Четверо мужчин, женатых, но на целую неделю оставивших жен дома, собрались в Вашингтоне, в числе многих своих коллег, на ежегодную конференцию фирмы. Все они уже изрядно потратились, сделав массу покупок в дорогих магазинах.
      Рабочие будни тянулись нескончаемо долго и нудно. Участники должны были прослушать бесчисленные и скучнейшие доклады. К концу каждого дня они прямо-таки цепенели от тоски. Но выбора не было. Это был их долг, их крест – высиживать доклады до конца. Докладчиков было много, и все они бубнили одно и то же – какое прекрасное оборудование производит и продает своим заказчикам фирма «Айронхэнд». Лучшие автопогрузчики, скреперы, грэйдеры фирмы «Айронхэнд» – вне конкуренции на рынке!
      Ораторы втолковывали торговым агентам, как надо торговать по-настоящему. Один сказал так: «Чтобы продать какое-то оборудование, вы должны сначала сами продаться покупателю. Если вы не понравитесь покупателю, сделка наверняка не состоится».
      А каждый страдалец-слушатель в это самое время думал: «Господи, когда же наконец начнется вечеринка с коктейлями? Когда, наконец, можно будет встать и в компании со стаканчиком виски придумать что-нибудь веселенькое, ради чего, собственно, а не ради всей этой тягомотины, я и приехал в Вашингтон?»
      Слава богу, стукнули и долгожданные пять часов. Официальная часть закончилась, и враз оживившаяся толпа переместилась в коктейль-холл. «Люди Айронхэнда» (так они любили себя называть), непринужденно задымили сигаретами, то и дело слышалось: «Быстро, быстро, два „манхеттена", пожалуйста, быстро-быстро, пока я не передумал».
      Но, конечно, коктейлей всегда принималось больше, чем два, может быть, четыре или пять.
      После коктейлей полагался товарищеский ужин, участники – каждый уже немного на взводе – получили по порции давно остывшего ростбифа, жестких, словно подметка, овощей и отвратного вкуса сладкого десерта. А в душе – «Пошли отсюда, ребята, пошли отсюда и будем продавать, потому что „люди Айронхэнда“ должны заниматься именно продажей изделий фирмы „Айронхэнд“.
      Завершилась наконец, и скукотища ужина. Теперь у каждого впереди был свободный вечер, и по залу незримо прокатилась мощная волна похотливого вожделения. Скопившийся пар требовал незамедлительного выпуска.
      «Люди „Айронхэнда“ прибыли сюда из Чикаго и Флориды, из Алабамы, Кентукки, Пенсильвании, Теннеси, Мэн и Невады, из множества других уголков Соединенных Штатов.
      Что их объединяло, кроме общего занятия, так именно этот долгожданный момент, когда они, изрядно накачавшись, будут отпущены в город, где их ждет беззаботный вечер, всплеск веселья, разгул оргии. Следующий подобный вечер предстоит лишь через год – по завершении очередной подобной встречи. Поэтому нынешний просто обязан остаться в памяти…
      «Люди Айронхэнда» больше не были рабочими лошадками. Как боевые кони они призывно заржали, забили копытами по кафельному полу. Глаза засверкали в поисках женского пола.
      К ежегодным собраниям сотрудников фирмы всегда слетались женщины. Словно кошки к миске с молоком, – подумал Стив Джерард из-под Чикаго. Женщины на любую цену, всех категорий цен, но большинство – высшей. О принадлежности именно к высшей категории свидетельствовали их модельные прически, дорогие туалеты, определенный интеллект – что и отделяло их от обыкновенных проституток.
      Это были «девочки съездов», они мчались туда, где были деньги и обладающие ими мужчины. Правда, когда вы снимали с них одежду, эти женщины оказывались точь-в-точь как любые другие. Если не считать чуточку больше творчества, чуточку больше усердия. А именно этого алкали одинокие мужчины. Женщины более изобретательные и активные (это относилось и к цене), нежели ожидавшие их дома жены – скучные и холодные, а может быть, ставшие такими с годами.
      Стив Джерард, возможно, был единственный, кто не хотел такой женщины. Он был женат всего несколько месяцев, и уж его жену Джин никак нельзя было назвать ни скучной, ни холодной. Стив и представить не мог, чтоб какая-нибудь женщина была более изобретательной и активной, чем она. Джин сейчас находилась за много миль от него, но он был столь же предан ей, как если бы они были рядом.
      Пока коллеги причмокивали губами, строя похотливые планы, он помалкивал и думал о Джин, о том, какой она была в последнюю ночь перед его отъездом. Стив снова и снова вспоминал ее в постели, ее жадное, податливое тело, ищущие губы, груди, каждая из которых, казалось, жила своей собственной жизнью. Нет, пускай они платят своим женщинам, он покупать никого не собирается. Стив даже испытывал какое-то сострадание к ним, ощущая в то же время и свое превосходство.
      Поглощенный этими мыслями, он даже не расслышал, что говорил ему Сту Десмонд, пока тот не толкнул его локтем в бок:
      – Стив, очнись, черт побери! Ты вступаешь в компанию или нет?
      – В какую компанию, о чем ты?
      Они вчетвером стояли в холле отеля, и трое из них уже сгорали от нетерпения.
      – Ты готов разделить нашу компанию? – повторил Десмонд.
      Джерард нерешительно, но все ж отрицательно покачал головой. Это был высокий и мускулистый молодой человек, двадцати девяти лет с густыми темными волосами и настолько загорелым лицом, что улыбка казалась ослепительно белой. Одет он был хорошо и со вкусом, но не хуже, наверное, гляделся бы и дома в рабочей одежде и грубых башмаках или в спецовке на строительной площадке.
      Десмонд, мужчина среднего роста, с круглым лицом, ярко голубыми глазами и первой сединой был его непосредственным боссом.
      – Еще раз – мы собираемся пригласить женщин. Их четверо. Если они приходят вместе, то каждая стоит 50 долларов. В отдельности же обычно берут по 75. Все – высший класс. Я подумал, что мы можем открыть дверь между нашими двумя номерами и устроить хороший бал. Будет удобно и девочками обмениваться…
      Стив тер подбородок, размышлял, как отказаться поделикатнее. Он переводил взгляд с Десмонда, с которым он делил комнату, на двух других – Дэвида Стюарта и Фреда Даунса. Они были такими же торговыми агентами, как и он, но оба старше, к тому же – ветераны фирмы. Стюарту было за тридцать, Даунсу почти пятьдесят. Глаза обоих блестели в ожидании его ответа.
      – Честно, Сту, я как-то позабыл об этом, – со вздохом ответил он.
      Десмонд расплылся в дружелюбной улыбке:
      – Так в чем же дело? Может, у тебя туго с деньгами? Если так, я спишу твою долю на командировочные расходы.
      – Нет, – смущенно ответил Стив, – не в этом дело. Я… – Он чувствовал себя преглупо. Ну как можно им объяснить, что он просто не желает участвовать ни в какой оргии, потому что любит свою жену и не намерен изменять ей. Такой человек, как Десмонд – Стив это знал – рассмотрит такое объяснение как самое дурацкое из всех возможных. Хуже того, получалось, что он препятствует намерениям Десмонда. А Стив работал с этим человеком, выполнял его распоряжения. Отношение к нему Десмонда будет определять его будущее положение в компании, а он любил свою компанию и хотел сделать в ней карьеру.
      Его мозг напряженно работал в поисках извинения за отказ.
      Десмонд ждал. Но теперь уже Даунс проявил свое нетерпение:
      – Ну, давай же, Стив! Не подводи нас! Нас четверо, и их четверо. Давай же! Ведь последний вечер в городе. Не ставь нас в дурацкое положение, старина!
      Ему с ними тоже работать. В какой-то степени он зависел от них не меньше, чем от Десмонда.
      Стив снова вспомнил Джин. Ее пшеничные волосы, большие зрелые груди, гладкую нежную кожу, сильные и мягкие руки, пылкий рот. Джин, которая ждет его сейчас дома. Джин, которую он любит и которой вовсе не хочет изменять.
      – Ладно, – нетерпеливо сказал Десмонд, – так ты с нами или нет?
      Стив мгновенно осознал все значение этой настойчивости. Им троим было крайне важно, чтобы он был помазан той же кистью, что и они, дабы не болтал лишнего, когда вернется домой. К тому же после двух выпитых «манхеттенов» у него кружилась голова. Похоже, выхода нет. Он должен идти с ними до конца.
      – Все в порядке, – произнес он наконец, – все в порядке. Можете рассчитывать на меня.
      Десмонд хлопнул его по плечу, он снова был само добродушие и обаяние.
      – Вот и хорошо, старина, значит, решено… Он был настолько возбужден, что уже не мог спокойно стоять на месте.
      – Тогда приступаем. Я уже распорядился прислать в номера выпивку и закуску. Как только поднимемся наверх, я дам знать девочкам, чтобы приходили.
      – Во одержимый! – одобрительно заметил Дэвид Стюарт, невысокий, плотный, почти лысый мужчина. – Положитесь на Сту, старина Сту всегда разыщет вам подходящих крошек…
      – Счастливчик! – подтвердил Даунс. – Я думаю, он способен унюхать их за милю!
      – Еще не было конференции, чтобы он не подхватил пучок цыпочек, – сказал Стюарт, тронув Стива за руку, – а ты избавься же наконец от этого несчастного вида!
      – Оставь парня в покое, – сказал Дауне – Новобрачный мучается угрызениями совести, только и всего. Скоро это пройдет.
      Стюарт подтолкнул его локтем:
      – Черт побери, Стив! Взгляни на это другими глазами. Возможно, пока ты развлекаешься здесь, Джин занимается с кем-нибудь тем же самым там…
      Стив Джерард окаменел. Потом с яростью кинулся на Стюарта:
      – Ты! Заткни свою глотку, – кулаки его сжались, – не смей касаться моей жены!
      Стюарт изумленно воззрился на него, потом сказал примирительным тоном:
      – Ладно, ладно! Не выбей только мне зубы. Я не думал ничего плохого. Возможно, она не из таких. Черт побери, я знаю, что моя жена бегает налево при каждой возможности. Не исключаю, что и сейчас она забавляется с кем-нибудь. Ты проживи десять лет с одной и той же женщиной, все обрыднет. Маленькая измена только на пользу. У нее свои приключения, у меня свои, и никто не мешает друг другу. Возможно, твоя Джин другая.
      – Ты абсолютно прав, она совсем другая! – остывая, сказал Стив.
      – О'кей, и поставим на этом точку. Прими мои извинения. А вот и Десмонд, по нему видно, что дело в шляпе.
      Мужчину звали Денни Осгуд, он жил в соседнем доме. Жена его уехала на неделю, поэтому он и напугал Джин Джерард, заявившись вдруг в половине одиннадцатого вечера. Она принимала ванну, когда раздался стук в дверь.
      Джин быстренько вытерлась и накинула халат прямо на голое тело. На входную дверь была накинута цепочка. Стив настаивал, чтобы в его отсутствие она непременно соблюдала эту предосторожность.
      Увидев в щель, что за дверью всего лишь сосед, Джин успокоилась:
      – В чем дело, Денни?
      Осгуд был симпатичный темноволосый мужчина лет тридцати восьми. В нем чувствовалась уверенность в себе, включая уверенность в своей неотразимости. Голос его звучал виновато:
      – Извини, Джин. Я знаю, что время неподходящее, но у меня кончились сигареты. Не дашь мне несколько штук?
      – Конечно, – она сбросила цепочку, – заходи, Денни.
      Но когда сосед вошел, у Джин, в глубине души, шевельнулся червь сомнения: не совершила ли она ошибку. Она внезапно вспомнила, что Рози Осгуд в отъезде, и, глядя на Денни исподлобья, попыталась понять, не пьян ли он. Правда, он их сосед, и приятель Стива, и, конечно же, не станет…
      Сигареты были у нее в спальне.
      – Подожди минутку, Денни, – сказала она, – я сейчас принесу.
      Через холл Джин прошла в спальню. Как назло, пачка, последняя из блока, это Джин помнила точно, куда-то запропастилась. «Куда я могла ее сунуть?», неожиданно волнуясь, подумала она. Почему-то ей бессознательно захотелось выпроводить Денни из дома как можно быстрее.
      Их предместье было все равно что маленький городишко, сплетен всегда полно, и Джин вовсе не хотелось, чтобы о ней пошли какие-нибудь разговоры. Она не боялась, что Стив им поверит, была в этом уверена совершенно, как и относительно его, но все же…
      Дверь в спальню распахнулась.
      – В чем дело? У тебя нет сигарет?
      Он вошел незаметно. Прядь темных волос спала на лоб. Обнаженные по локоть, поросшие волосами руки казались очень большими.
      – Были, но куда-то девались.
      Она достала свою сумку и вывалила ее содержимое на кровать. Неожиданно Джин осознала, что когда она нагнулась, ее халат спереди распахнулся, и Денни с восхищением уставился на обнажившиеся груди.
      Смутившись, Джин поспешила выпрямиться.
      – Это ужасно, остаться без сигарет, – сказал Денни каким-то напряженным голосом.
      – Да, – ответила она. – Видимо, они все же в гостиной.
      Джин шагнула к двери, полагая, что он подвинется в сторону и даст ей пройти. Он не сделал этого. Его большое тело преградило ей путь. И он не отрывал глаз от ложбинки между ее грудей. Потом положил руку ей на плечо:
      – Подожди, Джин.
      Теперь она ощущала уже не только смущение, но и страх.
      – Денни, пожалуйста.
      – Я только хотел посмотреть на тебя, – сказал он хрипло, – ты такая красивая… Разве не знаешь? Самая красивая женщина во всей округе.
      Его рука коснулась ее волос.
      – И эти чудесные волосы, такие мягкие… Потом он дотронулся до ее подбородка.
      – И твое лицо, Джин. Я всегда любовался тобой, и…
      – Денни, я думаю, тебе сейчас лучше уйти, – резко оборвала его Джин. – Пойди куда-нибудь и купи себе сигареты.
      – Да забудь про эти сигареты, – воскликнул он. – У меня дома есть пачка. Я хотел тебя видеть.
      Теперь он сжал ее за плечи обеими руками:
      – Моей жены нет дома, и Стива нет дома. Вот я и предлагаю…
      – А я предлагаю тебе немедленно уйти из этого дома! – твердо сказала Джин, отведя его руки.
      – Подожди, Джин, неужто я такая ужасная скотина, что со мной нельзя немного позабавиться?
      – Денни, ты пьян. Тебе лучше уйти. Если не сделаешь этого, я позвоню за помощью.
      Внезапно Осгуд озверел. Раньше, чем у Джин успела опомниться, он сорвал с нее пояс и распахнул халат, потом содрал и его. Тщетно она пыталась вырваться из его рук.
      – Так-то лучше, – сказал он, – много лучше.
      Осгуд был слишком силен для нее. Одна его рука стиснула обнаженную грудь, вторая шарила по всему челу. Над ухом она ощущала его тяжелое дыхание.
      – У нас с тобой может хорошо получиться, – бормотал он. – Стив все время в разъездах, а одного мужчины для такой женщины, как ты, недостаточно…
      Он завалил ее спиной на кровать, прижался горячим ртом к губам, одной рукой по-прежнему тискал грудь. «Стив, – в отчаянии звала она мужа, – Стив!»
      Меж тем Осгуд, по-прежнему прижимая ее к кровати, уже пытался безуспешно избавиться от своей одежды.
      Внезапно Джин ослабла и прекратила сопротивление. Ее губы стали возвращать поцелуи, она почувствовала, что давление его тяжелого тела уменьшилось. Он поднял голову и ухмыльнулся:
      – Так-то лучше, много лучше.
      – Да, – сказала она прерывистым голосом, – сними одежду, быстро.
      Денни встал и, явно красуясь перед ней своей мускулатурой, стал стягивать с себя спортивную рубашку с короткими рукавами. Это была та самая пауза, что и требовалась Джин. Она ударила ногой – резко и внезапно. Точно в цель – высоким каблуком домашней туфли.
      Затем мгновенно спрыгнула с кровати, надела халат и надежно подпоясалась. В следующую секунду она была уже в холле и сжимала в руке телефонную трубку.
      – А теперь, – приказала Джин, – убирайся отсюда.
      Осгуд стоял растерянный, все еще не понимая, что, собственно, произошло. Она набрала номер.
      – Я звоню в полицию, или ты убираешься, или я зову на помощь.
      В трубке послышались гудки, затем мужской голос:
      – Полицейский участок, сержант Бронислоу. Денни смотрел на нее невидящим взглядом.
      – Ладно, – прошептал он наконец, – я ухожу.
      Он пересек холл и захлопнул за собой входную дверь.

      Четверо нервничающих мужчин ожидали прибытия женщин. До их прибытия они успели пропустить еще по стаканчику. Наконец девушки появились. Все четверо с модными прическами, в более чем смелых платьях. Мужчины незамедлительно с восторгом уставились в их глубокие декольте.
      Две девушки были блондинками с замысловато убранными волосами, большими голубыми глазами и алыми, чувственными ртами. Звали их Марги и Лаура. Они вполне могли бы быть сестрами, на чем, кстати, и сами настаивали.
      Третья была брюнеткой с длинными, блестящими волосами. У нее были слегка раскосые, цвета морской зелени глаза, крупный жадный рот и высокие скулы. Груди – больше, чем у Марги и Лауры. Зеленое платье выгодно подчеркивало прочие достоинства ее тела. Звали девушку Карлой.
      Четвертая женщина также обладала струящимися черными волосами, на бледном лице выделялись густо подведенные глаза. Белое шелковое платье словно обтекало длинноногую фигуру манекенщицы. Оценивающим взглядом она пробежала по мужчинам и, остановив свой выбор на Стиве, призывно улыбнулась ему.
      – Заходите, девушки, – оживленно пригласил Десмонд, – и давайте для начала примем по коктейлю.
      – Отлично, – ответила за всех Карла, которая, похоже, была спикером группы. – Однако прежде чем мы приступим, – и она, выразительно вытянув правую руку, потерла пальцем о палец.
      – Да-да, – понимающе откликнулся Десмонд, деньги…
      И он вручил ей двести долларов, которые заранее собрал с компаньонов. В благодарность ему была выдана ленивая и знойная улыбка.
      – Вот и хорошо, – сказала она, пряча деньги в сумочку, – ну, а теперь, что там с этими коктейлями?
      Брюнетка с длинными волосами направилась прямо к Стиву Джерарду, сидящему на кровати. Она подсела к нему совсем близко, так что бедром коснулась его бедра.
      – Привет! – сказала она. – Меня зовут Сюзетта. А тебя?
      Он слышал запах ее парфюмерии. Что-то экзотическое, чувственное и возбуждающее больше, чем ему хотелось бы. Он откашлялся.
      – Называй меня Стив.
      Сюзетта положила руку ему на бедро, и он непроизвольно вздрогнул.
      Подведенные брови изумленно взметнулись.
      – Что-то не так, или я тебе не нравлюсь?
      – Нет, – ответил он, – нравишься.
      – Я выбираю тебя, Стив, – уверенно сказала она, – а теперь принеси мне коктейль.
      Компаньоны уже расселись по комнате. Десмонд немедленно подхватил на колени Марги, уткнулся носом в ее груди, высоко вздымающиеся над вырезом платья.
      – Всегда любил блондинок, – заявил он безапелляционно.
      Марги довольно рассмеялась, расправилась со своим первым коктейлем и немедленно принялась за второй. Рука Десмонда, меж тем, уже вовсю разгуливала у нее под юбкой. Девушка только жеманно хихикала, с напускной строгостью выговаривала:
      – Ах, как вульгарно!
      Это не помешало ей, прикончив второй коктейль, тут же потребовать и третий.
      Десмонд нехотя оторвался от своей избранницы, встал и пошел к столу за новой выпивкой.
      Невзирая на мысли о Джин и собственные убеждения, Стив ощущал какое-то смутное возбуждение. Сбивая коктейли, он ненароком взглянул на Фреда Даунса. У того на коленях устроилась Лаура. Фред полностью обнажил верхнюю часть ее тела, представив на всеобщее обозрение круглые, словно чайные блюдца, груди девушки с торчащими сосками. Полюбовавшись вдосталь, Даунс стал играть с ними губами, Лаура, в свою очередь, щекотала ему языком ухо…
      Дэвид Стюарт вообще уже раздел Карлу догола. Она непринужденно раскинулась на второй кровати, напротив той, что уже облюбовала вместе с хозяином Сюзетта.
      Дэвид со вкусом целовал Карлу, и та от удовольствия издавала какие-то странные, мурлыкающие звуки.
      Сюзетта некоторое время наблюдала за этой парочкой, потом громко, на всю комнату окликнула Стива:
      – Ты скоро? Пожалуйста, побыстрее! В голосе ее чувствовалось возбуждение.
      «Джин! – в отчаянии подумал Стив Джерард, – Джин! Что мне делать?»
      Он приготовил два стаканчика. Поднес свой ко рту и опустошил его одним глотком. «Ладно, – смирился он, – я ничего не могу поделать. Это бизнес, а не удовольствие. Десмонд хочет, чтобы я принял участие в вечеринке. Я вынужден согласиться. Но меня с Джин это никак не затронет. Это все равно, что продавать какой-нибудь товар. Просто бизнес».
      Почувствовав внутреннее облегчение, Стив вернулся к сидящей на кровати Сюзетте.
      – Держи свою выпивку.
      Она приняла стакан. Стив сел рядом и теперь уже сам положил руку на бедро девушки, непроизвольно отметив, что ноги у нее стройные.
      – Так-то лучше, – сказала Сюзетта одобрительно и придвинулась к нему вплотную. Потом добавила:
      – Ты не собираешься поцеловать меня?
      Он повернул голову и увидел раскрытые призывно губы и белоснежные зубы. Стив проглотил слюну.
      – Да, конечно… – И неловко поцеловал ее. Сюзетта с жаром прильнула к нему. Она была худощава, но груди ее оказались неожиданно пышными и притягательными. Стив попытался вспомнить Джин, но это оказалось невозможным. Он и сам не заметил, что крепко прижал к себе девушку. К тому же обнаружил, что никогда не целовал никого, кто умел бы так целоваться… На мгновенье оторвавшись от его губ, девушка мягко шепнула:
      – Пойдем в другую комнату…
      – Конечно, пойдем, – с трудом выговорил он. Они встали.
      – Захвати чего-нибудь выпить, – попросила Сюзетта.
      Стив взял со стола бутылку. Не глядя на остальных, они ушли в другую комнату.
      Остальные же в это время… Если бы Стив в его растерянном состоянии был способен замечать что-либо вокруг себя, он не поверил бы своим глазам. Такое показалось бы ему просто невероятным.
      Во второй комнате они оказались одни.
      – Так будет лучше, – рассудительно сказала Сюзетта и повернулась к нему спиной. – Расстегни, пожалуйста.
      Стив отпустил крючок, потом расстегнул пуговицы. Платье сзади распахнулось и перед ним предстал треугольник нежной кожи. Он сам не заметил, как прижался к нему губами. По телу девушки словно пробежал электрический импульс.
      – О-о… – выдохнула она.
      Потом Сюзетта стала через голову снимать платье, а Стив с неожиданным спокойствием взирал за ее обнажением. Он увидел кромки чулок на взметнувшихся вверх ногах, тугую плоть ее бедер. Трусиков под платьем не оказалось, только поясок с подвязками.
      Она была стройной и худощавой, словно мальчишка, за исключением пышных грудей. Когда она выпрямилась перед ним во весь рост, у него дух перехватило от восторга. На ней еще оставалась последняя деталь туалета – бра, одно из тех изобретений, состоящее, главным образом, из узенькой кружевной полоски, которое, поддерживая груди над вырезом платья, в сущности оставляло их почти полностью обнаженными. Во всяком случае, бра не скрывало от глаз Стива розовых, очень твердых и притягательных сосков.
      Сюзетта позволяла рассматривать себя спокойно, даже не скрывая гордости. Глаза Стива перебегали с черных, блестящих чулок выше, на кажущуюся по контрасту с ними ослепительно белую плоть, на темный уголок под пояском и на груди под прозрачным лифчиком, который вовсе лифчиком и не был.
      – Пожалуйста, – сказал он просящим тоном, – не снимай больше ничего.
      – Я знаю, – она понимающе улыбнулась и легла на кровать.
      Он стоял как вкопанный, не в силах сдвинуться с места и не отрывая от нее глаз.
      – А ты разве не собираешься снять с себя одежду? – спросила она.
      – Да, конечно, – ответил Стив и стал неловко раздеваться. Ее глаза заблестели.
      – А ты хорошо смотришься, – сказала она, когда он полностью разделся, – а теперь иди ко мне!
      Они лежали рядом, и Стив чувствовал, как ее руки ласково бродили по всему его телу. Он отвечал тем же. Потом он нащупал ртом маленький, упруго напрягшийся сосок и прильнул к нему губами. Стив услышал легкий стон и почувствовал легкие укусы за ухо. Его руки сжали тугие ягодицы, она повернулась к нему всем телом, охватила шею руками.
      – Ну, давай же, – простонала Сюзетта, – входи!
      Стив брал ее сильно и страстно, не отрывая губ от трепещущего соска.
      – О-о! – стонала она, – О-о!
      Сюзетта не симулировала экстаз, она была неподдельно возбуждена и отдавалась безоглядно и умело. Стив вдыхал аромат ее тела и растворялся в нем. Он утратил всякое представление о времени и пространстве, не осталось ничего, кроме стремительно нарастающего, мучительного напряжения.
      Потом был внезапный взрыв и освобождение…
      И в тот же самый миг кульминационной точки достигла она… Ее зубы впились в мочку его уха, ногти до боли впились в спину, по телу пробежала дрожь. Потом она издала облегченный и счастливый стон, расслабилась и снова, уже не в судороге страсти, но нежно заключила его в свои объятья…
      Стив не мог сказать, сколько времени они лежали так, совершенно обессиленные и опустошенные. Потом она прошептала:
      – О Стив! Или как-там-тебя-зовут, до чего ж ты хорош!
      Теперь, когда возбуждение покинуло его, он лежал, уткнувшись носом в ее грудь, вялый и инертный.
      Он ни о чем не мог думать. Только о Джин. И в нем поселился грех…

      Вечер закончился. Девушки уехали. Мужчины приняли душ, побрились и направились в аэропорт.
      В Чикаго Стива встретила Джин. Они обнялись и расцеловались. Но он никак не мог избавиться от гнетущего чувства вины.
      В середине вечера Сюзетту кто-то увел, ее место заняла девушка по имени Карла. Она владела множеством всяких приемов, о которых Стив раньше знал только по порнографическим книгам и открыткам, но с которыми никогда не встречался в реальности.
      Карла знала все эти штуки и показала их ему. И не только показала, но и проделала с ним, а потом подбила на то, чтобы он все это проделал с ней.
      Когда девушки покинули отель, даже Десмонд выглядел разбитым и немного смущенным.
      – Ладно, – сказал он, – это финиш года. Завтра мы вернемся к нашим жерновам.
      И вот это завтра наступило. Самолет, снижая скорость, катится по бетонной полосе, а он и остальные – Десмонд, Стюарт, и Даунс – готовятся к выходу. И у ворот летного поля его встречает Джин. Стив спешит к ней, озабоченный мыслью, вдруг она догадается обо всем по выражению его лица или, может быть, обнаружит на нем какие-нибудь следы бурной ночи, которые он сам не заметил.
      В то же время он прекрасно понимает, что в действительности следы эти не на нем, а внутри него, что Джин видит сейчас только своего мужа – стройного, мускулистого, красивого молодого человека в темном костюме и ладно сидящей шляпе.
      – Дорогая!
      Она бежала к нему, и под ее плотно обтягивающим тело красным свитером подрагивали полушария грудей, блестели на солнце распущенные волосы.
      – Дорогой!
      И вот уже она в его объятьях, ее теплое тело прижимается к нему, губы льнут к губам. Он целовал ее, ощущал знакомый аромат духов.
      «Я забыл прошлую ночь, – сказал он себе, – на самом деле этого не было, ничего не было!»
      Потом она тихонько высвободилась из его рук и спросила:
      – Поездка прошла хорошо?
      – Да, все в порядке, как обычно на этих конференциях.
      – Я соскучилась по тебе, – шепнула Джин, потом она поздоровалась с проходившими мимо Десмондом, Стюартом и Даунсом, и снова прильнула к мужу.
      – Я очень соскучилась по тебе, – повторила она каким-то особым, с волнующей хрипотцой голосом.
      – Я тоже соскучился, – машинально ответил он.
      Джин взяла его за руку:
      – Ну, поехали домой.
      Стив получал свой багаж, и они пошли к машине – ярко-красному кабриолету. Издали помахал рукой Десмонд:
      – Увидимся завтра, Стив!
      – О'кей! – ответил он.
      Джин села за руль, и они поехали. Всю дорогу Стив то и дело любовался ее классическим профилем, свежестью лица, пока не понял, что невольно сравнивает ее с Сюзеттой и Карлой. Конечно же, никто из них не мог и сравниться с его Джин. Женщина всегда выглядит лучше, когда она так не истрепана и не замарана жизнью. Стив очень любил сейчас Джин, любил ее преданность и благопристойность, чистоту мыслей и постоянство.
      И все же он с беспокойством ждал того момента, когда войдет в дом, а потом окажется с ней в постели.
      – Ну, а как ты? – спросил Стив.
      – Все в порядке, – ответила Джин, – если не считать, что я очень скучала по тебе.
      – Я тоже скучал…
      – Держу пари, что вовсе и не скучал за всеми этими делами.
      Стив запнулся.
      – Нет, в самом деле, там было очень скучно… Он отвернулся и стал слишком уж пристально глядеть на дорогу. Вскоре они въехали в свой пригород, такой ухоженный, с множеством деревьев и травы. Джин направила машину на подъездную дорожку к их дому.
      На соседнем участке Денни Осгуд косил лужайку. На нем ничего не было, кроме клетчатых купальных трусов. Его торс с мощной мускулатурой был покрыт блестящими на полуденном солнце капельками пота. Денни помахал им рукой.
      – Осгуд загорает, – заметил Стив.
      – Угу, – отозвалась жена с удивившим его странным выражением.
      – Что-то не так?
      – Просто я предпочла бы, чтобы на нем было побольше одежды. Он выглядит как животное.
      Стив улыбнулся, обошел машину и открыл Джин дверцу. Они вошли в дом. До чего же здорово было вернуться сюда! Стив много разъезжал, и всегда скучал по жене и своему дому, всегда радовался возвращению.
      Закрыв за собой дверь, Джин подошла к нему близко-близко:
      – Ну, сказала она, – теперь ты можешь поцеловать меня, как полагается!
      И Стив сделал это, прильнув губами к ее рту. Она затрепетала, обняла крепко, распалясь, прижалась всем телом. Он целовал ее, и она жарко отвечала на его поцелуи, как в их лучшие дни, и Стив сам не заметил, как его рука скользнула ей под юбку. Он ласкал гладкую кожу ее ног, округлость живота, тугие полушария ягодиц. Дыхание его стало прерывистым. И тогда Джин отпрянула от него.
      – Быстро, – произнесла она отрывисто, – быстро!
      Стив был изумлен. Такого раньше не бывало, чтобы она возбуждалась столь стремительно и откровенно, да и сам он был уже на пределе.
      – Да, – вырвалось у него, – пойдем!
      Они бросились в спальню. Джин торопливо стянула с себя свитер и кинула его куда попало. За свитером наступил черед лифчика, и вот уже ее великолепные груди, увенчанные возбужденными сосками, очутились на свободе. Двумя взмахами ног она сбросила туфли, затем столь же порывисто стянула чулки и трусики и кинулась в постель.
      – Иди ко мне, – нетерпеливо ерзая на кровати, почти кричала она, – иди же, иди!