— Осуществить! — крикнул он, и поскольку первый скафандр схватила Дарла, он тут же сделал второй. Через секунду он уже высунулся в дыру и в отчаянии смотрел в гиперпространство сквозь имиполексовый щиток, разыскивая своего отца.

Поначалу он никак не мог его отыскать. Фил видел поперечный разрез Земли, огромную гору розовой плоти Ом, шесть изогнутых щупалец, ведущих от Ом ката к Земле, и огромное СОЛНЦЕ, ана всюду.

Но потом, уже довольно далеко, он заметил выделяющуюся силуэтом на фоне Божественного Света, исчезающую храбрую фигурку отца, движущегося ана в сторону СОЛНЦА.

Здорово было найти для себя такую кончину, но тут, неожиданно, случилось поразительное. Зазубренная тень в виде огромного клюва скользнула через небосклон гиперпространства в сторону отца. Поводя головой из стороны в сторону, Фил сумел разглядеть некоторые другие подробности тени нападающего — каждый новый образ был полон ярости, угловат и изорван, напоминая челюсти акулы или геральдическую хищную птицу. Потом птица ударила отца и разорвала его на две половины.

Фил застонал от невыносимой муки, так же как и Дарла, которая смотрела наружу, высунувшись рядом с ним. До последнего мгновения Фил надеялся, что, может быть, сумеет как-то вернуть своего отца, но теперь стало ясно, что обратный путь невозможен. Чудовище гиперпространства разорвало отца на куски. Как печально. Па так и не удалось добраться до СОЛНЦА.

Но подождите — Фил вдруг различил новые подробности. Из разверстых останков отца вылетело нечто, напоминающее полупрозрачную бабочку с неясными очертаниями крыльев. Плавно взмахивая крыльями, полупрозрачный образ, словно сотканный из кисеи, продолжил подниматься ана, приближаясь к Окончательному Свету.

Остаток дня Фил провел, заглушая горе тем, что изучал новый каталог Ом и упрашивал ее отправить его обратно на Землю, к Йок в Сан-Франциско. Он старался держаться подальше от Темпест, но с Дарлой у него наладились отношения, и они хорошо поговорили, скорее всего потому, что у той от снепа язык молол без остановки. Наконец Фил почувствовал себя усталым и устроился спать.

Для вечернего выхода в свет Бабс и Йок сделали себе при помощи алла замечательные новые наряды. Йок сотворила плюшевую короткую куртку зеленого цвета и кожаные джинсы с эластичными резинками в швах. Бабс сделала красное платье в обтяжку с низким декольте, белый кашемировый кардиган и забавную маленькую красную шляпку в виде корзиночки цветов.

На улице становилось прохладно, к тому же поднимался ветер. Бабс, Ренди, Йок и Кобб направились к «Анубису», благо идти было недалеко.

К смущению Бабс, Тутмосис Снук узнал Ренди с тридцати футов. Как обычно, Тутмосис работал на улице перед кораблем в качестве привратника и вышибалы, ползая словно толстая змея взад-вперед, покачивая своей фараоновой головой в полосатой, голубой с золотом фараоновой шапке и тряся фараоновой же бородкой.

— Ренди Карл Такер, — пророкотал блестящий золотой молди. — Получил из дома новый денежный перевод? У Изиды сегодня плотное расписание на всю ночь, но для тебя минутка найдется — конечно, тебе понадобится для такого дела новая сперма, дружище, — а кроме того, у нас появилась целая группа новых молди, шесть голов, мужчины и женщины…

— Эй, Тутмосис, сейчас же прекрати, — отрезал Ренди. — Я больше этим дерьмом не занимаюсь. Вот, познакомься, эта леди — она мой друг, ее зовут Бабс Муни.

Бабс скрипнула зубами, но улыбнулась и кивнула.

— Бабс Муни? — переспросил Тутмосис, присматриваясь внимательней. — Я не очень-то ловок узнавать создания плоти. За исключением нескольких особенно энергичных особ, вроде нашего неукротимого кентуккийца Ренди Карла Такера. Для нас большая честь, что вы посетили нас, мисс Муни. Передайте наши наилучшие пожелания сенатору Стэну. Позвольте, я провожу вас и ваших спутников.

Тутмосис мягко подтолкнул Ренди к кораблю.

— Сегодня с вас никакой платы за вход, мой деревенский братишка, поэтому идите смело вперед. Развлекайтесь. А, старина Кобб тоже пришел. Клеопатра рассказала, что ты вытворял, старый кобель. Что за звездная компания сегодня подобралась! Я еще не упомянул малышку Йок Старр-Майдол, не так ли? Лунная русалочка. Надеюсь, сегодня не будет никаких ДИМ-пиявок? Где твой дружок Фил? Его бывшая недавно присоединилась к нашей труппе.

Позади них подошли и остановились несколько прохожих, словно раздумывая о том, заходить ли внутрь корабля или идти дальше. Тутмосис поторопился повернуться к только что подошедшим.

— О да, благородные пилигримы, вы наконец-то добрались до великого корабля «Анубис». Поднимайтесь на борт! Вас омоют, умаслят, трижды натрут благовониями, вы отдохнете, увидите сны, расслабитесь всеми известными способами. У нас имеются самые большие, сочные, забористые камотные шарики в городе. Самые крепкие молди-члены и нежнейшие молди-киски. Зайдите в настоящий Египет. Видел ли хоть кто-то из вас, жалких созданий плоти, что-нибудь подобное? Нет? Прекрасно. Вы слышали о том, создания плоти, что у нас теперь прибавилось шесть братьев и сестер, умелых молди? А также потрясающая новая леди — создание плоти, новая сценическая исполнительница? Поскорей заходите внутрь, и вы еще успеете собственными глазами узреть представление, которое сегодня вечером будут устраивать потрясающая, сводящая с ума леди Кевви и уникальный, неповторимый птицеголовый молди по имени Хареш. Сегодня вечером они дают второе представление. Платите один раз, друзья, и остальной вечер пройдет для вас бесплатно, плюс обычные бонусы.

— Такие, как вареные мозги и прочие прелести, — пробормотала Бабс, поднимаясь вслед за Ренди по трапу, освещенному миллионами разноцветных бегущих огней. — Тебе повезло, Ренди, что в понедельник они не посадили тебе мыслительный колпачок, — тихо проговорила она.

— Я все знаю на этот счет, — отозвался Ренди, вынимая что-то из кармана.

Два прозрачных гибких кусочка пластика, немного напоминающие носовой лимпсофт-имплант, самоустанавливающийся по размеру.

— Это титанопластовые носовые блокираторы. У меня с собой две пары, так что ты тоже можешь воспользоваться, если хочешь.

— Но мы будем держаться подальше от молди, без лишних интимностей? — спросила Бабс. — Надеюсь, ты не собираешься…

— Я пришел сюда для того, чтобы спросить метамарсиан про алла, — быстро ответил Ренди. — Клянусь Богом, Бабс. А кроме того, развлечь тебя. А носовые блокираторы в месте, подобном этому, я бы назвал просто разумной предосторожностью.

Бабс была просто заинтригована похождениями Ренди в низших слоях общества. Они отошли в тихий уголок корабельной палубы, и Ренди показал ей, как установить носовые блокираторы. Йок и Кобб наблюдали за ними. Блокираторы нужно было наполовину проглотить, а потом при помощи языка и дыхания толкнуть их вверх, чтобы они проскочили в носоглотку — поверх язычка — с обратной стороны в носовую полость. Как только блокиратор оказывался на месте, далее он устанавливался по размеру сам. Из-за блокиратора голос звучал странно и глухо, как с заложенным носом, и несколько минут Ренди и Бабс разговаривали друг с другом насморочными голосами и весело смеялись.

— Эй! — наконец не выдержал Кобб. — Я иду вниз и разыщу там метамарсиан. А вы втроем придете потом.

— Большое спасибо, что не принес для меня носовые блокираторы! — сказала Йок Ренди, после того как Кобб ушел.

— Да, вот хотел оказать тебе такую услугу, — в тон ответил Ренди. — Благодарность за благодарность. Ты ведь можешь сделать себе носовой блокиратор при помощи алла, верно? Пока на нас никто не смотрит?

— Кое-кто смотрит, — раздался тонкий, но отчетливый голосок.

— Это Джозеф! — воскликнула Бабс. — Я узнала его голос. Это был крохотный милый жучок. Не знаю, успел ли ты заметить его вчера или нет, Ренди. Джозеф — один из пришельцев. Где же ты, Джозеф?

— Здесь, — ответил тот и, с жужжанием опустившись между корабельными снастями, уселся Бабс на плечо. — Йок, ты можешь смело использовать алла, потому что все, кто есть на корабле, сейчас находятся внизу и дожидаются начала представления.

Йок быстро произвела в воздухе контрольную сетку и изготовила себе носовой блокиратор.

— Эта противная Кевви действительно собирается устроить живое секс-шоу с участием молди? — спросила Бабс.

— Разве не об этом говорил Тутмосис? — придушенным голосом спросила Йок. Она только что установила в носоглотке блокираторы.

— Так вот какую новую работу нашла себе Кевви, — проговорила Бабс. — Я слышала, что она должна съехать от Дерека и Каллы до первого марта. Значит, теперь ей срочно нужны деньги на новую комнату.

— Да, Кевви и Хареш будут выступать вместе, — подтвердил Джозеф. — Сегодня вечером у них уже было одно выступление, и Хареш поинтересовался о законности подобной эксплуатации. В любом случае, мы решили, что скоро уйдем с «Анубиса».

— Черт, сдается мне, что это место станет первым в городе, — заметил Ренди. — Скоро здесь будет лом народу. Секс, молди, наркотики, да еще и пришельцы. Потрясный корабль для вечеринок, даже несмотря на то, что он навечно завяз в грязи. Ты когда-нибудь пробовала камот, Бабс?

— В старших классах я все перепробовала, — развязно ответила Бабс. — Но от наркотиков я только напрягаюсь. Я старалась увидеть Бога, а вместо этого заработала зацикленный невроз. Так я реагирую на наркотики. Мне хорошо от пива, вина и громкой музыки.

Бабс смотрела, как Джозеф взобрался на кончик ее пальца.

— Эй, Джозеф, знаешь, зачем мы пришли? Мы хотим попросить твоих ребят показать нам, как делать алла. Потому что сегодня Ренди узнал, что если кто-нибудь из нас умрет, наши алла просто зарегистрируют себя для того человека или молди, кто их первым подберет. А это означает, что поскольку все люди — просто жадные свиньи, то как только тайна раскроется, нас довольно быстренько прикончат.

— Любопытно, — отозвался Джозеф и на несколько секунд замолчал. — Мне это в голову как-то не приходило, — наконец ответил он. — Я сейчас связался по ювви с остальными, и они тоже говорят, что никогда о таком не думали. Наверное вы уже поняли, что смерть для нас не представляется таким уж важным событием, потому что в двумерном времени у нас множество жизней. А в вашем одномерном времени смерть — это, конечно же…

— Так ты скажешь нам, как копировать алла, или нет? — потребовал ответа Ренди. Он быстро взмахнул рукой, словно пытался поймать муху, прицелившись в Джозефа, но жук легко уклонился от его руки, соскользнув с пальца Бабс в последний момент.

— Вы никогда не заставите нас сделать это силой, Ренди, — наставительно сказал ему Джозеф, на этот раз пристроившись на ладони Бабс. — Не нам, семерым метамарсианам, решать, имеем ли мы право дать вам, людям, власть произвести на свет бесконечное число алла. Но я уверен, что пройдет совсем немного времени, и Ом передаст вам это знание. Ом нравится, когда живые существа пользуются ее алла.

— А кто такая эта Ом? — спросила Бабс. — Я слышала, как вчера или позавчера вы, ребята, говорили: «Возблагодарим Ом».

— Ом — это наша Богиня, — объяснил Джозеф. — Она всюду следует за нами. Теперь она вместе с метамарсианами находится на Земле.

— Ом — это то, что связано с энергошарами, не только с алла, — добавила Йок. — Как насчет Фила, Джозеф? Ты можешь спросить Ом, как у Фила дела? Или, может быть, я сама напрямую могу поговорить с Ом?

Джозеф несколько секунд молчал.

— Ом говорит, что с Филом все хорошо. И что скоро он вернется обратно. Но напрямую вы говорить с Ом не можете, потому что ваше время одномерное.

— Вот дерьмо, — воскликнул Ренди. — Все, что до сих пор я слышал от этого жука, это одни только отговорки о нашем времени. Что за лапшу он вешает нам на уши? По-моему, мы только теряем с ним время. Давайте спустимся вниз и посмотрим шоу. В понедельник я все пропустил.

— Подождите, — сказала Йок. — Мы забыли сказать Джозефу, что нужно попросить Ом, чтобы она запретила алла изготавливать плутоний.

Но Джозеф уже улетел.

Бабс, Йок и Ренди зашагали по палубе к трапу, ведущему вниз, в главную каюту. Поблизости от трапа и на самом трапе стояло несколько человек, в большинстве в состоянии трипа под различными наркотиками. Выражения лиц присутствующих навели Бабс на мысли о людях, сидящих на толчке в сортире, внимательно прислушивающихся к ощущениям внутри собственных тел.

Внизу в зале имелся оформленный в египетском стиле бар с колоннами в виде лотосов, фрески с иероглифами и свешивающаяся с потолка расписная пластиковая голова Сфинкса. На другой стене тоже был намалеваны многочисленные иероглифы, играла музыка, специальный микс, комбинация нот и семплированных звуков. Не слишком-то впечатляет, подумала Бабс. Но само собой разумеется, что люди приходили сюда вовсе не за подлинной атмосферой Египта — люди приходили сюда в поисках запретного, того, что могли найти только здесь. В комнате висел густой дух молди, запах разложения и разврата.

Один из молди Снуков, напоминающий наполовину развалившуюся мумию, обслуживал посетителей за стойкой бара, подавая заказанные коктейли. Время от времени Снук за стойкой бара выплевывал из отверстий тела шарики камота. Ренди взял пива для себя и Бабс, Йок отказалась от всего. Она хотела как можно скорее обойти корабль и разыскать метамарсиан. По предложению Бабс они решили встретиться в большом шоу-зале.

Отпив пива, Бабс обратила внимание, что в донышко бутылки вмонтирован ДИМ-звуковой процессор, благодаря которому при передвижении бутылки по стойке из нее доносились различные музыкальные отрывки. Например, когда она двигала бутылку вправо-влево, то раздавался звук скретча, а если вверх-вниз, то черный репер говорил «Юбиваза!» Минутку она поиграла музыку из бутылки. «Ю-ю-ю-биваза!» Потом, когда Бабс взяла второе пиво, то сохранила и первую бутылку. ДИМ во второй бутылке производил гитарный рифф — ванг — и глубокий женский голос, говорящий: «Космическая ковбойша?» Взяв в каждую руку по бутылке, Бас продолжила делать музыку, погрузившись в череду импровизаций. Скричи-скричи-скрич ю-ю-би ков-ков-бойш-ичи-ич ша? ковбойша? Ванг-ванг? ковбойша? Ванг-ванг-ковбойша? Ю-юбиваза? Стоило поймать ритм, как музыка становилась совсем неплохой.

Ренди заметил, чем занимается Бабс, и исполнил перед ней смешной танец. Вместе с ним принялись танцевать три торчка, неуклюже топоча, как всегда делают торчки, пытающиеся исполнить модный танец. Однако оказалось, что один из торчков музыкант, и по всему телу у него имеется около сотни сенсорных ДИМ-сэмплеров. Каждый жест торчка сопровождался серией музыкальных фраз, словно тянущийся за рукой след. Пара молди Снуков загримированных под египтян, тоже принялась пританцовывать, растянув в стороны свои руки до невероятной длины.

Тем не менее сидящие в ближайших кабинках люди не слишком то обрадовались их музыке, потому что занимались только тем, что потягивали из бумажных коробочек сок и вид имели вроде: «Когда же наконец меня накроет обещанный приход?» или «Когда меня пропрет-то?» Некоторых уже накрыло, и у этих выражение было более-менее похоже на мультипликационный образ «Что-то пропало»: пульсирующее удивление типа «Ага?»

Бабс заметила, как рука одного из танцующих Снуков обвилась вокруг одного из обдолбанных посетителей. Не успела Бабс моргнуть глазом, как рука Снука змеей скользнула в карман мужчины, и внутри нее поднялось какое-то утолщение, будто кролик внутри удава. Скорее всего это был бумажник легкомысленного торчка.

Другой молди Снук (он или она) разбил свое тело на несколько отдельных сегментов, похожих на глазные яблоки, размером с яйцо, на паре ножек, со щитом и мечом в ручках. Всего получилось, может быть, с дюжину «глаз», у некоторых были даже крылья, и все они гонялись друг за другом по всему бару, устраивая бои на мечах, отпрыгивая от окружающих, все это время мелодично пища, вплетая свои звуки в полотно музыкального микса.

В дальнем конце бара стоял большой прозрачный бассейн для любовного супа, где уже плескались несколько слившихся друг с другом пар. Сколько их там было, четверо, пятеро, или шестеро? Присмотревшись, сквозь прозрачные стены бака для «слива» можно было даже разглядеть нечеткие очертания рук и ног; тела были разжижены, однако там, где начинался один человек и заканчивался другой, все же имелась едва заметная перепонка. Трудно было точно сосчитать их количество.

Рядом с баком за столом сидели молди, торчавшие от бетти, время от времени натирающие друг друга мазью, которую зачерпывали из похожего на маленькую пирамидку горшочка, стоящего в центре стола. Обдолбанные молди изменяли очертания своих тел самым странным образом. Казалось, они соревнуются, стараясь перещеголять друг друга, хотя ни один из них был далеко не так хорош, как вооруженные мечами глаза, которые бегали по столу с бетти, в шутку будто бы нападая на балдеющих молди. Один из молди-торчков сделал себе длинный извилистый язык, которым жадно водил из стороны в сторону, другой выглядел как Книга Мормонов, с камнями Урим и Туммим, висящими с одной стороны; третий был похож на непонятного предназначения ажурную пустую форму, немного напоминающую садовый антураж, например скамейку, выкованную из железа. Танцуя, Бабс придвинулась ближе, решив подробнее рассмотреть ажурного молди, запомнить его кружева, чтобы потом скопировать, но в тот же миг девчонка-тинейджер начала блевать на пол прямо возле ног Бабс, изрытая себе на ботинки остатки шариков камота.

— Становится немножко неспокойно, — заметил Ренди. — Давай пойдем в большой зал, Бабс.

Они протолкнулись сквозь звукоглушительную имиполексовую занавесь, которая отделяла бар от большого зала. Там было большое просторное помещение, в котором звуки отдавали эхом — скорее всего это был бывший трюм корабля, со стальной палубой и наклонными стальными стенами. В самом центре зала имелось возвышение с карликовой, при таких размерах, сценой, освещенной фонарями, подвешенными сверху. На сцене стоял, медленно вращаясь, бледно-розовый молди из Снуков с толстым животом и длинным, расширенным как труба носом. Бабс видела его раньше и знала его имя; молди звали Рамзес. Рамзес нажимал пальцами на клапаны своего носа, словно бы на настоящей трубе, и наигрывал египетскую музыку. Последовательность нот имела гипнотическое воздействие, совершенно другой мир по сравнению с хаотической звуковой смесью в баре. Бабс несколько раз глубоко вздохнула и оглянулась по сторонам, рассматривая собравшуюся толпу.

Стульев не было, молди и люди либо стояли, либо сидели на стальной палубе. Всего зрителей было около сотни — слишком малочисленно для того, чтобы почувствовать этот огромный холодный зал хоть чуточку обитаемым. Молди в толпе можно было разглядеть довольно легко, потому что тела у них светились. Что до людей, то казалось, что в толпе больше мужчин, чем женщин. Бабс подумала, что среди женщин пока не встречала ни одной, кто хотя бы отдаленно напоминал сырного шарика. Однако мужчинам нравилось воображать, что и среди женщин существуют такие, кто готов бросаться на все хоть сколько-нибудь теплое, словно собака на колено.

Потом Бабс заметила кое-что, что двигалось над головой среди конусов света, периодически их пересекая, подобно огромным разноцветным бесформенным бабочкам. Дирижабли Фила! Наверное, он отдал их одному из молди Снуков, когда уходил от Кевви. Бабс дирижабли были хорошо известны, потому что Фил вечно таскал своих любимцев на вечеринки, на которые собирался весь квартал. Она показала дирижабли Ренди, назвав несколько дирижаблей по именам: «Этот, маленький, Граф Зет!», прошептала она. «А самый большой, в горох, это Уфин Вово, а вон тот — Лед Зеп. Ой, гляди-ка, горошины теперь превратились в египетские орнаменты!»

— Тс! — шикнула на них Йок, выскользнув откуда-то из темноты. — Здесь почти все метамарсиане. Видите, вон там? Пег-дьяволица, которую за зад держит какой-то пьяный бизнесмен? Я уже спросила ее, может ли она нам помочь, но она ответила мне то же самое, что и Джозеф. «Все зависит от Ом». Эдакая сучка. С другими я пока не говорила. Видите, вон там, у стены, Вубвуб? Под ручку держит красивую женщину? Вы можете в это поверить?

— Это пародия, — прошептала Бабс. — Взгляни на ее бедра.

— Нет, все точно. А Шиммер и Пта сидят вместе прямо перед сценой, и говорят, что они тоже будут выступать.

— Но я не вижу Сисс и Хареша, — сказала Бабс.

— Сисс вышла вместе с Коббом, — ответила Йок. — Может быть, ему удастся ее разговорить? Если он трахнет ее, например?

— А как она выглядит, эта Сисс? — подал голос Ренди.

— Как женщина-змея, — холодно объяснила Бабс, больно наступив на ногу Ренди, а потом пнув его в икру. — Она кусается! Ого, смотрите, Шиммер и Пта поднимаются на сцену!

Бабс провела среди молди всю свою жизнь; ей было пять, когда ее отец выступил в поддержку Гражданского Акта Молди в 2038 году, с тех пор у дверей их дома не иссякал поток благодарных молди. Тем более что мать Бабс была наполовину молди; да, именно так, потому что Вэнди Муни существовала внутри Плаща Счастья, который находился в симбиотическом союзе с человеческой плотью Вэнди. Вполне естественно, что в своей жизни Бабс видела, как молди занимаются сексом, множество раз — молди не отличались особой стеснительностью. Но любовные сцены молди возбуждали Бабс гораздо меньше, чем вид пары трахающихся собак, или даже не возбуждали совсем.

Представление Шиммер и Пта отличалось особой воодушевленностью. Они скакали по всей сцене, потом принялись обниматься друг с другом, после чего, для пущей убедительности, Шиммер протолкнула свое тело прямо сквозь тело Пта, при этом бронза Пта раздалась в стороны и собралась снова вместе по другую сторону мраморной Шиммер. Потом Пта проделал то же самое с Шиммер, после чего они перекрутились друг с другом так плотно, что стали напоминать скрученную разноцветную карамель. В заключение перформанса Шиммер разделила свое тело на несколько мраморных шаров, которыми Пта ловко жонглировал. Продолжая жонглировать, Пта отделял от себя все больше и больше шаров, пока наконец от него не осталось только пара рук на полу, чудесным образом продолжающая жонглировать множеством шаров, удерживая их в воздухе. Потом бронзовые руки тоже превратились в шары. Но прежде чем шары успели упасть на пол, пара белых шаров возле пола превратилась в пару мраморных рук — и жонглирование продолжилось. И по мере того как белые шары падали в руки, те вырастали, к ним прибавлялись плечи, потом торс, потом наконец появилась Шиммер, жонглирующая бронзовыми шарами Пта, после чего Шиммер отступила в сторону, и бронзовые шары Пта вместе собрались в единое целое, прямо в воздухе, сразу же обратившись в улыбающегося загорелого супермена.

Даже Бабс пришлось аплодировать этому номеру. Но далее произошло то, что неизбежно должно было случиться. Мелодия Рамзеса стала тревожной, быстрой, настойчивой, Шиммер и Пта спрыгнули на пол. Размягчив свои тела почти до жидкого состояния, они слились и, открыв свои поры, обменялись влажным потоком имиполекса, несущего с собой клетки их алый и грибковых спор. Магия грибковой нервной ткани взяла свое, и Шиммер и Пта содрогнулись в минутном оргазме. Густой и тягучий сырный дух поплыл от сцены. Бабс косо взглянула на Ренди. Глаза у того были широко открыты, челюсть отвалилась. Разгоряченная двумя бутылками пива, Бабс не смогла удержаться от того, чтобы проверить истинность состояния возбуждения Ренди, скользнув рукой вниз.

— О, да, Бабс, — застонал Ренди. — Потрогай его.

А почему бы и нет? Всего лишь на секунду? Бабс просунула руку под ремень мешковатых джинсов Ренди. Гм. Несомненно, она сможет с этим что-нибудь сделать. Но какой смысл дать ему кончить? Быстро поласкав Ренди, Бабс вытащила руку обратно.

— Потом! — прошептала она. — Ты не мог бы сходить взять еще бутылочку пива?

Ренди заторопился выполнить задание.

— Что случилось? — спросила Йок, которая стояла с другой стороны от Бабс.

— Ничего страшного, — легко отозвалась Бабс. — Могу спорить, что Кевви будет следующим номером.

Рамзес снова изменил тон музыки, словно бы подключив оркестр из нескольких инструментов: ударные, тамбурин, флейта, оуд.

Теперь из-за сцены появился ярко-оранжевый молди, несущий в руках женщину, обернутую тканью.

— Блин, это действительно Кевви, — сказала Йок. — Я на это смотреть не стану.

— Останься, — прошептала Бабс. — Я хочу увидеть, как это начнется.

Прожив рядом с Кевви год или около того, Бабс особенно не прониклась к ней симпатией.

— Как только зайдет слишком далеко, мы пойдем в бар. Спасибо, Ренди.

Она взяла пиво из рук кентуккийца.

Хареш исполнял короткий египетский танец, его руки изгибались забавными иероглифами. Кевви присела на низкую кровать на краю сцены, с видом немного удивленным. Широким театральным жестом она сбросила с себя покрывало. Потом положила одну руку между ног, глядя на Хареша предположительно так, словно бы тот был сексуальным гигантом и ужасно ее заводил. Время от времени она теряла сосредоточенность, забывая, а потом внезапно вспоминая, что должна разыгрывать сцену. Далее представление начало принимать более серьезный оборот. Хареш повернулся к Кевви, и впереди у него медленно начал вырастать крепкий черный пенис. Кевви изобразила изумление и положила руку поверх круглого «О» своего рта.

— Эй, Кевви, не вздумай! — крикнула Бабс, но Кевви уже улеглась на спину, широко раскинув ноги. При этом она призывно поводила бердами.

— Давай, начинай! — закричал какой-то человек по другую сторону сцены.

Египетский бог-птица шагнул в сторону Кевви.

— Прекрати, Хареш! Ты слишком разумен для таких занятий!

В тот же миг Хареш повернул голову к толпе, заметив в ней Бабс, Йок и Ренди.

— Я совершенно с вами согласен, мисс Йок, — ответил он, после чего его пенис сделался мягким и быстро исчез в имиполексовой плоти живота. Нос Рамзеса обвис, издаваемая им музыка булькнула и увяла.

— Это шоу неэстетично, — продолжал говорить Хареш. — Кевви и я уже имитировали сегодня половой акт, и думаю, далее смешно продолжать искать маловероятное удовлетворение таким неестественным путем, повторяя все снова и снова. Будь ваше земное время параллельным, мы могли бы испробовать все варианты во время одного акта, однако же…

— О господи, — застонал Ренди. — Снова он завел шарманку о нашем времени.

— Давай, вставляй в нее свою «дуру»! — снова заорали из толпы. Кевви подняла голову и озиралась по сторонам. Она уже плотно свела ноги. Вокруг все орали. Кевви села на диване и принялась заворачиваться в покрывало.

— Не уходи! — крикнули ей. — Тебя должен трахнуть молди!

Кевви улыбнулась, покачала головой, завернулась в покрывало и ушла за сцену. Вместе с ней ушел в темноту Хареш, взяв Кевви под ручку, по дороге они болтали и смеялись, как старые друзья.

— Друзья, я займу паузу, — заявил Рамзес, стараясь говорить громче, чтобы заглушить поднимающийся ропот. Занавески перед баром отдернули, впустив в зал свет и музыку. Лучи прожекторов над сценой остались светить.

— Присутствующие молди в вашем распоряжении — торопитесь назначить свидание, — продолжал Рамзес. — Сейчас подадут новый круг освежающих напитков, а тем временем можете наслаждаться нашими удивительными дирижаблями, поразительной воздушной клоунадой.

Пять дирижаблей опустились вниз до уровня сцены и принялись кружиться друг за другом наподобие неуклюжих толстых птиц.

— Я переговорю с нашими исполнителями, — пообещал Рамзес. Спрыгнув со сцены, он побежал вслед за Кевви и Харешем, исчезнув за маленькой дверью в дальнем конце трюма. Большинство зрителей потянулись к бару, молди-Снуки двинулись в ту же сторону.

— Это дирижабли Фила, — объяснила Бабс, показывая Йок на летающие баллоны. — Он хотел показать тебе эти дирижабли на прошлой неделе.

— Перед тем, как Кевви все расстроила, — добавила Йок. — Она — это нечто, верно? О чем только Хареш может с ней говорить?

В этот миг Рамзес кубарем вылетел из задней двери трюма. Кто-то засунул его голову ему же в зад так глубоко, что Рамзес стал похож на вово. Ему потребовалась целая минута, чтобы развязаться и снова принять прежний вид, и когда он это сделал, то отправился к бару, оглядываясь по сторонам в поисках подкрепления.

— Похоже, Хареш в ударе, — заметила Йок. — Самое время с ним поговорить. Или с кем-нибудь из других метамарсиан. Нужно передать им, чтобы они попросили Ом запретить делать плутоний.

Теперь вслед за Харешем к дальней двери потянулись и остальные метамарсиане — Пег, Вубвуб, Шиммер и Пта.

— Джозеф уже говорил тебе, что они решили улететь сегодня вечером? — спросила Бабс. — Не знаю, может, мета-марсианам показалось, что общение со Снуками может скомпрометировать их. Ты права, Йок, нужно сказать им насчет плутония.

У Бабс было прекрасное настроение. Она широко улыбнулась Ренди.

— Мне понравилось, что там у тебя, Ренди.

— Бабс, ты меня очаровала, — игриво ответил Ренди. — Когда мы наконец поедем домой?

— Если вы не хотите разговаривать с метамарсианами, то это сделаю я, — отрезала Йок, уже готовая идти следом за пришельцами. Но внезапно ее лицо изменилось: — Смотрите…

— О господи, — прошептала Бабс.

Прямо над сценой воздух внезапно начал странно рябить. И тут же дирижабль Уфин Вово… Господи, нечто начало вырастать в нем, достигая размерами холодильник, потом автомобиль, а потом и дом! Нечто странно затряслось и всколыхнулось, а потом — словно в хорошо продуманном сказочном фокусе — раздувшийся дирижабль лопнул, выплеснув из себя собаку, женщину тощую и женщину потолще, а также…

— Фил! — заорала Йок, со всех ног бросившись к сцене. — Ма!

Воздух над сценой заколебался, потом пространство комнаты снова приняло обычный вид. От вида произошедшего у нее на глазах чуда у Бабс стало пусто внутри. Словно бы оборвалась какая-то важная часть ее внутренностей. Сама не зная почему, она вдруг расплакалась. Стоящий рядом Ренди был потрясен не меньше. Он торопливо обнял Бабс.

— Я люблю тебя Бабс, — прошептал он ей на ухо.

— Правда? — всхлипывала Бабс. — Правда?

Утром четверга Фил проснулся поздно, в ладу со всем миром. Па умер, да, но в конце концов в его смерти был смысл. Па был счастлив. Он теперь внутри СОЛНЦА или по-прежнему летит в сторону СОЛНЦА, словно бы центр Света был недостижим. Во сне Фила СОЛНЦЕ было светящейся точкой внутри облака кружащихся бабочек.