Подонки

Одной из самых сложных задач, вставших перед авторами при редактировании данного произведения, явилось словесное определение такого сложноописуемого социума, как подонки, к которому они (авторы) имеют честь (несчастье? судьбу?) принадлежать. Кстати, последний факт в некоторой степени объясняет то, что отношение авторов к подонкам несколько отличается от их отношения (презрительного) к другим категориям лондонцев да и людей вообще. Это естественно, так как любовь к своему образу жизни в целом и к своей персоне в частности является одной из характерных подоночьих особенностей – в противном случае подонки жили бы по другому, в отличие, например, от кузьмичей, которые изменить свою жизнь в хоть сколько-нибудь ощутимых масштабах не в состоянии. Данное эссе (?) представляет собой микс из двух описаний, составленных каждым из нас по отдельности. Мы решили, что таким образом удастся избавиться хотя бы от части субъективизма, присущего всем нам при оценке самих себя.

Итак, начнем с портрета, которого, кстати, практически не существует. Одеваться подонки могут во что угодно. Кто-то из них похож чуть ли не на лохов, кого-то можно запросто перепутать с мажорами. Исключение составляют педерасты – на них подонок быть похож точно не может. Основная определяющая внешнего имиджа – нежелание походить на середнячков-имбицилов. Отсюда – изощренные формы растительности на лице, обилие пирсинга, татуировки, тяжелые ботинки, и пр., и пр.. Многие подоночьи внешние атрибуты переняты впоследствии так называемыми «альтернативщиками». Например – бейсболки или широкие штаны с карманами («скам-штаны»). Разумеется, полубессознательно подонок своей одеждой старается показать свое наплевательское отношение к общепринятым правилам. Но из того же самого наплевательского отношения к правилам проистекает и то, что де-юре подонок может одеваться в первую попавшуюся одежду (или плохо лежащую в магазине). В этом случае отличительной чертой является лишь выражение лица подонка, крайне ерническое и глумливое. Даже если подонка отмыть, свести наколки, причесать и одеть во фрак, он все равно будет выделяться из толпы чем-то неуловимым. (Наверное, фраком :) ). Это – один из многочисленных подоночьих феноменов.

Причиной значительного преобладания мужчин подонков по отношению к женщинам(девушкам) подонкам является, скорее всего, патологическая тяга подонков ко всякого рода нестабильности, почти полная апатия к деньгам и отсутствие прочных связей (за исключением мужской дружбы. Кстати, культовая подоночья книга – «3 товарища»), что для большинства девушек является неприемлемым по одному Богу известным причинам. Абсолютное нежелание (и невозможность) жить спокойно и стабильно является вторым подоночьим феноменом. Даже если подонок возжелает тихой жизни (что, в принципе, невозможно по определению) то, все равно, безумства будут твориться вокруг него. А неприятности и приключения подонок притягивает к себе, как магнит – скрепки.

Подонок никогда не будет заводить семью (а чикса, как никак, «хранительница огня») только лишь потому, что «время пришло» или «все так делают». Для этого ему нужно созреть и захотеть этого, ибо подонок – почти абсолютный эгоист, и никогда не будет делать то, что ему не хочется. Если уж подонок захочет создания семьи, значит, это серьезно. Подонки – очень преданные люди. Последнее, впрочем, не означает, что заимев жену и детей, подонок в один прекрасный день не смотается куда-нибудь в Кенигсберг, нагло переложив материальные заботы о семье на плечи друзей и родни.

Очевидно, что эмоции и душевные порывы играют в биографии подонка куда большую роль, чем мозги, хотя последние у него варят довольно неплохо, до тех пор, пока он не сгубит их алкоголем и наркотиками. Если хотите поподробнее узнать об этом подоночьем свойстве, прочитайте книгу американского битника (подонка, разумеется) Д. Керуака «В дороге», хотя к Лондону она не имеет прямого касательства. Вспоминая о русской же культуре, нельзя не упомянуть С. Довлатова, подонка с большой буквы «П», Венедикта Ерофеева, В. Высоцкого.

Однако образ подонка впервые проступает в русской культуре уже 19 века. Конечно, подонки той эпохи были чуть менее отвратительными и чуть более одухотворенными, чем их нынешние последователи. Хотя в отношении Базарова, или, например, М. Ю. Лермонтова можно поспорить. Подонночество Лермонтова, по отзывам современников, не знало границ и, в конечном итоге, заставило Мартынова нашпиговать бедолагу свинцом в честном поединке.

История знает немало имен подонков, оставивших свой след в мировой культуре. Это Гете и Сальвадор Дали, Франсуа Вийон, все без исключения ваганты, Омар Хайам и Абу Нувас, Джим Моррисон и Курт Кобейн. В нашей стране, как уже говорилось, ими были Довлатов, Высоцкий, многие «шестидесятники», Маяковский, В. Хлебников, Эдичка Лимонов. (Последний, впрочем, в последнее время перекочевал в разряд политических дегенератов). Эти примеры – не попытка возвысить всех подонков до уровня вышеперечисленных, а, скорее, попытка констатировать пользу, принесенную человечеству кланом «отверженных и неприкасаемых»

Конечно, все уже поняли, что слово подонок не имеет в данном повествовании того однозначно негативного смыслового оттенка, каким оно характеризуется в русском языке в целом. Просто уж очень часто так называли и называют нас представители т.н. «интеллигенции». В конце концов мы и сами себя так стали называть. Но, как мудро заметил один спартаковский хулиган, «Подонок – персонаж положительный!». Скорее всего, оно (слово) выполняет функции наиболее адекватного перевода английского слова «outsider». (Но отнюдь не «scum», хотя для нас двоих лично возможно и использование слова «s.») Scum, это, все-таки, скорее, бомжи в чистом виде, тупые забулдыги.

Социальное происхождение подонков неоднородно. Некоторые из них происходят из хороших семей, подобно американскому подонку Барроузу (такие подонничают в институтах, зачастую в элитных), другие из среднего или кузьмичевского сословия. Для таких существует целый ряд экзотических профессий: мастер-татуировщик, продавец благовоний, мотоциклов или наркотиков, звукорежиссер в какой-нибудь кондовой студии и пр., и пр.. Подонкам с высшим образованием (нам, например) иногда удается устраиваться на денежные работы в солидные офисы. В этом случае, поработав пару-тройку недель, они начинают откровенно скотничать – ходить на работу в раздолбайской одежде, хамить особо самоуверенным клиентам или начальству, перманентно болеть, насаждать в офисе свои, подоночьи порядки, ибо рабочим местом они совершенно не дорожат. Все это приводит, как несложно догадаться, к довольно скорому увольнению подонка, если только он сам раньше не уволится по причине «B-in sick& tired of allthisshit!». Работать подонки не любят, и делают это лишь в силу необходимости иметь деньги на развлечения. Московская подоночья группа «Пурген» придумала однажды песню с припевом «Работейшен – полный диградейшн», что совершенно ясно определяет отношение подонков к такому социальному институту, как работа за деньги. Но ошибочно полагать, что у подонков есть какие-либо замены данного механизма чем-то иным, типа построения коммунизма. Все гораздо проще. Дело в том, что подонки ленивы просто до безобразия. (Конечно, любимым или просто заинтересовавшим их делом подонки готовы заниматься до кровавых мозолей на всех частях тела. Фанатизм им (нам) свойственен).

Вышеперечисленное дает основание сделать совершенно правильный вывод о бедственном материальном положении подонков. И дело здесь не в том, что подонкам плевать на деньги (им плевать на карьеру, но никак не на деньги). Деньги любят все. Просто, если подонку придется выбирать между хорошим заработком и чтением хорошей книжки (встрече с любимыми друзьями, прослушиванием любимой кассеты и пр. и пр.) то выбор всегда и однозначно будет сделан в пользу последнего. А поскольку потребность в деньгах все-таки не отпадает, то в подонке совершенно неимоверно развит инстинкт борьбы за халяву.

Способов подрезания данной халявы существует бесчисленное множество. От банального хвостопадства до того, что подробно описано на страницах дневников. Уж будьте покойны – если из Вашего кармана выпадает купюра, то идущий рядом подонок непременно на нее наступит и будет, не сходя с места, «прикуривать» до тех пор, пока Вы не исчезнете. С другой стороны, если подонок прочтет в Вашем облике что-то, что словами не опишешь, он не только отдаст Вам деньги, но и своим последним поделится. Кодекс Чести подонка сложен, логически не объясним и практически не изучен. Отношение подонков к людям колеблется от ультраненависти скинхэда до сострадания в стиле Матери Терезы, свое отношение к людям подонки формируют в результате физиогномических выводов и невербального общения, причем в своей оценке чье-либо персоны подонки ошибаются редко (но метко! :)). Видимо, особая чувственность присуща им не только при поисках халявы. Возможно, это объясняется тем, что подонки, как правило, очень много читают, очень много смотрят кино, по возможности посещают театры, в общем, активно приобщаются к сокровищам мировой культуры.

Как уже ясно из дневников, подонки ведут гедонистский образ жизни, связанный, помимо прочего, с периодическим употреблением алкоголя и наркотиков, беспорядочными половыми сношениями, спонтанными вояжами Бог знает куда (см. выше) и постоянными взрывами эмоций вплоть до мордобоя. (Крайне редко встречаются подонки стрэйтеры, но они, в отличие от большинства трезвенников, никогда не избегают компаний своих менее стойких к соблазнам товарищей и не совсем отличаются от них поведением). За каждым порядочным подонком, в конечном итоге, числится хвост всяческих преступлений и правонарушений, и криминальный опыт многих из них (например наш) может вызвать уважение даже у т.н. «братков».

Подонку близок образ героя, годами культивировавшийся легендами русского рока типа Цоя или Шевчука. Но, в отличие от современного подонка, этот образ, при всей своей неправильности, ведет, в общем-то, от тождества трех исконно христианских слов: Вера, Надежда, Любовь. Подонки против этого, в принципе, ничего не имеют, но слишком уж это, по их мнению, ортодоксально и правильно. А к таким вещам у подонков, естественно, врожденная антипатия, видимо, из-за духа немотивированного противоречия.

Хотелось бы верить, конечно, что будущее за подонками, хоть и нет к этому никаких предпосылок. Конечно, если подонки вдруг станут превалировать в обществе, то либо они перестанут быть подонками по определению, либо обществу настанет сипец. Но доля здорового авантюризма и раздолбайства ой как не помешала бы большинству молодежи. Жить стало бы веселее.