Хотя может все-таки спросить для порядка, в чем это будет выражаться? А то я так и не понял толком, что конкретно мне тут сулят.
– Думай быстрее, – сухо напомнил Йог-Сотхотх. – Времени мало.
– Почему?
– Через десять минут наступит полночь.
– И что будет?
– Полночь.
– И все?
– Все. Поэтому думай быстрее.
Меня в очередной раз переклинило. Будь на моем лбу кожа – пошла бы сейчас складками.
Вот что он имеет в виду? Кто-нибудь может объяснить?
– Да не пытайся ты это понять, патрон, а то окончательно свихнешься, – подал голос Рабан. – Он же не человек.
Да, верно. Йог-Сотхотх не человек. И логика у него нечеловеческая. Забывать об этом нельзя ни в коем случае. Подойдешь к демону с привычной меркой – быстро поймешь, как сильно ты неправ.
Может, солгать? Притвориться, что я согласен, усыпить бдительность? Нет, дохлый номер. Йог-Сотхотх наверняка почувствует, если я попытаюсь с ним хитрить. Да и договор… мне же придется заключать договор.
А после этого пути назад уже не будет.
– Я отказываюсь! – поднялся на ноги я. В голосе почему-то прорезались визгливые нотки. – Вы наверняка хотите меня надурить! Ни хрена не получится!
Как-то очень по-детски у меня это прозвучало. Перенервничал малость, вот и сорвался.
– Патрон, да не дури ты! – жалобно взвыл Рабан. – Не руби сплеча, будь дипломатичней! Таким крупным шишкам нельзя отказывать вот так грубо! Помягче нужно!
– Ты хорошо подумал, Лаларту-младший? – холодно прошипел Йог-Сотхотх.
– Лучше некуда.
– Тогда подумай еще вот о чем. Я знаю твое настоящее имя. Я знаю, откуда ты здессссь взялся. Я знаю о тебе даже такое, чего не знаешшшь ты сам. Теперь подумай, что я еще о тебе знаю.
– В смысле?..
– Если ты надеешься просто скрыться от возмездия сссс помощью дурацкого фокуса энгахов – лучше сразу забудь.
Блин. Он и про это тоже знает.
– Да, я знаю, что ты энгах, – как будто прочел мои мысли Йог-Сотхотх. – А еще я прекрасно знаю, что энгахи не умеют распахивать Врата одним лишшшь усилием воли. Их Слово звучит по-разному, но оно всегда довольно длинное. Начнешшшь его произносить – умрешшшь в тот же миг.
Так, минуточку… Вот здесь у меня вдруг сверкнула искорка надежды. И Рабан ее тоже уловил, потому что возбужденно затараторил:
– Патрон, а ведь он думает, что ты сам говоришь это Слово! Значит, про меня он ничего не знает! Значит, разведка все-таки собрала неполные данные! Значит, у нас еще есть один туз в рукаве! Значит, мы все-таки можем незаметно смыться! Будем смываться, а?! Давай смоемся! Прямо сейчас, а?!
Йог-Сотхотх на эти вопли никак не отреагировал. Похоже, он и в самом деле не подозревает о присутствии Рабана. Наконец-то моя личная шизофрения для чего-то пригодилась…
– Я не шизофрения, я настоящий, – обиженно заявил Рабан. – Ну так что, начинать?
«Нет, погодь минутку. Попробуем нарыть еще какой-нибудь инфы. Чтоб не с пустыми руками драпать».
Я задумался. Я очень крепко задумался. При этом, естественно, стараясь не встречаться взглядом с Йог-Сотхотхом. Эти жуткие фасетчатые глаза… почему я раньше не замечал, до чего они жуткие? Такое впечатление, что тебя выворачивают наизнанку, вытягивают все мысли, желания и стремления, оставляя только пустоту и отчаяние…
– Решайся, Лаларту-младший, – холодно прошипел Йог-Сотхотх. – Мое терпение небезгранично, я не собираюсь ждать вечно. Близится переломный момент. Уже скоро Азаг-Тот обретет новое тело. Уже скоро Лэнг возродится из пепла подобно фениксу. И Врата Древних уже скоро вновь распахнутся, выпустив нас на свободу.
Меня передернуло. Вновь вспомнилась история Плонета. Вспомнился ужас, творившийся там, когда Нъярлатхотеп и несколько демонов – буквально горстка! – сумели прорваться сквозь Врата. Им выпал выигрышный билет – и они забрали столько призов, сколько поместилось в пасть.
Сейчас Плонет – мертвый мир. Нисколько не похожий на то цветущее великолепие, что было сто с чем-то лет назад. От цивилизации остались обломки. Руины городов и ржавеющие машины.
Лазеры, танки, реактивные самолеты, ядерное оружие… Демоны с легкостью обратили человеческое оружие против его же создателей…
Правда, в конце концов плонетцам удалось изгнать захватчиков из другого мира… ценой гибели своего собственного.
– Так что ты надумал, Лаларту-младший? – прервал мои мысли нетерпеливый шип Йог-Сотхотха. – Я даю тебе последние десять секунд. Если через десять секунд твои уста не произнесут клятву верности, ты станешь мокрым пятном на этом ониксовом полу.
Все, больше ждать нельзя. Надо сматываться немедленно. Йог-Сотхотх – пахан конкретный, у него слово железное. Мужик сказал – мужик сделал.
Рабан все понял без лишних слов. В голове зазвучало нечто вроде скороговорки на непонятном языке:
– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии!
– …Три!.. Два!.. Один!.. – тем временем угрожающе шипел Йог-Сотхотх, скручивая змеиный хвост кольцами. – Время вышло! Твое слово?!
– До свидания! – ухмыльнулся во всю пасть я, делая ручкой.
– Эссеееаааааааа! Алаасса! – довершил Слово энгахов Рабан.
И я переместился между мирами.
Вот скажите, вы когда-нибудь перемещались между мирами? Не думаю. Есть у меня такое подозрение, что подавляющее большинства хомо сапиенсов подобного опыта не имеет.
Не знаю, почему я так думаю. Интуиция, наверное.
Но в любом случае – ничего особенного при этом не испытываешь. Во всяком случае при том способе, который используют энгахи. Вот другие пути частенько несут разные интересные и далеко не всегда приятные побочные эффекты.
Говорят, что может заболеть голова или возникнуть такое ощущение, будто тебя разбирают на миллиард кусочков и тут же собирают заново. Часто появляются всякие видения – светящиеся тоннели, сюрреалистические картины и образы. Слышатся всякие звуки и тому подобное. Различные побочные эффекты присутствуют часто.
Но путь энгахов – самый быстрый, легкий и удобный. Во всяком случае из тех, о которых мне известно. Произносишь особую кодовую фразу в нужной тональности… и вуаля! Никаких тебе тоннелей, никакого скольжения по бездонному Хаосу и потусторонних видений. Просто перед глазами какое-то мгновение двоится, пока смотришь сразу на два мира одновременно.
Неслабое зрелище, доложу я вам.
Девять Небес. Третье Небо. Хрустальные Чертоги миледи Инанны.
При виде всего этого я едва удержался, чтобы не смахнуть пот со лба. Яцхены не потеют, но некоторые привычки у меня до сих пор остались человеческие.
Такое сразу блаженство разлилось в душе, такое умиротворение…
– Есть еще похер в похеровницах! – облегченно выдохнул я, суя нижние руки в карманы. – Ну что, наведаемся на ковер к начальству? Ох, чувствую, будут мне сейчас голову мылить…
Сам не пойму, что заставило меня в следующий миг сигануть в сторону. Мое чувство Направления?.. Интуиция?.. Или просто счастливый импульс?..
В любом случае этот резкий прыжок спас мне жизнь. В воздухе просвистело что-то невидимое – невидимое, но очень даже ощутимое. Хрустальная земля Третьего Неба распоролась глубокой бороздой – словно плуг со всего размаху вонзили. Да не простой плуг – алмазный. Обычные металлы это покрытие даже не царапают – я пробовал.
Отпрыгнув, скоренько отползаю назад, спеша оказаться подальше от прежнего места.
Стало очень страшно.
И кому бы на моем месте не стало? Прямо в воздухе разверзается нечто вроде… с чем бы это сравнить? Нечто вроде рваной черной трещины. Трещины в самом мироздании. Это оттуда только что ударило невидимым когтем, едва не убившим меня на месте.
Черная трещина расширилась еще больше. И мне стало еще страшнее. Из этой бездонной дыры на меня глядит лицо – нечеловеческое, непостижимо жуткое лицо с парой фасеточных глаз, напоенных самой Тьмой.
Йог-Сотхотх.
– Мусор, – с ледяным безразличием прошипел он, высовываясь из портала по плечи. – Жалкий человеческий мусор. Ты думал убежать от Хранителя Врат? Подумай еще. От меня невозможно убежать. Тем более с помощью дурацкого фокуса энгахов. Я найду и достану тебя везде, корм. Даже скучно.
Видели когда-нибудь, как ползают тараканы? Я тоже так умею. Быстро-быстро, на всех восьми конечностях – как можно дальше от портала в Лэнг.
Но убежать от Йог-Сотхотха – задачка не для начинающих, тут он прав. Гибкое змеиное тело метнулось вперед со скоростью света, ударяя меня… чем он меня ударил?.. Я даже не успел разглядеть.
Отшвырнуло так, словно попали баллистической ракетой.
В следующий миг меня хлестануло чем-то невидимым. Все тело рассекло страшной болью, по хитину прошел косой разрез. Оттуда хлынула черная слизь – субстанция, хвастливо нареченная профессором Краевским краевином.
Но я даже не успел осознать, как мне сейчас больно. Меня вновь ударили. Невидимый шип на сей раз вошел прямо в грудную клетку, пробив ее насквозь. Глаза вылезли из орбит, пасть раскрылась в беззвучном крике – меня же убивают!!!
Сопротивляться?.. Даже звучит смешно. С тем же успехом гусеница может сопротивляться паровому катку. Все, на что меня хватает – ползти, ползти к ослепительному свету Хрустальных Чертогов.
Надеяться…
Новый удар – теперь нематериальный. Прямо в мозг. Ментальное давление чудовищной мощи – разум коверкается, плющится, мозги буквально вытекают через уши. Чей-то чужой голос в голове хохочет и рыдает одновременно, требуя немедленно прекратить сопротивляться, лечь на землю, расслабиться и сдохнуть. Рабан по мере сил приглушает этот ужас, но силы у него уже на исходе – мой керанке практически визжит от боли.
Это называется Крик Бездны – мощнее него разве что Зов Ктулху.
Блин, сознание меркнет… Йог-Сотхотх уже давно мог бы меня убить – и не просто убить, а размазать, как блоху. Однако пока что он меня щадит – видно, хочет растянуть агонию. Хочет, чтобы я как следует прочувствовал, что происходит с прогневившими Хранителя Врат Бездны.
А ведь он до сих пор не выбрался из портала полностью… Агонизируя, я отполз довольно далеко – даже в столь плачевном состоянии я по-прежнему куда шустрее человека. На целый километр, наверное, уже отдалился от черной трещины в воздухе. Туловище и голова Йог-Сотхотха нависают прямо надо мной, на кошмарной роже светится какая-то мрачная удовлетворенность… но хвост до сих пор по другую сторону портала, в замке Кадаф.
Ни хрена ж себе он растянулся! Куда там резиновому шлангу!
Однако поражаюсь я себе. Возможно, мне осталось жить минуты полторы. Возможно, я прямо сейчас сдохну, как таракан, раздавленный тапочком. Но все равно нахожу в себе силы юродствовать и зубоскалить.
И откуда во мне это берется? Может быть, хиханьки и хаханьки для меня – нечто вроде защитного механизма? Чтобы совсем не скатиться в пучину отчаяния. А то я уже давно балансирую на грани сумасшествия. Собственно, с самого рождения.
Зато и к дамокловому мечу, постоянно висящему над головой, я тоже привык уже давно. Смерть уже как-то не особо и страшит.
А интересно, что меня ждет на другой стороне? Надеюсь, не большая сковородка…
Хрустальные Чертоги! Корчась и ползя, я незаметно сам для себя добрался до особняка миледи. Ну что же там никто не чешется?! Неужели до сих пор не прочухали, что тут творится?!
– ААААААААААААААААААА!!!
Это я кричу. Кричу, как никогда еще в жизни не кричал. Потому что меня подняло в воздух чем-то вроде невидимых клещей, сдавливая покрепче любых тисков. Сверхпрочный хитин треснул во множестве мест.
Но если бы еще только это! Йог-Сотхотх с ласковой улыбкой садиста единым рывком оторвал мне… да всё! Дернул в одиннадцать сторон разом, к чертовой матери оборвав яцхену хвост, крылья, ноги и все шесть рук.
Как же больно, мать его иху… Так больно мне было в жизни всего… да я уже со счету давно сбился. Не знаю, сколько раз. Много. Слишком много.
Хрустальная земля уже вся залита моей черной слизью… Валяются мои руки и хвост… и все еще подергиваются. Надо же. Прямо как лапки у сенокосца. Аж смеяться хочется.
Только вот я почему-то не смеюсь. В глазах мутнеет. В голове полный мрак. Все-таки яцхен – на удивление живучая тварь. Человек отбросил бы коньки уже раз двадцать. А я жив даже в таком отвратном состоянии.
Но терпеть осталось уже недолго…
– Тебе не следовало отвергать мое предложение, корм, – холодно прошипел Йог-Сотхотх, приблизив меня вплотную к лицу. – Теперь твоя душа отправится в Бездонный Хаос. Навечно.
Склизкие когти зловеще щелкнули. И я понял, что вся боль, которую я испытывал до этого, была еще вполне терпимой. В голове лопнула какая-то невидимая пружина и перед глазами поплыли разноцветные круги. Мозг словно просверлило раскаленным буравом. Где-то на заднем фоне дико заверещал Рабан.
А потом Йог-Сотхотх размахнулся и швырнул меня к Хрустальным Чертогам. Изуродованный обрубок, который он от меня оставил, с силой впечатался в стену и прилип, оставив паутину трещин. Вниз потекла прозрачная маслянистая жидкость.
– Было больно… – прохрипел я, медленно сползая по стене.
– А будет еще больнее, – презрительно пообещал Йог-Сотхотх, взмывая высоко в воздух. – Пришло время сгинуть, отродье. Последнее слово?
– Сам дурак, – чуть слышно прошептал я, безуспешно пытаясь сфокусировать взгляд.
В воздухе замерцал невидимый коготь. Страшное оружие Йог-Сотхотха, способное уничтожить кого угодно и где угодно. Именно им был убит один из величайших демонологов в истории человечества – Абдул аль-Хазред.
– Патрон, нам хана!.. – чуть слышно донеслось до меня сквозь непереносимую боль. – Патрон, нам каюк!.. Патро-о-он!..
– Заткнись… – еле-еле выговорил я. – Заткнись лучше…
Вместе со словами из пасти хлынул поток черной слизи.
Глава 4
Нет, конечно, Йог-Сотхотх меня не убил. Иначе как бы я смог об этом рассказать?
Я это давно заметил – если повествование идет от первого лица, то можно не бояться, что главный герой погибнет. А вот если от третьего… тут всякое может случиться. Дон Кихот умер, Гамлет умер, Ромео и Джульетта умерли, Анна Каренина умерла, Остапа Бендера – и того зарезали. В следующей книге, правда, он ожил, но это уже к делу не относится.
Так что я жив, не сомневайтесь. Раз думаю всякую хренотень – значит, пока не сдох.
Каким образом я выжил? Ну, дело в том, что на шум наконец-то вышла хозяйка хаты. При виде Инанны даже Йог-Сотхотх отвлекся и замер с подъятым когтем. В фасетчатых глазах на миг промелькнуло что-то вроде смущения… хотя может и показалось. У меня сейчас перед глазами и круги плавают, и радуга мерцает, и даже розовые слоны уже появлялись.
– Ахррррррр… – тихо-тихо проворчал архидемон, меряя Инанну холодным взглядом.
Прекрасная богиня наклонила голову набок и с любопытством спросила:
– А что здесь происходит?
Дурацкий вопрос. На диво дурацкий вопрос. Меня тут колбасят по полной, а она спрашивает, что происходит. Сама не видит, что ли?
Похоже, Йог-Сотхотху тоже стало смешно. Он отвернулся от меня и с тихим клацаньем навис над Инанной. Будь миледи просто красивой женщиной в белом платье, каковой в данный момент кажется, она бы наверняка пронзительно завизжала. Червяк в километр длиной, да еще с этакой харей и когтищами, да еще капающий слизью…
Хотя может и не в километр. У меня рулетки с собой нет, а глазомер хреновый. Два глаза вообще ничего не видят, а третий… тоже не телескоп, в общем.
– А, так вы тут заняты… – совершенно спокойно констатировала Инанна, отступая на шаг. – Ладно, продолжайте, не буду вас отвлекать.
И в следующий миг она просто исчезла. Растаяла в воздухе… хотя нет, не растаяла. Просто в данное мгновение все еще здесь, а в следующее – уже нету. Словно стерли из кадра.
Это не просто какая-то там телепортация, как у колдунов. Это, если можно так выразиться, смена местонахождения. Для бога переместиться в пространстве – что переключить канал телевизора. В одно мгновение – хоть на Гаваи, хоть на Юпитер, хоть в Туманность Андромеды, хоть в шестое измерение.
Достаточно просто пожелать.
– Враг сбежал! – язвительно и вместе с тем чуть растерянно хохотнул Йог-Сотхотх. – Легкая победа!
Куда уж легче. Вот дерьмо-то, а? Конечно, я и раньше знал, что миледи не слишком охотно участвует в драках, но все-таки на что-то надеялся…
Хотя выручить она меня все же выручила – Йог-Сотхотх отвлекся и, похоже, совершенно позабыл о некоем недобитом яцхене. Теперь он ломает дворец. Исполинское змеевидное тело ходит волнами и закручивается в спираль, круша Хрустальные Чертоги, как песочный замок. Воздух бурлит и клокочет, взрываясь невидимыми вспышками в тысячах мест сразу. Шпили, башенки, балконы, галереи – все разлетается в клочья, тут же истаивая невесомой сверкающей пылью.
– Хорошая хата была, патрон… – грустно произнес из глубин сознания Рабан.
Интересно, как я сейчас выгляжу со стороны? Искалеченная трехглазая мерзость, медленно-медленно сползающая по разноцветному хрусталю, оставляя грязные потеки кровянистой слизи. Неаппетитное, должно быть, зрелище.
И это только вопрос времени, пока весело отрывающийся Йог-Сотхотх не спохватится, что кое-кого не добил. В крайнем случае – просто разрушит к чертям и ту стенку, к которой прилип я. Ему уже недолго осталось.
Кажется, там внизу появились солнечники. Подарок бога Шамаша, семьдесят бойцов из его личной гвардии. Парни бросились в бой не задумываясь… и лично мне очень интересно, где они прохлаждались до этого. На тараканьих бегах играли?
На некоторое время солнечники Йог-Сотхотха заняли. Минут на пять где-то. От силы на шесть.
А потом ликующий архидемон вновь вернулся к игре в стенобитное орудие.
– Семьдесят – ноль в пользу Лэнга, – печально озвучил счет я, глядя на исход побоища.
От солнечников осталось удивительно мало… собственно, вообще ничего не осталось. Йог-Сотхотх их просто… прекратил. Прекратил их существование. Это даже не магия, это что-то намного более мощное.
По крайней мере у меня положение начинает понемножечку выправляться. Все-таки регенерация в моем теле идет с феноменальной, прямо-таки неприличной скоростью. Особенно здесь, во владениях леди Инанны. Здесь сам воздух напоен жизнью.
Зрение уже почти восстановилось. На месте оторванных конечностей что-то булькает, там проклевываются своеобразные «почки». Если Йог-Сотхотх даст мне полчасика времени – возможно, сумею втихаря смыться.
Улететь вряд ли – в крыльях у меня очень мало краевина, так что они восстанавливаются медленнее всего. Их мне уже несколько раз отрывали (вот такая вот хреновая жизнь!) – каждый раз потом ждал сутки, а то и двое, пока не отрастут заново.
Над одной из башен взметнулось облако черного дыма. Загорелось что-то?.. Странный какой-то дым – черный с желтизной, поблескивающий тонкими молниями. Из облака слышны звуки – что-то вроде тонкого рыдающего хохота. Причем на два голоса.
Ума не приложу, что бы это могло быть. В Хрустальных Чертогах вроде бы нечему породить такое дымное облако. Даже Йог-Сотхотх уставился на него в явном недоумении.
Но в следующую секунду мы с ним думать забыли о непонятном явлении. Кадры снова сменились. В переносном смысле, конечно. Просто перед дворцом Инанны прямо из воздуха выросли четыре фигуры. Сама хозяйка дворца, два важных длиннобородых старика и гигантский паук.
Йог-Сотхотх тоже их заметил. И резко прекратил безобразия. Длиннющее тело изогнулось вопросительным знаком, когти заскрежетали, фасетчатые глаза налились злобой.
– Друзья мои, умоляю, защитите меня от этого беспардонного вторжения! – звонко воскликнула Инанна, указывая на архидемона.
– Положись на меня, Прекраснейшая, – поцеловал ей руку старик слева.
– И на меня тоже, – поцеловал ей другую руку старик справа.
Друг на друга эти двое поглядывают с явной ревностью.
– Энлиль!.. – сумрачно прошипел Йог-Сотхотх. – Шамаш!.. Вы!..
Если бы у меня было сердце, оно бы сейчас застучало с облегчением. Прибыла тяжелая артиллерия! Владыка океанов Энлиль, солнечный бог Шамаш и паучий царь Анансэ. Плюс еще сама миледи Инанна.
Один против четверых Йог-Сотхотх махаться не станет точно – он же не дурной.
Этих троих я раньше уже встречал – у них тоже хазы на Девяти Небесах. В Хрустальные Чертоги Инанны они захаживают частенько – чайку попить, посплетничать о всяком-разном.
Хотя на самом деле я не знаю, о чем разговаривают между собой боги. Меня на эти междусобойчики ни разу не приглашали. Миледи в таких случаях всегда просила меня покурить где-нибудь в другом месте.
В обычное время боги и выглядят обычно – те же люди, только… идеализированные. На божественном лике вы не найдете ни прыщика, ни бородавки, ни морщинки. Точнее, морщины встречаются, но только если это часть образа – скажем, убеленный сединами старец, само воплощение мудрости. Соответственно, богиня красоты – идеал красоты, любой модельный журнал без раздумий поставит на обложку. Если одежда или доспехи – так безупречно чистые, словно нарисованные.
Ни единого признака… несовершенства.
Но сейчас… Вы никогда не видели разгневанного бога? Счастье вам и радость. Энлиль, Шамаш и Анансэ в одно мгновение выросли выше небоскребов. В руке Энлиля материализовался исполинский трезубец, по всему телу побежала искрящаяся река, над головой повисла грозовая туча. Шамаш засветился ярче всякого солнца, вокруг головы запылали ослепительные сполохи. А уж Анансэ… японский Годзилла рядом с этим чудовищем – милый маленький котенок, уж вы мне поверьте.
Вырос и Йог-Сотхотх – вырос пуще прежнего. Все-таки он не только архидемон, но и Темный бог – один на один он будет достойным противником любому из этих троих. Исполинский бог-червь защелкал когтями, угрожающе шипя.
– ДА КАК ТЫ ОСМЕЛИЛСЯ НА ТАКУЮ ДЕРЗОСТЬ, НАГЛЫЙ ЧЕРФФЯК?!! – разъяренно заскрежетал Анансэ. – МОИ ПАУКИ ОБРАТЯТ ФФ ПЫЛЬ ФФЕСЬ ТФФОЙ ГАДЮЧНИК!!!
– ТЫ НАРУШИЛ ГРАНИЦУ, ДЕМОН! – присоединил свой трубный глас Энлиль, потрясая трезубцем. – МНЕ ЧТО, ПРЕВРАТИТЬ ТВОЙ КАДАФ В ЩЕБЕНЬ?!
А Шамаш промолчал. Но сияние, исходящее от него, усилилось так, что я отвернул голову – повелитель солнца способен сжечь дотла целый мегаполис, просто взглянув на него чуть пристальнее.
Йог-Сотхотх тоже не остался в долгу. Страшные когти заискрились синим, хвост часто запульсировал, фасетчатые глаза превратились в настоящие черные дыры, поглощающие дневной свет.
Буквально кожей чувствую, как раскаляется и дрожит воздух, как разливаются волны жуткого, звенящего напряжения. Среднестатистический человек в присутствии разгневанного бога мгновенно теряет сознание или даже рассудок. Только очень сильный духом способен выдержать подобный прессинг.
Я и сам держусь из последних сил – причем исключительно благодаря поддержке Рабана.
– У вас есть полный доступ, друзья мои, – спокойно произнесла откуда-то снизу Инанна. Она единственная не сочла нужным принимать боевую стойку.
Архидемона ее слова явно не порадовали. Хотя я не совсем понял, что миледи имеет в виду. Кажется, на чужой территории боги связаны определенными ограничениями – уж не знаю, в физическом ли смысле или это просто нечто вроде кодекса чести. Король в чужой стране тоже ведь не обладает такой властью, как в собственной… наверное, и у богов есть что-то наподобие.
Дома, как говорится, и стены помогают.
Никогда не видел битвы богов. И не особо горю желанием увидеть. Как я слышал, после такой битвы не остается ничего живого в радиусе… да хрен его знает. Разгневанному богу ничего не стоит швырнуть в противника остров Сицилию или обрушить ему на башку Луну. Известны случаи, когда богу-победителю приходилось заново заселять планету, на которой этот товарищеский матч происходил.
Или даже не заселять, а творить.
Хотя вы меня не особо слушайте. Сам-то я ничего такого никогда не видел. Основываюсь на слухах. А слухам верить нужно осторожно, с оглядкой – там обычно вранья процентов на девяносто.
Но тем не менее. Кур-Галь Могучий Утес Энлиль. Солнце Мертвых Душ Уту-Шамаш. Великий Паук Анансэ Кокуроко. Хранитель Врат Бездны Йог-Сотхотх. Если эти четверо схлестнутся в рукопашной… честное слово, я предпочту ядерную войну.
Йог-Сотхотх смерил злющим взглядом спокойно стоящую Инанну. С его когтей-парусов заструился зеленоватый пар. Исполинский архидемон свирепо прошипел, подаваясь вперед:
– ТЫ ЗАИГРАЛАССССЬ, ДЕВОЧКА! НЕПРОСТИТЕЛЬНО!
Дорогу ему преградил Анансэ. Восьминогое чудовище раскрыло челюсти, извергая поток бурлящего яда. Бог-паук и бог-червь бешено заскрипели друг на друга.
– СДЕЛАЙ ШАГ, И Я РАЗОРФФУ ТЕБЯ ФФ КЛОЧЬЯ, ЧЕРФФЯК! – проревел Анансэ, источая отраву всем телом.
– ЕЩЕ НЕИЗВЕСТНО, КТО КОГО, ПАУЧИШКО… – со свистом ответил Йог-Сотхотх. Земля под ним задымилась и растрескалась, словно на поверхность прорвался вулкан.
Напряженное противостояние длилось несколько секунд. Боги сверлили друг друга недобрыми взглядами, но не двигались с места. А потом они одновременно начали уменьшаться, возвращаясь к обычным, «бытовым» обликам. Чудовищное давление на психику ослабло, а потом исчезло совсем.
Кажется, все. Пузами померились, рогами пободались. Отношения успешно выяснены.
Разборка окончена.
– Теперь уходи, – холодно скомандовал Энлиль, поднимая трезубец. – Не вынуждай меня призывать Космический Океан.
– Я ухожу, – прошипел Йог-Сотхотх, скручиваясь кольцами. – Ухожу. И очень надеюсь больше никогда никого из васссс не увидеть.
– Не надейся, – удивительно холодным голосом произнесла Инанна. – Ты разрушил мой дворец, демон. Ты прекратил существование моих подданных. Ты за это ответишь.
– Что? – медленно повернулся к ней Йог-Сотхотх. – Это что, объявление войны?..
– Войны?! Войну объявляешь мне ты, демон! Как ты осмелился вторгнуться в мой дом так беспардонно?! Будьте моими свидетелями, боги, будьте же свидетелями!
– Мы всё видели, – согласно кивнул Шамаш. – Мы свидетельствуем. Ты в своем праве, Прекраснейшая.
– Ты в своем праве, – эхом повторил Энлиль.
– Мы согласны, – присовокупил свой голос Анансэ.
– У тебя есть свидетельство и согласие, – подытожил Шамаш. – С нашей стороны препятствий не будет. Ты можешь не бояться ничьего вмешательства.
– Ну что ж, демон, теперь жди ответного визита, – мило улыбнулась Йог-Сототху Инанна. – Он не заставит долго ждать.
Архидемон несколько секунд молчал, меряя прекрасную богиню странным взглядом. А потом колко рассмеялся:
– Теперь кое-что проясняется. Вот как ты решила это подать, значит… А ведь я еще удивился поначалу, отчего занавесь была снята… Нет, я знал, что ты на редкость хитрая сука, но раньше не понимал, до какой степени…
– Ты разрушил до основания мой дворец и еще смеешь оскорблять меня, демон?
– Дворец?! – начал яриться Йог-Сотхотх. – А что насчет одного из моих верноподданных архидемонов?! Что насчет Лаларту, которого ты обманом завлекла в свое логово и безжалостно убила?! Разве не ты первая воткнула топор нам в спину?! Разве не я здесь пострадавшая сторона?!
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – с подчеркнутым безразличием отвернулась Инанна. – Если вздумал обвинять кого-то в преступлении, потрудись вначале представить доказательства. В противном случае твои слова – навет и клевета.
– Навет?!! Клевета?!! – окончательно вышел из себя Йог-Сотхотх.
Змеиное тело метнулось вперед – прямо на хрупкую фигурку в белом платье. Вот сейчас захлестнет, раздавит, разорвет в клочья!..
Но ничего подобного. Не долетев какого-то метра, Йог-Сотхотх резко затормозил и ожесточенно заскрипел когтями, словно борясь с чем-то невидимым.
– Будь ты проклята, богиня!!! – в отчаянии зашипел он, глядя на равнодушное лицо Инанны. – Ты прекрасно знаешь, что я не могу причинить тебе вреда!!!
– Не можешь. Но пытаешься. Пытаешься уже не в первый раз. И мне это уже начинает надоедать. Быть может, мне стоит обратить на тебя Взгляд Смерти?
– Не надо! – не на шутку перепугался Йог-Сотхотх.
– Да, этого не надо, – забеспокоился и Энлиль, с явной опаской поглядывая на Инанну. – Прекраснейшая, не стоит применять… это. Всему есть разумные пределы.
– Простите меня, друг мой, – покаянно улыбнулась ему богиня, опуская глаза. – Я забылась.
– Я понимаю твои чувства, но… но все же не стоит перебарщивать. Ограничься обычными мерами, хорошо?
– Вы как всегда мудры и благоразумны, друг мой, – поклонилась Энлилю Инанна. – Я последую вашему совету.
Йог-Сотхотх следит за этим диалогом настороженно, с опаской. А я – с недоумением. Ни хрена не понимаю, о чем они вообще говорят.
– Сегодня ты переиграла меня, богиня, – прошипел Хранитель Врат Бездны. – Я уступаю тебе… пока что. Но это еще только первый раунд. Наша схватка еще только начата.
Кольца исполинского червя начали втягиваться обратно. В рваную черную трещину, по-прежнему пульсирующую над землей. Инанна устало вздохнула и отвернулась. Бог-паук Анансэ прищелкнул пальцами и растворился в воздухе… пальцами? А я и не заметил, в какой момент этот огромный паук принял человеческую форму… правда, с восемью глазами, но в остальном совершенно человеческую.
А Энлиль крикнул Йог-Сотхотху вслед:
– Эй, скоро уже ваш тухлый кальмар проснется?
– Ктулху?.. – недоброжелательно зыркнул на него архидемон. – Ждем в ближайшее время.
– Вы его поторопите! Он надоел уже ворочаться! У меня из-за него мигрень обостряется! Если он у вас сам не проснется, я приду и помогу, понял?!
– Сами управимся, сами… – брюзгливо заворчал Йог-Сотхотх, исчезая в портале.
Энлиль неодобрительно покачал головой и сказал Шамашу:
– Говорил же я мальчишке – не нужно их так плотно запечатывать. Нет хуже, чем позволять всякой дряни копиться в закрытом сосуде…
