ГЛАВА XIV

А дальше все было и вправду как в народной сказке. Поскольку и на этот раз перед землянами лежал путь без малейших преград и интересных событий, они не стали миндальничать и сразу перенеслись к густым зарослям астероидов, где работала баба-яга. Так поступает нетерпеливый читатель, пропуская нудные страницы, чтобы добраться поскорей до следующей увлекательной главы. То же самое проделали Аскольд Витальевич со своими друзьями, и «Сестрица» тотчас оказалась перед избушкой на курьих ножках, которая стояла на опушке. Как и положено, к нашим путешественникам — задом, а фасадом — к дремучему астероидному лесу.

Возле избушки не было ни души. Не то что двадцать лет назад. Тогда тут толпились, ждали приема у яги Иваны-царевичи и просто Иванушки-дурачки. Теперь на дворе стояли другие веяния, и сказочные герои небось искали ответы в каких-нибудь научно-исследовательских институтах. Или вовсе в городском справочном бюро. А то место перед избушкой, где эти герои некогда торчали, дожидаясь аудиенции, давно поросло космическим мхом.

Когда земляне вышли из звездолета, в окошке у яги шевельнулись ситцевые занавески, и между ними сверкнул чей-то взволнованный глаз. Но экипаж решил следовать давнему обычаю и обратился к избушке с заклинанием, которое известно всем с раннего детства:

— Избушка, избушка! Будьте любезны! Повернитесь к астероидам задом, а к нам, пожалуйста, передом!

— Квох-квох! Кудах-тах-тах! — точно заправская наседка, вдруг закудахтала избушка на курьих ножках. — Вот снесу яичко не простое, а золотое, тогда и повернусь.

— Совсем спятила старая! — закричали в избушке паническим шепотом. — В кои веки появились клиенты, а ты такие коленца вытворяешь!

— Ах ты, нетесаное деревянное строение! Слышишь, что тебе говорят? А ну-ка, через левое плечо кру-у-гом! — напустился на избушку и Кузьма.

На этот раз механика взяли с собой как приверженца фольклора.

— Сейчас, сейчас! Ужо и повернусь, — испугалась избушка.

Охая и скрипя, она развернулась, тяжело переступая толстыми курьими лапами, встала задом к дремучим дебрям, а к землянам темным покосившимся крыльцом.

— Заигралась малость. Делать-то нечего. Сплошная тоска. Который уже год стою лицом к астероидам. Видеть их не могу, — пожаловалась избушка. — Клиенты старые сидят на печи. Даже Кощей Бессмертный и тот, говорят, помер собственной смертью. А новых клиентов к нам не заманишь и калачом.

— Выше крышу, бабуля! Все позади. Теперь у вас с хозяйкой будет много работы, — подбодрил ее добрейший Кузьма.

Земляне вытерли ноги о половик и, сняв воображаемые шапки, вступили в дом яги. Хозяйка для вида хлопотала у печи, тыкала в нее ухватом и все невпопад. Тут же стояли ступа и помело для полетов в космосе. Рядом на гвозде висел скафандр в виде большого полиэтиленового пакета.

— Еще одни явились, — заворчала яга, прикидываясь недовольной. — Ходят и ходят, никакого покоя! Мне уж неудобно перед своей избушкой. Совсем закружилась, бедная, что твоя карусель. У меня у самой голова завертелась волчком.

— Тогда извините за беспокойство. Мы поищем другую бабу-ягу, — смутились доверчивые земляне и направились к двери.

— Вернитесь! Уж и пошутить нельзя. Ишь какие воспитанные, — испугалась яга. — Ладно, молодые люди, выкладывайте, с чем пожаловали?

— То-то случилось и то-то… Теперь мы ищем Барбара, похитившего наших друзей. Если верить русским народным сказкам, вы можете указать, где и как найти злодея, — закончили земляне свой печальный рассказ.

— Значит, вам нужен Барбар… — пробормотала яга и, подумав, согласилась:

— Так и быть, я помогу. Но прежде вы должны исполнить какую-нибудь мою прихоть. Так положено.

— Мы это знаем. Грамотные. И готовы исполнить любое ваше желание, — молодцевато ответили земляне.

Она сдвинула нарядную ситцевую занавеску, и ее клиентам открылся школьный телескоп, установленный на подоконнике и нацеленный в космос.

— Я шагаю в ногу с прогрессом. Даже в обе ноги, хотя вторая считается якобы костяной, — похвасталась яга. — Ну-ка, гляньте в эту штуку. Да не бойтесь, у нас не урок. Двойку не поставлю!

Но великий астронавт, как известно, и без того был не из робких, он смело приблизился к телескопу и посмотрел в окуляр.

— И что вы там узрели? — спросила яга. — Необычную планету, будто поделенную пополам. Одна половина желтая, вторая голубая, — доложил командир и задумчиво добавил: — Странно, раньше здесь находилось другое небесное тело. Такое же по величине, похожее на нормальную планету. Где зеленую, где желтую, а где голубую.

— А я желаю: пусть она станет только зеленой. Вся! От полюса до полюса! — капризно потребовала яга. — Тогда я открою, где Барбар прячет ваших друзей.

— Окстись, старая! Ты, никак, рехнулась! Откель нам взять столько зеленой краски? Чай, окрест ни одной москательной лавки? — напустился на нее Кузьма.

— А ты, робот, молчи! — огрызнулась яга. — Видать, начитался Даля, который словарь. Не хотите — не надо. Я не неволю. — Но это она добавила с некоторой опаской, боясь переборщить.

— Наш механик на мгновение забыл, что для нас нет ничего невозможного. Мы перекрасим планету без краски, — загадочно улыбнулся командир. — Вот только наметим маршрут.

Командир еще разок заглянул в окуляр и провел прямую линию от своего зрачка через трубу телескопа к странной планете. Это и был маршрут. По нему он и повел свой славный корабль, когда экипаж вернулся на борт и каждый занял свое боевое место. «Сестрица» летела по этой линии, точно по рельсам. На всем пути великий астронавт ни разу не моргнул, глядя строго вперед и держа эту линию перед собой, чтобы не сбиться с проложенного курса. На пути корабля между тем бушевали магнитные бури. И стрелка компаса, потеряв голову, вращалась так, точно была лопастью вертолета. А еще то и дело искривлялось пространство, норовя увести «Сестрицу» совсем в иную сторону. Таким коварным оказался этот район Вселенной. Но взгляд великого астронавта, как всегда, был тверд и несгибаем.

— Посмотрим, так ли удачливы они будут на самой планете, — пробормотала яга, оторвавшись от телескопа.

ГЛАВА XV

Желто-синяя планета разрасталась с невероятной быстротой, разбухала на глазах.

— Командир! Наверное, кто-то подложил в эту планету дрожжи! Она поднимается, будто тесто! — простодушно воскликнул юнга. — Сейчас полезет через свой край!

Командир по-прежнему твердо держал курс, глядя строго перед собой.

— Нет, юнга, вы ошиблись, — откликнулся он, не повернув головы, только шевеля губами. — Дабы подмешать дрожжи в планету или звезду, нужно добраться до ее ядра. На что у вашего предполагаемого злоумышленника не было времени. Просто мы сближаемся с невероятной скоростью. Да, да, планета сама спешит навстречу «Сестрице». Она явно надеется на нашу помощь. И мы ее спасем, как только выясним, от чего.

Планета и впрямь неслась к ним опрометью, при этом она, как и положено, вращалась вокруг оси, точно разноцветный волчок. Перед глазами землян мелькали ее бока — то синий, то желтый. И так уж случилось, что перед самой посадкой планета подставила им свою синюю половину.

— Значит, здесь и сядем, — мудро решил командир.

«Сестрица» плюхнулась в огромную лужу, подняв высокие фонтаны брызг. Нет, лужа была не просто огромной, она была бескрайней, залив все окрест. А сверху моросил нудный мелкий дождь. Будто шел он уже целую вечность, устал и надоел сам себе, но не мог остановиться. Сквозь его нити были видны дома, стоявшие в воде, точно по колено, и бредущие под дождем промокшие трехрукие прохожие. Третья рука у них торчала посреди груди, на манер стрелы у подъемного крана. И каждый нес в этой руке раскрытый зонт.

— Здесь определенно что-то стряслось, — сказал командир, глядя в иллюминатор наметанным глазом. — Впрочем, сейчас мы все выясним сами.

Разувшись и закатав брюки до колен, земляне вышли наружу и зашагали по луже, поднимая ноги, точно цапли. Впрочем, им не пришлось долго изнывать от неведения. Первый же встречный туземец оказался на редкость словоохотливым собеседником.

— Если бы вы знали, как вам повезло, — сказал он, радуясь за остановивших его путешественников, и, хотя обстановка не располагала к веселью, его бледные губы тронула слабая улыбка. — Я премьер-министр сей некогда прекрасной страны, названной еще в заповедные времена Гармонией. Тогда нашу счастливую страну украшали великолепные парки и фруктовые сады. На тучных полях паслись несметные стада коров и овец. Наша футбольная команда вышла в финал кубка Вселенной. А над всем этим в лазоревом ясном небе с утра до вечера сияло солнце. Когда же становилось сухо и жарко, откуда-то приходил добрый дождь и, напоив досыта сады и пашни, деликатно удалялся восвояси. Думалось, так будет вечно. Но однажды… — Тут премьер-министр сделал многозначительную паузу, ибо такие слова, будто ключ, открывали дверь в необычайные события.

Как опытные слушатели, земляне поняли это и приготовились к продолжению его рассказа, навострив чуткие уши.

— Какие прекрасные слова: «Но однажды»! — сдержанно воскликнул великий астронавт. — Сколько в них скрытой музыки! Господин премьер, вы не могли бы повторить их на бис?

— Но однажды, — повторил глава здешнего государства, — дождь, сотворив свое доброе дело, не ушел, как обычно, а почему-то задержался. «Ну, пусть польет еще день-два, раз ему так хочется лить», — подумали мы благодушно. Однако минула неделя, другая, а он все не уходил, лил и лил. Больше того, дождь превратился в холодный, злой ливень. С той поры пролетели месяцы и годы, а он не проходит и по сей день. За это время нескончаемый дождь загубил сады и пашни, залил, как видите, улицы сел и городов. Сегодня нам стыдно именовать свою страну гордым именем Гармония. Она стала безымянной, словно ничейный уличный пес. — Из его глаз вытекло по одной слезе. Но премьер не позволил им скатиться и упасть наземь. Он молниеносно выхватил из кармана баночку и ловко подхватил обе капли. Сначала одну, затем и вторую. — Увы, отныне мы не можем позволить себе даже поплакать всласть. Ибо страна и без того залита водой, — закончил он, убирая баночку в карман.

— Мы должны его остановить! Этот распоясавшийся дождь! — пылко воскликнул юнга, уже став лучшим другом несчастной страны.

— Здесь, юнга, не все просто, как вам кажется. Посмотрите, какой у него добродушный вид, — возразил командир, глядя на дождь. — Несомненно, он уверен в том, что занят благим делом.

— В этой истории наверняка замешано еще одно лицо, пожелавшее остаться таинственным, — уверенно произнес сыщик, разглядывая сквозь лупу капли дождя, упавшие на его рукав. — Командир, разрешите приступить к расследованию?

— И без промедлений! Назначаю вас новым Шерлоком Холмсом! — приказал великий астронавт. — А вы, юнга, будете новым доктором Ват-соном. Я бы и сам не отказался от такой соблазнительной роли. Но боюсь, оттесню Шерлока Холмса на второй план. Ничего не попишешь, я привык руководить сам, — пояснил он, смутясь, наверное, впервые в жизни.

— Итак, Ватсон, приступим к опросу свидетелей, — предложил новоиспеченный Холмс и обратился к премьеру: — Ваше превосходительство, как мы видим, у вас все ходят с зонтами, но нет ли в вашей стране этакого оригинала, который бы разгуливал под дождем без зонта?

Его вопрос поразил всех — столь он оказался необычным. Но на то Холмс и был Холмсом, чтобы задавать самые неожиданные вопросы.

— Да, среди нас завелся один чудак, учитель географии. Он и впрямь не пользуется столь необходимым предметом. Мокнет, чихает, хлюпает носом, но не пользуется!

— Но может, попросту у бедняги нет зонта да и не было никогда? — сочувственно воскликнул Саня-Ватсон, сразу став для оригинального географа хоть и заочным, но зато самым верным другом.

Премьер хмыкнул — видно, ранее он был безудержным весельчаком.

— Есть, есть у него зонт! И к тому же самый большой в стране, величиной с добрый тент, под которым могло бы укрыться летнее кафе. Когда он шел с ним по улице, из-под зонта были видны только его мелькающие коричневые туфли. Казалось, будто зонт передвигался сам по себе. Но вот что забавно. Географ почему-то всегда ходил с зонтом только в сухую погоду.

— Я так и думал, — удовлетворенно пробормотал Холмс-Асик. — Ваше превосходительство, отведите нас к вашему географу.

— С удовольствием, — охотно согласился премьер, отложив государственные дела. — Он живет за ближайшим углом.

— Холмс, географ и есть то самое «еще одно лицо»? — не вытерпев, возбужденно спросил Ватсон-Саня по дороге к дому географа.

— Право, сыщик, вы могли бы приподнять перед нами завесу, хотя бы край, — присоединился к нему командир.

— Я бы тоже с удовольствием послушал, — добавил премьер. — Обожаю тайны!

— Я бы поднял всю завесу. Но пока и сам еще ничего толком не знаю, — вздохнул сыщик. — Просто делаю то, что на моем месте сделал бы настоящий Холмс.

Географ вышел на дверной звонок, держа перед собой глобус родной планеты. Тот еще вращался вокруг своей оси, описывая медленные круги. По полу комнаты, куда хозяин провел своих незваных гостей, были разбросаны географические карты. Мебель была перевернута вверх дном.

— Мне все известно! Вы ищете свой зонт! — выпалил Холмс-Асик, застав географа врасплох. — Перед этим вы обшарили весь дом. И безуспешно! И теперь вы осматриваете планету,сантиметр за сантиметром! Но, как говорится, увы!

— Миллиметр за миллиметром, — со стоном поправил несчастный географ, хлюпая красным распухшим носом. — Но как вы узнали о пропаже?

— Путем незамысловатых, но изящных умозаключений, — скромно произнес Холмс-Асик. — Будь у вас зонт, вы бы немедля вышли с ним за порог, и дождь при виде вашего зонта тотчас убрался бы восвояси. Но он не затихает, идет и идет, и потому напрашивается вывод: ваш зонт куда-то делся. У вас его нет! И пока вы его не найдете, дождь будет хлестать и хлестать.

— Что же получается? У вас был волшебный зонт, а вы об этом никому ни слова?! — разгневался глава государства.

— Волшебство встречается только в сказках, — заступился за географа сыщик.

— Все объясняется проще. Зонт нашего друга, как вы только что утверждали, огромен, как тент. Вот эти-то его устрашающие габариты и наводили на дождь форменный ужас. При виде географа с зонтом он обращался в паническое бегство. Ваш дождь, как показало мое обследование, порядочный трус. Капли дождя на моем рукаве задрожали от страха, когда я навел на них свое увеличительное стекло.

— Да, это так, — подтвердил географ. — Надо мной потешались, но я терпеливо с утра до вечера ходил под зонтом в самую сухую погоду. До тех пор, пока не появлялась надобность в дожде. Тогда я прятал зонт в укромное место, за шкаф или под кровать, будто у меня его и не было отродясь. Дождь посылал разведчицу-тучку, и та, заглянув в окно и не видя зонта на его обычном месте, в прихожей, подавала дождику знак: мол, путь свободен, можещь идти. И он шел. Сколько этого требовали пашни и сады. А потом я доставал зонт…

— …и так все шло, словно по заведенному. Но однажды вы сунули руку в тайник, да на этот раз там было пусто, — перебил его Холмс-Асик.

— Какой кошмар! — воскликнули премьер и Ватсон-Саня.

А великий астронавт сдержанно вымолвил свое фирменное: — Биллион метеоритов!

— Да, так оно и было, — печально подтвердил географ. — Видно, я на сей раз перестарался, спрятал его даже от самого себя. Ищу и никак не могу найти.

— И не найдете. Он уже за пределами вашего дома, — веско проговорил Холмс-Асик и, подумав, добавил: — И за пределами страны. Крепитесь, мой друг! Ваш зонт похищен!

— Но кто мог совершить такую гнусность?! — возмутились все.

— То самое «еще одно лицо», о котором, Ватсон, я говорил, — пояснил Холмс-Асик. — Вспомните: кто был у вас в тот день, когда вместо зонта вы обнаружили пустоту? — посоветовал он географу.

— В то утро… Нет, нет! Не может быть! — запротестовал хозяин зонта, отмахиваясь всеми руками. — Он был такой симпатичный, этот турист! И такой смешной. У него было всего две руки, как у вас. Помнится, я еще подумал: «В одной руке у него за обедом вилка, в другой нож… А чем он держит салфетку, которой вытирают рот?»

— Губы мы вытираем потом, после еды, — невозмутимо пояснил командир, видя улыбку в глазах премьера.

— Мне это не пришло в голову, — признался географ. — И потому тогда, выйдя на его звонок, я не выдержал и захохотал. Но тут же опомнился и принес ему свои извинения. В конце концов он не был виноват в том, что над ним, как и над вами, так подшутила природа. «Пустяки, — ответил турист, ничуть не обидясь. — К тому же смеяться последним буду я. Коль вы были первым. А сейчас дайте мне испить водицы. Ибо я объелся селедкой». Я впустил путника в дом и отправился на кухню. Но когда вернулся, неся перед собой полный стакан, в комнате уже никого не было. Турист вдруг покинул мой гостеприимный дом, оставив вместо себя на столе записку: «Прошу простить за беспокойство, — писал этот странный человек, — у меня совершенно вылетело из головы: оказывается, я уже выпил десять кружек воды. И для той порции, что вы принесли, пожалуй, в моем животе не хватит свободного местечка». Закончив чтение, я ощутил на себе чей-то взгляд и увидел в окне разведчицу-тучку. Она торжествующе улыбнулась, и тотчас на стекла упали первые дождевые капли. «Нет, ему еще не время. Пусть подождет», — сказал я себе, полез за зонтом под кровать, но наткнулся, как уже говорил, на пустоту. На ее дне были рассыпаны острые осколки, похожие на битый лед. Может, вы не поверите, это был его смех, того туриста.

— Мы верим, — успокоил его командир. Получив поддержку, рассказчик продолжил свое повествование с удвоенным энтузиазмом:

— Турист сдержал свое обещание: он и впрямь смеялся последним. Ибо мне самому с тех пор не до веселья, — нахмурился географ. — А дождь, поняв, что с моим зонтом что-то произошло, осмелел и припустил во все тяжкие. И льет теперь без просыху по сей день. А нам, бедным, не остается ничего другого, как вечно мокнуть под его холодными струями. Ведь для того чтобы избавиться от дождя, необходимо найти мой зонт. Но где? Похититель не оставил и следа. Все залито водой!

Закончив свой печальный рассказ, географ и присоединившийся к нему премьер предались самому безнадежному отчаянию.

— Выше головы, — сказал им сыщик. — Мы отыщем его следы. Похититель не клоп-водомерка, не скользил по воде. Он наверняка ступал по дну лужи, что раскинулась перед вашим домом. Дело за малым: отгрести воду хотя бы от крыльца.

Глава государства тотчас вызвал своих верных дворников. Те сбежались с большими совковыми лопатами и мигом разгребли лужу возле ступенек. Кто-то скажет: так не бывает, вода не снег, не песок. Да, наверное, во всех других случаях у дворников ничего бы не вышло. Им бы пришлось всю жизнь переливать воду из пустого в порожнее. Но на этот раз она сделала исключение — согласилась остаться там, куда ее отбросили лопатой, образовав подобие сугроба или, если хотите, холма. А на грязном дне лужи в результате этого удивительного явления природы, как и предсказал сыщик, открылись следы тяжелых ботинок, словно отпечатанные на монетном дворе.

— Это Барбар! — не сговариваясь, вскричали земляне.

Точно такие же отпечатки они видели на астероиде Барбарова Пустынь.

Поняв, что их раскрыли, следы Барбара пустились наутек, побежали в разные концы, словно тараканы, когда включишь свет. Но сыщик оказался проворней, он собрал их и разложил перед крыльцом, как было. Следы вели в сторону соседнего, желтого государства.

— Наш замечательный зонт теперь находится в Почтиидиллии! — разгневанно воскликнул премьер и тут же пояснил несведущим землянам: — Так называется соседнее государство. — Закончив свое сообщение, он снова впал в превеликий гнев: — Почти-идиллянам мало жить в почти идиллии, им еще подавай самый огромный зонт!

Выходит, это они подослали диверсанта, которого вы именуете Барбаром! Но мы заставим их пожалеть о своей подлой затее и вернем свое сокровище, даже если нам понадобится оставить от соседнего государства одно жалкое «Почти»! Эй, наш военный министр, трубите тревогу!

Откуда-то, шлепая по воде огромными сапожищами, прибежал тучный генерал, разукрашенный с головы до пят орденами и медалями. Он глубоко вдохнул, раздулся, точно яркий воздушный шар, поднес к губам медный горн, выдул в него весь воздух и обмяк. Но долг свой исполнил. По зову трубы на затопленной городской площади тотчас построились все вооруженные силы бывшей Гармонии. Все офицеры и солдаты были обуты в водные лыжи и рвались в немедленный бой.

— Потерпите еще немного. Не спешите с войной, — попросил командир премьера. — Мы постараемся все уладить.

— Мы и так долго терпели. И, как видите, вымокли до последней нитки, — с горечью ответил премьер. — К тому же мы вошли в раж, теперь не можем остановиться. — На Почти-идиллию! Шагом ма-арш! — скомандовал он войскам, и те тяжело затопали по безбрежной луже к границе соседней страны.

— Друзья! Мы должны их опередить! Попасть в По-чтиидиллию раньше, чем туда доберутся эти солдаты! — воскликнул командир голосом громовержца.

— Но об этой стране ничего не известно. Нельзя ли опросить свидетелей? — озаботился сыщик.

— Ваше превосходительство! Почему Почти-идиллия желтого цвета? — окликнул командир премьера, удаляющегося во главе армии.

— Потому что она вся купается в золоте! — с завистью ответил премьер.

Земляне погрузились в свой корабль, и «Сестрица» перенесла их в желтое полушарие планеты. Но, увы, здесь ничто не походило на идиллию, даже почти. Корабль окружала бескрайняя пустыня. Премьер ошибся: золото оказалось обычным песком и к тому же уныло-серого цвета. В пустыне, как и заведено среди приличных пустынь, было голо и безлюдно. Но только на первый взгляд. Бросив второй, славный экипаж заметил торчавшие среди барханов дома и трех-руких прохожих, увязающих в песке чуть ли не по колено.

— Надо же! И с этой страной что-то стряслось, — посетовал командир, глядя в иллюминатор как всегда наметанным глазом.

Земляне вышли из корабля и им снова повезло. Первый же встречный прохожий был на редкость общительным человеком.

— Вам не просто повезло. Вам повезло до умопомрачения! Вам попался сам президент этой страны, то есть я, — сказал он, и сам дивясь удаче землян.

— А кто лучше его, то есть меня, поведает о том, что стало с несчастным, но некогда цветущим государством? Да, да, еще недавно нашу в ту пору счастливую страну украшали красивые парки и фруктовые сады. На нивах колосились хлеба, на тучных лугах паслись несметные стада коров и отары овец. Наша футбольная команда успешно играла на чемпионате Вселенной и заняла третье место. Все это дало нам законное основание назвать свою страну гордым именем Почтиидиллия! Вы спросите: почему «Почти»? Я скажу: отбросить это наречие мы не могли из-за такой, казалось бы, мелочи, как дождь. Он повадился в нашу страну, когда ему заблагорассудится. Шел кстати и некстати. И лил без всякой меры. Нам прямо-таки не хватало газет, которыми мы на улице прикрывались от его холодных струй. Но однажды… — Он испытующе посмотрел на землян и, убедившись в том, что эти два слова произвели на них должное впечатление, продолжил рассказ: — Но однажды в мой кабинет явился некий иностранец. У бедняги, как и у вас, было всего две руки. Не представляю, как вы… — Тут в его глазах блеснул веселый огонек.

— Лично я беру салфетку правой рукой, положив перед этим нож, — спокойно опередил его командир.

— Пожалуй, можно и так, — смутился президент. — Да, именно в правой руке иностранец держал свернутую трубкой газету. «Это последний экземпляр. Единственный на всю страну. Остальные вы уже использовали», — сказал он, показывая газету. «Что же делать? У нас теперь не останется ни одной сухой нитки», — посетовал я, застигнутый врасплох этим неприятным известием. «Так и быть, я вам помогу, — ответил иностранец. — Достану вам волшебную вещь под названием „зонт“. Его дождь боится как огня. А вы мне за это — сто коробок конфет. Ну, как? По рукам?» Я решился, и мы ударили по рукам. Дня через два он вернулся с загадочным черным предметом, имя которому было «зонт». Иностранец, точно заправский маг, проделал что-то неуловимое, и над ним распахнулся черный балдахин. «Пока у вас эта штука, на ваши головы не падет ни капля дождя. Носите его и денно, и нощно», — предупредил он, передавая зонт в мои руки. Я взамен вручил ему сто коробок конфет. Сделка была на редкость удачной. Нам, несомненно, попался законченный простак. Я не выдержал и засмеялся, но тут же принес свои извинения. Как-никак этот чудак освободил нас от дождя. «Ничего, я не в обиде, — добродушно ответствовал иностранец. — Все равно последним буду смеяться я». Он погрузил конфеты на свой космический мотоцикл и вскоре был таков. А мы принялись за дело: подняли зонт, как боевое знамя, и тотчас произошло чудо. Дождь в панике умчался из нашего государства. И больше его никто не видел. Теперь без помех с утра до вечера в чистом синем небе сияло ясное солнце. Нашей радости, казалось, не будет конца. Однако она длилась недолго. Наша почва стала сохнуть, превращаясь в песок. Погибли сады и луга. Негде стало тренироваться футбольной команде. Да вы видите сами, во что превратилась наша страна. — И он обвел вокруг себя рукой. — Ныне нам стыдно именовать свою родину ее прежним гордым именем Почтиидиллия. Сейчас у нее нет имени, будто она беспризорный уличный пес. Вот какую пакость нам устроил иностранец. Но ему и этого было мало. На днях почтальон принес мне запечатанный пакет. Когда я его вскрыл, из пакета на стол посыпались острые осколки, похожие на битый лед. Вы можете не…

— Мы верим, — снова опередил его командир. — Это был его издевательский смех.

— Вы угадали! — воскликнул президент. — Этот гнусный человек выполнил свое обещание. Он и впрямь смеялся последним! Лично нам с тех пор не до смеха. Мы ломаем свои головы, не знаем, как избавиться от этого коварного зонта. Вот он. Полюбуйтесь!

Президент указал напротивоположную сторону улицы. Там брел человек с раскрытым зонтом, держал его третьей, средней рукой, точно тяжкое бремя.