Однажды Кролик и Поросенок сидели возле парадной Пухова дома, и Пух тоже с ними сидел. Был такой дремотный летний день, и Лес был полон приятных звуков, которые все, как один, казалось, говорили Пуху: «Не слушай Кролика, слушай меня». Итак, он занял удобное положение, чтобы не слушать Кролика, и только время от времени открывал глаза, чтобы сказать «А!», а затем закрыть их снова, чтобы сказать «Верно», а Кролик время от времени говорил: «Ты понимаешь, что я хочу сказать, Пух», и Пух серьезно кивал, чтобы показать, что он понимает.
      «Фактически», сказал Кролик, «Тиггер стал таким Прытким, что настало время его проучить. Ты не согласен, Поросенок?»
      Поросенок сказал, что Тиггер действительночересчур Прыток и что, если бы они нашли какой-то способ его депрыгировать, то это была бы Очень Хорошая Мысль.
      «Вот и мне так кажется», говорит Кролик.
      «А что тыскажешь, Пух?»
      Пух рывком открыл глаза и говорит: «В высшей степени».
      «Что в высшей степени?», спросил Кролик.
      «То, что ты сказал», сказал Пух. «Безусловно».
      Поросенок тихонько толкнул Пуха, и Пух, который понял, что сморозил что-то не то, медленно поднялся и начал присматривать за собой.
      «Но как мы это сделаем?», говорит Поросенок. «Как мы его проучим? А, Кролик?»
      «В том-то все и дело», говорит Кролик.
      Слово «проучить», вызвало у Пуха какие-то другие ассоциации.
      «Там такая вещь», сказал он. «Кристофер Робин пытался дать мне понять. Дважды-два. Но у меня не пошло».
      «Что не пошло?», спросил Кролик.
      «Не пошло что?», спросил Поросенок.
      Пух покачал головой.
      «Я не знаю», сказал он, «просто не пошло, и все. О чем мы вообще говорим-то?»
      «Пух», укоризненно сказал Поросенок, «ты что, не слушал, что говорил Кролик?»
      «Я слушал, но мне в ухо попала пушинка. Кролик, ты бы не мог повторить еще разочек?»
      Кролика никогда не надо было дважды упрашивать что-либо повторить; итак, он спросил, с какого места начать, а когда Пух сказал, что именно с того места, когда пушинка попала ему в ухо; Кролик стал выяснять, когда это произошло, Пух сказал, что не знает, потому что он плохо слышал. Наконец Поросенок сказал, что просто они собираются найти способ, как выбить из Тиггера Прыть, потому что, как ни крути, как мы его ни любим, терпеть его каждодневное и безудержное бонсирование больше невозможно.
      «О, понимаю», сказал Пух.
      «Этого в нем слишком Много», сказал Кролик. «От этого все и происходит».
      Пух попытался осмыслить все это, но все, что ему приходило в голову, было бесполезным.
      Тогда он это все про себя прохмыкал:
 
Будь Кролик Побольше,
Повыше,
Потолще,
Побольше, чем Тиггер;
Его же повадки,
Не столь были б Прытки,
Все было б в порядке,
Будь Кролик Подлиньше.
 
      «Что это Пух там говорит?», спросил Кролик. «Что-то хорошее?»
      «Нет», сказал Пух печально. «Ничего хорошего».
      «Ладно, мне пришла мысль», говорит Кролик, «и вот эта мысль. Мы берем Тиггера на длительную прогулку туда, где он никогда не был, и теряем его там, а на следующее утро находим – и он будет совершенно другим Тиггером».
      «Почему?», сказал Пух.
      «Потому что он будет Скромным Тиггером, Печальным Тиггером, Меланхоличным Тиггером, Маленьким и Виноватым Тиггером, О-Кролик-Как-Я-Рад-Тебя-Видеть-Тиггером. Вот почему».
      «А он будет по-прежнему рад видеть меня и Поросенка?»
      «Конечно».
      «Это хорошо», сказал Пух.
      «Мне было бы неловко, если бы он всегда был Печальным», с сомнением сказал Поросенок.
      «Тиггеры никогда не бывают Печальными продолжительное время», объяснил Кролик. «Они с этим завязывают с Поразительной Быстротой. Я спрашивал у Сыча, просто чтобы убедиться, и он сказал, что они всегда из этого очень быстро выходят. Но если нам удастся сделать Тиггера Маленьким и Печальным хотя бы на пять минут, то это уже будет доброе дело».
      «Кристофер Робин тоже так думает?», спросил Поросенок.
      «Да», говорит Кролик. «Он бы сказал: „Ты сделал доброе дело, Поросенок. Я бы сделал его сам, только мне нужно было делать другое доброе дело. Спасибо тебе, Поросенок“. И Пух, конечно».
      Поросенок после слов Кролика почувствовал большую радость и сразу понял, что то, что они собираются сделать с Тиггером, было безусловно добрым делом, и поскольку Пух и Кролик делали это дело вместе с ним, значит, это было такое дело, которое позволит даже очень Маленькому Животному, проснувшись поутру, почувствовать себя в Своей Тарелке. Итак, оставался один вопрос: где они потеряют Тиггера?
      «Мы возьмем его на Северный Полюс», говорит Кролик. «Нам пришлось очень долго его открывать, так что Тиггеру придется переоткрывать его еще дольше».
      Теперь была очередь Пуха радоваться, ведь это он первый открыл Северный Полюс, и, когда они пойдут туда, Тиггер сможет увидеть табличку, где сказано «Открыт Пухом», и тогда Тиггер будет знать (чего он, возможно, не знал до этого), с каким Медведем он имеет дело. С темеще Медведем.
      Итак, договорились начать на следующее утро и что Кролик, который жил недалеко от Канги, Ру и Тиггера, прямо теперь пойдет к ним и спросит Тиггера, что он собирается делать завтра, потому что если он ничего не собирается, то как насчет пойти завтра погулять и взять с собой Пуха и Поросенка? И если Тиггер скажет «Да», все в порядке, а если он скажет «Нет…»
      «Он не скажет», говорит Кролик. «Предоставьте это мне». И он с озабоченным видом удалился.
      Следующий день был совершенно другим днем. Вместо жары и солнца был холод и туман. Когда Пух думал о себе самом, то это его не беспокоило, но когда он думал о том количестве меда, который не сделают пчелы, холод и туман вызывали его неодобрение. Он так и сказал Поросенку, когда Поросенок зашел за ним, а Поросенок сказал, что об этом он не подумал, «но представь, как холодно и одиноко будет потерянному на вершине Леса пропадать весь день и всю ночь». Но когда он и Пух пришли к Кролику, Кролик сказал, что это как раз их день, потому что Тиггер всегда бонсирует впереди всех, и, как только он скроется из виду, они поспешат прочь, и он их больше никогда не увидит.
      «Совсем никогда?», сказал Поросенок.
      «Ладно, пока мы не найдем его на следующее утро, завтра или еще когда-нибудь. Пошли. Он нас ждет».
      Придя к Канге, они обнаружили, что Ру, будучи большим другом Тиггера, тоже собирается идти с ними, что создавало Затруднения. Но Кролик шепнул: «Предоставьте это мне», прижав лапу к Пухову уху, и подошел к Канге.
      «Думаю, Ру лучше с нами сегодня не ходить», говорит. «Во всяком случае, не сегодня».
      «Почему это?», спросил Ру, который, как предполагалось, вообще не слышал этот разговор.
      «Холодный ненастный день», говорит Кролик, потирая лапы. «А у тебя был кашель утром».
      «Откуда ты знаешь?», сказал Ру с негодованием.
      «О, Ру, ты мне не говорил», укоризненно сказала Канга.
      «Я просто поперхнулся печеньем», сказал Ру, «а не то, что ты имеешь в виду».
      «Я думаю, не сегодня, дорогуша. В другой день».
      «Завтра?», говорит Ру с надеждой.
      «Увидим», сказала Канга.
      «Ты всегда видишь, и ничего не происходит», печально сказал Ру.
      «В такой день вообще никто ничего не видит», сказал Кролик. «Я не думаю, что мы пойдем очень далеко, а потом, днем, мы – все мы – а, Тиггер, вот и ты. Пошли. До свиданья, Ру».
      И они пошли. Сначала Пух, Кролик и Поросенок шли вместе, а Тиггер бегал кругами, а потом, когда тропинка сделалась уже, Кролик, Поросенок и Пух пошли друг за другом, а Тиггер бегал вокруг них овалами, и мало-помалу, когда вереск стал очень колючим с каждой стороны тропинки, Тиггер бежал поверху или понизу впереди них и по временам уже начинал бонсировать Кролика, а по временам не начинал. И по мере того, как они поднимались все выше, туман становился все гуще, так что Тиггер начинал исчезать, и в тот момент, когда вы уже думали, что его здесь нет, он опять появлялся, говоря «Ну давайте же», и вы не успевали еще ничего ответить, а его уже и след простывал. Тут Кролик обернулся и толкнул Поросенка. «Скоро», говорит. «Скажи Пуху». «Скоро», сказал Поросенок Пуху. «Чего скоро?», сказал Пух Поросенку. Вдруг появился Тиггер, пробонсировал Кролика и снова исчез. «Теперь!», сказал Кролик. Он прыгнул в лощину, и Пух с Поросенком прыгнули вслед за ним.
      Они припали к земле и затаились в папоротнике, прислушиваясь. Лес, когда вы останавливаетесь и прислушиваетесь к нему, становится очень тихим. Они ничего не видели и не слышали.
      «Ш-ш-ш!», сказал Кролик.
      «Я и так ш-ш-ш», сказал Пух.
      Раздался звук топочущих лап… затем все снова смолкло…
      «Хэлло», сказал Тиггер и зашумел вдруг так близко, что Поросенок от страха давно бы уже выскочил, если бы на нем не сидел Пух.
      «Вы где?», позвал Тиггер.
      Кролик толкнул Пуха, а Пух поискал Поросенка, чтобы его толкнуть, но не нашел, а Поросенок дышал так часто, как только мог, и чувствовал необыкновенную храбрость и возбуждение.
      «Забавно», сказал Тиггер.
      Последовало минутное молчание, а затем они услышали, как он с топотом умчался вдаль. Они еще немного подождали, пока Лес не сделался таким тихим, что уже начал пугать их, и тогда Кролик встал и потянулся.
      «Ну?», с гордостью шепнул он. «Вот так мы? Точно как я говорил!»
      «Я вот тут думал», говорит Пух. «Я думал…»
      «Нет», говорит Кролик. «Не надо. Бежим. Пошли».
      И они все поспешили прочь во главе с Кроликом.
      «Теперь», говорит Кролик, когда они пробежали немного, «мы можем поговорить. Что ты собирался сказать, Пух?»
      «Ничего особенного. Почему мы пошли именно сюда?»
      «Потому что это дорога домой».
      «О!», говорит Пух.
      «Я думаю, это, скорее, направо», нервно говорит Поросенок. «Что тыдумаешь, Пух?»
      Пух посмотрел на свои лапы. Он знал, что одна из них была правой, и знал, что когда ты решил, что одна из них правая, то другая становится левой, но он никогда не мог вспомнить, как к этому подступиться.
      «Ладно», медленно сказал он.
      «Пошли», говорит Кролик. «Я знаю дорогу».
      Они пошли. Через десять минут они остановились.
      «Это очень глупо», говорит Кролик, «но я на минуту – а, конечно. Пошли…»
      «Ну вот мы и тут», сказал Кролик через десять минут. «Нет, мы не тут».
      «Теперь», говорит Кролик десять минут спустя, «я полагаю, мы как раз – или мы забрали немного вправо, чем я думал?..»
      «Забавно», сказал Кролик через десять минут, «как в тумане все одинаково. Ты заметил, Пух?»
      Пух сказал, что он заметил.
      «К счастью, мы знаем Лес довольно хорошо, а то могли бы и заблудиться», говорит Кролик спустя полчаса, и он беззаботно рассмеялся таким смехом, которым смеются, когда знают Лес так хорошо, что уж заблудиться никак не могут.
      Поросенок потянул Пуха за лапу.
      «Пух!», шепнул он.
      «Да, Поросенок!»
      «Ничего», сказал Поросенок и взял Пуха за лапу. «Я просто хотел убедиться, что это ты».
      Когда Тиггер перестал ждать остальных, чтобы они присоединились к нему, а они этого не сделали, и когда он устал оттого, что ему никто не отвечает на его «Это я, пошли!», он подумал, что в таком случае он пойдет домой. И он затопотал назад. И первое, что спросила у него Канга, когда она его увидела: «А вот наш хороший Тиггер. Как раз время для Укрепляющего Лекарства», и сразу откупорила его для него.
      Ру гордо сказал: «Я уже свое принял», а Тиггер облизал ложку и сказал: «Я тоже». Тогда они с Ру стали слегка дружески толкаться, и Тиггер случайно перевернул один-два стула, а Ру случайно перевернул один нарочно, и Канга сказала: «Тогда бегите гулять».
      «А куда нам бежать гулять?», говорит Ру.
      «Может, пойти и набрать шишек», говорит Канга, давая им корзину.
      Итак, они пошли к Шести Деревьям и там долго бросались шишками, пока не забыли, зачем они вообще сюда пришли, бросили корзину под деревьями и вернулись домой обедать. И они как раз заканчивали обед, когда голову в дверь просунул Кристофер Робин.
      «Где Пух», говорит.
      «Тиггер, дорогуша, где Пух?», говорит Канга. Тиггер объяснил, что произошло, в то время как Ру объяснял насчет своего кашля, а Канга говорила им, чтобы они не говорили одновременно, так что прошло некоторое время, прежде чем Кристофер Робин понял, что Пух, Поросенок и Кролик потерялись в тумане на вершине Леса.
      «Забавно», прошептал Тиггер Ру, «Тиггеры никогдане теряются».
      «Почему это, Тиггер?»
      «Просто не теряются, и все тут», объяснил Тиггер. «Так уж у них устроено».
      «Ладно», говорит Кристофер Робин, «мы должны пойти и разыскать их, вот и все. Пошли, Тиггер».
      «Я должен пойти и разыскать их», объяснил Тиггер Ру.
      «Можно, я тоже пойду?», спросил Ру нетерпеливо.
      «Я думаю, не сегодня, дорогуша», сказала Канга. «В другой день».
      «Ладно, если они завтра потеряются, можно, я их найду?»
      «Увидим», сказала Канга, и Ру, который знал, какова цена этим «увидим», ушел в угол и стал практиковаться в прыжках сам с собой, отчасти потому, что он и так был не прочь попрыгать, а отчасти потому, что он не хотел, чтобы Кристофер Робин и Тиггер думали, что он берет в голову из-за того, что они уходят без него.
      «Как бы то ни было, факт остается фактом», говорит Кролик. «Мы сбились с пути».
      Они отдыхали в небольшом песчаном карьере на вершине Леса. Пух уже стал уставать от этого песчаного карьера, и у него уже возникло подозрение, что он преследует их, потому что, в каком бы направлении они ни начинали идти, заканчивалось все в одном и том же месте, и каждый раз он проплывал мимо них в тумане, когда Кролик голосом триумфатора провозглашал: «Теперь я знаю, где мы», а Пух грустно говорил: «И я», а Поросенок вообще ничего не говорил. Он пытался подумать, что бы сказать, но единственное, что ему приходило в голову, было «На помощь, на помощь!», а говорить такое казалось глупо, когда рядом с ним были Пух и Кролик.
      «Ладно», говорит Кролик после долгого молчания, на протяжении которого никто и не думал благодарить его за прекрасную прогулку. «Лучше будет, если мы пойдем, я полагаю. Какой путь мы изберем?»
      «А что, если», медленно говорит Пух, «как только мы отойдем от этой Ямы, мы снова попытаемся ее найти».
      «Какой в этом толк?», говорит Кролик.
      «Ладно», сказал Пух, «мы ищем дорогу домой и не находим ее, поэтому я думаю, что если мы будем искать эту Яму, то можно быть уверенным, что мы ее не найдем, что было бы Хорошей Вещью, потому что тогда бы мы, может статься, нашли то, что мы ищем на самом деле».
      «Не вижу в этом никакого смысла», сказал Кролик.
      «Нет», скромно сказал Пух, «его тут и нету, но он собиралсятут быть, когда я начинал говорить. Просто с ним что-то стряслось по дороге».
      «Если я отойду от этой Ямы, а потом пойду обратно, я, конечно, найду ее».
      «Ладно, я думал, может, и не найдешь», говорит Пух. «Я просто так думал».
      «А ты попробуй», говорит вдруг Поросенок. «Мы тебя здесь подождем».
      Кролик фыркнул, чтобы показать, как глуп был Поросенок, и исчез в тумане. После того как он прошел сто ярдов, он повернулся и пошел назад, а после того, как Пух и Поросенок прождали его двадцать минут, Пух встал.
      «Я просто так подумал», говорит. «Ладно, Поросенок, пойдем домой».
      «Но Пух», закричал Поросенок, весь возбужденный. «Ты что, знал дорогу?»
      «Нет», говорит Пух, «но у меня в буфете стоят двенадцать банок с медом, и они давно зовут меня к себе. Я не мог их ясно слышать, потому что Кролик все времяговорил, но, если никто ничего не говорит, кроме тех двенадцати банок, я думаю. Поросенок, я пойму, откуда они меня зовут. Пойдем».
      Они тронулись в путь, и долгое время Поросенок ничего не говорил, чтобы не заглушать банки, потом он вдруг издал писк… потому что теперь он начал понимать, где они находятся; но он не осмеливался сказать это громко на тот случай, если он ошибается. И только когда он начал уверять себя, что уже не важно, продолжают или нет банки звать Пуха, прямо рядом с ними раздался крик, и из тумана вышел Кристофер Робин.
      «О, вот вы где», сказал Кристофер Робин беспечным голосом, как будто он совсем не Волновался.
      «Мы тут», говорит Пух.
      «Где же Кролик?»
      «Не знаю», говорит Пух.
      «О – ладно, я надеюсь, Тиггер его найдет. Он вроде как вас всех ищет».
      «Ладно», говорит Пух, «я пойду домой, перехвачу чего-нибудь. И Поросенку тоже не мешает, потому что мы ведь еще не…».
      «Я пойду с вами», говорит Кристофер Робин. Итак, они пошли к Пуху домой, а Тиггер тем временем шнырял по Лесу, издавая громкие пронзительные Вопли, в поисках Кролика. И наконец Маленький и Жалкий Кролик услышал его. И Маленький и Жалкий Кролик бросился сквозь туман на шум и вдруг наткнулся на Тиггера, на Дружественного Тиггера, Великого, Могучего и Спасительного Тиггера, Тиггера, который бонсировал, если он вообще бонсировал, так восхитительно, как только могут бонсировать Тиггеры.
      «О, Тиггер, как я рад тебя видеть!», закричал Кролик.

      На полпути между домом Пуха и домом Поросенка было Мыслительное Место, где они иногда встречались, решив пойти и повидаться, и, если было тепло и не было ветра, они там немного сидели и размышляли, что они будут делать теперь, когда они ужевстретились. Однажды, когда они решили ничего не делать, Пух сочинил об этом стих, так чтобы каждый мог знать, для чего служит это место.
      Задумчивое Место Пух облюбовал. Здесь свои дела Медведь и Поросенок Хорошенько обсудят.
      Вот однажды осенним утром, после того как ветер ночью сорвал все листья с деревьев и теперь пытался сорвать ветки, Пух и Поросенок сидели в Мыслительном Месте и размышляли.
      «Что я думаю», сказал Пух, «так это вот что я думаю: что мы пойдем в Медвежий Угол и поглядим на И-Ё, потому что, возможно, И-Ё-Хауз снесло ветром и, вероятно, ему бы пришлось по душе, если бы мы его снова построили».
      «Что я думаю», говорит Поросенок, «так это вот что: что мы пойдем повидаем Кристофера Робина, только его не будет дома и у нас из этого ничего не получится».
      «Пойдем и навестим всех», говорит Пух. «Потому что, когда ты идешь по ветру много миль, и вдруг приходишь в чей-то дом, и тебе говорят: „Хэлло, Пух, ты как раз вовремя, чтобы отведать добрый кусочек чего бы то ни было“, и ты идешь и отведываешь, то это то, что я называю Дружеским Днем».
      Поросенок подумал, что для того, чтобы пойти и навестить всех, надо иметь Причину вроде Поиска малютки или Организации Эскпотиции, и хорошо бы, если бы Пух мог ее придумать.
      Оказалось, что Пух может.
      «Мы пойдем, потому что сегодня Четверг», сказал он, «и мы пойдем пожелать всем Очень Счастливого Четверга. Пошли, Поросенок».
      Они поднялись, и когда Поросенок снова сел, потому что он не знал, что ветер такой сильный, Пуху пришлось ему помочь; и они двинулись в Путь. Сначала они зашли к Пуху домой, так как он их пригласил в гости; там они слегка перехватили того-сего, а потом они пошли к Канге, поддерживая друг друга и крича «Правда ведь?», «Чего-чего?», «Я не слышу». К моменту прихода к Канге они так вымотались, что остались там на ланч. Когда же они вышли, им поначалу показалось, что было скорее холодно, поэтому они так быстро, как только могли, потопали к Кролику.
      «Мы пришли пожелать тебе Очень Счастливого Четверга», сказал Пух, войдя внутрь и выйдя наружу, просто чтобы убедиться, что он сможет выйти опять.
      «А что, собственно, такого происходит в Четверг?», спросил Кролик, и, когда Пух объяснил, то Кролик, чья жизнь была полна Важных Дел, говорит: «О, я думал, вы действительно пришли с чем-нибудь дельным». Тогда они присели на минутку и вскоре поплелись опять. Ветер теперь был позади них, так что они могли не кричать.
      «Кролик умный», сказал Пух задумчиво.
      «Да», говорит Поросенок. «Кролик умный».
      «И Мозги у него есть».
      «Да», сказал Поросенок. «У Кролика есть Мозги».
      Последовало продолжительное молчание.
      «Я думаю», говорит Пух, «что именно поэтому он никогда и ничего не понимает».
      Кристофер Робин был дома, и он был так рад их видеть, что они остались приблизительно до чая, и, когда они выпили Очень Приблизительный Чай, такой чай, о котором потом тут же забываешь, они поспешили в Медвежий Угол, чтобы повидать И-Ё и после этого поспеть к Настоящему Чаю у Сыча.
      «Хэлло, И-Ё», бодро закричали они.
      «А!», говорит И-Ё. «Заблудились?»
      «Мы просто пришли тебя повидать», сказал Поросенок, «и посмотреть, как твой дом. Смотри, Пух, он еще стоит!»
      «Понимаю», говорит И-Ё. «Действительно, очень странно. Должен был кто-то прийти и развалить его».
      «Мы думали, может, его снесло ветром», говорит Пух.
      «А, так вот почему никто не беспокоится. Я думал, возможно, просто забыли».
      «Ладно, мы были очень рады тебя видеть, И-Ё, а теперь мы пойдем повидать Сыча».
      «Это правильно. Вам понравится Сыч. Он тут пролетал день или два назад и заметил меня. На самом деле он ничего не сказал, как вы догадываетесь, но он понял, что это был я. Очень дружелюбно с его стороны, подумал я тогда. Воодушевляет».
      Пух и Поросенок немного помялись и говорят: «Ладно, И-Ё, всего хорошего» со всей возможной медлительностью, но им предстоял долгий путь, и они не хотели опаздывать.
      «До свиданья», говорит И-Ё. «Надеюсь, тебя не унесет ветром, Маленький Поросенок. Это было бы досадно. Тебя будет не хватать. Люди будут говорить: „Куда это понесло Маленького Поросенка!“, и им вправду это будет интересно. Ладно, до свиданья. И спасибо вам за то, что случайно проходили мимо».
      «До свиданья», окончательно сказали Пух и Поросенок и потопали к Сычу.
      Ветер снова дул навстречу, и уши Поросенка трепались на ветру, как знамена, и он еле-еле пробивал себе дорогу вперед, и, казалось, прошли часы, прежде чем они оказались в укрытии Сто-Акрового Леса и остановились отдохнуть и несколько нервозно послушать рычание бури на верхушках деревьев.