- Как ты это видишь?
      - Как считаешь нужным, Султан. Можешь кинуть в подвал людей, о которых идет речь в досье. Выбей из них все...
      - Дело не слишком хитрое, - произнес неуверенно Султан. - Только в Москве так нагло уже давно не работают.
      - Правильно. Потому что между влиятельными людьми есть неписаная договоренность не переходить грань, чтобы не быть взаимоуничтоженными. И эту грань первыми перешли не мы... Теперь мы имеем право...
      - И возможности, - кивнул Султан. - Я сделаю это...
      * * *
      Клюв вышел из супермаркета. Одну его руку оттягивали несколько пакетов с продуктами. В другой руке он аккуратно, чтобы не помять, держал торт за четыре сотни рублей. Земфира любила торты, правда, пыталась слабо сопротивляться своей страсти к сладкому, опасаясь испортить фигуру. Хотя Клюва это не пугало. Он, наоборот, любил, когда у женщины есть за что подержаться.
      - Почем букет? - спросил авторитетный подмосковный бандит Клюв, притормаживая около пожилой торговки цветами, стоящей на просторной площадке перед входом в супермаркет.
      - Триста! - отчеканила торговка цветами, окинув взором потенциального покупателя - волосатого битюга с нахальной мордой и длинным горбатым носом. Цену она заломила втрое.
      - Двести пятьдесят, - небрежно бросил Клюв.
      - Ладно, - охотно согласилась торговка.
      - И то много. - Он любил, когда последнее слово, лучше матерное, оставалось за ним.
      Ему с трудом удалось сграбастать все вместе - сумки, торт и букет. Притом букет приходилось держать в той же руке, что и пластмассовую коробку с тортом, так что цветы постоянно норовили соскользнуть на асфальт.
      Перед супермаркетом все было заставлено машинами, так что пришлось "Ауди" оставить за углом.
      По пути один из пакетов все же выскользнул из пальцев - хорошо, что там были колбаса, паштет и ветчина - нечему биться.
      Клюв подобрал пакет. В душе поднималось мутной волной раздражение.
      - Чурка грузинская, - прошептал он. Он ругал Зем-фиру, ради ублажения коей вынужден таскаться с тортами. Будь она под рукой - досталось бы ей на орехи.
      Худо-бедно он добрел до своей "ласточки" - вишневой "Ауди-Аб". Положил торт и цветы на капот. Открыл дверцу. Бросил всю добычу на заднее сиденье. Перевел дыхание. И только собрался занырнуть за руль, как услышал сзади голос с гнусными, насмешливыми интонациями:
      - Далеко собрался, Алик?
      Клюв резко обернулся. Рука дернулась в направлении подмышки. Потом вспомнил, что пистолет давно не носит. Общеизвестно, что лучший способ нарваться на неприятности - носить с собой ствол.
      - Никак, не узнал? - обиделся амбал, по сравнению с которым окружающие ощущали себя пигмеями.
      - Олег Викторович, - Клюв поморщился, будто задергало зуб.
      - Он самый, - полковник Артемьев, он же Одиссей, кивнул в сторону ждущего неподалеку темно-вишневого джипа "Гранд-Чероки". - Давай в машину.
      - Спасибо, у меня своя есть, - с вызовом произнес Клюв.
      - А мы тебя покатаем. За наш счет.
      - У меня нет времени.
      - Зато у нас есть.
      - Повестку присылайте, - захорохорился Клюв. - Я приду с адвокатом... Может быть, приду.
      - Клюв, тебе здесь засветить или попозже? - задумчиво посмотрел на бандита заместитель начальника Управления по борьбе с бандитизмом.
      - Самоуправство, - больше для приличия пробормотал Клюв. - В прокуратуру заяву не хотите?
      - Клюв. Ты меня знаешь. Садись в машину, пока у меня запас терпения не истощился.
      Около джипа маячило еще двое бугаев, сильно напоминающих бандитов. Они из Управления по борьбе с бандитизмом. Клюв уже сталкивался с ними. Стоила ему та встреча двух зубов. Сейчас начнешь качать права - и снова идти к дантисту.
      - Ладно. Я за вами на своей машине, - поморщился Клюв.
      Артемьев шагнул к нему, взял за руку и ласково произнес:
      - Дернешься, сломаю руку.
      - Хорошо. - Клюв с размаху захлопнул дверь своей новенькой "Ауди", нажал на брелок, включая сигнализацию, блокируя двери, и направился к темно-вишневому джипу.
      - На казенные доходы такие черные "воронки" покупаете или как? - начал зудеть Клюв, когда его усадили в просторный салон между двух оперов.
      - Ты деньги наши считать будешь? - ласково спросил Артемьев.
      - Мы налоги платим. Чтобы милиция честно жила. А тут... Неправильно это, - балагурил, усмехаясь, Клюв. - Коррупция во власти. Да еще самоуправство.
      - Да что ты говоришь.
      Джип тронулся с места и неторопливо двинулся в общем потоке напряженного московского движения. В этот день, наконец, заявила о себе в полный голос весна. Сильно затянувшаяся зима вместе со своими ветрами и облачными фронтами оттянулась на север.
      В Москву пришло долгожданное тепло. И солнце решило порадовать утомленных москвичей своим ласковым вниманием. Но для Клюва этот день оказался черным...
      - Слышал, Управление внутренних расследований в МВД есть, - Клюв пытался расслабиться и привычно зачесал языком. - Вчера интервью его начальника читал. Говорит, вовсю избавляются сейчас от оборотней в погонах.
      - Спасибо, что напомнил, - Артемьев лениво поддерживал пустой разговор с видом - мол, пой, птичка, пока дают.
      Джип свернул с шоссе и закрутился между новостройками.
      - Вот и я говорю. Не для народа милиция стала. Самоуправство. Тачка дорогая. На наши налоги жируете.
      - Ты не заговаривайся, Алик. На какие налоги? - обернулся к нему с переднего сиденья Артемьев. - С вышибания долгов? Или с наемных убийств?
      - Да ладно, - на миг стушевался Клюв, но тут же вернул себе прежнее нахальство. - Не доказано же... Отпустили меня тогда...
      - Отпустили, - кивнул Артемьев.
      - Вы тогда еще в силе были и все равно ничего не доказали. А ныне времена уже не те. И вашу контору в свете защиты прав человека, говорят, опустили ниже плинтуса. - Клюв натужно хохотнул. - Слухи или правда?
      - Слухи, - заверил Артемьев.
      -Да?
      - Слухи. Я тебе сейчас это докажу... Останови машину, - кивнул Артемьев водителю.
      Джип остановился. Глядя наружу через затемненные стекла, Клюв отметил, что место пустынное. Справа - длинный бетонный забор с колючей проволокой. Слева - усыпанный промышленным и бытовым мусором овраг, через который перекинут какой-то красно-кирпичный мост. Вверх взметнулись чахлые деревья.
      Артемьев вышел из машины, вытащил оттуда обеспокоенного Клюва.
      - Вы чего? - спросил тот настороженно.
      Артемьев молча врезал ему кулаком в челюсть.
      Когда у Клюва в глазах просветлело, он понял, что лежит на асфальте. Изо рта кровь струится. И еще два зуба придется вставлять. Одна крошка от них во рту осталась.
      - Теперь слушай, - Артемьев пнул тело ногой. - Выбирай статьи. Торговля наркотиками - до десяти. Ты пытался впарить нашему осведомителю пакет с тремястами граммами героина. Понятые, покупатель - все будет в порядке. Или изнасилование - клиентка тоже на месте... Или ношение оружия. Хотя оружия тебе маловато будет. Можно все вместе впарить. И самую лучшую камеру. Ясно?..
      - Не выйдет у вас ничего, - жалобно проблеял Клюв.
      - А что нам помешает?.. Есть еще один вариант, только не знаю, больше он тебе понравится... Я тебя везу за Кольцевую и закапываю...
      - За что наехали? - заскулил Клюв.
      - Есть за что, Алик. Вспомни расстрел на Авиастроительной. Не доказали тебе. Но там был ты. Четыре трупа... За убийства отвечать надо. Мы тут решили небольшую зачистку в городе от нежелательных элементов устроить, Артемьев еще раз врезал Клюву ногой по голени, но не так сильно.
      - Что хотите-то от меня? - Клюву было очень неудобно вести переговоры лежа, но Артемьева такой стиль общения вполне устраивал.
      - Ты с Сашей Кандагарским работал?
      - Работал!
      - Над чем?
      - Долги вышибал.
      - Много народу заглушили?
      - Не знаю...
      - Ты в курсах, что Сашу ухлопали?
      - В курсах.
      - А за что?
      - Не знаю. Я с ним три месяца как разошелся.
      - Он тебя отпустил?
      - А куда денется?
      - Саша подобрел? Или ты ему на хрен не нужен стал?
      - Ему виднее.
      - Не нужен, - засмеялся Артемьев. - Ты слабый, Алик. Трепливый. А у него пошли серьезные дела. Правильно ведь?
      - Он заказ получил. Серьезный.
      - Какой?
      - Мне не говорил.
      - За что его могли завалить?
      - Не знаю! - воскликнул со слезами Клюв. - Я не знаю!
      - Предположения? - Артемьев позволил Клюву присесть на земле и склонился над ним, глядя сверху вниз.
      - Когда Сашу завалили... В тот день я в кабаке был, где он обычно вечерами гудит... Один гаденыш там крутился.... Кепка на лоб. Нос горбатый. Глаза хитрые. Шифровался, как мог... Но я его узнал...
      - Кто это был?
      - Махмуд.
      - Что за гусь?
      - Мы с чеченцами переговоры о работе вели. Так Махмуд там крутился при ихнем бугре.
      - Что за бугор?
      - Султан.
      - Известная сволочь... А ты хороший парень, Алик...
      Клюва подняли, усадили в машину, предварительно отряхнув, чтобы сиденье не пачкал.
      - Ты очень хороший парень, - улыбнулся открытой, широкой русской улыбкой Артемьев. - Ты созрел, чтобы стать агентом Управления по борьбе с бандитизмом.
      -Я?!
      -Ты.
      - С какой такой радости?
      - Чеченов заложил. На нас поработал. Остается теперь рассказать остальное, что знаешь... Работа у нас не пыльная. В случае чего я тебе помогу, коли туго станет в нелегкой бандитской жизни.
      - Я не въехал, это вы о чем?
      - Работать мы будем с тобой, Алик. Рука об руку. Как соратники.
      - Никогда!
      - Ты же знаешь, что будем... Иначе тебя не будет... А теперь брысь отсюда.
      Клюва выпихнули из салона. Водитель наддал газ, обдав бандита выхлопными газами.
      - Значит, все-таки Сашу прибрали чеченцы, - сказал оперативник, сидевший на заднем сиденье.
      - Похоже на то... Так, по приезде в контору мне быстро весь расклад на этих самых Султана и Махмуда, - приказал Артемьев, прикидывая, что у Глеба сегодня определится новый обширный фронт работы.
      * * *
      Если бы Сергей Радченко был тем, за кого себя выдавал, - то есть "новорусским" удачливым котом сорока пяти лет от роду, богатым и бесшабашным, считающим, что ему на роду написано хватать за хвост жар-птиц, с компьютером вместо головы и цепкостью клеща, интересующимся только приумножением капиталов, то ему бы пришел конец в тот же день. Но в увлекательной книге его жизни было много авантюрных страниц. А одним из самых насыщенных событиями этапов своего большого жизненного пути он считал работу в службе наружного наблюдения Комитета госбезопасности СССР. Было время, он входил в число лучших топтунов, отработал и старшим группы, и руководителем отделения. Уже потом его занесло в экономическую контрразведку на нелегальную работу. Тогда, в конце перестройки, КГБ активно создавал свои подпольные коммерческие структуры.
      Две машины - задрипанную "Тойоту" и "Форд" - пару раз Радченко наметанным взглядом вычленил из потока движения. Сердце сладостно и тревожно екнуло. Черт, ведь за ним ведется наблюдение!
      Этот вывод надлежало проверить как можно обстоятельнее. Резких движений он не делал - "хвост" нельзя резко обрубать. Неведомые недоброжелатели навесят другой, более квалифицированный. Или устроят еще что-то. С "хвостом" надо поиграть. Перво-наперво убедиться на сто процентов, что действительно имеет место слежка.
      Убедиться в наличии скрытого наблюдения для профессионала не составляло труда. Около Пушкинской площади Радченко проскочил на красный светофор и поглядел, как засуетились преследователи. Через несколько минут он выполнил лихой разворот в неположенном месте. И окончательно убедился, что преследователи вцепились в него крепко. Пока прорисовались две машины. Судя по тому, как плотно они держались за него, ими бригада "наружки" и ограничивалась.
      Последний финт с грубым нарушением дорожных правил обошелся финансисту в пятьсот рублей - на трассе очень некстати подвернулся гаишнику. Унылого вида дорожный пират в синем комбезе с удовольствием остановил навороченный "глазастый" темно-синий, только из мойки "Мерседес".
      Радченко сунул старшине стольник и посмотрел, как страдальчески скривилось у служивого лицо:
      - Чего мало, командир? Вот вам хорошо. Машина. Офис наверняка. Квартирка... У меня зарплата нищая. Стою тут с утра до вечера, дышу выхлопными газами... Если уж совести нет, то езжайте дальше, - махнул гаишник жезлом.
      Это было нечто новое в системе вымогательства на дорогах. Обычно стражи дорожного спокойствия давили на страх, но уж никак не на совесть. Обалдевший от такого поворота бизнесмен вынул пятисотку:
      - На, чтобы детишки не голодали.
      Купюра быстро исчезла в кармане гаишника.
      - Приятного пути, - молодцевато козырнул старшина.
      - И тебе приятно постоять. - Радченко тронул машину. Преследователей не было видно. Но они вскоре нарисовались.
      Финансист рулил по Москве, насвистывая веселый мотивчик. Странное у него было состояние. С одной стороны, холодок полз по коже от близости затаившейся рядом угрозы. С другой - пьянил давно забытый азарт полевой работы. Ему давно осточертели все эти банки, склянки, фирмы, оффшоры, переговоры, уклонения от налогов и прочая муть. Душа жаждала движения, риска, схватки. Такого в его жизни уже давно не было. Весь риск заключался в несвоевременном падении или росте акций.
      Радченко притормозил около газетного киоска. Вышел из машины, не обращая внимания на пацанов, сующих ему какие-то яркие буклеты. Купил "Комсомолец Москвы". Вернулся за руль. Пробежал глазами газетные полосы. Потом, продолжая насвистывать мотивчик, включил магнитолу, часы на которой показывали восемнадцать десять. В нее был встроен самый совершенный сканер из тех, что можно приобрести за деньги... Так, ничего он не показал. Значит, в салон "Мерседеса" не удосужились присобачить радиомикрофон или маячок. Уже легче.
      Радченко вытащил мобильник. Нажал на клавишу. Хитрый телефон автоматически переключался на другой, закрытый номер экстренной связи, которым дозволялось пользоваться лишь в исключительных случаях - при близкой и реальной угрозе.
      - Рокфеллер беспокоит, - уведомил он.
      - Как жизнь? - спросил знакомый голос.
      - Ничего. Только здоровье неважное. Бок покалывает.
      - Сильно покалывает?
      - Пока не особо. Слегка. Дальше что будет - не знаю.
      - Принято... Кстати, на восемь двадцать завтра встреча у Семеныча. Не знаешь?
      - Знаю.
      - Будь там.
      - Постараюсь.
      - Давай, не кашляй...
      Со стороны ни черта не было понятно. Но на самом деле все, что надо, сообщено. Диспетчер принял информацию, что Радченко, оперативный псевдоним Рокфеллер, финансовый агент "Белого Легиона", попал под колпак. Забито место и время, где он должен быть - через сорок минут на Ленинском проспекте. Там его примут под опеку ушлые ребятишки из "скорой помощи". Нужно только продержаться эти сорок минут.
      Радченко на всякий случай надавил на выступ под сиденьем и сдвинул панельку. Теперь пистолет, лежащий в тайнике, при необходимости быстро ляжет в руку... Ох, как тяжело легли на плечи беззаботные годы в офисах. Уже отвык он действовать, как в былые времена - стремительно и эффективно.
      Радченко тронул "Мерседес" с места. В отдалении послушно отъехала от бордюра "Тойота" наблюдателей. Вели его не слишком профессионально. Так, любители. Даже хуже современной милицейской или чекистской "наружки". Вон какую машину приметную взяли - вызывающе красный "Форд". Да и вторая вишневая "Тойота"... Машина "наружки" - это "жи-гуль". Обычно с форсированным мощным двигателем, из тех, которые специально до сих пор изготавливают на заводах небольшими партиями для спецслужб.
      Если посмотреть на мегаполис сверху, отлично видно, как по улицам течет, растекаясь на русла, притоки, заводи, гигантский железный сель. В час пик местами он замедляется до скорости пешехода, а то и вообще замирает.
      Как раз настал час пик, и был риск угодить в мертвую пробку. Однако Радченко удалось вовремя прибыть на точку около гостиницы Академии наук на Ленинском проспекте. И "хвост" он не потерял. Вон среди металлических пыльных и мятых или с любовью отдраенных, сияющих автомобильных туш затесались старые знакомые. Прилипли, теперь не оторвешь...
      Через пару минут после пересечения контрольной точки рандеву мобильный телефон пискнул два раза. Это означало, что "скорая помощь" засекла и глазастый "Мерседес", и его незваный эскорт. Финансист попытался распознать дружеские машины, но не получилось. Ребята прилипли к преследователям мягко и незаметно.
      - "Спасатели" спешат на помощь, - под нос прошептал финансист.
      Поток машин двигался неторопливо, но целеустремленно. Опять запиликал мобильник. Сейчас это чудо техники было переведено в режим рации с блоком засекреченной связи. Постороннее ухо, даже если и засечет переговоры, без дешифратора услышит только шелест.
      - Мы в них вцепились, - послышался незнакомый голос.
      - Я не ошибся?
      - Все верно срисовал, бизнесмен. У тебя на "хвосту" два экипажа. В одном четыре быка. В другом три. В основном Кавказ.
      - Кавказ? - удивился Радченко.
      Быки. Да еще кавказцы. И в таком количестве. Что бы это значило? Что-то многовато народу. "Наружка" должна быть неприметная. Два человека, три максимум в машине, притом из них пара теток, блекло одетых, неприметных. А тут чисто бандитский вариант. Да еще кавказского розлива. Сердце екнуло. Вывод напрашивался один - противник готовит акцию.
      - Скорее всего, они тебя будут принимать, - порадовал старший группы "скорой помощи".
      - Я тоже так думаю...
      Действительно, для того чтобы грохнуть человека, столько народу не надо. Достаточно пары опытных ребят с пистолетами Макарова или одного со снайперской винтовкой. И для слежки слишком большая толкотня. А для чего людей в самый раз? Для захвата!
      - Езжай спокойно вперед, - напутствовал старший группы. - Пока они тебя просто ведут. А мы прикинем, как быть.
      - Ясно...
      - Не бойся, Рокфеллер.
      - Не боюсь.
      - Вот и лады.
      Внутри холодок все разрастался. Радченко представил, что если бы не опыт наружной службы, то его бы упаковали в лучшем виде. Для чего он понадобился кавказским бандитам? Скорее всего, решили денежного туза пленить, чтобы деньги вымогать. Или хотят выдвинуть какие-то условия по коммерции с подачи многочисленных конкурентов, недовольных высокой деловой активностью финансиста... Или, не приведи господи, им нужна информация по "Малой конторе". В любом случае сценарий у них отработанный - в укромном месте бросок. Ствол в печень - не дергайся. А дальше - камера в подвале. Иголки под ногти. Обрезание пальцев. Что еще придумало человечество в своем стремлении раздавить ближнего?
      - Сверни за светофором направо, - велел старший "спасатель". - Вон между двумя башнями улица. Мимо стройки.
      - Вижу...
      - Двигай прямо, никуда не сворачивай. Тихо так. Аккуратно...
      Радченко крутанул руль. Здесь, не в пример проспекту, движение было слабенькое. Считай, вообще его не было. Обогнал пыхтящий автобус. Потом пару грузовиков. Улица уходила к промышленным районам.
      В зеркале заднего вида сперва Радченко преследователей не разглядел. Уже грешным делом решил, что они отстали. Но вот появился красный "фордик". Значит, они решили просто увеличить дистанцию, чтобы не мозолить глаза.
      Кто же вы, такие приставучие? Ох, как хорошо, если обычные бандиты. Вопрос решился бы за часы... А если кто-то целит в "Малую контору"?
      Жива в памяти Радченко была война с системным конкурентом "Легиона", когда неделю по Москве гремели выстрелы и взрывы. Тогда "Синдикат" был фактически уничтожен, а на "Малую контору" объявлен гон, так что пришлось зарываться поглубже в почву и долго не высовываться.
      Если это опять масштабное противостояние, то Радченко превращается в мишень... Хорошо, дети учатся за бугром и жена там с ними - все у него, как положено бизнесмену. И как лучше для спокойствия столь серьезной фигуры, на плечах которой во многом лежит финансовое обеспечение тайной организации.
      Улица потянулась мимо однотипных белых многоэтажек, заборов, промышленных корпусов, бензозаправок.
      - На развилке забирай направо, к железнодорожным путям, - велел старший "спасатель".
      Радченко выполнил указание и свернул на колдобистую, узкую, прямую, как стрела, улицу.
      Преследователи - за ним. Через несколько кварталов красный "Форд" наддал газу и стал быстро сокращать расстояние... Ну вот, началось!
      "Форд" обогнал машину Радченко. "Тойота" плелась сзади. Преследователи перестали таиться. Значит, развязка близка.
      - Так! - Голос старшего группы в рации становился все возбужденнее. Слышь, Рокфеллер. Они тебя сейчас наверняка в коробочку возьмут. За лоха держат... И не знают, что сами лоханулись по полной - оттянулись в место, где нам легче всего действовать.
      - А мне что?
      - Только не суетись под клиентом, банкир. Тормознут - вылезай из машины. Начнется стрельба, вались на землю и уползай за тачку. Остальное мы устроим.
      - Хорошо. Но...
      - Ты понял или нет?
      - Не дурной.
      - Отлично...
      Радченко проехал еще несколько сот метров. Вокруг кусты, заборы, железнодорожное полотно, по которому медленно тащился состав из закопченных цистерн.
      - Сбрасывай скорость, - велел старший "спасатель". - Тише... Еще тише...
      Радченко смотрел в зеркало заднего вида, но так и не смог зафиксировать, откуда за ним наблюдают опера из группы прикрытия. Вон, кажется, они. Вдалеке мелькнула машина и юркнула во дворы идущих вдоль железнодорожного полотна наполовину выселенных барачных краснокирпичных строений.
      - Все, бизнесмен. Перехватываем инициативу, - по голосу старшего "спасателей" было заметно, что он принял решение. - Они в ловушке. Через сто метров тормози. Вылезай из салона. И открывай капот...
      Радченко послушно сделал, как приказывали, зная по опыту, что в подобных случаях только дураки проявляют инициативу. Кто хочет жить послушно выполняет приказы.
      Он неторопливо прижал машину к обочине. Вышел, едва не утонув модельными туфлями в луже. Открыл капот, хотя движки "меринов" ломаются редко. Полез в двигатель отверткой, примеряясь, куда бы ткнуть для убедительности. Протер масло на металле тряпкой.
      Сердце молотило кувалдой. Радченко тупо смотрел в мотор, не оглядываясь. Он слышал звук приближающегося мотора. Еще один. "Форд" сделал петлю и возвращался. "Тойота" двигалась с другой стороны.
      Двигатель "Тойоты" взревел. Машина несколько увеличила скорость. А потом резко, с дешевым форсом, " затормозила. Из нее неторопливо вышли трое кавказских горных быков. Действовали они без суеты и криков. К жертве прошествовали вальяжно. Рядом встал красный "Форд".
      - Помочь? - спросил один из них, в коричневом плаще, с острым, как у лисы, лицом.
      - Справлюсь, - произнес Радченко, бросая на них через плечо быстрый взгляд.
      - Садись к нам в машину, - остролицый приблизился. - Мы тебя проводим.
      Боевики приближались к Радченко. Черт, где же "спасатели"?
      Из дворов появилась затрапезная "волжанка". С другой стороны нарисовалась еще одна машина. Они приближались. Однако пока ничего не говорило о том, что они имеют отношение к разворачивающимся событиям.
      Остролицый первым почуял неладное. Он изрыгнул какую-то фразу на незнакомом чавкающем языке. Один из быков резко обернулся. Рука его нырнула под мышку.
      Хлопок. Бык свалился, как куль. Водитель "Форда" попытался завести мотор. Еще выстрел. Еще труп... Бил снайпер откуда-то из засады, из бесшумного оружия. Было видно, что площадка эта давно пристреляна и огневая точка оборудована. Это место "Легион" Давно присмотрел для подобных ситуаций. Здесь действительно все было под контролем.
      Радченко, как и было приказано, бросился на землю, отполз за свой "мерин", прямо в лужу. Лужа была холодная. Противная. Плащ и костюм моментально промокли насквозь. Ничего. Мокрый, зато живой.
      Дальнейшие события финансист лишен был удовольствия лицезреть. Только слышал рев автомобильных моторов и скрип тормозов. Еще пара хлопков. Крики:
      - Стоять! Убью, черная сволочь!
      Звуки ударов.
      Когда финансист поднял голову, две машины фиксировали "Тойоту". Еще одна отрезала отход "Форду". Бандюганы валялись в самых неудобных позах. Некоторые были даже живы.
      Верховодил "спасателями" широкоплечий, русый, с широким лицом мужчина лет сорока с мобильником- рацией.
      - Ты на кого, зверек, работаешь? Считаю до трех, потом делаю в тебе дырку, - старший "спасатель" склонился над остролицым.
      - На Султана, - прошипел бандит.
      - Ага. Все срослось, - кивнул старший. Нажал на кнопку телефона и произнес: - Группа зачистки, вы где прячетесь? Срочно сюда! Тут три жмурика, из злодеев, да! И пленные зверьки.
      Финансист похлопал по карманам мокрого плаща. Выудил сигареты, тоже промокшие. Отбросил их.
      - Живой? - с усмешкой посмотрел на финансиста старший "скорой помощи".
      - Мать вашу, - крикнул Радченко. - Вы меня как живца использовали!.. Меня могли угробить!
      - Все было под контролем. Успокойся, дружище, - старший "спасатель" улыбнулся широко и радушно. И раздражение у Радченко сразу сдулось, как проткнутый шарик.
      Подкатил зеленый фургон. Туда закинули трупы и раненых. Пленных рассадили в оперативные машины. Дальше - база, допросы...
      - А я куда? - спросил Радченко.
      - Ты с нами, бизнесмен, - сказал старший "спасатель". - Придется отлежаться несколько дней, пока картина не прорисуется.
      - Хреново это, братишка, - вздохнул финансист.
      - Что, бабки мимо кассы потекут? - с деланым сочувствием произнес старший.
      - Бабки не мои. Общие.
      - Ничего. Переживем... Давай в машину, двигай за нами...
      * * *
      Артемьев прикурил от автомобильного прикуривателя и глубоко затянулся. Дым уплывал в приоткрытое окно джипа.
      - Наркоман, - неодобрительно произнес Глеб. - Как и Атаман.
      - Слаб человек. Не могу без курева. Не все такие идеальные, как ты...
      - На меня хоть не дыми.
      Артемьев приоткрыл дверцу, высунул ногу.
      Машина припарковалась в одном из тихих арбатских переулков, начисто изуродованных неуемной строительной активностью московского мэра. Когда-то здесь стояли особнячки середины девятнадцатого века. Сейчас нагло и бесцеремонно выстроились бетонные уродцы со стальными колоннами, зеркальными окнами, спутниковыми антеннами - такие виллы строят на окраинах европейских городов - богато, комфортабельно и уж никак не лезет в исторический ландшафт. И монастырь поодаль с древними стенами выглядит здесь как бедный, никому не нужный родственник, от которого, к сожалению, не избавишься, не проедешься экскаватором по кирпичам, не врежешь гирей по церковным стенам. Жирным котам, расчищающим под себя город, проблемы истории и культуры были никак не ближе, чем вопросы жизни на лунах Юпитера. Глеб любил старую, домашнюю, человечную, великую Москву и ненавидел этого растущего на ее костях вульгарного стеклобетонного монстра, где "усе, как у буржуев. Чай, мы не хуже".
      Глеб отогнал от себя грустные мысли и вернулся к изучению отчета по акции силового прикрытия объекта "Рокфеллер". Щелчками "мыши" вызывал текстовые файлы на ноутбук, фотографии, видеозапись.
      - Как зачистка прошла? - спросил Глеб. - Тихо все?
      - В дежурную часть прозвонили, что какая-то разборка, - бросив бычок, сказал Артемьев. - Патруль на место выдвинулся. Все чисто. Даже гильзы наши подобрали.
      - Хоть это хорошо, Одиссей... И так слишком много шума в последнее время.
      - Это точно...
      - Все-таки окупились все затраты на систему подстраховки...
      Иногда раздавались голоса, что на "скорую помощь" расходуется слишком много средств. Постоянно держать в боевой готовности группы, поддерживать связь, оснащать самой дорогостоящей техникой - это чрезвычайно накладно. Но иного выхода просто не было. В "Белом Легионе" приоритет жизни сотрудника стоял на самой вершине. Люди были самым ценным достоянием "Малой конторы". Зевс не уставал повторять, что эти люди - лучшее, что осталось у страны. И для сохранения их жизни, спасения всегда делалось все возможное и невозможное. Бывало, вызволяли попавших в переплет бойцов из тюрем и застенков в России и в других странах. Отбивали у бандитов. Было две соответствующие акции в Ичкерии, тогда еще "свободной".
      Каждый человек был на вес золота. Их подбирали великолепные психологи с феноменальным чутьем. Герои-одиночки, бродяги и авантюристы, искатели острых ощущений и азартные игроки отвергались сразу. Набирались кадры только из тех, кто готов жить, имея высокую цель и опору. Из пассионариев, не нашедших себя в этом скурвившемся торгашеском бедламе, в тухлом болоте, в которое превращалась страна. Из способных и готовых к большему. И не находящих большего. В "Белом Легионе" нашли смысл своей жизни капитан-десантник, отлично помнивший, как его с полусотней бойцов бросили умирать на взятой с боем высоте в горах. Чеченцы тогда как раз подогнали в Кремль хорошие деньги, было принято очередное миротворческое решение о мирном урегулировании кризиса, а потому оттянуты войска и прекращены бомбовые удары. И плевать на каких-то там десантников... Нашел свой дом в "Легионе" старлей из угрозыска, выловивший подонка, изнасиловавшего и убившего троих детей. При задержании опер погорячился, в результате убийца оправдан и признан жертвой ментовского произвола, а старлей осужден за превышение власти... Оказался нужен "Легиону" талантливейший ученый-электронщик, который готов был сотворить чудо, но выяснилось, что чудеса России не нужны... Нашлось место и аналитикам, гораздо лучше астрологов видящим будущее и понимающим, что это будущее может быть изменено, но только при одном условии - если его есть кому менять.
      В "Малой конторе" не только подобрались отличные спецы. В ней царил дух тайного Ордена. Была высокая цель - вырывать седьмую часть суши планеты Земля из болота и придать гигантской, с колоссальными нерастраченными творческими возможностями державе ускорение, цель. Главное для воина святая цель, иначе он становится наемником, убийцей за деньги. Цель требует полной отдачи всех сил, движений души. И самопожертвования. И подвигов, когда без них не обойтись. И кропотливой работы, плодов которой, скорее всего, тебе не суждено увидеть.