- Так-так. - кивнул комиссар. - Однако пока что не ясна связь между происшедшими убийствами, о которых вы узнали от меня, и этими торговцами бхангом.
      - Согласен, сэр. Пока что прямых доказательств такой связи нет. Я до сих пор не знаю, кто отдал приказ убрать тех бедняг. Сдается, однако, что это дело рук иностранцев, а не кенийцев. Вспомните обстоятельства гибели Гитхуа. Он выдал их, за это его пытали и уничтожили.
      - Кип, я служу в полиции вот уже двадцать три года, прошел все ступеньки - от констебля, вышагивающего по улицам, до комиссара - и привык уважительно относиться к профессиональной интуиции. Как вы знаете, я предоставляю подчиненным большую свободу действий.
      Комиссар помолчал, потом добавил:
      - Сначала те два убийства, теперь Гитхуа. У меня тоже есть предчувствие: эта шайка торговцев бхангом много чего еще натворит, если мы проявим медлительность. Убежден, пора приступать к ее ликвидации. Даю согласие на арест членов синдиката.
      - Я собираюсь съездить со своей группой на побережье. В чемодане у Билла Уокера оказалась квитанция из момбасского отеля "Санглория". Подозреваю, что бутыль с каннабисом он получил там.
      - Резонно.
      - Если я понадоблюсь, меня можно разыскать через момбасское полицейское управление, - добавил я.
      - Я сообщу, если будут новости. Когда в путь?
      - В начале будущей недели.
      - До свиданья, Кип.
      Я вернулся в свой кабинет. Инспектор Мбуви передал через секретаршу, что отправился в банк. Предупредив сержанта Мачарию, что вот-вот поступит важное сообщение из "Интерпола", я также объявил ему: на следующей неделе мы едем в Момбасу. Взглянув на часы, я увидел, что уже полдень, и пошел обедать.
      Во второй половине дня на меня посыпались сюрпризы. Едва я вернулся после обеда, сержант передал, что меня ждут в отделении "Интерпола". Я плотно поел и не прочь был вздремнуть, но от этого известия сонливость как рукой сняло.
      Джон жестом предложил мне сесть и широко улыбнулся, раскрывая большой конверт из плотной бумаги. Достав сверкающую глянцем фотографию, он протянул ее мне.
      - Это и есть ваш беглец? - спросил он.
      Передо мной были изображения того самого чернокожего постояльца отеля "Хилтон" - анфас и в профиль.
      - Да, вроде бы он.
      - Точно он, отпечатки пальцев совпали. А вот и выписка из досье.
      "Клей Уокер или Билл Уокер, - прочел я. - Возраст 31 год. Рост шесть футов один дюйм. Глаза карие. Волосы черные, кудрявые. Объем груди 44 дюйма. Талия 36 дюймов. Зубы ровные. Два правых резца запломбированы (см. схему)".
      Американцы не любят сообщать иностранным правительствам уголовный "послужной список" их граждан, поэтому лаконичная запись от руки гласила: "В прошлом подозревался в преступных деяниях".
      - Этого больше чем достаточно, - сказал я. - Теперь понятно, кто он.
      - Этот Уокер думать не думал, что вы дадите себе труд заниматься его прошлым. В другой стране ему без разговоров дали бы десять лет за хранение наркотиков. В Кении же его оштрафуют на пятьдесят, от силы - на сто фунтов.
      - Чего же он так испугался, если ничего серьезного у нас против него нет?
      - Возможно, он не хотел, чтобы кенийская полиция заводила на него дело.
      Дверь в соседнюю комнату приоткрылась, и помощник передал Джону бланк с полученным по телексу сообщением.
      - Отлично. Это расшифрованный текст вашей криптограммы. Как я и предполагал, она не представила для наших специалистов особого труда. Просто слегка изменен порядок букв в алфавите, и они сгруппированы в серии по пять. Вот, пожалуйста.
      Я увидел найденную в корзине для мусора криптограмму, а ниже шел содержащийся в ней текст:
      ""Санглория". Рад узнать, что смола готова. Отправьте на судне "Кербус" двадцать восьмого февраля. Синдикат выражает вам благодарность. Джек".
      - Джон, вы оказали мне неоценимую услугу. А как насчет остальных членов шайки?
      - Жду данных с минуты на минуту, Кип, и сразу же передам их вам. Та жидкость действительно экстракт каннабиса?
      - Да, моя догадка подтвердилась.
      - Когда эксперты дадут письменное заключение, я хотел бы сообщить результаты в штаб-квартиру "Интерпола" в Париже.
      - Я пришлю вам копию, Джон.
      Еще раз поблагодарив его, я вернулся к себе. Хотелось побыть одному, все хорошенько обдумать, справиться с обуревавшим меня волнением. Я сел за письменный стол. "Санглория", это название возникает уже второй раз: квитанция прачечной из "Санглории", кодированное послание предназначалось кому-то в той же гостинице. Но отелей с таким названием два - в Найроби и Момбасе. Известно также, что двадцать восьмого февраля на судне "Кербус" был отправлен какой-то груз - скорее всего, экстракт каннабиса. Один из преступников останавливался в "Санглории", туда же адресованы криптограммы... Затем в моем сознании вспыхнуло еще одно слово: "Синдикат"! Волнение не только не утихло, но с каждой секундой нарастало.
      Позвав помощников, я изложил им свой план:
      - Могу сказать с полной определенностью: мы едем в Момбасу. Сначала я думал потолковать кое с кем в гостинице "Санглория", задать несколько вопросов, и дело с концом, но теперь ситуация изменилась. Придется провести там несколько дней, понаблюдать, послушать в ожидании дальнейшего развития событий.
      - На чем двинем и когда? - спросил сержант Мачария.
      - Каждый из нас поедет на своей машине. Отъезд в понедельник в семь утра. Встретимся здесь, в управлении. Имейте в виду, мы можем отсутствовать дней десять.
      - Кажется, предстоит опасное предприятие, - не без иронии произнес инспектор Мбуви.
      - Надо быть ко всему готовым. Прихватите огнестрельное оружие и побольше патронов. Если отвыкли от стрельбы, поупражняйтесь завтра в тире. Необходимо все заранее предусмотреть: любые случайности и неожиданности. Инспектор, получите у кассира пятнадцать тысяч шиллингов под отчет.
      - А брать с собой хитрые игрушки, сэр?
      - Сержант, вы один обучены обращению с ними. Прихватите все, что сочтете нужным. Я целиком полагаюсь на ваш опыт и здравый смысл. Есть еще вопросы?
      Все как будто было ясно.
      - Завтра у нас выходной. Готовьтесь в дорогу. Сейчас закажем номера в Момбасе. Сам я остановлюсь в "Маноре", управляющий - мой старый приятель. Сержанта поселим в "Касле", а инспектор будет жить в "Санглории". Вам придется смотреть в оба, вынюхивать и прислушиваться. Узнаете что-то важное - сразу докладывайте мне.
      ГЛАВА СЕДЬМАЯ
      Мы выехали в Момбасу в четверть восьмого утра. Машин на шоссе было немного, асфальт - в отличном состоянии, так что мчались, как говорится, с ветерком. Долина развертывалась мягким ковром по обе стороны дороги, на сочной зелени в утренних лучах солнца искрились капли росы. Мы и не заметили, как достигли Мтито-Андеи, что стоит на полпути до Момбасы, и решили здесь немного отдохнуть.
      - Пожалуй, можно и бутылочку пива себе позволить, - сказал я, когда мы сели за столик в кафе. - Уже половина одиннадцатого.
      - Я - за! - поддержал меня инспектор Мбуви. - Когда едешь на побережье, невольно ощущаешь себя праздным туристом.
      Подошел официант, и я заказал "Таскер" со льда.
      - А мне - бутылку "Уайт Кэп", не очень холодную, - попросил инспектор и обратился ко мне: - Как это вы пьете ледяное пиво? Я от него простужаюсь. А вот сержант - молодчина, заказал чашку чаю.
      - Пиво я пью во второй половине дня, - объяснил сержант.
      - Ну как дорога?
      - Пожаловаться не на что, Кип, - отозвался инспектор. - Я совсем не устал. Это оттого, что выехали рано.
      - И приедем засветло, сможем до вечера передохнуть, к тамошней жаре привыкнуть.
      - Сейчас еще там терпимо, - заметил сержант, - не то что в декабре или январе.
      - Вот и отлично, - обрадовался я. - А то по жаре в пиджаке не походишь. Но без пиджака некуда прятать пушку.
      Официант принес пиво и чай, и мы заговорили о предстоящих делах.
      - Нам не следует проявлять чрезмерного любопытства в отношении "Санглории". Устроимся, а в пять часов соберемся в "Маноре" и за пивом решим, что будем делать завтра.
      - Беда в том, что мы не знаем, с чего начать. Нам могут преподнести любой сюрприз.
      - Не горюйте, инспектор, - приободрил его я. - Что-нибудь придумаем. Закинем удочки, а потом притаимся и будем ждать, пока рыбка не клюнет. Наведем справки в порту, какие суда прибывают в ближайшие дни, тогда многое прояснится. Уточним насчет "Кербуса".
      - Вот последняя соломинка.
      - Только бы нас выдержала.
      Мы возобновили путешествие в одиннадцать и в час дня прибыли в Момбасу. Вечером в баре гостиницы "Манор" я посвятил помощников в свой план.
      На следующий день мы с сержантом Мачарией первым делом побывали на почтамте, побеседовали с главным инженером, взяли с него письменное обязательство о неразглашении государственной тайны. Через несколько минут мы уже были в цехе телетайпной связи, и сержант подсоединил какой-то прибор к кабелю гостиницы "Санглория". В тот же момент телекс в гостинице принялся выстукивать нечто невообразимое. Управляющий гостиницы, весьма озабоченный поломкой, позвонил на почту и попросил прислать механика для ремонта. Между тем инженер подключил кабель гостиницы к свободному телетайпу, так чтобы сообщения, предназначаемые для "Санглории", поступали к нам.
      Еще через несколько минут почтовый фургон подъехал к "Санглории", и мы с сержантом, переодетые в комбинезоны механиков-связистов, прошли к администратору.
      - Я инженер почтового ведомства, - представился я. - У вас барахлит телекс. Мы попробуем его исправить.
      - Минутку. - Администратор набрал номер, что-то сказал в трубку, потом окликнул проходящего мимо официанта: - Отведи их к управляющему.
      Мы поднялись на второй этаж, и официант указал на дверь с табличкой: "X.Шмидт, управляющий". Тот самый Шмидт!
      - Постучите и входите, - напутствовал нас официант.
      Мы так и сделали, и перед нами предстал грузный белый мужчина в облаке сигарного дыма. Он с любопытством взирал на свой телекс.
      - Вы инженеры? - спросил он с немецким акцентом.
      - Да. Прибыли по вашему вызову.
      - Посмотрите, эта машина сошла с ума.
      - Придется заглянуть внутрь. Может, транзистор полетел или еще что случилось.
      - Пожалуйста, помогите. Без телекса мы как без рук.
      Сержант Мачария поставил на пол чемоданчик с инструментом и вооружился отверткой. Отключив машину от сети, он отвинтил крышку, обнажив тонкое хитросплетение проводов.
      - Я вас оставлю. Не буду вам мешать, работайте, - улыбнулся Шмидт и, заперев ящики стола, вышел за дверь. Сержант Мачария подпер дверь стулом, чтобы никто не мог невзначай войти и помешать нам. Быстро подойдя к телефону, он развинтил трубку, вложил в нее крошечный, размером с горошину, передатчик, который плотно прирос к магниту, и вновь собрал трубку. Теперь мы можем слушать телефонные разговоры Шмидта. Приемник, настроенный на определенную частоту, уловит их в пределах до одного километра. Кроме того, сержант поставил несколько подслушивающих устройств в разных углах кабинета - эти приборы, не больше спичечной головки, он спрятал в щели подоконника, в абажуре настольной лампы, в стакане для карандашей. Еще раз проверив, сержант остался доволен работой. "Жучки" надежно замаскированы, нужен наметанный глаз, чтобы их обнаружить.
      Закончив дело, он поставил стул на место и выглянул в коридор. Там никого не было. Тогда сержант достал из чемоданчика металлическую линейку и аэрозоль с краской, быстро прошел в номер 189, в котором остановился инспектор Мбуви, запер дверь изнутри и подошел к окну. При помощи линейки и пульверизатора он прикрепил к стеклу ферромагнитную антенну, отвел от нее два тонких проводка и спрятал концы под ковер, затем подключил антенну к мощному коротковолновому приемнику с встроенным кассетным магнитофоном для записи поступающих с подслушивающего устройства сигналов. Магнитофон включается автоматически, как только в кабинете управляющего раздастся чей-то голос, благодаря чему пленка зря не расходуется, кассеты хватает на пять часов звучания.
      Завершив работу, сержант вернулся в кабинет управляющего, снял телефонную трубку и позвонил на почтамт главному инженеру. Тот послал пробный сигнал в гостиницу. Телекс дробно застучал, на ленте появился разборчивый текст. Сержант отбил ответное послание, привинтил крышку и, прихватив ящик с инструментом, пошел к выходу. Я сообщил администратору, что телекс исправлен, мы сели в зеленый фургон почтового ведомства и уехали.
      Во второй половине дня я побывал в управлении порта и как бы между прочим поинтересовался судном "Кербус". Представитель портовой администрации по фамилии Нгуги снабдил меня всей необходимой информацией.
      - Главным образом мы следим за движением грузовых судов, - сказал мне мистер Нгуги. - В век реактивных самолетов пассажиры редко путешествуют морем - этот вид транспорта им кажется чересчур медленным. А зря! Проводя отпуск на воде, сколько всего можно увидеть!
      - Но вам известно про корабли, бороздящие нашу двенадцатимильную прибрежную зону?
      - Грузовые транспорты мы берем на заметку, а пассажирскими судами занимаемся лишь в том случае, если они извещают нас о своем намерении зайти в порт для пополнения запасов. Яхты же подходят к берегу и пользуются услугами частных клубов в любой точке побережья вплоть до самого Биту.
      - Значит, вы ведете учет только швартующихся в порту лайнеров. А кто-нибудь регистрирует проходящие мимо суда?
      - В тех случаях, когда представители фирм извещают нас об этом. Каждое утро мы проводим совещания, на которых агенты мореходных компаний передают нам сведения о судах и грузах, направляющихся в порт. Как правило, мы узнаем об их прибытии за три недели. Наш долг заключается в том, чтобы приготовить все необходимое для разгрузки. Составляется четкий график, суда ждут своей очереди и места у причала на рейде.
      - Все ясно, - кивнул я. - Ну а те суда, что проплывают мимо, держа курс, скажем, к Мозамбику или на Дурбан?
      - Обычно они бросают якорь на рейде, экипаж получает увольнение на берег, а на судно тем временем доставляется свежая вода и продукты. Нужно сказать, что Момбаса - излюбленное место отдыха и развлечений иностранных моряков.
      - Буду вам благодарен, если вы проверите по журналу, не проходило ли здесь в феврале судно "Кербус".
      - Это не составит труда. Минутку! - Мистер Нгуги поднял телефонную трубку, ждать пришлось недолго. - Действительно, оно было в наших водах в феврале по пути в Мозамбик, но не бросало якоря, просто проплыло вдоль побережья.
      - Спасибо, мистер Нгуги. У меня последний вопрос. Может, вы и не знаете, но на всякий случай спрошу: кому принадлежит этот "Кербус"?
      - Охотно отвечу, если у нас окажутся нужные вам сведения. - Он подошел к металлическому шкафу и достал пухлую папку с бумагами. - Мы стараемся хранить подобную информацию. Вот, "Кербус" плавает под либерийским флагом, владельцу так удобнее. Двадцать три тысячи тонн водоизмещения. Хозяин судна - грек по имени Костеан Андропопулис.
      - У него наверняка не один, а несколько кораблей. У греков это вроде хобби - коллекционировать суда.
      - Вы правы, - подтвердил Нгуги. - Всего их у него восемь. Один как будто вскоре должен проследовать мимо нас на юг, однако это надо уточнить.
      Нгуги снова позвонил своему таинственному коллеге, снабжавшему его разнообразной информацией. Поговорив с ним, он объявил мне:
      - Все верно. Судно "Палмуотер" будет здесь через четыре дня, двадцать первого числа.
      - Оно зайдет в порт?
      - Нет, проследует мимо в южном направлении. Впрочем, не исключено, что оно бросит якорь на внешнем рейде для пополнения запасов.
      - Ну что же, большое спасибо! - Я поднялся. - Вы очень любезны.
      - Позвольте осведомиться, если, конечно, не секрет, зачем вам все это понадобилось?
      - Скажем так: я подумываю и сам заняться бизнесом, приобрести судно, улыбнулся я с порога.
      Мы встретились в гостинице "Манор" за ужином, целиком состоявшим из восхитительных рыбных блюд. Поев, мы совершили прогулку на одной из наших машин, и инспектор поставил кассету с записью разговоров в кабинете управляющего "Санглории". Даже наши с сержантом ничего не значащие фразы оказались на пленке; деловые переговоры управляющего с подчиненными звучали громко и отчетливо.
      Еще через два дня мы получили удивительное известие, оно было адресовано управляющему "Санглории", но перехвачено нами и расшифровано: ""Санглория", Момбаса. "Палмуотер" будет в квадрате 401 320 в 19 часов 30 минут. Как обычно, груз примет шкипер Джек".
      Прочтя этот телекс, я немедленно связался с мистером Нгуги, и тот сообщил мне, что указанный квадрат 401 320 находится вблизи Малинди.
      - Ну ребята, хватит бездельничать, - сказал я своей группе. - Нам предстоит работенка. Судно сделает остановку около Малинди. Нетрудно догадаться, что на встречу с ним выйдет лодка. Мы должны ее перехватить и проверить находящийся в ней груз.
      - Нет сомнений: в "Санглории" творятся темные дела, - сказал инспектор Мбуви.
      - Я и сам в этом уверен, однако у нас нет пока конкретных улик, вздохнул я. - Как вам понравился управляющий, сержант?
      - Похож ли на гангстера?
      - Вообще, какое произвел впечатление?
      - Да вроде бы ничего, вот только почему-то постоянно улыбается, и это мне кажется подозрительным - либо он действительно славный малый, либо у него стальные нервы.
      - Все телеграммы поступают в его кабинет, он не может не знать того, что здесь творится. Теперь слушайте мои задания: инспектор Мбуви наблюдает за гостиницей "Санглория", берет на заметку всех, кто приходит к управляющему, и так далее. А вы сержант, установите на машине Шмидта миниатюрный радиомаяк и следуйте за немцем повсюду, как тень. Однако не попадайтесь ему на глаза, иначе он может переполошиться и отменить встречу с "Палмуотером".
      - Слава богу! - обрадовался сержант. - Хоть какое-то дело, наконец! Я не знал, куда себя деть, собрался уже приударить за местными смуглянками.
      - Не вздумайте, сержант, не за тем мы сюда приехали! У меня теперь хватает забот, но время от времени я буду включать рацию в машине. В любом случае встретимся вечером, послушаем пленку из "Санглории".
      - Судно будет в условленном месте в ночное время, - напомнил инспектор. - Мало радости погибать в океанской пучине.
      - Чем вам такая смерть не нравится? Погибнете с честью, выполняя свой долг. Семья получит от правительства письменное соболезнование, - сказал я бесстрастно, наблюдая за реакцией обоих моих коллег.
      - Ну а каков план морской операции, сэр? - спросил сержант.
      - Само собой, нам понадобится катер, - ответил я. - Я сейчас поеду к начальнику полицейского отделения в порту, он должен предоставить нам его и своих людей. Необходимо захватить преступников живьем, тогда удастся размотать весь клубок.
      - Будем надеяться, что на этот раз они не улизнут - мы их дважды упускали, это становится прямо-таки неприличным.
      - Не переживайте, сержант, - сказал я. - Мой план заключается в том, чтобы заманить их в ловушку. Ну, мне пора, вечером все обсудим.
      Без лишних слов мы покинули комнату. Я сел в машину и покатил в порт. Шеф полицейского участка отдал в мое распоряжение катер с капитаном и командой. Договорились, что полицейские опознавательные знаки на борту закрасят и флаги уберут.
      - Пусть назовут посудину "Джульетта", - улыбнулся я.
      - Вы меня не дослушали до конца, коллега. Я согласен помочь, только нужна санкция начальства. Я знаю, что вам требуется, и готов пойти навстречу, однако должен застраховаться от всяких неожиданностей.
      - Что же, это разумно. Созвонитесь с комиссаром прибрежной полиции.
      Не откладывая, он сразу набрал номер, поговорил со своим шефом, повесил трубку и улыбнулся.
      - Кип, что бы вы ни затевали, я хочу быть рядом. Скажу спасибо, если позволите мне участвовать в операции.
      - Пожалуйста, но до завтра вам надо успеть переделать множество дел. Полицейский катер должен превратиться в прогулочную лодку - мы ведь отправляемся на рыбалку.
      - Ну и ну, дружище! Неужто вы и впрямь собрались порыбачить за казенный счет?
      - Какое на катере вооружение?
      - Пулемет системы "брен".
      - Накройте его брезентом и сетями для маскировки. Нужен также дополнительный ящик с пулеметными лентами и стрелок, умеющий обращаться с этим чудищем.
      - Понимаю, - кивнул полицейский офицер. - Морская прогулка обещает быть и впрямь веселой.
      - Правильно понимаете, но пусть это останется между нами. Придайте нам еще трех человек с автоматами, снабдите их запасными дисками. Я не знаю, сколько стволов понадобится, но уж лучше пересолить, чем недосолить.
      - Все будет сделано, хотя, признаюсь, у меня поубавилось энтузиазма.
      - Еще не поздно остаться на берегу.
      - Нет, Кип, ни за что!
      - Нужны также удочки и штатская одежда для всех. Вот как будто и все.
      - Я запомнил.
      - Сбор - завтра в шестнадцать часов. Я проинструктирую ваших людей.
      - А сколько брать горючего на катер?
      - Полный бак и запасные канистры.
      - Понятно.
      - И не забудьте - никому ни слова! Наши планы не должны стать достоянием гласности.
      - Никто ничего не узнает. - Начальник даже обиделся, восприняв мое предупреждение как намек на то, что он может проболтаться. Ну ничего, в таком деле требуется особая осмотрительность.
      - Извините, но я должен принять меры предосторожности.
      - Да ладно, надеюсь, вы не хотели меня обидеть.
      - Увидимся завтра в четыре. До скорого!
      Из порта я отправился в центральный полицейский участок, расположенный рядом с кинотеатром "Нааз", и оттуда связался по радиотелефону с комиссаром в столичном управлении.
      - Выкладывайте, Кип, что там у вас? Поскорей, вы застали меня в дверях.
      - Курочка скоро снесет яичко.
      - Когда?
      - Завтра в девятнадцать тридцать, неподалеку от Малинди.
      - Интересно. И что же вы предпримете?
      - Постараюсь подхватить яичко, чтобы не упало в воду.
      - Ясно, - сказал комиссар. - Полагаюсь на вашу решительность и настойчивость. Желаю успеха!
      - Настойчивость - бесценное качество, когда необходимо сокрушить чью-то ослиную упрямость.
      - Понятно. Нашли себе помощников?
      - Моряки согласились быть рядом и остужать нас по мере надобности; чего доброго, кто-нибудь схватит инфаркт с непривычки...
      - Ерунда, Кип! - усмехнулся комиссар. - Кабинетные герои зажирели на казенных хлебах. Пусть-ка попотеют теперь. Я во всем вас поддержу, не сомневайтесь.
      - Спасибо, сэр.
      - Кип?
      - Да, сэр.
      - Желаю удачи.
      - Спасибо, босс.
      - Так-то лучше! - Комиссар хохотнул и повесил трубку.
      Я поблагодарил момбасских коллег и вернулся к себе в гостиницу.
      В семь часов вечера мы встретились с инспектором Мбуви и поехали к пустырю на Ньерере-роуд. Убедившись, что вокруг ни души, я поставил привезенную кассету. Разговоры о гостиничном хозяйстве нам были ни к чему, зато звонок по радиотелефону на корабль весьма нас заинтересовал. Управляющий "Санглории" сообщал капитану, что все идет по плану и опознавательные огни будут те же, что и прежде. Шмидт также дважды звонил в Найроби, в тамошнюю "Санглорию", подтверждая, что партия товара будет отправлена морем в Амстердам, как и предусмотрено планом.
      - Едем в гостиницу, - сказал я. - Я устал, и вообще, что за радость шептаться в потемках!
      - Согласен, - поддержал меня инспектор. - Тем более что давно охота выпить - самую малость, конечно, - иначе не услежу за чем-нибудь важным в "Санглории".
      - Никто пока на вас внимания не обратил?
      - Нет, пока что все идет нормально. В Момбасе никому нет дела до других. Каждый думает лишь о том, как бы развлечься, провести время.
      - Вот и хорошо. В другом месте, где-нибудь в глуши, к нам бы отнеслись настороженно.
      - Послушайте, мне кое-что удалось выяснить.
      - Если это не очень срочно, оставим до гостиницы.
      Мы вернулись в "Манор", заняли столик на веранде, заказали пива, и почти сразу же появился сержант Мачария.
      - Неудача, босс, - пожаловался он. - Я повсюду следовал за управляющим, но ничего подозрительного не заметил. Он дважды отлучался из "Санглории" - в обеденный перерыв и после пяти часов. Оба раза ездил к себе домой, в район Мбарики. Живет он как будто бы один, я дежурил там до восьми, пока он снова не вернулся в "Санглорию".
      - Не вешайте носа! - сказал я сержанту с улыбкой. - В нашей работе нужно терпение. Не сегодня, так завтра. Прикрепили к его машине "маячок"?
      - Да, работает отлично. Я ловлю сигналы даже на расстоянии двух миль. Теперь-то уж его не потеряю. Видели бы, как я ставил эту штуковину на его машину. Сделал вид, что поскользнулся и упал, потом поднялся, держась за бампер, и прилепил магнитную коробочку к металлу.
      - Как думаешь, когда отвалится? - спросил инспектор Мбуви.
      - Если управляющий будет ездить по асфальту, не скоро.
      - Ну, инспектор, выкладывайте, что там у вас?
      - Ничего особенного. Управляющий позавтракал в общем зале, а в восемь тридцать поднялся к себе в кабинет.
      - Мы слышали, как он вошел, - кивнул я. - Это есть на пленке.
      - И все, что было потом, тоже записалось. Кто-то забронировал по телефону номера для прибывающих туристов, в субботу ожидается большой заезд. Около двенадцати он говорил с дежурным администратором, потом в баре проверял запасы спиртного. Вернувшись к себе, по телефону ругался с чиновниками в городском совете из-за перебоев в подаче воды. Потом звонил в Найроби, говорил с кем-то про какой-то "икс", похоже, так они обозначили партию наркотиков.
      - Завтра узнаем, что это за "икс", - сказал я мрачно.
      - Пообедал раньше обычного в гостинице и поехал куда-то.
      - Прямо домой, - уточнил сержант. - Я видел, как он, сидя на веранде, потягивал темноватую жидкость. Конечно, спиртное.
      - Без четверти три он вернулся и пробыл в своем кабинете до пяти.
      - Он и сейчас в "Санглории", - сказал сержант, - болтает с постояльцами.
      - Вот что мы завтра сделаем. Инспектор продолжит наблюдение в "Санглории", а сержант поедет за управляющим, когда он покинет гостиницу. У нас налажена радиосвязь между машинами?
      - Это легко устроить, - подтвердил сержант. - Наши рации действуют в радиусе триста миль.
      - А можно обеспечить связь с катером? Их передатчик работает на другой частоте.
      - Я съезжу в порт утром, быстро установлю на катере нашу рацию и сразу же вернусь в гостиницу.
      - Идет! Я предупрежу местных коллег. Контрабандисты стыкуются с "Палмуотером" в семь тридцать. Инспектор, заедете за мной в два часа, поплывем в Малинди вместе с полицейскими из порта. Мы знаем, где судно бросит якорь, и будем неподалеку. Наша задача - помешать передаче груза и захватить контрабандистов с поличным.
      - Не оборачивайтесь, сэр, - шепнул инспектор, - два господина за соседним столиком пялят на нас глаза.
      У меня от волнения мурашки побежали.
      - Под каким углом? - спросил я ровным голосом, ценой больших усилий сохраняя внешнее спокойствие.
      - Сто десять градусов.
      - Хорошо. Продолжаем говорить как ни в чем не бывало, - велел я, а сам медленно повернул голову и увидел двух белых мужчин, обоим было за тридцать. Один - в черном свитере с высоким воротом, глаза как у мертвой ящерицы. Его приятель - в рубашке цвета хаки с короткими рукавами, тоже не слишком миловиден. Наши взоры встретились, я не спешил отвести глаза.
      - Действительно, интересуются нами, - шепнул я своим помощникам. - Либо "голубые" придурки, либо подосланы синдикатом, чтобы дать нам понять: мы обнаружены. Пойдем отсюда. Оружие, надеюсь, у всех при себе?
      Расплатившись за пиво, мы разъехались по своим гостиницам: спали в ту ночь чутко, с пистолетами под подушкой.
      ГЛАВА ВОСЬМАЯ
      - Орел-III вызывает Орла-I! - громко заквохтало радио, меня точно локтем ткнули в бок. - Орел-I, ответьте Орлу-III.
      Я потянулся за микрофоном, убавил громкость и потом ответил:
      - Орел-III, слышу вас отлично, пожалейте мои барабанные перепонки!
      - Извините, сэр. - Он тоже убавил громкость. - Управляющий только что выехал из гостиницы, я еду за ним. Проехали мост через Ньяли, сейчас поравнялись с клубом "Бахарини". С ним в машине - тот, в черном свитере, что пялил на нас глаза за ужином, а на заднем сиденье - разодетая в пух и прах черная дама, она говорит на кикуйю, я слышал ее разговор со швейцаром в гостинице.
      - Молодец! - похвалил я сержанта. - Как "маячок"?
      - Замечательная штука, сэр, работает безотказно.
      - Отлично! Езжайте за ними и почаще выходите на связь.
      - Слушаюсь, сэр!..
      Мои часы показывали десять минут пятого. Мы уже были в море. Я находился на мостике вместе с капитаном, он принадлежал к народности гирима. Мне стоило немалых трудов убедить его снять полицейскую форму и надеть штатский костюм. В конце концов он внял моим уговорам, но одежда его была столь легкомысленной, что я опасался, как бы он не продрог. Капитан только усмехнулся в ответ - ему, мол, в море холодно не бывает.
      Мы отплыли из гавани Килиндини и теперь уже были в открытом море, берега не видать. Капитан оказался общительным малым, влюбленным в свою посудину. Он не преминул мне поведать, что корпус у нее из стекловолокна, что она делает до двадцати двух узлов. "Джульетта" - так на время окрестили катер по моей просьбе - имела сорок пять футов в длину и встроенные двигатели, на ней гонялись за контрабандистами вдоль всего Кенийского побережья. Лобовое стекло на мостике отливало темно-зеленым, под ним располагались навигационные приборы и радио. Сержант Мачария подключил к общей антенне еще один, дополнительный, передатчик. Три констебля из портовой полиции листали журнал в каюте, а их босс, сидя в складном кресле на палубе, любовался водными просторами.
      - Где мы теперь, капитан?
      - Недалеко пока, - ответил он, искоса поглядев на меня. - Где-то между курортными поселками Кениата и Шанзу.