Руденко Елена
      Завещание графа Мирабо
      Париж был в трауре. Умер великий оратор граф Мирабо.
      Накануне смерти о нем стали ходить нелицеприятные слухи. Городская молодежь распевала про него колкие песенки. Казалось, еще чуть-чуть и славе Мирабо наступит конец. Однако смерть быстро перечеркнула все пересуды и нападки. Народ искренне оплакивал Мирабо, которого столь долго считал своим другом и защитником. Все точно забыли злые статьи о нем, неоспоримые доказательства егоо продажности, в памяти оставалось только хорошее. Молва о том, что оратор был отравлен, только подчеркнула его посмертную славу. Теперь он был мучеником.
      Мирабо умер 2 апреля 1791 года, в начале весны. Именно этот сезон он так любил!
      Национальное собрание решило похоронить Мирабо в монастыре святой Женевьевы - месте погребения великих людей Франции. Он стал первым, кто удостоился этой высокой посмертной чести.
      Рано утром похоронная процессия двинулась в путь, который сопровождался траурным маршем, барабанным грохотом и шумом толпы. Службу отслужили в церкви Святого Евстафия. Потом погребальное шествие направилось к монастырю святой Женевьевы.
      Печальный кортеж сопровождали депутаты Ассамблеи, среди которых так же был Максимильен Робеспьер. Смерть Мирабо немного раздосадовала его. Ведь только сейчас он стал одерживать первые победы над ним! Этот могучий, когда-то непобедимый противник уже начал побаиваться "арраской свечи", так иронично прозвали Робеспьера. Еще немного и Максимильен разгромил бы непобедимого оратора! Но увы, граф Мирабо, хоть и не по своей воле, покинул поле боя, оставшись в памяти людей верным слугой Революции. У Робеспьера было такое чувство, что у него из рук вырвали победу, к которой он так долго шел. Но он утешал себя тем, что у него осталось достаточно других противников. Например, Барнав. Робеспьер взглянул на него и тут же ответнулся. Этот холеный красавчик вызывал у него отвращение. Особенно Робеспьера злило то, что этого типа предпочла Мадлен Ренар, которая когда-то была возлюбленной Максимильена.
      Светлана Лемус тоже решила пойти посмотреть печальную церемонию. Хотя она не любила похороны, поминки и кладбища и всегда обходила их стороной. Светик хватило похорон ее близких, и глазеть на похороны чужих людей она никогда не ходила. Однако проводить в последний путь такого знаменитого человека как Мирабо Лемус все же решилась, но она отдавала себе отчет в том, что ближайшую ночь ее обязательно начнут мучить кошмары.
      Она заметила молодую девушку среди друзей умершего. Плечи которой буквально тряслись от рыданий, переходящих в хрип. При чем эта скорбь на грани истерики была такая искренняя, что люди невольно отводили глаза.
      "Кто она такая? - подумала Лемус. - Подружка Мирабо? Вряд ли. Она не похожа на девицу легкого поведения. Весь облик этой девушки говорит о ее порядочности"
      Сам обряд погребения был совершен быстро и торжественно. Люди безмолвно расходились. В толпе Светлана столкнулась с мадмуазель, рыдавшей всю дорогу. Лемус сбивчиво пробормотала слова соболезнования.
      -- Вы мадмуазель Лемус, писательница? - спросила девушка. - Приятно познакомиться. Мое имя Сайан. Мне бы хотелось поговорить с вами. Вы не спешите?
      Девушка понемногу успокоилась, но все равно из ее глаз продолжали катиться слезы, которые она вытирала платком.
      -- Нет, что вы! - горячо заверила ее Светик. - Пройдем те туда к тротуару. Я договорилась с моим другом о встрече. Он будет ждать меня там.
      Постепенно девушки разговорились. Светлана быстро нашла отвлеченные темы для разговора. Между ними завязалась обычная беседа ни о чем, так свойственная молодым особам. Собеседница оказалось общительной, но слишком бескомпромиссной. Она уверенно высказывала свои взгляды и пресекала все попытки Светланы поспорить с ней. При чем доводы у нее всегда были очень убедительны. Это немного затрудняло беседу.
      Лемус имя этой девушки показалось знакомым, где-то она его слышала. Не долго думая, она спросила Сайан об этом.
      -- Я племянница графа Мирабо, - ответила девушка. - Мое имя время от времени вскользь упоминалось в газетах.
      -- Надо же! - удивленно воскликнула Светик. - Никогда бы не догадалась, что вы... Понимаете, обычно родственники великих людей ужасно избалованы! А про вас этого не скажешь.
      -- Я долго росла в нищете, - коротко ответила Сайан. - Дядюшка стал нам помогать совсем недавно. Раньше у него самого денежные дела шли через пень колоду... Теперь он вдруг умер. Странно...
      -- Что странно? Вас что-то беспокоит? - поинтересовалась любопытная Светик.
      -- Так глупость. Я, наверное, просто тяжело переживаю смерть дяди. Но его неожиданная смерть... ведь он почти поправился и вдруг умер.
      Безграничная писательская фантазия Лемус быстро нарисовала картину произошедшего: графа Мирабо отравили враги. К тому же версия об отравлении графа сразу начала пользоваться популярностью среди парижан. Светлана была полностью с ней согласна. Беспокойство племянницы Мирабо только усилило ее уверенность в этом.
      -- Ничего тут странного нет! - твердо сказала Лемус. - Вашего дядю отравили.
      -- Ох, это все сплетни! Из-за них я чуть было сама не поверила в эту чушь.
      -- Это не чушь! - горячо возразила Светлана. - Кто знает, может ваша жизнь теперь в опасности! Надо срочно разобраться с этим делом! Я знаю к кому можно обратиться, к моему другу Робеспьеру. Он настоящий сыщик! Распутает любое дело. С ним очень интересно проводить расследование, при чем результат всегда оказывается самый неожиданный.
      -- Нет, - замотала головой девушка. - Вряд ли мсье Робеспьер согласиться взяться за это дело. Ведь мой дядюшка был его врагом.
      -- Ничего, Макс не злопамятный. Давайте подождем, пока все разойдутся. Он обещал встретиться со мной, значит скоро придет. А вот и он.
      -- Макс! - воскликнула Светлана. - Есть интересное дело!
      Она представила ему мадмуазель Сайан и кратко изложила суть проблемы, которая ее так заинтересовала.
      Робеспьер понял, что Светлана поставила перед ним вопрос ребром. Отказываться сразу он не мог, так как перед ним была племянница Мирабо. Мадмуазель Сайан, как он понял, принадлежала к тому числу женщин, которые от своего не отступают. Решительный взгляд, упрямо поднятый подбородок. Эта симпатичная девушка явно заполучила черточки дядюшкиного характера.
      Сайан в свою очередь изучала Робеспьера. На вид ничем не примечательный молодой человек, невысокий, худощавый. Но в нем чувствуется какая-то внутренняя сила. Она слышала, что он, несмотря на ряд положительных моральных качеств, обладает огромным тщеславием и частенько покупается на самую грубую лесть. Сайан решила использовать этот метод, чтобы заполучить его согласие расследовать дядюшкину смерть.
      -- О вас много говорят! - воскликнула она с жаром. - Думаю, только вы один способны найти истину в этом странном деле! Вы очень умны! Надеюсь, вы не откажете несчастной девушке, которая стала вашей просительницей. Поймите, я должна знать правду!
      Эти слова возымели свое действие. Лицо Максимильена смягчилось. Светлана отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Ее всегда немного смешило то, как ее друг падок на ласковые речи.
      -- Дело очень трудное, - сказал Робеспьер, голос у него был спокойный и резкий. - И я не ручаюсь за его результат.
      -- Я понимаю, - ответила мадмуазель Сайан. - Но для меня это очень важно! Я вам заплачу, только выясните истинную причину смерти моего дяди. Ужасные сомнения постоянно терзают меня. Поймите, никто, кроме вас, не сможет мне помочь!
      -- Давайте пройдем в ближайшую кофейню, - предложил Макс. - Там мы сможем спокойно переговорить.
      Девушки согласились. Вести подобную беседу за столиком в кафе гораздо приятнее, чем посреди улицы.
      -- Вы кого-нибудь подозреваете? - спросил Робеспьер, когда они устроились за столиком, и он заказал им по чашечке кофе.
      -- Я была мало знакома с политической жизнью дяди, - ответила Сайан. К тому же последнее время он никого к себе не допускал.
      -- Думаю, тут дело не в политике. Убийцу надо искать среди близких. Посудите сами, вряд ли бы его враги решились на такой шаг. К тому же, согласитесь, популярность Мирабо начала постепенно гаснуть. Врагам нужно было только подождать, чтобы сместить его в сторону.
      Девушка понимающе кивнула. Доводы Робеспьера были разумными.
      -- Вы правы, политическое убийство тут исключено, - согласилась она.
      -- Другое дело близкие, - продолжал Максимильен. - Например, те, кого он упомянул в завещании. Они тоже почувствовали приближающийся конец славы Мирабо, а, следовательно, потерю им своего богатства. И они решились на убийство, чтобы успеть заполучить состояние пока оно не цело.
      -- Кажется, я понимаю, о чем вы.
      -- Но подозреваемыми могут быть не только наследники, а также другие близкие. Их не следует исключать из списка, обычно мотив выявляется потом. Лучше сначала начнем с наследников.
      Робеспьер достал записную книжку и приготовился записывать. Мадмуазель Сайан одобрительно улыбнулась, она поняла, что к ее делу подошли серьезно.
      -- Наследство получил один человек. Это его секретарь Фошо, - сказала она, пытаясь скрыть весьма обоснованное раздражение.
      Светлана, которая внимательно слушала их разговор, присвистнула.
      -- Все состояние секретарю! - воскликнула она. - Поразительно! Неужели вам ничего не досталось?
      -- Нет. Дядя решил, что предоставил нам достаточно средств еще при жизни. Вообще-то это так. Мы с мамой теперь живем безбедно, но не шикарно.
      -- Расскажите об этом секретаре, мадмуазель, - попросил Робеспьер.
      -- Его имя Фошо. Я с ним мало общалась. Скажу честно, он мне не нравится. Меня раздражает его всегда подчеркнутая порядочность. Конечно, я терпеть не могу развратников и подлецов, но Фошо переходит всякие границы. Не человек, а какая-то могила! С ним даже разговаривать невозможно! На вопросы отвечает только "да" и "нет". А когда попросишь что-то рассказать, он молчит. Сразу не поймешь, то ли он стесняется, то ли просто не хочет с тобой говорить. Со мной он вообще старался не разговаривать, постоянно поворачивался спиной и уходил. Какое-то время я думала, что он женоненавистник. Скорее всего, это не так, он просто идиот. Чем он только приглянулся дяде?
      Говорила она искренне. Такое поведение секретаря вряд ли кому-нибудь понравилось, неприязнь девушки к Фошо была хорошо понятна.
      -- Вы прямой человек, мадмуазель! - отметил Робеспьер. - На ваш вопрос есть простой ответ. Мсье Мирабо принадлежал к тем людям, которых привлекают именно те качества, которые отсутствуют у него самого. В данном случае это добродетель и целомудрие. Для него обладатель этих черт казался святым. Вот Мирабо в порыве благородства решил оставить ему состояние. Потом, наверное, он изменил бы завещание, но не успел.
      -- Следующим другом дяди был его второй секретарь Пелеяк, - продолжала Сайан. - Он занимался финансовыми делами. Это полная противоположность Фошо, веселый, общительный. С ним очень интересно. Ему я симпатизирую. Потом доктор Кабанэ. Человек умный, рассудительный, подходящий для своей профессии. Он увлекается химией, разрабатывал лекарство для дяди, которое должно было привести к окончательному выздоровлению. Ему удалось вывести какое-то средство. Дядя принимал его, и ему сразу же становилось лучше. Увы, оно действовало лишь определенное время, потом боли возвращались. Следует так же учесть мсье Ла Марка, друга-компаньона моего дяди. Этот человек составлял ему компанию во всех развлечениях. Они были неразлучными друзьями. Ла Марк подходил моему дяде, они были чем-то похожи, только Ла Марк всегда и во всем уступал ему. Я имею ввиду, что он всегда находился в тени дядиной славы и умений.
      Еще в этот список следует включить пару дядиных подружек. Они в отличие остальных были его постоянными любовницами. Это певица театра Моричелли мадмуазель Лежэ и некая Амелия де Нера. Что они из себя представляют, я не знаю. Хотя, про вторую я кое-что сказать могу. По-моему, она сошла с ума от любви к моему дяде. Она приходила к нему накануне смерти... да 28 марта! Был скандал, потом дядя поехал в театр Моричелли, скорее всего, к Лежэ. Вечером ему стало плохо, и он так и не оправился. Это все, кого можно зачислить в ваш список. Хотя, я не могу представить никого из них в роли убийцы.
      -- Хм... Даже ненавистного вам Фошо? - поинтересовался Робеспьер.
      -- Да, его особенно. У него мозгов бы не хватило. Я уже говорила вам, что он идиот! Так вы беретесь расследовать смерть моего дяди?
      -- Да, мадмуазель, у меня нет сил отказать такой милой девушке как вы. Я всю жизнь буду чувствовать себя подлецом.
      Сайан улыбнулась. Изящный комплемент понравился ей.
      -- Благодарю вас! - воскликнула она. - Вы поистине благородный человек! Знаете, сейчас у меня как камень с души свалился! Так хорошо, когда есть на кого положиться!
      Когда они покинули Робеспьера, Светлана спросила Сайан.
      -- Вы доверяете моему другу?
      -- Да, он произвел на меня хорошее впечатление. Весь его облик говорит о нем, как о человеке аккуратном, педантичном. Взгляд у него пронизывающий, внимательный. Именно такие люди обладают огромными умственными способностями и способны докопаться до истины. Честно говоря, я не ожидала, что он возьмет мое дело.
      -- Макс просто молодец! - согласилась Лемус. - Когда вы организуете ему встречу с подозреваемыми?
      -- Скорее всего, послезавтра. Я приглашу их к себе по очереди. Истинную причину называть не буду, пусть их ждет сюрприз!
      Сайан самодовольно рассмеялась.
      Первым собеседником оказался мсье Пелеяк. Он был удивлен этим неожиданным приглашением, но Сайан быстро ввела его в курс дела.
      -- Ах, вот оно что! - воскликнул он. - Действительно, слухи об убийстве ходят, но не стоит принимать их всерьез.
      -- А, по-моему, стоит! - отрезала Сайан. - Будьте добры ответить на вопросы мсье Ро... э-э...
      -- Робеспьера, - подсказал Макс.
      -- Простите, - рассеянно пробормотала девушка и вышла.
      Робеспьер уже привык к тому, что его фамилию не могут запомнить, поэтому не придал забывчивости Сайан большого значения.
      Пелеяк ему не понравился. Глаза у него были хитрые, бегающие. Он точно пытался определить, где что можно украсть. На лице играла фальшивая улыбка.
      -- Я был очень предан графу, - сказал он. - Я честно пытался заставить его образумиться, но безуспешно. Образ жизни, который вел Мирабо, свел его в могилу. Это так печально.
      -- А каковы у него были отношения с племянницей?
      -- Очень хорошие! Мадмуазель Сайан чудесная девушка. Она часто навещала графа. Проводила много времени у его постели, когда он был болен, читала ему книги вслух. Она могла часами выслушивать его рассуждения. А зачем вы это спрашиваете?
      -- Мне кажется странным, что он лишил ее наследства.
      -- Ей просто не повезло. Мирабо хотел изменить завещание в ее пользу, но не успел. Про завещание вам лучше расскажет доктор Кабанэ. Он был назначен душеприказчиком.
      -- Что вы можете сказать о мсье Кабанэ?
      -- Ничего особенного. По-моему, он обычный шарлатан. Он не относится к числу ученых людей. Схимичил какое-то лекарство, от которого Мирабо вдруг резко становилось хорошо. Не знаю, что он туда положил, но, явно, ничего хорошего.
      -- А вы были знакомы с мсье Ла Марком?
      -- Да, я виделся с ним несколько раз. Он один из тех нахлебников, которые не хотят сами зарабатывать себе на жизнь и предпочитают быть компаньонами богатого приятеля, чтобы составлять ему компанию в сомнительных предприятиях. Кстати, Ла Марк пытался ухаживать за Амелией де Нера, подружкой Мирабо.
      -- Понятно, - кивнул Робеспьер, который сразу отметил склонность Пелеяка к сплетням. - А что вы можете сказать о Фошо?
      От этого имени Пелеяка передернуло.
      -- С ним, к сожалению, мне приходилось работать. Невыносимый человек. Ощущение, что он остался где-то в далеком детстве.
      -- Вы хотите сказать, что он был глуп. Как же он исполнял обязанности секретаря? - удивился Максимильен.
      -- Обязанности секретаря он исполнял хорошо, как прилежный ребенок, который сделал упражнение по латыни без ошибок. Но ему нужно было постоянно говорить, что именно делать. Сам он бы никогда не догадался. К тому же он постоянно сомневался в своих силах.
      -- Мадмуазель сказала мне, что он получил завещание в свою пользу за доброту.
      -- О! Этого добра у него хоть отбавляй. Фошо просто помешан на религии. Постоянно твердит об каких-то искушениях, адских муках. Но он тихий, безвредный. У меня рука не поднималась сделать Фошо заподлянку, чтобы его выгнали.
      -- Будь на его месте кто-то другой, вы бы так поступили? полюбопытствовал Максимильен.
      Пелеяк понял, что сболтнул что-то не то.
      -- Я это так, в общем говорю, - пояснил он.
      На этом их беседа завершилась. Робеспьер понял тактику Палеяка - облить всех грязью, кроме Сайан, разумеется. Секретарь сразу сообразил, что все его слова могут быть переданы этой мадмуазель.
      Следующим гостем был доктор Кабанэ. Так получилось, что вместе с ним пришел Фошо. Как отметил Робеспьер, его явно не научили приходить только в указанное время. Интересно, так Фошо поступал и со своим покойным хозяином? Скорее всего, нет.
      Светлане пришлось взять Фошо на себя, чтобы дать другу переговорить с доктором. Сайан наотрез отказалась развлекать этого типа. Вскоре Лемус поняла ее неприязнь к Фошо. Слова из него приходилось вытягивать точно клещами. На простые житейские вопросы он отвечал односложно, при чем таким тоном будто делал одолжение. Поддерживать беседу он вообще не собирался, а тянуть ее на себе Светик быстро надоело. Девушка поняла, что вызывает у Фошо какое-то отвращение. Она решила оставить его в покое. Светлана взяла со столика какую-то газету и погрузилась в чтение. Ее собеседник ни разу не попытался возобновить разговор.
      К счастью в комнату вошел Робеспьер. Сообразительная Лемус поняла, что ей лучше уйти. В ее присутствии Фошо вряд ли будет откровенен, если вообще решится заговорить.
      Когда она ушла, секретарь сказал:
      -- Не люблю женщин. Особенно красивых, особенно блондинок, особенно с голубыми глазами.
      -- Они вас чем-то обидели? - спросил Максимильен, которого немного ошарашило это заявление.
      -- Нет, - коротко ответил Фошо, - вы хотели поговорить об убийстве?
      -- Да, мсье. Прошу вас рассказать мне о докторе Кабанэ и вашем коллеге Пелеяке.
      -- Увы, ни чем не могу вам помочь. Я мало общался с ними. Мне бы не хотелось составить ошибочное мнение. Могу сказать одно, они хорошие люди.
      -- А мадмуазель Сайан...
      -- Самая обычная девица!
      Робеспьер понял, что от этого человека ничего нельзя добиться. Ему вспомнились старинные легенды о римских воинах, которые попали в плен к персам. Наверное, эти воины именно так вели себя на допросе.
      -- Вы кого-нибудь подозреваете? - спросил он.
      -- Да. Актриску Лежэ. Это весьма развратная особа. Она могла убить Мирабо.
      -- Чем обосновано ваше подозрение? Только не говорите, что вы заподозрили ее в убийстве лишь потому, что она женщина!
      -- Тогда не знаю, - коротко ответил Фошо. - Разрешите идти.
      -- Да, конечно.
      Секретарь поднялся и быстро зашагал к выходу, даже не простившись с Робеспьером.
      -- М-да, мама в детстве не объяснила ему, что, уходя, надо сказать "до свидания", - пробормотал Макс.
      После беседы с Фошо Светлана сразу же принялась засыпать друга вопросами. Сайан внимательно слушала их беседу.
      -- Что тебе сказал доктор? - спросила Лемус.
      -- Кабанэ производит впечатление умного человека. Я спросил его о завещании. Кабанэ сказал, что в порыве благородства Мирабо решил завещать все Фошо, так как тот сможет гуманно распорядиться деньгами, раздать беднякам. Племянницу Мирабо очень любил. Думаю, через какое-то время он бы изменил завещание в ее пользу, но, увы, не успел. Кабанэ говорил, что в мадмуазель Сайан Мирабо видел себя. В ней есть склонность к авантюрам, непреклонность, упорство. Но в отличие от покойного графа эта девушка обладает чрезмерной прямотой, честностью и высокими моральными принципами. Она трогательно заботилась о своем дядюшке.
      -- Надеюсь, доктор был искренен, - сказала Сайан, которой понравился такой отзыв.
      Робеспьер продолжал:
      -- Секретарь Фошо Кабанэ не нравится, о причинах своей неприязни он не распространялся. О Пелеяке отзывался как о человеке, который своего не упустит, он умен и исполнителен. Однако от такого можно всегда ждать удара. Он всегда готов посплетничать и выставить других в дурном свете. Про Ла Марка доктор сказал, что он был его другом. Но в искренности этой дружбы он не очень уверен. Я согласен с ним, скорее всего без корысти тут не обходилось.
      -- А про лекарство ты его спросил? - поинтересовалась Лемус.
      -- Да, конечно. Доктор отмахнулся, сказал, что все это не важно. А у меня это таинственное лекарство, после которого Мирабо сразу же чувствовал себя хорошо, вызывает опасение. Как знать, может, эти эксперименты были не очень удачны, и врач решил сам умертвить пациента, чтобы не было ущерба его репутации. Ведь если бы это получило огласку, Кабанэ мог поставить крест на своей врачебной карьере.
      -- М-да, трудно поверить. Но что же это за лекарство такое!? воскликнула Светик.
      -- Действительно, - поинтересовалась Сайан. - Меня это тоже всегда интересовало. Я помню один разговор дяди с доктором. Дядя просил Кабанэ дать ему лекарство, но тот упрямо твердил, что опасно принимать его слишком часто. На это дядя ответил, что его мучают сильные боли и только это средство может помочь ему.
      -- Так я и думал... - пробормотал Робеспьер.
      Светлана поняла, что доктор Кабанэ играет в этой истории не последнюю роль. Она решила проследить за ним. Он ушел недавно, и девушка надеялась его догнать. Лемус сослалась на какие-то дела и убежала.
      Догнать Кабанэ было нетрудно. Квартира Сайан располагалась на длинной улице без переулков. Вскоре девушка увидела доктора. Он, не спеша, шел по улице. Светлана замедлила шаг. Кабанэ остановился у какой-то аптеки. Его встретил старый аптекарь. Он впустил доктора и запер за ним дверь, на которую вывесил табличку "закрыто".
      -- Ерунда какая-то! - с досадой воскликнула девушка.
      Робеспьер и Сайан остались наедине.
      -- Мадмуазель, у меня к вам несколько вопросов, - сказал он. - По поводу Ла Марка, он пытался ухаживать за Амелией де Нера, не так ли?
      Девушка погрузилась в размышления.
      -- Да, припоминаю. Как-то дядя говорил мне об этом. Ему было приятно, что его подружка хранит ему верность. Эта женщина действительно любила только его, я уже говорила вам, что она сошла с ума от этой любви.
      -- Еще мне бы хотелось узнать о том, как ваш дядя платил жалование, сказал Макс.
      -- Честно говоря, на жалование он был прижимист. Он вообще не любил тратить деньги на кого-то другого, кроме себя. Хорошо платил он только доктору. По-моему, по тридцать ливров в день.
      -- А секретарям?
      -- Очень мало. Он считал их работу ничтожной. По-моему, он платил им где-то по пять ливров в неделю. Согласитесь, для Парижа это очень мало. Но он оправдывал это тем, что секретари обедают у него в доме, и этим он оказывает им неоценимое благоденствие.
      -- Секретари служили еще где-нибудь?
      -- Нет, что вы! Дядя ничего подобного не допустил бы! Странно...
      Мадмуазель Сайан задумалась, как бы что-то припоминая. На ее лице отразилось удивление.
      -- Мы тут с вами говорим, и я вспомнила... Пелеяк недавно купил дом! Очень хороший и большой! Он даже слуг завел.
      -- Хм... У него раньше были какие-то сбережения? Может, он получил наследство?
      -- Нет. Ничего этого не было. Интересно, откуда у него такие деньги!?
      -- Мне это тоже кажется странным, мадмуазель.
      -- Понятно, он их украл у нас! - проворчала девушка. - Мой дядя совершенно не умел подбирать людей! Да, он был умен, но его легко можно было обвести вокруг пальца. Стоило лишь найти к нему подход!
      -- Как я погляжу, вы совсем не такая.
      -- Вы правы. Я научилась не доверять людям. От дяди я получила только одну черту: склонность к авантюрам. Однажды я решила бежать с одним типом, в которого влюбилась. К счастью, нас быстро поймали, и мне здорово досталось на орехи. Поначалу я была вне себя от горя, но потом успокоилась. Знаете, когда я вновь встретила моего бывшего возлюбленного, то возблагодарила небо, за то, что нас разлучили. Какой был бы ужас, если бы мы поженились. Хотя, думаю, даже тогда я бы нашла выход! Я знаю, что выход всегда есть, надо только поискать его хорошенько!
      -- Не могу с вами не согласиться, мадмуазель. А вы даже сейчас, когда наследство получил Фошо, будете искать выход?
      -- Да. Я буду оспаривать завещание. Понимаете, для меня важны не деньги, а Дюмарэ - новое поместье дяди. Я уже успела полюбить это место, как я мечтала, что Дюмарэ будет моим! Знаю, доказать недействительность завещания будет трудно, но я своего добьюсь!
      -- Тут вы вся в дядю.
      -- Нет! - твердо сказала Сайан. - Я всегда действую честно. Я люблю правду! Как хорошо, что я встретила вас. Ведь вы ведь сможете узнать правду?
      -- Да, конечно, мадмуазель, - заверил ее Робеспьер.
      -- Ох, по-моему, вы единственный, кто может разобраться в этом деле! воскликнула девушка. - Как я вам благодарна!
      -- Мадмуазель, вы преувеличиваете!
      Слова Сайан льстили самолюбию Робеспьера. Он с большим трудом смог сдержать довольную улыбку.
      -- Похоже, я не ошибся, - сказал Робеспьер, когда Светлана пересказала ему о своей слежке за доктором. - Кабанэ давал графу Мирабо какие-то наркотические вещества. На какое-то время они улучшают самочувствие, но не лечат, наоборот, они постепенно убивают. Эти вещества доктор покупал у этого аптекаря. Их возят с Нового света, и они очень дорогие. Об их применении врачи стараются не распространяться. Как видишь, мотив доктора, о котором я говорил у Сайан, верен.
      -- Да. С мотивом Фошо тоже понятно. Ради такого состояния он мог совершить убийство. А что с Пелеяком? Какой у него мотив?
      -- Хорошо. Будем разбираться. Как мне сказала мадмуазель Сайан, Мирабо был прижимист на жалование секретарям. А Пелеяк вдруг покупает шикарный дом, на который, если жить только на жалование графа Мирабо, можно было бы копить лет десять. У меня только предположения. Пелеяк занимался финансовыми делами графа. Как я думаю, Мирабо в счетах и денежных делах смыслил мало. Пелеяк, наверняка, клал себе в карман часть денег, которые приходили Мирабо от короля. Рано или поздно тайное становиться явным. Может, Мирабо заподозрил секретаря в краже и решил проверить счета. Пелеяк испугался и убил его. Он, наверняка, успел прикарманить крупные суммы, с которыми не хотел расставаться.
      -- А вот с Ла Марком пока непонятно, - вздохнула Светлана. - Жаль, что он не смог придти.
      -- Да, его мотив еще не ясен. Думаю, нам надо навестить этого мсье.
      Ла Марк с траурной физиономией принял гостей. Всем своим внешним видом он показывал, что очень скорбит по умершему другу. Это был мужчина средних лет, с привлекательной, но совсем не интересной внешностью. У него не было внутренней силы, обаяния, умения расположить к себе людей коими обладал покойный Мирабо. Ла Марк хорошо вписывался в роль компаньона.
      -- Мне искренне жаль его! - воскликнул он устало. - Увы, любовь к излишествам свела его в могилу. Это так печально.
      -- Вы постоянно сопровождали Мирабо? - спросил Робеспьер.
      -- Да. Я всегда составлял ему компанию. У него было полно приятелей, но мне он доверял больше остальных. Я удостоился чести везде его сопровождать. Это было довольно интересно! Мирабо был мастак придумывать различные развлечения.
      -- Простите, а чем вы занимаетесь? Я имею в виду род ваших занятий, которые приносят вам доход. Ведь на развлечения нужны деньги
      Этот прямой вопрос несколько обескуражил Ла Марка.
      -- Все оплачивал Мирабо, - ответил он.
      -- Но ведь кроме этих... развлечений в компании вашего друга, у вас ведь были другие затраты. К примеру, одежда, содержание квартиры. Кстати, у вас очень хорошая квартира, с дорогой мебелью... И вы, я слышал, любите играть в карты...
      -- На что вы намекаете!? Вы думаете, я обворовывал моего друга!?
      -- Я просто интересуюсь, прошу вас, не кипятитесь. Кстати, вы знакомы с Амелией де Нера?
      -- Хм... что-то слышал. Это одна из подружек моего приятеля.
      -- Вот как. А мне кое-кто сказал, что вы пытались ухаживать за этой женщиной, но она даже внимания на вас не обратила. Нера сильно любила графа Мирабо.
      Ла Марк с большим трудом попытался сдержать вспышку гнева.
      -- Вам это Пелеяк рассказал? Этот сплетник!
      -- И не только. Подобные предположения были и у мадмуазель Сайан. Допустим, Пелеяк - любитель сплетен, но мадмуазель Сайан лгать незачем!
      Друг покойного потерял терпение.
      -- Не знаю, чего вы добиваетесь. Да, я пытался приударить за этой дамой как за прочими подружками Мирабо. Откуда я мог знать, что она иного сорта. Амелия де Нера любила только его. Эта женщина не принадлежит к числу девиц с неустойчивой моралью. Она любила только одного человека, Мирабо, и была ему предана, она была готова на все ради него! Я ошибся в ней, и мне было стыдно! Честно говоря, мне жаль эту женщину. Ее сердце сделало не тот выбор. После этих слов Робеспьер стал более уважительно относиться к Ла Марку. Он понял, что этому типу не чужды человеческие чувства. -- А что вы скажете о Лажэ? - спросил Макс. -- А эта самая обычная дорогая потаскушка. С ней у меня проблем не было. Ей все равно с кем шляться, лишь бы у того были деньги. Хотя, она любила устроить Мирабо сцены ревности. Лежэ делала это чтобы потешить Мирабо, он любил, когда его ревновали.
      Пелеяк с довольной физиономией проводил гостей в свой кабинет.
      -- Как вам мой дом? - спросил он с улыбкой.
      -- Шикарно, - коротко ответил Робеспьер. - Но мне бы хотелось внести кое-какую ясность: на какие средства вы его приобрели?
      Хозяин вздрогнул.
      -- Вы намекаете на то, что я крал у Мирабо деньги? - спросил он. - Это не так! Можете сами проверить бумаги! Все дело в том, что кроме Мирабо я служил еще у одного человека, который хорошо платил. Его самолюбию льстило, что у него работает секретарь Мирабо. На эти деньги я купил дом. Понимаете, я не хотел говорить об этом.