Глава 25. «МОЛНИЕНОСНЫЙ» МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ

Пока Морган, не дожидаясь дальнейших разъяснении, отдавал приказ поставить паруса, гамбуржец и его люди быстро поднялись на борт. Шлюпка была тут же поднята талями и укреплена на катбалках.

— Значит, новости плохие? — спросил Морган, пройдя с гамбуржцем на капитанский мостик.

— Герцог уже знает, что Корсар на борту «Аламбры», — сказал Ван Штиллер.

— Значит, я не ошибся. А где находится этот корабль?

— Он зашел в Гавану, но не замедлит прибыть сюда.

— Мы тут же нападем на него.

— Но не в этих водах, лейтенант. Герцог на борту фрегата.

— Да, непростое дело нам предстоит. Два корабля и капитан, которого нужно спасти. Есть над чем поломать голову.

— Направимся к Гаване, лейтенант, и прежде чем фрегат двинется с места, мы уже освободим капитана.

— Ты думаешь, в Гаване нет кораблей? Их там не меньше, чем в Матансасе.

— Что же делать тогда?

— Нам остается только одно: заставить «Аламбру» повернуть к Флориде. О!.. Если бы я был уверен, что встречу ее этой ночью! Ты не смог узнать, покинула она уже Гавану?

— Рыбаки, которых я расспрашивал, сами этого не знали.

— Неважно, — после краткого размышления сказал Морган. — Я пойду искать ее даже под самой Гаваной и, если понадобится, заставлю выйти в море.

Он взял рупор и приказал:

— Зажгите два фонаря, и двое марсовых на салинги!

Потом спустился с мостика и встал рядом с рулевым, чтобы лично вести корабль. Эти воды изобиловали островками и очень опасными песчаными отмелями.

Ветер был благоприятен «Молниеносному», но не судам, отплывающим из Гаваны, поскольку дул на юг.

Обогнув мыс Хиканос, Морган направил свой бриг к западу, однако таким образом, чтобы пройти перед Матансасом, на случай, если «Аламбра», боясь, что ее преследует какой-нибудь корабль флибустьеров, укрылась в этом порту в ожидании зари.

— Надеюсь, тут ее нет, — сказал Морган Ван Штиллеру, который подошел к нему. — Мне бы не хотелось вступать в сражение возле берега и так близко от Гаваны и Карденаса. Пушечные выстрелы поднимут все гарнизоны, на нас бросится целая эскадра.

— Сомневаюсь, чтобы корвет принял столько предосторожностей. Эти корабли обычно хорошо вооружены, у них многочисленная команда.

— Испанцы очень боятся потерять капитана и наверняка приняли все меры предосторожности.

— Вы думаете, они подозревают о нашем присутствии в этих водах?

— Еще нет, — ответил Морган. — Мы добрались сюда очень быстро. Они думают, что мы еще в заливе Кампече и что…

Его фраза была прервана голосом, раздавшимся с салинга грот-мачты:

— Смотрите! — кричал марсовый. — Впереди нас огни!

— Черт побери! — Морган бросился к борту. — Наверняка фонари «Аламбры»!

— А мы всего в трех милях от Карденаса, — воскликнул гамбуржец, побледнев.

— Мне кажется, я уже вижу фрегат у нас за спиной.

— Ты заметил судно? — крикнул Морган в рупор.

— Да, смутно, — ответил марсовый.

— Идет от Матансаса?

— Нет, мне кажется, с запада.

— И направляется сюда?

— Курсом на Хиканос.

— Это может быть только «Аламбра», — пробормотал Морган, стиснув зубы.

— Мы не позволим ей войти в Карденас. Иначе против нас будет два корабля вместо одного, — покачал головой Ван Штиллер.

— Я заставлю ее повернуть в море, — сказал Морган решительно. — Схватиться еще и с фрегатом нам ни к чему. Он снова поднял рупор и закричал:

— Канониры к орудиям, остальные по боевым местам.

Оттолкнув рулевого, он сам схватил штурвал, в то время как артиллеристы готовили снаряды и зажигали фитили, а аркебузиры располагались за фальшбортом и на марсах.

Два фонаря, замеченных марсовым грот-мачты, различались уже и с палубы. Они четко выделялись на темном фоне горизонта, отражаясь в воде дрожащими отблесками, которые то вытягивались, словно хотели коснуться морского дна, то укорачивались до светящейся точки.

Судя по их направлению, было ясно, что корабль движется к мысу Хиканос, чтобы, обогнув его, сразу войти в Карденас.

— Видишь его? — спросил Морган у Ван Штиллера.

— Да, — ответил тот.

— Ну и как он, по-твоему?

— Отличный трехмачтовик, с очень высоким носом.

— Неужели корвет!

— Слишком темно, чтобы разглядеть все, как следует. Но мне кажется, что это скорее военный корабль, чем торговое судно.

— Если бы я был уверен, что это «Аламбра», я бы сейчас же напал на нее.

— А фрегат? Мы еще слишком близко к Карденасу, лейтенант.

— Он бы подоспел, когда все было кончено.

— У него паруса взяты на гитовы, словно он готовился выйти в море.

— Тогда пойдем за этим кораблем. А утром поглядим, что делать дальше.

Морган двинул «Молниеносный» к берегу, наперерез вражескому кораблю, чтобы помешать ему войти в гавань. Такому опытному капитану, как он, это не представляло особого труда. Пройдя несколько кабельтовых, он резко развернулся и, с ветром в корму, двинулся прямо на замеченный корабль, угрожая ему столкновением:

Этот странный маневр наверняка должен был вызвать переполох среди испанцев. Едва завидев, как «Молниеносный» приближается, они сразу же повернули на север — единственный путь, который еще им оставался.

Морган действовал таким образом, чтобы помешать им отступить к Матансасу или укрыться в Карденасе. Поскольку ветер был для него попутный, он мог отрезать им путь и на восток, и на запад.

Но уже убегая, испанский корабль дал холостой выстрел, требуя от идущего вслед за ним парусника остановиться и дать распознать себя.

— Не отвечать! — приказал Морган. — Поставить лиселя, и в погоню.

Видя, что «Молниеносный» не отвечает на его сигналы и при этом угрожающе надвигается на него, «испанец» выбросил в воздух две ракеты и тут же открыл огонь из артиллерийских орудий.

Поскольку «Молниеносный» находился еще слишком далеко для артиллерийских снарядов, этот залп имел явной целью предупредить гарнизон Карденаса и фрегат о грозящей опасности и просить у них помощи.

Гром орудий должен быть слышен не только по ту сторону мыса Хиканос, но и в Матансасе.

— Корсар на его борту! — воскликнул Морган, который при свете выстрелов смог наконец отчетливо разглядеть этот корабль.

— Да, — подтвердил гамбуржец, — это корвет.

— Теперь он не ускользнет от нас!

— Но он предупредил своих. Скоро у себя за спиной мы увидим фрегат Ван Гульда.

— Дадим бой обоим, если на то пойдет. Но прежде чем он подоспеет, корвет уже скроется под водой. Тысяча дьяволов!.. Корсар там!.. Идем на абордаж!

Страшный вопль поднялся на борту флибустьерского корабля:

— Да здравствует Корсар!.. Спасем его!..

«Аламбра» — а не было уже никаких сомнений, что это именно она — бросилась к северу на всех парусах, словно пытаясь укрыться среди бесчисленных островов и островков возле Флориды. Она обладала прекрасными мореходными качествами и такой парусностью, что могла поспорить в скорости с самыми быстрыми судами Мексиканского залива. «Молниеносный», хоть и поднял все паруса, не мог пока ни на йоту приблизиться к ней.

— Черт возьми! — воскликнул Морган. — Этот корабль не дастся нам в руки легко! Но ничего! От «Молниеносного» не уйдешь! Ястреб всегда догонит морскую ласточку!

— Да, нам придется попотеть, — заметил стоявший рядом Ван Штиллер.

— Да, пока что. Надо найти способ загнать его в лабиринт островов Флориды и вынудить вступить в бой. Но это непросто будет сделать. Ты ничего не видишь за кормой? Этот фрегат меня беспокоит.

— Я видел несколько ракет, поднявшихся возле Карденаса.

— Значит, фрегат вот-вот отправится, — сказал Морган, и глубокая морщина обозначилась на его широком лбу. — Дело грозит стать серьезнее, чем я думал. А фонарей не видно?

— Пока ни одного огня, — ответил гамбуржец.

— У фрегата наверняка неплохая скорость. Вот что меня беспокоит.

— У нас будет несколько часов преимущества, лейтенант, чтобы нанести удар «Аламбре».

— Если мы сумеем сначала разделаться с корветом, я не побоюсь вступить в бой с фрегатом. Но если придется иметь дело одновременно с ними обоими, то ситуация меняется. Ты еще ничего не видишь?..

— Гром и молния!..

— Огни?

— Да, лейтенант.

— Где?

— В направлении Карденаса.

— Дьявол! Это фрегат бросился за нами в погоню!

— Слышите?

Вдалеке послышался глухой раскат орудийного выстрела.

— Нужно прибавить скорость, или утром мы окажемся между двух огней, — сказал Морган.

— Мы подняли все паруса, лейтенант.

— Прикажи поставить еще один кливер и стаксель. Место есть.

— Попробуем, — сказал гамбуржец, спускаясь на палубу.

В то время как флибустьеры добавляли новые паруса, «Аламбра» продолжала свой бег, сохраняя ту же дистанцию. Она имела не более двух миль преимущества, но этого расстояния ей хватало, чтобы быть вне досягаемости пушек «Молниеносного».

Ее капитан не делал даже попытки свернуть к берегам Кубы и искать там укрытия в каком-нибудь порту. Понимая, что, изменив курс, корвет потеряет преимущество в ветре, капитан упорно направлял его к северу. Зная к тому же, что герцог собирается в эти широты, чтобы искать свою дочь, он надеялся, что рано или поздно его нагонит герцогский фрегат, и пираты окажутся между двух огней.

Морган был в ярости. Вместо того чтобы сразу же взять корвет на абордаж и освободить Корсара, его «Молниеносный» сам находился под угрозой, и это выводило флибустьера из себя.

Он приказал два раза подряд выстрелить холостыми, чтобы остановить беглеца, но тот не удостоил его даже ответом. Тогда Морган приказал выстрелить из двух тяжелых орудий, но без всякого результата, кроме напрасного шума и густых клубов дыма.

Его матросы тоже пришли в неистовство. Проклиная испанца, они поднимали все новые паруса, которые достигали самых краев рей, и время от времени, не в силах сдержать себя, палили в его сторону из мушкетов. Беда, если бы в этот момент им довелось броситься на абордаж!

— Тысяча чертей! — воскликнул Морган, повернувшись к гамбуржцу, который ни на минуту не покидал его. — Это невероятно! «Молниеносному» не удается догнать его!

— Кое-что, мне кажется, мы все-таки у него отыграли, -сказал Ван Штиллер.

— А ну-ка, бросьте лаг!

Боцман с помощью двух матросов бросил за корму бечеву, считая узлы, в то время как один из его помощников опрокинул песочные часы.

— Стоп! — крикнул матрос, когда весь песок сверху пересыпался вниз.

— Сколько миль? — спросил Морган у боцмана.

— Одиннадцать, лейтенант.

— По-моему, прекрасная скорость, — сказал гамбуржец. — Этот корвет плывет хорошо.

— Слишком хорошо, — ответил Морган. — Он нас держит под угрозой.

— От фрегата?

— Я вижу две светящиеся точки, но пока еще далеко.

— Как вы думаете, капитан знает, что мы сейчас гонимся за корветом?

— Вряд ли. Его, наверное, заперли в трюме. Эти испанцы имеют привычку обращаться с нами хуже, чем с убийцами.

— Ах, лейтенант!..

— Что с тобой?

— А если они убили его?

— Смерть и кровь! — вскричал Морган, побледнев. — Но нет, это невозможно, они не посмеют!.. Но горе им, если я не найду его в живых!.. Я не пощажу ни одного!

— А я боюсь, лейтенант. Боюсь за капитана.

— Говорю тебе, они не посмеют. Ого! Смотрите, отмели!.. Два человека на нос, приготовьтесь бросить лот, и четыре марсовых на салинги!

Оба корабля, которые в течение шести часов неслись с необыкновенной быстротой, оказались уже в самых опасных местах Флоридского пролива.

В этом широком проливе, по которому течет Гольфстрим, находится множество островов и островков, а также больших песчаных отмелей, которые необычайно затрудняют мореплавание. Они рассеяны повсюду, образуя огромный барьер, который описывает широкий полукруг вокруг южных берегов Флориды, оставляя всего несколько проходов между ними.

На востоке уже показались скалы Дабл-Хедеда и Эльбома, угрожающе ощетинившись своими неприступными берегами.

Заметив, что «Аламбра» пытается приблизиться к этим островкам, Морган решил было, что ее командир вознамерился найти какой-нибудь опасный проход между ними, чтобы посадить «Молниеносный» на мель. Но пройдя два или три кабельтовых вдоль берега острова Эльбом, тот повернул на север, направившись к островам Пини.

Этот маневр не ускользнул от хитрого флибустьера, что позволило «Молниеносному» отыграть двести метров расстояния. Это было не бог весть что, но и немало, поскольку после восьми часов непрекращающейся погони пиратский корабль находился уже на расстоянии пушечного выстрела от «Аламбры».

— Еще час-другой, и наши снаряды достанут палубу «Аламбры», — сказал Морган, заметив это. — А что у нас за кормой?

— Я не вижу больше фонарей фрегата, лейтенант, — сказал Ван Штиллер.

— Они наверняка потушили их, чтобы обмануть нас.

— Вы так думаете?

— Герцог нас не отпустит, уверяю тебя. Эта лиса уже, наверное, заметила нас, и не оставит в покое, пока не навяжет сражение.

— И мы примем его, не так ли, лейтенант?

— Да, гамбуржец. Потопив «Аламбру» и освободив капитана, мы нападем на его фрегат. Ого!.. Мы уже на расстоянии выстрела от испанца: канониры, по местам!.. К бою готовься!

— Лишь бы наши снаряды не попали в своих.

— Не бойся, Ван Штиллер, — сказал Морган. — Наши канониры уже получили приказ стрелять только по рангоуту. Остановив корабль, мы пойдем на абордаж.

— И чем скорее мы захватим его, тем будет лучше для нас, — заметил гамбуржец, с беспокойством поглядывая на небо. — Погода меняется, лейтенант, а штормы, которые разыгрываются в этих широтах, не шутка.

— Я тоже заметил, — кивнул Морган. — Море начинает волноваться, и ветер тянет с востока. В Атлантике начинается хорошая буря.

Два бывалых моряка не ошиблись. Пройдя мимо островов Хедед, оба корабля столкнулись с первыми валами, которые шли с океана. Ветер тоже начинал усиливаться, свистя среди мачт и яростно хлопая парусами. Неожиданно он переменился и задул с востока, накренив оба корабля на левый борт.

Нельзя было терять ни минуты. Морган, который не хотел подвергать риску свой корабль, приказал спустить брамсели, убрать лиселя, а нижние марсели взять на рифы. Корвет выполнил тот же маневр, взяв часть своих парусов на гитовы.

— Будем внимательны! — приказал Морган рулевому, который снова занял свое место у штурвала. — На карту поставлена не только наша шкура, но и сам «Молниеносный». Если буря застигнет нас среди этих скал, я не знаю, как мы сумеем выпутаться.

— Лейтенант, — сказал Ван Штиллер, — «Аламбра» уходит между двух островов.

— Черт побери!.. Куда хочет завести нас этот проклятый корабль? — закричал Морган.

— Я снова вижу за кормой фонари фрегата.

— Опять!

В этот момент две вспышки сверкнули на палубе «Аламбры», и послышался свист снарядов. Несколько секунд спустя вдалеке прогремел глухой взрыв.

— А вот и фрегат отвечает, — сказал Морган, яростно дергая свою бороду. — Если через час мы не возьмем «Аламбру» на абордаж, для нас все будет кончено.

Глава 26. МЕСТЬ ВАН ГУЛЬДА

Если испанский корабль находился в плохом положении, будучи в пределах досягаемости их пушек, то и сами корсары оказались не в лучшей ситуации. С ураганом, который быстро приближался с Атлантики, со скалами и отмелями справа и слева, с двумя испанскими кораблями, под перекрестный огонь которых они могли попасть с минуты на минуту, им грозила большая опасность.

Корвет мог остановиться и вступить в схватку с врагом, который преследовал его, продержавшись до подхода фрегата, а волны, которые росли на глазах и становились все яростнее, затруднили бы абордаж.

Морган тут же ощутил грозящую опасность.

— Нельзя больше колебаться, — сказал он гамбуржцу. — Если нас захватит ураган, мы не сможем спасти Корсара. Мы находимся одновременно под угрозой кораблекрушения и между двух огней.

Он поднялся по вантам грот-мачты до самых салингов и окинул взглядом горизонт. На юге уже сверкали молнии и мрачно гремел гром, возвещая среди темных туч о нарождавшейся буре.

Фонари фрегата блестели на темном горизонте, но нельзя было точно сказать, на каком расстоянии находится корабль.

«Подождем молнии, — пробормотал он. — Потом примем решение».

Ему пришлось ждать несколько минут, крепко ухватившись за канаты, под яростным ветром, пока яркая молния, подобно огромной сабле разрубившая облака, не высветила море до самых краев горизонта.

«Фрегат по крайней мере в восьми милях отсюда, — подумал Морган, — пока он приблизится, пройдет час, а за шестьдесят минут можно многое успеть».

Он быстро спустился вниз, бросился на капитанский мостик и, взяв рупор, чтобы перекрыть грохот волн, закричал:

— Из бортовых орудий огонь!.. К абордажу готовься!

Крик радости вырвался у всех при этой долгожданной команде. В один миг флибустьеры оказались на своих боевых местах, а канониры спешно наводили орудия.

Корвет в это время находился всего в шестистах или семистах метрах от «Молниеносного» и собирался развернуться, чтобы обогнуть островок по левому борту.

Тут же две тяжелые пушки пиратского корабля прогремели одновременно, поразив вражеский корвет в корму и снеся часть фальшборта.

— Выше, по рангоуту! — закричал Морган, как только молния позволила ему разглядеть ущерб, причиненный этим первым залпом.

Корвет, получивший пробоину возле ватерлинии, развернулся почти на месте и ответил залпом из четырех бортовых орудий, поразив борт пиратского корабля.

— Ах так! — воскликнул Морган. — Эй, канониры, разбейте ему мачты, и мы возьмем его на абордаж! Черный Корсар там!

Канонада велась с обеих сторон с равным ожесточением, несмотря на яростные толчки, которым подвергались оба корабля из-за нарастающих волн.

Ураган, словно радуясь этому сражению, захотел принять в нем участие, добавив, со своей стороны, к пушечным выстрелам гром и молнии с темного неба. Ветер крепчал и уже просто ревел, бросая на корабли целые горы воды и пены. Но пираты и испанцы не обращали внимания на ураган. Посреди оглушительного грома, среди волн, которые обрушивались на них с яростным напором, посреди потоков воды, поминутно врывавшейся к ним на палубы, они громили друг друга из орудий с равным ожесточением.

Корвет, пушки которого были слабее, защищался отчаянно, но дела его становились все хуже. Тяжелые пиратские орудия раз за разом накрывали его своими снарядами, пробивая ему борта, разбивая реи и дырявя паруса. Торопясь взять корвет на абордаж, флибустьеры не давали ему ни минуты передышки, обрушивая на этот небольшой корабль всю мощь своей артиллерии.

Через десять минут бортовой залп разломил грот-мачту, и падение ее резко нарушило равновесие корабля, заставив его накрениться на левый борт.

Этого момента и ждал Морган.

— На абордаж! — закричал он. — Выбрасывай крючья! И пока матросы выбрасывали вдоль бортов кранцы из переплетенной конопли, чтобы ослабить удар при столкновении, Морган собрал на полубаке ударный отряд из стрелков и части канониров, готовый в мгновение ока перенестись на палубу испанца.

Корвет, потерявший управление, дрейфовал на волнах, грозя сесть на мель возле острова. Однако его команда не сдавалась и продолжала стрелять из батарейных орудий.

— Внимание! — крикнул Морган, снова схватившийся за штурвал. — Держитесь крепче!

«Молниеносный», хоть и сильно раскачиваясь на волнах, приближался к бедному корвету, который был уже бессилен ускользнуть. Внезапно его потряс страшный толчок. Бушприт «Молниеносного» врезался в ванты фок-мачты вражеского корабля, и ударом волны его толкнуло вперед с такой силой, что затрещали переборки.

Пока матросы бросали абордажные крючья, чтобы накрепко сцепить два корабля и избежать новых ударов, Морган во главе своих стрелков уже бросился на палубу «Аламбры» с криком:

— Сдавайтесь!

Испанцы, которые, покинув батареи, все до единого выскочили на палубу, ответили ему воинственным кличем.

— Да здравствует Испания!.. — кричали они.

— Вперед! — взревел Морган.

Посреди дождя, который обрушился на оба корабля, среди криков, лязга железа, страшного рева волн и оглушительного треска молний, завязалась жестокая схватка. Вода смешалась с кровью и текла под ногами сражающихся, стекая через клюзы и проломы в фальшборте. Выстрелы, звон сабель и громкие крики бойцов создавали жуткую какофонию.

Натиск флибустьеров был так страшен, что вынудил испанцев отступить на полуют, где они успели соорудить баррикаду.

Пока люди Моргана готовились захватить ее, сам лейтенант в сопровождении гамбуржца и нескольких верных матросов, бросился на бак, свободный от врагов.

Несколькими ударами топора разбив дверь, он кинулся вниз по трапу с криком:

— Капитан!.. Сеньор ди Вентимилья!..

— Тысяча дьяволов! Это вы, Морган? — донесся из-за двери одной из кают хорошо знакомый голос.

— Кармо! — воскликнул гамбуржец, бросившись на дверь с такой силой, что проломил ее с одного удара.

— Спокойно, друзья! — закричал Кармо. — Смотрите не раздавите меня. Зажгите хотя бы свечу.

— Где капитан? — спросил Морган.

— В соседней каюте вместе с Моко.

— Свободные?

— Связанные.

— Зажгите огонь!

В коридоре болталась на крюке лампа. Один из матросов сорвал ее и в момент зажег.

Пока другие освобождали Кармо, Морган разбил дверь соседней каюты. Корсар и Моко лежали на полу, опутанные веревками и привязанные к большому железному кольцу.

— Мои люди!.. — радостно вскрикнул сеньор ди Вентимилья.

— Быстрее, капитан, — торопился Морган, спешно разрезая его веревки, — на нас вот-вот нападет фрегат!

— А этот корабль?

— Он уже захвачен.

— А мой «Молниеносный»?

— Еще сможет выдержать второй бой.

— Дайте мне шпагу.

— Вот моя, капитан, — сказал Морган.

— Пошли!.. Покажем, как умеют сражаться флибустьеры! И Корсар бросился к трапу, ведущему на палубу.

— Ко мне, морские волки! — загремел его голос наверху. Крик, вырвавшийся из сотни грудей, приветствовал его появление.

— Да здравствует капитан! Ура Корсару!

Через минуту сражение на борту корвета было окончено. Бессильные сопротивляться страшному натиску флибустьеров, испанцы сдались и сложили оружие.

Но для самого «Молниеносного» опасность еще не миновала. Грозный фрегат фламандского герцога, борясь с волнами, приближался на всех парусах. Его огромная масса, с многочисленными, пузырящимися под ветром парусами, при бледном свете молний вызывала страх. Даже самые отчаянные пираты, видя, как он неумолимо надвигается на них, на мгновение замерли от ужаса.

— Смерть и кровь! — вскричал Морган, побледнев. — Я думаю, что пробил наш последний час!

Но Корсар был не из тех, кто дает своим людям время предаваться страхам.

— Бросайте корвет! — загремел он.

— А как же пленные? — закричали несколько матросов.

— Предоставьте их своей судьбе: корабль вот-вот разобьется о скалы.

— Отступаем! — крикнул Морган.

Побросав в море взятое у испанцев оружие, разломав ударами топора штурвал и попавшийся им под руку такелаж, они бросились на палубу «Молниеносного».

— К орудиям! — скомандовал Корсар.

Его судно, снова повернувшееся к ветру, двинулось было к северному берегу острова, чтобы войти в канал, который омывает берег Флориды. Но тут же Корсар увидел, что было уже слишком поздно, чтобы выполнить этот маневр. Испанский фрегат успел обогнуть остров Пини и перекрыл ему путь к отступлению.

— Капитан, — сказал Морган, стоящий рядом с Корсаром, — нам уже не вырваться.

— Вижу, — спокойно отвечал тот. — Кто командует этим судном?

— Герцог, капитан.

— Убийца моих братьев?

— Да, кабальеро.

— А я собрался убегать от него!.. Друзья, отомстим за моих доблестных братьев! Убийца их сейчас перед вами! На абордаж!.. На абордаж!..

— Отомстим! Победа или смерть! — завопили пираты.

Черный Корсар сам встал к штурвалу. По тем страшным молниям, которые сверкали в его взгляде, было ясно, что этот неистовый человек не отступит, что он готов сейчас поставить на карту жизнь всех на своем корабле, лишь бы отомстить старому фламандцу, которого так страстно ненавидел.

На этот раз неуловимый враг его не мог ускользнуть от мести, как это было в Маракайбо и Веракрусе. Его нес ураган, а под ногами его разверзалась пучина, та самая пучина, которая уже поглотила останки убитых им братьев.

Стоя за штурвалом, несокрушимый среди волн, которые с борта на борт валили корабль, среди молний, грома и ветра, Корсар бестрепетно вел «Молниеносный» вперед. И всякий раз, когда новая молния разрывала темноту, безумно расширившимися глазами он впивался во вражеский корабль, жадно ища на капитанском мостике своего смертельного врага. Он был уверен, что старый фламандец должен находиться там и вести свой фрегат навстречу ему.