— Так или иначе… сейчас не важно. Но если я — Ахира, то кто ты?

Дория в упор глянула на гнома, потом обеими руками сжала здоровую руку Джейсона. На ней было длинное, закрытое до подбородка и туго стянутое поясом одеяние.

— Спокойнее. Не позволяй на себя наседать.

Джейсон вырвал руку и ударил Дорию по рукаву. Тот даже не промялся; это было все равно что бить по кирпичной стене.

— Работает.

В игре у Дории Исцеляющей Длани было именно такое одеяние.

Она успокаивающе улыбнулась и взмахнула рукой — плотная ткань захлопала.

— Точно как в игре. Изнутри — подобно хлопку, снаружи — доспеху. Совсем как в игре. — Ее лицо омрачилось. — А мы — в личинах своих персонажей. Вроде как.

— И я, значит, — Ловкач… — С пояса Дории свешивался маленький кожаный кошель. Джейсон, будто вновь потеряв сознание, уронил голову на грудь, отвлекая этим движением Дорию, а рука его тем временем обвила ее стан и неуловимым движением растянула завязки кошеля, потом два пальца просунулись внутрь, выудили монету, так же неуловимо вновь стянули горловину и сунули монету в потайной карман внутри рукава.

Все заняло не больше трех секунд и проделалось так привычно, будто он делал это тысячу раз. Но он же никогда ничего не крал…

— Отлично проделано, Джейсон, — качнул головой Ахира. — Но я все видел. Положи назад.

— Видел что? — в раздражении нахмурилась Дория. Странно: обычно она потакала маленькому калеке.

Да, но сейчас он уже не калека. И не маленький. Просто невысокий. Мерзкий ублюдок — и зажился на свете.

— Он только что облегчил твой кошель, — хмыкнул гном. — Положи назад. Немедля.

— Не понимаю, о чем ты — и в любом случае, что ты тут раскомандовался?

Он оперся на культю и подобрал ноги. Привычка пойманного с поличным вора: все отрицай, потом брось вызов и — беги.

Ахира схватил его за рукав и вытряс монету. Подняв, он подал ее Дории.

— Не волнуйся, — проговорил он. — Трепку я ему задавать не намерен. По крайней мере на сей раз. — Он повернулся к Джейсону. — Мы и так попали в переплет. Нечего добавлять нам проблем. Понял, Ловкач?

— Меня зовут Джейсон. — Имя прозвучало странно незнакомо. — И я хочу домой.

Гном помог ему встать. Голова Ахиры едва доставала ему до груди. Он поднял с влажной травы боевой топор и потрогал острый коготь на его конце.

— Усвой две вещи. Во-первых, отвечая на твой вопрос: здесь командую я. Там, дома, команда избрала меня вождем. Так оно есть — и так будет. И во-вторых, мы пойдем домой. — Ахира умолк и тряхнул головой. — Просто немного потерпи и не ной. Дория, идем-ка взглянем на мага.

Карл Куллинан частенько мечтал, как заключает Энди-Энди в объятия, но ни в одной из его грез она не плакала.

— Все будет хорошо.

Он легонько похлопал ее по спине.

Руки были не его. И тело — тоже. Карл был среднего роста и худ, как щепка. Был. Теперь же он возвышался над девушкой, стараясь не слишком сжимать объятия, чтобы ненароком не раздавить ее — его захват, он знал, может сломать спину крепкому мужчине.

Рыдания затихали. Он выпустил девушку, взял свободный рукав ее серого одеяния и вытер ей глаза.

— Полегчало?

— Н-нет. Мне страшно. Что случилось? — Она потерла виски. — Мне… так странно — откуда я знаю, что могу быть невидимой, усыпить тебя, зачаровать?.. У меня в голове словно что-то копошится и рвется наружу.

Губы ее шевельнулись, и он зажал ей рот.

— Не надо. Слушай меня и ничего не говори. — Ее глаза расширились, и она ухватилась за его руку, отчаянно пытаясь оторвать ее ото рта. — Нет. Кивни, если поняла меня, и я тебя отпущу.

Ее голова качнулась. Он опустил руку.

— Не делай так больше, — сказала она, кладя ладони ему на грудь.

Впору было рассмеяться, но Карл шагнул назад.

— Не буду, но следи за собой. У тебя в голове три заклинания, и они стремятся вырваться.

— Откуда ты знаешь?

Ниоткуда. Но — знаю.

— Ну… У меня вроде как две памяти. Одна Барака. Другая — моя. — То, что маги вынуждены постоянно держать в узде собственные заклятия, было частью знаний Барака. Иначе и быть не могло, ибо Карл этого не знал: это не входило в условия игры. Он неспешно наклонился и поднял с травы свой меч в ножнах. — Как пользоваться этим, тоже знает Барак, а не я. — Меч был длинным, едва не в три пятых его роста. Не вынимая его из ножен, Карл знал, что у него односторонняя, как у катаны, заточка, но при этом он не изогнутый, а прямой; оружие в основном рубящее, хотя годное и для укола. — Надо бы его к чему-нибудь прицепить, а то неудобно вытаскивать. — Он положил ладонь на обмотанную веревкой рукоять почти под самым шаром. Чтобы обнажить меч, надо сбросить с него ножны, ухватить рукоять второй рукой и лишь тогда драться. Одно из правил: пусть меч наиграется, искать ножны будешь потом.

Было очень важно держать меч сухим и чистым: Карл увидел руки — свои руки, — вытирающие клинок о волосы убитого врага.

— Но как это получилось? — Андреа обвела взглядом свои одежды, Карла, травянистый склон с коробами на нем. — Мы в том месте, которое описывал доктор Дейтон. Взгляни.

Он посмотрел на восток. Утреннее солнце медленно вставало над стенами дальнего города. Карл заслонил глаза ладонью. Стены были крепкими и широкими; на воротах, охраняя въезды, стояли лучники, а в ворота и из них втекал и вытекал поток людей и запряженных в двухколесные повозки коней.

На севере до самого горизонта раскинулись темные воды, барашки бежали по ним, чтобы разбиться о скалистый берег. Вдалеке медленно скользила к причалам широкопалубная шхуна.

Но картина была полнее, чем описывал Дейтон: он не упоминал о рыбацкой деревушке на севере, и Карл не мог ее себе выдумать. Откуда он узнал, что деревня рыбацкая? Все это слишком уж запутанно, слишком странно. Карл покачал головой.

— Ты права. Не знаю как, но мы здесь. — Он потянулся — плечи напряглись под кожаной курткой — и вздохнул. Воздух был чистый, свежий, с легким привкусом озона; этот мир не знал вони и гари машин. — И разве здесь не чудесно?

— Для тебя. — Она снова едва не расплакалась. — А мне как теперь попасть домой?

— Не знаю. И я не это имел в виду. Я вовсе не собираюсь застревать здесь на веки вечные.

Одно дело — играть воина, совсем другое — вспоминать, как твой меч вспарывает чье-то брюхо, словно перезрелый плод… Карлу Куллинану это не нравилось. Но я уже не Карл Куллинан. Во мне сейчас больше от Барака. Что, может быть, к лучшему. Карл и Энди-Энди были почти одного роста, так что, надевая каблуки, она смотрела на него сверху вниз. Теперь он был выше на фут, если не больше. Когда он стоял рядом, ей приходилось задирать голову, чтобы взглянуть на него. Она же не изменилась, во всяком случае, внешне, только джинсы и рубашку сменило свободно ниспадающее одеяние мага.

И еще в ее глазах стоял страх — вещь небывалая.

— Карл, как мы вер…

— Не знаю. Но что-нибудь…

— Беседа личная или можно присоединиться? — громыхнул позади голос Уолтера Словотского.

Карл резко обернулся. Он не слышал, как подошел великан — впрочем, разве он великан? Я на полголовы его выше.

— Не делай так.

— Как? — невинно осведомился Уолтер. Не считая Энди-Энди, он изменился меньше всех из отряда. Разве что кожа чуть посмуглела, черные волосы стали длиннее и прямее, глаза окружили морщинки — но и все. Даже улыбчивая уверенность, что с миром все в порядке, осталась при нем.

— Не подкрадывайся ко мне. Я этого не люблю.

Словотский пожал плечами, на обнаженной груди заиграли мышцы. Он был одет, как Хаким: без рубахи, штаны стянуты на талии тугим поясом, обмотки схвачены ремнями сандалий. Слева у бедра подрагивал в кожаных ножнах хищно изогнутый ятаган. Справа висела паутина ремней и кинжалов. Словотский потер виски.

— Наверное, мне стоило бы извиниться. Ходить бесшумно стало вдруг для меня совершенно естественным. Я… я заигрался с новой игрушкой, Карл. Или лучше называть тебя Барак?

— Карл. — Он заставил себя улыбнуться. — Барак дал бы тебе по башке — чтобы лучше запомнил.

— Хорошо сказано. А ты зови меня Уолтером. Хаким всадил бы тебе кинжал в ребра за то… — Он осекся, озадаченно взглянув на собственную ладонь. — Прости. Это не я.

— Я понимаю. — Карл убрал ладонь с рукояти меча. — Вопрос в том…

— … что нам, черт побери, делать? — В голосе Энди-Энди как будто прибавилось сил. Чуть-чуть.

Карл улыбнулся ей. Она приходила в себя. Пару минут назад ударение оказалось бы не на «чёрте», а на «делать».

— В теории все просто, — сказал Словотский.

— Чепуха. — Она обвела рукой окрестности. — Просто?

— На самом деле просто все. — Он поднял ухоженный палец. — Сначала определяем, чего мы хотим.

Взгляд, которым Словотский при этом окинул Андреа, Карлу совсем не понравился, но он промолчал.

— Потом выясняем, что мы должны сделать, чтобы добиться желаемого. — Еще один палец. — И наконец, — Уолтер добавил третий и принялся барабанить всеми тремя пальцами по другой руке, — выполняем это. Так уж устроена жизнь. — Он ткнул пальцем в город. — Так или иначе, мы ведь в мире, который описывал док?

— Похоже на то, но…

— Никаких «но», Карл. Это должно стать нашим базовым предположением, пока мы не узнаем иного. Что вряд ли случится. Я хочу сказать: я обрел умения, которыми никогда не владел, ты стал выше на целый фут, голова Дории забита целительскими заклятиями, которые так и рвутся наружу, Джеймс…

— Ясно. Но что это нам дает?

— Подумай — и поймешь. Все просто. Приключение, в которое отправил нас док, называлось, если помнишь, «Поход к Вратам Между Мирами». Как мы здесь очутились, я понятия не имею. Но если мы хотим вернуться, то, совершенно очевидно, должны отыскать эти самые Врата. — Он показал на деревянные короба в каких-то пятидесяти ярдах в стороне. Один короб стоял открытым и был пуст; другие пять, темные и гладкие, были закрыты. — Готов побиться об заклад, там внутри что-то, что даст нам ключ. Или что-нибудь получше, чем ключ.

Из-за коробов доносились приглушенные голоса.

— Они еще не добудились Рикетти?

— Нет, но стараются. Джимми — пусть будет Ахира, ему так больше нравится — Ахира считает, что стоит иметь под рукой полностью пришедшего в себя мага, прежде чем начинать открывать эти ящики. Не в обиду тебе, Лотана…

— Андреа.

— Ладно, Андреа — не в обиду тебе, но я не стал бы полагаться на тебя, если б пришлось заколдовывать ящики. Думаешь, ты могла бы опустить Призрачную завесу?

— Не понимаю, о чем ты… погоди-ка. — Она поднесла ладони к вискам, пальцы впились в голову. — Как странно! Я знаю то, чего не знаю, если вы меня понимаете.

Карл легко коснулся ее руки.

— Понимаем, конечно.

Она вцепилась в его руку так, что побелели костяшки пальцев.

— Завеса — это такие чары, они наводятся обычно на дверь или любой вход. Они поражают всякого, кто пытается войти, если только входящим не дано специальное разрешение или если чары не разрушены. — Голос ее звучал спокойно и деловито. — Как вон те, на городе. — Она махнула рукой на городские стены. — Верно?

— Что на городе? — хором спросили Карл и Уолтер. Она фыркнула.

— Не морочьте мне голову!

Карл вздохнул и посмотрел на город. Просто город, просто стены — никаких надписей.

— Ты что-нибудь видишь, Уолтер?

— Нет. — Уолтер приподнял бровь. — Эту часть игры мне всегда бывало трудно переварить.

Карл кивнул.

— Мне тоже. — Он пожал плечами. — Ну что ж…

— Если не возражаете, мне хотелось бы знать, о чем речь.

— Мы не видим магических надписей, — сказал Карл. — Для меня и Уолтера это просто стена.

— Что за глупости, они же видны как… — Она обернулась. — Правда не видите?

— Правда. Дейтон говорил, если у тебя нет магического дара, любые магические письмена будут для тебя незримы. Что там написано?

— Я могу их видеть, но не читать. Кроме того, произнести этого все равно нельзя — но из нас с Аристобулусом, попади мы в город, получится что-то вроде цыплят на гриле — такие же поджаристые и с корочкой. — Девушка наморщила лоб. — Погодите. Откуда я…

— Мир научил, — сказал Словотский. — Кажется, магов здесь не слишком-то жалуют. Похоже, кто-нибудь из них содрал с горожан за работу больше, чем нужно. — Он ухмыльнулся. — Впрочем, остается еще одна возможность — не желаешь поискать заклятия в этих коробках?

Карл нахмурился.

— По-моему, ты говорил, Ахира хочет подождать.

— Сперва я осмотрю их с ним вместе. Но, — он положил руку на плечо Энди-Энди, — сдается, ты и без того знаешь, что там.

Карл подавил желание столкнуть его ладонь с плеча девушки.

— Так почему бы тебе не отправиться их осматривать с ним на пару?

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Ты не возражаешь, чтобы он командовал партией? Кто-нибудь наверняка возразит. — Лицо Словотского было безразлично, как маска.

Карл с минуту подумал. В игре он всегда радовался, когда ему выпадала редкая возможность возглавить отряд. Но сейчас это по жизни. Это не игра, это — жизнь.

— Только не я. Во всяком случае, пока не объявится какой-нибудь ПМ.

— ПМ? — удивилась Андреа. — Это еще кто?

Словотский широко улыбнулся.

— Сокращение от «Польский Миноискатель». — Он зажал руками уши и в шутливом ужасе скорчился на земле. — Бабах! А если серьезно — это способ проверки на ловушки. Посылаешь на разведку незначительного персонажа. Если ловушки впереди нет, все прекрасно, а если есть — игрок возвращается в игру новым персонажем. Старому, конечно, приходится туго, но…

Андреа взглянула на него:

— Ты хочешь сказать — он погибает.

— Верно, но…

— Но у нас такого не будет, — проговорил Карл. — Во всяком случае, пока есть я.

— Карл, я сама за себя могу сказать. — Она смерила обоих злым взглядом. — И делать из меня морскую свинку я не дам.

— Я все понял, — кивнул Словотский и пошел прочь.

— Карл, он такой… самоуверенный.

— Уолтер всегда такой. И Хаким, возможно, тоже. Именно этому свойству Уолтера он всегда завидовал.

Всегда так уверен в себе, о чем бы ни шла речь. И так свободно держится с женщинами.

Карл тряхнул головой. Даже с Энди-Энди он ощущал неловкость, смущение. А ведь она была другом.

— О чем задумался?

Он возвратил ей улыбку.

— Ни о чем. — Чудно. Вот он здесь — бог весть где, и страшно ему больше, чем он осмеливается признаться даже самому себе. А думает он о том, как хорошо стоять с ней рядом. — И ты все равно не поверишь.

— Спорим?

— Что скажешь? — осведомился Ахира.

— Думаю, он в шоке. — Дория, стоящая на коленях у расслабленного тела Аристобулуса, подняла взгляд. — Поверхностное дыхание, нитевидный пульс… — Ее пальцы погрузились в короткие седые волосы мага. — А еще он мог удариться головой о короб. Во всяком случае, шишка у него есть. — Она наклонилась, внимательно осматривая голову. — Хотя кожа не повреждена. Как ты думаешь, в этих коробах найдется одно-два одеяла? Его надо держать в тепле.

— Нет.

Что значит — нет? Он может умереть.

Ахира подавил улыбку — она бы не поняла. Но ему стало приятно: Дория никогда, ни за что не стала бы спорить с калекой.

Но он больше не калека. Он покачался на крепких ногах, наслаждаясь тем, как это правильно, как естественно. Он — Ахира Кривоног, и он силен, а не просто нормален.

— Он не умрет. Попробуй на нем свое Исцеляющее Заклятие — то, для легких ран. Полагаю, это можно приравнять к легкой ране.

— Но, Джеймс…

— Никаких «но». Ты клирик, целитель. Ты сама жаловалась, что заклинания жужжат у тебя в голове. Вот и избавься от одного. Тебе придется помолиться потом, чтобы его вернуть, но потом у нас будет куча времени.

Ее лицо побелело.

— Я… я не знаю, смогу ли…

— Я верю в тебя, Дория Исцеляющая Длань. И Аристобулус тоже верит. Делай, что должно. Не медли.

Она кивнула, неохотно соглашаясь, и положила распластанные ладони на грудь старика. Лак с ее ногтей исчез — так же, как исчез из ее поведения страх перед Ахирой. Возможно, в глубине души Дории Перлштейн прятались и страх, и растерянность. Но целительница не выказывала ни того, ни другого.

— Спокойнее, — прошептал Ахира. — Все получится. Ты же проделывала это тысячу раз.

Глаза Дории медленно закрывались, пока она переносила вес на руки, на грудь Аристобулуса. Старик был плох; кожа его посерела, дыхание едва теплилось.

Странные, влажные звуки полились из губ Дории — сперва медленно, потом водопадом. Ахира внимательно вслушивался в слова, стараясь запомнить их.

Без толку — ему не запомнились ни фразы, ни слова, ни звука. Они исчезли из его головы, растаяли, как снежинка в ладони.

Град звуков ударил в Аристобулуса, он задышал глубже, щеки порозовели. Пальцы откинутой руки пошевелились, сжались, глаза распахнулись.

Аристобулус судорожно вздохнул, и из его губ излился поток звуков, непристойно гортанных и резких.

С пальцев его воздетой руки, шипя, как бешеная змея, сорвалась молния — и в щепки разнесла ближайший короб, оставив лишь груду дымящихся обломков.

— Идиот! — Ахира, рванувшись вперед, сжал шею мага.

— Прекрати! Прекрати же! — По спине гнома забарабанили кулачки Дории.

Ахира неохотно выпустил Аристобулуса, и голова старика упала в траву.

Глаза мага были широко раскрыты.

— Ты сказал — держи заклинание наготове, ты же сам мне так сказал, Ахира. — Он потер лоб. — Ахира? Или ты Джеймс? — Он закусил губу.

Ахира с отвращением сплюнул и встал.

— Позаботься о нем, Дория. И пусть не попадается мне на глаза. — Он заговорил громче. — Барак, Ловкач, Хаким, Лотана, идите сюда. Попробуем отыскать хоть что-нибудь путное в этой… помойке.

— Я… я не понял, — захныкал маг и зарыдал, завыл, как испуганный ребенок.

Проползав с полчаса на коленях, вдоволь накопавшись в обломках кости и рога, осколках стекла и глины, Ахира дал отбой.

— Кто-нибудь что-нибудь нашел?

Барак почесал измазанным в саже пальцем кончик носа, что не сделало чище ни палец, ни нос.

— Не-а. Что бы там ни было — оно пропало. — Он поднял выщербленный кусок рога и поскреб его ногтем. — Чем бы это, по-вашему, могло быть?

Хаким пожал плечами.

— Рог Джошуа?

Ловкач тихонько выругался.

— Если я не окончательно перестал соображать, то вот эти клочки пергамента и кожи были магическими книгами. Были. Если только мы не отыщем дубликаты в других ящиках — можно распроститься с надеждой, что Лот… Андреа и Ари смогут восстанавливать свои заклинания. — Он швырнул в мага обрывком книги. — Болван хренов.

Это надо было прекратить. Ахира был согласен с Ловкачом, но что сделано, то сделано. Вопрос был — что теперь делать. И он вовсе не был уверен, что знает это. Не важно. Предводитель должен выглядеть так, будто точно знает, что и зачем делает. Хотя бы выглядеть.

— Заткнись, Ловкач. Продолжаем. Лотана?

— Андреа, — с дружеским кивком поправила она. Отлично — хотя бы кто-то на его стороне. — Да, Ахира?

— Как думаешь, ты смогла бы проверить на присутствие чар остальные короба? Разумеется, не касаясь их.

Хаким поднял руку.

— Лучше я проверю их на механические ловушки.

— Отлично. Займитесь этим — вы двое. И если опасности нет, пусть Барак их откроет.

Барак медленно кивнул.

— Ты ведь не думаешь, что ловушки есть?

Не думаю. Но если они есть, ты — наименьшая потеря. При том, что магических книг нет, мы не можем позволить себе потерять никого из магов. А целитель у нас и так один, и вор с двумя руками — тоже.

— Уверен в этом. Думаю, в коробах наше снаряжение и припасы — то, что от них осталось. Но все-таки будьте осторожны. — Он поманил Ловкача. — Пойди-ка сюда.

— Чего тебе? — Вор подошел и остановился в нескольких футах.

По меньшей мере на полфута дальше, чем достанет мой топор. Хорошо — он ведет себя если и не с уважением, то с опаской.

— Нам нужно, чтобы кто-нибудь пошнырял по окрестностям, разведал, что там внизу за город и все такое. Учитывая то, что Андреа разглядела на стенах, маги исключаются. Да и нам с Бараком едва ли удастся что-нибудь толком выяснить. Ты — иное дело. Как думаешь, справишься, Джейсон?

Последнее слово Ахира добавил с умыслом. Нельзя сказать, чтобы он уже во всем разобрался — отнюдь. Но был абсолютно уверен, что хочет иметь дело с личностью Джейсона, а не Ловкача.

Ловкач подумал, потер культей скулу.

— Да. — Он замер на полукивке. — Ты, разумеется, хочешь, чтобы я собрал не только информацию?

— Ни в коем случае. Просто разузнай все, что сможешь. Нам надо найти эти самые Врата. Чем бы они ни были. А значит, кроме всего прочего, нам надо точно знать, где мы. И, Джейсон, ты слишком ценен для нас, чтобы тебя потерять. Не мошенничай, не лазай по карманам. У нас в кошелях довольно монет. Сведения нам нужны куда больше денег.

— Да? — Ловкач склонил голову к плечу. — И сколько здесь стоит один золотой? Если золото в цене — на него можно скупить полгорода. А если нет…

— Тогда мы, возможно, не сможем купить и полбутерброда. Ты прав.

— Прав, вот как? — Рука Ловкача легла на рукоять короткого меча. Случайно.

А может, и нет. Ахира предпочел ничего не заметить.

— Знаешь, может, я и ошибся. Когда объявил себя вожаком. Ты всегда был сообразительнее меня. Может быть…

— Не дури. Думаешь, Словотский, Куллинан или его маленькая подружка пойдут за мной? За одноруким вором?

Гном медленно шагнул вперед и положил ладонь на руку Ловкача.

— Возможно, и нет. Но если я остаюсь вожаком, мне потребуется твоя полная поддержка. Или я ничего не смогу сделать. Если хочешь…

Он вынужден был умолкнуть: Ловкач расхохотался.

— Джеймс Майкл, ты сукин сын. Ты чертовски хорошо управляешься с людьми, тебе это известно? — Улыбка его была почти дружелюбной.

Ахира пожал плечами:

— Проведи всю жизнь в инвалидном кресле — еще и не тому научишься. Слишком многого ты не можешь делать для себя сам — приходится использовать для этого других. В случае с тобой, — с улыбкой добавил он, — никакие уловки бы не прошли, ведь так?

— Может, так, а может, и нет. Пока что я согласен следовать за тобой. — Он ткнул пальцем в город. — Мне идти прямо сейчас?

Об этом Ахира не думал. В игре день безопаснее ночи. Но время вора — ночь.

— Сколько до этого города?

— Миль пять будет. Ты другого мнения?

— Нет, ты прав.

Ладно, вопрос о доверии Ловкачу решен. Ловкач улыбался.

— Как по-твоему, велики ли шансы, что на ночь ворота закроют?

— Я очень удивлюсь, если не закроют. Зачем иначе обносить город стеной?

— Верно. Значит, рассчитай так, чтобы попасть туда за час до заката. Ночь проведи внутри и с рассветом возвращайся сюда. Все ясно?

— Ясно. — Вор кивнул. — Кладем два часа, чтобы мне туда спуститься, — значит, выйти я должен, скажем, в три пополудни. Устраивает?

До полудня еще оставалось время; солнце стояло примерно под сорок пять градусов.

— Вполне. И возьми Хакима. Посмотрите, не найдется ли в этих коробах одеял. Если найдутся — берете парочку, идете в лес и отсыпаетесь впрок.

Лучше им ночью бодрствовать. В старину самым опасным временем в городах была ночь, и спать стоило только за хорошо запертыми дверьми.

— Хакима? — Ловкач остро глянул на гнома. — Это еще зачем?

— Двое всегда лучше одного. — Я могу доверять тебе, Ловкач, но не безоглядно. — Кроме того, я хочу, чтобы ты приглядел за ним.

Усмешка.

— Не морочь голову. Это за мной ты хочешь…

— Ахира, Ловкач! — из-за открытого короба, размахивая каким-то листком, выскочила Андреа. — Мы тут кое-что нашли! Письмо. От доктора Дейтона.