Он «открыл» клык этого сфабрикованного создания – зуб, который уже был подкрашен с намерением ввести в заблуждение относительно его возраста, когда он его нашел! У меня нет доказательства того, что Тейяр де Шарден сознательно участвовал в обмане; думаю, более вероятно, что он пал жертвой фактического устроителя обмана, и что он так стремился найти доказательства «эволюции человека», в которую уже верил, что просто не обратил внимание на анатомические затруднения, которые этот грубо сфабрикованный «человек» предъявлял объективному наблюдателю. Все же в учебниках по эволюции, напечатанных до выявления подделки, пилтдаунский человек принимается в качестве эволюционного предка человека бесспорно; с его «черепа» была даже сделана реконструкция (хотя были обнаружены всего лишь фрагменты); и делались уверенные утверждения, что «он сочетает человеческие признаки с другими, гораздо менее прогрессивными» (Трейси Л. Сторер, «Общая Зоология», Нью-Йорк, 1951). Это конечно, и было то, что требовалось для «недостающего звена» между человеком и обезьяной, потому-то и пилтдаунская подделка состояла именно из человеческих и обезьяньих костей.
      Некоторое время спустя тот же Тейяр де Шарден участвовал в открытии, а наипаче в «интерпретации» синантропа. Было найдено несколько черепов этого создания, и это оказался наилучший кандидат из найденных к тому времени в «недостающее звено» между современным человеком и обезьяной. Благодаря его (де Шардена – прим. переводчика) «интерпретации» (а к тому времени у него установилась репутация одного из ведущих палеонтологов мира), «синантроп» также вошел в учебники по эволюции как предок человека – при полном пренебрежении тем неоспоримым фактом, что кости современного человека были найдены в тех же отложениях, и для любого человека без «эволюционных» предрассудков было ясно, что эту обезьяну использовали в пищу человеческие существа (в основании каждого черепа «синантропа» была дырка, через которую извлекался мозг).
      Тейяр де Шарден имел отношение к открытию, а главное – к интерпретации некоторых находок «яванского человека», которые были фрагментарными. Собственно, где бы он ни был, он находил «свидетельства», которые в точности отвечали его ожиданиям – а именно, что человек «произошел» от обезьяноподобных созданий.
      Если Вы изучите объективно все ископаемые свидетельства в пользу «эволюции человека», то, я думаю, Вы обнаружите, что убедительных или хоть сколько-нибудь разумных доказательств этой «эволюции» нет. Считается, что они есть, потому что люди хотят в это верить; они веруют в философию, которая требует, чтобы человек произошел от обезьяноподобных тварей. Из всех ископаемых «людей» только неандерталец (и, конечно, кроманьонец, который есть просто современный человек) представляется подлинным; но и он – просто homo sapiens, не более отличный от современного человека, чем современные люди различаются между собой, то есть это вариация в пределах определенной разновидности или вида. Прошу отметить, что картинки неандертальского человека в учебниках по эволюции являются измышлением художников, у которых предвзятые представления о том, как должен выглядеть «примитивный человек», исходя из эволюционной философии!
      Считаю, что я сказал достаточно, но не с тем, чтобы показать, что я могу опровергнуть теорию «эволюции человека» (кто может что-либо опровергнуть или подтвердить при таких фрагментарных свидетельствах?!), а чтобы подчеркнуть, что нам следует весьма критически относиться к предвзятым интерпретациям таких скудных свидетельств. Оставим современным язычникам и их духовным вдохновителям-философам восхищаться при открытии каждого нового черепа, кости или даже отдельного зуба, о которых газетные заголовки заявляют: «Найден новый предок человека». Это даже не область суетного знания; это область современных басен и сказок, того мудрования, которое поистине изумительно оглупело.
      Куда обратиться православному христианину, если он пожелает узнать истинное учение о сотворении мира и человека? Святитель Василий Великий нам ясно говорит:
      «О чем говорить прежде? С чего начать толкование? Обличать ли суетность язычников? Или возвеличить истину нашего учения? Эллинские мудрецы много рассуждали о природе, – и ни одно их учение не осталось твердым и непоколебимым: потому что последующим учением всегда ниспровергалось предшествовавшее. Посему нам нет нужды обличать их учения; их самих достаточно друг для друга к собственному низложению» (Шестоднев, Беседа I, 2).
      Подобно Св. Василию, «внешние учения оставляя внешним, возвратимся к учению церковному» (Шестоднев, Беседа III, 3).
      Как и он, будем «исследовать состав мира, рассматривать вселенную не по началам мирской мудрости, но как научил сему служителя Своего Бог, глаголавший с ним „яве, а не гаданием“ (Числ. 12, 8)» (Шестоднев, Беседа VI, 1).
      Сейчас увидим, что эволюционистские взгляды на происхождение человека в действительности не только ничему не учат нас о происхождении человека, а скорее ложно говорят о человеке, как Вы и сами доказываете, когда оказываетесь вынужденным излагать это учение, чтобы защитить идею эволюции.
      Излагая свой взгляд на природу человека, основанный на принятии идеи эволюции, Вы пишете: «Человек по природе не есть образ Божий. По природе он животное, эволюционировавший зверь, прах с земли. Он является образом Божиим сверхъестественно». И еще: «Мы видим, что сам по себе человек ничто, и давайте не будем оскандаливаться его естественным происхождением». «Божье дыхание жизни преобразило животное в человека без изменения хотя бы одной анатомической черты тела, хотя бы единой клетки». «Я бы не удивился, если бы тело Адама было во всех отношениях телом обезьяны». И: «Человек есть то, что он есть, не вследствие его природы, которая есть прах, а вследствие сверхъестественной благодати, данной ему дыханием Бога».
      Прежде, чем обратиться к святоотеческому учению о природе человека, признаю, что слово «природа» (nature) может быть несколько двусмысленным, и что можно найти места, где святые отцы пользуются выражением «человеческая природа» так, как оно используется в обычной беседе, как относящееся к этой падшей человеческой природе, последствия чего мы наблюдаем ежедневно. Но есть более возвышенное святоотеческое учение о человеческой природе, особое учение, данное Божественным откровением, которое не может быть понято или принято теми, кто верует в эволюцию. Эволюционное учение о человеческой природе, рассматривающее падшую человеческую природу с позиций «здравого смысла», есть учение римо-католическое, а не православное.
      Православное учение о человеческой природе изложено наиболее сжато в «Душеполезных поучениях» Аввы Дорофея. Эта книга принята в Православной Церкви как азбука, основной учебник православной духовности; это первое духовное чтение, которое дают православному монаху, и оно остается его постоянным спутником в течение всей жизни, читаемое и перечитываемое. Чрезвычайно важно, что православное учение о человеческой природе излагается на первой же странице этой книги, так как учение это является основанием всей православной духовной жизни.
      Что это за учение? Авва Дорофей пишет в первых же строках своего Поучения Первого:
      «В начале, когда Бог сотворил человека (Быт. 2, 20), Он поместил его в раю, как говорит божественное и святое Писание, и украсил его всякою добродетелью, дав ему заповедь не вкушать от древа, бывшего посреди рая. И так, он пребывал там в наслаждении райском: в молитве, в созерцании, во всякой славе и чести, имея чувства здравые, и находясь в том естественном состоянии, в каком был создан. Ибо Бог сотворил человека по образу Своему, т.е. бессмертным, самовластным и украшенным всякою добродетелью. Но когда он преступил заповедь, вкусивши плод древа, от которого Бог заповедал ему не вкушать, тогда он был изгнан из рая (Быт. З), отпал от естественного состояния и впал в противоестественное, и пребывал уже в грехе, в славолюбии, в любви к наслаждениям века сего и в прочих страстях, и был обладаем ими, ибо сам сделался рабом их через преступление.
      (Господь Иисус Христос) принял самое естество наше, начаток нашего состава, и сделался новым Адамом, по образу Бога, создавшего первого Адама, обновил естественное состояние и чувства сделал опять здоровыми, какими они были и в начале.
      А чада смиренномудрия суть: самоукорение, недоверие своему разуму, ненавидение своей воли; ибо чрез них человек сподобляется прийти в себя и возвратиться в естественное состояние чрез очищение себя святыми заповедями Христовыми».
      То же учение предлагают и другие отцы-аскеты. Так, Авва Исаия учит:
      «…В начале, когда создал Бог человека, то вселил его в раю, и он имел тогда чувства здравые, стоящие в естественном своем чине; но, когда послушал прельстившего его, превратились все чувства его в неестественность, извержен он был тогда из славы своей» (Слово II, «О законе естественном», Добротолюбие, т. 1).
      И далее тот же отец:
      «Итак, кто желает прийти в естественное свое состояние, то пусть отсекает все пожелания свои плотские, чтобы поставить себя в состояние по естеству ума (духовное)» (Там же).
      Святые отцы ясно учат, что, когда Адам согрешил, человек не просто утратил нечто, что было прибавлено к его природе, но скорее самая человеческая природа изменилась, подверглась порче в то самое время, как человек утратил благодать Божию. Богослужения Православной Церкви, которые являются основой нашего православного догматического учения и духовной жизни, ясно учат, что человеческая природа, как мы ее наблюдаем, неестественна для нас, а находится в испорченном состоянии:
      «Исцеляя человеческое естество, древним преступлением истлевшее, без тли нов рождается Младенец, и в Твоих недрех, яко на престоле, седит, Безневестная, Отеческого не оставль соседения Божеством» (Минея 22 декабря, Богородичен 6-й песни канона на утрени).
      И еще:
      «Спасти хотя от тли истлевшее человеческое естество Зиждитель и Господь, во утробу очищену Святым Духом вселився, неизреченно вообразися» (Минея 23 января, Богородичен 5-й песни канона на утрени).
      Можно также отметить, что в таких гимнах все наше православное понятие о воплощении Христа и о нашем спасении через Него связывается с надлежащим пониманием человеческой природы, как она была в начале, и которую Христос восстановил в нас. Веруем, что однажды будем с Ним в мире, очень похожем на мир, который существовал, здесь, на этой земле, до падения Адама, и что наша природа будет тогда адамовой природой, только еще выше, потому что все материальное и изменяемое будет оставлено позади, о чем ясно указывается в уже цитированном месте из Св. Симеона Нового Богослова.
      А теперь я должен показать Вам, кроме того, что даже Ваше учение о человеческой природе, как она есть в нынешнем падшем мире, неверно, не соответствует учению святых отцов. Возможно, это результат небрежности в выражении мыслей с Вашей стороны (но я считаю, это именно потому, что Вас ввели в заблуждение верой в теорию эволюции), что Вы пишете: «Без Бога человек по своей природе ничто, так как его природа – прах, как и природа животных». Потому, что Вы веруете в эволюционную философию, Вы вынуждаетесь либо верить, что человеческая природа – всего лишь низкая, животная, как Вы и выражаетесь, говоря, что «человек не является по природе образом Божьим»; либо, в лучшем случае (поскольку, я думаю, Вы этому в действительности не верите, будучи православным), Вы делите человеческую природу искусственно на две части: та, что от «натуры», и та, что от Бога. Но истинная православная антропология учит, что человеческая природа едина, та, что мы имеем от Бога; у нас нет какой-то природы «от животных», или «от праха», отличной от той природы, с которой Бог создал нас. И, следовательно, даже павшая, растленная человеческая природа, которая теперь у нас, не есть «ничто», как Вы говорите, но сохраняет в какой-то степени ту «доброту», с которой Бог ее создал. Вот что Авва Дорофей пишет об этом учении:
      «…Мы естественно имеем добродетели, данные нам от Бога. Ибо когда Бог сотворил человека, Он всеял в него добродетели, как и сказал: сотворим человека по образу нашему и по подобию(Быт. 2, 26). Сказано: по образу, поелику Бог сотворил душу бессмертною и самовластною, а по подобию – относится к добродетели. Ибо Господь говорит: будите милосерди, яко же и Отец ваш небесный милосерд есть(Лук. 6, 36), и в другом месте: святи будите, якоже Аз свят есмь(1 Петр. 1, 16). Также и апостол говорит: бывайте друг ко другу блази(Еф. 4, 32). И в псалме сказано: благ Господь всяческим(Пс. 144), и тому подобное; вот что значит по подобию. Следовательно, по естеству Бог дал нам добродетели. Страсти же не принадлежат нам по естеству, ибо они даже не имеют никакой сущности или состава, но как тьма по существу своему не имеет состава, а есть состояние воздуха, как говорит Св. Василий, бывающее от оскудения света; так и страсти (не естественны нам): но душа, по сластолюбию уклонившись от добродетелей, водворяет в себе страсти и укрепляет их против себя» (Поучение 12-е, О страхе будущего мучения).
      Кроме того, эти богоданные добродетели все еще действуют даже в нашем падшем состоянии. В этом отношении крайне важно православное учение Св. Иоанна Кассиана, который опроверг ошибочное мнение блаженного Августина, на самом деле считавшего, что человек вне Божьей благодати «вообще ничто». Святой Кассиан учит в Тринадцатом собеседовании:
      «Что род человеческий действительно после падения не утратил познания добра, в этом уверяет апостол, который говорит: егда языцы, не имуще закона, естеством законная творят, сии, закона не имуще, сами себе суть закон: иже являют дело законное написано в сердцах своих, в послушествующей им совести, и между собою помыслом осуждающим или отвещающим в день, егда судит Бог тайная человеком(Рим. 2, 14—16)… И фарисеям Он говорил, что они могут знать доброе: что же и о себе не судите праведное(Лук. 12, 57). Этого Он не сказал бы, если бы они естественным разумом не могли различать справедливое. Посему не надобно думать, что природа человеческая способна к одному злу» (Собеседование 13-е, глава 12).
      Подобным же образом, в отношении праведного Иова Св. Кассиан спрашивает, победил ли он «многообразные козни врага в сей борьбе без своей добродетели, а только с пособием благодати Божией», и отвечает:
      «…Иов победил его собственными силами. Впрочем, и благодать Божия не оставляла Иова; чтобы искуситель не обременил его искушениями сверх сил, то она попустила ему искушать столько, сколько могла вынести добродетель искушаемого» (Собеседование 13-е, глава 14).
      Опять-таки, в отношении патриарха Авраама:
      «Правда Божия хотела испытать веру Авраама не ту, которую Господь внушил ему, а ту, которую он по своей свободе показал…» (Там же).
      Конечно, причина, почему Августин (и после него римо-католичество и протестантизм) считал, что человек ничто без благодати, заключалось в том, что у него было неправильное представление о человеческой природе, основанное на натуралистическом воззрении на человека. С другой стороны, православное учение о человеческой природе, как она была создана в начале Богом, и даже теперь частично сохраняется в нашем падшем состоянии, не дает нам впасть в подобный ложный дуализм относительно того, что «человечье», и что «Богово». Конечно, все хорошо, что человек имеет от Бога, в том числе и самая его природа, ибо Священное Писание говорит: «Что у тебя есть, чего бы ты не получил» (1 Кор. 4, 7). Человек не имеет «животной природы» так таковой, и никогда не имел; он только имеет полностью человеческую природу, какую дал ему Бог в начале, и которую он не вполне утратил даже теперь.
      Нужно ли приводить Вам множество ясных святоотеческих свидетельств в пользу того, что «образ Божий», которому должно находиться в душе, относится к природе человека, а не есть что-то добавленное извне? Достаточно привести замечательное свидетельство Св. Григория Богослова, показывающее, каким образом человек по своему составу стоит между двумя мирами, и свободен следовать той стороне его природы, какую он выберет:
      «Не понимаю, как я соединился с ним [телом], и как, будучи образом Божиим, я смешался с грязью!.. Что это за премудрость открывается на мне, и что за великая тайна! Не для того ли Бог ввел нас в сию борьбу и брань с телом, чтобы мы, будучи частью Божества (как смело святитель Григорий Богослов говорит о природе человека, настолько смело, что мы не можем принимать его слова абсолютно буквально!) и проистекши свыше, не стали надмеваться и превозноситься своим достоинством, и не пренебрегали Создателя, но всегда обращали к Нему взоры, и чтобы сопряженная с нами немощь держала в пределах наше достоинство? – Чтобы мы знали, что мы вместе и весьма велики и весьма низки, земны и небесны, временны и бессмертны, наследники света и наследники огня или тьмы, смотря по тому, на какую сторону преклоним себя? – Так устроен состав наш, и это, сколько могу я видеть, для того, чтобы персть земная смиряла нас, если б мы вздумали превозноситься образом Божиим» (Беседа 14, О любви к бедным).
      Этот образ Божий, который человек имеет по своей природе, не был полностью утрачен даже у язычников, как учит Св. Иоанн Кассиан; не утрачен он даже теперь, когда человек, под влиянием современной философии и эволюционизма, пытается превратить себя в зверя-недочеловека – ибо и сейчас Бог ждет обращения человека, ждет пробуждения в нем истинно человеческой природы, которая в нем есть.
      Это подводит меня к очень важному пункту Вашей интерпретации учения богоносного отца, почти нашего современника, преподобного Серафима Саровского, содержащегося в его знаменитой «Беседе с Мотовиловым».
      Преподобный Серафим – мой святой покровитель, и именно наше Свято-Германовское братство впервые опубликовало полный текст этой «Беседы» на русском языке, на котором она велась (так как дореволюционное издание было неполное), а также другие его подлинные слова, которые до того не были опубликованы. Так что можете быть уверены, что мы не считаем, что он ложно учил о природе человека, противореча другим святым отцам. Но исследуем, что говорит сам преподобный.
      Преподобный Серафим говорит, как Вы правильно приводите:
      «Вот, например, многие толкуют, что, когда в Библии говорится – „вдунул Бог дыхание жизни в лице Адама“ первозданного и созданного Им от персти земной, – что будто бы это значило, что в Адаме до этого не было души и духа человеческого, а была будто бы лишь плоть одна, созданная от персти земной. Неверно это толкование, ибо Господь Бог создал Адама от персти земной в том составе, как, батюшка, святый апостол Павел утверждает: „Да будет всесовершен ваш дух, душа и плоть в пришествие Господа нашего Иисуса Христа“. И все три сии части нашего естества созданы были от персти земной, и Адам не мертвым был создан, но действующим животным существом, подобно другим живущим на земле одушевленным Божиим созданиям. Но вот в чем сила, что, если бы Господь Бог не вдунул потом в лице его сего дыхания жизни, то есть благодати Господа Бога Духа Святого, Адам, как ни был он совершенно превосходно создан над прочими Божиими созданиями, как венец творения на земле, все-таки пребыл бы неимущим внутрь себя Духа Святого, возводящего его в Богоподобное достоинство, и был бы подобен всем прочим созданиям, хотя и имеющим плоть, и душу, и дух, принадлежащие каждому по роду их, но Духа Святаго внутрь себя неимущим. Когда же вдунул Господь в лице Адамово дыхание жизни, тогда-то, по выражению Моисееву, и „Адам бысть в душу живу“, то есть совершенно во всем Богу подобную и такую, как и Он, на веки веков бессмертную».
      Эту святоотеческую мысль Вы приводите, так как считаете ее способной поддержать Ваше мнение о том, что человек был сначала зверем, а затем (позже по времени) получил образ Божий и стал человеком. И впрямь Вы должны в это веровать, если Вы принимаете теорию эволюции, и я рад, что у Вас достаточно смелости, чтобы открыто выразить то, во что верят все «православные эволюционисты», хотя они зачастую и скрывают это из опасения обидеть других православных, которые, по их мнению, весьма наивны, так как в своей «простоте» отказываются верить, что человек в действительности «произошел от обезьяны» или обезьяноподобного существа.
      Здесь вспомним слова Св. Григория Паламы, которые я уже приводил:
      «Если один из отцов говорит то же, что внешние, это согласие только словесное, а мысли совершенно различные. Первые, по Павлу, имеют „ум Христов“ (1 Кор. 2, 16), а вторые выражают в лучшем случае человеческое разумение… Какой человек в здравом уме и принадлежащий к Церкви может из этого вывести, что их учение от Бога?» (В защиту святых исихастов, Триада 1, 11).
      Собственно, я должен Вам сказать, что Вы совершенно не поняли учения преподобного Серафима, который вовсе не учит тому, чему учит эволюционное учение. Это я Вам могу показать, цитируя как ясное учение других святых отцов, так и самого Св. Серафима.
      Но вначале я должен объяснить то, что рационалисту может показаться «противоречием» между учением преподобного Серафима и таковым других отцов. Во-первых, нам следует уяснить себе, что, когда преподобный Серафим говорит о человеке как состоящем из «духа, души и тела», он не противоречит другим святым отцам, которые говорят о природе человека как просто о «душе и теле»; он лишь проводит различие между разными аспектами души и говорит о них по-отдельности, как и многие святые отцы. Во-вторых, когда он говорит, что «дыхание жизни», которое Бог вдунул в лицо Адама, является благодатью Святого Духа, он не противоречит многим святым отцам, которые учат, что «дыхание жизни» – это душа, но только он дает, вероятно, более глубокое и точное истолкование этого места из Священного Писания. Но проводит ли он на самом деле рационалистическое различение, которое Вы проводите между природой человека, существовавшей «до» этого вдуновения, и благодатью, которая была сообщена им? Принимает ли православное богословие то строгое деление (дихотомию), которое римо-католическое учение проводит между «натурой» и «благодатью», как будто бы люди знают все, что требуется знать, об этих двух великих тайнах?
      Нет, православное богословие не знает такой строгой дихотомии, и потому-то рационалистические ученые находят столько «противоречий» между разными православными отцами по этому предмету, что прояснится одним лишь примером: принадлежит ли бессмертие человеческой душе по природе или по благодати? Различные православные отцы, обладающие равным авторитетом, отвечают на этот вопрос по-разному, не потому, что они по-разному учат о человеке и тем «противоречат» один другому, а вследствие разного подхода к вопросу. Те, кто подходят к вопросу о природе человека больше со стороны нынешней падшей человеческой природы, говорят, что душа человека бессмертна и по благодати; а те отцы (особенно аскеты и мистики), которые начинают с рассмотрения природы человека, как она была в начале, рассматривают душу скорее как бессмертную по природе. Может даже случиться, что один и тот же отец подходит к данному вопросу то с одной, то с другой стороны, как это делает Св. Григорий Нисский, когда в одном месте говорит (Ответ Евномию, Книга вторая): «То, что рассуждает, и что смертно, и способно мыслить и ведать, называется человеком»; а в другом месте он говорит: «Человек в первом своем происхождении не соединил с самой сущностью своей природы склонность к страстям и к смерти» (О девстве, гл. IX). Противоречит ли этот великий отец себе? Конечно, нет.
      Что принадлежит первозданному Адаму по природе, а что по благодати? Не будем проводить ложных рационалистических различений, а признаемся, что мы не вполне понимаем эту тайну. И природа, и благодать от Бога. Природа первозданного Адама была столь возвышенной, что мы можем иметь лишь слабое представление о ней из нашего собственного опыта благодати, данной нам через Второго Адама, Господа нашего Иисуса Христа; но состояние Адама было также выше, чем все, что мы можем представить даже из нашего собственного благодатного опыта, ибо его высокая природа была еще усовершена благодатью; и он был, как говорит преподобный Серафим, «совершенно во всем Богу подобен и, как и Он, на веки веков бессмертен».
      Что абсолютно ясно, и что нам достаточно знать: сотворение человека, – его духа, души и тела, и [сообщение ему] божественной благодати, сделавшей его природу совершенной, – это один акт творения, и оно не может быть искусственно разделено, как будто одна часть его явилась «первой», а другая «позже». Бог создал человека в благодати, но ни Священное Писание, ни святые отцы не учат нас, что эта благодать явилась позже по времени, чем сотворение природы человека. Последнее учение принадлежит средневековой латинской схоластике, как я покажу ниже.
      Преподобный Серафим только представляется исповедующим это учение, потому что он говорит в терминах простого повествования Книги Бытия. Но вполне очевидно, как говорит Св. Григорий Палама, что «согласие только словесное, а мысли разные».
      Чтобы убедиться в этом, следует лишь рассмотреть, как святые отцы учат нас истолковывать священное повествование Книги Бытия в этом пункте.
      К счастью, этот самый вопрос ставился святыми отцами, и они на него отвечали. Этот ответ суммировал для нас святой Иоанн Дамаскин:
      «Бог своими руками творит человека и из видимой, и невидимой природы как по Своему образу, так и подобию: тело образовав из земли, душу же, одаренную разумом и умом, дав ему посредством Своего вдуновения, что именно, конечно, мы и называем божественным образом…
      Далее, тело и душа сотворены в одно время; а не так, как пустословил Ориген, что одно прежде, а другое после» (Точное изложение Православной веры, кн. II, гл. 12).
      Хотя Св. Иоанн Дамаскин говорит о вдуновении Божьем как о душе, он не учит иначе, чем преподобный Серафим, который говорит об этом вдуновении как о благодати Святого Духа. Святой Иоанн Дамаскин вообще едва ли говорит о благодати в создании человека, ибо она понимается как присутствующая во всем процессе творения, прежде всего в сотворении образа Божия, души, которая, как он учит, является частью нашей природы. Св. Григорий Нисский также говорит о сотворении человека, не уделяя особого внимания тому, что исходит от «природы», а что «от благодати», а лишь заканчивает весь свой труд словами:
      «Но да возвратимся и все к той боговидной благодати, с которой в начале сотворил Бог человека, сказав: сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Об устроении человека, ХХХ, 34).
      Св. Иоанн Дамаскин и другие, говорящие о вдуновении Божьем как душе, рассматривают этот предмет в несколько ином аспекте, чем преподобный Серафим; но очевидно, что учение всех этих отцов относительно сотворения человека и, в частности, что касается вопроса о том, можно ли из повествования Книги Бытия заключать о разнице во времени между «формированием» и «вдуновением» человека, одно и то же. Св. Иоанн Дамаскин говорит за всех отцов, когда замечает, что они (формирование и вдуновение – прим. переводчика) произошли «в одно время; а не так, что одно прежде, а другое после».
      Говоря это, Св. Иоанн Дамаскин, в частности, отвергает оригенскую ересь о «предсуществовании душ». Но была и противоположная ересь, учившая о «предсуществовании» человеческого тела, совсем как учат современные «христианские эволюционисты». Эту ересь особенно опровергает Св. Григорий Нисский.
      Рассмотрев оригенистскую ошибку «предсуществования душ», Св. Григорий продолжает:
      «Другие же, держась описанного Моисеем порядка в устроении человека, говорят, что душа по времени вторая после тела. Поелику Бог, сперва взем персть от земли(Быт. 2, 7), создал человека: а потом уже одушевиего вдуновением; то на сем основании доказывают, что плоть предпочтительнее души, вошедшей в предварительно созданную плоть. Душа, говорят они, сотворена для тела, чтобы не быть ему тварью бездыханной и недвижимой. А все, делаемое для чего-нибудь, конечно малоценнее того, для чего делается… учение тех и других равно не может быть принято» (Об устроении человека, XXVIII).
      Конкретно опровергая учение о «предсуществовании тел», Св. Григорий говорит:
      «И я думаю, посредине между этими предположениями должно правиться в истине наше учение. И значит это не думать, согласно эллинскому обману, будто души, вращавшиеся вместе со вселенной, отяготились каким-то пороком и, не способные угнаться за скоростью движения полюса, ниспали на землю; и не утверждать также, будто бы человек был предварительно создан Словом, как будто статуя из брения, и для этого-то изваяния появилась душа (ведь тогда умная природа окажется менее ценной, чем статуя из брения)…
      Так как человек, состоящий из души и тела, един, нужно предполагать одно общее начало его состава, так, чтобы он оказался ни старше, ни младше самого себя, когда телесное первенствовало бы в нем, а остальное последовало бы… Ведь по апостольскому наставлению природа наша умопостигается двоякой: человека видимого и сокровенного (1 Пет. 3, 4). Тогда если одно предсуществовало, а другое появилось после, то обличится известное несовершенство силы Создавшего, недостаточной для мгновенного создания всего, но разделяющей дело и занимающейся отдельно каждой из половин». (Там же, XXVIII, XXIX).
      Разве нужно еще показывать, что «Бог» «христианской эволюции» – это именно такой бог, которого «недостаточно для выполнения всей работы»; и самая причина, почему было изобретено эволюционное учение, заключалась в том, чтобы объяснить Вселенную, исходя из того, что либо Бог не существует, либо Он неспособен создать мир или привести его в бытие в шесть дней одним Своим словом. НИКОГДА БЫ НЕ ПОМЫСЛИЛИ ОБ ЭВОЛЮЦИИ ЛЮДИ, ВЕРУЮЩИЕ В БОГА, КОТОРОМУ ПОКЛОНЯЮТСЯ ПРАВОСЛАВНЫЕ ХРИСТИАНЕ.
      Повествование о сотворении человека в Книге Бытия следует понимать «Бого-подобающе». Здесь Вы совершили ошибку, приняв буквальное толкование текста именно там, где святые отцы не допускают этого! Как важно для нас читать Священное Писание так, как учат святые отцы, а не в соответствии с нашим разумением!
      Совершенно очевидно, что преподобный Серафим понимал текст Книги Бытия, не так, как Вы его истолковываете. Другие места из той же «Беседы с Мотовиловым» показывают, что преподобный Серафим рассматривал сотворение и природу Адама точно так же, как и все святоотеческое предание.