Ортог во власти тьмы

      От ее поразительного сходства с Каллой у Ортога снова перехватило горло. Совершенно абсурдное сходство, как во сне, когда видишь два различных предмета, но они поражают чем-то общим, и эта иллюзия исчезает при пробуждении. Сохранится ли это при возвращении назад? Если только удастся вернуться...
      Далу с трудом удавалось формулировать свои мысли. У него было одно желание: в отчаянии сжать в объятиях это чужое существо, чтобы обнаружить присутствие Каллы. Но смерть протягивала ему приманку, некое подобие Каллы, чужое тело, которое присвоило себе ее черты. Дал очнулся: - Мне известны твои отношения с Гаралем. Я знаю также, какие события заставили вас разлучиться.
      - Ты ведешь себя, как шпион. Твое сходство с ним только усиливает мое презрение.
      Но несмотря не это оскорбление, в мыслях Ифлизы уже чувствовалась сдержанность, она стала более мягкой и слегка меланхоличной. Это уже не была та властная амазонка, которую он увидел в первый раз, теперь это была просто покинутая женщина.
      - Горе и досада заполняют твои мысли. Я не сержусь, потому что понимаю тебя, ведь я ищу в тебе ту, которую потерял.
      - Мне не нужна твоя жалость; прекрати свои безумные речи, иначе я велю выгнать тебя отсюда.
      - Хорошо, больше ни слова об этом. Мне бы хотелось, чтобы ты объяснила воздействие вашего солнца на организм. В чем заключается его опасность?
      Какое-то время Ифлиза молчала, ее мысли невозможно было прочитать.
      - Солнце - это одновременно и жизнь, и смерть,- наконец заговорила она.- Жизнь - когда лучи падают наклонно, смерть - когда солнце в зените и его лучи падают вертикально.
      - Но ведь оно бывает в зените каждый день!
      - И каждый день в это время под роковым воздействием солнца мы делаем еще один шаг к собственному распаду.
      - Что-то вроде старения?
      - Возможно. В конце концов приходит день, когда мы становимся мудрее и богаче. Мы становимся взрослыми, и этот день празднуют все. Это зрелость.
      Дал задумался. Ему показалось, что эти слова давали ключ к разгадке тайны. Но он не мог понять, какую дверь открывал этот ключ. Внезапно его осенила мысль:
      - А ты взрослая?
      - Совсем недавно.
      Для Дала как будто забрезжил луч света в потемках.
      - А Гараль?
      - Еще нет.
      Пелена разорвалась, и мысли Дала понеслись с головокружительной быстротой.
      - Теперь я знаю все. В нашем мире в древних суевериях говорилось о том, что, когда мы умираем, наше сознание улетает в страну, где мы становимся тенью. А ведь все происходит наоборот. Мы являемся тенями во время жизни. Вашими тенями. Лучи вашего солнца отбрасывают эти тени в наш мир, который вам показался бы плоским, как кажемся мы. Наше солнце отбрасывает на землю наши тени. Но это - тени в двух измерениях, лишенные жизни.
      - Что это за бред?
      - Это правда. Под лучами вашего солнца вы постепенно становитесь прозрачными вследствие воздействия каких-то неизвестных частиц. Это старение для ваших теней. И вот настает день, когда вы уже не даете тени в нашем мире. Это наша смерть. Она соответствует вашему состоянию зрелости. Ваша зрелость - интеграция вашей тени в ваше тело. И тогда мы приходим в вашу страну.
      - Значит, ты - тень Гараля?
      - Разумеется, раз я на него похож. А Калла - твоя тень, и это ты убила ее, подвергая себя риску облучения. Теперь она в тебе. Ты была Ифлиза, чужая мне. Теперь ты Ифлиза и Калла одновременно.- Глубокое отчаяние охватило его.- Если это так, то я потерял Каллу навсегда. Что сделано, того не вернешь.
      Дал чувствовал, как от Ифлизы исходит горячее сочувствие.
      Может быть, ему удалось пробудить то, что в ней было от Каллы, или, может быть, призрак Каллы сумел поймать обрывки воспоминаний, которые унесла смерть? Нет, просто это была мимолетная растроганность совершенно чужого человека.
      - Во мне что-то происходит,- сказал вдруг Ифлиза,- что-то борется против безразличного отношения к тебе.- Пошли помехи, затем: - Это подтверждает твои слова, и все же это - безумие; я не могу в это поверить.
      Ортог погружался в мрачное уныние. Снова появилась мысль: если Калла недосягаема, ему остается только умереть. После смерти он растворится в личности Гараля. Если Гараль добьется любви Ифлизы, Дал снова обретет Каллу. Они соединятся через посредников... Слабое утешение: ведь он больше не будет самим собой, все воспоминания уйдут в небытие... Дал с трудом взял себя в руки.
      Не стоит поддаваться отчаянию, так как еще ничто не доказывает, что все эти теории соответствуют истине. Прежде всего надо разыскать Гараля.
      - Мне разрешат отправиться к колодцу, где спит исследователь?
      - Разрешение ты получишь вне всякого сомнения, но я не хочу больше слышать его имя.
      - А если он вернется к тебе, ты его оттолкнешь?
      - Он вне закона. Он не подчинился моему отцу. Он отверженный, он лишен всех прав.
      - И этого достаточно для тебя, чтобы потерять к нему интерес?
      Снова тишина, как барьер, затем:
      - Какая разница?
      - Если я связан с ним, а Калла - с тобой, то ваши проблемы касаются также и меня. Но прежде всего необходимо прекратить войну между посланцами и отверженными. Если моя теория верна, многие ваши воины, участвующие в ней, еще не достигли зрелости. Многие из них погибнут и повлекут за собой преждевременную смерть такого же количества людей в моем мире. Я единственный, кто может повлиять на этот фатальный механизм смерти.
      - Как ты сможешь это сделать?
      - Мне должен помочь Гараль. То, что Калла принадлежит отныне этой стране, не должно помешать мне выполнить свою миссию и защитить нашу расу. Моя ответственность повышается еще из-за того, что столкновение произошло по моей вине. О своей судьбе я буду раздумывать потом.
      - Такие мысли делают тебе честь, но отверженные должны вернуться в свою тюрьму, а их вожди должны понести такую же кару, как они.
      - Я - один из их вождей. Гараль - второй. В чем же предосудительны поступки отверженных, если их идеи правильны, а исследования заслуживают всяческого уважения?
      - Не мне об этом судить.
      Дал больше не настаивал. Ифлиза не могла вот так сразу освободиться от фамильных и социальных условностей, от всех тех предрассудков, которые сделали ее достойной представительницей своей касты. Он только сказал:
      - Я прощаюсь с тобой. Я очень признателен, что ты согласилась меня принять. У меня такое чувство, как будто я побыл немного рядом с той, ради которой пришел сюда; кроме того, ты сообщила мне много интересного. Мне кажется, что теперь я держу в руках конец нити, связывающей воедино наши миры. А теперь я иду к тому, кого ты хотела бы ненавидеть...
      Ответом ему была непонятная гамма противоречивых чувств.
      Теперь он знал, что завоевал ее доверие, что она уже сомневается в правильности поступков, продиктованных самолюбием. Однако женщины гиперпространства умеют скрывать свои чувства.
      Не препятствуя желанию Ортога, солдат провел его в самое удаленное от центра место резиденции, где высились здания лаборатории Гараля. Отсюда уже можно было видеть двойной кордон войска, вытянувшийся вдоль стены. Через головы Дал увидел вдали неподвижные ряды черных кирасиров. Зрелище было впечатляющее: отверженные покрывали равнину подобно океану застывшего гудрона.
      Следуя за своим проводником, Дал вошел в квадратный двор.
      В центре его возвышался небольшой павильон, тоже квадратный формы. (Ортог решил для себя, что он квадратный, так как другого определения подобрать не смог бы.) По обеим сторонам двери стояли посланцы; каждый из них держал в руках инструмент спиральной формы, назначение которых навигатор понял сразу, как только в голове раздались каскады звуков с меняющимся ритмом, которые сопровождались цветовыми ощущениями, совсем как радуга проступает сквозь пелену дождя.
      - Музыканты? - спросил Ортог.
      - Я не понимаю, что ты хочешь сказать. Институт Эллипсов разрешил близким бунтовщика поставить у его захоронения двух священников. И днем и ночью они повествуют о жизни Гараля Великого до его падения.
      Дал подумал о гробнице Каллы там, на Земле. Нахмурился.
      Потом открыл пошире глаза, чтобы быстрее высохли набежавшие слезы.
      - Идем,- сказал он.
      Колодец внутри здания был погружен во мрак. Солдат сделал знак рукой, и стены колодца осветились. Внизу, на глубине нескольких метров, лежало тело Гараля. Дал отступил назад. Он знал, что посланец похож на него, но раньше никогда его не видел. Черты их лиц поражали необычным сходством, в остальном же они были похожи не больше, чем человек и его манекен.
      - Он мертв или отправился в запретный путь?
      - Никто не знает этого.
      Но Дал это знал. Чем больше он об этом думал, тем больше его теория теней казалась реальной. Гараль не мог быть мертв, ибо его кончина повлекла бы за собой смерть Ортога. Он сосредоточил свои мысли в направлении неподвижного тела. Ответа не было. Гараль находился дальше, чем могло допустить воображение. Но Дал и не ожидал большего от этой встречи, он только сожалел бы, если бы она не состоялась. Повелитель Эллипсов не сомневался в тщетности этой встречи и именно поэтому разрешил ее. Но ведь он не мог знать, что свидание с Гаралем дает Ортогу новые силы для проверки своих предположений.
      - Хорошо. Теперь отведи меня в центральное здание, что находится за большой башней, Он хорошо запомнил место, куда унесли его оружие, и старался держаться поближе, надеясь, что случай или какие-нибудь события помогут ему вновь завладеть мечом и щитом. Интересно, что сделали посланцы с его оружием? Только бы им не пришло в голову подвергнуть его анализу: неудачные попытки могли бы привести к гигантской катастрофе, которая могла мгновенно уничтожить здание и обе армии.
      В тот момент, когда они подходили к подножию башни. Дал снова услышал телепатическую передачу Золтана:
      - Мой рыцарь, я рад сообщить, что корабль на месте.
      - Уже?
      -- Вы, наверное, хотели сказать: наконец! Я просил наших друзей поспешить, но все же прошло довольно много времени. Ну да ладно. Не могли бы вы предупредить этих негодяев о моем прибытии, а то как бы они меня не встретили одним из этих проклятых черных лучей!
      - Я займусь этим. Будьте любезны возобновить контакт через некоторое время.
      Дал обратился к своему проводнику: - Мой компаньон уже здесь. Он идет. Что ты можешь сделать, чтобы обеспечить ему безопасность?
      Солдат в белых латах спокойно ответил:
      - Я уполномочен отдавать соответствующие приказы. Наберись терпения, но не пытайся проникнуть в эту башню: там ты расстанешься с жизнью.
      Он удалился, а Дал остался на эспланаде один. В зданиях не было никаких признаков жизни. Казалось, их покинули навсегда, хотя на самом деле они были переполнены вооруженными воинами, готовыми отразить атаку, если падет первая двойная линия обороны. Сейчас Ортог видел, как между двумя зданиями эта линия раздвинулась, образуя коридор.
      Появился проводник Ортога.
      - Твой спутник может идти вперед, но без хитростей, иначе вы умрете оба.
      Дал не ответил, ожидая связи с Золтаном. И та не замедлила появиться.
      - Будет ли усыпан лепестками цветов путь, по которому я пройду? Будет ли звучать триумфальная музыка, встречая меня?
      Дал улыбнулся: - Не совсем так, но вас ждут. Только следите за вашими движениями: эти люди не чувствуют себя в безопасности и чуть что, готовы открыть огонь.
      - Дьявол! Хорошо, я буду осторожен.
      Наступила тишина. Дал направился к тому месту, где в линии обороны образовался проход. У входа в коридор, образованный белыми латниками, он остановился.
      Отсюда было видно, как вдали раздвинулись ряды черных кирас.
      Из-за холма появился корпус корабля и двинулся по проходу. Уже можно было различить Зеркала, установленные в гондоле. Между ними стоял Золтан; на его груди перекрещивались ремни, несущие меч и щит. Черный корпус корабля поблескивал под лучами солнца, которое, наконец, начало восходить.
      Корабль медленно двигался вперед на небольшой высоте, все время находясь под прицелом Зеркал посланцев.
      Вот он осторожно пересек ничейную землю и вошел в коридор, живые стены которого раздвигались при его движении.
      Когда корабль прибыл на место, гондола опустилась до земли и из нее вышел Золтан. Солдаты мгновенно окружили его и забрали оружие.
      Дал приблизился и обратился к латнику, который, похоже, был командиром.
      - Я вполне допускаю,- сказал он,- что заложник не имеет право носить оружие, но я отправлюсь в далекий путь, и мне оно необходимо. Я имею разрешение Повелителя. Вы можете вернуть мне мои меч и щит?
      - Возьми эти. Твоим оружием занимаются техники Зеркал.
      - Вот этого я и боялся. Малейшая оплошность с их стороны - и половина вашей планеты перестанет существовать.
      - Им это известно. Они это поняли с самого начала. А теперь ты можешь отправляться.
      Дал взял меч Золтана и надел на плечо ремень его щита. Он пожал руку барону и снова обратился к посланцу, выступавшему в роли офицера: .
      - Если мой спутник несет ответственность за меня, то вы все отвечаете за его голову. Если, до моего возвращения он подвергнется хоть малейшему насилию, я дам отверженным сигнал к атаке, и мы уничтожим все вокруг.
      Он не стал говорить, что присутствие Золтана и Ифлизы не дало бы ему возможности осуществить свою угрозу, но посланец, видимо, серьезно отнесся к его словам, потому что ответил:
      - Заложник - это не осужденный. Впрочем, во время твоего отсутствия отверженные не должны нас атаковать. В противном случае, заложник умрет, едва атака начнется.
      Дал пожал плечами: - От вас только и слышишь: умрет, умрет...
      Он обратился к Золтану: - О чем вы договорились с Ткачом?
      - Задержать нападение. Они будут стоять в осаде.
      - А если к Повелителю Эллипсов подойдет подкрепление, и они ударят с тыла?
      К ним подошел офицер.
      - Я все понял,- передал он свою мысль.- Зачем вы оба теряете время и говорите вслух? Что же касается подкрепления, то у них есть приказ приблизиться, но не нападать.
      - Все, что ни делается - все к лучшему,- сказал Золтан.-Желаю вам удачи. Возвращайтесь скорее.
      Дал поднял руку: - До скорой встречи, Гендерсон!
      Он поднялся в гондолу и прижал ладонь к крайнему отпечатку.
      Если некронеф способен из трехмерного пространства переходить в гиперпространство, значит, он сможет перейти из этого мира туда, где существует страна пяти измерений.
      На глазах удивленных посланцев корабль начал раздваиваться.
      Вторая форма стала расплываться и наконец исчезла совсем, а первая неподвижно стояла на месте.
      В гондоле сидел Дал Ортог. Золтан с трудом уложил его: тело начало коченеть, как труп. А где-то в других мирах живой Ортог мчался к тому, чьей тенью он был.
      Дал медленно плыл над сильно пересеченной местностью, покрытой желтой жирной глиной. Ему казалось, что это кладбище размером с целую планету. Кладбище без могил и гробниц, изрезанное холмами, уходящими за горизонт. Отвратительное зловоние исходило от гор лежащих на земле трупов; это было как массовая эксгумация, которая могла родиться только в воображении какого-нибудь пресыщенного любителя массовых убийств. Дал въезжал в страну кошмаров, страну трупов. Теперь он видел вторую смерть которая ожидала обитателей гробов. Он извлекал квадратный корень смерти.
      Неповторимый ужас понемногу растворялся в серых сумерках.
      Дал осторожно направил туда некренеф, и корабль как будто натолкнулся на какое-то вязкое препятствие.
      Внезапно, безо всякого перехода, облака разорвались. Теперь корабль плыл в мертвенно-бледном тумане: то. здесь, то там вспыхивал свет. По всем узлам корабля прошла вибрация, как после ударов молота по наковальне из кожи. А в фиолетовой дали дрожали призрачные огни, то появляясь, то исчезая. А что это за огромная стена? Рыцарь поправил на плече щит, как поправляют плащ во время грозы. Он опять увидел знак исполинов небытия, которые возвели эту нескончаемую стену, дабы изолировать миры друг от друга.
      Стена была уже совсем близко. Дал поднял корабль, который почти касался ее. Где-то должен быть проход. Но его нет. Только какие-то ниши и углубления. Двигаясь вдоль стены, Ортог видел, как из-под нее вылетали с воплями стаи отвратительных существ.
      Может быть, какие-то живые формы укрывались здесь, между двумя мирами, а может быть, это были мертвые?
      Он тщательно исследовал стену. Как хищник ходит в своей клетке взад-вперед в поисках выхода, так и он направлял корабль во всех направлениях. Прохода нигде не было. Кровь бросилась ему в голову, прогоняя страх перед этой гигантской стеной. Дал отодвинулся на нужную дистанцию и навел носовое Зеркало.
      Черный луч ударил по стене. С воодушевлением и надеждой Дал увидел, как в месте удара образовалась трещина. Он ударил снова, и трещина превратилась в надлом. От третьего удара надлом увеличился, но черный луч превратился в серый, а затем стал бесцветным. Энергия иссякла. Дал обнажил срой меч, приблизился к стене и, установив корабль параллельно надлому, поднялся на борт гондолы. Ударил.
      Среди чудовищной силы вспышки посыпались во все стороны искры керилита. Корабль закружился в центре голубого урагана, вокруг гремели взрывы. Дала встряхнуло вихрем, как перышко, и он, едва не выронив свой меч, изо всех сил вцепился в тросы гондолы, закрыв глаза, чтобы не ослепнуть.
      Постепенно все стихло. Через закрытые веки Дал больше не чувствовал ослепительного свечения взрыва. Схватка энергии и материи закончилась. Он открыл глаза. Голубое Оружие сделало свое дело. В брешь, которая образовалась, мог пройти целый флот.
      Глаза все еще резало, в ушах стоял шум. Дал отодвинул корабль назад, направил в сторону отверстия и, как стрела, промчался сквозь грозную преграду.
      * * *
      После преодоления этого препятствия Дала начали мучить сомнения: может быть, он допустил ошибку и движется в обратном направлении? Может, он вернулся на Землю? Ведь это могла быть та самая стена, уже знакомая, а он только подошел к ней с другой стороны...
      Однако виденное им доказывало, что он находится на правильном пути. Он вложил в ножны слегка зазубренный меч, так как теперь управление кораблем требовало внимания.
      Корабль продвигался в совершенно непонятном пространстве: он был одновременно как бы и внутри его, и снаружи; оно казалось и пустым и заполненным, можно было видеть огромные бесформенные предметы спереди и сзади. По сравнению с этим пространством кольцо Мебиуса казалось бы прямым сегментом, бутылка Клейна - треугольником, а посланцы и отверженные персонажами театра теней. И Дал понял, что попал в новое временное измерение, которое, открылось перед ним по чьей-то вбле. Что-то вроде пропуска, который ему предоставили...
      Он пришел в новый мир, такой же огромный, как и предыдущие.
      Куда теперь идти? Как найти путь, который приведет к Гаралю?
      Лавируя в окружающем его огромном лабиринте, Дал размышлял о том, что планета посланцев и отверженных - это мирг находящийся в гиперпространстве. Он пришел туда, двигаясь по прямой.
      Силовые линии наверняка должны связывать все гомотетические существа, поэтому он не может не встретить того, с кем связан судьбой. И он решил двигаться в направлении, которое уже выбрал, если только это можно было назвать направлением движения в мире, где низ находится наверху, а то, что внутри - снаружи.... Он видел небо сквозь землю, и порой ему казалось, что он висит над землей, через которую видит другое небо, вниз головой. .
      Занятый этими бессмысленными наблюдениями, он не заметил, вернее, заметил уже в самый последний момент, что приблизился к какому-то странному предмету, напоминающему издалека фигуру явно искусственного происхождения. Послышалось потрескивание, Дал внезапно ощутил тяжесть, а корабль и гондола оказались внутри большого многоцветного пузыря.
      На этом атака закончилась. Если в предыдущем мире он казался плоским существом, то здесь должен был выглядеть одной линией. На каком-нибудь следующем уровне он, видимо, будет представлять собой точку, а значит, станет совершенно невидим.
      А пока что против него применили довольно могучее оружие, которое, к счастью, оказалось мало эффективным. Дал с удовлетворением отметил про себя, что в этом странном мире можно будет, по всей видимости, обойтись без военных действий.
      Впрочем, очень скоро он изменил свое мнение: вторая атака была для него крайне неприятной, ибо появилось ощущение, словно его собираются раздавить. Что это - гравитационное оружие? Третья атака оказалась настолько болезненной, что Дал без дальнейшего промедления выхватил из ножен меч и описал им полукруг. Вспыхнул голубоватый свет; живая масса превратилась в неподвижное пятно, .которое, уменьшаясь в размерах, превратилось в линию и затем исчезло совсем.
      Но к нему тотчас устремились другие существа. Шары приближались один за другим, давящее чувство усилилось. Дал, шатаясь, пробрался к кормовому зеркалу и включил его. Черный луч заметался от одного шара к другому; шары взрывались, пропадая во мраке, распадались на тысячи элементов, которые потом проваливались сквозь землю. Нападающие отступили и исчезли. Теперь Дал понимал, что нельзя терять ни секунды. Не может быть, чтобы у таких развитых и сложных существ не было иного оружия, способного воздействовать на трехмерную биологию. Пусть он пока еще неуязвим, но корабль в конце концов может разрушиться, и тогда он останется пленником в этом хаосе. И Дал прибавил скорость.
      Странная и непонятная страна проносилась мимо в бешеном темпе. Дал заметил, что нет необходимости управлять кораблем, чтобы обходить препятствия: он проходил сквозь них спокойно и безболезненно.
      Внезапно появились правильные шарообразные и альвеолярные структуры, созданные, казалось, Разумом. Придется их уничтожить, чтобы остаться в живых...
      Дал замедлил движение корабля, и вскоре гондола остановилась возле прозрачной стенки; по виду это было какое-то жилище. Придется действовать: сейчас не время искать возможность вступить в контакт, когда его держат на мушке...
      Разглядывая странную конструкцию, Дал поразился: во все стороны от нее отходили непонятные отростки, которые, казалось, не несли никакой функциональной нагрузки. Трудно было представить себе искусственную конструкцию, созданную более абсурдно.
      Внезапно он почувствовал, как в его мозг проникла посторонняя мысль.
      - Вы можете применять ко мне любые пытки,- передавала мысль,- но не вырвете у меня секрет моего странствия. Вы скрываетесь, бродите вокруг меня в надежде, в ожидании, что я допущу ошибку, потеряю бдительность, забудусь во сне... Но ведь я уже сказал, что мое средство передвижения - это особое состояние, а не применение какого-либо аппарата или математической формулы...
      Конец контакта. Затем:
      - Пусть вы снова будет вслепую воздействовать на мою планету, пусть вы снова будете создавать на ней явления, противоречащие природе, но на мое место придут другие, они уже идут. Нас будет много, и вы окажетесь в нашей власти.
      Снова наступила тишина, потом последовала мысль, выраженная менее уверенно:
      - Кто здесь? Я чувствую рядом форму жизни, не похожую на моих тюремщиков. Кто ты? Твоя мысль не приносит мне мучений, но и на мои мысли не похожа. В моем сознании появляются какието странные образы...
      Дал, как только смог сконцентрироваться, направил свои мысли в сторону оболочки, отливающей всеми цветами радуги:
      - Меня зовут Ортог. Я пришел из другого мира, который не похож ни на твой, ни на этот. Гараль - это ты?
      - Откуда тебе это известно?
      - Я жил среди тебе подобных. Я здесь для того, чтобы вернуть тебя к ним. Каким образом обитатели этого мира удерживают тебя здесь?
      - Их структура обеспечивает мою изоляцию. Я здесь, как в клетке.
      Дал вынул меч.
      - Отойди в сторону. Я сейчас попробую отворить стены твоей тюрьмы.
      - Это невозможно...- мысленная передача слабела.- У них на одно измерение больше, чем у нас.
      - Выходит, на два больше, чем у меня,- сказал Дал, продолжая держать меч.
      И он ударил.
      Казалось, что голубой вспышкой взорвался весь горизонт; сплошная стена шаров превратилась в легкий экран, который слегка колебался волнообразными движениями. И через этот экран Дал увидел Гараля: свое собственное изображение, высеченное Всемогущим Скульптором. . .
      Экран становился все более и более прозрачным, амплитуда его колебаний уменьшилась. Нижний и верхний края стали исчезать, пока не осталась лишь одна горизонтальная линия, похожая на дрожащую натянутую нить, но скоро исчезла и она.
      Посланец подошел к Ортогу.
      - Какой ты плоский,- прозвучала его мысль.- И, кажется, похож на меня.
      - Возможно. Мы обсудим это немного позже. Сейчас может последовать атака.
      Гараль жестом указал на корабль.
      - Что это?
      - Аппарат, который доставил меня сюда. Садись, не теряй времени.
      - Как я могу сесть в такой плоский аппарат?
      - Видишь эти зеркала?
      - Да, я узнаю их.
      - А ведь у них те же измерения, что и у твоего тела?
      - Разумеется, раз они из моей страны.
      - Ты можешь, подобно этим зеркалам, находиться в гондоле. Мне кажется, за время моего пребывания у вас корабль приобрел какую-то часть вашего дополнительного измерения. На моей планете это все время происходит с очень плоскими объектами, если у них не меньше трех измерений.
      Он с любопытством посмотрел на Гараля, затем добавил:
      - Впрочем, если ты предпочитаешь свой собственный метод перемещения тогда до встречи у Повелителя Эллипсов...
      Гараль, казалось, колебался.
      - Твой аппарат мне непривычен. Думаю, смогу вернуться своим способом.
      Он на мгновение замер, пошевелился и замер снова.
      - Нет,- сказал он наконец.- Боюсь, что эта страна окажется для меня ловушкой, у которой есть вход, но нет выхода; я смог проникнуть сюда, но при возвращении ловушка может захлопнуться. Если это так, то им не было никакого смысла делать меня своим пленником. Я иду с тобой.
      - Вот и отлично.
      Дал выбросил через борт носовое зеркало, ставшее теперь ненужным, поскольку его энергия иссякла, и указал Гаралю на задний прожектор.
      - Будь готов отразить нападение с тыла. Я буду пробивать дорогу вперед.
      Он похлопал по рукояти меча. Гараль странно посмотрел на него.
      - Ты владеешь очень мощным оружием.
      Дал с гордостью улыбнулся.
      - Оно способно уничтожать Зеркала Небытия.
      - Я предпочитаю Зеркала,- покачал Гараль головой, видимой одновременно со всех сторон.
      - Да, это тоже грозное оружие,- искренне ответил Дал.
      С некоторыми трудностями Гараль все же поднялся в гондолу и устроился возле кормового зеркала. Ортог развернул корабль в обратную сторону и прижал ладонь к соответствующему отпечатку.
      Все осталось на своих местах. Прямо перед ними множились радужные структуры, заполняя собой все обозримое пространство.
      Внутри этих структур двигались какие-то фигуры; тысячи контуров делали их совершенно непонятными. Не выходя из гондолы, Ортог взмахнул мечом. Почти вся преграда рассыпалась в сверкающую пыль. Корабль рванулся вперед.
      По пути они снова попали под воздействие гравитационного оружия и уже почти теряли сознание, когда Гаралю все же удалось из последних сил наугад полоснуть черным лучом, который произвел страшное опустошение и уничтожил остатки радужного барьера.
      Лавируя в запутанном лабиринте, они увидели далеко позади огромное зарево: низ пламени был чернее ночи, а верх - ослепительно белым. Очень скоро пожар угас, и тяжелый раскаленный туман окутал эти непроходимые геометрические джунгли. Затем все исчезло, и корабль снова вошел в океан тяжелых грозовых туч.
      Кое-где в туман врывались восходящие потоки, и тогда на его поверхности возникали чёрные смерчи. Земля была покрыта огромными грядами, бездонными оврагами, снежными вершинами гор, сквозь которые корабль проходил на немыслимой скорости. Тучи появлялись откуда-то из бесконечности, на миг давая место солнцу и тут же исчезая, чтобы уступить место другим. Среди этих движущихся, обманчивых воздушных гор навигаторы, летящие во власти тьмы, уже не знали, двигаются они или нет.
      В какой-то момент они заметили с близкого расстояния расплывчатый силуэт, похожий на растворившийся в ночи кристалл. Это настолько напоминало потерпевший крушение корабль, что Дал, приложив козырьком руку к глазам, всматривался в него до тех пор, пока тот еще был виден. Откуда занесло сюда этот внеземной парусник без мачт, обдуваемый чужими ветрами? Гараль, который был чужд всех подобных механизмов, тоже пристально всматривался в него, и Дал вдруг почувствовал его мысль, полную удивления и беспокойства. Ортог уже понял, что посланцы, так же как и отверженные, были способны испытывать глубокие чувства, только умели их лучше скрывать, чем земляне. Он вспомнил Ифлизу, ее властный характер и умение не выдавать свою боль.
      Теперь корабль летел сам по себе. Дал бросил рычаг управления и попытался вступить в мысленный контакт с посланцем. Получив ответ, он поведал ему о цели своего путешествия.
      - Моя цель чисто научного свойства,- ответил Гараль, как будто не заметив того, что Ортог рассказал про Каллу.- Все небесные волнения, как я думаю, происходят от этих существ, которых мы только что покинули. Как-то давно я увидел сон, во время которого вдруг установилась таинственная телепатическая связь между моим сознанием и какой-то посторонней мыслью. Во сне я видел множество людей, погибших в результате страшной войны. Не знаю, что меня разбудило, но, проснувшись, я уже знал, что нужно делать, чтобы вернуть нашей планете ее утраченное равновесие. Тот, кто был со мной на связи, не мог быть никем иным, как одним из захвативших меня в плен.
      Дал вздрогнул. Он вспомнил долгий период своего анабиоза, но не мог восстановить содержание своих искусственных сновидений. Слова Гараля словно приоткрыли завесу в его памяти: теперь он вспомнил все, теперь он знал, что тоже имел контакт с посторонним разумом - разумом Гараля. Но он решил пока что об этом не говорить.