Садошенко Денис
Война в раю
Денис Садошенко
Война в раю
Пацифистский бред, написанный мною явно в нетрезвом состоянии для сдачи зачетного экзамена по журналистскому творчеству нашему преподу в универе. Тема "Похоронка с фронта"
* * *
Когда Ева сорвала яблоко искушения с дерева наслаждений, а Адам попробовал его на вкус, Господь очень расстроился, попил настоянного на амброзии пивка, поплевал в потолок своей опочивальни и издал указ об изгнании этих несчастных людей из Эдэма.
Мужская половина населения в это время питалась бананами, ананасами и апельсинами, пребывая в отличном настроении, и указ пришелся очень некстати - косточки "китайского яблока" попали в дыхательное отверстие, после чего мудрый змий, услышав ТАКИЕ выражения, испустил свой змеиный дух и был похоронен прямо под деревом.
Сатана, прознав о таком неслыханном событии, отложил в сторону стереоплейер, на котором степенно проигрывалась группа Cannibal Corpse, что в народе зовется как "Труп каннибала", оседлал свой "Харлей Девидсон" и, воняя выхлопными газами, срочно отправился в рай на аудиенцию с людьми.
Ева в виде Афродиты при ее первом посещении материка, рылась в густой кроне фигового дерева, откуда выглядывали любопытные амуры, совсем и не пытаясь скрыть нескрываемый интерес к округлостям тела молодой девушки.
Нарцисс, перестав обозревать себя в воде, нацепил кое-какое одеяние и отправился на Олимп. Путь к нему он прокладывал по этикетке с надписью "Коньяк *Арарат*".
На Парнасе, где днем и ночью (а особенно ночью) шумели оргии, наступила тишина - Аполлон соизволил вылезти из постели, где он со своими музами коротал и без того короткую жизнь, и появился на балконе, выходящий в райский сад. То, что он там увидел, ему не понравилось.
Бог войны Марс приехал на своем стареньком танке и уже деловито крутил ручки настройки башенного орудия, направив его прямо на опочивальню Господа. Тот нервно тыкал пальцем с золотым перстнем по клавиатуре радиотелефона, косо погладывая в окно.
Венера, сверкая своей красотой, объясняла Еве особенности ведения рукопашного боя с четырьмя вооруженными до зубов противниками одновременно.
Адам, матерясь на запад, вкручивал взрыватель в пластиковую взрывчатку С-4, в то время как Геракл тщетно силился поймать его в перекрестии прицела своей новенькой снайперской винтовки. После вчерашней попойки с Ларинейской Гидрой у него тряслись руки и провести такую сложную операцию было ему явно не по силам.
Прометей принес людям огонь, развели костер, заварили перловую кашу, наладили производство самогона и просушку портянок огромной армии Люцифера из мрачных подземных чертогов.
Господь тоже не зевал (он хорошо накануне выспался), и рьяно взялся за новое для него дело. Разослал гонцов в золотых колесницах по всему небу, наобещал, в случае победы, закатить знатный банкет с черной икрой, стриптизом и пьяным мордобоем по завершению.
Откликнулся только Сизиф, он выбрался из пещер вместе со своим камнем и принялся толкать его к склонам Олимпа, собираясь, очевидно, побить мировой рекорд по поднятию груза на гору и попасть в книгу рекордов Гиннеса еще до выхода ее первого экземпляра.
Ангелы вывели на орбиту вокруг сада несколько стратегических лазерных спутников, уселись на них верхом и устроили показательные выступления, дабы устрашить противника.
Противник не устрашился, а разозлился.
Адам, на плече которого было вытатуировано "Не забуду папу родного" и "Я вернусь", плюнул и попал. Прямо в котел с перловой кашей, откуда еще совсем недавно ел сам.
Ева, одетая уже в пятнистую форму воздушного десантника, пнула сапогом по ящику яблок из будущей солнечной Турции.
Бритый под панка Сатана, находясь в наркотической полудреме, принял это за оскорбление своего собственного достоинства и отвесил пинка проходящему мимо Нарциссу. Тот заорал благим матом и ринулся с гранатой на танк.
Испуганный Марс нацепил шлем, захлопнул люк, завел машину и поехал прямо на него.
Прометей, поставив взрыватель бомбы на десятисекундную задержку, сунул ее в дуло станкового гранатомета, откуда та не замедлила вылететь.
Война началась. Одна армия смертным боем пошла на другую.
А где-то совсем в другом измерении и совсем в другом времени в некий безымянный дом стучался некий безымянный почтальон, держа в руке клочок бумаги - похоронку с фронта.
Ангелы на ней так мило улыбались...
весна 1995 года
