Когда он проснулся в следующий раз, в тусклое стекло окна било солнце, омывая постель теплом и светом.

Рядом с ним на низком табурете сидела Энди, лицо ее было совсем рядом. Карл потянулся и взял ее за руку, и она улыбнулась в ответ.

— Привет, — сказала она. Голос был спокоен и ровен, но на лице лежала печать усталости, а темные мешки под глазами и покрасневшие глаза яснее ясного говорили, что ей не помешало бы хорошенько выспаться.

— Привет. — Поднять и опустить руку, чтобы похлопать по матрасу рядом с собой, оказалось вполне возможным для него делом. — Лезь… сюда.

— Серьезно? — Она повеселела. — Ты поправляешься быстро, но не настолько же.

— Нет. Поспи.

— Может быть — позже. Хочешь поесть?

«Я уже послал на кухню… Андреа, я должен ему сказать».

—  Это подождет! — прошипела она.

«Как посмотреть. Я смотрю на это иначе, чем ты… Карл, Уолтер хочет, чтобы ты знал: Пирондэль отрекся, как ты и хотел, но Фурнаэль убит. В Бимстрене».

Фурнаэль погиб. Значит, теперь Томен — князь? Молод, конечно, но из Бералин выйдет достойный регент.

«Подумай получше. Томен — барон Фурнаэльский. Его мать действительно будет регентом — нолишь баронства».

«Погоди. Если Пирондэль отрекся в пользу Фурнаэля, то…»

«Пирондэль отрекся не в пользу Фурнаэля, а в пользу того, кого изберет капитан Гаравар. Поскольку дело передано капитану Гаравару и остальной гвардии, его можно считать улаженным: Гаравар выбрал следующего князя, а если баронам это не понравится, пусть попробуют бунтовать».

«Кто такой этот Гаравар?»

«Официально он капитан Дворцовой стражи. Неофициально — бимский главнокомандующий, хотя это звание должно быть подтверждено новым князем».

«Прекрасно. И кто же этот новый князь? Какой-нибудь…»

«Ты».

«Очень смешно».

«Я тоже так думаю. Но капитан Гаравар и его Дворцовая стража здесь — кроме той малости, что осталась охранять замок, — и ни самому Гаравару, ни двум тысячам его гвардейцев это смешным не кажется. Кстати сказать, он весьма впечатлен той огневой мощью, которую Ваше Величество принесло престолу, — в это приданое входят: одна заклиненная рабовладельческая пушка, несколько сотен нормальных пороховых ружей, дюжина ручных гранат и — гм! — один слегка поврежденный дракон. Вдовствующая баронесса Бералин разослала ко всем остальным баронам вестников с сообщением, что баронство Фурнаэль уже присягнуло тебе на верность и — для пущей убедительности — что ты и пять сотен твоих людей только что разогнали и отправили ко всем чертям остатки холтов и рабовладельцев».

«Свихнуться можно».

«Вопрос мнения. Но будь я на твоем месте — я постарался бы привыкнуть. А теперь — спать».

«Но…»

«Это не предложение».

Ничто из этого не имело для него смысла.

А сон — имел.

* * *

Сон, еда и отдых медленно возвращали ему силы. Через три дня Андреа решила, что к нему можно пропустить посетителей. Первым был Уолтер Словотский.

— Привет, князь, как самочувствие? — Он выглядел страшно довольным собой. Как всегда.

Карл оттолкнул миску с супом, которым Андреа пыталась накормить его.

— Хватит с меня мясных отваров. Хочу мясную отбивную. Толстую. Жаренную на сковородке. В масле. И кукурузу. Початком. И…

— Bay, герой. — Она засмеялась и легко чмокнула его в лоб. — Не все сразу. — Она еще раз одарила его сестринским поцелуем.

Карл — про себя — решил, что сравняет счет. И скоро.

«Секс. Все, о чем он способен думать…»

«Ш-ш-ш».

Энди-Энди встала и вышла из комнаты, остановившись только чтобы прошептать Уолтеру, что визит должен быть недолгим.

— Ну, — ответствовал Уолтер, — постараюсь сократить его, насколько смогу: нам надо много всякого обсудить.

— Сократи, будь добр. — Она взмахнула рукой перед лицом Словотского и пробормотала несколько слов. Меж ее пальцев пробежали искры. — Запомни: пару минут.

— Да. Пара минут. Одна минута. Тридцать секунд. Как скажешь. — Словотский выждал, пока за ней закроется дверь. — Фью! — Он тряхнул головой. — Рад буду вернуться к Кире. Моя жена не столь смертоносна. — Он плюхнулся на край постели. — И долго еще ты намерен валяться?

Карл сидел, почти не шевеля головой.

— Еще несколько дней — и я буду на ногах. Вернусь в строй я еще не скоро, но… — Он взглянул на свежие повязки на все еще ноющих культях трех пальцев левой руки. — Могло быть и хуже.

— Хорошо. Я собираюсь через пару минут позвать сюда Гаравара. — Словотский фыркнул. — Знаешь, был момент, когда я пожалел, что впутал его и гвардейцев в это дело с отречением Пирондэля — я собирался показать им Карла Куллинана в деле, а не на одре болезни.

— Что это за чушь насчет меня и трона?

— Не чушь. Бим действительно твой — если только ты не отречешься. Думаю, не отречешься: хватит уже перемен…

— Но почему я? — Черт побери, Уолтер, это все совершенно не для меня, и ты…

—  Гаравар согласился с этим, потому что кого-то нужно было назвать, а твое имя было единственным. — Уолтер пожал плечами. — А я предложил тебя, потому что мне подумалось — это единственный способ быстро закончить войну. Ни один из жаждущих мести баронов, сядь он на трон, на мировую с холтами не пойдет.

Вот откуда взялся ты. Когда по Холтуну разойдется весть, что ты наголову разбил два объединенных холтско-рабовладельческих войска, ты станешь самым страшным человеком во всех Срединных Княжествах. А если и это не приведет Холтун к столу переговоров, полагаю, Энди сумеет сделать так, чтобы холты не могли пользоваться своими ружьями, и тогда свеженькая бригада Валерана раскатает их, как блин по сковороде.

— Но я собирался закончить войну…

— Своими методами. — Уолтер развел руками. — Которые, может, сработают, а может, и нет. Это сработает. И вообще — ты что, не хочешь корону?

Карл сжал кулаки.

— Не напяливай на меня…

— Что ж, ладно. Тогда передай ее Томену — и пусть за него правит Бералин. Сделай Фурнаэлю прощальный подарок.

— Нет, погоди…

— Или пусть за нее дерутся бароны. Может, они решат все по-быстрому и Бим все-таки не проиграет войну. Возможно, Бим даже и победит, Карл, — тогда торговать в Пандатавэе будут не бимцами, а холтами.

— Нет. Пока я жив — этому не бывать.

Словотский кивнул.

— И пока ты князь — тоже. У тебя появилась уйма возможностей все изменить. Так давай, воспользуйся ими. — Он повернулся к двери. — Гаравар! Он примет тебя.

Гаравар оказался крупным седовласым воином лет пятидесяти. Черты лица у него были правильными, а руки и ноги — нормального размера, но чем-то он неуловимо напоминал Авенира, возможно — выражением глаз. Взор орла, подумалось Карлу.

— Ваше Величество? — проговорил капитан, медленно входя в комнату с древним деревянным ларцом в руках.

Карл вздохнул. Уолтер прав. Он обязан принять это — сейчас. Но не навсегда.

«Конечно, не навсегда. Ты столько не проживешь. Даже драконы не живут вечно».

«Точно подмечено».

«Спасибо».

—  Я Карл Куллинан, — осторожно сказал он.

— Я — Гаравар, капитан Дворцовой стражи. Вместе с другими я… делал, что мог, ожидая, пока вы сможете занять свой трон.

— Прекрасно. — Карл сбросил ноги с постели. — Помогите мне встать, вы оба. Уолтер, подай одежду. Нужно кое-что сделать.

— Андреа сказала…

— Если я князь, то выше ее, так? Шевелись. Капитан, — он заставил себя не качнуться, поднимаясь на ноги, — сегодня вечером — заседание штаба. Франдред, Валеран, Бералин, моя жена, Тэннети, ты и кто-нибудь из гвардейцев — на твой выбор. А сейчас… «Эллегон, ты уже можешь летать?»

«Только недалеко. Я… еще не вполне здоров. Как, кстати, и ты…»

«Умолкни».

— Капитан, передай Валерану: мне нужны данные разведки лагеря работорговцев на Аэрштине. И нужны они мне вчера.

Воин серьезно кивнул.

— Вы намерены послать войска на Аэрштин, Ваше Величество?

Карл хмыкнул, когда Уолтер помог ему натянуть леггинсы, потом надел через голову свежую тунику.

— Я намерен повести войска на Аэрштин, капитан.

— Со всем уважением, князья не…

Стоя на колене — он помогал Карлу влезть в сапоги, — Уолтер закинул голову и захохотал.

— Со всем уважением, капитан — этот князь станет делать все, что сочтет нужным. Привыкай. — Он застегнул на Карле пояс с мечом. — Дай-ка мне то, что в ларце.

Гаравар раскрыл ларец. Внутри лежал серебряный обруч, усаженный бриллиантами, изумрудами и рубинами.

— Вы можете носить и простой обруч, если пожелаете, но…

— Это меня устраивает. — Карл взял из ларца серебряную корону и надел себе на голову. Она оказалась велика: чтобы она не соскользнула, ему пришлось встать совершенно прямо.

Возможно, потом я придумаю, как ее пришпилить. Но начинать надо с главного.

—  Капитан Гаравар, отныне и впредь в Биме никто никем не владеет. Любой, кто решит, что владеет кем-то другим…

— Та хават, Карл. — Словотский усмехнулся. — Все это было уже объяснено капитану — со всеми примочками и словесными красотами. Не стоит делать громких заявлений — пока. Как ни пыжься, как ни шуми — все равно, пока не кончится война, никаких перемен не будет. Гм… А что ты намерен делать с бывшими рабами?

— Наемный труд уже шаг вперед, так? Впрочем, нет. — Он вспомнил яростную приверженность Петроса собственному тощему полю. — Лучше раздадим бывшим рабам понемногу баронской земли, а баронам дадим разумные налоговые льготы.

Бароны прозовут меня Карл-тиран, но это их трудности. Правительство не должно заботиться о богатых и сильных; они и сами о себе позаботятся.

— Подайте мне руку, — сказал он. — Меня ждут дела.

Примечание