В ходе всего следствия комиссия не нашла никаких доказательств заговора, подрывной деятельности или нелояльности к правительству Соединенных Штатов со стороны каких бы то ни было сотрудников федеральных органов, органов власти штата или местных органов власти На основании данных, имеющихся в распоряжении комиссии, она делает вывод, что Освальд действовал в одиночку".
      Не дав своим читателям толком ознакомиться с содержанием доклада, большинство американских средств массовой информации немедленно обрушило на них поток комментариев и статей, которые совершенно недвусмысленно навязывали выводы комиссии Уоррена как "непреложные и окончательные".
      Кое-кто из наиболее солидных буржуазных журналистов Америки ради такой цели даже рискнул поставить на карту свою профессиональную репутацию. Вот характерные примеры:
      УОЛТЕР ЛИППМАН "НЬЮ-ЙОРК ГЕРАЛЬД ТРИБЮН" 29 сентября 1964 года: "Мы можем быть уверены, что историки не обнаружат ничего, что побудило бы их поставить под сомнение абсолютную добросовестность доклада, который составили семь членов комиссии Уоррена. Эти люди, и в отдельности, и как коллектив, абсолютно вне подозрения. Никто не скажет, что они могли или хотели фальсифицировать материалы и сделали это.
      Таково мнение, которое мы можем сейчас передать потомству.
      Имея такую уверенность насчет членов комиссии и учитывая масштаб и исчерпывающий характер их детального расследования, нет никаких оснований для того, чтобы кто-либо, будь то в нашей стране или за границей, мог усомниться в правильности вердикта". МАРКИС ЧАЙЛДС В "ВАШИНГТОН ПОСТ ЭНД ТАЙМС ГЕРАЛЬД" 28 сентября 1964 года: "Доклад Уоррена об убийстве президента Кеннеди - монумент кропотливому просеиванию и анализу фактов, слухов, подозрений и диких предположений. Он не даст ответа тем людям у нас в стране и за границей, которые хотят иметь заговор.
      Для ультралевых Ли Харви Освальд - пешка фашиствующего правого крыла.
      Правых же ничто не устраивает, кроме коммунистического заговора, состряпанного в Москве или Гаване. Проведенные комиссией тщательное рассмотрение и опровержение фактами уймы слухов и предположений должно убедить честных сомневающихся, не верящих, что убийца-одиночка мог совершить такой чудовищный акт"
      "НЬЮ-ЙОРК ТАЙМС" В ПЕРЕДОВОЙ СТАТЬЕ 28 сентября 1964 года: "Факты, собранные в объемистом труде комиссии, уничтожают почву под теориями о заговоре, распространявшимися повсеместно в США и за рубежом".
      Мне не удалось проследить, как потом выкручивались перед читателями "маститые". Зато можно сообщить, что написала всего два года спустя та же "Нью-Йорк таймс" в своем открытом письме к Эрлу Уоррену: "Не погиб ли Кеннеди в результате организованной попытки изменить курс политики Соединенных Штатов? Не действует ли в рамках нашей национальной структуры политической и военной власти некая внутренняя оппозиция, которая попыталась добиться своих целей путем убийства главы исполнительной власти? Не могло ли быть так, что существовал преступный заговор не только против личности Джона Кеннеди, но и против его попыток положить конец холодной войне?..".
      Обратимся вновь к докладу. Пусть демагогическое осуждение "акта насилия" в начале процитированных мной выше выводов комиссии Уоррена никого не смущает.
      При внимательном прочтении основных его выводов нельзя не заметить две характерные особенности:
      1. Комиссия Уоррена попыталась (по своей воле или же под давлением это другой вопрос) объединить правду об отсутствии "коммунистического заговора" с неправдой об отсутствии какого бы то ни было заговора вообще. И эти два искусно совмещенных в докладе вывода, обоснованный и сомнительный, подсунули и Америке и остальному миру, так сказать, в одной облатке в надежде, что их проглотят и усвоят вместе, не обнаружив мошенничества.
      Расчет авторов такого психологического трюка заключался в следующем: коль скоро доказано, что Освальд и Руби не были иностранными агентами [Среди приведенных комиссией Уоррена подтверждений этого имеются, например, следующие показания тогдашнего государственного секретаря США Дина Раска: "Я не вижу никаких доказательств, которые показали бы мне, что Советский Союз считал бы в своих интересах удаление президента Кеннеди или что Советский Союз каким-либо образом был замешан в устранении президента Кеннеди. Я не видел и не слышал ни малейшего свидетельства, показывающего, что Советский Союз испытывал какое-либо желание уничтожить президента Кеннеди или каким-либо образом участвовал в этом. Сейчас, оборачиваясь назад и пытаясь взглянуть объективно на этот вопрос, несмотря на идеологические различия между нашими двумя великими системами, я не вижу, как могло бы быть в интересах Советского Союза предпринять какую-либо такую попытку. Я считаю, что Советский Союз, если опять подходить объективно, заинтересован в корректности государственных отношений. Это особенно верно в отношениях между великими державами, с которыми прямо связаны главные интересы Советского Союза".
      Аналогичные показания комиссии дали и другие высокопоставленные правительственные чиновники, включая "специалистов по русским делам"], то силу и убедительность этих доказательств можно, так сказать, по психологической инерции распространить и на утверждение комиссии, будто Освальд и Руби - "убийцы-одиночки". И на то, что они "психически неполноценные". Что в совершенных преступлениях (в отношении Освальда это обвинение комиссия, впрочем, так и не доказала) они руководствовались чисто личными и эмоциональными мотивами и соображениями. Короче говоря, все в докладе комиссии выглядело вроде бы ясно и просто - не было никакого заговора ни со стороны правых экстремистов, ни со стороны коммунистов.
      2. Выводы комиссии были сформулированы и изложены весьма своеобразно. В начальных строках, там, где комиссия Просто обещает рассказать всю правду и похваляется солидностью проведенного следствия, язык четкий, уверенный.
      А в самих выводах, едва речь заходит о таких вещах, как, например, связи Освальда с ФБР и ЦРУ, комиссия вдруг сразу теряет уверенность и почему-то становится косноязычной. В самом деле, посмотрите, с какой оговоркой комиссия отрицала связи Освальда с ФБР и ЦРУ: "Судя по всем данным, имеющимся в распоряжении комиссии..." И в конце этого же пункта:
      "Все контакты этих органов с Освальдом были установлены в порядке регулярного выполнения ими своих обязанностей". Разве это отрицание? Нет.
      Скорее хитро сформулированное признание. ЦРУ или ФБР именно "в порядке регулярного выполнения своих обязанностей" и должны поддерживать контакты со своей агентурой!
      В заключение выводов комиссия Уоррена прямо говорит относительно причастности других лиц к действиям Освальда и Руби: "Если есть доказательства этого, то они оказались недоступными для следственных органов Соединенных Штатов и данной комиссии о них ничего не известно".
      Что же оказалось недоступным для американских следственных органов и для комиссии Уоррена? Проверить архивы ЦРУ и ФБР, чтобы установить, действительно ли Освальд и Руби не являлись агентами одного из этих учреждений и никто не был причастен к их действиям?
      Выходит, что так. О какой же "самостоятельности расследования" может идти речь?!
      Из 26 томов приложений к докладу комиссии Уоррена (они были опубликованы гораздо позже самого доклада) можно почерпнуть десятки убедительных фактов, опровергающих утверждения комиссии насчет беспристрастности проведенного ею расследования.
      В том же самом докладе сообщалось, что в результате просьбы Освальда позволить ему с женой возвратиться из СССР в США "9 мая 1962 года американская служба иммиграции и натурализации (один из филиалов ФБР. - М.
      С.) по просьбе государственного департамента согласилась временно снять установленное по закону ограничение, которое мешало бы выдаче американской визы русской жене Освальда, пока она не покинула бы Советский Союз".
      Сообщала комиссия и другой интересный факт: оказывается, американское посольство в Москве взаимообразно выдало Освальду 435 долларов 71 цент на покупку билетов для возвращения в Соединенные Штаты.
      Почему для этого человека, который в Москве заявил, что отказывается от американского гражданства (но подозрительно благоразумно не оформил этот отказ юридически), делались исключения из действующего иммиграционного законодательства, чтобы помочь выехать в США его жене - советской гражданке и к тому же нашлись государственные деньги на оплату проезда, всего этого доклад тоже не объяснял.
      Приведу еще несколько примеров того, как комиссия Уоррена вела свое "расследование".
      На одном из самых первых заседаний комиссии входивший в ее состав бывший директор Центрального разведывательного управления Аллен Даллес с помощью другого члена комиссии, уже известного нам конгрессмена Джеральда Форда ("лучший друг ЦРУ" в Капитолии), сразу жe взял быка за рога и принялся обрабатывать председателя комиссии Эрла Уоррена. Как мы уже знаем, Линдон Джонсон с помощью патриотической приманки сумел уговорить Верховного судью всгагь во главе комиссии. Теперь Ал лен Даллес, отнюдь не худший мастер по работе с "человеческим материалом", проводил второй этап этой обработки. Судите сами: вот стенограмма этого заседания комиссии, которая почти пять лет была помочена грифом "совершенно секретно" и увидела свет лишь тогда, когда Джонсон перестал быть президентом, а американский "шпион No 1" скончался.
      "АЛЛЕН ДАЛЛЕС. Я тут раздобыл несколько экземпляров одной книги и передал их главному советнику комиссии. А вам я давал ее, мистер Верховный судья?
      ЭРЛ УОРРЕН. Не думаю...
      АЛЛЕН ДАЛЛЕС. Эта книга была написана примерно десять лет назад. В ней раскрывается подоплека семи предыдущих покушений на жизнь наших президентов.
      ЭРЛ УОРРЕН. Я ее не видел...
      АЛЛЕН ДАЛЛЕС. Это прелестная книга. В ней вы найдете ту же самую, так сказать, модель убийства, с которой, как я думаю, мы столкнемся и в нынешнем нашем случае. Мне очень неприятно, что я даю вам экземпляр в бумажной обложке, но другого у меня нет.
      ДЖЕРАЛЬД ФОРД. Когда эта книга была написана?
      АЛЛЕН ДАЛЛЕС. В 1952 году. Она заканчивается описанием покушения на президента Трумэна. Это покушение было результатом заговора, но все остальные случаи, начиная с покушения на президента Джонсона в 1835 году, имеют одну и ту же подоплеку. Я нашел эту книгу очень интересной.
      ДЖОН МАККЛОН. Убийство Линкольна было результатом заговора...
      АЛЛЕН ДАЛЛЕС. Да, но в нем настолько преобладал один человек, что оно почти не было заговором..."
      Спустя несколько заседаний Аллен Даллес поднимает тот же самый вопрос:
      "АЛЛЕН ДАЛЛЕС. У меня еще одно замечание. Я думаю, было бы полезно поручить кому-либо из служащих комиссии изучить предыдущие случаи покушений против главы государства, особенно в Соединенных Штатах.
      В них ведь, вы знаете, можно найти единый почерк. И это интересно. Я уже занимаюсь этим и довольно много, добывая все книги, какие могу..."
      На этот раз Аллену Даллесу никто не возражал.
      Других примеров подобной "воспитательной работы"
      Аллена Даллеса с членами комиссии Уоррена обнаружить не удалось. Однако и этот, ставший известным пример говорит о многом, очень многом.
      Приходилось ли вам когда-нибудь видеть, как настраивают рояль или пианино?
      Настройщик руководствуется при этом своим камертоном, издающим всегда одну и ту же ноту - "ля". По камертону настраивают вначале одну струну инструмента, а уж по ней и всю клавиатуру. Если камертон настройщика фальшивит - будет фальшивить и весь инструмент. На какую версию настраивал Эрла Уоррена и остальных членов комиссии Аллен Даллес с первых же дней их совместной работы, мы уже видели. Что дала такая настройка - еще увидим.
      Насколько объективной была комиссия Уоррена?
      В конце января 1964 года, два месяца спустя после убийства Джона Кеннеди, генеральный прокурор Техаса Уэггонер Карр сообщил комиссии: у него имеются данные, показывающие, что Ли Харви Освальд был тайным агентом правительства Соединенных Штатов и что его агентурный номер "S-179".
      Аналогичную информацию представил комиссии и окружной прокурор Далласа Генри Уэйд.
      Выходило, что даже в момент ареста Освальд был тайным агентом американского правительства!
      Получив эту информацию, комиссия оцепенела от ужаса. Что же было решено? Прежде всего Карра и Уэйда секретно вызвали в Вашингтон, поскольку комиссия решила принять все меры к тому, чтобы... ликвидировать "этот слух"!
      Да, камертон Аллена Даллеса явно срабатывал!
      Как же начали ликвидировать "этот слух"? Прежде всего комиссия спросила у Аллена Даллеса, известно ли ему что-либо о том, что Освальд был агентом ЦРУ? Многолетний директор "чудовища из Лэнгли", как часто называют ЦРУ, ответил (привожу дословный перевод. - М. С.):
      "Это зависит от того, о каком времени мы сейчас говорим. По этому вопросу у меня есть, может быть, одна маленькая трудность: поскольку я был директором ЦРУ до ноября 1961 года, все зависит от того, в какое время он предположительно был агентом ЦРУ. Единственная проблема... Конечно, что касается меня... тут проблемы нет... и я могу сделать заявление под присягой относительно периода до ноября 1961 года... Если, конечно, вы только этого захотите... Но я не знаю, как вы отнесетесь к этому моему предложению. Конечно, все документы у нового директора Маккоуна. У меня ведь нет документов и досье. Все это там... Ну и, разумеется, Маккоун мог бы дать показания о том, что говорят документы относительно любого периода времени в том, что касается всего этого вопроса".
      Какое восхитительное косноязычие и очевидная попытка свалить все на Маккоуна! Комиссия Уоррена в этом вопросе оказалась не менее косноязычной.
      В апреле 1964 года (три месяца спустя!) комиссия, наконец, официально запросила ЦРУ, был ли Освальд его агентом.
      Заодно запросили и насчет Джека Руби - был ли агентом ЦРУ и он.
      "Чудовище из Лэнгли" молчало. Оно так и не ответило на оба эти письма.
      И только когда доклад комиссии Уоррена уже был опубликован, а сама комиссия перестала существовать как официальное, юридическое лицо, только тогда ЦРУ "надумало" ответить письмом, утверждая, будто "Освальд и Руби не являлись агентами".
      Ко всему этому остается добавить, пожалуй, только один факт: сам Эрл Уоррен, сославшись на "национальные интересы", отказался знакомиться с документами ФБР о принадлежности Освальда к этой "конторе", ограничившись устным отрицанием самого Эдгара Гувера.
      А Эдгар Гувер и его люди не только нагло и безнаказанно отрицали все, что было-"невыгодно" ФБР, но и шли на куда более серьезные преступления, включая фабрикацию фальшивок. Чтобы убедиться в этом, нам достаточно будет узнать, наконец, что же произошло с показаниями миссис Мерсер. Той самой Джулии Энн Мерсер, которая (помните?) утверждала, что видела Джека Руби за рулем зеленого "пикапа" на месте убийства Джона Кеннеди за час до того, как оно было совершено. Она сказала об этом агентам ФБР за день до того, как Руби убил Освальда.
      Если бы агенты ФБР даже не поверили Джулии Энн, они все равно были обязаны задержать Джека Руби по этому сигналу. Но они не сделали этого.
      Больше того, ФБР фальсифицировало показания миссис Мерсер.
      В тексте "показаний", представленных ФБР комиссии Уоррена, свидетельнице приписано утверждение, будто она не узнала водителя "пикапа". К ее словам о "зеленом пикапе" была сделана совсем "маленькая" приписка: "с рекламной надписью "Аппараты для охлаждения воздуха" на обоих бортах". Тем самым, вполне конкретный "пикап" превратился в анонимный, поскольку такие надписи имеются на других таких машинах. Агенты ФБР также переменили дату показаний Джулии Энн Мерсер с 23 на 28 ноября, то есть "перенесли" ее допрос на четыре дня позже убийства Ли Харви Освальда. И, наконец, ФБР подделало подпись свидетельницы на своем "документе", отправленном после этого в комиссию Уоррена [Все это позже под присягой рассказала сама Мерсер на допросе у новоорлеанского окружного прокурора Джима Гаррисона].
      В списках свидетелей, опрошенных комиссией Уоррена и упомянутых в ее докладе, миссис Джулии Энн Мерсер не значится.
      Судя по всему, убийцы разными способами заметали следы, и власти, теперь уже не только далласские, но и вашингтонские, прикрывали их тоже разными способами.
      В общем, триумфальные фанфары в честь доклада комиссии Уоррена в конечном итоге оказались напрасными.
      Выводы "расследователей" прозвучали убедительно только в той части, где констатировалась непричастность коммунистов к убийству Джона Кеннеди. Все остальное выглядело более чем сомнительно. Особое подозрение вызвал ют факт, что большое количество документов, имеющих отношение к преступлению, комиссия засекретила на целых 75 лет, даже не объяснив причины такого решения.
      За границей докладу не поверили сразу и бесповоротно.
      Уже через неделю после опубликования результатов расследования комиссии "Нью-Йорк тайме" оказалась вынужденной признать: "Вывод о том, что президента Кеннеди убил один человек, не участвовавший пи в каком заговоре, вызвал широко распространившийся скептицизм и прямое недоверие во многих газетах различных стран мира".
      С отношением американцев к докладу дело обстояло сложнее. Поначалу среди них нашлось немало таких, кто попался на психологический трюк "ни левые, ни правые" и поверил комиссии. Но это длилось ровно столько времени, сколько потребовалось различным американским писателям, профессорам и журналистам, чтобы и а основе данных доклада провести свои собственные расследования и выступить с опровержениями версии комиссии Уоррена.
      Причем, опять-таки опровергали только одну половину выводов - ту, которая уверяла в отсутствии внутреннего, внутриамериканского заговора. Я имею в виду работы Марка Лейна, Томаса Быокенена и целого ряда других американских авторов. Подавляющее большинство из них уже известно читателю, и я не стану повторять их убийственный для комиссии Уоррена разбор документов, а также повторять все обвинения в недомолвках, игнорировании важнейших показаний, прямой фальсификации УЛИК и т. д., направленных в адрес комиссии.
      Особо следует сказать о вышедшей в 1966 году и уже упоминавшейся нами в предыдущих главах книге Манчестера. Манчестер проделал гигантскую работу по сбору свидетельских показаний. С ним согласились встретиться все, кого он об этом просил, кроме двоих - Линдона Джонсона и опекаемой ФБР вдовы Освальда Марины.
      Марина Освальд с первого же раза отказалась от такой встречи - было очевидно, что ФБР просто запретило ей сделать это. Но Джонсон... По меньшей мере дважды он давал согласие на беседу с Манчестером и каждый раз в конечном счете уклонялся от встречи. "Он находил, - не без намека заметил Манчестер в своей книге, - что не сможет вынести этого". В конце концов Джонсон согласился лишь на то, чтобы заочно ответить на письменные вопросы Манчестера. Но, как пишет Манчестер, Джонсон ответил далеко не на все, о чем его спросили. Какие именно вопросы обошел молчанием Джонсон, Манчестер в книге не сообщает. Это, как и тот очевидный факт, что многое в книге "Смерть президента" представляет собою глухие намеки, явно недоговорено и даже противоречит большей части ее фактического содержания (например, согласие автора с докладом комиссии Уоррена) объяснить нетрудно: Манчестер опубликовал свой труд еще тогда, когда Линдон Джонсон занимал президентское кресло.
      Поневоле Манчестеру пришлось маневрировать, прибегать к эзоповской манере повествования, в расчете на проницательных читателей. И все же книга "Смерть президента" во многом способствовала изменению отношения американцев к докладу комиссии Уоррена.
      Ровно два года спустя после публикации доклада институт общественного мнения Луиса Харриса провел национальный опрос. Его общий итог, опубликованный прессой, сразу же лишил спокойствия кое-кого в Вашингтоне и Далласе, ибо гласил: "Большинством 3 : 2 американский народ отклоняет главный аргумент доклада Уоррена о том, что убийство было делом рук одного человека, и склоняется к выводу, что убийство было частью широкого заговора. Большинство людей придерживается точки зрения, что в докладе комиссии Уоррена не содержалось всей истории убийства".
      Кстати сказать, тот же опрос показал: американцы практически выбросили из головы версию о "заговоре коммунистов". На уточняющий вопрос службы Харриса о том, кто же конкретно скрывался за убийством Кеннеди, только 2 процента ответили: "Освальд и русские" и 1 процент - "Кастро". Между прочим, наиболее смелые из опрошенных (их оказалось 2 процента) ответили:
      "Линдон Джонсон"...
      Через некоторое время тот же институт Харриса провел новый аналогичный опрос. Его результаты были еще плачевнее для комиссии Уоррена. Теперь уже 72 процента американцев считали доклад неверным. 10 процентов просто сомневались, но не могли (или не хотели?) высказать определенного мнения.
      И только 18 процентов ответили: "Доклад полностью осветил убийство в Далласе".
      Будучи однажды в Оклахоме, я видел на тамошнем кладбище, сохранившемся с ковбойских времен, могильный камень с такой надписью: "Сэм Джонс.
      Повешен по ошибке. 1896 год". Этот камень вспомнился мне после первого знакомства с только что приведенными итогами опроса общественного мнения.
      Они, по сути дела, тоже были своеобразным могильным камнем на кладбище истории с такой надписью: "Доклад комиссии Уоррена. Составлен по злому умыслу. 1964 год"...
      В том, что выводы доклада в основной своей части неверны, сомневаться не приходится. Но каким образом и почему это произошло? Проще всего на этот вопрос ответить так: комиссии Уоррена не позволили сказать правды об убийстве президента. Это безусловно правильно. Но такой ответ крайне однозначен и, думаю, не удовлетворяет очень многих.
      Видимо, поэтому уже в 1966 году в Соединенных Штатах раздались громкие и настойчивые требования провести новое расследование обстоятельств убийства Джона Кеннеди. С такими требованиями выступили, в частности, солидные буржуазные журналы "Лайф", "Сатердей ивнинг пост", "Лук", а также несколько крупных ежедневных газет. Сильный нажим оказывался и на судью Уоррена с тем, чтобы он лично ответил на многочисленные обвинения, предъявленные ему общественностью.
      Как же реагировало на эти требования правительство?
      Прежде всего через доверенных журналистов оно распространило такое объяснение требований о пересмотре "дела Кеннеди": все это, мол, результат политической игры Роберта Кеннеди, который, готовясь к борьбе с Джонсоном в 1968 году за выдвижение кандидатом в президенты от демократической партии, использовал в своих целях даже смерть брата и поднял шумиху вокруг доклада комиссии Уоррена.
      Что ж, такое объяснение имело ттод собой реальную почву. Но оно вовсе не лишало справедливости требований о новом расследовании. Независимо от личных политических целей Роберта Кеннеди, он никак не смог бы поставить символический могильный камень на похороненном докладе комиссии Уоррена, не будь на то веских объективных причин...
      Затем правительство ответило на требования о пересмотре "дела Кеннеди" и прямо. На одной из очередных пресс-конференций Джонсон заявил: он не видит никаких оснований сомневаться в выводах комиссии Уоррена.
      Несколько раньше до него то же самое, но в еще более грубой и наплевательской форме сделал директор ФБР Эдгар Гувер. "До сих пор не приведено ни одного доказательства того, что кто-либо еще находился в тайном сговоре с Освальдом", - сказал Гувер. На этом директор ФБР не остановился. Он отчитал десятки миллионов сомневающихся американцев и потребовал, чтобы они "продемонстрировали большее уважение к имеющимся фактам".
      Получалось, что чуть ли не вся Америка ошибалась в своих сомнениях и подозрениях только потому, что Джонсон и Гувер думали иначе. Однако доказывать свою правоту они вовсе не собирались. "Не видим оснований".
      И все. Убедительно и демократично, не правда ли?
      Впрочем, эти оборонительные эскапады не снимали вопроса: почему комиссия Уоррена пришла к таким именно выводам; в какой обстановке она работала?
      Выяснению этих вопросов во многом, на мой взгляд, помог ает статья вашингтонского журналиста Мильтона Вьорста, напечатанная в феврале 1967 года еженедельником "Вашингтониэн". В статье Вьорста есть и недомолвки и эзоповщина (она тоже писалась в период президентства Джонсона), однако она представляется мне наиболее полной и откровенной среди всех других.
      Заголовок статьи - явно оправдательный: "Комиссия Уоррена ничего не могла поделать". Сам Мильтон Вьорст - журналист, известный давними связями в Конгрессе и Верховном суде. Вот почему, я полагаю, материал для его статьи был предоставлен кем-то из членов комиссии Уоррена, если только не самим ее председателем.
      Мильтон Вьорст сразу ставит основной вопрос: "Задумываешься, каким образом могла комиссия Уоррена настолько сбиться с пути, что ее усилия стали объектом многочисленных убедительных опровержений? Ответ вырисовывается, когда восстанавливаешь обстановку, в которой была создана комиссия, и вспоминаешь о психолохической атмосфере, в которой она приступила к своей работе".
      Далее автор подчеркивает непосредственную роль Джонсона в подготовке этой "атмосферы": "Сейчас, оглядываясь назад, лучше понимаешь, почему Линдон Джонсон обратился к такому средству, как комиссия Уоррена...
      Его концепция расследования убийства президента Кеннеди состояла не в том, чтобы прямо идти к обнаружению истины независимо от последствий. Она заключалась в назначении группы, политический авторитет которой был бы настолько безупречным, что, каков бы ни оказался результат, группа могла бы не опасаться критики... Джонсон выбрал своих кандидатов, исходя из их репутации как политических деятелей, а не как специалистов по проведению расследований [Это еще один намек, кроме Уоррена, слывшего раньше в Америке либералом, остальные члены комиссии были ярыми антисоветчиками и ультраправыми]. Ясно, что он не ожидал затруднительного расследования.
      Джонсон убедил избранных им кандидатов, что согласие на назначение в комиссию - их патриотический долг. Он хотел иметь подходящих людей, но подходящих не как специалисты по выявлению истины, а как специалисты в области политики".
      Что же практически представляли собой методы работы комиссии? Вьорст дает такой ответ: "Решив не создавать свою группу следователей, комиссия Уоррена поставила себя в зависимость от ФБР в отношении сбора главных фактов... Таким образом, комиссия Уоррена была следственным органом без надежных средств ведения следствия.
      Решив положиться на ФБР, комиссия, возможно, могла бы добиться того, чтобы ФБР действовало удовлетворительным образом. В конце концов президент наделил комиссию чрезвычайными полномочиями. Однако на практике комиссия не осуществляла своих прав и функционировала под влиянием ФБР. Когда комиссия столкнулась с утверждением, что Освальд был агентом ФБР, она отбросила это утверждение просто потому, что его отрицал Эдгар Гувер". И дальше: "... Комиссия отбирала те факты, которые были нужны ей для того, чтобы подкрепить гипотезу. Ее критики показали, что она игнорировала свидетельства, противоречащие ей. Не будет преувеличением сказать, что отчет комиссии Уоррена не отвечает высшим нормам научной методологии.
      Вполне естественно, что он постепенно утрачивал доверие общественности.
      Отказавшись от создания собственной следственной группы, комиссия приняла и второе важное решение: она согласилась вести работу ограниченное время. Джонсои полагал, что если дело Освальда не будет быстро закопчено, то убийство может стать политическим вопросом в избирательной кампании 1964 года. Согласившись со ериком, установленным президентом, комиссия лишила себя возможности провести тщательное расследование.
      Это значило, что комиссии надо было ограничить области расследования, а практически стремиться, по словам Верховного судьи Уоррена, "закрыть двери, а не открыть их". Это, конечно, означало, что у комиссии хватит времени только для того, чтобы подтвердить гипотезу, будто виновен один Ли Освальд. Именно этого и добивалась комиссия.
      К тому времени, когда комиссия поняла, сколь сложными были обстоятельства, оказалось слишком поздно возвращаться назад. Уоррен не проявил никакой склонкости к переосмысливанию и перестройке расследования.
      Стремясь поскорее покончить с делом, он все больше и больше торопил членов комиссии прийти к предопределенному выводу. Конечный результат оказался противоположным, его намерению. Отчет комиссии вместо того, чтобы убедить мир в виновности Освальда, сам оказался объектом огромного недоверия.
      Согласно своему мандату, комиссия Уоррена была создала для того, чтобы установить истину в случае с убийством Кеннеди. Президент Джонсон поставил перед ней задачу - покончить раз и навсегда со всяческими догадками по поводу убийства. В результате комиссия была лишена возможности сказать, что было несколько правдоподобных теорий, что члены комиссии не могли договориться между собой по поводу объяснения, что загадка требовала дальнейшего расследования в течение неопределенно долгого времени".
      Вьорст не скрывал своего скептицизма относительно возможности пересмотра "дела Кеннеди" - слишком крупные силы были заинтересованы в том, чтобы повторное расследование не состоялось. "Для президента Джонсона, - писал в феврале 1967 года Вьорст, - повторное расследование в настоящее время, конечно, явилось бы признанием провала. Престиж федеральных властей связан с решением комиссии Уоррена... ФБР считает своим долгом его защиту. Правильно оно или неправильно, однако в течение двух лет оно являлось официальной догмой. Сейчас оно имеет важнее значение для американской политической системы. Для критиков аннулировать решение комиссии было бы чрезвычайно трудной задачей".
      И доклад комиссии Уоррена, и критика его компетентными американскими исследователями, и реакция на такую критику Белого дома и ФБР (другие правительственные ведомства предпочитали отмалчиваться) приведи к тому, что во всем мире люди стали задавать себе примерно такие вопросы: почему игнорируется мнение американского парода? Какой ущерб может усматривать Белый дом в попытках более полно разобраться с "до;. ом Кеннеди", если только в нем не замешан его тогдашний хозяин?