«Нюхай, Гром!»

Мы приехали в питомник в разгар рабочего дня. У Сергея Александровича было какое-то дело к здешней администрации, и, пока он пропадал в конторе, я успел вдоволь насмотреться на занятия по дрессировке ищеек и основательно познакомиться с питомником.

Признаюсь, я ожидал встретить здесь каких-то особенных животных. Собаки-ищейки всегда представлялись мне верхом совершенства, какими-то необыкновенными существами, наделенными способностью делать то, что не дано больше никому. Поэтому я был несколько разочарован, увидев обыкновенных овчарок, как наши любительские, даже, пожалуй, хуже, по экстерьеру[6], и только более тщательно надрессированных. Но мое разочарование быстро сменилось уважением, когда я поближе узнал о делах этих четвероногих тружеников.

Питомник розыскных собак находился на окраине города, рядом с лесом, на территории специально выстроенного городка, обнесенного тесовым забором.

С восходом солнца начинается жизнь в городке. Громкие окрики людей, звонкий собачий лай доносятся из-за забора.

«Вперед! Лестница!» – слышится громкая команда, и по высокому ступенчатому сооружению, которое возвышается над забором, бойко взбегает собака. Наверху, на дощатой площадке, она садится и с ожиданием смотрит вниз.

Эта лестница не простая: тут, в сущности, четыре лестницы: у одной ступеньки обыкновенной ширины, у другой – уже, у третьей – еще уже, а у четвертой – не ступеньки, а просто круглые брусья; и тем не менее собака сумеет подняться и спуститься по любой из них. Ведь когда начнется настоящая следовая работа, может быть, не раз надо будет взбежать по высокой пожарной лестнице.

Вот из ворот вышел проводник. Он протаптывает на пустыре несколько расходящихся веером следов. За ним выходит второй, в костюме «дразнилы», быстро идет по одной из линий следов и скрывается в лесу.

Вот показалась в воротах и собака. Ее голова опущена так, что кончик носа почти касается земли. Она торопливо бежит по дороге, увлекая за собой проводника, едва удерживающего ее на поводке.

У разветвления следов собака ненадолго задерживается. Проводник поощряет ее: «Нюхай, Гром! След!» Но овчарка и без того тщательно нюхает. Выбрав направление, она опять спешит к лесу, не отрывая чуткого носа от земли.

Через несколько минут они возвращаются назад. Перед собакой идет человек в костюме «дразнилы». «Преступник» найден и задержан.

Новый прием. Собаку уводят, несколько человек встают в ряд, у одного берут носовой платок. После приходит проводник с собакой. Он дает ей понюхать платок и подводит к кучке людей. Она обнюхивает каждого, и вдруг начинает яростно лаять и теребить за полу того, кому принадлежит платок. «Выборка человека» выполнена.

У нескольких человек берут вещи: у кого платок, у кого перчатку, у кого пояс. Все это складывают в кучу; собаке дают понюхать одного из людей и подводят к вещам. Раздувая ноздри, она быстро расшвыривает вещи, хватает перчатку человека, которого только что нюхала, и с остервенением ее треплет. «Выборка вещи» сделана.

Так изо дня в день тренируется собака, пока не станет безошибочно находить нужный запах, а по нему и человека. Увеличивается расстояние пробега, усложняется следовая трасса. И, когда курс обучения закончен, когда четвероногие курсанты твердо усвоят все, что от них требуется, тогда ищейки со своими проводниками покидают школу-питомник и разъезжаются во все концы страны, чтобы там начать свою тяжелую работу.

Розыскная служба известна давно. Лет пятьдесят назад громадную популярность в России приобрела полицейская собака Треф. Ее возили «на гастроли» из Петербурга в Москву и обратно, в другие города. Много писали о подвигах Трефа газеты и журналы. Одно время это сделалось даже модной темой, а кличка «Треф» надолго стала нарицательной для всех розыскных собак.

Еще до революции были созданы в России первые питомники розыскных собак. Животных для них привозили из-за границы.

Мне удалось собрать факты, относящиеся к деятельности одной ищейки, по кличке Гром. Они относятся к 1929—1932 годам, когда в стране еще происходила классовая борьба и остатки кулачества и других врагов нашего государства поджигали хлеб, угоняли скот в колхозах, старались проникнуть на промышленные предприятия, чтобы вредить там, устраивали покушения на жизнь передовых людей. Их действия нередко направлялись вражеской агентурой из-за рубежа. Обычное на первый взгляд уголовное преступление очень часто оказывалось рецидивом классовой борьбы.

В кратких записях день за днем повествуется о подвигах собаки. Это обычные дела обычной собаки-ищейки. Однако они заслуживают того, чтобы с ними познакомился читатель.

По окончании школы-питомника на Урале ищейка Гром и ее проводник были направлены в один из районов советской. Средней Азии, недалеко от границы. Для собаки и человека началась страдная пора. Вызовы случались и среди бела дня, и в глухую полночь.

И редко-редко удавалось нарушителю общественного спокойствия скрыться от грозного четвероногого преследователя!

За стадом

В пригородном хозяйстве увели несколько голов крупного рогатого скота, забрали инвентарь. Сторожа, пытавшегося помешать грабежу, избили и связали.

На место происшествия привезли Грома. Овчарка долго кружилась на скотном дворе, вынюхивала привязи, стойла, перегородки. Когда ей дали одежду избитого сторожа, она в течение нескольких минут «исследовала» складки материи, потом опять принялась обнюхивать помещение и вдруг, залаяв, с внезапной яростью схватила что-то в углу.

Нож! Преступники обронили его впопыхах, когда отрезали крепко затянутые привязи. Запах был найден, и, опустив голову к земле, Гром помчался по следу. Люди с трудом поспевали за ним.

Поселок остался позади. Гром долго бежал по проселочной дороге, не останавливаясь ни разу, потом свернул на шоссе, с шоссе – снова на проселок. Все дальше, дальше бежала собака. Люди, следовавшие за нею, уже начали выбиваться из сил, а она, казалось, и не собиралась останавливаться. Уж не сбилась ли она со следа?

Десять… двенадцать километров бежит собака… Сколько осталось еще? Но вот впереди показалось небольшое селение. Ого, да тут уже рукой подать до рубежа! Гром, не задерживаясь, пробежал по улице, минуя несколько домов, свернул в переулок и, наконец, описав дугу вокруг стоявшей на отлете усадьбы, принялся неистово лаять перед воротами. Испуганный хозяин дома долго не хотел открывать, но, в конце концов, вынужден был это сделать.

Во дворе, под навесом, стоял украденный скот. Похитители собирались либо прирезать его, чтобы потом сбыть мясо, либо ночью перегнать через границу.

Гром пробежал по следу около двадцати километров – своеобразный рекорд, поставленный розыскной собакой.

Шайтан-собака

Поздно вечером секретарь партийной организации селения Нижний Наур возвращался с собрания домой. Когда он, повернув за угол, был уже неподалеку от дома, перед ним выросли три человеческие фигуры. Лица их были завязаны черными платками, так что оставались только щелочки для глаз.

Секретарь отшатнулся и хотел выхватить пистолет. Но грянул выстрел, другой, и секретарь упал. Падая, он закричал.

Услышав голос мужа, на крыльцо выбежала встревоженная жена. Две пули скосили и ее.

Стрелявшие нырнули в темноту, но потом один вернулся и, быстро оглядевшись по сторонам, наклонился над жертвами. Заметив, что одна из них еще дышит, он схватил тяжелый булыжник и изо всей силы ударил истекающего кровью человека по голове, затем, отшвырнув камень далеко от себя, пустился бежать.

На крики о помощи, на грохот выстрелов из ближайших домов высыпали соседи. Жена секретаря была мертва, сам он тяжело ранен. Покушавшиеся скрылись.

В селение немедленно прибыли на автомобиле Гром и его проводник. Убитая все еще лежала на том месте, где произошло покушение (ее нарочно не трогали, чтобы не затоптать следы); раненого внесли в дом. Показаний он дать не мог, потому что был без чувств; да, кроме того, он все равно не видел лиц своих врагов. Оставалось положиться на собаку.

Гром обнюхал тело женщины, потом закружился по улице, перепрыгнул невысокую глинобитную стенку и там, в саду, наткнулся на окровавленный камень, обследовал его и, поощряемый командой проводника «След! Нюхай!», ринулся в погоню.

Спустя сорок минут, проделав длинный петлистый путь (видимо, преступники опасались, что их будут преследовать, и старались запутать следы), собака ворвалась в чью-то квартиру и с лаем набросилась на пожилого угрюмого узбека. Его арестовали. На допросе он сознался в преступлении и выдал соучастников.

Один из бандитов был местный кулак, уже судившийся в прошлом, другой – растратчик, третий – пришел из-за рубежа.

Негодяи были так ошеломлены столь быстрой развязкой, что даже не пытались отнекиваться. Со страхом и ненавистью глядя на конвоировавшего их Грома, они растерянно повторяли;

– Ай, шайтан-собака! Ай, шайтан!..

В этот раз Гром поразил даже своего вожатого. Обычно принято считать, что запах крови отбивает у собаки чутье. Но в данном случае именно окровавленный булыжник помог овчарке найти убийц.

Похищенный манометр

В цехе был похищен манометр. Это было не простое воровство, а тонко задуманная диверсия. Отвинчена была одна маленькая деталь – остановился весь агрегат.

Гром долго кружился около машины. Обнюхивал приборы, рычаги управления. Видимо, запах преступника присутствовал здесь, но запахи железа, машинного масла и эмульсий мешали собаке. Особенно долго и тщательно Гром обследовал головку, с которой был свинчен манометр. Наконец пес закончил свои «исследования» и направился к выходу из цеха.

След вывел его за заводские ворота, но у трамвайной остановки оборвался. Тщетно кружилась собака около этого места, вбирая в себя все запахи, какие мог уловить ее чуткий нос. В конце концов она села и виновато посмотрела на проводника. Вредитель, очевидно, уехал на трамвае.

Вторичные поиски прервались на том же месте.

Но назавтра враг вновь напомнил о себе. Рабочие обнаружили в куче угля, который загружали в печь, динамитный патрон.

В угле запах врага, конечно, был утерян. Зато стало ясно другое: враг здесь, на заводе; здесь его и надо искать.

Проводник решил поставить Грома в проходной будке. Однако возникало сомнение: прошло уже более суток, помнит ли собака вчерашний запах? На всякий случай решили дать ей еще раз понюхать то место, откуда был свинчен манометр.

Кончилась смена. Гром стоял в проходной между проводником и дежурным вахтером и тянулся мордой к каждому выходившему с завода. Прошли сотни людей, а он все оставался спокойным. Нет, конечно, он уже забыл запах. Было бы нелепо ожидать, что он все еще помнит его.

– И вдруг собака глухо зарычала. Шерсть на ней поднялась дыбом, верхняя губа приподнялась, обнажая желтоватые клыки.

В проходную вошел мужчина в обычной рабочей спецовке. Он предъявил пропуск и шагнул к выходу, но по знаку проводника его задержали. Собака уже рвалась с поводка, стараясь наброситься на него. Неужели это и в самом деле он, вчерашний похититель манометра и сегодняшний диверсант, подбросивший динамит в уголь?!

Он категорически отрицал свою вину и вообще ни в чем не признавался, держался уверенно и спокойно, даже был оскорблен предъявленными ему обвинениями. Документы у него были в полном порядке, обыск на квартире не дал никаких результатов. Не нашли ни манометра, ни каких-либо других компрометирующих материалов. Единственной уликой было поведение собаки, но на этот раз сомнение взяло даже проводника.

После некоторого раздумья проводник решил проверить еще раз. Снова привели овчарку в квартиру задержанного, дали ей понюхать его вещи. Гром вел себя очень уверенно. Без всяких колебаний он направился к двери, спустился по лестнице и выбежал на улицу. Он привел… к заводу.

Проводник сообразил, что собака идет по ложному следу. Вернувшись к дверям квартиры, он снова заставил ее: «Нюхай, нюхай! След!» И действительно, теперь овчарка пошла в другом направлении. Завернув за угол дома, она привела проводника к мусорному ящику. Открыв ящик и разрыв мусор, нашли похищенный манометр. Преступник перепрятал туда манометр час-полтора назад, рассчитывая, что уж там-то его никто не догадается искать; но как раз этим он и помог собаке окончательно разоблачить себя.

Обманывать дальше, разыгрывая из себя оскорбленного человека, было бесполезно. Улики были налицо.

Не ушел

Агент уголовного розыска и проводник с собакой везли в поезде задержанного грабителя. Час был ночной, пассажиры спали, арестованный, лежа на верхней полке и отвернувшись к стене, казалось, тоже задремал. Собака лежала на полу, положив свою тяжелую умную голову на передние вытянутые лапы, как всегда делает собака, когда она ждет чего-либо; как будто и отдыхает, и в то же время бодрствует.

Начало клонить ко сну и работников уголовного розыска. Они закрыли дверь купе на ключ и, расстелив шинели на сиденья, легли. Тишина… Лишь слышалось мерное дыхание спящих.

И вдруг резко перегнувшись с полки, грабитель схватил со столика бутылку и ударил по стеклу. Со звоном посыпались осколки. Клубы морозного воздуха заволокли купе.

На полном ходу поезда грабитель выпрыгнул в окно. В то же мгновение с полу взвилось длинное мускулистое тело собаки. Одним прыжком Гром перелетел через разбитое окно и провалился в черноту ночи.

Поезд остановился. Агент и проводник ищейки выскочили из вагона и побежали по полотну дороги назад. Беглец даже не успел выбраться из сугроба: овчарка настигла его. Многие признаки указывали, что он сдался только после отчаянной борьбы: пальто было порвано, лицо и руки окровавлены, снег истоптан и забрызган кровью. Он сидел на корточках, в напряженной позе, боясь пошевелиться, вздрагивая от порывов резкого, пронизывающего ветра, а перед ним стоял Гром, взъерошенный и страшный, и не спускал горящих глаз со своей жертвы.

Одна против всех

И последняя история.

Вооруженная банда совершила налет на отделение Госбанка. Скрыться преступники не успели. Милиция, оперативные работники угрозыска настигли налетчиков на окраине города. Те укрылись в подвале каменного здания, забаррикадировали окна и двери и стали защищаться.

Завязалась перестрелка. Дом окружили со всех сторон, но проникнуть в подвал не удавалось. Бандиты были хорошо вооружены.

Тогда, чтобы не затягивать развязку, решили в подвал пустить собаку. Привели Грома. Проводник вместе с овчаркой подполз к окну, расположенному на уровне земли. Собака глухо ворчала и время от времени лизала руку своего друга-проводника, как бы говоря ему. «Не сомневайся, уж я сделаю все, что могу…» А у него тоскливо ныло сердце: псу грозила смертельная опасность. Резкое «Фасс!» подбросило овчарку, как будто электрическим током. Гром вскочил в разбитое окно и скрылся в подвале. Оттуда загремели выстрелы, в следующее мгновение выстрелы прекратились. Снизу донесся глухой шум борьбы; проклятия и стоны людей, злобный вой животного.

Воспользовавшись замешательством бандитов, осаждающие ворвались в подвал. Страшная картина предстала перед ними. Десять налетчиков сражались с одной собакой. В тесном полутемном помещении они никак не могли нанести ей решающего удара, а она, словно демон, металась между ними. Одна против всех, она бесстрашно вступила в эту неравную борьбу, рвала, кусала, молниеносно нападала и так же молниеносно отскакивала, расправившись с одним, бросалась к другому. Слышались крики боли, удары, кто-то на четвереньках полз к выходу…

Банду обезоружили. Пришел конец и силам собаки. Она была вся изранена, залита кровью собственной и кровью врагов, но еще смогла признательно лизнуть склонившегося над нею проводника… Одна пулевая рана тянулась под кожей от загривка до хвоста – Гром словно был прошит! Видно, пуля попала в него, когда он прыгал в окно. Какой же живучестью должна обладать собака, чтобы сражаться после этого!

Гром выздоровел и продолжал свою опасную работу.

Заканчивая это краткое описание дел одной собаки, я хочу добавить от себя: не всегда собака выходит живой из схватки с врагами. Немало четвероногих героев трагически гибнет.