В.В.Розанов
      ПЕРЕД САХАРНОЙ
      В-я привезла на Рождество две двойки, по немецкому и арифметике. Ее встретили сухо и почти не разговариваем. Она опешила. Заглядывает в глаза, улыбается виновно и заискивающе, но мы не обращаем внимания. Однако, когда прошли дни,- ее впустили в комнату к Шуре, куда собрались две курсистки, она сама (Шура 1) и все детишки.
      Я что-то копался. Когда вошли в кабинет и сказали: "Идите к нам, папочка: как весело". Скучая, что оторвали,- я, однако, вошел.
      На полу - "подножках" и табуретках - разместились, кроме трех больших - все маленькие: Таня, Вера, Варя, Вася, Надя. Все были в ажитации, и, когда я тихо сел,- почти не заметили.
      Играли "В свои мнения". Эти "мнения" составляли определения вещей, имя коих писалось на бумажке.
      Меня поразили многие из мнений, и, когда все кончилось,- я захватил бумажки и здесь воспроизвожу их.
      Вопрос: Что такое цветы?
      "Цветы одушевляют человека, когда он бывает угнетен чем-нибудь и освежают его душу" (Вася).
      "Цветы да еще дети одни украшают землю" (Вера).
      "Дыхание красы".
      "Цветок есть последняя отрада человека, посаженный в землю около гробовой доски" (Варя).
      "Цветы - внешняя улыбка природы, их запах - тайное признание ее" (курсистка),
      "Цветы - это песнь природы" (Наташа 2).
      "Без цветов мир стал бы мертвее самой смерти" (Шура).
      (Вторично заданная та же тема, или второе мнение при первом же задании):
      "Цветы - покорное создание, которых каждый смертный может сорвать и растоптать" (Вася).
      "Цветы - это маленькие и нежные созданья Бога, которые остались как печальные воспоминания о Рае" (Вера).
      "Цветы, как люди,- горды, нежны".
      "Цветы -в природе -милые, светлые, разноцветные. В своих чашечках они скрывают мечты... своим благоуханием они сдувают муки и тягость.- Цветы в душной комнате. Скучно, серо... Вьются нежные цветы у пыльного окна. Подходишь. И встают золотые воспоминания о чем-то далеком" (по-видимому, Таня).
      Вопрос: Что такое ум?
      "Ум - очень трудно определить тому, кто его имеет; для тех же, кто его не имеет, ум - святое счастье и богатство" (курсистка).
      "Вечно "Горе от ума" (Шура).
      "Ум - это счастье несчастливых" (Наташа).
      "Ум - руль" (Таня).
      Вопрос, Что есть высший героизм?
      "Самоотверженно к себе, радостно умереть за ближнего и даже за самого низкого преступника" (Надя или Вася).
      "Героизм есть высшая отвага и стремление к великому
      делу" (Варя).
      "Высший героизм есть самоотречение. Только тот сможет создать великое и прекрасное, только тот может, как герой, отпечатлеть своей рукой на истории и в измученных душах людей, кто скажет: я для всех, но не для себя. Это есть истинный герой человечества" (Вера).
      "Жажда сгореть в любви" (Таня). "Высший героизм - стереть свое лицо" (Шура). "Героизм - ни один раз в жизни не солгать" (Наташа). "Героизм есть лишь вспышка, но не огонь" (курсистка). "Истинный героизм заключается в силе любви, заставляющей забыть свое мучительное я" (вторичное - Тани).
      "Высший героизм - сказать про себя самое смешное и низкое" (вторичное Шуры).
      "Героизм есть необыкновенная жизнь человека, иногда незаметная, а иногда заметная" (по-видимому,- по почерку - Вася или Надя).
      "Как мы можем спрашивать, что такое героизм, когда вся жизнь Христа есть высший подвиг героизма" (судя по почерку, кажется. Вера).
      Вопрос: Что? труднее всего на свете?
      "Всего труднее в жизни полюбить ненавидящего тебя" (курсистка) .
      "Труднее всего в жизни побороть себя" (курсистка). "Прожить без любви" (Наташа). "Забыть себя" (Шура).
      "Самое трудное - сказать в старости то, что говорил в молодости" (по-видимому, Вера).
      "Сохранить юность" (по-видимому, курсистка). "Верить и прожить честно, без фальшивых прикрас" (Таня).
      "Труднее всего в жизни - просто, без затей ее прожить" (по-видимому, курсистка вторично).
      "Труднее всего в жизни забыть о себе" (Шура вторично).
      "Самое трудное - стать выше своих страданий" (Вера).
      "Труднее всего переживать предсмертный час, если был грешен" (Вася,- sic!).
      "Труднее всего в жизни переживать муки" (Вася вторично). "Труднее всего в жизни пойти выпить молоко и лечь спать" (Пучок - Надя).
      Смеялись больше всего последнему. Дивились больше всего Васе. Он был по пояс мне, совсем маленький. Пораженный, я его отвел в сторону (после игры) и спросил: "Разве ты думал о смертном часе?"
      "Думал".- "Ну, это мне тяжело умирать так, а ты?,."- "Нет, папа. Какие у тебя грехи? Если тебе захочется согрешить, то ты удержишься".- Прыснув со смеху и замирая в страхе, я пошел и рассказал Шуре "своего Ваську".
      Но... потеряны листки с "любовью".
      - "Что такое любовь?". Ответили разное. Но Варя - вся проказа вне этого "наказанного" Рождества - поспешила утешить родителей и успокоить общество:
      "Любовь существует для пользы отечества".
      Этому-то больше всего мы и смеялись тогда.
      * * *
      Еврей находит "отечество" во всяком месте, в котором живет, и в каждом деле, у которого становится. Он въязвляется, врастает в землю и в профессию, в партии и в союзы. Но это не фальшь, а настоящее. И везде действует легко (с свободою) и с силою, как родной.
      Он в высшей степени не чужой везде, со всеми. Общее предположение, что евреи ведь чужие,- верно только в половине. В каком-то одном и таинственном отношении они и есть везде и всем чужие. Но столь же верно и неодолимо то, что они и близки, до "единокровности", со всеми.
      Отсюда проистекают некоторые мелочи, например знаменитое "жидовское нахальство", которого сами евреи не замечают и даже не понимают, о чем мы говорим. Нас поражает и мы не выносим, что в России они ведут себя и разглагольствуют, "как мы"; а они и чувствуют себя, "как мы", и так говорят и ведут себя.
      Отсюда (отчасти) побои, и - то, что евреи так этого не понимают.
      (в клинике около мамы).
      * * *
      Когда идет добро от священника и когда идет добро от мирского человека, и собственные "измерения добра" в одном и другом случае одинаковы,- т. е. равны: доброе слово здесь и там, утешение здесь и там, милостыня здесь и там,- то есть разница какая-то в благоухании. Добро священника благоуханнее добра светского человека.
      Отчего это? Явно чувствую. Чувствую не потому, что я "таких убеждений". Не ум чувствует, а нос чувствует.
      (припомнился разговор с одним добрым батей).
      Эх, попы. Поправьтесь! - и спасете Русь.
      * * *
      Мне не нужна "русская женщина" (Некрасов и общественная шумиха), а нужна русская баба, которая бы хорошо рожала детей, была верна мужу и талантлива.
      Волосы гладенькие, не густые. Пробор посередине, и кожа в проборе белая, благородная.
      Вся миловидна. Не велика, не мала. Одета скромно, но без постного. В лице улыбка. Руки, ноги не утомляются.
      Раз в году округляется.
      (иду от Пр. Гор.).
      * * *
      - Это что часы-то? Остановились? Большие, с белой доской. С тяжелыми гирями, из которых к одной был прицеплен еще старый замок.
      - Это худо. Это к чему-нибудь. И мамаша задумывалась. Правда, энергией своей она все преодолевала. Но когда они останавливались, это было дурным часом в ее дне.
      в Ельце.
      * * *
      Часы ходили еле-еле. Вековые. От покойного Дмитрия Наумыча (мужа, отец "друга").
      За него она вышла замуж, п. ч. он был тихий и удобный для воспитания брата ее. Ей было 15 лет, брату 4 года. Но она все сообразила и планировала, и не вышла за "бойкого", который был бы "самой люб", а за удобного.
      Она была постоянно веселая, и любила, чтобы было все чистое, комнаты и нравы,- и поведение сыновей и дочери.
      Умирая, завещала похоронить "вместе с мужем". "Вместе родили детей", "вместе лежать в земле", "вместе идти к Богу".
      * * *
      "Три-три-три Фру-фру-фру Иги-иги-иги Угу-угу-угу".
      Это хорошо. После "Синтетической философии" в одиннадцати томах Герберта Спенсера 3- это очень хорошо.
      (Статья о футуристах 4 Рог-Рогачевского с примерами из их поэзии).
      А не верят люди в Бога, Судьбу и Руку. Но Он дерет за ухо не только верующих, но и не верующих в Него.
      * * *
      Теперь стою в банке, перевод или что,- смотрю по сторонам: где тут международный плут, с его "печатью на лице", которого бы ловил Шерлок Холмс.
      (Начитавшись Ш.-Хол.) Перевожу последнюю уплату за монеты Осману
      Нурри-бею в Константинополь.
      * * *
      Много можно приобрести богатством: но больше - ласковостью.
      (мудрость евреев).
      * * *
      Булгаков честен, умен, начитан и рвется к истине.
      Теперь - к христианству.
      Но он не имеет беды в душе, ни бедствия в жизни. Он не восклицал никогда "тону!" - среди ужаса. Он профессор, а не обыватель; ученый, а не человек. А христианство (думается) открывается именно "немудрым земли" в особых точках и в особые минуты. И, кажется, проникнуть особенно глубоко в не свои темы ему не удается.
      * * *
      Как поправить грех грехом - тема революции.
      (на извозчике).
      И поправляющий грех горше поправляемого.
      * * *
      - Отдай пирог! Отдай пирог! Отдай пирог! Вера лежала животом на полу в Шуриной комнате, 10-ти лет. И повторяла:
      - Отдай мне пирог!!
      Шура выбежала ко мне и, смеясь "до пупика", спрашивала:
      - Как я отдам ей пирог?
      - Какой "пирог"??.
      - Вчера, вернувшись из гостей, она вынимает из кармана завернутый в платок кусок торта и говорит:
      - "Это, Алюсенька, тебе".
      - Конечно, я съела. Сегодня она на что-то рассердилась, кажется,- я сделала ей замечание, и требует, чтобы я ей отдала назад торт. Говорю: -Как же я "отдам", когда я съела? - Она кричит (юридическое чувство):
      - Все равно - отдай! Мне нет дела, что ты съела. Шура смеялась (курсистка). Вера плакала. В гневе с Верой никто не может справиться, хоть ей всего 10 лет. Она всегда безумеет, как безумеет и в увлечениях.
      (на семейной карточке "Он. л." она одной рукой обнимает, другую уставила в бок).
      * * *
      Бредет пьяный поп... Вдовый и живет с кухаркой... А когда рассчитывается с извозчиком - норовит дать Екатерининскую "семитку" (2 коп.) вместо пятака.
      И тем не менее я отделяюсь от Влад. Набокова, профессора Кареева и дворянина Петрункевича, и подойду к нему...
      Почему же я к нему подойду, отделясь от тех, когда те разумны, а этот даже и в семинарском-то "вервии" лыка не вяжет?
      По традиции? Привычке?
      Нет, я выбрал.
      Я подошел к мудрости и благости. А отошел от глупости и зла.
      Почему? Как?
      Да около Набокова станет еще Набоков и около Кареева станет еще Кареев...
      Как бы они ни множились и как бы цепь их ни увеличивалась, она и в середине, и на концах, и в бесконечности не обещает ничего еще, кроме Набокова и Кареева или Тьера и графа Орлова-Чесменского, Захарьина и князя Юсупова; а рядом с попом может стоять сейчас же митрополит Филарет, да и сам Св. Серафим Саровский. Чего, и дальше: "за руку с попом" не погнушает взяться и древний Платон, сказав: "Он - от моей мудрости".
      А я прибавлю: "Нет, отче Платоне,- он превзошел тебя много. Ты догадывался, а он - знает, и о душе, и о небесах. И о грехе и правде.
      И что всякая душа человеческая скорбит, и что надо ей исцеление".
      * * *
      Вина евреев против И. Христа была ли феноменальная или ноуменальная? Т. е. только "эта толпа" "не могла понять" и, главное, "теперь"- ну, "при исходе времен"? Или - от корня, издревле, от Моисея и даже Авраама? Было ли больно все от истока начиная, или - только в устье? В последнем случае, т. е. если только "нравы" и сейчас,- не для чего было отменять обрезания и всего жертвенного культа, и суббот и храма.
      В этом случае была бы у христиан сохранена библейская семья; сохранено бы было живое и животное чувство Библии, а не то, что "иногда читаем". Не было бы ужасного для сердец наших противопоставления Евангелия и Ветхого завета.
      Ничего не понимаю. О, если бы кто-нибудь объяснил.
      * * *
      Как задавили эти негодяи Страхова, Данилевского, Рачинского... задавили все скромное и тихое на Руси, все вдумчивое на Руси.
      "Пришествие Гиксосов". Черт их знает, откуда-то "Гиксосы" взялись; историки не знают откуда. Пришли и разрушили египетскую цивилизацию, 2000 лет слагавшуюся. Потом через 1¤ века их прогнали. И начала из разорения она восстановляться; с трудом, медленно, но восстановилась.
      (придя с Айседоры Дункан домой).
      Как хорошо, что эта Дункан своими бедрами послала все к .черту, всех этих Чернышевских и Добролюбовых. Раньше,, впрочем, послали их туда же Брюсов и Белый (Андрей Белый).
      О, закрой свои бледные ноги 5.
      Это было великолепно. Поползли на четвереньках, а потом вверх ногами. И тщетно вопияли Лесевичи и Михайловские:
      - Где наш позитивизм? Где наш позитивизм!!! Позитивизм и мог быть разрушен только через "вверх ногами".
      На эмалевой стене Там есть свет чудных латаний.
      Дивно. Сам Бог послал. Ничего другого и не надо было. Только этим "кувырканьем" в течение десяти лет и можно было прогнать "дурной сон" литературы.
      * * *
      Вчера разговор в гостях. И выслушал удивительный взрыв отца:
      "Моему 13-летнему сыну, который никогда не знал онанизма, в гимназии сказали никогда не дотрагиваться до... потому что хотя это насладительно, но вредно для здоровья. Он дотронулся и сделался онанистом.
      10 чиновников в мундире министерства просвещения, из которых каждый был шпион и ябедник, учили его "не послушествовать на друга своего свидетельства ложна". И он стал клеветником и злословцем.
      Те же десять чиновников, из которых каждый был предатель и втихомолку занимался социализмом, учили его "быть патриотом". И он возненавидел свое отечество.
      Таким образом, когда он "окончательно получит образование" и сделается никуда не годным человеком, ему выдадут бумажку, по которой он может получить всякое место на государственной службе.
      Перед ним будут "открыты все двери".
      Он войдет в наиболее широкую, выберет девицу с кушем и женится. Теперь он сделается не только "полезным гражданином", но и в высшей степени "приятным членом общества". У него станут занимать деньги. Ему везде станут предлагать "председательство". Он станет заниматься "благотворением". Когда он умрет, поп скажет хорошую речь".
      (русская цивилизация).
      Я подумал молча про себя.
      Нет. Мой Вася жив. С ним никогда этого не будет. Берегись, Вася. Берегись "русской цивилизации".
      * * *
      За попа, даже и выпивающего, я трех кадетов не возьму. Только злой поп 6 (поп А-бов) - невыносим. Он хуже всякого человека. В нем этот яд становится хуже, проклятее, смраднее, стрельчатее яда во всяком другом человеке.
      Отчего это? Тоже - тайна. "И взяв кусок с блюда и обмакнув в соль - подал ему" 7. И всякий исповедник Христа, если он зол,- увеличивается в зле на всю величину Христа и становится Иудой.
      * * *
      "Знаешь (и она назвала одного любимого мною умершего писателя), если бы он теперь жил, он не показался бы интересным. Он был тогда интересен (в 90-е годы). Люди с каждым годом растут; душа с каждым годом растет, и человек теперь не то, что был 15 лет назад".
      (мамочка, в постели, 13 янв.).
      * * *
      Греки - "отец"; и римляне тоже - "отец". Даже сухопарый чиновник - и он "отец". Одна "жидова" - Вечная Мать. Отсюда проистекает их могущество и значительность.
      (идя из клиники).
      * * *
      Батя. С Урала, член Госуд. Думы. Еду с дочкой на извозчике. И говорю:
      - Сколько платите за квартиру?
      - Сорок.
      - Сорок?! Сколько же комнат?
      - С прихожей 4.
      - Как же вы помещаетесь? Из кого семья?
      - Я. Да брат студент, технолог. Да сестра замужняя с ребенком. Да папаша с мамашей. И еще брат двух лет.
      - Как же вы спите?
      - Я в столовой на кушетке, брату в прихожей на ларе стелют. Сестра с мужем за перегородочкой. Папаша с мамашей за другой перегородочкой.
      - Сестриному-то ребенку сколько будет?
      - Полтора года.
      - А меньшому брату вы, кажется, сказали два?
      - Два.
      - Это хорошо. Сестра-то еще не беременна? Она помолчала.
      - Это хорошо. Тесно, а тепло. И отец еще молодой?
      - 53 года: а когда на именинах были гости, то говорили, что ему едва сорок можно на вид дать. Лицом белый и большого роста. И живот,- хотя не очень большой.
      - А мамаша?
      - Мамаша совсем молодая. Ей только 42.
      - Совсем хорошо! То-то и фамилия у вас красивая. Нет красивее на Руси,-; т. е. не может быть красивее такой фамилии: тут и "мережки" и "золото". Оттого, что вы старые люди на Руси.
      Курсистка улыбнулась. По задумчивому виду я вижу, что ей тоже пора замуж. Уже 19 лет.
      Так растет добро на Руси. Или не сказать ли по-церковному: так произрастает и густится пшеница Господня на землях тучных.
      Берегите тучность земли. Берегите, берегите. Хольте, вспахивайте,- молите дождичка.
      Солнышка молите. И во благовремении полной пригоршней бросайте зерна в землю.
      * * *
      Что истинно интересно?
      Своя судьба.
      Своя душа.
      Свой характер.
      Свои тайны ("сокровенное души"). С кем хотел бы быть?
      С Богом. Еще с кем?
      С тем, кого истинно любишь. Таков за всю жизнь один-два.
      Что нужно?
      * * *
      После Гоголя, Некрасова и Щедрина совершенно невозможен никакой энтузиазм в России.
      Мог быть только энтузиазм к разрушению России. - Вот и 1-е марта, и полупаралич турецкой войны, и "ни одной победы" в Маньчжурии. Вовсе не Алексеев и еще какой-то "гофмейстер" - Абаза - устроили "авантюру на Ялу" 8, а превратили в "авантюру" возможную победу и расширение земли своей господа "Современника", "Отечественных записок" и "Русского богатства". Победа вообще никакая стала невозможна, пока не явился "международный еврей" Азеф, который вообще стал всею этою гнилью "торговать", продавая "туда", продавая "сюда",- и вообще всякому, кто бы ему дал на винцо и женщин.
      * * *
      Да, если вы станете, захлебываясь в восторге, цитировать на каждом шагу гнусные типы и прибауточки Щедрина, и ругать каждого служащего человека на Руси, в родине,- да и всей ей предрекать провал и проклятие на каждом месте и в каждом часе, то вас тогда назовут "идеалистом-писателем", который пишет "кровью сердца и соком нервов"... И весь-то мотив этого, что "сопричисляющий вас" с залихватской русской фамилией Рог-Рогачевский пишет в журнале еврея Кранихфельда 9, и "чей хлеб кушает, того и песенку поет".
      - Если ты не изменник родине - то какой же после этого ты русский? И если ты не влюблен в Финляндию, в "черту" и Польшу - то какой же ты вообще человек?
      Что делать в этом бедламе, как не... скрестив руки - смотреть и ждать.
      * * *
      "Ни я, ни вы, ни Новоселов ц..... не нужны",- написал NN.
      -Это что, дело стоит даже крепче: ей чести не нужно, "правильных документов на торговлю" не нужно.
      Лопаты, приставленные к забору, басят глубоким строем:
      - Нам нужны только доходы. Остальное уже обеспечено им.
      (получив письмо от NN).
      * * *
      Да почему он "скиталец"? 10 Везде принят, все кланяются. Религиозно-философские собрания сочли "за честь", когда он одно из них посетил, придя в середине чтений и обратив всех внимание черною блузою, ремешком и физиономией "под Максима" 11. Почему же он "скиталец", и кто его "изгнал", и откуда он "исключен"? "Качества его произведений" никому (вероятно) не приходили на ум, пишет ли он стихами или прозой, публицистику или "так рассказы" - никто не знает, и только всякому известно, что "есть еще другой Максим, который называется Скитальцем", и тоже с ремешком и в блузе. Да это скорее - граф, "его сиятельство" и уж во всяком случае "превосходительство".
      В первый раз проходят какие-то в литературе с фальшивыми физиономиями "под другого", в чужой прическе и совершенно не своим "видом на жительство".
      Барин, который называет себя "Ванька с Сенной".
      * * *
      NN бы заговорил другим языком, если бы из его дома вывели за ручку Ан. Мих., со словами: "На все четыре стороны, прощалыга", а Васюка присудили бы с двухлетнего возраста "здорово живешь" в солдаты без срока. Тогда были бы песни другие, и он не приравнивал бы это к бедной кофточке и грубому слову кухарки, с добавкой, однако: "Заочно от меня". То-то "заочно": ну а что, если бы на глазах? - сказал ли бы он только: "Будьте, Катерина, мягче: мы все - христиане".
      И Новоселову с его "мамашей" тоже всего этого не нужно. Но что, если бы его "мамашу" стали бить кнутом на конюшне, как в Петербурге сек с конюхом (при пособии конюха) свою жену гвардеец,- урожденную Варгунину, за которою взял 150 000 приданого, но уже во время ее первой беременности сказал ей, что его, как дворянина, компрометируют поклоны на улице и посещения на дому ее купеческой родни и чтобы сама она постаралась, чтобы эти родные "не навязывались" и не "ходили к нам", а затем начал - и сечь (на конюшне). Отец, Варгунин, обратился к властям, но, согласно NN и Новоселову, получил "кукиш с маслом" в утешение, т. е. "ни развода, ни отдельного паспорта на жительство", ни вообще -"прав у отца на дочь, раз она обвенчана". И только уплатив еще 75 000 "правильно-каноническому, повенчанному" мужу, отец вызволил дочку из "благодатного благословения церкви".
      Так была подробно, с именами, рассказана в "Гражданине" князя Мещерского эта петербургская история. Я не прочел, к сожалению; но со слов "Гражданина" рассказывала вслух всем гостям эту историю за обедом Анна Ивановна Суворина. Да что: разве не такую точь-в-точь историю рассказывает в "Семейной хронике" С. Т. Аксаков? 12 И у Аксакова все духовенство прочло это; прочло и ничем не отозвалось.
      Так вот, вы полюбуйтесь, сперва, и NN. и Новоселов, на эту Варгунину, да и вы, Иван Павлович, да и Цветков с Андреевым.
      А я же до благосклонного ответа скажу:
      - Пока это есть, представляется каким-то мазурничеством говорить о "цветочках" Франциска Ассизского и прочих чудесах.
      * * *
      Чем "молиться" на секретаря духовной консистории (однако же, ведь не в ней суть, она "приложися" во временах), то уж лучше помолиться вотяцкой "Керемети" 13: все-таки живее, да и фольклор по крайней мере.
      Это я говорил (писал) Рачинскому и страшусь, что придется говорить NN.
      Вот где возможен поворот к: "вернемся к египетским богам, потому что они кормили нас и мы не были голодны".
      И ведь израиль в пустыне был бы прав, если бы не прилетели перепели. Вот и кое-кто и кое-что (лицо и потом возникшие учреждения) пусть "пришлет перепелов" и "источит из камня воду". Если кое-кто и кое-что бессильнее Моисея,- нельзя удивиться и нельзя будет негодовать, если люди вдруг из-за "перепелов" начнут заворачивать к Моисею, да и к египетским богам.
      * * *
      Мерзавцы-канонисты подумали бы, что с коровою привычною расстаться нелегко, квартиру удобную передают неохотно: по какому же праву и по какому скаредному мотиву они вообразили, они наклеветали на людей, они закричали в печати и, ранее Гутенберга, кричали в манускриптах, что мужья-человеки все такие же мерзавцы, как они сами (т. е. как канонисты) и сейчас побросают жен и перейдут к "молоденьким и сладеньким", если Рачинский и NN вдруг "согласятся на развод". Но они злы, эти мерзавцы, и хочется им засадить "гной в кости" ("худая жена - как гной в костях человека",- Соломон в "притчах"). И, пользуясь идеализмом, отвлеченностью и мечтательностью NN и Рачинского, они (канонисты) им все "навевают" о человеческом легкомыслии и недобродетели, соображая про себя: "С гноем-то в кости нам человек все заплатит".
      Канонист-профессор (был процесс о наследстве - недавно) оставил 100 000 дочерям. Занимал именно по бракоразводным делам "стол" в высоком духовном учреждении. Автор книг и статеек в "Христианском чтении" и в "Отдыхе христианина". 100 000 из "профессорского жалованья" не скопишь.
      * * *
      ...Скука, холод и гранит. 14
      Что это, стихотворение Пушкина?
      - Нет, это каноническое право. "Кормчая", Суворов, Красножен, Сильченков, еще кто-то, многие. Как говорится где-то в Библии: "Взойди на башню и посмотри, не идет ли это на помощь осажденным войско?" - Посланный вернулся и сказал: "О нет,- это идет стадо скота и подымает пыль".
      * * *
      Вот идет по тротуару проституточка. Подойду к ней и разделим... последнюю папироску. Она одна мне "своя" в мире: такая же бездомная, тоже без отца, без матери, также никому не нужная, также ей никто не нужен. Дам ей папироску, она закурит, я докурю. Потом пойдем к ней. И будет она мне жена на ночь.
      Как и мне на час работы нужен каждый хозяин, и я говорю о всяком через час - "провались".
      (за корректурой своей статьи о Страхове 15: место ее о "меланхолии в Европе").
      Подошла Пучок 24 и молча поцеловала папу в щеку; в рубашонке, сейчас в постель (ночь). Нет, я теперь не такой: мне мама дала другое.- Но ведь не у всех была "наша мама", и другие - именно таковы.
      (т. е. "меланхолия в Европе" происходит от КОРНЕВИДНОЙ в Европе бессемейности; от того, что семья там есть случай и удача).
      * * *
      Моя прекрасная душа! Моя прекрасная душа! Моя прекрасная душа!
      "Как ты, пачкунья, смеешь это думать?"
      - Моя прекрасная душа. Моя прекрасная душа. Моя прекрасная душа.
      "И лукавая? и скрытная? обманная?"
      - Моя прекрасная душа! Моя прекрасная душа! Моя прекрасная душа.
      "Весь запутанный? Скверный?"
      - Моя прекрасная душа. Моя прекрасная душа. Моя прекрасная душа.
      (Бреду ночью из редакции, 3-й час ночи. Кругом проститутки.)
      * * *
      Собственно, есть одна книга, которую человек обязан внимательно прочитать,это книга его собственной жизни. И, собственно, есть одна книга, которая для него по-настоящему поучительна,- это книга его личной жизни.
      Она одна ему открыта вполне, и - ему одному. Собственно, это и есть то новое, совершенно новое в мире, ни на что чужое не похожее, что он может прочитать, узнать. Его личная жизнь - единственный новый факт, который он с собою приносит на землю. Он рождается для своей жизни, и его жизнь есть дар Божий земле. Каждого человека Бог дарит земле. В каждом человеке Земля (планета) получает себе подарок. Но "подарок" этот исполнен внутренними письменами. Вот прочесть-то их и уразуметь и составляет обязанность всякого человека. И если он добр к людям, расположен к ним, если "у корыта (мир) мы все щенята",- то без церемоний и ужимок, без стыда и застенчивости, без кокетничанья скромностью, он должен сказать "поросятам у корыта": "Братья мои, вот что написано в этой книге. Вникните все и читайте меня. Может, кому понадобится. Может, иной утешится через меня в себе. И "третий добрый молодец" позабавится,- без зла, а с добрым смехом. Ибо злым смехом ни над каким человеком нельзя смеяться".
      Поэтому "У един.", собственно, каждый человек обязан о себе написать. Это есть единственное наследие, какое он оставляет миру и какое миру от него можно получить, и мир вправе его получить. "Все прочее не существенно",- и все прочее, что он мог написать или сказать, лишь частью верно; "верное" там не в его власти, не в его знаниях.
      * * *
      В белом больничном халате и черных шерстяных перчатках, она изящно пила чай с яблочным вареньем. Едва открыл дверь - вся в радости.
      - Что же это ты чай в перчатках?
      - Я уже с 12 часов одела их. Сама,- и на больную руку сама.
      Я и забыл, что больную всегда мы одевали,- я или Надя (горничн.).
      Прислуга куда-то разбежалась.
      - Можешь надеть на меня платье? Я в две минуты одел серый английский костюм (сшитый для Наугейма).
      - Едем.
      - Подожди. Сперва к Варваре Андреевне (близ Клиники). Она меня каждый день проведывала,- и ей мой первый выезд. Отбыли.
      - Теперь едем (кататься)?
      - Нет. Еще к Скорбящей (на Шпалерной).
      - А кататься? Отдыхать?
      - Потом уж и кататься.
      (21 января 1913 г.).
      * * *
      Купа седых (серых) волос давала впечатление львиной головы, и когда она повернула умеренно-массивную голову,- то (так как она была против статуи Екатерины) я не мог не залюбоваться этим "Екатерининским видом" сурового, бронзового, гордого лица. Оно было прекрасно той благородной грубостью, которая иногда нравится более, чем нежность. Перейдя к плечам, я увидел, что они как будто держат царство. Муж - сухой, узкий. Второй ряд кресел, по 10 р.,-должно быть, "товарищ министра" или большая коммерция. Но явно - и образование. Сколько лет? 60 или не менее 55. Но никакой дряхлости, изнеможения, рыхлости.
      Я дождался, пока еще повернулась: белым скатом лебяжья грудь была открыта до "как можно". Бюст совершенно был наг, увы - неприятным или недогадливым современным декольте, которое скрывает главную прелесть персей - начало их разделения и оставляет видеть только один могучий скат.
      - Такое ведь неприличие смотреть внимательно на декольте.
      И я никогда не смотрел на него прямо.
      Но 60 или 55 лет меня взволновали. Оттого именно, что мне казалось неприлично глядеть прямо, я был поражен удивлением, что она так декольтирована в 55 или 60.
      "Однако если она открылась, то ведь, конечно, для того, чтобы видели. И смотреть внимательно на декольте не только не обижает, но скорее обижает, если не смотрят".
      В первый раз мелькнуло в голову: "Америка", "эврика".
      И я посмотрел прямо, как никогда. И хотя она перевела глаза на меня, продолжал смотреть прямо.
      Вдруг каким-то инстинктом я провел языком по губам... По верхней губе... Раз... три... четыре... Теперь она сидела так, что мне были видны только шея и щеки. Странный инстинкт: она, как львица, полуоткрыла рот и, тоже высунув язык, провела по нижней и верхней губе, и немного лизнув щеки. Я никогда не видал "в Собрании", и очень пышном, такой манеры - за всю жизнь не видал! - Но она сделала движение языком (высунув!) так, что это не было ни безобразно, ни отвратительно.