После этого они позвонили по ювви Уайти. Пока что они были рядом с Землей, и задержка в две-три секунды между вопросом и ответом в переговорах с Луной была заметна, поэтому их разговор не был продолжительным. Потом они попытались соединиться с Бластером.

– Привет, ребята, – пророкотал глубокий голос Бластера. – Добро пожаловать на червячную ферму.

Бластер представлял собой перманентную сущность четырех или пяти слившихся воедино молди, в то время как ювви-пространство Бластера включало сознание всех захваченных им и украденных с Земли молди, которые в данный момент находились у него на борту. И в самом низу, под раскатистым басом Бластера и разноголосым щебетанием захваченных им молди, раздавался четкий и взволнованный голос Терри Перцесеп.

– Привет, Терри! – сказал Стен. – Это Стен Муни.

– Ох, хорошо, что вы позвонили, – откликнулась Терри. – Тре сказал, что вы обещали организовать на Луне выкуп, чтобы меня сразу освободили. Но я не могу понять, что у вас с ювви-изображением? Где это вы находитесь – в космосе?

– Да, меня тоже похитили. Меня похитила моя собственная жена, Вэнди.

– Вэнди из «Мясо Вэнди»? – удивилась Терри. – Для которой Тре делает рекламные ролики? Я не понимаю, что вообще происходит?

– Мы летим на Луну для того, чтобы я смогла достать там новое человеческое тело, – сказала Вэнди. – Кстати, Терри, как вы там себя чувствуете внутри Бластера?

– Неплохо, – отозвался один из молди. Ювви-изображение Бластера продемонстрировало извивающийся клубок молди, медленно ползающих внутри остающейся неизменной внешней оболочки Бластера. Молди, который заговорил с ними, был ярко-желтого цвета с зелеными и розовыми рекурсивными спиралями. – Если хочешь устроиться, то устроишься везде, а все остальное – это сказки Саншайн. Я и мой приятель Мистер Спаркс, перекати-поле, работаем за имиполекс все равно на кого.

– По большей части Nbi слонялись по улицам Санта-Круза без всякого дела, подворовывали и брались за всякую стремную работенку, чтобы наскрести денег на бетти, – подключился к разговору Мистер Спаркс, красная змея, разрисованная золотыми молниями. – Бластер сказал, что на Луне нам должно понравиться. Не говоря уж о том, что там легче раздобыть имиполекса и завести наконец-то детей.

– Моя семья вовсе не рада тому, что случилось, – раздался другой голос. – Меня зовут Вердад, а это моя жена Лоло, а это моя родня – Хайзуз и Мецкал.

Вердад и его семейство представляли собой единый слившийся шар коричнево-зеленого почвенного оттенка.

– Вот уже пять поколений подряд мы работали на фермах. И то, что сейчас с нами случилось, совершенно нам не по душе. Насколько я знаю, на Луне практически ничего не растет.

– Муймало, – пророкотал Хайзуз. – По мне, так все, что случилось, это какая-то уродливая херня. Почему бы тебе не отнести нас обратно на Землю, Бластер?

– Мы уже приближаемся к орбите Луны, – отозвался Бластер. – Через некоторое время пойдем на посадку. Для вас единственный способ заработать денег на достаточное количество квантовых капсул, чтобы вернуться на Землю, это заняться какой-то полезной работой на Луне. Но, поверьте мне на слово, вы не захотите возвращаться обратно. Вам понравится в Гнезде. Вы можете поступить работать на фабрику, занимающуюся выращиванием чипоеда. Или на гидропонную ферму, где в танках выращиваются человеческие органы. Или можете научиться высоким технологиям и торговать ими с людьми.

Вы же молди в конце-то концов, а не какие-то там земные фермеры, которые только и знают, что копаться в грязи.

– Но нам будет недоставать дождей, земли и этих маленьких, вырастающих из земли штучек.

– Да, на Луне стерильность на высоком уровне, – ответил Бластер. – Путь Луны дает возможность совершенствовать душевное развитие и эффективно использовать высокие технологии.

– Мне, Батманчу, нет дела до того, насколько на Луне можно усовершенствоваться духовно. Все, что мне нужно, это новый имиполекс, который ты обещал нам, – раздался новый голос, принадлежащий молди из бледно-воскового пластика, покрытого красными, похожими на прыщи, пятнами и острым клювом на одной стороне тела. – Все остальное – это просто треп. Джипси и мне уже по пять лет, и наш последний апгрейд уже почти весь износился. Всю нашу жизнь мы тусовались сами по себе, были дикими молди и в основном сидели под водой. Мы помогали контрабандистам доставлять и забирать грузы из Девенпорт-Бич, но в последний раз допустили оплошность, и создания из плоти зомбировали нас.

Бластер сказал, что на Луне мы сможем влегкую срубить имиполекс, а еще получим тяжелое тоннельное снаряжение, чтобы плавать в грунте, – вот это нам по-настоящему нравится, и это было бы просто клево. Мы будем плавать среди скал и зарабатывать за это хорошие баксы. Вот уж действительно, получим новую путевку в жизнь.

– Да, и мне это тоже нравится, – подхватил Джипси, цвет тела которого был неотличим от цвета человеческой кожи, хотя оно было все покрыто маленькими пальчиками-утолщениями, напоминающими то, чем покрыто брюхо морской звезды. Как и у морской звезды, каждое пальцеобразное утолщение имело на конце присоску. – Но как бы там ни было, мы хотим надрать этому Аарби Киду сопатку за то, что он приклеил к нам суперпиявки. Батманч, помнишь то первое дело, которое мы с тобой провернули для Аарби? Ну, то представление, которое мы устроили в коттедже Аарби? Когда мы затрахали этого болвана наследника Дома Пер…

– Заткнись на хрен, Дипс, – оборвал его Батманч, но было уже слишком поздно.

– Вы убили моего отца? – вскрикнула Терри. – Вы, грязные слизняки, убили моего отца?

– Дом два раза закладывал Аарби, – резко отозвался Джипси. – А мы с Батманчем были еще молодые. Если тебе не нравится наше общество, маленькая испорченная сучка Терри Перцесеп, тогда почему бы тебе не взять и не сойти с нашего корабля прямо посреди дороги? Или, может быть, я сейчас проберусь к тебе и научу правильно трахаться… Оу!

– Я рядом с тобой, Джипси, – раздался голос Кслотла. – И Моника тоже рядом. Толкай сильней, Моника.

На фоне перебранки раздался звучный смех Бластера.

– Эй, прекратите! – заорал Джипси. – Помоги мне, Батманч! Они хотят раздавить меня напополам!

– Ты будешь разговаривать с Терри вежливо и любезно, – твердым и спокойным голосом сказала Моника, продолжая медленно перелавливать талию Джипси. – Иначе…

– Эй, эй, эй! – подал голос Стен, пытаясь изображать себя заседающим в сенате.

– Здесь Симмер! Бластер, останови их. У нас еще шесть дней пути впереди.

– Даже и не подумаю, – пробасил Бластер. – Междоусобные собачьи бои между соседями-молди всегда были одной из ступеней на их пути к внутреннему освобождению.

Мы с Ксананна присмотрим за Терри, верно, Ксан?

– Конечно. Честно говоря, я не думаю, что смогу продолжать быть системой жизнеобеспечения Терри всю дорогу. Всю всю дорогу. Всю всю всю дорогу. Нужно, чтобы кто-нибудь меня подменил. Например, Моника. Кстати, это из-за Моники мы здесь оказались, вся наша семья. Это она придумала подработать шлюхой для этого недоделка Ренди Карла Такера.

– Моника, у тебя ДИМ вместо головы, – подала голос Оуиш, пробравшаяся к Ксананну. Вытянув длинное щупальце, Оуиш сильно ущипнула Монику.

– Собачьи бои! – счастливо прокричал Бластер. – Деритесь, вы, свора зеленых новобранцев.

– Кстати говоря, о наследниках, – раздался новый голос. – Это говорит Дженни из Солт-Лейк-Сити. – В общем ювви-пространстве появилось изображение тощей уродливой деревенской девчонки. – Всем привет! Вам, ребята, нужно уразуметь, что кое-кто из так называемых наследников честно работает на Гнездо.

– Господи боже, зачем здесь снова она! – охнул Стен. – Я уже достаточно наслушался. Вэнди, убери ее!

Вэнди прервала связь, и они снова остались в космосе и эфире одни.

По прошествии большей части недельного перелета Стен почувствовал себя гораздо лучше. По крайней мере здоровья и душевного равновесия в нем прибавилось. После того как его тело освободилось от накопленных наркотиков, ему показалось, что в его гавань наконец-то вошел корабль с полным трюмом, груженным той жизнью, о которой он и думать забыл, и разгрузка уже началась. Такие огромные тюки с надписью по трафарету: Ж-И-3-Н-Ь. Стен в очередной раз вспомнил, что самые тяжелые моменты его жизни в трезвом состоянии все-таки были лучше самых сладких моментов под кайфом. Когда им становилось всем невмоготу от одиночества, они с Вэнди болтали по ювви с Землей, Луной и компанией Бластера.

За день до того, как Вэнди и Стен должны были достигнуть Луны, в их ювви-пространстве снова появилась голова Дженни. Произошло это в то время, когда Стен и Вэнди разговаривали с Бластером.

– Привет, народ, – выкрикнула Дженни визгливым нагловатым голоском, эхом отдавшимся в общем ювви-пространстве. – Хорошие новости для тебя, Вэнди. Только что я договорилась о том, чтобы сделать резервную копию твоей личности, просто на всякий случай – мало ли что может случиться в полете.

– Что ж, идея неплохая, – отозвалась Вэнди. – Но я ни за что не стану скачивать свою копию в компьютер в Солт-Лейк-Сити.

– Господи, конечно, нет, – отозвалась после короткой паузы Дженни. – Мы скачаем твою копию в Гнездо. Ты когда-нибудь слышала о Вилли Тейзе? У него в Гнезде много Друзей, и одного из друзей Вилли зовут Френкипейн. Френкипейн все для тебя уже устроила. Так что не тушуйся и полный вперед!

– Да, это я! – раздался чистый вежливый голос с мягким французским акцентом. – Прошу прощения, что подключилась к вашей ювви-беседе. Bonjoure, tout Ie monde. Это говорит Френкипейн из Гнезда. Здесь у меня наготове S-куб для тебя, Вэнди.

Образ Френкипейн представлял собой огромную экзотическую орхидею; орхидея пульсировала светом, и лепестки ее переливались рябью, словно состояли из чего-то нематериального.

– Отлично, ребята, я готова, – крикнула Вэнди. Раздался короткий однородный шум, означающий передачу информационной матрицы Вэнди к приемнику в Гнезде, до которого оставалось не так уж далеко пустого космического расстояния. – Вот и готово, – воскликнула Вэнди и звонко рассмеялась от переполнявшего ее возбуждения. – Господи, какое прекрасное ощущение! Теперь я чувствую себя в полной безопасности. Плохо, что то же самое нельзя устроить для Стена, не разрывая его на части.

– Если Стену интересны такие процедуры, мы сможем обсудить это на Луне, – сказала Френкипейн. – Мой любовник Ормолу имеет некоторый опыт в обращении с телесными основами, ведь это искусство теперь в основном утеряно.

Откуда-то сзади из-за спин им помахал рукой Ормолу, похожий на пухлого позолоченного купидона, снятого с ан-, тикварных часов.

– Даже не мечтайте о таком, – вскинулся Стен. – Я не согласен, чтобы меня резали на кусочки разные вивисекторы, как это проделали когда-то с Коббом Андерсеном.

– Вот здорово – а как же я? – прервал их Бластер. – Почему Гнездо никогда не позаботилось о том, чтобы иметь резервную копию моей системы? Просто на тот случай, если я немного промахнусь перед посадкой и расшибусь о скалы?

Что, я не такая важная птица, как Вэнди?

– Ты слишком большой, Бластер, – сказала Френкипейн. – И, да, ты не так для нас важен, с сожалением должна тебе это сообщить. В любом случае у меня нет достаточных ресурсов для того, чтобы делать копии всех, кто того пожелает. Твои новобранцы должны быть рады уже тому, что у нас хотя бы есть для них работа.

– Тогда пошли вы все, – огрызнулся Бластер. – Мне ваша помощь не нужна. Сто раз без проблем садился на Луну и сейчас сяду.

– Вот и отлично. Сегодня у тебя не должно быть проблем.

– И не будет. Проверьте, чтобы было все в порядке, и больше не лезьте ко мне с вашими звонками. Скоро я лягу на посадочный курс и начну обратный отсчет, так что попросите вашу приятельницу-наследницу Дженни не лезть ко мне с глупыми замечаниями, потому что это меня отвлекает. Но имейте в виду, что потом я обязательно подниму этот вопрос на Совете Гнезда.

Но через несколько часов, прямо перед тем как Бластер должен был зайти на посадку, Вэнди и Стену опять кто-то позвонил. Они ждали Бластера, но это была Френкипейн, все стебли и лепестки которой цвели и призывно раскрывались пуще прежнего.

– Бонжур, – проворковала молди. – Я не знаю, как вам это доходчивее и быстрее объяснить, но ситуация такова, что мы здесь в Гнезде сейчас близки к тому, чтобы впервые попытаться испытать Раскодировку Гардла с молди в качестве загрузочного объекта. Сегодня утром мы провели испытание на одном из глупышей, а теперь собираемся испытать это на тебе, Вэнди. Мы считаем, что, поскольку ты находишься в космосе, подобные испытания пройдут гораздо безопаснее, к тому же внутри тебя находится мудрый сенатор Муни. Наберись храбрости!

Неожиданно через ювви-вход к ним устремился скрежещущий поток, терабайт информации – вирус! Стен крикнул Вэнди прервать связь, но Вэнди уже не было с ним. Скрежет длился всего ничего, однако звук был настолько настойчивым и всепроникающим, что Стен услышал в нем различимые осмысленные голоса. И до тех пор, пока связь не прервалась, ему ничего не оставалось, как скрипеть зубами от бессилия. Потом раздались новые звуки, источником которых была Вэнди: продолжительное, медленно вздымающееся уханье, каждое продолжительностью в одну секунду:

– Уух у ух у ух у ух…

– В чем дело, Вэнди?

– Уух у ух у ух уух у ух…

Тело Вэнди, получившей информационный заряд от Френкипейн, начало мелко дрожать. Стен, чрезвычайно плотно соединенный с Вэнди, ощущал каждую малейшую судорогу, пробегающую по ее телу, словно бы все это происходило с ним самим. Пьезокристаллические вибрации в глубине Вэнди перекрещивались и в перекрестиях выпускали фотоны в живую нервную сеть ее квазикристаллической структуры. И эта структура начинала спонтанно деформироваться, словно бы кто-то крутил регуляторы переменных Уравнения Мозаики, принуждая структуру пластика тела Вэнди изменяться, скользя по состояниям 3D, 4D, 5D, 6D.., и так далее, все выше по лестнице измерений, при этом переход на каждый новый уровень происходил в два раза быстрее, чем на предыдущий, так что – по крайней мере так казалось самому Стену – Вэнди успевала пройти через череду многомерных преобразований в течение единственной секунды. И подъем все продолжался. Уух уух уух уух… Имиполекс Вэнди был подобен сканеру, проходящему снова и снова по бесчисленным каналам связи, обращая в алеф нуль-каналы Парадокса Зенона в течение каждой секунды, и внезапно – в течение кратчайшего, но отчетливо ясного мига – Стен узрел экстатический ментальный образ происшедшего – космический луч в форме остроугольной бесконечномерной гильбертовой призмы ворвался в Вэнди, словно осколок шрапнели, шипя, принялся прокладывать в ней путь и, наконец, застрял в ее теплой плоти. Стремительно возрастающая высота измерения внутренней квазикристаллической структуры Вэнди уловила информационную волну и усилила ее. Информация подхватила на свой гребень уханье Вэнди и неожиданно расцвела внутри нее подобно огромному бесшумному взрыву в глубоком космосе.

– Фззззт! – протрещал разряд, – привет, я Кууз с Солнца.

Поначалу Стен принял все за розыгрыш:

– Эй, Вэнди, если ты не прекратишь откалывать со мной свои штучки таким хреновым образом, пока мы находимся в открытом космосе на полпути до Луны, я обещаю, что…

– Что ты за существо – Стен Муни?

От искреннего любопытства, прозвучавшего в вопросе, сердце Стена упало.

– Эй, Вэнди, прекрати это! Прекрати сейчас же! Вэнди?

– Вэнди умерла, Стен Муни. Меня зовут Кууз с Солнца.

– Помогите. Вызовите кого-нибудь на помощь по ювви!

Френкипейн? Ты слышишь меня? Нам нужно предупредить Бластера!

– Как мне послать ювви-сигнал Бластеру? – вопросил спокойный голос богоподобного Кууза, и прежде чем Стен успел что-то сообразить, он показал Куузу, где у Вэнди хранится протокол удаленного доступа, Кууз набрал номер Бластера, еще через мгновение установилась связь, и против всякого желания Бластера Кууз загрузил ему тот же самый скрежещущий поток информации, который послала в адрес Вэнди Френкипейн несколько минут назад.