— Не убегайте! Ну, что вам стоит отдаться в наши руки?! Вас же, Аскольдов Витальевичей и Сань, вон сколько! Небось есть еще. Если мы вернемся ни с чем, будущий Властелин Вселенной задаст нам хорошую трепку! Бедные мы, свирепые наемники!

— Мы бы с удовольствием вам помогли. Но нас всего один комплект! И мы, извините, нужны себе самим! — не сбавляя скорости, откликнулись земляне.

Страх перед сердитым хозяином придал его людям силы. И расстояние между преследователями и беглецами стало быстро таять. Командир и юнга уже слышали за собой шумное дыхание врагов и бряцание их амуниции.

— Все! Вам крышка! — злорадно закричали люди будущего Властелина.

Но в этот момент на пути землян, откуда ни возьмись, появился густой дремучий лес, и они немедля затерялись в его непроходимых дебрях. Усев-шись под раскидистым дубом, посреди ярко-зеленой солнечной поляны и переводя дух, командир и юнга слышали, как, заблудившись, аукают люди будущего Властелина, удаляясь в противоположную сторону леса. А вскоре они и вовсе затихли где-то вдалеке.

— Как видите, юнга, уже в ту далекую пору Властелин вел на нас настоящую охоту. Он знал: его остановить можем только мы. Остальным, увы, это будет не по силам, — задумчиво молвил великий астронавт.

— Командир! Разрешите перебить плавное течение ваших поразительных умозаключений! — вдруг что-то заметив, забеспокоился юнга.

— Понял! Разрешаю! Перебивайте! — энергично ответил его начальник, мгновенно превратясь из благодушного философа в подтянутого космонавта, готового к любой неожиданности.

— По-моему, мы в этом лесу однажды бывали, — сказал Саня, вглядывась в густой орешник.

Кусты, словно их поймали с поличным, тотчас закачались, затрещали, и через поляну, как на показе мод, прошествовал косматый мамонт. Затем послышались чьи-то голоса, и из того же орешника на поляну вывалила толпа людей, наряженных в звериные шкуры.

— Вы правы, юнга. Это наши старые знакомые, далекие предки, — проговорил командир. — Судя по всему, они только что проводили нас в космос.

И действительно, люди в шкурах, возбужденно жестикулируя, обменивались красочными впечатлениями.

— Ух ты! А они как сядут в свою огненную повозку! Да как взлетят! Как растают в голубых небесах! Ну, и достанется Барбару на орехи. А то ишь чего натворил. Умыкнул красавицу Марину! Что ни говори, а хорошие у нас потомки! — доносились их азартные возгласы.

— Эй! Привет! Да здравствует дружба между прошлым и будущим! — радостно воскликнул Саня.

— Молчите, юнга! — одернул его командир. — Они не поймут, как мы в одно и то же время могли оказаться в двух местах. И в небесах, и здесь.

Юнга закрыл ладонью свой легкомысленный рот, но было поздно, — первобытные люди уже повернули головы в их сторону.

— Они обманщики! Они никуда не улетали! А мы-то так им поверили! Полюбили от всей еще неискушенной первобытной души! — горестно закричали далекие предки.

И только вождь промолчал, погрузившись в какую-то явно тяжелую думу. А когда все, накричавшись, умолкли, властно изрек:

— Наши потомки — честные люди! Это не они! Перед нами злые коварные духи, которые нарядились в их облик. И думают, будто обманули всех! Но нас не проведешь! Мы уже не такие отсталые! Мы уже знаем, как добывать огонь! А ну-ка, схватить сих проходимцев да упечь в глубокую яму! К мерзким жабам!

— Боюсь, юнга, просидим мы в этой яме до конца наших дней. Если сейчас не убежим, и, желательно, как можно дальше. Хотя лично я ничего не имею против жаб, — озабоченно произнес командир.

И наши герои вновь стали беглецами. Они понеслись напролом через лес, распугивая пещерных медведей, саблезубых тигров и леших, которые, увы, вскоре вымерли вслед за динозаврами. За ними с улюлюканьем гнались небритые, нечесаные пра… пра… много раз пра… прадедушки и пра…пра…прадяди. Видимо, им было не впервой охотиться на злых духов. Вдобавок они бежали босиком, с каждым шагом приближаясь к убегавшим.

— По-моему, юнга, я кое-что упустил из виду. На самом деле нам следует бежать не только подальше, но и как можно быстрей, — сказал великий астронавт, оглянувшись на преследователей.

— Командир! Я быстрей не могу, — честно доложил юнга.

Как, наверное, давно догадался читатель, одежда стала Сане (а также Петеньке и Марине) чересчур велика, и бедному юнге приходилось на ходу придерживать спадающие брюки.

Казалось, еще немного, и крепкие пальцы погони вцепятся в плечи беглецов. Но в тот момент, когда беда уже мнилась неотвратимой, перед нашими героями блеснули рельсы железной дороги, а затем из мглы веков с грохотом, слепя прожекторами, вырвался экспресс «I век до н.э. — XXII век».

— Змей Горыныч! — суеверно возопили первобытные люди и, повалившись на колени, уткнулись лицами в насыпь.

А командир и юнга пантерами взлетели на буфера последнего вагона, едва не потеряв в далеком прошлом Санины штаны, и благополучно вернулись в ванную комнату своего звездолета.

— Все-таки удрал шаромыжник, — огорчился Кузьма, глядя на обескураженные лица путешественников во времени, и напустился на притихшую троицу привидений. — Экие вы неловкие. Я же говорил: пугните, но чуток. А вы нагнали страху. Как мы теперь узнаем, куда он дел Продавца, Петеньку и Марину?

— Это известно и нам, не только Барбару. Мы там были и всех видели лично, — повеселели привидения и сбросили простыни.

Ну, разумеется, под ними прятались Фип, Рип и Пип.

Экипаж и его гости перешли в кают-компанию пo традиции расселись вокруг стола, и толстячки поведали о своей службе во дворце Властелина, о встрече с Петенькой, Мариной и Продавцом приключений.

— Я глубоко тронут той жертвой, что ради меня принес Продавец. Столько дней просидеть у печи, в котельной! Без дела! Продавая приключения лишь са|мому себе, — прочувствованно молвил командир, но тут же его лицо стало суровым. — Во дворце Властелина остались штурман и стюардесса. Они попали в беду, хуже которой ничего не придумаешь. Уж на что я! В каких только не бывал переделках! В самых невероятных! Но даже со мной никто ну ни разу не попытался это проделать. Усы-но-вить! И вот нашелся человек, который решился на такое неслыханное злодейство! Превратить двух мужественных членов нашего экипажа в своих детей! Какая безответственность! Но мы этого не допустим и вернем Петеньку и Марину их законным родителям. Друзья, надеюсь, вы не забыли дорогу к планете Властелина? — спросил он у толстячков, опасаясь услышать обратное — до того они были легкомысленны, эти неугомонные заговорщики и хитрецы.

— Что вы, Аскольд Витальевич, такую дорогу мы будем помнить всю жизнь, — зябко поеживаясь, ответили Фип, Рип и Пип. — Она проходит через одну из черных дыр. Самую большую. С жуткими рваными краями.

— Уж не эту ли дыру вы имели в виду? — И командир ткнул пальцем в штурманскую карту, в то место, где она была некогда продырявлена Барбаром.

— Она! Она самая, — подтвердили толстячки, в ужасе отворачиваясь от карты.

Так эта забытая всеми дыра наконец дождалась своего выхода на сцену!

Узнав от Кузьмы о том, что случилось с Петенькой и Мариной, «Сестрица» не стала ждать, пока командир проложит новый курс, и сама устремилась к дыре, в которой пряталась планета Властелина. Звездолетиха пылала от возмущения и потому со стороны походила на раскаленный болид.

Первым по традиции на вахту возле перископа заступил остроглазый юнга.

— Командир! — воскликнул он, пристально всматриваясь в окуляры. — Прямо на нас мчится неопознанный летающий объект! Он похож на гроздь винограда,

— Нет, юнга, это что-то иное, — убежденно произнес командир, сменив юнгу перед перископом. — Не знаю, что это может быть, но только не виноград.

Вскоре летающая загадка приняла ясные очертания. Навстречу нашим путешественникам летело космическое помело, которое облепили люди. А затем вахтенный разглядел бабу-ягу, Петеньку, Марину и Асика.

Через минуту-вторую экипаж помела поднялся на борт «Сестрицы». Штурман и стюардесса немедля заставили командира и юнгу принять красные таблетки. Сами родители Асика изрядно повзрослели и уже годились ему в старшие братья и сестры.

— Друзья, поздравляю. Задание выполнено. Все, кого следовало спасти, на свободе, — упавшим голо-сом промолвил командир после горячих объятий и поздравлений.

— А как же я? Мне позарез нужен Барбар с молодильными таблетками. Или я не человек? И не достойна, чтоб мне помогли? — обиделась яга. — Уж больно хочется стать манекенщицей, — призналась она, мечтательно закатив глаза.

Делать нечего, пришлось ягу огорчить рассказом об окончательном исчезновении Барбара, сгинувшего в древних веках. Ну а вместе с ним, мол, пропали и белые и красные таблетки.

— Но вы можете отправиться с нами на Землю. И ждать. Авось мой супруг снова нечаянно изобретет белые топорики, — предложила сердобольная Марина.

— Вижу, мне ничего другого не остается, — согласилась яга. — Да и выходит так, будто, кроме вас, теперь у меня больше нет никого на всем белом свете. Избушка — и та ушла в курятник. Эй, командир, прими устное заявление: «Прошу зачислить меня в экипаж уборщицей. Буду подметать звездолет своим помелом. Подпись: Яга».

— Командир! — воскликнул юнга. Он не удержался и сунул свой любознательный нос в перископ. — Командир! Беженцы снова покидают насиженные планеты!

Не успел он закрыть рот, как мимо «Сестрицы» промчались тучи космических кораблей. Только на этот раз они спешили в обратную сторону.

— Что случилось? — позвонил им командир.

— Полундра! Властелин вновь взялся за свое! — закричали беглецы опять же по сотовым телефонам. — Но сейчас его почему-то интересуете именно вы! И только вы! Это против вас он бросил свои страшные легионы. Собрал все, что у него есть. А мы спасаемся на всякий случай.

— Наверное, это из-за нас, — сразу догадались Петенька и Марина. — Но нам не хочется туда возвращаться.

— Хотя там есть и кое-что интересное. Например, всякие аттракционы, — добавил штурман отдельно от Марины.

— Не сомневайтесь. Мы вас не отдадим, — сказал Аскольд Витальевич. — И вообще, лично мне этот Властелин уже, признаться, надоел вконец!

— От таких весь разор. Придут, натопчут, насорят, а ты за ними убирай, — пожаловалась уборщица корабля.

— Командир! Его пора утихомирить, — сразу загорячился юнга.

— Да мы этого Властелина!.. Да он у нас!.. — запетушились толстячки. — Если его, конечно, кто-нибудь перед этим победит.

— Эко разгорячились. А тут надо исподволь, исподволь, — посоветовал механик Кузьма.

— Может, с ним и вправду поговорить? Когда мы уезжали, он был такой грустный, — переглянувшись, вспомнили штурман и стюардесса.

— Разумеется, если он придет с миром. Мы же не какие-нибудь милитаристы, — сказал командир, слегка обидясь. — Пожурим и отпустим.

Увы, не с миром шел Властелин. Вскоре космос будто заволокло стремительно мчавшейся темной тучей. Это на крошечный экипаж «Сестрицы» надвигались несметные полчища Властелина. Под его знамена стеклись все злые силы Вселенной. Из черных дыр, словно голодные крысы, вылезли монстры всех мастей: вампиры и оборотни, европейские великаны и восточные одноглазые дэвы, чудовищные скорпионы и гигантские страшные птицы. На зависть всем палеонтологам, земляне открыли среди этого грозного войска давно вымерших хищных ящеров. Но Властелину и этого было мало. Он бросил в бой и дивизии искусственных созданий, похожих на танки роботов и киборгов разных сортов. Впереди этого беспощадного многоликого сборища на крылатом драконе летел уже нам знакомый генерал-монстр и размахивал чем-то похожим на включенный безобидный фонарик. Его длинный ярко-белый луч метался по черному космосу. Аскольд Витальевич даже залюбовался его игрой.

— Будьте осторожны! Это ужасный лазерный меч! — предостерегла молодежь своего старомодного командира.

В другой руке генерал держал мобильный телефон.

— Стой! — скомандовал он своему войску по этому телефону.

И его армия остановилась у края будущего поля битвы.

— А вы, земляне, сдавайтесь! — приказал он экипажу «Сестрицы».

— Так сразу? — удивился командир, тоже по телефону. — Прежде всего в таком случае полагается провести переговоры. Вы нам предъявляете ультиматум. Мы его гордо отвергаем. Но что-то не видно самого главного у вас — вашего Властелина.

— Он убит, — ответил генерал и, спохватившись, уточнил: — Горем. И потому здесь его представляю я. Так вот, если вам так уж не хочется сдаваться, мы готовы пойти навстречу. Вы возвращаете нам Петеньку и Марину и можете гулять домой. В противном случае мы от вас оставим мокрое пятно, над природой которого будут ломать головы все астрономы мира.

— Тогда мы к битве готовы, — просто, без рисовки ответил великий астронавт.

— Командир! К нам подоспело подкрепление! С нами рыцарь Джон! — крикнул вездесущий юнга. Пока его товарищи, как и подобает истинным героям, смотрели только вперед, этот непоседа успел оглянуться назад. Оттуда на помощь своим друзьям и впрямь спешил сэр Джон… Он мчался на верном звездолете «Савраска», выставив боевое копье и возглашая имя своей дамы сердца.

— Господа, я к вашим услугам, — коротко известил доблестный рыцарь, притормозив рядом с «Сестрицей».

— Командир! А еще к нам спешит Мульти-Пульти! — крикнул юнга, повернув голову влево.

И сейчас же у левого борта остановилось космическое такси. Из него вылез император планеты Хва.

— Я подумал: может вам пригодятся мои богатства. Я имею в виду мои безграничные знания, — скромно произнес Мульти-Пульти.

А Саня, не унимаясь, закричал, глянув вправо:

— Командир! К нам прибыл писатель Помс!

— Теперь графоман Степанов, — добродушно поправил новоприбывший. — Новость о том, что вы попали… эээ… в сложное положение, облетела Вселенную. И вот я привел с собой тридцать трех богатырей. Я позаимствовал их у Пушкина, — признался он смущенно. — Знаете, легче придумать целую галактику, чем сочинить хорошую книгу.

И все же одного из друзей юнга проворонил: не заметил, как в кают-компании вдруг объявился Иван Петрович Белкин и молвил с присущей ему сердечностью:

— Не имел права сидеть сложа руки. Авось чем помогу.

— Спасибо, друзья, за помощь, — поблагодарил Аскольд Витальевич. — Но на эту битву я выйду один. Она будет моей лебединой песней. Возможно, моим последним сольным номером.

Это был сказано столь твердо, столь убежденно, что все отступили, признав его право. Великий астронавт надел гермошлем, одернул походную куртку из кожи сатурнианского бегемота и, отказавшись от предложенных рьцарем копья и меча, вышел на поединок со всеми силами зла с голыми руками.

— Витальич, ты хоть бы для вида взял с собой расческу. Все будет что-то! — горестно крикнул Кузьма, уж и не зная, чем пособить старинному другу.

— Воины, он безоружен! У него нет даже расчески! — в страхе завопил генерал. — Скорей возьмите его! Сотрите с лика Вселенной!

Зло с воем, рычанием и клекотом кинулось на одинокого астронавта. И грянула грандиозная сеча, какой еще не было во Вселенной. Супостаты обрушили на великого астронавта свои стальные когти, шипастые хвосты, острые клювы, дышали ему в лицо ядом и пламенем, пускали ракеты с ядерными боеголовками, жгли лазером, пытались взять гипнозом, опутать силовыми полями и применяли другие страсти-мор-дасти, до коих еще не додумались самые дерзкие фантасты. Аскольд Витальевич им отвечал честным смелым взглядом и верой в правое дело, косившей врагов целыми полками. Но на место бойцов, сраженных его благородством, генерал посылал сотни новых.

Великий астронавт уже начал уставать, столь монотонным показалось ему это занятие.

— Приказываю усилить натиск! Ему становится скучно! — закричал генерал, воспрянув духом.

Видя это, друзья великого астронавта приготовились впасть в отчаяние, но тут в гуще наседавших возникло какое-то движение, кто-то шел сквозь толпу солдат, требовательно покрикивая:

«А ну, посторонись! Почта!.. Почта идет!»

— Что случилось? В чем заминка? — нахмурился генерал.

— Ваше превосходительство! Это почта, — доложили командующему.

— Тысяча чертей! Не могла она выбрать другое время, — выругался генерал в бессилии перед почтой.

Атакующие расступались, и на арену и в самом деле вышел строгий почтальон, обутый в сапоги с реактивными двигателями.

— Вам срочная телеграмма! Распишитесь, что получили, — сказал почтальон, протягивая великому астронавту телеграфное послание и квитанцию.

Аскольд Витальевич вскрыл телеграмму и прочитал: «Желаем победы мысленно с вами ваши земляки земляне».

— Все буквы целы? — деловито спросил почтальон.

— Одна даже в излишке. Буква «эс», — бодро ответил Аскольд Витальевич.

— Потом ее вернете, — предупредил суровый работник связи и удалился тем же путем, каким и пришел. То есть почтовым.

И начался второй тайм этой невиданной баталии. Поддержка земляков вдохнула в великого астронавта свежие духовные силы. Теперь он сражался энергично и даже с веселой озорной улыбкой. Из-за грохота, производимого битвой, осыпались ближайшие звезды. Точно в этой галактике наступила поздняя осень.

— Знаете, в чем ваша ошибка? — говорил командир злым силам.

— В чем? — поспешно спрашивали те, надеясь: вот, мол, сейчас он проговорится и выдаст свое слабое место.

— Вы думаете, будто у вас нет иного пути. Но это неправда, — отвечал великий астронавт. — В глубине у каждого из вас есть чистый и светлый утолок.

— Фу-ты! Он снова о своем, — ярились злые силы и наседали с удвоенным напором.

Так битва шла три дня и три ночи. И наконец солдаты Властелина жалобно закричали:

— Ваше превосходительство, генерал! Он нас достал! Мы потихоньку начинаем верить. Ну, в этот уголок, которой в глубине.

— Что ж, придется бросить в бой наш главный козырь, — пробормотал генерал и зычно распорядился: — Эй, адъютанты! И фельдъегери! А ну в сей момент позвать сюда Громо-боя!

Его адъютанты и фельдъегери сбегали куда-то и привели невиданное доселе чудовище — самое могучее существо во Вселенной. Это был человек-планета! На ее поверхности собрались кошмары изо всех снов. Она кишела и бурлила всемирным злом.

— Этот маленький землянин и есть тот непобедимый противник?! — разочарованно прогрохотал Громобой. — И ради него меня оторвали от сладкого сна? Ладно, прихлопну эту козявку и пойду досыпать.

Он бешено завращался по орбите вокруг Ас-кольда Витальевича. Обхватил его толстыми щупальцами гравитации, потащил к себе, пытаясь сжечь непокорного землянина в плотных слоях атмосферы. Потом Громобой палил в него раскаленной магмой сразу изо всех вулканов, топил в цунами, напускал на великого астронавта сумасшедшие ураганы, тайфуны и торнадо. Колол копьями молний.

— Вы тратите свою энергию впустую. Не лучше ли ее употребить на что-нибудь полезное? — посоветовал командир разбушевавшемуся Громо-бою. — Я-то ведь выдержу все ваши наскоки. Ибо продолжаю верить в то лучшее, что с рождения заложено в каждом человеке. Даже если он целая планета и притом, казалось бы, безнадежно отпетая.

— Меня никакой педагогикой не проймешь. Меня столько раз исключали из школы, — презрительно усмехнулся Громобой.

И началось неслыханное единоборство гигантов: физического с духовным. Так и пошло: Гро-мобой его огнем, а командир в ответ: «Человек должен быть добрым и честным. Любить других людей. И всех животных и птиц!» Громобой в него наводнением, а он ему: «Не отчаивайтесь! Еще не поздно начать новую, прекрасную жизнь. Дело за вами!» Так продолжалось шесть дней. На седьмой, как раз в воскресенье, Громобой вдруг тяжко вздохнул и сказал генералу:

— Все! Он и меня перевоспитал! Это же надо умудриться, придумать афоризм: «Даже самое черное Зло должно творить добро»?! А он умудрился! Теперь мне ой как стыдно за свои плохие поступки. Пойду покроюсь зелеными лесами и лужайками, синими зеркалами озер. И, разумеется, красивыми городами, куда созову трудолюбивых и веселых людей. — На поверхности Громобоя, среди мрачных скал прорезалась мягкая мечтательная улыбка.

После чего человек-планета, не слушая генерала, который осыпал его увещеваниями и грубой руганью, удалился в свое созвездие. И называлось-то оно совершенно безобидно — Дева.

— Генерал! Бита ваша последняя карта, — напомнил командир, так как тот был в страшном расстройстве и мог забыть все на свете. — У вас появилась прямо-таки замечательная возможность покончить с войнами. И заняться мирной работой. Если вы не знаете чем, я готов помочь советом.

— Рано празднуешь, землянин, — неблагодарно огрызнулся генерал. — Я хитер. И кое-что припас для тебя. Напоследок. Эй, мышка! Пора тебе пробежать мимо и махнуть хвостом! — позвал он с притворной лаской.

Предчувствуя беду, друзья великого астронавта взмолились:

— Аскольд Витальевич! Может, вы все-таки позволите вам помочь?!

— Теперь-то я и подавно справлюсь сам! Это же всего-навсего мышь! — бодро откликнулся командир.

Но то, чего они боялись, увы, пришло! Из генеральского рукава выскочила серая космическая мышка. Это было самое маленькое и самое глупенькое существо во Вселенной. Она пробежала мимо великого астронавта, махнула хвостиком и сбила его с ног! И тотчас зло, собрав уцелевшие силы, с воем, рычанием и мерзким гоготом кинулось на поверженного командира. Вся прогрессивная Вселенная в ужасе зажмурила глаза.

— О горе нам! — вскричали друзья великого астронавта. — Он отверг нашу помощь. И мы, несчастные, сейчас станем свидетелями жуткого финала.

Но в эту секунду над полем боя прогремел голос мощностью во многие децибелы:

— Солдаты! И генерал! Повелеваю остановиться и прекратить эту, как оказалось, бессмыленную битву! Я снова счастлив! И, думаю, на этот раз навсегда! А вы, Ас-кольд Витальевич, можете встать! Вы победили! Морально!

Все были увлечены борьбой добра и зла, и потому никто не заметил, как появился Властелин Вселенной. Он величественно возвышался на золотой космической колеснице, рядом с ним стоял маленький пухленький мальчик, облаченный в пурпурную древнеримскую тогу. Властелин крепко держал мальчика за руку, будто его могли отнять.

— Это мой сынишка Барбар. Прошу любить и жаловать! — сказал Властелин и впрямь с самой счастливейшей улыбкой.

— Неплавильно! Я — Балбал! Не забывай: я калтавлю, — поправил его мальчуган.

— Барбар! Прошу прощения, Балбал, а как же ваш графский титул? — лукаво спросил Ас-кольд Витальевич, поднявшись на ноги.

— Да ну его! Надоело играть в благородство, — произнес мальчик голосом прежнего Барбара. — Чуть что не так, тебя норовят шлепнуть по щеке и вызвать на дуэль. А главное, я решил начать новую жизнь. И с самого нуля, то есть раннего детства. То, первое, было неудачным. Родители были всегда заняты. Я рос под влиянием улицы. Теперь у меня все условия для удачного старта. Пирожные, мороженое, конфеты. больше всего я мечтал быть пай-мальчиком. Носить футляр со скрипкой и ноты.

— Ах негодник, да кто ж тебе мешал? Разве не тебя я баловала сладким? — послышался негодующий голос яги.

Она вышла из звездолета с помелом, видно, собираясь прибраться на бывшем поле боя, и вот тебе, услышала такое.

— Штурман! — позвала она в открытый люк. — Тащите сюда ваши красные топорики. Здесь у кое-кого в них большая нужда. Примешь, и поедем домой.

— Только не это! — забеспокоился Барбар. — Мама! Я предлагаю другой вариант. Таблетку примешь ты. Не красную, а вот такую. — Он порылся в складках тоги и нашел там белый топорик. — После этого станешь как бы моей сестрой. Так и быть, старшей. Папа тебя по блату устроит в балетную школу. Ты же мечтала танцевать на сцене. Не так ли? И жалела не раз: ах, если бы в моем детстве все было по-иному. Короче, отец, тебе нужна дочь? — деловито подступился Барбар к Властелину. — В общем, я бы не отказался, — сказал бедный Властелин, слыша этот диалог и ничего не понимая.

— Ну, мать, решайся, — подбодрил Барбар ягу.

— Я уж и не знаю, как быть, — растерянно пробормотала яга.

— Тогда все лешено, — успокоясь, снова прокарта-вил Балбал.

— Будем считать этот конфликт маленьким недоразумением. На Петеньку и Марину у меня более нет ни малейшей обиды. К тому же я моим Бар… то есть Балба-лом доволен. Он сегодня принес из школы пятерку, — сказал Властелин.

— Словом, можете считать свое путешествие завершенным. Все спасены. Все нашли, что хотели.

— А как же они? — спросил командир, глядя на понурившиеся силы Зла.

Властелин озадаченно потер лоб и потом, просияв, воскликнул:

— А их отправлю к вам, на Землю! Кого в Голливуд, кого на «Мосфильм». Пусть снимаются в фантастических кинокартинах!