– Что девочка моя что ты такое говоришь конечно я не буду ни о чем расспрашивать сама расскажешь когда захочешь, – с надеждой сказала она. – Ни о какой гостинице не может быть и речи вы останетесь здесь вашего друга мы положим во второй гостиной со Скоттом…

– Только не со Скоттом! – запротестовала Ванесса.

– Чем тебе не нравится Скотт это очень милый человек такой оригинальный такой культурный…

– Скотта не надо! – повысила голос Вон, нервно оглядываясь на Креола.

Маг и так уже давно водил носом – чуял содомита поблизости. Как он объяснял Вон, у гомосексуалистов своя, совершенно особенная аура. И от ауры обычных людей она отличается примерно так же, как запах гнилого персика – от запаха свежего. Мага со слабым желудком в присутствии одного из «меньшинств» вполне может стошнить. Креол брезгливостью никогда не отличался, но это не значило, что ему нравилось любоваться протухшими аурами.

– Между прочим, психологи утверждают, что люди, ненавидящие меньшинства, сами являются латентными гомосексуалистами, – вполголоса сказала ему Вон.

– Все психологи? – кротко уточнил Креол.

– Все… а что?

Креол не ответил. Но, судя по его холодным глазам, отныне все психологи мира заимели смертельного врага. Всех, кто смеет утверждать такое , ждала самая мучительная гибель от руки оскорбленного архимага.

В конце концов все как-то устаканилось. Но тут из своей спальни выехал дедушка Джо и принялся орать, требуя, чтобы ему немедленно объяснили, какого черта тут происходит, и что делают все эти люди в его доме. Агнесс старательно заработала языком. Старый хрыч слушал очень внимательно, прижав к уху слуховой рожок, и задал своей дочери всего один вопрос – кто такая она сама? Узнав, что это его дочь, он чрезвычайно удивился, и заявил, что у него вообще нет детей: он бы такое запомнил.

Креол вполголоса предложил Вон усыпить тут всех и держать в таком состоянии до самого отбытия на Девять Небес. А еще лучше – вообще не задерживаться из-за какого-то дурацкого юбилея, а вернуться домой прямо сейчас.

Надо сказать, Ванесса даже чуть было не согласилась. Не на первый вариант, само собой, а на второй. Но все-таки пересилила себя и отвергла столь заманчивое предложение – все-таки большая и дружная семья Рипплов не собиралась вместе уже очень давно…

– Ненавижу родственников!.. – простонала она, просыпаясь рано утром от рева жестяной трубы маленького Чарли. – Боже, восемь часов! Мы же легли только в половине пятого! Нет, нет, ни за что…

Креол с трудом продрал заспанные глаза, посмотрел на ученицу, уже успевшую снова уснуть, потом – на мальчишку с трубой. Чарли, каким-то образом умудрившийся войти в мансарду, запертую изнутри, с раскрытым ртом пялился на свою тетю и шумерского мага, лежащего рядом. Потом набрал побольше воздуха в грудь и снова поднес к губам трубу – сегодня мальчик играл в горниста.

Дунуть он не успел – ему в лицо прилетела маленькая подушка-думка, метко брошенная Креолом. Следом поднялся и сам маг. Он спокойно отнял у Чарли трубу, еще спокойнее переломил ее об колено и вернул обломки хозяину.

Чарли немного подумал, а потом открыл рот, чтобы зареветь. Креол быстро обернулся в сторону спящей ученицы, позволил себе какую-то секунду помечтать о возможности убить этого противного ребенка и закопать где-нибудь трупик, но все же отказался от такой заманчивой идеи. Очень неохотно. Вместо этого он сделал быстрый жест ладонью, и растянул губы в улыбке, наблюдая, как Чарли пытается реветь, но только беззвучно открывает рот. Заклятие Безмолвия действовало безупречно.

– Охрип, отрок? – ласково спросил он, гладя мальчика по головке. – Смотри, еще раз разбудишь меня, так совсем язык отвалится… Понял?

Креол не любил детей.

– Что-то скучно… – задумчиво посмотрел в окно он, когда мальчишка с расширившимися глазами выбежал из мансарды. – Зря я все-таки раба с собой не захватил – в бейсбол бы сейчас поиграли…

Играть в бейсбол Креола научила Ванесса. И они с Хубаксисом очень быстро наловчились играть на пару – вместо биты жезл, вместо мячика Хубаксис… Правда, нравилась такая игра только Креолу.

До самого конца недели в доме царило жуткое столпотворение. Ежедневно прибывала новая порция родственников. Многие из них видели друг друга первый раз в жизни: в последний раз все Рипплы собирались пять лет назад – на предыдущий юбилей дедушки Джо. С тех пор некоторые успели жениться или выйти замуж, у других родились дети (или повзрослели до такого уровня, при котором можно отличить одного ребенка от другого), кое-кто умер. Всех порадовал кузен Стив, невесть с какой радости переметнувшийся в кришнаиты и заявившийся в оранжевом платьице и с бритой головой.

Впрочем, Ванесса куда сильнее ждала и никак не могла дождаться другую кузину – Глэдис. Эта высокомерная дурища ужасно пыжилась тем, что ее муж дорогущий пластический хирург, работает в Голливуде и здоровается за руку с самыми крупными звездами. Креол, конечно, пока что не был мужем Вон (впрочем, она над этим работала), но в профессионализме мог дать сто очков вперед всем американским хирургам вместе взятым. А насчет репутации… Кинозвезды – это, бесспорно, очень внушительно, но рядом с императорами, высшими демонами и богами даже Аль Пачино покажется маленьким и незначительным. И уж конечно мужу Глэдис никто и никогда не построит даже часовенки!

Кстати, когда Ванесса вспоминала, что в Зингенцефельде уже выбрали место, на котором возведут храм ее имени, у нее начиналась натуральная истерика. Поэтому она старалась об этом не думать.

Но она, по крайней мере, рассчитывала, что здесь, в дедушкином доме, будет избавлена от всяческой нечисти, в последнее время буквально кишащей вокруг. Однако не тут-то было.

Это произошло, когда они с Креолом поднимались к себе. Лод Гвэйдеон уже отправился на боковую – его все-таки разместили отдельно ото всех, хотя и в самой крохотной комнатушке, почти чулане.

– Мама, мама, не надо, ну правда, оно там, правда!!! – вдруг завопил кто-то в соседней комнате.

– Привет, Хэл, – сунула голову в дверной проем Ванесса. – Что за проблемы?

– Привет, Вон, – смахнула пот со лба Хелен – еще одна кузина. Она недавно развелась, и теперь воспитывала дочь в одиночку – бывший муж не желал иметь ничего общего с прежней семьей. – Слава богу, ты здесь, а то я уже замучилась! Джил, помнишь тетю Вон? Она полицейский! И вот она в детстве никогда не выдумывала таких глупостей!

– Я и не выдумываю! – оскорбленно пискнула маленькая Джилиан. – Оно правда там!

– А что случилось-то? – вошла внутрь Ванесса. Следом вступил предельно равнодушный ко всему Креол.

– В шкафу чудовище, – совершенно серьезно сообщила четырехлетняя девочка, указывая на огромный платяной шкаф, занимающий треть комнаты. Этот образчик старинной мебели принадлежал еще прадеду дедушки Джо, прибыл с родины предков – Ирландии, и давно стал настоящей семейной реликвией. – Я его видела!

– Джил, когда я в детстве гостила у дедушки Джо, всегда спала в этой самой комнате, – ласково сказала Ванесса, присаживаясь на край кровати. – И мне тоже тогда казалось, что в этом шкафу живет монстр… Но там ничего не было!

– Нет, есть! – упрямо твердила Джилиан.

– Вот, смотри! – демонстративно открыла дверь Хелен. Внутри не было ничего, кроме одного-единственного старого пальто. – Никаких чудовищ! Ну где ему тут спрятаться?

Как только дверь дряхлой развалины распахнулась, Креол тут же подобрался, моментально утратив равнодушный вид. Он потянул носом воздух, а потом молча вошел в шкаф, не обращая внимания на ошалелые глаза Хелен. Вот Ванесса смотрела совершенно спокойно – привыкла давным-давно.

– А тут и правда кое-что есть… – пробормотал маг, аккуратно прикрывая за собой дверь.

Некоторое время все было тихо. А потом внутри кто-то злобно зарычал сразу на два голоса (в одном из них Вон узнала своего учителя), что-то начало дубасить в стены, потом раздался жуткий грохот, тоскливый вой, неприятный хруст, из щелей потянуло дымком и все снова стихло…

– Я его убил! – приглушенно сообщил Креол изнутри.

– Ну вот видишь, – облегченно вздохнула Хелен, прикрывая дочь одеялом. – Дядя Креол убил злое чудовище. Теперь ты будешь спать?

– Буду, – все еще настороженно пообещала Джилиан. – А он правда его убил?

– Ну ты же сама слышала, – улыбнулась мама, чмокая ее в лоб. – Слышала, как оно плакало? Сейчас дядя Креол там уберет и пойдет спать. И ты тоже спи!

Торопливо выходя из комнаты (ужин почти остыл), она показала Ванессе оттопыренный большой палец и прошептала:

– Классный парень! Эх, вот бы Джил такого папу… Нет, а актер, актер какой – так натурально все звучало! Даже зажигалкой надымил! Я сама почти поверила! Повезло же тебе, Вон…

– Еще как повезло… – медленно кивнула Ванесса, торопливо выпроваживая кузину – дверь шкафа уже открывалась.

Креол вышел веселый, крепко сжимая нечто маленькое, мохнатое, с несоразмерно огромной головой и длиннющим носом. Без сомнения, мертвое – со сломанной шеей обычно не живут. При виде этой твари Джиллиан радостно заверещала, моментально узнав «чудовище из шкафа».

– Букка, – ответил на молчаливый вопрос Ванессы Креол. – Мерзкая тварь, иногда заводится в старой мебели. Мелкий очень – оголодал сильно. Питается человеческим страхом, как анамрад, набирается сил и растет. В обычном состоянии невидим для всех, кроме маленьких детей… и магов, конечно.

– Я же говорила! – гордо подбоченилась девочка. – Я же говорила, говорила! Правда ведь, тетя Вон? В шкафу есть чудовище!

– Было, – поправил ее Креол, запихивая тушку букки в сумку.

Ванесса торопливо пожелала племяннице спокойной ночи, попросила ее никому не рассказывать, что тут произошло, и поскорее вытолкала Креола наружу, пока Хелен не вздумала выяснить, почему они тут застряли. Про себя она радовалась, что у мага хватило благоразумия проделать все тихо. А еще больше она радовалась, что здесь не оказалось лода Гвэйдеона – паладин с большим удовольствием порубал бы в щепы и шкаф, и таящуюся в ней нечисть. Зрелища рыцаря со светящимся мечом Хелен не выдержала бы точно.

– А ведь в детстве я знала , что там монстр… – задумчиво сказала Ванесса, заглядывая Креолу в сумку. – Я его даже видела. Но никто не верил… А потом я сама себя убедила, что мне просто почудилось… Интересно, а сколько еще таких живет в разных шкафах?..

– Много, – равнодушно ответил Креол.

Само собой, необычная троица старалась поменьше бывать дома. Все-таки у них был отпуск, и никто не собирался тратить время даром. А Майами – одно из самых приятных местечек на всем земном шаре.

До Диснейленда руки так и не дошли. Зато в аквапарк Ванесса сводила мага и паладина несколько раз. Им там очень понравилось… а вот ей не очень. Потому что бедной девушке приходилось буквально из кожи вон лезть, чтобы не допустить больших человеческих жертв.

Впрочем, лод Гвэйдеон тут был ни при чем – он-то как раз вел себя очень культурно. Согласился оставить доспехи в раздевалке (пока он их снимал и надевал, Креол и Ванесса прикрывали его от любопытных глаз с двух сторон), чинно плескался в бассейне и прыгал с вышек, спокойно попивал коктейли (ему очень понравилась «Маргарита»), благопристойно ухаживал за пожилыми и даже молодыми дамами… кстати, с большим успехом. Правда, хлорированная вода ему ужасно не понравилась – с непривычки щипало глаза. Но он вежливо промолчал.

И совсем другое дело – Креол. Искусственные волны в бассейне показались ему слишком мелкими, и он, не долго думая, устроил настоящий шторм. «Ленивая речка» после него уподобилась Нилу периода разлива и затопила бар. Спасатель, дежурящий возле «черной дыры», чуть не проглотил свисток, когда Креол, несколько секунд назад спустившийся в эту трубу, невозмутимо вылез обратно. Примерно на полпути ему банально расхотелось падать в бассейн, и он предпочел вернуться прежним путем. Летать маг пока не разучился… И Ванесса просто замучилась твердить ему, чтобы он не смел ходить по воде в присутствии посторонних!

Сейчас все трое расслаблялись в бассейне, сидя на огромных надувных кругах. Пару часов назад Ванесса купила Креолу маленький плеер с наушниками, и теперь он с интересом экспериментировал с новой игрушкой. Из всех видов музыки магу особенно сильно понравился немецкий тяжелый рок. В первую очередь «Rammstein». От этих жутких грохочущих звуков Креол приходил в настоящий экстаз.

– Завтра у дедушки день рождения, – между делом сообщила Вон.

– Да мне-то что? – пожал плечами Креол. Он то и дело бросал ревнивые взгляды на драгоценную сумку, лежащую на бортике: маг наотрез отказался оставлять ее в раздевалке.

– Надо подарить что-нибудь, – сердито посмотрела на него девушка. – Хотя что ему можно подарить – он глухой и в маразме…

– От глухоты я могу вылечить, – предложил Креол. – А вот от маразма… да, это потруднее… Даже не знаю. Суть проблемы в том, что маразм – естественное приложение к старости. Чтобы от него избавиться, нужно человека прежде всего омолодить. А это не самая легкая задача…

– Но все-таки можешь? – заинтересовалась Вон.

– С трудом, – честно признал Креол. – Ты же видела, на какие ухищрения я сам пошел, чтобы добиться бессмертия. Да, бессмертие… – счастливо улыбнулся он. – Я заработал его сам, вот этими руками…

– А тебе не надоест жить вечно? – с плохо скрытой завистью спросила Ванесса.

У нее, кстати, с некоторых пор появился еще один стимул учиться магии – ей тоже хотелось как можно дольше оставаться молодой и красивой. Впрочем, леди Инанна пообещала ей это обеспечить… но Вон не очень-то хотелось быть обязанной этой божественной bitch.

– Может, когда-нибудь и надоест, – пожал плечами Креол. – Лет так через сто… тысяч. Когда надоест, тогда и буду думать. Хотя мне почему-то кажется, что никогда не надоест.

– Астаро учит нас, что следует повиноваться естественному ходу вещей, – вставил свою реплику лод Гвэйдеон. – Если бы Пречистая Дева хотела, чтобы люди жили вечно, она бы…

– …ничего не смогла сделать, – закончил Креол. – В таких вещах боги ничего не решают – это прерогатива Творца. Как он сказал, так и есть.

Лод Гвэйдеон недоверчиво нахмурился, но в спор вступать не стал. В конце концов, святому Креолу виднее.

– Да, а когда у тебя день рождения? – вдруг вспомнила, почему вообще затеяла этот разговор, Ванесса. – За полгода так и не раскачалась спросить… И у вас, лод Гвэйдеон?

– Я родился четырнадцатого эскаллора, леди Ванесса.

Вон начала пересчитывать, какой это будет день по земному календарю. Получалось плохо – календари двух миров совпадают не полностью. Каабарский год на восемь дней короче, а сутки – на полторы минуты длиннее. Разница невелика, но вполне ощутима.

К тому же с математикой у Ванессы всегда были проблемы…

– А ты? – спохватилась она, пихая в бок Креола.

– Первого числа месяца изи-изи-гар-ра, – равнодушно ответил тот. – По вашему календарю это будет где-то около двадцатого января.

– Черт, значит, уже проехали… – огорчилась Ванесса. – Что ж ты раньше не сказал?

– Не понимаю я этого вашего обычая – рождение праздновать, – хмыкнул маг. – Ну что тут хорошего – ты состарился еще на год. Чему тут радоваться? У нас в Шумере этот день или совсем не отмечали или отмечали трауром…

Ванессе такая точка зрения показалась странной, но, как ни странно, довольно логичной. Действительно, если посмотреть с этой стороны, день рождения не такая уж и радостная дата…

– Ну, это твое дело, – наконец ответила она. – Но у нас на день рождения принято дарить подарки. Кстати, у меня он через месяц… намек понятен?

Совершенно неожиданно для всех круг лода Гвэйдеона лопнул. Все остальные купальщики аж подскочили от неожиданности, но сам паладин только дернул носом и флегматично пошел на дно, без особого успеха пытаясь выпутаться из резиновой хреновины. На Каабаре таких штук, само собой, не было, так что лод Гвэйдеон просто не умел с ними обращаться. Креол и Ванесса одновременно нырнули следом.

– Опять вы этот ножик в плавках спрятали? – строго спросила Вон, когда фыркающий паладин был вытащен на берег.

– Простите, леди Ванесса, – покаянно достал мизерикордию из кармашка на плавках лод Гвэйдеон. – Без оружия я чувствую себя совсем голым…

– Да, но вы портите уже третий круг! – пожаловалась девушка. – Он же у вас острый, как булавка!

– Конечно, острый, – гордо блеснул серебристым лезвием паладин. – Это мизерикордия, леди Ванесса, – «оружие последней услуги». Его используют, чтобы добивать смертельно раненых воинов через забрало. К тому же это тоже кереф.

– Сэр, простите, но в бассейн запрещено проносить острые предметы, – учтиво сообщил подошедший спасатель. – Пожалуйста, отдайте это мне.

Лод Гвэйдеон невозмутимо вложил мизерикордию в кожаный чехольчик и вновь прицепил ее к плавкам. Протянутую руку он проигнорировал.

– Сэр, я вынужден настаивать…

Ноги крепыша неожиданно заскользили, он поехал вперед и с оглушительным плеском грохнулся в бассейн. Креол насмешливо хмыкнул, стряхивая остатки заклятия Ледяной Ноги. Этот маленький фокус на несколько минут устранял трение между ногами жертвы и тем, на чем он стоял. В результате – то, что произошло.

– Все, пошли отсюда… – вздохнула Ванесса, глядя, как ужасно озадаченный спасатель вылезает из бассейна и тут же вновь шлепается на копчик. – В следующий раз поедем в Лас-Вегас и будем играть в казино – в аквапарк я вас больше не поведу. Хотя это все равно был последний аквапарк в штате – из всех остальных нас уже выгнали…