Сергей Розанов
      Приключения Травки
      ПРО ТРАВКУ
      Травка - это мальчик. Он маленький. Про все ему хочется узнать.
      Как первая весенняя травка в поле, смотрит он на цветы, на солнце, на облака в небе, на весь мир.
      Если самолет летит над Травкой, он смотрит на самолет и думает: "Почему самолет не машет крыльями, как птица? Он ведь очень похож на птицу. Как же это он летает, не шевеля крыльями?"
      А когда в вечерний час вся Москва вдруг озаряется электрическим светом, он думает: "Откуда взялось столько электричества, чтобы разом осветить целую Москву?"
      Однажды Травка покрутил черный регулятор на радиоприемнике и услышал голос: "Внимание! Говорит Киев!" Потом послышалась музыка. Он уже давно задумал узнать, почему это: в комнате никого нет, только один небольшой ящик, а кто-то разговаривает, играет и поет. Он выбежал на улицу и стал слушать. Но на улице было тихо. Как музыка из Киева попадает в Москву неизвестно.
      Сколько удивительного на свете! Надо обязательно про все узнать.
      Травка знает, что когда человеку два, три или даже четыре _года_, он еще может оставаться неграмотным, но когда ему исполняется сколько-нибудь _лет_, то он обязательно должен уметь читать и считать. Поэтому Травка выучил все буквы и научился складывать из них слова. А считать он умеет до ста и даже больше, когда понадобится.
      Очень еще не скоро Травка будет большим и станут его важно называть Трофимом Михайловичем или как-нибудь еще.
      И к тому времени, конечно, он будет знать решительно все.
      А пока зовут Травкой.
      Ну что же. И очень хорошо.
      О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО СО СТАРЫМИ ДАЧАМИ
      Травка с папой и мамой живет в Москве, в Петровском парке. Он живет там всю жизнь. И хоть совсем не длинная у него жизнь, но он уже успел перевидать много удивительного.
      Он помнит, как ходил с папой и мамой гулять к старым дачам. Сами дачи были похожи на древних старушек. Но зато возле них были деревья, на полянке росли цветы и летали разноцветные бабочки.
      И вдруг туда стало невозможно пройти. Появился забор, понаехали машины.
      А летом из-за забора выросли красные стены домов.
      Как в сказке.
      Но только они не сами выросли.
      Травка видел, как на стенах работают люди. Они хватали красные кирпичи руками в серых брезентовых рукавицах и быстро укладывали их один к одному.
      Уложат ряд кирпичей, покроют его цементным раствором, похожим на густую серую сметану, и тотчас же кладут на раствор новые кирпичи. И получается еще ряд. Когда цементный раствор застынет, кирпичи не сдвинешь с места никакими силами. Цемент держит крепче всякого клея. Люди кладут кирпичи ряд на ряд. Так и растут стены.
      Сколько рабочих людей трудилось на стройке, Травка не смог сосчитать: люди работали и снаружи строящихся домов и внутри них. А главное, вместе с людьми работали их помощники - машины. И каждой машиной тоже управляли люди.
      Машин было множество.
      Высились подъемные краны. Стрелы подъемных кранов доставляли кирпич и все нужное для стройки на любой этаж.
      Приходили и уходили грузовики.
      Грузовики казались совсем тихонькими рядом с другими машинами, которые шипели, лязгали, рокотали, а иные тарахтели, как из пулемета: тра-та-та-та-та...
      Люди работали внимательно, не суетясь, но быстро, четко и весело. Каждый знал свое место. Каждый знал своё дело и старался исполнять его как можно лучше.
      Вот так и росли стены домов, пока не выросло на месте старых дач четыре новых восьмиэтажных дома.
      О ТОМ, КАК ИСПОЛНИЛОСЬ ТРАВКИНО ЖЕЛАНИЕ
      Рабочие выкрасили стены голубой краской. На балконах поставили узорные решётки, а под самой крышей сделали широкий белый карниз с украшениями.
      Травке очень хотелось посмотреть, что делается внутри домов, но мама боялась ходить с ним на стройку и одного его туда тоже никак не пускала. А папа всегда был очень занят. Но все-таки он сказал:
      - Хорошо.
      А если папа сказал "хорошо", так оно и будет.
      Так оно вышло и на этот раз.
      Папа получил ордер на квартиру в новом доме.
      Однажды утром к старому дому, в котором жил Травка с папой и мамой, подъехал грузовик.
      Мама засуетилась. Папа начал укладывать книги. Затопали грузчики. Заскрипели шкафы. Зазвенела посуда. Откуда-то появились рогожа и толстые веревки. Запахло пылью. Начали выносить вещи. И скоро комната, в которой жил Травка с папой и мамой, совершенно опустела. А все их имущество оказалось на грузовике.
      Папа залез в грузовик и уселся там на столе.
      Конечно, Травке очень хотелось поехать на грузовике вместе с папой. Но не стоило и проситься: рядом с Травкой стояла мама и крепко держала его за руку.
      Грузовик дернулся, и папа чуть качнулся на своем высоком сиденье и задорно махнул Травке рукой: смотри, мол, какой я храбрый!
      - Пожалуйста, не потеряй ничего по дороге! - крикнула мама. - И сам не свались!
      - Хорошо, постараюсь! - прокричал папа в ответ. - А ты, Травка, не потеряй маму!
      Травка понял, что папа шутит, и весело крикнул:
      - Хорошо! Постараюсь!
      Все трое были сегодня особенно веселы. Еще бы! Они переезжали в Новые дома.
      ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ЭТАЖАМ
      И они стали жить в Новых домах.
      Адрес: Петровский парк, Новые дома, корпус "Б", квартира № 68. А по этому адресу всякий может их разыскать.
      Новые дома видны отовсюду. Корпус "А", корпус "Б", корпус "В", корпус "Г". Стоят рядышком, как буквы в азбуке.
      Квартира № 68 на шестом этаже. Очень весело бежать вверх по лестнице и при этом считать ступеньки и этажи. Шестнадцать ступенек, поворот... Двенадцать ступенек, площадка - этаж... Шестнадцать ступенек, поворот... Двенадцать ступенек, площадка - еще этаж...
      Но еще интересней подниматься на лифте. Лифт затем и устроен, чтобы можно было подниматься на любой этаж быстро и не уставая. Подниматься нужно в кабинке. Это такая маленькая комнатка. Войдешь в нее и прямо в комнатке поднимешься вверх. В кабинке - дощечка, и на ней восемь кнопок. Столько же, сколько этажей в доме. А самая верхняя, девятая кнопка - с надписью "Стоп".
      Травка ехал в лифте с папой. Кроме них, в кабинке никого не было. И, конечно, папа позволил своему сыну перепробовать все кнопки.
      По правилам, спускаться вниз на лифте посторонним не разрешается. Но этот лифт строили на том самом заводе, на котором работал Травкин папа. И папе все равно нужно было проверить, хорошо ли работает лифт. Поэтому он и катался с сыном.
      Сам папа только наблюдал за работой лифта. А кнопки-то нажимал Травка!
      Они поднимались на восьмой этаж и опускались на первый. Останавливались против своей квартиры, но не выходили, а спускались в самый низ. Наконец папа сказал:
      - Не пора ли нам возвращаться домой? А то мама забеспокоится.
      - Пора возвращаться, - согласился Травка.
      Он нажал шестую кнопку, кабинка пошла кверху и остановилась перед квартирой № 68.
      Дверь квартиры отворилась, и появилась мама. Она сказала:
      - Что это вы так долго, друзья? Я без вас успела соскучиться. А вы разве не соскучились?
      - Мы не успели, - чистосердечно признался Травка.
      А мама продолжала:
      - Мне сказали, что вы уже полчаса как вышли из детского сада домой.
      И правда. Детский сад рядом, в корпусе "Г", на самом первом этаже. И они с папой давно были бы дома, если бы не катались на лифте. А еще раньше, по дороге, они любовались, как, стоя в глубокой канаве, работают водопроводчики. Там был огонь такой силы, что на него невозможно было смотреть. Да еще и кругом летали искры.
      Они катались на лифте сколько угодно и любовались необыкновенным огнем, а мама, оказывается, ждала их и сочиняла для них загадки. Она хотела, чтобы они поскорее пришли и начали разгадывать. А они все не шли. Поэтому она и соскучилась.
      МАМИНЫ ЗАГАДКИ
      Теперь, когда они наконец явились, мама сразу загадала свою первую загадку. Такую:
      - Ну-ка, кто знает?
      Маленькое, кругленькое,
      Посередке пуговка.
      Если пуговку нажмешь
      И немного подождешь
      Дверь приотворяется,
      Мама появляется...
      - Я знаю! - крикнул папа и поскорее поднял руку, чтобы его вызвали.
      Но мама сделала ему знак молчать и взглянула на сына:
      - Это знает мой сынок...
      - Электрический звонок! - подхватил Травка, подбежал к двери, поднялся на цыпочки и четыре раза нажал ту самую кнопку, которую мама назвала в своей загадке пуговкой.
      Раздались веселые звонки.
      Травка перестал нажимать кнопку, а в квартире все еще что-то звонило. Но теперь настойчивые звонки раздавались не у входной двери, а где-то там, в комнате.
      - Неужели телефон? - спросил папа.
      - Да, да! - радостно сказала мама. - Догадался. А я-то сочинила для вас загадку! Нам поставили телефон, и уже звонил Лева Измайлов. Он зовет нас в воскресенье к себе кататься на лыжах. И это, наверно, опять он звонит. Слышите?
      И правда, в квартире все еще раздавались телефонные звонки.
      Травка подбежал к телефону и взял трубку. Действительно, это звонил Измайлов. Травка закричал:
      - Здравствуйте, дядя Лева Измайлов! А я выучился спускаться на лыжах с горы! И с палками и без палок! Даже от папы не отстаю, а про маму и говорить нечего. Дядя Лева, вы слушаете? Мы в детском саду сделали поезд! Только он не катится сам. Нужно возить его за ниточку. А остальное все как настоящее, и вагончики и все!.. Дядя Лева! Вы слушаете?
      Дядя Лева Измайлов слушал. Но у него так звенело в ухе от Травкиного крика, что он велел поскорее отдать трубку папе.
      А кричать в телефон вовсе и не нужно. Он устроен не для крика, а для обыкновенного разговора.
      Папа поговорил с Измайловым, положил трубку, а потом спросил:
      - Ну что же, поедем к Измайловым в воскресенье?
      Измайловы были их друзья. Они жили на даче и летом и зимой. У них на Пролетарской - леса, горы, приволье. Летом - лодки, зимой - лыжи.
      А в лесах, говорят, водятся зайцы с такими длинными ушами, что бедняжкам приходится их постоянно поджимать - того гляди, волк заметит: где зайцы, там и волки. Но волки сами трусливы. Людей-то они боятся!
      Травка готов был хоть сейчас ехать на дачу.
      Мама сказала огорченно:
      - Жаль, что я не могу поехать с вами. Воскресенье -единственный свободный день. У меня кружок пения. К экзаменам нужно готовиться. А кроме того, по хозяйству масса дел. Я поехала бы с вами хоть часа на три, но поезда так редко ходят на Пролетарскую!
      - Это новая линия, - сказал папа. - Погоди, скоро и туда пойдет электричка.
      Мама улыбнулась:
      - Хорошо, я подожду полгодика. Но вы-то обязательно поезжайте.
      - Мы расскажем тебе все-все, - утешил ее Травка. - И я привезу тебе настоящую сосновую ветку.
      НА ТРОЛЛЕЙБУСЕ ПОД СВЕТОФОРАМИ
      И вот наступил этот радостный день. Они собрались. Лыжи для папы должны были найтись у Измайловых на даче. А детские, Травкины, лыжи пришлось захватить с собой.
      Мама тоже оделась и пошла проводить папу и Травку до троллейбуса.
      Стоял легкий морозец. Над головой было синее небо. Только кое-где виднелись прозрачные облака. Будто по синему небу кто-то громадной кистью пробовал белую акварельную краску. Солнце не забралось еще высоко, а светило прямо в стены домов. Казалось, что дома сами сияют и радуются. На карнизах крыш повисли первые сосульки. А под крышами почирикивали воробьи.
      - Замечательная погода для лыж! - сказал папа.
      Откуда-то издалека прилетел ласковый ароматный ветерок.
      - Весной пахнет... - сказала мама.
      А Травка ничего не сказал. Он радовался молча.
      Они вышли на шоссе и стали ждать у остановки. Остановка троллейбуса была обозначена огромной буквой "Т". А на этом самом "Т" стояли маленькие цифры. Они обозначали, какие номера троллейбусов останавливаются здесь.
      Травка первый увидел, что издали приближается троллейбус. Длинные удочки на крыше троллейбуса скользили по проводам. На концах удочек изредка вспыхивали и разрывались голубоватые электрические искры.
      Когда громадный троллейбусный вагон с шуршаньем подошел к остановке, мама сказала папе:
      - Смотри, пожалуйста, чтобы ничего не случилось.
      Папа ответил;
      - Хорошо.
      А если папа сказал "хорошо", так оно и будет.
      Травка промолчал и наскоро расцеловался с мамой. Он-то знал, что ничего не случится.
      Они с папой вошли в троллейбус и уселись в мягкие кожаные кресла. Папа держал Травкины лыжи между колен.
      Кондукторша нажала кнопку электрического звонка Водитель троллейбуса взялся за руль и нажал ногою педаль. Троллейбус мягко качнулся и зашуршал по асфальту.
      Травка прижался носом к оконному стеклу. Иногда его слегка подбрасывало на сиденье, и тогда он довольно чувствительно стукался носом о стекло. Но он не обращал внимания на такие пустяки.
      Навстречу неслись автомобили, троллейбусы, автобусы, открытые и закрытые грузовики. Закрытые грузовики были ярко раскрашены. На некоторых были нарисованы красивые картины. Вот быстро промчался грузовик с надписью "Хлеб". За ним другой, еще интереснее, с надписью "Игрушки". И еще "Мороженое". Наконец попался даже грузовик с надписью "Кукольный театр" и с нарисованными куклами-артистами. А вот навстречу пополз двухэтажный троллейбус. Он был совсем похож на лакированный двухэтажный дом на колесах. Только на крыше у него вместо трубы были две коротенькие удочки. Травке очень хотелось покататься в таком движущемся доме на втором этаже. Но и здесь, в одноэтажном троллейбусе, тоже было интересно.
      Травка принялся считать, сколько машин попадается навстречу. Он сосчитал до тридцати девяти и сбился. Машины замелькали так быстро, что уследить за ними не было никакой возможности.
      Тогда он достал карандашик и начал ставить палочки на своем троллейбусном билете. Сосчитает десять автомобилей, помочит карандаш языком и ставит палочку. Но и тут у него ничего не вышло. Он забыл, что карандаш чернильный, и живо выпачкал себе рот. Папа хоть и не рассердился, но отобрал у него карандаш и долго тер ему язык и губы своим чистым Полотняным носовым платком. Да так и не оттер.
      Тогда Травка начал считать только те автомобили, которые обгоняли его троллейбус. Это были большие, красивые и стремительные машины. Они двигались по асфальту так легко, что, казалось, им ничего не стоит перегнать не только троллейбус, а хоть бы и самый быстрый самолет. У каждой машины на носу был приделан значок, похожий на развевающееся по ветру красное знамя. Это были "ЗИСы".
      Травка спросил:
      - Папа, "ЗИСы" ведь тоже автомобили, почему же их называют машинами? А то мы спорили в детском саду...
      - Автомобиль - машина, - объяснил папа. - И паровоз - машина, и лифт - машина, и троллейбус - тоже машина. Машинка для стрижки волос - и то машина. Много человек изобрел разных машин. И все для того, чтобы людям легче было работать.
      - Смотри-ка! - крикнул Травка.
      Он увидел автомобиль, нагруженный целой горой ящиков. Сто человек не могли бы поднять сразу столько ящиков. А тут их везла одна машина. Да еще как быстро!
      В это время троллейбус остановился. Сразу же его догнали два "ЗИСа", две "Победы" и "Москвич". Но автомобили не стали перегонять троллейбус, а остановились рядом с ним.
      Травка сразу сообразил, в чем дело. Высоко посередине улицы был подвешен на туго натянутых тросах светофор, похожий на трехэтажный домик. В первом этаже светофора загорелся круглый красный фонарь.
      Он был виден водителям всех автомобилей.
      Пересекая дорогу под самым красным фонарем, наперерез троллейбусу шли вправо и влево автомобили. Их было так много и шли они так быстро, что пересчитать их нечего было и думать.
      Водитель троллейбуса терпеливо ждал, пока про едут все автомобили. Если бы троллейбус поехал вперед, автомобили сшибли бы его, повалили и разбились бы сами.
      Через некоторое время красный фонарь потух, и над ним сейчас же засветился желтый. Водитель троллейбуса взялся за руль. Желтый фонарь сменился зеленым. Дорога перед троллейбусом оказалась свободной. Троллейбус тронулся и пошел. На поперечной улице, и вправо и влево от него, неподвижно стояли автомобили, готовые вот-вот снова ринуться в путь.
      Троллейбус пошел своей дорогой, но как только он дошел до следующего перекрестка, снова зажегся красный фонарь, и, пересекая дорогу троллейбусу, снова помчались вереницы автомобилей.
      Папа забеспокоился:
      - Если будем так стоять перед каждым светофором, на вокзал не приедем и к вечеру.
      - А как же быть? - сказал Травка. - Тем автомобилям ведь тоже нужно ехать. А если бы не было светофоров, на каждом перекрестке сталкивались бы машины.
      Папа посмотрел на часы и сказал:
      - Вот мы сейчас пересядем на метро, там перекрестков нет. И поезда останавливаются только на станциях. Там зря время не теряют.
      ТРАВКА СПУСКАЕТСЯ ПОД ЗЕМЛЮ
      Над входом станции метрополитена еще издали была видна большущая буква "М".
      Внутри станции стоял ряд одинаковых коричневых шкафчиков. На некоторых из них светились таблички с надписью "Включен".
      Травка раньше никогда не видел в метро таких шкафов.
      Это были автоматы для продажи билетов. А надпись "Включен" обозначала, что автомат работает.
      - Я сам возьму себе билет, - сказал Травка и полез было в карман, где у него хранился настоящий бумажный рубль.
      - Твой рубль не годится, - сказал папа. - Не пролезет сюда твой бумажный рубль. Сюда годятся только металлические монеты. Опустишь на пятьдесят копеек мелочи - и получишь билет. Видишь щелочки? Эта - для двугривенных, эта - для пятиалтынных, эта маленькая - для гривенников. А вот эта, самая большая - для пятачков.
      Папа достал из кармана мелочь. Травка выбрал для каждой щелочки по одной подходящей монете.
      Он опустил в автомат двугривенный, пятиалтынный, гривенник, и как только опустил еще пятачок, внутри автомата что-то заурчало, защелкало - и трык... замолчало. В корытце, приделанное к автомату, упал билет.
      Травке это очень понравилось. Хорошо, что нужно было брать еще один билет, для папы. Но у папы на ладони остались только одни двугривенные.
      - Ничего, опускай какие есть, - сказал папа. Травка опустил в щелочку с цифрой "20" одну монету, другую, третью -автомат снова заурчал, пощелкал, что-то выбросил в корытце и замолк.
      Тут Травка достал из корытца билет и вместе с ним совсем новенький, блестящий гривенничек.
      - Вот так машина! - с удивлением проговорил Травка. -Сама считает, продает билеты, да еще и сдачу выдает... Умная машина!
      Билеты были аккуратненькие, с дырочками по краям. Травка решил обязательно показать их в детском саду вместе с новым гривенничком, полученным из автомата.
      Папа взял сына за руку, и они пошли садиться.
      - С лыжами мы в метро не пускаем, - остановила их контролерша.
      - Но ведь это детские лыжи, - объяснил папа, - они никого не могут стеснить.
      Контролерша посмотрела на Травку, на лыжи у папы под мышкой, улыбнулась и сказала:
      - А пожалуй, вы правы...
      Она и не посмотрела на Травкины билеты, а просто смяла их и оторвала чуть не половину, хотя нужно было отрывать только синий краешек с надписью "Контроль".
      Травке стало даже немного обидно. Он на ходу начал разглаживать билеты, но пол под ним вдруг двинулся. Травка чуть покачнулся и поехал вперед.
      Он невольно посмотрел себе под ноги и увидел, что стоит на дорожке, сделанной из узких деревянных полосок. И дорожка эта едет.
      Он попал на дорожку эскалатора - движущейся лестницы.
      Конечно, Травка не впервые ехал на эскалаторе. Но каждый раз он с интересом наблюдал за его работой.
      Дорожка под ним начала переламываться, опускаться вниз и вдруг превратилась в лестницу. Травка и шагу не сделал, как оказалось, что он стоит на лестничной ступеньке.
      Дальше он даже не шевелился, но все равно опускался все ниже и ниже. Лестница двигалась вниз сама и на одной из своих ступенек опускала Травку.
      Рядом другая лестница поднимала вверх, ему навстречу, целую вереницу людей.
      Какая-то девочка поравнялась с Травкой и помахала ему рукой в смешной зеленой рукавичке. Она улыбалась. Улыбались и другие дети. Иные взрослые и то улыбались: всем было приятно проехаться на эскалаторе.
      Когда спустились на неподвижный пол, Травка стал просить, чтобы папа позволил ему разочек подняться на эскалаторе наверх, а потом опять опуститься сюда же.
      - Некогда, некогда! - сказал папа и взял Травку за руку.
      Травка оглянулся на эскалатор.
      На лестнице стояла длинная очередь людей и плавно спускалась вниз, будто с высокой, но не очень крутой ледяной горы.
      Некоторые, особенно нетерпеливые, бежали вдоль всей очереди вниз, быстро пересчитывая ногами ступеньки. А вверх поднималась теперь совсем пустая лестница. Люди, которые поднимались на ней раньше, уже ушли, а новые еще не приходили. Рядом была еще лестница. Она не двигалась ни вверх, ни вниз. Это была запасная.
      "И по такой лестнице хорошо бы побегать, - подумал Травка. Интересно, сколько в ней ступенек?"
      Но папа потянул его прочь от эскалатора.
      ПОДЗЕМНЫЕ ЧУДЕСА
      Здесь, под землей, был громадный белый зал. Он был такой длинный, что Травке захотелось пробежать его до самого конца. Он пожалел, что здесь нет Вовки-морячка из детского сада. Тогда бы уж они перестали спорить, кто бегает быстрее. А то на дворе только разбежишься, а двор уже и кончился. Неизвестно, кто кого обогнал.
      Громадные бронзовые изваяния - статуи - подпирали своды зала. Статуй было очень много.
      Колхозница кормила петуха. Студент читал книгу и что-то чертил. Физкультурница собиралась плавать. Ребята-пионеры стояли с моделями самолетов. Папы и мамы поднимали высоко вверх своих маленьких детишек. Футболист в полной форме держал в руках туго надутый футбольный мяч.
      Травка вспомнил, как мама рассказывала ему сказку о подземелье, в котором стояли пленники подземного чудовища, превращенные в каменные статуи. Тут, в этом подземном зале метро, тоже стояли статуи: это были изображения людей, которых Травка очень много раз видел, а с некоторыми даже и разговаривал.
      Но Травка нарочно стал представлять себе, будто он в сказочном подземелье и вот-вот прилетит чудовище. А вокруг стоят заколдованные пленники.
      Поднялся ветер, и Травка покрепче сжал папину руку. Раздался гул и грохот вроде того, какой бывает, когда надвигается гроза.
      Травка начал смотреть в ту сторону, откуда должно было появиться чудовище.
      Из подземной пещеры вырвался, поднимая ветер и гром, чудовищный сказочный змей. Он сверкал глазищами, шипел, фыркал, кричал неистовым голосом и поднимал подземный вихрь.
      - Вот и поезд идет, - сказал папа совершенно спокойно.
      И действительно, подходил поезд метрополитена. Он гнал перед собой воздух из узкого туннеля - вот и получался вихрь.
      Змей зашипел и остановился. Вблизи он совершенно не был похож ни на подземного сказочного змея, ни на тот поезд с паровозом впереди и с ватным дымом из трубы, который ребята сделали в детском саду.
      Впереди не было никаких паровозов. Первый вагон с виду был совершенно такой же, как и все остальные: сверху - желтый, снизу - светло-голубой. Во всех вагонах горели яркие электрические лампы.
      Снова раздалось шипенье, растворились двери вагонов.
      Из дверей стали выходить пассажиры, и рядом с поездом вмиг образовалась толпа.
      Просто удивительно, как много пассажиров помещалось в одном поезде!
      ЧТО МОЖЕТ НАДЕЛАТЬ САМЫЙ ОБЫКНОВЕННЫЙ ВОЗДУХ
      Травка уже давно выпустил папину руку. Он независимо осматривался по сторонам, будто ему каждый день по нескольку раз приходилось ездить в метро. Ему хотелось показать папе и всем пассажирам, что он ничему не удивляется. Он даже отошел немного в сторону, чтобы не мешать пассажирам выходить из вагона. Они все очень спешили.
      Прямо над Травкой склонилась громадная бронзовая фигура матроса. Матрос притаился в засаде и подкарауливал врага. В руке у него был револьвер.
      - Поскорее, граждане, посадочку, поскорее! - раздался громкий женский голос.
      Травка обернулся к поезду. Папа уже стоял в вагоне и испуганно звал его. Травка бросился к папе, протянул ему руку, но в это время кто-то крикнул: "Готов!", дверцы вагона сами собой сдвинулись и зажали Травкину руку. Травке не было больно, но он по-настоящему испугался и дернул руку изо всей силы.
      Дверцы были обложены мягкой резиной и кое-как выпустили Травкину руку.
      Раздался гудок. Поезд тронулся.
      Травка видел, что папа пытается открыть дверь с той стороны, но дверь не подавалась. Тогда папа стал что-то кричать Травке, тыкать себя пальцем в грудь и указывать в окно.
      А поезд шел все быстрее и быстрее. Вот он скрылся в туннеле, и на стене туннеля зажегся красный огонек.
      - Оставайся здесь, он сейчас вернется, - сказала девушка в красной фуражке и с пышными кудрями лимонного цвета.
      Она держала желтый сигнальный диск с железной ручкой. На оборотной стороне диск был красный. Девушка была одета в шинель с погончиками. Это она наблюдала за посадкой пассажиров и всем распоряжалась. И, конечно, она-то уж знала все порядки на метро.
      - А скоро он вернется? - спросил Травка. - Это мой папа.
      - Минут через десять будет здесь обязательно, - уверенно ответила девушка.
      Травка сам знал, что папа непременно вернется, и скоро. Наверно, как раз это папа и старался объяснить при помощи пальцев, когда стоял в вагоне. По крайней мере, Травка так понял его.
      Но все-таки Травка растерялся. Уж очень неожиданно все случилось. Он спросил у девушки:
      - А почему же поезд меня не подождал? Две секундочки хотя бы...
      - Расписание, дружок, - ответила девушка. - Ты подумай сам: если на каждой станции поезд будет задерживаться на пять секунд, что же будет с расписанием? А? Вот и приходится торопить пассажиров.
      Травка невольно проникся уважением к девушке с лимонными кудрями: она здесь решительно все знает. И он смело спросил:
      - А как это двери в вагоне закрываются сами собой?
      - Это воздух работает, - ответила девушка. - Самый обыкновенный воздух, только очень туго накачанный машиной. Мотор-компрессор называется машина. Трудная. Я ее сдавала.
      - Куда сдавала? - удивился Травка.
      - Обыкновенно, на экзамене, - ответила девушка. -Пятерку получила. Ведь я готовлюсь на машиниста.
      Травка еще больше удивился:
      - А разве на метро бывают машинисты?
      - А как же! В переднем вагоне кабина. В ней и сидит машинист. А рядом с ним еще и помощник. Это помощник кричит: "Готов!" И машинист тотчас первым делом поворачивает кран и затворяет двери. Машинист - самый главный. Он ведет поезд... Ну, жди папу!
      Девушка кивнула Травке и пошла встречать следующий поезд.
      ТРАВКА НИЧУТЬ НЕ ИСПУГАЛСЯ
      Папа должен был вернуться через десять минут. Это значит -нужно было десять раз медленно сосчитать до шестидесяти. Как до шестидесяти сосчитаешь - загибать палец. Когда все пальцы на руках будут загнуты, тогда и пройдет десять минут.
      Травка начал было считать, но его потеснила толпа пассажиров, сошедших с нового поезда. Он сбился и решил пока поискать, нет ли среди подземных статуй машиниста метро.
      Но машиниста не попадалось, и он стал осматривать другие статуи.
      Больше всего ему понравился пограничник с собакой: внимательный, строгий и, наверно, очень храбрый. У собаки уши подняты - прислушивается. Собаку зовут Вихрь.
      Вот в лесу хрустнула ветка. Вихрь насторожился. Пограничник (Травка будто бы сам сделался пограничником) покрепче сжал тяжелую холодную винтовку. Какие-то шаги слышны все ближе и ближе... Вот-вот Вихрь выскочит, как из-под земли... Пограничник пригнулся и шагнул вперед...
      - Что, испугался? - неожиданно спросил его кто-то.
      Травка вздрогнул и поднял голову.
      Перед ним стоял папа.
      Травка даже рассердился. Он ответил коротко и довольно сурово:
      - Ничуть!
      Так он никогда не разговаривал с папой.
      Но папа заговорил весело:
      - Ну конечно, не испугался! Главное - не теряй присутствия духа. Будь всегда самостоятельным. Действуй решительно и быстро. И никогда не пропадешь. Пойдем скорее. Вон подходит еще поезд.
      ПУТЕШЕСТВИЕ ПОД ЗЕМЛЕЙ
      Руки у папы были заняты Травкиными лыжами. Он приспособил их под одну руку, а другой крепко схватил Травку. На этот раз он сначала поставил сына в вагон метро, а потом уже вошел туда сам.
      - Готов! - послышался чей-то отрывистый возглас.
      Травка теперь знал, что это командует помощник машиниста.
      Дверцы сдвинулись, и поезд помчался. В туннеле было неинтересно. Быстро мелькали белые стены, кое-где горели не очень светлые электрические лампы. По стенам ползли толстые серые провода.
      Травка стал осматривать вагон. В вагоне было светло и радостно. Блестели стекла, металлические стойки и поручни. Под самым потолком были приоткрыты длинные форточки, и оттуда веяло свежим ветерком. Рядом с дверью была укреплена блестящая металлическая трубка. Она кончалась таинственной красной ручкой. Ручка была завязана бечевкой, а бечевка запечатана маленькой свинцовой печатью. Над ручкой под стеклом висело грозное объявление.
      - Стоп-кран, - объяснил папа. - Повернешь его - воздух ринется по трубам, с силой придавит к колесам тормозные колодки, и - стоп! - поезд остановился. А вот если повернешь без надобности, будет неприятность. Я хотел остановить поезд, когда ты отстал, да подумал: есть ли в этом надобность? Я ведь могу за тобой вернуться. Вот если бы с тобой что-нибудь случилось, тогда другое дело.
      Травка весело рассмеялся:
      - Да что ты, папа! Что со мной может случиться?
      Пассажиры, стоявшие поближе, слушали и улыбались.
      Поезд мчался.
      Травка не успел еще всего осмотреть, а папа уже сказал:
      - Сейчас нам сходить. Готовься.
      Они вышли из вагона и очутились на другой подземной станции. Здесь по стенам были укреплены хрустальные вазы с сияющими в них электрическими лампами, с виду похожими на обыкновенные свечи. Но казалось, что здесь еще светлее, чем в поезде. Под вазами стояли красивые мраморные скамьи.