвистев над головой пиратов.

— Они убьют мою невесту!.. — вскричал Тремаль-Найк, загораживая собой Деву пагоды.

— Нужно сдаваться или приготовиться к смерти, — мрачно произнес Каммамури.

— Выбросим белый флаг, Сандокан! — решительно сказал Янес. — Речь идет о том, чтобы спасти кузину твоей покойной жены. Ада не может умереть вместе с нами.

Сандокан не ответил. Стоя у одного из окон с карабином в руках, он с лицом, искаженным от ярости, смотрел на шеренгу солдат, которая, выставив ружья вперед, уже приближалась к форту.

— Сдаемся, Сандокан, — повторил Янес.

Еще одна граната влетела в пробоину и, упав у противоположной стены, взорвалась, разметав осколки и щепки.

— Сандокан!.. — в третий раз крикнул Янес.

Тигр Малайзии ответил ему хриплым вздохом.

— Нужно сдаваться, брат.

— Сдаваться!.. — крикнул Сандокан тоном, в котором не было больше ничего человеческого. — Чтобы Тигр Малайзии сдался Джеймсу Бруку!.. Это невозможно — лучше смерть!.. О! Почему у меня нет хотя бы одной пушки? Почему здесь нет моих тигрят, которые остались на Момпрачеме?.. Сдаваться?.. Сдаваться мне, Тигру Малайзии!..

— Ты должен спасти женщину, Сандокан!..

— Я знаю…

— Она кузина твоей покойной жены.

— Я знаю, знаю…

— Сдаемся, Сандокан.

Третья граната взорвалась на крыше сарая, с грохотом обрушив стропила и часть крыши. Следующая могла накрыть их.

Тигр Малайзии обернулся и посмотрел на своих товарищей. Все стояли с оружием в руках, готовые продолжать сражение, Ада была среди них. Она старалась казаться спокойной, но в глазах ее застыл страх.

— Да, больше нет никакой надежды, — с мрачным отчаянием прошептал пират. — Через десять минут никого из этих храбрецов не останется в живых. Нужно сдаваться.

Громкое «ура» покрыло его голос. Еще несколько лодок с солдатами раджи переправилось через морской рукав и пристало к острову.

Сандокан вздрогнул. Он выхватил свою страшную саблю и сделал движение броситься из сарая, чтобы преградить дорогу победителям, но удержался.

— Для тигров Момпрачема пробил последний час! — с болью воскликнул он. — Самбильонг, поднимай белый флаг.

Тремаль-Найк жестом остановил пирата, который собирался привязать белое полотнище к стволу ружья, и подошел к Сандокану, держа за руку свою невесту.

— Сударь, — сказал он, — если вы сдадитесь, моя невеста, Каммамури и я будем спасены. Но вы, которых раджа ненавидит до смерти, без сомнения, будете повешены. Вы нас спасли, и мы не можем еще раз спастись ценой вашей жизни. Если есть хоть какая-то надежда, скомандуйте атаку, и мы бросимся на врага с криком: «Да здравствует Тигр Малайзии! Да здравствует Момпрачем!»

— Спасибо, мои благородные друзья, — ответил Сандокан взволнованным голосом. — Но враг уже высадился, а нас всего семеро. Мы сдаемся.

— А как же вы? — трепещущим голосом спросила Ада.

— Джеймс Брук не повесит меня просто так, сударыня, — сказал пират. — У нас еще не кончен с ним спор.

— Белый флаг, Самбильонг, — приказал Янес, закуривая сигарету.

Пират вскарабкался на крышу сарая и замахал белым полотнищем. На палубе «Роялиста» тут же раздался звук трубы, сопровождаемый громогласным «ура». Цепь наступавших приостановилась.

С саблей в руке Сандокан вышел из сарая, пересек площадку форта, заваленную обломками и трупами, оружием и снарядами, и остановился у разбитой баррикады.

На берегу с оружием в руках стояли двести солдат раджи, готовые броситься в атаку. Шлюпка, в которой сидели раджа Брук, лорд Гвиллок и двенадцать матросов, оторвалась от борта «Роялиста» и быстро приближалась к острову.

«И это мой дядя», — грустным голосом прошептал Сандокан.

Вложив саблю в ножны, он скрестил руки на груди и неподвижно ждал своих злейших врагов.

Через несколько минут, повинуясь мощным взмахам гребцов, шлюпка причалила к форту. Джеймс Брук и лорд Гвиллок высадились на берег и, сопровождаемые большим отрядом солдат, приблизились к Сандокану.

— Вы просите передышки или сдаетесь? — спросил раджа, приветствуя его саблей.

— Я сдаюсь, сударь, — сказал пират, возвращая приветствие. — Ваши пушки и ваши люди взяли верх над тиграми Момпрачема.

Торжествующая улыбка показалась на губах раджи.

— Я знал, что мне в конце концов удастся одолеть непобедимого Тигра Малайзии, — сказал он. — Сударь, вы арестованы.

Услышав эти слова, Сандокан, который до того стоял неподвижно, гордо поднял голову, бросив на раджу один из тех взглядов, которые заставляли трепетать самых храбрых людей на свете.

— Раджа Брук, — сказал он свистящим голосом. — За моей спиной пять тигров Момпрачема. Всего пять, но они еще способны выдержать схватку со всем вашим войском. Эти пять человек могут по одному моему знаку броситься на вас и уложить бездыханным, несмотря на всех солдат, которые окружают вас. Вы арестуете меня тогда, когда я дам этим людям приказ сложить оружие.

— Значит, вы не сдаетесь?

— Я сдаюсь, но с условием.

— Сударь, ставлю вас в известность, что мои отряды уже высадились на острове. Примите также в расчет, что вас шестеро, а нас двести пятьдесят. Достаточно одного моего знака, чтобы вас расстреляли в упор. Мне кажется странным, что в таких обстоятельствах вы еще ставите мне условия.

— Тигр Малайзии еще не побежден, раджа Брук, — гордо сказал Сандокан. — Со мной еще моя сабля и мой крисс.

— Я должен скомандовать атаку?

— Когда услышите от меня то, чего я прошу.

— Говорите.

— Так вот, я сам, капитан Янес де Гомейра и даяки Танадурам и Самбильонг, все принадлежащие к отряду Момпрачема, сдаемся, но с условием. Мы требуем, чтобы нас препроводили в Верховный суд Калькутты, а людям, которые не принадлежат к братству Момпрачема и которые случайно оказались в этот момент среди нас, предоставили полную свободу отправиться, куда они сочтут нужным. Эти люди: Тремаль-Найк, его слуга Каммамури и мисс Ада Корихант!..

— Ада Корихант! — воскликнул лорд Гвиллок, бросаясь к Сандокану.

— Да, Ада Корихант, — подтвердил Сандокан.

— Это невозможно, чтобы она была здесь!

— Почему, милорд?

— Потому что ее похитили индийские тугсы.

— Тем не менее она в этом форте, милорд.

— Лорд Джеймс, — сказал раджа, — вы знали мисс Аду Корихант?

— Да, ваша светлость, — ответил старый лорд. — Я познакомился с ней за несколько месяцев до того, как она была похищена сектантами Кали.

— Увидя ее, вы смогли бы ее узнать?

— Да, и уверен, что она тоже узнала бы меня, хотя с тех пор прошло пять долгих лет.

— Прошу вас, господа, следуйте за мной, — сказал Сандокан.

Он ввел их за ограду и затем в полуразрушенный сарай, в центре которого, окружив Деву пагоды, стояли с ружьями и криссами в руках Янес, Тремаль-Найк, Каммамури, Танадурам и Самбильонг.

Сандокан взял Аду за руку.

— Вы узнаете ее? — спросил он у лорда.

Два возгласа прозвучали вместо ответа:

— Ада!

— Лорд Джеймс!

Старик и девушка горячо обнялись и расцеловались. Они узнали друг друга.

— Сударь, — спросил раджа, обращаясь к Сандокану, -как же мисс Ада Корихант оказалась в ваших руках?

— Пусть об этом расскажет она сама, — ответил Сандокан.

— Да, да, я хочу знать это! — воскликнул лорд Джеймс, который со слезами на глазах держал в объятиях племянницу. -Я хочу знать все.

— Расскажите, мисс Ада, — сказал Сандокан.

Девушка не заставила повторять просьбу и коротко поведала свою историю, уже известную читателям.

— Лорд Джеймс, — сказала она, закончив, — моим спасением я обязана Тремаль-Найку и Каммамури; но моим счастьем — Тигру Малайзии. Обнимите этих людей, милорд.

Поколебавшись, лорд Джеймс приблизился к Сандокану, который, скрестив на груди руки, заметно взволнованный, стоял поодаль, и протянул ему руку.

— Вы похитили у меня мою племянницу, — сказал старик прерывающимся голосом, — но вы возвращаете мне другую, которую я любил так же, как и ту. Забудем старое — я прощаю вас.

Тигр Малайзии протянул ему свою руку, и эти смертельные враги, после стольких лет вражды и ненависти, обменялись крепким мужским рукопожатием.

Крупные слезы текли из глаз старого лорда.

— Это правда, что она умерла? — спросил он печальным голосом. — Я все еще не могу в это поверить.

Лицо Тигра Малайзии исказилось, точно от боли. Он закрыл глаза, спрятал лицо в ладонях и издал хриплый стон.

— Отвечай, Сандокан, отвечай, — сказал старик.

— Да, умерла, — сказал тот, подавляя рыдания. — Смерть отняла ее у меня.

— Бедная Марианна! Бедная моя племянница!

— Молчите, молчите!.. — прошептал Сандокан.

Рыдание заглушило его голос. И не в силах больше сдерживаться, он отвернулся и отошел в сторону. Янес приблизился к нему, положив руку на плечо.

— Мужайся, брат мой, — сказал он. — Тигр Малайзии не должен быть слабым.

Сандокан яростно стер слезы с лица и снова гордо поднял голову. Его мрачный, но пламенный взгляд обратился в сторону Брука.

— Я в вашем распоряжении, раджа. Я и мои товарищи.

— Кого вы имеете в виду? — спросил раджа, нахмурив лоб.

— Янеса, Танадурама и Самбильонга.

— А Тремаль-Найк?..

— Как!.. И вы хотите…

— Я ничего не хочу, — сказал Джеймс Брук. — Я просто подчиняюсь и все.

— Что вы хотите сказать?

— Что Тремаль-Найк останется пленником наравне с вами.

— Ваша светлость!.. — воскликнул лорд Гвиллок. — Ваша светлость!..

— Весьма сожалею, милорд, но не в моих силах даровать свободу Тремаль-Найку. Я получил предписание и должен вернуть его английским властям. Лишь они имеют право на это.

— Но вы же слышали историю моей племянницы.

— Да, я слышал. Но я не могу нарушать приказы англоиндийских властей. Через несколько дней корабль, который должен депортировать его, придет в Саравак, и я обязан передать его капитану.

— Сударь!.. — воскликнул прерывающимся голосом Тремаль-Найк. — Вы не допустите, чтобы меня разлучили с моей Адой и отвезли в Норфолк.

— Раджа Брук, — мрачно сказал Сандокан, — вы совершаете низость.

— Нет, я только подчиняюсь, — ответил раджа. — Лорд Гвиллок может отправиться в Калькутту и, объяснив там все, получить для него помилование. Я готов в этом деле содействовать. Но своей волей я не могу отпустить его.

Ада, которая слушала все это, выступила вперед.

— Раджа, — сказала она умоляющим голосом, — неужели вы хотите, чтобы я снова сошла с ума?..

— Вы скоро снова встретитесь с женихом, мисс. Англо-индийские власти возобновят процесс и наверняка оправдают Тремаль-Найка.

— Тогда позвольте мне отправиться с ним.

— Вам!.. Вы шутите, мисс?..

— Я хочу следовать за ним.

— На корабле каторжников?.. В этом аду!..

— И все-таки я хочу отправиться с ним, — настойчиво повторила она.

Джеймс Брук посмотрел на нее с удивлением. Он был поражен силой чувства и преданностью этой девушки, готовой следовать даже на каторгу за своим женихом.

— Отвечайте же мне, — потребовала Ада, видя, что он в нерешительности молчит.

— Нет, это невозможно, мисс, — покачал он головой наконец. — Командир корабля не возьмет вас. Будет лучше, если вы вместе с дядей отправитесь в Индию, чтобы выхлопотать помилование для Тремаль-Найка. Достаточно будет ваших свидетельских показаний, чтобы освободить его.

— И в самом деле, Ада, — поддержал его лорд Гвиллок. — Если я один отправлюсь в Калькутту, я не смогу без тебя, как главного свидетеля, спасти твоего жениха.

— Но я не могу после всего пережитого снова расстаться с ним!.. — воскликнула она, разражаясь рыданиями.

— Ада!.. — страдальчески воскликнул Тремаль-Найк.

— Ваша светлость, — сказал Сандокан, подходя к радже, -могли бы вы на пять минут предоставить мне свободу?

— Что вы собираетесь делать? — спросил Джеймс Брук.

— Я хочу убедить мисс Аду последовать за лордом Джеймсом.

— Тогда, пожалуйста.

— Но ваше присутствие… Я хочу говорить свободно, без свидетелей.

— Хорошо. Но предупреждаю вас: вся бухта окружена, -побег невозможен.

— Я знаю это. Пойдемте со мной, друзья.

Он вышел из полуразвалившегося сарая и остановился у самой ограды форта.

— Слушайте меня, друзья, — сказал он. — У меня есть еще в запасе немало средств, которые заставят раджу побледнеть, когда он познакомится с ними. Мисс Ада, лорд Джеймс…

— Нет — не лорд Джеймс, зовите меня дядей, Сандокан, — сказал англичанин. — Вы тоже мой племянник.

— Хорошо, дядя, — сказал Тигр взволнованным голосом. — Мисс Ада, не настаивайте больше на том, чтобы последовать за вашим женихом на остров Норфолк. Попытаемся лучше добиться от раджи, чтобы он удержал Тремаль-Найка в Сараваке до тех пор, пока власти в Калькутте не возобновят процесс и не решат его судьбу.

— Но это будет долгая разлука, — сказала Ада.

— Нет, мисс, короткая, уверяю вас. Мы добьемся этого от раджи, чтобы выиграть время.

— Что вы хотите сказать? — спросили Тремаль-Найк и лорд Гвиллок.

Улыбка показалась на губах Сандокана.

— Ах! — сказал он. — Вы думаете, я не знаю, что ждет меня в Калькутте?.. Англичане слишком ненавидят меня, я вел с ними слишком жестокую войну, чтобы надеяться, что они оставят мне жизнь. Но я не хочу еще расставаться с нею; я еще вырвусь на свободу, буду снова бороздить моря, я еще увижу мой дикий Момпрачем.

— Но как это сделать? На кого ты надеешься? — спросил лорд Гвиллок.

— На племянника Муда-Хассина.

— Султана, свергнутого Бруком?

— Да, дядя. Я знаю, что он поклялся отвоевать трон, и он не отступит от своего намерения.

— Чем мы можем помочь? — спросила Ада. — Вам я обязана своим спасением, и вам буду обязана свободой Тремаль-Найка.

— Вы должны отправиться к этому человеку и сообщить, что тигры Момпрачема готовы ему помочь. Мои пираты высадятся здесь, встанут во главе повстанцев и осадят Саравак.

— Но я-то англичанин, племянник, — напомнил лорд.

— От вас я ничего не требую, дядя. Вы не можете участвовать в заговоре против соотечественника.

— Но кто будет действовать?

— Мисс Ада и Каммамури.

— Я согласна, — сказала девушка. — Говорите: что я должна сделать?

Сандокан распахнул куртку и достал из-за пояса, который был у него под шелковой рубашкой, туго набитый кошелек.

— Здесь алмазов на два миллиона, Вы отправитесь к племяннику Муда-Хассина и скажете ему, что Сандокан, Тигр Малайзии, дарит ему эти алмазы, чтобы ускорить восстание.

— А мне что делать? — спросил Каммамури.

Сандокан снял с пальца кольцо особой формы, украшенное большим изумрудом, и протянул ему со словами:

— Ты отправишься на Момпрачем, покажешь моим пиратам это кольцо, расскажешь им все, и пусть они отправляются на помощь племяннику Муда-Хассина. А теперь пора возвращаться: раджа подозрителен.

Они снова вошли в разрушенный сарай, где их ожидал Брук в окружении своих офицеров.

— Итак? — коротко спросил он.

— Ада не последует за своим женихом, но при условии, что вы ваша светлость, удержите Тремаль-Найка в заключении в Сараваке, пока суд не решит его судьбу, — сказал лорд.

— Пусть так, — после минутного размышления согласился Брук.

Услышав это, Сандокан выступил вперед и, бросив на землю свою саблю и крисс, сказал:

— Теперь я ваш пленник.

Янес, Танадурам и Самбильонг тоже бросили оружие.

Лорд Джеймс, расстроенный, с влажными глазами, подошел к радже и взял его под руку.

— Ваша светлость, — спросил он, — что вы сделаете с моим племянником?

— Выполню условия нашего договора.

— То есть?

— Отправлю его в Индию. Верховный суд Калькутты будет судить его.

— И когда это произойдет?

— Через сорок дней, на почтовом судне, прибывающем с Лабуана.

— Ваша светлость… он мой племянник, и я тем не менее способствовал его аресту.

— Да, милорд.

— Он спас Аду Корихант, ваша светлость.

— Я знаю это, но иначе не может поступить тот, кто зовется истребителем пиратов.

— А если он даст слово навсегда покинуть эти моря?.. Если он поклянется никогда больше не возвращаться на Момпрачем?..

— Остановитесь, дядя, — прервал его Сандокан. — Ни я, ни мои товарищи не боятся людского суда. Когда прозвонит наш последний час, тигры Момпрачема сумеют умереть достойно.