Нина Садур
      УЛИЧЕННАЯ ЛАСТОЧКА
      ПЬЕСА В ДВУХ ДЕЙСТВИЯХ
      ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
      Аллочка, 35 лет.
      Андрей, 36 лет.
      Лиза, 17 лет.
      Дарья, психолог, 26 лет.
      Иван Петрович Тарасенко, бригадир шоферов, 56 лет.
      Действие происходит в течение суток.
      ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
      КАРТИНА ПЕРВАЯ
      10 часов утра. Однокомнатная квартира на последнем этаже высотного дома в каком-нибудь новом районе Москвы. Нагое окно, за ним одно только небо. Небо так близко, что непонятно, откуда окно - из неба в квартиру или, наоборот, из квартиры в небо. От того, что дом так высок, здесь постоянно дует ветер и ощущение, будто квартира слегка раскачивается, содрогается, словно аэростат, который вот-вот мягко стронется и поплывет. Хрупкая сухая мебель никак не удержит его. Но если окно задернуть шторой, то незаконная тяга этой квартиры к полету пропадет и станет видно, что это жилье людей.
      Сейчас в квартире одна Аллочка. Окно не завешено. Аллочка сидит на стуле, хотя тут же стоит диван. Она маленькая, хрупкая брюнетка с очень синими глазами, волосы очень короткие, надо лбом растут уголком. У Аллочки есть манера при разговоре слегка клонить голову к плечу, словно плечо ей что-то нашептывает.
      Странное впечатление она производит, эта Аллочка. Странность этого впечатления в том, как она сидит - очень прямо, неуютно и почему-то лицом почти в стену, словно, уходя, ее второпях выключили и забыли развернуть в более людскую позу. Входит Андрей.
      Андрей (подходит к Аллочке). Здравствуй, Лулочка.
      Аллочка. Здравствуйте. (Осторожно.) Я не Лулочка. Но это не имеет никакого значения.
      Андрей. Да-да, моя маленькая. Как здесь дует. Изо всех щелей.
      Аллочка. Если хотите, я заделаю щели. Только я их не вижу.
      Андрей. Вот еще! Я их сам заделаю! Еще не хватало, чтоб ты этим занималась! Это дует от окна. Пора уже заклеить окно!
      Аллочка. Нет, нет, не нужно трогать окно. Здесь, по-моему, душно.
      Андрей. Ну хорошо, хорошо. (Озирается.) В этих новых домах квартиры, как клетки. Словно в них живут птицы, а не люди. Интересно, кто тут живет?
      Аллочка. Я.
      Андрей (помолчав). Какая странная мебель. Хотел бы я взглянуть на ее хозяина. Видно, что он совсем не любит жизнь.
      Аллочка. Вероятно, у меня не хватает средств.
      Андрей. Я немножко волнуюсь, это понятно. Можно я сяду?
      Аллочка. Ну конечно же!
      Андрей (садясь). Я все не то говорю. Что первое подвернется. Хочешь, я могу привезти тебе чего-нибудь... палас... пол такой голый. Или мебели немного... я хочу, чтоб ты жила нормально. Ты поняла меня, Лулочка?
      Аллочка. Я вас совершенно не поняла, но если вам хочется что-нибудь привезти, то я прошу вас, не стесняйтесь и не обращайте на меня никакого внимания. (Садится на свой стул.)
      Андрей (в крайнем волнении). Как же я могу не обращать на тебя внимания, если я твой муж?
      Аллочка. Мой муж?
      Андрей. Ну да.
      Аллочка. Но, видите ли, я никакая не Лулочка, это какая-то путаница.
      Андрей. Я твой муж, Лулочка.
      Аллочка. Я даже не знаю вас. Я вас вижу впервые. Ну что вы, не нужно пугаться, я не хотела расстраивать вас, но, послушайте, не плачьте!
      Андрей. Я все знаю! Я все знаю! Я все простил!
      Аллочка тоже плачет.
      Аллочка. Я ни в чем не виновата перед вами.
      Андрей. Я знаю, маленькая моя, я знаю! Я глупость сморозил, я это сказал, чтоб и ты меня простила. Ты ведь простила, да?
      Аллочка. Да. А вы правда меня знаете?
      Андрей. Я Андрей Виноградов, твой законный муж.
      Аллочка (потрясение). Виноградов?!
      Андрей. Да, да! Тебе ведь знакома эта фамилия?
      Аллочка. Д-да... Это моя фамилия.
      Андрей. Ну вот видишь.
      Аллочка. Но ведь я не Лулочка. Я Алла!
      Андрей. Ты Лулочка. Я так звал тебя. Как свою бабушку. Ты помнишь, как я любил ее, Алла.
      Аллочка (беспокойно). Ах вот оно что... Значит, вы здесь тоже живете?
      Андрей. Нет, я здесь впервые. Я не знаю этой квартиры. У нее вообще какой-то нежилой вид.
      Аллочка. Здесь живу я, а нежилой вид у нее потому, что меня здесь долго не было... Я немного боюсь вас.
      Андрей. Ты терзаешь меня!
      Аллочка (испуганно). Я не буду! Я не боюсь вас. Пожалуйста, не стесняйтесь, делайте, что вам хочется.
      Андрей (робко). Мне нельзя было приходить... Я сам знаю. Но ты пойми, я не мог не прийти.
      Аллочка (вежливо). Да, конечно.
      Андрей. Вот... ах да, знаешь, мы меняем с тобой наш спальный гарнитур на белый румынский. С трехстворчатым шкафом. Как ты и хотела.
      Аллочка. Белый? Наверное, это очень красиво.
      Андрей. Да, как у Филатовых. Ты болела этим гарнитуром. Они уверены, что другого такого нет. Но Владимир нам достанет. Стоило тебе попросить и он...
      Аллочка. Владимир тоже мой муж?
      Андрей. Владимир сын папиного друга, директора фабрики.
      Аллочка. А папа - чей?
      Андрей. Папа - мой. Он необыкновенный человек, Лулочка. Он сохранил свои связи, хотя его заставили уйти на пенсию. Он, помнишь, ах да, он выбил квартиру в течение месяца, и все лишь потому, что ты совершенно очаровала его... Как только мы поженились с тобой, у нас уже была квартира. Кстати, с ней все в порядке.
      Аллочка. А что с ней?
      Андрей. Тетя согласна прописаться. Папа убедил ее. Жить она будет у дяди Гриши, он согласился, а пропишется к нам.
      Аллочка. А зачем?
      Андрей. А тогда Смеляков через год сделает нам трехкомнатную. Как ты и хотела.
      Аллочка. Я и его знаю?
      Андрей. Ты была немного увлечена им. Совсем немного, я знаю, но теперь мы получим квартиру. Смеляков мой шеф. Он знает, что если не даст нам квартиру, то нам негде будет принимать его, из-за тети...
      Аллочка. И часто мы принимали Смелякова?
      Андрей. Часто.
      Аллочка. Наверное, вас это огорчало?
      Андрей. Нисколько.
      Аллочка. Это правда?
      Андрей. Лулочка, Лулочка, ты совсем забыла себя. Ты не умеешь огорчать, ты умеешь только радовать.
      Аллочка (с беспокойством). Наверное, вы очень любили меня?
      Андрей. Я очень люблю тебя, Лулочка. Не пугайся, девочка моя, ты всегда верила мне, ты знаешь, что я тебя никогда не обижу. Тебе не нужно меня пугаться.
      Аллочка. Скажите мне, Андрей, у нас...
      Андрей. Я слушаю тебя, говори, говори, все, что хочешь сказать.
      Аллочка. У нас есть дети?
      Андрей (помолчав). У нас есть Лиза.
      Аллочка. Сколько ей лет?
      Андрей. Семнадцать.
      Аллочка. Такая большая?
      Андрей. Она настоящий ребенок, Лулочка. Она так мало ест. В ней столько детского.
      Аллочка. Я ее люблю?
      Андрей. Очень! Ты очень добрая, Лулочка. Тебя все, все очень любят. Все наши друзья! Все люди!
      Аллочка (улыбнувшись). Какая странная история. Как жаль, что все это неправда.
      Андрей. Как неправда?
      Аллочка. Дело в том, что я никакая не Виноградова.
      Андрей. А кто же?
      Аллочка. Я не знаю. Мой паспорт потерян. Давно.
      Андрей. А кто же я?
      Аллочка. Я еще не знаю.
      Андрей. Но я ведь муж...
      Аллочка. Может быть, вы чей-нибудь муж... (Печально.) Но только мне чужого не нужно.
      Андрей. Но я не могу без тебя жить!
      Аллочка. Вы хотите умереть?
      Андрей. Лулочка!
      Аллочка. (Подходит к Андрею.) Андрей, я бы не хотела, чтоб вы умерли. Из-за меня. Если вы ищете повод, то я тут ни при чем. Мне это будет очень неприятно. Я вряд ли смогу тогда жить. Видите ли, у меня совершенно нет сил почему-то. Вы понимаете?
      Андрей. Да, Лулочка.
      Аллочка. Мне кажется, вы страдаете?
      Андрей. Нет.
      Аллочка (просительно). Послушайте, но ведь вы не любите меня так?
      Андрей. Как?
      Аллочка. Так смертельно?
      Андреи. Я не люблю тебя так.
      Аллочка. Нет, поднимите глаза.
      Андрей. Все хорошо, Лулочка!
      Аллочка. Ах, какое счастье! У вас веселые глаза. Если б вы знали! Я свободна! Вы не умрете, милый человек, какое это счастье! Вы ведь пошутили? Я прощаю вас. Ох, если б вы знали, что со мной. Я совершенно растерянная. Я как будто пустая вся, душа такая мертвая. С такой душой надо прятаться от людей, я знаю, а тут вы свалились. Господи!
      Андрей. Ты не совсем поняла меня, Лулочка. Мне нельзя было приходить. Мне сказали не тревожить тебя. Мы с Лизой специально не приходили туда, чтоб не тревожить тебя. Но я не смог, я знал, что сегодня тебя выпишут...
      Аллочка. Вы ведь отпустите меня?
      Андрей. Послушай, Лулочка, ты ведь больна. Ты очень болела, и что-то случилось с твоей памятью такое, что ты всех забыла, но скоро она вернется к тебе, и тогда ты вспомнишь, как мы нужны тебе все.
      Аллочка. Вы правда отпустите меня?
      Андрей. Ты сама не уйдешь тогда.
      Аллочка. Но я не хочу к вам!
      Андрей. Захочешь.
      Аллочка. Вы все лжете! Вы все придумали, я не знаю вас! Я не знаю, кто вы и как попали сюда. Вы придумали, узнали меня и зачем-то проникли сюда.
      Андрей. Я твой муж, Андрей Виноградов.
      Аллочка. Я впервые вижу вас!
      Андрей. Но это так.
      Аллочка. Но вы мне противны! Я не могу видеть вас! Вы мне неприятны.
      Андрей (закрыв лицо руками). Господи! Господи!
      Аллочка. Ну вот, видите... Послушайте, может быть, я похожа на кого-то и вы спутали?
      Андрей. Я сойду с ума. Ты похожа только на себя, хотя тебя трудно узнать. Но как бы тебя ни изменила болезнь, Лулочка... и эти бедные волосы... твои глаза всегда скажут, кто ты.
      Аллочка. Вы лжете! Вы хотите чего-то! Вы не нужны мне! Я не знаю чего! У меня ничего нет для вас! Вы все придумали! Я никогда не жила с вами! Это ложь!
      Андрей. Ну хорошо, сейчас придет Дарья. Дарью ты знаешь. Дарью ты знаешь?
      Аллочка. Да. Дарью я знаю. Дарью я очень знаю. Она сейчас придет.
      Андрей. Она скажет тебе, кто есть кто.
      Аллочка. Она не скажет! Нет, она как раз скажет! Вот именно, она скажет.
      Входит Дарья.
      Он сказал, что он мой муж!
      Андрей. Простите, Дарья, но я здесь...
      Аллочка. Он сказал, что не отпустит меня. Он хочет, чтобы я жила с ним! Он мой муж? Он докажет!
      Дарья (об Андрее). Кто это?
      Аллочка. Ага!
      Андрей. Как? Дарья, ваши полномочия не распространяются за пределы клиники. Вы понимаете, что я, конечно, ослушался вас, но меня тоже можно понять...
      Аллочка. Он не муж. Нет, он не муж, я чувствую.
      Дарья. Надо вызвать милицию.
      Андрей. Но зачем?!
      Дарья. Вы ей неприятны.
      Аллочка (Андрею с мольбой). Вы мне неприятны!
      Дарья. Этот человек проник сюда незаконно. Не подходите ко мне! Еще один шаг и я закричу!
      Аллочка. Я тоже.
      Дарья. Дверь не закрыта. Стойте там. (Подходит к телефону, снимает трубку.)
      Андрей. Дарья, вы рехнулись? Я ведь знаю вас, вы же не станете отрицать, что вы - Дарья?
      Аллочка. Ничего ему не говори.
      Дарья. Зачем мне отрицать? Я - Дарья.
      Аллочка. Да, ты Дарья.
      Дарья. Нет ничего удивительного, что он меня знает.
      Аллочка (Андрею). Поняли? Нет ничего удивительного, что вы ее знаете! Даже я ее знаю! А я не знаю никого!
      Андрей. Какая жестокость! Боже мой! Ну хорошо, откуда же я ее знаю? Ну откуда я могу знать вас, если я не ее муж?
      Дарья. Вы можете знать меня по больнице. Я веду судебное отделение, вполне возможно, что вы родственник какого-нибудь преступника и явились с целью шантажа.
      Андрей. Я ее родственник.
      Аллочка. Он мой родственник?
      Дарья (набирает номер). Нет. Алло... милиция?
      Андрей. Подождите...
      Дарья нажимает на рычаг.
      Дарья. Слушаю вас...
      Андрей. Я не знаю, какими соображениями вы руководствуетесь, ломая эту комедию, Дарья... Но до сих пор я знал вас как подругу моей жены, и в больнице вы делали для нее все, и я ослушался вас, придя сюда. Вы просили не тревожить ее, а я пришел... поэтому...
      Дарья (Аллочке). Все врет. (Андрею.) Вы можете говорить короче?
      Андрей. Нет. Мне кажется, я не Андрей Виноградов.
      Дарья. Вы не Андрей Виноградов.
      Андрей. Допустим. Откуда же я так подробно знаю всю ее историю?
      Дарья (помолчав). Какую историю?
      Несколько мгновений Дарья и Андрей глядят друг на друга.
      Андрей. Хорошо, пусть так. Последний вопрос, что это за квартира?
      Дарья. Это моя квартира. Андрей. Как-то не верится, что вы тут живете, среди этих вещей...
      Аллочка роняет пепельницу, та разбивается.
      (Машинально.) Каспийское литье... Я ухожу. Вы сообщите мне, когда я, наконец, смогу получить свою жену. (Уходит.)
      Дарья кладет трубку.
      Дарья. Я тебе говорила, чтоб ты запирала дверь.
      Аллочка. Как странно, а если он все-таки мой муж?
      Дарья. Там видно будет... (Собирает осколки.) Как жаль, я ее так любила.
      Аллочка. Извини.
      Дарья. Я не буду выбрасывать осколки. Можно склеить.
      Аллочка. Да, наверное.
      Дарья. Это твой подарок. Ты мне подарила ее однажды ни с того ни с сего. (Улыбнувшись.) Я ее очень любила.
      Аллочка с любопытством разглядывает осколки.
      Тебе нравится здесь, у меня?
      Аллочка. Нравится.
      Дарья. Я сказала сначала, что это твоя квартира.
      Аллочка. Да.
      Дарья. Чтоб не тревожить тебя.
      Аллочка. Я не тревожусь. У меня сейчас все равно никого нет.
      Дарья. Да. А этот человек с такой же фамилией...
      Аллочка (поспешно). Но ведь мы знаем, что это не моя фамилия.
      Дарья. Да.
      Аллочка. Мы взяли ее наугад из телефонного справочника.
      Дарья. Забавно, если он поступил так же.
      Аллочка (помолчав). Я думаю, что он шантажирует тебя, потому что ты работаешь в судебном отделении. Он родственник какого-нибудь несчастного преступника.
      Дарья. А как же он может шантажировать меня?
      Аллочка. Он, видимо, познакомился с кем-нибудь из персонала, с нянькой, может быть, и кое-что разузнал... ведь меня выписали не совсем законно. Но ему не удастся ничего сделать нам, потому что криминала здесь нет, а когда ко мне вернется память...
      Дарья. Вот как? Ты меня успокаиваешь? Не беспокойся, в крайнем случае, я отделаюсь выговором. Но я на хорошем счету в клинике, можешь быть спокойна.
      Аллочка. Ты ведь не отвезешь меня обратно?
      Дарья. Ты ведь знаешь, что нет. Интересно, как бы я это сделала? В клинике уверены, что ты дома, со своим мужем, такси довезло тебя до виноградовского дома, нянька не выходила из машины, ты вошла в подъезд, там тебя поджидала я... а потом мы приехали сюда. Как в кино.
      Аллочка. Да.
      Дарья (помолчав). Если бы я не видела, что с тобой творится, я бы не решилась брать тебя из больницы. Но здесь с тобой я, а больничных прелестей тут нет, так что все в порядке.
      Аллочка. А вдруг они догадаются? Я не очень поняла, как мы сделали эти ответы на опросники. Ведь они же увидят, что я больна?
      Дарья. Во-первых, ты не больна уже. Во всяком случае, не в том состоянии, чтоб тебя держать в сумасшедшем доме, а во-вторых, мы сделали с тобой второй вариант опросников, где ты дала норму. (Усмехнувшись.) Врачам ты отвечала вполне нормально. Я даже удивилась. По сравнению с настоящим твоим обследованием, ты была слишком здорова.
      Аллочка (улыбнувшись). Ты меня хорошо выучила. Как будто у меня есть муж Виноградов, и я живу по такому-то адресу... а кто звонил от имени моего мужа?
      Дарья. Один знакомый лоботряс. Он даже толком не понял, в чем дело, решил - шикарный розыгрыш. Он был нужен, чтоб создать видимость контакта, а так, чего доброго, вызвали б настоящего Виноградова, ведь где-то он существует... абонент, и представляю, что началось бы. А так он сказал, что уезжает на два дня в командировку и что дома тебя встретят. Поскольку ты с ним говорила, хорошо говорила, как будто прожила с ним десять лет, тебя отпустили в уверенности, что ты - это ты.
      Аллочка. А я - это не я.
      Дарья. Разумеется. Но только в клинике знают, что ты не полностью здорова, что события, вызвавшего шок и реактивный психоз, ты не помнишь, поэтому дней через семь тебе снова нужно будет показаться врачу. Надо что-то делать.
      Аллочка. Как странно ты говоришь. Как-то тревожно. Наверное, я в какой-нибудь опасности?
      Дарья. Я не знаю тебя. (Роняет осколки пепельницы, собирает их в совок, выбрасывает в мусоропровод.)
      Аллочка. Ты их выбросила.
      Дарья. Ты же их не помнишь.
      Аллочка. Ты сердишься на меня за что-то?
      Дарья. Нет.
      Аллочка. Мне кажется, ты ждешь чего-то.
      Дарья. Я жду только одного, когда к тебе вернется память и тогда...
      Аллочка. Что тогда?
      Дарья. Тогда мы, наконец, познакомимся с тобой.
      КАРТИНА ВТОРАЯ
      11 часов 30 минут.
      Двухкомнатная квартира Андрея Виноградова. Квартира богатая, вещи дорогие, их много, ощущение, будто они слегка воюют между собой. В спальне спит Лиза. Андрей сидит на кухне. Звонок в дверь. Андрей идет открыть. Возвращается с Дарьей.
      Дарья (широко улыбаясь). Привет!
      Андрей. Добрый день, Дарья!
      Дарья. Еще утро, утро! Затянулось нынче утро, верно? Ну-ну, не дуйтесь!
      Андрей. Я Андрей Виноградов?
      Дарья. Не знаю. (Хохочет.) Да перестаньте вы! Андрей! Андрей! Вы Андрей. (Входя на кухню.) Батюшки, что это?
      Андрей. Что?
      Дарья. Куда делась Лиза?
      Андрей. Лиза... еще спит.
      Дарья. Интересно, где же она спит? (Озирается.) Тут раскладушка стояла.
      Андрей. На кухне спать вредно...
      Дарья. Маленькая такая раскладушечка, узенькая такая... (Заглядывает под стол.) Девичья такая раскладушечка...
      Андрей. Здесь газ.
      Дарья (заглядывает в шкаф). Она так ее аккуратненько застилала одеяльцем таким байковым... где же раскладушечка-то?
      Андрей. Не кривляйтесь, Дарья! Вы прекрасно знаете где!
      Дарья. Где?
      Андрей. Это наше дело!
      Дарья. Тоже верно. (Садится.) А чем вы будете меня угощать?
      Андрей. Сейчас Лиза встанет.
      Дарья. Не надо. Пусть дрыхнет.
      Андрей. Как Лулочка себя чувствует?
      Дарья. Прекрасно. Вы немного подпортили ей настроение, но я ее быстро убедила, что вы маньяк и шантажист.
      Андрей. Спасибо.
      Дарья. Не стоит. Для меня это пустяк.
      Андрей. Вы все-таки какая-то странная, Дарья.
      Дарья. Почему?
      Андрей. Вы как сквозняк. Хочется закрыть все двери.
      Дарья. Удачный образ. Молодец.
      Андрей. Будете кофе?
      Дарья. Я пью только чай. Вы знаете.
      Андрей. Я забыл. (Ставит чайник на плиту.) Как все ужасно, Дарья.
      Дарья. Что ужасно?
      Андрей. Мы так жили. И вдруг все это обрушилось. На нас. Непостижимо.
      Дарья. Очень даже постижимо.
      Андрей. Что вы хотите сказать?
      Дарья (с любопытством). Вы очень страдаете?
      Андрей. Вы спрашиваете?
      Дарья. Да.
      Андрей. Я очень страдаю, Дарья. И, знаете, я страдаю с того момента, как вы появились у нас.
      Дарья. Да что вы! Ну и я!
      Андрей. Вы слишком красивая, слишком умная, слишком злая. Вас слишком много для нас.
      Дарья. Приятное впечатление я произвожу на людей. А мне казалось, что вы вообще не замечаете никого. Все эти знакомые, которые толклись в вашем доме... и вы со своим арабским языком... да.
      Андрей. Вас я сразу заметил, Дарья.
      Дарья. Дали бы мне знать, что я вам неприятна.
      Андрей. Я давал вам знать, но вы не замечали.
      Дарья. Господи! Ну взяли бы и выжили меня как-нибудь!
      Андрей. Не смог.
      Дарья. Вообще-то правильно, что не смогли. Кто вас познакомил с Лизой? Что это вы отвернулись от меня? А что бы вы сейчас делали без Лизы? В пустой квартире, где каждая вещь напоминает вам о любимой женщине... Чем бы вы занимались в своей беде? Плакали бы? А Лиза скрасила. Она ведь скрасила? Она вам греет бок. Она ваш ад украшает... гм, в том смысле, что вливает в вас силу и веру. Вливает ведь?
      Андрей. Вы несправедливы к Лизе.
      Дарья. Здрасьте!
      Андрей. Я не буду ее защищать. Потому что она не нуждается в защите.
      Дарья (помолчав). Да, я знаю это. Любимых защищает любовь.
      Андрей. Вы старая дева.
      Дарья. Ну и что же? Во-первых, мне двадцать шесть лет. А во-вторых, когда-нибудь и я приобщусь.
      Андрей. Не приобщитесь. Вы, по-моему, не совсем человек.
      Дарья (примирительно). Человек! Человек!
      Андрей. Не знаю...
      Дарья. А если не человек, как же вы мне свою жену доверили? Вы меня тут оскорбляете, а я с ног сбилась, пока вы... недурно проводите время! Старой девой обзываете! Вы сами сквозняк! Вы шляпа! Я ухожу.
      Андрей. Подождите! Простите меня. Я такой нервный стал. Да я знаю, что вы нарочно. Вы не можете обидеться... на меня.
      Дарья. Почему это? Я вас уважаю.
      Андрей. Никого вы не уважаете, Дарья.
      Дарья. Вы как-то слишком много стали думать обо мне.
      Андрей. Очень. Я...
      Дарья. Что вы?
      Андрей. Я вас боюсь.
      Дарья. Почему это?
      Андрей. Почему вы так таинственно вывезли Лулочку из больницы? Это похоже на похищение.
      Дарья. Больше того. Это и есть похищение. Ну что вы так уставились на меня? Мы с вами замешаны в криминальчике. Увы.
      Андрей. Да что вы?
      Дарья. А вы предпочли бы, чтоб она там потихоньку свихнулась? Она же здорова, понимаете, она прекрасно сознает, где она находится. Единственное, что у нее отшибло память.
      Андрей. Но ведь нам попадет за это?
      Дарья. Не знаю.
      Андрей. Как? Вы какая-то беспечная.
      Дарья. Вы недавно переживали из-за своей жены. Это были вы? Или все-таки вы не Андрей Виноградов?
      Андрей. Но разве нельзя было взять ее нормально... открыто, что это такое? Вы не разрешили мне появляться там. Придумали, будто я уехал в командировку, кстати, у меня сегодня "окно" в институте.
      Дарья. Я знаю.
      Андрей. Вы заставили меня звонить туда, господи, я говорил с ней...
      Дарья. Не волнуйтесь. Она уверена, что вы это не вы.
      Андрей. Опять?
      Дарья. Что значит опять? Она все время так думает. Вам бы уже давно пора привыкнуть к этому.
      Андрей. Я никогда к этому не привыкну.
      Дарья. Посмотрим.
      Андрей. Что вы сказали?
      Дарья. Я вам сказала, что нужно создать вокруг нее видимость абсолютной пустоты, понимаете? Она одна - и никого вокруг нее. Она должна почувствовать весь ужас этого одиночества. Это достаточно мощный стимулятор для ее сознания, которое воспротивится такой абсолютной пустоте, и тогда шок от воспоминания отойдет на второй план. Он как бы смягчится радостью того, что все остальные ее близкие воскресли... Но для этого сейчас необходимо полное одиночество. А вы все время суетесь и рыдаете где надо и где не надо...
      Андрей. Я не мог не приехать, поймите меня. Я живой человек.
      Дарья. Хорошо, хорошо, как вы нашли нас?
      Андрей. Очень просто. Я знал, что она приедет на такси с нянечкой, и что переждет в подъезде, когда та уедет. Что в подъезде ее ждете вы, что вы потом поедете к вам. Я вышел за вами, вы пошли на стоянку такси. Я поехал следом, в вашу странную квартиру. Какая она стала худенькая, боже мой, такая жалкая, так слепо озиралась у собственного дома. И я знал, что не могу выйти и увести ее...
      Дарья. Отчего же? Вышли бы да увели.
      Андрей. Она тает! Понимаете! Тает! Она тает!
      Дарья. Не орите.
      Входит Лиза.
      Лиза. Здравствуйте, Дарья Степановна.
      Дарья (помолчав). Здравствуйте, Лиза.
      Неловкое молчание.
      Скажите что-нибудь, Лиза.
      Лиза (глянув на Андрея). Я не знаю что сказать.
      Андрей. Скажи, скажи, Лизонька, не робей так.
      Лиза (неуверенно улыбнувшись). Вы стали говорить мне "вы".
      Дарья. В самом деле? А как надо?
      Лиза. Я не знаю. Раньше вы говорили мне "ты".
      Дарья. А теперь я буду говорить тебе "вы"!
      Андрей. Ничего, ничего, Лизонька, так надо!
      Дарья. Хорошо ли вы живете, Лиза?
      Лиза. Хорошо.
      Дарья. Как ваша мама? Вы пишете ей?
      Лиза. Я к ней ездила на той неделе. У нас померзли вишни.
      Дарья. Вишни?
      Андрей. Да, вишни. Мы ездили к Клавдии Петровне, она очень приличная женщина. Но малина удалась.
      Дарья (помрачнев). Удалась!
      Лиза. Удалась.
      Дарья. Как вы выросли, Лиза. Я не видела вас месяц, да? Или два?
      Лиза. Два с половиной. С тех пор, как Алла Сергеевна заболела. Вы у нас не были с тех пор.
      Дарья. Вы учитесь в своем техникуме?
      Лиза. Учусь.
      Дарья. Хорошо. Я что-то еще хотела сказать. Ах, господи, ну что же вы меня чаем не поите?
      Андрей. Поставь чайник, Лизонька.
      Лиза. А он уже выкипел. Вы и забыли.
      Дарья. Поставь новый. (Андрею.) Пойдемте в комнату.
      Дарья и Андрей уходят в комнату.
      Все по-старому. Все те же безделушки... Лиза их уже полюбила?
      Андрей. Полюбила. Лиза тонкая девочка.
      Дарья. Да. Дети растут, а мы стареем.
      Андрей. Вы знаете, что у нас не может быть детей. Вы знаете, кто нам Лиза. В конце концов, вы сами привели ее сюда.
      Дарья. Я теперь думаю, как ее увести.
      Андрей. Что?
      Дарья. В доме, где больная женщина, не должно быть посторонних. Тем более здоровых женщин. Тем более таких молодых. Но вам пока незачем волноваться. Пока вы Аллочке не муж, Лиза с вами.
      Андрей. Неизвестно, как отнесется к этому Лулочка. Она вспомнит и решит сама, как ей быть. Она не прогонит Лизу. Вы знаете Лулочку.
      Дарья. Андрей, Аллочка пережила непосильное страдание, понимаете? Реакцией на это страдание было то, что она потеряла память. Организм сам замкнулся от непосильной тяжести. Но рано или поздно ему придется снять защитные блоки, потому что данное ее состояние не есть жизнь, это скорее преджизнь. Она эмбрион, понимаете, никто. Она совершенно беззащитна, у нее нет иммунитета, как только она родится, жизнь может убить ее. А для того, чтобы не убила, жизнь должна встретить ее радостью, приманить к себе чем-нибудь хорошим, например, любящим, верным мужем...
      Андрей. Так вы не отбираете ее у меня?
      Дарья (помолчав). Кого?
      Андрей. Лулочку.
      Дарья. Странная мысль пришла вам в голову, Андрей. И давно она пришла?
      Андрей. Только что.
      Дарья. Какой вы интересный...
      Андрей. Скажите, Дарья, а это достаточно... научно, то, что вы придумали?
      Дарья. Научно? Достаточно, Андрей. Это очень научно. В Америке это уже пройденный этап.
      Андрей. Зачем вы так разговариваете?
      Дарья. Я не знаю, как отвечать на идиотские вопросы. Вам хочется, чтобы Аллочка осталась живой?
      Андрей. А как вы думаете?
      Дарья. Я думаю, что это вопрос спорный. Но дело даже не в нем. Сейчас вы не должны быть ее мужем. Потому что она еще не готова к такой могучей радости. Она может удивиться своему образу жизни. Она должна привыкнуть к вашей внешности, привычкам, к вашей любвеобильной натуре.
      Андрей. Что же, я должен сказать, что я ей не муж?
      Дарья. Да. Временно.
      Андрей. Но мы так не уговаривались. Мы уговаривались, что вы на время отвезете ее к себе...
      Дарья. А тут вы примчались и нарушили все мои планы, поэтому будьте любезны слушаться. А не нравится, так забирайте свою жену, ставьте ей раскладушку на кухне и живите как знаете...
      Андрей. Я всегда был тряпкой...
      Дарья. Я с вами полностью согласна.
      Входит Лиза.
      Лиза. Можно? Вот чай.
      Дарья. Как вы справляетесь с гостями?
      Лиза. Я не знаю.
      Андрей. У нас никто не бывает.
      Дарья. Общественность осудила? Вам нечем гордиться. Ведь даже мучеником вас сделала Лулочка. Впрочем, у вас стало в сто раз уютнее без этих орущих толп. Ничто не ломается, не бьется, продуктов полный дом.
      Андрей (привлек к себе Лизу). Но, Дарья, вы верите, что мы сможем жить без нее?
      Дарья. Без которой?
      Андрей. Без Лулочки?
      Дарья. Ах вот как! Тогда я не знаю, как вы сможете жить.
      Лиза (кричит). Вы жестокая интриганка!
      Дарья. Что?
      Лиза. Да! Да! Вы Васеньку сами подсунули, сначала меня, а потом Васеньку! Вам завидно было, что они богато живут! Вы разбить хотели! Вам самой Андрюша нужен! Но Васеньку кто-то убил, и теперь только вы начали страдать! А вам бы надо страдать давно от ваших черных мыслей!
      Андрей (кричит). Лизонька! Лизонька!
      Дарья. Почему вы кричите на меня, Лиза?
      Лиза. Я... Я...
      Дарья. Ну, ну, не стесняйтесь. Что вы знаете о моих черных мыслях?
      Лиза (поспешно). Ничего.
      Андрей. Успокойтесь! Прошу вас! Обеих прошу! Это общая беда! Не нужно!
      Дарья. Общая? Разве у вас беда?
      Андрей. Я не вынесу. Что вы хотите от нас, Дарья? Мы и так слушаемся вас. Мы всего лишь простые, слабые люди, попавшие в беду.
      Лиза. Вам не жаль Аллу Сергеевну! Я знаю!
      Вбегает Аллочка.
      Аллочка. Подождите! Я вспомнила! Я вспомнила! (Дарье.) Он мой муж! Вы мой муж! Вы Андрей Виноградов!
      Андрей. Лулочка! (Бросается к ней, обнял.)
      Аллочка. Да, да, я знаю. Вы муж. (Освобождается из объятий.) А это... это моя дочь, Лиза. (Дарье.) Я вспомнила. Это моя родная единственная дочь и мой муж. Это моя семья. (Без сил опустилась в кресло.)
      Пауза.
      Лиза (глядя на Аллочку). Я не знаю эту женщину. (Уходит в спальню.)
      Длинная пауза. Слышно, как плачет Лиза.
      Дарья. Андрей, дайте мне сигарету.
      Андрей. Что? По-моему, кто-то плачет.
      Дарья. Это кран в ванной. Дайте мне сигарету.
      Андрей. Сейчас. (Дает.)
      Дарья (взяв сигарету и забыв зажечь ее). Андрей, успокойте свою жену. Ей плохо сейчас.
      Андрей. Я... Как ее успокоить?
      Дарья. Вы хотите, чтоб ей стало еще хуже?
      Андрей. Нет. Да. Я понял. Да. (В отчаянии глядя на Аллочку, Андрей уходит в спальню к Лизе.)
      Аллочка. Но как я нашла этот дом?
      Дарья. Ты здесь сегодня была.
      Аллочка. Но этот человек оказался тут. И он же приходил. Он есть.
      Дарья. Его нет.
      Аллочка. У него есть паспорт.
      Входит Андрей.
      Андрей. Она... успокоилась.
      Дарья. Ваша жена?
      Андрей. Да.
      Дарья. Кто успокоился?
      Андрей. Она... моя жена. Она успокоилась.
      Аллочка. Простите, Андрей. Возможно, что вы не знаете меня, и это какая-то путаница. Но не могли бы вы показать свой паспорт?
      Андрей. Да, Лулочка, конечно. (Идет к бюро, ищет.) Его нет, Лулочка.
      Входит Лиза.
      Лизонька, ты не видела мой паспорт?
      Лиза. Нет. (Закуривает.)
      Андрей. Не кури. Тебе вредно. Куда же он делся?
      Дарья. Я думаю, вы потеряли его, Андрей.
      Андрей. Да. Я его потерял.
      Аллочка. Но ведь это глупо. Можно обратиться в ЖЭК, в милицию. Куда угодно. И там подтвердят.
      Дарья. Какие бумаги подтвердят то, что отрицают сами люди?
      Аллочка. Но я вспомню.
      Дарья (равнодушно). Кого?
      КАРТИНА ТРЕТЬЯ
      Полдень. Квартира Дарьи. Аллочка и Дарья.
      Аллочка (от окна). Как высоко здесь у тебя. Голова кружится. Я бывала здесь раньше?
      Дарья. Да. Можно задернуть штору, тогда голова не будет кружиться.
      Аллочка. Нет... пусть кружится. Этот человек, который не мой муж... ты узнала, кто он?
      Дарья. Да.
      Аллочка. Кто?
      Дарья. Никто.
      Аллочка. Так не бывает.
      Дарья. Бывает.
      Аллочка (с вызовом). Мне не понравилось, как живут эти люди!
      Дарья. Почему?
      Аллочка. У них душно и бестолково.
      Дарья. Вот как?
      Аллочка. Они жадные, по-моему, и несчастные.
      Дарья. Не знаю, не знаю, я не судья людям.
      Аллочка. Я их не сужу, я просто... я просто не буду о них скучать. Никогда.
      Дарья. Я знаю.
      Аллочка. Почему ты не спросишь, зачем я пришла к ним?
      Дарья. Ты испугалась, что останешься одна.
      Аллочка. Да. Я очень испугалась. Я и сейчас боюсь. Сначала, когда он ворвался сюда, я еще не знала его, и поэтому он не был мне нужен. А потом я стала думать о нем и поэтому пришла. И выяснилось, что все наоборот. Только зачем он приходил?
      Дарья. Удивительно только одно: почему ты не веришь мне? Я же тебе сказала, что эти люди чужие тебе. Разве ты сама не чувствуешь этого?
      Аллочка. Я не знаю. Я ничего не чувствую.
      Дарья. Так позволь судить тем, кто чувствует. Зачем мне скрывать от тебя твоих родственников? Если хочешь, мы можем прямо сейчас объявить розыск.
      Аллочка (поспешно). Нет, нет.
      Дарья (насмешливо). Ну еще бы. А то вдруг такое отыщется, не дай бог...
      Аллочка. Кто я?
      Дарья. Не знаю.
      Аллочка. Ты одна меня знаешь. Расскажи, кто я?
      Дарья. Ты Аллочка.
      Аллочка. А еще.
      Дарья. Все.
      Аллочка. Ты сердишься на меня. Я все время чувствую, что ты сердиться на меня.
      Дарья. Тебе кажется.
      Аллочка. Нет. Мне не кажется. Возможно, мне кажется.
      Дарья. Если хочешь, мы можем вернуться в больницу.
      Аллочка. Нет!
      Дарья. Мне кажется, ты в чем-то подозреваешь меня.
      Аллочка. Я подозреваю. Но я не хочу в больницу.
      Дарья. В чем ты меня подозреваешь?
      Аллочка. Мне кажется, ты что-то знаешь обо мне. Что со мной произошло. Почему я заболела.
      Дарья. Я не знаю ничего.
      Аллочка. Мы давно знакомы с тобой?
      Дарья. Да.
      Аллочка. Сколько мне лет?
      Дарья. Тридцать пять.
      Аллочка. Откуда ты знаешь?
      Дарья. Ты говорила.
      Аллочка. Как мы познакомились с тобой?
      Дарья. На улице. Возле витрины. Ты сказала, что хорошо шьешь. Ты несколько раз приезжала ко мне.
      Аллочка. Сюда?
      Дарья. Hу конечно. Ты шила мне несколько платьев. Мы виделись с тобой только у меня.
      Аллочка. А они у тебя сеть?
      Дарья. Кто?
      Аллочка. Платья?
      Дарья. Есть. Особенно одно. зеленое из очень красивой шерсти. Ты ею замечательно сшила. К сожалению, оно оказалось слишком нарядным для жизни.
      Аллочка. Как интересно.
      Дарья (подходит к шкафу. вынимает платье). Вот оно.
      Аллочка. В самом деле... Интересно, я помню как шить?
      Дарья. Да, все, что принадлежит тебе, останется твоим, глупая.
      Аллочка. Шикарное какое. (Разглядывает платье.)
      Дарья. Я надевала его три раза.
      Аллочка. Как я попала к тебе в больницу?
      Дарья. Тебя подобрала "скорая" на улице. Ты была без сознания. Сначала тебя отвезли в терапию, там установили, что по нашей части, и ты попала к нам. Я сразу же узнала тебя.
      Аллочка. А как ты узнала меня?
      Дарья. Ну как. Во-первых, я тебя знаю. Во-вторых. по глазам. У тебя очень синие глаза. Это редкость.
      Аллочка. Скажи, Даша, мы с тобой были дружны?
      Дарья. Не думаю. Ты быстро уставала от людей... так мне кажется. Вернее, остывала к ним.
      Аллочка. Я была легкомысленной?
      Дарья. Нет.
      Аллочка. А какой?
      Дарья. Растерянной. Все хватала, все бросала. Как ребенок в магазине игрушек.
      Аллочка. А чем мы занимались с тобой, когда я... я не шила тебе платьев?
      Дарья. Ничем. Пили чай. Смотрели телевизор. Журналы мод.
      Аллочка. И мы ни о чем не говорили?
      Дарья. Почти нет.
      Аллочка. Жалко. Ты бы могла побольше узнать обо мне. Сейчас бы это пригодилось. А где же здесь телевизор?
      Дарья (помолчав). В ремонте. У него сгорела... все внутри, и его увезли в ремонт.
      Аллочка. Мне кажется, время остановилось.
      Дарья. Тебя это пугает?
      Аллочка. Пугает.
      Дарья. Это неправда.
      Аллочка. Откуда ты знаешь? Ты знаешь меня?
      Дарья. Мне кажется, что это неправда. Мне кажется, ты мастерица проделывать разные штуки со временем.
      Аллочка. Я?!
      Дарья. А что тебя удивляет?
      Аллочка. Скажи, Даша, ты добрая?
      Дарья. Что?
      Аллочка. Я не всегда понимаю тебя. По-моему, даже (со смехом) те люди, которые мне чужие, они меня знают больше, чем ты...
      Дарья. Ах вот как...
      Аллочка. Не сердись.
      Дарья. Я боюсь, что их вообще нет.
      Аллочка. Кого?
      Дарья. Людей, которые знают тебя.
      Аллочка. Почему?
      Дарья. Ты же видишь, никто тебя не ищет.
      КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
      14 часов 30 минут.
      Кабинет Дарьи. Дарья в белом халате за столом что-то пишет. Входит Лиза.
      Дарья. Принесла?
      Лиза. Здравствуйте. Дарья Степановна.
      Дарья. Ну, так я тебя слушаю.
      Лиза. Я стала думать...
      Дарья. Ну?
      Лиза. Раз вы злитесь на меня, значит, вы меня боитесь.
      Дарья. Ох, послушай, может быть, ты не Лиза?
      Лиза. Нет, я Лиза. Это вы сумасшедшая, Дарья Степановна.
      Дарья. Почему это?
      Лиза. Вы придумали такое, что я не знаю. Как теперь все распутать?
      Дарья. Тебе и не надо ничего знать. Кто ты? Ты - Лиза. Постарайся помнить об этом и в случае чего сумей доказать. А все остальное - не твоего ума дело.
      Лиза. Зачем вы сказали взять паспорт у Андрея?
      Дарья. А зачем ты его взяла?
      Молчание.
      Вот видишь? Я-то тебя просила потому, что объяснила тебе, хоть ты и дурочка у нас, но, по крайней мере, я пыталась тебе втолковать, что Алле Сергеевне сейчас нужно создать полный вакуум. Что это единственная возможность подстегнуть ее сознание... знаешь, что такое сознание? Ну ладно, что нужно, чтоб она поскорее вспомнила, кто она, а для этого она должна хорошенько испугаться одиночества. Вот поэтому, чем позже вы докажете свою причастность к ее жизни, тем лучше. Кстати, где паспорт?
      Лиза. Я его потеряла.
      Дарья. Что?! Что это за шуточки? Сейчас же отдай паспорт Андрея!
      Лиза. Я не верю вам. Ни единому слову, Дарья Степановна. Я боюсь за Андрюшу.
      Дарья. Это чего же ты боишься? Что я выйду за него замуж?
      Лиза. Нет. Я так больше не думаю, но Васенька был вашим племянником.
      Дарья. Ну и что?
      Лиза. А его убили.
      Дарья. Ну и при чем тут Андрей? Ты думаешь, что ты говоришь? (Помолчав.) Лиза, ты кто? Тебя ведь нет. Ты никакая не Лиза. Ты ошиблась, тебя обманули. Тебе в том доме сказали, что ты Лиза. Причесали, умыли, накормили. Ты и поверила. А ты забавная и все. Вот что это было. Из какой жизни тебя вырвали, и что ты себе позволяешь в благодарность за это?
      Лиза. Я благодарна вам, Дарья Степановна.
      Дарья. А благодарна, так отдай паспорт.
      Лиза. У меня его нет с собой.
      Дарья. Лиза, ну что, я впишу туда что-нибудь непристойное? Ты как себе это представляешь?
      Лиза. Я не знаю.
      Дарья. Да зачем он тебе?
      Лиза. А вам?
      Дарья. Я же тебе объяснила.
      Лиза. Я потом отдам.
      Дарья. Лиза, ты ведь бросила техникум?
      Лиза. Я восстановлюсь.
      Дарья. Ты не восстановишься. Тебя выгнали за неуспеваемость. Лиза. А если я расскажу Андрею, где я тебя подобрала, и какой образ жизни ты вела, и на что ты жила, и с кем?
      Лиза. Вы не сделаете этого, Дарья Степановна.
      Дарья. Вот как? Это почему же?
      Лиза. Потому что вы меня попросили украсть паспорт у Андрюши.
      Дарья. Тебе нравится жить в Москве? Тебе не хочется возвращаться к маме в деревянный домик в Орехово-Зуево?
      Лиза. Мне нравится жить в Москве, Дарья Степановна.
      Дарья (внезапно). Послушай, Лиза, ты уже знаешь немного арабский язык?
      Лиза. Совсем чуть-чуть. Он очень трудный.
      Дарья. Ах вот как... Андрей устроит тебя к себе в институт, ты на это надеешься? Ты хочешь стать студенткой восточных языков?
      Лиза. Нет, я не люблю учиться.
      Дарья. Зачем же ты учишь язык?
      Лиза. Андрюше приятно.
      Дарья. Лиза, ты немного фантазерка. Ты не представляешь себе, как Андрюша любит Аллу Сергеевну.
      Лиза. Я беременна, Дарья Степановна.
      Дарья (тихо). Мерзавец. (Деловито.) Какой срок?
      Лиза. Я не буду делать аборт, Дарья Степановна.
      Дарья вдруг расхохоталась.
      Дарья. Лиза, ты поверила, что можно стереть человека с лица земли, если украсть документы? Да ведь все их знакомые с легкостью установят, что она она.
      Лиза. Знакомые от них отвернулись, Дарья Степановна. Когда все это случилось, они бросили их.
      Дарья. Ты не знаешь знакомых, Лиза. Как только предоставится случай пожалеть, они с радостью все простят. А когда они узнают, что у больной Аллочки отбирают мужа, да еще кто - Лиза! Молодая, здоровая Лиза, которую Аллочка пригрела на своей груди! Ох, Лиза, ты мне даже нравишься. Ты отважная фантазерка.
      Лиза. Дарья Степановна, а вы действительно ничего не заметили?
      Дарья. Что я должна заметить?
      Лиза. Когда Алла Сергеевна сказала, что она вроде как моя мать, я сказала, что вообще ее не знаю.
      Дарья. Да, ты сказала это, нахальная Лиза.
      Лиза. Но она очень изменилась.
      Дарья. Что ты имеешь в виду?
      Лиза. Внешне. Волосы и само лицо. Ее так удачно обрили. И она без косметики ходит и щеки худые. Она совсем не похожа на себя больше, она стала как неживая.
      Дарья. Андрей ее сразу же узнал.
      Лиза. Он просто ее не разглядел. Он же любит ее и думает, она такая же. А Васенька мертвый. А простые люди... Я не знаю, как объяснить. Андрей знает, что это она. А если сказать кому-нибудь, что это не она, он поверит. Да, он поверит. Вы знаете. Она по природе такая, наверное, переменчивая. Это у нее кожа такая тонкая, обтянула все кости... что вы на меня так смотрите? Она даже двигается по-другому... раньше... Раньше она быстро ходила, а теперь как по льду...
      Дарья. Лиза, ты беременна...
      Лиза. Да.
      Дарья. Как в тебе прижилась жизнь? Она даже не понимает, в ком прижилась.
      Лиза. Очень просто.
      Дарья. Очень просто. Ты и ребенка такого же родишь. Еще одного "Лизу".
      Лиза. А вы, Дарья Степановна, хоть и красивые, а никого не родите.
      Дарья. Почему это мы не родим?
      Лиза. Потому что вас любить нельзя.
      Дарья. Лиза, слушай мою команду. Кругом. Марш отсюда...
      Лиза уходит.
      (Помедлив, набирает номер по телефону.) Алло. Мне, пожалуйста, бригадира автобригады Ивана Петровича Тарасенко. (Ждет.) Здравствуйте, Иван Петрович, это Дарья, вы меня помните? Это по поводу гибели вашего сторожа Василия Прохорова. Да-да, я его тетка. Мне бы очень хотелось с вами увидеться. Нет, у меня нет дел. Просто... просто вы его знали. Нет, не терзаться, не терзаться, но те люди, что его знали... я, конечно, не смею настаивать. Просто поговорить. Спасибо, Иван Петрович. (Кладет трубку.)
      Конец первого действия
      ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
      КАРТИНА ПЕРВАЯ
      16 часов. Бульвар. Скамейка. Дарья и Аллочка.
      Аллочка. Как много людей.
      Дарья. Как всегда. Ты просто отвыкла.
      Аллочка. А город какой плохо знакомый. Такое чувство, будто смотришь чужой сон. Я теперь понимаю людей. Они боятся потеряться в толпе, держатся за старших. Дарья. Ах вот что. То-то ты цеплялась за меня в метро. Аллочка. Это похоже на твое окно. Ну, на вид из окна. Голова кружится, а отойти нет сил.
      Дарья (подходя к скамейке). Сядем?
      Аллочка. Ты опять сердишься на меня?
      Дарья. Да нет же! Садись!
      Садятся.
      Аллочка. Мы ждем кого-нибудь?
      Дарья. Нет.
      Аллочка. Но ведь не может быть...
      Дарья. Чего не может быть?
      Аллочка. Что я совсем одна. Совсем одна в действительности.
      Дарья. Почему этого не может быть?
      Аллочка. Это очень страшно.
      Дарья. Почему?
      Аллочка. Ну как почему? Ты очень странная. Ты очень странная! (Помолчав.) И я, наверное, тоже очень странная.
      Дарья. Почему ты странная?
      Аллочка. Потому что я знакома с тобой.
      Дарья. Можешь успокоиться, мне всегда было скучно с тобой.
      Аллочка (осторожно). Сейчас тебе со мной не скучно. Нет. Что угодно, только не скучно.
      Дарья. Гм. Какая ты самоуверенная.
      Аллочка. Даша, я не самоуверенная. Я прекрасно вижу, что ты умнее меня, и интересней как человек... И ты со мной так возиться, как с родной... А я тебе не родная.
      Дарья. Не родная. Ну, а такое слово, как жалость. тебе не знакомо?
      Аллочка. Как жалость? Нет. оно мне знакомо. Но у тебя... у тебя лицо очень холодное, Даша.
      Дарья. У меня лицо холодное?
      Аллочка. Да.
      Дарья. Но у меня душа горячая!
      Аллочка. Да, я это чувствую.
      Дарья. Как ты это чувствуешь?
      Аллочка. Я вижу, как ты на меня смотришь, Даша. Только я не знаю. что сделать, чтоб ты так не смотрела.
      Дарья. Но как же я на тебя смотрю? Я вообще на всех так смотрю. Просто у меня глаза большие.
      Аллочка. Я устаю, когда ты так шутишь. Я сразу так устаю, и мне делается грустно. Это все от болезни, ты скажешь. Наверное, так и есть. Я ведь никого не знаю. а тебя знаю. Поэтому ты так много занимаешь во мне места.
      Пауза.
      Дарья. Пойдем отсюда.
      Аллочка. А?
      Дарья (вскочив). Вставай! Пойдем!
      Аллочка. Что с тобой? Ты вся бледная.
      Дарья. Ничего. Ну пойдем же!
      Аллочка. Ну пойдем. Мы спешим куда-нибудь? (Встает.)
      Пауза. Дарья садится.
      Ну что с тобой? Вот ты опять так на меня смотришь.
      Дарья смеется.
      Зачем ты смеешься? Почему мы не идем?
      Дарья. А интересно, наверное, быть тем человеком, который имеет только одного знакомого на целом свете.
      Аллочка (садясь). Мне кажется, что на это у людей нет сил.
      Дарья. Как? Что значит нет сил?
      Аллочка. Если б так было устроено, что люди имели только одного знакомого на целом свете, они бы не выдержали. Они бы не смогли тогда жить.
      Дарья. Почему?
      Аллочка. Потому что душе будет нечем жить, кроме этого единственного знакомого, и она его просто сожжет, просто втянет в себя всего без остатка и растворит в себе. Потому что она ненасытна, а надо очень много...
      Дарья. Много знакомых?
      Аллочка. Много ощущений и чувств. И смены состояний ее питают больше всего, и если б был только один знакомый для души, она бы пыталась втиснуть в него всю эту бездну своих потребностей. и он бы, конечно, просто погиб.
      Дарья (помолчав). Ты что, меня пугаешь?
      Аллочка (чуть не плача). Я? Я разве тебя пугаю?
      Дарья. Но ты же сказала, что я заняла в тебе все место. А все, что сейчас сказала, зачем ты сказала? Просто так?
      Аллочка. Ты заняла во мне все место потому, что больше никто не претендует на это место. Пока. А все это я сказала... ну, просто, просто, чтоб тебе было интересно со мной.
      Дарья. Ты забавно интересничаешь, Аллочка. Вот видишь, а говоришь, что простушка. Ты никакая не простушка.
      Аллочка. Вполне возможно, что я простушка. Мне кажется, в моем положении любая простушка может показаться сложной.
      Появляется Тарасенко. Дарья замечает его.
      По крайней мере, я рада, что ты уже не смотришь на меня так.
      Дарья. Да что тебе в моих глазах?
      Аллочка. В твоих глазах именно то, как смотрят на единственного знакомого.
      Подходит Тарасенко.
      Тарасенко. Здрасьте. (Уставился на Аллочку.) Здрасьте.
      Аллочка. Здравствуйте. Дарья. Здравствуйте, Иван Петрович. Спасибо, что
      пришли.
      Тарасенко садится.
      Тарасенко (глядя на Аллочку). Да что, я ж понимаю.
      Дарья. Редкое сходство, правда?
      Тарасенко. Не понял.
      Дарья. Я. честно говоря, была потрясена, когда увидела ее. Ведь она похожа на... Ласточку, вы так ее звали?
      Тарасенко безмолвно глядит на Аллочку.
      Это какой-то рок... Все ополчилось против меня.
      Тарасенко (с трудом отрывает взгляд от Аллочки). Что ополчилось?
      Дарья. Я не знаю. Вы верите в судьбу? Я глупости говорю, я вас после работы задерживаю, но вы, вы трезвый, спокойный... вы знали Васеньку, никто ничего не может сказать о нем. Вы верите в судьбу?
      Тарасенко. В судьбу? У вас сдали нервы. Это понятно.
      Дарья. Нервы? (Жест в сторону Аллочки.) А это тоже нервы? Вы замечали такое сходство когда-нибудь? (Хватает за руку.) Иван Петрович, Васенька был единственным моим родственником. Он был юный родной человек. Как это объяснить, он был, юный, родной. У меня нет детей, да-да, я молодая, вы это хотите сказать, но я ненавижу детей, они нечистым путем являются в жизнь, а он, он уже был сам, взялся откуда-то, какие-то мои глупые сестры-клуши его народили, но я-то его отняла у них, он-то был мой... я ненормальная? Я его очень любила, Иван Петрович. И эта женщина... нет, это не бабские штучки, поймите меня, она не уберегла его. Она, я знаю, что она не уберегла его. Я видела ее. (Глядит на Аллочку.) Она, конечно, не такая... слава богу, та роковая, холеная барынька, но вы-то понимаете, что я не могу видеть ее? А? Понимаете ведь? Как же мне ее видеть-то? Ведь это перенести невозможно - ее видеть. И вот... такое вот происходит у меня знакомство, вы в рок не верите, а это что? Что же это, если не рок, если именно после всего оно происходит, а если б не рок, то могло бы произойти еще давно, еще до того, само по себе, независимое ни от какого рока, нормальное человеческое знакомство с... двойником. Но ведь получается именно так, он даже не замаскировался под случайность, под нормальную нашу слепую жизнь, он мог бы еще, еще раньше, задолго подсунуть мне, когда я еще не подозревала об этой женщине, которая должна погубить единственного моего Васеньку. Был бы он потоньше, поумнее, так он бы и подсунул мне ее раньше, чтоб потом, когда все случится, я могла терзаться еще и тем, как протекало мое личное знакомство с ней, с двойником той... Но он тупой, ему не надо тонких радостей от моих мук, ему надо, чтоб я просто сошла с ума, и вот он подсовывает мне ее...
      Тарасенко. Кто?
      Дарья. Рок. В который вы не верите. Он подсовывает мне ее случайно, но так, чтоб я всегда помнила... как я виновата перед Васенькой.
      Тарасенко. Да в чем вы виноваты.
      Дарья. Нет, только я. Надо было следить за ним. Он совсем мальчик. Его связи. А я гордилась им. Я им слишком гордилась. Он был у меня один. И я им гордилась. (Усмехнувшись.) И еще мне было лень. Да, да, представьте, как всего много - лень. Мне было лень следить за ним. А надо было, как всегда следят родственники за своей молодежью, чтоб не сбилась, не познакомилась с кем-нибудь губительным, следить, пока не закостенеет настолько, чтоб стать, как они сами. Но я думала, что он и так мой, понимаете?
      Тарасенко. Да вы не терзайте себя, Дарья...
      Дарья. Просто Дарья.
      Тарасенко. Никто там не виноват. Место там неспокойное. Много всякой швали сшивается.
      Дарья. Нет, это только я! Таких совпадений просто не бывает! Как же вы не поймете?
      Тарасенко. Что толку, что вы мучаете себя!
      Дарья (указывая на Аллочку). Зачем же вот это, вот это, это знак какой-то!!
      Тарасенко. Никакой не знак. Только... женщину зря смущаете.
      Дарья. Как же зря. (Целует Аллочку.) Она милая, она простит, она понимает. (Аллочке.). Да ведь? Ты же понимаешь? Бедная моя, ты же простишь?
      Аллочка. Да.
      Тарасенко. Не так уж они и похожи. Вам только кажется. Вы взвинтили себя, вот вам и кажется. Это женская истерия. И ту женщину тоже зря обвиняете. Она сейчас, поди, тоже мается, не меньше вашего.
      Дарья. Она не мается! Я знаю! Уж вы мне поверьте! Такие не маются!
      Тарасенко. Ну где уж ей! Вы, женщины, себе все урвать норовите, одна у другой. Зря вы ее ненавидите.
      Дарья. Ну хорошо, хорошо. Вот видите, я не хочу ее ненавидеть. Я специально пришла, я на самом деле не хочу ее ненавидеть, я, может быть, ее любить хочу. Ведь Васенька ее любил. Вы мне скажите, почему она хорошая, и какая она хорошая, ваша Ласточка?
      Тарасенко. Да я не говорил, что хорошая.
      Дарья. Ага! Значит, нехорошая?!
      Тарасенко. Ну как. Я не умею по-женски говорить. Ну, она нравилась ребятам. Да, нравилась.
      Дарья (мрачно). Нравилась!
      Тарасенко (обращаясь исключительно к Аллочке). Ну, вы знаете, как это бывает. Какие женщины туда к ребятам ходят. Условия там какие? Сторожка с печкой, топчан. А она чистенькая, без водки, личико ясное. Ну, все видели, что им деваться некуда. Вася, как орленок, над ней. Ну когда так к своей женщине, то всегда уважают.
      Дарья. Они ее уважали!
      Тарасенко. Она ласковая была.
      Дарья. Ласковая!
      Тарасенко. Не брезговала. Сидела с ними, когда пили.
      Дарья. Попросту так, с шоферами пьяными...
      Тарасенко. Ребята при ней не выражались, это точно. Этого они не допускали. Им же тоже приятно отдохнуть. А потом же с понятием, видят, что женщина семейная, а с мальчишкой связалась - не от хорошей жизни.
      Дарья. И она их не боялась?
      Тарасенко. А чего ей бояться, малютке такой!
      Дарья. Почему они звали ее Ласточкой?
      Тарасенко. Да кто ж ее знает? У нас там река, она часто к реке спускалась.
      Дарья. Тянуло ее к реке.
      Тарасенко. Тянуло. Только вы не то думаете. Нехорошо думаете.
      Дарья. Его же там убили. Его там убили, у реки. Ножом ткнули, в бок, и столкнули в реку. У него была пустяковая рана, он умер потому, что потерял сознание и утонул. А ее, разумеется, рядом не было.
      Тарасенко. И слава богу. Ну вы подумайте, что вы говорите. Мало вам одного покойника!
      Дарья. Мало!
      Пауза.
      (Аллочке, обнимая и целуя ее.) Бедная моя, бедная, голубка моя бессловесная, потерпи, моя бедная.
      Тарасенко. Вот именно. Это ваши нервы, и вы своей приятельнице стараетесь нервы расшатать.
      Дарья. Это рок.
      Тарасенко. Никакой это не рок.
      Дарья (жалобно). Они ведь не очень похожи?
      Тарасенко. Совсем не похожи.
      Дарья. Почему не похожи? Когда так похожи-то, как две капли!
      Тарасенко. Та меньше была, ростом ниже.
      Дарья. Да как вы рост-то узнали. Ведь мы сидим!
      Тарасенко. Вы, девушки, меня с ума сведете... И голос у нее другой.
      Дарья. Так ведь молчит она, молчит!
      Тарасенко. Ну, я не знаю. Это вам кажется, что похожи, а я вижу, что другая. Пойду я.
      Дарья. Идите. Простите меня.
      Тарасенко. Да ладно. Прощайте.
      Дарья. Прощайте.
      Тарасенко уходит. Пауза.
      Аллочка. Вот, значит, что...
      Дарья. Что?
      Аллочка. Значит, ты тоже меня не знаешь?
      Дарья (вскочив, попятилась). Я... кто ты?!
      Аллочка. Я теперь совсем не знаю.
      КАРТИНА ВТОРАЯ
      19 часов. Квартира Андрея. Андрей, Дарья.
      Андрей. Я устал, Дарья. Я хочу жить нормально. Верните мне мою жену. Это безумие какое-то! В конце концов, может позвонить кто-нибудь из клиники или следователь, а ее тут нет. Вы об этом подумали?
      Дарья. Странно, что вы об этом думаете только сейчас. Вы так увлеклись моим планом, что разучились здраво мыслить. Не волнуйтесь, все будет хорошо. Я подумала обо всем. Сегодня первый день выписки, вас не будут тревожить еще дня три, это совершенно точно.
      Андрей. Ну и что же, что три! Я больше так не могу!
      Дарья. А куда вы денете Лизу?
      Андрей. Кошмар! Это все вы! Вы познакомили нас с Лизонькой. Мы так жили!
      Дарья. Как вы жили? А если вы жили так, то при чем здесь чумазая Лиза?
      Андрей. Куда же такого ребенка, на улицу выгонять, по-вашему?
      Дарья. Нет, класть в постель.
      Андрей. Да если б не Лиза; я бы давно свихнулся!
      Дарья. Я знаю. Я даже больше знаю - вы и свихнетесь без нее. Она для вас клад, Андрей, я не шучу. Вы с ней даже... пополнели.
      Андрей. Зачем... потерялся мой паспорт?
      Дарья. А я почем знаю? Найдется. Что вас пугает?
      Андрей. Вы меня пугаете.
      Дарья. А вы не пугайтесь. Вы в сто раз страшнее меня, а я же не пугаюсь.
      Андрей. Мы вас не трогаем!
      Дарья. Как сказать, Андрей, послушайте, у нас с вами нет личных отношений, мы...
      Андрей. Это уж точно!
      Дарья. Мы связаны лишь тем, что мой племянник был любовником вашей жены, а потом его убили.
      Андрей. Вы сами привели его сюда.
      Дарья. Но вы же не предупредили, что убьете его.
      Андрей (кричит). Что вы говорите! Мне еще ваших фантазий не хватает! У меня без них мало забот! Вы мечтательница! Вашего племянника убили хулиганы! Это все знают.
      Дарья. Кто вам сказал?
      Андрей (раздраженно). Ну кому нужно убивать мальчишку, студента, сторожа заводского автопарка?
      Дарья. Вы низкого мнения о хулиганах, Андрей. Зачем бы им понадобилось убивать такого никчемного мальчика?
      Андрей. Ну. Он рассердил их, заговорил неосторожно... я не знаю.
      Дарья. Васенька был кротким, как теленок. Как нужно было довести его, чтоб посторонние хулиганы не стерпели? Васеньку убили вы, Андрей.
      Андрей. Кто?! (Хватается за сердце.)
      Дарья. Вы.
      Андрей. Подождите...
      Дарья. Вам плохо?
      Андрей. Там, в столе валерьянка.
      Дарья дает ему лекарство.
      Дарья. Вам лучше?
      Андрей. Лучше.
      Дарья. Я могу продолжать?
      Андрей (поспешно). Нет! Подождите... (Оживляется, движется и говорит быстро, вдохновенно, лихорадочно.) Вы знаете, как жить хорошо? Какие прозрения порой бывают? Как вдруг порой бывает - ax - и душа вырастает до облаков, словно дитя спросонок потянулось в кроватке - и мать вдруг видит - вырос из детской кроватки!
      Дарья (бормочет). Натуральный убийца.
      Андрей. А?
      Дарья. Ничего, ничего, продолжайте, это кризис, дальше пойдет легче.
      Андрей (радостно). Да-да, дальше пойдет легче! Ненавижу холодные души! Ненавижу холодные души, Дарья!
      Дарья кивает.
      Вы тоже, да? Как хорошо. Как хорошо! Я знал, что вы такая же! Несмотря ни на что, я всегда это подозревал. И всегда буду утверждать! Вы помните детство? Я помню. Наверное, это стыдно, да?
      Дарья. Почему же?
      Андрей. Вы помните Борю? Он был младше на три года, такой вот, невысокий...
      Дарья. Я незнакома с Борей.
      Андрей (хохочет). Ax да, это же из моего детства. Ах, какая путаница восхитительная. Ведь правда? Ведь не все ли равно, из чьего он детства, Боря? (Яростно.) Вы думаете, я ерунду говорю?! (Наступает на нее.) Нет, вы скажите, вы думаете, да?
      Дарья (немного испуганная, поджимает ноги). Нет, я так не думаю.
      Андрей (выждав эффектную паузу). Нет, вы так думаете! Потому что вы не знаете Борю! Вы его никогда не видели! А я видел! Он младше меня на три года, такой вот, невысокий, восьмилетний мальчик, с тихим голосом. Дарья, я его боялся, вы можете себе это представить?
      Дарья. Ну почему бы и нет?
      Андрей. Ну почему бы и нет! (Торжествуя.) Вы никогда не догадаетесь, почему я его боялся!
      Дарья. Он вас бил.
      Андрей. Ах, ерунда какая! Меня все били! Дарья, он меня пальцем не тронул ни разу! Вас это удивляет?
      Дарья. Может быть, он вас боялся?
      Андрей. Вряд ли он это умел. Дарья, этот Боря был непростой мальчик. Он был очень непростой мальчик. Я до сих пор не могу сказать, что это был за мальчик. Кое-что можно было прочесть в его глазах. Вернее, не прочесть, куда там читать в Бориных глазах, но угадать можно было. Угадать, ощутить, заподозрить.
      Дарья. И что там было?
      Андрей (раздраженно). Я же вам сказал, этому нет названия! Но это было похоже на зеркало, отражавшее небо. Одно только небо. Вы понимаете?
      Дарья. Нет.
      Андрей. Ну что тут непонятного! Ну куда бы он ни смотрел, глаза его отражали небо. Казалось, что он весь наполнен этим громадным бездонным синим воздухом. Но он сам такой худенький, слабенький, непонятно было, как его хрупкие ребрышки сдерживают концентрированную эту махину... небо...
      Дарья. О господи...
      Андрей. Я так плохо говорю, потому что уже много лет прошло, я забыл слова об этом. Но тогда, когда я решался глядеть на него, я видел, как дымится в его глазах это измученное небо. (Печально, угасая.) Вот, я уже старый. Об этом надо молчать. Об этом можно только молчать. А если говорить, то получается чушь... Чушь ведь, да?
      Дарья. Вы были впечатлительным ребенком, Андрей, а у Бори, видимо, были большие голубые глаза.
      Андрей. Голубые? Постойте. Они у него были черные. Коричневые какие-то, что ли. Они у него не были голубые. Дарья, вы ничего не поняли. Ничего?
      Дарья. Боря умер?
      Андрей. Умер? Почему умер? Ну почему он должен умереть?
      Дарья. А куда он делся? Ведь он куда-то делся, я так поняла?
      Андрей. Да, действительно, он пропал.
      Дарья. Ну вот, видите.
      Андрей. Подождите. Я не помню. Он как-то постепенно уходил... забывался. Я же был ребенок, я мог пропустить настоящее событие, из настоящей, крупной жизни. Я помню, что решил, что Боря ушел по дороге... мы жили на окраине, там был холм... я почему-то решил, что он должен был уйти за холм и там...
      Дарья. Что там?
      Андрей. Я не помню. Наверное, он просто переехал в другой район или город, у него был отец военный. Дарья, это воспоминание не из тех, что часто всплывают, это воспоминание на редкие случаи жизни. Я просто хочу сказать, когда я ощущаю свою душу... а это бывает редко, раза три, вот - четвертый, когда я ее ощущаю...
      Дарья. Как она потягивается в кроватке...
      Андрей. Да. Я представляю ее в виде Бори.
      Дарья. Мне очень жалко вас, Андрей. Но я вам не судья. Эта история с Борей очень располагает к вам, но вы обратились не по адресу. Если хотите, я вам скажу, что совершенно искренне считаю вас хорошим, милым, добрым человеком. Но я не судья людям, Андрей. (Помолчав.) Я могу продолжать?
      Андрей. Еще минуту! Я вам не просто рассказал про Борю! (Торжественно.) Я вам должен сказать, что у вас, Дарья, точно такие же глаза.
      Дарья (растерянно). Как это понимать?
      Андрей (усмехнувшись). Я не любил Борю. Я его не любил за то, что он вместо всего на свете видел одно только слепое небо. Я его не любил за то, что он не умел играть с детьми. Я его не любил за то, что знал: однажды он уйдет и никто не заметит, куда он ушел. И за то, что все забудут его.
      Дарья. Мне очень жалко вас, Андрей.
      Андрей (кричит). Вы учтите, когда вы, забавляясь, шевелите мою душу и заставляете ее потягиваться спросонок, вы учтите, что нельзя тянуть ее до бесконечности! Она у меня не безразмерная! Она может лопнуть! Лучше оставьте ее в покое! Навсегда! Забудьте ее! Ее нет!
      Дарья. Так вот...
      Андрей. Вы с Борей что-то такое знаете. Якобы. И не скажете! А вы, на самом деле, ничего такого не знаете! Вот в чем дело! Я не убивал вашего племянника, Дарья.
      Дарья (удивленно). Я знаю.
      Андрей. Как вы знаете? Вы не знаете. Вы же сказали, что я его убил.
      Дарья. Да, но...
      Андрей. Подождите, я ведь собирался его убить.
      Дарья (выпучив глаза). Вы?!
      Андрей. Ну да, я, я! Поймите вы, если б не случилось этого, я бы убил его сам. Я все продумал, я же там был, я узнал график, я изучил место, я все продумал, никто бы не догадался, что это я.
      Пауза.
      Я бы убил его собственноручно, так же, как это сделали хулиганы. Я бы воткнул нож в его живот и столкнул бы его в реку. Я ненавижу его, Дарья. Я никогда никого так не ненавидел. Я убил бы его за то, что он свел ее с ума.
      Дарья (беря его за руку). Успокойтесь, Андрей. Я нисколько не сомневаюсь, что вы убили бы его.
      Андрей. Да. Я убил бы.
      Дарья. Но мне все-таки придется продолжать.
      Андрей (он выдохся и снова стал прежним Андреем). Продолжайте.
      Дарья. Вы, конечно, знаете о том, что ваша Лулочка на самом деле никакая не Лулочка?
      Андрей. А кто?
      Дарья. Это мы выясним позже. Но вы-то знаете, как она (запнувшись) ненавидит вас?
      Андрей. Нет.
      Дарья. Тогда поверьте мне на слово. Она ненавидит вас, Андрей, всеми силами своей крошечной души. Она потому такая маленькая, что вы не дали ей вырасти. Вы никогда не задумывались, почему она окружает себя таким количеством людей? Чтоб не видеть вас в толпе. Если б вы поменьше думали о том, какое вы доброе, безответное существо, вы бы разглядели, как рядом с вами страдают.
      Андрей. Но она никогда... никогда... она такая ласковая.
      Дарья. Потому что вы доброе безответное существо! Какой еще можно с вами быть?
      Андрей. Боже мой...
      Дарья. Чего она только не делала, бедная. Единственная ее утеха - она колотила все ваши "бесценные" подарки...
      Андрей. Нет, нет! Она просто очень много двигалась. Она любила двигаться. У нее первый разряд по лыжам.
      Дарья. ...и дарила их самым непригодным для этого людям. А вы неустанно покупали новые. Вы даже видели прелесть в том, как она лихо обращается с хрупким антиквариатом. Последняя надежда была - Лиза. Я нарочно привела к вам Лизу.
      Андрей. Ну вот видите!
      Дарья. Я и не скрываю этого. Но только с Лизой ничего не вышло. Хоть Аллочка и одела ее, и отмыла, и обучила двигаться среди хрупкого хлама, как сама не умела... у вас слишком ласковый, слишком привязчивый нрав, Андрей. Лизой-то вы увлеклись, но не спускали своих любящих глаз с Лулочки. Как тут было обойтись без Васеньки. Но и Васенька вас не ожесточил. Не спорьте со мной, Андрей. Вы не собирались его убивать за то, что она сошла с ума. Потому что она, как вы выражаетесь, сошла с ума после того, как его убили... Вы с покорностью приняли Васеньку в свою жизнь. Повздыхали, повозились и притерлись... Вам не могло прийти в голову, что Аллочке, может, и не нужен никакой Васенька, что Васенька - это последний повод заявить вам о своей нелюбви к вам. Но ваша проклятая доброта, Андрей... Ваше "нечеловеческое" всепрощение... Только Васенька, помнится, был жадный мальчик. Он хоть и теленок, но не умел делиться своим добром. Наверняка, он шантажировал Аллочку, грозил, что расскажет вам об этой связи, он хотел, чтоб она ушла к нему, совсем, глупый, самоуверенный пацан. Я не удивлюсь, если он сам стал искать этих хулиганов с их ножом. Потому что ни за что на свете Алла не могла оставить вас ради Васи. Потому что она смертельно боялась, что ваша душа не выдержит и лопнет от такого потрясения. Так что все-таки это вы убили Васеньку. И теперь вы видите, что из этого получилось.
      Андрей. Я ничего не знал. Я не знал про этот роман. Я узнал только, когда Лулочка оказалась в больнице!
      Дарья. Вам просто стыдно в этом признаться, Андрей!
      Андрей. Какой ужас! Но ведь Лулочка... она ведь тоже ничего не знает про Лизу. Мы ведь в отношениях только теперь.
      Дарья. Вы все только про свои отношения думаете! Вы трус и тряпка.
      Андрей. О тут я с вами согласен.
      Дарья. Что толку, что вы согласны! Теперь, когда все только и ждут, чтоб вцепиться в Аллу и вытряхнуть из нее эти идиотские показания, когда ей грозит рецидив... вы же понимаете, как только с ней об этом заговорят, она снова сойдет с ума, на этот раз окончательно, уж вы мне поверьте...
      Андрей. Да, да, я верю вам.
      Дарья. Он верит мне! Вы-то почему сидите сложа руки?
      Андрей. Что я должен делать?
      Дарья. Вы знаете, что милиции важно найти убийцу.
      Андрей. Знаю.
      Дарья. Послушайте, Андрей. Алла лучше всех знала Васеньку, его образ жизни, она была с ним ближе, чем кто-либо, ее не было там в день убийства, но она может знать что-нибудь, чего не знает никто... Ну как это обычно в детективах... Мы-то с вами знаем, что ничего такого она не знает, но следователь этого не знает. Естественно, что он будет делать все, чтоб побыстрее получить ее показания. А это для нее - гибель.
      Андрей. Но что нужно делать? Что нужно делать, Дарья?
      Дарья. Вы должны заявить, что ваша жена пропала.
      Андрей. Что? Ишь, какая вы шустрая!
      Дарья. Андрей, Алла не вспомнит его никогда. Если мы сами не потревожим ее.
      Андрей. Почему никогда? Так не бывает.
      Дарья. Андрей, Алла будет жить ровно столько, сколько память ее будет спать.
      Андрей. Это немыслимо.
      Дарья. Та женщина, что была здесь, не ваша жена. И она здесь не была. Вы не видели свою жену с того дня, как она, узнав о гибели Васеньки, убежала на улицу, а потом вы ни разу не были в больнице, справляясь о ее здоровье у меня. Я могла ошибиться, потому что болезнь очень изменила ее, потому что я мало знакома с ней, и потому что она сама не помнила, кто она. Вы не могли ошибиться, у нее было... например, родимое пятно на груди...
      Андрей. Какое пятно?
      Дарья. Об этом знали только вы, понимаете? О том, что у вашей жены есть такое пятно. Я, естественно, не могла знать про пятно, а вам не пришло в голову спросить у меня о нем, когда я сообщила вам. что она нашлась и в больнице, вы сразу же поверили мне. Не бывали вы в больнице потому, что я убедила вас не тревожить ее, принимая во внимание эту историю с юным любовником. В день ее выписки вы звонили в больницу, что уезжаете в командировку, и что Лиза, квартирантка, встретит ее и проследит за ней эти дни. Эти дни прошли, вы приехали, никакой Аллы здесь нет. Она потерялась. Она даже не заходила сюда и Лиза ей не открывала. А та, неизвестная женщина, которой мы сказали, что она Алла Виноградова, по одной ей известным причинам, согласилась с этим для того, чтобы выбраться из больницы. Тут вы и выступите с этим пятном. Его обязательно должны были заметить в больнице няньки, которые переодевали Аллу и мыли ее. Оно было на видном месте размером с трехкопеечную монету.
      Андрей. Какая гадость! У Лулочки такая кожа!
      Дарья. Не нравится пятно, придумайте что-нибудь другое. Маленький хвостик.
      Андрей. Но зачем оно нужно-то, это пятно?
      Дарья. Потому что нянька, переодевая Аллу, никакого пятна не видела.
      Андрей. Подождите, у нее есть шрам.
      Дарья. Шрам?
      Андрей. Вот здесь. Продольный шрам на животе.
      Дарья. Отчего?
      Андрей. Вы знаете, что у нас не может быть детей. Ей делали операцию семь лет назад.
      Дарья. Кто знает об этой операции?
      Андрей. Никто. Кроме меня, разумеется. Мы скрыли от родных, а знакомым такие вещи и подавно не сообщают.
      Дарья. Прекрасно, значит, никакого шрама у нее нет. У Лулочки. Шрам есть у этой женщины, которая выдает себя за Лулочку.
      Андрей. Бедняжка. Я помню, как она страдала, что у нее не может быть детей.
      Дарья. Не отвлекайтесь.
      Андрей. Послушайте! Ведь ее найдут у вас!
      Дарья. Кого?
      Андрей. Ту женщину!
      Дарья (усмехнувшись). Кто вам сказал, что та женщина у меня?
      Андрей (кивнув). Так это не ваша квартира?
      Дарья. Конечно нет. Я сняла ее через третьих лиц... Ее не найдут никогда, понимаете, никогда. А для этого вы должны отказаться от нее, Андрей.
      Андрей. Значит, я вообще не должен ее видеть?
      Дарья. Вообще.
      Андрей. Никогда?
      Дарья. Никогда.
      Андрей. Значит, она для меня все равно что мертвая?
      Дарья. Да.
      Андрей. Нет, Дарья, нет. Это уж нет. Это уж вы как хотите, а этого не будет. Лулочка любила вашего племянника, да, я знаю, пусть, но...
      Дарья. Она его терпеть не могла...
      Андрей. Но вы же сказали, что она не выдержит, если узнает, что он погиб!
      Дарья. Она не выдержит, потому что вспомнит, как он погиб.
      Андрей. Как он погиб?
      Дарья. Вы уверены, что хотите это знать?
      Андрей. Уверен.
      Дарья. Вечером, в день убийства, она была дома?
      Андрей. Да.
      Дарья. Вспомните.
      Андрей. Она уходила... Она же к вам уходила!
      Дарья. Я была в клинике.
      Андрей. Ну да! Она не застала вас! Она быстро вернулась! (Дарья кивает.) Она очень быстро вернулась! Дашенька, не молчите!
      Дарья. Мне нечего вам сказать.
      Андрей. Ну вот. Ну вот вы и разорвали мою душу.
      Дарья. Нет, неправда. Ваша душа еще долго будет жить, Андрей. Для вашего ребенка.
      Андрей. Ребенка?
      Дарья. Лиза вам родит.
      Андрей. Ребенка...
      КАРТИНА ТРЕТЬЯ
      Ночь и потом утро. Квартира Дарьи.
      Ночь, длящаяся безмолвно. В квартире погашен свет. Окно не завешено. На стуле в своей позе Аллочка. Дарья сидит на диване. Их короткий диалог растянут на всю ночь. Реплики редкие, как звезды в черном небе, бессонно приникшем к окну.
      Аллочка. Скоро?
      Дарья. Что скоро?
      Аллочка. Еще кто-нибудь придет?
      Дарья. Зачем?
      Аллочка. Сказать, что он не знает меня.
      Дарья. Никто новый уже не придет. А с этими ты уже познакомилась.
      Аллочка. Когда ты отпустишь меня?
      Дарья. Скоро.
      Аллочка. Куда я пойду?
      Дарья. Куда захочешь.
      Аллочка. А если я захочу остаться?.. Почему ты молчишь?
      Дарья. Думаю, что уже поздно.
      Аллочка. Опять я не понимаю тебя. Но я больше не боюсь тебя.
      Дарья. Ты боялась меня?
      Аллочка. Теперь-то я знаю, что я это не я.
      Дарья. А кто же ты?
      Аллочка. Когда-нибудь мы узнаем и познакомимся с тобой заново. (Тихо смеется.)
      Дарья. Почему ты смеешься?
      Аллочка. Нельзя? Я не буду.
      Дарья. Чему ты смеялась?
      Аллочка. Я буду вспоминать, как прожила чужуюь жизнь.
      Дарья. И это смешно?
      Аллочка. Нет. Мне очень ее жалко. Ту женщину, которую ты ненавидишь.
      Дарья. Я люблю ее.
      Аллочка. Да. Я уже привыкла к тебе. Я уже почти научилась понимать тебя.
      Дарья. Я люблю ту женщину. Но она прячется от меня. И я ее разлюбила.
      Восходит солнце. Утро. Смутный далекий гул.
      Аллочка. Что это гудит?
      Дарья. Город проснулся.
      Аллочка. И та женщина проснулась? И все, кто ее знают?
      Дарья. Да.
      Аллочка. Что она сейчас делает? Как она просыпается?
      Дарья. Она лентяйка. Она сползает с постели и плетется в ванную, натыкаясь на все на свете и роняя хрупкие предметы. Она цепляется халатом за все углы и больно ушибает коленку о край... серванта... (Голос Дарьи прерывается.) Она очень упрямая. Каждый день ушибается, но сонных глаз все равно не разожмет.
      Аллочка. Ты плачешь?
      Дарья. Нисколько.
      Звонок в дверь. Входит Лиза.
      (Не глядя на нее.) Вот. Лиза пришла.
      Лиза. Я все расскажу! Я все про вас расскажу! Все!
      Дарья. Подожди. Успокойся. Пойди попей воды.
      Лиза. Я никуда не пойду. Это вы все подстроили! Вы подлая!
      Дарья. Ну! Что новенького?
      Лиза. Он признался! Он во всем признался! Он сам на себя сказал! Это вы!
      Дарья. В чем он признался, Лиза? Прекрати истерику! Сядь! Ну?!
      Лиза. Он пошел и сказал, что убил...
      Дарья. Кого убил?
      Лиза (показывает на Аллочку). Ее.
      Дарья. Как убил?
      Лиза. Плотски.
      Дарья. Физически?
      Лиза. Физически.
      Дарья. А куда он дел тело?
      Лиза. Кого? Откуда я знаю? Его не выпускают. Его все время допрашивают. Он всю ночь плакал, а потом пошел и сознался, что убил жену!
      Дарья. Интересно, как он вывернется с телом?
      Лиза. Не беспокойтесь. Вывернется! Вы не знаете Андрюшу! Вы никто его не знаете! Он умный и добрый, а вы смеетесь над ним! Я расскажу, что она живая... (Плачет.)
      Дарья. Как ты попала сюда?
      Лиза. Не ваше дело.
      Дарья. Мое.
      Лиза. Я еще тогда узнала, когда она приезжала из больницы. Андрюша поехал за вами, а я поехала за ним.
      Дарья. А красивый был кортеж! Ну и что ты намерена делать?
      Лиза. Я намерена пойти в милицию... Я скажу, что она здесь, он никого не убивал, а вы его довели. (Аллочке.) Вы его жена, поняли? А он вас убил... (Плачет.)
      Дарья. Не реви. (Аллочке.) Ну?
      Аллочка. Он мой муж?
      Дарья (кричит). Упрямая! Нет. (Лизе.) Вот, слушай, Лиза, Лиза, сосредоточься и слушай меня внимательно. Что ты сейчас будешь делать?
      Лиза. Я вам уже сказала, что я буду делать!
      Дарья. Почему же ты еще не сделала этого?
      Лиза. Я вас ненавижу!
      Дарья. Сейчас тебе противопоказаны отрицательные эмоции.
      Лиза. Что вам надо от всех?
      Дарья. Ты сейчас пойдешь домой и будешь жить дальше.
      Лиза. Куда домой? Где мой дом?
      Дарья. Там, где ты жила все это время. А о том, что ты была здесь, ты забудешь раз и навсегда. Никто никогда тебя не тронет. Ты одна можешь сохранить доброго и умного Андрея - в твоем ребенке. И если ты действительно любишь Андрея, а не его богатую квартиру... не дергайся... ты так и сделаешь. Но если ты посмеешь вмешаться, Лиза, ты вмешаешься в жизнь, недоступную тебе, и всех погубишь. Ты ведь хочешь, чтоб Андрей остался с тобой?
      Лиза (Дарье). Зачем вы влезли в нашу жизнь? Мы бы сами разобрались, а теперь вы все испортили. Всем хватило бы места под солнцем!
      Дарья. Ну, хорошо, хорошо. Ты хочешь, чтобы Андрей...
      Лиза. Хочу.
      Дарья. А разве у него может быть две жены?
      Лиза. Не может.
      Дарья. Ну вот видишь. Он потому и сказал, что убил ее, чтоб тебе дать это самое место под солнцем.
      Лиза (Аллочке). Почему вы молчите? Вы все время молчите!
      Дарья (Лизе). Оставь убитую в покое. Что она может сказать тебе? Она в немом восторге смотрит на тебя, свою преемницу. Она спокойна - все ее добро переходит в надежные ручки. Ты ведь не будешь транжирить деньги? Ты ведь скупенькая, а, Лиза?
      Лиза. Скупенькая.
      Дарья. Правильно. У тебя есть цель - твой ребенок. А эти никому не нужны, бесцельные жены, беспамятные существа, что они? А все эти замечательные вещицы, Лиза, они очень дорогие, что значит старинные, их сделали, когда еще нас с тобой не было. их ты не будешь разбивать или дарить кому попало?
      Лиза. Не буду.
      Дарья. Правильно, Лиза. А полный дом народу ты не будешь собирать, чтоб поедали твои вкусные обеды и мешали работать твоему мужу.
      Лиза. Не буду. Не буду. Не буду.
      Дарья. Умница, Лиза. Лиза, а тосковать ты не будешь? Ты ведь не будешь тосковать без причины, днями напролет, что там днями, годами напролет.
      Лиза. Этого я не буду. Тосковать я не буду. Мне будет некогда. Я буду вас ненавидеть.
      Дарья. Гм. Из тебя выйдет толк. Ты спасешь Андрея, Лиза. Иди.
      Лиза. Прощайте.
      Дарья. Стой. Погоди. А паспорт? Куда все же ты его дела?
      Лиза. Я не знаю, как получилось. Я сожгла его, еще тогда...
      Дарья (вытаращив на Лизу глаза). Сожгла? Зачем?
      Лиза. Я не знаю.
      Дарья. Ты что? Ты серьезно веришь во все это?
      Дарья начинает хохотать и хохочет, как безумная.
      Лизавета! Голова!
      Лиза. Можно... можно я вас ударю? Один раз... один.
      Дарья (не переставая хохотать). Нет. Вырасти сначала, а там посмотрим! О господи! Сожгла!
      Лиза уходит.
      (Перестав смеяться.) Лиза. Глупая маленькая Лиза. Она поверила. Страшные какие. (Аллочке.) Ну что же ты молчишь? Великая молчунья. Видишь, все поверили, что тебя нет. Никто тебя не знает. Никто. Что же ты молчишь?
      Аллочка. Теперь все расскажи мне.
      Дарья. Ты упрямая, как... Ты не ласточка, ты ослица!
      Аллочка. Я снова боюсь тебя.
      Дарья. Ну хорошо. Здесь душно. Здесь пахнет Лизой. (Открывает окно.) Вот так. Теперь не пахнет. Не смотри на меня так. Ты прекрасно знаешь, что ты не умеешь бояться. Ведь ты ласточка. А ласточки ничего не боятся. Они, даже когда теряют память, все равно помнят - кто они - тайные ласточки, вот кто!
      Аллочка. Дашенька!
      Дарья. Нет-нет, я тебе больше не поверю! Ты меня уж оттолкнула однажды, как антикварную безделушку, я тебе уже надоела один раз. Только я тогда уже догадалась, кто ты. Никто не догадался, а я догадалась.
      Аллочка. Дашенька, я только хочу сказать, что мы простудимся так.
      Дарья. Ты совсем не видишь меня. Все правильно. Одно только небо, слепые безжалостные глаза. (Подходит к Аллочке, садится на корточки перед нею, заглядывает ей в глаза, берет ее руки в свои, словно желая согреть их.) Ты ласточка. Ты тоскуешь с нами, и ты об одном только мечтаешь - чтобы все отпустили тебя. Все правильно, все правильно! С кем бы ты ни была - ты его пленница. Все эти честные, милые люди, которые усердно пристраивались к тебе, ведь они даже не подозревали, что ты их пленница. Их легко было одурачить ласками и подарками. Они думали, ты так живешь с ними, а ты пряталась от них.
      Аллочка. И от Андрея пряталась?
      Дарья. Ты прекрасно все помнишь. Ты помнишь все с того самого момента, как очнулась в больнице. Просто у тебя сил нету быть прежней, да ведь? (Аллочка кивает.) И ты притворилась, что потеряла память.
      Аллочка. Но...
      Дарья. Не нужно. Я знаю, почему ты так обманывала меня. Потом об этом, потом.
      Аллочка. Хорошо.
      Дарья. И тут случилось фантастическое! Ты и мечтать об этом не смела, уверенная в том, что ты пожизненная пленница всех! Видишь ли, пока ты жила с ними и говорила о своей причастности к их жизни, они видели тебя. Но когда ты замолчала, они уже не могли вспомнить, какая ты. Ты показывала лишь то, что хотели видеть. А когда тебе невмоготу стало показывать все это, тебя не узнали! Потому что никто не знал, что ты ласточка! Потому что Андрей жил с Лулочкой, своей любимой, ласковой, балованной женой, которой никогда не было! А другая ему не нужна.
      Аллочка. А Тарасенко! Он называл меня Ласточкой!
      Дарья. Глупая! Тарасенко называл тебя Ласточкой, как мог бы называть и голубкой, это была его ласка тебе, той, которая умиляла его шоферское сердце. Тарасенко знал скромную влюбленную в сомнительном месте, он такой запомнил тебя. Поэтому, когда ты - ты, он не узнал тебя. Потому что каждый занят собой, а когда ты еще и прячешься от него, где ему тебя запомнить.
      Аллочка. Но, может быть... все-таки... как легко они меня бросили.
      Дарья. Они тебя бросили?! И Андрей, и Лиза, и Тарасенко, и тысяча твоих знакомых - они никогда не бросали тебя, потому что им некого бросать в твоем лице.
      Аллочка. Ах, какие они... какие они!
      Дарья. Они просто другие, Аллочка! Другие, и бог с ними, и пусть живут себе, они нам не подсудны. Они отпустили тебя, и ты им благодарна.
      Аллочка. Благодарна? Нет, все-таки я очень странная.
      Дарья (отходит от нее). Ты свободна. Как ты не поймешь, ты свободная теперь. Разве ты не чувствуешь свободы?
      Аллочка. Я не знаю.
      Дарья. Ну признайся! Ну чего ты боишься? Ну расскажи, как это - быть свободной? Как чувствуют себя свободные ласточки? Ну поделись со мной.
      Аллочка. Я... наверное, кружится голова.
      Дарья. Не хочешь. Ты не любишь делиться, я знаю. Наверное, этим и невозможно поделиться. (Оглядывает комнату.) Какую работу я проделала для тебя. Ты оценила?
      Аллочка. Да.
      Дарья (внезапно, с любопытством). А что ты почувствовала, когда я привезла тебя сюда?
      Аллочка. Сюда? Я почувствовала... я почувствовала...
      Дарья. Ну? Ты хотя бы удивилась?
      Аллочка. Да.
      Дарья. И ты сразу заподозрила?
      Аллочка. Что?
      Дарья. Что я знаю все о твоей памяти?
      Аллочка. Я заподозрила.
      Дарья. И ты смогла так долго притворяться? Да, ты гордячка. Когда... понадобится, установят, что эта квартира принадлежит тяжелобольной женщине, которая в данное время находится в клинике.
      Аллочка. Когда понадобится.
      Дарья. Вас часто видели вместе, ваши кровати стояли рядом. Она вполне могла дать тебе ключ и забыть об этом. Она не в состоянии давать вразумительные показания. Она согласится с тем, что сама дала тебе ключ.
      Аллочка (в ужасе). Зачем?
      Дарья. Как зачем? Затем, что тебя не нашли. Я тебя тоже не выдам.
      Аллочка (кричит). Объясняй! Больше объясняй! Кто же я?!
      Дарья. Ты что, ты боишься?
      Аллочка. Все объясняй!
      Дарья. Но ты ведь сама знаешь.
      Аллочка. Все равно объясняй!
      Дарья. Послушай, ты хочешь, чтобы они тебя судили? Ты же не можешь этого хотеть? Ты же Васеньку не для этого убила?
      Аллочка. Зачем я его убила?
      Дарья. Затем, что он слишком любил тебя. Слишком. Настолько, что догадался, кто ты.
      Аллочка. Кто я?
      Дарья. Ты никто.
      Аллочка. За что я убила его?
      Дарья. Потому что он не стерпел твоей птичьей сути, он хотел поймать тебя, глупенький. Его нельзя было обмануть ни лаской, ни подарками. Он был слишком молод для ласки и слишком любил тебя для подарков.
      Аллочка. Он любил меня, этот мальчик?
      Дарья. Любил.
      Аллочка. Он правда меня любил?
      Дарья. Иначе бы ты не убила его.
      Аллочка. А что будет с тобой?
      Дарья. Со мной?
      Аллочка. Ведь все знают, что ты меня знаешь.
      Дарья. Ах вот оно что. Вот, наконец, ты и обо мне вспомнила. Я ошиблась. Я обозналась. Твои глаза ввели меня в заблуждение. Такие синие глаза не часто встретишь, именно поэтому я приняла тебя за свою знакомую Аллочку Виноградову. А ты по каким-то причинам согласилась со мной и воспользовалась тем, что близкие не видели тебя, благополучно выскользнула из больницы на волю, где, видимо, по причине того, что была не совсем здорова...
      Аллочка. Подожди. Андрей и Лиза... их заставят...
      Дарья. У тебя на животе есть продольный шрам... Об этой операции никто не знает. У Лулочки шрама не было.
      Аллочка. А все остальные? Все знакомые?
      Дарья. До них не дойдет, раз самые близкие не узнали тебя. Но даже если дойдет, они не решатся узнать тебя, потому что самые близкие тебя не узнали. Никто не захочет ошибиться. Никто не узнает. Тебя не найдут. Ты безымянна. У тебя нет паспорта, ты отказалась от своей жизни, ты в чужой квартире. Ты уличена в том, что тебя нет.
      Пауза.
      Сначала я лишь смутно представляла, что буду делать. Все зависело от тебя. Когда у меня возник план выкрасть тебя из больницы, я клянусь тебе, мне было только жаль тебя. Я ведь знала, что ты уже здорова и что тебе нельзя признаваться в этом, потому что тебя потащат к следователю, где ты все и расскажешь. И тогда они
      станут судить тебя. Понимаешь, они люди. А ласточки разве подсудны людям?
      Пауза.
      Но почему ты молчишь? Ты ведь хотела этого. Такой свободы. Тебе было тесно с нами, ты сирота на земле, бедняжка, ты жила в богатом доме и пыталась радоваться, как могла. Но все его богатства были тебе чужды, ты была слепой для этого дома, ты знала, что есть еще один дом, твой родной дом, твой настоящий дом, тот, где, ты одна, маленькая птичка. Ты еще не родилась для земли. Ты пока что родилась для неба. Прощай же.
      Пауза. Аллочка встает и подходит к окну. Движения ее напоминают движения куклы, выполняющей заданную программу. На какой-то миг она недоуменно уставилась на подоконник, словно не зная, как преодолеть это препятствие. Потом неуклюже, по-женски, взбирается на него. Это движение почти уютное, словно она собралась мыть окно. Аллочка встала в полный рост, лицом к небу. Небо настолько близко, что кажется, оно прижалось к ней. Аллочка не видит, что Дарья судорожно закрыла лицо рукой. Но тут же отвела руку, вцепилась в подлокотник.
      Аллочка. Если все это я, то мне лучше не жить.
      Аллочка просто шагнула с подоконника, это движение настолько незаметно, что показалось, будто целый миг она стояла в самом небе, будто и вправду могла улететь. Но она не разбилась. Ее потихоньку-потихоньку весь этот небесный сильный воздух опустил вниз. Или это Дарье так показалось, потому что последняя реплика Аллочки прозвучала слишком быстро, слишком непоправимо. Нужно бы уточнить, не ослышалась ли Дарья. Но этого сделать нельзя.
      За окном лишь одно пустое небо.
      Дарья встает, невероятно пародийно медленно, медленнее всех на свете, медленней самой медленной улитки. И так же медленно движется.
      Дарья (подходя к окну). Что? (Это "что?" совершенно запоздало, это даже не улиточное "что", а вообще неживое "что".) Но послушай, даже если... ты могла бы понять, если не вспомнить, но ты ведь молчала. Ты все время молчала! Ты молчала!
      Начинают звонить в дверь. Настойчиво, властно и потом стучат. Одновременно звонит телефон.
      Значит, ты не хотела понять, что они все знают тебя! Ты ведь не хотела? Ты же Ласточка, а?
      Дарья закрывает окно, задергивает штору. Все это медленно, особенно медленно на фоне всех этих внешних звонков. Закрыв окно, она задергивает штору, отходит, садится на стул Аллочки, безошибочно принимая ее позу. Комната приняла жилой уютный вид.
      Занавес