- Попробуйте попросить меня, а я не скажу вам "нет". Я когда-то работал уборщиком, - сказал Дэвид. - У меня даже парочка рекомендаций есть, если они вам пригодятся.
      Миссис Филдс посмотрела на него, как будто он свалился с неба.
      - А вы могли бы тут же приступить к работе?
      - О чем речь? - сказал Дэвид. - Только нам надо сперва утрясти вопрос со школьной формой. Нам надо экипировать Элейн.
      Миссис Филдс поглядела на нее оценивающе.
      - Я думаю, кое-что, может, и найдется, что будет ей впору. - Она встала и пошла поглядеть в шкафу, где хранились подержанные вещи.
      Дэвид подмигнул Элейн:
      - Все устраивается, а? - сказал он.
      "Погоди, - хотелось ей сказать ему. - Речь ведь идет обо мне. Меня-то почему ты не спросил? Где же твоя любимая свобода личности?"
      Ее отец был такой сильный, такой упрямый, большой, больше самой жизни. Опять он вынуждал ее оказаться там, где ей вовсе не хотелось быть.
      Она быстро стала печатать в уме, воображая, как ее пальцы бегают по клавишам одной из конторских машинок:
      "Дорогая мадам, от имени Вашей дочери Элейн Дженнифер Тейлор я обращаюсь к Вам со срочной просьбой, ответ оплачен: ПОМОГИТЕ!"
      Миссис Филдс вернулась с юбочкой и джемпером в руках.
      - Нам везет, - сказала она бодро. - Миссис Шульц забросила это сегодня утром. В очень хорошем состоянии и тебе подойдет по размеру, Элейн.
      Приложив их к Элейн, она сказала:
      - Отлично!
      - Берем, - сказал Дэвид. - Ну вот, Эли. Теперь ты успокоилась? - И, не дожидаясь, пока она ответит, он обратился к миссис Филдс:
      - Покажите мне, где у вас всякие ведра-щетки, и я быстренько вам все уберу.
      Элейн пошла к параллельным брусьям.
      Начинался дождь. Брусья были мокрые и скользкие, и упражняться на них было невозможно. Элейн стояла возле деревянных слег, которые окружали забором тренировочную площадку, и раздумывала, чем бы заняться. Неожиданно она почувствовала себя жутко уставшей. День, казалось бы, тянется целую вечность. На другой стороне улицы напротив школы в домах зажигались огни. Они выглядели тепло и радушно. Ей захотелось зайти в один из них, проскользнуть в их жизнь, сделаться хоть на несколько часов членом семьи, попить чайку, который ей приготовят, уютно и спокойно посмотреть телевизор.
      - У тебя что, дома нет, что ли? - сказала Линда Шульц над самым ее ухом.
      Сказала вполне добродушно, считая это шуткой, но сказанное настолько совпало с тем, о чем думала Элейн, что она истолковала слова Линды превратно.
      - Давай топай отсюда, - отрезала сердито.
      - Что? - переспросила Линда. - Ты чего вскидываешься? Я только хотела спросить: почему ты до сих пор здесь?
      - Ты сама почему? - ответила Элейн вопросом на вопрос.
      Элейн стеснялась сказать, что Дэвид занят уборкой. Она была уверена, что отец Линды не стал бы этого делать.
      - Я была на уроке музыки. - Линда взмахнула нотной папкой. - Мне просто туг короче идти. У меня экзамен на той неделе.
      При этом она скроила гримасу ужаса, но Элейн поняла, что все это одно притворство.
      Послышался свист я звяканье, обе повернулись и увидели, как Дэвид пересекал двор с ведром в одной руке и шваброй в другой. Он крикнул: "
      - Я скоро, Эли, я почти уже все сделал.
      Линда вскинула брови,
      - Это твой папа? - сказала она с любопытством. - Ой, какой огромный!
      Она засмеялась.
      - Что тут такого смешного? - спросила Элейн подозрительно.
      - Ничего, - ответила Линда все еще смеясь. - Мне надо бежать, мама будет беспокоиться. До завтра!
      Элейн направилась назад, в контору. Моросило.
      "Милая мамочка, а ты когда-нибудь обо мне беспокоишься?"
      Глава пятая
      Эндрю включил компьютер, и глубокая синева "Космических демонов" залила экран.
      - Давай, - сказал он Бену.
      Бен свистнул.
      - Здорово! - Он сел возле консоли и взялся за джойстик. - Никакого ключа?
      - Никакого.
      Через несколько минут Бен сказал:
      - Я не понимаю. Что надо делать?
      - Сдаешься?
      - Ни я коем случае. Но ты намекни.
      - Тогда спор нарушается, - сказал Эндрю.
      - Погоди минутку. Мне кое-что пришло в голову. Давай попробую.
      Так же, как Эндрю прошлой ночью, он снял часы в стал смотреть на мигающие минутки.
      - Правильно, - сказал Эндрю слегка разочарованный.
      - Ух! - воскликнул Бен, когда экран сменился. - Розовый дождь.
      Серебристый модуль столкнулся с аметистовым астероидом и взорвался.
      - Хитро! - сказал Бен.
      - Все идет по определенному шаблону, - объяснил Эндрю. - Потом уже нетрудно, когда ты его разгадаешь. Дай-ка я тебе покажу.
      - Ну, я выиграл спор или нет?
      Бен встал, и они поменялись местами.
      - Еще нет, - сказал Эндрю. - Еще много чего впереди.
      Бен вообще-то выиграл по тому, что первоначально задумал Эндрю, но ему не хотелось этого признавать. Ему показалось, что выигрыш дался Бену уж слишком легко. И два доллара отдавать ему тоже не хотелось.
      Он повел модуль, ловко избегая астероиды, он лавировал, уворачивался, ловко уклонялся от ударов. Его мозг действовал автоматически. Ничего другого не существовало, ничто не имело значения, только двигать модуль, только сохранить его невредимым, только повышать счет - больше, больше и больше.
      Пока он играл, сама игра набирала скорость, как бы стараясь помешать ему открывать ее тайны. Она становилась все труднее, все непредсказуемее: демоны появлялись в самых разных местах. Он должен был принимать решения в считанные доли секунд. Счет повышался: 16000, 17000. Вот, вот, сейчас. Он забыл про Бена. Но когда дошло до 19753, он услышал его возбужденный вскрик. Космические демоны сделались неподвижными, модуль исчез, на экране появился инопланетянин в белом костюме и в белом шлеме.
      - Он помахал нам, - не веря своим глазам, сказал Бен.
      Снизу на экране появилась надпись: АС АС АС АС АС.
      - Это про меня! - послышался ликующий возглас Эндрю. - Это я, Эндрю Хейфорд, - ас компьютерной игры,
      - Хватай пистолет, - крикнул Бен.
      Пистолет лежал черный и мрачный, поблескивая в правом верхнем углу экрана. В нижнем правом углу появилась цифра 3. Эндрю сманеврировал джойстиком, на это немедленно ответил инопланетянин, и тут же ожили космические демоны. Прежде чем инопланетянин смог добраться до пистолета, он был уничтожен взрывом красного огня.
      Эндрю почувствовал себя опустошенным. Ему показалось, что это его самого уничтожили. Цифра 3 в правом углу сменилась двойкой.
      - О, великолепно! - сказал Бен. - Их осталось еще двое. На этот раз попробуй достать пистолет.
      Эндрю потихонечку продвигал инопланетянина джойстиком, он тянулся к нему всем своим существом, желая, чтобы тот спасся и победил. И когда Эндрю понял, что ему все удастся, что он перехитрил космических демонов, волна невероятного возбуждения точно накрыла его с головой.
      - Ура! Тебе удалось! - закричал Бен.
      Получив оружие в руки, инопланетянин стал другим. Теперь он нападал. Игра начала пульсировать, как ритмично пульсирует человеческое сердце, в такт выстрелам по космическим демонам. Они растворялись и исчезали с пугающим стоном. Но на их месте стали появляться новые, которые казались более хитрыми, чем прежде. Они прятались, притворялись, что отступают, а потом неожиданно нападали. Наконец, двое из них выскочили по обеим сторонам инопланетянина, и ему некуда было податься. Игра издала глубокий электронный вздох. Такой же вздох вырвался и у Эндрю. Последний из трех инопланетян помахал мальчикам с экрана.
      - Дай я попробую, - попросил Бен. - Мне уже скоро уходить, а ты в любое время можешь поиграть.
      Эндрю поднялся с неудовольствием, и мальчики поменялись местами. Бен быстро работал джойстиком, продвигая инопланетянина к оружию. Он до того внимательно наблюдал, как играет Эндрю, и теперь он держал в голове последовательность их атак. Игра ведь была запрограммирована, демоны действовали не по своей прихоти, поэтому была какая-то возможность предвидеть, что они будут делать.
      - Бен! - крикнула Марджори снизу. - Тебе пора! Собирайся!
      И Бен собрался! Вот только что он сидел перед экраном компьютера, погруженный в игру, а в следующий момент его просто не стало. Вскрикнув от удивления, Эндрю вскочил со своего места. На экране инопланетянин продолжал сражение с космическими демонами, уворачиваясь, проскальзывая и отстреливаясь, но стул, на котором только что сидел Бен, был пуст, и джойстик при этом не двигался.
      Это длилось одно мгновение. Инопланетянин был застрелен а спину. Компьютер вздохнул. Бен с трудом перевел дух. Он снова сидел на стуле.
      - Ужас какой-то! - сказал он. - Я точно очутился там... внутри. Как будто инопланетянин - это и есть я сам... я стрелял в демонов, а потом меня самого... застрелили. Да... Игра... Но мне надо идти.
      Бен быстро сбежал по ступенькам, сам открыл наружный замок и помчался по дождю в сторону дома. Было прохладно и сыро, но ни прохлада, ни сырость не смогли смыть с него мрачного чувства, которое вызвала у него игра. Ему все время казалось, что краем глаза он что-то видит. Сгущающиеся тени позади уличных деревьев гляделись космическими демонами.
      Он побежал быстрее. Ему очень хотелось поскорее оказаться дома.
      - Выключи наконец компьютер, Эндрю, - сказала Марджори. - Обед готов.
      - Папа пришел? - спросил он спускаясь вслед да ней по лестнице.
      - Нет. Он звонил, что задержится в больнице.
      Она достала еду из духовки и поставила на стол.
      - Включи телевизор, Эндрю, я хочу посмотреть новости.
      Он смотрел телевизор, не понимая ни слова, и ел, не ощущая вкуса еды. Его голова была полна космическими демонами.
      Мама едва притронулась к еде. Она отодвинула тарелку и закурила.
      - Мам, - сказал Эндрю с упреком. - Папа взбесятся.
      - Но его же нет дома, правда? - возразила она, глядя на телеэкран. Хочешь что-нибудь на сладкое?
      - Потом, когда папа придет.
      - Хорошо. Надеюсь, что тебе удастся дождаться.
      Несмотря на то, что он был весь поглощен космическими демонами, до него дошло, что что-то в доме неладно.
      - Что случилось? - спросил он.
      - Ничего, - Марджори улыбнулась, и улыбка ее говорила: "Случилось, но к тебе это не относится, и ты в этом не виноват". Эндрю поднялся к себе а снова принялся за игру. Когда он ушел обедать, компьютер выключил. Сейчас включил его снова. Как обычно, засветился синий экран.
      Весь сплошное нетерпение, Эндрю начал проходить первоначальную последовательность игры. Как только бустеры отпали, Эндрю был уже готов к астероидной бомбардировке. Модуль слушался его ловких пальцев, его мозг и его руки как бы слились в одно целое. Он заставил себя сконцентрировать внимание только на том, чтобы достичь пистолета и начать уничтожать демонов. Дважды у него ничего не получилось. Демоны сумели прорвать его защиту, и он слышал их торжествующие вопли, когда инопланетяне аннигилировались.
      Когда появился третий инопланетянин, он сосредоточился еще сильнее.
      И вот оно случилось. Нужный счет и нужное время совпали. Инопланетянин двигался без помощи джойстика. Оружие оказалось у него в руках. Эндрю добился этого. Он была игре!
      Он превратился в пульсирующую массу импульсов и рефлексов, откликающихся на малейшее побуждение к действию. Неожиданное движение, малейший световой намек приводили к тому, что заключенная в нем энергия изливалась короткими толчками в направлении опасности через руку, оружием поражала демонов. Когда демон за демоном с диким стоном уничтожались, наполняя этими стонами темноту, он смеялся, но смех его был холодным.
      Какой-то странный голос появлялся. В нем слышалось уважение, и он льстил ему. Он говорил: "Молодец! Ты чемпион. Ты ас. Ты победишь".
      Эти слова заставляли его смеяться тем же самым холодным смехом.
      "Я - голос программы. Верь мне. Ничего не бойся", - точно кто-то отвечал ему.
      "Я не боюсь", - думал он. Пистолет все стрелял и стрелял, и Эндрю смеялся.
      Но его смех перешел в крик, когда он вдруг заметил, слишком поздно, что один из демонов прорвал его оборону. Эндрю почувствовал ужасный момент собственного уничтожения.
      На какую-то долю секунды у него появилось чувство, что он попал куда-то, откуда нет возврата, но вслед затем ощутил себя снова сидящим на стуле напротив экрана, и обычный мир окружал его.
      Вдруг он почувствовал волчий аппетит. Точно всю энергию из него выкачали.
      "Я примусь за игру после, - подумал он. - Сейчас надо пойти поесть".
      Отец был дома. Когда Эндрю открыл дверь своей комнаты, он услышал его голос внизу. Эндрю так был полон космическими демонами, что не понял сначала, что голос этот звучал громко и сердито. Но когда он открыл дверь в комнату, то даже ему стало ясно, что там идет скандал. Мама тут же резко вышла на кухню и включила посудомойную машину. Ему не было видно ее лица, но он видел лицо отца. Роб выглядел уставшим и подавленным. Губы его были плотно сжаты, казалось, что он сдерживает себя с огромным усилием. Что-то происходило с его глазами. Он почему-то часто-часто моргал.
      - Здравствуй, папа, - приветствовал его Эндрю. В этих обстоятельствах лучше всего было вести себя так, как будто ничего не произошло.
      - О, привет! Привет, Эндрю! - сказал Роб. Он тоже старался выглядеть обычным. Он попробовал улыбнуться, губы, его покривились, он махнул рукой.
      Роб понес свой стакан в кабинет, сказав, что ему еще надо поработать. Эндрю съел свой десерт и еще полпачки печенья и два яблока. Он так и не утолил голод, но мать отослала его наверх.
      - Ложись спать, - сказала она с притворной строгостью. - Сейчас же ложись спать.
      Когда он улегся, решил, что просто забудет про скандал между родителями.
      - Все ссорятся иногда, - сказал он самому себе. - Это ничего не значит.
      Глава шестая
      Это было несколько дней спустя. Дул леденящий ветер. Бен подпрыгивал в воротах школы, чтобы немножечко согреться. "Агаду-дуу-дуу... Тащи ананас и грушу потряси..." Ему нравилось пританцовывать в такт словам песенки. Ему казалось, что он сделан из пластика, гибкого и неломающегося.
      Школьный двор был полон ребят, но никто не обращал внимания на Бена, и заметил его только Джон Ферроне, когда проходил через ворота с Элейн. Он тоже запел:
      - "То направо, то налево, вверх, вниз и на коленки". Элейн умеет это танцевать. Попроси ее показать тебе.
      Жить по соседству с Джоном было все равно, что по соседству с репортером из газеты "Новости свидетеля". Джон смотрел на Элейн как на собственность, подаренную ему судьбой, и просто не мог не трезвонить о ней всем и каждому. Все, что становилось известно ему, тут же сообщалось всему классу.
      Она пожала плечами.
      - Что я буду ему показывать? Он и без меня умеет.
      - Но ты умеешь лучше, - настаивал Джон.
      - Покажи, - попросил Бен. Элейн положила сумку на асфальт и закатала рукава джемпера.
      - Вот как надо, - сказала она.
      Бен и Элейн прошли весь танец три-четыре раза, и, когда остановились, оба дышали тяжело и радостно смеялись. Появившийся в этот момент Эндрю бросил на них, похоже, что ревнивый взгляд.
      - Пойди сюда, - сказал он Бену.
      Бен послушно поплелся за Эндрю. Элейн пристально поглядела ил вслед.
      "Еще один угнетатель на марше", - подумала она.
      Ей нравилось танцевать "Агаду" с Беном. Она расслабилась и, возможно, в первый раз в этой школе почувствовала себя счастливой. И надо же было этому противному задаваке Эндрю Хейфорду прийти и все испортить.
      "И почему это Бен позволяет так собой помыкать? - думала она. - А Джон? А я?".
      Зазвонил звонок, и она побежала в класс.
      "Милая мамочка, тебе просто надоело, что тобой командуют? И поэтому ты исчезла, да?"
      - Все видели твои трусики. - сказала Линда, хихикая.
      Была перемена. Элейн вовсе не хотела выхваляться в школе. Но когда сегодня утром она увидала, как неуклюже третьеклашки пытались при ней пройтись на руках и колесом, она не могла отказать себе в удовольствии пройтись мимо них на руках профессионально и легко. Элейн пожала плечами:
      - Подумаешь, большое дело.
      - И мальчишки видели.
      - Ну и что? Я просто забыла подоткнуть юбку. Это ведь, кажется, не преступление.
      Линда пригляделась к ее юбке.
      - Это моя юбка, - сказала она громко. - Вот тут было пятно, которое я посадила в прошлом году. И это мой джемпер. На тебе надеты мои старые вещи.
      - Заткнись, - прошипела Элейн. - Незачем всем об этом докладывать.
      Она никак не могла понять Линду, в самом ли деле она ее ненавидела или говорила просто так, не думая.
      На самом деле недобрая кампания, которую Линда вела против нее, была вполне реальной, и это заражало весь класс каким-то неприятным беспокойством и нарушило то равновесие, которое царило до появления Элейн.
      У Линды были свои представления о том, какой должна быть девочка, и Элейн не соответствовала ни одному из них. Линда любила красивые, приятные, искусно подобранные друг к другу вещи. Она любила всякие хорошенькие "вещички", которые могла часами переставлять на своей парте. Она была таким человеком, который просто впадает в отчаяние, если у него нет чего-нибудь новенького и хорошенького из нарядов. Она любила батнички, и блузочки с оборочками, и ветровки с яркими аппликациями. В негласной иерархии класса, о которой никто никогда не говорил вслух, она считала себя первой девочкой, так же, как она считала Эндрю мальчиком номер один. Однако уверенность Эндрю в себе основывалась на внутренних чертах его характера. А Линда верила в себя не столько благодаря тому, кем она была, сколько полагаясь на то, что она имела. Когда на сцене появилась Элейн, у которой практически ничего не было, но которая могла то, что Линде было не суметь сделать, она сразу же ее основательно невзлюбила, а Элейн платила ей тем же, испытывая при этом и некоторое любопытство.
      В этот день Бен впервые понял, как Линда относится к Элейн. Раньше он не очень-то обращал внимание на Элейн, только любовался ее акробатическими номерами издали. А теперь он обнаружил, что смотрит на нее, вспоминая, как она танцевала "Агаду". Вскоре он обнаружил, что Линда провоцирует ее всеми возможными путями.
      В тот день у Бена с Эндрю произошла размолвка на большой перемене. Как только Эндрю заговаривал об игре, а он практически в последнее время ни о чем другом говорить не мог, Бен тут же вспоминал то ужасающее чувство унижения, которое ему пришлось пережить. Эндрю безумно хотелось, чтобы Бен пришел к нему и продолжил с ним игру, но Бен, который обычно делал то, что скажет Эндрю, категорически отказывался. На большой перемене он подтвердил свой отказ, и теперь Эндрю наказал его тем, что не замечал его, отводил взгляд, делал вид. что рядом с ним никого нет. Точно невидимый занавес разделил их, и это мучило Бена и даже наполняло чувством вины и раскаяния. Но тут он кое-что вспомнил в связи с "Космическими демонами".
      - Ты должен мне два доллара, - сказал он Эндрю, когда они выходили из класса.
      - Да брось ты, - сказал Эндрю. - Это не стоит двух долларов. Они достались бы тебе слишком легко.
      - Но мы же поспорили! - сказал Бен. - Слово надо держать. Ты бы заставил меня платить, если бы ты выиграл.
      - Ладно, ладно, - сказал Эндрю. - У меня сейчас нет. Я тебе потом отдам.
      Бен рассердился. Он знал, что у Эндрю есть деньги, он видел, как тот разменял пятидолларовую бумажку за завтраком. Эндрю глядел на Бена с вызовом, на его лице было заносчивое выражение, обычное для Эндрю, но раньше Бен старался его не замечать. Ему не хотелось ссориться с Эндрю, ведь он был его лучшим другом. Но зачем врать? И чего уж так вечно задаваться? Бен повернулся и пошел прочь, не говоря на слова.
      Линда Шульц потянула Эндрю за рукав.
      - Хочешь жвачку? - спросила она, вытаскивая ее из кармана.
      - Конечно, - ответил он так, точно делал ей великое одолжение. Она пошла рядом с ним к воротам.
      - Ты знаешь эту новенькую Элейн Тейлор?
      - Ну и что?
      - Ее мама удрала и оставила ее с отцом.
      Обычно такого рода сплетни нисколько не интересовали Эндрю. Но слова Линды заставили его вспомнить о ссоре между родителями. Ему казалось, что он про это забыл, но, оказывается, нет, он понял, что переживает их размолвку.
      - Откуда ты знаешь? - спросил он.
      - Джон Ферроне сказал.
      Линда вовсю жевала резинку, глаза ее сияли.
      - Ничего удивительного. По-моему, она слегка того.
      "А я - нет, - подумал он. - Со мной этого случиться не может".
      - Ты бы поглядел на ее отца. Настоящая горилла.
      - Все правильно. Горилла и шимпанзе.
      Линда засмеялась.
      - Можно я пойду с тобой?
      - Не. Мама заедет за мной на машине. Пока.
      Ледяной ветер вихрем кружил опавшие листья вокруг ребятишек, которые по двое, по трое уходили из школы, торопясь попасть домой. Только Элейн все еще болталась в школьном дворе. Увидев ее, сидящую на корточках возле конторы, Бен захотел поговорить с ней. Что-то было в ней такое одинокое и печальное, а у Бена было много доброго в характере, и это доброе в нем откликалось на ее печаль.
      - Ты домой не идешь? - спросил он ее.
      Она покачала головой.
      - Жду папу. Он делает уборку после уроков. Но он пока даже еще и не приходил.
      Ей было тошно от всего, она устала и промерзла.
      - Он, может, и забыл поглядеть на часы, - добавила она с грустью. Мне тут целую вечность придется торчать.
      Никто в доме у Бена никогда не забывал поглядеть на часы. Он присел рядом с ней просто так, за компанию. Через несколько минут он спросил:
      - Ты правда работала в цирке?
      - Нет. Джон все перепутал, - сказала она, скрещивая руки на груди, чтобы немного согреться. - Это не был настоящий цирк со зверями. Просто труппа цирковых актеров, которые умели кувыркаться, играть на разных инструментах, жонглировать. Мы провели какое-то время с ними. Папа вел грузовик и помогал ставить шатер. А они меня кое-чему научили. Мы ездили по побережью Нового Южного Уэльса, выступая в курортных местах и в деревнях.
      - Ух! Наверное, это интересно!
      - Да, было здорово.
      На Бена повеяло приключениями и свободой, и он поглядел на нее с интересом. Она была совсем не похожа на тех, кого он знал, и ему захотелось получше с ней познакомиться. Ему пришла в голову мысль.
      - Ты не покажешь мне что-нибудь из того, что ты умеешь? Мистер Рассел еще не ушел, мы спросим у него, может, можно поупражняться на мате в спортзале?
      Элейн поднялась. Она вся дрожала от холода.
      - Давай, - сказала она. - Хоть согреемся немножко.
      Глава седьмая
      - Так вот вы где прячетесь!
      Это было неделю или две спустя, Джон Ферроне вошел в спортзал как раз в тот момент, когда Элейн показывала Бену, как делать фляк.
      - Я вас везде искал.
      Это прозвучало у Джона очень печально.
      Элейн увидела здоровенный кровоподтек на левой щеке Джона. Его левый глаз заплыл, и видно было, что он перед тем плакал.
      - Только не начинай реветь, - сказала Элейн торопливо. Она не выносила слез. В ней жило тяжелое воспоминание, и она старалась гнать его от себя. В один из первых странно молчаливых дней, когда мама только что оставила их, она застала отца плачущим. С усилием отогнала это воспоминание.
      - Расскажи, что случилось? - попросила она Джона.
      - Нас выперли из библиотеки. Марс говорит, что это все из-за меня. Но это из-за него самого. И теперь он бесится, потому что целый месяц не сможет играть.
      - За что они вас? - спросил Бен. - Что вы такое совершили ужасное?
      - Я ничего не сделал, - сказал Джон. - Во всем виноват Марио. Во-первых, он явился со страшной прической панка.
      - Ему идет, - засмеялся Бен. - Он и есть панк.
      - Какой уж тут смех! Мама его убьет. И ухо проткнул. И запихнул туда две серьги. Честно, он просто свихнулся.
      - Но не за это же они выгнали его из библиотеки, - сказала Элейн.
      - Вид у него был тот еще. Но это не все. Он явился такой важный, понимаешь, а там двое еще играли. Хотя было уже больше четырех и была уже наша очередь играть. И он велел им отваливать, но они хотели закончить игру. Я сказал "пусть". А Марио стал неистовствовать - начал ругаться, выключил телевизор и вытащил кассету. Тут одна библиотекарша возникла и велела ему успокоиться. Появился главный, такой здоровый дядька, заломил Марсу руку и выволок его наружу, и сказал, чтоб он целый месяц тут не появлялся.
      - А ты пошел следом и вовремя подвернулся, чтоб тебе как следует врезали, - понял Бен.
      Джон кивнул.
      - А потом Марио вскочил на велосипед и помчался, прямо перед носом у здоровенного грузовика, ненормальный, его когда-нибудь задавят. Он только и делает, что злится. Все время впадает в ярость. Мне страшно!
      Джон поглядел на них своими подбитыми глазами.
      - И за что он меня ненавидит? - вопрошал он с горечью. - Он же мой брат! Братья должны любить друг друга.
      Элейн скорчила гримасу.
      - Это только в книжках так бывает.
      Бен согласился с ней.
      - Мой брат определенно меня не любит.
      - Марио никого не любит, продолжал Джон с горечью. - И его никто не любит. У него ни одного друга нет. Да и как с ним дружить. Он всегда поступает подло.
      - Непонятно почему, - сказал Бен.
      - Мне иногда начинает казаться, - продолжал Джон задумчиво, - что, может быть, это я виноват. Между нами всего десять месяцев разницы. А люди всегда становятся на мою сторону, вроде я младший. Да еще и Франк, это тот брат, который пока живет с нами, дразнит его без конца и говорит, что мама вместо него девочку хотела, и называет его Мария.
      - Да, паршиво, - согласился Бен. - А почему же Франк тебя не дразнит?
      - Он говорит, мама оставила всякую надежду к тому времени, когда на свет появился я.
      Элейн все живо себе представляла. Она жила по соседству с семейством Ферроне и видела, как там обращались с Марио. Она его тоже не любила, но ей было жалко его. Его постоянно обижали и старшие братья, и родители, а с Джоном носились, как с маленьким.
      "Неудивительно, что он всех ненавидит", - думалось ей. Она вдруг посочувствовала ему. Поняла его.
      - Он и самого себя ненавидит, - сказала она. Ей стало это вдруг совершенно ясно.
      В дверном проеме в дальнем конце спортзала появилась огромная Фигура.
      - Я все закончил, Эли. Идем домой? - голос Дэвида эхом прокатился через весь спортзал.
      - Ой, мне надо бежать, воскликнул Бен, вскакивая. - Времени-то уже сколько! Пока, Эл, пока, Джон!
      И он бегом помчался к дому. Там с облегчением заметил, что обе машины отсутствовали, значит, родителей не было дома. Он обошел дом и вошел через заднюю дверь.
      Его старший брат Даррен сидел на кухне и возился с автомобильчиком дистанционного управления.
      - Привет! - сказал Даррен, - Ты где был?
      - В школе, где ж еще, - ответил Бен. Разговаривая с Дарреном, надо было давать неопределенные ответы, поскольку девизом Даррена было: "Информация - это сила".
      - Между прочим, - сказал Даррен, - твой дружок звонил.
      - Какой именно? - спросил Бен, наполняя тарелку чем-то, что пахло, как гуляш, а по виду было неопределимо.
      - Принц Эндрю, - ответил Даррен, хохотнув.
      Бену не понравился тон Даррена.
      - Эндрю парень о'кэй, - защитил он друга.
      - Гад он ползучий, - отрезал Даррен, пристраивая к чему-то тонюсенькую проволочку.
      Они несколько минут молчали.
      - Вообще-то я думал до того, как он позвонил, что ты у него торчишь.
      - Я к нему уже давно не хожу.
      - Ух, неужели наконец тебе высветило?
      - Что ты хочешь сказать? спросил Бен, почувствовав себя как-то неуютно.
      - Не очень-то он с тобой хорошо обращается. Скажешь, нет? Или уж ты такой тупица, что ничего не замечаешь?
      Бен не ответил.
      - Иди и звони немедленно. Мне нужен телефон до маминого прихода.
      Бен поднял трубку и набрал номер Эндрю. Тот тут же ответил, точно сидел и ждал у аппарата.
      - Привет, - сказал он. В голосе его звучало удовлетворение. - Придешь завтра ко мне после школы? Я должен тебе кое-что показать.
      - Завтра не могу, - ответил Бен. - У меня баскетбол. Давай послезавтра.
      - Я отдам тебе два доллара, - пообещал Эндрю.
      Это уже звучало как извинение, и Бен его принял.
      - Спасибо. Завтра в школе увидимся.
      Бен положил трубку. Эндрю опускал трубку на рычаг левой рукой, а в правой руке держал небольшой черный цилиндрический предмет. Поднес его к лицу и потерся щекой о черную металлическую поверхность. Это был пистолет из "Космических демонов".
      Глава восьмая
      Бен устремил взгляд на пистолет, не веря своим глазам. Вот оно - в руках у Эндрю - вполне реальное оружие, его можно пощупать, но мозги от этого ехали набекрень.
      - На, пощупай, - сказал Эндрю. - Совсем такой же, как в игре, точно он принадлежал тебе - и все тут.
      Бен с опаской взял в руки пистолет. Он так ловко лег ему в руки, точно он вместе с рукой и появился на свет. Он тут же вернул его Эндрю.
      - Классно, да? - воскликнул Эндрю, пытаясь вселить энтузиазм в своего приятеля.
      - Как ты добыл его? - спросил Бен.
      - Он так и остался в моей руке, когда я вернулся из игры. - Через несколько секунд на экране завертелась воронка, как бы приобретая трехмерность. Бен поймал себя на том, что он неотрывно смотрит в самую глубь воронки. Затем он отпрянул от экрана в недоумении.
      - Компьютер говорит со мной! - воскликнул он, не веря самому себе.
      - Я так и знал, - сказал Эндрю, и на лице отразилась крайняя степень возбуждения. - Что он тебе сказал?
      - Что-то про ненависть.
      - "Реагирую на ненависть"?
      - Да, точно. А что это значит?
      - Хотел бы я знать, - ответил Эндрю.
      - Послушай, - сказал Бен, делая шаг в сторону от компьютера. - Я не хочу с этим иметь никакого дела. Мне все это не нравится.
      - Не будь таким трусом, сказал Эндрю. - Это же великая вещь!
      - Это опасно, - сказал Бен. - Когда мы раньше играли, я услышал еще и другие слова. Мне сказали: "Наконец-то ты пришел!" Мы зачем-то нужны этой штуке. Она хочет нас во что-то втянуть.