Огромный и великолепный город, казалось, выплывал из моря, сверкая на солнце золотыми куполами своих церквей. Возвышались огромные каменные здания, была видна и одетая в гранит набережная с множеством причалов, которые были полностью забиты кораблями из разных стран. Здесь можно было встретить и характерные арабские купеческие корабли, и корабли средиземноморского бассейна, корабли Китижа и Бриттов. Но больше всего здесь, конечно, было кораблей из Амстера. В результате недавних событий они оказались отрезаны от родины блокадой и теперь скопились в порту, ожидая, когда освободятся торговые пути и можно будет вернуться домой. Вообще нервозность ситуации ощущалась издалека. Казалось, даже в воздухе витало то напряжение, которое скопилось у людей. Мало кто понимал, что происходит, и каждый норовил высказать свою версию событий, часто очень далекую от истины, но в которую верил всей душой. Это тоже не способствовало спокойствию. Однако больше всех оказались недовольными купцы — блокада Амстера, набег кочевников на Балканы, появление пиратов в Средиземном море — все это никак не способствовало торговле.
      Люди были до предела напряжены, ожидая любых новостей. Может именно поэтому наш караван, оставшийся незамеченным в любое другое время в таком крупном городе, привлекал всеобщее внимание. Все собравшиеся купцы уже каким-то непостижимым образом знали, что мы участники сражения на Днепре. Так здесь называли битву с мятежниками Слава. Теперь они все старались узнать у нас последние новости из Китижа, почему-то полагая, что мы самые осведомленные люди в пришедшем караване. Это было тем более неприятно для нас, что они были правы, а мы вовсе не были расположены делиться информацией. Но в результате, едва сойдя с корабля, мы были вынуждены пробиваться сквозь плотную толпу людей, встречающих прибывшие суда и желающих услышать последние новости. Пожалуй, если бы не Илья Муромец, то мы застряли бы здесь надолго. Он вышел вперед и как мощный ледокол двинулся вперед, прокладывая дорогу, громко предупреждая о своем намерении пройти. За его широкой спиной двигались Ролон и Леонор, а следом, упираясь носами в их спины, шли я и Рон, Эльвинг замыкал наше шествие. Далила двигалась между нами, крепко держа меня и Рона за руки. Я, конечно, понимал ее беспокойство, но все же хотел заметить, что я как-никак рыцарь и, следовательно, могу обойтись без такой опеки. В ответ мне пришлось услышать весьма интересную фразу о том, что я могу сделать со своим рыцарством.
      — Энинг, ты конечно рыцарь, но хочу заметить, что сейчас всем вокруг на это глубоко наплевать! И рыцаря они здесь могут затоптать так же легко, как обычного крестьянина… особенно если рыцарь такой мелкий.
      Я уже хотел было обидеться на мелкого рыцаря, но, хорошенько подумав, решил, что она права. В данный момент имело значение не чин, а габариты.
      В конце концов, нам удалось пробиться (благодаря чуду и поистине богатырской силе Ильи Муромца) к грузовым причалам, где как раз выводили наших лошадей. Верхом мы сразу стали двигаться быстрее, и главное это было гораздо безопаснее для наших костей.
      Чтобы как можно быстрее покинуть причалы, мы повернули коней на ближайшую мостовую, уходящую вглубь города, решив, что лучше как можно быстрее покинуть это столпотворение, а потом уже заниматься делами.
      — Уф, ну и кошмар, хотя, должен заметить, такой момент просто идеален для работы, хотя тут есть определенные трудности, — заметил Ролон, когда мы уже отъехали на приличное расстояние от моря.
      — Для какой работы? — с интересом спросил Рон.
      — Ни для какой, — поспешно вставил я, вспомнив о профессии Ролона.
      — Да ладно тебе, — надулся Рон, с вызовом посматривая на меня. — А то я не знаю, что Ролон наемный убийца. Я же ведь не ребенок!
      Ролон весело рассмеялся и тоже поглядел на меня.
      — А что? Он уже действительно достаточно взрослый, чтобы знать такие вещи. Пожалуй, если он согласиться, я могу взять его в ученики. Из него выйдет отличный наемный убийца.
      — Только через мой труп! — рявкнул я прежде, чем сообразил, что надо мной попросту смеются.
      Рон же воспринял все всерьез.
      Правда!
      Правда. Если твой наставник разрешит. — Ролон весело кивнул в мою сторону.
      — Хватит издеваться над ребенком… — только сейчас я сообразил, что к ребенку вполне можно отнести и меня.
      Взрыв смеха друзей показал, что именно так все и сделали. Вот и все уверения Мастера, что к рыцарям, несмотря на их возраст, отношение всегда уважительное.
      — Вообще-то я имел в виду только Рона…
      В ответ еще больший смех.
      — Очень смешно. Вы еще не забыли, что мы здесь по делу? — Кажется, подшучивая надо мной, друзья хотели, чтобы я как можно реже вспоминал Буефара. Поэтому они и старались не оставлять меня одного ни на минуту и вовлекать в любой разговор. Вообще, я заметил, что все, кроме Рона, относятся ко мне слегка покровительственно. Стараются оградить от проблем и снять с меня повседневные заботы, оставив мне только то, что непосредственно связано с моим делом. С одной стороны я был благодарен им за это, но с другой понимал, что рыцарь я или не рыцарь, хорошо я сражаюсь или плохо, но для них я навсегда останусь только ребенком по воле рока влезшего в дела взрослых и нуждающегося в поддержке. Этой поддержкой они и старались обеспечить меня по мере сил, и именно за это я был им очень благодарен. Даже не знаю, хватило ли бы у меня выдержки и сил справиться без них с тем, что выпало мне пережить за последнее время. Одно знаю точно — проверять это мне совсем не хотелось.
      — Не обижайся, Энинг, — попросила Далила. — Ты же понимаешь, что мы все тебя любим и уважаем. А это просто дружеские шутки. Ты же не будешь обижаться на шутки друзей?
      — Буду, — заявил я, но уже не так категорично. Я еще раньше заметил, что на Далилу просто невозможно обижаться. Она всегда знала, что надо сказать, чтобы я не сердился. А ведь именно от нее я чаще всего слышал все ехидные замечания и, тем не менее, именно на нее я совершенно не мог рассердиться. Странно все это.
      — Куда нам? — поспешно вмешался в разговор Илья Муромец.
      Только сейчас я внимательно осмотрелся вокруг. Я даже не заметил, как мостовая закончилась, и мы выехали на огромную площадь с каким-то храмом, явно не христианским. Как я знал, подобных площадей в городе было множество. Константинополь недаром называли городом площадей. Ни в каком другом городе не было их столько, как здесь. Поэтому они не могли служить тем ориентиром, каким служат в любом другом городе, хотя каждая такая площадь и была по-своему неповторима. Жители столицы самой мощной империи на планете, казалось, задались целью задавить все приезжих величием своего города. Поэтому одетые в мрамор дворцы и возвышались на пять, а иногда и на шесть этажей ввысь, поэтому и стояли на многочисленных площадях величественные соборы многих религий, а сами площади служили зримым символом величия империи. Хотя, конечно, большинство храмов были христианскими. Даже улицы в городе были мощены не булыжником, а тщательно отшлифованным гранитом.
      Так же выделялась и архитектура города. Имперцы никому не разрешали строить просто так. Все проекты утверждались художественной комиссией и только после изучения проекта, а так же того, как впишется здание в существующий архитектурный ансамбль, давалось разрешение на строительство. Все это создавало величественный, ни с чем не сравнимый облик города. Пожалуй, его действительно можно было назвать самым красивым, большим и величественным городом планеты. Он, казалось, воочию демонстрировал мощь империи. Однако, в отличие от моих спутников, на меня, выросшем в другом мире и видевшем города гораздо крупнее этого, он не произвел сильного впечатления. Да даже в этом мире я видел город гораздо красивее этого. Пусть там уже почти не осталось целых зданий, пусть его улицы заросли бурьяном, но даже в таком виде Атл оставался самым прекрасным городом этого мира.
      Однако сейчас действительно было не самое подходящее время для сравнения двух городов принадлежащих разным эпохам. Пора было подумать о делах.
      — Пожалуй, для начала стоит найти гостиницу, а потом заняться делами.
      Это не вызвало ни у кого возражений. Тут мне еще кое-что пришло в голову.
      — Ролон, ты говорил, что толпа на причалах — это идеальное место для наемного убийцы? Если это так, то почему же нас там не встретили люди Сверкающего? Он же знал, что мы плывем сюда?
      Ролон задумался.
      — Я тогда не просто так упомянул об этом. Это действительно был самый опасный момент. Но я ведь говорил и о некоторых трудностях. Например, убийце очень трудно подойти к своей жертве в такой толпе. Именно поэтому я посоветовал Муромцу двигаться как можно быстрее. — Илья кивком головы подтвердил слова Ролона. — Почти уверен, что убийцы там были, но мы просто так быстро прошли сквозь толпу, что они ничего не успели сделать.
      — Но если ты прав, то они должны следовать за нами? — Далила нервно огляделась по сторонам.
      — Я думал об этом, но решил, что это для них совсем не обязательно. Все, что им нужно — это взять под контроль все гостиницы и постоялые дворы…
      — Да здесь только гостиниц больше сотни, — возразил молчавший доселе Муромец. — Каким образом люди Сверкающего сумеют взять под контроль такое количество гостиниц? А ведь есть еще таверны, корчмы и постоялые дворы?
      — Это действительно проблема, — согласился Ролон. — Однако я уверен, что за нами никто не следил. Это я проверил.
      Последние слова Ролона напомнили мне о кое-каких событиях в Амстере. Рон ведь тогда выследил Ролона, а ведь тот наверняка тоже проверял следит ли кто за ним. И, судя по тому, как ехидно усмехнулся Рон, он тоже вспомнил об этом. Однако именно сейчас я не находил в этом ничего смешного.
      — Гм, Ролон, извините, — я оглядел улицу по которой мы ехали. По-моему, на ней было достаточно народа, чтобы здесь мог затеряться любой шпион. — А вы уверены, что за нами никто не следит?
      — Полную уверенность я дать не могу, — усмехнулся убийца. — Однако, хочу заметить, что выявление слежки одно из самых необходимых моих умений. Здесь я такой же профессионал.
      — Ничуть не сомневаюсь, — поспешил уверить его я. — Однако думаю, что вы могли кое-что упустить. Вы ведь высматривали таких профессионалов как вы, но они могли нанять кого-нибудь.
      — Об этом я тоже подумал.
      — А подумали ли вы о том, что это кто-нибудь могли быть дети?
      — Дети?! Проклятье! Так вот как ты выследил меня в Амстере! А я то все гадал…
      — Точно, — влез Рон. — Это я следил за тобой, когда ты ушел из гостиницы, а потом мои друзья проследили, когда ты прятался за городом.
      Ролон выругался сквозь зубы, воспоминания явно не доставили ему удовольствия.
      — Ладно, будем надеяться, что подобное больше никому не придет в голову… Но, Энинг, скажи на милость, почему ты решил, что я не замечу Рона, когда посылал его следить за мной?
      Я пожал плечами.
      — Вообще-то тут все прошло без меня, но просто, могу сказать, что на детей, как правило, никто не обращает внимания. От них всегда ожидают каких-либо проказ и совершенно не удивляются, если они оправдывают эти ожидания.
      — Все это хорошо, — перебила Далила, — но сейчас у нас есть дела поважней. Что нам делать, Энинг?
      Подобная уверенность Далилы в меня была приятна. Только вот все остальные также посматривали на меня в ожидании решения. Это, конечно, лестно, но… я печально вздохнул. Быть командиром нравилось мне все меньше и меньше.
      — Я думаю, что не стоит нам прятаться. Как бы мы ни заметали следы, но люди Сверкающего все равно нас найдут и очень быстро. Поэтому пусть Ролон следит, чтобы к нам не подошли его коллеги и все, а если заметит слежку, то пусть сообщит. А сейчас поехали в ближайшую гостиницу и потом немедленно отправимся, э-э… В общем, отправимся за тем, за чем мы сюда прибыли.
      — А зачем мы сюда прибыли? — поинтересовался Леонор. — Не пора ли немного прояснить ситуацию?
      — Только не здесь. — Я опасливо посмотрел по сторонам. — Однако мне почему-то кажется, что нам не стоит долго задерживаться в городе. Константинополь — это единственный город, про который Сверкающий точно знал, что мы в него обязательно заедем. Думаю, что у него было достаточно времени, чтобы приготовить нам кучу сюрпризов. Поэтому сейчас мы оставляем вещи в номере находим… находим то, что ищем, а дальше все зависит от ситуации.
      Я посмотрел на своих спутников. Вроде никто не возражал.
      Вперед вышел Илья Муромец.
      — Если нам надо сейчас найти место, где остановиться, то я знаю одну гостиницу. Только вот сможем ли мы себе это позволить? Это одна из самых шикарных гостиниц города. Может стоит поискать что-нибудь более дешевое?
      Я махнул рукой.
      — Не переживай. Средств хватит. Даже хорошо, что это такая дорогая гостиница, значит, там есть хорошая охрана и к нам будет труднее подобраться. Показывай.
      Илья выехал вперед. Теперь, когда наша ближайшая цель была определена, мы двигались быстрее. Скорее всего, Илья, судя по тому, как он уверенно вел нас, раньше бывал здесь. Очевидно, Леонор тоже, так как он явно больше времени уделял дороге, а не тому, что происходит вокруг. Зато остальные откровенно таращились по сторонам. Хотя Эльвинг и провел в Амстере целый год, а Рон даже родился там, городе тоже не очень маленьком, но Константинополь превосходил их город как по величине, так и по красоте.
      Амстер — это все же купеческий город и его застройка происходила несколько сумбурно. Конечно, в нем было очень много великолепных дворцов. Но эти дворцы строили купцы и зачастую с единственной целью перещеголять роскошью своих соседей. Поэтому Амстер представлял собой простое скопление красивых зданий построенных без учета общей архитектуры. К тому же сразу около этих дворцов начинались мастеровые кварталы. Там жили люди хоть и не бедные, но до богатств торговых семей им было далеко и, соответственно, дома у них были намного скромнее, что тоже портило общий вид.
      В Константинополе подобное смешение домов людей с разным уровнем достатка было просто невозможно. В результате Амстер по внешнему виду сильно проигрывал великому городу. Здесь в каждом квартале было строго регламентировано: сколько этажей может иметь дом, какую территорию может занять прилегающий сад, каким камнем должен быть украшен фасад. Естественно, что в самом центре города располагался дворец императора с прилегающими постройками. Дальше стояли дворцы вельмож с великолепными парками, ну а еще дальше шли постройки жителей в соответствии с их достатком. Более удобные и красивые места занимали роскошные особняки или гостиницы, менее удобные — мастеровые, ну а в совсем неудобных местах теснились нищие и те, кто пришел в столицу за деньгами и счастьем и которым не повезло обрести их здесь. Денег, чтобы снять квартиру у них не было, возвращаться в свой бедный дом не хотелось (или они не могли сделать это по той или иной причине) вот и оседали эти люди в так называемых Грязных кварталах. Как рассказывал мне Мастер, в этих кварталах царил особый мир со своими законами и своей иерархией. Там имелись и свои бароны, графы, были даже свои рыцари и мало кто из благовоспитанных граждан отваживался появиться там без особой необходимости. Законы, царящие в этих кварталах, были крайне жестоки, но по-своему справедливы.
      Однако, естественно, Грязные кварталы были надежно укрыты от глаз путешественников и попасть в них можно было только если основательно поплутать по всему гигантскому городу. Но мало кто стремился туда попасть. Люди просто старались не знать об этих кварталах. Так было и спокойнее и надежнее. Их задвинули подальше, спрятали за роскошными домами и забыли о них.
      Вообще, Мастер мне много рассказывал о Константинополе и сейчас я мог убедиться, насколько он был прав оценивая этот великолепный, но жестокий город. Нигде в мире я не видел столько равнодушных людей как здесь. Не знаю, почему я сделал этот вывод о равнодушии жителей, но был уверен, что не ошибаюсь. Скорее всего, здесь тоже сработал подарок, преподнесенный мне рыцарским камнем — умение понимать чувства зверей и людей. Я поделился своими мыслями с Мастером.
      —  А что ты хочешь, Энинг? Этот город является сосредоточием всего хорошего и плохого, что есть в Империи. Империя уже несколько столетий является самым сильным государством мира, а этот город его столица. За несколько столетий такого порядка здешние жители привыкли свысока смотреть на всех остальных, считая, что каждый и м перец выше любого другого человека. А раз так, то соответственно каждый житель Ко н стантинополя считает себя выше любого жителя провинции империи. Они привыкли сч и тать себя центром мира и уже не представляют, что может быть иначе. А, относясь свысока ко всем приезжим, они постепенно стали также относиться и друг к другу. Горды без меры, заносчивы без нужды. К тому же большинство жителей этого города люди из провинции, отправившиеся в свое время сюда за золотом, счастьем и чинами. Кто-то д о бился успеха, а кто-то стал обитателем Грязных кварталов. А среди тех, кто добился у с пеха можно по пальцам пересчитать честных людей. Я не хочу сказать, что все они нег о дяи, но это действительно очень жестокий город и жестокостью, подлостью, хитростью добиться успеха здесь легче, чем честностью.
       — Так плохо? —мрачно спросил я.
       — Конечно нет. Просто это старый город, очень старый, а за время Империи сюда постоянно съезжались все самые честолюбивые люди со всего света и не всегда они были образцами кротости и христианской добродет е ли.
       — Понятно. —Я уже по-другому посмотрел вокруг и в который раз убедился в правоте Мастера. Город страдал тем, что мой учитель называл болезнью империй и сейчас, после недавнего разговора, это виделось мне особенно ясно. Пожалуй, Эльвинг не прожил бы и недели, если бы его изгнали из семьи не в Амстере, а здесь.
      Я посмотрел на своего друга. Эльф, гораздо более чувствительный, чем люди, тоже ощущал какую-ту тревогу и с беспокойством посматривал по сторонам. Хотя, кажется, он не совсем понимал, что с ним происходит, а учителя, который объяснил бы ему его чувства у него не было. Остальные явно ничего не чувствовали и восторженно смотрели вокруг, восхищаясь внешним великолепием. Теперь, пожалуй, я понял, почему старый, полуразрушенный Атл все равно казался мне гораздо красивее этого величественного великолепия вокруг — там не было этой давящей атмосферы человеческого равнодушия.
      — Ну вот мы и приехали. — Илья Муромец указал на большое шестиэтажное здание с колоннадами.
      Гостиница действительно выглядела шикарной с ее отделкой и огромным парком с фонтанами вокруг. Если бы в этом мире существовало деление гостиниц, то по внешнему виду я бы без колебания присвоил ей пять звездочек.
      — Самая роскошная гостиница города, — отрекомендовал Муромец. — Однажды, тогда я был в охране чрезвычайного посла Великого Князя, я побывал там. Так там самые бедные номера выглядят как хоромы некоторых королей, где мне тоже доводилось бывать.
      — Ты, я гляжу, везде успел побывать, — ехидно отозвался Леонор.
      Муромец хмуро посмотрел на мага. Да-с, несмотря ни на что, характер Леонора так и не изменился, хотя именно из-за своего характера он попадал во все неприятности, которые с ним происходили за время нашего совместного путешествия. Вот и сейчас он, кажется, даже не подозревал насколько близок к новым неприятностям. На его счастье вмешался Эльвинг.
      — Ладно, не будем терять время. Что-то не нравится мне здесь. Энинг прав — чем скорее мы сделаем дело и покинем город, тем лучше.
      Стоило нам приблизиться к воротам, как около нас откуда-то появилось несколько слуг под предводительством мажордома в роскошной ливрее с золотым кинжалом на поясе. Конечно, золото не годится для кинжала, и я никак не мог сообразить, для чего он нужен. Однако к счастью я вовремя прикусил язык, сообразив, что он имеет то же значение, как те небольшие шпоры на моих сапогах от парадного костюма рыцаря. То есть чисто символическое. Этот кинжал сообщал, что перед нами не простой горожанин, а человек наделенный правом носить оружие, что автоматически поднимало и статус гостиницы.
      Мажордом остановился перед нами, а сразу за ним встали трое пришедших с ним слуг.
      — Господа желают остановиться в нашей гостинице? — осведомился он с легким поклоном, однако голос его прозвучал немного неуверенно, когда он с сомнением оглядел нашу компанию.
      Я прекрасно понимал его сомнения. Тот, кто хотел снять номер именно здесь, скорее всего, приезжал сюда на роскошной карете в обществе многочисленных слуг. Сейчас же перед ним стояли непонятно кто. Все в походных пропыленных одеждах и все хорошо вооружены. Причем оружие явно боевое, а не разукрашенные игрушки, которые любят цеплять на себя богатые путешественники. А я и Муромец имели еще и полное вооружение. Хотя Муромца в любой одежде трудно было принять за кого-нибудь иного кроме как воина. Ролон же хоть и был одет в обычную одежду из черной материи, держа на виду из оружия только саблю за поясом, но и его трудно было принять за обычного путешественника. Холодный блеск стальных глаз, внимательно осматривающих все вокруг, вместе с кошачьей грацией всегда производили сильное впечатление на окружающих. Как я подозревал, он иногда специально вел себя именно таким образом, чтобы поразить людей, обычно Ролон умел оставаться совершенно незаметным. Сейчас же он полностью отыгрывался на несчастном мажордоме со слугами. Думаю, именно из-за Ролона слуга воздержался от разных вопросов, а не из-за меня и Ильи Муромца, хотя последний в полном вооружении и с огромной булавой у пояса выглядел более грозно. Мне оставалось только восхищаться умением Ролона без единого слова поставить человека на место. Для себя я решил немного понаблюдать за ним.
      Мажордом еще раз нерешительно пробежал по нам взглядом. Задержал внимание на Далиле, но, наткнувшись взглядом на кинжал за ее поясом, поспешно отвернулся. Посмотрел на Рона. На меня. Потом, слегка ошарашено, оглядел Леонора. Я его понимал. По случаю въезда в город маг надел свой самый лучший костюм, а это означало, что этот костюм имел более пышную и яркую раскраску, чем обычный. Если раньше маг в своем костюме напоминал попугая, то сейчас мне даже сложно было сказать, на кого он похож. Когда он впервые в этом наряде появился перед нами, то Далила чуть не прибила мага ради искусства, а Рон едва не надорвал живот от смеха. Впрочем, и к гневу Далилы, и к смеху Рона маг остался холодно равнодушен. Сейчас же, видя, как эти гостиничные слуги во главе с мажордомом пытаются справиться с потрясением при виде такого одеяния, я был только рад, что маг никого не послушал и остался в своей кричащей всеми существующими цветами одежде. Наконец мажордом оторвал от него взгляд и снова посмотрел на остальных. Кажется, он хотел спросить, не ошиблись ли мы адресом, но, снова встретившись взглядом с Ролоном, не осмелился.
      — Желают, — холодно проговорил Ролон, отвечая на вопрос.
      Мажордом открыл рот и неуверенно замер. Кажется, он хотел осведомиться по поводу нашей платежеспособности, но снова не осмелился. Однако быстро справился с замешательством и зашел с другой стороны:
      — Самые дешевые номера на первом этаже стоят сто девяносто пять золотых в день. Сколько номеров вам необходимо?
      Только огромным усилием воли я воздержался от свиста. Пробыв в этом мире почти четыре месяца, я уже прекрасно представлял цену золота и знал, что на эти деньги можно безбедно существовать целый год в любом другом месте. Однако отступать было поздно, да и не хотелось терять время на поиски более дешевой гостиницы. В любом случае я не намеревался быть в этом городе больше трех дней. Сейчас оставить вещи, найти Пирра, а там как получится. Если ответ получу сразу, то, может, прямо завтра утром и уедем отсюда. Однако мне почему-то казалось, что сразу ответ получить не удастся, вот я и добавил три дня. К тому же этого Пирра предстояло еще найти.
      — А сколько стоят обычные номера? — поинтересовался я.
      За все время нашей беседы мажордом впервые рассмотрел меня более внимательно, чем остальных. До этого он уделял мне внимания чуть больше чем Рону или эльфу, да и то только потому, что заметил мой рыцарский обруч.
      — Двести восемьдесят, — и после небольшой паузы добавил, — милорд.
      Будь здесь Буефар, он обязательно постарался бы поставить этого человека на место, я же решил по пустякам не конфликтовать и мысленно пересчитал свои финансы. Вроде пока обращаться в контору Нарнаха не стоило — тех денег, что дали мне Деррон и Мастер вполне должно хватить. В крайнем случае, можно будет продать несколько камней. Впрочем, имея на счету в Амстерском банке двести тысяч динаров было грех экономить. С помощью даль-связи любой приличный банк мог в две минуты осведомиться о моей платежеспособности и выдать нужную сумму. В этом мире связь банков и перевод денег между ними с помощью магии осуществлялся даже быстрее чем в моем с помощью компьютеров.
      — Очень хорошо. Мы займем три номера дней на… э-э… пять, — на всякий случай я решил немного подстраховаться — пусть все думают, что мы пробудем здесь дольше, чем на самом деле. Хотя, немного подумав, я признал, что подобный трюк вряд ли кого обманет, но менять ничего не стал.
      Я соскочил с коня и передал поводья опешившему слуге, второму сунул свои вещи.
      — Проводите нас в наши комнаты.
      — Э-э…, да, милорд, — мажордом неуверенно постоял, потом двинулся вперед, показывая дорогу. Один из слуг забрал наших лошадей и повел их на конюшню, постоянно оглядываясь на своего начальника. Тот пожал плечами и махнул рукой. Кажется, этот жест означал: «Делай свое дело. Если эти люди окажутся проходимцами, то они сильно пожалеют об этом».
      Несмотря на заминку в начале, нас быстро провели в наши комнаты, которые располагались на четвертом этаже. Слуги внесли вещи. Что ни говори, а сервис здесь был на высшем уровне. Были даже лифты, на одном из которых мы и поднялись прямо на наш этаж. Это меня особенно поразило. Впрочем, Мастер быстро объяснил, что работают они за счет магии и принцип их совершенно другой, чем в моем мире.
      Нас провели по мягким коврам в коридоре, отделанном какой-то странной мозаикой из разноцветных переливающихся камней, что создавало непередаваемую игру света. Шедший впереди мажордом вежливо распахнул три двери.
      — Ваши номера, господа! — провозгласил он.
      Просто поразительно, как изменились манеры слуг стоило им увидеть наши деньги. И куда только все их сомнения подевались?
      Несмотря на приглашение, первыми все же вошли слуги, которые занесли наши вещи и только потом мы. Вошли и замерли. Илья Муромец ничуть не преувеличивал, когда говорил, что апартаменты некоторых королей блекнут по сравнению с этими номерами. Каждый номер был поистине огромен. И в каждом было по три спальни (мне сказали, что в гостинице не осталось ни одного одноместного и пришлось раскошеливаться на три трехместных). Каждую кровать закрывал великолепный полог, а ковер на полу был таким мягким, что спать вполне можно было и на нем. Более того, в каждом номере была ванна, которая с помощью магии наполнялась горячей водой, которую слуги постоянно подогревали в подвале. Подобную роскошь в этом мире я видел только один раз — в своих покоях на острове Мастера. Пожалуй, все же те были лучше, но ненамного. Остальные же, явно были потрясены, кроме разве что Далилы, которая родилась принцессой и до восемнадцати лет, когда была вынуждена бежать из страны, жила в подобных апартаментах и Ильи Муромца, который останавливался здесь в свите посла.
      Слуги, получив чаевые, немедленно исчезли, оставив нас одних.
      — Хорошенькие номера. Отсюда и съезжать не захочется, — заметил Эльвинг.
      — Не знаю, захочется или нет, но мне стоит осмотреть все подходы. — Ролон подошел к окну и внимательно посмотрел вокруг. — Если нам придется здесь заночевать, то в случае чего необходимо знать пути отступления.
      — В случае чего? — удивленно спросил Муромец. — И зачем нам вообще отсюда отступать.
      — Не знаю, но сюрпризов не люблю. Если вы не возражаете, то я пройдусь вокруг, посмотрю местность.
      — Да пожалуйста, — Муромец безразлично пожал плечами и стал копаться в своих вещах.
      Однако сейчас я был склонен все же поддержать Ролона, а не Муромца, вспомнив, как ругал себя в Амстере, когда я даже не удосужился выглянуть в окно из собственного номера. Тем более что Ролон в том, что касается тайных нападений, был гораздо лучшим специалистом, чем прямодушный китижский богатырь. Впрочем, Ролон ни в чьей поддержке не нуждался — поправив саблю, он стремительно вышел из номера и двинулся по коридору, внимательно осматриваясь вокруг.
      — Охота же ему бегать, — Муромец непонимающе посмотрел вслед Ролону. — Ну и леший с ним. Сейчас перекусим и можно будет отправляться по твоим делам, малыш.
      Обижаться на малыша было глупо. Муромец называл всех так, как хотел и с этим ничего нельзя было поделать. Он явно решил взять меня под свое крылышко и защищать от всех бед и напастей. Я только вздохнул, представляя те проблемы, которые появятся у меня из-за этого. Однако если я чему-то и научился за время путешествия, так это не ломать голову по пустякам, а решать проблемы по мере их появления.
      — А не слишком ли много тебе будет? — усмехнулся Эльвинг. — Кое-кто сегодня уже хорошо поел всего три часа назад перед тем, как сойти на берег.
      — Это разве хорошо поел? Так, только закусь одна, — возразил насмешнику Муромец под наш общий смех. Аппетит богатыря служил постоянной темой для шуток. Впрочем, он ничуть не обижался. Кажется, среди его товарищей эта тема тоже было довольно популярной.
      — Ладно, — остановил я смех. — Подкрепиться нам и впрямь не мешает. Неизвестно сколько нам придется мотаться по городу, прежде чем мы найдем то, что ищем. Сейчас Ролон вернется, и тогда я скажу из-за чего мы прибыли сюда. Леонор, приготовься установить в комнате защиту. — Маг кивнул. — Далила, наверное, тебе не стоит идти с нами. Может, ты вместе с Роном останешься здесь?
      — А ты уверен, что разделяться это хорошая идея?
      — В последнее время я уже ни в чем не уверен. Ладно, вернется Ролон, тогда и посоветуемся.
      Далила задумчиво накрутила локон на палец.
      — Энинг, а ты уверен в Ролоне? Ведь кто он такой? Наемный убийца, которого нанял Мервин для твоей охраны. Наемник. И кстати, который два раза покушался на твою жизнь.
      Честно говоря, такой вопрос никогда у меня не возникал. Когда мы отплывали вместе с ним от места битвы со Славом, мне было вовсе не до него, а потом… а потом я уже воспринимал его как члена нашей команды. Это действительно важный момент и решить его надо до того, как мы отправимся на поиски Пирра. Я с досадой потер лоб — еще одна головная боль и ведь решать ее все опять предоставят мне.
      — Умеешь ты успокоить, Далила. Я всегда это говорил.
      Она сердито посмотрел на меня.
      — Я думаю, что этот вопрос далеко не праздный.
      — Кто бы спорил, — пробормотал я про себя.
      В этот момент в дверь сильно и настойчиво постучали. Не успели мы ничего сказать, как стук повторился.
      — Кто там? — сердито спросил Леонор.
      — Именем императора откройте!
      Мы с испугом переглянулись. Так, кажется, Сверкающий нанес свой удар. Этого мы ожидали, но не предполагали, того, что этот первый удар будет нанесен императорской стражей. И если сейчас мы будем сопротивляться, то наживем себе очень крупные неприятности, а о наших поисках Пирра можно будет забыть. Если кого в империи и не любят сильней иностранцев, так это иностранцев сорящихся с властями. Хотя почему мы решили, что это дело рук Сверкающего? Может это простой обход или еще что? Впрочем, обманывать себя не стоило. Да и в любом случае стоит приготовиться к худшему.
      — Что будем делать? — испуганно спросила Далила, посматривая на меня.
      — Открывайте или мы выломаем дверь! — снова потребовал властный голос.
      Я пожал плечами.
      — Открывай. Не спорить же. Нам же не впервой попадать в руки властей. — Последнее замечание ни меня, ни моих друзей явно не успокоило. — В любом случае выхода у нас нет. Послушаем, что нам скажут именем императора.
      Едва Далила открыла дверь, как в комнату вошло четверо солдат во главе с офицером.
      Следом за ними вошел насмерть перепуганный мажордом, бормоча на ходу офицеру:
      — Вот, только они приехали недавно, господин офицер. Мне они сразу показались подозрительными.
      Офицер досадливо отмахнулся от него рукой и осмотрел нас.
      — Кто из вас рыцарь Энинг? — Его взгляд обежал каждого и вдруг резко вернулся ко мне — офицер разглядел обруч с камнем. Он даже не старался скрыть удивления. — Ты рыцарь Энинг?
      Стыдно признаться, но в этот момент я так перепугался, что не мог в ответ ничего сказать, только кивнул. Офицер же явно растерялся и не знал, что делать дальше. Наконец он взял себя в руки.
      — Командир пятого гвардейского полка центурион Александр Загерий. Ты действительно рыцарь Энинг.
      Откровенная растерянность Загерия помогла мне взять себя в руки и справиться со страхом.
      — Разве здесь есть еще один рыцарь?
      — С ними был еще один. Он недавно вышел из гостиницы, но он точно не рыцарь. По крайне мере обруча на нем не было, — заговорил мажордом. Однако холодный взгляд офицера заставил его замолчать.
      Александр повернулся ко мне.
      — В таком случае вынужден объявить, что ты, рыцарь, арестован. Прошу следовать за мной.
      — За что?! — одновременно вскричали я, эльф и Далила.
      — Не знаю. Ко мне поступил приказ арестовать рыцаря Энинга подписанный прокуратором Константинополя. Я только исполнитель. Мне приказано проводить вас сразу к прокуратору.
      Если я правильно помнил, то прокураторы были начальниками внутренней стражи и одновременно являлись прокурорами каждый в своем квартале. Над ними стоял верховный прокуратор. Но сейчас это знание не сулило мне никакой выгоды.
      — У вас приказ арестовать только меня? — спросил я.
      — По поводу остальных у меня нет никаких приказов. Так как? Ты пойдешь добровольно или нужно будет применить силу?
      Насчет силы это, конечно, зря. Илья Муромец и один справится со всеми четырьмя солдатами вместе с офицером, а тут еще был я и Эльвинг. Так что сила была вовсе не на стороне стражи. Только вот стоило ли затевать драку? Муромец, кажется, всерьез настроился подраться. Беда только в том, что если мы сейчас вышвырнем стражу, то нам сразу же стоит забыть о нашей миссии и как можно быстрее бежать из империи. Значит, придется подчиниться. Сверкающий сильно ошибся, когда организовал мой арест и оставил на свободе моих друзей. Это давало надежду, что в тюрьме я надолго не задержусь.
      — Я пойду добровольно.
      — Энинг! — Далила и Муромец удивленно посмотрели на меня.
      — Это же явно ловушка, — продолжила Далила.
      Я печально вздохнул.
      — Знаю, но ничего сделать нельзя. Поверь. Сейчас гораздо важнее найти корабль с алым парусом на гроте.
      — Алым парусом на гро… — удивленно начала Далила, потом сощурилась, уловив мою мысль. Медленно кивнула.
      Мысленно я извинился перед ней за эту шутку, но сейчас, пока я нахожусь под арестом, просто необходимо было направить шпионов Сверкающего по ложному следу. Надеюсь, что пока они будут терять время в поисках несуществующего корабля, мне удастся выйти на свободу. Только вот мои друзья тоже будут терять на это время. Но ладно, надеюсь, они меня потом простят.
      — И еще, узнайте обвинение. Оно ведь явно фальшивое. Постарайтесь как можно быстрее вытащить меня.
      Далила еще раз кивнула.
      — Не бойся, мы не оставим тебя.
      В этот момент ко мне подошел Александр и положил руку мне на плечо.
      — Ваше оружие, милорд. — По крайне мере он не вмешивался в наш разговор, за что я был ему крайне признателен. Похоже, Загерию сильно не нравилась та роль, которую требовал от него его долг. Он явно чувствовал себя крайне неловко, арестовывая ребенка, но было ясно, что приказ он выполнит любой ценой.
      — Офицер, вы не возражаете, если я свое оружие оставлю у своих друзей? Мне не хотелось бы оставлять его в чужих пуках.
      Несколько мгновений Загерий пристально смотрел на меня. Потом медленно кивнул.
      — Хорошо.
      Я быстро расстегнул пояс с мечом и кинжалом, потом снял перевязи с метательными ножами, достал ножи из сапог. Солдаты только глаза вытаращили, наблюдая за растущим перед ними арсеналом. Под конец я стянул с себя кольчугу и снял плотный, кожаный камзол, который одевается под нее, оставшись в одной легкой рубашке и свободных штанах, заправленных в сапоги.
      — Я готов, господин офицер. — Сейчас я больше всего опасался, как бы не задрожали колени, но уроки Деррона даром не пропали, и усилием воли я взял себя в руки.
      Тот хмуро посмотрел вокруг и махнул солдатам. Те замкнули меня в кольцо и двинулись к выходу. Мажордом выскочил следом.
      — Энинг! — неожиданно раздался крик. Я обернулся — из комнаты выскочил растрепанный Рон и кинулся ко мне. — Ты ведь скоро придешь? Надо сообщить Мервину, он поможет… или князю… — От избытка эмоций мальчик задохнулся и прижавшись ко мне заплакал. — Они ведь не сделают тебе ничего плохого.
      Я постарался улыбнуться.
      — Конечно ничего. Скоро прокуратор поймет, что обвинение ложное и меня отпустят. Иди к Далиле, помоги ей.
      Рон кивнул и остался стоять, взяв за руку подошедшего Илью Муромца. Тот мрачно смотрел на все происходящее, сильно сжав рукоятку меча и вопросительно глядя на меня. Я покачал головой. Муромец еще сильнее сдавил рукоять меча, но остался стоять. Загерий, от которого не укрылось происходящее, расслабился, хмуро посмотрел на Рона, на меня и двинулся вперед.
      В этот момент вперед выскочил мажордом.
      — Господин офицер, а что делать с остальными преступниками…
      — Они не преступники.
      — Конечно, господин офицер, но может стоит их выселить из комнат? Вы ведь понимаете, что здесь добропорядочная гостиница и нам не нужны никакие проблемы.
      Офицер остановился и в упор посмотрел на мажордома.
      — Они заплатили за номера?
      — Да, господин офицер, но может вы прикажете им уйти…
      — Они будут жить здесь столько времени, за сколько заплатили. Пошел вон! — Загерий обошел мажордома и двинулся дальше.
      — Вы не смеете так разговаривать со мной, — взвизгнул мажордом, неожиданно выказывая мужество, которого не проявлял до этого. — Я человек, который имеет право носить оружие, и я не позволю так разговаривать с собой! Я имею право…
      Офицер снова остановился и посмотрел на управляющего.
      — Я сказал пошел вон! — не повышая голоса, повторил он.
      Мажордом хотел еще что-то сказать, но наткнулся на взгляд офицера и побледнел. Потом попятился и поспешил уйти.
      — Спасибо, — поблагодарил я.
      Загерий молча кивнул и прибавил шаг. Хотя мне спешить было некуда, но, тем не менее, я был рад поскорее покинуть это место и избавиться от любопытных, которые выглядывали почти из каждого номера, наблюдая за происходящим.
      Около ворот гостиницы нас уже ждала карета, и один из моих конвоиров распахнул передо мной дверцу. Я вздохнул, поставил ногу на ступеньку и неожиданно почувствовал на плече чью-то руку. Обернувшись, я обнаружил Загерия.
      — Энинг. Ты ведь Энинг Сокол? — спросил он.
      Почему-то этот вопрос меня совершенно не удивил, и я только молча кивнул головой и залез внутрь кареты. Рядом уселись два конвоира.
      — Черт возьми! — услышал я удивленное восклицание Загерия, прежде чем карета тронулась.

      Никогда не думал, что меня будут арестовывать. Сейчас, когда первое потрясение прошло, мне стало даже интересно. Почему-то все происходящее воспринималось как игра, и я даже с любопытством посматривал на своих конвоиров. Те старались на меня не смотреть, что было довольно странно. Если бы я захотел сбежать, то они вряд ли успели бы мне помешать.
       — Энинг, ты уверен в том, что делаешь? —поинтересовался Деррон. — Ведь если это ловушка Сверкающего, то ты прямо туда и направляешься. Не лучше ли было скрыться п о ка твои друзья не докажут твою невино в ность?
       — Невиновность в чем? Я даже не знаю, в чем меня обвиняют. А если бы я сбежал, то почти наверняка моих друзей арестовали бы за содействие преступнику. Значит, бежать нам надо было всем, а тогда очень трудно было бы что-либо доказать властям. Нет, д у маю, именно на побег и рассчитывал Сверкающий. Как бы на моем месте поступил обы ч ный рыцарь?
       — Рыцарь не значит дурак. Без необходимости он не стал бы сопротивляться. К тому же, думаю, Сверкающий уже прекрасно понял, что ты вовсе не обычный рыцарь. Но в о д ном ты прав — если бы ты сбежал, то Пирра вам найти было бы гораздо сложнее, если в о обще возможно. Мне остается только рассчитывать на твое поразительное умение вып у тываться из сложных ситуаций…
       — В которые с не менее поразительным талантом ты умудряешься влезать, —добавил Мастер.
      —  Спасибо на добром слове,— буркнул я, но в этот момент карета остановилась, и Мастер с Дерроном замолчали.
      Некоторое время ничего не происходило, потом отворилась дверь, и в карету заглянул Загерий.
      — Прошу, милорд. Мы прибыли.
      Поскольку окно моего «автомобиля» было плотно занавешено, я никак не мог понять, куда мы едем, поэтому, выйдя на улицу, с интересом посмотрел по сторонам. Карета стояла во дворе какого-то каменного трехэтажного здания прямо перед дверью. Весь двор был обнесен высокой каменной стеной, перед которой прохаживались часовые с легкими арбалетами в руках. В этот момент двое солдат закрыли тяжелые дубовые ворота, через которые мы, очевидно, и въехали. Однако я все же успел разглядеть сквозь них улицу. Судя по домам, мы находились не в самом бедном районе города, но и богатым назвать его тоже было нельзя.
      К нам приблизились три человека из тюремной стражи, один из которых подошел к Загерию. Последний передал ему приказ на мой арест. Тот развернул его, прочитал, посмотрел без всякого выражения на меня и кивнул.
      — Хорошо, центурион, дальше наша забота. Вы свободны.
      Загерий заколебался, повернулся было чтобы уйти, но вдруг снова развернулся к тюремщику.
      — Я хочу поговорить с прокуратором. Я знаю, что он сейчас здесь.
      На лице тюремщика впервые мелькнула тень какого-то чувства, слишком мимолетная, чтобы успеть понять какого.
      — Зачем? Насколько я понял, вы свою работу сделали, вас отметят…
      И тут Загерий рассердился. Даже не рассердился, а пришел в ярость. В одно мгновение его лицо побагровело, и он заорал на совершенно опешившего начальника тюремной стражи, который в испуге отпрыгнул назад, а его солдаты нервно схватились за мечи:
      — Проклятье! ЭТО НЕ МОЯ РАБОТА!!! Моя работа защищать город в случае опасности, а не ловить преступников! Ловить преступников ваша работа! Я только подчинялся приказу своего начальника, которого ваш прокуратор упросил помочь! — офицер немного успокоился и продолжил каким-то приторным голосом, явно кого-то передразнивая. — Нужно срочно помочь нашей полиции, господин квестор. Вы понимаете, дело государственной важности, господин квестор. Мы должны арестовать очень важного преступника и боимся, что сил нашей полиции на это не хватит, господин квестор. Нам нужна помощь вашей доблестной гвардии, господин квестор. — Александр неожиданно схватил меня за плечо и вытолкнул вперед. — Вот он ваш опасный преступник с которым не смогла справиться вся наша доблестная полиция и для ареста которого понадобилась помощь гвардии.
      Я едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, настолько забавным мне показалось все произошедшее. Картинка действительно та еще. Перед взрослыми, хорошо вооруженными людьми стоит обычный мальчишка, а те испугано пялятся на него как на какое-то чудовище. Когда же Загерий толкнул меня на собеседника, тот испуганно отпрянул и обнажил меч. Сообразив, что выглядит смешным в своем испуге, покраснел.
      — Вы забываетесь, — тюремщик прилагал неимоверные усилия для того, чтобы его голос звучал с достоинством, но это явно ему не удавалось. — Ваша помощь нужна была потому, что у него могли быть сообщники, а не для ареста…
      — А может потому, что его имя Энинг Сокол? — усмехнулся Загерий.
      Я, конечно, предполагал, что мое имя может быть известно здесь после амстерских событий, но никак не мог знать насколько известно. Не знаю уж какие слухи дошли сюда обо мне, но все стражники разом отпрянули в стороны, а некоторые даже потянулись за арбалетами, которые до этого свободно висели у них за спиной. Совершенно непроизвольно мы переглянулись с гвардейским офицером и расхохотались.
      Командир стражников быстро сообразил, что он и его люди выставили себя на посмешище и замахал своим подчиненным, чтобы те успокоились.
      — Как бы то ни было, но это не ваше дело, господин гвардейский офицер, — прошипел он.
      — Возможно, — легко согласился Загерий. — Но отказать во встрече с прокуратором вы мне не можете.
      Некоторое время двое собеседников молча смотрели друг на друга. Наконец тюремщик не выдержал.
      — Я доложу, — буквально выплюнул он.
      Загерий кивнул, потом повернулся ко мне и подмигнул.
      — Не переживай, Энинг. Я постараюсь разузнать, в чем там дело и помочь тебе.
      — Спасибо, — искренне поблагодарил я и обратился к Мастеру:
      —  Мастер, а вы говорили, что здесь трудно встретить хороших людей. И что все и м перцы относятся друг к другу свысока.
       —Такого я тебе не говорил. Я говорил, что с помощью подлости здесь проще сделать карьеру, но это не значит, что все, кто находится у власти подлецы. Честные люди нужны и самым отпетым негодяям.
       — К тому же Загерий военный, —вмешался Деррон. — Понимаешь, у солдат жизнь каждого зависит от другого и относится в их среде свысока друг к другу равносильно сам о убийству. Каждый из них должен быть уверен, что если потребуется его товарищ придет ему на выручку. И хороший офицер всегда старается поддерживать такие товарищеские отношения среди своих солдат, а Загерий явно хороший офицер.
      Подобные слова были наивысшей похвалой в устах Деррона. Однако время для разговоров сейчас было не самым подходящим, о чем мне немедленно и напомнил командир наемников. Древком копья он толкнул меня в спину, заставляя идти внутрь здания. Кажется, именно на мне он решил отыграться за свое недавнее унижение.
      — Иди вперед, сопляк, — зло сказал он и ткнул меня древком второй раз… вернее попытался ткнуть. Я нагнулся, пропуская копье над собой, и ударом руки переломил его пополам. Если уж эти тюремщики боялись меня, то пусть хоть у них будут для этого более существенные основания, чем слухи. А копье все-таки паршивое. Я никак не ожидал, что оно переломится так легко. Казна явно экономила на вооружении тюремщиков. Это же надо додуматься было сделать древко копья из такой слабой древесины.
      Однако на окружающих это все равно произвело сильное впечатление. Мои конвоиры даже отошли подальше и уже не выпускали из рук арбалеты. Их командир, хоть и кипел от ярости и стыда под насмешливым взглядом гвардейского офицера, но при нем ничего не осмелился со мной сделать.
      —  Ну и зачем ты это сделал? —осведомился Мастер.
      — Не знаю, —честно ответил я. — Но терпеть же когда тебя бьют в спину дуби н кой?
       — Мне кажется, ты совсем не боишься.
      Я прислушался к себе. Страха действительно не было. Нет, тревогу я ощущал, но не страх. Почему-то я был уверен, что эта ситуация ничего опасного для меня не несет.
      —  Не боюсь.
       — А зря. Если бы не Загерий, то стражники пристрелили бы тебя за попытку к бегс т ву. Кстати, они еще см о гут это сделать.
       — Если бы не Загерий, я не стал бы и копье ломать. Это я проделал в основном для н е го. Мне кажется, что ему это понравилось. И, думаю, он сможет мне помочь.
      Меня повели по узким каменным коридорам, потом мы спустились в подвал и снова двинулись по такому же коридору, как и наверху. Последним шел Загерий и его присутствие явно не нравилось командиру стражи.
      Наконец мы подошли к какой-то двери. За дверью оказалось довольно просторное, но совершенно пустое помещение. В нем, кроме той, через которую мы вошли, была еще одна дверь, а одна из стен представляла собой сплошную решетку из толстых металлических прутьев крепко вмурованных в стены и потолок. Один из стражников ключом открыл дверь в ней и махнул мне рукой. Жест был понятен, и я неохотно зашел туда. За спиной лязгнул замок. Обернувшись, я увидел, что оба конвоира устраиваются на скамейке напротив моей клетки. А их командир и Загерий заходят во вторую дверь. Все ясно. Эти собрались меня охранять, а их командир спешит на доклад. Я вздохнул и оглядел свою клетку, впрочем, осматривать здесь было совершенно нечего. Решетка отделяла совершенно пустое пространство метра два на четыре. На каменный пол было брошено несколько охапок соломы, на которую я и уселся, приготовившись ждать неизвестно чего.
      Ожидание продлилось часа полтора. Наконец дверь, через которую ушли Загерий и начальник стражи отворилась, и показался какой-то человек. Он отдал короткое распоряжение, и мои охранники неохотно поднялись. Один из них открыл дверь.
      — Выходи, мальчишка. Тебя прокуратор требует.
      Наконец-то. А я уже думал, что мне до вечера здесь придется сидеть. Слава богу, это изматывающее ожидание закончилось. Никогда не любил ждать, но и ни одно ожидание не действовало мне на нервы так, как это.
      Дверь вела в небольшой коридорчик. В нем ждал уже знакомый начальник стражи, который привел меня сюда. Рядом стоял какой-то, как бы это сказать, слегка толстоватый ухоженный мужчина в нарядном костюме. В руках он держал батистовый платочек, которым постоянно протирал свой лоб. Мне это показалось странным, поскольку я не чувствовал, чтобы здесь было жарко, да и человек не выглядел вспотевшим. Никакого оружия у него тоже не было. С какой-то приторной улыбкой он подошел ко мне и радостно вскричал, как будто я был его старинный друг, с которым он не виделся тысячу лет:
      — Милорд! Прошу вас. Проходите. О! Вы так молодо выглядите. Как вам это удается?
      Этот тип захихикал.
      — Шутка. Прошу не обижайтесь, милорд. — Он обнял меня за плечи и провел в свой кабинет. Загерия я нигде, несмотря на все старания, не увидел. Очевидно, отсюда был какой-то другой выход. А я так надеялся, что он будет здесь. Оставаться наедине с этим ухоженным, сладко улыбающимся типом мне совсем не хотелось. К тому же от него нестерпимо несло какими-то духами. Как вообще можно выдержать такой запах? Я попытался отстраниться, но тот держал меня крепко. — Если бы вы знали, милорд, как здесь скучно. Никакого общества. — Он опять приложился платком ко лбу и тут я понял, что пахнет духами вовсе не от него, а от этого платка. Значит, ему не нравился запах в тюрьме и он перебивал его таким образом? Ну и ну.
      — Э-э, простите, — я сделал еще одну безуспешную попытку отстраниться. — Мы ведь незнакомы?
      — О, прошу прощения. Я прокуратор Валейского района Либиус Марзофл. Нет, нет, милорд. Вам представляться не надо. Вы Энинг Сокол. Тот самый знаменитый рыцарь, который спас Амстер. Мы тут наслышаны о вас.
      Этот тип был мне попросту противен и с каждой минутой нравился все меньше и меньше. Его постоянная болтовня, из которой так и осталось неясно, почему я здесь, его приторная улыбка, как будто приклеенная к губам, его ухоженный вид, манеры — все вызывало отвращение. Хотя, должен признать, что, несмотря на некоторую полноту, он было довольно красив. Впрочем, подобная красота скорее была присуща женщинам, но никак не мужчинам.
      — Польщен, — просипел я, пытаясь не дышать носом, чтобы не вдохнуть ядовитых ароматов его духов. Как он вообще это терпит?
      — Не надо скромничать…
      — Только не понимаю, почему я здесь, — перебил я Либиуса. Это, конечно, невежливо, да и Марзофлу это явно не понравилось, но если позволить ему говорить, то я застряну здесь на месяц.
      Либиус, наконец, отпустил меня и сел за свой стол, стоящий в углу кабинета. Я усиленно задышал, пытаясь поскорее провентилировать легкие от аромата его духов.
      — Мне неприятно это говорить, но вас обвиняют в очень скверном преступлении. О-о, не надо слов. Я верю, что вы невиновны, но закон, знаете ли… Да и Загерий отзывался о вас хорошо. Кажется, вы ему понравились. Я ему пообещал, что разберусь с вашим делом как можно быстрее. Я буду постоянно держать его на контроле.
      — Так в чем же меня обвиняют, — опять не выдержал я. В его дружеские чувства не верилось ни капли, как не верилось и в остальные его заверения. Этот человек был фальшив насквозь, и у него не хватало воображения это скрыть.
      —Вас обвиняют в связях с отвергателями. Это очень серьезное обвинение.
      —Что?! В связях с кем? — я усиленно вспоминал уроки Мастера. Вроде бы рассказывая о Византии он ни о каких отвергателях не упоминал. Что это за дьяволы? — Кто такие, к дьяволу, эти ваши отвергатели?
      —Как вы не слышали об отвергателях? — Его постоянное выканье начинало уже бесить. — Хотя понятно. Вы же только два часа назад в городе, а до этого вы никак не могли слышать о них…
      Здесь я не выдержал. Моя вина, но выносить больше этого человека у меня не было сил.
      — Тогда какого черта вы разыгрываете эту комедию?!! Вы сами говорите, что я не мог никак слышать об этих отвергателях, и сами же обвиняете меня в связях с ними!!! В связях с людьми, или кто они там, о которых я слышать никак не мог! Где же логика?
      На шум в комнату вбежали двое стражников и резво накинулись на меня. Слишком резво… Воспользовавшись арсеналом сайве я выкинул их одного за другим за дверь. Конечно, выкинул, это не то слово. При всем желании я бы не смог даже поднять их. Они вылетели сами. Я просто слегка подправил направление их атаки.
      — Я не собираюсь пока убивать вашего начальника! — крикнул я им вслед, захлопывая дверь у них перед носом. Они не поверили и усиленно заколотили в нее.
      — Теперь я верю, что вы в одиночку смогли противостоять наемникам. — Либиус стоял около своего стола, прижавшись к углу. По-моему, он немного струхнул. Мне же почему-то стало неловко.
      — Извините, ради бога. Просто я не выдержал. Понимаете, меня еще ни разу не арестовывали, — все же не удержался я от шпильки.
      — Я понимаю. — Либиус слегка оправил костюм и с достоинством вернулся на свое место за столом. — Эй, там! Прекратите стучать! Вы мешаете беседе!
      В этот момент хиленькая задвижка не выдержала, и в комнату разом ворвалось человек шесть.
      — Я сказал вон! — неожиданно закричал Либиус.
      — Но господин, — неуверенно начал один из солдат. — Арестованный оказал сопротивление…
      — Не надо было врываться. Он просто погорячился немного и не знает наших законов, вот и разнервничался, а тут врываются двое, сразу кидаются в драку.
      Я ошарашено прислушивался к разговору и чувствовал, что потихоньку схожу с ума. Может я чего-то не понимаю, но не мог начальник полиции после всего происходящего оправдывать заключенного. Я понимал, что сглупил, когда раскричался здесь, нервы не выдержали, и сейчас был готов, к какому-нибудь наказанию, но ни к этому. Деррон в свое время показал, как должен вести себя командир, если хочет чтобы его уважали, и я понимал, что Либиус просто обязан наказать меня, если не хочет потерять свой авторитет. А он вместо этого отругал своих подчиненных и защищает арестованного. Или он сходит с ума, или здесь что-то не то. Или одно из трех. Гм. Этим третьим вполне мог быть Сверкающий. Но… нет, все равно все лишено смысла.
      Стражники тоже опешили от такой реакции начальника и поспешно вышли.
      — Невоспитанные скоты. — Буркнул им вслед Либиус и повернулся ко мне, опять улыбаясь своей «приклеенной» улыбкой. — А вы не нервничайте больше, милорд. Я понимаю, что вы не могли слышать об отвергателях и, следовательно, не можете быть с ними никак связаны, но у меня есть обвинение и я обязан провести расследование. Долг зовет. Например, долг повелевает мне осведомиться с какой целью вы прибыли в нашу столицу, если не являетесь связным отвергателей?
      Теперь все ясно. Сверкающему не просто надо избавиться от меня. Он еще и хочет узнать для чего я так стремился в Константинополь. Что ж, логично, только вот со шпионом ему не повезло. Или я опять чего-то не понимаю.
      — Все просто, господин Либиус. Я прибыл сюда по торговым делам своей фирмы.
      — К-какой фирмы? Ты же рыцарь?
      Кажется, мне удалось сильно удивить прокуратора, если он сказал мне ты. Если не ошибаюсь, впервые за весь разговор.
      — Рыцарям тоже надо есть. К тому же, я хоть и возглавляю фирму, но делами занимается мой младший партнер. Так что мое рыцарское звание мне в этом совсем не мешает. Даже помогает. С ним я могу кое-что, чего не может мой партнер. — Надеюсь, он не спросит, что конкретно дает мое звание в торговле. На ум ничего не приходит.
      — И кто твой младший партнер? — Либиус поднял платок, что бы снова протереть лоб, он явно оправился от удивления. Что ж, постараемся еще немного удивить его.
      — Да вы его, скорее всего, знаете. Это Вильен Нарнах.
      Рука с платком резко замерла, так и не коснувшись лба. Либиус побледнел, а его неизменная улыбка сбежала с губ. Полное ошеломление, вот как я назвал бы состояние прокуратора. Впрочем, ошеломление было не только у него. Я тоже был поражен такой реакцией.
      — Кто?! — хрипло спросил он.
      — Нарнах.
      — Вы шутите, милорд.
      Я с удивление посмотрел на бледного Либиуса.
      — Нет, господин прокуратор. Договор между мной и Нарнахом заключен в Тевтонии и подтвержден в Амстере. Если хотите, может послать запрос.
      — Нет нужды. Хорошо. — Кажется, Либиус принял какое-то решение и успокоился. — Как я и обещал, я лично займусь вашим делом, милорд. А сейчас извините, у меня еще много дел.
      Ага. До этого ты явно никуда не торопился. Интересно, что его так поразило в том, что я сказал? И какое отношение ко всему этому имеет Нарнах?
      — Я надеюсь, вы больше не будете драться с моими солдатами? Я прикажу отвести вас в камеру. Еще раз извините за неудобство, но таков мой долг.
      — Понимаю. Но еще один вопрос: кто же все-таки такие эти отвергатели?
      — Отвергатели — это новая религиозная секта. Они появились несколько месяцев назад в городе Ашалоне. А два месяца назад они появились здесь. Они утверждают, что бога нет, и что мир на самом деле создал дьявол, а потом, чтобы затащить в свои сети людей, он придумал и бога. А господа нашего Иисуса Христа они считают жертвой дьяволу, которую принесли для доказательства могущества Сатаны. Они еще многие подобные глупости говорят, я не очень-то это дело знаю. И еще они практикуют жертвоприношения.
      — Жертвоприношения?
      — Да. Они утверждают, что каждый год необходимо приносить жертву, что бы умилостивить Господина. Но самое мерзкое то, что они приносят в жертву в тот день, когда принял мученическую смерть Иисус Христос. Мол, их мерзкие жертвоприношения должны проходить в тот же день, когда совершилось первое. В этом году они совершили первый обряд. По их учению в жертву должен быть принесен один праведник и двое грешников. Знакомо, да?
      С библией я был знаком плохо, но помнил, что вместе с Христом казнили двоих преступников. Праведник и двое грешников.
      — Знакомо, — согласился я.
      — Но они, правда, внесли разнообразие. Есть еще и четвертая жертва — ребенок. Всех четверых стража нашла распятыми под Ашалоном после Пасхи. Теперь вы понимаете, что наш богобоязненный император не мог позволить существовать такой мерзости на земле? Отвергателям была объявлена война. Их контору в Ашалоне разгромили, но они укрылись в других городах. Вас же обвиняют в том, что вы связной между отвергателями из разных городов.
      Либиус звякнул в колокольчик. Слегка шокированный рассказом, я послушно вышел за вошедшей стражей. Мир создал дьявол. Надо же было такое придумать! Да еще в мире, где религия играет если не первую скрипку, то очень близкую к этому. Понятно, почему их так быстро прищучили. Интересно, а не была ли эта секта детищем Сверкающего? Я мотнул головой. Еще немного и в каждом событии мне начнет мерещиться рука Сверкающего. Так и до паранойи недалеко.
      Из раздумий меня вывел сильный удар в поддых, от которого я согнулся пополам.
      — Ну что, щенок, теперь за тебя никто не заступится.
      Я узнал в говорившем одного из тех двоих стражников, которых недавно столь невежливо выпроводил из кабинета прокуратора.
      —  Энинг, ради бога не сопротивляйся, —испуганно проговорил Деррон.
      Это я и без него понимал. Сейчас мои конвоиры просто хотели наказать меня, но если я окажу сопротивление, то… С этими двумя у меня, пожалуй, есть шансы справиться, но они ведь наверняка позовут других и дело может обернуться куда хуже чем сейчас. Меня вполне могут и убить. Можно, конечно, отнять оружие, но далеко ли я с ним уйду? Все искусство Деррона не поможет мне пробиться сквозь охрану. Так что лучше не сопротивляться и надеяться, что эта забава скоро стражникам надоест.
      Я сгруппировался и незаметно стал парировать сыпавшиеся на меня удары. Конечно, таким образом полностью этого сделать не удалось, но я надеялся только избежать серьезных травм и переломов. В конце концов, я упал и свернулся калачиком на полу, прикрыв голову руками. Один из стражников от души добавил мне пару раз ногами, но второй его остановил:
      — Ладно, хватит с него. Он уже все понял, а если мы его убьем, то шефу это не понравится.
      — Сопляк, — зло сплюнул второй. — Потащили его.
      Меня не слишком вежливо встряхнули и подняли на ноги. Болело все тело. У меня создавалось такое ощущение, что на мне не осталось ни одного целого места. Но переломов вроде, слава богу, не было. Только отчаянно болели бок и нога.
      —  Я сейчас посмотрел твой организм, —сообщил Мастер. — Ничего опасного. В о с новном ты отделался синяками. Серьезно пострадала только нога, но через несколько дней она пройдет, придется тебе похромать. А теперь я выскажу все, что о тебе думаю. ЭНИНГ, ТЫ БОЛВАН!!! За каким, простите, лешим, ты связался с теми охранниками?! Т е бе что, жить стало скучно? Тебе Сверкающего мало? Даже такой болван как ты мог бы сообразить, что такие вещи не прощ а ются.
      Я слегка улыбнулся. Гнев Мастера явно был напускным. На самом деле он был напуган и даже не очень старался скрыть это. Было даже приятно, что в этом мире есть кто-то, кто переживает за тебя. Сразу чувствуешь себя сильным и не одиноким.
      —  Он еще улыбается. Вот погоди, вернешься к нам на остров, я тебе покажу, как д о водить старших до седых волос.
      Меня встряхнули еще раз.
      — Ну что, ты все понял, рыцарь?
      Я постарался проигнорировать насмешку.
      — Я спрашиваю, ты все понял? — Мое молчание почему-то разъярило стражника.
      — Понял, — вздохнул я.
      — Понятливый.
      Меня не очень вежливо подхватили под руки и потащили по коридору. Сначала я решил было попросить отпустить меня, я и сам вполне мог дойти, но подумав, передумал. А вдруг они решат, что если я могу идти сам, то мне мало досталось, и добавят еще? Нет уж, пусть стараются. Я расслабился и повис на руках стражи. Это было даже забавно, вот только бок от такого способа передвижения заболел сильнее.
      Наконец меня подтащили к двери, открыли ее и впихнули внутрь. Дверь за спиной захлопнулась, скрипнул засов. Я оглядел свою камеру. Ничего, просторная. Мебели только никакой, но зато солома хорошая. Даже окно есть, зарешеченное, конечно. Но всю картину портили десять типов уголовной наружности смотрящих на меня без всякого дружелюбия.
      — Привет, — вежливо поздоровался я, поднимаясь с пола и осторожно садясь, стараясь не потревожить свои многочисленные синяки и ушибы. — Не ждали? А я пришел!
      —  Шут, —буркнул Деррон. — Как выкручиваться будешь? Тебе явно тут не рады.
       — Еще не знаю. Работаю над этим.
       — Работай, только поскорее.
      — Хо. Кто к нам пожаловал, — с места поднялся плотный мужчина с рыжими волосами и рыжей бородой, закрывающей почти все его лицо. — Рыцарь! Господа все на колени. Приветствуйте благородного рыцаря.
      Все засмеялись, хотя на мой вкус шуточка была та еще.
      — Только маленький он какой-то, — высказался еще один уголовник. — Может он карлик?
      Опять смех.
      Я молча сидел на полу и слушал. Это немного сбило всех. Никто не понимал, что происходит. По их понятиям я должен был либо забиться в угол от страха, либо, если достаточно храбрый, броситься на оскорбителей. Вместо этого заинтересованное молчание. Прав был Мастер — молчание порой действует гораздо сильнее любых слов. Но они поняли бы даже мое молчание, если бы я выразил презрение, но явная моя заинтересованность всем происходящим сбивала с толка.
      — Да нет, не карлик, — высказался еще кто-то. — Это он от страха уменьшился. Я слышал, рыцари всегда так поступают. Они могут даже совсем маленькими стать, если их напугать хорошенько.
      Я с интересом посмотрел на того, кто высказал подобную мысль. А что, интересно. Ведь наверняка с помощью магии можно как-нибудь уменьшить человека. Или уменьшить самого мага. Это ведь здорово. Лучший шпион. Только ведь и к нам могут подобраться такие шпионы. Надо будет серьезно поговорить с Леонором и Мастером. Правда, с Мастером можно поговорить и сейчас, но не думаю, что в данный момент это к спеху.
      — Эй, рыцарь, — снова заговорил рыжебородый. — Ты слышишь меня. Сейчас тебе будет больно, — издевательски проговорил он.
      — А больно будешь делать ты один или все вместе?
      — Ишь ты, — рыжебородый с каким-то непонятным интересом посмотрел на меня. — Ты не трус, жаль.
      Чего ему интересно жаль? Жаль что я не трус?
      — Что вам жаль? Жаль что не трус?
      — Нет, жаль тебя убивать.
      Я слегка побледнел, но постарался не показывать виду.
      — А это обязательно?
      — Увы. Рыцарей здесь не любят. Напоследок хочу сказать тебе кое-что. Тебя должны были посадить в другую камеру, не сюда. У тебя есть опасный враг, рыцарь.
      Так, по крайне мере теперь все понятно. И понятно, почему арестовали только меня. Будь здесь мои друзья, то попробовали бы эти уголовники что-нибудь сделать. Сверкающий предусмотрел все варианты. Если мы бежим от стражи, то оказываемся вне закона, если я соглашаюсь на арест, то меня сажают в камеру с уголовниками, которые не любят рыцарей. Я посмотрел по сторонам. Остальные явно были удивлены словами рыжебородого и ничего не поняли. Значит, о моем запланированном убийстве знает только рыжебородый, а для остальных это просто забава. Что ж логично. Зачем подкупать всех, когда можно только одного, а остальные и сами присоединятся ради удовольствия.
      — А ты уверен, что это хорошая идея? Нужны ли будут свидетели?
      Рыжебородый усмехнулся, но я заметил, что в его глазах мелькнула тень неуверенности. Этот рыжий был безусловно умен, гораздо умнее, чем старался казаться.
      — О чем это болтает этот сопляк, — с места поднялся еще один человек. — Рыжий, ты собираешься кончать его или это сделать мне?
      Рыжий посмотрел на говорившего. Потом вытащил самодельный нож, сделанный из какой-то полоски металла заточенной о камень и двинулся ко мне. Я мягко поднялся, стараясь не думать о боли от ударов стражников.
      Мастер с Дерроном заговорили разом, причем в голосе у обоих были нотки паники.
      —  Не вмешиваться, —оборвал я их. — Не мешайте, чтобы не случилось.
      Они тут же замолчали. Идей, похоже, ни у кого из них не было.
      Рыжий подошел и посмотрел на меня.
      — Я убью тебя быстро, без боли, не сопротивляйся.
      — Спасибо, но я предпочитаю побрыкаться.
      Рыжий с уважением посмотрел на меня и ударил. Я мягко ушел в сторону. Перехватил кисть и слегка сжал ее. Через секунду рыжий ошеломленный валялся на полу, а его нож был приставлен к его горлу.
      — Всем не двигаться! — приказал я. Это было излишне. Уголовники настолько были ошеломлены, что сидели абсолютно неподвижно и таращились на меня как на привидение.
      Я снова посмотрел на рыжего.
      — Все еще хочешь убить меня?
      Тот покосился на нож. Потом посмотрел на меня.
      — Уже не так сильно.
      — Хорошо. Ты понял, в чем была твоя ошибка?
      — Чего? — рыжебородый посмотрел на меня осоловевшими глазами.
      — Ошибка. Ты недооценил соперника, полез на него без разведки. Сразу раскрылся и ударил слишком откровенно. Повтори то, как ты нападал, только медленнее. — Я кинул нож обратно. Деррон хотел что-то сказать, но промолчал.
      Рыжий был настолько ошарашен всем, что повиновался без слов.
      — Вот смотри. Ты ударил так. Я немного смещаюсь в сторону и ловлю твою руку вот таким образом. Теперь я тяну тебя в сторону твоего удара, а ты даже остановиться не можешь, а руку поворачиваю вот так. Вот эти вот мышцы кисти не очень сильны и даже ребенок может справиться с ними. Вот видишь? Если я еще поверну твою кисть, то сломаю ее. Нож, естественно ты держать не можешь, и он падает прямо мне в руку. Теперь я еще чуть-чуть подталкиваю тебя и отпускаю. Ты сейчас так стоишь, что сбить тебя с ног можно простым щелчком. Я ставлю подножку, зажимаю в болевой захват руку и все. Понял?
      Рыжебородый снова лежал на земле, а нож касался его горла.
      — Ладно, вставай. Держи свою игрушку.
      Рыжебородый молча смотрел на меня. Сейчас все зависела от того, какое чувство в нем взыграет — месть или уважение. Если я неправильно понял его характер, то мне не поздоровится.
      — Мир? — я протянул руку.
      Тот молча разглядывал меня. Так молча, мы простояли минуты три.
      — Ну ты и нахал, — восхитился рыжий. — Мир. — Он пожал протянутую руку, и я облегченно вздохнул.
      — А если бы я не согласился и воспользовался твоим уроком? Я ведь не повторяю одну и ту же ошибку.
      — Попробуй. — Я встал напротив него.
      Он еще раз внимательно меня осмотрел.
      — Вроде нормальный, — пробормотал он. — Потом перевернул нож рукояткой вперед и ударил. Ударил сильно. На этот раз я просто повернулся, ухватил руку с ножом и добавил силы в его удар. Не имея возможности остановиться, рыжий пролетел мимо меня. Я чуть повернул его руку и опустил ее вниз, при этом другой рукой ударил в плечо. Рука превратилась в рычаг, рыжий в изящном кувырке перелетел через нее и с сильным хлопком рухнул спиной на землю. Несколько мгновений он не шевелился, потом со стоном поднялся.
      Кто-то неуверенно засмеялся. Я мгновенно поднял нож и метнул его. Конечно, для метания он был совсем не предназначен, но Деррон учил кидать и еще менее приспособленные для этого вещи.
      Смех мгновенно оборвался, а человек с испугом уставился на нож, торчащий около своей ноги.
      — Может хочешь попробовать ты? — вежливо спросил я.
      Тот неуверенно посмотрел по сторонам, но остальные отводили глаза.
      — Если кто-то хочет попробовать, то сначала будет иметь дело со мной. — Рыжий поднялся с пола и сурово оглядел всех. — Всем понятно?
      — Но разве… ведь рыцарь… — попробовал кто-то возразить.
      — А ну тихо!!! — рявкнул рыжий. — Этот рыцарь находится под моей защитой. Но если кто-то хочет, может вызвать его один на один. — Он насмешливо оглядел всех, ожидая ответа. Никто не проронил ни слова. — Я так и думал.
      Рыжий повернулся ко мне.
      — Эзип Рыжебородый, а кто ты, смелый рыцарь.
      Я почувствовал, что похвала искренняя и покраснел.
      — Энинг. Меня еще называют Энинг Сокол.
      Кажется, никому это имя было неизвестно, но Эзип удивленно посмотрел на меня.
      — Серьезно? Ты Энинг Сокол? Вот так, так! Слышал о тебе. Ну-ка отойдем, думаю, нам стоит о многом поговорить. — Он повел меня в сторону от всех и опустился на землю.
      —  Поздравляю, —с облегчением сказал Мастер. — Кажется, тебе удалось выпутат ь ся и из этого приключ е ния.
       — Еще не выпутался, но стараюсь.
       — Все-таки я никак не могу понять, — слегка недоуменно проговорил Деррон, — то ли тебе неимоверно везет, то ли в тебе действительно есть что-то такое, что позволяет н а ходить выход из самых критических полож е ний.
      Я усмехнулся.
       — С таким вопросом тебе лучше обратиться к Мастеру. Это ведь он у нас специ а лист по человеческим д у шам.
      Когда на следующий день к обеду в камеру зашел Загерий вместе с Ролоном и Ильей Муромцем, они разглядели как заключенные, разбившись на пары, с энтузиазмом занимаются армрестлингом. Я же сидел около расчищенного от соломы пола и палочкой отмечал в пыли победы и поражения.
      — Что здесь происходит? — ошарашено поинтересовался Загерий.
      Я оторвался от своей таблицы и посмотрел на вошедших.
      — А, привет. Вы за мной? Подождите две минуты у нас скоро финал. Сейчас определим чемпиона и тогда я к вашим услугам.
      Ролон с Ильей Муромцем как-то странно переглянулись и уставились на меня.
      — Какой финал? — только и спросил Загерий.

      Вся наша компания собралась вместе с Загерием в нашем номере гостиницы. Насколько я понял по дороге из тюрьмы, он сыграл далеко не последнюю роль в моем скором освобождении. Но теперь всех интересовало не мое освобождение, а то, чем я занимался в тюрьме с заключенными.
      — Понимаете, — объяснял я. — Я был парией. Сверкающий все точно рассчитал: либо мы бежим и нас начинает разыскивать все силы империи, либо соглашаемся на арест и там меня сажают к уголовникам. Именно поэтому арестован был только я и никто больше. Будь в камере со мной еще кто-нибудь из вас, все эти уголовники могли пытаться убивать нас до второго пришествия. Естественно Марзофл был подкуплен и именно он организовал, чтобы меня посадили не в камеру для дворян, а в обычную.
      — Скотина, — буркнул Загерий. — Он клялся, что произошла ошибка, и что он такого распоряжения не давал.
      — Без него на подобное никто не решился бы. Однако обвинение в мою сторону было настолько смешное, что все должно было решиться в одну ночь. Для этого Марзофл через стражника передал одному заключенному, что его отпустят, если он организует дело «воспитания» рыцаря. Вы понимаете, о чем я.
      — Но откуда ты все это узнал? — удивленно поинтересовался Ролон.
      — Да тот заключенный мне все и рассказал.
      — Что?!! — одновременно воскликнули Ролон, Загерий, Муромец и Далила.
      — Ну да. Мы с ним подружились, и он все рассказал. Кстати, весьма интересный человек.
      — Подожди, — Ролон затряс головой. — Ты подружился с человеком, которого подкупили для твоего убийства? Не верю.
      — Зря, — усмехнулась Далила. — Если не веришь, то что же ты здесь делаешь? Если я правильно помню, то некто здесь присутствующий пытался проделать нечто подобное два раза.
      Ролон недоумевающе потряс головой.
      — Все равно не понимаю. Мое поведение можно объяснить. Мой заказчик отказался от контракта.
      — Ну, его поведение тоже можно объяснить. Он полез на меня с ножом. Кажется, это была какая-то заточенная металлическая пластина. Самоделка, одним словом. Ну я показал кое-что из того, чему научил меня Деррон. Это мой учитель, — пояснил я Загерию. — Потом обучил нескольким приемам. В общем, он согласился, что убивать меня не стоит. А потом я обучил заключенных новому виду спорту. Им же там скучно, а это какое никакое, но развлечение.
      — Да уж, — Ролон как-то странно уставился на меня.
      — Кстати, я обещал помочь освободить этого человека. Насколько я понял, ему грозит либо крупный штраф, либо тюрьма. Думаю, я не обеднею от одного штрафа. А как вам удалось так быстро освободить меня?
      — Думаю, для тебя не будет сюрпризом, если я скажу, что здесь большую роль сыграл здесь Загерий, — ответила Далила. — Когда тебя увели, мы дождались Ролона. А тот, как только узнал, что случилось, сразу поднял крик. — Она усмехнулась. — У него был опыт тюрьмы, и он прекрасно знал кое-какие порядки там. В общем, он заставил нас по настоящему встревожиться. Мы поговорили с Мервиным и Ратобором…
      — С Ратобором? У вас есть даль-связь с князем?
      — Вообще-то да. Он дал нам ее перед тем, как мы отплыли, Энинг. Сам понимаешь, что тебе он тогда дать ее не мог. Так вот, они обещали помочь, а мы отправились к прокуратору. Там мы и встретили Загерия, который предложил идти сразу к верховному прокуратору. Однако до вечера нам ничего сделать не удалось. А утром нас неожиданно вызвали к императору. — Далила усмехнулась и кивнула на Загерия. — кое-кто был этим слегка удивлен.
      — Слегка?! Да я был вообще не готов к такому.
      — Просто ты не очень хорошо знаком с Энингом, — засмеялся эльф. — Знай ты его так, как я, то ничему бы не удивлялся.
      — Кажется, император был не очень доволен тем, что его сегодня утром потревожили послы Амстера и Китижского княжества с протестами по поводу незаконного ареста благородного рыцаря, — продолжила рассказ Далила. — Здесь кстати оказался Загерий, который подтвердил ложность всех обвинений в твой адрес. В результате император велел нам всем проваливать к чертям и подписал приказ о твоем освобождении. По-моему, он был рад как можно скорее отделаться от нас и послов, которые стояли у него над душой. Потом, правда, нам пришлось потратить несколько часов, чтобы пройти разные инстанции для подтверждения императорского приказа. Бюрократия тут… Загерий в этот время отправился в тюрьму. Там он и узнал, что тебя по «ошибке» посадили не в ту камеру.
      — Мы уже и не думали застать тебя живым, — заговорил Илья Муромец. — Понятно, что это все была ловушка. Но то, что мы застали в камере… Это был сюрприз.
      — Энинг, — неожиданно заговорил Эльвинг. — Тебя Нарнах вызывает. — Он протягивал мне палочку даль-связи.
      Я усмехнулся, Нарнах проявлял заботу о своем капиталовложении.
      — Слушаю, Вильен. Кого ты еще ограбил?
      — Эта шутка уже не смешена, Энинг. Я слышал, что ты опять влез в неприятную ситуацию? Когда твои друзья связались со мной, то я, честно говоря, подумал, что на этом наше знакомство закончится. Пришлось срочно бежать к Мервину. Хорошо, что я был в этот момент в Амстере. Что там случилось у тебя?
      Я рассказал.
      — Либиус Марзофл говоришь? Понятно, почему он побледнел, когда ты сказал, что находишься по моим делам. Этот негодяй давно уже куплен мной с потрохами. Сейчас, значит, он решил на стороне подработать. Ну что ж, посмотрим, во сколько это ему встанет. Можешь забыть о нем.
      — Энинг. Ты слышишь, — неожиданно вклинился другой голос, который я не сразу и узнал.
      — Мервин, это вы?
      — Я, мальчик.
      Если Мервин назвал меня так, то жди неприятностей. У меня противно засосало под ложечкой.
      — Что случилось? — спросил я, страшась ответа.
      Мервин вздохнул. Его голос звучал как-то устало.
      — Мне только что сообщили, что Винер погиб.
      Я вспомнил маленького тщеславного и жизнерадостного предсказателя, к которому мы обратились за помощью в Амстере. Вспомнил его помощницу.
      — А Мириэль? С ней все нормально?
      — Ее не было в это время в шатре. Так что ей повезло.
      — А как это случилось? — Я уже догадывался об ответе.
      — Люди Сверкающего. Они вошли к нему, когда около его шатра уже не было людей. Там случайно проходил караул, и они услышали шум внутри. Когда они зашли, то там было трое человек и Винер. Эти трое бросились убегать, но один из них напоследок всадил предсказателю нож в сердце. Стражникам удалось догнать одного убегающего, но тот так сопротивлялся, что его пришлось убить. А один из стражников остался в шатре. Энинг, Винер на несколько секунд приходил в себя и сказал… он сказал: «Передайте Энингу, что я ничего им не сказал. Они ничего не узнали».
      Я почувствовал, как по щеке покатилась слезинка, но даже не сделал попытки, чтобы ее вытереть. Сначала Буефар, теперь Винер. Кто будет следующим? Кто еще должен погибнуть прежде, чем мне удастся исправить свою ошибку?
      — Я все понял Мервин. Спасибо.
      — Энинг, с тобой все в порядке?
      — Все хорошо. Спасибо. Конец связи.
      Даль-связь выключилась, но я продолжал сидеть, тупо сжимая уже ненужную палочку в руке.
      Ко мне подошла Далила и обняла за плечи.
      — Это был твой друг?
      — Нет… Да… Мы с ним всего один раз встречались. Это предсказатель. Именно он и направил меня в Константинополь. Сверкающий захотел узнать от него нашу цель вот и… А… — говорить я не мог.
      Подошел Эльвинг.
      — Прекрати. Винер был моим другом, но сейчас не время расклеиваться. Надо сделать так, чтобы его смерть не была напрасной. Закончи то, что начал. Проклятье на тебя! Да очнись же ты! Слабак! Девчонка! Рыцарь трухлявый! — Эльф еще некоторое время упражнялся в красноречии, вспоминая все людские оскорбления, которые только знал. Загерий с некоторым испугом посматривал на эльфа — никто не мог безнаказанно разговаривать с рыцарем.
      — Ты закончил? — поинтересовался я, когда эльф замолчал, исчерпав известные ему оскорбления.
      — Да. Что ты собираешься делать?
      — Сначала скажу спасибо. Ты прав, Винер не должен погибнуть зря. Винера жаль, но жизнь продолжается, как продолжилась она и после смерти Буефара.
      В комнате воцарилась тишина. Никто не хотел нарушать скорбное молчание. Но в этот момент раздался возмущенный вопль Леонора:
      — Что же это получается?!! Я оскорбил Энинга, и меня наказали понижением жалованья, даже плетьми грозили, а какой-то эльф при всех оскорбляет его гораздо сильнее, а его за это хвалят?!! Это называется справедливость?!
      Загерий, непосвященный в наши отношения, с недоумением уставился на мага. Илья Муромец с Ролоном тоже не совсем понимали о чем речь. Мы же с Роном, Далилой и эльфом уставились друг на друга. Первой не выдержала Далила. Она схватилась за живот и покатилась со смеха. Потом расхохотался Рон, а, глядя на них, рассмеялись я и эльф. Через минуту уже смеялись все, кроме Леонора, который мрачно смотрел по сторонам. Рон же сквозь смех пытался что-то объяснить Муромцу, Ролону и Загерию. Кажется, это ему удалось, потому что смех зазвучал с удвоенной силой.
      В дверь заглянул испуганный слуга, но на него шикнули и тот исчез.
      — Это действительно несправедливо, — наконец проговорил я. — Хорошо, что сказал.
      Я принял как можно более суровый вид.
      — Господин эльф!
      Тот вытянулся в струнку, подражая стойке смирно солдат.
      — Вы оскорбили рыцаря и должны быть наказаны. Какое жалованье вы получаете сейчас?
      — Никакого, господин рыцарь, — отчеканил эльф, весело посматривая на меня.
      — Так вот, с этого дня будешь получать в три раза меньше!
      — Слушаюсь! А почему в три?
      — А чтоб Леонор не завидовал. Тебя я наказал сильнее, чем его. — Мы опять расхохотались.
      — Кстати, — заговорил Рон. — Самое главное мы не сказали. Пока взрослые бегали освобождать тебя, я обнаружил корабль с красным парусом. Все, как ты говорил.
      Мой смех мгновенно оборвался.
      — Что ты обнаружил?!!!
      Рон растерянно посмотрел на меня. Он явно ожидал другой реакции на свое заявление.
      — Ну ты же сказал тогда чтобы мы искали корабль с алым парусом. Так я прошелся по набережной. Сегодня этот корабль подошел к причалу. Его трудно было спутать. У него самый верхний парус был алого цвета. Что-то не так?
      — Зачем ты вообще это сделал? — Далила нервно шагала из угла в угол.
      — Я же говорил, что мне надо было отвлечь внимание от настоящей цели поиска и корабль с алым парусом это первое, что взбрело мне на ум.
      — Но ты мог по крайне мере предупредить нас…
      — Не мог. В комнате было слишком много народа. К тому же, я надеялся, что моя дезинформация отвлечет шпионов Сверкающего.
      — Но это чушь! Почему ты вообще думал, что это сработает? Ведь шпионы могли ничего не узнать об этом!
      — Но они узнали, и это сработало, — успокаивающе заметил Ролон. — Лично я во всем этом вижу очень много положительного и очень мало отрицательного.
      — Ах так! Значит мы бегали…
      — Далила, успокойся. Не сильно мы и бегали. К тому же Энинг прав в том, что у нас не было времени на поиски этого корабля. Зато это показало нам как близко находятся шпионы. И заметь, как быстро они отреагировали.
      — Я прошу прощения, — неожиданно заговорил Загерий. Все это время он молча сидел и внимательно слушал нашу беседу. — Вполне возможно, что все здесь сказанное меня не касается, но здесь слишком много разговоров о политике, шпионах и Сверкающем. Темы эти отнюдь не те, на которые могут разговаривать обычные путешественники. Однако я думаю, что имею право поинтересоваться тем, что вообще происходит.
      — Какое право? — возмутился Леонор.
      — Такое, что вы не попросили меня удалиться, а значит, вы все-таки доверяете мне… до определенного момента.
      Глаза Ролона опасно блеснули, и я поспешно вмешался, опасаясь того, что тот может сказать… или сделать.
      — Вы правы. Но я не могу все рассказать вам. Могу только пообещать, что то, что мы делаем никак не затрагивает интересов Византии.
      Я коротко рассказал о нашей миссии, немного подредактировав свой рассказ. Я ничего не стал говорить о двух мирах, об опасности соединения обоих под властью Сверкающего. Сказал только, что мы ищем мага, способного противостоять магии Сверкающего и эти поиски привели нас в Константинополь. Сверкающий, зная о том, что мы действуем против него, но, не зная цели нашего путешествия, стремится нам помешать.
      — У меня сложилось впечатление, что помешать он старается в основном тебе, — заметил Загерий.
      Черт побери! Загерий оказался гораздо наблюдательнее, чем я думал.
      — Просто здесь подвернулся я. На Днепре погиб один из наших спутников, теперь он постарался убрать меня.
      — Понятно. Ловить на лжи я тебя не буду, хотя уверен, что рассказал ты мне далеко не все. Я бы тебе не поверил, но за несколько недель до вашего появления здесь агентурная сеть Сверкающего неожиданно активировалась. Более того, сюда было направлено несколько других агентов. Все это было сделано немного поспешно. Так, будто Сверкающий был уверен, что мы никак не будем ему мешать. Эта его ошибка помогла проследить несколько связей и ликвидировать многие его шпионские сети. Я помню те масштабные рейды. Но все агенты уверяли, что против Византии они действовать не намеревались. Задание они не знали. Его должны были сообщить им позднее, но они явно кого-то ожидали. Три дня назад оставшиеся на свободе агенты вдруг зашевелились. Они постарались взять под контроль все причалы и гостиницы. Так что здесь твой рассказ подтверждается. Да и их дальнейшие действия так же указывают на то, что у вас ведется какая-то своя игра затрагивающая Византию лишь косвенно.
      — А откуда у вас такие сведения о действия вашей разведки? — поинтересовался Ролон, подозрительно сверля глазами собеседника. — Насколько я знаю, вы с ней никак не должны быть связаны.
      Загерий усмехнулся.
      — Сразу видно, что вы новичок в Константинополе. Здесь если хочешь выжить, то поневоле научишься заводить нужные связи. Никогда не знаешь, что и когда может пригодиться. И уж если вы действительно хотите прижать Сверкающего, то можете рассчитывать на меня.
      — С чего это? — осведомился Илья Муромец.
      — Слухами земля полнится. Он уж слишком обнаглел. Подкуп кочевников для вторжения в наши балканские владения. Подстрекательство арабов для нападения на наши азиатские владения. Подозревают, что это именно он организовал секту отвергателей. Как видите, у меня есть причина помогать вам. Может эти зажравшиеся бюрократы, окопавшиеся в императорском дворце, не видят угрозы, но я человек военный и привык полагаться на чувства. И я чувствую опасность. Боюсь, что скоро начнется война и война большая. Сверкающий породил столько конфликтов своими действиями, что большой кризис неизбежен.
      — А вы проницательный человек, Загерий, но с чего вы взяли, что будет война?
      — Можешь мне не верить, милорд, но я чувствую это. Амстер снаряжает свои флоты и ведет активные переговоры с Китижем и Тевтонией. В Китиже значительную часть войск отводят к Балтике, где они собираются в гигантские лагеря. В Тевтонии тоже волнения среди баронов.
      — Это тоже сообщил вам ваш друг?
      — Кое-что он, но у меня есть и своя голова, — спокойно ответил Загерий Ролону, встретив его взгляд.
      — Хорошо, — я принял решение. — Может вы действительно именно тот человек, который может сильно облегчить наши поиски.
      Я посмотрел на Леонора. Тот пожал плечами.
      — Я установил защиту сразу же, как только мы вошли.
      Впервые я рассказал об истинной цели нашего путешествия.
      — Пирр, значит, — задумчиво проговорил Загерий. — Кажется слышал. Если хотите, я сейчас отправлюсь и все разузнаю, а потом сообщу вам сюда? Думаю, у меня это получится быстрее, чем у вас.
      — А почему мы должны вам верить? — начал было Леонор. Я же посмотрел на эльфа. Тот едва заметно кивнул.
      — Хорошо. Мы будем ждать здесь. — Я усмехнулся. — Озадачим шпионов Сверкающего.
      Загерий кивнул.
      — В таком случае не будем медлить. Я отправляюсь немедленно. — Гвардеец встал и вышел из комнаты.
      — Энинг, ты уверен, что он не предатель? — поинтересовался Ролон.
      Я пожал плечами.
      — Мне он нравится. Я не чувствую от него угрозы. Да и Эльвинг со мной согласен.
      — Вот как? — Ролон посмотрел на эльфа. — Что ж, тогда хорошо. Но сидеть здесь тоже не имеет смысла. Вернее сидеть всем. Пойду-ка я прогуляюсь.
      — Куда это ты? — подозрительно покосилась на него Далила.
      Ролон рассмеялся.
      — О! Меня подозревают в шпионаже! Как это мило. Госпожа, я не давал повода.
      — Хватит паясничать, Ролон-убийца. Почему ты вообще пошел с нами? Ты же ведь наемник. Что тебе Сверкающий?
      — Леди, наемники тоже люди и у них тоже есть свои принципы. Сверкающий язва и ее надо остановить. Вы пытаетесь это сделать, и я помогаю вам.
      — Ага. А кто пытался убить Энинга?
      Ролон мило улыбнулся.
      — Убивать — это моя профессия. Мне заплатили, я выполнил. К тому же тогда я еще не представлял всего. И ведь Энинг не сердится на меня. Ведь не сердишься? А, благородный рыцарь?
      Я усмехнулся.
      — Если уж собрались на прогулку, то возьмите свое оружие. — Я достал маленький арбалет Ролона, который отнял когда-то у него.
      Ролон рассмеялся.
      — Оставь себе на память. У меня есть еще.
      — Энинг, но ты ведь не отпустишь его? — Далила была явно возмущена.
      — Отпущу. Если бы он хотел меня убить, то давно бы это сделал. У него была куча возможностей. К тому же он спас мне жизнь там, на Днепре.
      — Но может он шпион? Сверкающий хочет узнать о нашей цели.
      — Ему это узнать, конечно, интересно, но вовсе необязательно. Он знает, что убив меня решает все свои проблемы. Узнать — это любопытно, но устранить угрозу — жизненно важно. Вряд ли он стал бы рисковать ради удовлетворения собственного любопытства.
      — Слишком высоко ты себя ценишь, Энинг, — усмехнулся Ролон.
      — К сожалению не я. Но может ты все-таки сообщишь куда собрался?
      — Это не секрет. В данный момент нам больше всего нужна информация. Причем она нам жизненно важна. Где ее легче всего достать? Правильно, там, где находятся те, кто ее знают.
      — Какая гениальная мысль, — восхитилась Далила.
      — А где они находятся? — не обратил внимания на насмешку Ролон. — В корабле с алым парусом.
      — Ты туда собрался? — изумился эльф. — Ты сумасшедший. Они же знают, что мы можем прийти, и ждут нас!
      — Они знают, что мы можем прийти, но они не знают, что мы знаем, что они ждут.
      — Чего? — вытаращил глаза Рон.
      Ролон щелкнул его по носу.
      — Не важно. Предоставьте все профессионалу. — Ролон вышел из комнаты.
      Рон обиженно засопел, потирая нос.
      — Профессионал, — буркнул он. — А в Амстере не мог за собой слежку обнаружить. Что делать нам?
      — Ждать, — пожал я плечами. — Что же еще. Из гостиницы никому не выходить. А я, если не возражаете, посплю. В тюрьме это было как-то не очень удобно на соломе. Да и опасно там это было. Была вероятность не проснуться. Всем спокойной ночи, вернее дня.
      Я прошел в свою комнату, скинул верхнюю одежду и юркнул под одеяло. Блаженно потянулся. Сколько времени прошло с того дня, как я спал на настоящей постели в последний раз. Однако перед тем как заснуть я сжал палочку даль-связи и вызвал Нарнаха.
      — Вильен.
      — Да, Энинг?
      — Слушай, надо бы позаботиться о Мириэль. После смерти Винера у нее ведь никого не осталось. Если можно постарайся, чтобы она ни в чем не нуждалась.
      — Конечно Энинг, — усмехнулся Нарнах. — Я все сделаю.
      Связь отключилась, а через минуту я уже сладко спал.
      Разбудили меня громкие голоса за дверью комнаты. Один убеждал, что у него есть что-то важное для меня, а другой, что это важное вполне может и подождать. Я узнал голоса Ролона и Далилы. Ролона? Значит, он вернулся? Я поспешно вскочил с постели и натянул брюки. Нырнул в рубашку и толкнул дверь.
      — Ролон, ты вернулся? Что там?
      — Ну вот, разбудил, — недовольно заметила Далила. — У него нет ничего такого, что не может подождать, Энинг, а вот тебе не мешало бы хорошенько выспаться.
      — Если бы я не выспался, то меня не разбудить, даже если под ухом будет звенеть большой колокол. Что-нибудь узнал, Ролон?
      Тот усмехнулся.
      — Даже больше, чем что-нибудь. Во-первых, этот корабль принадлежит Сверкающему. Команда тоже целиком его. Насколько я понял, это один из тех кораблей, на котором сюда перебросили шпионов. Мы были правы, они действительно установили наблюдение за всеми крупными гостиницами. Так они узнали и о поиске корабля с алым парусом. Вот и решили проявить инициативу. Насколько я понял, их штаб об этом не знает. Их план до примитивности прост — мы появляемся на корабле, они хватают нас и доставляют на Большой Остров. Того «гения», который придумал этот план, повышают в звании, дают награду и прочее. Ура, ура! Враг повержен, Сверкающий торжествует!
      — Значит, это их идея? — поинтересовался я.
      — Целиком и полностью. И, во-вторых, завтра или послезавтра сюда должен прибыть человек, который должен взять на себя руководство операцией. Его имя Арктер Бекстер.
      — Бекстер? — Удивленно переспросила Далила.
      — Ты его знаешь?
      — Слышала. Ему около шестидесяти сейчас. Его еще называют Старый Лис. Это очень опасный человек. Говорят, что его еще никому не удавалось обмануть.
      — Значит Сверкающий пошел со своего козырного туза, — задумчиво проговорил Ролон. — Энинг, похоже, ты сильно достал нашего друга. Я слышал, что ему передали всю контрразведку и разведку. По сути, он теперь второй человек в государстве с единственной целью. Какой, думаю, говорить не стоит.
      — И что нам делать? — поинтересовался Эльвинг.
      Ролон таинственно усмехнулся.
      — Вот и я о том же подумал. Подумал и решил, что этот Бекстер может быть каким угодно гением, но один он ничего не сделает. А те идиоты, которые клюнули на ту чушь, которую сказал Энинг помогут нам оставить его одного. Ну, или почти одного.
      — Почему чушь? — обиделся я.
      — А потому, что твоя история про корабль с алым парусом шита такими белыми нитками, что надо быть полным глупцом, чтобы в нее поверить. Ты упорно молчал о цели путешествия, а тут вдруг при всех проговариваешься. — Я хотел было поспорить, но Ролон поднял руку. — Допустим, что тебя сажают в тюрьму и тебе надо срочно сообщить об этом, но даже в этом случае вся твоя история кажется подозрительным. Откуда должен приплыть корабль? Почему ориентир алый парус, а не его название? Что этот корабль должен делать по прибытии? Да здесь куча вопросов возникает. И если бы те, кто придумал эту ловушку, думали головой, то они должны были просто установить наблюдение за причалами. И если бы этот корабль появился, то только тогда они должны были действовать. Нет, появление корабля это ловушка идиотов для других идиотов.
      — И что же ты сделал? — поинтересовался я. — Ведь моя история все-таки сработала.
      — Это и есть наше счастье. А что я сделал? Естественно попался в эту ловушку.
      — Естественно, попался, — едко заметила Далила. — Ведь ты сам сказал, что эта ловушка для идиота.
      Ролон поклонился ей.
      — Благодарю, госпожа за скромную оценку моих способностей.
      — Кончайте ругаться, — встрял Муромец. — Так что ты сделал? У нас не так уж и много времени.
      — Я вошел на корабль и представился. Что же еще?
      — Ну ты и нахал! — восхитился Муромец. — И что же ты сказал?
      — Конечно правду. Правда всегда лучше лжи. Я сказал, что они должны вывести отсюда в Амстер одного человека. Сегодня ночью они должны быть готовы покинуть порт. Мы все входим на корабль, а дальше мол, они должны действовать по договоренности с Мервиным. Капитан согласно покивал головой, да мол, у меня есть такая договоренность, я все знаю. Обещал ночью не опаздывать. Спросил, не нужна ли помощь. Я сказал, что нет. Нам необходимо время разыскать нужного человека, потом мы присоединимся к ним.
      — И чем это нам поможет? — недоумевающе спросил я.
      — А тем, что капитан отдал приказ сегодня к ночи всем исполнителям собраться на корабле. Там будет большая часть тех, кто сейчас занят нашей проблемой.
      — Но зачем он это сделал? Ему что, не хватает своей команды? Или он не доверяет ей?
      — Все просто, Илюша. Зависть и ничего больше. Как я понял из подслушанного разговора, капитан терпеть не может Бекстера. Вот и хочет оставить его с носом. Именно за этим он и поставил на свой корабль алый парус. Именно он был главный здесь, пока не назначили Бекстера. Ему это не понравилось. Теперь он хочет добиться цели и оставить Бекстера с носом. Вот мол, этот умник прибыл, а я уже все сделал. И отзывает он большую часть своих людей именно для того, чтобы Бекстер ничего не смог сделать и помешать его триумфу, если вдруг прибудет раньше. — Ролон повернулся ко мне. — Я ведь еще не забыл, как вы, молодой человек, разобрались с агентурой Сверкающего в Амстере. Думаю, нашего друга Загерия заинтересует информация о том, где сегодня ночью произойдет собрание шпионов Сверкающего.
      — Что меня заинтересует? — поинтересовался вошедший в это время Загерий.
      Ролон зло уставился на Леонора.
      — Так то работает твоя магическая защита? К нам может зайти кто угодно, а мы об этом узнаем только тогда, когда нам воткнут нож под ребра.
      Леонор одарил Ролона презрительным взглядом.
      — Потише, ты. Я же не учу тебя твоей профессии. Защита хорошо работает, а на Загерия она не сработала потому, что он был настроен на эту защиту.
      — Ладно, ладно, — поспешно вмешался я. — Вы узнали что-нибудь, Загерий?
      — Конечно. Вот адрес, — он протянул мне свернутую бумажку. — Ваш Пирр оказался довольно известной личностью. Я новичок в городе, поэтому неудивительно, что я не сразу понял о ком вы говорите. Так что мне будет интересно узнать, господин Ролон?
      Ролон повторил о своих приключениях.
      Загерий от избытка чувств хлопнул себя по ноге.
      — Так, говоришь, ночью большинство из этой братии соберется на корабле с алым парусом? Великолепно! Пожалуй, мне будет, что шепнуть одному моему другу. Так, сейчас около восьми. Мне надо сейчас же отправляться. Пока найду его, пока соберутся силы, пока то, се. В общем, Пирра вы найдете без меня. Адрес у вас есть, к тому же он живет недалеко. Сейчас выйдете на площадь святого Августина, а там два дома по Зеленному проспекту. — Загерий поспешно покинул комнату.
      — Странный тип, — проводил гвардейца подозрительным взглядом Ролон. — То он говорит, что у него здесь куча связей, то заявляет, что сам здесь недавно. Если он не врет, то как ему удалось в такой короткий срок завести столько полезных знакомств?
      — Главное что он нам помог, — неуверенно заметил я. Потом тряхнул головой. — Ладно, сейчас это все неважно. Собираем вещи и уходим. Эх, так и не удалось мне переночевать в этих роскошных номерах. Жаль. Все на выход.
      — Но мы заплатили за пять дней вперед, — возмущенно запротестовал Леонор.
      Я сердито повернулся к нему.
      — Во-первых, не вы, а я, во-вторых, если хотите, можете оставаться и жить здесь все пять дней и во всех номерах одновременно.
      — Я э… не о том, милорд, — стушевался маг. — Мы имеем право потребовать назад деньги за непрожитое нами здесь время.
      — Некогда. Мне почему-то кажется, что времени в обрез.
      — Тебе тоже, — Ролон посмотрел на меня. — Когда я шел по городу, то тоже ощущал что-то тревожное. Пахнет грозой.
      — Люди напряжены, — подтвердила Далила.
      —  А вы что скажете?
       — Ну, Энинг, —заговорил Мастер. — Наше мнение может быть чисто субъективным, поскольку мы воспринимаем мир через тебя. Так что на нас в большей мере влияет твое восприятие.
       — Ладно, ладно. Я хотел услышать только мнения, а не лекцию.
       — Мастер всегда страдает склонностью просветить молодежь, —усмехнулся Деррон. — Однако сейчас, мне кажется, твои чувства тебя не подводят. Ситуация в Ко н стантинополе давно уже нестабильна. Особенно с момента восшествия на престол п о следнего императора. Уже было множество уличных бе с порядков.
       — Почему особенно с момента восшествия последн е го императора?
       — Энинг, вспомни то, что я тебе говорил на острове. —В голосе Мастера отчетливо прозвучало недовольство. — Император тряпка. Он все дела отдал своим помощникам, к о торые беспрестанно интригуют друг против друга. С и туация крайне нестабильна.
       — Хорошо, хорошо. Я все помню, просто не сразу догадался. —Теперь я обратился к своим друзьям. — Все готовы. Выходим.
      Мы вышли из гостиницы. Забрали своих коней.
      — Все равно не понимаю, зачем такая спешка, — недовольно буркнул Леонор. — И все из-за предчувствий мальчишки.
      — Слушай, сделай милость, заткнись, — прошипел Ролон внимательно осматриваясь по сторонам.
      Отыскать нужную площадь оказалось вовсе не так трудно, как я опасался. Дольше мы искали нужный проспект. Табличек с указанием названия улицы здесь еще не изобрели, да и вряд ли грамотность населения сделала бы их действительно полезными. До всеобщей грамотности в этом мире еще не додумались. Даже аристократы не все умели читать, что уж говорить о простых людях?
      Наконец мы нашли нужный дом. Это был довольно большой трехэтажный особняк. Было видно, что Пирр не испытывает нужду.
      — Вот это домик, — восторженно свистнул Рон. — Хотел бы я иметь такой. — Его вполне можно было понять. Раньше он жил у мельника, который не особенно его любил и пускал в дело розги, не особенно задумываясь по делу или нет.
      Я потрепал его по плечу.
      — Обещаю, что у тебя будет такой дом.
      Он молча прижался ко мне. Однако в этот момент его конь слегка отпрыгнул, и мы разъехались.
      Илья Муромец соскочил с коня и громко стукнул в кованую дверь. Подождали. Никто не отозвался. Тогда Муромец примерился и стукнул так, что казалось дом сейчас развалится, а дверь отчетливо скрипнула. Кажется, еще один такой удар и она вылит вместе с косяком.
      В доме раздались быстрые шаги, и в двери открылось небольшое окошечко. Оттуда выглянуло лицо молоденькой девушки лет восемнадцати, которое с испугом оглядело всех нас.
      — Что вам угодно, господа? — испуганно спросила она.
      — Красавица, — заговорил Илья Муромец, приглаживая бороду и приосаниваясь. За моей спиной отчетливо фыркнула Далила, но, слава богу, свой острый язычок на этот раз она придержала. — Ты не скажешь нам, здесь живет многоуважаемый господин Пирр?
      Девушка слегка покраснела.
      — Да, это его дом. А вы кто?
      — Мы путешественники. Передай, пожалуйста, своему господину, что у нас к нему важное дело.
      Она с сомнением оглядела сквозь окошечко всех нас.
      — Но мой господин не принимает в такое позднее время. Приходите завтра с утра. Часов в десять. Только вы записывались к нему на прием? К нему ведь на месяц вперед очередь.
      Так, дело осложнялось. Вряд ли Пирр примет нас просто потому, что мы заявим будто у нас важное дело. Наверняка к нему не раз пытались пробиться под таким же предлогом. Здесь надо что-то, что наверняка заинтересует Пирра, или привлечет его внимание. Необходимо поговорить именно с ним, а не со служанкой. Я спрыгнул с седла и подошел к Муромцу.
      — Передай ему, что мы прибыли от Винера. Скажи, что это действительно очень важно.
      Служанка все еще сомневалась, пока я не опустил в ее ладонь золотой.
      — Хорошо, милорд. — Она удивленно посмотрела на мой обруч и захлопнула окно. К таким взглядам я уже стал привыкать.
      — Энинг, разве Винер не предупреждал, что если Пирр узнает, что мы от него, то он даже слушать нас не будет? — недоуменно спросил Эльвинг.
      — Возможно, но сейчас нас вообще не будут слушать, а это хотя бы привлечет его внимание.
      Мы ждали минут десять. Наконец раздался какой-то грохот.
      — Не знаю, и знать не хочу!!! — кричал кто-то за дверью. Дверь была довольно толстая, но, тем не менее, крик был такой, что нам все было прекрасно слышно. — Пусть проваливают отсюда! Я знать не хочу этого старого маразматика!!! — Это он зря. Винер был совсем не старый — лет пятьдесят. — Иди и скажи им это!!! Нет, не ходи, я сам скажу!
      Дверь с треском распахнулась, и на улицу выскочил человек одетый в простую рубашку, темные легкие штаны и домашние тапочки. Человек был довольно молод — лет тридцать. То, что к такому молодому предсказателю записывались на месяц вперед говорило о многом. Чтобы сделать себе имя в таком возрасте надо обладать поистине незаурядными способностями. Выскочив на улицу, он тут же набросился на Илью Муромца, который совершенно опешил от такого натиска. Мне же это напомнило басню Крылова «Слон и Моська». Потрясая кулаками перед лицом росича, для чего Пирру понадобилось встать на цыпочки, он вопил:
      — Я не желаю иметь дело с этим подонком! Слышите?! Не желаю! И если вы от него, то вы напрасно проделали такой путь! Убирайтесь, пока я не позвал стражу!
      Пирр ругался еще долго, и я напрасно пытался вставить хоть слово в этот яростный обличительный монолог. В конце концов, он выдохся.
      — Вы еще здесь? Я же сказал уходите, я не приму вас.
      Я рукой оттеснил Муромца назад.
      — Я понимаю, что у вас есть причины сердиться на Винера…
      — Есть причины?! Есть причины?! Да он… он…
      — Я знаю. Он все рассказал. И как высмеивал ваши работы, пользуясь своим авторитетом, и как завидовал вам, признавая ваше превосходство над ним, и как вы поругались.
      Пирр явно был ошарашен таким заявлением.
      — Он рассказал? — недоверчиво переспросил он.
      Я кивнул.
      — Что это с ним случилось? Никогда такого за ним не водилось. Что бы Винер, этот тщеславный старик признался в своих ошибках… это невозможно!
      — Просто возникли обстоятельства, когда ему пришлось забыть о своем тщеславии. Он не смог помочь нам и сказал, что вы единственный, кто это сможет. Сказал, что вы гораздо сильнее его как предсказатель.
      — Надо же. — Пирр был не столько польщен этой похвалой, сколько удивлен. — Мне он никогда такого не говорил. Все что я от него слышал, так это: «Придурок! Из тебя никогда ничего путного не выйдет! Ты полное ничтожество». Должно действительно произойти нечто, чтобы он сказал такое.
      — Вы опять правы. Он тоже сказал, что не хочет вспоминать вас, но у него нет выбора.
      Пирр покачал головой.
      — Надо будет отправить ему письмо.
      — Не надо. Винер мертв.
      —Что! — Пирр удивленно посмотрел на меня. — С чего бы это? Он был еще здоровый.
      — Его убили. Он тогда сказал, что только вы сможете помочь нам, и отправил нас к вам. А кое-кто очень не хотел, чтобы мы добрались до вас. Он нанял людей, что бы те выпытали о цели нашего путешествия у Винера. Он ничего не сказал и тем самым спас вам жизнь.
      Пирр нервно посмотрел по сторонам.
      — Не на улице же, милорд.
      Мы действительно излишне увлеклись беседой, и прохожие посматривали на нас уже откровенно подозрительно.
      — Проходите. Быстрее. Коней можете поставить за домом. Там есть конюшня, Налия вас проводит.
      Из дома вышла та самая девушка, что разговаривала с нами через окошечко. Она испуганно посмотрела на нас и двинулась в обход дома.
      Конюшни примыкали к левой стороне особняка, и из них можно было попасть прямо в дом. Там нас и встретил Пирр.
      — Проходите, проходите. Мои конюхи все сделают.
      Один за другим мы вошли в дом Пирра.

      Наша кампания была достаточно большой и поэтому Пирр, немного подумав, провел нас всех в гостиную, а не в свой кабинет, как намеревался. Налия быстро накрыла небольшой стол, и, подчиняясь взгляду своего господина, испарилась. Пирр молча разглядывал каждого из нас по очереди.
      —Довольно странная компания. Двое мальчишек один из которых носит рыцарский обруч, китижский солдат, эльф, дама непонятного происхождения, мужчина с повадками солдата, но не носящий ничего из оружия кроме сабли и, похоже, один шут.
      Насчет того, что у Ролона нет оружия кроме сабли — это Пирр погорячился. Если бы посмотрел внимательнее, то обнаружил бы сложенный небольшой арбалет, метательные ножи, духовую трубочку с запасом игл, пару кинжалов. И это наверняка не все. Каждый раз, присматриваясь, я обнаруживаю что-то новое.
      — Кто это шут… ам… а… а… — Муромец вовремя захлопнул своей ладонью рот Леонора.
      — Мы же не оскорбляем вас, — укоризненно заметила Далила. Пирр пристыжено опустил глаза. Да, умеет она поставить всех на место. Сразу видно королевское воспитание. Так, это я отвлекся. Не время выяснять кто прав, кто виноват и кто кого оскорбляет.
      — Прошу прощения, но мне кажется, что нам стоит переходить к делу. — Я представил своих спутников. Пирр с некоторым удивлением слушал. Сначала я не понял чем вызвано его удивление. Потом догадался — представляет всех всегда старший. Старший не по возрасту, в этом мире возраст играл не самую главную роль, а старший по положению. Впрочем, здесь только я был рыцарь, а рыцарь всегда старше других людей, так что мог бы не удивляться. Правда, я и сам еще не до конца разобрался с этим. Иногда мое главенство принимали как должное, иногда это удивляло. Наверное, здесь играло роль то, что в разных местах к рыцарям относились по-разному. Пирр же, несмотря на то, что уже давно живет в Византии, большую часть жизни прожил в Амстере, а там к рыцарям отношение было довольно прохладным.
      Я вопросительно повернулся к Леонору. Тот намек понял и стал устанавливать защиту.
      — Это так необходимо? — поинтересовался Пирр.
      Я пожал плечами.
      — Наверное, уже нет, но пусть так и будет. Сейчас я не собираюсь ничего скрывать.
      — Милорд, вы собираетесь все рассказать? Но у нас здесь есть человек, которому нельзя доверять.
      — Вы это обо мне, милая леди? — поинтересовался Ролон.
      — О вас, о вас. Я не доверяю наемникам.
      — Напрасно. Наемники, в основном, люди верные… если им вовремя платят…
      — И если им кто-то не заплатит больше.
      — Фу. Так поступают только последние негодяи. У наемников тоже есть свои правила. Кто будет нас нанимать, если другая сторона может дать больше и перекупить? Да мы же быстро потерям работу, если будем шарахаться из стороны в сторону, в зависимости от того, кто больше даст.
      — Почему же ты шарахаешься? Ведь если не ошибаюсь, тебе сначала заплатила одна сторона, а потом другая дала больше и вы перешли к нам.
      — Вы ошибаетесь, Далила. Первая сторона сама разорвала со мной контракт. Да еще и незаслуженно оскорбили. Они должны были предупредить меня, что я буду иметь дело не с простым рыцарем, а с рыцарем Ордена. Чему ж они удивлялись, что мои покушения были неудачны?
      — Откуда вы знаете?! — хрипло спросил я. — Вы не могли слышать мой рассказ.
      — Какой рассказ, милорд? Нет, я ничего не слышал. Но у меня же ведь есть глаза. Я же постоянно шел за вами. В том числе и в Тевтонии. Помните? Был я и свидетелем вашей схватки в лесу. Не держите же меня за дурачка, милорд. К тому же я специалист в оружие. То, что на вас надето стоит трона.
      Пирр ошарашено переводил взгляд с меня на Ролона.
      — Но последний рыцарь Ордена погиб около трехсот пятидесяти лет назад. Он не может быть им.
      Ролон пожал плечами.
      — Я говорю то, что вижу.
      — Я установил защиту, милорд, — вмешался Леонор.
      — Спасибо. — Я встал и прошелся к камину. — Не будем спорить. Я все равно сейчас собираюсь все рассказать.
       — Энинг, ты уверен? —вмешался Мастер .
       — Да. Как иначе можно требовать помощи у Пирра и не доверять ему?
       — Может ты и прав.
      Я без подробностей рассказал все. Как попал в этот мир. Как были образованы два мира. О своем обучении и цели путешествия.
      Пирр молча смотрел на меня. В комнате повисла напряженная тишина. Наконец хозяин дома прокашлялся.
      — Все это интересно. Теперь для меня многое становится понятным, но, — в его голосе отчетливо зазвучал гнев, — понимал ли этот старый дурак, во что меня втравливает? Я просто хороший предсказатель и я всю жизнь старался держаться подальше от политики, а сейчас мне предлагают выступить против самого величайшего мага планеты! Не просто мага, а правителя новой империи! Зачем мне это надо? Чего мне не хватает, чтобы ввязаться в эту авантюру?
      — Но вы уже ввязались, — робко возразил я. Такой реакции я никак не ожидал.
      — Верно, благодаря вам, милорд. Все неприятности оттого, что любопытные мальчишки суют нос не в свои дела. За каким… простите… зачем вам понадобился тот старый ключ и почему вы не продали его? Насколько я понял, вам предлагал немалые для вас деньги за него.
      — Не все можно купить за деньги, — влез Рон, за что немедленно схлопотал от эльфа.
      — Меня эта мораль не привлекает. От нее сыт не будешь. В гроб ее тоже не положишь.
      — Хочу заметить, что помочь нам для вас очень выгодно, — насмешливо заметил Ролон, беря дело в свои руки.
      — Это еще почему?
      — Потому что хоть мораль в гроб не положишь, но и деньги вы с собой не заберете.
      — Я пока не собираюсь умирать.
      — Да?! Скажите это людям Сверкающего, которые непременно захотят узнать о чем мы тут с вами беседовали. А потом, узнав, что вы единственный человек, который может помочь победить Сверкающего… как вы думаете., что они тогда сделают?
      — Это шантаж, — побледнел Пирр. — В любом случае я в проигрыше. Если я помогу вам, то мне отомстят.
      — Извините, но для Сверкающего вы слишком мелкая сошка, чтобы вам мстить. У него будет другая задача, поважнее мести вам. И, к тому же, неужели вы хотите, что бы то, что видел Винер сбылось? Кому нужна будет ваша репутация, если оба мира погибнут в результате того, что вы отказались нам помочь.
      — Не берите на себя слишком много. Тоже мне, спасители двух миров, — огрызнулся Пирр. — Я еще не уверен, что Винер все понял правильно.
      — Он был настолько в этом уверен, что пожертвовал жизнью, чтобы мы добрались до вас. — Тихо заметил я. — В любом случае вы можете проверить.
      — Так и сделаю. Подойдите милорд.
      — Вы не верите слову рыцаря, — опять вмешался Рон, но никто не поддержал его заступничество. Все понимали, что дело слишком серьезно, чтобы спорить об этом.
      Пирр взял мою руку и закрыл глаза. Так неподвижно он просидел минуты три, потом его лицо перекосилось от ужаса, и он с силой оттолкнул мою руку. Некоторое время он сидел молча, приходя в себя.
      — Нет!!! Проклятье! Вы были правы. Только Винер все-таки ошибся. Это видение хоть и связано как-то со Сверкающим, но основная угроза идет не от него. Мне показалось, что Сверкающий сам сильно заблуждается и действует из ложных посылок. Тем не менее, его действия ведут к катастрофе. Не понимаю. Как это может быть связано с вами?
      — То есть? — не понял я.
      — Каким образом я мог понять что-то, что связано с другим человеком по вашей руке? Нельзя предсказать будущего одного человека с помощью другого. Есть только одно объяснения. Твоя судьба и судьба Сверкающего очень тесно связаны друг с другом. Любое изменение судьбы одного из вас ведет к изменению судьбы другого. Поразительно, такого я еще не видел. Ты уверен, что попал в наш мир случайно?
      — Но… как же еще? — я совсем растерялся. — Я же рассказывал.
      — Да, ты не врал. Но поразительное совпадение. Если бы мне сказали, никогда не поверил.
      — Но что здесь такого? — удивился Муромец. — Он попал в наш мир…
      — …И его судьба оказалась связана с судьбой Сверкающего. Вероятность примерно та же, как у костей пятьдесят раз подряд выпасть шестерке. Если только кости обычные, без сюрпризов. — Дальше он объяснять начал уже для всех. — Понимаете, будущее постоянно меняется. У каждого человека есть своя Дорога жизни, судьба подбрасывает на этой Дороге разветвления, где человек должен принимать решения куда пойти. Мы предсказатели видим эти пути, но кроме них мы видим наиболее вероятный путь, который изберет тот или иной человек. Так вот, у вашего друга таких путей очень много, но к такому переплетению судеб двух людей вело пути два-три. Чтобы встать на них он должен был в те моменты, когда судьба подбрасывала ему выбор принимать строго определенные решения. Причем повлиять на него никто в этот момент не мог, поскольку любое влияние изменило бы все пути. Это было бы заметно. Решения явно принимал он сам. Но решения эти были настолько нестандартны, что никто не мог предсказать их заранее.
      — Никто, кроме тех, кто прекрасно знал мой мир и знал людей моего мира. — Прошептал я чуть слышно.
      —  Энинг, ты напрасно нас подозреваешь, —заговорил Мастер. — Может я и знаю людей вашего мира, но я не предсказатель и не могу предвидеть твой выбор. Такого мне б ы ло не под силу даже в ту пору, когда я был человеком и обладал полным могуществом.
      Я вздохнул. Мастер был прав. Может я и усомнился бы раньше, но сейчас я знал, что Мастер мне никогда не врет. К тому же их удивление, когда в этом мире появился я, вместо ожидаемого ими мага было вовсе не наигранным. В чем в чем, а в чувствах людей Мастер разбираться меня научил. Да и за это время я прекрасно узнал и Мастера и Деррона, чтобы понять, что такая хитрость для них просто чужда. Они бы скорее явились ко мне в моем мире и постарались бы убедить меня добровольно помочь, как они сделали с тем магом.
      — Ты что-то сказал? — повернулась ко мне Далила.
      — Да нет. Просто я подумал, что тот выбор, который я делал, кажется вам странным, но ведь для людей моего мира он может быть самым логичным и естественным. Я думаю, что большинство людей оттуда поступило бы в таких же ситуациях точно так же как я, ну или примерно так же.
      Пирр пожал плечами.
      — Вполне возможно. Я, признаться не думал о такой возможности. Конечно, в мире, где нет магии мышление людей должно быть другим. Значит, с этим разобрались. — Предсказатель печально вздохнул. — По крайне мере Винер был прав в одном — мы любой ценой должны не допустить того, что произойдет если Сверкающий победит.
      — Значит, вы нам поможете? — осведомился Ролон.
      — А куда мне деваться? — зло бросил Пирр. — Можно подумать, вы оставили мне выбор! Боже, как же спокойно было без вас.
      Бормоча себе под нос ругательства, он встал, и стал копаться в ящиках, выкладывая на стол какие-то приспособления: прибор, напоминающей древнюю астролябию, только маленькую, какой-то шар на ножке, мешочек с чем-то сыпучим. Наконец все это он аккуратно разложил на столе.
      — В любом случае ваша загадка будет довольна интересна. Ни с чем таким я раньше не сталкивался.
      Пирр развязал мешочек и аккуратно высыпал его на стол. В нем оказался какой-то порошок напоминающий пудру. Кисточкой он аккуратно разровнял его по столу так, что тот тонким слоем покрывал почти всю поверхность. В центр этого поля Пирр водрузил шар.
      — Этот прибор я сам изобрел, — пояснил он нам, хотя никто его ни о чем не спрашивал.
      Затем он положил правую руку на шар и задумался. По крайне мере, именно так я и решил. Может я ошибаюсь, но внешне все выглядело именно так.
      — Милорд, дайте мне вашу руку. — Свободной рукой Пирр схватил меня за руку и опять задумался (а может, нет). Прошло около пяти минут.
      — Так, хорошо. — Пирр потер руки от удовольствия. — Понятно, почему Винер ничего не смог узнать. Кто-то очень мощно блокирует все каналы.
      — Он сказал, что Ключ где-то в Европе или Азии, — защитил я Винера, хотя сам был в свое время не слишком удовлетворен таким ответом.
      — Где-то. У Винера даже не хватило ума сообразить, что подобное где-то может означать только границу Европы с Азией. Ваш Ключ где-то в Византии, а вот где, сейчас попробуем определить точнее. Так, вашу руку. — Он чуть ли не силой прижал мою ладонь к шару. Ничего не произошло. Я разочарованно посмотрел на Пирра, но тот неожиданно издал радостный вопль и уткнулся в стол. Я посмотрел туда же и чуть не вскрикнул — на рассыпанном порошке чертилась отчетливая линия. Именно чертилась. Сама. Как будто кто-то невидимый взял тонко заточенную спичку и вел ее по этому порошку. Я изумленно смотрел на стол, но там уже ничего не происходило. На рассыпанном порошке осталась только кривая линия, начинающаяся от какого-то круга. И тут вспыхнул шар, на котором лежала моя рука, и осветил комнату мягким голубым светом. Пару раз мигнул и погас.
      — И что это значит? — спросил я после того, как немного пришел в себя от удивления.
      Пирр выглядел озадаченно и молча рассматривал стол.
      — Не знаю, хотя что-то это мне напоминает. — Он задумался. Вдруг хлопнул себя по ноге. — Ну конечно же, как же я сразу не догадался. — Он метнулся из комнаты. Мы озадаченно переглянулись. Вернулся предсказатель минут через пять, таща за собой какую-ту тяжелую папку.
      — Мне совершено необходимо в работе иметь это, — пояснил он. Раскрыв папку, он достал оттуда связку топографических карт. — Вот. Он откинул ненужные листы и развернул на полу один рулон. Карта изображала Византийскую империю. — Смотрите. — Его палец указал на карту.
      Сначала я не разобрал, что он хотел нам показать. Илья Муромец, Ролон, Рон и Леонор вообще, кажется, не умели читать карты и смотрели на нее с любопытством, но явно ничего не понимая.
      — У-у, дубины! — разочарованно протянул Пирр и пальцем прочертил маршрут. — Вот. — Тут я сообразил и метнулся к столу, потом к карте.
      — А ведь верно, — удивлено воскликнул я — главный караванный тракт империи точно повторял черту на столе. Этот путь выходил из Константинополя, вел через пролив и, углубляясь в империю, дальше шел параллельно Черному морю, потом спускался к югу до самого Тегерана.
      Далила тоже сравнила рисунок на столе и дорогу на карте.
      — Значит Ключ где-то на этой дороге? — спросила она. — Но это ведь тоже огромная область.
      — Все верно, но заметьте, что на столе не весь путь, а только та часть, что проходит по империи. Я уверен, что Ключ где-то в империи.
      — И где конкретно? — поинтересовался Ролон.
      — Не знаю. Голубой свет шара означает путь. Мигание — поиск, неуверенность. Вы должны сами найти на пути цель. Это может быть знак или рука судьбы или еще что-то. Я бы на вашем месте отправился бы по этой дороге и положился бы на удачу. В этом поиске она за вас.
      Кажется, подобное объяснение полностью удовлетворило моих друзей, но не меня. Я все-таки родился в другом мире и больше полагался на то, что можно пощупать и потрогать, а не на такие тонкие материи как удача, судьба и прочее. Удача и судьба это, конечно хорошо, но надо бы что-нибудь посущественнее.
      —  Не дергайся, Энинг, — заметил мои сомнения Мастер. — Вспомни наши уроки. В этом мире судьба и удача вполне реальные силы. Доверься предсказат е лю.
      — Только не пропустите знак. Удача не помогает слепцам.
      Очень успокоил.
      — Пирр, может вы отправитесь с нами?
      — Что?! — Хозяин одарил меня уничижительным взглядом. — Хватит уже того, что я вам сказал, дальше действуйте сами. И не надо мне говорить, что Сверкающий мне что-то сделает. У меня есть возможность принять кое-какие меры. Да, лучше бы вам отправляться прямо сейчас. Вы еще успеете на двенадцатичасовую переправу. Мне почему-то кажется, что вам не стоит задерживаться. В городе неспокойно.
      Двенадцатичасовую?! О господи! Сколько же мы здесь сидим уже?
      В этот момент в дверь в гостиную отчаянно заколотили.
      — Кто там? — недовольно спросил Пирр.
      — Хозяин, хозяин! Там около дома собирается толпа народа. На улице идут грабежи!
      — Что!!! — Мы все дружно кинулись к окну, благо оно выходило на улицу, а не во двор.
      Там действительно творилось что-то несусветное. Толпы народа, многие из которых были явно уголовного вида, взламывали двери домов и вламывались туда. Из окон на улицу летели вещи. Многие вытаскивали из домов тяжелую мебель и использовали ее в качестве тарана для выбивания других дверей. Человек десять резво несли к дому Пирра тяжелый комод, намереваясь выбить им дверь.
      — Далила, Рон — оставайтесь здесь. Рон, возьми два моих арбалета. Ролон — посмотри, за черным выходом, если там свободно, то можно будет уйти.
      — Вы собираетесь бежать из моего дома и бросить меня здесь? — возмущенно завопил Пирр.
      — Мы собираемся бежать, но бежать вместе с вами!
      — Не пойду. Здесь все мои труды!! Все работы!
      — Проклятье на ваши труды! Если останетесь живы, то восстановите все. Неужели вы думаете, что мы сможем защитить ваш дом от такого количества народа? К тому же уверен, что агенты Сверкающего обязательно воспользуются этим мятежом, и значит штурмовать нас будут не просто бродяги, которые разбегутся при первом признаке сопротивления!
      — Это на тебя проклятье! — еще громче меня закричал Пирр. — У тебя уже паранойя началась с этим Сверкающим. Он никакого отношения к этому мятежу не имеет!! Каждый умный человек предвидел его заранее. Я давно уже спрятал все ценные вещи?!
      — Так какого же черта тогда вы не хотите покидать этот дом?! — В этот момент я почувствовал, как чья-то рука хватает меня за шкирку, поднимает и слегка встряхивает. Узнаю богатырскую силу.
      — Может не стоит сейчас ругаться? — поинтересовался Илья Муромец. Он аккуратно поставил меня на землю. Уф. Можно немного прийти в себя.
      Внизу раздался грохот, но дверь, кажется, выдержала. Время действительно не самое подходящее для переругивания. Ужас! И это ведь я ругаюсь с человеком, который гораздо старше меня! Если вернусь домой, то придется следить за своими манерами.
      Мы спустились вниз. Здесь уже собралось пятеро слуг Пирра вооруженных каким-то подобием копий. Двое держали взведенные арбалеты. Это, по-моему, было единственным серьезным оружием здесь. Правда, один из слуг держал свой арбалет так, что без слез не взглянешь. Мало того, что криво стрелу положил (и как он это сумел) так еще и наставил его куда-то в сторону коридора. Слава богу, Муромец тут же забрал его у горе-вояки. Когда же тот попробовал запротестовать, так посмотрел на него, что тот мигом замолчал и схватил копье, чуть не выколов мне глаз. Я выругался и, выхватив у него из рук копье, отправил помогать двум служанкам собирать вещи. Это ему не понравилось, и он попробовал возмутиться. Муромец без слов поднял его за воротник и выкинул в комнату. Больше этот вояка здесь не появлялся.
      В дверь ударили еще раз, и она закачалась. Было ясно, что еще один два удара и ее снесут с петель. Ролон подскочил к двери и чуть приоткрыл окошко. Выглянул наружу. Потом резко сдвинул засов и распахнул дверь. В коридор влетел полуразбитый комод вместе с несколькими разбойниками. Взбешенные вторжением слуги Пирра тут же добили их своими рогатинами. Но через них уже вбежал еще один тип и влетел прямо в объятия Ильи Муромца. Богатырь без слов выбил у него из рук дубину и, подняв его самого над головой, выкинул прямо на улицу. По дороге этот довольно оригинальный метательный снаряд сшиб еще двоих смельчаков. Муромец вышел на улицу, поигрывая внушительной булавой. Следом осторожно вышли мы все.
      — Ну что, весело? — осведомился богатырь. — А теперь слушайте меня. Мы никого не трогаем, не трогайте и нас, а то как дам… в ухо. — Для убедительности Муромец потряс булавой. Нападающие сразу присмирели и попятились. Аргумент был убедителен. Самый смелый, или, что вернее, самый глупый попытался было ткнуть Муромца ножом. На что он надеялся я так и не понял, Илья даже не стал поднимать булаву, но от удара кулаком незадачливый грабитель отлетел метров на пять и затих. Надолго.
      Эта демонстрация силы убедила остальных, что лучше поискать добычу полегче и все мгновенно бросились грабить уже взломанные дома. Мы вернулись назад. Слуги тут же закрыли шатающуюся дверь и подперли ее притащенными из комнат тяжелыми вещами.
      — Ну вот, а вы говорили, что надо оставлять дом. — Пирр был неимоверно рад такому развитию событий.
      — Замолкни, — несколько грубовато оборвал его Ролон. — Никто не говорил, что нельзя продержаться против этой швали. Энинг говорил, что мы не сможем отразить людей Сверкающего.
      —Да где эти люди Сверкающего, которые всюду мерещатся вашему храброму рыцарю?
      Я хотел было возмутиться, но меня оборвал Ролон, который наблюдал за улицей из окна:
      — Где эти люди спрашиваете? Вот они, можете полюбоваться.
      Мы бросились к окну. По улице шагала самая разношерстная кампания, которую только можно представить. Их было человек сорок-пятьдесят. Все в грязных одеждах, причем она явно была собрана от разных костюмах. Создавалось впечатление, что они ограбили какой-то магазин одежды и напялили на себя все, что попалось им под руку, а потом основательно повалялись в грязи. Однако это было только на первый взгляд. При более внимательном взгляде сразу было видно, что все они действуют очень слаженно и быстро. Они скорее напоминали боевой отряд, а не банду грабителей, как хотели казаться.
      Быстро и четко они разделились на два отряда, один из которых пошел в обход дома, а второй направился к парадной двери. Откуда-то у них в руках появились легкие арбалеты, такие же, как держал в руке Ролон. Из мешков, которые эти люди тащили с собой, появились мечи и кинжалы.
      Пирр побледнел.
      — Это вы притащили их сюда! Это за вами они пришли!
      Здесь уже не выдержал Муромец. Хорошенько встряхнув хозяина, он заорал:
      — Если бы не мы, то вас убили бы еще первые бандиты!!! Но если хотите, мы можем уйти!
      — Нет, нет!! Я просто переволновался, я…
      — Хватит! — Ролон метнул злой взгляд на Пирра и вдруг, схватив стул, выкинул его в окно. Осколки стекла посыпались во двор. В тоже мгновение Ролон высунулся из окна и спустил тетиву арбалета. Во дворе кто-то застонал.
      Мгновенно сориентировавшись, я выхватил у Рона один из арбалетов, который дал ему и кинул Ролону. Тот подхватил его и выстрелил еще. На этот раз в ответ тоже полетели стрелы. Выпущенные снизу под острым углом, они влетали в окно и ударялись в потолок. Рон передал третий арбалет и быстро перезарядил первый. Снова раздался звон разбитого стекла — это Эльвинг в другой комнате тоже взялся за дело. Лук сейчас был не слишком удобным оружием, но эльф действовал им с прежней ловкостью. За каких-то три секунды он успел выпустить стрел пять, не промазав ни разу. Нападающие рассредоточились и стали обстреливать окна из укрытия. В этот момент к нам подбежал один из слуг.
      — Хозяин, они взломали парадную дверь! Быстрее!
      Муромец без лишних слов подхватил свою булаву и отобранный арбалет и кинулся вниз. Я за ним.
      — Энинг! Черных ход! Второй отряд! Помнишь? — закричал мне вслед Ролон, даже не оборачиваясь. В этот момент он принял у Рона заряженный арбалет и снова выстрелил. Кажется, выстрел был не слишком удачным, так как он зло выругался и потянулся за другим арбалетом.
      Я слегка затормозил. Черт, я ведь действительно забыл о втором отряде.
      — Я посмотрю! — крикнул я друзьям, сбегая вниз. В этот момент я был очень рад, что все окна на первом этаже заделаны прочными чугунными решетками и нам не приходится беспокоиться еще и о них.
      Проскочив по коридору, я столкнулся с двумя людьми, вооруженными пиками. В последний момент я узнал в них слуг Пирра и задержал удар.
      — Идиоты! Вы всегда так выскакиваете без предупреждения?
      Они испугано замерли.
      — Извините, милорд, но там кто-то идет через конюшни…
      — Кто-то! — передразнил я. — Соседи на чай заглянули! Кто-нибудь наблюдает за входом? — И куда девалось мое воспитание? Что скажут родители, когда я вернусь? Кошмар.
      — Да, там Джуванни остался.
      — Показывайте.
      После недолгого колебания они повернулись и резво побежали вперед. Джуванни мы нашли спрятавшимся за ворохом какого-то мусора, сложенного в темном коридорчике перед черным входом.
      — Никто не пытался войти? — спросил я у него. Словно в ответ с той стороны двери раздался удар, и она затряслась вместе с косяком, грозя вот-вот упасть.
      Так, почему бы не воспользоваться идеей Ролона?
      — За мной! — Слуги испуганно посмотрели на меня, как будто я им предлагал спуститься в ад.
      Я тихо, стараясь не шуметь, подошел к двери и убрал засов. Отошел назад. В тот же миг в дверь ударили с новой силой, но на этот раз ее не держал засов, и она распахнулась. Два человека с бревном, не удержавшись на ногах, упали в коридор. Не теряя времени, я перепрыгнул через них, упал и прокатился по полу. Надо мной ударило несколько стрел — хотя мое появление и застало людей Сверкающего врасплох, но отреагировали они быстро. Однако своими выстрелами они дали себя обнаружить. Уже не задумываясь и действуя автоматически, я метнул в сторону выстрелов два ножа. Раздавшийся хрип убедил, что мои броски не пропали даром. Приподнявшись, я снова метнулся в сторону. Сейчас главное было как можно быстрее перемещаться, не давая поймать себя на мушку.
      Конюшни были не слишком большими, и в проходе между стойлами не могло уместиться много народа. Поэтому внутри находилось не больше семи человек. Из них двое были уже мертвы или серьезно ранены, а с еще двумя, я надеялся, разобрались слуги. Совершая свои перемещения по конюшне, я умудрился обойти оставшихся и оказался перед самым выходом. Однако в этот момент, услышав шум, внутрь вбежало еще человек шесть, двое из которых тут же получило в подарок от меня по ножу. Не теряя времени, я проскочил между двумя группами солдат и тут же упал. Рефлексы у солдат сработали раньше мозгов, и с двух сторон был произведен общий залп из арбалетов. Из вошедших еще один оказался убит, а с другой стороны, кажется двое. Да, там остался один.
      Рассвирепев оттого, что их так легко провели, они разом кинулись ко мне. Именно в этот момент из двери вылетела пика и пронзила последнего из первой группы солдата. Мгновенно оценив положение, я отбежал назад и выдернул пику. Оставшихся троих это не остановило, и они попытались разом броситься на меня. Подчиняясь какому-то импульсу, я свистнул и в тот же миг мой Ураган, взломав грудью ограждение, набросился на врагов со спины. Один из них полетел кувырком под ударами копыт, другой от удара груди могучего скакуна пробежал вперед, всеми силами пытаясь сохранить равновесие, и напоролся на мое копье. Последний солдат был опрокинут и буквально втоптан в землю. Позади Ураган показались еще солдаты, но тот вошел в раж и так лягнул подбегавших к нему солдат, что те вылетели за дверь вместе с еще двумя, которые были за их спиной. Воспользовавшись этой неожиданной помощью, я подобрал свои ножи и снова свистнул. Ураган тут же подбежал ко мне. Я немедленно завел его в одно из пустых стойл. Несмотря ни на что, я был уверен, что такого коня никто не тронет. Скорее его постараются отвезти к своему повелителю в качестве подарка.
      Я бросился назад, вбежал в коридор и… еле успел увернуться от брошенного копья. Зарычав от бешенства, я чуть не прибил ретивых вояк, которые сначала делают, а потом думают. Однако сейчас было не до этого. Оттащив в сторону двух солдат ввалившихся внутрь вместе с бревном и с которыми разобрались слуги, я захлопнул дверь и поставил засов.
      Бледные вояки стояли передо мной, не зная что делать. Один из них был без оружия и его била крупная дрожь.
      — Милорд, я не хотел. Простите. Я не хотел! — как заведенный повторял он. Очевидно, это и был горе-копьеметатель.
      — Слушай, заткнись, пожалуйста, — устало попросил я, сползая по стене на пол. — Без тебя тошно.
      Только сейчас я немного отошел от боя и смог трезво взглянуть на произошедшее. Теперь мне с трудом удавалось сдерживаться оттого, чтобы не задрожать как этот копьеметатель. А я то думал, что уже разучился бояться! Что ни говори, но ощущение не из приятных. И ведь там, в бою, не боялся, а сейчас, когда реальной опасности нет дрожу.
       — Поздравляю, —заговорил Деррон. — Впервые ты не стал размышлять об этичн о сти убийства того, кто старается убить тебя. Если бы ты так же действовал в Амстере, то тебе не пришлось двое суток валяться в бол ь нице.
       — Спасибо, Деррон, —А что еще я мог сказать на этот сомнительный комплимент? Можно радоваться, я научился убивать хладнокровно. Ура, ура.
      — Ура, ура, — повторил я довольно кисло вслух. Слуги подошли поближе, думая, что я говорю с ними.
      — Да отойдите вы! — отпихнул я их и прислушался. За дверью было тихо. Получив такой отпор, они, наверное, подумали, что здесь много защитников и больше не делали попыток пробиться через черный ход. Тем не менее, было ясно, что долго продержаться нам не удастся.
      Я встал и отправился к главному входу.
      — Ждите здесь. Если еще раз будут взламывать дверь, то пусть придет кто-нибудь один и сообщит. А пока завалите дверь чем-нибудь.
      Слуги немедленно бросились выполнять распоряжение. Интересно, чего они на меня уставились как кролики на удава?
      Около главного входа происходил настоящий бой. Там Илья Муромец, размахивая булавой, удерживал около двадцати людей. Позади него стоял Эльвинг и отстреливал тех, кто пытался выстрелить в Муромца из арбалетов. Делал он это так эффективно, что те быстро сообразили, что к чему и стали воевать только холодным оружием. Тогда эльф взялся за самых смелых. А еще один слуга с вершины лестницы стрелял из своего тяжелого арбалета по тем, кто ломился в дверь, а двое других кидали в солдат всем, что попадется под руки. В общем, здесь во мне не нуждались.
      Я поднялся наверх. Здесь Ролон и Рон действуя одной командой продолжали отстреливать тех, кто оставался на улице.
      — А, это ты, — повернулся ко мне Ролон. — Слушай, у нас кончились стрелы. Если бы нам не подкидывали их, то нам давно нечем стало бы стрелять.
      Словно в подтверждение его слов несколько стрел влетело в комнату. Рон немедленно подобрал их и зарядил арбалеты. Мальчишка был полностью сосредоточен на деле и только кивнул мне.
      — Ты бы придумал чего-нибудь. Говорят ты мастак на разные хитрости. Нам долго не продержаться.
      Я нервно рассмеялся и махнул рукой. Ролон все-таки большой оптимист.
      — Слушай, только не надо истерики. Если мы что-нибудь не придумаем, то нам конец.
      Ответить я не успел. В этот момент на улице поднялась какая-то суматоха, раздались крики. Подскочив к окну, я увидел, как по улице шли ровные ряды солдат одетых в плащи гвардии. В этот момент первый ряд опустился на колени и поверх их голов ударил мощный залп арбалетов, который буквально вымел с улицы людей Сверкающего, которые там оставались. Рассредоточившись, гвардейцы стали окружать дом. Раздался еще один залп из арбалетов, а потом они кинулись в дом.
      — Кажется, сегодня мы выживем. — Ролон откинулся назад и вытер пот. Рон в это время, наконец, затушил занавеску, которую подожгли брошенным с улицы факелом. — Знаешь, мальчик, я готов поверить в твою счастливую звезду.
      Люди Сверкающего хоть и понимали бесперспективность обороны, но дрались яростно и сдаваться не собирались. В этот момент за дверью комнаты раздались шаги. Ролон быстро приготовил арбалет, а я вытащил меч. Рон тоже подбежал ко мне и обнажил свою шпагу. Одиннадцатилетний мальчишка со шпагой в руке представлял такое комичное зрелище, что я едва не рассмеялся, однако вовремя вспомнил, что сам, скорее всего, тоже выгляжу совсем не великим воином.
      Двери распахнулись, и в комнату вошел офицер гвардейцев вместе с Ильей Муромцем и Эльвингом. Оглядев зал, он подошел к Ролону.
      — Кто здесь Энинг?
      Ролон усмехнулся и, убрав арбалет, кивнул в мою сторону. Офицер развернулся и уставился на меня. Его вид был настолько удивленным, что я не удержался и помахал ему ручкой. За спиной раздался сдержанный смех. Оказалось Эльвинг зажимал себе рот ладонью чтобы не расхохотаться.
      В этот момент в комнату ворвался Пирр, за которым шла Далила, пытаясь успокоить предсказателя.
      — Во что они превратили мой дом! — вопил он. — Варвары! Кретины! Идиоты! Дебилы! Мой китайский фарфор! Я заплатил за него десять тысяч! Десять тысяч только для того, чтобы какие-то головорезы прошлись по нему своими сапожищами!
      Пирр огляделся вокруг и застонал. Схватившись ха голову, он выбежал из комнаты. Далила посмотрела на нас и выскочила следом.
      Я искренне сочувствовал Пирру, но помочь ничем не мог. Ладно, пусть Далила им занимается.
      — Так значит, ты и есть Энинг Сокол? — наконец спросил меня гвардейский офицер.
      Я поклонился.
      — Меня послал Загерий. Он предвидел, что вы можете попасть в беду и послал нас за вами.
      — Огромное спасибо, — искренне поблагодарил я. Значит Загерий сообразил, что во время мятежа нас могут постараться убить в доме Пирра и послал солдат. При встрече надо обязательно поблагодарить его.
      — Тогда собирайтесь и пошлите быстрее. Мы не можем долго здесь задерживаться.
      Мы дружно кивнули и отправились собираться. На улице уже светлело. Я определил время как пять утра. Выходит, мы сражались почти всю ночь.
      Выйдя на улицу, я внимательно посмотрел на своих спутников. Вроде никто не ранен. Хотя нет, у Ильи Муромца на руке была повязка. Я подошел к нему, но тот заявил, что у него царапина и все это пустяки. Ладно. Сейчас некогда, но потом надо будет посмотреть на эту царапину.
      Улицу освещали зарева пожаров нескольких домов и горевшие кое-где уцелевшие огромные фонари. Гвардейцы уже очистили улицу от трупов и теперь строили немногочисленных пленников внутри своего построения. Из дома вышел офицер вместе с Пирром. Тот уже немного успокоился и выглядел не таким сердитым. Он попрощался с нами, хотя нельзя сказать, что прощание было теплым.
      —Вы уверены, что не хотите уйти с нами. По крайне мере до тех пор, пока бунт не утихнет.
      Пирр покачал головой.
      —Офицер уверил меня, что этот район уже безопасен, так что я останусь. Надо приводить дом в порядок. — Он повернулся и скрылся за дверью.
      Офицер, в суматохе я так и не спросил его имени, отдал распоряжение и отряд двинулся в путь.

      Так как гвардейцы были пешими, то и нам пришлось идти пешком, ведя коней на поводу. Под таким конвоем нам уже не были страшны многочисленные отряды мародеров, которые стали постоянно попадаться нам на пути сразу, как только мы вышли из того района, где солдаты уже контролировали обстановку. Несколько раз даже пришлось вступать в бой, но мародеры не вояки и они старались скорее убежать, чем подраться.
      Вообще, город сейчас производил удручающее впечатление. Тут и там полыхали дома. Кучки людей, торопливо перебегающие дорогу, и непонятно, то ли это грабители, то ли честные граждане, спасающиеся от грабежей. Сложность была еще и в том, что и те и другие были вооружены. Так что совершенно невозможно было понять кого надо защищать, а от кого защищаться. Тут и там по улицам сновали редкие патрули человек по двадцать. Меньшим числом сегодня никто не осмеливался появляться на улице.
      Наш отряд, стараясь нигде не задерживаться, двигался на юго-западную сторону города. В общем, путешествие прошло спокойно, если не считать, что пару раз нас обстреляли из арбалетов ранив одного из солдат. В обоих случаях стреляющие сильно пожалели о своей воинственности — с оказывающими сопротивление гвардейцы не церемонились.
      Загерий нас встретил на одной из баррикад перегородившей город — таким образом военные разделяли Константинополь на части и подавляли беспорядки сначала в одном районе, а потом в другом.
      — Наконец-то. А то я уже начал волноваться. — Он поздоровался с каждым из нас.
      Я искренне поблагодарил его за своевременно присланную помощь, но Александр только рукой махнул.
      — Ерунда. Когда я сообщил своему другу про корабль, то поставил условие, что присутствую на допросе. Там и всплыло, что за час до встречи было послано сообщение всем оставшимся на берегу людям собраться вместе. Когда же начались беспорядки, то я сразу понял куда они могут направиться.
      — Значит теперь в городе практически не осталось людей Сверкающего? — весело заметил Ролон.
      Загерий пожал плечами.
      — Если и осталось, то немного. На корабле не все оказались стойкими и они многое рассказали о своих товарищах. Нам удалось задержать еще два корабля. Мы как раз проводили облаву в явочных квартирах — так это, кажется, называется на шпионском языке — когда начались беспорядки. Но мы успели почти все, а тюрьмы взять не так-то просто. Во-первых, там большая охрана, а во-вторых, сами тюрьмы это маленькие крепости в городе. Так что вашим друзьям оттуда не выбраться.
      —Александр, а нам можно сегодня переправиться на ту сторону пролива? — спросил я.
      — Вам туда? — Загерий почесал лоб. — Даже не знаю. Все капитаны увели суда в море, чтобы избежать их захвата. Вполне возможно, что сегодня утром вернутся, тогда вы и сможете переправиться. Сейчас на берегу вы не найдете даже простой шлюпки.
      — Но ведь купцы вряд ли смогли бы выйти в море, — удивился Илья Муромец. — У причалов же несколько сотен кораблей. Да если они все разом захотят выйти из гавани, там такое начнется.
      — А купцы никуда и не уходили. Но они выставили на причалах свою охрану, так что к ним так просто не пробиться. Хотя, вы, наверное, сможете убедить их, что не грабители, но все равно с вами в настоящее время никто разговаривать не будет.
      В этот момент какой-то крупный отряд, хотя не отряд, а скорее банда, постарался миновать баррикаду, и несколько минут все были занята, доказывая им, что они совершают серьезную ошибку, пытаясь пройти здесь. Наконец, это удалось.
      — Не место вам здесь, — заметил Загерий, снова подходя к нам. — У вас есть работа поважнее. Вы узнали то, что хотели у Пирра?
      Я неопределенно махнул рукой.
      — Не совсем то, что хотелось бы, но мы, по крайне мере, приблизились к цели.
      — Так всегда и бывает с предсказаниями. К ним всегда надо относиться с осторожностью, а еще лучше совсем не слушать. И вот еще. — Загерий немного замялся, а потом внимательно осмотрелся по сторонам. — Не знаю, как это связано с вами, но сейчас ведутся переговоры с Китижским княжеством на самом высоком уровне. Это тайна и я не хочу, чтобы вы об это распространялись…
      — Но зачем вы тогда говорите это нам? — поинтересовался я.
      — Да затем, что на переговорах упоминалось твое имя и имя Сверкающего. Просто хочу чтобы вы об этом знали.
      Я присвистнул. Интересно, что же такое там затевается у нас за спиной? Ролона же в этом заинтересовало другое.
      — Да ты оказывается просто кладезь информации. Интересно получается. Ты говоришь, что мы новички и не имеем нужных знакомств, а у тебя их море. А потом оказывается, что ты и сам только недавно переведен сюда с границы. Когда же ты успел завести столько знакомств? А теперь оказывается, ты посвящен в секретные переговоры, о которых пока никто не знает! Кто же ты?
      Загерий усмехнулся.
      — Если ты думаешь, что я где-то соврал, то ты ошибаешься. Я действительно только недавно служил на границе, и меня перевели сюда только полгода назад. А что касается всего остального, то мой дядя премьер-министр империи. С таким родственником мне не требовалось прилагать много сил, чтобы завести нужные знакомства.
      — Ты племянник премьер-министра Византии! — изумилась Далила.
      — Имею такое несчастье.
      — Почему? — не понял я.
      — Ты еще молод и всего не понимаешь, — Загерий грустно усмехнулся. — Вообще-то дяде я безразличен. Он надеется, что я здесь сделаю карьеру, и он сможет протолкнуть меня на должность военного губернатора и с моей помощью держать под контролем гарнизон столицы. А держа под контролем гарнизон… Я для него простая пешка в политической игре, не больше. Поэтому он и добился моего назначения в гвардию. Только все равно у него ничего не выйдет.
      — Ну и негодяй, — возмутился Рон.
      Александр посмотрел на Рона и улыбнулся.
      — Негодяй, конечно, но умный. Чего у дяди не отнять, так это мозгов. Думать он всегда умел. Ладно, что-то я заговорился. Не думаю, что вам интересны мои отношения с дядей. Если хотите пробраться до причалов, то советую идти через Приморский квартал. Он уже почти под контролем. Впрочем, теперь, когда в городе почти не осталось людей Сверкающего, вам не грозит серьезного сопротивления. Счастливо вам и успеха! Сам бы проводил, но не могу покинуть пост!
      Мы попрощались и вскочили в седла. Загерий протянул для нас пропуск через заставы и махнул рукой. Мы тронули лошадей, но в последний момент я приостановился и обернулся.
      — Загерий, на той стороне есть банк, который работает с переводом денег? Я хотел перед отъездом запастись деньгами, а то мой капитал уже почти исчерпан. Мне надо перевести деньги из Амстера.
      Офицер пожал плечами.
      — У меня никогда не было столько денег, чтобы их стоило класть в банк, тем более, чтобы переводить их из банка в другой банк. Обычно мой капитал умещается у меня на поясе. Но попробуй заглянуть в Фитий. Это город на караванном пути. Там наверняка есть крупные банки.
      — Спасибо. — Я махнул рукой и поехал догонять товарищей. Деньги действительно были необходимы, поскольку оплата номеров в гостинице обошлась очень недешево и почти исчерпала все мои сбережения. Конечно, можно было еще продать камни, но их я хотел приберечь на крайний случай — они нам могли еще здорово пригодиться.
      Почти без приключений нам удалось миновать несколько кварталов, и мы почти уже добрались до причалов, но здесь нам перегородила дорогу шайка уголовных элементов с недобрыми относительно нас намерениями. Они довольно шустро взяли нас в кольцо, отрезав все пути отступления.
      — Так и знал, что что-то произойдет, — пробормотал Леонор отъезжая за наши спины. Маг, конечно, не был трусом. Просто он был благоразумным.
      — Вляпались. А ведь нам немного оставалось, — заметил я, оглядываясь по сторонам. Взяли нас плотно, и вряд ли нам удастся выпутаться отсюда без борьбы. — Эй, вы, там! Вам как, скопом накостылять или по очереди!!! Выбирайте добровольно!
      — Как бы нам не накостыляли, — тихонько сказал Леонор.
      — А это мы сейчас проверим, — Илья Муромец покрепче перехватил свою булаву. Вообще, я заметил, что Муромец предпочитает все массивное. Если меч, то это был именно Меч, всем мечам меч. Если это булава, то ее вряд ли смог бы поднять кто-нибудь кроме него.
      Нападающим мои слова явно не понравились, но тут с их стороны раздался смех. От неожиданности и мы и нападающие опустили оружие и посмотрели на смеющегося. И тут я его узнал.
      — Эзип?! Рыжебородый?! Это ты?
      — Узнал, храбрый рыцарь! Эй, вы, а ну опустите оружие! Этот рыцарь мой друг!
      В ответ раздались протестующие возгласы, но ослушаться никто не посмел. Эзип вышел из толпы своих головорезов и направился в нашу сторону. Я тоже выехал вперед и, подъехав к своему бывшему сокамернику, спрыгнул с коня.
      — Я вижу, ты решил этой ночью немного позабавиться?
      — А я вижу, что ты такой же нахал, каким был и в тюрьме.
      Мы рассмеялись.
      — Кстати, спасибо за то, что вытащил меня из тюрьмы. Вот уж не думал, что ты сдержишь свое слово.
      Я обиделся.
      — Я что, похож на того, кто не держит слово? — почему-то недоверие Эзипа страшно меня задело. Тот это понял и расхохотался.
      — Впервые вижу, чтобы рыцарь дорожил мнением какого-то разбойника. Ладно, ладно не дуйся. Ты меня выручил и тогда не стал меня убивать, а я не забываю добро. Так что и ты, и твои друзья находитесь под моей защитой. Никто вас не тронет.
      — Хорошо, — кивнул я. — И ты и твои люди тоже находитесь под моей защитой и мои друзья их не тронут.
      Эзип опять расхохотался и хлопнул меня по плечу.
      В этот момент к нам приблизился один из грабителей.
      — Граф, люди недовольны. Они требуют своей доли.
      — Граф?! — изумился я.
      Рыжебородый усмехнулся мне и повернулся к говорившему.
      — Кто смеет вмешиваться в мои дела?! Я же сказал, что эти люди мои друзья и находятся под моей защитой! Никто их не тронет!
      — Его Величеству это не понравится! — веско заметил говоривший.
      —  Энинг, закрой рот. Неужели ты еще не понял, что эти люди из Грязных кварт а лов. —Деррон фыркнул. — Просто поразительно, живут в нищете, добывают себе пищу с помощью грабежей, а называют себя графами, королями, принцами. Кстати, перед тобой стоит рыцарь. Рыцарь Грязного кварт а ла.
      Я посмотрел повнимательнее и действительно увидел металлический обруч, который охватывал голову говорившего. Только вместо рыцарского камня в нем был вставлен какой-то небольшой камешек ядовито-зеленого цвета.
      —  Чтобы стать рыцарем в Грязном квартале необходимо доказать свою силу и ло в кость, победив десятерых соперников. —Не упустил случая просветить меня Мастер.
      — Его Величеству я сам все объясню, но этих людей никто не тронет.
      Глаза самозванного рыцаря засверкали такой злобой, что я невольно попятился.
      — Ты не имеешь права лишать нас законной добычи! Но ладно, ты граф, пусть они убираются, но они должны оставить нам девчонку. — Он повернулся к своим товарищам. — Верно я говорю!!!
      Сзади раздался одобрительный гул.
      — Хорошо, — согласился Эзип. Я положил руку на рукоять меча. — Но ты знаешь правила, Мясник. Ты должен подтвердить свои претензии! — Эзип достал длинный нож.
      Тот, кого Рыжебородый назвал Мясником, усмехнулся.
      — Не с тобой! Девчонка не твоя. С ним! — он указал на меня пальцем и зло оскалился. — Рыцарь с рыцарем. Так, кажется, делают благородные! Если я побеждаю, то девчонка наша! Все по закону должно быть! Я прав?! — опять он обернулся назад и опять одобрительный гул подтвердил его слова.
      Я неуверенно повернулся к Эзипу.
      — Я должен поговорить с рыцарем, — обернулся тот к Мяснику.
      — Это еще зачем? — глаза головореза подозрительно сузились.
      — Затем, что рыцарь не может знать наших законов. Я должен ему все объяснить.
      — Нечего объяснять. Я вырежу ему сердце, и девчонка будет наша.
      Мне надоело быть простым зрителем, тем более что этот тип мне совсем не нравился.
      — Эй, полегче на поворотах. Вы тут развели дискуссию, как будто меня здесь нет.
      — Скоро не будет, — пообещал Мясник.
      Я проигнорировал его выпад.
      — Что мне сделать с этим идиотом, чтобы к нам никто больше не приставал? — спросил я у Эзипа.
      Тот внимательно посмотрел на меня и выразительно провел пальцем по горлу.
      — Это будет лучше для всех. И для тебя и для меня и для всего человечества.
      Вот с этим я был согласен. Вряд ли кто будет проливать слезы по этому негодяю.
      Мясник усмехнулся и достал свое оружие. Это было что-то среднее между мачете, ятаганом и мечом. Заточенное только с одной стороны, тем не менее, оно было довольно грозно на вид. С подобным в этом мире я еще не сталкивался. Да и Деррон ни о чем подобном не рассказывал. Я внимательно понаблюдал за движениями Мясника, прикидывая возможный стиль его боя. В этот момент неожиданно около меня оказались Илья Муромец и Ролон.
      — Что здесь происходит? — грозно спросил Муромец, доставая свою любимую булаву.
      Эзип быстро подошел к ним и стал что-то быстро говорить. Ролон согласно кивал, а вот Муромцу все происходящее явно не нравилось. В конце концов, я не выдержал и тоже подошел к ним. Мясник с яростью посмотрел на меня, но протестовать не стал.
      — В общем, так, — повернулся ко мне Ролон. — Этот твой друг уверил нас, что если ты победишь этого мясника, то нам ничего не сделают и он пообещал, что сможет удержать свою шайку под контролем. Если проиграешь, то… сам понимаешь. Как он объяснил, у них там идет что-то типа борьбы за власть и этот мясник представляет одну из сил, хотя не понимаю, что там в этих Грязных кварталах делить.
      — Это я сообразил. В принципе выбора у меня нет.
      Ролон покачал головой.
      — Выбор есть. Ты можешь сейчас вернуться назад, и мы все вместе разберемся с этими типами.
      Я с сомнением посмотрел вокруг. «Этих типов» было человек шестьдесят, и вряд ли они были кроткими ягнятами. Я мог себе представить жизнь в Грязном квартале и был уверен, что победа будет вовсе не так легка, как кажется Ролону. По крайне мере, в чем я был уверен, так это в том, что рисковать не стоит.
      — Вы там скоро?! — закричал Мясник. — Ребята скучают!
      Действительно, шайка стала проявлять все больше и больше нетерпения.
      — Дайте я с ним разберусь и тогда никто волноваться больше не будет. Я быстро всех успокою!
      С трудом удалось убедить Муромца, что он может сделать только хуже.
      — Да поймите, — говорил Эзип. — Энинг единственный рыцарь среди вас и только он может сразиться с другим рыцарем…
      — С другим рыцарем, а не с этой пародией на рыцаря!
      Эзип чуть не застонал от отчаяния.
      — Это наши законы и сейчас здесь действуют именно они. Вы должны либо действовать по ним, либо сражаться со всеми сразу.
      Я понял, что этот спор может быть бесконечным, и чтобы прекратить его обнажил шеркон и двинулся навстречу Мяснику. Тот радостно оскалился.
      — Готовься рыцарь. — Он закрутил своим оружием в руке и двинулся навстречу.
      Почему-то все, с кем мне приходилось сражаться, думали, что раз я мальчишка, то со мной можно справиться без всяких проблем. Они как будто не понимали, что только самоубийца наденет обруч рыцаря не умея сражаться. Гаерг Третних недооценил меня и полез напролом и этот Мясник тоже решил покончить со мной одним ударом. Издав какой-то дикий вопль, он резко прыгнул вперед и со всей дури ударил сверху вниз. Я быстро поднял вверх левую руку и его меч (или ятаган, или мачете) скользнул с металлическим лязгом по руке. Даже не будь на мне кольчуги, то и тогда этот скользящий удар не причинил бы мне никакого вреда. Сейчас же он только высек искры от удара металла о металл. Моя рука так же быстро опустилась, и меч Мясника оказался зажатым у меня под мышкой. В тот же миг я рукояткой шеркона заехал самозванному рыцарю в челюсть с такой силой, что тот отлетел метра на два назад, оставив свое оружие у меня. Теперь я мог спокойно рассмотреть его, прикидывая, как бы сам орудовал им. В этот момент с земли стал подниматься Мясник. Его глаза пылали яростью, но сам он выглядел слегка озадаченным.
      — Шфолочь мелхая!!! Шарешу! Порешу!
      Сначала я не понял то, что хотел сказать Мясник и с чего это он стал шепелявить. Потом увидел… зубы, кажется, я приложил его все-таки сильнее, чем рассчитывал. Нет, но надо же было так меня довести, что я забыл о своем воспитании! Одно могу сказать в оправдании — этот Мясник меня достал! Прозвище, кстати, для него самое подходящее. И тут окружающие нас люди не выдержали и расхохотались. Глядя на шипящего какие-то ругательства Мясника, хохотали даже те, кто явно его поддерживал. Этот смех еще сильнее распалил ярость самозванного рыцаря. Он ринулся в толпу и выхватил у кого-то такое же оружие, какое я у него отобрал. Я прекратил разглядывать этот меч и откинул его в сторону, снова приготовившись защищаться.
      На этот раз Мясник действовал осторожнее, но ярость настолько затуманила его мозги, что вскоре он опять бросился вперед, пытаясь изрубить меня на мелкие куски. Что ни говори, но бойцом он был сильным, однако он явно не мог ничего противопоставить умению. Дрался он сильно, но больше полагался на свою мощь, а не на искусство. Он был опасен, но только не для тех, кто знал, как обращаться с оружием. Глядя на его прыжки, мне совсем не хотелось убивать этого придурка, вообразившего себя рыцарем.
      —  Надеюсь, ты не собираешься жалеть этого негодяя? —сухо осведомился Деррон.
      Не знаю, чтобы я ответил, но именно в этот момент Мясник решил закончить бой на мечах, который ничего ему не дал кроме множества порезов, и схватиться со мной в рукопашную. Он вдруг отвел назад руку и со всей силы швырнул в меня свое оружие, а потом прыгнул следом, рассчитывая проскочить, пока я отбиваю его меч. Такого я никак не ожидал, но уроки Деррона взяли верх, и дальше я действовал чисто машинально. Отклониться от летящего меча и выставить вперед шеркон, предохраняясь от сюрпризов. Да ни один солдат, будь у него хоть капля мозгов в голове, не попадется на такую примитивную ловушку. Я сам видел, как Буефар отрабатывал действия своих солдат в такой же ситуации. Мясник об этих азах боя ничего не знал и буквально насадил себя на мой выставленный меч. Однако его прыжок был так силен, что я не смог удержать шеркон и был отброшен в сторону. Мясник захрипел и опустился на колени, пытаясь вытащить меч. Но силы были уже на исходе, и он повалился в пыль — больше он не шевелился. Я поднялся с земли и отряхнулся. Жалости или сожаления я не испытывал. Ясно было, что этот человек негодяй, для которого убить другого человека все равно, что прихлопнуть муху. И наверняка на его совести жизни многих честных людей. Однако и особого энтузиазма по поводу такого «правосудия» я тоже не испытывал. Хотя, с другой стороны, вряд ли я смог бы сдать его властям.
      Вокруг меня на мгновение установилась абсолютная тишина, которая тут же взорвалась криками окружающих.
      — И это был один из лучших наших рыцарей, — задумчиво заметил Эзип, глядя на скрюченное тело.
      Я пожал плечами. Спорить не имело никакого смысла — он действительно был довольно сильным противником. Однако он слишком полагался на свою силу, а сила очень редко может противостоять мастерству. Для победы мне даже не понадобилась прибегать к дей-ча.
      — Он был слишком прямолинеен и предсказуем. — Сказал я, вытаскивая из убитого свой меч и вытирая его об одежду Мясника. Это не было ни жестом презрения к нему, ни позерством. Просто прежде, чем убрать шеркон в ножны, его требовалось вытереть, а никакой подходящий тряпки вокруг не было, пришлось воспользоваться тем, что было под рукой. Однако мне почему-то показалось, что ни Мастер, ни Деррон это не одобрили, хотя они и не сказали ни слова.
      — И еще ты был в кольчуге, а он без, — насмешливо и одновременно сердито заметил кто-то из окружающих.
      Я быстро оглянулся. Было ясно, что любое сомнение в честности победы стоит подавить сейчас иначе весь этот поединок окажется напрасным.
      — Хочу заметить, — вмешался, спасая положение, Эзип, — что Мясник ни разу не задел своим мечом даже кольчуги рыцаря, за исключением самого начала, в то время как сам он весь в многочисленных ранах. Так же хочу заметить, что этот рыцарь всего лишь ребенок, а сражался он с самим Мясником. И, если вы заметили, рыцарь немного хромает.
      После «разговора» с тюремщиками моя нога действительно еще не прошла, и я продолжал заметно прихрамывать, однако в бою это вряд ли играло какую-либо роль, так как когда дело идет о твое жизни, то о мелких неудобствах как-то забываешь.
      — Но если кто-то сомневается в честности поединка, то я готов снять кольчугу, — Поддержал я Рыжебородого. — Есть кто желающий оспорить поединок? — Мне уже было понятно, как стоит разговаривать с этими людьми.
      Желающих не нашлось. Некоторые переминались с ноги на ноги, но молчали. Им явно было неловко за испытываемый ими страх, но никто не вышел вперед — победа над Мясником, кажется, произвела на всех впечатление. И когда наш отряд двинулся вперед, то никто не сделал и попытки нам воспрепятствовать. Мы проехали еще пару кварталов прежде, чем напряжение спало.
      — У тебя, Энинг, удивительные друзья, — насмешливо заметила Далила. — Граф Грязного квартала — это как раз для тебя.
      — Нет, — немного сердито отозвался я. — Как раз для меня это бывшие принцессы, промышляющие воровством.
      Наверное, все-таки не стоило так резко, но сейчас был вовсе не тот момент, когда я мог терпеливо сносить все насмешки Далилы.
      — Зачем ты так, Энинг? — успокаивающе спросил Эльвинг. — Она же хотела только пошутить.
      Если бы перед нами не появился человек, то я, наверное, приказал бы Эльфу заткнуться и не лезть не в свое дело. Однако к счастью для меня именно в этот момент перед нами вышел Эзип и приветливо махнул рукой, насмешливо посматривая на нас. Я был так удивлен, что, резко натягивая поводья, едва не вылетел из седла.
      — Ты как здесь оказался? — только и смог спросить я.
      — Что, не ждали? — Эзип еще раз насмешливо оглядел нас. — Просто мне захотелось убедиться в том, что вы добрались до места и вас больше никто не тронет. Что касается как, то всегда есть более короткие пути, их надо только знать.
      — И вы опередили нас только для того, чтобы убедиться, что мы добрались без приключений? — недоверчиво спросил Ролон.
      — Не только. Я еще хотел поблагодарить Энинга за услугу. Благодарю, рыцарь, то, что ты сделал сейчас, для меня гораздо важнее, чем когда ты заплатил за меня штраф.
      Тут я начал кое-что подозревать.
      — Стоп. Так, значит, ты специально стравил меня с этим Мясником, чтобы я разобрался с ним для тебя?
      — Я был уверен, что ты с ним справишься, — спокойно ответил Эзип. — На меня произвели впечатление твои приемы, которые ты мне показал. А я, по некоторым причинам, не мог убить Мясника. Это должен был сделать посторонний. Теперь сотня человек подтвердит, что он сам нарвался на неприятности, я же отговаривал его всеми силами. Как видишь, я совершенно честен с тобой. Я просто хочу, чтобы ты по-прежнему считал меня своим другом.
      От негодования я не мог ничего сказать, только чувствовал, что прежде незнакомое мне прежде чувство ярости охватывает меня, и я готов немедленно убить этого человека. Моя рука потянулась к метательному ножу на поясе, но тут мне на плечо легла тяжелая рука Ильи Муромца. Я обернулся, чтобы обругать его, но, встретившись с суровым взглядом богатыря, проглотил все слова.
      — Дружба не завоевывается таким образом, — веско ответил Илья Муромец. — А ведь вы показались мне честным человеком, да и говорил ты не как те грабители.
      Эзип философски пожал плечами.
      — В грязные кварталы попадают по разным причинам. У нас там есть даже один профессор. А ты, Энинг, запомни: будешь еще в Константинополе и тебе понадобится помощь, обращайся ко мне, я не забываю друзей. Спроси меня у хозяина корчмы «Эльвира» и он передаст мне твои слова. — И прежде, чем кто-то из нас успел что-либо ответить, он исчез также бесшумно, как и появился.
      — Может он и негодяй, но он мне нравится, — заметил Ролон.
      — А мне нет, — отрезал я.
      — Но это не повод убивать его, — спокойно заметил Илья Муромец. — В конце концов, он же не хотел причинить нам вреда.
      — Энинг, у тебя такой страшный вид был, — немного испуганно подтвердил Рон. — Не делай так больше.
      Я успокаивающе улыбнулся ему и чтобы не вступать в лишний спор, кивнул Муромцу.
      — Просто у меня и так нервы расшатались, а тут еще он со своим признанием… вот я и психанул.
      Этот ответ Муромца полностью удовлетворил, и он отъехал, однако обмануть Мастера не удалось.
       — Егор, что с тобой? Только не говори про расшатанные нервы. С тобой что-то пр о исходит и мне это не нравится. Я не узнаю тебя.
       — Но что случилось, Мастер?
       — Не знаю, но мне не нравится твое поведение. Ты стал как-то равнодушнее и к себе и к другим. Я не понимаю, и это меня тревожит. И еще ты стал жестче.
      Я пожал плечами. Стоило тревожиться, если бы я стал равнодушнее к другим — подобное мне тоже не нравилось, я вовсе не хотел бы стать равнодушным человеком, но равнодушным к себе… Интересно, как это понять?
       — Что значит жестче? Разве вы не этого от меня хотели?
       — Нет!! Егор, помнишь, что я тебе говорил на занятиях? Можно согнуться под т я жестью ударов судьбы, можно приспособиться, но гораздо труднее остаться самим с о бой. Не предать самого себя.
       — Но разве я предаю себя?
       — Не знаю, но с тобой что-то происходит и мне это не нравится. Пожалуйста, о с тавайся самим собой. Я понимаю, что тебе гораздо труднее, чем другим людям. Мало кому в твои годы выпадают такие испытания, но я готов помочь тебе всем, чем могу.
       — Мастер, но я не понимаю тебя. В конце концов, ведь нельзя же пережить все это и не измениться!
       — Я не с этим спорю, а с тем, как ты изменишься. Какие уроки ты извлечешь из св о его приключения. Ведь пережив все это можно ожесточиться на весь мир, замкнуться в себе, а можно извлечь пользу и стать увереннее в себе, мудрее, научиться радоваться жи з ни и делиться этой радостью с другими. Если кто-то предает самого себя, то, в конце ко н цов, он ожесточается на весь мир. Я не х о чу, чтобы подобное случилось с тобой.
      Рассуждения Мастера для меня были слишком сложны, и я не совсем понял, что он хотел сказать. Однако я уже привык к тому, что Мастер редко ошибается, когда дело касается взаимоотношений между людьми. На досуге я решил поразмышлять над сказанным. Сейчас же для этого было не совсем подходящее время. Как раз в этот момент мы выехали на причалы и уперлись в баррикады, сложенные на подступах к ним. С некоторым трудом нам удалось убедить солдат, что мы не грабители, замышляющие ограбить купцов, и нас пропустили за ограждения.
      — Теперь надо найти подходящий корабль, — заметил Ролон. — Пожалуй, этим стоит заняться мне. У меня, как никак, есть кое какой опыт. Энинг, сколько у тебя осталось денег?
      Я быстро проинспектировал свои запасы.
      — Двести семьдесят три динара и еще серебром немного и медью.
      — Ясно, у меня сто двадцать. У кого еще сколько?
      Общая сумма набралась довольно солидная — пятьсот сорок пять динаров.
      Ролон подкинул кошелек в руке.
      — На эти деньги можно корабль купить, а не то, что переправиться на ту сторону пролива, но для дальнейшего путешествия их маловато. Учитывая, с какой скоростью мы тратим деньги.
      Я успокаивающе махнул рукой.
      — Как только мы переправимся и окажемся на другой стороне, то надо будет найти любой хороший банк, и я переведу деньги из Амстера. Там у меня есть кое-какой капиталец.
      Ролон с сомнением посмотрел на меня и я вспомнил, что он не знает о нашей договоренности с Вильеном Нарнахом. Вернее знает, но плохо представляет о чем она и что она дает. Однако сейчас было совсем не место для объяснений, тем более что к нам уже спешило несколько человек, стремясь узнать последние новости из города.
      Немного подумав, Ролон кивнул и быстро исчез из вида прежде, чем к нам подошли солдаты и купцы. Отвечать на вопросы взялись Далила и Леонор. Я же с Эльвингом и Роном отошел в сторону и примостился около какой-то кучи товаров, сложенной прямо на берегу. После бессонной ночи нам требовался хороший отдых и Рон подал хороший пример, устроившись около нас и, положив голову Эльвингу на колени, заснул. Я почувствовал огромное желание последовать его примеру, но увы, я был рыцарь и это налагало определенные обязательства. К тому же я был еще и командиром, значит, я никак не мог лечь раньше, чем ложился последний в нашем отряде. Конечно, друзья мне вполне простили бы подобные слабости из-за моего возраста, но Деррон ни за что не позволил бы мне такой вольности. «Если хочешь быть достойным своих друзей и иметь право распоряжаться ими, то веди себя как рыцарь, а не как избалованный мальчишка возмечтавший о подвигах». Приходилось вести себя как рыцарь, но не просто рыцарь, а рыцарь Ордена. А это значит ложиться отдыхать последним, нести охрану наравне со всеми и не надоедать никому своими жалобами. Особенно последнее.
      Ролон вернулся примерно через полчаса.
      — Я нашел баржу. Она постоянно работает здесь, переправляя пассажиров на ту сторону. Правда, капитан отказывается сейчас выходить в море, но на барже есть каюты и там мы по крайне мере сможем отдохнуть. — Ролон сочувственно посмотрел на Рона, меня, эльфа и Далилу. Это сочувствие меня задело. В конце концов, я уже не раз доказывал, что смогу делать все то же, что и остальные. Впрочем, в глубине души я понимал, что я могу еще много раз доказывать, что ничуть ни хуже других, но взрослые ко мне все равно будут относиться покровительственно.
      Я вздохнул и поднялся. Эльф Рона будить не стал и аккуратно, опасаясь разбудить, поднял его на руки.
      — Давай его мне, — тихонька сказал Муромец. Эльвинг без слов передал ему спящего мальчишку и взял своего коня и коня Муромца за повод.
      Ролон довольно быстро привел нас к барже, на которой нам предстояло переправиться на ту сторону. Капитан встретил нас у сходен.
      — Это и есть те пассажиры, о которых вы говорили?
      Ролон кивнул.
      — Тогда проходите. Ребенка можете отнести вниз, пусть поспит. Умаялся бедняга.
      Одни эти слова заставили меня проникнуться искренним уважением к капитану. Все же я на всякий случай спросил:
      — Капитан, а почему мы не можем отправиться немедленно? Я думаю, что сейчас нет недостатка в желающих.
      Капитан рукой показал на море.
      — Взгляните туда, милорд, — кажется это был первый человек, которого не удивил мой рыцарский обруч, — весь рейд забит кораблями. Если бы у меня был движитель, — я вспомнил, что так в этом мире называли магический прибор, позволяющий кораблям двигаться в море, — то тогда я смог бы миновать эти корабли, но мой «Дельфин» не может идти так круто к ветру. Увы, но это не самый лучший ходок.
      Я присмотрелся. Действительно, без моторов, или в данном случае без движителя, на одних только парусах очень трудно миновать такое нагромождение кораблей. А эта баржа явно была не слишком маневренным судном.
      — И когда мы сможем двинуться.
      Капитан философски пожал плечами.
      — Часам к десяти власти, я думаю, наведут порядок, и тогда мы сможем отойти.
      — Тогда у нас есть время отдохнуть.
      — Конечно, милорд. Олиф вас проводит. — Капитан махнул кому-то рукой и к нам подбежал матрос. На вид я бы ему дал лет девятнадцать-двадцать. — Олиф, проводи пассажиров.
      Я вопросительно посмотрел на Ролона и Илью Муромца.
      — Конечно, идите отдыхайте, а я побуду здесь. Я хочу поспрашивать капитана о нашей дороге. Все-таки лучше узнать о ней от тех, кто путешествовал по ней.
      Ни Эльвинга, ни Далилу упрашивать не пришлось, и они без слов спустились вниз, за ними же пошел и Муромец. Он был бывалый солдат и всегда выкраивал время для сна там, где это можно. Впрочем, ему действительно нужен отдых, поскольку именно на его долю выпала основная работа сегодня ночью. Если бы не он, то вряд ли мы смогли бы удержать дом Пирра до подхода гвардии. Я же проклинал себя за то, что сам не догадался поспрашивать о караванной дороге на восток по которой нам предстояло ехать. Я уже хотел было остаться с Ролоном, прогнав усталость с помощью дей-ча, когда он обернулся ко мне.
      — Иди, Энинг, можешь довериться мне, я и без тебя справлюсь. Поверь.
      При такой постановке вопросе если бы я сейчас остался, то выразил бы недоверие Ролону. Я сердито засопел, но спать хотелось больше, чем спорить и, в конце концов, я спустился к остальным.
      То, что капитан называл каютой, на самом деле был простой трюм, разделенный множеством перегородок на жилые отсеки, каждый из которых не имел даже дверей. Баржа явно не предназначалась для перевозки богатых пассажиров и поэтому здесь не было никаких удобств. Каждая «каюта» представляла собой всего лишь клетушку с набросанными на полу матрасами. В зависимости от размеров кают, здесь могло поместиться от трех, до десяти человек. Впрочем, вентиляция была хорошая, и свежий морской воздух постоянно проветривал весь трюм. Все комнаты были полностью заняты пассажирами и, как я и догадывался, все они были не самыми богатыми людьми. Пока я шел по проходу то встретил и крестьянскую семью, и каких-то мастеров, одетых в замызганную одежду с сумками через плечо со столярными инструментами, было здесь множество другой разношерстной публики.
      Когда я проходил мимо, то разговоры немедленно замолкали. Кто-то испуганно косился на мой обруч, кто-то пытался убраться с дороги, а некоторые посматривали в мою сторону с откровенной враждебностью. Я старался ни на кого не обращать внимания и пытался найти тот угол, который выделили нам. Эту каюту я безошибочно узнал по тому признаку, что она единственная была занавешена, и это хоть отчасти делало ее отделенной от остальных помещений. Стараясь никого не разбудить, я вошел внутрь… и уперся грудью в кончик меча, который держал Муромец, сидя напротив входа.
      — Ты так и собираешься сидеть здесь и караулить вход?
      — Здесь всякая публика, лучше быть наготове.
      — Тогда отдыхай, я посторожу.
      Муромец усмехнулся.
      — Энинг, не надо изображать из себя Бывалого Путешественника и Героя Рыцаря. Ложись. Я старый солдат и я привычный к походам, а тебе надо больше спать, у тебя еще растущий организм.
      Было совершенно ясно, что уступать он не намеревался. Я глянул в сторону второй занавески, которая отделял от нас Далилу. Я надеялся, что она еще не успела заснуть. Словно в ответ на мои мысли Далила выглянула оттуда и хитро посмотрела на меня.
      — Ему действительно надо отдохнуть, — вынесла она приговор и пристально посмотрела на флягу, висящую на поясе Муромца, к которой тот иногда прикладывался.
      — Слушай, дай попить, — пытаясь скрыть улыбку, попросил я.
      — Ты же, вроде не пьешь вино? — удивился Муромец. — Хотя совершенно не понимаю почему. В твоем возрасте я уже перепробовал почти все сорта вин. — Муромец недоуменно покачал головой и приложился к фляжке. Через минуту он уже крепко спал.
      — А тебе разве не нужно поспать? — поинтересовалась Далила.
      — Муромец прав, здесь не стоит расслабляться. Публика разная. А я могу отдохнуть и другим способом. Я же тебе рассказывал.
      Далила кивнула и лукаво посмотрела на меня.
      — Кстати, спасибо, мой рыцарь. Ты спас меня от того негодяя, защищая, как и положено рыцарю, даму мечом.
      Не успел я придумать, чтобы мне ответить на это, как Далила исчезла за занавеской. Осталось только вздохнуть и промолчать. Все-таки иногда непонятно когда Далила искренна, а когда шутит. Но хотелось бы думать, что сейчас она искренна
      Я устроился поудобнее на полу перед входом и взял в руку рукоятку меча. Упражнения дей-ча стали для меня уже настолько привычны, что не требовалось никаких усилий для входа в него. Теперь можно и отдыхать и одновременно наблюдать за происходящим. Если бы Мастер и Деррон не научили меня дей-ча, то, наверное, я не выдержал бы этого путешествия. Впрочем, если бы не дей-ча, то я никогда и не стал бы лучшим воином этого мира. Хотя, может я и ошибаюсь, сделал я скидку на скромность, но ведь мне действительно не встретился еще боец, способный противостоять мне. Подобное размышление напомнило мне о не очень приятном разговоре с Мастером, который я хотел обдумать на досуге. Пожалуй, сейчас самое время. Я стал вспоминать то, что тогда говорил Мастер. За размышлениями я и провел те часы, что оставались до отплытия баржи.
      — Энинг, проснись!
      Ролона я обнаружил еще задолго до того, как он вошел в нашу «каюту», только не придал этому никакого внимания, посчитав, что он, узнав все, что нужно, тоже спустился отдохнуть.
      Я по-прежнему сидел на полу по-турецки и не собирался шевелиться. Только вот кричать мне в ухо было совершенно невежливо с его стороны. Если он хотел что-то сказать, то мог бы это сделать и без крика. Но я тут же вспомнил, что Ролон не было с нами в Парадизии и, следовательно, он не мог знать о том, как я обычно стою на часах. Наблюдать это он действительно нигде не мог.
      — Во-первых, я не сплю, — сердито сказал я. — Во-вторых, я не глухой… был, по крайне мере, и незачем так орать, тем более в ухо, я и так прекрасно слышу. И в третьих, не стоило так подкрадываться, я заметил тебя еще тогда, когда ты только подходил к каюте. В четвертых…
      — В четвертых, подними свой зад и пошли наверх, — разозлился Ролон. Он явно не был в настроении выслушивать весь список моих претензий. — Думаю, тебе необходимо будет это увидеть.
      Своим криком он перебудил всех. Проснулся даже Илья Муромец.
      — Что это со мной? — сразу же спросил он. — Никогда со мной такого не было, чтобы я заснул на посту.
      Я понял, что надо спасать положение, иначе он будет постоянно корить себя. В некоторых отношениях Муромец напоминал мне Буефара, и заснуть на посту для него было пострашнее, чем лишиться головы.
      — Не обращай внимания, — поспешно возразил я. — Просто тебе действительно надо было поспать, и я подсыпал тебе в вино сонного порошка. Для этого я и просил у тебя попить.
      Муромец подозрительно уставился на меня.
      — Ах ты…
      — Зато ты выспался, — поспешно перебил я. — Согласись, что сейчас ты себя чувствуешь гораздо лучше.
      Чтобы не выслушивать гневную речь Муромца, я поспешно вскочил на ноги, вытолкал за занавеску Ролона и выскочил сам.
      — Ролон, что там случилось? Показывай.
      Ролон насмешливо посмотрел на меня.
      — Ты действительно подсыпал ему снотворное в вино?
      Я опасливо оглянулся.
      — Нет, конечно. Да и откуда у меня снотворное? Это Далила постаралась.
      — Я почему-то так и подумал.
      Мы поднялись на палубу. Здесь нас встретил капитан, который подвел всех к борту.
      — Вы просили предупредить вас, если увижу, что в гавань входит какой-нибудь корабль, — сказал он, обращаясь к Ролону. — Вот посмотрите.
      Я глянул в ту сторону, куда указывал капитан. Там действительно показался большой, явно океанский корабль. Однако вовсе не это привлекло мое внимание — на мачте гордо реял лазоревый вымпел с золотым кенгуру на нем. Если в этом мире кенгуру обитают там же, где и в моем, то… вывод напрашивался сам собой…
      — Это корабль Сверкающего? — спросил я Ролона.
      — Точно. Могу даже сказать больше. Я уверен, что именно на этом корабле находится Арктер Бекстер, он же Старый Лис. Если я правильно понял, и если тот маг, который обучал меня языку Большого Острова, сделал все правильно, то Бекстера они ждали в любую минуту.
      — Почему же ты не сказал Загерию? Они могли бы арестовать Бекстера.
      — Ну, это вряд ли. Бекстер не такой кретин, чтобы попасться в такую примитивную ловушку. Наверняка у него куча документов, что он является послом, доверенным лицом и прочее, прочее, прочее. Нет, этот номер с Бекстером вряд ли пройдет.
      — А вы уверены, что Бекстер именно там? — поинтересовалась подошедшая Далила.
      Ролон пожал плечами.
      — Это единственный корабль Большого Острова. — Он на секунду задумался. — Бекстер наверняка сойдет на берег, чтобы узнать причину такого столпотворения кораблей в гавани…
      — И что? — посмотрел на него Эльвинг. — Что ты задумал?
      — Так. Ведь в этот момент он будет очень уязвим, а у нас ведь есть профессиональный убийца. — Ролон задумчиво достал кинжал и провел пальцем по лезвию.
      — А что? — Далила посмотрела на меня. — Бекстер один стоит целой армии шпионов. Убрать его и у нас сразу убавиться проблем.
      — Я не согласен, — внезапно вмешался Илья Муромец. — Убить человека в бою одно, но подло из-за угла нет!
      — Это глупо! Глупо упускать такой шанс, — разгорячилась Далила.
      Я молча слушал, как мои друзья затеяли перебранку по поводу морали и целесообразности. Далила, Ролон и Эльвинг выступали за действие, а Илья Муромец не хотел этого, считая подобное безнравственным. Я не вмешивался, слушая спор. В конце концов, все замолчали и посмотрели на меня, ожидая решения. Я же задумчиво изучал приближающийся корабль. С одной стороны Ролон был прав — если то, что говорили о Бекстере правда, то это действительно очень опасный противник и его следовало убрать, но с другой стороны подобное решение мне сильно не нравилось.
      — Мне не нравится подобное убийство, — несмело вмешался молчавший все это время Рон.
      Его слова мне почему-то показались пророческими. «Устами младенца глаголет истина». Хотя, тоже мне, младенец. Однако мне действительно не нравится подобный способ разрешения своих проблем.
      — Нет! Я научился убивать в бою и мне это не нравится, и теперь я не хочу еще учиться убивать из-за угла.
      Ролон хотел было спорить, но, посмотрев на меня, передумал. Понял, что мое решение окончательное.
      — Придет время, и мы все об этом еще пожалеем, — только и сказал он.
       — Знаешь, Егор, вполне возможно, что Ролон и прав, но я рад, что ты принял такое решение. Я действительно начал уже волноваться за тебя, но сейчас я снова узнаю прежн е го мальчика, который волею случая оказался в чужом для н е го мире.
       — А кем я был до этого?
       — До этого ты был рыцарем Ордена Энингом.
       — Разве это плохо?
       — Главное оставайся самим собой. Не потеряй себя.
      Я промолчал. В последнее время я совсем перестал понимать Мастера. Разве можно потерять себя? И что он имел в виду говоря, что до этого я был рыцарем Ордена, а сейчас снова тем, кто случайно попал в этот мир?
      Корабль с вымпелом Сверкающего в это время приблизился и направился прямо к нам. На миг мне показалось, что там знают, где мы и решили протаранить нашу баржу, но тут же я отогнал эту мысль. Узнать на корабле об этом никак не могли, да даже если и могли, то вряд ли сделают такую глупость, как таран. Во-первых, без гарантии успеха, а во-вторых, после этого им придется убираться из Византии.
      Корабль приблизился настолько, что теперь можно было прочитать его название на борту: «Заря грядущего». Название мне показалось со смыслом — Сверкающий как бы предупреждал, что новый порядок идет с Большого Острова. Я мотнул головой, отгоняя неприятное видение.
      — Да он почти рядом с нами швартуется! Эх, такой случай упустили! — Ролон стиснул поручни борта.
      «Заря грядущего» действительно подошла к берегу за два судна от нас, на берег полетели канаты, или концы, (так, кажется, называют их моряки, хотя, может и не так, ну не моряк я). Вскоре были спущены сходни и по ним сбежали четверо матросов, а потом осторожно спустился худой и подвижный человек в великолепном костюме и с тростью, на которую он старательно опирался. Остановившись на верху, он несколько мгновений внимательно разглядывал окружающих людей, а потом быстро сошел вниз. За ним проследовало шестеро вооруженных солдат, очевидно телохранители. И тут с корабля неожиданно сбежал еще один человек. Он был моложе первого, на вид лет пятьдесят, но гораздо тучнее. Размахивая руками, он что-то кричал, но из-за царящего вокруг шума я ничего не мог расслышать. Вот этот человек подбежал к важному господину и что-то яростно стал ему доказывать. Тот молча слушал. Потом одним жестом отмел все слова и двинулся вперед. Человек в отчаянии хлопнул себя по коленям. А с корабля сошло еще несколько человек. Это были точно не солдаты. Все со шпагами, а у каждого на шляпке гордо красовалось белое перо, на сапогах позвякивали декоративные шпоры. И хотя шляпы скрывали обручи, но я точно был уверен, что все они рыцари.
      Я быстро сдернул обруч с головы не желая чтобы кто-нибудь догадался, что на этом корабле присутствует рыцарь. Ролон внимательно посмотрел на меня, но промолчал и снова стал наблюдать за происходящим на берегу.
      К спустившимся рыцарям подбежал все тот же человечек и что-то яростно стал доказывать теперь уже им. Его слова рыцарям явно не понравился, но без споров они кинулись догонять ушедшего уже достаточно далеко вперед важного господина. В толпе народа была видна только его остроконечная шляпа.
      — Вот это и был Арктер Бекстер.
      Спрашивать о ком говорил Ролон не имело смысла, явно не о том смешном суетливом человечке. Я же не спускал с Бекстера глаз до тех пор, пока тот не скрылся в толпе. Теперь я был уверен, что узнаю его везде, где только увижу. Да, судьба порой играет в свои игры. А может это мой меч постарался? Властитель Судеб? Я сделал выбор, но правильный ли? Кто может подсказать? Судя по выражению лица Ролона, я сделал свою самую большую ошибку в жизни, а вот Илья Муромец и Рон явно меня одобряли. Ну почему нельзя знать последствия своего выбора заранее? Я еще раз посмотрел в ту сторону, где скрылся Бекстер и молча спустился вниз. Никто со мной не заговорил, за что я был благодарен своим друзьям.
      Оказавшись в нашей «отдельной» каюте я едва не налетел на спящего Леонора — наш маг оказывается все проспал. Я усмехнулся. Вот самая правильная позиция обычного человека. А почему бы не попробовать мне? Я быстро пристроился у стенки. Все, на сегодня мне надоело быть командиром. Через мгновение я уже крепко спал.

      Переправа через Босфор прошла без приключений. Как только рейд освободился от кораблей, капитан вывел свою баржу в море и через четыре часа мы уже были на другой стороне. Там мы выгрузили наших лошадей и спустились на берег, баржа же должна была следовать дальше, вдоль побережья Срединного моря.
      Попрощавшись с нами, капитан отдал короткое распоряжение, и баржа отвалила от берега. Вместе с нами на берег сошло еще несколько человек, но они явно не хотели иметь с нами ничего общего и быстро удалились.
      — Куда теперь, милорд? — спросила Далила.
      — В Фитий. Нам необходимы деньги.
      — И как ты их там собираешься добыть? Ограбить банк?
      — Почти, — улыбнулся я. — Если и не ограбить, то основательно его потрясти.
      До Фития мы добрались к третьему часу и пока Рон, Эльвинг, Леонор и Далила отправились на поиски какой-нибудь харчевни, мы с Ролоном и Ильей Муромцем, которые наотрез отказались отпускать меня куда-нибудь одного, отправились в банк. Наше появление там было встречено, мягко говоря, неоднозначно. Кто-то даже сразу поднял руки. Правда, ни я, ни мои друзья не обратили на этого человека никакого внимания и прошли прямо к стойке, за которой располагался хмурый человек с крысиным лицом.
      — Простите, — вежливо заговорил я. — Мне необходимо получить кое-какие средства, а мои активы оказались далеко отсюда.
      Человек с некоторым удивлением уставился на меня.
      — Активы, милорд? Вы имеете в виду ваши деньги?
      Я нахмурился.
      — Разве я неправильно что-то сказал?
      — Нет-нет, милорд, просто, понимаете, активы — это несколько специфическое слово и рыцари не совсем корректно его… это самое… в общем, я хотел убедиться, что между нами нет никаких недоразумений.
      Ясно, проще говоря, он не ожидал от болвана рыцаря таких умных слов.
      — Теперь, когда вы убедились, что недоразумений между нами нет, вы можете выдать необходимый кредит?
      Служащий банка замялся.
      — Это зависит от суммы, потом надо убедиться в вашей платежеспособности. Необходимо связаться с банком в той местности, где у вас находятся активы, там они пошлют своего представителя, который все проверит…
      — Не надо никаких представителей. Мои деньги лежат в одном Амстерском банке.
      — О-о! Тогда все проще. Мы отправляем запрос, узнаем величину вашего кредита и в соответствии с этим поговорим о величине заема. Сообщите, пожалуйста, банк и номер вашего счета.
      Вот черт, об этом-то я и забыл. Приняв к сведению, что Нарнах открыл счет на мое имя в банке Амстера и положил туда деньги, я забыл спросить о «таком пустяке» как название банка и номер счета.
      — Какие-то проблемы, милорд, — насмешливо поинтересовался служащий. Его рука легла на звонок, и этот звонок явно вызывал не наши деньги.
      — Да проблемы, — рявкнул я, разозленный больше на себя, чем на кого-либо. — Я не знаю номер счета и банк! Довольны!
      Не споря больше я достал палочку даль-связи и сжал ее в кулаке.
      — Слушаю, о благородный и всемогущий!
      — Извини, Вильен, но я сейчас не в самом хорошем настроении, чтобы шутить.
      — Да? А что случилось? — Нарнах сразу стал серьезным.
      — Ничего. Просто я пытаюсь в банке получить кредит…
      — …а ты не знаешь банк и номер счеты, — рассмеялся Нарнах. — Как непредусмотрительно отправиться в путешествие и забыть банк в котором лежат твои деньги.
      Я поморщился.
      — Ладно-ладно. Признаю, что мне следовало спросить тебя сразу, но я не думал, что деньги мне понадобятся так сразу.
      — Тогда слушай. — Вильен продиктовал все необходимые данные. — Запомнил? Кстати, за последний месяц он вырос на двадцать тысяч.
      — На двадцать? В прошлый раз было больше.
      — В прошлый раз это были премиальные за Парадизию, аванс за сотрудничество, прибыль от торговли шелком плюс прибыль от неожиданности нашего появления на рынке, — нудным голосом стал перечислять Вильен. Я не выдержал и остановил его. Для Ильи Муромца и Ролона мои финансовые познания может и кажутся обширными, но Нарнаха они не обманывают и он никогда не упускает случая показать, что я не так хорошо разбираюсь в этих делах, как стараюсь убедить всех. Чтобы не выслушивать продолжение этого списка я поспешно попрощался и убрал даль-связь.
      — Все слышали? — поинтересовался я у ошалевшего служащего. Проверяйте и давайте заканчивать, мне некогда.
      Служащий кивнул и ушел за дверь, поминутно оглядываясь на меня. Через десять минут он появился в сопровождение какого-то элегантного господина. Этот господин немедленно подошел ко мне и протянул руку.
      — Добрый день, милорд. Меня зовут Равель Гронс — я управляющий этого банка. Мне сказали, что вы хотели бы получить кредит?
      — Да. Мне нужны деньги чтобы продолжить путешествие.
      — Какую бы сумму вы хотели получить?
      — Десять тысяч динаров.
      Улыбка управляющего сразу стала натянутой.
      — Вы понимаете, что такую сумму мы не можем собрать сразу…
      — Хорошо, тогда я обращусь в другой банк.
      Управляющему никак не хотелось упускать те проценты, которые перепадут ему за подобную сделку, и он поспешно схватил меня за руку.
      — Нет-нет. Я хотел сказать, что нам придется открыть хранилище…
      — Побыстрее!
      — Это займет некоторое время и, вы, наверное, знаете, два процента идет банку за посреднические услуги.
      — Можете взять два с половиной процента, — я демонстративно посмотрел на часы в холле, если вы выдадите мне деньги через пятнадцать минут. И еще, пусть одна тысяча будет серебром и медью — на мелкие расходы.
      — О да, милорд, — управляющий сглотнул и исчез.
      Деньги оказались готовы не через пятнадцать, а через двенадцать минут. Из двери вылетел управляющий, а за ним несколько рабочих несли мешочки с деньгами.
      — Вот, милорд, десять тысяч, как вы и просили, а здесь, — он протянул мне два мешочка, — серебро и медь. А теперь подпишите эту бумагу.
      Я бегло просмотрел протянутый вексель. Там уже было проставлена полученная мной сумма в десять тысяч плюс два с половиной процента. Я усмехнулся и, взяв протянутое перо, подписал, затем приложил обруч с рыцарским камнем. На бумаге проступило изображение летящего над молнией сокола.
      Муромец и Ролон уже рассортировали принесенные мешочки с деньгами и теперь только дожидались меня.
      — Милорд, — управляющий протянул мне какую-ту небольшую книжицу. — Если вам понадобятся еще деньги, то вы можете воспользоваться этим. Наш банк известен в империи и эти чеки примут к оплате везде.
      Вот уж не думал, что в этом мире в ходу чековые книжки. Хотя, наверное, в этом нет ничего удивительного. Как я уже успел убедиться, торговые отношения здесь развиты ничуть ни хуже, чем в моем мире. Рано или поздно подобное удобное средство расчета должно было прийти кому-нибудь в голову.
      Я повертел книжицу в руке.
      — А ваш банк, конечно, получит проценты?
      Управляющий развел руками, показывая, что он стремится только к пользе клиента. Я ему не поверил, но книжицу засунул себе за пазуху — а вдруг и в самом деле пригодится? Кто знает.
      — Вот уж не знал, что ты такой богатый, — заметил Ролон на выходе. — Все эти банкиры так и скакали вокруг тебя.
      Я пожал плечами. В этот момент я был занят тем, что пытался перевести свое состояние в доллары. Выходило не меньше двухсот миллионов. Конечно, курс доллара и динара я установил на глазок, но даже если я и ошибся, то ненамного.
      Из Фития мы выехали часа через три. Основательно подкрепившись и отпраздновав получение денег (на чем настоял Илья Муромец), мы выехали из города сытые и довольные. Единственное, что омрачало мое настроение, так это то, что я до сих пор не знал где искать Ключ. Совет Пирра двигаться по караванному пути, а дальше все случится так, как и должно случиться, меня не вдохновлял. Я все-таки был жителем другого мира, где не верили в подобные игры судьбы. Однако, понимая, что никто из моих спутников просто не поймет моих сомнений, я помалкивал, предпочитая слушать болтовню Рона и Эльвинга. Вообще, даже странно, что Рон и эльф настолько сдружились, что теперь постоянно предпочитали быть рядом. Они на каждом привале занимались фехтованием и, на мой взгляд, Рон уже начал делать серьезные успехи. Я же иногда заставлял Рона слезать с коня и бежать рядом со мной, из-за чего Рон долго со мной не разговаривал — дулся. В следующий раз мне пришлось бежать рядом с ним, доказывая, что я не требую от него ничего такого, чего не умел бы сам. Это помогло, и мальчишка на меня уже не обижался.
      Вообще первые два дня путешествия для нас прошли незаметно и без происшествий. На тракте было множество постоялых дворов, так что проблем ни с едой, ни с ночлегом у нас не возникало.