Джоанна РОУЛИНГ
      ГАРРИ ПОТТЕР И ОГНЕННАЯ ЧАША
      Перевод Мария Спивак
      Содержание
      Дом Реддлей
      Шрам
      Приглашение
      Возвращение в Пристанище
      Удивительные ультрафокусы Уэсли
      Портшлюс
      Шульман и Сгорбс
      Кубок Мира
      Смертный знак
      Переполох в министерстве
      В "Хогварц экспрессе"
      Тремудрый турнир
      Шизоглаз Хмури
      Непоправимые проклятия
      "Бэльстэк" и "Дурмштранг"
      Огненная чаша
      Четыре чемпиона
      Взвешивание палочек
      Венгерский шипохвост
      Первое состязание
      Фронт освобождения домовых эльфов
      Неожиданная проблема
      Рождественский бал
      Сенсация Риты Вритер
      Глаз и яйцо
      Второе состязание
      Возвращение Мягколапа
      Безумие мистера Сгорбса
      Сон
      Дубльдум
      Третье состязание
      Плоть, кровь и кость
      Упивающиеся Смертью
      Приори инкантатем
      Признавалиум
      Пути расходятся
      Начало
      ГЛАВА ПЕРВАЯ
      ДОМ РЕДДЛЕЙ
      Жители деревни Малый Висельтон по старинке называли этот дом "домом Реддлей", хотя семья Реддлей давно уже не жила здесь. Дом стоял на высоком холме лицом к деревне. Окна тут и там были заколочены, с крыши постепенно осыпалась черепица, а по фасаду буйно и беспрепятственно расползался плющ. Когда-то прекрасный особняк, размерами и великолепием превосходивший любое строение на многие мили вокруг, дом Реддлей был теперь заброшен и необитаем.
      Малые висельтонцы сходились во мнении, что старый дом очень "зловещий". Полвека назад в нём случилось нечто странное и ужасное, нечто такое, о чём старожилы до сих пор любили порассуждать, когда иссякали другие темы для разговора. Историю пересказывали столь часто и снабдили её таким количеством подробностей, что никто уже не знал, что правда, а что нет. Однако, все версии начинались с одного и того же момента, а именно с прекрасного летнего утра пятьдесят лет назад, когда дом Реддлей ещё блистал внушительной и ухоженной красотой. В то утро служанка вошла в гостиную и обнаружила всех троих обитателей дома мёртвыми.
      Служанка помчалась с холма, голося на всю округу.
      - Лежат! Холодные как лёд! А глаза-то открытые! Как были - в вечерней одёже!
      Вызвали полицию. В Малом Висельтоне бурлило потрясённое любопытство и плохо скрываемое возбуждение. Никто особо и не пытался притвориться, что сожалеет о случившемся с Реддлями - их не любили. Эти богачи, старый мистер Реддль с женой, отличались высокомерием и грубостью, а их взрослый сын, Том и подавно. Жителей деревни волновало только одно - кто убийца. Ясно же, что три внешне вполне здоровых человека не могут дружно помереть своею смертью в одну ночь.
      В тот вечер в "Висельчаке", деревенском пабе, не успевали принимать заказы; вся деревня пришла обсуждать убийство. Люди не пожалели, что покинули родные очаги: в середине вечера прибыла кухарка Реддлей и драматически объявила вдруг замолчавшему собранию, что арестовали Фрэнка Брайса.
      - Фрэнка?! - вскричало сразу несколько человек. - Не может быть!
      Фрэнк Брайс работал у Реддлей садовником и жил на территории поместья в полуразвалившемся домике. Он вернулся с войны с искалеченной ногой и огромной нелюбовью к шумным сборищам, и с тех пор бессменно работал на Реддлей.
      Многие поспешили угостить кухарку стаканчиком, ибо жаждали услышать подробности.
      - А я всегда говорила, дурковатый он! - сообщила она напряжённо внимающей толпе после четвертого шерри. - Смурной какой-то вечно. Уж я ль ему не предлагала выпить по чашечке! А он, бывало, насупится, да и разговаривать не желает.
      - Бросьте, - вмешалась женщина от стойки, - как-никак человек прошёл войну. Фрэнк любит покой. С какой стати...
      - А у кого ж ещё был ключ от задней двери? - бухнула кухарка. - Сколько себя помню, всегда в домике садовника висел запасной ключ! Дверь-то не взломана! Окна не разбиты! Фрэнку всего-то и надо было, пробраться в большой дом, пока все спят...
      Народ обменялся мрачными взглядами.
      - Мне его вид никогда не нравился, вот что хошь делай, - проворчал мужчина у стойки.
      - Это он на войне сделался такой странный, - сказал хозяин заведения.
      - Помнишь, я тебе говорила, что не хотела бы попасться Фрэнку под горячую руку, помнишь, Дот? - жарко заговорила женщина, сидевшая в углу.
      - Ужасный характер, - усиленно закивал Дот. - Помню, когда он был ещё пацанёнком...
      К утру никто уж и не сомневался, что Реддлей прикончил ни кто иной, как Фрэнк Брайс.
      Однако, неподалёку, в соседнем городке Большой Висельтон, в мрачном и грязном полицейском участке, Фрэнк упрямо повторял, снова и снова, что он не виноват и что единственно, кого он видел возле дома в день убийства, так это незнакомого, бледного и темноволосого, паренька-подростка. Больше никто в деревне никакого паренька не видел, и в полиции были уверены, что он лишь плод воображения Фрэнка.
      Затем, как раз когда над головой бедного Фрэнка совсем уже сгустились тучи, прибыл рапорт о вскрытии - и ситуация совершенно переменилась.
      Полицейские никогда ещё не видели более необычного рапорта. Бригада врачей всесторонне исследовала тела и пришла к единодушному заключению, что ни один из членов семьи Реддлей не был отравлен, зарезан, застрелен, задушен, не задохнулся сам и (насколько можно судить) вообще не пострадал. В действительности, сообщалось в рапорте тоном, в котором безошибочно угадывалось бесконечное изумление, все Реддли пребывали в превосходном здравии - если не считать того факта, что все они были мертвы. Впрочем, доктора не преминули указать (как бы пытаясь отыскать на телах умерших хоть что-нибудь несообразное), что у каждого из Реддлей на лице застыло выражение смертельного ужаса - но, как заметили разочарованные полицейские, где это слыхано, чтобы троих людей одновременно запугали до смерти?
      Поскольку не имелось никаких доказательств, что Реддли вообще были убиты, Фрэнка пришлось отпустить. Реддлей похоронили при маловисельтонской церкви, и их могилы некоторое время служили объектом любопытного внимания. Ко всеобщему изумлению, Фрэнк Брайс, окруженный туманом недоверчивой подозрительности, вернулся в свой домик в поместье Реддлей.
      - А я вам говорю, это он их убил, и мало ли чего там решила полиция, заявил в "Висельчаке" Дот. - Была б у него совесть, он бы здесь не остался, коль уж мы все знаем, что он убийца.
      Но Фрэнк не уехал. Они остался и ухаживал за садом для следующего семейства, поселившегося в доме Реддлей, а потом и для следующего - никто не задерживался в доме надолго. Может, из-за Фрэнка, а может, и нет, но каждый следующий владелец утверждал, что в доме есть что-то неприятное, подозрительное, и так, в отсутствие обитателей, особняк начал приходить в упадок.
      * * *
      Нынешний состоятельный владелец дома Реддлей не жил в нём и вообще никак его не использовал; в деревне говорили, что он купил дом "по налоговым соображениям", хотя никто в точности не умел объяснить, что это такое. Состоятельный владелец, тем не менее, продолжал платить Фрэнку за уход за садом. Фрэнк готовился отметить свое семидесятисемилетие. Он почти оглох, хромал сильнее, чем прежде, но всё же в хорошую погоду исправно тыкал совком в клумбы, несмотря на то, что сорняки грозили прорасти сквозь него самого.
      Фрэнку приходилось мириться не только с сорняками. Деревенские мальчишки взяли дурную манеру бросаться камнями в окна особняка. Они гоняли на велосипедах прямо по газонам, а ведь Фрэнку стоило такого труда поддерживать их в хорошем состоянии. Пару раз хулиганы осмелились вломиться в старый дом. Они знали, что старик Фрэнк будет до последнего защищать дом и двор, и их забавляло, как он ковыляет на хромой ноге, угрожающе размахивая палкой и выкрикивая проклятия каркающим голосом. Фрэнк же был убеждён, что мальчишки издеваются над ним потому, что, как и их родители, считают его убийцей. Поэтому, когда однажды августовской ночью он проснулся и заметил, что в доме творится что-то очень и очень странное, то всего-навсего решил, что мучители пошли ещё дальше в своих попытках покарать его.
      Фрэнка разбудила боль в ноге; в старости она мучила его как никогда прежде. Он поднялся с постели и, хромая, спустился в кухню, рассчитывая заново наполнить горячей водой грелку, которая одна могла унять ноющее колено. Стоя перед раковиной и дожидаясь, пока нальётся чайник, он взглянул на дом Реддлей и увидел свет, мерцающий в окнах верхнего этажа. Фрэнк догадался, в чём дело. Опять эти мальчишки! Вломились в дом и к тому же - судя по отблескам - развели в комнатах костёр!
      Телефона у Фрэнка не было, да и в любом случае, со времени своего ареста он питал к полиции глубочайшее недоверие. Он сразу же оставил чайник, поспешил наверх настолько быстро, насколько позволяла больная нога и вскоре уже вновь стоял на кухне полностью одетый и снимал с крючка возле двери запасной ключ. Он захватил свою палку, как всегда прислонённую к стене, и вышел во тьму.
      Передняя дверь дома Реддлей не была взломана. Окна тоже были в порядке. Хромая, Фрэнк прошёл вокруг дома к задней двери, почти полностью скрытой плющом, вставил ключ в замочную скважину и бесшумно отворил дверь.
      Он прошёл в кухню, похожую на пещеру. Фрэнк не заходил сюда вот уже много лет; тем не менее, он вспомнил, какая дверь ведёт в холл и ощупью направился туда. Его ноздри наполнил запах тлена и разрушения, слух обострился до предела в ожидании малейшего отзвука шагов или голосов. Он достиг холла, где было немного светлее благодаря высоким окнам по обеим сторонам парадной двери, и начал карабкаться вверх по лестнице, благославляя пыль, толстым слоем покрывавшую каменные ступени, так как она заглушала стук подошв и палки.
      Оказавшись на площадке, Фрэнк повернулся вправо и сразу понял, где находятся хулиганы: дверь в самом конце коридора была приоткрыта, и сквозь щель неярко мерцал свет, бросая на чёрный пол длинные золотые отблески. Крепко ухватившись за палку, Фрэнк потихоньку продвигался всё ближе и ближе. Остановившись в нескольких футах от порога, он смог увидеть за приоткрытой дверью узкий участок комнаты.
      Огонь, как он теперь разглядел, был разожжён в очаге. Это удивило Фрэнка. Он замер и внимательно прислушался. Из комнаты доносился голос какого-то мужчины; тон был робкий и даже испуганный.
      - В бутылке кое-что осталось, милорд, если вы всё ещё голодны.
      - Позже, - раздался второй голос. Он тоже принадлежал мужчине, но звучал странно: пронзительно и холодно, как порыв ледяного ветра. Было в нём что-то такое, что заставило редкие волосы на затылке Фрэнка встать дыбом. - Придвинь меня поближе к огню, Червехвост.
      Чтобы лучше слышать, Фрэнк повернулся к двери правым ухом. Звякнула бутылка, поставленная на некую твёрдую поверхность, ножки кресла тяжело и глухо проскребли по полу. В проёме спиной к Фрэнку промелькнул маленький человечек, он толкал кресло к камину. На нём был длинный чёрный плащ, на затылке - небольшая лысина. Потом человечек вновь исчез из виду.
      - Где Нагини? - спросил ледяной голос.
      - Не... не знаю, милорд, - нервически задрожал в ответ первый голос. Осматривает дом, я полагаю...
      - Ты должен подоить её перед тем, как мы отправимся спать, Червехвост, приказал второй голос. - Ночью мне понадобится питание. Путешествие крайне утомило меня.
      Нахмурив бровь, Фрэнк наклонил слышащее ухо ещё ближе к двери и напряжённо прислушался. После паузы человек по кличке Червехвост снова заговорил:
      - Милорд? Позвольте спросить, как долго мы намерены оставаться здесь?
      - Неделю, - ответил ледяной голос. - Может быть, дольше. Здесь достаточно удобно, а дальнейшее развитие плана пока невозможно. Глупо действовать, пока не кончится чемпионат мира по квидишу.
      Фрэнк сунул в ухо шишковатый палец и повертел там. Видимо, опять сера скопилась - иначе откуда бы такое странное слово "квидиш"? Да это и не слово вовсе.
      - Чем... чемпионат по квидишу, милорд? - переспросил Червехвост. (Фрэнк интенсивнее повертел пальцем в ухе). - Простите меня, но... я не понимаю... зачем нам ждать окончания чемпионата?
      - Затем, идиот, что сейчас в страну уже начали прибывать колдуны со всего мира и все эти болваны из министерства магии будут начеку, будут искать малейшие признаки необычной активности, проверять и перепроверять удостоверения личности. Они же помешаны на секретности - не дай бог, муглы что-то заметят! Поэтому мы лучше подождём.
      Фрэнк оставил попытки прочистить ухо. Он явственно расслышал слова: "министерство магии", "колдуны" и "муглы". Без сомнения, каждое из этих выражений что-то обозначает, что-то секретное. Фрэнк было известно лишь два типа людей, употребляющих шифрованные выражения - стало быть, это либо шпионы, либо преступники. Фрэнк покрепче упёрся в пол палкой и стал слушать ещё внимательнее.
      - Значит, ваша светлость, вы полны решимости? - тихонько спросил Червехвост.
      - Разумеется, я полон решимости, Червехвост. - В ледяном голосе засквозила неприкрытая злоба.
      Еле заметная пауза - а затем Червехвост заговорил. Слова сыпались из него словно кувыркаясь, как будто он спешил высказать свою мысль раньше, чем потеряет кураж.
      - Это можно сделать и без Гарри Поттера, милорд.
      Ещё одна пауза, более значительная, а затем...
      - Без Гарри Поттера? - еле слышно выдохнул второй голос. - Понятно...
      - Милорд, я говорю это не потому, что забочусь о мальчишке! - голос Червехвоста повысился до визга. - Мальчишка для меня ничего не значит, совсем ничего! Я говорю это только потому, что, если бы мы могли использовать другого колдуна или ведьму - любого другого колдуна или ведьму! - дело сладилось бы гораздо быстрее! Если бы вы согласились отпустить меня ненадолго - вы же знаете, что я умею превосходно маскироваться - я бы вернулся с подходящим человеком не позднее, чем через два дня...
      - Я мог бы использовать другого колдуна, - по-прежнему тихо сказал второй голос, - это правда...
      - Милорд, это более чем разумно, - в голосе Червехвоста слышалось огромное облегчение, - потому что достать Гарри Поттера так сложно, его так тщательно охраняют...
      - Что, ты готов привести замену? Интересно... может быть, тебе, Червехвост, стало слишком тяжело выкармливать меня? Может быть, это предложение изменить первоначальный план есть ни что иное, как попытка сбежать от меня?
      - Милорд! Я вовсе не хочу покидать вас, у меня нет ни малейшего...
      - Не смей мне лгать! - зашипел второй голос. - Я всегда знаю, когда ты лжёшь, Червехвост! Ты жалеешь, что вернулся ко мне. Я тебе отвратителен. Я же вижу, как ты кривишься, когда смотришь на меня, вижу, как ты содрогаешься, когда прикасаешься ко мне...
      - Нет! Моя преданность вашей светлости...
      - Твоя преданность - ничто в сравнении с твоей трусостью. Ты не был бы здесь, если бы тебе было куда пойти. Как я смогу выжить без тебя, когда меня необходимо кормить каждые несколько часов? Кто будет доить Нагини?
      - Но вы так окрепли за последнее время, милорд...
      - Лжец, - выдохнул второй голос. - Я вовсе не окреп, а за несколько дней в одиночестве могу лишиться и того весьма сомнительного здоровья, которое обрёл благодаря твоей неуклюжей заботе. Тихо!
      Червехвост, безостановочно бормотавший что-то невразумительное, мгновенно умолк. В течение нескольких секунд Фрэнк слышал только, как в камине потрескивает огонь. Затем второй человек снова заговорил шёпотом, более всего напоминавшим змеиное шипение.
      - У меня свои причины, чтобы использовать именно мальчишку, как я тебе уже объяснял, и я не намерен менять его на кого-либо другого. Я ждал тринадцать лет. Подожду и ещё несколько месяцев. Что касается мер безопасности, предпринимаемых в отношении мальчишки, то, я уверен, мой план сработает. А от тебя, Червехвост, требуется лишь немного отваги - и ты найдёшь её в себе, если только не хочешь почувствовать всю полноту гнева Лорда Вольдеморта...
      - Милорд, позвольте сказать! - в панике закричал Червехвост. - Во всё время нашего путешествия я снова и снова обдумывал ваш план - милорд, исчезновение Берты Джоркинс не может долго оставаться незамеченным и, если мы решим продолжать, если я наложу проклятие на...
      - Если? - ужасным шёпотом переспросил второй голос. - Если? Если ты будешь действовать по плану, Червехвост, в министерстве никогда не догадаются, что исчез кто-то ещё. Ты сделаешь всё тихо, без суеты; единственное, чего бы мне хотелось, так это сделать всё самому, но... в моём нынешнем положении... Действуй, Червехвост! Осталось устранить всего одно препятствие, и - путь к Гарри Поттеру свободен! Я не требую от тебя, чтобы ты работал в одиночку. Нет, к тому времени к нам присоединится мой верный слуга...
      - Я ваш верный слуга, - сказал Червехвост с еле заметной обидой в голосе.
      - Червехвост, мне нужен тот, у кого есть мозги, тот, кто ни на минуту не дрогнул в своей преданности, а ты, к несчастью, не удовлетворяешь ни одному из требований.
      - Это я вас нашёл, - сейчас обида Червехвоста проступила явственно, - я! И я привёл к вам Берту Джоркинс.
      - Это правда, - отозвался второй человек с некоторым изумлением. Проблеск гения, которого я, признаться, не ожидал от тебя, Червехвост - хотя, если уж начистоту, ты не осознавал, насколько она окажется полезной, когда поймал её, ведь правда?
      - Я... я сразу подумал, что она может оказаться полезной, милорд...
      - Лжец, - заявил второй голос, и его жестокое изумление обозначилось явственнее. - При этом, не отрицаю, её информация была бесценна! Без неё мой план был бы попросту невозможен, и за это ты будешь вознаграждён, Червехвост. Я позволю тебе исполнить для меня одно чрезвычайно важное дело, такое, за право выполнить которое многие из моих последователей охотно отдали бы правую руку...
      - П-п-правда, милорд? А какое?... - Червехвост опять пришёл в ужас.
      - Ах, Червехвост, ты же не хочешь, чтобы сюрприз был испорчен? Твоя роль в самом конце спектакля... Но обещаю, тебе будет предоставлена честь внести столь же важную лепту, как и Берта Джоркинс.
      - Вы... вы... - Червехвост вдруг охрип. - Вы... собираетесь... убить и меня тоже?
      - Червехвост, Червехвост, - укорил ледяной голос, - ну зачем мне убивать тебя? Берту пришлось убить, после допроса она ни на что больше не годилась, совершенно ни на что. Да и в любом случае, представь, какие вопросы ей стали бы задавать, если бы она вернулась в министерство с известием, что повстречала тебя во время каникул. Предположительно покойным колдунам не следует встречаться с министерскими ведьмами в придорожных гостиницах...
      Червехвост пробормотал что-то так тихо, что Фрэнк не расслышал, но это заставило второго человека расхохотаться - смехом, лишённым всякой радости, ледяным, как и его голос.
      - Модифицировать её память? Но заклятия забвения так легко снимаются умелыми колдунами - я сам это доказал, когда допрашивал её. Кроме того, было бы оскорблением её памяти не использовать ту информацию, которую я извлёк.
      В этот момент, в коридоре, Фрэнк внезапно осознал, что рука, которой он хватается за палку, стала скользкой от пота. Человек с ледяным голосом убил женщину. И говорит об этом без тени сожаления - как о забаве. Он опасен маньяк. И он планирует новое убийство - этого мальчика, Гарри Поттера. Кто бы он ни был, он в опасности...
      Фрэнк знал, что следует делать. Если когда и нужно обращаться в полицию, так это именно сейчас. Он выберется из дома и направится прямиком в деревню, к телефонной будке... Тут ледяной голос зазвучал снова, и Фрэнк застыл на месте, вслушиваясь в каждый звук.
      - Ещё одно проклятие... мой верный слуга в "Хогварце"... и Гарри Поттер мой! Решено. Больше никаких споров. Но тихо... кажется, я слышу Нагини...
      Голос второго человека переменился. Он стал издавать звуки, каких Фрэнк никогда раньше не слыхивал; он, не переводя дыхания, шипел и брызгал слюной. Фрэнк решил, что это, наверное, припадок.
      Вдруг сзади, в коридоре, послышалось какое-то движение. Фрэнк обернулся и его парализовало от страха.
      По полу ползком приближалось нечто, и когда оно оказалось в полосе света от камина, он в ужасе осознал, что это гигантская змея футов, по меньшей мере, двенадцать в длину. Поражённый, онемевший, Фрэнк смотрел, как волнообразно двигающееся тело прорезает в пыли широкую дугу и подползает всё ближе, ближе... Что делать? Спрятаться можно только в той комнате, где те двое планируют убийство, и всё-таки, если остаться здесь, то змея, скорее всего, убьёт его...
      Раньше, чем он успел принять решение, змея поравнялась с ним, а затем непостижимо, просто чудо какое-то! - проползла мимо, влекомая шипящими, плюющими звуками, которые издавал человек с ледяным голосом. Мгновение - и её узочатый, словно усеянный бриллиантами хвост исчез за дверью.
      Фрэнка прошиб пот, рука, державшая палку, задрожала. Из комнаты неслось шипение, и старика посетила странная, невозможная мысль... Этот человек умеет говорить по-змеиному.
      Фрэнк ничего не понимал. Больше всего на свете он хотел бы сейчас оказаться в своей постели со своей грелкой. Пока он трясся и старался взять себя в руки, ледяной голос вдруг вновь заговорил на нормальном английском языке.
      - Нагини принесла нам интересное известие, Червехвост. - сказал он.
      - В с-с-самом д-деле, м-милорд? - отозвался Червехвост.
      - В самом деле, - подтвердил голос. - По словам Нагини, за дверью стоит старый мугл и слушает наш разговор.
      У Фрэнка не было возможности спрятаться. Раздались шаги, и дверь в комнату распахнулась.
      На пороге стоял низкорослый седеющий мужчина с острым носом и маленькими водянистыми глазками, и на лице его отражался страх, смешанный с тревогой.
      - Пригласи его войти, Червехвост. Куда подевались твои хорошие манеры?
      Ледяной голос доносился из старинного кресла, повёрнутого к огню. Фрэнк не видел говорившего. Но он видел, что на полусгнившем коврике у камина свернулась змея - жуткая пародия на домашнее животное.
      Червехвост поманил Фрэнка в комнату. Несмотря на непроходившее потрясение, старик посильнее ухватился за палку и, прихрамывая, переступил порог.
      Камин был единственным источником света в комнате; он отбрасывал на стены длинные, паукообразные тени. Фрэнк смотрел на задник кресла; человек, сидевший в нём, видимо, был ещё меньше, чем его слуга, потому что Фрэнк не видел даже макушки.
      - Ты всё слышал, мугл? - прозвучал ледяной голос.
      - Как это вы меня назвали? - спросил Фрэнк с вызовом, поскольку теперь, когда он находился внутри комнаты, теперь, когда пришло время действовать, он почувствовал себя храбрее; вот и на войне всегда было так же.
      - Я назвал тебя муглом, - невозмутимо объяснил голос. - Это означает, что ты не колдун.
      - Не знаю, что вы имеете в виду под словом "колдун", - голос Фрэнка окреп, - знаю только, что слышал сегодня достаточно, чтобы вами заинтересовалась полиция, уж будьте уверены. Вы совершили убийство и затеваете ещё одно! И ещё кое-что я вам скажу, - добавил он по наитию, - моя жена знает, что я здесь, и если я не вернусь...
      - У тебя нет никакой жены, - очень спокойно оборвал голос. - Никто не знает, где ты. Ты никому не говорил, что идёшь сюда. Бесполезно лгать Лорду Вольдеморту, ибо он видит... он всё видит...
      - Ах вот как? - грубо выпалил Фрэнк. - Лорд, стало быть? Ну и манеры же у вас, дорогой лорд. Повернулись бы лицом, как подобает человеку!
      - Но я не человек, мугл, - еле слышный за потрескиванием поленьев, произнёс голос. - Я гораздо, гораздо больше, чем просто человек... Однако... почему бы и нет? Я повернусь к тебе лицом... Червехвост, будь любезен, разверни кресло.
      Слуга издал какое-то поскуливание.
      - Ты слышал меня, Червехвост.
      Медленно-медленно, гадливо сморщившись, так, словно он готов был на что угодно, лишь бы не приближаться к своему господину и коврику, где лежала змея, маленький человечек подошёл и начал разворачивать кресло. Змея подняла мерзкую треугольную голову и легонько зашипела, когда ножки кресла задели за её коврик.
      И вот кресло повернулось к Фрэнку, и он увидел, что в нём сидит. Палка со стуком упала на пол. Он открыл рот и завопил. Он завопил так громко, что не услышал тех слов, которые произнесло создание, сидевшее в кресле, когда оно подняло в воздух палочку. Ослепительно полыхнуло зелёным, что-то просвистело в воздухе, и Фрэнк Брайс упал как подкошенный. Он умер раньше, чем коснулся пола.
      В двухстах милях от места этих событий мальчик по имени Гарри Поттер вздрогнул и проснулся.
      ГЛАВА ВТОРАЯ
      ШРАМ
      Гарри лежал на спине, дыша тяжело, как после длительной пробежки. Он проснулся от очень яркого сна, прижимая к лицу ладони. На лбу под пальцами адской болью полыхал старый шрам, словно кто-то только что вдавил ему в кожу раскалённую проволоку.
      Он сел, не отнимая одной руки от шрама, а другой нашаривая в темноте очки, оставленные на прикроватной тумбочке. Он надел их, и предметы в комнате, тускло освещенной проникавшим сквозь занавески рассеянным оранжевым светом уличного фонаря, обрели более ясные очертания.
      Гарри осторожно провёл пальцами по шраму. Всё ещё больно. Он включил настольную лампу, вылез из постели, прошёл по комнате, открыл шкаф и посмотрел в зеркало на внутренней стороне дверцы. Оттуда недоумённо глядел худенький мальчик лет четырнадцати, со встрёпанными чёрными волосами и яркими зелёными глазами. Он внимательно рассмотрел свой лоб. Шрам, в форме зигзага молнии, выглядел как обычно, но сильно саднил.
      Гарри попытался припомнить сон, от которого проснулся. Всё в нём казалось таким реальным... там было двое знакомых ему людей и один незнакомый... хмурясь, он напряжённо думал, стараясь вспомнить...
      В голове всплыла картинка: полутёмная комната... змея на коврике у камина... человечек по имени Питер, по прозвищу Червехвост... высокий ледяной голос.... голос Лорда Вольдеморта. При одной мысли о нём по пищеводу в живот будто бы проскользнул кубик льда...
      Гарри крепко зажмурился и постарался припомнить, как выглядел Вольдеморт, но не смог... помнил только, что, едва кресло было повёрнуто и ему стало видно то, что в нём сидит, он испытал такой ужас, что мгновенно проснулся... А может, его разбудила боль во лбу?
      И что это был за старик? Там точно был какой-то старик; Гарри видел, как он упал на пол. В голове всё перемешалось; мальчик прижал ладони к лицу, чтобы не видеть комнаты и удержать видение, но это было всё равно что пытаться удержать в руках воду; чем сильнее он цеплялся за воспоминания, тем быстрее они исчезали из памяти... Вольдеморт и Червехвост говорили о ком-то, кого они убили... Гарри никак не мог вспомнить имени... и они собирались убить кого-то ещё... его самого!
      Гарри убрал руки от лица, открыл глаза и обвёл комнату странным взором, словно ожидал увидеть что-то необычное. Правду сказать, в комнате действительно хватало необычных вещей. В изножьи кровати стоял открытый деревянный сундук, где лежали котёл, метла, чёрная колдовская одежда и разнообразные книги заклинаний. Письменный стол, точнее, ту его часть, которая не была занята большой пустой клеткой, где обычно восседала полярная сова Хедвига, покрывали многочисленные пергаментные свитки. На полу возле кровати лежала открытая книга; вечером Гарри читал её, пока не заснул. Люди на иллюстрациях двигались. Мужчины в ярко-оранжевых одеждах гоняли на метлах, то появляясь, то исчезая из поля зрения, и перебрасывали друг другу красный мяч.
      Гарри подошёл к книжке, поднял её с пола, проследил, как один из колдунов забил весьма впечатляющий гол в кольцо, расположенное на шесте пятидесятифутовой высоты. И захлопнул книгу. Сейчас даже квидиш - по мнению Гарри, самая интересная игра на свете - не мог отвлечь его от тяжёлых мыслей. Он положил "Полёты с "Пушками" на тумбочку, подошёл к окну, раздвинул занавески и выглянул на улицу.
      Бирючиновая аллея выглядела так, как и подобает почтенной пригородной улице в субботу перед рассветом. Все окна зашторены. И, насколько можно различить в темноте, в поле зрения нет ни единого живого существа, даже кошки.
      И всё же... всё же... Гарри в тревоге вернулся к кровати и сел, снова водя пальцем по шраму. Его беспокоила вовсе не боль; он был привычен и к боли, и к разнообразным травмам. Однажды он вообще лишился костей в правой руке и пережил кошмарную ночь, во время которой все они выросли заново. В другой раз ту же самую руку насквозь пронзил ядовитый змеиный зуб футовой длины. Не далее как в прошлом году Гарри упал с метлы с высоты в пятьдесят футов. Короче говоря, для него не было ничего необычного в самых странных несчастных случаях и повреждениях; в сущности, они неизбежны, если ты учишься в "Хогварце", школе колдовства и ведьминских искусств и вдобавок обладаешь способностью вляпываться в истории.
      Беспокоило его другое. В прошлый раз шрам болел тогда, когда Вольдеморт был рядом... но ведь сейчас его нет... невозможно себе и представить, чтобы Чёрный Лорд рыскал ночью по Бирючиновой аллее, это абсурд...
      Гарри напряжённо вслушался в тишину ночи. Ожидал ли он услышать скрип ступеней, шорох мантии? Внезапно он вздрогнул - но это всего лишь раздался мощный храп двоюродного брата Дудли.
      Гарри внутренне встряхнулся; нельзя же так глупить; в доме нет никого, кроме дяди Вернона, тёти Петунии и Дудли, и все они сейчас спят сладким сном.
      Надо сказать, что именно в таком виде - во сне - Дурслеи устраивали Гарри более всего; когда они бодрствовали, радости от них было мало. Дядя Вернон, тётя Петуния и Дудли, единственные родственники Гарри, были муглами (неколдунами) и всячески презирали и ненавидели колдовство во всех его проявлениях, у них в доме Гарри чувствовал себя каким-то сушёным навозом. Последние три года, чтобы как-то объяснить длительное отсутствие племянника, Дурслеи говорили соседям, что он воспитывается в заведении св. Грубуса интернате строгого режима для неисправимо-преступных типов. Дяде и тёте было прекрасно известно, что несовершеннолетним колдунам запрещается заниматься магией вне стен "Хогварца", но они всё же склонны были винить племянника во всех происшествиях в доме. Мысль о том, чтобы довериться родственникам, казалась нелепой, Гарри никогда не рассказывал им о своей жизни в колдовском мире. Представить себе, что он пойдёт к ним, когда они проснутся, и пожалуется на боль во лбу, поведает о своём беспокойстве по поводу Вольдеморта - да это просто смешно!
      Тем не менее, изначально Гарри оказался у Дурслеев именно из-за Вольдеморта. Если бы не Вольдеморт, у него не было бы шрама. Если бы не Вольдеморт, у него были бы родители...
      Гарри был всего годик, когда однажды ночью Вольдеморт - самый могущественный чёрный маг столетия, колдун, в течение одиннадцати предшествующих лет набиравший всё большую силу - явился к ним в дом и убил его родителей. Потом Вольдеморт обратил свою волшебную палочку на Гарри; он произнёс проклятие, которое смело с его пути к власти многих и многих взрослых колдунов и ведьм - но оно чудесным образом не сработало. Вместо того, чтобы прикончить малыша, проклятие рикошетом ударило по Вольдеморту. Гарри отделался небольшим шрамом в форме зигзага молнии, а Вольдеморт превратился в нечто жалкое, еле живое. Лишившись колдовской силы, практически лишившись самой жизни, Вольдеморт исчез; кошмар, в котором так долго существовало тайное колдовское сообщество, рассеялся, приспешники Вольдеморта разбежались, а Гарри Поттер сделался знаменит.
      Когда в свой одиннадцатый день рождения Гарри узнал, что он колдун, это явилось для него изрядным потрясением; в ещё большее замешательство привёл его тот факт, что в скрытом от посторонних глаз колдовском мире каждый ребёнок знает его имя. Оказавшись в "Хогварце", Гарри не сразу освоился с тем, что, куда бы он ни пошёл, вслед ему поворачиваются все головы и несётся взволнованный шепоток. Теперь-то он привык, как-никак осенью идёт уже в четвёртый класс. Гарри с нетерпением считал дни, отделяющие его от счастливого момента, когда он вернётся в любимый замок.
      До возвращения в школу оставалось целых две недели. Гарри вновь безнадёжно обвёл глазами комнату, и его взгляд задержался на поздравлениях с днём рождения, присланных двумя лучшими друзьями в конце июля. Что бы они сказали, если бы он написал им про шрам?
      Моментально в голове зазвенел встревоженный голос Гермионы Грэнжер.
      "Опять болит шрам? Гарри, это очень серьёзно... Срочно напиши профессору Думбльдору! А я пойду посмотрю "Справочник наиболее распространённых колдовских заболеваний и недугов"... Может, там есть что-нибудь про шрамы от проклятий..."
      Да, именно это и посоветовала бы Гермиона: обращайся прямиком к директору "Хогварца", а пока суд да дело, загляни в книгу. Гарри уставился в окно, в чернильно-синие небеса. Он сильно сомневался, что книга сможет ему помочь. Насколько ему известно, он единственный человек на земле, переживший проклятие, подобное проклятию Вольдеморта; а следовательно, вряд ли такие симптомы описаны в "Справочнике наиболее распространённых колдовских заболеваний и недугов". Что же касается обращения к директору, то Гарри понятия не имел, где Думбльдор проводит отпуск летом. Он отвлёкся на минуту, забавляясь тем, что представлял Думбльдора - с длинной серебристой бородой, в полном колдовском облачении и островерхой шляпе - лежащим на пляже и втирающим лосьон для загара в крючковатый нос. Разумеется, где бы Думбльдор ни находился, Хедвига непременно отыщет его; Гаррина сова ещё ни разу не сплоховала при доставке писем, пусть даже без адреса. Только вот что написать?
      Уважаемый профессор Думбльдор! Извините, что беспокою Вас, но сегодня ночью у меня болел шрам. Искренне Ваш, Гарри Поттер.
      Даже в воображении послание звучало глупо.
      Тогда он попытался представить реакцию второго своего друга, Рона Уэсли. Сразу же перед внутренним взором всплыла длинноносая, веснушчатая физиономия с вытаращенными от удивления глазами.
      "Шрам болит? Но... ведь Вольдеморт не может сейчас быть рядом, правда? Я хочу сказать... ну, ты бы ведь почувствовал, правда? И он бы тогда опять бы попытался тебя достать, правда? И вообще, Гарри, я не знаю, может, шрамы от проклятий всегда немножечко зудят... Надо будет спросить у папы..."
      Мистер Уэсли, будучи высококвалифицированным колдуном, работал в министерстве магии, в отделе неправильного использования мугловых предметов быта, но, по Гарриным сведениям, не являлся специалистом по проклятиям. Да и любом случае, Гарри претила мысль, что вся семья Уэсли узнает о том, что он, Гарри, поднимает панику по поводу минутной боли во лбу. Миссис Уэсли начнёт суетиться похуже, чем Гермиона, а шестнадцатилетние братья-близнецы Рона, Фред с Джорджем, скорее всего, решат, что он потерял самообладание. Гарри обожал семейство Уэсли; он очень надеялся, что они, может быть, вскоре пригласят его к себе (Рон же говорил что-то про чемпионат мира по квидишу), и ему очень не хотелось, чтобы его пребывание в гостях омрачалось постоянными расспросами про шрам.
      Гарри потёр лоб костяшками пальцев. Чего бы ему действительно хотелось (и было почти что стыдно признаваться в этом даже самому себе), так это кого-то вроде... вроде родителя: взрослого колдуна, чьего совета он мог бы спросить без того, чтобы почувствовать себя дураком, кого-то, кто беспокоился бы о нём, и у кого был бы опыт обращения с чёрной магией...
      И тут к нему пришло решение. Это было так просто и так очевидно, непонятно, как это он сразу не додумался - Сириус!
      Гарри вскочил с кровати, подбежал к столу и сел; подтащил к себе пергамент, окунул орлиное перо в чернила, написал: "Дорогой Сириус!" и задумался, как бы получше облечь в слова свою тревогу, продолжая в то же время удивляться, почему он сразу не подумал о Сириусе. Хотя, если разобраться, в этом нет ничего удивительного - о том, что Сириус его крёстный, Гарри узнал всего два месяца назад.
      До этого Сириус отсутствовал в жизни крестника по вполне объяснимой причине - он сидел в Азкабане, страшной колдовской тюрьме, охраняемой жуткими существами, которые назывались дементоры. После побега Сириуса эти незрячие, душесосущие демоны явились за ним в "Хогварц". При этом Сириус был невиновен убийства, за которые его осудили, совершил Червехвост, приспешник Вольдеморта, которого практически все считали погибшим. Однако, Гарри, Рону и Гермионе была известна правда о Червехвосте, в прошлом году они столкнулись с негодяем лицом к лицу, но их рассказу тогда поверил один лишь Думбльдор.
      В продолжение одного-единственного восхитительного часа Гарри думал, что наконец-то уедет от Дурслеев - Сириус предложил ему жить с ним, как только с него будут сняты все обвинения. Но счастливая возможность ускользнула Червехвост сбежал раньше, чем его успели сдать представителям министерства магии. Сириусу пришлось спасаться бегством. Гарри участвовал в организации его побега. Сириус улетел на гиппогрифе по кличке Конькур и с тех пор скрывался. Всё лето Гарри преследовал образ дома, который мог бы у него быть, если бы Червехвост не сбежал. Было вдвойне трудно возвращаться к Дурслеям, зная, что, если бы не трагическая случайность, он бы избавился от них навсегда.
      Несмотря ни на что, Сириус очень помогал своему крестнику, хотя и не имел возможности быть с ним. Благодаря Сириусу Гарри теперь мог держать школьные принадлежности у себя в комнате. Раньше Дурслеи такого не позволяли; их основное желание - причинять Гарри как можно больше неприятностей помноженное на страх перед его колдовскими способностями, привело к тому, что в предыдущие годы они запирали сундук со школьными вещами в шкафу под лестницей. Однако, их отношение переменилось, стоило им узнать, что крёстным отцом Гарри является маньяк-убийца - Гарри "забыл" упомянуть, что Сириус невиновен.
      Со времени возвращения на Бирючиновую аллею Гарри получил от Сириуса два письма. Оба они были доставлены не совами (обычный способ доставки в колдовском мире), а большими, яркими тропическими птицами. Хедвига относилась к вторжениям этих броских созданий неодобрительно и лишь с огромной неохотой позволяла им напиться из своей поилки перед обратной дорогой. А вот Гарри эти птицы нравились; они ассоциировались у него с пальмами и белым песком и позволяли надеяться, что, где бы ни находился Сириус (он умалчивал об этом в письмах, на случай, если те попадут в чужие руки), он наслаждается жизнью. Гарри как-то не мог себе представить, чтобы дементоры смогли долго просуществовать под ярким солнцем; может, поэтому Сириус и отправился на юг? Его письма, надёжно спрятанные под чрезвычайно удобной неприбитой половицей у Гарри под кроватью, были веселы, и в обоих он призывал мальчика обращаться к нему в случае необходимости. Что ж, вот она, необходимость...
      Свет настольной лампы потускнел - наступил холодно-серый предрассветный час. Наконец, когда, позолотив стены комнаты, взошло солнце, и из спальни дяди Вернона и тёти Петунии послышались первые шорохи, Гарри сбросил со стола скомканные листы пергамента и перечитал только что законченное письмо.
      Дорогой Сириус!
      Спасибо за письмо, эта птица была такая громадная, что с трудом пролезла в окно.
      У нас тут всё как обычно. С диетой у Дудли не очень продвигается. Тётя обнаружила, что он тайком протаскивает в свою комнату пончики. Ему пригрозили, что урежут карманные деньги, если так будет продолжаться, он разозлился и выкинул в окно игровую приставку. Это что-то вроде компьютера, на котором можно играть в игрушки. Всё равно это очень глупо с его стороны, теперь он даже не сможет играть в свой любимый "Мегамордобой-3", и ему не на что будет отвлечься.
      У меня всё хорошо, в основном потому, что Дурслеи боятся, как бы ты не объявился и не превратил их по моей просьбе в летучих мышей.
      Вот только этой ночью случилась странная вещь. У меня опять разболелся шрам. Последний раз это было, когда Вольдеморт был в "Хогварце". Но я не думаю, что он сейчас может быть где-то рядом. А ты как думаешь? Ты не слышал, может быть, шрамы от проклятий могут болеть много лет спустя?
      Я пошлю это письмо с Хедвигой, когда она вернётся, она сейчас улетела поохотиться. Передавай от меня привет Конькуру.
      Гарри
      Что ж, подумал Гарри, вышло вроде бы нормально. Не стоит описывать сон, а то получится, как будто он испугался. Он скатал пергамент и положил его сбоку на столе, чтобы сразу отдать Хедвиге, как только она прилетит. Потом встал, потянулся и снова открыл шкаф. Не глядя в зеркало, Гарри оделся к завтраку.
      ГЛАВА ТРЕТЬЯ
      ПРИГЛАШЕНИЕ
      Когда Гарри пришёл на кухню, Дурслеи уже собрались за столом. На него не обратили внимания ни тогда, когда он вошёл, ни тогда, когда он сел на своё место. Громадное красное лицо дяди Вернона скрывалось за утренней "Дейли Мейл". Тётя Петуния, поджав губы и скрыв тем самым лошадиные зубы, делила грейпфрут на четыре части.
      Дудли пребывал в крайне дурном расположении духа. Отчего-то казалось, что он занимает за столом гораздо больше места чем обычно - а это кое-что, да значило, поскольку он всегда занимал всю сторону большого квадратного стола целиком. С боязливым: "А это нашему Дюдюшечке" тётя Петуния положила Дудли на тарелку четвертинку неподслащённого грейпфрута. Дудли гневно воззрился на неё. Со времени возвращения из школы жизнь обходилась с ним чересчур сурово.
      Нет, плохим оценкам дядя Вернон и тётя Петуния, как всегда, нашли оправдание; тётя Петуния утверждала, что Дудли очень одарённый мальчик, и учителя просто не способны его понять, а дядя Вернон убеждал всех и каждого, что ему вообще не нужен зубрила-маменькин сынок. Они также умудрились деликатно обойти выдвинутые в табеле обвинения в хулиганстве и жестокости "Дудли, конечно, весьма активный ребёнок, но он и мухи не обидит!" - сквозь слёзы заявила тётя Петуния.
      Однако, в конце учительского отзыва рукой школьной медсестры в очень тактичных выражениях было приписано такое, против чего ни дядя, ни тётя возразить не могли. Сколько бы ни причитала тётя Петуния, что у её сына крупная кость и что его вес - это в основном детский жирок, и что растущему организму требуется хорошее питание, факт оставался фактом: на школьном складе не были предусмотрены гольфы такого размера. Школьная медсестра обратила внимание на то, чего глаза тёти Петунии - такие острые, когда речь шла об отпечатках пальцев на сверкающих чистотой стенах или о времени прихода и ухода соседей - попросту не желали видеть: Дудли не только не нуждался в дополнительном питании, но давно уже приобрёл габариты молодого кита-убийцы.
      Итак - после многочисленных скандалов и споров, сотрясавших пол Гарриной комнаты, после обильных потоков слёз, пролитых тётей Петунией - в доме был введён новый режим. Листок с диетой, рекомендованной школьной медсестрой, прикрепили к дверце холодильника, а сам холодильник полностью очистили от всего того, что так любил Дудли - от шипучих напитков, шоколадок и бургеров и вместо этого наполнили овощами, фруктами, одним словом, тем, что дядя Вернон называл "силосом". Чтобы Дудли было не так обидно, тётя Петуния настояла, чтобы диеты придерживалась вся семья. Она передала Гарри четвертинку грейпфрута, гораздо меньшую, чем четвертинка Дудли. Видимо, тётя Петуния считала, что для поддержания у сына боевого духа нужно, чтобы он, по крайней мере, получал больше еды, чем Гарри.
      Но тётя Петуния не знала, что припрятано у Гарри наверху под неприбитой доской. Она понятия не имела, что Гарри вовсе не придерживается диеты. Дело в том, что, как только Гарри почуял, что ему предстоит пережить лето на сырой морковке, он разослал друзьям письма с мольбой о помощи, и те проявили редкостную отзывчивость. От Гермионы Хедвига вернулась с огромной коробкой не содержащих сахара батончиков (родители Гермионы были зубными врачами). Огрид, дворник "Хогварца", откликнулся целым мешком печенья собственного изготовления (впрочем, печенье Гарри пока не трогал, кулинарные способности Огрида были ему слишком хорошо известны). Миссис Уэсли прислала Эррола, семейного филина, с громадным фруктовым пирогом и многочисленными пирожными. Бедняге Эрролу, который был очень стар и слаб, потребовалось целых пять дней, чтобы прийти в себя после трудного путешествия. Потом на день рождения (который Дурслеи полностью проигнорировали) Гарри получил четыре великолепных именинных пирога, по одному от Рона, Гермионы, Огрида и Сириуса. Два у него ещё осталось и поэтому, предвкушая настоящий завтрак у себя в комнате, Гарри спокойно приступил к грейпфруту.
      Неодобрительно фыркнув, дядя Вернон отложил газету и посмотрел в собственную тарелку.
      - И это всё? - ворчливо обратился он к тёте Петунии.
      Тётя Петуния метнула на него свирепый взгляд, а потом выразительно показала подбородком на Дудли. Тот уже покончил со своим грейпфрутом и маленькими поросячьими глазками кисло косился на Гаррин.
      Дядя Вернон издал глубокий вздох, отчего зашевелились его густые, кустистые усы, и взялся за ложку.
      Раздался звонок в дверь. Дядя Вернон тяжело поднялся со стула и направился в прихожую. С быстротой молнии, пока мать возилась с чайником, Дудли украл у отца грейпфрут.
      Гарри услышал разговор у двери, чей-то смех и резкий ответ дяди. Затем входная дверь захлопнулась, и из прихожей донёсся звук разрываемой бумаги.
      Тётя Петуния поставила чайник на стол и с любопытством обернулась. Ей не пришлось долго ждать, чтобы узнать, чем это занят её муж; не прошло и минуты, как он вернулся. Вид у него был разъярённый.
      - Ты, - рявкнул он Гарри. - В гостиную. Быстро!
      Изумлённый, гадая, в чём же таком его собираются обвинить на этот раз, Гарри встал и проследовал за дядей из кухни в соседнюю комнату. Когда они оба оказались в гостиной, дядя Вернон с грохотом захлопнул дверь.
      - Ну, - он протопал к камину и повернулся лицом к Гарри, словно собираясь объявить, что тот арестован. - Ну.
      Гарри ужасно хотелось ответить: "Баранки гну", но... вряд ли стоило подвергать терпение дяди столь суровому испытанию столь рано утром, тем более, что он и так уже находился в стрессовом состоянии из-за отсутствия пищи. Поэтому Гарри лишь придал своему лицу невинно-удивлённое выражение.
      - Вот что сейчас принесли, - дядя Вернон помахал листком пурпурной почтовой бумаги. - Письмо. Про тебя.
      Недоумение Гарри усилилось. Кто бы это стал писать про него дяде Вернону? Кто из его знакомых стал бы посылать письма по почте?
      Дядя Вернон некоторое время прожигал Гарри глазами, а затем перевёл их вниз и начал читать вслух:
      Уважаемые мистер и миссис Дурслей!
      Мы с вами не представлены друг другу, но я не сомневаюсь, что вы много слышали от Гарри о моём сыне Роне.
      Возможно, Гарри говорил вам, что в следующий понедельник вечером состоится финальная игра чемпионата мира по квидишу. Моему мужу, Артуру, благодаря связям в департаменте по колдовским играм и спорту, удалось достать билеты на лучшие места.
      Я очень надеюсь, что вы позволите нам взять с собой Гарри на этот матч, поскольку такая возможность предоставляется буквально один раз в жизни; игры на кубок не проводились в Англии вот уже тридцать лет, и достать билеты было практически невозможно. Мы, разумеется, будем счастливы принять у себя Гарри на весь остаток каникул и проводить его на поезд в школу.
      Будем признательны, если Гарри пришлёт ответ как можно скорее нормальным способом, мы не получаем мугловой почты, и я не уверена, что почтальон вообще знает, как нас найти.
      Надеюсь вскоре увидеть Гарри.
      Искренне Ваша,
      Молли Уэсли
      P.S. Надеюсь также, что я наклеила достаточное количество марок.
      Дядя Вернон закончил читать, сунул руку в нагрудный карман и вытащил оттуда кое-что ещё.
      - Взгляни на это, - прорычал он.
      Он протянул конверт, в котором прибыло письмо миссис Уэсли, и Гарри с трудом удержался от хохота. Конверт был усеян марками сплошь, за исключением одного квадратного дюйма на лицевой стороне, куда миссис Уэсли микроскопическим почерком вписала дурслеевский адрес.
      - Значит, она-таки наклеила достаточное количество марок, - Гарри постарался придать голосу выражение, подразумевавшее, что подобную ошибку мог совершить всякий. Дядя сверкнул глазами.
      - Почтальон обратил внимание, - процедил он сквозь зубы. - И очень интересовался, откуда могло прийти такое послание. Поэтому он и позвонил в дверь. Он, видите ли, подумал, что это забавно.
      Гарри промолчал. Кому-то другому, возможно, показалось бы странным, что дядя Вернон поднимает такой шум из-за слишком большого количества марок, но Гарри жил с Дурслеями достаточно давно, чтобы знать - их ужасает всё, хоть на йоту выходящее за рамки обыкновенного. А больше всего на свете они боялись, как бы кто не прознал, что они имеют отношение (насколько бы отдалённым оно ни было) к людям вроде миссис Уэсли.
      Дядя Вернон продолжал сверлить племянника глазами, а Гарри старался сохранять нейтральное выражение. Если сейчас повести себя правильно и не сглупить, то его ждёт настоящий подарок, мечта всей жизни! Он подождал, вдруг дядя Вернон что-нибудь скажет, но тот только стоял и таращился. Гарри решился нарушить молчание.
      - Так значит... мне можно поехать? - спросил он.
      Еле заметный спазм исказил большое, багровое лицо. Усы ощетинились. Гарри в точности знал, что сейчас происходит за этими усами: отчаянное сражение, конфликт между двумя главными инстинктами дяди Вернона. Разрешить поехать значит, доставить Гарри удовольствие, а уж против этого дядя боролся в течение целых тринадцати лет. С другой стороны, разрешить уехать к Уэсли на весь остаток каникул - значит, избавиться от Гарри на две недели раньше, чем они рассчитывали, а ведь дядя ненавидел, когда Гарри дома. Он снова посмотрел на письмо миссис Уэсли, видимо, затем, чтобы дать себе время подумать.
      - Кто она? - спросил он, с отвращением взирая на подпись.
      - Вы её видели, - объяснил Гарри. - Она - мама Рона, моего друга, она встречала его с "Хог..."... с поезда из школы.
      Он чуть не сказал "Хогварц Экспресс", а это был верный способ разозлить дядю. Под крышей дурслеевского дома запрещалось упоминать название школы, где учится Гарри.
      Дядя Вернон сморщился, как будто вспомнил нечто ужасно противное.
      - Такая толстуха? - выдавил он после долгого раздумия. - С кучей рыжих детей?
      Гарри нахмурился. Он подумал, что со стороны дяди Вернона, пожалуй, немного слишком называть кого-то "толстухой", когда его собственный сын Дудли наконец достиг того, чем грозило всё его развитие с трехлетнего возраста, и таки сделался поперёк себя шире.
      Дядя Вернон продолжал изучать письмо.
      - Квидиш, - пробормотал он себе под нос. - Квидиш... что ещё за ерунда?
      Гарри ощутил второй укол раздражения.
      - Это спортивная игра, - коротко ответил он. - В неё играют на мёт...
      - Тихо, тихо! - замахал руками дядя Вернон. Гарри с известным удовлетворением отметил, что дядя запаниковал. Судя по всему, его нервы не выдерживали упоминания о мётлах в его собственной гостиной. Он попытался уйти от реальности, вновь погрузившись в тщательное изучение письма. Гарри смотрел, как его губы беззвучно произносят слова: "пришлёт ответ как можно скорее нормальным способом". Дядя скривился.
      - Что она хочет сказать, "нормальным способом"? - выплюнул он.
      - Нормальным для нас, - сказал Гарри и, раньше чем дядя успел остановить его, добавил: - ну, знаете, совиной почтой. Это нормально для колдунов.
      Дядя Вернон вознегодовал так, словно Гарри произнёс самое грязное на свете ругательство. Содрогаясь от гнева, он нервно стрельнул глазами в сторону окна, наверное, ожидая увидеть прижатые к стеклу уши соседей.
      - Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не упоминал о своей ненормальности в моём доме? - зашипел он. Его лицо приобрело оттенок спелой сливы. - Стоишь передо мной в одежде, которую мы с Петунией тебе дали...
      - После того, как Дудли доносил её до дыр, - холодно бросил Гарри. И в самом деле, на нём был свитер настолько большой, что рукава пришлось закатывать пять раз, прежде чем стало возможно что-то делать руками, и свисавший до колен невероятно мешковатых джинсов.
      - Я не позволяю тебе разговаривать со мной таким тоном! - заявил дядя Вернон, дрожа от ярости.
      Но Гарри не собирался всё это безропотно сносить. Прошли те времена, когда ему приходилось подчиняться идиотским правилам Дурслеев. Как он не сидит с Дудли на его диете, так и не позволит лишить себя удовольствия побывать на финале кубка. По крайней мере, сделает всё, что в его силах.
      Чтобы успокоиться, Гарри глубоко вдохнул, а затем сказал:
      - Значит, мне нельзя поехать на чемпионат? Ладно. Можно тогда я пойду? Мне нужно закончить письмо Сириусу. Ну, знаете - моему крёстному.
      В точку! Ему удалось произнести волшебное слово. Багрянец стал пятнами сходить с лица дяди, и оно сделалось похоже на плохо перемешанное черносмородиновое мороженое.
      - А ты... переписываешься с ним? - псевдо-спокойным тоном спросил дядя Вернон. Но Гарри видел, как зрачки маленьких глазок сократились от страха.
      - А?... Ага, - небрежно обронил Гарри. - Он уже некоторое время обо мне ничего не слышал и, если я не напишу, может подумать, что что-нибудь случилось.
      И умолк, наслаждаясь произведённым эффектом. Он почти что видел, как под густыми, тёмными, расчёсанными на ровный пробор волосами дяди заворочались шестерёнки. Если запретить Гарри писать Сириусу, тот может подумать, что с крестником плохо обращаются. Если запретить Гарри поехать на матч, то он напишет об этом Сириусу, и тогда тот точно будет знать, что с крестником плохо обращаются. В результате оставалось только одно. Гарри наблюдал процесс формирования решения в голове дяди, точно большое усатое лицо было прозрачным. Гарри старался не улыбаться, сохранять на лице абсолютно пустое выражение. Наконец...
      - Ладно. Можешь ехать на этот свой идиотский... этот дурацкий кубок. Только напиши своим этим... как их... Уэсли, чтобы они сами тебя забирали. У меня нет времени развозить тебя по всей стране. И можешь остаться у них до конца лета. Да, и напиши своему... крёстному, скажи... скажи, что ты едешь на матч.
      - Хорошо, - радостно ответил Гарри.
      Он развернулся и направился к двери, еле удерживаясь от желания подпрыгнуть и заорать от восторга. Он едет!... Едет к Уэсли и увидит финал!
      Выйдя в холл, он чуть не столкнулся с Дудли, который ошивался под дверью в надежде подслушать, как ругают Гарри. Он был явно потрясён, увидев на лице у Гарри довольную улыбку.
      - Завтрак был замечательный, правда? - невинно сказал Гарри. - Я прямо объелся, а ты?
      Дудли оторопел. Гарри расхохотался и, прыгая через три ступеньки, взлетел наверх и скрылся в своей комнате.
      Первым делом он увидел, что Хедвига вернулась. Она сидела в клетке, смотрела на Гарри огромными янтарными глазами и щёлкала клювом тем особым способом, который всегда выражал у неё раздражение. Источник раздражения выявился почти мгновенно.
      - ОЙ! - вскрикнул Гарри.
      Ему в висок врезался... маленький, серый, покрытый пёрышками теннисный мячик. Гарри возмущённо потёр голову, поднял глаза, чтобы выяснить, что его ударило, и увидел крошечного совёнка, такого маленького, что он свободно мог поместиться на ладони. Совёнок как запущенная петарда с жужжанием носился по комнате. Тут Гарри осознал, что совёнок бросил к его ногам письмо. Он наклонился, узнал почерк Рона и вскрыл конверт. Внутри лежала наспех нацарапанная записка.
      Гарри! ПАПА ДОСТАЛ БИЛЕТЫ!!! Матч Ирландия - Болгария, в понедельник вечером. Мама написала муглам, чтобы они разрешили тебе приехать к нам. Может, они уже получили письмо, не знаю, сколько идёт мугловая почта. На всякий случай решил послать тебе со Свином записку.
      На слове "Свин" Гарри вытаращил глаза, а потом посмотрел на крошечную птичку, сосредоточенно наворачивавшую круги вокруг люстры. Никогда он не видел ничего менее похожего на свинью. Может, он не разобрал почерк? Он продолжил чтение:
      Мы приедем за тобой в любом случае, нравится это муглам или нет, ты не должен пропустить кубок, только мама с папой сказали, что будет приличнее, если мы сначала спросим разрешения. Если они скажут да, срочно посылай Свина обратно с ответом, и мы приедем и заберём тебя в пять часов в воскресенье. Если они скажут нет, срочно посылай Свина с ответом, и мы всё равно приедем и заберём тебя в пять часов в воскресенье.
      Гермиона приезжает сегодня во второй половине дня. Перси пошёл работать в департамент международного магического сотрудничества. Пока будешь у нас, не говори ничего про заграницу, а то у тебя штаны от скуки сползут.
      Увидимся!
      Рон
      - Да угомонись ты! - прикрикнул Гарри. Совёнок трепыхал крылышками прямо у него над головой и отчаянно клекотал от (только и мог предположить Гарри) гордости по поводу того, что он сумел не просто доставить письмо, но доставить его по назначению. - Иди сюда, понесёшь обратно ответ!
      Совёнок плюхнулся на клетку Хедвиги. Та смерила его ледяным взором, как будто говоря, только посмей подойти ближе.
      Гарри схватил орлиное перо, чистый лист пергамента и написал:
      Рон, всё в порядке, муглы разрешили мне поехать. Увидимся завтра в пять. Я не доживу!
      Гарри
      Он скатал записку в маленький комочек и привязал его к крошечной лапке, с огромными сложностями, потому что совёнок подпрыгивал на месте от нетерпения. Как только записка была прилажена, совёнок взмыл в воздух. С бешеной скоростью он вылетел в окно и был таков.
      Гарри повернулся к Хедвиге.
      - Как насчёт долгого путешествия? - спросил он.
      Хедвига ухнула с выражением гордого достоинства.
      - Отнесёшь это Сириусу? - попросил Гарри, касаясь письма. - Подожди... я только закончу.
      Он развернул пергамент и торопливо добавил постскриптум.
      P.S. Если захочешь связаться со мной, я буду у Рона Уэсли до конца лета. Его папа достал билеты на финал квидишного кубка!
      Закончив письмо, он привязал его к лапке Хедвиги; та держалась на удивление спокойно, будто задавшись целью показать, как должна себя вести настоящая почтовая сова.
      - Возвращайся к Рону, я буду у него. Хорошо? - объяснил ей Гарри.
      Она любовно ущипнула его за палец, а затем с мягким шелестом расправила огромные крылья и бесшумно вылетела в окно.
      Гарри проводил её взглядом, а потом заполз под кровать, отодвинул неприбитую половицу и достал большой кусок именинного пирога. Он ел, сидя на полу, и его переполняло ощущение небывалого счастья. Он ест пирог, а Дурслеи только грейпфрут; сегодня солнечный летний день, завтра он уедет с Бирючиновой аллеи, шрам больше не болит, и он увидит финал. Сейчас было почти невозможно испытывать беспокойство - даже по поводу Лорда Вольдеморта.
      ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
      ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПРИСТАНИЩЕ
      К двенадцати часам следующего дня Гарри сложил в сундук школьные принадлежности, а также самые главные свои сокровища - унаследованный от отца плащ-невидимку, подаренную Сириусом метлу и волшебную карту "Хогварца", полученную в прошлом году от Фреда с Джорджем. Он очистил тайное хранилище под доской от всякой еды, дважды перепроверил все закутки комнаты на предмет забытых учебников и перьев, а затем снял со стены самодельный календарик, на котором вычеркивал дни, оставшиеся до первого сентября.
      При этом, атмосфера в доме No4 по Бирючиновой аллее была накалена до предела. Неизбежность появления в доме колдовской делегации пугала и раздражала Дурслеев. Когда Гарри известил дядю Вернона, что Уэсли приедут за ним уже завтра в пять часов вечера, тот встревожился до крайности.
      - Надеюсь, ты сказал им, чтобы они оделись нормально, эти люди, - сразу же зарычал он. - Я-то знаю, что вы на себя напяливаете. Может, у них хватит совести надеть нормальную одежду - им же лучше будет. Вот так.
      Гарри охватило нехорошее предчувствие. Ему не доводилось видеть родителей Рона в чём-нибудь таком, что для Дурслеев было "нормальным". Дети их, может, во время каникул и облачались в мугловую одежду, но мистер и миссис Уэсли обычно носили длинные колдовские робы - различной степени потрёпанности. Гарри мало беспокоило, что скажут соседи, но он опасался, что его родственники могут повести себя по отношению к Уэсли грубо, если те вздумают явиться к ним в дом этаким воплощением самых худших представлений о колдунах.
      Сам дядя Вернон надел лучший костюм. Кто-то мог бы принять это за желание проявить гостеприимство, но Гарри точно знал, что дядя хочет выглядеть грозно и внушительно. Дудли, наоборот, как-то съёжился. Не потому, что диета наконец-то подействовала, а от страха. Первое же столкновение со взрослым колдуном закончилось для Дудли плачевно: высовывавшимся из прорехи в штанах поросячьим хвостиком, за удаление которого частной лондонской клинике были заплачены немалые деньги. Вовсе неудивительно, поэтому, что Дудли то и дело нервно проводил рукой сзади по брюкам и передвигался из комнаты в комнату бочком, так, чтобы ненароком не подставить неприятелю ту же самую цель.
      За обедом все молчали. Дудли даже не возмущался по поводу еды (творога с сельдереем). Тётя Петуния вообще ничего не ела. Она сидела, обхватив себя руками и поджав губы, и, кажется, кусала себя за язык, сдерживая обвинения, которые ей так хотелось бросить Гарри в лицо.
      - Они, конечно же, приедут на машине? - гавкнул дядя Вернон с другого конца стола.
      - М-м-м, - неопределённо замычал Гарри.
      Об этом он как-то не думал. Действительно, каким образом Уэсли собираются забирать его? Машины у них больше нет; старенький "Форд Англия" давно одичал и бегает теперь где-то в Запретном лесу, окружающем "Хогварц". Правда, в прошлом году мистер Уэсли одолжил машину в министерстве; может быть, и в этом году он сделал то же самое?
      - Наверно, - решил Гарри.
      Дядя Вернон фыркнул в усы. В обычных условиях он непременно спросил бы, какая у мистера Уэсли машина; он имел тенденцию судить о людях по размерам и стоимости их автомобилей. Хотя сомнительно, чтобы он проникся уважением к мистеру Уэсли даже и в том случае, если бы тот приехал на "Феррари".
      Всю вторую половину дня Гарри провёл у себя комнате; он не мог больше смотреть на тётю Петунию, каждые пять секунд тревожно поглядывавшую в окно сквозь тюлевую занавеску - как будто по радио передали сообщение о сбежавшем носороге. Без четверти пять Гарри не выдержал и спустился в гостиную.
      Тётя Петуния конвульсивно расправляла диванные подушки. Дядя Вернон изображал, что читает газету, но его крохотные глазки не двигались. Гарри готов был поклясться, что дядя изо всех сил прислушивается, не едет ли машина. Дудли забился в кресло, запихнул под себя мясистые руки и крепко обхватил объект предполагаемого нападения. Напряжение стало невыносимо; Гарри вышел из комнаты и уселся на лестнице в холле, уставившись на часы. Сердце бешено билось у него в груди.
      Но... Стрелка подошла к пяти часам и двинулась дальше. Дядя Вернон, потея в костюме, отворил входную дверь, высунулся и воровато оглядел улицу, после чего поспешно втянул голову обратно.
      - Они опаздывают! - обвиняюще бросил он Гарри.
      - Я знаю, - ответил Гарри. - Может быть... э-э-э... пробки... или что-нибудь подобное.
      Десять минут шестого... четверть шестого... Гарри и сам уже забеспокоился. В половине шестого он услышал из гостиной приглушённое нервическое бормотание:
      - Никакого такта.
      - А вдруг у нас назначена встреча!
      - Может, они рассчитывают, что мы пригласим их к ужину, если они приедут попозже?
      - Ну, вот это уж дудки, - заявил дядя Вернон. Гарри услышал, как он встал и начал мерять шагами комнату. - Они собирались взять мальчишку и убраться, так и нечего им тут ошиваться. Если, конечно, они вообще приедут. Может, день перепутали? Я так скажу, эти граждане не много придают значения пунктуальности. Либо они ездят на какой-нибудь консервной банке, которая, конечно же, сломалась по доро... АААААААААА!
      Гарри вскочил. Из гостиной неслись звуки, свидетельствовавшие о том, что все трое Дурслеев в панике бегают по комнате. В следующее мгновение оттуда в совершеннейшем ужасе вылетел Дудли.
      - В чём дело? - спросил Гарри. - Что случилось?
      Но Дудли был не в состоянии говорить. Не отрывая ладоней от ягодиц, он насколько мог быстро укатился в кухню. Гарри поспешил в гостиную.
      Из-за стены, представлявшей собой заложенный кирпичами настоящий камин, возле которого стоял включенный в розетку камин электрический, раздавались громкие стуки и царапание.
      - Что это? - хрипло выдохнула тётя Петуния. Она прижалась спиной к противоположной стене и как безумная смотрела на камин. - Что это такое, Вернон?
      Она оставалась в неведении совсем недолго. Из-за стены послышались голоса.
      - Ой! Фред, нет... назад, назад, тут какая-то ошибка... скажи Джорджу, чтобы он не... Ой!... Джордж, нет, здесь нет места, быстро назад, скажи Рону...
      - Пап, может, Гарри нас услышит... Может, он нас выпустит?...
      По стене за камином забарабанили кулаки.
      - Гарри! Гарри, ты нас слышишь?
      Дурслеи повернулись к Гарри как две разъярённые росомахи.
      - Что это такое? - прорычал дядя Вернон. - Что там происходит?
      - Они... они хотели проникнуть сюда с помощью кружаной муки, - Гарри невероятным усилием сдерживал истерический хохот. - Они могут путешествовать в огне - только у вас камин заложен - подождите...
      Он подошёл к камину и закричал в стену:
      - Мистер Уэсли! Вы меня слышите?
      За стеной прекратили барабанить, и кто-то произнёс: "Ш-ш-ш!"
      - Мистер Уэсли, это я, Гарри... Здесь камин заложен кирпичами. Вы не сможете сюда попасть.
      - Проклятье! - сказал голос мистера Уэсли. - Какого дьявола им понадобилось перекрывать камин?
      - У них электрический, - объяснил Гарри.
      - Правда? - восхитился голос мистера Уэсли. - Эклектический? Со штепселем? Святое небо, я должен это увидеть... дайте-ка подумать... Ой! Рон!
      Голос Рона присоединился к остальным:
      - Что это вы тут делаете? Что-нибудь не так?
      - Да что ты, Рон! - раздался голос Фреда, очень саркастичный. - Всё так, именно об этом мы всю жизнь мечтали.
      - Ага, мы тут кайф ловим, - поддержал Джордж, судя по сдавленному голосу, припечатанный к стене.
      - Мальчики, мальчики... - рассеянно укорил мистер Уэсли. - Я пытаюсь решить, что нам... да... больше ничего не остаётся... Гарри, отойди в сторонку.
      Гарри отошёл к дивану. Дядя Вернон, наоборот, приблизился к стене.
      - Постойте! - закричал он в камин. - Что это вы собираетесь де?...
      БАМ!
      Электрический камин полетел через всю комнату - стена за ним развалилась, выпустив облака пыли и щебёнки вместе с мистером Уэсли, Фредом, Джорджем и Роном. Тётя Петуния завизжала, попятилась, споткнулась о кофейный столик и стала валиться навзничь; дядя Вернон едва успел поймать её до того, как она ударится об пол, и, разинув рот, безмолвно уставился на Уэсли. Те, все до единого, были рыжие, включая Фреда с Джорджем, вообще идентичных до последней веснушки.
      - Так-то лучше, - тяжело выдохнул мистер Уэсли, отряхивая от пыли длинную зелёную робу и поправляя очки. - Ах! Вы, должно быть, Гаррины дядя и тётя?
      Высокий, худой, лысеющий, он двинулся к дяде Вернону, протягивая руку, но дядя Вернон отступил на несколько шагов назад, волоча и тётю Петунию. Дядя Вернон попросту лишился дара речи. Извёстка запорошила его лучший костюм, усы и волосы, и он словно постарел на тридцать лет.
      - Э-э-э... м-да.... Извините меня за это, - мистер Уэсли опустил руку и через плечо оглянулся на взорванную стену. - Это я виноват, мне просто не пришло в голову, что мы не сможем здесь выйти. Видите ли, я подсоединил ваш камин к кружаной сети - только на сегодня, понимаете, чтобы можно было забрать Гарри. Строго говоря, мугловые камины подсоединять запрещено - но у меня есть один весьма нужный человечек в кружаной диспетчерской, так он по моей просьбе всё и устроил. Вы не волнуйтесь, я моментально всё исправлю. Я только зажгу огонь, чтобы отправить мальчиков, потом починю ваш камин, а уж после дезаппарирую.
      Гарри готов был поставить любую сумму на то, что Дурслеи не поняли ни слова из этой речи. Будто громом поражённые, они продолжали тупо пялиться на мистера Уэсли. Пошатываясь, тётя Петуния поднялась на ноги и спряталась за дядю Вернона.
      - Привет, Гарри! - радостно поздоровался мистер Уэсли. - Сундук собрал?
      - Он наверху, - улыбнулся в ответ Гарри.
      - Мы притащим, - тут же заявил Фред. Подмигнув Гарри, они с Джорджем выбежали из комнаты. Они уже знали, где находится его комната, потому что однажды спасали его оттуда во мраке ночи. Гарри подозревал, что близнецы рассчитывают хоть одним глазком взглянуть на Дудли; они много о нём слышали.
      - Что же, - мистер Уэсли слегка развёл руками, подыскивая слова, чтобы прервать очень неприятное молчание. - У вас тут очень... э-э-э... уютно...
      Поскольку в настоящий момент обычно безупречная комната была покрыта пылью и усеяна обломками кирпичей, его замечание не нашло у Дурслеев тёплого отклика. Лицо дяди Вернона побагровело, а тётя Петуния снова прикусила язык. Они были слишком напуганы и не посмели заговорить.
      Мистер Уэсли смотрел по сторонам. Он обожал всё, что имело отношение к муглам. Видно было, что у него руки чешутся исследовать телевизор и видеомагнитофон.
      - Работают на эклектричестве? - сказал он со знанием дела. - Да-да, вот штепсели. Знаете, я собираю штепсели, - добавил он, обращаясь к дяде Вернону. - И батарейки. У меня очень большая коллекция батареек. Жена считает меня сумасшедшим, ну, сами понимаете.
      Совершенно очевидно, что дядя Вернон тоже считал его сумасшедшим. Он незаметно подвинулся вправо и загородил тётю Петунию, видимо, опасаясь, что мистер Уэсли может в любую минуту наброситься.
      В комнате вдруг снова появился Дудли. Гарри услышал громыхание своего сундука по лестнице и понял, что эти страшные звуки выгнали двоюродного брата из кухни. Не сводя перепуганных глаз с мистера Уэсли, Дудли по стеночке пробрался к родителям и попытался спрятаться у них за спинами. К несчастью для Дудли, мощного тела дяди Вернона, легко прикрывавшего тётю Петунию, не хватало на то, чтобы спрятать сына.
      - А-а, это твой кузен, верно, Гарри? - заговорил мистер Уэсли, храбро предпринимая очередную попытку завязать вежливую беседу.
      - Угу, - кивнул Гарри, - это Дудли.
      Они с Роном посмотрели друг на друга, но срочно отвели глаза в сторону; смех так и разбирал их. Дудли по-прежнему держался за задницу, будто боялся, что она вот-вот отвалится. Мистера Уэсли всерьёз обеспокоило такое странное поведение. Действительно, когда он снова заговорил, по его тону стало понятно, что он считает Дудли таким же ненормальным, каким Дурслеи считают его самого, только мистер Уэсли испытывал скорее жалость, нежели страх.
      - Хорошо проводишь каникулы, Дудли? - спросил он ласково.
      Дудли взвизгнул. Гарри увидел, как его пальцы ещё сильнее впились в массивные ягодицы.
      Вернулись близнецы с сундуком. Войдя, они осмотрелись по сторонам. При виде Дудли их лица озарились одинаковыми, не предвещающими ничего хорошего улыбками.
      - А-а, отлично, - сказал мистер Уэсли. - Что ж, пожалуй, пора.
      Он засучил рукава робы и вытащил волшебную палочку. Дурслеи как один вжались в стену.
      - Инсендио! - произнёс мистер Уэсли, направив палочку на пролом в стене.
      В камине мгновенно вспыхнуло яркое пламя, бодро потрескивая, словно оно горело уже много часов. Мистер Уэсли достал из кармана маленький мешочек на завязках, развязал его, достал щепотку муки и бросил её в огонь. Пламя сделалось изумрудно-зелёным и высоко взметнулось.
      - Отправляйся, Фред, - велел мистер Уэсли.
      - Иду, - отозвался Фред. - Ой, нет... подожди...
      У Фреда из кармана выпал пакет со сладостями. Содержимое раскатилось во всех направлениях - большие толстые конфеты в ярко раскрашенных фантиках.
      Фред принялся собирать их, шаря по полу и рассовывая по карманам, потом весело помахал Дудли и шагнул в огонь с криком: "Пристанище!" Тётя Петуния тихонько охнула и содрогнулась. Раздался шелестящий свист, и Фред исчез.
      - Теперь ты, Джордж, - распорядился мистер Уэсли, - с сундуком.
      Гарри помог Джорджу донести сундук до камина и перевернуть на попа, чтобы его было удобнее держать. Снова крик: "Пристанище!", снова шелестящий свист, и Джордж тоже улетучился.
      - Рон, ты следующий, - сказал мистер Уэсли.
      - До свидания, - с воодушевлением попрощался Рон с Дурслеями. Он широко улыбнулся Гарри, вошёл в огонь и, с криком: "Пристанище!", исчез.
      Остались только Гарри и мистер Уэсли.
      - Что же... тогда до свидания, - обратился к Дурслеям Гарри.
      Они не ответили. Гарри направился к огню, но, как раз когда он ступил на край камина, мистер Уэсли протянул руку и задержал его. Он смотрел на Дурслеев с нескрываемым изумлением.
      - Гарри с вами попрощался, - укоризненно произнёс он. - Разве вы не слышали?
      - Это неважно, - пробормотал Гарри мистеру Уэсли, - мне всё равно.
      Но мистер Уэсли не убрал руку с его плеча.
      - Вы ведь не увидите своего племянника до следующего лета, - с негодованием повернулся он к дяде Вернону. - Должны же вы попрощаться?
      Лицо дяди Вернона мучительно исказилось. Как можно, чтобы негодяй, только что разрушивший стену у него в доме, учил его хорошим манерам!
      Но палочка по-прежнему находилась в руке у мистера Уэсли, и дядя Вернон бросил на неё осторожный взгляд, прежде чем выдавить, крайне неохотно:
      - До свидания.
      - До встречи! - Гарри занёс ногу над зелёным пламенем, и его обдало приятным теплом. Тут позади раздался ужасающий сдавленный звук. Тётя Петуния начала кричать.
      Гарри резко обернулся. Дудли уже не стоял за спиной у родителей. Он упал на колени у кофейного столика. Он чем-то давился и пытался выплюнуть какую-то странную, багровую, скользкую штуку в добрый фут длиной. Проведя секунду в полнейшем недоумении, Гарри осознал, что эта штука - не что иное, как язык Дудли, и что возле него на полу валяется яркая обёртка.
      Тётя Петуния бросилась на колени рядом с сыном, схватила распухший язык и предприняла героическую попытку выдернуть его изо рта; неудивительно, что Дудли завопил и начал давиться ещё сильнее, одновременно стараясь освободиться от матери. Дядя Вернон громко завывал и размахивал руками, а мистер Уэсли пробовал перекричать весь этот гвалт.
      - Успокойтесь, я всё исправлю! - орал он, в то же время приближаясь к Дудли с вытянутой палочкой. Тётя Петуния заверещала пуще прежнего и закрыла Дудли своим телом.
      - Да что вы, в самом деле! - отчаянно воскликнул мистер Уэсли. - Это же очень просто - это из-за конфеты - это мой сын Фред - обожает всякие шутки, знаете ли - но это всего лишь Дутое Заклятие - по крайней мере, я так думаю пожалуйста, успокойтесь, я всё исправлю...
      Это отнюдь не успокоило Дурслеев, наоборот, вид у них стал совсем уже несчастный; тётя Петуния захлёбывалась рыданиями и тянула Дудли за язык, очевидно, задавшись целью непременно оторвать его; Дудли изнемогал под двойной тяжестью языка и матери, а дядя Вернон, абсолютно потеряв контроль над собой, схватил с буфета фарфоровую статуэтку и швырнул ею в мистера Уэсли. Тот пригнулся, и фигурка разбилась во взломанном камине.
      - Да что же это такое! - сердито вскричал мистер Уэсли, потрясая палочкой. - Я же хочу помочь!
      С воем раненного гиппопотама дядя Вернон схватил другую фигурку.
      - Гарри, уходи! Уходи! - прокричал мистер Уэсли, направив палочку на дядю Вернона. - Я сам справлюсь!
      Гарри ни за что не пропустил бы такую потеху, но новая фигурка чуть не вмазалась ему в левое ухо, и он решил, что будет лучше предоставить дело мистеру Уэсли. Он шагнул в огонь и, глядя назад через плечо, произнёс: "Пристанище!". Последним, что он увидел в гостиной, были мистер Уэсли, с помощью палочки удаливший из рук дяди Вернона третью статуэтку, тётя Петуния, лежащая поверх Дудли, и язык Дудли, мотающийся по полу как громадный скользкий питон. Но в следующую секунду Гарри начал со страшной скоростью вращаться, и гостиная Дурслеев исчезла из виду в ревущем изумрудно-зелёном пламени.
      ГЛАВА ПЯТАЯ
      УДИВИТЕЛЬНЫЕ УЛЬТРАФОКУСЫ УЭСЛИ
      Прижав локти к бокам, Гарри вращался всё быстрее и быстрее. Мимо с огромной скоростью вереницей проносились смазанные пятна очагов. В конце концов, Гарри затошнило, и он закрыл глаза. Затем, почувствовав, что скорость начала снижаться, он резко затормозил, выбросив вперёд руки. И вовремя, а то бы впечатался носом в пол на кухне в доме Уэсли.
      - Он съел? - нетерпеливо спросил Фред, помогая Гарри подняться на ноги.
      - Угу, - кивнул Гарри. - А что это было?
      - Помадка Пуд-язык, - радостно сообщил Фред. - Мы с Джорджем их сами изобрели, всё лето искали, на ком бы испытать...
      Крохотная кухонька взорвалась от смеха. Гарри посмотрел по сторонам и увидел за выскобленным деревянным столом Рона, Джорджа и двух других незнакомых рыжих молодых людей. Гарри сразу догадался, кто это такие: Билл и Чарли, самые старшие братья Рона.
      - Привет, Гарри, - сказал тот, который сидел ближе. Он улыбнулся и протянул для рукопожатия большую ладонь. Гарри почувствовал под пальцами многочисленные мозоли. Судя по всему, это Чарли, тот, что работает с драконами в Румынии. По своему сложению он напоминал близнецов и был ниже и плотнее Перси с Роном - те оба отличались высоким ростом и худощавостью. У Чарли было широкое, добродушное лицо человека, проводящего много времени на открытом воздухе, такое веснушчатое, что оно казалось загорелым; и очень мускулистые руки - на одной из них красовался огромный яркий ожог.
      Билл тоже поднялся из-за стола, улыбаясь, и тоже пожал Гарри руку. Надо сказать, что внешность Билла явилась для Гарри настоящим сюрпризом. Гарри знал, что Билл работает в колдовском банке "Гринготтс" и что в школе он был лучшим учеником, поэтому всегда представлял себе Билла как более взрослый вариант Перси: этаким правильным занудой и любителем поучить окружающих жизни. А на самом деле Билл был - никак иначе не назовёшь - клёвый. Высокий, с завязанными в конский хвост длинными волосами. В ухе - серьга с чем-то вроде звериного клыка. Одежда была бы вполне уместна на рок-концерте, а ботинки, как заметил Гарри, не из кожи, а из панциря дракона.
      Прежде чем они успели заговорить, раздался лёгчайший хлопок, и за плечом у Джорджа появился мистер Уэсли. Гарри ещё никогда не видел его таким рассерженным.
      - Это не смешно, Фред! - закричал он. - Что за дрянь ты подсунул бедному мальчику-муглу?
      - Ничего я ему не подсовывал, - заявил Фред со зловредной ухмылкой. - Я просто уронил... Он сам виноват - кто его просил это есть? Я не просил.
      - Ты уронил нарочно! - грозно взревел мистер Уэсли. - Ты знал, что он съест, потому что он на диете...
      - А какой у него стал язык? - Джордж был не в силах сдержать любопытства.
      - Он достиг четырёх футов, пока его родители не позволили мне всё исправить!
      Все мальчики Уэсли вместе с Гарри заржали как ненормальные.
      - Это не смешно! - снова завопил мистер Уэсли. - Такое поведение серьёзно подрывает мугло-колдовские отношения! Я всю свою жизнь боролся против плохого обращения с муглами, а теперь мои собственные дети...
      - Мы же сделали это не потому, что он мугл! - возмутился Фред.
      - А потому, что он наглый болван, - сказал Джордж. - Правда, Гарри?
      - Точно, мистер Уэсли, - честно подтвердил Гарри.
      - Какая разница! - в гневе перебил мистер Уэсли. - Вот погодите, я всё расскажу матери...
      - Что ты мне расскажешь? - раздался голос у него за спиной.
      Миссис Уэсли только что вошла в кухню. Это была невысокая, полная женщина с очень добрым лицом - хотя в настоящий момент глаза её подозрительно сузились.
      - О, здравствуй, Гарри, дорогой, - поздоровалась она, заметив Гарри, и улыбнулась. Затем молниеносно перевела взгляд на мужа. - Что ты мне расскажешь, Артур?
      Мистер Уэсли молчал в нерешительности. Было ясно, что, невзирая на всю свою ярость по поводу содеянного близнецами, он не собирался выдавать их матери. Возникла неловкая пауза, во время которой мистер Уэсли испуганно смотрел на свою жену. Затем в дверях за спиной миссис Уэсли появились две девочки. Одна из них, с невероятно пышными каштановыми волосами и довольно крупными передними зубами, была лучшая подруга Гарри и Рона, Гермиона Грэнжер. Вторая, маленькая и рыжеволосая - младшая сестра Рона, Джинни. Они обе улыбнулись Гарри, и он улыбнулся в ответ, отчего Джинни мгновенно зарделась она была неравнодушна к Гарри ещё с того времени, когда он первый раз гостил в Пристанище.
      - Что ты мне расскажешь, Артур? - повторила миссис Уэсли, голосом, таящим в себе скрытую угрозу.
      - Пустяки, Молли, - промямлил мистер Уэсли, - просто Фред с Джорджем... но я с ними уже побеседовал...
      - Что они ещё натворили? - воскликнула миссис Уэсли. - Если это опять какие-нибудь "Удивительные ультрафокусы Уэсли"...
      - Рон, почему бы тебе не показать Гарри, где он будет спать? - стоя на пороге, предложила Гермиона.
      - Он прекрасно знает, где он будет спать, - ответил Рон, - как обычно, в моей...
      - Вот давай все вместе и посмотрим, - очень подчёркнуто произнесла Гермиона.
      - А, - сказал Рон, - да.
      - Ага, и мы тоже вместе посмотрим... - начал Джордж.
      - Нет, вы как раз останетесь здесь! - рявкнула миссис Уэсли.
      Гарри и Рон бочком выбрались из кухни и вместе с Гермионой и Джинни отправились через узкую прихожую к скрипучей лестнице, зигзагами уходящей наверх.
      - А что за удивительные ультрафокусы Уэсли? - полюбопытствовал Гарри по дороге.
      Рон с Джинни засмеялись, а Гермиона - нет.
      - Мама убиралась у них в комнате и нашла целую пачку бланков, - стал рассказывать Рон, - и ещё длиннющие прейскуранты на всякие штуки, которые они сами сделали. Ну, всякие приколы, сам знаешь. Фальшивые волшебные палочки, разные сладости с сюрпризами и всё такое. На самом деле, очень здорово, я даже не представлял, что они этим занимаются...
      - У них из комнаты давным-давно слышались всякие взрывы, но мы и подумать не могли, что они изготовляют какие-то вещи, - вступила в разговор Джинни, мы думали, им просто нравится шуметь.
      - Только, понимаешь, большая часть этих штучек - в общем-то, все они довольно опасные, - проговорил Рон, - а Фред с Джорджем, представляешь, думали продавать их в "Хогварце" за деньги, и мама их чуть не убила. Запретила им этим заниматься, сожгла бланки... она и без того на них злилась. Они ведь и С.О.В.У. получили меньше, чем она ожидала.
      С.О.В.У. - это Совершенно Обычный Волшебный Уровень, оценка за аттестационный экзамен, который сдавали учащиеся "Хогварца" в возрасте пятнадцати лет.
      - А после был жуткий скандал, - продолжила Джинни, - потому что мама хочет, чтобы они пошли работать в министерство, как папа, а они, оказывается, хотят открыть свой хохмазин.
      В это мгновение на площадке второго этажа отворилась дверь, и оттуда высунулась очень раздражённая физиономия в роговых очках.
      - Привет, Перси, - сказал Гарри.
      - А, Гарри! Здравствуй, - ответил Перси, - я хотел узнать, кто это тут так шумит. Я, знаешь ли, пытаюсь работать - нужно закончить отчёт - и мне довольно трудно сосредоточиться, когда по ступенькам грохочут.
      - Мы не грохочем, - раздражился Рон, - а ходим. Извини, если помешали твоей сверх-секретной министерской работе.
      - А над чем ты работаешь? - спросил Гарри.
      - Над отчётом для департамента международного магического сотрудничества, - с важностью поведал Перси. - Мы должны стандартизировать толщину котлов. А то эти импортные котлы чуточку тонковаты - количество протечек увеличилось за год почти на три процента!...
      - Так что, помяните моё слово, этот отчёт изменит мир, - перебил Рон, представляете, передовица в "Прорицательской": "Котлы текут", ну, и всякое такое.
      Перси слегка порозовел.
      - Можешь издеваться, Рон, - взвился он, - но, если не принять международного закона, то скоро наш рынок наводнит неудобная, тонкодонная продукция, и это серьёзно увеличит риск...
      - Да-да, конечно-конечно, - бормоча это, Рон уже начал подниматься по лестнице. Перси шваркнул дверью. Гарри, Гермиона и Джинни вслед за Роном поднялись ещё на три пролёта, когда с кухни понеслись дикие вопли. Видимо, мистер Уэсли раскололся и рассказал миссис Уэсли про помадку.
      Комнатка под крышей, принадлежавшая Рону, выглядела практически так же, как и в прошлый раз; на стенах и на наклонном потолке висели те же рекламные плакаты с изображением любимой квидишной команды Рона, "Пуляющих пушек", все игроки которой крутились в воздухе, приветственно размахивая руками; на подоконнике стоял всё тот же аквариум, в прошлом году с лягушачьей икрой, а в этом - с одной немыслимо жирной лягушкой. Старой крысы Струпика больше не было, её заменил крошечный серый совёнок, тот, что доставил письмо Рона на Бирючиновую аллею. Совёнок без устали прыгал вверх-вниз в маленькой клетке и безостановочно клёкотал.
      - Умолкни, Свин, - бросил Рон, пробираясь между двумя из четырёх кроватей, втиснутых в комнату. - Фред с Джорджем тоже будут здесь спать, потому что у них в комнате будут ночевать Билл и Чарли, - пояснил он для Гарри. - А Перси нужна отдельная комната, потому что он должен работать.
      - А... почему ты зовёшь совёнка "Свин"? - спросил Гарри у Рона.
      - Потому что Рон глупый, - заявила Джинни, - по-настоящему его зовут Свинринстель.
      - Ага, и это очень умное имя, - саркастически отозвался Рон. - Это Джинни его назвала, - объяснил он Гарри, - она утверждает, что это очень мило. Я хотел поменять, но было поздно, ни на что другое он уже не откликался. Так что он - Свин. Приходится держать его здесь, наверху, а то он раздражает Эррола с Гермесом. И меня тоже, к слову сказать.
      Свинринстель принялся со счастливым видом описывать по клетке круги, пронзительно ухая. Гарри слишком хорошо знал Рона, чтобы принимать его слова всерьёз. Помнится, в своё время он постоянно ворчал по поводу Струпика, но был невероятно огорчён, когда решил, что его съел кот Гермионы, Косолапсус.
      - А где Косолапсус? - кстати поинтересовался Гарри у Гермионы.
      - В саду, наверно, - ответила она. - Он любит гоняться за гномами, он их раньше никогда не видел.
      - Значит, Перси нравится его работа? - продолжал спрашивать Гарри, усаживаясь на кровать и наблюдая, как "Пушки" шныряют туда-сюда, то вылетая за пределы плакатов, то влетая обратно.
      - Нравится? - мрачно повторил Рон. - По-моему, он не приходил бы домой, если бы папа его не забирал. Он совсем с ума сошёл. Ты, главное, не заводи с ним разговор о его начальнике... Как говорит мистер Сгорбс... как я сказал мистеру Сгорбсу... Мистер Сгорбс считает... Мистер Сгорбс мне рассказывал... Думаю, они со дня на день объявят о помолвке.
      - Как прошло лето, Гарри? - спросила Гермиона. - Ты получил посылки с едой и всё прочее?
      - Да, спасибо огромное, - сказал Гарри. - Ваши пироги спасли мне жизнь.
      - А ты получал письма от... - начал было Рон, но умолк, заметив выражение лица Гермионы. Гарри понял, что Рон собирался спросить о Сириусе. Рона с Гермионой ничуть не меньше самого Гарри волновало благополучие его крёстного ведь они столько сделали для организации его побега. Тем не менее, обсуждать эту тему при Джинни не стоило. Никто, кроме Гарри, Рона, Гермионы и профессора Думбльдора, не знал ни о том, как Сириусу удалось бежать, ни о том, что он невиновен.
      - Я думаю, они уже перестали ссориться, - произнесла Гермиона, чтобы заполнить неловкую паузу, а то Джинни уже с любопытством смотрела то на Гарри, то на Рона. - Пойдём, поможем вашей маме с ужином.
      - Правильно, пойдём, - поддержал Рон. Все вчетвером они вышли из комнаты, спустились вниз и обнаружили на кухне миссис Уэсли, одну и в чрезвычайно дурном расположении духа.
      - Мы будем есть в саду, - объявила она, увидев вошедших детей. - Здесь для одиннадцати человек просто не хватит места. Девочки, можете отнести тарелки? Билл и Чарли уже устанавливают столы. А вы двое, ножи и вилки, пожалуйста, велела она Рону и Гарри, ткнув при этом волшебной палочкой в сторону картофельной горки в раковине чуть более энергично, чем собиралась. Картофелины с такой скоростью повыскакивали из шкурки, что начали рикошетить от потолка и стен.
      - О, ради всего святого, - рыкнула миссис Уэсли, переводя палочку на совок, который спрыгнул со стены и начал разъезжать по полу, собирая картофелины. - Эти двое! - свирепо выдохнула она, вышвыривая из шкафа кастрюли и сковородки, и Гарри догадался, что речь идёт о близнецах. - Не знаю, что с ними дальше будет, просто не знаю. Никакого честолюбия, если, конечно, речь не идёт о том, чтобы совершить рекордное количество безобразий...
      Она шваркнула большой медной кастрюлей о кухонный стол и стала яростно махать внутри палочкой. Из кончика палочки заструился кремообразный соус.
      - Ладно, были бы какие-нибудь безмозглые, - продолжала она раздражённым тоном, поднося кастрюлю к плите и очередным тычком палочки зажигая под ней огонь, - но только зачем им эти мозги, непонятно, всё равно не пользуются, нет, если они в ближайшем будущем не возьмутся за ум, то попадут в беду. Про них я получила из "Хогварца" больше сов, чем про всех остальных, вместе взятых. Если они будут продолжать в том же духе, их вызовут в отдел неправомочного использования колдовства!
      Миссис Уэсли ткнула палочкой в ящик с ножами и вилками, и тот мгновенно выдвинулся. Гарри и Рону пришлось спешно отскочить в сторону, поскольку из ящика вырвалось на свободу несколько ножей. Просвистев через всю кухню, они деловито набросились на картошку, которую совок только что ссыпал обратно в раковину.
      - Не знаю, что мы сделали не так, - не унималась миссис Уэсли. Он положила палочку и полезла за другими кастрюлями. - И это продолжается всю жизнь, не одно, так другое, и они ничего не слушают... ЧТО?! ОПЯТЬ?!
      Когда она взяла палочку со стола, та громко пискнула и превратилась в огромную резиновую мышь.
      - Опять фальшивая палочка!!! - вскричала миссис Уэсли. - Сколько можно говорить, чтобы они не оставляли их валяться где попало!
      Она схватила настоящую палочку, повернулась к плите и обнаружила, что соус дымится.
      - Скорей, - спешно сказал Рон Гарри, хватая горсть ножей и вилок из открытого ящика, - пошли поможем Биллу и Чарли.
      Мальчики покинули миссис Уэсли и через заднюю дверь выбежали во двор.
      Они не прошли и нескольких шагов, как из сада им навстречу на гнутых лапах вылетел кот Гермионы, рыжий Косолапсус. Хвост, похожий на ёршик для бутылок, развевался в воздухе. Косолапсус гнался за какой-то грязной картошкой на ножках, в которой Гарри сразу узнал гнома. Ростом гном был не более десяти дюймов. Отчаянно топоча ножонками с маленькими шпорами, он со страшной скоростью просвистел по двору и головой вперёд нырнул в резиновый сапог, которыми был усеян двор. Кот стал запускать лапу внутрь, стараясь выудить гнома, и было слышно, как гном заливается истерическим хохотом. В это время с другой стороны дома раздался громкий и сокрушительный треск. Мальчики вошли в сад и сразу обнаружили источник шума - Билл с Чарли, выставив вверх палочки, устроили в воздухе сражение двух старых столов, заставляя их сталкиваться друг с другом с целью свалить противника на землю. Фред с Джорджем отчаянно болели; Джинни хохотала, а Гермиона нервно подпрыгивала у живой изгороди, явно разрываясь между беспокойством и любопытством.
      Стол Билла зацепился за стол Чарли и с треском оторвал у него одну ножку. Наверху громыхнуло. Все задрали головы и увидели Перси, высунувшегося из окна второго этажа.
      - Потише нельзя? - проорал он.
      - Извини, Персик, - виновато улыбнулся Билл. - Как там донышки?
      - Очень плохо, - сварливо бросил Перси и захлопнул окно. Хихикая, Билл с Чарли благополучно посадили свои боевые машины на траву торцом друг к другу, а затем Билл мановением волшебной палочки починил ножку и соорудил скатерти.
      К семи часам столы ломились от бесчисленных великолепных изделий кулинарного искусства миссис Уэсли, и все девять членов семейства вместе с Гарри и Гермионой уселись, чтобы насладиться пиршеством под ясным, глубокого синего цвета, небом. Для человека, всё лето питавшегося черствевшими день ото дня пирогами, это был настоящий рай, и вначале Гарри больше слушал, чем говорил, налегая на пирог с курицей и ветчиной, варёную картошку и салат.
      В дальнем конце стола Перси рассказывал отцу о своём отчёте.
      - Я обещал мистеру Сгорбсу закончить его ко вторнику, - важно вещал Перси, - конечно, это немножко раньше, чем он ожидал, но я люблю во всём успевать. Думаю, он будет рад, что я всё так быстро сделал. Учитывая, что у нас в отделе сейчас такая запарка со всеми этими приготовлениями к кубку мира. Надо сказать, мы не получаем необходимой поддержки от департамента по колдовским играм и спорту. Этот Людо Шульман...
      - Мне нравится Людо, - мягко заметил мистер Уэсли, - и это он достал нам такие хорошие билеты на игру. В своё время я тоже оказал ему одну услугу: его брат, Отто, попал в неприятную историю - газонокосилка с паранормальными функциями - а мне удалось замять дело.
      - Согласен, Шульман производит благоприятное впечатление, - отмахнулся Перси, - но как он умудрился стать главой департамента... Никакого сравнения с мистером Сгорбсом! Не представляю, чтобы мистер Сгорбс, если бы у него в отделе пропал человек, сидел бы спокойно и не пытался выяснить, что с ним случилось. Вы понимаете, что Берта Джоркинс вот уже больше месяца, как пропала? Поехала на каникулы в Албанию и не вернулась!
      - Я спрашивал об этом у Людо, - нахмурился мистер Уэсли, - он говорит, что Берта пропадала уже столько раз... Впрочем, если бы это был человек из моего отдела, я бы всё равно забеспокоился...
      - Да, действительно, Берта безнадёжна, - сказал Перси, - говорят, её постоянно переводят из отдела в отдел, и от неё больше беспокойства, чем пользы... но всё равно, Шульман должен был бы попытаться разыскать её. Мистер Сгорбс, как раз, проявляет большую заинтересованность - она ведь когда-то работала и у нас и, по-моему, мистер Сгорбс был ею очень доволен - а Шульман только смеется. Говорит, что Берта, скорее всего, перепутала карту и вместо Албании очутилась в Австралии. Однако, - Перси издал тяжелейший вздох и отхлебнул бузиновки, - у нас в департаменте международного магического сотрудничества и так забот полон рот, без того, чтобы заниматься розысками пропавших сотрудников других департаментов. Сами понимаете, мы ведь должны организовать ещё одно важное мероприятие сразу после кубка.
      Перси со значительным видом прочистил горло и посмотрел на другой конец стола, где сидели Гарри, Рон и Гермиона: - Ты знаешь, о чём я, папа. - Он чуточку повысил голос. - Сверхсекретное мероприятие.
      Рон закатил глаза и пробормотал тихонько:
      - Он пытается заставить нас спросить, что это за мероприятие, с тех самых пор, как пошёл на работу. Может, это выставка толстодонных котлов?
      В центре стола миссис Уэсли спорила с Биллом о его серьге, которая, видимо, была совсем недавним приобретением.
      - ... с таким ужасным зубом! В самом деле, Билл! А что говорят у тебя в банке?
      - Мам, никому в банке нет дела до того, как я одеваюсь, лишь бы денежки на счёт капали, - терпеливо ответил Билл.
      - И твои волосы... что-то уж чересчур, милый, - продолжала миссис Уэсли, любовно водя пальцем по волшебной палочке, - жаль, что ты не позволяешь их немного подровнять...
      - А мне нравится, - заявила Джинни, сидевшая рядом с Биллом, - ты такая старомодная, мама. Да и в любом случае, до профессора Думбльдора Биллу ещё далеко...
      Рядом с миссис Уэсли сидели Фред, Джордж и Чарли. Они горячо обсуждали кубок мира.
      - Он достанется Ирландии, - неразборчиво, сквозь картошку, говорил Чарли. - Они же просто размазали Перу в полуфинале.
      - Зато у болгаров Виктор Крум, - возразил Фред.
      - Крум - это один хороший игрок, а у ирландцев их семеро, - коротко ответил Чарли. - Жалко, что Англия не прошла. Позор, да и только.
      - А что случилось? - горячо заинтересовался Гарри, больше чем когда-либо жалея о своей вынужденной изоляции от колдовского мира во время пребывания на Бирючиновой аллее. Гарри обожал квидиш. Он сам с первого класса был Ищейкой команды "Гриффиндора" и владел "Всполохом", одной из самых лучших гоночных мётел в мире.
      - Проиграли Трансильвании, триста девяносто:десять, - мрачно объяснил Чарли. - Безобразно играли. И ещё Уэльс проиграл Уганде, а Шотландия Люксембургу.
      В саду стало темнеть. Перед сладким (домашним земляничным мороженым) мистер Уэсли сотворил свечки, и к тому времени, как мороженое было съедено, над столом уже вовсю порхали мотыльки. В тёплом воздухе пахло травами и жимолостью. Гарри очень наелся и был чрезвычайно доволен жизнью. Он наблюдал, как в зарослях шиповника шныряют отчаянно хохочущие гномы, по пятам преследуемые Косолапсусом.
      Рон осторожно оглядел стол, убедился, что все остальные заняты разговором, и очень тихо спросил Гарри:
      - Так, значит - ты получал письма от Сириуса?
      Гермиона, внимательно слушая, посмотрела по сторонам.
      - Да, - еле слышно ответил Гарри, - два раза. У него всё нормально. Я написал ему позавчера. Может быть, он даже ответит, пока я здесь.
      Вдруг он вспомнил о причине, заставившей его написать Сириусу, и на какую-то долю секунды почувствовал настоятельное желание рассказать друзьям о том, что у него опять болел шрам и о том, какой страшный сон ему приснился... но, с другой стороны, ему не хотелось беспокоить их сейчас, когда сам он чувствовал себя таким счастливым и спокойным.
      - Посмотрите, как поздно, - неожиданно всплеснула руками миссис Уэсли, взглянув на наручные часы. - Вам всем надо срочно ложиться! Ведь вам вставать на рассвете, иначе вы не попадёте на кубок. Гарри, если ты мне оставишь список, я тебе всё куплю на Диагон-аллее. Я на всех буду завтра покупать. После кубка может не быть времени, в прошлый раз игра продолжалась пять дней.
      - Ух ты! Надеюсь, что и в этот раз тоже! - с энтузиазмом воскликнул Гарри.
      - А я не надеюсь, я содрогаюсь при мысли, - Перси набожно закатил глаза, на что была бы похожа моя папка с входящими документами, если бы меня не было на рабочем месте пять дней.
      - Да уж, кто-нибудь опять мог бы подкинуть тебе кусок драконьего навоза, а, Перс? - подначил Фред.
      - Это был образец удобрения из Норвегии! - выкрикнул Перси, густо покраснев. - В этом не было ничего личного!
      - На самом деле, было, - шепнул Фред Гарри на ухо, когда они вставали из-за стола. - Это мы послали.
      ГЛАВА ШЕСТАЯ
      ПОРТШЛЮС
      Гарри вроде бы только что лёг спать, а его уже тормошила миссис Уэсли.
      - Пора вставать, Гарри, милый, - прошептала она и прошла к кровати Рона.
      Гарри нашарил очки, надел их и сел. За окнами было ещё темно. Рон бормотал что-то невразумительное в ответ на попытки матери разбудить его. У себя в ногах, за матрацем, Гарри увидел два больших, бесформенных силуэта, выпутывающихся из простыней.
      - Что, уже пора? - плохо выговаривая слова спросонок, сказал Фред.
      Ребята, слишком сонные, чтобы разговаривать, молча оделись и, потягиваясь и зевая, спустились в кухню.
      Миссис Уэсли стояла у плиты и мешала что-то в большом котле. Мистер Уэсли сидел за столом и проверял большие пергаментые билеты, сложенные в толстую пачку. Он поднял глаза на вошедших мальчиков и развёл руки в стороны, демонстрируя свой наряд - джемпер для гольфа и сильно потёртые джинсы. Джинсы были великоваты и держались на толстом кожаном ремне.
      - Ну как? - спросил он обеспокоенно. - Мы же едем инкогнито... Я похож на мугла, Гарри?
      - Да, - улыбнулся Гарри, - очень даже.
      - А где Билл, Чарли и Пе-Пе-Перси? - у Джорджа не получилось подавить зевок.
      - Они ведь аппарируют, ты не забыл? - миссис Уэсли с трудом переставила котёл на стол и начала раскладывать по мискам овсяную кашу. - Так что могут ещё поспать.
      Гарри было известно, что аппарировать очень трудно; это означало мгновенно исчезать в одном месте и тут же появляться в другом.
      - Ах, они ещё спят, - проворчал Фред, подвигая к себе миску. - А нам почему нельзя?
      - Потому что вы несовершеннолетние и не сдали экзамен, - сварливо отозвалась миссис Уэсли. -Куда подевались эти девчонки?
      Она унеслась с кухни, и стали слышны её шаги вверх по лестнице.
      - А что, чтобы аппарировать, надо сдавать экзамен? - поинтересовался Гарри.
      - Разумеется, - ответил мистер Уэсли, аккуратно пряча билеты в задний карман джинсов. - Департамент волшебных путей сообщения на днях даже оштрафовал парочку любителей аппарировать без прав. Аппарировать не так-то просто. Если сделать что-нибудь неправильно, то это может привести к серьёзным осложнениям. Например, эта парочка, о которой я упомянул... они расщепились.
      Лица всех сидящих за столом исказились от ужаса, и только Гарри непонимающе переспросил:
      - Э-э-э... расщепились?...
      - Половина тела осталась на месте, - будничным тоном пояснил мистер Уэсли, поливая овсянку толстым слоем патоки. - И, конечно же, они застряли. Ни туда, ни сюда. Пришлось им дожидаться отряда по размагичиванию в чрезвычайных ситуациях. Сами понимаете, сколько было потом всякой бумажной волокиты, только представьте, сколько муглов заметили отдельно висящие в воздухе части тела...
      Гарри представил себе две ноги и глазное яблоко, позабытые посреди Бирючиновой аллеи.
      - Но с ними всё обошлось? - спросил он испуганно.
      - Да, конечно, - спокойно ответил мистер Уэсли. - Но им пришлось заплатить огромный штраф. Не думаю, чтобы они попытались ещё раз повторить свой подвиг. С аппарацией шутки плохи. Многие взрослые колдуны предпочитают не иметь с ней дела. Уж лучше на метле - тише едешь, дальше будешь.
      - А что, и Билл, и Чарли, и Перси - они все умеют?
      - Чарли сдавал на права два раза, - ухмыльнулся Фред. - Первый раз он провалился, аппарировал на пять миль южнее, чем нужно, прямо на голову одной милой старушке, которая делала покупки, помните?
      - Да, но во второй раз он сдал, - заявила миссис Уэсли, появившаяся на кухне как раз тогда, когда все дружно фыркнули.
      - А Перси сдал всего две недели назад, - сказал Джордж, - и с тех пор каждое утро аппарирует вниз из своей комнаты, просто чтобы доказать, что он это умеет.
      В коридоре раздались шаги, и в комнату вошли Гермиона и Джинни, обе бледные и сонные.
      - Зачем нам вставать так рано? - отчаянно продирая глаза, Джинни села за стол.
      - Нам придётся немного прогуляться, - объяснил мистер Уэсли.
      - Прогуляться? - удивился Гарри. - Мы что, пойдём на кубок пешком?
      - Нет, нет, игра будет проходить далеко отсюда, - улыбнулся мистер Уэсли. - Мы пройдёмся совсем чуть-чуть. Дело в том, что большому числу колдунов очень трудно собраться в одном месте, не привлекая внимания муглов. Нам и всегда-то приходится путешествовать очень осторожно, а уж в случае такого крупного мероприятия как кубок мира...
      - Джордж! - резко окрикнула миссис Уэсли, и все вздрогнули от неожиданности.
      - Что? - отозвался Джордж невинным голосом, никого, впрочем, не обманувшим.
      - Что это у тебя в кармане?
      - Ничего!
      - Не смей мне врать!
      Миссис Уэсли указала палочкой на карман Джорджа и произнесла: "Ассио!"
      Из кармана стремительно вылетела стайка маленьких, ярко раскрашенных предметов; Джордж цапнул в воздухе пальцами, пытаясь их остановить, но не вышло, и они на большой скорости влетели прямо в руку миссис Уэсли.
      - Мы же велели вам уничтожить это! - яростно завопила миссис Уэсли, держа на раскрытой ладони не что иное, как Помадки Пуд-язык. - Вам было велено от всего этого избавиться! Выверните карманы, оба, быстро!
      Это была малопривлекательная сцена; очевидно, близнецы хотели контрабандой вытащить из дома как можно больше помадок, и лишь с помощью Призывного заклятия миссис Уэсли удалось их все обнаружить.
      - Ассио! Ассио! Ассио! - выкрикивала она, и конфеты вылетали к ней из самых неожиданных мест, включая подкладку куртки Джорджа и отвороты джинсов Фреда.
      - Мы на них полгода ухлопали! - заорал на мать Фред, когда помадки полетели в помойку.
      - Замечательный способ убить полгода! - пронзительно завопила в ответ миссис Уэсли. - Не удивительно, что вам не удалось нормально сдать на С.О.В.У.
      В конечном итоге, при отъезде атмосфера в доме была не из приятных. Когда миссис Уэсли целовала на прощание мистера Уэсли, у неё всё ещё сохранялось недовольное выражение лица, хотя и гораздо менее недовольное, чем у Фреда с Джорджем. Те молча вскинули рюкзаки на спины и удалились, не сказав матери ни слова.
      - Ну, приятно вам провести время, - пожелала миссис Уэсли, - и ведите себя как следует, - прокричала она в спины удаляющимся близнецам, но те не оглянулись и не ответили. - Я отправлю Билла, Чарли и Перси около полудня, добавила миссис Уэсли, обращаясь к мужу, после чего он, Гарри, Рон, Гермиона и Джинни тронулись в путь.
      Было холодно, и луна ещё сияла на небе. Лишь полоска скучного, зеленоватого оттенка справа на горизонте говорила о том, что рассвет близок. Гарри, размышлявший о тысячах и тысячах колдунов, спешащих к месту проведения финального матча, догнал мистера Усэли.
      - А как все попадают на матч, чтобы муглы ничего не заметили? - спросил он.
      - Это всегда было огромной организационной проблемой, - вздохнул мистер Уэсли. - Беда в том, что на игре будет около сотни тысяч колдунов, и, естественно, у нас просто нет волшебного пространства такого размера, чтобы всех разместить. Конечно, есть места, куда муглы проникнуть не могут, но ты только представь, что бы было, если бы сотня тысяч человек вдруг появилась на Диагон-аллее или на платформе девять три четверти. Поэтому мы нашли большое пустынное болото и воздвигли вокруг него всю мыслимую и немыслимую противомугловую защиту. Министерство работало над этим многие месяцы. Прежде всего, разумеется, пришлось установить скользящий график прибытия. Людям, купившим дешевые билеты, пришлось приехать за две недели. Кое-кто - очень ограниченное число людей - поедет мугловым транспортом, но мы не можем допустить, чтобы у них в поездах и автобусах было слишком много наших - не забывайте, колдуны прибывают со всего света. Ещё, насколько мне известно, рядом со стадионом очень удобный лесок для аппарирования. Для тех же, кто не хочет или не может аппарировать, используются портшлюсы. Это такие предметы, которые переносят колдунов из одного места в другое в заранее установленное время. При необходимости можно путешествовать большими группами. Мы установили по всей Англии в стратегически важных точках двести портшлюсов. Ближайшая к нам точка находится на вершине Горностаевой Головы, куда мы и направляемся.
      Мистер Уэсли показал рукой вперёд, туда, где за деревней Колготтери Сент-Инспекторт возвышалась огромная чёрная гора.
      - А портшлюсы, они какие? - с любопытством спросил Гарри.
      - Да любые, - ответил мистер Уэсли, - сам понимаешь, незначительные предметы, такие, чтобы муглам не пришло в голову их подбирать или играть с ними... всякие штуки, про которые они будут думать, что это обычный мусор...
      В молчании, нарушаемом лишь стуком подошв, они тащились к деревне по тёмной, мокрой улице. Пока они шли по деревне, небо очень медленно светлело, и его чернильная чернота постепенно разбавлялась тёмно-синим. У Гарри ужасно замёрзли руки и ноги. Мистер Уэсли поминутно поглядывал на часы.
      Путники начали взбираться на Горностаеву Голову, и стало не до разговоров - дыхание перехватывало, они то попадали ногами в кроличьи норы, то поскальзывались на кочках, поросших густой, чёрной травой. Каждый вдох отдавался у Гарри в груди острой болью, и мышцы в ногах уже стало сводить, когда наконец он снова почувствовал под ногами ровную поверхность.
      - Ф-ф-у-у, - выдохнул мистер Уэсли, снимая очки и вытирая их от пота, что ж, мы пришли вовремя, у нас ещё есть десять минут...
      Гермиона поднялась последней, держась за бок.
      - Теперь осталось только найти портшлюс, - сказал мистер Уэсли. Он возвратил очки на нос и, сощурившись, оглядывал землю. - Что-нибудь небольшое... ищите...
      Ребята разбрелись. Но не прошло и двух минут, как в неподвижном воздухе разнёсся крик:
      - Сюда, Артур! Сюда, сынок, мы нашли его!
      На другой стороне плоской вершины, на фоне звёздного неба вырисовывались силуэты двух высоких людей.
      - Амос! - воскликнул мистер Уэсли и с улыбкой направился к кричавшему. Дети последовали за ним.
      Мистер Уэсли пожал руку краснолицему колдуну с каштановой бородой-щёткой, в другой руке державшему заплесневелый старый башмак.
      - Это Амос Диггори, ребята, - представил мистер Уэсли. - Он работает в отделе по надзору за магическими существами. А с его сыном, Седриком, вы все, я полагаю, знакомы?
      Седрик Диггори, удивительно красивый юноша лет семнадцати, учился в "Хогварце" и был капитаном и одновременно Ищейкой квидишной команды "Хуффльпуффа".
      - Привет, - поздоровался Седрик, обводя всех взглядом.
      Все ответили: "привет", за исключением Фреда и Джорджа, которые едва кивнули. Они так и не простили Седрику того, что из-за него на первом же квидишном матче прошлого года гриффиндорская команда потерпела поражение.
      - Устали, Артур? - спросил отец Седрика.
      - Ничего страшного, - отозвался мистер Уэсли. - Мы живём всего-навсего по другую сторону холма. А вы?
      - Пришлось вставать в два, правда, Сед? Да, скажу я вам, поскорее бы он сдал на аппарирование. Хотя... я не жалуюсь... Кубок мира по квидишу! Да за мешок галлеонов я не пропущу такого зрелища! Кстати, билеты так примерно и стоили. Но, похоже, я ещё легко отделался... - Амос Диггори добродушно обвёл глазами трёх сыновей Уэсли, Гарри, Гермиону и Джинни. - Все твои, Артур?
      - О, нет, только рыжие, - мистер Уэсли показал своих детей. - А это Гермиона, подруга Рона - и Гарри, его друг...
      - Мерлинова борода, - глаза Амоса Диггори расширились, - Гарри? Гарри Поттер?
      - Э-м-м... да, - сказал Гарри.
      Гарри привык, что, узнав, кто он такой, люди на него глазеют, привык к тому, что их взгляды мгновенно перебегают к шраму на лбу, но всё равно чувствовал себя от этого крайне неловко.
      - Сед, понятное дело, о тебе много рассказывал, - сообщил Амос Диггори. И про вашу игру в прошлом году тоже рассказывал... А я ему тогда и сказал, слыш, говорю, Сед, ты ж потом будешь внукам рассказывать... как ты обыграл Гарри Поттера!
      Гарри не нашёлся, что на это ответить, и промолчал. Фред с Джорджем моментально надулись. Седрик немного смутился.
      - Гарри тогда упал с метлы, пап, - пробормотал он. - Я же говорил тебе... это был несчастный случай...
      - Ясно! Но ты-то не упал! - добродушно пророкотал Амос, хлопнув сына по спине. - Всегда такой скромный, наш Сед, всегда джентльмен... но выигрывает всегда лучший, и Гарри тебе скажет то же самое, скажи, Гарри? Кто-то падает с метлы, кто-то удерживается... Не надо быть большого ума, чтобы сказать, который лучше летает!
      - Должно быть, уже пора, - поспешно вмешался мистер Уэсли, снова доставая часы. - Амос, ты не знаешь, где мы встречаемся с остальными?
      - Нет, Лавгуды уже неделю как там, а Фоссеты не достали билетов, - ответил мистер Диггори. - А больше в нашем районе никого и нет, ведь так?
      - По крайней мере, я никого больше не знаю, - согласился мистер Уэсли. Так - осталась минута... надо приготовиться...
      Он обернулся к Гарри и Гермионе:
      - Нужно просто дотронуться до портшлюса, хотя бы пальцем...
      Сталкиваясь набитыми рюкзаками, девять человек сгрудились возле старого ботинка, который на вытянутой руке держал Амос Диггори.
      Они стояли тесным кружком. По вершине холма пролетел порыв холодного ветра. Все молчали. Гарри внезапно пришло в голову, как странно бы всё это выглядело для муглов, случись им появиться здесь... девять человек, двое из них - взрослые мужчины, стоят в полутьме, хватаются за драный башмак и чего-то дожидаются...
      - Три... - бормотал мистер Уэсли, одним глазом глядя на часы, - два... один...
      Всё произошло мгновенно: Гарри словно с силой дёрнули за крючок, прицепленный к пупку. Ноги оторвались от земли; он ощущал по бокам присутствие Рона и Гермионы, сталкивающихся с ним плечами; все вместе они летели куда-то в завываниях ветра и вихре разноцветных пятен; башмак как магнит держал его за палец и тащил вперёд, а потом...
      Подошвы вдруг впечатались в землю; на него натолкнулся Рон, и они вместе упали; портшлюс шмякнулся на землю неподалёку от головы Рона.
      Гарри поднял глаза. Мистер Уэсли, мистер Диггори и Седрик, сильно взъерошенные, стояли на ногах; остальные лежали на земле.
      - 5:07 от Горностаевой Головы, - сказал голос.
      ГЛАВА СЕДЬМАЯ
      ШУЛЬМАН И СГОРБС
      Гарри высвободился от Рона и поднялся на ноги. Вкруг того места, где они приземлились, простиралось пустынное болото. Над болотом поднимался туман. Рядом стояли два мрачных, усталых колдуна. Один из них держал в руке большие золотые часы, второй - толстый пергаментный свиток и перо. Оба были замаскированы под муглов, правда, очень неискусно; человек с часами надел к твидовому костюму болотные сапоги, а его коллега облачился в пончо поверх шотландской юбки.
      - Доброе утро, Бейзил, - поздоровался мистер Уэсли. Он подобрал с земли башмак и протянул колдуну в пончо, а тот швырнул его в стоящий рядом большой ящик с использованными портшлюсами. Среди них Гарри заметил старую газету, пустую банку из-под какого-то напитка и дырявый футбольный мяч.
      - Приветствую, Артур, - устало ответил Бейзил. - Не на дежурство, нет? А жаль... Мы тут уже всю ночь... Вы бы лучше проходили поскорей, а то в 5:15 прибывает огромная команда из Чернолесья. Подождите, я найду ваш лагерь... Уэсли... Уэсли... - он просмотрел пергаментный список. - Приблизительно четверть мили отсюда, самое первое поле. Сторожа зовут мистер Робертс. Диггори... второе поле... спросите мистера Пейна.
      - Спасибо, Бейзил, - поблагодарил мистер Уэсли и поманил ребят за собой.
      Они пошли по пустынному болоту, из-за тумана мало что различая вокруг. Примерно через двадцать минут перед ними вдруг как будто выплыл небольшой каменный домик. Дальше, за воротами, Гарри смутно различил сотни и сотни палаток, поднимающихся по ровному склону бескрайнего поля к прорисованному на горизонте чёрному силуэту леса. Они попрощались с Диггори и подошли к двери домика.
      На пороге стоял человек и смотрел вдаль на палатки. С первого же взгляда Гарри стало ясно, что здесь это один из немногих настоящих муглов. Услышав шаги, мугл повернулся и взглянул на прибывших.
      - Доброе утро! - бодро сказал мистер Уэсли.
      - Доброе утро, - ответил мугл.
      - Это вы мистер Робертс?
      - Я самый, - ответил мистер Робертс, - а вы кто?
      - Уэсли. Пару дней назад я заказывал место на две палатки.
      - Ага, - мистер Робертс проверил список, висевший на двери. - Ваше место вон там, возле леса. Только на одну ночь?
      - Совершенно верно, - подтвердил мистер Уэсли.
      - Наверно, заплатите сразу? - спросил мистер Робертс.
      - А! Да... конечно... - проговорил мистер Уэсли. Он отошёл на некоторое расстояние от домика и поманил к себе Гарри. - Помоги, - попросил он, доставая из кармана сложенную пачку мугловых денег и начиная отсчитывать бумажки. - Это вот... сколько?... десять? Ах да, вот же маленькая цифирка... так значит, это пять?
      - Это двадцать, - вполголоса поправил Гарри, с неудобством ощущая, что мистер Робертс старается уловить каждое слово.
      - Да-да, точно... Ну, я не знаю, такие крохотные бумажки...
      - Вы иностранец? - осведомился сторож, когда мистер Уэсли вручил ему правильные банкноты. - Вы здесь не первый, кто не сразу разобрался с деньгами, - добавил он, дотошно изучая мистера Уэсли. - Всего десять минут назад двое вообще хотели заплатить золотыми монетами, громадными, величиной со ступицу колеса.
      - Да что вы? - нервно ахнул мистер Уэсли.
      Мистер Робертс пошарил в консервной банке, намереваясь дать сдачу.
      - Никогда тут не бывало столько народу, - вдруг сказал он, снова обводя взглядом покрытое туманом поле. - Сотни предварительных заказов. Люди появляются как из воздуха...
      - Неужели? - мистер Уэсли протянул ладонь за сдачей, но мистер Робертс не отдал её.
      - Ага, - протянул он задумчиво. - Со всего света. Куча иностранцев. И не просто иностранцев. Они все чудные, понимаете? Видали, мужик разгуливал в юбке и в пончо?
      - А нельзя? - озабоченно спросил мистер Уэсли.
      - Ну, у них тут вроде как бы... ну, я не знаю... вроде слёта, что ли, определил мистер Робертс. - Они все друг друга знают. Ну, как на большой вечеринке.
      В это время недалеко от двери домика в воздухе материализовался колдун в брюках гольф.
      - Обливиате! - резко выпалил он, ткнув палочкой в направлении мистера Робертса.
      Взгляд мугла мгновенно расфокусировался, озабоченно нахмуренный лоб разгладился, и по лицу разлилось бессмысленно-беспечное выражение. Гарри сразу же распознал симптомы: так выглядит человек с только что модифицированной памятью.
      - Возьмите карту лагеря, - безмятежно предложил сторож. - И сдачу.
      - Большое спасибо, - поблагодарил мистер Уэсли.
      Колдун в брюках гольф проводил их до ворот. Вид у него был изнурённый; на давно небритом подбородке синела отросшая щетина, под глазами пролегли тёмно-багровые тени. Отойдя на приличное расстояние от мистера Робертса, он пробормотал, обращаясь к мистеру Уэсли:
      - Мне с ним столько хлопот! Без десятка заклятий забвения на день не может жить спокойно! А от Людо Шульмана никакой помощи! Расхаживает вокруг и во весь голос рассуждает о Кваффлах и Нападалах, как будто и не знает о противомугловой безопасности! Святое небо, как я буду счастлив, когда всё это закончится! Ну, увидимся, Артур.
      И он дезаппарировал.
      - А разве мистер Шульман не глава департамента по колдовским играм и спорту? - удивлённо вскинула брови Джинни. - Ему следовало бы соблюдать осторожность и не разговаривать про Нападал при муглах, разве не так?
      - Следовало бы, - улыбнулся мистер Уэсли, пропуская ребят в ворота, - но Людо всегда... м-м-м... манкировал мерами предосторожности. Хотя... трудно было бы найти большего энтузиаста на должность главы спортивного департамента. Знаете, он сам играл в квидиш за сборную Англии. После него у "Обормутских ос" больше не было такого Отбивалы.
      Они пробирались в тумане меж длинных палаточных рядов. Большинство палаток выглядели вполне обыкновенно; владельцы явно приложили все усилия, чтобы придать им максимальное муглоподобие. Конечно, не обошлось без ошибок: кое-где имелись трубы, или дверные звонки, или флюгеры. Тут и там попадались палатки очевидно волшебные. Нечего и удивляться, что у мистера Робертса возникли подозрения. Посреди поля, например, стояло экстравагантное сооружение из полосатого шёлка, более всего похожее на дворец; у входа прогуливалось несколько настоящих павлинов. Немного дальше возвышалась трёхэтажная палатка с башенками; а совсем недалеко от неё - палатка с садом, кормушкой для птиц, солнечными часами и фонтаном.
      - Мы не меняемся, - улыбнулся мистер Уэсли, - не можем не бахвалиться друг перед другом, когда собираемся вместе. А, смотрите-ка, вот и наше место.
      Они достигли самой опушки леса на вершине склона и увидели пустую площадку с маленькой вбитой в землю табличкой: "Уэсли".
      - Лучше и придумать трудно! - обрадовался мистер Уэсли. - Стадион прямо за лесом, мы совсем близко. - Он сбросил рюкзак со спины. - Да, кстати, - добавил он в некотором возбуждении, - колдовать, строго говоря, запрещено: мы на мугловой территории, и нас так много. Поэтому палатки будем ставить руками! Наверное, это не сложно... Муглы же справляются... Гарри, как ты думаешь, с чего надо начинать?
      Гарри ни разу в жизни не ходил в поход; Дурслеи никогда не брали его с собой на отдых, предпочитая оставлять с миссис Фигг, пожилой соседкой. Тем не менее, они с Гермионой сообразили, как следует расположить шесты и колышки, и, хотя мистер Уэсли больше мешал, чем помогал - он вошёл в такой раж, когда дело дошло до киянки - им в конце концов удалось воздвигнуть обе стареньких палатки, каждая из которых была рассчитана на два человека.
      Все дружно отступили, чтобы полюбоваться результатами своего труда. Никто и ни за что бы не догадался, что эти палатки принадлежат не муглам, подумал Гарри, проблема лишь в том, что, как только прибудут Билл, Чарли и Перси, то нас станет десять человек. Гермиона, судя по всему, подумала о том же; когда мистер Уэсли опустился на четвереньки и залез в одну из палаток, она бросила на Гарри недоумевающий взгляд.
      - Нам, конечно, будет тесновато, - прокричал он, - но, думаю, как-нибудь уместимся. Зайдите, посмотрите.
      Гарри пригнулся, занырнул в палатку - и рот его раскрылся от изумления. Он очутился в старомодной трёхкомнатой квартирке с ванной и кухней. Поразительно, но обстановка там была точно такая же, как у миссис Фигг; на разномастных креслах лежали вышитые тамбуром салфеточки, и сильно пахло кошками.
      - Это же ненадолго, - сказал мистер Уэсли, вытирая лысину носовым платком и присматриваясь к четырём койкам в спальне. - Я одолжил эту палатку у Перкинса с моей работы. Он, бедняга, больше уже не выезжает, у него люмбаго.
      Он взял в руки пыльный чайник и заглянул внутрь.
      - Надо принести воды...
      - Тут на карте, которую дал этот мугл, обозначен кран, - сообщил Рон, вслед за Гарри залезший в палатку, но нисколько не удивившийся несообразию пропорций. - С другой стороны поля.
      - Тогда почему бы вам с Гарри и Гермионой не сходить за водой, - мистер Уэсли выдал чайник и пару кастрюль, - а все остальные наберут хвороста для костра.
      - У нас же есть печка, - недоумевающе произнёс Рон, - почему бы нам просто не...
      - Рон, а как же защита от муглов! - воскликнул мистер Уэсли, потрясённый непониманием. - Когда настоящие муглы выезжают на природу, они готовят снаружи на кострах, я сам видел!
      Быстро заскочив в палатку девочек, которая была чуть меньше размерами и не пахла кошками, Гарри, Рон и Гермиона с чайником и кастрюлями отправились через весь лагерь.
      Теперь, когда солнце встало и туман рассеялся, ребята ясно видели простирающийся во всех направлениях огромный палаточный город. Они медленно шли по рядам и жадно глазели вокруг. До Гарри только сейчас стало доходить, как много должно быть в мире ведьм и колдунов; он почему-то никогда раньше не думал о том, что они есть и в других странах.
      Палаточный город просыпался. Первыми поднимались семьи с маленькими детьми; Гарри ещё не видел колдунов и ведьмочек столь нежного возраста. У огромной палатки в форме пирамиды на корточках сидел крошечный мальчик лет двух и самозабвенно тыкал волшебной палочкой в ползавшего по травинке слизняка, который медленно распухал до размеров салями. Когда ребята поравнялись с ним, из палатки выскочила мать малыша.
      - Сколько можно, Кевин! Не смей - трогать - папину - палочку!... Ой!
      Она наступила на слизняка, и тот взорвался. Её ругань долго и далеко разносилась в неподвижном воздухе, смешиваясь с криками Кевина:
      - Ты сьямая сизяка! Ты сьямая сизяка!
      Немного дальше им встретились две маленькие ведьмочки чуть старше Кевина, катавшиеся на игрушечных мётлах. Мётлы поднимались совсем невысоко, так, что девочки кончиками пальцев ног касались росистой травы. Это развлечение заметил колдун - представитель министерства; в спешке просвистев мимо Гарри, Рона и Гермионы, он пробормотал себе под нос:
      - Средь бела дня! Родители там, небось, валяются....
      Повсюду, из палаток появлялись колдуны и ведьмы и приступали к приготовлению завтрака. Некоторые, воровато оглянувшись, скоренько наколдовывали огонь с помощью волшебных палочек; другие честно, хотя и с сомнением на лицах, твёрдо уверенные, что подобная глупость ни за что не сработает, чиркали спичками. Трое колдунов-африканцев в длинных белых одеяниях, погруженные в пресерьёзнейшую беседу, на ярко-малиновом костре жарили нечто похожее на кролика, а рядом, сидя под сверкающим блёстками транспарантом, натянутым между тентами, с надписью: "Институт салемских ведьм", счастливо сплетничала небольшая компания американок среднего возраста. Из палаток, мимо которых проходили ребята, до Гарри доносились обрывки фраз на незнакомых языках, и, хотя он не понимал ни слова, тон разговоров явно был радостный.
      - Ой!... У меня с глазами что-то не так или всё и вправду позеленело? вдруг спросил Рон.
      С глазами всё было в порядке. Просто ребята подошли к палаткам, густо увитым трилистником. Эти палатки походили на странные, выросшие из-под земли холмики. Тут и там за открытыми пологами виднелись широко улыбающиеся лица. Вдруг сзади кто-то окликнул:
      - Гарри! Рон! Гермиона!
      Это был Симус Финниган, одноклассник-гриффиндорец. Он сидел перед оплетённой трилистником палаткой рядом с желтоволосой женщиной, очевидно, своей мамой, и лучшим другом Дином Томасом, тоже гриффиндорцем.
      - Нравятся наши украшения? - расплываясь в улыбке, поинтересовался Симус, когда Гарри, Рон и Гермиона подошли поздороваться. - Министерские не слишком довольны.
      - Вот ещё! С чего это нам нельзя показать собственные цвета? - воскликнула миссис Финниган. - Лучше бы посмотрели, что вывесили у себя над палатками болгары! Вы, конечно, будете болеть за Ирландию? - с некоторой подозрительностью спросила она у Гарри, Рона и Гермионы.
      Ребята заверили её, что и в самом деле будут болеть за Ирландию и пошли дальше, и тогда Рон заметил:
      - Попробовали бы мы сказать что-нибудь другое в таком окружении!
      - Интересно, а что болгары вывесили у себя над палатками? заинтересовалась Гермиона.
      - Пошли посмотрим, - предложил Гарри, показав на большое скопище палаток выше по полю, над которыми развевался красно-зелёно-белый болгарский флаг.
      Эти палатки не были украшены растительностью, зато на каждой без исключения висел плакат с изображением угрюмого густобрового лица. Изображение, разумеется, было движущимся, но оно ничего не делало, только моргало и хмурилось.
      - Крум, - тихо выговорил Рон.
      - Что? - не поняла Гермиона.
      - Крум! - воскликнул Рон. - Виктор Крум, Ищейка болгарской команды!
      - Какой он мрачный, - Гермиона обвела глазами внушительное собрание моргающих и хмурящихся Крумов.
      - Мрачный? - Рон высоко-высоко вскинул брови. - Какая разница, какой он на вид? Он потрясающий! А ведь он очень молодой. Ему всего восемнадцать или вроде того. Он гений, вот подожди, вечером увидишь!
      Возле крана в конце поля уже выстроилась небольшая очередь. Гарри, Рон и Гермиона присоединились к ней, встав за двумя жарко спорившими мужчинами. Один из них был очень старый колдун в длинной цветастой ночной рубашке. Второй, очевидно, являлся представителем министерства; он держал в руке полосатые брюки и чуть не плакал от отчаяния.
      - Просто надень их и всё, будь другом, Арчи, ты не можешь разгуливать вот так, мугл на воротах уже заподозрил неладное...
      - Я купил это в мугловом магазине, - упрямо твердил старик. - Муглы это носят.
      - Муглянки это носят, Арчи, а не муглы. Муглы носят вот это, - объяснил представитель министерства и потряс полосатыми брюками.
      - Нет уж, спасибо, это я не надену, - с негодованием заявил престарелый Арчи. - Задница должна проветриваться.
      На этом месте разговора Гермиону одолел такой жуткий хохот, что она выпала из очереди и вернулась на место лишь тогда, когда Арчи уже набрал воды и удалился.
      Назад ребята шли медленнее, потому что нести воду было тяжёло. Отовсюду возникали знакомые лица: ученики "Хогварца" и их родные. Оливер Древ, только что закончивший школу, потащил Гарри к своей палатке, познакомиться с родителями, и в восторге рассказал, что его зачислили в резервную команду "Малолетстон Юнайтед". Потом их отловил Эрни МакМиллан, четвероклассник из "Хуффльпуффа", а немного погодя они увидели Чу Чэнг, очень красивую девочку, Ищейку "Равенкло". Она заулыбалась и помахала Гарри, который, замахав в ответ, сильно облился. И, скорее для того, чтобы Рон перестал скалиться, чем по какой-либо другой причине, Гарри поспешно показал на большую группу незнакомых подростков.
      - Как ты думаешь, кто это такие? - спросил он. - Они ведь не из "Хогварца"?
      - Наверно, из какой-нибудь иностранной школы, - ответил Рон, - но я только знаю, что эти школы есть, а сам ни разу не встречал никого, кто бы в них учился. Билл переписывался с кем-то из Бразилии... давным-давно... он тогда ещё хотел поехать учиться по обмену, но у родителей не было на это денег. Кстати, когда Билл написал, что не приедет, этот бразильский друг жутко разобиделся и прислал заговорённую шляпу. У Билла от неё уши засохли и все сморщились.
      Гарри посмеялся, но никак не выказал своего изумления по поводу существования других колдовских школ. Теперь, когда кругом всё кишело представителями самых разных национальностей, он понял, насколько было глупо не отдавать себе отчёта в том, что "Хогварц" никак не может быть единственной колдовской школой. Он покосился на Гермиону, нисколько не удивленную. Вне всякого сомнения, она читала о других колдовских школах в какой-нибудь книжке.
      - Вас сто лет не было, - сказал Фред, когда ребята наконец вернулись к палаткам Уэсли.
      - Встретили кой-кого, - объяснил Рон, опуская кастрюлю. - А вы ещё даже костёр не развели?
      - Папа играет со спичками, - повёл бровями Фред.
      Мистер Уэсли действительно не достиг никаких успехов в деле разведения огня, но не потому, что не старался. Земля вокруг него была усеяна поломанными спичками, но вид мистер Уэсли имел такой, словно к нему наконец-то пришло настоящее счастье.
      - Ой! - у него неожиданно получилось зажечь спичку, и он тут же уронил её от удивления.
      - Дайте мне, мистер Уэсли, - ласково сказала Гермиона, забрала коробок и стала показывать, как надо зажигать спички.
      Наконец, им удалось развести огонь, но прошёл целый час, прежде чем костёр разгорелся настолько, чтобы на нём можно было готовить. Впрочем, пока они ждали, им было на что посмотреть. Как выяснилось, их палатки располагались возле главной тропинки к стадиону, и мимо то и дело пробегали представители министерства, радушно приветствуя на ходу мистера Уэсли. Мистер Уэсли вкратце рассказывал, кто есть кто, в основном для Гарри и Гермионы - его собственные дети были более чем подробно осведомлены обо всех министерских делах.
      - Это Катберт Мокритц, начальник отдела по связям с гоблинами... а вот Гилберт Темниль, он работает в комитете экспериментальной магии, эти рожки у него уже довольно давно... Здорово, Арни... Арнольд Муротворс - амнезиатор, член бригады по размагичиванию в чрезвычайных ситуациях, ну, вы знаете... А это Кешифр и Дода... они Неописуемые...
      - Они кто?
      - Работают в отделе тайн, сверхсекретный отдел, понятия не имею, чем он занимается...
      Огонь в конце концов разогрелся, и, стоило поставить вариться яйца и сосиски, как из леса вышли Билл, Чарли и Перси.
      - Только-только приаппарировали, пап, - во всеуслышанье объявил Перси. А, обед! Прекрасно!
      Они уже наполовину уничтожили сосиски и яйца, когда мистер Уэсли вдруг вскочил на ноги, размахивая руками и улыбаясь. Он приветствовал приближавшегося вальяжной походкой человека.
      - Ага! - вскричал мистер Уэсли. - Персона дня! Людо!
      Людо Шульман представлял собой одну из самых заметных личностей, когда-либо встречавшихся Гарри, даже если учесть старика Арчи в ночной рубашке. Людо был одет в длинную квидишную форму в широкую чёрно-жёлтую полоску. На груди красовалось огромное размазанное изображение осы. Он имел вид человека мощного телосложения, переставшего за собой следить; роба туго обтягивала большой живот, которого, надо полагать, не было в те времена, когда Людо играл за сборную Англии. Нос когда-то был сломан (наверное, Нападалой, подумал Гарри), но круглые голубые глаза, короткие светлые волосы и здоровый цвет лица создавали образ очень крупного, даже переросшего, но всё-таки школьника.
      - Э-гей! - радостно завопил Шульман. Он шагал как на пружинках, и вообще явно пребывал в состоянии эйфории.
      - Артур, старина! - пропыхтел он, подходя к костру. - Какой день, а? Какой день! Ну скажи, разве может быть более идеальная погода? Ночь будет безоблачной... и подготовлено всё безупречно... мне и делать-то нечего!
      За его спиной промчался отряд измочаленных министерских колдунов, показывавших на бегу на разведённый где-то вдалеке очевидно волшебный огонь, высоко и обильно искривший фиолетовым.
      Перси поспешил к Людо с вытянутой вперёд рукой. Видимо, он, хоть и не одобрял того, как Шульман руководит своим департаментом, тем не менее желал произвести хорошее впечатление.
      - Да, кстати, - сказал мистер Уэсли, улыбаясь, - это мой сын, Перси, он работает в министерстве - а это Фред - нет, это Джордж, извини - вот это Фред - Билл, Чарли, Рон - моя дочь, Джинни - и друзья Рона, Гермиона Грэнжер и Гарри Поттер.
      Услышав имя Гарри, Шульман кинул на него едва заметный повторный взгляд, после чего его глаза совершили более чем предсказуемый взлёт к шраму.
      - Дети, - продолжал мистер Уэсли, - а это - Людо Шульман, вы знаете, кто он такой, и это благодаря ему нам удалось получить такие хорошие места...
      Шульман засиял, но в то же время замахал рукой - мол, пустяки.
      - Хочешь поставить на матч, Артур? - с воодушевлением предложил он, позвенев изрядным количеством монет в карманах чёрно-жёлтой робы. - Мы уже заключили пари с Родди Понтнером - он считает, что Болгария первой забьёт гол - я даже предложил ему невыгодные для себя условия, учитывая, что я давно не видел такой сильной тройки нападения, как у ирландцев - а малышка Агата Тиммс поставила половину акций своей фермы, где она разводит угрей, на то, что матч продлится неделю.
      - О... что ж, давай, - пробормотал мистер Уэсли. - Галлеон на то, что Ирландия выиграет?
      - Галлеон? - В голосе Людо Шульмана прозвучало лёгкое разочарование, но он предпочёл не высказывать своего мнения. - Чудненько, чудненько... Кто-нибудь ещё?
      - Им ещё рано играть в азартные игры, - поспешно вмешался мистер Уэсли, Молли будет недово...
      - Мы ставим тридцать семь галлеонов, пятнадцать сиклей и три нута, объявил Фред. Они с Джорджем быстро подоставали деньги, - что Ирландия выиграет - но Проныру поймает Виктор Крум. Да, и мы ещё добавим фальшивую палочку.
      - Зачем мистеру Шульману такая глупость... - зашипел Перси. Но мистер Шульман вовсе не считал, что фальшивая палочка - такая уж глупость; напротив, его мальчишеское лицо засияло от восторга, когда он принял палочку из рук Фреда, а уж когда она громко пискнула и превратилась в резинового цыплёнка, Шульман разразился радостным хохотом.
      - Здорово! Давно не видел более убедительной подделки! Я дам вам за неё пять галлеонов.
      Перси застыл в возмущении.
      - Мальчики, - очень тихо проговорил мистер Уэсли, - мне бы не хотелось, чтобы вы делали ставки... это же все ваши сбережения... мама будет...
      - Артур, ну не будь ты занудой! - загрохотал Людо Шульман, оживлённо звеня карманами. - Они уже вполне взрослые и отлично знают, чего хотят! Значит, вы утверждаете, что Ирландия выиграет, а Крум поймает Проныру? Ни в каком разе, мальчики, ни в каком разе.... Вам я тоже предложу невыгодные для меня условия... и мы добавим сюда пять галлеонов за эту забавную палочку, верно?...
      Людо Шульман молниеносно выудил откуда-то записную книжку и нацарапал в ней имена близнецов. Мистер Уэсли беспомощно взирал на эту сцену
      - Ура! - воскликнул Джордж, получив от Шульмана обрывок пергамента и спрятав его в нагрудном кармане.
      Шульман, очень довольный, снова повернулся к мистеру Уэсли.
      - Слушайте, а вы мне чайку не заварите? Я, кстати, ищу Барти Сгорбса. Мой болгарский коллега доставляет мне жуткие неприятности - ни черта не понимаю из того, что он говорит. А Барти может мне помочь. Он, по-моему, знает сто пятьдесят языков.
      - Мистер Сгорбс? - вмешался Перси, внезапно оставив позу глубочайшего неодобрения. Его буквально затрясло от восторга. - Он их знает более двухсот! Он говорит по-русалочьи и по-троллиному, и на важнокадабре....
      - По-троллиному может разговаривать кто угодно, - отмахнулся Фред, - нужно только тыкать пальцем и утробно рычать.
      Перси одарил Фреда особенно яростным взглядом и свирепо потыкал поленья, чтобы чайник снова закипел.
      - Людо, а от Берты Джоркинс что-нибудь слышно? - спросил мистер Уэсли у Шульмана, вальяжно развалившегося на траве у костра.
      - Ни шиша, - успокоительно обронил Шульман. - Но она обязательно объявится. Бедняжка Берта... память как дырявый котёл плюс полный географический идиотизм. Зуб даю, она потерялась. Потом вдруг объявится на работе в октябре, считая, что на дворе всё ещё июль.
      - А тебе не кажется, что пора посылать на поиски? - осторожно спросил мистер Уэсли, в то время как Перси протянул Шульману чай.
      - Вот и Барти Сгорбс без конца твердит то же самое, - невинно распахнул глаза Шульман, - но нам, честно, просто некого сейчас послать! Ой, смотрите-ка! Вспомни его и он появится! Барти!
      К костру аппарировал колдун, по внешности настолько отличавшийся от валявшегося на траве в старой квидишной форме Людо Шульмана, насколько это вообще возможно. Барти Сгорбс, пожилой чопорный человек, держался очень прямо и был одет в безупречного покроя и идеальной чистоты костюм с галстуком. Пробор в коротких седых волосах был противоестественно прям, а усы щёточкой подстрижены ровно, точно по линейке. Ботинки сияли. Гарри сразу понял, почему Перси боготворит этого человека. Перси всегда был ярым сторонником чёткого следования правилам, а мистер Сгорбс столь дотошно выполнил указания по части мугловой одежды, что легко сошёл бы за банковского управляющего; Гарри даже усомнился: а смог бы дядя Вернон распознать истинную сущность Сгорбса?
      - Падай на травку, Барти, - весело предложил Людо, похлопав по земле рядом с собой.
      - Нет, спасибо, Людо, - ответил Сгорбс, и в его тоне прозвучал нетерпеливый укор. - Я всюду тебя разыскиваю. Болгары просят ещё двенадцать мест в Высшей Ложе.
      - Ах, так вот им чего надо! - воскликнул Шульман. - А я-то решил, что мужик захотел "винца местного". Такой жуткий акцент!
      - Мистер Сгорбс! - еле слышно произнёс Перси. Он согнулся в полупоклоне так, что стал похож на горбуна. - Не хотите чашечку чая?
      - О, - мистер Сгорбс будто бы слегка удивился, заметив Перси. - Да... спасибо, Уэзерби.
      Фред с Джорджем тихо хрюкнули в чашки. Перси, с сильно порозовевшими ушами, занялся чайником.
      - Кстати, я и с тобой, Артур, тоже хотел поговорить, - мистер Сгорбс перевёл острый взгляд на мистера Уэсли. - Али Башир вышел на тропу войны. Он хочет перемолвится с тобой парой слов по поводу вашего эмбарго на ковры-самолёты.
      Мистер Уэсли тяжело вздохнул.
      - Я посылал ему по этому поводу сову ещё на прошлой неделе. Я ли ему не говорил сто, может, тысячу раз: ковры, как мугловый артефакт, внесены в реестр запрещённых к зачаровыванию объектов. Но разве он будет слушать?
      - Сомневаюсь, - бросил мистер Сгорбс, принимая из рук Перси чашку. - Он жаждет экспортировать их сюда.
      - Ну, они никогда не заменят мётел здесь у нас, в Англии, правда ведь? вставил Шульман.
      - Али считает, что для них есть ниша на рынке семейных средств передвижения, - пояснил мистер Сгорбс. - У моего деда, помнится, был эксминстерский ковёр на двенадцать персон - но, разумеется, тогда ковры ещё не были запрещены.
      Он сказал это так, что ни у кого из присутствующих не осталось ни малейшего сомнения: все его предки строго следовали букве закона.
      - Стало быть, у тебя дел по горло, Барти? - беспечно осведомился Шульман.
      - Хватает, - сухо ответил мистер Сгорбс. - Организовать движение портшлюсов на пяти континентах - это не пустяки, Людо.
      - Полагаю, вы оба будете счастливы, когда чемпионат закончится? - спросил мистер Уэсли.
      Людо Шульмана шокировал такой вопрос.
      - Счастливы? Да я не помню, когда получал столько удовольствия!... Тем не менее, нам есть чего ещё ждать от жизни, а, Барти? Многое ещё предстоит организовывать, а?
      Мистер Сгорбс высоко поднял брови.
      - Мы же договорились не делать заявлений, пока все детали...
      - Подумаешь, детали! - Шульман отмахнулся от этого слова, как от стаи мошкары. - Они уже все проработаны, разве нет? Ставлю что угодно, наши детишки всё равно скоро всё узнают. Я имею в виду, это же будет в "Хогварце"...
      - Людо, нас ждут болгары, - напомнил мистер Сгорбс, резко обрывая Шульмана. - Спасибо за чай, Уэзерби.
      Он ткнул в руки Перси чашку, из которой даже не отпил, и подождал, пока встанет Людо; Шульман грузно поднялся на ноги, одновременно заглатывая остатки чая. Денежки у него в карманах весело позвякивали.
      - Увидимся! - выкрикнул он. - Мы будем сидеть вместе в Высшей Ложе - я за комментатора! - Он помахал, Барти Сгорбс вежливо кивнул, и оба дезаппарировали.
      - А что будет в "Хогварце", пап? - незамедлительно поинтересовался Фред. О чём это они?
      - Очень скоро вы всё узнаете, - улыбнулся мистер Уэсли.
      - Это секретная информация, не подлежащая разглашению вплоть до специального решения министерства, - важно объявил Перси. - Мистер Сгорбс абсолютно прав, что не раскрывает её.
      - Заткнитесь, Уэзерби, - любезно сказал Фред.
      К концу дня всеобщее радостное возбуждение поднялось над лагерем физически ощутимым облаком. К моменту наступления сумерек стало казаться, что даже сам по-летнему тёплый воздух дрожит от предвкушения, и, когда тьма, как занавес, опустилась над многотысячной толпой, последние попытки соблюдать предосторожность были оставлены: министерство смирилось с неизбежным и перестало бороться с учащавшимися с каждой минутой откровенными проявлениями волшебства.
      Через каждые несколько футов в воздухе возникали фигуры только что аппарировавших торговцев с лотками и тележками самого необычного товара. Они продавали светящиеся розетки - зелёные за Ирландию и красные за Болгарию которые выкрикивали имена игроков; остроконечные зелёные шляпы, увитые танцующим трилистником; болгарские шарфы, украшенные по-настоящему рычавшими львами; флаги обеих стран, при размахивании исполнявшие национальные гимны... Тут были и миниатюрные модели "Всполоха", которые летали по-настоящему, и фигурки знаменитых игроков, которые расхаживали по ладони, восхваляя сами себя.
      - Я всё лето копил на это деньги, - поведал Рон Гарри, когда они вместе с Гермионой подошли к продавцу сувениров. Рон купил себе шляпу с танцующим трилистником и большую зелёную розетку, но он купил также и маленького Крума, болгарскую Ищейку. Миниатюрный Крум разгуливал по ладони Рона и свирепо хмурился на зелёную розетку.
      - Ух ты, смотрите! - крикнул Гарри и побежал к тележке, доверху набитой медными биноклями. Они, правда, все были в каких-то чудных кнопочках и циферблатах.
      - Купите омниокуляр, - с энтузиазмом предложил продавец. - Смотрите, тут есть повтор... замедление... и, если нужно, он может проигрывать детальный разбор момента. Всего десять галлеонов за пару, если возьмёте три.
      - Ну вот, зачем я только купил это, - Рон сделал жест в направлении шляпы и бросил страстный взгляд на омниокуляр.
      - Три пары, - твёрдо сказал Гарри продавцу.
      - Ты что... не надо, - Рон покраснел. Он всегда болезненно воспринимал то обстоятельство, что Гарри, унаследовавший от родителей небольшое состояние, гораздо богаче его.
      - Зато на Рождество я тебе ничего не подарю, - успокоил Гарри, всучив ему и Гермионе по омниокуляру. - Ещё лет десять, учти.
      - Идёт, - ухмыльнулся Рон.
      - О-о-о, спасибо, Гарри, - воскликнула Гермиона, - а я тогда куплю программки...
      Значительно облегчив кошельки, они отправились назад к палаткам. Билл, Чарли и Джинни тоже надели зелёные розетки, а мистер Уэсли размахивал ирландским флагом. Фред с Джорджем остались без сувениров - все их деньги ушли к Шульману.
      И тут откуда-то из-за леса раздался глубокий, гулкий удар гонга, от которого мгновенно ожили красные и зелёные фонарики. Они зажглись среди деревьев, освещая путь к стадиону.
      - Пора! - воскликнул мистер Уэсли. Он оживился так же, как и дети. - Пошли скорей!
      ГЛАВА ВОСЬМАЯ
      КУБОК МИРА
      Прижимая к себе свои приобретения, с мистером Уэсли во главе, ребята по освещенной фонариками тропе пошли по лесу. Отовсюду доносились звуки, говорившие о том, что вместе в ними в лесу находятся тысячи людей - шорохи, возгласы, смех, обрывки песен. Царившая вокруг атмосфера лихорадочного возбуждения была в высшей степени заразительна; губы у Гарри непроизвольно расползались в широкой улыбке. Они шли минут двадцать, громко разговаривая и обмениваясь шутками, и наконец вышли с другой стороны леса. Перед ними открылся гигантский стадион, окружённый необъятной золотой стеной. И, хотя в темноте была видна лишь часть этой стены, Гарри стало понятно, что внутри неё свободно могут поместиться десять кафедральных соборов.
      - Рассчитан на сто тысяч мест, - сказал мистер Уэсли, заметив ошеломлённое выражение лица Гарри. - Над этим целый год работали пять сотен человек из министерства. Каждый дюйм этой стены покрыт муглорепеллентным заклятием. Весь год, стоило муглам приблизиться к стадиону, как они тут же вспоминали об очень срочных делах и убегали... бедняжки, - прибавил он ласково. Он повёл ребят к ближайшему входу, возле которого роилась шумная толпа ведьм и колдунов.
      - Лучшие места! - воскликнула билетёрша. - Высшая Ложа! По лестнице, Артур, на самый верх.
      Лестница была устлана ковром сочного бордового цвета. Они начали подниматься в большой толпе, которая постепенно рассеивалась, расходясь вправо и влево в двери, ведущие на трибуны. Но мистер Уэсли и его команда продолжали карабкаться вверх. В конце концов они достигли вершины лестницы и оказались в небольшой ложе, расположенной в высшей точке трибуны, ровно посередине между золотыми шестами. В ложе в два ряда стояло примерно двадцать бордовых кресел с позолотой. Гарри вместе со всеми Уэсли уселся в первом ряду, и перед ним открылась картина, подобной которой он не мог себе и представить.
      Сто тысяч колдунов и ведьм постепенно заполняли разноуровневые трибуны, окружавшие длинное овальное поле. Всё было окутано таинственным золотистым сиянием, исходившим, казалось, от самого стадиона. С высоты поле выглядело ровным и гладким как бархат. На противоположных концах поля стояло по три пятидесятифутовых шеста с кольцами наверху. Напротив Высшей Ложи, почти на уровне глаз Гарри, располагалась гигантская грифельная доска. По ней бежали золотые строчки, словно чья-то невидимая рука писала, а затем стирала их с доски; понаблюдав чуть дольше, Гарри понял, что это реклама.
      "Гуртензия": метла для всей семьи - надёжная, безопасная, со встроенной противоугонной сигнализацией... Универсальный пакостесниматель миссис Шваберс: без труда - ни следа!... Модные магазины О'Требьена - колдовская одежда из Лондона, Парижа, Хогсмёда...
      Гарри оторвал взгляд от доски и посмотрел через плечо: кто ещё сидит в Высшей Ложе? Пока никого не было, кроме одного крохотного создания, занимавшего предпоследнее место в заднем ряду. Короткие ножки этого создания не свешивались с кресла, а торчали вперёд, тельце на манер тоги окутывало чайное полотенце, а лицо было спрятано в ладонях. Тем не менее, эти большие, как у летучей мыши, уши показались Гарри смутно знакомыми...
      - Добби? - в изумлении спросил он.
      Крохотное существо подняло голову и раздвинуло пальцы, обнаружив громадные карие глаза и нос, по размеру и форме сильно напоминавший крупный помидор. Это был не Добби - но, несомненно, домовый эльф, так же как и приятель Гарри Добби. Гарри освободил Добби от его прежних хозяев, Малфоев.
      - Сэр и правда назвал меня Добби? - удивлённо пропищал эльф, не отнимая пальцев от лица. Услышав голос более высокий, чем у Добби, тихонький, дрожащий писк, Гарри заподозрил - хотя с домовыми эльфами не разберёшь - что этот, кажется, женского пола. Рон с Гермионой резко обернулись. Они очень много слышали о Добби, но сами никогда его не видели. Даже мистер Уэсли с интересом повернул голову.
      - Извините, - сказал Гарри эльфу, - я перепутал вас с одним моим знакомым.
      - Но я тоже знаю Добби, сэр! - пискнул эльф. Он, то есть она, закрывала лицо руками, как будто её слепил свет, хотя Высшая Ложа вовсе не была ярко освещена. - Меня зовут Винки, сэр... а вы, сэр, - остановившись на шраме, карие глаза расширились до размера десертных тарелок, - вы, сэр, точно будете Гарри Поттер!
      - Да, точно, - подтвердил Гарри.
      - Но Добби только о вас и твердит, сэр! - Винки чуточку отпустила руки. Вид у неё был ошеломлённый.
      - Как у него дела? - поинтересовался Гарри. - Как ему свобода?
      - Ах, сэр, - Винки покачала головой, - ах, сэр, не хочу вас обижать, сэр, но моё мнение такое, сэр, что вы не очень-то помогли Добби, сэр, когда дали ему свободу.
      - Почему? - Гарри этого совершенно не ожидал. - Что с ним такое?
      - Свобода ему в голову ударила, сэр, - грустно ответила Винки. - Хочет прыгнуть выше головы, сэр. Не сыскать ему работы, сэр.
      - Почему? - снова спросил Гарри.
      Винки понизила голос на полоктавы и прошептала:
      - Подавай ему заработную плату, сэр.
      - Плату? - тупо повторил Гарри. - А... что в этом плохого?
      Винки была так глубоко потрясена его словами, что немного сдвинула пальцы, и её лицо опять оказалось наполовину скрыто.
      - Домовым эльфам не платют, сэр! - приглушённо пискнула она. Нет-нет-нет, я Добби так и сказала, иди, говорю, найди себе хорошую семью, угомонись, Добби. А у него-то в голове всякие там идеи, это эльфу никак не подобает. Будешь так продолжать, Добби, это я ему говорю, тебя сцапают, и в момент сволокут в отдел по надзору за магическими существами, как какого-нибудь гоблина.
      - Вообще-то, - сказал Гарри, - ему давно пора немного отдохнуть.
      - Домовым эльфам отдыхать не след, Гарри Поттер, - твёрдо заявила Винки из-под пальцев. - Домовые эльфы должны выполнять чего им сказано. Я вот смерть как не люблю высоты, Гарри Поттер, - она кинула быстрый взгляд на край ложи и судорожно сглотнула, - но, коль скоро мой хозяин велит мне тут сидеть, я сижу, сэр.
      - Зачем же он посылает вас сюда, если знает, что вы боитесь высоты? нахмурился Гарри.
      - Хозяин... хозяин велел мне держать для него место, Гарри Поттер, он очень занятой человек, - объяснила Винки, мотнув головой на пустое пространство возле себя. - Винки очень бы хотела вернуться в палатку хозяина, Гарри Поттер, но Винки всегда выполняет, чего ей велят, Винки хороший домовый эльф.
      Она ещё раз испуганно глянула на край ложи и в ужасе сомкнула пальцы. Гарри повернулся к остальным.
      - Значит, это домовый эльф? - пробормотал Рон. - Странные они какие.
      - Добби куда более странный, - убеждённо заявил Гарри.
      Рон достал омниокуляр и принялся проверять, как он работает, рассматривая людей на противоположной трибуне.
      - Вот это да! - завопил он, вертя рычажок повторного проигрывания. - Я могу заставить вон того мужика ещё раз поковырять в носу... и ещё... и ещё...
      Гермиона, тем временем, с воодушевлением листала программку в бархатной обложке с кисточкой.
      - Перед матчем выступят группы поддержки команд, - прочитала она вслух.
      - О, это всегда очень интересно, - воскликнул мистер Уэсли. - Сборная каждой страны обязательно привозит с собой волшебных существ своей родины, что-то вроде талисманов, ну и чтобы, так сказать, себя показать...
      В течение следующего получаса ложа постепенно заполнялась зрителями. Мистер Уэсли без конца здоровался за руку с очевидно очень важными работниками министерства. Перси настолько часто вскакивал на ноги, что со стороны могло показаться, будто его посадили на ежа. А когда в ложу вошёл сам министр магии, Корнелиус Фудж, Перси поклонился так низко, что у него свалились и разбились очки. Донельзя смутившись, он починил их волшебной палочкой и больше не вставал со своего кресла, но бросал завистливые взгляды на Гарри, которого Корнелиус Фудж приветствовал как доброго знакомого. Им раньше доводилось встречаться, и Фудж по-отцовски потряс Гаррину руку, спросил, как у него дела, и представил сидевшим рядом колдунам.
      - Гарри Поттер, вы его знаете, - громко прокричал он болгарскому министру, облачённому в роскошное одеяние из чёрного бархата, отороченного золотом. Тот, по всей видимости, не понимал по-английски ни слова. - Гарри Поттер... ах, да что же это такое... вы знаете, кто он такой... мальчик, которого не смог убить Сами-Знаете-Кто... вы точно знаете, кто он такой...
      Болгарский министр вдруг заметил шрам и, тыча в него пальцем, начал громко, безостановочно лопотать.
      - Наконец-то разобрались, - устало вздохнул Фудж, обращаясь к Гарри. - У меня с языками не очень, тут нужен Барти Сгорбс. А, да вот же и его домовый эльф держит для него место... тоже очень кстати, а то эти болгарские морды пытались выпросить себе все самые лучшие места... А вот и Люциус!
      Гарри, Рон и Гермиона дружно повернулись. По второму ряду к трём пустующим креслам - прямо позади мистера Уэсли - пробирались не кто иные, как бывшие хозяева Добби: Люциус Малфой, его сын Драко и какая-то дама, очевидно, мать Драко.
      Гарри и Драко Малфой стали лютыми врагами с самой первой поездки в "Хогварц-Экспрессе". Бледный мальчик с острым лицом и платиновыми волосами, Драко очень сильно походил на своего отца. Его мать, тоже блондинка, высокая и стройная, могла бы быть красавицей, если бы не выражение лица, заставлявшее думать, что у неё под носом намазано чем-то вонючим.
      - А, Фудж, - поравнявшись с министром, произнёс мистер Малфой и протянул руку. - Как поживаете? Вы, кажется, не знакомы с моей женой? Нарцисса... и наш сын, Драко.
      - Очень приятно, очень приятно, - забормотал Фудж, расплываясь в улыбке и кланяясь миссис Малфой. - Позвольте и мне представить вам мистера Обланск... Обалонск... мистера... короче, это болгарский министр магии, и он всё равно не понимает ни слова по-английски, так что не обращайте внимания. Давайте посмотрим, кто тут ещё - полагаю, с Артуром Уэсли вы знакомы?
      Повисло очень напряжённое молчание. Мистер Уэсли и мистер Малфой посмотрели друг на друга, и Гарри живо припомнилась их последняя встреча; она произошла в книжном магазине Завитуша и Клякца и закончилась дракой. Мистер Малфой смерил мистера Уэсли ледяным вглядом стальных глаз, а потом осмотрел передний ряд кресел.
      - Святое небо, Артур, - тихо воскликнул он, - что ты сделал, чтобы достать билеты в Высшую Ложу? Ведь за твой дом никак нельзя было получить так много?
      Фудж, который не прислушивался к их беседе, радостно поведал:
      - Артур, Люциус сделал очень щедрое пожертвование в пользу больницы св. Лоскута - института причудливых повреждений и патологий. Он здесь по моему приглашению.
      - Как... мило, - с натянутой улыбкой выдавил мистер Уэсли.
      Мистер Малфой перевёл глаза на Гермиону, та порозовела, но решительно встретила его взгляд. Гарри отлично понимал, почему губы мистера Малфоя кривятся в неприятной ухмылке. Малфои кичились тем, что они чистокровные колдуны; иными словами, всех людей, происходящих из семей муглов, они держали за второй сорт. Однако, перед министром магии мистер Малфой не мог себе позволить никаких неподобающих замечаний. Он презрительно кивнул мистеру Уэсли и направился к своему месту. Драко одарил Гарри, Рона и Гермиону высокомерным взором и пошёл вслед за родителями.
      - Скользкие твари, - пробормотал Рон, и ребята отвернулись к игровому полю. В тот же миг в ложу ввалился Людо Шульман.
      - Все собрались? - хохотнул он. Круглая физиномия сияла как большой, радостный круг эдамского сыра. - Министр - готовы начинать?
      - Если ты готов, Людо, то и я готов, - доброжелательно заверил Фудж.
      Людо стеганул палочкой, направил её себе на горло, сказал: "Сонорус!", а потом заговорил, перекрывая рокот толпы, к этому времени до отказа заполнившей стадион; его голос эхом разносился повсюду, достигая каждого уголка трибун: "Леди и джентльмены... добро пожаловать! Добро пожаловать на финальную игру четыреста двадцать второго чемпионата мира по квидишу!"
      Зрители вскрикнули и зааплодировали. В воздухе заплескались тысячи флагов, добавив к общему шуму звуки нестройно исполняемых национальных гимнов. Огромная грифельная доска очистилась от последнего рекламного сообщения ("Всевкусные орешки Берти Ботт - смертельный риск в каждом глотке!") и теперь показывала следующее: "БОЛГАРИЯ: 0, ИРЛАНДИЯ: 0".
      - А сейчас, без дальнейших промедлений, позвольте представить.... группа поддержки Болгарии!
      Правая сторона трибун, являвшая собой единую массу красного, одобрительно заревела.
      - Интересно, что они с собой привезли? - мистер Уэсли подался немного вперёд. - Аах! - он вдруг сорвал с носа очки и торопливо протёр их подолом робы. - Вейлы!
      - А что это та?...
      В это время на поле, ответив своим появлением на вопрос Гарри, выскользнуло не менее сотни вейл. Это были женщины... самые красивые женщины, каких Гарри только видел в своей жизни... только они были не... просто не могли быть... людьми. Это на какое-то время озадачило Гарри, он задумался, а кто же тогда они; что заставляет их кожу так серебристо сиять, и почему их бело-золотые волосы так красиво развеваются, когда совсем нет ветра... Но заиграла музыка, и Гарри перестала интересовать нечеловеческая природа вейл да и всё остальное тоже.
      Вейлы начали танцевать, и в голове у Гарри сделалось абсолютно и блаженно пусто. Единственно важно было, чтобы вейлы не прекращали свой танец, потому что иначе могут произойти ужасные вещи...
      Темп танца всё ускорялся, и дикие, неясные мысли стали бродить в одурманенной голове Гарри. Ему захотелось совершить что-нибудь значительное, прямо сейчас. Пожалуй, он спрыгнет из ложи на поле... хорошая мысль... только достаточно ли она хороша?
      - Гарри, что ты делаешь? - откуда-то издалека вскрикнул голос Гермионы.
      Музыка смолкла. Гарри моргнул. Он стоял, задрав ногу на край ложи. Рядом с ним застыл Рон в такой позе, как будто собирался прыгать с трамплина.
      Отовсюду неслись сердитые крики. Народ не хотел отпускать вейл. Гарри всем сердцем был за них; разумеется, он будет болеть за Болгарию. Он с недоумением посмотрел на зелёный трилистник, приколотый к груди. Рядом Рон рассеянно обрывал трилистник со шляпы. Мистер Уэсли с лёгкой улыбкой потянулся к Рону и забрал шляпу у него из рук.
      - Это тебе ещё понадобится, - заверил он, - когда ирландцы скажут своё слово.
      - А? - Рон с открытым ртом смотрел на вейл, построившихся в линейку по одной стороне поля.
      Гермиона громко прищёлкнула языком. Она протянула руку и силой усадила Гарри на место.
      - Честное слово! - неодобрительно воскликнула она.
      - А теперь, - загремел голос Людо Шульмана, - будьте любезны поднять вверх палочки... чтобы поприветствовать группу поддержки Ирландии!
      В следующее же мгновение на стадион ворвалась огромная зелёно-золотая комета. Она описала круг над игровым полем, разбилась на две кометы поменьше, каждая из которых понеслась к шестам на краях поля. Внезапно над полем дугой, соединяющей два световых шара, повисла радуга. Толпа издавала громкие "ооох!" и "ааах!", как на салюте. Радуга побледнела, световые шары воссоединились и сформировали огромный трепещущий трилистник, который поднялся высоко в небо и стал парить над трибунами. Из него посыпался... да, золотой дождь...
      - Здорово! - заорал Рон, когда трилистник просвистел и над ними. Сверху падали тяжёлые золотые монеты, отскакивая от голов и от кресел. Прищурившись и поглядев вверх, Гарри вдруг осознал, что трилистник на самом деле состоит из тысяч и тысяч крошечных бородатых мужичков в красных жилетках с зелёными и золотыми фонариками в руках.
      - Непречёмы! - поверх оглушительных аплодисментов воскликнул мистер Уэсли. Многие на трибунах, отталкивая друг друга, рылись под сидениями, собирая золото.
      - Вот, возьми, - завопил счастливый Рон, пихнув горсть золотых монет в руку Гарри. - Это за омниокуляр! Теперь тебе придётся покупать мне на Рождество подарок, ха!
      Огромный трилистник растворился в воздухе, непречёмы спустились на поле на противоположную от вейл сторону и, усевшись по-турецки, приготовились наблюдать за матчем.
      - Леди и джентльмены, встречайте... болгарская национальная квидишная сборная! Позвольте представить: Димитров!
      Укутанная в красное фигура на метле, двигаясь с такой скоростью, что её силуэт превращался в размытое пятно, под оглушительные приветствия болгарских болельщиков выстрелила в воздух откуда-то из двери далеко внизу.
      - Иванова!
      Вылетела вторая фигура в красной робе.
      - Зограф! Левски! Вулчанов! Волков! Ииииии - Крум!
      - Вот он, вот он! - заорал Рон, поворачивая за Крумом омниокуляр; Гарри быстро настроил свой.
      Виктор Крум, худой, темноволосый, отличался нездоровым цветом лица, большим носом и чёрными густыми бровями. Он был похож на огромную хищную птицу. Трудно было поверить, что ему всего восемнадцать.
      - А сейчас, прошу приветствовать - ирландская национальная квидишная сборная! - надрывался Шульман. - Представляю: Конноли! Райан! Трой! Муллет! Моран! Квигли! Ииииии - Линч!
      На поле вылетели семь зелёных пятен; Гарри повертел маленькое колёсико на омниокуляре и замедлил движение игроков настолько, что смог прочесть слово "Всполох" на мётлах, а также фамилии, вышитые серебром на спинах.
      - К нам, проделав далёкий путь из Египта, прибыл наш судья, горячо любимый колдун-председатель международной квидишной ассоциации, Хасан Мустафа!
      На поле вышел маленький, худосочный колдун в золотой, под цвет стадиона, робе, совершенно лысый, но с усами, которым позавидовал бы сам дядя Вернон. Из-под усов торчал серебряный свисток, подмышкой одной руки он нёс большую деревянную корзину, а другой - метлу. Гарри повернул регулятор скорости назад в нормальное положение и внимательно просмотрел, как Мустафа оседлал метлу и пинком ноги открыл корзину - откуда вырвались четыре мяча: красный Кваффл, два чёрных Нападалы и (Гарри видел его какую-то долю секунды, прежде чем он исчез из виду) миниатюрный, крылатый золотой Проныра. Резко свистнув, Мустафа взмыл в небо вслед за мячами.
      - Онииииии ВЗЛЕТЕЛИ! - завизжал Шульман. - И вот - Муллет! Трой! Моран! Димитров! Назад к Муллет! Трой! Левски! Моран!
      Такого квидиша Гарри ещё не видел! Он так крепко прижал омниокуляр к глазам, что дужка очков больно врезалась в переносицу. Игроки летали с неправдоподобной скоростью - Кваффл переходил от одного Охотника к другому настолько быстро, что Шульман едва успевал называть фамилии. Гарри повернул колёсико "замедление" справа на омниокуляре, нажал кнопку "детальный просмотр" и стал смотреть игру в замедленной съёмке. Перед глазами мелькали пурпурные пояснения, в ушах пульсировал рёв толпы.
      "Атакующее построение Ястребиная голова" - прочитал он, наблюдая, как три ирландских Охотника, объединившись в единую грозную формацию, Трой в центре и чуть опережая Муллет и Моран, неслись вниз на болгар. Затем - когда Трой, держа в руках Кваффл, сделал такое движение, будто собирается взмыть ввысь, и болгарский Охотник Иванова метнулась за ним, а он уронил Кваффл в руки Моран появилась надпись: "Уловка Улепётова". Один из болгарских Отбивал, Волков, тяжело ударил короткой клюшкой по пролетавшему мимо Нападале и послал его наперерез Моран; Моран нырнула и выронила Кваффл; Левски, взмыв неизвестно откуда, поймал мяч и...
      - ТРОЙ ЗАБИВАЕТ ГОЛ! - взревел Шульман, и стадион содрогнулся от грохота аплодисментов и криков. - 10:0 в пользу Ирландии.
      - Что? - заорал Гарри, дико вращая головой, забыв опустить омниокуляр. Ведь Кваффл у Левски?
      - Гарри, если ты не будешь смотреть матч на нормальной скорости, то всё пропустишь! - закричала Гермиона, прыгая на месте и радостно размахивая руками. Трой в это время пролетал над полем круг почёта. Гарри быстро посмотрел поверх омниокуляра и увидел, что непречёмы, наблюдавшие от барьера, дружно поднялись в воздух и образовали огромный, сверкающий трилистник. С другой стороны поля мрачно глядели недовольные вейлы.
      Жутко разозлившись сам на себя, Гарри перевёл регулятор скорости в нормальное положение. Игра возобновилась.
      Гарри знал о квидише достаточно, чтобы понять, что ирландские Охотники играют потрясающе. Они работали с безупречной слаженностью. По их чётким перестроениям было видно, что они читают мысли друг друга. Розетка на груди у Гарри неустанно выкрикивала их имена: "Трой - Муллет - Моран!" В течение ближайших десяти минут Ирландия забила ещё два гола, что вызвало бурный прилив восторга и рукоплесканий среди облачённых в зелёное болельщиков.
      Темп игры становился всё быстрее, а сама игра - всё жёстче. Волков и Вулчанов, болгарские Отбивалы, с бешеной свирепостью лупили по Нападалам, посылая их в ирландских Охотников, и начали использовать самые хитрые приёмы, чтобы помешать их перемещениям; дважды Охотникам приходилось разлетаться в стороны, а потом, наконец, Ивановой удалось прорваться сквозь них, отвлечь Охранника, Райана, и забить первый гол.
      - Заткните уши! - заорал мистер Уэсли: счастливые вейлы пустились в торжествующий пляс. Гарри ещё и зажмурился; он не хотел отвлекаться от игры. Спустя несколько секунд он рискнул взглянуть на поле. Вейлы прекратили танцевать; болгары вновь владели Кваффлом. Шульман громогласно выкрикивал:
      - Димитров! Левски! Димитров! Иванова - ух ты!...
      Сто тысяч колдунов и ведьм дружно ахнули - обе Ищейки, Крум и Линч, пронеслись сверху вниз сквозь Охотников с такой скоростью, как будто их выкинули из самолёта без парашютов. Гарри проследил за их спуском в омниокуляр, старательно щурясь и пытаясь понять, где Проныра...
      - Они разобьются! - вскричала Гермиона.
      Она оказалась наполовину права. В последнее мгновение Виктор Крум вышел из пике и спирально взмыл вверх. Линч же ударился о землю. Страшный гул удара разнёсся по всему стадиону. Ирландские болельщики исторгли дружный стон.
      - Вот дурак! - простонал мистер Уэсли. - Крум притворялся!
      - Тайм-аут! - проорал голос Шульмана. - Колдомедики должны осмотреть Эйдана Линча!
      - С ним всё будет в порядке, подумаешь, пропахал землю! - Чарли успокаивал Джинни, которая перевесилась через край ложи с выражением безмерного ужаса на лице. - Чего, собственно, и добивался Крум...
      Гарри поскорей нажал "повтор" и "детальный просмотр", крутанул регулятор скорости и приложил омниокуляр к глазам.
      Он снова смотрел, как Крум и Линч несутся к земле - теперь в замедленной съёмке. "Обманка Вральского - опасный приём по отвлечению Ищейки", гласила сияющая пурпурная строчка, бегущая внутри линз. Было видно, как лицо Крума исказилось от напряжения, когда он выходил из пике. Линч в это время уже распластался по земле. Тут до Гарри дошло - Крум вообще не видел никакого Проныры, он обманул Линча, намеренно увлёк за собой. Гарри ещё никогда не видел такого виртуозного полёта; Крум летел словно бы и не на метле, а сам по себе; он двигался в воздухе столь легко, что казался невесомым. Гарри повернул регулятор в нормальное положение и навёл омниокуляр на Крума. Тот кружил высоко в небе над Линчем, которого отпаивала зельем бригада колдомедиков. Гарри ещё внимательнее пригляделся к Круму и обратил внимание, как быстро он шарит по земле своими чёрными глазами. Он вывел Линча из строя, и теперь пользуется случаем, чтобы найти Проныру...
      Наконец, Линч, радостно приветствуемый зелёными болельщиками, встал на ноги, оседлал "Всполох" и, оттолкнувшись от земли, взлетел. Его возвращение к жизни вдохнуло в команду Ирландии новые силы. Прозвучал свисток Мустафы, и Охотники ринулись в бой, проявляя такие чудеса техники, какие Гарри и не снились.
      Прошло пятнадцать бешеных, напряжённых минут, и Ирландия забила ещё десять голов. Счёт стал 130:10, а игра приняла более грубый характер.
      Муллет, крепко прижимая рукой Кваффл, устремилась к шестам, а болгарский Охранник, Зограф, вылетел ей навстречу. Дальше случилось нечто - но так быстро, что Гарри не успел ничего разобрать. Тем не менее, по возмущённому рёву толпы и длинному, пронзительному свистку Мустафы он понял, что было нарушение.
      - Мустафа делает предупреждение болгарскому Охраннику за грубое поведение - слишком активную работу локтями! - проинформировал орущих зрителей Шульман. - И, разумеется - да! Ирландия будет бить пенальти!
      Непречёмы, после фола болгарской команды поднявшиеся в воздух подобно рою злобных сверкающих шершней, ринулись друг к другу и быстро сформировали слова: "ХА-ХА-ХА!" На другой стороне поля вейлы повскакали на ноги, сердито затрясли волосами и начали танцевать.
      Все как один, мальчики Уэсли и Гарри засунули пальцы в уши, но Гермиона, которая не потрудилась это сделать, вскоре стала тянуть Гарри за рукав. Он повернулся к ней, и она нетерпеливо вынула его пальцы из ушей.
      - Посмотри на судью! - она захихикала.
      Гарри посмотрел на поле. Хассан Мустафа спустился на землю к танцующим вейлам и, надо сказать, действительно вёл себя престранно. Он играл мускулами и горделиво разглаживал усы.
      - Этого нам только не хватало! - В голосе Людо Шульмана звучал смешок. Кто-нибудь! Шлёпните судью!
      Зажимая уши пальцами, по полю промчался колдомедик и основательно пнул судью в пах. Мустафа пришёл в чувство; Гарри сквозь омниокуляр видел, какой смущённый вид сделался у судьи, и как он стал кричать на вейл. Те прекратили танцевать, но выглядели при этом вызывающе.
      - Если я не ошибаюсь, Мустафа хочет удалить с поля болгарскую группу поддержки! - раздался голос Шульмана. - А вот такого мы ещё не видели... о, это может обернуться плохо...
      Так и вышло: болгарские Отбивалы, Волков и Вулчанов, приземлились по обе стороны от Мустафы и начали с ним яростно спорить, с выразительной жестикуляцией показывая на непречёмов, которые с ликованием сложились в слова: "ХИ-ХИ-ХИ!". Мустафу, однако, не убедили доводы болгар; он тыкал пальцем вверх, в небо, явно требуя, чтобы Отбивалы занялись своим делом, а когда те отказались, дважды коротко свистнул.
      - Два штрафных удара! - выкрикнул Шульман, и болгарские болельщики взвыли от злости. - А Волкову и Вулчанову лучше бы вернуться на мётлы... да... что они и делают... и Трой завладевает Кваффлом...
      Игра достигла невиданного уровня жесткости. Отбивалы обеих сторон вели себя безжалостно, в особенности Волков с Вулчановым, которым, кажется, было безразлично, по чему лупят их клюшки, по Нападалам или по игрокам. Димитров ринулся к Моран, державшей Кваффл, и чуть не сшиб её с метлы.
      - Нарушение! - хором взревели ирландские болельщики, поднявшись дружной зелёной волной.
      - Нарушение! - эхом отозвался магически усиленный голос Людо Шульмана. Димитров задевает Моран - намеренное столкновение - видимо, судья назначит ещё один штрафной - да, вот свисток!
      Непречёмы опять взмыли ввысь и, на сей раз, изобразили руку, показывавшую вейлам в высшей степени неприличный жест. Вейлы вышли из себя. Они заняли боевую позицию на краю поля и стали швыряться в непречёмов пригоршнями огня. В омниокуляр Гарри было видно, что сейчас они совсем некрасивые. Наоборот, их лица вытянулись, головы стали головами ужасных птиц со страшными клювами, за плечами выросли длинные, чешуйчатые крылья...
      - Вот поэтому, мальчики, - прокричал мистер Уэсли, стараясь перекричать гвалт, - никогда нельзя обращать внимание на одну только внешность!
      Поле наводнили представители министерства. Они пытались разнять вейл и непречёмов, но без особого успеха; а тем временем, в воздухе разыгрывалась не менее напряжённая драма. Гарри вертел омниокуляр туда-сюда, не успевая следить за Кваффлом, со скоростью пули переходившим из одних рук в другие...
      - Левски - Димитров - Моран - Трой - Муллет - Иванова - снова Моран МОРАН ЗАБИВАЕТ ГОЛ!!!
      Но радостные крики болельщиков были едва различимы из-за воплей вейл, залпов из волшебных палочек представителей министерства и гневного рёва болгар. Игра немедленно возобновилась; Кваффл был у Левски, перешёл к Димитрову...
      Отбивала ирландцев, Квигли, широко размахнулся, изо всех сил ударил по пролетающему Нападале и послал его в Крума. Тот увернулся, но слишком поздно, мяч попал ему в лицо.
      Стадион оглушительно застонал; Круму явно сломали нос, он был весь в крови, но свисток не прозвучал. Хассан Мустафа отвлёкся, и Гарри не мог его за это винить: одна из вейл швырнула в него горсть огня и подожгла метлу судьи.
      Гарри волновался, почему никто не обращает внимания на то, что Крум ранен; пусть он болеет за Ирландию, но из всех игроков на этом поле Крум всё-таки самый потрясающий. Рон явно чувствовал то же самое.
      - Тайм-аут! Ах, да посмотрите, не может же он так играть....
      - Смотри! Линч! - заорал Гарри.
      Ищейка ирландцев внезапно ушёл в крутое пике, и Гарри был уверен, что это не Обманка Вральского; это было настоящее...
      - Он заметил Проныру! - крикнул Гарри. - Он его заметил! Смотри, как он летит!...
      Половина зрителей тоже, видимо, догадалась, что происходит, ирландские болельщики поднялись дружной зелёной волной, подбадривая Ищейку своей команды... но у него на хвосте уже сидел Крум. Каким образом он умудряется видеть, куда летит, недоумевал Гарри, от Крума во все стороны разлетались капельки крови, но он уже поравнялся с Линчем, и они вместе летели к земле...
      - Они разобьются! - визжала Гермиона.
      - Ничего подобного! - ревел Рон.
      - Линч разобьётся! - вопил Гарри.
      И он оказался прав - второй раз за этот день, Линч с разрушительной силой ударился о землю и немедленно подвергся нападению разъярённых вейл.
      - А где, где Проныра? - вместе с другими закричал Чарли.
      - У него - у Крума - игра окончена! - верещал Гарри.
      Красная роба Крума сверкала капельками крови из его носа, но он тем не менее легко поднимался в воздух, вздымая над головой победоносный кулак, откуда посверкивал золотой лучик.
      Над ничего не понимающими трибунами на грифельной доске зажглась надпись: "БОЛГАРИЯ: 160, ИРЛАНДИЯ: 170". Затем, медленно, словно над стадионом взлетал огромный реактивный самолёт, радостный гул среди болельщиков Ирландии стал расти, расти, и в конце концов превратился в восторженный рёв.
      - ИРЛАНДЦЫ ПОБЕДИЛИ! - закричал Шульман, как и все остальные, ошарашенный столь внезапным окончанием матча. - КРУМ ПОЙМАЛ ПРОНЫРУ - НО ПОБЕДИЛИ ИРЛАНДЦЫ - святое небо, кто мог такого ожидать!...
      - Зачем он поймал Проныру? - со стоном вопрошал Рон, хотя и прыгал вверх-вниз, хлопая в ладоши над головой. - Зачем-то закончил матч, когда у ирландцев было на сто шестьдесят очков больше, вот идиот!
      - Он знал, что им никогда не догнать, - прокричал Гарри, перекрывая грохот. Он тоже громко аплодировал, - у ирландцев слишком сильные Охотники... он хотел закончить матч на своих условиях, вот и всё...
      - Он очень смелый, правда? - Гермиона наклонилась к перилам и смотрела, как приземляется Крум, и как бригада колдомедиков расчищает себе дорогу к нему сквозь скопище дерущихся непречёмов и вейл. - На что же он похож...
      Гарри снова приложил омниокуляр к глазам. Из-за носившихся над полем непречёмов трудно было рассмотреть, что творится внизу, но ему удалось навести объектив на Крума, окружённого колдомедиками. Крум выглядел мрачнее обычного и не позволял вытереть себе лицо. Вокруг него стояли члены его команды, они с удручённым видом качали головами. Неподалёку, под золотым дождём, рассыпаемым непречёмами, танцевали счастливые ирландцы. С трибун махали флагами, отовсюду звучал ирландский гимн; вейлы снова стали красавицами, хотя и очень недовольными.
      - Што ше, мы срашалишь храбро, - произнёс мрачный голос за спиной у Гарри. Он оглянулся; это был болгарский министр магии.
      - Так вы говорите по-английски! - возмутился Фудж. - Зачем же вы весь день заставляли меня кривляться?!
      - Што ше, это было ошень забавно, - пожал плечами болгарский министр.
      - И сейчас, когда ирландская команда облетает круг почёта в окружении группы поддержки, в Высшей Ложе появляется КУБОК МИРА!!! - загрохотал Шульман.
      Гарри вдруг ослеп - Высшая Ложа волшебным образом озарилась ослепительным белым светом. Теперь зрители могли видеть, что происходит внутри. Сощурив глаза, Гарри увидел, как в ложу пыхтя поднялись два колдуна с ящиком, внутри которого находился золотой кубок. Колдуны протянули кубок Корнелиусу Фуджу, всё ещё оскорблённому тем, что его безо всякой необходимости вынудили целый день пользоваться языком жестов.
      - Давайте как следует поприветствуем наших доблестных проигравших сборную Болгарии! - прокричал Шульман.
      С лестницы в ложу вошли семь побеждённых болгарских игроков, и Шульман выкрикивал имя каждого, когда тот обменивался рукопожатием сначала со своим министром, а затем с Фуджем. Крум, последний в строю, имел ужасный вид. Чёрные глаза грозно блистали на окровавленном лице. Он всё ещё держал в руке Проныру. У Гарри создалось впечатление, что на земле Крум чувствует себя гораздо менее уверенно. У него была утиная походка и откровенно покатые плечи. Зато, когда объявили его имя, весь стадион взорвался оглушительными приветствиями.
      Затем вошла команда Ирландии. Эйдана Линча поддерживали Моран и Конноли; второй удар, похоже, оглушил беднягу, и его зрение было странно расфокусировано. Тем не менее, он счастливо заулыбался, когда Трой и Квигли подняли вверх кубок, и трибуны разразились одобрительным грохотом.
      Наконец, когда ирландская команда удалилась, чтобы проделать на мётлах ещё один круг почёта (Эйдан Линч позади Конноли, цепляясь за его талию и бессмысленно улыбаясь), Шульман направил палочку себе на горло и пробормотал: "Квайетус".
      - Об этом матче будут вспоминать годами, - хрипло выговорил он, - такой неожиданный поворот... жалко, что игра не продлилась дольше... ах да... да, я вам должен... сколько?
      Ибо Фред с Джорджем только что перелезли через спинки своих кресел и стояли перед Людо Шульманом с широченными ухмылками на лицах и протянутыми руками.
      ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
      СМЕРТНЫЙ ЗНАК
      - Не вздумайте говорить матери, что вы играли на деньги, - умоляюще сказал мистер Уэсли Фреду с Джорджем, когда все они медленно спускались из ложи по тёмно-бордовым ступеням.
      - Не волнуйся, пап, - с ликованием в голосе отозвался Фред, - у нас на эти деньги большие планы, мы совсем не хотим, чтобы их конфисковали.
      Мистер Уэсли как будто собрался спросить, что это за большие планы - но, поразмыслив, явно решил, что не желает этого знать.
      Скоро они уже медленно двигались в толпе, постепенно вытекавшей со стадиона в направлении лагеря. Потом возвращались по освещённой фонариками тропе, и в ночном воздухе далеко разносилось пронзительное пение. Над головами, радостно прихехекивая, шныряли непречёмы с огоньками в руках. Добравшись наконец-то до палаток, все поняли, что совершенно не хотят спать, а поскольку вокруг всё равно стоял дикий гвалт, мистер Уэсли согласился, что сначала можно бы и выпить по чашке какао. И вот они уже весело обсуждали матч; у мистера Уэсли возникли какие-то разногласия с Чарли по поводу драки во время игры, и только когда Джинни заснула прямо за крошечным столом, расплескав горячий шоколад по всему полу, мистер Уэсли положил конец пересказам наиболее интересных моментов матча и настоял, чтобы дети немедленно ложились. Гермиона с Джинни удалились в соседнюю палатку, а Гарри и все Уэсли переоделись в пижамы и забрались в койки. На другой стороне лагеря по-прежнему громко пели, кто-то чем-то колошматил, и странные звуки ударов гулко отдавались в воздухе.
      - Какое счастье, что я не на дежурстве, - сонно пробормотал мистер Уэсли, - не хотел бы я быть на месте тех, кому придётся сказать ирландцам, что пора прекращать праздновать.
      Гарри лежал на верхней койке над Роном и смотрел в брезентовый потолок, периодически освещаемый фонариками пролетающих непречёмов. Он проигрывал в памяти лучшие из движений Крума, и ему безумно хотелось оседлать собственный "Всполох" и попробовать Обманку Вральского... почему-то Оливер Древ, со всеми его ползучими диаграммами, так и не смог толком объяснить, как выполняется этот приём... Гарри видел себя в робе со своей фамилией на спине и пытался представить, какие ощущения возникают, когда слышишь рёв стотысячной толпы в ответ на эхом разносящееся по стадиону представление Людо Шульмана: "А теперь... Поттер!"
      Гарри так и не понял, заснул он или нет - фантазии о том, как он летает подобно Круму, вполне могли перейти в настоящий сон - единственное, что он знал точно, так это то, что, совершенно неожиданно, мистер Уэсли закричал:
      - Вставайте! Рон - Гарри - давайте же, вставайте, срочно!
      Резко сев, Гарри провёз головой по брезенту.
      - Сотакое? - невнятно спросил он.
      Каким-то образом он сразу понял: что-то случилось. Шум, раздававшийся в лагере, носил теперь совершенно иной характер. Пение прекратилось. Были слышны крики и топот бегущих ног.
      Гарри соскользнул с кровати, потянулся к одежде, но мистер Уэсли, сам натянувший джинсы поверх пижамы, крикнул:
      - Нет, Гарри, нет времени - хватай куртку и на улицу, быстро!
      Гарри сделал так, как ему велели и выскочил на улицу, Рон - за ним следом.
      В свете немногочисленных ещё горевших костров были видны люди, убегающие в лес, спасающиеся от чего-то страшного, надвигавшегося по полю, испускавшего странные огненные вспышки и звуки, похожие на артиллерийскую стрельбу. Раздавались глумливые возгласы, взрывы хохота и пьяный ор; затем вспыхнул яркий зелёный свет, озаривший сцену действий.
      По полю медленным маршем, выставив палочки вверх, двигалась тесная организованная группа колдунов. Гарри сощурился... у них не было лиц... потом он понял, что они в капюшонах и масках. Над ними высоко в воздухе в нелепых позах трепыхались четыре фигуры. Колдуны в масках были как кукловоды, а люди в воздухе - как марионетки, двигающиеся на невидимых, исходящих от волшебных палочек, верёвочках. Две фигурки из четырёх были очень маленькие.
      К марширующей колонне присоединялись новые и новые колдуны. Они смеялись и вздымали палочки к парящим телам. Толпа всё увеличивалась и сметала попадающиеся на пути палатки. Гарри видел, как пару раз кто-то из участников процессии волшебной палочкой взрывал мешавшую пройти палатку. Некоторые палатки загорелись. Отчаянные крики сделались громче.
      Люди в воздухе попали в пятно света над полыхавшей палаткой, и Гарри узнал одного из них - это был мистер Робертс, сторож. Трое остальных, судя по всему, были его жена и дети. Один из участников марша, пользуясь палочкой, перевернул миссис Робертс вниз головой; её ночная рубашка задралась, обнаружив объёмистые панталоны; бедная женщина изо всех сил старалась прикрыться, а безумная толпа внизу в тошнотворном восторге верещала и улюлюкала.
      - Это отвратительно, - прошептал Рон, увидев, как в шестидесяти футах над землёй младший ребёнок вдруг завертелся волчком. Крохотная головка беспомощно болталась из стороны в сторону. - Это просто отвратительно...
      Натягивая пальто поверх ночных рубашек, подбежали Гермиона и Джинни. За ними следовал мистер Уэсли. В то же самое мгновение из палатки мальчиков выскочили Билл, Чарли и Перси. Они были полностью одеты, рукава закатаны, палочки наизготовку.
      - Мы должны помочь министерству, - заглушая шум, прокричал мистер Уэсли. Он сам закатывал рукава: - а вы, дети, бегите в лес и не отставайте друг от друга! Я приду за вами, как только всё успокоится!
      Билл, Чарли и Перси уже мчались навстречу приближающейся колонне; мистер Уэсли кинулся вдогонку. Отовсюду сбегались представители министерства. Толпа, "несущая" семейство Робертсов, подходила всё ближе.
      - Пошли, - Фред схватил Джинни за руку и потянул её к лесу. Гарри, Рон, Гермиона и Джордж побежали за ними. Достигнув деревьев, они обернулись. Под семейством Робертсов собралось ещё больше народу; представители министерства пытались пробиться в центр толпы к фигурам под капюшонами, но это было очень сложно. Судя по всему, министерские боялись использовать заклятия, так как тогда Робертсы могли бы упасть.
      Цветные фонари, освещавшие дорогу к стадиону, давно потухли. Меж деревьев ощупью пробирались чьи-то тёмные силуэты; плакали дети; холодный ночной воздух вибрировал от тревожных, полных паники возгласов. Какие-то люди, чьих лиц Гарри не видел, толкали его в разные стороны. Затем он услышал, как Рон завопил от боли.
      - Что случилось? - обеспокоенно спросила Гермиона, остановившись так резко, что Гарри уткнулся в неё. - Рон, где ты? Ой, да что же это я - люмос!
      Её палочка зажглась и узким лучом осветила дорожку. Рон, распластавшись, лежал на земле.
      - Споткнулся об корень, - сердито проворчал он, поднимаясь.
      - И не удивительно, с такими-то ножищами, - раздался позади тягучий, надменный голос.
      Гарри, Рон и Гермиона круто развернулись. Неподалёку, прислонившись спиной к дереву, стоял чрезвычайно довольный Драко Малфой. По тому, как спокойно лежали на груди его руки, становилось понятно, что ему нравится из-за деревьев наблюдать за происходящим в лагере.
      Рон послал Малфоя в такое место, которое - Гарри был уверен в этом - ни за что бы не осмелился упомянуть в присутствии миссис Уэсли.
      - Что за выражения, Уэсли, - бледные глаза Драко тускло блеснули, - и не лучше ли вам поторапливаться? Вы же не хотите, чтобы её заметили?
      Он кивнул на Гермиону, и в тот же миг в лагере раздался будто бы взрыв бомбы. Ярко-зелёный отсвет озарил деревья.
      - Что ты хочешь этим сказать? - вызывающе спросила Гермиона.
      - Грэнжер, они охотятся за муглами, - равнодушно бросил Малфой. - Ты что, тоже хочешь всем продемонстрировать свои трусы? Если хочешь, то подожди здесь... они идут по направлению к нам... а мы заодно повеселимся.
      - Гермиона - ведьма, - рявкнул Гарри.
      - Считай как тебе нравится, Поттер, - зловеще ухмыльнулся Малфой, - если ты думаешь, что они не в силах распознать мугродье, оставайся здесь.
      - Следи за своим языком! - выкрикнул Рон. Всем было прекрасно известно, что "мугродье" - очень оскорбительное обозначение колдунов и ведьм, происходящих из семьей муглов.
      - Оставь, Рон, - Гермиона поспешно схватила Рона за руку и не дала ему приблизиться к Малфою.
      Из-за деревьев с другой стороны раздался взрыв более громкий, чем предыдущие. Совсем рядом закричали несколько человек.
      Малфой тихо захихикал.
      - Какие пугливые, а? - лениво процедил он. - Полагаю, ваш папочка велел вам всем спрятаться? А сам он что? Спасает мугликов?
      - А где твои родители? - Гарри рассердился. - В толпе под масками?
      Малфой повернул к Гарри улыбающееся лицо.
      - Хм... даже если и так, я бы тебе вряд ли об этом сказал, согласись, Поттер.
      - О, да оставьте вы его, - Гермиона с отвращением посмотрела на Малфоя, лучше пойдём поищем остальных.
      - Не забывай пригибать свою мохнатую башку, Грэнжер, - фыркнул Малфой.
      - Пойдём, - повторила Гермиона и потащила Гарри и Рона к дорожке.
      - Спорю на что угодно, его отец там, под маской! - горячо вскричал Рон.
      - Что ж, тогда, если повезёт, представители министерства его схватят! - с чувством откликнулась Гермиона. - О ужас, куда делись остальные?
      Ни близнецов, ни Джинни нигде не было видно, хотя на дорожке толпилось очень много других людей. Все они нервно наблюдали за погромом в лагере.
      Немного дальше по дорожке стояла стайка подростков в пижамах. Они жарко о чём-то разговаривали. При виде Гарри, Рона и Гермионы одна девочка с густыми кудрявыми волосами обернулась и быстро спросила:
      - Ou est Madame Maxime? Nous l'avons perdue...
      - Э-э-э... что? - не понял Рон.
      - О... - девочка повернулась спиной, и, пройдя мимо, они ясно расслышали, как она сказала: - 'Огвагц.
      - Бэльстэк, - пробормотала Гермиона.
      - Что? - переспросил Гарри.
      - Видимо, эти ребята из "Бэльстэка", - повторила Гермиона, - ну, знаешь... Бэльстэкская академия магии... я читала про неё в "Рейтинге колдовских школ Европы".
      - А... да... конечно.... - промямлил Гарри.
      - Фред с Джорджем не могли уйти так далеко, - Рон вытащил палочку, зажёг её и, сузив глаза, уставился вдаль. Гарри порылся в карманах, намереваясь достать собственную палочку - но её там не было, единственное, что он нашёл, это омниокуляр.
      - О, нет, только не это... Я потерял палочку!
      - Шутишь?
      Рон с Гермионой подняли палочки повыше, чтобы осветить побольше земли; Гарри осмотрел всё вокруг, но палочки нигде не было.
      - Может, она осталась в палатке? - предположил Рон.
      - А может, она выпала у тебя из кармана на бегу? - встревоженно выговорила Гермиона.
      - Да... - протянул Гарри. - Наверно...
      В колдовском мире он никогда не расставался с волшебной палочкой и, внезапно оказавшись без неё при таких зловещих обстоятельствах, почувствовал себя очень уязвимым.
      В траве громко зашуршало, и все трое вздрогнули. Сквозь ближайшие кусты отчаянно прорывалась Винки - домовый эльф. Она двигалась престранным образом и явно с огромным трудом, как будто кто-то невидимый хватал её сзади и не пускал.
      - Плохие колдуны! Много! - ничего не соображая, вопила она, складываясь чуть не пополам и с громадным усилием продолжая бежать. - Люди в воздухе! Высоко! Винки надо спрятаться!
      И, задыхаясь, попискивая, преодолевая сопротивление тайной силы, она скрылась за деревьями по другую сторону тропы.
      - Что это с ней? - Рон с любопытством поглядел вслед Винки. - Почему она не может бежать нормально?
      - Спорим, она не спросила разрешения на то, чтобы спрятаться, - сказал Гарри. Он вспомнил Добби: всякий раз, когда тот делал что-то, чего не одобрили бы Малфои, некая внутренняя сила заставляла его бить самого себя.
      - Знаете, у домовых эльфов ужасные условия труда! - возмущённо воскликнула Гермиона. - Прямо рабство какое-то! Этот мистер Сгорбс отправил её на самый верх трибун, она там чуть не умерла от страха, а он её к тому же ещё и заколдовал, так что она даже не может убежать, когда громят палатки! Почему никто ничего для них не сделает?
      - Но ведь сами домовые эльфы довольны, - возразил Рон. - Ты же слышала, что старушка Винки говорила там, на матче... "Домовым эльфам отдыхать не след"... Ей по душе, когда ею командуют...
      - Нет, это из-за таких людей как ты, Рон, - горячо начала Гермиона, которые поддерживают прогнившую, несправедливую систему только потому, что они слишком ленивы, чтобы...
      Опять громыхнуло, на этот раз с опушки леса.
      - Давайте-ка лучше двигаться, - сказал Рон. Гарри заметил быстрый взгляд, который Рон незаметно бросил на Гермиону. Возможно, в том, что сказал Малфой, есть доля правды, возможно, Гермионе действительно угрожает большая опасность. Они пошли быстрее. Гарри продолжал рыться в карманах, хотя и знал наверняка, что палочки там нет.
      По тёмной тропинке ребята углубились в лес, всё время посматривая по сторонам в поисках Фреда, Джорджа и Джинни. Они прошли мимо группы гоблинов, ухахатывавшихся над мешком золота, очевидно, выигранным на матче. Происходящее в лагере их нисколько не волновало. Пройдя ещё дальше, Гарри, Рон и Гермиона вдруг очутились в круге серебристого света и, за стволами деревьев, на полянке, увидели трёх высоких красивых вейл, окружённых молодыми колдунами, которые разговаривали одновременно и очень громко.
      - Я получаю сто мешков золотых галлеонов в год, - кричал один. - Я забойщик драконов в комитете по уничтожению опасных созданий.
      - А вот и нет! - вопил другой. - Ты посудомойщик в "Дырявом котле"! А вот я охотник на вампиров, я убил уже девяносто...
      Третий колдун, чьи прыщи были видны даже в призрачном, серебристом свете, исходящем от вейл, перебил:
      - А я скоро стану самым молодым министром магии в истории, понятно?!
      Гарри фыркнул от смеха. Он узнал прыщавого колдуна; его звали Стэн Стражёр, и на самом деле он работал кондуктором на трёхэтажном ночном автобусе "ГрандУлёт".
      Он повернулся, чтобы сообщить об этом Рону, но у того на лице появилось какое-то слабоумное выражение, и через секунду Рон уже закричал:
      - А я говорил, что изобрёл метлу, на которой можно долететь до Юпитера?
      - Честное слово! - в который уже раз воскликнула Гермиона. Они с Гарри крепко схватили Рона под руки, развернули его кругом и скорым шагом повели прочь. К тому времени, когда разговоры вейл и их обожателей окончательно стихли, ребята зашли уже в самую чащу леса. Они были совсем одни, кругом стояла тишина.
      Гарри осмотрелся.
      - Знаете, мне кажется, мы вполне можем подождать здесь, тут за милю будет слышно, что кто-то идёт.
      Не успел он это сказать, как из-за дерева прямо на них вышел Людо Шульман.
      Даже в слабом свете двух волшебных палочек Гарри разглядел, что с Людо произошли громадные перемены. Он уже не был жизнерадостным и розовощёким; шаг больше не пружинил. Он был белый и очень напряжённый.
      - Кто здесь? - спросил он, моргая, пытаясь разглядеть лица ребят. - Что вы тут делаете, одни?
      Они с удивлением смотрели друг на друга.
      - Ну... там же что-то вроде погрома, - объяснил Рон.
      Шульман уставился на него:
      - Что?!
      - В лагере... какие-то колдуны захватили семью муглов...
      Шульман громко выругался.
      - Чёрт их побери, - произнёс он с уже отсутствующим выражением лица и, издав лёгкий хлопок, без промедления дезаппарировал.
      - Нельзя сказать, чтобы он был в курсе событий, этот мистер Шульман, нахмурилась Гермиона.
      - Зато он был превосходным Отбивалой, - сказал Рон и направился к маленькой полянке, где сел под деревом на сухую травку. - При нём "Обормутские осы" три раза подряд становились первыми в лиге.
      Он достал из кармана фигурку Крума, поставил её на землю и стал наблюдать, как она разгуливает вокруг. Подобно настоящему Круму, фигурка косолапила, покато гнула плечи и производила на земле гораздо менее сильное впечатление, чем на метле. Гарри прислушался: слышен ли ещё шум? Но всё было тихо; наверное, погром прекратился.
      - Надеюсь, ни с кем из наших ничего не случилось, - проговорила Гермиона через некоторое время.
      - Не бойся, с ними всё хорошо, - успокоил Рон.
      - Представляешь, если твой папа схватит Люциуса Малфоя, - мечтательно произнёс Гарри. Он сел рядом с Роном и стал смотреть, как миниатюрный Крум горбится над опавшими листьями. - Он всегда говорил, что хотел бы поймать его на чём-нибудь.
      - Уж это сотрёт ухмылочку с гнусной морды Драко, будьте уверены, - заявил Рон.
      - Бедные муглы, - тревожно произнесла Гермиона. - Что, если их не удастся благополучно спустить на землю?
      - Удастся, удастся, - заверил Рон, - какой-нибудь способ обязательно найдётся.
      - Какое это, однако, безумие, решиться на такую жуткую выходку, когда кругом полно представителей министерства! - воскликнула Гермиона. - Я имею в виду, как они вообще могли рассчитывать, что это сойдёт им с рук? Как вы думаете, они напились или просто...
      Она оборвала свою речь на полуслове и посмотрела через плечо. Гарри с Роном тоже быстро обернулись. Сзади доносился такой звук, как будто за деревьями кто-то, шатаясь, брёл к полянке. Ребята застыли, прислушиваясь к нетвёрдым шагам. Шаги вдруг замерли.
      - Эй? - крикнул Гарри.
      Ответом было молчание. Гарри поднялся и заглянул за дерево. В темноте на расстоянии ничего не было видно, тем не менее, он ощущал чьё-то присутствие совсем рядом, но вне поля зрения.
      - Кто здесь? - спросил Гарри.
      Внезапно, без предупреждения, тишину разорвал незнакомый голос, и этот голос издал не панический возглас, а... определённо, заклятие.
      - МОРСМОРДРЕ!
      Сразу же нечто огромное, зелёное, сверкающее выросло из той кромешной тьмы, куда Гарри безуспешно пытался проникнуть взглядом; и это нечто взметнулось над вершинами деревьев прямо в небо.
      - Что за?... - хрипло выдохнул Рон, вскакивая на ноги и задирая голову.
      Какую-то долю секунды Гарри думал, что это очередная фигура, образованная непречёмами. Но вскоре осознал, что это колоссального размера череп, состоящий из изумрудных звёзд, изо рта которого подобно языку высовывается змея. Череп, утопающий в призрачной зеленоватой дымке, поднимался всё выше и выше, новым созвездием вырисовываясь на фоне чёрного неба.
      Неожиданно лес взорвался криками; почему, Гарри не понял, но единственной возможной причиной могло быть только внезапное появление черепа, теперь взмывшего так высоко, что он, как зловещая неоновая реклама, осветил весь лес. Гарри всмотрелся в темноту в надежде увидеть, кто создал череп, но никого не смог разглядеть.
      - Кто здесь? - выкрикнул он снова.
      - Гарри, скорее, бежим! - Гермиона схватила его сзади за куртку и потащила.
      - Да в чём дело? - Гарри поразило её белое, испуганное лицо.
      - Гарри, это же Смертный Знак! - простонала Гермиона и потянула его со всей силы. - Эмблема Сам-Знаешь-Кого!
      - Вольдеморта?
      - Гарри, быстрей!
      Гарри развернулся - Рон поспешно изловил миниатюрного Крума - все трое побежали по поляне - но, раньше чем они успели сделать несколько шагов, череда негромких хлопков возвестила о прибытии двадцати колдунов, возникших из воздуха и кольцом окруживших ребят.
      Гарри волчком прокрутился вокруг своей оси и в одно мгновение успел отметить для себя следующий факт: все колдуны держали палочки наизготовку, и каждая из них остриём была направлена на них с Роном и Гермионой. Инстинктивно, он крикнул: "ПРИГНИТЕСЬ!", схватил друзей за руки и потянул вниз.
      - СТУПЕФАЙ! - взревело двадцать глоток - заполыхала очередь ослепительных вспышек - Гарри почувствовал, как взъерошились волосы на затылке, словно по поляне пронёсся шквал ветра. Осторожно приподняв голову на малейшую долю дюйма, он увидел, как над ними, выпущенные волшебными палочками колдунов, проносятся кроваво-красные световые залпы, сталкиваясь друг с другом в воздухе, отскакивая от стволов деревьев, улетая далеко во тьму...
      - Стойте! - закричал голос, который Гарри узнал. - Стойте! Там мой сын!
      Волосы на затылке Гарри улеглись. Он поднял голову чуточку выше. Колдун, стоявший прямо перед ними, опустил палочку. Гарри перекатился по земле и увидел, что к ним приближается до смерти перепуганный мистер Уэсли.
      - Рон... Гарри... - голос его дрожал: - Гермиона... с вами всё в порядке?...
      - С дороги, Артур, - раздался холодный, резкий голос.
      Это был мистер Сгорбс. Вместе в другими представителями министерства он подошёл к ребятам. Гарри встал и повернулся к ним лицом. От негодования мистер Сгорбс дрожал как натянутая струна.
      - Кто из вас это сделал? - рявкнул он, быстро переводя пронзительный взгляд с одного на другого. - Кто из вас создал Смертный Знак?
      - Мы этого не делали! - воскликнул Гарри, делая жест в направлении черепа.
      - Мы ничего не делали! - поддержал Рон, потирая локоть и с возмущением глядя на отца. - Чего вы на нас напали?
      - Не лгите мне, сэр! - закричал мистер Сгорбс. Он всё ещё не сводил с Рона палочки, глаза выкатились - вид он имел безумный. - Вас застали на месте преступления!
      - Барти, - прошептала ведьма в длинном шерстяном халате, - это же дети, они при всём желании не смогли бы...
      - Говорите, откуда взялся Знак? - быстро вмешался мистер Уэсли.
      - Оттуда, - трясущимися губами выговорила Гермиона, показывая, откуда раздалось заклятие, - там за деревьями кто-то был... они выкрикнули слова... заклинание...
      - Ах, значит, они стояли там? - ядовито сказал мистер Сгорбс, обращая вытаращенные глаза к Гермионе. По его лицу разливалось недоверие. - Произнесли заклинание, вот как? Кажется, вы, юная мисс, прекрасно осведомлены о том, как создаётся Смертный Знак...
      Однако, помимо мистера Сгорбса, никто из представителей министерства не считал даже отдалённо возможным, чтобы Гарри, Рон или Гермиона сумели создать череп; напротив, услышав слова Гермионы, они грозно прищурились на тёмные деревья, вновь подняли палочки и направили их в то место, на которое она указала.
      - Мы опоздали, - ведьма в шерстяном халате покачала головой, - они дезаппарировали.
      - Вряд ли, - возразил колдун с каштановой бородой-щёткой - Амос Диггори, отец Седрика. - Наши Сногсшибатели прошли прямо сквозь те деревья... очень может быть, что мы в них попали...
      - Амос, осторожнее! - хором предупредили сразу несколько колдунов, но Амос Диггори расправил плечи, выставил вперёд палочку, прошёл, чеканя шаг, по полянке и растворился в темноте. Гермиона, прижав ладонь ко рту, наблюдала за тем, как он уходил.
      Пару секунд спустя донёсся крик мистера Диггори:
      - Есть! Попали! Кто-то попался! Он без сознания! Он... это... чёрт!...
      - Взял кого-то? - с величайшим недоверием заорал мистер Сгорбс. - Кого? Кто это?
      Послышался хруст веток, шуршание листьев, а затем тяжёлые шаги - на поляне снова появился мистер Диггори. Он нёс на руках маленькую, бездыханную фигурку. Гарри сразу узнал кухонное полотенце. Это была Винки.
      Мистер Сгорбс не произнёс ни слова и не пошевелился, когда Амос Диггори положил к его ногам его же собственного домового эльфа. Представители министерства молча взирали на мистера Сгорбса. Тот некоторое время недвижимо сверлил взором Винки, и глаза его на абсолютно белом лице полыхали бешеным огнём. Потом он пришёл в чувство.
      - Этого - не - может - быть, - задёргал головой он, - просто - не может...
      Он стремительно обошёл вокруг мистера Диггори и направился к тому месту, где тот нашёл Винки.
      - Бесполезно, мистер Сгорбс, - крикнул вслед мистер Диггори. - Там никого нет.
      Мистер Сгорбс не мог поверить ему на слово. Было слышно, как он ходит туда-сюда, как шуршат листья, когда он разводит ветки кустов.
      - Как неловко, - мрачно проговорил мистер Диггори, глядя на лежащее в обмороке тельце. - Домовый эльф Барти Сгорбса... В смысле....
      - Перестань, Амос, - спокойно ответил мистер Уэсли, - ты же не думаешь всерьёз, что это мог сделать домовый эльф? Смертный Знак - колдовской знак. Чтобы его создать, нужна палочка.
      - Ага, - кивнул мистер Диггори, - а у неё как раз была палочка.
      - Что? - поразился мистер Уэсли.
      - Вот, смотри, - мистер Диггори показал палочку мистеру Уэсли. - Была у неё в руке. Так что это, для начала, нарушение статьи третьей Кодекса пользования волшебными палочками. Существам нечеловеческой природы запрещается иметь при себе, а также использовать волшебную палочку.
      В это мгновение раздался очередной хлопок, и рядом с мистером Уэсли возник Людо Шульман. Он запыхался и, с совершенно ничего не соображающим видом, провернулся на месте, тараща глаза на изумрудно-зелёный череп.
      - Смертный Знак! - шёпотом выкрикнул он и вопросительно повернулся к коллегам, чуть не наступив на Винки. - Кто его создал? Вы их поймали? Барти! Что тут происходит?
      Мистер Сгорбс вернулся с пустыми руками. Он был по-прежнему бледен как привидение, руки и похожие на зубную щётку усы дрожали.
      - Откуда ты, Барти? - не унимался Шульман. - Почему тебя не было на матче? Твоя Винки держала для тебя место... Гальпийская горгулья! - Шульман только что заметил у себя под ногами Винки. - Что с ней случилось?
      - Я был занят, Людо, - ответил мистер Сгорбс, еле шевеля губами и продолжая разговаривать всё в той же рваной манере. - А мой эльф попал под Сногсшибатель.
      - Сногсшибатель? Ваш? Но за что?...
      Тут круглое, сияющее лицо Шульмана озарилось пониманием; он посмотрел вверх на череп, вниз на Винки, а затем на мистера Сгорбса.
      - Не может быть! - вскричал он. - Винки? Смертный Знак? Она не умеет! И для начала ей нужна была бы палочка!
      - У неё была палочка, - сказал мистер Диггори. - Я нашёл её с палочкой в руке, Людо. И, если вы не возражаете, мистер Сгорбс, я думаю, нам надо бы выслушать её саму.
      Сгорбс не подал ни малейшего знака, говорившего бы о том, что он услышал слова мистера Диггори, но тот принял его молчание за согласие. Он поднял свою палочку и выкрикнул: "Энервейт!"
      Винки слабо зашевелилась. Огромные карие глаза открылись, и она несколько раз бессмысленно моргнула. Под взглядами окружавших её колдунов она неуверенно села. Увидела перед собой ноги мистера Диггори и медленно, с трепетом, подняла глаза к его лицу; затем, ещё более медленно, посмотрела на небо. Гарри увидел, как в невероятной, зеркальной поверхности глаз отразился плывущий череп. Винки охнула, обвела диким взглядом переполненную народом поляну и разразилась испуганными рыданиями.
      - Эльф! - сурово произнёс мистер Диггори. - Тебе известно, кто я такой? Я работаю в отделе по надзору за магическими существами!
      Винки стала раскачиваться взад-вперёд, её дыхание вырывалось из груди резкими спазмами. Гарри сразу же вспомнил Добби в те моменты, когда он пугался собственного неповиновения.
      - Как видишь, эльф, некоторое время назад кто-то создал Смертный Знак, продолжал мистер Диггори. - А тебя обнаружили через несколько минут прямо под Знаком! Изволь объясниться!
      - Я... я.... я... не делала ничего, сэр! - в ужасе выдохнула Винки. - Я и знать не знаю, как, сэр!
      - Тебя обнаружили с палочкой в руке! - рявкнул мистер Диггори, потрясая вещественным доказательством. И, как только палочку осветило зелёное сияние черепа, Гарри узнал её.
      - Постойте! Это моя! - воскликнул он.
      Все лица повернулись к нему.
      - Что такое? - в изумлении спросил мистер Диггори.
      - Это моя палочка! - повторил Гарри. - Я её уронил!
      - Уронил? - переспросил мистер Диггори, словно не веря собственным ушам. Следует ли это понимать как признание? И ты выбросил её после того, как создал Знак?
      - Амос, подумай, с кем ты говоришь! - сердито сказал мистер Уэсли. - Зачем Гарри Поттеру создавать Смертный Знак?
      - Э-э-э... незачем, конечно, - пробормотал мистер Диггори. - Извините... меня занесло...
      - Я её не здесь уронил, - пояснил Гарри, показывая большим пальцем в сторону деревьев под черепом. - Я её потерял, как только мы вошли в лес.
      - Значит, так, - глаза мистера Диггори посуровели, когда он вновь обратился к Винки, съёжившейся у его ног. - Ты нашла палочку, так, эльф? Ты подобрала её и решила немножко поиграть? Признавайся!
      - Я не делала магии, сэр! - заверещала Винки. Слёзы струились по обеим сторонам расплющенного носа-томата. - Я только... я только... подобрала её, сэр! Я не делала Смертного Знака, сэр, я не умею!
      - Это не она! - не выдержала Гермиона. Она явно нервничала, осмелившись заговорить в присутствии представителей министерства, но тем не менее, вид у неё был решительный. - У Винки писклявый тихий голосок, а голос, который произнёс заклинание, был гораздо ниже! - Она повернулась за поддержкой к Гарри и Рону. - Он звучал совсем по-другому, правда?
      - Правда, - Гарри закивал. - Он был точно не как у эльфа.
      - Точно, это был человеческий голос, - подтвердил Рон.
      - Что ж, сейчас мы это проверим, - на мистера Диггори свидетельство ребят не произвело особого впечатления. - Есть простой способ узнать, какое заклинание волшебная палочка выполнила последним. Эльф, тебе известно об этом?
      Винки затряслась и отчаянно замотала головой, отчего затрепыхались большие уши. Мистер Диггори снова поднял свою палочку и приложил её кончиком к кончику Гарриной палочки.
      - Приор инкантато! - взревел мистер Диггори.
      Гарри услышал сдавленный вскрик Гермионы - из точки соприкосновения двух палочек вырвался огромный змеязыкий череп, но это была лишь тень зелёного черепа, висевшего в воздухе над лесом. Новый череп был сделан словно из густого серого дыма: призрак черепа.
      - Делетриус! - выкрикнул мистер Диггори, и дымный череп превратился в облачко.
      - Итак! - заявил мистер Диггори со злодейским триумфом, нависая над Винки, не перестававшей конвульсивно вздрагивать.
      - Я это не делала! - взвизгнула несчастная, и её глаза в ужасе выкатились. - Не делала, не делала, я не умею! Я хороший эльф, я не трогаю палочки, я не умею!
      - Тебя поймали на месте преступления, эльф! - загрохотал мистер Диггори. Поймали с преступной палочкой в руках!
      - Амос, - громко перебил мистер Уэсли, - подумай сам... очень немногие колдуны знают, как выполнить это заклятие... Где она могла этому научиться?
      - Возможно, Амос намекает, - проговорил мистер Сгорбс, и в каждой букве его речи звенела холодная ярость, - что я обучаю своих слуг умению создавать Смертный Знак?
      Повисло очень нехорошее молчание.
      Амос Диггори был потрясён.
      - Мистер Сгорбс... нет... вовсе нет...
      - Из всех людей, присутствующих здесь, на этой поляне, вы обвиняете тех двоих, кто с наименьшей вероятностью мог создать Смертный Знак! - рыкнул мистер Сгорбс. - Гарри Поттера и меня! Я полагаю, вы знакомы с историей этого мальчика, Амос?
      - Разумеется... все знакомы... - забормотал донельзя смущённый мистер Диггори.
      - И вы, я надеюсь, помните, что за время моей долгой карьеры я неоднократно доказывал, что всячески презираю чёрную магию и тех, кто занимается ею? - глаза мистера Сгорбса снова вылезли из орбит.
      - Мистер Сгорбс, я... я вовсе не намекал, что вы к этому причастны! - Амос Диггори стал краснее собственной бороды.
      - Обвиняя моего эльфа, вы обвиняете меня, Диггори! - кричал мистер Сгорбс. - От кого ещё она могла научиться заклинанию?
      - Она... могла подцепить это где угодно...
      - Совершенно верно, Амос, - вмешался мистер Уэсли, - она могла подцепить это где угодно... Винки? - добрым голосом обратился он к эльфу, но бедняжка всё равно вздрогнула так, как будто на неё закричали. - Где конкретно ты нашла палочку Гарри?
      Винки так отчаянно теребила подол кухонного полотенца, что ткань распускалась у неё под пальцами.
      - Я... я нашла её... там, сэр... - прошептала Винки, - там... под деревьями, сэр...
      - Видишь, Амос? - сказал мистер Уэсли. - Тот, кто создал Знак, сразу же дезаппарировал, а Гаррину палочку бросил. Весьма умно, использовать чужую палочку, своя могла бы выдать. А Винки, очень некстати для себя, сразу же набрела на эту палочку и подобрала её.
      - Тогда получается, что она находилась в какой-нибудь паре футов от преступника! - нетерпеливо воскликнул мистер Диггори. - Эльф! Скажи, ты видела кого-нибудь?
      Винки задрожала сильнее прежнего. Её огромные глаза метнулись от мистера Диггори к Людо Шульману, а от него к мистеру Сгорбсу.
      Потом она судорожно сглотнула и пролепетала:
      - Никого я не видала, сэр... никого...
      - Амос, - отрывисто произнёс мистер Сгорбс, - я отдаю себе отчёт в том, что, при нормальных обстоятельствах, вы бы хотели забрать Винки к себе в отдел для допроса. И всё же, я позволю себе просить вас позволить мне самому разобраться с ней.
      Мистер Диггори был явно не в восторге от такого предложения, но - Гарри это было очевидно - не осмелился перечить Сгорбсу, настолько важной фигурой являлся тот в министерстве.
      - Можете не сомневаться, она понесёт суровое наказание, - холодно добавил мистер Сгорбс.
      - Х-х-х-хозяин, - заикаясь, прошептала Винки, поднимая на мистера Сгорбса глаза, полные слёз. - Х-х-х-хозяин, п-п-п-рошу вас...
      Мистер Сгорбс встретил её взгляд с обострившимся от гнева лицом, на котором чётче пропечаталась каждая морщина. В его глазах не было ни капли жалости.
      - Подобного поведения я никогда не мог ожидать от Винки, - размеренно начал он, - ей было велено оставаться в палатке. Я велел ей оставаться там до тех пор, пока я не разберусь со всеми делами и не вернусь. И что же я обнаружил, когда вернулся? Что она ослушалась меня. Это означает - одежду!
      - Нет! - возопила Винки, распростёршись у ног хозяина. - Нет, господин! Только не одежду, только не одежду!
      Гарри знал, что единственный способ отпустить домового эльфа на свободу это снабдить его нормальной одеждой. Больно было видеть, как захлёбывающаяся рыданиями Винки цепляется за своё кухонное полотенце.
      - Она же испугалась! - сердито выпалила Гермиона, пронзая взглядом мистера Сгорбса. - Ваш эльф боится высоты, а те колдуны в масках подняли людей высоко в воздух! Как вы можете винить её в том, что она хотела спрятаться от них подальше?!
      Мистер Сгорбс отступил на шаг назад, стараясь высвободиться от эльфа, глядя вниз с таким выражением, словно под ногами у него валялось нечто отвратительное, заразное, то, что могло испортить до блеска отполированные ботинки.
      - Мне не нужен домовый эльф, который не выполняет моих распоряжений, ледяным тоном заявил он, глядя на Гермиону. - Мне не нужна прислуга, забывающая, что важно для её хозяина и его репутации.
      Винки рыдала так громко, что её всхлипывания разносились по всей поляне.
      Воцарилось крайне неприятное молчание, которое прекратил мистер Уэсли, спокойно сказав:
      - Что ж, если ни у кого нет возражений, то я пожалуй, отведу детей назад в палатку. Амос, эта палочка уже сказала нам всё, что могла - будь добр, можно Гарри взять её?
      Мистер Диггори отдал Гарри палочку. Гарри спрятал её в карман.
      - Пойдёмте, ребята, - тихо позвал мистер Уэсли. Но Гермиона не хотела уходить; она стояла не шевелясь и смотрела на рыдающую Винки. - Гермиона! более настойчиво окликнул мистер Уэсли. Тогда она повернулась и пошла с полянки в лес вслед за Гарри и Роном.
      - Что же теперь будет с Винки? - спросила Гермиона сразу, как только они ушли с полянки.
      - Не знаю, - ответил мистер Уэсли.
      - Подумать только, как они с ней обращались! - возмущённо выкрикнула Гермиона. - Этот мистер Диггори всё время называл её "эльф"... А мистер Сгорбс! Знает, что это не она, а всё равно собирается её уволить! Ему наплевать, насколько ей было страшно, наплевать, что она была не в себе - как будто она не человек!
      - Вообще-то, она не человек, - заметил Рон.
      Гермиона грозно повернулась к нему.
      - Это не означает, что у неё нет чувств, Рон, то, как они вели себя с ней, отвратительно...
      - Гермиона, я с тобой согласен, - мистер Уэсли знаком показал, чтобы она не останавливалась, - но сейчас не время обсуждать права эльфов. Надо как можно скорее добраться до палаток. Кстати, а куда подевались остальные?
      - Мы потерялись в темноте, - объяснил Рон. - Пап, а чего все так испугались этого черепа?
      - Я всё объясню, когда мы вернёмся в палатку, - напряжённо ответил мистер Уэсли.
      Однако, когда они вышли на опушку, на их пути возникло неожиданное препятствие.
      Там собралась большая толпа перепуганных колдунов и ведьм. При виде мистера Уэсли многие бросились к нему.
      - Что случилось, Артур?
      - Кто это сделал?
      - Артур, это ведь не... не он?
      - Разумеется, не он, - немного раздражённо сказал мистер Уэсли. - Мы не смогли выяснить, кто это был, видимо, они успели дезаппарировать. А сейчас извините меня, пожалуйста, мне необходимо немного поспать.
      Он провёл Гарри, Рона и Гермиону сквозь толпу, и скоро они вернулись в лагерь. Всё было тихо; не осталось и следа от колдунов в масках, правда, ещё дымилось несколько поваленных палаток.
      Из палатки мальчиков высовывалась голова Чарли.
      - Пап, в чём дело? - крикнул он из темноты. - Фред, Джордж и Джинни вернулись благополучно, а вот остальные...
      - Я их нашёл, - отозвался мистер Уэсли, нагибаясь и проходя в палатку. Гарри, Рон и Гермиона вошли следом.
      Билл сидел за маленьким кухонным столом, прижимая простынку к обильно кровоточащей руке. У Чарли была разорвана рубашка, а Перси явно гордился разбитым носом. Ни близнецы, ни Джинни не пострадали, хотя и пребывали в некотором шоке.
      - Их поймали, пап? - резким голосом спросил Билл. - Тех, кто создал Знак?
      - Нет, - ответил мистер Уэсли. - Мы поймали эльфа Барти Сгорбса с Гарриной палочкой в руках, но насчёт того, кто создал Знак, ничего выяснить не удалось.
      - Что?! - хором вскричали Билл, Чарли и Перси.
      - С Гарриной палочкой? - воскликнул Фред.
      - Эльфа мистера Сгорбса? - задохнулся поражённый Перси.
      С некоторой помощью Гарри, Рона и Гермионы мистер Уэсли рассказал о том, что произошло в лесу. Когда он дошёл до конца этой истории, Перси раздулся от возмущения.
      - Мистер Сгорбс правильно сделал, что избавился от такого домового эльфа! - заявил он. - Оставить свой пост, когда он ясно сказал оставаться на месте!... Поставить его в неловкое положение перед всем министерством!... На что бы это было похоже, если бы её вызвали в отдел по надзору за...
      - Она ничего плохого не сделала, просто оказалась не в том месте и не в то время! - рыкнула на Перси Гермиона. Тот даже испугался. Гермиона всегда относилась к Перси хорошо - точнее сказать, лучше, чем остальные.
      - Гермиона, колдун, занимающий такое положение, как мистер Сгорбс, не может себе позволить иметь домового эльфа, который убегает очертя голову с чужой палочкой! - высокомерно бросил Перси, придя в себя.
      - Она не убегала с ней! - заорала Гермиона. - Она просто подобрала её с земли!
      - Подождите, а можете вы мне объяснить, что это была за черепушка? нетерпеливо оборвал их Рон. - Она же никому никакого вреда не причинила... почему из этого сшили целое дело?
      - Я же говорила, Рон, это эмблема Сам-Знаешь-Кого, - раньше других ответила Гермиона. - Я читала об этом в "Расцвете и падении тёмных сил".
      - И её не видели вот уже тринадцать лет, - тихо добавил мистер Уэсли. Конечно, люди запаниковали... это же всё равно как узнать, что Сами-Знаете-Кто вернулся.
      - Ничего не понимаю... - нахмурился Рон. - Ну, то есть... Это же всего-навсего картинка в небе...
      - Рон, Сам-Знаешь-Кто и его приспешники запускали в воздух Смертный Знак после того, как кого-нибудь убивали, - попытался втолковать мистер Уэсли. - И ужас, который он вызывал... ты ещё слишком молод, ты не можешь этого понять. Попробуй себе представить: ты возвращаешься домой, а над твоим домом висит Смертный Знак, и ты уже знаешь, что ждёт тебя внутри... - мистер Уэсли содрогнулся. - Каждый боялся этого больше всего на свете...
      В продолжение целой минуты все молчали. Потом Билл, приподнимая простынку, чтобы посмотреть, как там его порез, сказал:
      - В любом случае, кто бы ни создал Знак, нам он очень помешал. Он распугал Упивающихся Смертью. Они дезаппарировали раньше, чем мы успели сорвать с них маски. К счастью, нам удалось подхватить Робертсов до того, как они упали на землю. Им сейчас модифицируют память.
      - Упивающихся смертью? - переспросил Гарри. - А кто такие упивающиеся смертью?
      - Так называли себя последователи Сам-Знаешь-Кого, - ответил Билл. Думаю, сегодня мы видели остатки старой гвардии - тех, разумеется, кому удалось избежать Азкабана.
      - Мы не сможем доказать, что это они, Билл, - вздохнул мистер Уэсли, хотя, скорее всего, так и было, - добавил он безнадёжно.
      - Ага, точно! - с неожиданным энтузиазмом закричал Рон. - Пап, мы встретили в лесу Драко Малфоя, и он, считай, признался, что его отец находится среди тех, под масками! А ведь всем известно, что Малфои входили в самое тесное окружение Сами-Знаете-Кого!
      - Но зачем приспешникам Вольдеморта... - начал Гарри. Все испуганно вздрогнули - как и большинство граждан колдовского мира, Уэсли избегали называть Чёрного Лорда по имени. - Извините, - поспешно сказал Гарри. - Зачем им было запускать в воздух муглов? Какой в этом смысл?
      - Смысл? - грустно усмехнулся мистер Уэсли. - Гарри, да они так развлекаются! Когда Сам-Знаешь-Кто был у власти, половина всех убийств муглов была совершена исключительно ради забавы. Видимо, они сегодня выпили и не удержались, решили напомнить нам, что их ещё много. Этакая встреча друзей, закончил он с отвращением.
      - Но если это были Упивающиеся Смертью, почему же они тогда дезаппарировали при виде Смертного Знака? - спросил Рон. - Они ж должны были обрадоваться?
      - Подумай сам, Рон, - сказал Билл. - Если они действительно в своё время были среди Упивающихся Смертью, то после падения Сам-Знаешь-Кого должны были приложить все усилия, чтобы не попасть в Азкабан. Значит, они врали как могли насчёт того, что это он заставлял их пытать и убивать людей. Ставлю что угодно: увидев, что он вернулся, они испугались больше других. Они же отрицали всякую связь с ним и вернулись к обычной жизни... Вряд ли он был бы ими доволен.
      - Так что же... те, кто создал Смертный Знак... - задумчиво произнесла Гермиона, - они сделали это в поддержку Упивающихся Смертью или наоборот, чтобы напугать их?
      - Откуда мы можем знать, Гермиона, - пожал плечами мистер Уэсли, - но я тебе вот что скажу... только Упивающимся Смертью известно, каким образом можно создать Знак. Я был бы очень удивлён, если бы оказалось, что тот, кто создал Знак, раньше не был Упивающимся Смертью, даже если сейчас это не так... Слушайте, ребята, уже очень поздно. Если ваша мама узнает о том, что здесь произошло, она будет ужасно беспокоиться. Поэтому мы должны немного поспать, а потом постараться успеть на самый ранний портшлюс.
      Когда Гарри лёг обратно в койку, голова у него гудела. По идее, он должен бы чувствовать себя вымотанным до предела; ведь уже три часа ночи - а он совершенно не хочет спать и к тому же жутко встревожен.
      Три дня назад - по ощущениям, это было уже очень давно, но на самом деле всего три дня - он проснулся от боли в шраме. Сегодня, впервые за тринадцать лет, в небе появилась эмблема Лорда Вольдеморта. Что всё это значит?
      Он вспомнил о письме, которое написал Сириусу перед отъездом с Бирючиновой аллеи. Получил ли его Сириус? Когда он ответит? Гарри снова смотрел в брезентовый потолок, но больше не видел увлекательных квидишных картинок, которые помогли бы ему заснуть. Прошло очень много времени после того, как храп Чарли наполнил палатку, прежде чем Гарри наконец провалился в сон.
      ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
      ПЕРЕПОЛОХ В МИНИСТЕРСТВЕ
      Мистер Уэсли дал ребятам поспать всего несколько часов и разбудил их. Чтобы собрать палатки, он использовал магию, и они как можно скорее покинули лагерь, встретив мистера Робертса на пороге его домика. У него был странный, пустой взгляд. Он помахал на прощание и вяло пожелал счастливого Рождества.
      - С ним всё будет хорошо, - тихо сказал мистер Уэсли, когда они шли по болоту. - Иногда после модификации памяти человек некоторое время чувствует себя дезориентированным... а ему пришлось забыть очень и очень многое.
      Приблизившись к пункту раздачи портшлюсов, они услышали взволнованные голоса. Оказывается, вокруг диспетчера Бейзила собралась уже порядочная толпа колдунов и ведьм - все требовали, чтобы их немедленно отправили подальше от проклятого лагеря. Мистер Уэсли торопливо обсудил что-то с Бейзилом; ребята встали в очередь и, раньше чем взошло солнце, уехали на старой резиновой покрышке обратно на Горностаеву Голову. Потом, в рассветных сумерках, они шли через Колготтери Сент-Инспекторт к Пристанищу, от усталости практически не разговаривая и с вожделением мечтая о завтраке. Когда они завернули за угол, и Пристанище появилось в поле зрения, сквозь влажный от росы воздух эхом понеслись крики:
      - Хвала небесам! Хвала небесам!
      Миссис Уэсли, очевидно, давно дожидавшаяся их во дворе, побежала навстречу. Она забыла переодеть домашние шлёпанцы, лицо её было бледно и очень напряженно, рука судорожно сжимала утреннюю "Прорицательскую газету".
      - Артур!... Я так волновалась... так волновалась...
      Она бросилась на шею мужу, и газета выпала из её ослабевшей руки на землю. Посмотрев вниз, Гарри прочитал заголовок: "УЖАСНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ НА ФИНАЛЕ КУБКА" и увидел чёрно-белую фотографию Смертного Знака, призрачно посверкивающего над верхушками деревьев.
      - Вы живы, - пролепетала миссис Уэсли, отстраняясь от мужа и обводя всех красными глазами, - живы... мальчики мои... - и, ко всеобщему удивлению, она обхватила руками близнецов и притянула к себе в таком крепком объятии, что те стукнулись головами.
      - Ой! Мам - ты нас задушишь!...
      - Я же на вас накричала! - миссис Уэсли принялась всхлипывать. - Я ни о чём другом думать не могла! Что, если бы Сами-Знаете-Кто убил вас, а моими последними словами было бы, что вы получили С.О.В.У. меньше чем надо? О, Фред... Джордж...
      - Ну успокойся, Молли, с нами всё в порядке, - ласково сказал мистер Уэсли, уводя жену от близнецов и мягко направляя к дому. - Билл, - добавил он вполголоса, - подбери-ка эту газету, я хочу посмотреть, что там написано...
      Когда все они набились в крошечную кухню, и Гермиона заварила миссис Уэсли чашку очень крепкого чая, куда по настоянию мистера Уэсли была добавлена "капелька" Огден Олд Огневиски, Билл передал отцу газету. Мистер Уэсли пробежал глазами первую страницу. Перси читал через его плечо.
      - Я так и знал, - тяжело вздохнул мистер Уэсли. - Некомпетентность министерства... виновные не найдены... пренебрежение мерами безопасности... свободное проникновение чёрных магов... позор нации... Кто это написал? А... ну, конечно... Рита Вритер.
      - Эта женщина задалась целью подорвать авторитет министерства магии! возмущённо воскликнул Перси. - На прошлой неделе она написала, что мы теряем время на бессмысленную возню с котлами, в то время как нам следовало бы истреблять вампиров! Как будто бы в параграфе 12 "Руководства по обращению с получеловекоподобными существами неколдовской природы" не указано специально...
      - Сделай одолжение, Перс, - зевнул Билл, - заткнись.
      - Тут и про меня написано, - глаза мистера Уэсли за стёклами очков широко распахнулись, когда он дочитал до конца статьи.