— А вы не могли бы подбросить меня до этой стоянки? — спросил я

— Я не таксист, чтобы подвозить всех подряд, — ответил он раздраженно. — И еще: если мне позвонят с этой бензоколонки и скажут, что вы голосуете на том же месте, я приеду и арестую вас.

Я вышел из машины и, проклиная копа на английском и русском языках, поплелся в указанном направлении. Конечно, тот путь, который мне посоветовал полицейский, совсем не походил на 80-й хайвей с кучей машин и грузовиков, проносящихся мимо каждую минуту. Это была простая проселочная дорога, по которой автомобиль проезжал раз в десять минут. К этому времени уже совсем стемнело и хитч-хайкер, голосующий на пустынной дороге, не вызывал у водителей доверия. В итоге я прошел почти весь путь — около шести-семи километров — пешком. Только под самый конец пути остановился старик из этого городка, которые довез меня в итоге до другого, более крупного «трак-стопа».

По стоянке я ходил несколько часов. Большинство дальнобойщиков отказывали, ссылаясь на то, что им запрещено брать хитч-хайкеров. Наконец один из них, лет пятидесяти, похожий чем-то на простого русского мужика, согласился меня подвезти. Ехал он в Лос-Анджелес как раз по 80-му хайвею на запад, так что с ним я проехал большую часть пути до Денвера.

Ездить с дальнобойщиками в Америке довольно удобно. Правда, если исходить из моего опыта, хождение по «трак-стопу» занимает гораздо больше времени, чем голосование на хайвее. Но зато большие грузовики имеют свои несомненные преимущества. Едут они обычно далеко, так что если повезет, то можно найти кого-то, кто подбросит вас на несколько сотен или даже тысяч миль. Американский «трак» сильно отличается от нашего российского дальнобоя. В кабине американского грузовика всегда есть кондиционер, большие и удобные сиденья. Позади расположено нечто вроде небольшой комнатки, где обычно есть холодильник, шкаф и две кровати. Сделаны они как койки в поездах дальнего следования: одна над другой, причем у верхней — складной — часто есть ремни, которыми можно закрепить себя, чтобы ненароком не упасть на пол. Конечно, дома и гостиницы грузовик все равно не заменит, но в столь комфортных условиях человек может ехать и жить неделями.

Дальнобойщик оказался родом из Чехии. Английский он знал нормально, но произношение было ужасное: я не понимал почти половину из того, что он говорил. Впрочем, общаться нам как-то удавалось — видимо, сказывалась родственность наших двух славянских народов. Ему в свое время довелось служить в армии в Советском Союзе, так что Россию он немного знал. В США эмигрировал в начале девяностых:

— Тебе повезло, — сказал он мне, — что ты живешь в такое время. У тебя есть возможность путешествовать и смотреть мир. Вот я всю жизнь прожил в Чехословакии и ничего другого не видел, потому что эти чёртовы коммунисты никого из страны не выпускали. И как только всем разрешили ездить за границу, я решил эмигрировать. Сходил куда надо, сделал заграничный паспорт, послал их всех подальше на прощанье и уехал сюда.

К своей родине дальнобойщик особой любви не испытывал. Когда я, просто для поддержания разговора, сказал, что Прага, как мне рассказывали, — прекрасное место, он с иронией ответил: «Да, прекрасное место. Наркотики, проституция, русская мафия — замечательный город!»

Впрочем, и США у него большого восторга не вызывали. По его мнению, все в этой стране подчинено деньгам, и люди ни о чем другом не могут думать. Но он уже поездил немного по миру, посмотрел другие страны, и в скором времени, как только заработает еще немного денег, собирается ехать в Новую Зеландию — страну, которая понравилась ему больше всего.

С чехом мы ехали всю ночь и следующий день. Он довез меня до границы штата Колорадо, и высадил у 76-го хайвея, который вел прямо в Денвер. Я, по совету одного из подвозивших меня людей, стал голосовать с листом бумаги, на котором большими буквами написал: «Denver. Student from Russia».

Через полчаса остановилась старая потрепанная машина. В Америке часто бывает, что к автомобилю относятся крайне небрежно: не чинят появившиеся повреждения, не закрашивают царапины и оставляют мусор прямо в салоне. Вот и в этой машине переднее сиденье рядом с водителем было забито каким-то мусором, который водитель минут пять перекидывал на заднее сиденье, доверху забитое одеялами, одеждой, бумагами и старыми журналами.

Водителя звали Ховард. Выглядел он лет на тридцать-сорок, но на самом деле ему было под шестьдесят. Один из тех американцев, по биографии которых можно изучать послевоенную историю США. Его отец сражался во Второй Мировой Войне и вернулся домой, когда Ховарду было только два года. Сам он тоже видел много чего на своем веку: в молодости проучился несколько лет в колледже, был призван в армию, воевал во Вьетнами, затем вернулся на родину, путешествовал по стране, жил и работал в разных штатах. В тот момент он ехал из Мичигана в Денвер, где нашел работу на конюшне.

Жизненная философия у него была такая: главное в жизни — приобрести какой-то опыт, испытать что-то новое, увидеть интересные места. Моим планам посмотреть всю Америку он просто восхитился:

— Это замечательно! Тебе всего 18, а ты хочешь познакомиться с чужой страной. Ты преодолел пол-Земли, чтобы попасть сюда, а тут путешествуешь автостопом, встречаешься с людьми, видишь много нового — это просто отлично.

Вообще он оказался довольно разговорчивым человеком и говорил много, подчас забывая, что я плохо знаю английский и не понимаю многое из того, что он говорит. Чуть ли не любой повод вызывал у него воспоминания о своей полной приключений жизни. Так, попросив застегнуть ремень, он добавил:

— Ремень спасал мне жизнь несколько раз. Впервые это случилось в молодости. Я познакомился с одной девушкой и влюбился. Пытался пригласить её куда-нибудь, завести роман, но ничего не вышло, а один раз я вообще увидел её с другим. Тогда напился в стельку и, ничего не соображая, повел машину. Но, слава богу, пристегнул ремень, и когда врезался в дерево, то остался жив. А если бы ремня на мне не было, то я вылетел бы через лобовое стекло и разбился бы. И в этом случае меня бы здесь не было, — Ховард задумался на секунду, а затем прибавил. — И ты до сих пор стоял бы на том повороте и пытался поймать попутную машину, — и он громко засмеялся.

Так мы доехали до Денвера, и Ховард, проехав со мной по всему городу, довез меня до хостела, где я остановился на ночь.

Тут, наверно, следует рассказать для несведущих, что такое хостел. Почти во всех странах с развитой системой туризма крупным городам нужны дешевые гостиницы. Есть много людей, которые хотят посмотреть мир, но не имеют на это достаточно денег. Как раз чтобы помочь таким людям, были созданы хостелы — международная сеть дешевых гостиниц. Обычно такие они напоминают общежития: в комнатах живет по несколько человек, есть кухня, где можно готовить еду самому, и все в таком же духе — так что человек, который хочет только переночевать и не требует большого комфорта, обычно останавливается здесь. В основном, это молодежь, у которой средств на путешествие не всегда хватает. Пенсионеры же, которые в Европе и Америке поднакопили к старости достаточно денег, предпочитают останавливаться в дорогих отелях.

В моем путеводителе, купленном здесь, в США, про хостелы не было написано почти ничего, зато была подробная информация об отелях. Делились они на следующие категории: до 100 долларов, от 100 до 200, от 200 до 300 и так далее. В силу ограниченности путевого бюджета платить такие суммы мне не хотелось. Поэтому я приобрел книжку, в которой были перечислены все хостелы Америки — с описаниями, адресами и телефонами. Стоила она 14 долларов, но в итоге помогла сэкономить значительно большую сумму. С ней я и путешествовал полтора месяца по стране, в каждом городе стараясь выбрать хостел подешевле.

Денверский хостел был самым дешевым из тех, в которых я ночевал за время пребывания в США. 11 долларов за ночь — по американским меркам, деньги просто смешные. Находился хостел прямо в центре города и представлял собой небольшое здание в несколько этажей с одним-двумя десятками номеров. Мой номер состоял из кухни, туалета и двух комнат, где помещались 5 двухъярусных кроватей. В одной из комнат на комоде стоял телевизор какой-то доисторической модели (без пульта — каналы нужно было переключать, поворачивая колесо на корпусе, прямо как на советских «Рекордах»). На полу — вылинявший ковер, стены — со слегка облупившейся штукатуркой. В общем и в целом номер производил уютное впечатление. За такие деньги в Америке просто нельзя найти ничего лучше.

Компанию мне составили: два туриста из Шотландии и Ирландии, приехавшие просто посмотреть страну, латыш, который как раз закончил работать в Денвере по программе «Work&Travel» и отправился на следующий день в Грэнд-Кэньон в Аризоне, и молодой эфиоп, живущей в Америке уже семь лет. Эфиоп походил немного на Пушкина, только был, естественно, абсолютно черным. Он в свое время приехал из своей страны на учебу в американский университет. Закончив его, принял участие в ежегодно проводимой среди иностранцев лотерее и выиграл «грин-карту» (она дает право жить и работать в США). Из всего имущества у Селаси (так его звали) были машина и что-то из одежды. Сюда в Денвер он направился в поисках работы. Приехал он в тот же вечер, что и я, и два последующих дня искал вакансии по своей специальности — в университете Селаси изучал статистику.

Хостел — довольно интересное место. Здесь останавливаются люди со всего мира, можно поговорить с очень интересными людьми. К тому же, для такого путешественника, как я, — это возможность отдохнуть от тяжелого путешествия, поспать на нормальной кровати, причем чуть подольше, чем несколько часов в сутки. После шумных хайвеев, ночлега на верхней койке в кабине грузовика, мне так понравилось это временное жилище, что я остался здесь на два дня, хотя почти все достопримечательность осмотрел в первое же утро.

Денвер был основан в 1859 году американскими золотоискателями. У подножия Скалистых гор, на месте слияния рек Южный Платт и Черри они обнаружили месторождение золота, возле которого заложили новый город. Денвер развивался и рос благодаря ресурсам, которыми так богаты его окрестности. Сегодня это полумиллионный город с химической, полиграфической и пищевой промышленностью. Кроме того, это исходный пункт экскурсий в Скалистые горы, силуэты которых видны из любой точки города.

После гигантских небоскребов Чикаго архитектура и планировка Денвера производят менее впечатляющее, но зато более приятное и спокойное впечатление. Разумеется, здесь тоже есть небоскребы, но они в большинстве своем не столь высоки, а весь даунтаун занимает площадь не больше нескольких квадратных миль. В Денвере есть не только небоскребы — центр города сохранил много старой архитектуры. Так что стометровые здания из стекла и бетона соседствуют с каменными особняками, похожими на дома в европейских городах. Здесь даже полностью сохранилась улица позапрошлого века Лаример-Сквер (Larimer Square). И хоть тянется она всего один квартал, это определенно показывает, что американцы все-таки тоже берегут старину.

Рядом находится Капитолий штата Колорадо (Денвер — его столица). Вообще-то, свой Капитолий есть в столице любого штата. Почти все они напоминают вашингтонский, но каждый имеет какие-то свои особенности. В этих зданиях заседают законодательные собрания штатов. Не знаю, как в других, но в денверский Капитолий могут зайти и погулять все желающие, без пропуска или билета. Я прошел по широкой лестнице, золоченой балюстраде, мимо кабинетов чиновников и законодателей штата, мимо приемных и канцелярий. Людей немного, только редкие туристы. Удивительно, что нигде не видно охраны, хотя доступ открыт для всех.

В центре города есть, кроме того, полупешеходная улица с магазинами, уличными кафе и бесплатными автобусами, курсирующими по специально выделенной полосе. Напоминает Арбат: несколько уличных музыкантов, киоски, продающие хот-доги, торговцы сувенирами, молодежь и пожилые люди, гуляющие по пешеходной зоне, несколько стариков, играющих в шахматы.

В Денвере меня удивила способность американцев создавать иногда достопримечательности буквально на пустом месте. Этот город не так богат на места, которые стоит посетить туристу, и, видимо, поэтому жители придумали еще одно — Дом Молли Браун (Molly Brown House). Жила здесь одна знаменитость — Маргарет Тобин Браун по прозвищу «непотопляемая Молли Браун». Она приехала в Денвер в 90-х годах 19-го века и жила в городе несколько десятилетий. В 1912 году она оказалась в числе пассажиров «Титаника» и была одной из немногих, кому удалось уцелеть. Благодаря этому Молли Браун стала знаменитостью — не только в Денвере, но и по всей стране. Умерла она в 1932 году, а в её доме впоследствии сделали музей.

Такой вот дом, который рекомендует посетить большинство путеводителей. Я, признаться, тоже повелся на это и пошел посмотреть на него за несколько километров от даунтауна. Он оказался самым обыкновенным кирпичным особняком, которых в Денвере и во многих других городах пруд пруди. Посмотрел я на это туристическое чудо, плюнул и пошел дальше.

Словом, город произвел бы пусть и не очень сильное, но в целом приятное впечатление, если бы не одна его особенность. Мне почему-то постоянно попадались нищие, бездомные и попрошайки, причем с такой частотой, с какой я их не встречал ни в одном городе мира. Оборванные, грязные, побитые жизнью американцы — негры, белые, выходцы из Латинской Америки, индейцы, женщины и мужчины — обособленно или вместе, с большими листками бумаги, на которых излагают просьбу дать немного денег, или без оных, часто встречаются в центре города, особенно на Колфакс-Авеню (Colfax Avenue) — главной транспортной магистрали города. Их, конечно, не так много, — благополучные американцы составляют все-таки большинство. Но всего за один день у меня просили мелочь шесть-семь человек. Кто-то просит денег, потому что голоден, кто-то говорит, что хочет уехать куда-то из города. Старый алкоголик с изможденным от выпивки лицом попросил денег на похмелье, а когда я молча прошел мимо, бросил вдогонку «Thank you, sir». Утром следующего дня немного моросило, а компания бомжей, спасаясь от дождя, разместилась на ступеньках у входа в местный католический собор и провожала криками каждого прохожего.

На то же самое обратил внимание и мой сосед по комнате — латыш, который работал в городе три месяца. Когда я спросил: «Скажи, почему в этом городе так много…», — я замялся, стараясь подобрать нужное слово, но он продолжил: «Бездомных? Не знаю, говорят экономический кризис или что-то в этом роде».

В общем, удивительно, что столь приятный во всех других отношениях город обладает такой характерной особенностью. Кстати, в Америке нищих практически невозможно увидеть в провинции или маленьких городах — они обычно скапливаются в мегаполисах. Но Денвер в этом отношении побивает все рекорды. Впрочем, кто знает, — может, мне просто «повезло» встретить столь большое количество бродяг и нищих. А ходи я по другим улицам и в другое время суток, Денвер произвел бы на меня впечатление приятного и спокойного города, безо всяких оговорок.