В который уже раз в доме номер четыре по Бирючинному проезду за завтраком кипела ссора. Доносившееся из комнаты племянника Гарри громкое уханье разбудило мистера Вернона Десли ни свет ни заря.
      «Третий раз за неделю! – кричал за столом мистер Десли. – Если не можешь справиться с этой совой, пусть она выметается отсюда!» Гарри, в который уже раз, пытался объяснить.
      «Ей скучно, – сказал он. – Она привыкла летать. Если бы я мог выпускать её на ночь…»
      «Я что, похож на идиота? – зарычал дядюшка Вернон, не замечая, что к его пушистым усам прилип кусок яичницы. – Я знаю, что произойдет, если её выпустить». И он обменялся мрачным взглядом со своей женой Петунией.
      Гарри попробовал спорить, но его слова утонули в протяжном оглушительном рёве Дадли – сына мистера и миссис Десли.
      «ХОЧУ ЕЩЁ БЕКООООООНААААААА!»
      «Там есть ещё на сковородке, сладенький мой, – ответила тетушка Петуния, устремив взгляд увлажнившихся глаз на дородного сыночка. – Нам нужно хорошенько подкормить тебя, пока есть возможность… и слышать ничего не хочу о школьном питании…»
      «Что за вздор, Петуния, когда я учился в Смелтинге, я никогда не был голоден, – воодушевлённо возразил дядюшка Вернон. – Дадли кормят там хорошо, правда, сынок?» Дадли, чьи габариты были столь велики, что задница обвисала по краям стула, ухмыльнулся и обернулся к Гарри:
      «Передай сковородку».
      «Ты забыл волшебное слово», – с раздражением заметил Гарри. Эта простая фраза произвела на семью невообразимый эффект: Дадли поперхнулся и рухнул со стула, встряхнув всю кухню; миссис Десли коротко взвизгнула и зажала рот руками; мистер Десли вскочил на ноги, на его висках проступили вены.
      «Вообще-то я имел в виду слово 'пожалуйста'! – быстро добавил Гарри. – Я не хотел…»
      «ЧТО Я ТЕБЕ ГОВОРИЛ, – загремел дядя, брызгая на стол слюной, – О СЛОВЕ НА БУКВУ "В" В ЭТОМ ДОМЕ?»
      «Но я…»
      «ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ ПУГАТЬ ДАДЛИ!» – возопил дядя Вернон, стукнув кулаком по столу.
      «Я просто…»
      «Я ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЛ! ПОД ЭТОЙ КРЫШЕЙ Я НЕ ПОТЕРПЛЮ ДАЖЕ УПОМИНАНИЯ О ТВОЕЙ НЕНОРМАЛЬНОСТИ!» Гарри перевел взгляд с багрового дяди на бледную тетю, пытавшуюся привести Дадли в вертикальное положение.
      «Ну хорошо, – сказал Гарри, – хорошо…» Дядя Вернон откинулся на стуле, дыша, как загнанный носорог, и косясь на Гарри маленькими глазками.
      С тех пор, как Гарри приехал домой на летние каникулы, дядюшка Вернон обращался с ним, как с бомбой, которая могла взорваться в любой момент, поскольку Гарри Поттер не был обычным мальчиком. Точнее, он был необычным настолько, насколько это только возможно. Гарри Поттер был волшебником – волшебником, только что закончившим первый класс Хогвартса, школы волшебства и колдовства. И если семья Десли жутко расстроилась, когда Гарри вернулся на каникулы, то это, в сравнении с тем, что чувствовал он, было сущим пустяком. Без Хогвартса он страдал так сильно, как если бы у него непрерывно болел желудок. Он скучал по замку с его секретными переходами и привидениями, по урокам (хотя, вероятно, и не по урокам алхимии, которые вёл Снэйп), по почте, которую доставляли совы, по угощениям в Большом зале, по своей кровати с балдахином в башне, по походам в гости к лесничему Хагриду в его хижину у Запретного леса и особенно по квиддитчу – самому популярному в волшебном мире виду спорта (шесть колец на высоких столбах, четыре мяча и четырнадцать игроков на метлах). Все книги заклинаний, волшебная палочка, мантии, котёл и наисовременнейшая метла «Нимбус-2000» были заперты дядей Верноном в чулане под лестницей сразу же после возвращения Гарри домой. И какое Десли дело, если Гарри потеряет место в команде Гриффиндора по квиддитчу потому, что не тренировался всё лето? Что им было с того, что Гарри вернётся в школу, не сделав домашние задания? Десли были теми, кого волшебники именуют магглами (не имеющими ни капли волшебной крови в жилах), и, по мнению которых, иметь в семье волшебника было невероятным позором. Дядюшка Вернон даже запер сову Гарри, Хедвиг, в её клетке, чтобы она не приносила писем от волшебников. Гарри был абсолютно не похож на остальных членов семьи. Дядя Вернон был здоровым субъектом без шеи, но с громадными чёрными усами; тётя Петуния была костлявой особой с лошадиной физиономией; Дадли был светловолосым, розовощёким и сильно смахивал на поросёнка. Гарри, напротив, был невысоким и худым, с ярко-зелёными глазами и вечно растрёпанными волосами чёрного, как вороново крыло, цвета. Он носил круглые очки, а на лбу у него красовался тонкий шрам в форме молнии. Именно этот шрам и выделял Гарри даже среди волшебников. Этот шрам был тем единственным знаком таинственного прошлого Гарри, тех событий, из-за которых одиннадцать лет тому назад он оказался на крыльце дома Десли. Когда Гарри было всего год от роду, ему каким-то образом удалось превозмочь заклятье, наложенное величайшим Тёмным Магом всех времен – Лордом Волдемортом, чьё имя большинство колдунов и ведьм всё ещё боялись произнести вслух. Родители Гарри погибли, отражая нападение Волдеморта, но Гарри тогда отделался только шрамом, и почему-то – никто не мог сказать, почему – сила Волдеморта дала трещину, рассыпалась в прах в ту самую секунду, когда он попытался убить Гарри. Потому-то Гарри рос в семье своей тёти и её мужа. Он провёл у Десли десять лет, не отдавая себе отчета, почему вокруг него всё время творятся странные вещи. Ведь он верил в историю, рассказанную Десли, что он получил шрам в автокатастрофе, в которой погибли его родители. И вот, ровно год назад, Гарри пришло письмо из Хогвартса, и вот тут-то всё и завертелось. Гарри поступил в колдовскую школу, где и он сам, и его шрам были необычайно знамениты… Но потом занятия закончились, и он вернулся на лето к Десли, вернулся туда, где с ним обращались как с собакой, вывалявшейся в чём-то дурно пахнущем. Десли не вспомнили даже, что сегодня – его двенадцатый день рождения. Конечно, он на многое и не рассчитывал; они никогда не делали ему настоящего подарка, не говоря уже о торте – но чтобы совсем проигнорировать… В этот самый момент дядя Вернон важно прокашлялся и объявил:
      «Итак – как все вы знаете, сегодня очень важный день». Гарри поднял глаза, не осмеливаясь поверить.
      «Сегодняшний день может стать днём, когда я заключу величайшую сделку в моей карьере», – продолжил дядюшка.
      Гарри вернулся к своему тосту.
      «Ну конечно же, – подумал он с горечью, – дядя Вернон говорит об этом дурацком деловом ужине». Уже две недели дядя не говорил ни о чём другом. Какой-то богатый строитель с женой собирались прийти на ужин, и дядя Вернон надеялся получить от него большой заказ (его компания выпускала сверла).
      «Думаю, стоит повторить расписание ещё раз – в восемь вечера все должны быть на своих местах. Петуния, ты будешь…?»
      «В гостиной, – быстро подхватила тетя Петуния, – и буду готова поприветствовать их».
      «Хорошо, хорошо. Дадли?»
      «Я буду ждать, чтобы открыть дверь, – Дадли наклеил дурацкую, жеманную улыбочку. – Позвольте взять ваши пальто, мистер и миссис Мейсон».
      «Они будут очарованы!» – воскликнула тетушка Петуния в порыве чувств.
      «Прекрасно, Дадли, – похвалил дядюшка Вернон и обернулся к Гарри. – А ты?»
      «Я буду сидеть у себя в спальне, не буду шуметь и буду делать вид, что меня здесь нет», – без выражения ответил Гарри.
      «Именно так, – ядовито согласился дядюшка Вернон. – Я проведу их в гостиную, представлю тебя, Петуния и налью им выпить. В восемь пятнадцать…»
      «Я скажу, что ужин готов», – подхватила тетя Петуния.
      «А ты, Дадли, скажешь…»
      «Позвольте проводить вас в столовую, миссис Мейсон?» – ответил Дадли, протягивая жирную лапу невидимой женщине.
      «Мой маленький джентльмен!» – всхлипнула тетя Петуния.
      «А ты?» – дядюшка Вернон со злостью покосился на Гарри.
      «Я буду сидеть у себя в спальне, не буду шуметь и буду делать вид, что меня здесь нет», – мрачно повторил Гарри.
      «Именно так. Кроме того, мы должны постараться сделать за ужином несколько сильных комплиментов. Есть идеи, Петуния?»
      «Вернон сказал мне, что вы замечательно играете в гольф, мистер Мейсон… Скажите, где вы покупаете ваши платья, миссис Мейсон…»
      «Отлично. Дадли?»
      «Как насчет такого – „Нам в школе надо было написать сочинение о том, кто наш герой. Я написал о Вас, мистер Мейсон“. Это было уже чересчур как для тетушки Петунии, так и для Гарри. Тетушка разрыдалась и обняла сына, а Гарри нырнул под стол, чтобы они не увидели, как он хохочет.
      «А ты, парень?» Гарри, выпрямляясь, сделал усилие, чтобы сдержать смех.
      «Я буду у себя в спальне, не буду шуметь, и буду делать вид, что меня там нет».
      «Именно так, там ты и будешь, – с ударением подтвердил дядюшка Вернон. – Мейсоны о тебе не знают, и узнать не должны. Когда ужин закончится, ты, Петуния, пойдешь с миссис Мейсон обратно в гостиную выпить чашечку кофе, а я заведу речь о свёрлах. Если мне повезёт, я подпишу контракт и поставлю печать ещё до десятичасовых новостей. А завтра в это же время мы отправимся за покупками, чтобы поехать на Майорку».
      Гарри это волновало мало. Он не думал, что на Майорке Десли станут обращаться с ним лучше, чем дома.
      «Прекрасно, я еду в город, чтобы забрать смокинги для себя и Дадли. А ты, – рявкнул он на Гарри, – не мешай своей тёте, пока она наводит порядок». Гарри вышел через заднюю дверь. Стоял чудесный, солнечный день. Он пересёк лужайку, плюхнулся на садовую скамейку и стал напевать себе под нос:
      «С днём рожденья меня… С днём рожденья меня…» Без открыток, без подарков, да ещё и вечер провести, притворяясь, что тебя и в помине нет. Он удручённо посмотрел на изгородь. Ему никогда ещё не было так одиноко. Больше, чем по чему бы то ни было в Хогвартсе, даже больше, чем по игре в квиддитч, Гарри скучал по лучшим своим друзьям Рону Висли и Эрмионе Грангер.
      Но они, похоже, совсем по нему не скучали. Никто из них за всё лето ему так и не написал, хотя Рон и обещал пригласить Гарри в гости.
      Бессчётное число раз Гарри почти уже решался открыть с помощью магии клетку и отправить Хедвиг с письмом к Рону и Эрмионе, но это не стоило риска. Начинающим волшебникам не разрешалось использовать магию за пределами школы. Гарри не сказал об этом Десли; он знал, что только страх перед превращением в навозных жуков мешает им запереть его в чулане вместе с волшебной палочкой и метлой. Первое время Гарри наслаждался тем, что бормотал себе под нос бессмысленные слова и смотрел, как Дадли вылетает из комнаты со всей скоростью, на которую были способны его жирные ноги. Но долгое молчание Рона и Эрмионы заставили Гарри почувствовать себя отрезанным от волшебного мира настолько, что даже издевательства над Дадли утратили свою привлекательность – а сегодня Рон и Эрмиона забыли и о его дне рождения.
      Чего бы только он ни отдал за письмецо из Хогвартса! За письмо от любого мага или колдуньи. Он был бы почти рад увидеть даже своего злейшего врага Драко Малфоя, только бы убедиться, что всё это был не сон…
      Нельзя сказать, чтобы учёба в Хогвартсе была сплошным весельем. В самом конце последнего семестра Гарри встретился лицом к лицу ни с кем иным, как с Лордом Волдемортом собственной персоной. Волдеморт, может, и был теперь лишь тенью своего былого Я, но он был всё ещё жутким, всё ещё хитрым, всё ещё полным решимости вернуть себе власть.
      И во второй раз Гарри ускользнул от Волдеморта, но в этот раз тот был слишком близок к цели, и даже теперь, недели спустя, Гарри всё ещё просыпался по ночам в холодном поту, думая, где же сейчас находится Волдеморт, вспоминая его мертвенно-бледное лицо и широкие безумные глаза. Внезапно Гарри выпрямился на скамейке. Он рассеянно глядел на зелёную изгородь, а изгородь, в свою очередь, глядела на него. Среди листвы появились два огромных зелёных глаза. Гарри вскочил на ноги как раз в ту секунду, когда через лужайку до него донесся язвительный голос.
      «Я зна-аю, какой сегодня де-е-ень», – нараспев протянул Дадли, вразвалочку направляясь к нему. Огромные глаза моргнули и исчезли.
      «Что?» – переспросил Гарри, не отводя взгляда от того места, где они были.
      «Я знаю, какой сегодня день», – повторил Дадли, подходя к нему.
      «Здорово, – сказал Гарри. – Значит, ты всё-таки выучил дни недели?».
      «Сегодня твой день рождения, – ухмыльнулся Дадли. – Как же так, тебе разве не прислали открытки? У тебя не завелись друзья даже в твоей дурацкой школе?»
      «Твоей маме лучше не слышать, что ты упоминаешь о моей школе», – хладнокровно заметил Гарри. Дадли подтянул брюки, сползавшие с жирных ляжек.
      «Чего это ты уставился на изгородь?» – подозрительно спросил он.
      «Стараюсь определить, каким заклинанием её лучше поджечь». Дадли попятился, с испуганным выражением на жирном лице.
      «Ты н-не можешь – папа сказал, чтобы ты н-не использовал м-магию – он сказал, что выкинет тебя из дому – а тебе некуда идти… у тебя нет друзей, которые тебя примут…»
      «Джиггери покери! – неистово завопил Гарри. – Фокус-покус сквигли-вигли…»
      «МАААААААМ! – взревел Дадли и спотыкаясь рванулся к дому. – МААААААМ! Он делает ЭТО!» Гарри дорого заплатил за минутное веселье. Поскольку ни Дадли, ни изгородь никоим образом не пострадали, тетя Петуния поняла, что на самом деле он магию не применял, но, тем не менее, ему пришлось увернуться от удара по голове намыленной сковородкой. После чего она загрузила его работой, пообещав, что не будет его кормить, пока он не закончит.
      И вот, пока Дадли шлялся поблизости, глазея по сторонам и поглощая мороженое, Гарри мыл окна, драил машину, косил траву на лужайке, поправлял клумбы, подстригал и поливал розы, красил садовую скамейку. В небе сияло солнце, обжигая ему шею. Гарри понимал, что не следовало поддаваться на уловки Дадли, но Дадли сказал то же самое, что и сам Гарри думал про себя… может, у него и не было друзей в Хогвартсе…
      Посмотрели бы они сейчас на знаменитого Гарри Поттера, в отчаянии подумал он, разбрасывая удобрения на клумбы – спина ныла, по лицу катился пот. Было уже полвосьмого, когда он, выдохшись полностью, услышал, наконец, что его зовёт тетушка Петуния.
      «Иди сюда! И ступай по газете!» Гарри с радостью шагнул в кухонный полумрак. Сверху на холодильнике стоял приготовленный на вечер пудинг: огромная гора взбитых сливок и сахарных фиалок. В духовке шипели куски свиного филе.
      «Ешь скорее! Мейсоны скоро придут!» – крикнула тетушка Петуния, указывая на два куска хлеба и кусочек сыра на столе. Она уже была одета в вечернее платье цвета лососины. Гарри помыл руки и принялся за свой незатейливый ужин. Едва он закончил, как тётушка Петуния выдернула тарелку прямо у него из-под носа:
      «В спальню! Поторапливайся!» Проходя мимо двери в гостиную, Гарри мельком увидел дядю Вернона и Дадли в смокингах и галстуках-бабочках. Едва он дошёл до верхней площадки, как зазвонили в дверь, и у подножия лестницы появилось яростное лицо дядюшки Вернона.
      «И запомни, парень – один только звук…!» Гарри направился к своей спальне, проскользнул на цыпочках внутрь, осторожно закрыл дверь и повернулся, чтобы рухнуть на кровать. Но проблема была в том, что на кровати уже кто-то сидел.
 

 
      Гарри с трудом удалось сдержать возглас. У маленького существа на кровати были большие, как у летучей мыши, уши и выпуклые зелёные глаза размером с теннисные мячики. Внезапно Гарри понял, что это именно они утром смотрели на него из изгороди. В то время как они разглядывали друг друга, Гарри услышал голос Дадли из прихожей:
      «Позвольте взять ваши пальто, мистер и миссис Мейсон!». Создание соскользнуло на пол и поклонилось так низко, что коснулось ковра кончиком длинного узкого носа. Гарри заметил, что одето оно в некое подобие старой наволочки с разрезами для рук и ног.
      «Гм… привет», – нервно выговорил Гарри.
      «Гарри Поттер! – патетично воскликнуло создание так громко, что, вероятно, услышали и внизу. – Добби так долго мечтал познакомиться с вами… Это такая честь…»
      «С-спасибо», – сказал Гарри, пробравшись по стеночке и плюхнувшись на стул, стоявший возле Хедвиг, которая спала в своей большой клетке. Он хотел спросить:
      «Что ты за существо?», но решил, что это прозвучит слишком невежливо, поэтому спросил просто:
      « Ты – кто?»
      «Добби, сэр. Просто Добби. Добби – домашний эльф», – ответило существо.
      «Правда? – произнёс Гарри. – Гм… Не хочу показаться невежливым, но сейчас не совсем подходящий момент для разговора». Из гостиной донёсся громкий, фальшивый смех тёти Петунии. Эльф понурился.
      «Не то, чтобы я не рад тебя видеть, – продолжил Гарри, – но, гм, тебе очень необходимо быть здесь?»
      «О да, сэр, – произнес Добби серьезно. – Добби пришёл рассказать вам, сэр… это очень сложно, сэр… Добби не знает, с чего начать…»
      «Присядь», – указав на кровать, вежливо предложил Гарри. К его ужасу, эльф разрыдался – и очень громко разрыдался.
      «П-присядь! – всхлипывал он. – Никогда… никогда прежде…» Гарри показалось, что голоса внизу затихли.
      «Извини, – прошептал он, – я не хотел тебя обидеть…»
      «Обидеть Добби! – поперхнулся эльф. – Добби никогда ещё не предлагал присесть волшебник – как равному…» Гарри, предприняв попытку сказать
      «Шшш!» и выглядеть радушным хозяином одновременно, усадил Добби обратно на кровать, где тот уселся, громко икая, похожий на большую некрасивую куклу. Наконец, эльф смог взять себя в руки и замер, устремив на Гарри обожающие глаза.
      «Тебе, похоже, попадались не слишком любезные волшебники», – сказал Гарри, пытаясь подбодрить его. Добби покачал головой. Внезапно он подпрыгнул на кровати, бросился к окну и начал биться головой о раму, вопя:
      «Плохой Добби! Плохой Добби!»
      «Стой – что ты делаешь?» – прошипел Гарри, втаскивая Добби обратно на кровать – Хедвиг проснулась, исключительно громко ухнув, и захлопала крыльями по прутьям клетки.
      «Добби должен наказать себя, сэр, – ответил эльф, принявший слегка потрёпанный вид. – Добби почти сказал плохо о своей семье…»
      «У тебя есть семья?»
      «Семья волшебников, где служит Добби, сэр… Добби – домашний эльф – привязан к одному дому и одной семье навеки…»
      «А они знают, что ты здесь?» – спросил с любопытством Гарри. Добби содрогнулся.
      «О нет, сэр, нет… Добби придётся очень строго наказать себя за этот разговор с вами, сэр. За это Добби придётся прищемить уши дверцей духовки. Если они узнают, сэр…»
      «Но разве они не заметят, что ты прищемил уши в духовке?»
      «Добби сомневается, сэр. Добби всё время приходится себя за что-нибудь наказывать, сэр. И они позволяют это Добби, сэр. Иногда они придумывают дополнительное наказание…»
      «Но почему ты не уйдешь от них? Не сбежишь?»
      «Домашний эльф должен быть освобождён, сэр. А семья никогда не освободит Добби… Добби будет служить семье до самой смерти, сэр…» Гарри уставился на него.
      «А я-то думал, как ужасно мне будет торчать тут ещё четыре недели, – сказал он. – Выходит, Десли обращаются со мной почти по-человечески. И никто не может тебе помочь? Может быть, я…» Почти сразу же Гарри пожалел, что сказал это. Добби опять рассыпался в благодарностях.
      «Пожалуйста, – прошептал Гарри бешено. – Ну, пожалуйста, помолчи. Если Десли что-нибудь услышат, если они узнают, что ты здесь…»
      «Гарри Поттер предложил Добби помощь… Добби слышал о вашем величии, сэр, но не знал о вашем великодушии…» Гарри почувствовал, что краснеет, и произнёс:
      «Что бы ты ни слышал о моем величии – это просто чепуха. Я даже не лучший первокурсник в Хогвартсе; зато Эрмиона, вот она…» Он остановился, потому что воспоминание об Эрмионе причиняло боль.
      «Гарри Поттер очень скромен, – с уважением сказал Добби, сверкая огромными глазами. – Гарри Поттер не упоминает о своей победе над Тем-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени…»
      «Над Волдемортом?» – уточнил Гарри. Добби ручками зажал уши и простонал:
      «Не произносите это имя! Только не это имя!»
      «Извини, – быстро сказал Гарри. – Я знаю, многие этого не любят. Мой друг Рон…» Он снова остановился. Мысль о Роне тоже причиняла боль. Добби придвинулся к Гарри, выпучив глаза.
      «Добби слышал, – сказал он хрипло, – что Гарри Поттер встретил Темного Лорда несколько недель тому назад во второй раз… И опять спасся». Гарри кивнул, и в глазах Добби внезапно блеснули слезы.
      «Ах, сэр, – вздохнул он, вытирая лицо уголком грязной наволочки, заменявшей ему одежду. – Гарри Поттер храбрый и мужественный! Он смело встречает опасность! Но Добби пришёл защитить Гарри Поттера, предупредить его, пусть даже за это Добби потом придётся прижать уши дверцей духовки… Гарри Поттер не должен возвращаться в Хогвартс».
      Воцарившаяся тишина нарушалась только звяканьем ножей и вилок из столовой, да отдаленным громыханием голоса дяди Вернона.
      «Ч-что? – произнес, заикаясь, Гарри. – Но я обязан вернуться, первого сентября начинается семестр. Это единственное, что меня подбадривает. Ты же не знаешь, каково мне тут. Мое место – не здесь. Мое место в волшебном мире – в Хогвартсе».
      «Нет, нет, нет, – пропищал Добби, тряся головой так, что захлопали уши. – Гарри Поттер должен остаться в безопасности. Он слишком великий, слишком хороший, чтобы мы его потеряли. Если Гарри Поттер вернётся в Хогвартс, он будет в смертельной опасности».
      «Почему?» – удивлённо спросил Гарри.
      «Это заговор, Гарри Поттер. Заговор, направленный на то, чтобы в этом году в школе волшебства и колдовства Хогвартс случились ужасные вещи, – прошептал Добби, внезапно задрожав. – Добби узнал об этом заранее, сэр. Гарри Поттер не должен подвергать себя опасности. Он слишком важен, сэр!»
      «Какие ужасные вещи? – спросил Гарри. – И кто в этом примет участие?» Добби поперхнулся, вскочил и снова начал биться головой о стену.
      «Хватит! – крикнул Гарри, хватая эльфа за руку, чтобы остановить это зрелище. – Ты не можешь мне этого сказать. Я понимаю. Но тогда почему ты меня предупреждаешь? – внезапно ему пришла в голову ужасная мысль. – Подожди-ка, это имеет отношение к Вол… извини, к Сам-Знаешь-Кому, так?»
      «Кивни или покачай головой», – быстро добавил он, заметив, что Добби опять оказался в опасной близости от стены. Медленно, очень медленно Добби покачал головой.
      «Нет – это не Тот-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени, сэр…» При этом Добби так выпучил глаза, как будто пытался дать Гарри подсказку. Но Гарри терялся в догадках.
      «У него ведь нет брата, не так ли?» Добби покачал головой, раскрывая глаза ещё шире.
      «Ну, тогда я просто не знаю, кто ещё может сделать что-нибудь ужасное в Хогвартсе, – сказал Гарри. – Я хочу сказать, там ведь есть Дамблдор, это во-первых – ты-то хоть знаешь, кто такой Дамблдор, а?» Добби кивнул.
      «Албус Дамблдор – лучший директор, который когда-либо был в Хогвартсе. Добби знает это, сэр. Добби слышал, что сила Дамблдора сравнима с силой Того-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени. Но, сэр, – голос Добби понизился до настойчивого шёпота, – есть силы, которым Дамблдор… силы, которым ни один порядочный волшебник…» И, прежде чем Гарри успел его остановить, Добби свалился с кровати, схватил настольную лампу и с оглушительным визгом стал бить ей себя по голове.
      Внизу внезапно наступила тишина. Секунды через две сквозь гулкие удары сердца Гарри услышал шаги дяди Вернона в холле и его голос:
      «Это Дадли, маленький разбойник, наверное, оставил включённый телевизор!»
      «Быстро! Прячься в кладовку!» – прошипел Гарри, впихнул туда Добби, захлопнул дверцу и рухнул на кровать как раз когда дверь в комнату начала открываться.
      «Какого – чёрта – что – ты – делаешь?» – прошипел дядя Вернон сквозь стиснутые зубы, угрожающе приблизив своё лицо к лицу Гарри. – Ты только что испортил мою шутку про японский гольф… Ещё один звук – и ты пожалеешь, что родился, парень!» И он вышел из комнаты, громко топая. Дрожа, Гарри выпустил из кладовки Добби.
      «Видишь, каково мне здесь? – сказал он. – Видишь, почему мне нужно вернуться в Хогвартс? Это – единственное место, где у меня есть… то есть, я думаю, что у меня есть друзья».
      «Друзья, что даже не пишут Гарри Поттеру?» – спросил лукаво Добби.
      «Я думаю, они просто… подожди-ка… – сказал Гарри, нахмурившись. – А откуда ты знаешь, что мои друзья мне не пишут?» Добби замялся.
      «Гарри Поттер не должен сердиться на Добби. Добби хотел, как лучше…»
      «Ты что, перехватывал мою почту?»
      «Они все у Добби, сэр», – подтвердил эльф. Проворно отодвинувшись от Гарри, он вытащил толстую связку конвертов откуда-то из-под своей наволочки. Гарри успел разглядеть аккуратный почерк Эрмионы, размашистые каракули Рона и даже закорючки, которые, похоже, вышли из-под пера хогвартского лесничего Хагрида. Добби подмигнул Гарри.
      «Гарри Поттер не должен злиться… Добби надеялся… если Гарри Поттер подумает, что его друзья о нём забыли… Гарри Поттер не захочет возвращаться в школу, сэр…» Гарри уже не слушал. Он потянулся к письмам, но Добби увернулся.
      «Гарри Поттер их получит, сэр, если он даст Добби слово не возвращаться в Хогвартс. Вы не должны столкнуться с этой опасностью, сэр! Скажите, что вы не поедете туда, сэр!»
      «Нет, – сказал Гарри сердито. – Отдай мне письма моих друзей!»
      «Тогда Гарри Поттер не оставляет Добби выбора», – с сожалением произнёс эльф.
      И не успел Гарри пошевелиться, как тот устремился к двери, распахнул её и покатился вниз по ступенькам. Насмерть перепуганный Гарри бросился за ним, стараясь не шуметь. Прыгнув через последние шесть ступенек, он по-кошачьи приземлился на ковер, оглядываясь в поисках Добби. Из столовой долетал голос дяди Вернона:
      «…ну расскажите Петунии ту смешную историю об американских водопроводчиках. Она так мечтала её услышать…» Гарри вбежал на кухню и почувствовал, что его желудок сжимается. Шедевр тети Петунии, великолепнейший пудинг, гора из сливок и сахарных фиалок, плавал под потолком. В углу, на самом верху буфета, примостился Добби.
      «Нет, – прохрипел Гарри. – Пожалуйста… они меня убьют…»
      «Гарри Поттер должен сказать, что не вернётся в школу»
      «Добби… ну пожалуйста…»
      «Скажите, сэр…»
      «Не могу…» Добби бросил на него сочувствующий взгляд.
      «Тогда Добби придётся сделать это, сэр, так будет лучше для Гарри Поттера». Пудинг с ужасающим грохотом рухнул на пол. Сливочные брызги украсили стены и окна. С едва слышным хрустом Добби исчез.
      Из столовой донеслись крики, и в кухню ворвался дядя Вернон, чтобы обнаружить там замершего в ужасе Гарри, с головы до ног измазанного пудингом тети Петунии.
      Поначалу ещё казалось, что дяде Вернону всё же удастся всё уладить. («Это наш племянник – он очень возбудимый – встречи с незнакомыми людьми выводят его из себя, поэтому мы держим его наверху»). Он пригласил шокированных Мейсонов обратно в столовую, пообещал Гарри, что сдерёт с него шкуру, когда Мейсоны уедут, и швырнул ему швабру. Тетя Петуния отыскала в холодильнике немного мороженого, а Гарри, всё ещё дрожа, начал выскрёбывать кухню. Быть может, дяде Вернону и удалось бы ещё заключить свою сделку – если бы не сова. Тетя Петуния только начинала предлагать всем мятные пастилки, когда огромная сипуха влетела в окно гостиной, уронила на голову миссис Мейсон письмо и вылетела на улицу. Миссис Мейсон издала леденящий душу вопль и выскочила из дома, крича что-то про сумасшедших. Мистер Мейсон задержался ровно настолько, чтобы сообщить, что его жена смертельно боится птиц любых размеров и спросить, не считают ли они свою шутку удачной. Гарри всё ещё стоял на кухне, крепко держась для храбрости за швабру, в то время как на него надвигался дядя Вернон, демонически сверкая маленькими глазками.
      «Читай! – шипел он ядовито, размахивая злополучным письмом. – Ну же, давай, читай!» Гарри взял письмо. Это не было поздравлением с днём рождения.

      Уважаемый мистер Поттер!
      Мы располагаем информацией о том, что сегодня вечером в 21:12 в районе Вашего проживания было применено заклинание левитации. Как Вам известно, начинающим волшебникам не разрешается применять заклинания вне школы, и дальнейшее колдовство с Вашей стороны приведет Вас к исключению из вышеозначенной школы (Постановление «О разумном ограничении действий волшебников с незаконченным колдовским образованием» от 1875 года, параграф В). Мы также напоминаем Вам, что любое волшебство увеличивает риск быть обнаруженным неволшебным сообществом (магглами) и является серьёзным нарушением раздела 13 «Устава Международной конфедерации чародеев» о соблюдении секретности. Желаем Вам приятных каникул!
Искренне Ваша, Мафальда Хопкерк, Советник по контролю за применением магических способностей, Министерство Магии.

      Гарри поднял глаза и сглотнул.
      «А ведь ты не сказал нам, что тебе не разрешено использовать магию вне школы, – произнес дядя Вернон с безумным блеском в глазах. – Забыл упомянуть… Совсем вылетело из головы, я бы добавил…»
      Он навис над Гарри, как огромный бульдог с открытой пастью:
      «Так вот, парень, и у меня есть для тебя новости… Я тебя запру… И ты никогда не вернёшься в свою школу… А если только попробуешь выбраться с помощью магии – они тебя исключат!» И, разразившись безумным смехом, он потащил Гарри вверх по лестнице. Дядя Вернон своё слово сдержал. Он заплатил плотнику, чтобы уже на следующее утро тот приладил на окно спальни решётку. Он лично пропилил в двери отверстие, чтобы можно было пропихивать внутрь немного еды. Десли выпускали Гарри в ванную только утром и вечером. Всё остальное время он был заперт в комнате. Так прошло три дня, но Десли не собирались смягчаться. Выхода из сложившейся ситуации Гарри не видел. Он лежал на кровати, наблюдая сквозь решетку, как за окном садится солнце, и думал, что же с ним будет. Какой смысл удирать с помощью магии, если его исключат из Хогвартса? А жизнь в Бирючинном проезде стала хуже некуда. Теперь, когда Десли знали, что могут не бояться однажды превратиться в летучих мышей, он потерял единственное своё оружие. Может быть, Добби и спас его от ужасных событий в Хогвартсе, но, судя по тому, как его кормили, вскоре он просто умрёт с голоду. В дверном отверстии появилась рука тёти Петунии, которая протолкнула в комнату чашку консервированного супа. Гарри, умиравший от голода, спрыгнул с кровати и схватил её. Суп был ледяным, но он отпил половину одним глотком. Потом он подошел к клетке Хедвиг, выловил со дна чашки несколько кусочков недоваренных овощей и положил в её пустой поднос для корма. Она взъерошила перья и бросила на Гарри взгляд, полный отвращения.
      «Это, конечно, ужасно – но это всё, что у нас есть», – сурово произнёс Гарри.
      Он поставил пустую чашку обратно на пол возле дверного отверстия и снова улегся на кровать, почему-то чувствуя себя ещё более голодным. Предположим, что, если он будет жив через четыре недели, то что произойдет, когда он не явится в Хогвартс? Пришлют ли они кого-нибудь, чтобы выяснить, почему он не приехал? Смогут ли они забрать его у Десли? Смеркалось. Измученный, голодный, не находящий ответа на эти вопросы, Гарри забылся тревожным сном. Ему снилось, что он в зоопарке, с прибитой к клетке табличкой
      «МАЛОЛЕТНИЙ ВОЛШЕБНИК». На него сквозь решетку смотрят люди, а он, голодный и слабый, лежит на соломенном тюфяке. Он увидел в толпе лицо Добби и завопил, прося помощи, но Добби крикнул:
      «Гарри Поттер здесь в безопасности!» и исчез. Потом появились Десли, и Дадли, насмехаясь над ним, забарабанил по решётке.
      «Перестань, – прошептал Гарри, потому что грохот отдавался в голове. – Оставь… отстань… Я пытаюсь заснуть…» Он открыл глаза. За окном искрился лунный свет. И кто-то смотрел на него сквозь решётку: кто-то веснушчатый, рыжий и длинноносый. В окно заглядывал Рон Висли.
 

 
      «Рон! – выдохнул Гарри, распахивая окно, чтобы можно было говорить через решётку. – Рон, как тебе… Что за…?» У Гарри отвисла челюсть. Рон высовывался из заднего окна старой, бирюзового цвета машины, висевшей в воздухе. На передних сиденьях ухмылялись Фред и Джордж, близнецы, старшие братья Рона.
      «Эй, Гарри, как дела?» – спросил Джордж.
      «Что с тобой стряслось? – полюбопытствовал Рон. – Почему ты не отвечал на мои письма? Я звал тебя к себе уже двенадцать раз, а потом папа пришёл домой и сказал, что ты получил официальное предупреждение за использование магии…»
      «Это был не я – а как он узнал?»
      «Он работает в министерстве, – ответил Рон. – Ты же знаешь, что нам нельзя колдовать за пределами школы…»
      «Уж кто бы говорил», – заметил Гарри, рассматривая парящую машину.
      «А, это не считается, – возразил Рон. – Мы взяли её на время. Это папина машина, мы её не заколдовывали. Но использование магии в присутствии магглов, с которыми живёшь…»
      «Я же сказал тебе, это был не я – в общем, это долгая история. Слушай, а вы не могли бы сказать кому-нибудь в Хогвартсе, что Десли заперли меня и не собираются выпускать, и, разумеется, я не могу выбраться с помощью магии, потому что Министерство подумает, что это второе заклинание за три дня, и…»
      «Хватит трепаться, – перебил его Рон. – Мы прилетели, чтобы забрать тебя».
      «Но ты ведь тоже не можешь применять магию…»
      «А мне и не нужно этого делать, – лукаво улыбнувшись, сказал Рон, кивнув на передние сиденья. – Ты забываешь – с кем я».
      «Привяжи к решетке», – сказал Фред, кидая Гарри конец верёвки.
      «Если проснутся Десли, я – труп», – ответил Гарри, завязывая тугой узел. Тем временем Фред завёл машину.
      «Не волнуйся, – успокоил он Гарри, – и лучше отойди». Гарри отошёл от окна к клетке, в которой сидела Хедвиг. Казалось, она понимала, как всё это важно, и вела себя тише воды, ниже травы.
      Машина взревела, рванулась вверх, и решётка с громким треском вылетела. Гарри подбежал к окну и увидел, что она раскачивается в нескольких футах от земли. Пыхтя, Рон втаскивал её в машину. Гарри прислушался, но не услышал ни единого звука из комнаты Десли.
      Когда решётка, наконец, оказалась на заднем сиденье рядом с Роном, Фред опять подрулил к окну.
      «Запрыгивай», – сказал Рон.
      «Но все мои школьные вещи – моя волшебная палочка – моя метла…»
      «Где они?»
      «Заперты в шкафу под лестницей, но я не могу выбраться из своей комнаты…»
      «Нет проблем, – раздался голос Джорджа с переднего сидения. – А ну-ка отойди, Гарри». Фред и Джордж, как заправские коты, ловко влезли к Гарри в окно.
      «Наверное, стоит им помочь», – подумал он, но в это время Джордж достал из кармана шпильку и начал ковыряться ею в замочной скважине.
      «Многие волшебники, знающие этот прием магглов, считают его пустой тратой времени, – сказал Фред, – но мы думаем, что такие вещи стоит знать, хоть они и не так эффективны, как волшебство». С тихим щелчком дверь открылась.
      «Порядок – мы притащим твое барахло – а ты бери всё, что тебе нужно из своей комнаты и кидай Рону», – прошептал Джордж.
      «Осторожно на нижней ступеньке – она скрипит», – тихонько предупредил их Гарри. Он носился по комнате, передавая свои вещи Рону. Потом помог Фреду и Джорджу затащить наверх чемодан. До них донесся кашель дяди Вернона. В конце концов, с трудом они дотащили чемодан до окна. Фред забрался в машину, чтобы помочь Рону, а Гарри и Джордж передавали чемодан из спальни. Потихоньку, дюйм за дюймом, он втискивался в машину. Дядя Вернон закашлял опять.
      «Ещё капельку, – пыхтя, произнёс Фред, втягивая чемодан на себя. – Как следует подтолкнуть…» Гарри и Джордж навалились на чемодан, и он съехал на заднее сидение машины.
      «Отлично, сматываем удочки», – прошептал Джордж. Но лишь только Гарри влез на подоконник, он услышал громкое уханье, а вслед за ним недовольный голос дяди Вернона:
      «ПРОКЛЯТАЯ СОВА!»
      «Я забыл Хедвиг!!!» Гарри рванул назад в тот самый момент, когда на лестничной площадке зажёгся свет, – он схватил клетку с Хедвиг, подскочил обратно к окну и передал её Рону. Пока Гарри карабкался на комод, дядя Вернон двинул кулаком в незапертую дверь и она с треском распахнулась. На какую-то долю секунды дядя Вернон остолбенел от удивления; затем взревел, как бешеный бык, и схватил Гарри за ногу. Рон, Фред и Джордж тянули Гарри за руки изо всех сил.
      «Петуния! – прорычал дядя Вернон. – Он убегает! ОН УБЕГАЕТ!»
      Но Висли поднажали, и нога Гарри выскользнула из лап дядюшки – Гарри оказался в машине и захлопнул дверь.
      «Жми на газ, Фред!» – завопил Рон, и автомобиль рванулся к луне.
      Гарри не мог поверить – он был свободен. Он высунулся из окна машины – ночной воздух трепал его волосы – и посмотрел на удаляющиеся крыши домов Бирючинного проезда. Дядя Вернон, тётя Петуния и Дадли, онемевшие от потрясения, высовывались из окна его комнаты.
      «До следующего лета!» – крикнул им Гарри. Братья Висли прыснули со смеху, а Гарри уселся обратно, улыбаясь до ушей.
      «Выпусти Хедвиг, – сказал он Рону. – Она полетит следом. Ей не удавалось расправить крылья уже тысячу лет». Джордж передал Рону шпильку, и через секунду Хедвиг выпорхнула в окно, скользя позади машины, словно привидение.
      «Итак – что же это за история, Гарри? – нетерпеливо спросил Рон. – Что с тобой произошло?» Гарри поведал им историю про Добби, про его предупреждение и про плачевную судьбу пудинга со взбитыми сливками. За рассказом последовало долгое молчание.
      «Очень странно», – наконец выговорил Фред.
      «Подозрительно, – согласился с ним Джордж. – Значит, он так и не рассказал тебе, кто заварил всю эту кашу?»
      «Я не уверен в том, что он мог это сделать, – сказал Гарри. – Как только он пытался ответить, так сразу начинал биться головой о стенку». Фред и Джордж переглянулись.
      «Вы думаете, он мне наврал?» – спросил Гарри.
      «Видишь ли, – начал Фред, – домашние эльфы обладают сильной магией, но они не могут колдовать без разрешения своего хозяина. Я считаю, что кто-то подослал Добби, чтобы не дать тебе вернуться в Хогвартс. Чья-то злая шутка. Вы знаете кого-нибудь из школы, кто мог бы это сделать?»
      «Да», – ответили хором Гарри и Рон.
      «Драко Малфой, – пояснил Гарри. – Он меня ненавидит».
      «Драко Малфой? – переспросил Джордж, оборачиваясь. – Уж не сын ли Люция Малфоя?»
      «Очень может быть, это ведь довольно редкая фамилия, не так ли?» – сказал Гарри.
      «Я слышал, как папа о нем рассказывал, – сообщил Джордж. – Он был ярым сторонником Сам-Знаешь-Кого».
      «А когда Сам-Знаешь-Кто исчез, – продолжил Фред, повернувшись к Гарри. – Люций Малфой переметнулся обратно, заявив, что он никогда ни в чём подобном не участвовал. Куча дерьма – папа думает, что он был ближайшим сподвижником Сам-Знаешь-Кого». До Гарри доходили уже разные слухи о Малфоях, и потому он ни капли не удивился. В сравнении с Малфоем Дадли был просто умным, добрым и чувствительным мальчиком.
      «Я не знаю, есть ли у Малфоев домашний эльф», – сказал Гарри.
      «Семья, в которой он служит, очевидно, древнего рода и весьма богата», – ответил Фред.
      «Да, мама всё время мечтала заполучить такого домовёнка, чтобы он гладил бельё, – сказал Джордж. – Но у нас только вшивенький вампирчик на чердаке, да гномы по всему саду. Домашние эльфы живут в старых поместьях, замках и других эдаких местах; у нас же в доме днем с огнем домового не сыщешь…» Гарри промолчал. Судя по тому, что Драко Малфой всюду казался самым лучшим, его семья купалась в золоте; он вполне представлял Малфоя бродящим вокруг старого поместья. Послать слугу, чтобы тот не дал Гарри вернуться в Хогвартс, было похоже на Малфоя. Неужели, Гарри, ты оказался настолько глуп, что поверил словам Добби?
      «А всё же я рад, что мы тебя забрали, – сказал Рон. – Я очень забеспокоился, когда ты не ответил ни на одно письмо. Я сначала подумал, что это вина Эррола…»
      «Кто такой Эррол?»
      «Наша сова. Он ужасно старый. Уже не первый случай, когда он не донёс почту. Поэтому я попытался одолжить Гермеса…»
      «Кого?»
      «Сову, которую папа с мамой подарили Перси, когда тот стал префектом», – ответил Фред.
      «Но Перси мне его не дал, – продолжал Рон. – Сказал, что он ему нужен».
      «Перси этим летом очень странно себя ведёт, – сказал, нахмурившись, Джордж. – Он разослал кучу писем и уйму времени просидел в своей комнате взаперти… Я хочу сказать, сколько же можно полировать значок префекта… Ты берёшь слишком далеко на запад, Фред, – заметил он, показывая на компас на приборной панели. Фред крутанул руль.
      «Стало быть, ваш отец знает, что вы взяли его машину?» – спросил Гарри, уже догадываясь, каков будет ответ.
      «Хм… – сказал Рон. – Нет. Он работает сегодня. Я надеюсь, мы сможем поставить машину обратно в гараж так, что мама не узнает, что мы на ней летали».
      «А чем твой папа занимается в министерстве магии?»
      «Он работает в самом скучном отделе, – ответил Рон. – Отдел злоупотреблений вещами магглов».
      «Что?»
      «Это связано с бывшими вещами магглов, которые нужно расколдовать, ну, скажем, если они попадут в магазин. Вот в прошлом году, например, умерла одна ведьма, и её сервиз попал к антиквару. Его купила какая-то женщина и пригласила друзей на чай. Так это был просто кошмар – папа вообще не показывался дома».
      «А что произошло?».
      «Чайник разъярился и стал разбрызгивать горячий чай по всему дому, а один человек вообще оказался в больнице со щипцами для сахара на носу. Папа просто с ног сбился – в офисе были только он да старый волшебник – и они должны были вспомнить невероятное множество заклинаний, чтобы остановить озверевший сервиз…»
      «Но твой отец… машина…» Фред засмеялся:
      «Да папа просто помешан на вещах магглов; наш сарай забит ими. Он разбирает какую-нибудь штуковину, колдует над ней и собирает обратно.
      Если бы он сделал в нашем доме обыск, то ему пришлось бы арестовать себя самого. Это сводит маму с ума».
      «Вон там главная дорога, – показал Джордж сквозь лобовое стекло. – Через десять минут мы будем на месте… Как раз вовремя, уже светает…» Розоватый отблеск алел у западного края небосклона. Фред снизился, и Гарри увидел темные поля и кроны деревьев.
      «Мы недалеко от деревни, – сказал Джордж. – Оттери Сэнт-Качпол». Машина снижалась. Сквозь ветви деревьев уже проглядывало солнце.
      «Приземление!» – объявил Фред, и, слегка качнувшись, машина опустилась на землю. Они очутились на маленьком дворе около полуразрушенного гаража, и Гарри в первый раз увидел дом Рона. Дом выглядел так, как будто раньше он был каменным свинарником, но потом к нему там и сям понапристраивали дополнительные комнаты, пока он не стал многоэтажным и очень кривым, так что казалось, что он держится только на волшебном слове (Гарри напомнил себе, что, скорее всего, это именно так и есть).
      На красной крыше торчали четыре или пять труб. Возле входной двери была воткнута в землю перевернутая табличка с надписью «Нора». На крыльце разместились куча резиновых башмаков и очень ржавый котёл. Несколько толстых коричневых цыплят что-то клевали во дворе.
      «Он не слишком симпатичный», – сказал Рон о доме.
      «Он просто супер», – восторженно ответил Гарри, вспомнив Бирючинный проезд. Они вылезли из машины.
      «Теперь мы очень тихо поднимемся наверх, – сказал Фред, – и подождем, пока мама не позовёт нас к завтраку. Затем ты, Рон, спустишься, весь такой радостный, и скажешь ей:
      «Мам, посмотри-ка, кто к нам приехал ночью!», и она тоже очень обрадуется, и никому не нужно будет знать о том, что мы брали машину».
      «Точно, – подтвердил Рон. – Пошли, Гарри, я сплю наверху». Лицо Рона вдруг приняло зеленоватый оттенок, лишь только он посмотрел в сторону дома. Остальные взглянули туда же. Миссис Висли маршировала по двору, разгоняя цыплят, и, для невысокой полной женщины с добрым лицом, она была удивительно похожа на саблезубого тигра.
      «Ой», – вырвалось у Фреда.
      «О боже…», – добавил Джордж. Миссис Висли остановилась прямо перед ними, руки в боки, переводя взгляд с одного виноватого лица на другое. На ней был цветастый передник, из кармана которого торчала волшебная палочка.
      «Н-ну», – произнесла она с нажимом.
      «Доброе утро, мам», – сказал Джордж, как ему показалось, довольно бодрым голосом.
      «Вы можете себе представить, как я волновалась?» – спросила миссис Висли леденящим шёпотом.
      «Извини, мам, но мы должны были…»
      Все три сына миссис Висли были намного выше её самой, но жутко боялись, когда она приходила в ярость.
      «Кровати пустые! Записки нет! Да я чуть с ума не сошла! Улетели на машине – а если б вы разбились – никогда, за всю мою жизнь – вот подождите, ещё отец вернется – у нас никогда не было таких проблем с Биллом, Чарли или с Перси…»
      «С префектом Перси», – пробормотал Фред.
      «И ВАМ НЕ ПОМЕШАЛО БЫ ВЗЯТЬ С НЕГО ПРИМЕР!!! – завопила миссис Висли, тыча пальцем в грудь Фреда. – Вы могли умереть, вас могли увидеть, из-за вас отца могут выгнать с работы…»
      Казалось, прошла уже целая вечность. Наконец, охрипнув от крика, миссис Висли повернулась к Гарри. Он сделал шаг назад.
      «Гарри, дорогой, я очень рада тебя видеть, – сказала она. – Проходи и позавтракай». Она пошла в дом, и Гарри, бросив нервный взгляд на Рона, подбадривающе кивнувшего ему, двинулся следом. Кухня была маленькой и довольно тесной. Посередине стоял чистый деревянный стол и стулья, на краешек одного из них Гарри присел, оглядываясь. Ему ещё ни разу не доводилось бывать в доме волшебников. У часов на противоположной стене была только одна стрелка и ни одной цифры. На циферблате красовались фразы:
      «Пора пить чай»,
      «Пора кормить цыплят» и
      «Ты опоздал!». На камине стояла стопка книг:
      «Очаруйте ваш чай»,
      «Магия выпечки»,
      «Пир за минуту – это волшебство»! И, если слух не подвёл Гарри, старое радио возле раковины только что объявило:
      «Час ведьм, со знаменитой певицей-волшебницей Селестиной Ворбек». Миссис Висли хлопотала на кухне, готовя завтрак и бросая недовольные взгляды на своих сыновей и сосиски на сковородку. Время от времени она бормотала себе под нос: «не знаю, о чем вы думали» и «никогда бы в это не поверила».
      «Я не виню тебя, дорогой, – обратилась она к Гарри, наложив на его тарелку восемь или девять сосисок. – Мы с Артуром очень волновались за тебя. Ещё вчера вечером мы решили, что сами отправимся за тобой, если ты не ответишь Рону до пятницы. Так ведь нет, – (в этот момент она положила на его тарелку большой кусок яичницы), – рванули на нелегальной машине через полстраны, вас мог увидеть кто угодно…» Она небрежно махнула волшебной палочкой над тарелками в раковине, и они тут же начали сами себя мыть, тихонько позвякивая.
      «Мам, туман ведь был!» – сказал Фред.
      «Закрой рот, когда ешь!» – приказала миссис Висли.
      «Мам, они морили его голодом!» – встрял Джордж.
      «Тебя это тоже касается!» – отозвалась миссис Висли чуть помягче, отрезав хлеб и делая для Гарри бутерброд. В этот момент все отвлеклись. На пороге возникла маленькая рыжеволосая фигурка в длинной ночной сорочке, взвизгнула и исчезла.
      «Джинни, – тихо пояснил Рон Гарри. – Моя сестра. Она всё лето говорила о тебе».
      «Да, она мечтает взять у тебя автограф, Гарри, – улыбаясь, сказал Фред, но, поймав мамин взгляд, без лишних слов уткнулся в тарелку. Больше никто не сказал за столом ни слова, пока все четыре тарелки не опустели, что заняло на удивление мало времени.
      «Чтоб мне провалиться, а ведь я устал, – зевнул Фред, кладя нож и вилку на стол. – Наверное, я пойду посплю, а потом…»
      «Нет, не пойдешь, – отрезала миссис Висли. – Сам виноват, что не спал ночью. Сейчас ты будешь разгноминировать сад; эти гномы меня уже достали…»
      «Но, мама…»
      «И вы тоже, – сказала она, повернувшись к Рону и Фреду. – А ты можешь пойти поспать, дорогой, – добавила она для Гарри. – Ты ведь не просил их прилетать за тобой на этой несчастной машине…» Но Гарри, чувствовавший себя вполне бодрым, быстро сказал:
      «Я помогу Рону. Я ведь ещё никогда не видел разгноминирования…»
      «Очень любезно с твоей стороны, но это скучное занятие, – сказала миссис Висли. – Теперь посмотрим, что пишет об этом Локхарт…» И она вынула из стопки на камине тяжелую книгу. Джордж возмутился:
      «Мама, мы и сами знаем, как разгноминировать сад!» Гарри бросил взгляд на обложку книги. На ней золотыми буквами красовалась надпись:
      «Руководство Гилдероя Локхарта по домашним вредителям» и большая фотография симпатичного волшебника со светлыми волосами и небесно-голубыми глазами. Как и положено в волшебном мире, фотография двигались; волшебник, который, очевидно, был Гилдероем Локхартом, удивлённо моргал. Миссис Висли тоже взглянула на фотографию:
      «Он великолепен! – сказала она. – Он знает всё о домашних вредителях, это замечательная книга и…»
      «Мама его обожает», – громким шёпотом добавил Фред.
      «Ну зачем ты так, Фред, – смутилась миссис Висли и слегка покраснела. –
      Хорошо, раз вы всё знаете лучше, чем Локхарт, идите и разберитесь с ними, и горе вам, если я найду после этого хоть одного гнома». Зевая и потягиваясь, ребята вышли на улицу. Сад был большим, именно таким, каким и должен быть сад в представлении Гарри. Десли бы он не понравился – там росло слишком много сорняков, да и газон давно требовалось подстричь – но в саду было очень много сучковатых деревьев и самых разных растений, которых Гарри никогда не видел, и ещё большой зеленый пруд, полный лягушек.
      «Знаешь, у магглов тоже водятся садовые гномы?» – сказал Гарри Рону, когда они пересекали лужайку.
      «Да, я видел, какими они их себе воображают, – ответил Рон, сгибаясь пополам и засовывая голову в пионовый куст, – такие маленькие толстые Санта-Клаусы с удочками…» Послышался странный шум, пионовый куст затрясся и Рон выпрямился.
      «Вот это гном», – сказал он мрачно.
      «Отстань! Отстань!» – визжал гном. Конечно же, он совершенно не напоминал Санта-Клауса. Он был маленьким и лысым, с большой бугристой головой, чем-то напоминавшей картошку. Рон держал его на вытянутых руках, потому что гном пинался маленькими ножками; Рон перевернул его вверх тормашками.
      «Вот что ты должен делать, – пояснил он. Он поднял гнома над головой („Отстааань!“) и начал его раскручивать, как лассо. Заметив удивленное лицо Гарри, Рон добавил. – Им совсем не больно – нужно, чтоб у них закружилась голова, тогда они не смогут найти обратную дорогу». Он отпустил гнома: тот отлетел футов на двадцать и приземлился в поле за изгородью.
      «Слабо, – сказал Фред. – Держу пари, что я перекину своего вон за тот пень». Гарри быстро научился не жалеть гномов. Он попытался просто перебросить одного через изгородь, но гном, почуяв слабину, впился своими маленькими зубками Гарри в палец, и тому стоило немалых трудов оторвать малыша, но зато потом…
      «Вот это да! Гарри – да ведь это аж на целых пятьдесят футов…» Вскоре воздух был полон летящими гномами.
      «Они вообще-то глуповаты, – сказал Джордж, загребая пять или шесть гномов сразу. – Если они замечают, что началось разгноминирование, то всей толпой вылезают смотреть, что там такое. Наверное, только теперь сообразили, что пора сматываться». Вскоре толпа гномов, выстроившись в ряд, двинулась в противоположном от сада направлении.
      «Они ещё вернутся, – сказал Рон, когда гномы скрылись за изгородью. – Им здесь нравится… Папа слишком добр к ним, они ему кажутся забавными». Внезапно хлопнула парадная дверь.
      «Он вернулся! – воскликнул Джордж. – Папа пришёл!» Они бросились обратно в дом. Мистер Висли упал на стул в кухне, снял очки и закрыл глаза. Он оказался худым, практически уже лысым, но оставшиеся волосы были такими же рыжими, как и у его детей. Он носил длинную зелёную мантию, очень пыльную и поношенную.
      «Что за ночка, – пробормотал он, нащупывая чайник на столе, в то время как они все рассаживались вокруг. – Девять выездов. Девять! Старый Мандангус Флетчер попытался заворожить меня, когда я отвернулся…» Мистер Висли сделал большой глоток чая и вздохнул.
      «Нашёл что-нибудь, пап?» – спросил Фред.
      «Всё, что я нашёл, это теряющиеся ключи и кусающиеся чайники, – зевнул мистер Висли. – Были интересные дела, но не по моей части. Мортлэйка забрали на допрос в связи с какими-то подозрительными хорьками, но это юрисдикция Комитета экспериментальных заклинаний, слава Богу…»
      «Почему кого-то раздражает, что теряются ключи?» – удивился Джордж.
      «Магглы просто бесятся, – вздохнул мистер Висли. – Продайте им ключи, которые постоянно теряются, и они никогда их не найдут… конечно, трудно кого-то винить, но ни один маггл не признается, что у него теряющиеся ключи, он всё равно будет настаивать, что сам их теряет. Да они будут делать что угодно, лишь бы не замечать магии, даже если она у них под самым носом… Но всё же кое-что нам пришлось заколдовать, вы не поверите…»
      «МАШИНЫ, НАПРИМЕР?» На кухне появилась миссис Висли, сжимая в руке кочергу, словно меч. Мистер Висли удивленно посмотрел на неё.
      «Машины, Молли, дорогая?»
      «Да, Артур, машины, – подтвердила миссис Висли, сверкая глазами. – Представь себе волшебника, который покупает старую ржавую машину, и говорит жене, что он только хочет посмотреть, как она устроена, а на самом деле заколдовывает её, чтобы летать». Мистер Висли моргнул.
      «Дорогая, я думаю, ты обнаружишь, что он не нарушает закон, даже если – гм – и, наверное, ему стоило, гм, сказать жене… В этом законе есть лазейка, знаешь ли… До того времени, пока он не собирается летать на ней, сам факт, что машина может…»
      «Артур Висли, ты убедился, что в законе есть лазейка, когда писал его! – закричала миссис Висли. – И поэтому ты можешь продолжать возиться со всем этим мусором в сарае! И, к твоему сведению, Гарри прилетел к нам сегодня утром на той самой машине, летать на которой ты не собирался!»
      «Гарри? – удивленно переспросил мистер Висли. – Какой Гарри?» Он обернулся, увидел Гарри и подскочил.
      «Бог ты мой, это Гарри Поттер? Рад познакомиться с вами, Рон очень много рассказывал мне о вас…»
      «Твои сыновья слетали за Гарри на этой машине и вернулись сегодня утром, – прокричала миссис Висли. – Что ты об этом скажешь, а?»
      «Это правда? – воскликнул мистер Висли. – Всё прошло нормально? Я… – я имею ввиду, – тут он запнулся, потому что миссис Висли сверкнула глазами, – что… – что это очень плохо, ребята, очень плохо с вашей стороны…»
      «Пойдём отсюда, Гарри, – пробормотал Рон, бросив взгляд на мать. – Пойдём, я покажу тебе свою комнату». Они выскользнули из кухни через узкий коридор к лестнице, которая зигзагами вилась через весь дом. На третьем этаже дверь была приоткрыта. Гарри мельком увидел в проёме пару блестящих карих глаз, смотревших на него – и дверь захлопнулась.
      «Джинни, – сказал Рон. – Ты не можешь себе представить, какая она застенчивая. Не может даже спокойно захлопнуть дверь…» Они поднялись ещё на два пролета, пока не добрались до ярко раскрашенной двери с табличкой: «Комната Рональда». Гарри вошёл, задев головой низкий потолок, и выпучил глаза. Он решил, что попал в костёр. Почти всё в комнате Рона было оранжевым: диван, стены и даже потолок. Потом Гарри понял, что каждый дюйм затёртых стенных обоев Рон покрыл наклейками с изображением семи ведьм и волшебников в ярко-оранжевых мантиях и с метлами. Волшебники махали руками и улыбались.
      «Это твоя любимая команда по квиддитчу?» – спросил Гарри.
      «Палящие Пушки, – ответил Рон, указывая на оранжевый диван, покрывало которого украшали две большие буквы „П“ и летящий снаряд. – Девятые в лиге». Школьные учебники Рона лежали стопкой в углу рядом с кипой комиксов о приключениях Мартина Миггза, Сумасшедшего Маггла. Волшебная палочка валялась на аквариуме с лягушачьей икрой, стоявшем на подоконнике в тесном соседстве с толстой серой крысой по кличке Скабберс, гревшейся на солнышке. Гарри перешагнул через колоду самотасующихся карт, лежавших на полу, и выглянул в маленькое окно. Внизу за садом он заметил толпу гномов, которые один за другим пролезали сквозь изгородь обратно во двор к Висли. Он оглянулся на Рона. Тот нервно следил за Гарри и ждал, что он скажет.
      «Маловата немного, – быстро проговорил Рон. – Не такая, конечно, как у твоих магглов. Надо мной только чердак, где живет вампир; он стучит по трубам и вздыхает…» Но Гарри, широко улыбаясь, воскликнул:
      «Это самый лучший дом, в котором я когда-либо бывал!» Уши Рона порозовели.
 

 
      Жизнь в Норе отличалась от жизни в Бирючинном проезде настолько, насколько это только было возможно. Десли любили аккуратность и порядок; в доме Висли странное и неожиданное било ключом. В первый раз Гарри испытал потрясение, когда глянул в зеркало над кухонным камином, а оно крикнуло:
      «Заправь рубашку, неряха!». Вампир на чердаке вопил и стучал по трубам, когда, по его мнению, становилось слишком спокойно, а уж маленькие взрывы, доносившиеся из спальни Фреда и Джорджа, были и вовсе в порядке вещей. Но самым необычным в жизни Гарри у Рона были вовсе не шумный вампир или говорящее зеркало – необычно было то, что здесь, похоже, его все любили. Миссис Висли беспокоилась о том, в порядке ли у него носки, и пыталась насильно впихнуть в него четвёртую порцию добавки к каждому блюду. Мистер Висли любил, чтобы за обедом Гарри садился рядом с ним, так, чтобы он мог бомбардировать его вопросами о жизни магглов, прося объяснить, как действуют штепсели, почта и всякое прочее.
      «Великолепно! – воскликнул он, когда Гарри рассказал ему, как пользоваться телефоном. – Поразительно, сколько способов обойтись без магии понапридумывали эти магглы». Хогвартс напомнил о себе солнечным утром примерно через неделю после того, как Гарри появился в Норе. Когда Рон и Гарри спустились к завтраку, мистер и миссис Висли вместе с Джинни уже сидели за столом. Увидев Гарри, Джинни уронила на пол миску с овсянкой. У Джинни обнаружилась очевидная склонность ронять всё на пол, лишь только Гарри входил в комнату. Она нырнула под стол, чтобы поднять миску, а когда вынырнула, лицо её раскраснелось, как закатное солнце. Сделав вид, что ничего не заметил, Гарри уселся и взял тост, предложенный миссис Висли.
      «Письма из школы, – сказал мистер Висли, передавая Гарри и Рону одинаковые конверты из желтоватого пергамента, на которых зелёными чернилами был написан адрес. – Дамблдор уже знает, что ты здесь, Гарри – этого человека не проведёшь. И вам двоим тоже пришли», – добавил он, когда на кухню ворвались Фред и Джордж в пижамах.
      На несколько минут, пока они читали письма, воцарилась тишина. В письме Гарри содержалось обычное указание первого сентября сесть на Хогвартский экспресс с вокзала Кинг Кросс. Также был и список новых книг, необходимых в наступающем году.

      ВТОРОКУРСНИКИ ДОЛЖНЫ ИМЕТЬ:
      Книга стандартных заклинаний (часть вторая),
      Миранды Тетеревятник;
      Крики кикиморы, Гилдероя Локхарта;
      Заклинание зомби, Гилдероя Локхарта;
      Выходные с ведьмами, Гилдероя Локхарта;
      Тропы троллей, Гилдероя Локхарта;
      Вояж с вампирами, Гилдероя Локхарта;
      Общество оборотней, Гилдероя Локхарта;
      Год со снежным человеком, Гилдероя Локхарта.

      Фред, закончив изучать свой список, заглянул в список Гарри.
      «И тебе тоже велено купить все книги Локхарта! – сказал он. – Новый учитель по защите от Темных Сил, по-видимому, его поклонник – и готов даже поспорить, что поклонница…» В этот миг Фред заметил взгляд матери и мгновенно сосредоточился на намазывании мармелада.
      «Недешёво встанет этот набор, – сказал Джордж, быстро глянув на родителей. – У Локхарта книги дорогие…»
      «Полагаю, справимся, – ответила миссис Висли, хотя и выглядела слегка взволнованной. – Думаю, многие вещи для Джинни нам удастся купить в магазине подержанных вещей».
      «А, так ты в этом году идешь в Хогвартс?» – спросил у Джинни Гарри.
      Она кивнула, покраснев до корней огненных волос и угодив локтем в маслёнку. К счастью, этого никто, кроме Гарри, не заметил, поскольку в этот момент вошёл старший брат Рона Перси. Он был уже одет, и значок префекта был уже приколот к его свитеру.
      «Всем доброе утро, – оживленно поздоровался Перси. – Чудесный день».
      Он уселся на единственный свободный стул, но тут же вскочил и выдернул из-под себя серую вылинявшую метёлку из перьев для смахивания пыли – во всяком случае, так показалось Гарри, пока он не разглядел, что метёлка дышит.
      «Эррол! – закричал Рон, забирая у Перси прихрамывающую сову и извлекая у неё из-под крыла письмо. – Наконец-то он принёс ответ от Эрмионы. Я писал ей, что мы попробуем спасти тебя от Десли». Он попытался усадить Эррола у задней двери на жёрдочку, но Эррол с неё шлёпнулся, поэтому Рон, пробормотав: «душераздирающее зрелище», положил его на сушилку для белья. Потом он разорвал конверт и прочёл вслух:

      Дорогие Рон и Гарри, если ты здесь! Надеюсь, что всё прошло нормально, и что с Гарри всё в порядке, и что ты, Рон, не совершил ничего противозаконного, чтобы вытащить его, потому что тогда и у Гарри были бы проблемы. Я всерьёз волнуюсь, и если с Гарри всё в порядке, пожалуйста, дай мне знать сразу же, но, очевидно, лучше будет воспользоваться другой совой, поскольку, как я полагаю, ещё одно письмо эту прикончит. Я, конечно, очень занята учебой… –

      «Как это у неё получается? – ужаснулся Рон. – Мы же на каникулах!»

      – а на следующей неделе мы собираемся в Лондон, чтобы купить новые книги. Почему бы нам не встретиться на Диагон Аллее? Дайте мне знать, что происходит, как только сможете.
Эрмиона.

      «Всё отлично совпадает, можно пойти и разом всё для вас купить, – сказала миссис Висли, начиная убирать со стола. – Что вы собираетесь сегодня делать?» Гарри, Рон, Фред и Джордж планировали пойти на холм к небольшому загону, принадлежавшему Висли. Он был окружён деревьями, закрывавшими его от расположенной внизу деревни, что давало им возможность практиковаться в игре в квиддитч, если только не залетать слишком высоко.
      Они не могли использовать настоящие мячи для квиддитча, появление которых над деревней, если бы те разлетелись, было бы сложно объяснить; вместо них они бросали друг другу яблоки. Они отрабатывали повороты на «Нимбус-2000», метле Гарри, которая, бесспорно, была лучшей; старую «Комету» Рона зачастую обгоняли даже пролетавшие мимо бабочки. Через пять минут они уже шагали вверх по холму с метлами на плечах. Они спросили у Перси, не желает ли и он присоединиться к ним, но тот ответил, что занят. Гарри вообще видел Перси только за едой; в остальное время тот запирался у себя в комнате.
      «Хотел бы я знать, чего он добивается, – хмурился Фред. – Он сам не свой. За день до твоего появления прислали результаты его экзаменов – двенадцать СОВ – а он едва порадовался».
      «Стандартизированных Отметок Волшебника, – пояснил Джордж, заметив удивлённый взгляд Гарри. – У Билла тоже было двенадцать. Если мы не побережёмся, у нас в семье будет одним главным префектом больше. Не думаю, что мы перенёсем такой позор». Билл был старшим из братьев Висли. Он и второй брат Чарли уже закончили Хогвартс. Гарри ни одного из них не встречал, но знал, что Чарли изучает драконов в Румынии, а Билл работает в колдовском банке Гринготтс в Египте.
      «Не представляю, как мама с папой вытянут нашу школьную экипировку в этом году, – заметил Джордж спустя некоторое время. – Пять комплектов книг Локхарта! А Джинни нужны ещё мантии, палочка и всё такое…» Гарри ничего не сказал. Он чувствовал себя немного неловко. В подземном хранилище Гринготтс в Лондоне лежало небольшое состояние, оставленное ему его родителями. Конечно, деньги были у него только в волшебном мире; в магазинах магглов нельзя было расплатиться галлеонами, сиклями и кнутами, но он никогда не говорил Десли о своем счете в Гринготтс, поскольку не думал, что их ужас от всего, связанного с магией, распространится и на большую кучу золота. В следующую среду миссис Висли разбудила их пораньше. Быстро проглотив по полудюжине сэндвичей с беконом, они надели куртки, а миссис Висли сняла с полки над камином цветочный горшок и заглянула внутрь.
      «Кончается, Артур, – вздохнула она. – Сегодня придётся подкупить ещё… Ах, конечно, сначала гости! Только после тебя, Гарри, дорогой!» И она протянула ему горшок. Гарри посмотрел на неё.
      «И… и что мне нужно сделать?» – пробормотал он.
      «Он же никогда не путешествовал с помощью дымолётного порошка! – воскликнул Рон. – Прости, Гарри, я забыл».
      «Никогда? – удивился мистер Висли. – Но как же ты попал на Диагон Аллею в прошлом году, чтобы всё купить?»
      «Я доехал на метро».
      «Неужели? – заинтересовался мистер Висли. – А там были эскалаторы? А как именно…»
      «Не сейчас, Артур, – прервала его миссис Висли. – С дымолётным порошком путешествовать намного быстрее, но если ты никогда раньше его не использовал…»
      «С ним будет всё в порядке, мам, – сказал Фред. – Гляди на нас, Гарри». Он взял из горшка щепотку блестящего порошка, подошёл к камину и бросил порошок в огонь. Огонь взревел, стал изумрудно-зёленым и взметнулся выше Фреда. Фред ступил прямо в него, крикнув:
      «Диагон Аллея!» – и исчез.
      «Ты должен говорить отчётливо, дорогой, – поучала Гарри миссис Висли, в то время как Джордж запустил руку в горшок. – И убедись, что вывалишься из нужного дымохода…»
      «Из чего?» – нервно спросил Гарри, когда огонь взревел и поглотил Джорджа.
      «Ну, есть огромное количество волшебных каминов, из которых возможно выбирать, но если произнести отчётливо…»
      «Не суетись, Молли, с ним будет всё в порядке», – сказал мистер Висли, набирая порошка и себе.
      «Но, милый, если он потеряется, как мы сможем объяснить это его тёте и дяде?»
      «Они не станут возражать, – заверил её Гарри. – Если я потеряюсь в дымоходе, Дадли сочтёт это отличной шуткой, так что об этом не беспокойтесь…»
      «Ну… хорошо… иди вслед за Артуром, – сказала миссис Висли. – Когда войдешь в пламя, скажи, куда направляешься…»
      «И прижми локти», – посоветовал Рон.
      «И закрой глаза, – сказала миссис Висли, – сажа…»
      «И не дергайся, – добавил Рон, – а то можешь запросто вывалиться не из того камина…»
      «И не паникуй, и не выходи слишком рано; подожди, пока не увидишь Фреда и Джорджа». Изо всех сил пытаясь удержать всё это в голове, Гарри взял щепотку порошка и подошел к краю камина. Он глубоко вздохнул, рассыпал порошок в камин и шагнул вперёд; пламя овевало его, как тёплый бриз; он открыл рот и незамедлительно проглотил изрядную порцию горячей золы.
      «Д-диагон А-аллея», – закашлялся он. Ему показалось, что его затянуло в гигантскую трубу. По-видимому, он очень быстро вращался – рёв в ушах был оглушительным – он попытался держать глаза открытыми, но круговорот зелёных огоньков вызвал у него головокружение; что-то твёрдое ударилось о локоть, и он прижал его плотнее, всё вращаясь и вращаясь; теперь у него было ощущение, что холодные руки шлёпают его по лицу; приоткрыв глаза за очками, он увидел смазанный хоровод каминов и мелькающие за ними комнаты; сэндвичи с беконом скакали у него в желудке; он снова закрыл глаза, желая, чтобы всё это остановилось, после чего упал лицом на холодный камень и почувствовал, как крякнула оправа очков.
      С гудящей головой, весь в синяках, весь покрытый сажей, он осторожно поднялся на ноги, придерживая сломанные очки на переносице. Он был один, но где именно, не имел понятия. Всё, что он мог сказать, так это то, что он стоял в каменном камине в помещении, напоминавшем большую, слабо освещённую лавку колдовских принадлежностей – но что-либо из её товаров вряд ли могло оказаться в хогвартском списке.
      В стеклянной витрине рядком лежали: сморщенная рука на подушке, колода карт с пятнами крови и зоркий стеклянный глаз. Со стен смотрели злобные маски, на прилавке был выложен полный набор человеческих костей, а с потолка свисали ржавые зазубренные инструменты. И что ещё хуже, так это то, что узенькая тёмная улочка, которую Гарри мог рассмотреть сквозь запылённое окошко, определённо не была Диагон Аллеей. Чем скорее он отсюда выберется, тем лучше. Хотя нос всё ещё болел в том месте, где стукнулся о камин, Гарри быстро и бесшумно двинулся к двери, однако не прошел он и половины пути, как по другую сторону стекла показались два человека. Один из них был тем последним, кого Гарри хотел бы увидеть, потерявшись, вымазавшись в саже и сломав очки – это был Драко Малфой. Гарри быстро осмотрелся и заметил слева от себя большой чёрный шкаф; он проскользнул внутрь и закрыл за собой дверцы, оставив лишь маленькую щёлочку, сквозь которую мог смотреть наружу. Через секунду звякнул колокольчик и Малфой вошёл в лавку. Мужчина, вошедший за ним, мог быть только отцом Драко. У него было точно такое же бледное вытянутое лицо и те же холодные серые глаза. Мистер Малфой прошёл через лавку, лениво поглядывая на вещи в витринах, подошёл к прилавку и позвонил в звонок, после чего обернулся к сыну и произнёс:
      «Ничего не трогай, Драко».
      «А я думал, ты собираешься купить мне подарок», – откликнулся Малфой, потянувшийся было за стеклянным глазом.
      «Я сказал, что куплю тебе гоночную метлу», – сказал отец, постукивая пальцами по прилавку.
      «Ну и какой с того прок, раз я не в команде? – заныл помрачневший и надувшийся Малфой. – Гарри Поттер в прошлом году по специальному разрешению Дамблдора получил „Нимбус-2000“ и смог играть за Гриффиндор. Он не настолько хорош, просто он знаменит… знаменит тем, что у него этот дурацкий шрам на лбу…» Малфой наклонился, чтобы посмотреть на полку, набитую черепами.
      «…и всем кажется, что он такой замечательный, этот чудесный Поттер, на помеле, со своим шрамом…»
      «Ты твердишь мне об этом уже в тысячный раз, – произнёс мистер Малфой, уничижающе глянув на сына. – И я напоминаю тебе, что – не – разумно – выказывать что-либо, кроме любви – к Гарри Поттеру, раз уж большинство подобных нам считают его героем, заставившим исчезнуть Тёмного Властелина – а, вот и мистер Борджин!»
      За прилавком появился сутулый мужчина, убирая с лица засаленные волосы.
      «Мистер Малфой, какое удовольствие для меня снова видеть Вас, – произнес мистер Борджин голосом, в котором масла было не меньше, чем в его волосах. – Польщён… и юный мистер Малфой здесь же… очарован! Чем могу служить? Я просто обязан вам показать… только сегодня доставлен и по очень разумной цене…»
      «Сегодня, мистер Борджин, я пришёл не покупать, а продавать», – ответил мистер Малфой.
      «Продавать?» – улыбка на лице мистера Борджина слегка потускнела.
      «Вы, конечно же, слышали, что министерство стало проводить больше обысков, – сказал мистер Малфой, доставая из внутреннего кармана пергаментный свиток и разворачивая его, чтоб показать мистеру Борджину. – У меня есть кое-какие… ммм… вещи, которые могут оказаться неприятными, если меня навестят из министерства…» Мистер Борджин приладил на нос пенсне и просмотрел список.
      «Но, конечно, министерство не отважится побеспокоить вас, сэр?» Мистер Малфой поджал губы.
      «Ко мне ещё не заходили. Имя Малфоя всё ещё внушает некоторое уважение, но министерство становится всё докучливее. Ходят слухи о новом Законе о защите магглов – вне сомнения, за ним стоит этот вшивый магглолюбец Артур Висли…» Гарри почувствовал острый прилив злости.
      «…и, как видите, некоторые из этих ядов могут оказаться…»
      «Я понимаю, конечно, сэр, – перебил мистер Борджин. – Так, так… посмотрим…»
      «Можно мне такую?» – вмешался Драко, указывая на сморщенную руку на подушечке.
      «О, Рука Славы! – воскликнул мистер Борджин, забыв про список мистера Малфоя и поспешив к Драко. – Вставляешь в неё свечу, и она светит только тому, кто её держит! Лучший друг воров и взломщиков! У вашего сына отличный вкус, сэр».
      «Я надеюсь, что мой сын станет чем-то большим, нежели вором или взломщиком, Борджин», – холодно заметил мистер Малфой, на что мистер Борджин быстро пролепетал:
      «Не обижайтесь, сэр, я не это имел в виду…»
      «Хотя, если его отметки не улучшатся, – ещё более ледяным тоном добавил Малфой, – то, может быть, это действительно всё, на что он годится».
      «Это не моя вина, – отозвался Драко. – У всех учителей есть любимчики, да хоть та же Эрмиона Грангер…»
      «А я-то думал, ты постыдишься, что девчонка из неколдовской семьи обходит тебя на каждом экзамене», – отрезал мистер Малфой.
      «Ха!» – пробормотал себе под нос Гарри, довольный, что увидел Драко сконфуженным и разозлённым.
      «И такое сплошь и рядом, – посетовал своим елейным голоском мистер Борджин. – Колдовская кровь ну ни в грош не ставится».
      «Только не для меня», – ноздри мистера Малфоя раздувались.
      «Да, сэр, и не для меня, сэр», – подтвердил мистер Борджин с глубоким поклоном.
      «Тогда, может, вернемся к моему списку, – оборвал мистер Малфой. – Я вообще-то тороплюсь, у меня сегодня важные дела в другом месте…» Они принялись торговаться. Гарри нервно посматривал, как Драко всё ближе и ближе подходил к его убежищу, разглядывая товары. Драко остановился, чтобы рассмотреть длинную бухту верёвки висельника и с глупой усмешкой прочесть карточку, прикрепленную к величественному опаловому ожерелью:
      «Осторожно. Не прикасаться. К настоящему моменту стоило жизни девятнадцати магглам». Драко отвернулся и прямо перед собой увидел шкаф. Он шагнул вперёд, протянул руку к ручке…
      «Порядок, – сказал у прилавка мистер Малфой. – Пошли, Драко…» Когда Драко отошел, Гарри вытер рукавом лоб.
      «Всего доброго, мистер Борджин. Жду вас завтра у себя в поместье, приезжайте за товаром». Едва закрылась дверь, как елей стёк с лица мистера Борджина.
      «И вам всего доброго, мистер Малфой, и, если слухи не врут, вы не продали мне и половины того, что спрятано у вас в имении…» Мрачно ворча, мистер Борджин исчез в задней комнате. Гарри выждал минутку на случай, если тот вернется, и так тихо, как только мог, выскользнул из шкафа и мимо стеклянных витрин выбрался из лавки. Придерживая сломанные очки, Гарри огляделся. Он оказался в мрачном переулке, казалось, состоящем только из лавок, посвящённых черной магии. Та, из которой он только что вышел – «Борджин и Беркс», выглядела самой большой, но в витрине напротив стояли отвратительные сморщенные головы, а двумя домами дальше на улице висела большая клетка с гигантскими чёрными пауками. Из дверей, из тени за ним наблюдали два потрёпанных колдуна, что-то бормоча друг другу. Чувствуя себя неуютно, Гарри пошёл по улочке, придерживая очки и, несмотря ни на что, надеясь найти отсюда выход. Старая деревянная табличка над лавкой, торгующей ядовитыми свечами, подсказала ему, что он находится в Аллее Мрака. Это не очень-то помогло, поскольку Гарри никогда не слыхивал о подобном месте. Он предположил, что не сумел достаточно ясно произнести название, стоя с полным золы ртом в камине у Висли. Пытаясь успокоиться, он стал думать, что же делать дальше.
      «Да ты уж не потерялся ли, милок?» – сказал чей-то голос прямо ему в ухо, заставив его вздрогнуть.
      Перед ним стояла пожилая ведьма, держа поднос с чем-то, до ужаса напоминающим человеческие ногти. Она скалилась, демонстрируя замшелые зубы. Гарри попятился.
      «Со мной всё в порядке, спасибо, – ответил он. – Я просто…»
      «ГАРРИ! Какого черта ты тут делаешь?»
      Сердце Гарри подпрыгнуло в груди. Подпрыгнула и ведьма; порядочное количество ногтей просыпалось с подноса ей на ноги, и она выругалась – к ним приближалась массивная фигура Хагрида, лесничего из Хогвартса; его чёрные глазки, похожие на маленьких жуков, горели над здоровенной спутанной бородой.
      «Хагрид! – с облегчением простонал Гарри. – Я потерялся… дымолётный порошок…» Хагрид ухватил Гарри за шиворот и потащил прочь от ведьмы, попутно выбив у неё из рук поднос с ногтями. Её вопли сопровождали их всё время, пока они шли по извилистому переулку к дневному свету. Вдалеке Гарри увидел знакомое беломраморное здание – Банк Гринготтс. Хагрид вывел его прямо на Диагон Аллею.
      «Ну ты и зачучкался! – грубо сказал Хагрид, до того энергично стряхивая с Гарри сажу, что едва не опрокинул его в бочку драконьего навоза у аптеки. – Бродить по Аллее Мрака… не знаю места гнуснее… Гарри – не хотелось бы мне, чтобы кто-нибудь тебя там увидел…»
      «Да я уже и сам понял, – сказал Гарри, уклоняясь от очередной попытки Хагрида стряхнуть с него сажу. – Я же тебе сказал, что потерялся… А, между прочим, что ты-то там делал?»
      «Я искал морилку для слизняков Троглодитов, – пробурчал Хагрид. – Жрут школьную капусту, паразиты. А ты не один?»
      «Я сейчас живу у Висли, но мы разминулись, – объяснил Гарри. – Мне надо их найти…» И они вместе пошли по улице.
      «Почему ты не отвечал мне на письма?» – спросил Хагрид у Гарри, который трусил рядом с ним (в каждом шаге непомерных сапог Хагрида укладывались три шага Гарри). Гарри рассказал ему про Добби и Десли.
      «Магглы паршивые, – разозлился Хагрид. – Если б я только знал…»
      «Гарри! Гарри! Сюда!» Гарри поднял глаза и увидел на верху белоснежной лестницы Гринготтса Эрмиону Грангер. Она сбежала к ним вниз, её пушистые каштановые волосы развевались шлейфом.
      «Что у тебя с очками? Привет, Хагрид… О, так здорово видеть вас обоих снова… ты в Гринготтс, Гарри?»
      «Как только найду Висли».
      «Долго ждать не придётся…» – усмехнулся Хагрид. Гарри и Эрмиона обернулись: сквозь толпу к ним бежали Рон, Фред, Джордж, Перси и мистер Висли.
      «Гарри, – еле выдавил запыхавшийся мистер Висли. – Мы надеялись, что ты промахнулся только на один камин, – он вытер свою блестящую лысину. – Молли в отчаянии… сейчас она будет…»
      «Где же ты выскочил?» – поинтересовался Рон.
      «В Аллее Мрака», – мрачно ответил Хагрид.
      «Вот это да!» – вместе сказали Фред и Джордж.
      «А нас туда никогда не пускали», – с завистью добавил Рон.
      «Чертовски надеюсь, что и не пустят», – проворчал Хагрид. В поле зрения появилась миссис Висли, в одной её руке неистово раскачивалась сумочка, а в другую вцепилась Джинни:
      «О, Гарри… дорогой… тебя же могло занести куда угодно…»
      Задыхаясь, она выхватила из сумочки здоровенную одёжную щетку и стала сметать с него сажу, которую ухитрился оставить Хагрид. Мистер Висли взял у Гарри очки, дотронулся до них своей палочкой и вернул совсем как новые.
      «Ну, мне пора, – заявил Хагрид, руку которого трясла миссис Висли („Аллея Мрака! Ох, а если бы ты его не нашёл, Хагрид!“). – Увидимся в Хогвартсе!», – и он зашагал прочь, на голову возвышаясь над уличной толпой.
      «Угадайте, кого я увидел у Борджина и Беркса? – спросил Гарри у Рона и Эрмионы, пока они поднимались по ступеням Гринготтса. – Малфоя и его папашу».
      «Люций Малфой что-нибудь покупал?» – внезапно спросил мистер Висли, шедший позади.
      «Нет, он продавал…»
      «Так, значит, он взволнован, – с мрачным удовлетворением заметил мистер Висли. – Ох, хотел бы я поймать на чем-нибудь Люция Малфоя…»
      «Будь осторожен, Артур! – откликнулась миссис Висли, когда их приветствовал поклоном гоблин – привратник перед банком. – С этой семьёй одна морока. По одёжке протягивай ножки…»
      «Так значит, ты не считаешь, что я достойный противник Люцию Малфою?» – возмутился мистер Висли, но тут же отвлёкся, заметив родителей Эрмионы, которые, нервничая, стояли у стойки, тянувшейся вдоль всего мраморного зала, ожидая, когда Эрмиона их представит.
      «Вы же магглы! – с восхищением воскликнул мистер Висли. – Нам следует пропустить по глоточку! Что это здесь у вас? О, так вы меняете маггловские деньги! Молли, ты посмотри!» – он возбужденно указал на десятифунтовые банкноты в руках у мистера Грангера.
      «Встретимся здесь же», – сказал Эрмионе Рон, когда семью Висли вместе с Гарри повел к их подземным хранилищам ещё один гринготтский гоблин. До подземелий они добирались на маленькой тележке, которой управлял гоблин. Она неслась по миниатюрным рельсам через подземные туннели банка. Гарри наслаждался головокружительной поездкой к хранилищу Висли, но, когда оно было открыто, почувствовал себя просто ужасно. Внутри была совсем маленькая кучка серебряных сиклей и только один золотой галлеон. Миссис Висли осмотрела все углы, прежде чем смела всю кучку себе в сумку. Ещё хуже Гарри почувствовал себя, когда они добрались до его хранилища, и попытался заслонить его содержимое, торопливо засовывая пригоршни монет в кожаный мешочек.
      На улице они разошлись в разные стороны. Перси пробормотал что-то невнятное о том, что ему нужно новое перо. Фред и Джордж заметили своего друга по Хогвартсу Ли Джордана. Миссис Висли и Джинни отправились в лавку с подержанными мантиями. Мистер Висли настаивал, чтобы Грангеры пошли с ним в «Дырявый Котел» пропустить по стаканчику.
      «Встречаемся в „Завитках и Кляксах“ через час и идём покупать учебники, – сказала миссис Висли, уходя вместе с Джинни. – И в Аллею Мрака ни ногой!» – крикнула она в спину близнецам. Гарри, Рон и Эрмиона зашагали по извилистой, вымощенной булыжником улице. В кармане у Гарри бодро позвякивал мешочек с золотыми, серебряными и бронзовыми монетами, которые так и просились быть потраченными, поэтому он купил три больших клубнично-ореховых мороженых, которые они с удовольствием уплетали, прогуливаясь по Аллее и изучая чудесное содержимое витрин. Рон безотрывно глазел на полный набор амуниции Палящих Пушек в витрине «Качественных товаров для квиддитча», пока Эрмиона не затащила их в соседнюю лавку покупать чернила и пергамент. В магазинчике «Гамбол и Джейпс – волшебные розыгрыши», они встретили Фреда, Джорджа и Ли Джордана, которые затоваривались Знаменитыми Непромокаемыми Холодными Фейерверками доктора Флибустьера. В маленькой лавке старьевщика, среди сломанных палочек, покосившихся медных весов и закапанных зельями старых мантий, они обнаружили Перси, погружённого в изучение маленькой, жутко скучной книжки под названием
      «Префекты, пришедшие к власти».
      «Исследование о префектах Хогвартса и их дальнейшей карьере», – прочел вслух на задней обложке Рон. – Звучит восхитительно…»
      «Пошёл вон», – рявкнул Перси.
      «Перси ужасно амбициозен, он уже всё распланировал… он хочет быть министром магии…» – полушепотом сказал Рон Гарри и Эрмионе, оставляя Перси с его книгой.
      Через час они отправились в
      «Завитки и Кляксы». И были отнюдь не
      единственными, кто направлялся в этот книжный магазин. Приблизившись к нему, они
      с удивлением увидели громадную толпу, клубящуюся возле дверей в попытках попасть внутрь. Причина этого объяснялась большим плакатом, растянутым в верхних окнах:
      Г И Л Д Е Р О Й Л О К Х А Р Т будет раздавать автографы на своей автобиографии «ЧУДЕСНЫЙ Я». Сегодня с 12:30 до 16:30
      «Так мы и в самом деле можем встретить его! – закричала Эрмиона. – То есть я имею в виду, он ведь написал почти весь список литературы!» Толпа, казалось, состояла в основном из колдуний, по возрасту близких к миссис Висли. В дверях стоял изнурённый волшебник, повторяя:
      «Пожалуйста, спокойно, леди… Не толкайтесь… осторожно, книги…» Гарри, Рон и Эрмиона протиснулись внутрь. Длиннющая очередь, извиваясь, уходила в глубину лавки, где Гилдерой Локхарт, должно быть, подписывал свои труды. Они взяли по Книге стандартных заклинаний, часть вторая, и прошмыгнули в очередь, где уже стояли остальные Висли с мистером и миссис Грангер.
      «А, вот и вы, отлично, – сказала миссис Висли. Голос у неё чувствительно перехватывало, и она непрерывно приглаживала волосы. – Через минуту мы сможем увидеть Его…»
      В этот момент Гилдерой Локхарт медленно прошествовал к столу, окружённому его большими фотопортретами, подмигивавшими толпе и сиявшими ослепительно белыми зубами. Настоящий Локхарт носил одежду незабудочно-голубого цвета, прекрасно подходившую к цвету его глаз; волнистые волосы покрывал заломленный набекрень остроконечный колпак. Вокруг него скакал назойливого вида коротышка, делая снимки большой чёрной камерой, извергавшей клубы пурпурного дыма после каждой ослепительной вспышки.
      «Прочь с дороги, эй ты там! – рявкнул он на Рона, перемещаясь, чтобы сделать снимок получше. – Это для „Ежедневного Оракула“…»
      «Эка важность», – сказал Рон, потирая ногу там, где на неё наступил фотограф.
      Гилдерой Локхарт услышал его и поднял глаза. Он увидел Рона и вслед за этим увидел Гарри. Он всмотрелся, а затем вскочил и, ничуть не засомневавшись, вскричал:
      «Неужели это Гарри Поттер?» Толпа расступилась, взволнованно перешёптываясь; Локхарт рванулся вперёд, ухватил Гарри за руку и вытащил его к себе. Толпа разразилась аплодисментами. Лицо Гарри пылало, когда Локхарт жал его руку для фотографа, который бешено щёлкал аппаратом, окутывая Висли густым дымом.
      «Хорошую широкую улыбочку, Гарри, – попросил Локхарт сквозь сияющие зубы. – Вместе мы стоим первой полосы». Когда он, наконец, выпустил руку Гарри, тот едва мог пошевелить пальцами. Он попытался бочком пробраться обратно к Висли, но Локхарт обхватил его за плечи и плотно прижал к себе.
      «Леди и джентльмены, – громко произнес он, жестами призывая к тишине. – Это экстраординарнейший момент! Превосходный момент, чтобы сделать то маленькое объявление, которое я желаю сделать уже некоторое время! Когда юный Гарри входил в
      «Завитки и Кляксы», он хотел всего лишь купить мою автобиографию – которую я буду счастлив подарить ему прямо сейчас и безо всякой платы… – Толпа вновь зааплодировала. – Он и подумать не мог, – продолжал Локхарт, слегка встряхивая Гарри, так что у того очки съехали на кончик носа, – что в скором времени он получит намного, намного больше, чем книгу «Чудесный Я».
      На самом деле, он и его соученики получат меня самого. Да, леди и джентльмены, с превеликим удовольствием и гордостью я объявляю, что в сентябре я вступаю в должность учителя защиты от Тёмных Сил в школе волшебства и колдовства Хогвартс!» Раздались восторженные крики и аплодисменты, и Гарри было вручено полное собрание сочинений Гилдероя Локхарта. Слегка пошатываясь под его весом, он ухитрился-таки пробраться из центра к краю комнаты, где возле своего нового котла стояла Джинни.
      «Получай, – пробормотал ей Гарри, сваливая книги в котёл. – Я куплю себе другие…»
      «Держу пари, тебе это понравилось, не так ли, Поттер?» – произнес голос, узнать который Гарри было нетрудно. Он выпрямился и оказался лицом к лицу с Драко Малфоем и его обычной усмешкой.
      «Знаменитый Гарри Поттер, – сказал Малфой, – даже не может зайти в книжный магазин без того, чтобы не попасть на первые страницы».
      «Отстань от него, он не хотел этого!» – крикнула Джинни. Это было в первый раз, когда она подала голос в присутствии Гарри. Она гневно смотрела на Малфоя.
      «Э, да ты завел себе подружку, Поттер!» – протянул Малфой. Джинни густо покраснела, но в этот момент к ним пробились Рон и Эрмиона, оба прижимая к себе стопки локхартовских книг.
      «А, да это ты, – воскликнул Рон, разглядывая Малфоя так, как если бы это было что-то неприятное на подошве ботинка. – Спорим, ты удивлён, увидев здесь Гарри, а?»
      «Меньше, чем увидев в магазине тебя, Висли, – парировал Малфой. – Думаю, твоим родителям придётся месяц поголодать, чтобы заплатить за всё это». Рон покраснел не меньше, чем Джинни. Он тоже бросил книги в котёл и двинулся на Малфоя, но Гарри и Эрмиона ухватили его за полы куртки.
      «Рон! – крикнул мистер Висли, проталкиваясь к ним с Фредом и Джорджем. – Что ты делаешь? Здесь слишком много народу, давай выйдем отсюда».
      «Так-так-так – Артур Висли…» Это был мистер Малфой. Он стоял, положив руку на плечо Драко и точно так же ухмыляясь.
      «Люций», – холодно раскланялся мистер Висли.
      «Я слышал, в министерстве много дел, – сказал мистер Малфой. – Все эти обыски… Надеюсь, они платят вам сверхурочные?» Он сунул руку в котёл Джинни и из кучи глянцевых книг Локхарта извлёк очень старое и очень потрёпанное
      «Руководство по преобразованию для начинающих».
      «Похоже, что нет, – заключил мистер Малфой. – Ах, зачем же тогда позорить звание волшебника, если за это даже толком не платят?» Мистер Висли вспыхнул ещё сильнее, чем Рон или Джинни.
      «У нас слишком разные понятия о том, что позорит звание волшебника, Малфой», – ответил он.
      «Очевидно, – мистер Малфой перевел взгляд на мистера и миссис Грангер, которые растерянно наблюдали за происходящим. – Ну и компания у тебя, Висли… а я-то полагал, что твоя семейка уже не может опуститься ниже…» Раздался глухой стук – это котел Джинни отлетел в сторону; мистер Висли бросился на мистера Малфоя и отшвырнул его назад, на книжный стеллаж. Несколько дюжин тяжёлых колдовских книг с грохотом рухнули им на головы;
      «Покажи ему, папа!» – завопили Фред и Джордж;
      «Нет, Артур, не надо!» – закричала миссис Висли; толпа попятилась, перевернув ещё несколько полок; –
      «Господа, пожалуйста… пожалуйста!» – взывал продавец, и, наконец, поверх всех остальных голосов раздалось –
      «А ну, разошлись, господа хорошие, разошлись…» – сквозь море книг к ним пробирался Хагрид. Через секунду он растащил в разные стороны мистера Висли и мистера Малфоя. У мистера Висли была разбита губа, а у мистера Малфоя «Энциклопедией поганок» был подбит глаз. Он всё ещё держал старый учебник Джинни по преобразованию. Он швырнул книгу ей, и глаза его злобно блеснули.
      «Вот, девочка… держи свою книгу… это лучшее, что может дать тебе твой отец…» – и, вывернувшись из рук Хагрида, он сделал знак Драко и быстро вышел из лавки.
      «Лучше бы тебе было проигнорировать его, Артур, – сказал Хагрид, едва не оторвав мистера Висли от земли, поправляя его одежду. – Прогнила до сердцевины вся эта семейка, все это знают… не стоит слушать ни одного из Малфоев – дурная кровь – вот что это такое… А ну-ка, пойдём отсюда».
      Продавец, по всей видимости, хотел остановить их, но он едва доставал Хагриду до пояса и, видимо, передумал. Они поспешно вышли на улицу, Грангеров трясло от страха, а миссис Висли была вне себя от гнева.
      «Прекрасный пример ты подаешь детям… дерёшься на людях… что, должно быть, подумал Гилдерой Локхарт…»
      «Он был доволен, – заметил Фред. – Разве не слышала, что он сказал, когда мы уходили? Он спросил у того малого из „Ежедневного Оракула“, нельзя ли вставить потасовку в репортаж – он сказал, это будет дополнительной рекламой…»
      Но, пока они путешествовали обратно к камину в «Дырявом котле», откуда Гарри, Висли и их покупки должны были отправиться обратно в Нору посредством дымолётного порошка, страсти улеглись. Они попрощались с Грангерами, которые от паба направлялись на маггловскую улицу; мистер Висли принялся было расспрашивать их, как пользоваться автобусной остановкой, но быстро остановился, увидев лицо миссис Висли. Гарри снял очки и понадёжнее упрятал их в карман, прежде чем взять порцию дымолётного порошка. Определенно, этот способ путешествовать ему не нравился.
 

 
      Гарри с нетерпением ждал окончания летних каникул. Он хотел вернуться в Хогвартс, хотя месяц, проведенный в Норе, был самым счастливым в его жизни. Он завидовал Рону при одной только мысли о семейке Десли и о том приёме, на который он мог рассчитывать при следующем визите в дом номер четыре по Бирючинному проезду. В самый последний вечер миссис Висли наколдовала роскошный обед, который состоял сплошь из любимых блюд Гарри, включая пудинг с патокой, при виде которого слюнки бежали изо рта. Фред и Джордж завершили празднество парочкой Флибустьерских фейерверков, наполнивших кухню красными и синими звёздочками, сверкавшими на стенах и потолке по меньшей мере с полчаса. Потом наступило время последней чашки какао, и все отправились спать.
      Несмотря на то, что на следующее утро они встали с рассветом, сборы заняли много времени. Миссис Висли была не в духе и рыскала повсюду в поисках забытых носков и пишущих перьев; полуодетые, сонные ребята сталкивались на лестнице, а мистер Висли едва не сломал ногу, относя чемодан Джинни в машину и споткнувшись во дворе о беспризорного цыпленка. Гарри не представлял, каким образом восемь человек, шесть больших чемоданов, две совы и одна крыса смогут вместиться в маленький «Форд Англия». Недоумевал он потому, разумеется, что ещё не знал о дополнительных усовершенствованиях, привнесённых мистером Висли, который открыл багажник, чтобы показать Гарри, каким образом тот был волшебно приспособлен для размещения такого внушительного количества чемоданов, и прошептал:
      «Ни слова Молли!»
      Когда, наконец, все они уселись в машину, миссис Висли оглядела задние места, где сидели, расположившись с комфортом, Гарри, Рон, Фред, Джордж и Перси, и произнесла:
      «Магглы знают гораздо больше, чем мы привыкли думать, правда?» Они с Джинни устроились на переднем сиденье, широком, как скамейка в парке.
      «Я в том смысле, что снаружи ведь и не скажешь, что здесь так просторно, правда?» Мистер Висли завёл мотор и вывел машину со двора. Гарри оглянулся назад, чтобы посмотреть на дом в последний раз. Едва успел он подумать, когда же он увидит его снова, как выяснилось, что Джордж забыл свою коробку с фейерверками Флибустьера. Через пять минут они вернулись снова, потому что Фред не захватил метлу. А когда машина уже подъезжала к магистрали, Джинни закричала, что не взяла дневник. К тому времени, как она снова уселась в автомобиль, терпения и времени почти не осталось. Мистер Висли взглянул на часы, затем на жену:
      «Молли, дорогая…»
      «Нет, Артур!»
      «Да никто и не увидит… вот эта маленькая кнопка, вот тут, это включение невидимости, это я её установил – а эта поднимет нас в воздух, и мы полетим над облаками. Мы домчимся за десять минут…»
      «Я сказала – нет, Артур, не средь бела же дня!» Они добрались до Кинг Кросс без четверти одиннадцать. Мистер Висли торопливо перебежал дорогу, чтобы взять тележки для чемоданов, и все поспешили на станцию.
      В прошлом году Гарри уже ездил на Хогвартском Экспрессе. Труднее всего было попасть на платформу номер девять и три четверти, которую не мог увидеть ни один маггл. Всё, что требовалось сделать, это пройти сквозь твёрдый барьер, разделяющий платформы номер девять и десять. Это было совсем не больно, но требовалось соблюдать осторожность, чтобы ни один маггл не заметил твоего исчезновения в цельнометаллической плите.
      «Сначала Перси», – скомандовала миссис Висли, нервно поглядывая на часы над головой. Часы показывали, что у них оставалось ровно пять минут, чтобы пройти сквозь барьер. Перси быстро прошёл вперед и исчез. За ним последовал мистер Висли, затем Фред и Джордж.
      «Я беру Джинни, а вы двое сразу после нас», – сказала миссис Висли Гарри и Рону. Она схватила Джинни за руку, и в мгновение ока они исчезли.
      «Пошли вместе, осталась всего минута», – произнес Рон, обращаясь к Гарри. Гарри убедился, что клетка с Хедвиг надежно укреплена на его чемодане, и уверенно покатил тележку к барьеру – этот способ путешествия был куда более удобным, нежели использование дымолётного порошка. Оба мальчика пригнулись пониже, с каждым шагом набирая скорость. В нескольких футах от барьера они перешли на бег и… БУМ-М-М!
      Обе тележки врезались в барьер и перевернулись; чемодан Рона с громким стуком упал наземь, Гарри растянулся рядом, а клетка с Хедвиг покатилась по перрону. Сова негодующе и пронзительно закричала, и все вокруг уставились на место происшествия.
      «Выпустил из рук тележку», – объяснил Гарри, с оханьем ощупывая ребра. Рон побежал за Хедвиг, чьи вопли уже вызвали множество реплик о «жестоком обращении с животными».
      «Почему мы не смогли пройти?» – шепнул Рону Гарри.
      «Понятия не имею!» Рон дико оглянулся по сторонам. Дюжина любопытных зевак всё ещё наблюдала за ними.
      «Кажется, мы пропустим поезд, – сообщил Рон. – Не могу понять, почему закрыт проход…» Гарри глянул на огромные часы и почувствовал, что у него засосало под ложечкой. Десять секунд… девять…
      Он аккуратно подкатил свою тележку вплотную к барьеру и навалился на неё всем весом. Металл оставался твёрдым. Три секунды… две… одна…
      «Поезд ушёл, – горько сказал Рон. – А что, если мама с папой не смогут добраться до нас? У тебя есть маггловские деньги?» Гарри невесело усмехнулся:
      «Да у меня карманных денег не было уже лет шесть. Десли, видишь ли, не слишком щедры». Рон прижал ухо к холодному металлу.
      «Ничего не слышно, – сказал он напряжённо. – Что же нам делать? Я понятия не имею, когда родители смогут пройти обратно». Они огляделись. Люди всё ещё смотрели на них, в основном из-за неумолкающих криков Хедвиг.
      «Наверное, лучше пойти и подождать в машине, – предложил Гарри. – Мы слишком привлекаем…»
      «Гарри! – просиял Рон. – Машина!»
      «Что такое?»
      «Мы можем полететь на ней в Хогвартс!»
      «Но я думал…»
      «Мы ведь застряли, верно? И нам надо попасть в школу, разве не так? И даже несовершеннолетним волшебникам разрешается в самом крайнем случае использовать магию, раздел девятнадцатый или ещё где-то там в Постановлении об ограничении…»
      «Но твои родители? – сказал Гарри, на всякий случай ещё раз попробовав барьер: может, он исчез? – Как они попадут домой?»
      «Им не нужна машина, – нетерпеливо пояснил Рон. – Они могу телепортироваться – раз, исчезли, и уже дома! Они пользуются дымолётным порошком и машиной только потому, что все мы пока несовершеннолетние и нам запрещено телепортироваться!» Гарри почувствовал, как беспокойство сменяется радостным возбуждением.
      «А ты можешь ей управлять?»
      «Нет проблем, – ответил Рон, поворачивая тележку к выходу. – Пошли, и если мы поторопимся, то ещё успеем проследить, куда поедет экспресс». Они прошли сквозь толпу магглов к выходу со станции и вышли на улицу, на которой был припаркован старенький
      «Форд Англия». Рон постучал своей волшебной палочкой по дверце кабины, отпирая её. Они затащили весь багаж внутрь и поставили клетку с Хедвиг на заднее сидение.
      «Проверь, нет ли кого снаружи», – попросил Рон, пользуясь волшебной палочкой как ключом зажигания. Гарри высунулся из окошка: улочка была пуста, хотя невдалеке слышался шум машин.
      «Всё о'кей», – сказал он. Рон молча нажал маленькую серебристую кнопку на приборной панели. Немедленно машина растворилась в воздухе – и они тоже. Гарри чувствовал вибрацию кресла, на котором сидел, слышал работу двигателя, чувствовал руками коленки, а носом – очки, но всё, что было видно снаружи – это пара глаз, витающих в воздухе в нескольких метрах от земли на тёмной улице, полной припаркованных машин.
      «Поехали», – раздался справа голос Рона. И земля под ними, и грязноватые здания по обеим сторонам дороги провалились вниз, исчезая из поля зрения по мере того, как машина поднималась; через несколько секунд под ними простирался окутанный смогом Лондон. Раздался чмокающий звук, и автомобиль, Гарри и Рон сделались видимыми.