Но он заставил себя откинуться на дубовый край ванны и погрузился в расслабляющее тепло. Напряжение медленно уходило из его шеи и плеч. Карл потер ладонями лицо и тряхнул головой, смахивая воду; потом снова лег.

На Аэрштине придется нелегко — в этом сомневаться не приходилось. Если работорговцы действительно собрали столько рабов, сколько подозревал Карл, — охранять свой товар они должны очень и очень хорошо.

А это скорее всего означало ружья. Карлу страшно не хотелось посылать людей на ружья. Чак вот уже…

Нет. Руки Карла сжались в кулаки. О Чаке думать нельзя. Так уж устроена жизнь: много хороших людей умрет, прежде чем все кончится.

Обходного пути не было. Не могло быть.

Округлый кусок пахучего мыла лежал на грубо струганном столе рядом с ванной. Карл взял его и принялся намыливаться, взбивая пахнущую фиалкой пену.

Буду благоухать, как целый букет. А что сделаешь?..

Вымыв и вытерев лицо, он откинулся и попытался расслабиться. Но вода остывала слишком быстро. Или он вылезет прямо сейчас, или…

Или что-нибудь придумает.

— Стража! — крикнул он, стараясь, чтобы голос его звучал одновременно громко и спокойно.

Почти сразу в дверь просунулось лицо Рестия.

— Звал, Карл?

— Да. Постучи в дверь кузни и спроси Словотского — не заглянет ли он ко мне на минутку. Погоди, — остановил он Рестия, рванувшегося выполнять просьбу. — Не торопись. Скажи — пусть захватит кусок раскаленного железа. — Он шлепнул по воде. — Побольше.

Рестий улыбнулся.

— Понял. — Он исчез и через пару минут возвратился со Словотским. В больших клещах Словотский держал железный брусок — и даже в проникающем сквозь дверь свете видно было его алое мерцание.

— Ба, да мы капризничаем… — Уолтер погрузил брус одним концом в ванну. — Ну как?

— Лучше. — Карл шевелил под водой руками и ногами, стараясь разогнать горячую воду по всей ванне. — Гораздо лучше. Я твой должник. Когда надумаешь лезть в воду, я тебе ее согрею. Заметано?

— Заметано. — Словотский явно не собирался уходить. Он опустил клещи на пол и облокотился о край ванны. — Есть разговор. — Он выпятил губы, открыл рот, закрыл его…

— Ну? Ты что — робеешь, старик?

— Я?.. Да нет, просто… Как ты думаешь, скоро мы здесь закончим?

Карл пожал плечами:

— Ну, думаю, на Аэрштин мы двинемся недели через три. Там все кончится быстро. Что меня тревожит — так это как прекратить потом эту треклятую войну. На это может уйти от пары недель до… — Он не договорил.

— До бог весть какого времени — пока ты не сдашься. — Словотский кивнул. — Возможно, так оно и должно быть… Послушай людей Фурнаэля, Карл. Послушай их. Они хотят не просто мира — они хотят мести. — Он повел плечами. — Я не виню их — но дело-то не в этом.

— А в том, сколько еще продлится война. Так?

Уолтер прятал глаза.

Карл положил ладонь на его руку.

— Уолтер, где твоя прямота? Вспомни, ты не стыдился смотреть мне в лицо, даже переспав с моей женой…

— Эй! — Уолтер вскинул голову. — Тогда Энди твоей женой не была.

— Твоя правда.

— Но мне не доставляло радости говорить об этом с тобой. Даже и тогда.

— И снова правда. Но не потому, что тебе было стыдно, Ведь так?

— Нет. — Уолтер хмыкнул. — Потому, что я не хотел, чтобы мне оторвали голову.

— Я не стану отрывать тебе голову. Даже если ты заберешь Киру и Дженни и отправишься с Ахирой в Эндел.

У Словотского отвисла челюсть.

— Ты знал?

— Энди догадалась.

Они немного помолчали, потом Карл фыркнул и отшвырнул мыло. Даже теплая, ванна почему-то больше не доставляла ему удовольствия.

— Подай мне простыню, будь добр, — попросил он, вылезая.

Он быстро обтерся, надел амулет и начал одеваться.

— Чего ты от меня хочешь, Уолтер? Разрешения? Ты в нем не нуждаешься. — Карл застегнул на талии пояс меча, ладонь на миг коснулась рукояти.

Словотский взглянул ему прямо в глаза.

— Возможно… возможно, иногда мне кажется, что нуждаюсь. Просто все это… — его жест включал, кажется, все мироздание, — оно все начинает меня доставать. Знаешь, прежде я ведь не совершал ничего более жестокого, чем хороший пинок защитнику, Карл. Это… Не знаю, как и объяснить.

Он отвернулся. Карл схватил его за руку.

— Послушай, — проговорил он, — ты не нуждаешься в моих позволениях, но благословение свое я тебе даю — если хочешь. Мы… много через что прошли вместе, Уолтер, и я люблю тебя, как брата. Если тебе нужны несколько лет отпуска — ты его получил. Это приказ. Ясно?

— Ясно. — Словотский слабо улыбнулся. — Кроме того, до этого ведь может и не дойти. Кто знает? Я вполне могу погибнуть в заварушке на Аэрштине…

— Всегда видишь светлую сторону?

— Всегда.

Они вышли в золотистый закатный свет. Словотский протянул руку.

— Спасибо, Карл. Я оценил. — Он словно хотел сказать что-то еще.

Карл пожал его руку.

— Уолтер…

«Внимание! Опасность! Тревога!» — донесся дальний голос.

Карл быстро огляделся. Никто больше не среагировал.

— Что, Карл?

— Эллегон — ты разве не слышишь?

Уолтер покачал головой.

«Эллегон, что там?»

Он чувствовал: Эллегон пытается ответить, но не слышал его. Дракон был, должно быть, страшно зол, так что лишь Карл — да и то урывками — мог поддерживать с ним связь.

— Там беда. — Карл сложил ладони рупором, поднес ко рту и крикнул часовому: — Тревога!

Воин принялся ритмично бить в гонг.

— Уолтер! — Карл уже распоряжался. — Поднимай свое отделение, вооружайтесь — и на стены. Займите оборону. Эрек! Куда, черт возьми, пропал этот… — Он не договорил: юноша уже подбегал к нему. — Послание Пейллу, Чаку… — Он сжал кулаки. — Последнее отставить. Добавь Авенира! Начали! «Эллегон объявил тревогу. Причина неизвестна. Буду у главных ворот. Вооружайте людей, донесения — мне к воротам, с бегунами». Конец. К Валерану: «По коням, и вместе с отрядом — к главным воротам. Приведи моего коня». Конец. К барону Фурнаэлю: «Беда. Я у главных ворот. Если пожелаешь — встречай меня там с капитаном своей стражи». Все. Беги.

«Карл? — Голос, по-прежнему далекий, был яснее и тверже. — Ты меня слышишь?»

«Да, черт побери. Я объявил тревогу. Что происходит?»

Дракон описал круг над укреплениями и тяжело опустился во двор, взметнув столб высушенной солнцем грязи.

«Точно не знаю. Нам ведь не нужен отряд холтской кавалерии в полудне скачки от нас? Их с пять сотен — квостоку отсюда, на Княжеском Тракте».

«Не нужен… ты сказал — к востоку?»

Бессмыслица. На востоке находится Бимстрен. Как сумели холты настолько углубиться в Бим — и зачем? Это не имело никакого тактического смысла — теперь, когда Карл снял осаду.

Они могли быть посланы до снятия осады, но любые войска, отправленные в помощь осаждающим, наверняка подошли бы с запада — из Холтуна.

Это не имело никакого смысла, вообще никакого — если только…

«Эллегон, проверь западное направление».

«Западное?»

«Западное, западное, черт побери».

Столь мощные силы кавалерии не посылают укреплять осаду. А вот отсечь путь к спасению — вполне возможно.

Но спасению — от чего? От того, что движется на них с востока, разумеется.

«Поднимись в воздух, повыше, и оглядись хорошенько, может, разглядишь что-нибудь интересное. Потом возвращайся сюда. Шевелись, черт…»

«Всегда пожалуйста. — — В поднятом кожистыми крыльями вихре дракон взмыл вверх и перелетел укрепления. — Буду держать тебя в…»

Эллегон вскрикнул. Разум его открылся…

Боль разорвала грудь Карла, когда три маслянисто блестящих арбалетных болта вонзились в нее, пройдя сквозь толстую чешую, словно ее и не было. Он попытался взмахнуть крыльями, призвать внутреннюю силу, подняться вверх — но рухнул наземь и…

— Карл! — Фурнаэль снова похлопал его по лицу. Он помотал головой и с трудом встал.

— Нет… Эллегон…

Со стены донесся дружный залп. Словотский повернулся и крикнул вниз:

— Дракон сбит! Мы стреляли по арбалетчикам. Четырем. Они отступили в лес.

Застучали копыта. Подскакал Валеран со своим отрядом. В поводу он вел Стэка.

— Четверо стрелков — ищем их!

Карл взлетел в седло, пришпорил Стэка и вылетел за ворота. Валеран и его двадцатка помчались следом.

Эллегон корчился на обочине дороги; его огромное тулово наполовину сползло в кювет, древоподобные лапы дергались, взметая клубы пыли. Он скулил, стонал и взрыкивал, как дикий зверь.

Карл спрыгнул со Стэка.

— Вперед! — крикнул он Валерану. — Найдите их — и убейте.

Поделать было ничего нельзя. Дракон умирал. Драконий рок — яд для Эллегона, и с каждой секундой он все дальше проникал в его тело.

Нет. Я не сдамся. Когда-то — еще совсем драконышем — Эллегон сумел выжить, когда его вот так же подстрелили. Был шанс, что он выживет и сейчас. Яд надо вывести — вот только как? Карл не мог пробить стену боли, окружающую драконий разум.

Я должен пробиться. «Эллегон, ты слышишь меня?»

«Да». Карла окатило тошнотворной волной боли. Схватившись за грудь, он скорчился на земле.

«Нет, не надо, — подумал он, когда мысленная связь ослабела. — Не отвечай. Только слушай. Я должен вытащить из тебя стрелы. Постарайся не двигаться».

Он осторожно прошел меж передних лап — и был сбит наземь кончиком трепещущего крыла.

«Нет, Эллегон. Не шевелись». Три болта торчали из драконьей груди, но дотянуться он мог только до одного.

Он быстро вытащил его и отбросил прочь, потом попытался по драконьему боку подобраться к остальным.

Но твердые, скользкие чешуйки Эллегона были плохой опорой. Добраться до стрел он так и не смог.

— Карл! — Рука коснулась его плеча. — Подними меня! — Энди почти кричала. В руке ее блестел длинный нож.

Карл пригнулся, обхватил руками ее лодыжки и поднял ее так высоко, как только смог.

Дракон снова вскрикнул…

«Не дергайся, Эллегон. Пожалуйста, не дергайся. Если ты оттолкнешь нас — ты умрешь».

«Карл… — Мысленный голос отдалялся. — Друг мой… Боюсь, надо прощаться…»

«Нет, черт тебя подери! Ты, ублюдок чешуйчатый, я не позволял тебе умирать! Не смей, слышишь?! Эллегон, только не ты».

— Энди…

— Заткнись, — прошипела она. — Я почти дотянулась до второй…

Мысленная связь с драконом таяла, движения его замедлялись — но не от его стараний, а от слабости.

— Достала! — воскликнула Андреа. — Сделай пять больших шагов вправо, и я выдерну третью.

Карлу казалось, что прошло несколько часов, но он понимал, что это текут секунды.

— Есть! — крикнула наконец Андреа. — Спускай меня!

Он опустил ее, стряхнул слезы с глаз.

— Это не все. Надо как-то вычистить из ран яд. Думай, черт возьми, думай.

Он взглянул вверх — на алые дыры в серой драконьей броне, на густую кровь, медленно стекающую по чешуйкам… Беда в том, что драконий рок — яд, состав, который один и может отравить невосприимчивого к любым другим ядам дракона.

Энди-Энди прижалась лицом к груди мужа, окровавленные стрелы выпали из ее рук.

— Ему не справиться с этим, Карл. — Дыхание дракона было чуть слышным.

— Помолчи. Дай подумать. — Наверняка можно что-то сделать, как-то очистить раны…

Знаю!

Карл раскрыл сумку и вытащил пороховой рог.

— Мы выжжем яд, — объяснил он. — Порохом.

Вынув нож, он взял край ее одеяния и отхватил кусок, потом старательно протер ту из ран Эллегона, до которой мог дотянуться.

— Дай мне еще лоскут, — попросил он, протягивая нож Энди. Затолкав в рану свежий лоскут, он раскрыл рог и высыпал на тряпку треть его содержимого.

— Валеран! — рявкнул он. — Принесите мне факел, что угодно горящее — быстро!

Лицо Андреа просветлело.

— Подними меня, — потребовала она.

Карл прислонился спиной к драконьему боку, взял жену за талию и поднял. Утвердив ее ноги на своих плечах, он подал ей рог.

— Сделай то же, что я. Потом насыпь на лоскуты порох. Да не жалей.

В мгновение ока раны были засыпаны порохом. Спустив Энди-Энди на землю, Карл принял у Валерана факел и поднес его к ближайшей ране.

Полыхнуло, взвился едкий дым. Он коснулся факелом двух других тряпиц. Они тоже вспыхнули.

Энди схватила его за руку.

— Ты думаешь…

Дракон все еще дышал, но и только. «Эллегон? Ты меня слышишь? Черт, да скажи что-нибудь».

Карл покачал головой.

— Не знаю. И не знаю, что еще можно сделать. Нам остается только ждать. — Он нагнулся и поцеловал жену в лоб. — Имеется в виду, мне остается только ждать. Здесь еще опасно. — Он повернулся к Валерану. — Выставь стражу вокруг него — попроси людей у Авенира. Полный круг, на два полета стрелы, сигнальные костры. Кто-то из убийц мог и затаиться. Их нельзя подпускать на выстрел — вообще никого на выстрел не подпускать.

— Есть. — Валеран кивнул. — Но…

Карл повернулся.

— Эрек! Командиров отрядов и их заместителей — на совещание. Сбор в большой трапезной зале; спроси дозволения у барона. Пригласи его и Томена — особенно Томена — присоединиться к нам. Беги.

Юноша кивнул и умчался.

Валеран взглянул так, словно хотел спросить, зачем — но просто пожал плечами.

— Я все пытаюсь сказать, Карл: одного мы поймали. — Он повел Карла в обход дракона: там на земле, у ног Норфанова коня, лежал спутанный по рукам и ногам седоватый человечек. — Мне передать его Тэннети?

— Угу, — кивнул Карл.

— Распоряжения?

— Сперва он должен заговорить, потом — сдохнуть.

Собираясь с мыслями, Карл стоял во главе длинного стола и пытался хоть на время забыть об Эллегоне. Сейчас для дракона больше ничего не сделаешь, а собрание важно до чрезвычайности.

Те, кого он созвал, тихо сидели вокруг стола — ждали, когда разразится буря.

Сидящие рядом у дальнего конца стола Валеран, Франдред и Авенир негромко беседовали. Так спокойно и ровно, словно ничто их не волновало.

Этого Карл не понимал никогда. Он сознавал необходимость создавать образ — разумеется, — но спокойное принятие того, что тебе суждено умереть в битве и что грядущая битва, возможно, и есть та самая… что ж, Карл мог сыграть это, но понять это было ему не дано. Это было то, что он утратил, подавив в себе личность Барака.

Он ощутил, как Энди-Энди сжала на мгновение его пальцы — и сразу же выпустила.

«Передай…» — Карл оборвал мысль. Черт.

— Я рад, что ты здесь, — с улыбкой шепнул он.

— Терпеть не можешь спать один? — Она улыбнулась в ответ.

— Точно.

Ахира и Тэннети устроились рядом с ней — лица у обеих скорее ничего не выражающие, чем спокойные. Но лоб гнома наморщен. Сцепив толстые пальцы под крючковатым носом, он изредка взглядывает на Карла и вновь погружается в размышления.

Карл согнал с губ усмешку. Ахира пытается предупредить его. Было время, когда гном был куда лучшим тактиком, чем Карл, но время и опыт многому научили Карла. И все же кое-что Ахира умел делать лучше всех: быстро и точно соображать в критических ситуациях. С этим нельзя было не считаться… или на это можно было полагаться — с какой стороны посмотреть.

Рядом с Ахирой в кресле с высокой спинкой сидит и делает вид, что спокоен, Пейлл. А напротив гнома терпеливо ждет действительно спокойный Уолтер Словотский — и на губах его играет вечная улыбочка «в мире все спокойно, потому что в нем есть я». Как всегда.

Рядом со Словотским застыл Жерр Фурнаэль. Еще не вполне пришел в себя, но уже похож немного на того, с кем Карл познакомился шесть лет назад. Что ж, это неплохо. Фурнаэль — ключ ко всему, и если барон сможет продержаться еще хотя бы несколько лет, возможно…

Глаза сидящего рядом с отцом Томена внимательно вглядывались во все; он ничего не упускал. Томен отличался от брата: Рафф любил рассуждать, а не наблюдать.

— Нам придется нелегко, народ, — начал Карл. — Во-первых, надобно как-то протащить Эллегона вовнутрь. Энди, ты сможешь перенести его по воздуху?

— Я ждала такого вопроса. И отвечу так. — Она наклонила голову, прикусив нижнюю губу. — Я сумею поднять его — но вряд ли смогу сдвинуть с места. При его весе…

— Ну, этому горю помочь легко. Мы привяжем к его лапам веревки, наляжем все разом и протянем его в ворота. — Карл перевел взгляд на Фурнаэля. — Если Эллегон выживет, ему понадобится много еды. Ты можешь скормить ему всех своих одров — ему без разницы.

— С едой будет просто. — Барон кивнул. — У нас в подвалах вяленое мясо, слегка… с душком. Если Эллегону это не причинит вреда…

— С душком? — Словотский приподнял бровь. — Так почему же вы его не выкинули?

— А потому, Уолтер Словотский, — медленно проговорил Фурнаэль, — что когда ты в осаде, то лучше кормить своих людей подтухшим мясом, чем видеть, как они умирают от голода. Это… — Он потер переносицу. — Простите… Я спрашивал — не будет ли вредно это мясо дракону?

— Нет, что ты. Его не так уж легко отравить.

Авенир поднял голову.

— Не понимаю, к чему эта спешка. Ведь не из-за пяти же сотен всадников в дне скачки отсюда. А если не из-за них, то мне…

— Погоди, — вмешался Ахира, — а почему ты решил, что не из-за них?

Авенир закинул голову и рассмеялся.

— Мог бы заметить, что Карла Куллинана не так уж легко напугать. Пять сотен всадников его не испугают. Во всяком случае не сейчас, когда у нас здесь куча воинов и полно ружей.

— Нет, причина не во всадниках. — Карл покачал голо вой. — Они здесь, чтобы отрезать последний путь к отступлению. Просто я уверен: в нескольких днях пути отсюда на западном тракте — не меньше двух тысяч тяжеловооруженных солдат. Меня продали, ребята, — и Армин скоро прибудет забрать покупку.

— Надеюсь, — проговорил Валеран уставясь на ногти, которые он чистил кончиком невесть откуда возникшего у него в руке кинжала, — ты не подозреваешь никого из присутствующих? Я понимаю, я у вас новичок, но мне непривычно быть мишенью для ложных наветов…

Тэннети отодвинула кресло и медленно поднялась. Рука ее легла на меч.

— Если это ты…

— Нет, Тэннети! — рявкнул Карл. — Это не Валеран. Раскинь мозгами.

Если холтская кавалерия двигается с востока по Княжьему Тракту — предположение, что с запада надвигается еще большая напасть, напрашивается само собой. Они здесь не для того, чтобы укрепить осаду — в этом случае они не стали бы рисковать, делая крюк через Бим. Как-то не похоже это на обычную военную операцию, а?

Подтверждение тому — нападение на Эллегона. — Карл глянул на Тэннети. — Ты допрашивала пленного убийцу. За кем они охотились?

— За Эллегоном. Во всяком случае, он так сказал.

— Верно. А теперь давайте подумаем. Наемных убийц, вооруженных драконьим роком, подсылают убить Эллегона. Это может означать лишь одно: тот, кто стоит за ними — кто бы он ни был, — охотится за мной, а кто настолько давно знает, что я здесь, чтобы успеть нанять и подослать убийц?

Вопрос на мгновение повис в воздухе.

— Не холты, — сказал Фурнаэль, сплетя пальцы под подбородком. — Знай они о тебе и твоих людях — они подготовились бы к твоему нападению и укрепили осаду, а не приносили в жертву тех всадников, что кинулись за тобой в погоню, и уж подавно не стали бы отступать. Ты хочешь сказать — тебя предал бимец, какой-то изменник в Бимстрене?

Карл кивнул:

— В каком-то смысле. Представь, что я прав, что большая часть холтских войск движется сюда — кто на этом выиграет?

Фурнаэль пожал плечами:

— Холты, конечно, если сумеют взять замок.

— Чепуха. Холты давно могли взять замок, раздавить, как яйцо, — стоило им только отвести с севера войска. Но они ведь этого не сделали?

Фурнаэль наморщил лоб.

— Нет, но…

— Кому же еще это выгодно? Кто уже списал баронство Фурнаэль со счетов? Кто с радостью отвел бы на юг и пару тысяч холтов, и их союзников-работорговцев?

— Погоди…

— И кто выиграет, ослабив холтов на севере и, возможно, нанеся там ответный удар — как же не воспользоваться положением! Ответь мне, барон — кто?

— Сукин сын! — Словотский кивнул. — Пирондэль. — Он всплеснул руками. — Взгляни на это с его точки зрения. Какое блестящее предательство! В Энкиаре все знали, что Армин неровно дышит на твой счет и что ты точно так же обожаешь его — почему бы и Пирондэлю об этом не узнать? Он рассчитал, что маленький ублюдок бросит на тебя всех солдат и все ружья, какие сможет собрать.

Уолтер оттолкнулся от стола и принялся раскачиваться на стуле.

— И, Карл, это меняет все. Нам вообще некуда отступать. Даже если мы как-то прорвемся сквозь холтскую кавалерию у нашего черного хода — сквозь тысячи бимских воинов нам не просочиться, как ни кинь.

Фурнаэль выпрямился.

— Бим не враг вам — пусть даже и…

— Чепуха, барон, — отрезала Энди-Энди. — Если ваш князь предал Карла, он это знает — и смертельно боится моего мужа. И у него есть для этого все основания. — Она подняла взгляд к Карлу. — Учти: я могу добраться до него и первой.

Фурнаэль покачал головой:

— Мне трудно в это поверить. Мой князь не обесчестил бы своей короны…

— Ты перепутал реальность с легендами, Жерр. Корона не делает человека честным. — Карл повернулся к Словотскому. — Уолтер, как думаешь, скольких людей ты смог бы провести мимо холтов?

— Зависит от обстоятельств. Хочешь послать меня назад в Бимстрен?

Карл кивнул.

— Дьявольщина. — Уолтер повел плечами. — Тогда скажи, что я должен сделать.

— Ты должен выяснить, прав я или нет насчет Пирондэля — того, что он нас предал. Если я ошибаюсь, это легко выяснится: попроси его прислать подкрепление.

— Если ты считаешь это легким, что такое, по-твоему, трудно?

— Если я прав — думаю, пришло время возложить корону на другого князя и убедиться, что новый князь вышлет подкрепление…

— Какого другого князя? — осведомился Фурнаэль. — Оба княжеских сына пали в этой проклятой войне; Эвалин уже слишком стара, чтобы рожать. Прямых наследников нет. Ближе всех стоит, пожалуй, барон Тирнаэль…

— Это не важно, Жерр. — Карл взглянул барону прямо в лицо. — Не важно, потому что мы коронуем тебя. Потому что заставим Пирондэля отречься в твою пользу.

Фурнаэль ответил таким же прямым взглядом.

— Ты требуешь от меня измены моему князю, Карл Куллинан.

— Но что, если я прав? Если он предал тебя, твое баронство и твоего сына? — Карл указал на Томена. — Он умрет здесь, так же верно, как все мы.

Фурнаэль откинулся на спинку.

— Дошло уже до этого, да?.. — Долгий миг он сидел неподвижно, вперив взгляд в Карла.

Потом покачал головой:

— Нет. Ничего не выйдет. Как я могу одновременно защищать баронство и решать, виновен или нет Пирондэль? Мне что — раздвоиться?

— Ты не сможешь раздвоиться, барон. Ты должен отправиться со Словотским и решать все сам. — Карл медленно вытащил меч и плашмя уложил его на ладони. — Мы останемся здесь; и в любом случае — я пришит к месту, пока Эллегон не оправится настолько, чтобы передвигаться. Я сделаю все, чтобы защитить и сохранить Фурнаэльский замок. Даю тебе в том слово Карла Куллинана.

Фурнаэль колебался; Карлу очень хотелось прийти к соглашению, но он понимал: любой нажим оттолкнет барона от единственно верного решения.

Наконец Фурнаэль кивнул:

— Пусть будет так.

— Хорошо. — Карл убрал меч в ножны. — Уолтер, вы должны уйти до рассвета. Сколько человек тебе нужно? Двадцать? Тридцать?

Словотский сплюнул.

— Что глупости говоришь? Это будет самоубийство; Отряд должен быть совсем крохотным — только тогда у нас есть хоть какой-то шанс пробраться в замок.

Он откинулся на стуле, закрыл глаза и умолк — так на долго, что Карл встревожился, все ли в порядке.

Словотский открыл глаза и пожал плечами:

— Значит, так. Состав команды: я, барон, Энрад или Андреа…

— Обойдешься без Энди. Она нужна мне здесь.

— Тогда Энрад — мне понадобится магия. Кроме того, мне нужен кто-нибудь управляться с конями — Рестий хотя бы… Остается одно место. Ахира?..

Гном кивнул:

— Я надеялся, что ты спросишь. — Он оттолкнул стул от стола. — Давайте решим со снаряжением — и пошли паковаться. — Он взглянул на Карла. — Ты уверен, что продержишься до нашего возращения?

— Не уверен. Но буду стараться. Ты видишь другой путь?

— Нет. Я волнуюсь за дракона. Думаешь, он поправится?

— Не знаю. Подождем — увидим.

«Недолго… ждать».

Голос был отдаленный и слабый — но он был. Карл не знал — плакать или смеяться. Он решительно хлопнул в ладоши.

— Ладно, народ, за дело.