Пруд в белых лилиях прозрачен,

Все лето солнце отражал.

Я как-то раз к соседней даче

Одну девчонку провожал.

Мы с ней друг друга полюбили.

Мою соседку звали Лиля.

А я в пруду для Лили

Сорвал три белых лилии.

А я в пруду для Лили

Три лилии сорвал.

И я в окошко Лилии

Три лилии бросал.

Кружились синие стрекозы,

У нас совпали вкус и цвет.

И было все вполне серьезно,

Как может быть в шестнадцать лет.

Мы пожениться с ней решили,

И торопила время Лиля.

А я в пруду для Лили

Сорвал три белых лилии.

А я в пруду для Лили

Три лилии сорвал.

И я в окошко Лилии

Три лилии бросал.

Как у Ромео и Джульетты,

Не обошлась любовь без бед.

Соседу Ваське в это лето

Отец купил велосипед.

Поднял Василий клубы пыли,

И от меня умчалась Лиля.

Опять в саду алеют грозди,

Как подобает сентябрю.

Ты был моим недолгим гостем,

Но я судьбу благодарю.

Мы были оба несвободны,

И в этом некого винить.

И не связала нас на годы

Судьбы запутанная нить.

С той далекой ночи нашей

Ты совсем не стала старше,

Хоть глаза глядят серьезней,

А в улыбке грусти след.

С той далекой нашей ночи

Изменился ты не очень,

Хоть сто зим прошло морозных

И сто грустных, долгих лет.

Летучей молнией мелькнула,

Влетела в жизнь и обожгла.

Нет, нас судьба не обманула,

Она нас просто развела.

Но все всегда идет по кругу,

Как предназначено судьбой.

И несвободны друг от друга

Все эти годы мы с тобой.

Студил Петербург разгулявшийся ветер,

По звездному небу катилась луна.

Прекрасная дама летела в карете,

Вся в локонах темных, горда и нежна.

Моя незнакомка из прежних столетий,

С картины сойди и на миг оживи.

Хочу я с тобой прокатиться в карете

По грустным мгновеньям минувшей любви.

Я свечи зажгу и у зеркала сяду,

И там, в Зазеркалье, пригрезится мне

Прекрасная дама с заплаканным взглядом,

И ветер студеный забьется в окне.

Золотые искры гаснут

В пене моря кружевной.

Появились вы прекрасной

Яркой бабочкой ночной.

В этом маленьком отеле

Яркий порт ночных огней.

Вы из ночи прилетели,

Поспешив забыть о ней.

Тайна тропической ночи,

Тайна мерцающих глаз.

Что нам судьба напророчит,

Что еще она задумала для нас?

Золотую орхидею

Я вам в волосы вколю.

Я еще сказать не смею,

Что я вас уже люблю.

Музыкант на сцену вышел,

Скоро струны зазвенят.

Как мне хочется услышать,

Что вы любите меня.

В небе месяц полукругом

Посветил да сгинул прочь.

Что ж ты спишь, моя подруга?

Посмотри, какая ночь.

Жарких плеч ужель не ломит,

Разве губы не горят?

Ты одна в холодном доме,

3апираешь двери зря…

Под лоскутным одеялом,

Где рисунок голубой,

Может быть, теплей бы стало

В эту ночку нам с тобой.

Ты меня бы приласкала,

Я б тебя наперебой,

Под лоскутным одеялом,

Где рисунок голубой.

Я зову, в ответ ни звука,

Дверь не скрипнет отворясь.

Крепко спит моя подруга,

Власти ночи покорясь.

Лишь горошинка сережки

Закатилась под кровать.

И мечтаю я до дрожи

Это ушко целовать.

Я бы мог прожить спокойно,

Я бы мог прожить спокойно,

Дням, идущим чередою,

Мог вести неспешный счет.

Но меня на дно морское,

Но меня на дно морское

Очутиться под водою

Сила тайная влечет.

В серебристом акваланге

Я на солнышке блесну,

В серебристом акваланге

Я в пучину вод нырну,

Что мне к ужину трепанги?

И без них я обойдусь.

В серебристом акваланге

К тайнам моря прикоснусь.

И в квадратное окошко,

И в квадратное окошко

Каракатицу морскую

Очень близко рассмотрю.

А потом совсем немножко,

А потом совсем немножко

С осьминогом потолкую,

С крабом я поговорю.

В серебристом акваланге

Я на солнышке блесну,

В серебристом акваланге

Я в пучину вод нырну.

Что мне к ужину трепанги?

И без них я обойдусь.

В серебристом акваланге

К тайнам моря прикоснусь.

Я бы мог не возвращаться,

Я бы мог не возвращаться,

Ты б могла по воскресеньям

Посещать меня на дне.

Только будешь обижаться,

Только будешь обижаться,

И однажды в день весенний

Вдруг забудешь обо мне.

Солнце закатилось жарким шаром,

Разметался в море звездный свет.

Девочка с приморского бульвара

По ночам мне снится столько лет.

Где же вы, ночи летучие,

Где ж вы, протяжные дин?

Девочку самую лучшую

Бережно память хранит.

Не отпускает и мучает,

Старая рана саднит.

Где же вы, ночи летучие?

Где ж вы, протяжные дни?

Цвет акаций лег на тротуары,

Шепот губ твоих глушил прибой.

Девочка с приморского бульвара,

Как мы были счастливы с тобой!

Где же вы, ночи летучие,

Где ж вы, протяжные дни?

Девочку самую лучшую

Бережно память хранит.

Не отпускает и мучает,

Старая рана саднит.

Где же вы, ночи летучие?

Где ж вы, протяжные дни?

Двух сердец безумные пожары

Не смогли разлуку обмануть.

Девочка с приморского бульвара,

Не забыть тебя мне, не вернуть.

Где же вы, ночи летучие,

Где ж вы, протяжные дни?

Девочку самую лучшую

Бережно память хранит.

Не отпускает и мучает,

Старая рана саднит.

Где же вы, ночи летучие?

Где ж вы, протяжные дни?

Снова солнце всходит жарким шаром,

Чайки в море ринулись крича,

Девочка с приморского бульвара,

Перестань мне сниться по ночам.

После теплых ливней

Снова кружит белый снег.

Что же так несправедливо

Ты относишься ко мне?

Все дают советы —

От тебя совсем уйти.

Так выходит – в жизни этой

Нам с тобой не по пути.

В душе тебя не прощу.

В душе все твердо решу.

В душе расстались уже.

В душе. В душе.

От тебя я скроюсь,

Это пара пустяков.

Взял билет на скорый поезд,

Сел в вагон и был таков.

Навсегда уеду.

Адрес в тайне сохраню.

И ни разу до обеда

Я тебе не позвоню.

Был тот рассвет очень медленным,

Ночь не спешила пропасть.

Я себя чувствовал пленником,

Знала ли ты свою власть?

Холод по взгляде отсвечивал,

Пряча печаль и испуг.

Но выдавала доверчивость

Ласку непомнящих рук.

Я твой пленник,

Я твой пленник заколдованный,

Я потерять тебя боюсь.

Я твой пленник,

В вечный плен закопанный,

Добровольно в плен сдаюсь.

Время стекало песчинками

В конусе старых часов.

Сильная и беззащитная,

Ты прогоняла любовь.

Может быть, что-то изменится,

Быть перестану чужим.

Чья-то забытая пленница,

Стала ты пленом моим.

Я в огне не горел,

Я в воде не тонул,

И не раз я решал все вопросы.

Но буквально на днях

Я увидел одну

И лечу без оглядки с откоса.

Я забыл, где бывал

И кого целовал,

Я не помню, кто сколько мне должен.

В моей жизни одна

Натворила обвал,

И другой вариант невозможен.

Для нее, дорогой,

Быть хочу я слугой,

Все капризы готов исполнять я.

Лишь бы только в ночах

Звезды гасли в очах

И покрепче сжимались объятья.

Не притронусь к вину

И признаю вину

Даже в том, в чем совсем не виновен.

Потому что, когда

Я увидел одну,

Переполнилось сердце любовью.

Я забыл имена

Всех, кто был до нее,

И, боюсь, не узнаю при встрече.

Потому что она

И нежна, и грешна,

И буквально и ранит, и лечит.

Я в огне не горел,

Я в воде не тонул,

И не раз я решал все вопросы.

Но буквально на днях

Я увидел одну

И лечу без оглядки с откоса.

Когда-то Мишка классным парнем был.

Он на гитаре здорово играл.

Но, став крутым, друзей-товарищей забыл,

И этим сам себя он крупно обокрал.

Однажды к Мишке в дом пришла беда —

Вошли крутые стриженые лбы.

Ему б позвать друзей-товарищей тогда,

Но одному пришлось принять удар судьбы.

Уронили Мишку на пол,

Зацепили пару жил.

Чтоб он лишнего не хапал,

Кучеряво так не жил.

Он зубами пол царапал,

Кляп ему мешал дышать.

Уронили Мишку на пол

И оставили лежать.

А он лежал и детство вспоминал.

Толяна вспомнил, Геныча с Сашком.

От горьких мыслей и от боли он стонал,

И от досады подкатился к горлу ком.

А до ребят дошла та злая весть.

Они курили напролет всю ночь.

Но дружба старая, на то она и есть,

Чтоб, все обиды позабыв, в беде помочь.

Уронили Мишку на пол,

Зацепили пару жил.

Чтоб он лишнего не хапал,

Кучеряво так не жил.

Он зубами пол царапал,

Кляп ему мешал дышать.

Уронили Мишку на пол

И оставили лежать.

Сжимала жизнь над Мишкою кольцо,

Уже душа стремилась в облака,

Когда увидел он вдруг Геныча лицо

И руки крепкие Толяна и Сашка.

Разлив коньяк по рюмкам не спеша,

Сказал Толян за дружбу первый тост.

И успокаивалась Мишкина душа.

И горько плакал он, не сдерживая слез.

Вечер был безоблачный и звездный,

От луны рассеивалась мгла.

Помнишь, ты пришла в мой дом с мороза

И такой растерянной была.

От вина оттаивали губки,

Мы вели негромкий разговор.

Я тебя весь вечер называл голубкой,

Сколько дней промчалось с этих пор.

Моя голубка, моя голубка,

Согрелась ты в моих руках,

Моя голубка, моя голубка,

И снова скрылась в облаках.

Моя голубка, моя голубка,

С тех пор я словно во хмелю!

Моя голубка, моя голубка,

В тревожных снах тебя ловлю.

Я тебя не спрашивал о прошлом,

Все былое можно зачеркнуть.

Я с тобой был в ласках осторожным,

Чтоб тебя случайно не вспугнуть.

Но любовь – беспомощная шлюпка,

Жизни шторм накрыл ее волной.

Улетела утром ты, моя голубка,

Только боль оставила со мной.

Ты что-то важное весь вечер говорила,

Но ничего твои не значили слова.

Меня влекла к тебе неведомая сила,

Земля качалась, и кружилась голова.

От глаз твоих я оторваться не могу,

От губ твоих я оторваться не могу,

Меня влечет к тебе неведомая сила,

И никуда я от нее не убегу.

Меня ты зельем приворотным напоила,

А если нет, то как же это может быть? —

Меня влечет к тебе неведомая сила,

Я и не думал, что умею так любить.

От глаз твоих я оторваться не могу,

От губ твоих я оторваться не могу,

Меня влечет к тебе неведомая сила,

И никуда я от нее не убегу.

Скажи, зачем меня о прошлом ты спросила?

Какая разница, что было до тебя?

Меня влечет к тебе неведомая сила,

У этой силы есть название – судьба.

Ты сказала – приходи, я буду дома.

До сих пор еще вы с мамой не знакомы,

И давно вам познакомиться пора.

Я пришел. Открыла дверь твоя сестра.

Симпатичная девчонка, вы похожи.

Но она чуть-чуть, пожалуй, помоложе.

Ты стояла, улыбаясь, позади,

И сказала: это мама, проходи.

В чем дело, дочки-матери,

Я знаю, дочки-матери.

Секрет ваш, дочки-матери,

Раскрыл я так легко:

Не яблоко от яблони

Неподалеку падает,

А яблоня от яблока

Растет недалеко.

Но отцы и дети – вечная проблема,

Но для вас не существует этой темы.

Правда, дочка чуть практичней и мудрей,

Взгляды мамы современней и острей.

Два часа мы с ней о музыке болтали.

Я теперь к ним каждый вечер захожу,

А причину, не сердитесь, не скажу.

Ну что ты делаешь культурное лицо?

Ты ж не Диором подушилась, а Карменом.

Ты теребишь свое поддельное кольцо,

Мне намекая, что готова к переменам.

Тебя насквозь я вижу лучше, чем рентген,

И понимаю, что внутри, а что снаружи.

Я не созрел еще до этих перемен,

И твой культурный взгляд мне попросту не нужен.

Ты крутая, ты мне предлагаешь

Миллион разменять по рублю.

Ты, крутая, меня уважаешь.

Я, крутая, тебя не люблю.

Ну кто же Яву в пачки Мальборо кладет?

И добивается любви такой ценою?

Возможно, с кем-то этот номер и пройдет,

Но не со мною, понимаешь, не со мною.

Ты встала в позу, будто девушка с веслом.

Ты им взмахни и уплывай куда подальше.

Я не хочу быть попугаем и ослом,

В себе я с детства воспитал презренье к фальши.

Ни дороги, ни пути, ни проехать, ни пройти,

Беспросветный дождь стоит стеной.

Сговорились все вокруг, безнадеги замкнут круг,

А удача ходит стороной.

Ворон, черное крыло,

Сделай так, чтоб мне везло,

Наколдуй везенье, напророчь.

От невзгод меня спаси,

Безнадегу унеси,

Прогони мои печали прочь!

Безнадега, безнадега, безнадега,

От тебя к надежде долгая дорога.

Запрягайте золотую колесницу,

Я поеду в дальний край за синей птицей.

Ворон, черное крыло,

Сделай так, чтоб мне везло,

Наколдуй везенье, напророчь.

От невзгод меня спаси,

Безнадегу унеси,

Прогони мои печали прочь!

Знаю я, как дважды два, безнадега не права.

Ведь в любой печали есть предел.

Без стеблей цветы срывать, за собой мосты сжигать

Никогда я, в общем, не хотел.

Ворон, черное крыло,

Сделай так, чтоб мне везло,

Наколдуй везенье, напророчь.

От невзгод меня спаси,

Безнадегу унеси,

Прогони мои печали прочь!

Что такое треугольник? —

Объяснит вам каждый школьник,

Сколько в нем сторон и сколько в нем углов.

А у нас с тобой иначе,

Слишком трудная задача,

Потому что треугольник про любовь.

000 – провода качает ветер,

000 – отвечают провода.

000 – слышно эхо всех столетий

(так уж водится на свете).

000 – было так в любви всегда.

Ты сказала осторожно:

– Мне решить задачу сложно,

Ты блондин, а он-то все-таки брюнет.

И к тому ж я не беспечна,

Не хочу я ран сердечных,

Ведь от них всему здоровью сильный вред.

000 – провода качает ветер,

000 – отвечают провода.

000 – слышно эхо всех столетий

(так уж водится на свете).

000 – было так в любви всегда.

Вопреки науке всякой

Я решил, что брошу якорь

У твоих кипящих штормом берегов.

Я разрушу треугольник,

Пусть поет он песни сольно,

А у нас с тобой дуэт уже готов.

Было нам когда-то лет

Восемнадцать-девятнадцать.

Разливалось солнце вслед,

И хотелось целоваться.

Вечерами саксофон

Раскалялся весь от страсти,

Тот далекий, чудный сон

Назывался просто – счастье.

Были юными и счастливыми

В незапамятном том году,

Были девушки все красивыми

И черемуха вся в цвету.

Во дворе у нас жила

То ли Нинка, то ли Милка.

Всех она с ума свела,

Все в нее влюбились пылко.

И рыдала про любовь

Граммофонная пластинка,

И гнала по жилам кровь

То ли Милка, то ли Нинка.

Были юными и счастливыми

В незапамятном том году.

Были девушки все красивыми

И черемуха вся в цвету.

Попивали мы пивко

И шалели от свободы,

Были где-то далеко

Наши будущие годы.

Что там будет? А пока

Мы все были молодыми.

Кстати, вышла за Витька

Та, чье я не помню имя.

Черной ночи гладкий шелк

Вышит первою звездой.

Будет ночью хорошо

Мне с девчонкою одной.

Я украдкой в дом войду.

Дверь на ключ не запирай.

Поцелуй я украду

С губ девчонки Гюльчатай.

Перед сном ты, Гюльчатай,

Скучных книжек не читай.

Я скажу тебе слова

Те, что слаще, чем халва.

Девчонка Гюльчатай, не зажигай огня.

Девчонка Гюльчатай, не прогоняй меня.

Девчонка Гюльчатай, ресниц не опускай.

Девчонка Гюльчатай, ласкай меня, ласкай.

Над кальяном вьется дым.

Твой отец сердит и строг.

Если б был он молодым,

Он меня понять бы мог.

Нашу тайну скроет ночь,

Нас не выдаст свет луны.

Не сердись, отец, что дочь

Рядом с милым смотрит сны.