XIII

Артур сидел возле деловито гудящего автомата, пил русскую водку и читал Гоголя. Какое-то чувство говорило ему, что сейчас, с минуты на минуту, позвонит Мерлин и захочет побеседовать о последней попытке японцев уничтожить объект «Посейдон». Быть не может, чтобы его коллега не обратил внимания на снаряды класса «Скат». Все остальные виды вооружения вряд ли произведут революцию в военном деле, а вот убивающие электричеством «Скаты» могут стать первым шагом к вытеснению психотехников из армии. Точнее, сначала из армии, а затем и вообще на обочину прогресса. Прав был Тесла, точка расхождения электрической и психотехнической цивилизации достигнута, и даже такая деталь, как электрические снаряды, может перевести стрелку в сторону технического развития.

Время шло, а Мерлин все не звонил, то ли будучи занят другими делами, то ли не зная, о чем говорить с инженером. Впервые после боя с «Посейдоном» остались живые свидетели, целых четыре человека: механик, обслуживавший паровую машину на одном из дирижаблей, и трое снайперов, сброшенных взрывной волной с нижней боевой платформы. Их подобрало китайское рыболовное судно, браконьеры, чье умение прятаться от патрульных кораблей в этот раз спасло им жизни, – люди Теслы просто не заметили рыбаков, а те не стали надолго задерживаться и поплыли в Шанхай.

– К черту! – выругался инженер и подошел к телефону сам. Можно и умом тронуться, ожидая, пока Мерлин позвонит. А ну как этого сегодня не произойдет?

Психотехник ответил не сразу, в трубке долгое время что-то шуршало, как будто хотело выбраться наружу.

– Об объекте «Посейдон» чуть позже, – вместо приветствия сказал Мерлин. – Сейчас уместнее поделиться с тобой новостями из Сан-Франциско. Там только что был убит полицейский, начальник отдела по борьбе с организованной преступностью. Забей в свой ящик указание временно очистить город от наших агентов – вместе с убийством императорского посланника картина в протекторате выглядит так, словно вот-вот начнется вооруженное восстание. Хуже того, из Японии это тоже видно, так что в ближайшие дни там начнут наводить порядок элитарные отряды. Идея спровоцировать восстание американцев на грани провала.

– Откуда информация? – буркнул Артур, недовольный тем, что беседа идет не так, как он задумывал.

– Только что ее передал агент Вий. Он был свидетелем этого убийства, но предотвратить ничего не мог. Коп сам полез на рожон.

– Агент Вий? – Инженер бросил взгляд на лежащую сбоку книжку. Забавное совпадение. Или не совпадение, а пробуждение каких-то скрытых глубоко внутри психотехнических способностей? Было бы очень некстати, автомат к Мастерству излишне чувствителен, замаешься его чинить и отлаживать.

– Вий, – с готовностью подтвердил психотехник. – Это потому, что в списке лучших агентов империи он проходит под седьмым номером, а семь римскими цифрами пишется как «VII» – вэ-и-и. Вий, короче говоря.

Совпадение, с облегчением подумал Артур. Не все, что совпадает и происходит благодаря случайности, относится к психотехнике.

– Так что теперь будет с нашими калифорнийскими операциями? – спросил инженер, вспоминая десяток проектов, так или иначе завязанных на японский протекторат.

– Заморозим на какое-то время, – выдохнул Мерлин, очевидно занимаясь тем же самым. – Я буду связываться с премьер-министром и рекомендовать ему временно приостановить наступление на северном фронте. Пусть наши войска окопаются как следует. Как это ни парадоксально, но отсутствие активных боевых действий усложняет работу тыловых служб правопорядка. Приостановив наступление, мы можем спровоцировать калифорнийских революционеров на преждевременное восстание. Печально говорить, но подавленное восстание в Калифорнии сейчас выгоднее для Короны, нежели его отсутствие или победа. А относительно последней крупной победы объекта «Посейдон» и живых свидетелей могу сказать следующее – я рад. Если Тесла еще раз или два применит электрическое оружие, международная Комиссия наверняка порекомендует внести его в список запрещенного вооружения. Иногда лучше предотвращать распространение какой-либо идеи, попросту вручая эту идею в недостойные руки. Вряд ли какой-нибудь политик захочет голосовать против запрещения оружия, которым пользуются пираты, отрицающие все международные соглашения.

– Хорошо, – согласился Артур. – Я поддержу твои рекомендации перед премьер-министром. Тесла же обречен, японцы уже подбираются к изобретению способа уничтожения таких субмарин. До моих агентов доходили сведения про новые виды мин и торпед – как бы не спровоцировать взрыв технической мысли на Востоке.

– Проследим, – пообещал Мерлин. – Там не так много людей занято техникой, чтобы упустить из виду что-то важное. Да и финансируют их сам знаешь как.

Артур подтвердил, что знает, выразил удовлетворение тем, что Британская империя поступает куда более дальновидно. Разговор продолжался еще десять минут, но все это время неясное чувство говорило Артуру, что объект «Посейдон» преподнесет им еще не один сюрприз.

На мостовую Черная Метка так и не упала – на середине пути ее подхватила чья-то Воздушная Ловушка и швырнула мне в лицо.

– Мистер Бонс применил Призрачную Угрозу! – воскликнул старейшина-комментатор. – Кристофер проводит Атаку Клонов!

На первые атаки блэкджеков мы с Дмитрием ответили стандартной защитой Лужина, приемом столь же эстетичным, сколь и универсальным. А потом пошло-поехало. Если бы не стремление старейшин к красивым и эффектным приемам, бой продлился бы меньше минуты, ибо тот же Билл сражался на уровне сэнсэя, а Поликарпа Матвеевича побеждать удавалось считанное количество раз.

Мы отразили Загадку Пятого Патриарха, Голливудскую атаку, удар Микки-Мауса и еще какие-то удары, названия которых я не запомнил.

В качестве ответа мы показали им, что Танец Маленьких Лебедей это не только балет, но и сложная парная атака.

А затем произошло то, чего я никак не ожидал. Во время одного из хитрых приемов с применением двух Воздушных Ловушек, искажением Намерения и созданием фантома Билли Боне выхватил из-за пояса стилет и попытался метнуть его в меня. Только и я оказался парень не промах. Стилевидение давно подсказывало мне, что у Билли есть какая-то штуковина, с помощью которой он мог в любой момент повернуть сражение в свою пользу. Поэтому появление стилета не стало для меня неожиданностью. Я сознательно пропустил одну из Воздушных Ловушек Билла, но зато сам нанес удар именно в тот момент, когда его внимание было отвлечено стилетом.

Сэнсэй называл эту атаку коротко – АК, только она исполнялась иначе, чем американская Атака Клонов. АК – Атака Калашникова.

Стилет полетел в мою сторону, но на его траектории меня уже не оказалось – я был намного ближе.

К нашему с Билли удивлению, его катана не выдержала столкновения с моей и разлетелась на части. Спасибо, Сугимото! Ты снова спас мою жизнь!

Билли Бонс отшатнулся, попытался ударить меня второй Воздушной Ловушкой, благо что первая только-только достигла цели и ударила по левому уху с такой силой, что загудела голова.

Вторую Ловушку я тоже проигнорировал, предпочел повторить АК, только на этот раз еще успешнее.

Умри, Билл!

Я едва не поплатился за свою кровожадность жизнью, поскольку в тот момент, когда я отделял голову старейшины Бонса от тела, другой старейшина сманеврировал таким образом, что оказался неподалеку от меня. Кончик его катаны срезал волосы над моим ухом – а ведь снес бы мне половину черепа, если бы, повинуясь своему Мастерству, я не отдернул голову вбок!

Безымянный старейшина, как и обещал, ринулся в схватку, как только голова Билли ударилась о парапет и покатилась в сторону канализационного люка. По сравнению с ним таланты Бонса и его умение фехтовать выглядели убого. Передо мною стоял гроссмейстер, самый настоящий гроссмейстер, с которым мог бы драться на равных разве что Жуков из Комиссии или декан Гатчинского психотехнического!

Он с легкостью парировал все мои атаки, ушел от Турецкого Гамбита, благодаря которому наши российские «психи» победили в русско-османской войне двадцатилетней давности, не поддался на коварную серию приемов под названием Эра Милосердия, или Место Встречи Изменить Нельзя. Но что поразило меня сильнее всего, так это то, что помимо участия в бою этот старейшина ухитрялся продолжать комментировать оба поединка, причем все тем же искусственно усиленным голосом!

– А теперь старейшина Конан проведет русского убийцу по последнему кругу вдоль столба и прикончит его своим секретным приемом! – объявил мой противник, после того как едва не пробил мой блок – смазанную от спешки версию Сада Расходящихся Троп. – Старейшина Кристофер провел атаку Ланселота и ранил русского в предплечье! Не исключено, что оба боя завершатся одновременно!

Его голос действовал мне на нервы, мешал сосредоточиться. Я знал, что так задумывалось специально, старательно абстрагировался, но все равно добрая половина моих Воздушных Ловушек получалась не такими прочными именно из-за этого треклятого голоса!

Старейшина Конан провел Двойной Форсаж, мне пришлось отступить на два шага назад. Объявил прием под названием Назад в Будущее и снова только отступление спасло меня от его Воздушных Ловушек.

Замысел этого негодяя был предельно ясен – заставить меня отступать до тех пор, пока он не покажет на мне все свои приемы. Отступив в третий раз, я твердо решил, что этому фарсу надо срочно положить конец. Лучше получить ранение или умереть, но оставаться на одном месте.

Увы, осуществить это благородное намерение мне не удалось. Следующим приемом – это были Унесенные Ветром – меня настигли его Воздушные Ловушки. Воздух непроизвольно вырвался из груди, из носа потекла кровь, но это было только самое начало. Следующая воздушная волна бросила меня на мостовую, причем не извернись я подобно ужу, ударился бы затылком о самое основание фонарного столба.

– А теперь старейшина Конан отомстит за мистера Бонса! – провозгласил мой противник, нанося удар сверху вниз, довольно примитивный, если бы не туча окружавших его фантомов и Воздушных Ловушек.

Где-то поблизости начался кошачий концерт.

Международный флот Комиссии даром времени не терял. Получив доставленное «Зеноном» сообщение, что субмарина Немо регулярно пополняет запасы в столице японского протектората, комиссары приступили к планомерному прочесыванию прибрежных вод, минированию подходов, пригодных для большой субмарины. Все эти работы, осуществляемые российскими и японскими кораблями, проводились по ночам в обстановке полной секретности.

Когда строительство ловушки для Немо завершилось, назначенный председателем Комиссии гроссмейстер Жуков приказал перейти в режим полной блокады порта Сан-Франциско с моря и воздуха. Только японские военные корабли и дирижабли имели возможность посещать и покидать город, причем для морских судов устанавливалась сложная пропускная система через пояса минных полей.

Исключение из правила о блокаде сделали только одно – «Зенон». Этот небольшой курьерский дирижаблик стоял на площадке гражданского аэродрома и терпеливо дожидался разведчиков с новыми сведениями о субмарине. Но время шло, а герои так и не выходили на связь.

Когда на флагманский дирижабль российской части Комиссии пришло семафорное сообщение о многочисленных перестрелках в городе, командир «Дежнева», Ростислав Чесноков, предложил высадить в городе десантные отряды и навести порядок. Японские комиссары, разумеется, отказались, сославшись на какие-то пункты древнего договора, предусматривающего опеку Японской империи над остатками Соединенных Штатов.

Поздним вечером того же дня группа вооруженных людей попыталась захватить охраняемый японскими военными маяк, на котором некогда располагалась радиостанция. Нападавшие забросали домик смотрителя зажигательными гранатами, но пожар удалось потушить.

Получивший известия об этом нападении гроссмейстер Жуков заявил, что Немо находится где-то недалеко, и усилил ночные дозоры опытными психотехниками. Пиратская субмарина не появлялась. Напряжение росло.

Противник Дмитрию достался умелый, но не слишком храбрый. Старейшина Кристофер в ближний бой не лез, предпочитал засылать по широкой дуге множество Воздушных Ловушек, а затем пытался с их помощью сковать действия Ледянникова и провести быструю атаку. Российский комиссар попался на эту уловку только однажды – что-то толкнуло его под лопатку, а в следующий момент на правом предплечье образовалась длинная, не слишком глубокая царапина. Первая кровь в этом поединке была пролита. Николай, каким-то чудом разобравшийся со старейшиной Биллом, отчаянно защищался от атак комментирующего бой блэкджека.

«Надо помочь Кольке», – подумал Дмитрий, уничтожая одну Воздушную Ловушку за другой. Зоны с различным атмосферным давлением вокруг него лишались защитных оболочек, стремились восстановить утраченное равновесие с окружающей средой, и это стремление порождало сильный беспорядочный вихрь, время от времени поднимавший пыль с мостовой и бросавший ее в глаза сражающимся.

Кристофер пытался повторить удавшуюся атаку, но Ледянников перехватил контроль над одной из Воздушных Ловушек и разрядил ее на половине пути.

Пока старейшина придумывал следующую комбинацию приемов, комиссар провел двойной хачатурян, он же Танец с Саблями. Конечно, этот прием предназначался для чуть изогнутых клинков, наподобие тех же катан, но и прямой меч российского психотехника тоже подошел – Кристоферу пришлось отступить, едва не оступившись при этом о голову покойного Билла.

А вот Николай упал по-настоящему – Воздушные Ловушки его противника поймали его на уклонении от атаки, вовремя нанеся удары по внутренней стороне коленей. Старейшина Кристофер, уловив волну торжествующего Намерения от своего коллеги, приободрился.

«Против двоих мне ни минуты не продержаться», – промелькнуло в голове Ледянникова в тот момент, когда он подпрыгнул вверх в нетрадиционной версии удара под названием Три плюс Два. Наверное, старейшина Кристофер не ожидал от русского такой наглости, а может быть, попросту поймался на непроизвольно сгенерированный фантом ложного Намерения. Да и досталось Кристоферу не сильно – носком вытянутой ноги по подбородку и Воздушной Ловушкой в солнечное сплетение.

Николай с трудом отразил разящий удар блэкджека, не смог увернуться от еще одного тычка сжатым воздухом и оказался спиной к столбу в полулежачем состоянии.

– Прощайся с жизнью, крошка Никки-Маус! – хохотнул Конан во всю мощь своего усиленного голоса.

Тяга к драматургии сослужила гроссмейстеру блэкджеков плохую службу: система Воздушных Ловушек, усиливавших голос старейшины, на какое-то время скрыла от него Намерения Дмитрия. Меч с клеймом гатчинского отделения Департамента Психотехники рассек тонкую энергетическую нить, при помощи которой Конан удерживал в рабочем состоянии усилитель голоса. Воздушные Ловушки распались, и образовавшаяся зона неравномерного давления отвлекла внимание Конана еще раз.

Меч Ледянникова продолжил свое движение. Следом за ним, в кильватерной струе возмущенного воздуха, летела еще одна Воздушная Ловушка, самая сильная из тех, которые Дмитрий строил в этом бою. В центре Ловушки на старейшину Конана неслись четыре крупные песчинки.

Конан развернулся на каблуке, отбил в сторону клинок Дмитрия, играючи разрушил его Ловушку.

И все же удар достиг цели – незамеченные песчинки продолжили путь по прежней траектории и попали старейшине Конану в глаза.

Приземляясь в низкую стойку, Дмитрий понял, что совершенно не защищен от разящего удара со стороны Кристофера, повернулся к своему противнику и успел увидеть, как тот падает на мостовую. Николай запустил в Кристофера валявшийся без дела стилет Билли Бонса – у него вообще почему-то все время получалось использовать подобранные трофеи с максимально возможной эффективностью. В этот раз узкое лезвие застряло в правой икре блэкджека, сразу под коленом.

Выпущенные Конаном Воздушные Ловушки Дмитрий заметил слишком поздно – в создавшейся мешанине Намерений и фантомов почувствовать зарождение еще одной области повышенного давления было затруднительно. От первого психотехнического снаряда Ледянников отмахнулся мечом, четыре остальных остановить не смог, а потому тоже упал, хотя куда удачнее того же Кристофера, впавшего в совершеннейшую панику и фактически выбывшего из боя.

Старейшина Конан возвышался над остальными меньше секунды. Отвлекшись на Дмитрия, он недооценил ловкость Разумовского. Тот оттолкнулся от столба и, блокируя возможный удар сверху катаной, врезался Конану в ноги. Если бы не песчинки, старейшина вряд ли пропустил бы такую примитивную атаку, но сейчас он мог полагаться только на свое умение вчитываться в Намерения, каковых на месте поединка было слишком много – и настоящих искаженных, и ложных разной степени четкости.

Катана Конана высекла из диабаза мостовой несколько искр, но все-таки не сломалась. Гроссмейстер блэкджеков попытался тут же подняться на ноги, но усиленный Воздушными Ловушками прыжок из положения лежа прервала импровизированная атака Дмитрия. Ни сэнсэй, ни мастер-наставник не учили Ледянникова драться лежа с лежащим же противником, но оказалось, что так против гроссмейстера биться намного легче.

Конан расшвыривал в разные стороны десятки мощнейших Воздушных Ловушек, то и дело пытался отпрыгнуть в сторону, но каждый раз стоящий на коленях Николай своим стилевидением улавливал подходящий момент и блокировал старейшине блэкджеков пути к отступлению.

Против двух соперников, лежа, с попавшими в глаза песчинками Конан продержался целую минуту, пока Дмитрий не применил вариацию приема под названием Собака на Сене, специально придуманного для атаки из низкой стойки. Меч вошел Конану под ребра, добрался до сердца и едва не застрял в кости.

Николай, связавший катану Конана вторым блоком из серии Ну Погоди, почувствовал, что жизнь утекает из старейшины, вскочил на ноги и посмотрел на выпавшего из боя Кристофера. Противник Ледянникова лежал бездыханным возле дверей в аптеку.

– Стилет старейшины Билли был отравлен, – тяжело выдохнул Дмитрий, приподнимаясь на одно колено и вглядываясь в темноту за пределами освещаемого фонарем круга.

– Вы нам не верите, – произнес кто-то из темноты. – И вы вправе так поступать. Мы же приступили к отсчету времени. Через пятьдесят девять минут все братство Джека-Потрошителя в полном составе начнет мстить за своих старейшин. Запомните это, русские! И не говорите потом на спиритическом сеансе, что мы вас не предупредили!

Отпущенными нам минутами мы распорядились так. Вначале все-таки посетили аптеку доктора Ливси. К сожалению, сам хозяин аптеки встретил нас уже мертвым – его израненное тело лежало за кассой.

– Алексей должен был оставить ему какие-нибудь записи. Не мог же он пуститься в бега, не поделившись информацией, – пробормотал Дмитрий, изучая помещение на предмет тайников.

Увы, тайники находились легко – все они были разграблены кем-то побывавшим в аптеке до нас. Они же оставили в аптеке такой беспорядок, что найти в нем хоть что-нибудь – не обязательно секретное – было задачей не на один час.

И все же Дмитрий знал, где искать. В книге записей о покупках и рецептах отыскалась подсказка – записи о покупках, в стоимость которых входили семнадцать центов. Оказывается, этому секрету Дмитрия научил Островский, пока я бегал сюда за снадобьем для одного салемского рационалиста.

Судя по записям, Ливси разделил бумаги Островского на восемь частей и поместил их в восемь тайников.

Семь разграбленных тайников мы отыскали быстро, с восьмым возникла заминка.

– Черт побери, – прокомментировал Ледянников, когда мы установили, какой именно записи соответствует уцелевший тайник.

– Капли Датского Короля, – прочитал я отчеркнутую его ногтем строчку. – В чем проблемы? Да, стеллажи разворочены, добрая половина бутылочек разбита, но нам надо найти только то место на стеллаже, на котором когда-то стояли эти капли.

– Это мифическое лекарство, – вздохнул Дмитрий, растерянно оглядывая помещение аптеки. – Якобы панацея от всех болезней. Несколько раз шарлатаны пользовались этим названием для выпуска своих капель, но ни одни из них не обладали заявленными свойствами. Три года назад Международная фармакологическая ассоциация приняла решение не регистрировать лекарства с таким названием.

– Шифр? – предположил я, отсчитывая секунды.

Блэкджеки раньше времени не нападут, чего не скажешь о прочей братии, только и жаждущей нашей смерти. Судя по тому, что в аптеке целенаправленно искали тайники, можно предположить, что поисковым вандализмом занимались революционеры, причем местные. Республиканцы, связанные тесными отношениями с экипажем субмарины, но имеющие смутные представления о природе подводной лодки. Человек сведущий пролистал бы найденные фрагменты и сообразил бы, что одного куска не хватает. Интересно, спустя какое количество времени записи Островского доберутся до такого знатока пиратских субмарин?

– Вряд ли шифр, – буркнул Ледянников, изучая остальные страницы журнала. – Скорее какой-то код, известный только на родине, да еще Алексею. Нам придется попытать счастья в другой раз.

Я попытался представить себя на месте Ливси. Вот приходит Островский, тайно передает доктору стопку исписанных листов, берет взамен какой-нибудь пузырек и уходит. Закрывать аптеку сразу после Алексея нельзя – слишком подозрительный шаг. Значит, бумаги надо спрятать быстро и надежно, причем без отрыва от своей профессиональной деятельности. Все найденные тайники находились в потайных отделениях стеллажа, то есть под рукой. Но их нашли, а тайник с каплями датского короля – нет. Следовательно, искать необходимо где-то рядом, но не в стеллажах.

– Больше пяти минут на поиски мы выделить не можем, – заметил Дмитрий. – Иначе убираться отсюда придется с боем.

Капли датского короля… Эту загадку мог загадать сам Ливси или же кто-то работавший под прикрытием аптеки раньше. Лучше бы Ливси, поскольку с ним я несколько раз встречался и при необходимости мог бы восстановить в памяти чувство его личного Стиля.

Я аккуратно вытер лезвие катаны листом писчей бумаги, валявшимся под ногами, поднял катану над головой и попытался сконцентрироваться. Хорошо еще, что потолки в аптеке были высокими, в противном случае мне бы пришлось пользоваться другими приемами для вызова своего таланта.

Ливси придумывает тайник, отличный от всех остальных, и называет его именем несуществующего препарата. Кое-как восстановив в памяти ощущение присутствия рядом живого доктора-резидента, я попытался представить, что бы могло подтолкнуть его дать тайнику именно такое название.

Капли. Датского. Короля. Загадка и Стиль Ливси слились воедино – я аж распахнул глаза и шумно выпустил воздух из груди.

– Где? – Тут же подскочил ко мне стоявший на страже напарник.

– Датский король, – прошептал я губами, которые пересохли от перерасхода энергии – активное стилевидение, да еще сразу после такого боя далось мне нелегко. – Принц Гамлет, его отца убили, залив ему в ухо яд. А ведь и убитый и убийца были королями Дании!

– Мы сможем в этой мешанине найти подходящую емкость с ядом, но явно не за пять минут, – растерянно пробормотал Ледянников. – Хотя…

Стеллаж с ядами располагался в дальнем углу, отдельно от всех остальных. Вывалившиеся из него банки частью разбились, частью откатились в сторону, но не особенно далеко. Догадываясь, что тайник вряд ли был создан бьющимся, напарник бросился перебирать уцелевшие баночки.

– Господи, – бормотал он, отбрасывая одну банку за другой. – Зачем в мире столько ядов и для чего их все держать в аптеке?

Я, позабыв о необходимости следить за входной дверью, присоединился к поискам. Не знаю, сработало ли остаточное стилевидение или же мне просто повезло, но вторая банка оказалась тем самым тайником.

В банке была какая-то странно пахнущая мазь, из которой торчал небольшой латунный цилиндрик с завинчивающейся крышкой.

– Знаешь, не стоит сейчас пытаться доставать его из банки, – предложил Ледянников. – Яд все-таки…

В той стороне, где располагался черный ход, загрохотали чьи-то шаги. Двое незнакомцев попытались ворваться в аптеку, но активизировали какой-то механизм, который тут же взорвался.

– Рационалисты, – догадался я, глядя, как по залу мечутся две объятые пламенем фигуры. Очевидно, в оставленной ими бомбе содержался напалм или какое-то иное вещество сходного действия. А ведь задумай мы скрытно выбраться из аптеки, тоже пошли бы через черный ход! Наших противников снова подвело отсутствие координации.

– Думаю, эти республиканцы разминировали проход, – высказался Дмитрий, оказывая горящим людям последнее милосердие. – Надо спешить.

Мне захотелось спросить, куда мы побежим, но напарник прочитал мои Намерения и, прежде чем я успел открыть рот, сказал:

– На аэродром!

И мы побежали на аэродром. За нашей спиной неторопливо разгоралась разгромленная аптека покойного доктора Ливси.

Маккавити проводил людей взглядом и с сожалением повернул голову в сторону горящей аптеки. Русские люди, решившие идти сюда ночью, оказали коту хорошую услугу – опередившие их местные разлили по полу столько валерьянки, что хватило на небольшую попойку всему кошачьему населению района. Это же население, в знак признательности тем, кто стал причиной подобного праздника, во время сражения русских против людей в черном подстроило несколько случайностей, определивших результат поединка.

На душе у Маккавити царило умиротворение. То, о чем его просила заокеанская кошка по имени Кася, было реализовано, валерьянки он напился вволю, попутно укрепил свой авторитет. Кроме того, Маккавити ощущал приближение весны, а следовательно, новых приключений, ради которых он и жил в самом беспокойном районе Сан-Франциско.