Андрей. Да, действительно, он пропал.
      Дарья. Ну вот, видите.
      Андрей. Подождите. Я не помню. Он как-то постепенно уходил... забывался. Я же был ребенок, я мог пропустить настоящее событие, из настоящей, крупной жизни. Я помню, что решил, что Боря ушел по дороге... мы жили на окраине, там был холм... я почему-то решил, что он должен был уйти за холм и там...
      Дарья. Что там?
      Андрей. Я не помню. Наверное, он просто переехал в другой район или город, у него был отец военный. Дарья, это воспоминание не из тех, что часто всплывают, это воспоминание на редкие случаи жизни. Я просто хочу сказать, когда я ощущаю свою душу... а это бывает редко, раза три, вот - четвертый, когда я ее ощущаю...
      Дарья. Как она потягивается в кроватке...
      Андрей. Да. Я представляю ее в виде Бори.
      Дарья. Мне очень жалко вас, Андрей. Но я вам не судья. Эта история с Борей очень располагает к вам, но вы обратились не по адресу. Если хотите, я вам скажу, что совершенно искренне считаю вас хорошим, милым, добрым человеком. Но я не судья людям, Андрей. (Помолчав.) Я могу продолжать?
      Андрей. Еще минуту! Я вам не просто рассказал про Борю! (Торжественно.) Я вам должен сказать, что у вас, Дарья, точно такие же глаза.
      Дарья (растерянно). Как это понимать?
      Андрей (усмехнувшись). Я не любил Борю. Я его не любил за то, что он вместо всего на свете видел одно только слепое небо. Я его не любил за то, что он не умел играть с детьми. Я его не любил за то, что знал: однажды он уйдет и никто не заметит, куда он ушел. И за то, что все забудут его.
      Дарья. Мне очень жалко вас, Андрей.
      Андрей (кричит). Вы учтите, когда вы, забавляясь, шевелите мою душу и заставляете ее потягиваться спросонок, вы учтите, что нельзя тянуть ее до бесконечности! Она у меня не безразмерная! Она может лопнуть! Лучше оставьте ее в покое! Навсегда! Забудьте ее! Ее нет!
      Дарья. Так вот...
      Андрей. Вы с Борей что-то такое знаете. Якобы. И не скажете! А вы, на самом деле, ничего такого не знаете! Вот в чем дело! Я не убивал вашего племянника, Дарья.
      Дарья (удивленно). Я знаю.
      Андрей. Как вы знаете? Вы не знаете. Вы же сказали, что я его убил.
      Дарья. Да, но...
      Андрей. Подождите, я ведь собирался его убить.
      Дарья (выпучив глаза). Вы?!
      Андрей. Ну да, я, я! Поймите вы, если б не случилось этого, я бы убил его сам. Я все продумал, я же там был, я узнал график, я изучил место, я все продумал, никто бы не догадался, что это я.
      Пауза.
      Я бы убил его собственноручно, так же, как это сделали хулиганы. Я бы воткнул нож в его живот и столкнул бы его в реку. Я ненавижу его, Дарья. Я никогда никого так не ненавидел. Я убил бы его за то, что он свел ее с ума.
      Дарья (беря его за руку). Успокойтесь, Андрей. Я нисколько не сомневаюсь, что вы убили бы его.
      Андрей. Да. Я убил бы.
      Дарья. Но мне все-таки придется продолжать.
      Андрей (он выдохся и снова стал прежним Андреем). Продолжайте.
      Дарья. Вы, конечно, знаете о том, что ваша Лулочка на самом деле никакая не Лулочка?
      Андрей. А кто?
      Дарья. Это мы выясним позже. Но вы-то знаете, как она (запнувшись) ненавидит вас?
      Андрей. Нет.
      Дарья. Тогда поверьте мне на слово. Она ненавидит вас, Андрей, всеми силами своей крошечной души. Она потому такая маленькая, что вы не дали ей вырасти. Вы никогда не задумывались, почему она окружает себя таким количеством людей? Чтоб не видеть вас в толпе. Если б вы поменьше думали о том, какое вы доброе, безответное существо, вы бы разглядели, как рядом с вами страдают.
      Андрей. Но она никогда... никогда... она такая ласковая.
      Дарья. Потому что вы доброе безответное существо! Какой еще можно с вами быть?
      Андрей. Боже мой...
      Дарья. Чего она только не делала, бедная. Единственная ее утеха - она колотила все ваши "бесценные" подарки...
      Андрей. Нет, нет! Она просто очень много двигалась. Она любила двигаться. У нее первый разряд по лыжам.
      Дарья. ...и дарила их самым непригодным для этого людям. А вы неустанно покупали новые. Вы даже видели прелесть в том, как она лихо обращается с хрупким антиквариатом. Последняя надежда была - Лиза. Я нарочно привела к вам Лизу.
      Андрей. Ну вот видите!
      Дарья. Я и не скрываю этого. Но только с Лизой ничего не вышло. Хоть Аллочка и одела ее, и отмыла, и обучила двигаться среди хрупкого хлама, как сама не умела... у вас слишком ласковый, слишком привязчивый нрав, Андрей. Лизой-то вы увлеклись, но не спускали своих любящих глаз с Лулочки. Как тут было обойтись без Васеньки. Но и Васенька вас не ожесточил. Не спорьте со мной, Андрей. Вы не собирались его убивать за то, что она сошла с ума. Потому что она, как вы выражаетесь, сошла с ума после того, как его убили... Вы с покорностью приняли Васеньку в свою жизнь. Повздыхали, повозились и притерлись... Вам не могло прийти в голову, что Аллочке, может, и не нужен никакой Васенька, что Васенька - это последний повод заявить вам о своей нелюбви к вам. Но ваша проклятая доброта, Андрей... Ваше "нечеловеческое" всепрощение... Только Васенька, помнится, был жадный мальчик. Он хоть и теленок, но не умел делиться своим добром. Наверняка, он шантажировал Аллочку, грозил, что расскажет вам об этой связи, он хотел, чтоб она ушла к нему, совсем, глупый, самоуверенный пацан. Я не удивлюсь, если он сам стал искать этих хулиганов с их ножом. Потому что ни за что на свете Алла не могла оставить вас ради Васи. Потому что она смертельно боялась, что ваша душа не выдержит и лопнет от такого потрясения. Так что все-таки это вы убили Васеньку. И теперь вы видите, что из этого получилось.
      Андрей. Я ничего не знал. Я не знал про этот роман. Я узнал только, когда Лулочка оказалась в больнице!
      Дарья. Вам просто стыдно в этом признаться, Андрей!
      Андрей. Какой ужас! Но ведь Лулочка... она ведь тоже ничего не знает про Лизу. Мы ведь в отношениях только теперь.
      Дарья. Вы все только про свои отношения думаете! Вы трус и тряпка.
      Андрей. О тут я с вами согласен.
      Дарья. Что толку, что вы согласны! Теперь, когда все только и ждут, чтоб вцепиться в Аллу и вытряхнуть из нее эти идиотские показания, когда ей грозит рецидив... вы же понимаете, как только с ней об этом заговорят, она снова сойдет с ума, на этот раз окончательно, уж вы мне поверьте...
      Андрей. Да, да, я верю вам.
      Дарья. Он верит мне! Вы-то почему сидите сложа руки?
      Андрей. Что я должен делать?
      Дарья. Вы знаете, что милиции важно найти убийцу.
      Андрей. Знаю.
      Дарья. Послушайте, Андрей. Алла лучше всех знала Васеньку, его образ жизни, она была с ним ближе, чем кто-либо, ее не было там в день убийства, но она может знать что-нибудь, чего не знает никто... Ну как это обычно в детективах... Мы-то с вами знаем, что ничего такого она не знает, но следователь этого не знает. Естественно, что он будет делать все, чтоб побыстрее получить ее показания. А это для нее - гибель.
      Андрей. Но что нужно делать? Что нужно делать, Дарья?
      Дарья. Вы должны заявить, что ваша жена пропала.
      Андрей. Что? Ишь, какая вы шустрая!
      Дарья. Андрей, Алла не вспомнит его никогда. Если мы сами не потревожим ее.
      Андрей. Почему никогда? Так не бывает.
      Дарья. Андрей, Алла будет жить ровно столько, сколько память ее будет спать.
      Андрей. Это немыслимо.
      Дарья. Та женщина, что была здесь, не ваша жена. И она здесь не была. Вы не видели свою жену с того дня, как она, узнав о гибели Васеньки, убежала на улицу, а потом вы ни разу не были в больнице, справляясь о ее здоровье у меня. Я могла ошибиться, потому что болезнь очень изменила ее, потому что я мало знакома с ней, и потому что она сама не помнила, кто она. Вы не могли ошибиться, у нее было... например, родимое пятно на груди...
      Андрей. Какое пятно?
      Дарья. Об этом знали только вы, понимаете? О том, что у вашей жены есть такое пятно. Я, естественно, не могла знать про пятно, а вам не пришло в голову спросить у меня о нем, когда я сообщила вам. что она нашлась и в больнице, вы сразу же поверили мне. Не бывали вы в больнице потому, что я убедила вас не тревожить ее, принимая во внимание эту историю с юным любовником. В день ее выписки вы звонили в больницу, что уезжаете в командировку, и что Лиза, квартирантка, встретит ее и проследит за ней эти дни. Эти дни прошли, вы приехали, никакой Аллы здесь нет. Она потерялась. Она даже не заходила сюда и Лиза ей не открывала. А та, неизвестная женщина, которой мы сказали, что она Алла Виноградова, по одной ей известным причинам, согласилась с этим для того, чтобы выбраться из больницы. Тут вы и выступите с этим пятном. Его обязательно должны были заметить в больнице няньки, которые переодевали Аллу и мыли ее. Оно было на видном месте размером с трехкопеечную монету.
      Андрей. Какая гадость! У Лулочки такая кожа!
      Дарья. Не нравится пятно, придумайте что-нибудь другое. Маленький хвостик.
      Андрей. Но зачем оно нужно-то, это пятно?
      Дарья. Потому что нянька, переодевая Аллу, никакого пятна не видела.
      Андрей. Подождите, у нее есть шрам.
      Дарья. Шрам?
      Андрей. Вот здесь. Продольный шрам на животе.
      Дарья. Отчего?
      Андрей. Вы знаете, что у нас не может быть детей. Ей делали операцию семь лет назад.
      Дарья. Кто знает об этой операции?
      Андрей. Никто. Кроме меня, разумеется. Мы скрыли от родных, а знакомым такие вещи и подавно не сообщают.
      Дарья. Прекрасно, значит, никакого шрама у нее нет. У Лулочки. Шрам есть у этой женщины, которая выдает себя за Лулочку.
      Андрей. Бедняжка. Я помню, как она страдала, что у нее не может быть детей.
      Дарья. Не отвлекайтесь.
      Андрей. Послушайте! Ведь ее найдут у вас!
      Дарья. Кого?
      Андрей. Ту женщину!
      Дарья (усмехнувшись). Кто вам сказал, что та женщина у меня?
      Андрей (кивнув). Так это не ваша квартира?
      Дарья. Конечно нет. Я сняла ее через третьих лиц... Ее не найдут никогда, понимаете, никогда. А для этого вы должны отказаться от нее, Андрей.
      Андрей. Значит, я вообще не должен ее видеть?
      Дарья. Вообще.
      Андрей. Никогда?
      Дарья. Никогда.
      Андрей. Значит, она для меня все равно что мертвая?
      Дарья. Да.
      Андрей. Нет, Дарья, нет. Это уж нет. Это уж вы как хотите, а этого не будет. Лулочка любила вашего племянника, да, я знаю, пусть, но...
      Дарья. Она его терпеть не могла...
      Андрей. Но вы же сказали, что она не выдержит, если узнает, что он погиб!
      Дарья. Она не выдержит, потому что вспомнит, как он погиб.
      Андрей. Как он погиб?
      Дарья. Вы уверены, что хотите это знать?
      Андрей. Уверен.
      Дарья. Вечером, в день убийства, она была дома?
      Андрей. Да.
      Дарья. Вспомните.
      Андрей. Она уходила... Она же к вам уходила!
      Дарья. Я была в клинике.
      Андрей. Ну да! Она не застала вас! Она быстро вернулась! (Дарья кивает.) Она очень быстро вернулась! Дашенька, не молчите!
      Дарья. Мне нечего вам сказать.
      Андрей. Ну вот. Ну вот вы и разорвали мою душу.
      Дарья. Нет, неправда. Ваша душа еще долго будет жить, Андрей. Для вашего ребенка.
      Андрей. Ребенка?
      Дарья. Лиза вам родит.
      Андрей. Ребенка...
      КАРТИНА ТРЕТЬЯ
      Ночь и потом утро. Квартира Дарьи.
      Ночь, длящаяся безмолвно. В квартире погашен свет. Окно не завешено. На стуле в своей позе Аллочка. Дарья сидит на диване. Их короткий диалог растянут на всю ночь. Реплики редкие, как звезды в черном небе, бессонно приникшем к окну.
      Аллочка. Скоро?
      Дарья. Что скоро?
      Аллочка. Еще кто-нибудь придет?
      Дарья. Зачем?
      Аллочка. Сказать, что он не знает меня.
      Дарья. Никто новый уже не придет. А с этими ты уже познакомилась.
      Аллочка. Когда ты отпустишь меня?
      Дарья. Скоро.
      Аллочка. Куда я пойду?
      Дарья. Куда захочешь.
      Аллочка. А если я захочу остаться?.. Почему ты молчишь?
      Дарья. Думаю, что уже поздно.
      Аллочка. Опять я не понимаю тебя. Но я больше не боюсь тебя.
      Дарья. Ты боялась меня?
      Аллочка. Теперь-то я знаю, что я это не я.
      Дарья. А кто же ты?
      Аллочка. Когда-нибудь мы узнаем и познакомимся с тобой заново. (Тихо смеется.)
      Дарья. Почему ты смеешься?
      Аллочка. Нельзя? Я не буду.
      Дарья. Чему ты смеялась?
      Аллочка. Я буду вспоминать, как прожила чужуюь жизнь.
      Дарья. И это смешно?
      Аллочка. Нет. Мне очень ее жалко. Ту женщину, которую ты ненавидишь.
      Дарья. Я люблю ее.
      Аллочка. Да. Я уже привыкла к тебе. Я уже почти научилась понимать тебя.
      Дарья. Я люблю ту женщину. Но она прячется от меня. И я ее разлюбила.
      Восходит солнце. Утро. Смутный далекий гул.
      Аллочка. Что это гудит?
      Дарья. Город проснулся.
      Аллочка. И та женщина проснулась? И все, кто ее знают?
      Дарья. Да.
      Аллочка. Что она сейчас делает? Как она просыпается?
      Дарья. Она лентяйка. Она сползает с постели и плетется в ванную, натыкаясь на все на свете и роняя хрупкие предметы. Она цепляется халатом за все углы и больно ушибает коленку о край... серванта... (Голос Дарьи прерывается.) Она очень упрямая. Каждый день ушибается, но сонных глаз все равно не разожмет.
      Аллочка. Ты плачешь?
      Дарья. Нисколько.
      Звонок в дверь. Входит Лиза.
      (Не глядя на нее.) Вот. Лиза пришла.
      Лиза. Я все расскажу! Я все про вас расскажу! Все!
      Дарья. Подожди. Успокойся. Пойди попей воды.
      Лиза. Я никуда не пойду. Это вы все подстроили! Вы подлая!
      Дарья. Ну! Что новенького?
      Лиза. Он признался! Он во всем признался! Он сам на себя сказал! Это вы!
      Дарья. В чем он признался, Лиза? Прекрати истерику! Сядь! Ну?!
      Лиза. Он пошел и сказал, что убил...
      Дарья. Кого убил?
      Лиза (показывает на Аллочку). Ее.
      Дарья. Как убил?
      Лиза. Плотски.
      Дарья. Физически?
      Лиза. Физически.
      Дарья. А куда он дел тело?
      Лиза. Кого? Откуда я знаю? Его не выпускают. Его все время допрашивают. Он всю ночь плакал, а потом пошел и сознался, что убил жену!
      Дарья. Интересно, как он вывернется с телом?
      Лиза. Не беспокойтесь. Вывернется! Вы не знаете Андрюшу! Вы никто его не знаете! Он умный и добрый, а вы смеетесь над ним! Я расскажу, что она живая... (Плачет.)
      Дарья. Как ты попала сюда?
      Лиза. Не ваше дело.
      Дарья. Мое.
      Лиза. Я еще тогда узнала, когда она приезжала из больницы. Андрюша поехал за вами, а я поехала за ним.
      Дарья. А красивый был кортеж! Ну и что ты намерена делать?
      Лиза. Я намерена пойти в милицию... Я скажу, что она здесь, он никого не убивал, а вы его довели. (Аллочке.) Вы его жена, поняли? А он вас убил... (Плачет.)
      Дарья. Не реви. (Аллочке.) Ну?
      Аллочка. Он мой муж?
      Дарья (кричит). Упрямая! Нет. (Лизе.) Вот, слушай, Лиза, Лиза, сосредоточься и слушай меня внимательно. Что ты сейчас будешь делать?
      Лиза. Я вам уже сказала, что я буду делать!
      Дарья. Почему же ты еще не сделала этого?
      Лиза. Я вас ненавижу!
      Дарья. Сейчас тебе противопоказаны отрицательные эмоции.
      Лиза. Что вам надо от всех?
      Дарья. Ты сейчас пойдешь домой и будешь жить дальше.
      Лиза. Куда домой? Где мой дом?
      Дарья. Там, где ты жила все это время. А о том, что ты была здесь, ты забудешь раз и навсегда. Никто никогда тебя не тронет. Ты одна можешь сохранить доброго и умного Андрея - в твоем ребенке. И если ты действительно любишь Андрея, а не его богатую квартиру... не дергайся... ты так и сделаешь. Но если ты посмеешь вмешаться, Лиза, ты вмешаешься в жизнь, недоступную тебе, и всех погубишь. Ты ведь хочешь, чтоб Андрей остался с тобой?
      Лиза (Дарье). Зачем вы влезли в нашу жизнь? Мы бы сами разобрались, а теперь вы все испортили. Всем хватило бы места под солнцем!
      Дарья. Ну, хорошо, хорошо. Ты хочешь, чтобы Андрей...
      Лиза. Хочу.
      Дарья. А разве у него может быть две жены?
      Лиза. Не может.
      Дарья. Ну вот видишь. Он потому и сказал, что убил ее, чтоб тебе дать это самое место под солнцем.
      Лиза (Аллочке). Почему вы молчите? Вы все время молчите!
      Дарья (Лизе). Оставь убитую в покое. Что она может сказать тебе? Она в немом восторге смотрит на тебя, свою преемницу. Она спокойна - все ее добро переходит в надежные ручки. Ты ведь не будешь транжирить деньги? Ты ведь скупенькая, а, Лиза?
      Лиза. Скупенькая.
      Дарья. Правильно. У тебя есть цель - твой ребенок. А эти никому не нужны, бесцельные жены, беспамятные существа, что они? А все эти замечательные вещицы, Лиза, они очень дорогие, что значит старинные, их сделали, когда еще нас с тобой не было. их ты не будешь разбивать или дарить кому попало?
      Лиза. Не буду.
      Дарья. Правильно, Лиза. А полный дом народу ты не будешь собирать, чтоб поедали твои вкусные обеды и мешали работать твоему мужу.
      Лиза. Не буду. Не буду. Не буду.
      Дарья. Умница, Лиза. Лиза, а тосковать ты не будешь? Ты ведь не будешь тосковать без причины, днями напролет, что там днями, годами напролет.
      Лиза. Этого я не буду. Тосковать я не буду. Мне будет некогда. Я буду вас ненавидеть.
      Дарья. Гм. Из тебя выйдет толк. Ты спасешь Андрея, Лиза. Иди.
      Лиза. Прощайте.
      Дарья. Стой. Погоди. А паспорт? Куда все же ты его дела?
      Лиза. Я не знаю, как получилось. Я сожгла его, еще тогда...
      Дарья (вытаращив на Лизу глаза). Сожгла? Зачем?
      Лиза. Я не знаю.
      Дарья. Ты что? Ты серьезно веришь во все это?
      Дарья начинает хохотать и хохочет, как безумная.
      Лизавета! Голова!
      Лиза. Можно... можно я вас ударю? Один раз... один.
      Дарья (не переставая хохотать). Нет. Вырасти сначала, а там посмотрим! О господи! Сожгла!
      Лиза уходит.
      (Перестав смеяться.) Лиза. Глупая маленькая Лиза. Она поверила. Страшные какие. (Аллочке.) Ну что же ты молчишь? Великая молчунья. Видишь, все поверили, что тебя нет. Никто тебя не знает. Никто. Что же ты молчишь?
      Аллочка. Теперь все расскажи мне.
      Дарья. Ты упрямая, как... Ты не ласточка, ты ослица!
      Аллочка. Я снова боюсь тебя.
      Дарья. Ну хорошо. Здесь душно. Здесь пахнет Лизой. (Открывает окно.) Вот так. Теперь не пахнет. Не смотри на меня так. Ты прекрасно знаешь, что ты не умеешь бояться. Ведь ты ласточка. А ласточки ничего не боятся. Они, даже когда теряют память, все равно помнят - кто они - тайные ласточки, вот кто!
      Аллочка. Дашенька!
      Дарья. Нет-нет, я тебе больше не поверю! Ты меня уж оттолкнула однажды, как антикварную безделушку, я тебе уже надоела один раз. Только я тогда уже догадалась, кто ты. Никто не догадался, а я догадалась.
      Аллочка. Дашенька, я только хочу сказать, что мы простудимся так.
      Дарья. Ты совсем не видишь меня. Все правильно. Одно только небо, слепые безжалостные глаза. (Подходит к Аллочке, садится на корточки перед нею, заглядывает ей в глаза, берет ее руки в свои, словно желая согреть их.) Ты ласточка. Ты тоскуешь с нами, и ты об одном только мечтаешь - чтобы все отпустили тебя. Все правильно, все правильно! С кем бы ты ни была - ты его пленница. Все эти честные, милые люди, которые усердно пристраивались к тебе, ведь они даже не подозревали, что ты их пленница. Их легко было одурачить ласками и подарками. Они думали, ты так живешь с ними, а ты пряталась от них.
      Аллочка. И от Андрея пряталась?
      Дарья. Ты прекрасно все помнишь. Ты помнишь все с того самого момента, как очнулась в больнице. Просто у тебя сил нету быть прежней, да ведь? (Аллочка кивает.) И ты притворилась, что потеряла память.
      Аллочка. Но...
      Дарья. Не нужно. Я знаю, почему ты так обманывала меня. Потом об этом, потом.
      Аллочка. Хорошо.
      Дарья. И тут случилось фантастическое! Ты и мечтать об этом не смела, уверенная в том, что ты пожизненная пленница всех! Видишь ли, пока ты жила с ними и говорила о своей причастности к их жизни, они видели тебя. Но когда ты замолчала, они уже не могли вспомнить, какая ты. Ты показывала лишь то, что хотели видеть. А когда тебе невмоготу стало показывать все это, тебя не узнали! Потому что никто не знал, что ты ласточка! Потому что Андрей жил с Лулочкой, своей любимой, ласковой, балованной женой, которой никогда не было! А другая ему не нужна.
      Аллочка. А Тарасенко! Он называл меня Ласточкой!
      Дарья. Глупая! Тарасенко называл тебя Ласточкой, как мог бы называть и голубкой, это была его ласка тебе, той, которая умиляла его шоферское сердце. Тарасенко знал скромную влюбленную в сомнительном месте, он такой запомнил тебя. Поэтому, когда ты - ты, он не узнал тебя. Потому что каждый занят собой, а когда ты еще и прячешься от него, где ему тебя запомнить.
      Аллочка. Но, может быть... все-таки... как легко они меня бросили.
      Дарья. Они тебя бросили?! И Андрей, и Лиза, и Тарасенко, и тысяча твоих знакомых - они никогда не бросали тебя, потому что им некого бросать в твоем лице.
      Аллочка. Ах, какие они... какие они!
      Дарья. Они просто другие, Аллочка! Другие, и бог с ними, и пусть живут себе, они нам не подсудны. Они отпустили тебя, и ты им благодарна.
      Аллочка. Благодарна? Нет, все-таки я очень странная.
      Дарья (отходит от нее). Ты свободна. Как ты не поймешь, ты свободная теперь. Разве ты не чувствуешь свободы?
      Аллочка. Я не знаю.
      Дарья. Ну признайся! Ну чего ты боишься? Ну расскажи, как это - быть свободной? Как чувствуют себя свободные ласточки? Ну поделись со мной.
      Аллочка. Я... наверное, кружится голова.
      Дарья. Не хочешь. Ты не любишь делиться, я знаю. Наверное, этим и невозможно поделиться. (Оглядывает комнату.) Какую работу я проделала для тебя. Ты оценила?
      Аллочка. Да.
      Дарья (внезапно, с любопытством). А что ты почувствовала, когда я привезла тебя сюда?
      Аллочка. Сюда? Я почувствовала... я почувствовала...
      Дарья. Ну? Ты хотя бы удивилась?
      Аллочка. Да.
      Дарья. И ты сразу заподозрила?
      Аллочка. Что?
      Дарья. Что я знаю все о твоей памяти?
      Аллочка. Я заподозрила.
      Дарья. И ты смогла так долго притворяться? Да, ты гордячка. Когда... понадобится, установят, что эта квартира принадлежит тяжелобольной женщине, которая в данное время находится в клинике.
      Аллочка. Когда понадобится.
      Дарья. Вас часто видели вместе, ваши кровати стояли рядом. Она вполне могла дать тебе ключ и забыть об этом. Она не в состоянии давать вразумительные показания. Она согласится с тем, что сама дала тебе ключ.
      Аллочка (в ужасе). Зачем?
      Дарья. Как зачем? Затем, что тебя не нашли. Я тебя тоже не выдам.
      Аллочка (кричит). Объясняй! Больше объясняй! Кто же я?!
      Дарья. Ты что, ты боишься?
      Аллочка. Все объясняй!
      Дарья. Но ты ведь сама знаешь.
      Аллочка. Все равно объясняй!
      Дарья. Послушай, ты хочешь, чтобы они тебя судили? Ты же не можешь этого хотеть? Ты же Васеньку не для этого убила?
      Аллочка. Зачем я его убила?
      Дарья. Затем, что он слишком любил тебя. Слишком. Настолько, что догадался, кто ты.
      Аллочка. Кто я?
      Дарья. Ты никто.
      Аллочка. За что я убила его?
      Дарья. Потому что он не стерпел твоей птичьей сути, он хотел поймать тебя, глупенький. Его нельзя было обмануть ни лаской, ни подарками. Он был слишком молод для ласки и слишком любил тебя для подарков.
      Аллочка. Он любил меня, этот мальчик?
      Дарья. Любил.
      Аллочка. Он правда меня любил?
      Дарья. Иначе бы ты не убила его.
      Аллочка. А что будет с тобой?
      Дарья. Со мной?
      Аллочка. Ведь все знают, что ты меня знаешь.
      Дарья. Ах вот оно что. Вот, наконец, ты и обо мне вспомнила. Я ошиблась. Я обозналась. Твои глаза ввели меня в заблуждение. Такие синие глаза не часто встретишь, именно поэтому я приняла тебя за свою знакомую Аллочку Виноградову. А ты по каким-то причинам согласилась со мной и воспользовалась тем, что близкие не видели тебя, благополучно выскользнула из больницы на волю, где, видимо, по причине того, что была не совсем здорова...
      Аллочка. Подожди. Андрей и Лиза... их заставят...
      Дарья. У тебя на животе есть продольный шрам... Об этой операции никто не знает. У Лулочки шрама не было.
      Аллочка. А все остальные? Все знакомые?
      Дарья. До них не дойдет, раз самые близкие не узнали тебя. Но даже если дойдет, они не решатся узнать тебя, потому что самые близкие тебя не узнали. Никто не захочет ошибиться. Никто не узнает. Тебя не найдут. Ты безымянна. У тебя нет паспорта, ты отказалась от своей жизни, ты в чужой квартире. Ты уличена в том, что тебя нет.
      Пауза.
      Сначала я лишь смутно представляла, что буду делать. Все зависело от тебя. Когда у меня возник план выкрасть тебя из больницы, я клянусь тебе, мне было только жаль тебя. Я ведь знала, что ты уже здорова и что тебе нельзя признаваться в этом, потому что тебя потащат к следователю, где ты все и расскажешь. И тогда они
      станут судить тебя. Понимаешь, они люди. А ласточки разве подсудны людям?
      Пауза.
      Но почему ты молчишь? Ты ведь хотела этого. Такой свободы. Тебе было тесно с нами, ты сирота на земле, бедняжка, ты жила в богатом доме и пыталась радоваться, как могла. Но все его богатства были тебе чужды, ты была слепой для этого дома, ты знала, что есть еще один дом, твой родной дом, твой настоящий дом, тот, где, ты одна, маленькая птичка. Ты еще не родилась для земли. Ты пока что родилась для неба. Прощай же.
      Пауза. Аллочка встает и подходит к окну. Движения ее напоминают движения куклы, выполняющей заданную программу. На какой-то миг она недоуменно уставилась на подоконник, словно не зная, как преодолеть это препятствие. Потом неуклюже, по-женски, взбирается на него. Это движение почти уютное, словно она собралась мыть окно. Аллочка встала в полный рост, лицом к небу. Небо настолько близко, что кажется, оно прижалось к ней. Аллочка не видит, что Дарья судорожно закрыла лицо рукой. Но тут же отвела руку, вцепилась в подлокотник.
      Аллочка. Если все это я, то мне лучше не жить.
      Аллочка просто шагнула с подоконника, это движение настолько незаметно, что показалось, будто целый миг она стояла в самом небе, будто и вправду могла улететь. Но она не разбилась. Ее потихоньку-потихоньку весь этот небесный сильный воздух опустил вниз. Или это Дарье так показалось, потому что последняя реплика Аллочки прозвучала слишком быстро, слишком непоправимо. Нужно бы уточнить, не ослышалась ли Дарья. Но этого сделать нельзя.
      За окном лишь одно пустое небо.
      Дарья встает, невероятно пародийно медленно, медленнее всех на свете, медленней самой медленной улитки. И так же медленно движется.
      Дарья (подходя к окну). Что? (Это "что?" совершенно запоздало, это даже не улиточное "что", а вообще неживое "что".) Но послушай, даже если... ты могла бы понять, если не вспомнить, но ты ведь молчала. Ты все время молчала! Ты молчала!
      Начинают звонить в дверь. Настойчиво, властно и потом стучат. Одновременно звонит телефон.
      Значит, ты не хотела понять, что они все знают тебя! Ты ведь не хотела? Ты же Ласточка, а?
      Дарья закрывает окно, задергивает штору. Все это медленно, особенно медленно на фоне всех этих внешних звонков. Закрыв окно, она задергивает штору, отходит, садится на стул Аллочки, безошибочно принимая ее позу. Комната приняла жилой уютный вид.
      Занавес