В помещениях пагоды Кун Лао никого не встретил. Все слуги хозяина острова собрались кто во дворе, а кто на какой-то прерванной церемонии в храме, на что священник обратил внимание еще тогда, когда стоял на крыше.
      Теперь, однако, это не имело для него никакого значения. Он уже был близок к своей цели и справился бы с ними без всякого труда.
      Тем не менее, пока он шел туда, где должен был находиться колдун с талисманом его далекого предка, никто не обращал на него никакого внимания. Кун Лао был очень удивлен постоянно встречавшимися ему на пути по внутренним помещениям пагоды странностям. Он шел по извилистому коридору, и иногда ему казалось, что где-то впереди проход поворачивает за угол, но когда священник подходил к тому месту, то обнаруживал, что никакого угла не было и коридор там лишь плавно изгибался; подъем на верхний этаж при приближении к нему часто оказывался спуском на нижний.
      « Это место напоминает кошмарный сон, ставший явью», — подумал Кун Лао. Искаженная геометрия здания, решил он, отражает порочность души его хозяина.
      Тьма в коридоре сгущалась, но вскоре за распахнутой впереди дверью забрезжил неясный свет. Священник медленно шел в его направлении, прислушиваясь к тяжелому дыханию, звукам ударов, вздохам и стонам, характерным для напряженной рукопашной схватки.
      Заглянув внутрь слабо освещенного помещения, из которого доносились эти звуки, Кун Лао сразу же увидел коленопреклоненного колдуна, который смотрел на небольшого, напоминавшего бесенка монстра, голова которого покоилась на расшитом халате Шен Цуна. За этими фигурами священник Ордена Света разглядел Кэно, не на жизнь, а на смерть бившегося с женщиной из бывшей своей банды головорезов. Женщина нападала с такой яростью, которая поражала не только Кун Лао, но, по всей видимости, и самого Кэно: прижатый спиной к стене, бандит пытался защититься от неистовых ударов ее кулаков и согнутых в коленях ног, каскад которых совершенно выбил его из сил. Кун Лао недоумевал, почему она подняла руку на своего бывшего предводителя, но отчаяние Кэно красноречивее всяких слов свидетельствовало о том, что ему сейчас приходилось нелегко.
      Кун Лао перевел взгляд на Шен Цуна и вошел в помещение.
      Колдун увидел священника.
      — Ну, вот и все, — с горечью сказал Шен Цун, и голова его поникла. — Я ждал тебя, Кун Лао. Уверен был в том, что ты придешь и святостью своей осквернишь эту комнату. От тебя ведь ею за версту несет.
      — Мне, Шен Цун, нужен только мой талисман, — сказал священник.
      — И все?
      — Ты и так уже побежден, — проговорил Кун Лао. — У меня нет никакого желания уничтожать тебя еще и физически.
      — Желания, говоришь, нет? — хмыкнул Шен Цун. — Чушь. Да оно просто прикрыто жалким покровом благочестия. Нет, Кун Лао, талисман я тебе не отдам. Если хочешь, подойди и возьми его сам… — Дьявольский огонь блеснул в его глазах, — Давай-ка поглядим, так ли ты свят на самом деле, как хочешь казаться.
      — Не приближайся к нему! — закричала Соня Блэйд. — Проход между мирами пока открыт, а демон еще дышит! Шен вовсе не собирается отказываться от своих намерений!
      Священник медленно подошел к колдуну.
      — Что случилось с этим созданием?
      — Несмотря на оптимистическое заявление мисс Блэйд, — сказал Шен Цун, — демон умирает. Эта женщина — тупой американский агент — своей большой пяткой наступила на магический круг и тем разорвала жизненную связь, соединявшую Рутая с Внешним Миром. А у меня не хватает сил, чтобы ее восстановить.
      — Мне очень жаль, — сказал Кун Лао.
      — Я тронут до глубины души, — с иронией ответил Шен Цун.
      — Мне неприятен конец любой жизни, — проговорил священник, — даже той, что была отдана служению злу. Пока жизнь не прошла, есть еще надежда на искупление.
      Взглянув на Кэно, который тщетно пытался перехватить у противника инициативу, Шен Цун лишь презрительно хмыкнул. Отбив два отчаянных удара бандита» Соня подпрыгнула и так ударила его ногой, что он вновь отлетел к стене. Но она и там его достала таким апперкотом, что Кэно захаркал кровью.
      — Если тебя и впрямь волнует жизнь демона, — продолжал между тем Шен Цун, — почему бы тебе ему не помочь? Используй амулет и восстанови его жизненную связь с Внешним Миром.
      Кун Лао подошел к самой границе магического круга.
      — Хорошо, — согласился он.
      —  Нет! — отчаянно закричала Соня. Удвоив усилия, чтобы нанести окончательное поражение Кэно, она обхватила бандита ногами за пояс, сбила с ног и стала нещадно колотить кулаком по его и так уже расквашенному носу. — Кто знает, что именновылезет из прохода между двумя мирами, если ты его вновь откроешь?
      — Ну и паникерша эта баба, — проговорил Шен Цун, насупив брови. — Не стоит надо мной насмехаться, священник. Если можешь помочь — сделай это быстро. Видишь, Рутай цепляется за жизнь из последних сил. Долго ему не протянуть.
      Кун Лао глубоко вздохнул.
      — Я помогу ему, — сказал он и вступил в круг.
      —  Нет! —снова закричала Соня. Она оставила Кэно в полубессознательном состоянии и тоже бросилась к кругу. — Ты не понимаешь, что делаешь! Шао Кану нужна еще только одна душа…
      — Я хорошо осведомлен о нуждах Шао Кана, — ответил священник. Одну руку он протянул в сторону Сони, другую — к колдуну. — Дай мне талисман, и я отошлю твоего демона обратно, — сказал Кун Лао Шен Цуну. — Даю тебе в этом честное слово.
      Соня вбежала в круг, разорвав его еще в одном месте, от чего Рутай весь передернулся.
      — Хо-о-о-о-зя-я-я-я-ин… — из последних сил завопил умирающий демон.
      Кун Лао бросил быстрый взгляд на Соню.
      — Дальше не ходи, — сказал он. — Если ты на стороне добра, бояться тебе нечего.
      — Как же! — ответила ему Соня. — Мой жених тоже был на стороне добра, а теперь вот лежит в гробу.
      — Там покоится только его тело, — возразил Кун Лао, — но не душа. — Он вопросительно взглянул на Шен Цуна. — Так ты даешь мне талисман?
      Колдун кивнул священнику, не сводя с него пристального взгляда.
      — Святой отец, — сказала Соня, вынув из-за пояса нож и медленно приближаясь к Кун Лао, — то, что ты собираешься сделать, даже глупостью нельзя назвать, это полный идиотизм…
      Сильный удар отбросил женщину прямо на жаровню, которая затрещала, но не сломалась. К этому удару Кэно добавил ей еще один — в подбородок.
      — Меня даже от голоса ее тошнит, — невнятно проговорил он окровавленными губами.
      Когда Соня попыталась подняться, Кэно, сгруппировавшись, налетел на нее, словно разъяренный бык, и оба они откатились в дальний угол помещения, продолжая колошматить друг друга уже в темноте.
      Кун Лао все еще смотрел сверху вниз на колдуна, потом протянул руку к ремешку свисавшего у того с шеи талисмана. Забрав амулет у Шен Цуна, священник надел его себе на шею.
      — Должен тебя предупредить, — сказал Кун Лао, — что я могу действовать только через белую ауру Ордена Света. Черная царства мертвых и красная Внешнего Мира мне неизвестны и недоступны. Какое надо произнести заклинание?
      — Перед тем как я скажу его тебе, ты должен восстановить целостность магического круга, — ответил Шен Цун.
      Склонившись сначала над одним, а потом над вторым разрывом, Кун Лао что-то с ними сотворил.
      — Готово, — сказал он колдуну.
      Шен Цун, не скрывая даже злорадной ухмылки, произнес:
      — Слова заклинания, которое ты должен произнести, таковы:
 
 
Я хочу уйти в потусторонний мир
Из унылого мира реальности.
В царство безвременья, где порядок — хаос,
Где тьма — свет, где обитают демоны.
Раскрой свои объятья, о хозяин преисподней,
И прими своего подданного. Услышь мою молитву.
 
 
      Привыкший к постоянному заучиванию и повторению молитв и священных текстов, Кун Лао закрыл глаза, склонил голову, обеими руками коснулся талисмана и прочел про себя заклинание.
      Как только он закончил читать, пламя в жаровне взметнулось ввысь в форме гриба, озарив сводчатый потолок святилища.
      — Море огня, Рутай! — крикнул Шен Цун, наслаждаясь величественным зрелищем. — Этот простофиля сделал все, что нам было надо! Кэно, убей эту женщину! Пусть ее душа расширит проход для Шао Кана!
      Но как только колдун опустил голову Рутая на пол и поднялся на ноги, цвет и конфигурация языков пламени изменились… как и выражение лица Шен Цуна.

      Во внутреннем дворе дворца царил невообразимый хаос. Бог грома и демоны из Внешнего Мира, привидения, мертвецы, воины-мутанты и смертные сцепились друг с другом в жестокой схватке.
      Лю Кан со Скорпионом бились с Ящером и Горо, Рэйден метал молнии в бесчисленных защитников дворца и храма. Большинство этих тварей не имело души, и приходилось полностью уничтожать их тела, потому что они и так были мертвы, а мутанты к тому же боролись с крайним ожесточением и были сильными соперниками. Одетые в черные и белые одежды монстры продолжали наступать на Рэйдена, несмотря на потерю многими из них конечностей и зиявшие раны, поэтому бог грома, чтобы отражать наскоки толп бездушных врагов, постоянно телепортировался с места на место, появляясь то в самых неожиданных углах двора, то на крышах пагод.
      Вдруг, как по мановению волшебной палочки, и чудовища из Внешнего Мира, и мертвые слуги колдуна из Земного прекратили драку. Все они как один повернулись лицом к святилищу.
      — В чем дело? — спросил Лю Кан Скорпиона, когда казавшиеся неутомимыми Горо и Ящер перестали на них нападать и уставились на дворец.
      — Не знаю, — растерянно ответил Скорпион.
      — Может, сейчас кто-то сюда явится… — предположил Лю Кан.
      — …или, наоборот, исчезнет отсюда. Чувствуешь, что здесь творится?
      Какое-то время Лю Кан стоял неподвижно.
      — Ты имеешь в виду это ощущение, будто тебя куда-то тянет'?
      — Да, — сказал Скорпион.
      В следующее мгновение самые маленькие мутанты заскользили в сторону дворца, как будто двор вдруг сильно наклонился, превратившись в воронку, куда всех их стало засасывать. Они выли, безуспешно пытаясь ухватиться за деревья или за своих более крупных собратьев, врываясь когтями в землю и царапая камень. Что-то тянуло их во дворец с неумолимой силой… а через несколько мгновений в направлении дворца заскользили и более крупные экземпляры недавних воинов.
      Даже Ящер и Горо стали чувствовать эту неумолимую силу.
      — Что-то случилось с проходом во Внешний Мир, — сказал Горо, когда мимо него пролетел очередной мутант.
      Набирая скорость, бедняга летел прямо в стену дворца, и поскольку затормозить он никак не мог, то с размаху о нее ударился. Остальных тянуло в то же самое место. Они с ускорением неслись все быстрее и быстрее — и с силой шмякались о стену. Некоторые влетали в окна, а дальше их поглощала темнота внутренних покоев. Вскоре стена треснула, в ней образовался достаточно большой проем, в котором стали исчезать слуги колдуна.
      Горо повернулся лицом к дворцу и стал пятиться назад, упирая слоновьи ноги в плиты, которыми был выложен двор. Несмотря на огромный вес монстра, на то, что он все время пытался отклониться назад, напрягая все мышцы, чтобы воспротивиться неумолимой силе, которая как магнитом тянула его внутрь дворца, противостоять ей он не мог. Не затронула она лишь троих — Лю Кана, Скорпиона и Рэйдена.
      Когда Ящера сбило с ног и стало засасывать в брешь, образовавшуюся в дворцовой стене, Лю Кан прикрыл рукой глаза от слепящих лучей солнечного света и взглянул на Рэйдена.
      — Бог грома! — прокричал он стоявшему у ворот Рэйдену, мимо которого неслись бездушные твари. — Что здесь происходит?
      Блеск глаз бога грома из белого стал золотистым.
      —  Что-то случилось, и магия Шен Цуна обернулась против него самого, —сказал он. — Проход во Внешний Мир закрывается, унося с собой всех слуг зла, проникших сквозь него на землю.
      — Как это могло случиться? — спросил Лю Кан как раз в тот момент, когда одна из массивных рук Горо вцепилась в его, Лю Кана, ногу, больно ударив перед этим по лицу ниндзя, и быстро-быстро потащила его к проему в стене.

      Как только пламя жаровни взметнулось к сводчатому потолку святилища, украшенному невообразимыми созвездиями с небес Внешнего Мира, огненный столб ревущей лавиной обрушился вниз, и пламя угасло. Искры, вившиеся в воздухе вокруг жаровни, вспыхнули, и сам поток воздуха изменил свое направление, будто кто-то открыл заслонку огромного дымохода. Скоро все пространство, заключенное в магический круг, как бы ожило от бешеного вихря, закручивавшего и засасывавшего в себя воздушный поток.
      Кун Лао, уже покинувший пределы круга, стоял неподалеку от двери. Кэно и Соня Блэйд прекратили борьбу, Шен Цун также вышел из магического круга, и все они вчетвером наблюдали за Рутаем, которого сначала слегка покачивало, потом неведомой силой перевернуло на спину и стало с ускорением, как в водовороте, вертеть, пока не засосало внутрь с такой скоростью, что в воздухе после него остался лишь беловато-бурый след. Шен Цун в недоумении спросил священника:
      — Что ты натворил?
      Колдун прислушивался к визгу и крикам, доносившимся со двора, и к усиливавшимся ударам тел о стену дворца. Потом он обратил внимание на то, что Кун Лао не восстановил магический круг и частицы черного порошка, из которого он состоял, вздымались в воздух и уносились вниз, в вихрящийся и искрящийся воздушный водоворот.
      — Что ты там такое натворил! — закричал Шен Цун.
      — Я выполнил свое обещание, — сказал Кун Лао. — Отослал Рутая обратно во Внешний Мир, где он сможет вернуться к своей обычной жизни.
      — А ещечто ты сделал? — допытывался колдун.
      — Поскольку я уже открыл проход, мне пришло в голову заодно отослать сквозь него и всех остальных твоих прихлебателей.
      — Значит, ты обманул меня! — возмутился Шен Цун. — Священник Ордена Света нарушил данное обещание!
      — Этого я не делал.
      — Ты сказал, что не знаешь заклинание красной ауры!
      — Я его и не знал, — ответил Кун Лао. — Но я, Шен Цун, достаточно долго изучал шаолиньский мистицизм. К тому же мне отлично известно, что ты не брезгуешь обманом и жульничеством. Если бы я прочел заклинание по-твоему, это дало бы тебе возможность послать еще одну душу Шао Кану и тем самым открыть путь сюда силам Внешнего Мира.
      Стена святилища стала сотрясаться от сильных ударов. Она дрожала и прогибалась внутрь.
      — Чтобы не допустить этого, — продолжал Кун Лао, — я прочел текст заклинания задом наперед. Это всегда делается, когда надо, чтобы оккультный процесс привел к результату, диаметрально противоположному ожидаемому. А круг я оставил разорванным, чтобы позволить всемтвоим гостям вернуться домой.
      — Нет… не всем! — в отчаянии проговорил Шен Цун, глядя на стену, которая уже трескалась и крошилась. — Горо! Ящер!
      Колдун смотрел на стену, брешь в которой продолжала расширяться. Сначала на пол посыпалась каменная крошка, потом кусочки побольше, и наконец стена развалилась на каменные блоки, из которых была сложена, и масса мутантов вперемешку с ожившей плотью мертвецов — которые должны были соединиться со своими душами и попасть в черное царство мертвых, вместо того чтобы оставаться навеки проклятыми, — устремилась в воздушную воронку, вихрившуюся на том месте, где раньше был очерчен магический круг.
      —  Шен Цун!
      Рев Горо перекрыл шум ураганного водоворота. Плечом гигантский монстр выломал еще насколько блоков стены, он сбивал попадавшиеся ему на пути столы и стулья, сшибал колонны, за которые пытался уцепиться, чтобы противостоять неотвратимой, могучей силе, влекущей его туда, откуда он пришел. Вслед за ним появились Лю Кан с Ящером, все еще державшим мертвой хваткой свою добычу.
      — Шен Цун, помоги нам!
      Когда колдун увидел воина Белого Лотоса в лапах своего слуги, лицо его просияло.
      — Я здесь, Горо! — крикнул Шен Цун. — Помоги Ящеру удержать Лю Кана! Если вы утащите его с собой, Шао Кан получит его душу и сможет пройти сюда вместе со всеми вами.
      В тот момент, когда уже казалось, что Горо удалось за что-то зацепиться, в святилище материализовались Рэйден со Скорпионом, готовые отразить любую попытку Горо помочь Ящеру.
      — Нет! — завопил Шен Цун. — Вам не удастся его остановить!
      Собрав последние силы, колдун вступил в воздушную воронку. Его длинные седые космы и роскошный широкий халат тут же плотно обмотались вокруг тщедушной фигуры.
      — Повелитель Кан! Возьми себе остатки моей души, чтобы убрать отсюда этих двоих! Пусть мое поражение станет твоей победой! Пошли красную молнию…
      Горо и Ящер застыли в ожидании.
      Спутанные волосы Шен Цуна теперь повисли безжизненными патлами, складки мятого халата вернулись на прежнее место.
      Ураганный ветер мгновенно стих, поднятые им пылинки медленно, как снег, оседали на пол.
      Кун Лао отнял руки от талисмана, который все еще светился холодным огнем.
      — Шен Цун, — проговорил священник, — ты больше не пошлешь Шао Кану ни одной души… включая свою собственную. Проход во Внешний Мир закрыт.
      В помещении воцарилась гнетущая тишина. Нарушил ее Кэно.
      — Ну что ж, — сказал он, — в таком случае мне пора сматываться.
      Бандит воспользовался проломом в стене и исчез в лучах слепящего солнечного света.

      Несмотря на сильные ушибы и кровоподтеки, Соня Блэйд все же поднялась с пола и поспешила за Кэно.
      Рэйден со Скорпионом смотрели на ошалевших, неподвижных Горо и Ящера. Лю Кан освободился от цепких лап врага из Внешнего Мира и подошел к своим друзьям.
      — Все кончено, колдун, — сказал Кун Лао.
      Шен Цун нашел силы, чтобы скривить губы в недоброй ухмылке, которая отнюдь не украсила его вытянутое, морщинистое лицо.
      — Пока.
      — Нет! — возразил ему священник. — Ты убил…
      — Это мой остров, — парировал колдун. — Здесь царят мои законы. Из них я не нарушил ни одного.
      — Есть и другие законы, — сказал Лю Кан. — Законы чести и порядочности.
      — О молодой побег Белого Лотоса, я прожил больше полутора тысяч лет, и не тебе учить меня порядочности и чести. Я видел, как их облекают в любые формы, объясняют самыми разными учениями. Некоторые считают, что порядочные — это те, кто хочет сохранить существующий порядок вещей, а непорядочные, напротив, хотят его изменить. — Шен Цун взглянул на Рэйдена. — Кое-кто говорит, что честь состоит в служении одному богу, а бесчестье — в поклонении другому. Кому дано судить, кто из них прав?
      — Победителю, — сказал Скорпион. — А из ситуации, что сложилась теперь, сдается мне, победителями выйдем мы.
      — Ты в этом уверен? — спросил Шен Цун. — Разве ты смог осуществить все, что задумал? Или ты уже разделался с Саб-Зиро? Ты что, можешь показать мне его сердце?
      Скорпион сконфуженно молчал.
      — Может быть, Соне Блэйд удалось покончить с Кэно? Или Шао Кан уже не властитель Внешнего Мира? — По лицу Шен Цуна снова скользнула ухмылка. — Ты, мозгляк, никого не смог победить. Вам удалось только отложить исполнение моих планов на будущее. Но у меня есть еще время и силы, и я смогу найти способ воплотить в жизнь то, что задумал.
      Лю Кан подошел к богу грома.
      — Рэйден! Неужели ты позволишь этому негодяю уйти безнаказанным?
      Бог грома ответил:
      —  У нас нет выбора.
      Тогда Лю Кан воскликнул:
      — Но они же теперь совсем ослаблены! Мы всем им можем с легкостью переломать кости — всем сразу, одним махом!
      —  Если мы возьмем их жизни или нарушим закон, установленный Шен Цуном на его острове, —возразил Рэйден, — то станем такими же, как они.
      — Меня это вовсе не смущает, — сказал воин Белого Лотоса, — если только нам удастся покончить с ними навсегда!
      Уверенный в своей правоте, Рэйден охладил его пыл:
      —  Мы не будем заходить так далеко, не будем биться с ними насмерть, чтобы переделать мир по собственному вкусу. Наша задача состоит лишь в том, чтобы не позволить это сделать им.
      Лю Кан ударил кулаком по шатавшейся в стене каменной плите так, что она упала на пол.
      — Неужели ты не видишь, Рэйден, этот человек безумен! Он ведь опять примется за старое!
      — Нет, малыш, тут ты заблуждаешься, — сказал Шен Цун. — Только дурак дважды наступает на одни и те же грабли. — Глаза его скользнули по соперникам. — Я многое узнал о своих врагах, и не собираюсь приниматься за старое.Следующая наша встреча здесь будет гораздо более традиционной.
      Лю Кан со свистом рассек воздух перед колдуном быстрыми и резкими ударами рук и ног, заставив Шен Цуна попятиться назад.
      — Ты снова хочешь устроить здесь Смертельную Битву? — спросил воин Белого Лотоса и натянуто улыбнулся. — Давай, колдун, я с нетерпением буду ждать твоего турнира!
      — Я тоже, — ответил Шен Цун.
      С заметным усилием вконец истощенный колдун протянул руки к пробоине в стене.
      — В духе достигнутого между нами перемирия, — сказал он, — предлагаю вам воспользоваться моей джонкой, чтобы вернуться на материк. А я теперь очень устал и хотел бы отдохнуть. Горо, Ящер, подойдите ко мне.
      С этими словами Шен Цун повернулся и покинул разрушенное святилище в сопровождении своих монстров. Все еще не пришедшие в себя представители Внешнего Мира последовали за хозяином через кучи разбросанного мусора, шипя и рыча на бога грома и его друзей.
      Когда они ушли, в проем разбитой стены бурей влетела Соня Блэйд.
      — Я его упустила, — в бешенстве проговорила женщина, смиряя злость ударами по каменным плитам, торчавшим из стены. — На этом чертовом острове все так перепутано, ничего не разберешь.
      — На острове? — удивленно произнес Лю Кан. — Ну, тогда я вообще не понимаю, что здесь происходит!
      — Я заметила, как Кэно скрылся за пагодой, — продолжала Соня, — и бросилась туда. Но как только добежала до здания, он оказался не впереди меня, а позади.Короче, этот подонок бесследно исчез.
      — Да, здесь много всяких странностей, — сказал Кун Лао, — и остается только недоумевать, человеческая ли душа исказила и извратила пространство острова, или же сам остров Шимура так воздействует на наши души.
      — Меня эти тонкости не волнуют, — заявила Соня, понемногу приходя в себя. Она бросила взгляд в сторону Шен Цуна и его демонов, которые удалялись по несуразно искривленному коридору. — Хотя у меня такое ощущение, что Лю Кан прав. Все мы в скором времени снова встретимся на этом острове.
      — Только в том случае, если здесь окажется Саб-Зиро. Я не успокоюсь, пока не найду его, — сказал Скорпион.
      — Он может найти тебя и сам, — заметил Лю Кан. — Этот ниндзя принадлежит к одному из самых страшных кланов, члены которого не дожидаются противника, а сами ищут с ним встречи.
      Причем на порядочность этих убийц, любого из них, рассчитывать не приходится.
      На глазах Скорпиона навернулись слезы.
      — Нет, — возразил он, — не любого — В клане Лин Кей был некогда один порядочный человек. За свою порядочность он поплатился жизнью.
      —  Но он продолжает жить в своем сыне, —заметил Рэйден, и в его золотистых глазах мелькнуло не свойственное ему сострадание.
      Соня стукнула кулаком по последнему каменному блоку в стене, который шатался в верхней части пробоины, и вышла через пролом наружу.
      — А теперь, — сказал Кун Лао, — хоть мне очень неприятно это говорить, я должен согласиться с Шен Цуном.
      —  Тысогласен с колдуном? — в недоумении спросил Лю Кан.
      — Да, — с улыбкой ответил Кун Лао. — В течение одного дня я был священником, проводником, дымным облаком и воином. Сейчас и в самом деле пора отправиться домой и хорошенько отдохнуть.
      Рэйден пристально взглянул на священника.
      —  Для отдыха времени будет еще предостаточно, — сказал он. — Рано или поздно все смертные засыпают вечным сном. Но пока ты еще не сомкнул глаз, есть одна вещь, которую тебе надлежит сделать.

      Все жители деревушки Вуху вышли из своих домов на торжественную импровизированную встречу своего священника, предварительно вытащив из компостных куч полные пригоршни костей, которыми стали забрасывать прибывших.
      За Кун Лао шли Соня с Лю Каном, шествие замыкал Скорпион.
      Агента специального подразделения, казалось, немного смутил осыпавший их град костей.
      — У нас в Штатах принято по праздникам обсыпать людей конфетти, — сказала она, мастерски отбив фазанью грудную кость, которая летела прямо ей в подбородок. — По крайней мере, нет шанса пораниться.
      — Как и особенного смысла нашего обычая, — взялся объяснить ей происходящее Лю Кан. — Когда в Китае в вас бросают кости, это означает, что люди хотят пожелать вам остаться здесь навсегда, чтобы и ваши останки были погребены в этой земле. Будьте довольны тем, что в Вуху по обычаю бросают кости, — улыбнулся он. — В других местах в вас могут запустить шкурой и потрохами домашних животных.
      — Потрясающе, — без особого энтузиазма сказала Соня.
      Она смотрела, как стар и млад выбегают из своих хижин на улицу — большинство с сияющими улыбками, некоторые со слезами счастья на глазах, и все они вливались в собиравшуюся на главной площади толпу. Глядя на неподдельную радость этих простых людей, Соня подумала о том, что, несмотря на исчезновение Кэно, день прошел не напрасно и смертельные опасности, выпавшие на их долю, были пережиты ими не зря.
      Все-таки они остановилиШен Цуна, подумала она, и в том, что Кун Лао смог вернуться к людям, которые в нем так нуждались, была и ее заслуга. Она даже почувствовала легкий укол зависти к популярности священника среди односельчан.
      — Последний раз, когда я была дома в Остине, штат Техас, — бросила она как бы между прочим, — со мной аж два человека словечком перемолвились, пока я машину заправляла. Мой бывший приятель, с которым мне бы больше хотелось избежать встречи, и одна знакомая, у которой я как-то взяла компакт-диск с записями Джорджа Стрэйта.
      — А как бы ты себя чувствовала, если бы тебе там оказали такой же пышный прием? — поинтересовался Лю Кан.
      — Неловко, — призналась Соня. — Хотя, наверное, это было бы приятно. — Она отбила очередную обглоданную куриную ножку, которая чуть не угодила ей в голову. — Впрочем, мне кажется, что приемы такого рода могут быть оказаны только здесь.
      Лю Кан кивнул.
      — Да, в такой небольшой деревушке людям особенно нужна мудрость священника… это тебе не мегаполис, где все мы внимаем болтовне дикторов радио и ведущих телевизионных ток-шоу.
      Когда все четверо подошли к храму Ордена Света, Кун Лао обернулся и посмотрел на односельчан, потом на стоявших в ряд Соню, Лю Кана и Скорпиона. Священник выглядел так же, как тогда, когда покидал деревню, босой, все в той же тунике. Однако теперь на груди его сверкал бесценный талисман.
      Увидев в толпе Чин Чина, Кун Лао широко улыбнулся, сделал несколько шагов в направлении собравшихся, потом поднял руки и заговорил.
      — Святой Чжу-Цзи некогда писал: «Однажды душа моя позвала меня в дальний путь к высокой горе. Я оставил в прошлом родную деревню, заведенный распорядок жизни и пошел по зову сердца через леса и долины, набивая мозоли на руках и ногах. Все считали, что я потерял рассудок. Но божественное не раскрывается в суете нашей жизни». — Кун Лао улыбнулся. — Дорогие мои односельчане, мы с друзьями до глубины души тронуты тем приемом, который вы нам оказали. Нам пришлось столкнуться с неведомым, отстаивая правое дело в жестокой борьбе с могучими силами зла. Но наша вера привела нас к победе.