-- Жаль, что я не видала его -- сказала Таюнь сперва, чтобы не так дрожал голос при вопросе: -- Неужели действительно послезавтра уже, Викинг? Конечно, я за вас рада. Увидите много интересного, расправите свои плечи по настоящему ... нас только, остающихся, жаль. Как то всегда было чувство уверенности. Хоть и не часто вас видишь, но знаешь, что где то тут вы есть, совсем близко, и в нужную минуту всегда появитесь, возьмете под руку, -- а на вашу руку положиться можно! -- ошеломите чем нибудь необычным, и по настоящему задевающим за живое. А теперь -- останется осиротелость, и ...
      Голос у нее все таки дрогнул.
      -- Наши с вами отношения, моя дорогая, прекрасная, запоздавшая кунингатютар -- сказал Юкку, не выпуская из рук руля, не оборачиваясь к ней -- только ход замедлился чуть-чуть, и голос его, вместо обычного чуть ленивого, насмешливо протяжного, стал вдруг совсем шелковым, как туман -тоже не так уж обычны, и во всяком случае старомодны, даже больше: средневековые. Королевская дочь и викинг. Я знаю, что вы нарисуете -- если уже не нарисовали картину: принцесса на башне замка, смотрящая вдаль, куда уходит ладья какого нибудь Олафа или Эрика ... или Юкку. Нужды нет, что под этим планом будет совершенно ясно просвечивать домишка, обвитый розами на болоте, а ладья превратится в мой синий -- все таки синий! -- Фольксваген. Но почему в наш век партий и программ нам с вами не быть тоже объединенными одной -- лебединой -- платформой? Кстати о лебедях. В самом непродолжительном времени -- как раз тогда, когда вы будете грустить о моем отъезде -- получите мой прощальный подарок. Я уже уговорился, нашел случайно, и вот, вам их привезут, со всеми наставлениями, как обращаться: одного гордого лебедя и двух лебединых принцесс на ваше озерко. По всем полагающимся правилам, для них будет построена и хижина на зиму. Словом, рисуйте и разводите.
      -- Викинг, это -- королевский подарок! -- воскликнула Таюнь, смущенно припоминая, что он вообще никогда не являлся в ее усадебку с пустыми руками, а почти всегда на грузовике: то купил, по его словам, за сущие гроши, на старой свалке чугунную старинную решетку калитки и куски когда то барского забора, хватившего почти вокруг всего ее "поместья"; то "сгреб" где то черепицу и воза два кирпичей в придачу; это он расколол топором старые мраморные подзеркальники ("где то валялись просто") и выложил ими дорожку к калитке; это он (возможно, что и сам выломал) привез восемь громадных, выгнутых полукружиями рам для окон -- некоторые даже со стеклами ("срывали одну оставшуюся стену дома, я и взял"), и всегда все как нечто само собой разумеющееся и поддерживающее.
      -- Следовало бы конечно с лебедей и начать -- продолжил Юкку, как уже часто бывало, ее мысли вслух. -- Но теперь, когда крыша покрыта, окна вставлены, больше ждать уже совсем нельзя. Должен же быть дом для души тоже! И уж конечно, кунингатютар, мы обойдемся с вами без этих "на память, не забывайте, пишите" и прочего. Мои адреса будут вам известны, куда бы я ни попал, и если я вам понадоблюсь... Не понимаю между прочим, почему все смотрят на уезжающих за океан, как будто они на другую планету переселяются. Ну хорошо, не близко, согласен. Но вот увидите, что не пройдет и десяти лет, как полет через какой нибудь океан будет значить для очень многих просто поездку в отпуск. Это во-первых. Во-вторых, обещаю твердо: если моя первая выставка там пройдет с успехом, то вторую устраиваю -- ваших картин. Работайте побольше. Но за это вы должны обещать мне тоже: если я вам понадоблюсь когда бы то ни было -- скажете. Просто потому, что мы с вами друзья на всю еще оставшуюся жизнь, кунингатютар, даже больше, чем друзья, и вы это знаете -- но об этом сказано выше...
      Он шутил, но все так же обволакивал голосом. Таюнь при разговорах с Викингом всегда вспоминались его карикатуры: острые легкие линии, и ни одного лишнего штриха. Уменье ставить точку, остановиться. Конечно, он знает, что она будет плакать, со слезами, или без них, и сколько раз еще... как вот эти капли тумана, падающие с деревьев, в одиноком рассветном холодке. Здесь, у озерка, на болотистой низине за лесом, часто бродит туман, и они оба любят его. Теперь будет любить одна.
      На одну -- совсем на одну только! минуту слабости взорвалось вдруг желание: повернуться у калитки, сказать: "Викинг, я не могу" -- и -- и бросить все в фантастическом бегстве -- куда? От самой себя? В истерику разве только? Нет, жизнь строят по иному, по тем силам, которые есть, а не с разницей в пятнадцать лет, и такого мужа, как у нее, не бросают тоже... в самой отчаянной, фантастической мечте нет места истерике... туман утешает, примиряет со многим.
      Таюнь только теперь заметила, что стоит у калитки, не решаясь открыть. Юкку молча повернул ключ, обнял ее за плечи, довел до двери дома, звякнул связкой, открыл дверь в теплый сумрак дома, и на пороге еще раз обнял ее, чуть приподняв с земли, вглядываясь в глаза, поцеловал бережно и нежно помолодевшее в тумане лицо, глаза, губы, шею -- и опустил снова на землю, скользнув губами по рукам.
      -- Ахой, Кунингатютар! -- протянул он, скандируя, уже у калитки.
      -- Ахой, Викинг! -- постаралась она откликнуться звонко, как с башни.
      Он знал, что она все еще стоит на ступеньках крыльца, слышит приглушенный прощальный гудок из тумана -- а-хой...
      1969 г.
      -------
      * * *
      КНИГИ ТОГО ЖЕ АВТОРА:
      "Тень синего марта", рассказы, 1938, Рига, (распр.)
      "Дама треф", рассказы, 1946, Мюнхен, (распр.)
      "Королевство алых башен", рождественские рассказы, Мюнхен, 1947 (распр).
      "Бессмертный лебедь" (Анна Павлова), Нью Йорк, 1956
      "Разговор молча", стихи, Мюнхен, 1956 (распр.)
      "Копилка времени", рассказы, Мюнхен 1958, (распр.)
      "После.. ." фантастический роман, Мюнхен, 1960 (распр.)
      "Корабли Старого Города", роман, 500 стр. Мюнхен, 1963 (распр.)
      "Горшочек нежности", рождественская сказка-открытка, с русским и английским текстом, цветные иллюстрации, цена 0.50 ам. дол., 1964, Мюнхен
      В переводе на немецкий язык:
      "Die Stadt der verlorenen Schiffe" ("Корабли Старого Города", роман, Гейдельберг, 1951, распр.)
      В переводе на испанский язык (тот же роман) "La ciudad de los barkos perdidos", Luis de Caralt, Barcelona
      "Счастливое зеркало", рассказы, 196 стр. в коленкоровом переплете, Мюнхен, 1967, цена 5 дол.